Левандовский Конрад. След оборотня

   – Поворот налево! Перегруппироваться! Арбалетчики направо! – послышались приказы. – Вперед!
   Суминорское подразделение спустилось вниз в форме буквы "V", плечи которой тотчас же соединились, образуя сомкнутую колонну. Раздался вой обманутых карийцев.
   – Быстрее! Выровнять шаг! – кричал Мино.
   Бронированная гусеница колонны беспрепятственно переползла через очередной холм. Еще полмили…
   Солдаты Ормеда не выдержали. Заметив, что у противника есть все шансы выбраться из ловушки, лишив их зрелища, они с воплями начали сбегать с холмов. Первая атака последовала без какого-либо приказа. Гвардейские арбалетчики реагировали совершенно спокойно. Они сомкнулись, подпустили бегущих на расстояние в тридцать шагов и хладнокровно положили первые две сотни. Остальные карийцы поспешно отступили. Эта стычка имела, однако, те последствия, что всей группе пришлось остановиться и ждать, пока арбалетчики снова зарядят арбалеты. Когда суминорцы наконец двинулись дальше, на них обрушилась туча стрел. Наконечники зазвенели по доспехам и щитам. Крики раненых следовали один за другим.
   – Арбалетчикам отступить! Выше шиты! Вперед!
   Решительные голоса командиров заставили забыть о страхе. Колонна продолжала двигаться вперед, отмечая пройденный путь рядом неподвижных или корчащихся тел. Среди летевших стрел часто попадались выпущенные из арбалетов. Смерть свирепствовала, но ее танец не в силах был сломить дисциплинированности и решимости суминорской пехоты.
   Мино, перекладывая щит в правую руку, заметил, как Ириан вытаскивает стрелу из собственной шеи. Шедший рядом с ней арбалетчик согнулся и упал навзничь. Сзади послышался скрежет ломающегося панциря и короткий хрип умирающего. Еще триста шагов, еще двести, сто…
   Клубящаяся стена тумана уже мчалась с невероятной скоростью, закрывая полнеба!
   – Бего-ом!!! – Мино призвал солдат напрячь последние силы.
   Колонна пошла врассыпную, превратившись в беспорядочную толпу людей, бегущих к свободному безопасному пространству, простиравшемуся у выхода зловещего коридора. Склоненные головы, тяжелое дыхание, стук сапог о землю, лязг доспехов, шум крови в висках, крик, стон и силуэты тех, кто первым миновал край надвигающейся смертоносной волны.
   Мино не заметил, когда это произошло. Внезапно всюду забурлило от обезумевших от ярости и ненависти карийцев. Он потерял щит, пытаясь освободить правую руку. Меч пронзил ближайшего врага, но клинок застрял в панцире, и противник, падая, вырвал оружие из руки Мино. В трех шагах от него плечистый ронийский наемник разрубил самнийского легионера, после чего упал сам, простреленный навылет из арбалета. Мино выдернул топор из стиснутой в агонии руки, и мгновение спустя его широкое лезвие снесло с плеч голову какого-то карийца. Мино продирался вперед, со звериной яростью прорубая себе дорогу. Он не видел ничего, кроме лиц врагов перед собой и приближающегося тумана сбоку. За ним нарастал рев ужаса. Кровавый туман ворвался в гущу сражающихся, не щадя никого. Мгновением позже Мино оказался за его пределами. Пробежав еще дюжину шагов, он остановился и обернулся. То, что он увидел, едва не вызвало у него тошноту. Солдаты обеих армий, воя от страха и боли, метались и извивались, пытаясь освободиться от красных облаков, которые охватывали их подобно пламени. Еще немного, и все исчезло в розовой массе. Туман добрался до столпившихся на холмах карийцев, только теперь понявших, что и они станут жертвой чудовища! Бежать было уже поздно. Смертоносные клубы окутали охваченных паникой людей. Каждый поглощенный человек лишь усиливал аппетит тумана, добавлял ему скорости, углублял его цвет.
   Мино заметил на расстоянии в несколько сотен шагов холм, несколько более высокий, чем остальные. Он побежал туда и взобрался на его вершину. Открывавшийся оттуда вид дал ему представление о том, что творилось на всем поле боя. Стена кровожадных испарений, поднимавшаяся с вытянувшихся на две мили побоищ, вращалась вокруг собственного центра, одним плечом охватывая войска Ормеда, а другим легионы Редрена. Гигантский алый водоворот поглощал обе армии. От могущества и игры чародейских сил захватывало дух. Мино остался один. Те, кто избежал гибели, разбежались и потерялись в окрестных ущельях и долинах. Гвардейско-легионерская ударная группировка перестала существовать. Он нигде не видел Ириан… От страха и мучительной неуверенности сжало горло. Что могло с ней случиться?!
   Тем временем смертоносная стихия уже совершила один полный оборот. Смертельный урожай был собран. Духи, насытившись местью, начали уходить. Кровавый туман сжимался, вращаясь все быстрее и быстрее. Вскоре над полем боя выросла гигантская воронка циклона, которая оторвалась от земли, медленно поднялась вверх и расплылась в небе огромным красным пятном. Внезапно черная молния с дьявольским хохотом прорезала алую тучу, и, чтобы ни у кого уже не оставалось никаких сомнений в том, кто здесь победил, на Круглые Холмы обрушился кровавый дождь…
 
   Верховный жрец подождал, пока стихнет шепот и Совет снова, будет готов слушать. Пришла пора окончательно решить депо!
   – Ввиду столь явных и недвусмысленных знаков, мы должны решительно отвергнуть греховные сомнения! – заявил он. – Наш несчастный монарх впал в немилость Великого Рэха и потому должен сложить корону. Не имеет значения, что мы не пришли к согласию в отношении того, на чью голову следует возложить сию драгоценность. Мы верим, что последующие божественные знаки укажут нам будущего короля столь же уверенно, как и сегодня, когда приказывают нам объявить, что священные знамения на теле сего безумного богохульника и безбожника утратили свою силу. Братья по вере! Пусть Высшая Мудрость благословит извечные права Короны Суминора и вернет им прежний блеск! Да будет так!
   В наступившей тишине послышался шорох мантий встающих со своих мест жрецов.
   – Да будет так! – произнес первый.
   – Да будет так! – традиционная формула прозвучала из уст следующего.
   Эти три слова повторялись раз за разом. Беро слушал, не в силах скрыть радости. Наконец-то они перестали колебаться! Голос веры превозмог приземленные соображения! Совет жрецов набрался смелости лишь на десятый, день после отъезда короля из столицы, что несколько портило его радость, но это уже не имело значения. Он простил им эту мелкую человеческую слабость. Ведь в конце концов над жизнью суминорского народа снова должно было взойти солнце божественного Идеала!
   Странный холод заморозил мысли верховного жреца. Что-то заставило его посмотреть в темный угол зала. Он заметил, что там лежит горсть какой-то серой пыли. Беро с гневом подумал о недобросовестности слуг, но прежде чем он успел что-либо решить, пыль неожиданно поднялась в воздух и приобрела вид обгоревшего человеческого скелета. Демон какое-то мгновение неподвижно висел в воздухе, потом быстро поплыл к верховному жрецу. Слова застыли на его губах. Крик ужаса вознесся к потолку зала. Началась всеобщая суматоха. Пронзительные вопли смешивались с криками о помощи, но никто не бросился спасать жреца. Некоторые из присутствовавших с ужасом поняли, что здесь, в пристроенном к храму, но не являющемся его частью личном дворце верховного жреца, уже не действует защитная Святая Сила! Кто-то звал стражу, кто-то призывал к тому, чтобы сотворить Круг Воли, но голос его тонул во всеобщем шуме. Верховный жрец в объятиях летуна начал вдруг бессвязно бормотать и плакать. Внезапно распахнулись двери и вошли стражи храма с обнаженными мечами в руках. Лица их были лишены какого-либо выражения, а глаза вывернуты белками вверх. Мгновение спустя верховный жрец рухнул на пол, захлебываясь собственной кровью. Стальные лезвия с хрустом вонзились в тела остальных. Вопли убиваемых стихли лишь через четверть часа…
 
   Султан Кара, его величество Ормед V, ехал к видневшейся вдали цитадели Сахен. За ним двигались около двух сотен солдат, уцелевших после магического катаклизма. Это было все, что ему удалось собрать из почти девяностотысячной армии! Слишком многим хотелось увидеть вблизи уничтожение войск Редрена… Масштабы поражения не умещались в голове. Не имело значения, что такая же судьба постигла врага. Душу Ормеда разрывало тупое отчаяние. Такой разгром до сих пор не был увековечен ни одной карийской хроникой. Ни одно из находившихся там описаний гибели врагов государства не могло сравниться по своему размаху с тем, что произошло с карийской армией на Круглых Холмах. Сам Ормед остался жив лишь благодаря необычайной быстроте своего коня. Но погибли его старшие сыновья… Униженная гордость и отцовский траур – вот что он вез с собой из величайшего военного похода в его жизни!
   До цитадели было уже близко. Хорошо, что он оставил здесь гарнизон. Солдаты сейчас ему пригодятся. Посланные вперед офицеры наверняка уже известили их о прибытии султана. На стенах царила тишина. Ормед никого там не заметил, но сине-золотое знамя спокойно развевалось на самой высокой башне. Большие ворота были открыты. Отсутствие стражи не обеспокоило подавленного несчастьем султана. Он въехал в ворота, и неожиданно в нос ему ударил трупный запах.
   «Неужели они еще не успели убрать тела?» – пронеслось у него в голове. Ржание коня и предостерегающие крики людей за спиной Ормеда прозвучали одновременно. Султан поднял голову, пытаясь сообразить, в чем дело, и в то же мгновение вылетел из седла. Конь встал на дыбы и, танцуя на задних ногах, подковами передних копыт высекал искры на каменной стене. Ормед с лязгом грохнулся на булыжники. В короткой вспышке озарения он понял все.
   – Измена!!!
   Отчаянное ржание обезумевших лошадей многократным эхом отразилось от стен, окружавших устланный трупами двор крепости. Из бокового, отходившего от ворот коридорчика появился василиск – наполовину ребенок, наполовину пресмыкающееся. Он не спеша направило к неподвижно лежащему султану. Серые веки медленно поднялись, открыв огромные желтые глаза, занимавшие почти половину лица. В этих двух золотистых безднах было нечто, не позволившее властителю Кара отвести взгляд! Вопреки собственной воле он вынужден был смотреть в их доводившую до безумия пропасть. Разум утратил опору и провалился в ничто, словно предмет, помещенный между двумя повернутыми друг к другу зеркалами…
   А потом воздух задрожал от жара, моментально сжегшего тело и разум султана. Многолетний противник Редрена без единого стона рухнул в небытие.
   Василиск еще долго стоял, не отводя взгляда от своей жертвы. Зажаренная целиком туша Ормеда V потрескивала и шипела в раскаленных докрасна доспехах.
 
   Мино сидел, тупо глядя на лезвие трофейного топора. Прекрасно закаленная сталь во время сражения даже не затупилась и не выщербилась. Фрагменты, густой сетки серебряной инкрустации, глубоко вплавленной в железо, поблескивали из-под слоя засохшей крови. Оба металла проникали друг в друга, образуя как бы два сросшихся между собой лезвия. Таким образом это оружие могло убивать и ранить демонов. Полтора месяца назад подобное же лезвие лишило Каада хвоста.
   Мино, однако, все это совершенно не интересовало. Он невероятно устал. Кровавый дождь лишил душу последней надежды. Ему ничего не хотелось, ничего не было нужно, а Тагеро был непобедим! Мрачная уверенность в этом лишала желания хоть что-либо делать. Остатки надежды он потерял, безуспешно разыскивая на побоище Ириан. Несколько последних часов он ошеломленно бродил среди трупов. Теперь нахлынули апатия и пустота. Он был сыт войной по горло. Мино уже не помнил, как давно он бездумно поглаживает ладонью рукоять топора. Несмотря на поражение, отчаяние и огромные потери, над Круглыми Холмами ясно светило солнце. Было не жарко, просто тепло. Природа прямо-таки издевалась над побежденными! В какой-то момент усталость и отупение достигли своего предела. Мино упал на спину и глубоко заснул…
   Он проснулся посреди ночи, охваченный странным чувством. Неясное сновидение внезапно угасло. Какая-то мысль металась в мозгу Мино, упрямо пытаясь пробиться на поверхность сознания. Встать и идти! Куда? Зачем? Встать и идти! Что такое, дьявол бы его побрал?! Встать и идти! Он сел, правой рукой машинально сунул топор за пояс. Ириан? Каад? Что-то подсказывало ему направление. На юг. Прямо. Он двинулся туда, пытаясь хоть что-то понять. Пока что ясно было лишь то, что любое сопротивление немедленно ведет к полной утрате власти над собственным телом. Он шел в сторону Рогирры. До полнолуния еще оставалось несколько дней. В свете луны он отчетливо видел окрестности и черную полосу леса на горизонте – именно там начиналось царство чудовищ.
   Рогирра была огромным диким пространством, почти полностью находившимся в пределах Суминора. Лишь небольшая северо-западная ее часть формально принадлежала Рону. С юга ее окружали пирийские степи. В течение многих веков на рогиррской границе заканчивалась власть королей из Катимы. Лишь после захвата земель, принадлежавших пирийским кочевникам, Рогирра была присоединена к Суминору. Однако никто не пытался там поселиться. Демоны безраздельно владели западной частью этой провинции, в восточной же устроили свои логова многочисленные разбойничьи банды. Там находили убежище преступники, которым удалось избежать наказания. Подобное разделение Рогирры на территории, часть которых принадлежала нечисти, а часть – находящимся вне закона людям, существовало уже в течение веков. Обе половины провинции существовали в состоянии своеобразного равновесия жизни и смерти, а граница между ними постоянно перемещалась.
   Мино шагал всю ночь. До стены деревьев он добрался перед рассветом. На краю леса стояла какая-то фигура. Вскоре он разглядел, что это упыриха. Ириан! Нет! Это была не Красноглазая. Рука мгновенно упала на обух топора. Упыриха не дрогнула. Мино осторожно сделал несколько шагов. Упыриха повернулась и вошла в лее, однако сразу же остановилась и снова посмотрела на Мино. Он понял, что она предлагает ему идти за ней. Любопытство пересилило страх. Мино обнаружил, что связывавшее его волю мысленное принуждение исчезло. Упыриха, несомненно, была не только проводником, но и стражем. Он испытывал лишь какое-то неясное беспокойство, из которого не следовало ничего конкретного. Он просто шел следом за чудовищем, думая, что будет дальше.
   В лесу царила темнота, значительно более густая, чем на открытом пространстве, однако и здесь быстро светлело. Мино ускорил шаг, желая лучше разглядеть шедшую впереди него упыриху. Пока что он успел заметить, что в этом уродливом создании не было ничего от своеобразной красоты Ириан. В какой-то момент упыриха оказалась в более светлом месте и обернулась в очередной раз. Мино вскрикнул от ужаса. Перед ним стоял труп женщины, убитой когда-то ударом дубины или чего-то в этом роде. На месте левого глаза и половины лба зияла огромная дыра, заканчивавшаяся на макушке. Размозженные ударом мягкие ткани успели сгнить до того, как наступило Превращение. Видно было, что череп внутри пуст. Разорванные щеки окружали широкую пасть, из которой торчали два ряда остроконечных клыков. Правый глаз горел красным огнем. Сияние такого же цвета исходило из остатков левой глазницы. Когтистые пальцы свободно свисали с вывернутых рук, из-под волокон почерневших мышц виднелись голые кости. Видно было, что сила Онно, воздействуя на прогнивший труп, остановила разложение, после чего преобразовала останки, создав организм, подчиняющийся сверхъестественным законам. До Мино неожиданно дошло, что для Онно не существовало разницы между вонючей падалью и телом, сохранившим большинство жизненных функций, то есть таким, какое имела Красноглазая. Все, что перешагнуло порог смерти, в равной степени подчинялось природе Онно. Кем же на самом деле была Ириан? Название «демон» ничего не объясняло. Это слово лишь маскировало людское неведение. Подобные мысли позволили Мино на какое-то время забыть о мучившем его беспокойстве. Стало совсем светло. Упыриха извивалась и шипела, когда на нее падал дневной свет. Лучи солнца явно обжигали ее, но, несмотря на это, она шла дальше не останавливаясь. Однако Мино не обращал на подобную странность никакого внимания. Дорога становилась долгой, а доспехи напоминали о своей тяжести. Подумав, он отвязал и бросил сначала кольчужный фартук, о который все время цеплялись ветви и сучья, а потом массивные наплечники, защищавшие от ударов сверху. Ему стало несколько легче, и появилась некоторая свобода движений, но усталость удалось обмануть лишь ненадолго. Около полудня появилась навязчивая мысль о том чтобы избавиться от остального железа и оружия… Желание это было очень похоже на мысленный приказ, заставивший его прийти сюда, но на этот раз Мино ему не поддался. Взяв, себя в руки, он раздавил чужую волю, словно червяка. Он по-прежнему был уставшим, но вчерашний душевный надлом был уже в прошлом. Он решил примириться с судьбой.
   Упыриха внезапно свернула в сторону и направилась к ближайшему вырванному с корнем дереву. Мгновение спустя она застыла неподвижно. Мино подошел и бесцеремонно толкнул ее носком сапога. Потом пнул. Та не дрогнула – она уже погрузилась в спячку. Мино остался один. Он удивленно огляделся по сторонам. Где-то неподалеку между деревьями более обильно просачивался солнечный свет. Он пошел в ту сторону и вскоре выбрался на большую поляну. Там стояла покосившаяся хижина, а напротив нее рос раскидистый дуб, в тени которого виднелась могила. Две серые струйки дыма медленно поднимались из-под крыши. Мино положил левую руку на рукоять короткого меча и быстрым шагом направился к дому. Пусть будет, что будет!
   – Приветствую, рыцарь! Приветствую! Заходите, отдохните…
   Мино застыл как вкопанный.
 
   – Так это ты меня сюда привела? – воскликнул он. – Это твоя упыриха?
   – Упыриха? – Женщина явно перепугалась. – Я не знаю, господин. Ничего не знаю! Заходите, поешьте, отдохните.
   – Ты ведьма? – Он подошел ближе.
   – Э-э, какая там из меня ведьма. Я так… только… – Она обезоруживающе улыбнулась.
   – Тагеро – твой господин?
   – А кто это?
   – Не прикидывайся! – разозлился Мино. – За дурака меня принимаешь?!
   – Заходите, рыцарь, будьте гостем, всему свое время… – Она жестом пригласила его войти.
   – Он сюда придет? Когда?
   – Я ничего не знаю, светлый рыцарь, сейчас горячей похлебки вам дам!
   Мино осторожно перешагнул порог. Ничего не случилось. Он подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Дьявол!.. В этой топившейся по-черному хижине была печь! Тяжелая, вмурованная печь со сломанной трубой, заканчивающейся под самой блестящей от сажи крышей. Что-то тут было не так. Если уж кому-то захотелось сложить такую большую печь, почему он не вывел трубу на крышу? Бессмысленно!
   – Садитесь, рыцарь. – Старуха показала на лавку возле стола.
   Мино сел так, чтобы за его спиной оказалась стена. Поправил топор, но вынимать из-за пояса стал. В двух локтях над его головой висел густой серо-голубой слой дыма. Балки, поддерживающие крышу, были едва видны, однако, приглядевшись внимательнее, Мино с удивлением обнаружил, что на них коптится не такая уж маленькая стайка летучих мышей.
   «Интересно, живы ли они еще?» – подумал он, с трудом удерживаясь от улыбки.
   На стенах висели пучки трав, а на длинных полках стояли многочисленные глиняные сосуды. Пол был земляным. Ведьма склонилась над стоявшими на печи горшками и котелками. Гудел огонь, в нос били запахи трав, дыма и еды. Еды… Мино почувствовал, как его внутренности завязываются в один огромный узел. Он судорожно сглотнул слюну.
   – Кушайте на здоровье, рыцарь. – Старуха поставила перед ним миску дымящегося супа.
   – Сперва ты! – Он быстро взял себя в руки.
   Не говоря ни слова, она взяла ложку и проглотила немного похлебки.
   – Ты должна съесть по кусочку всего, что тут плавает, – приказал он.
   Она язвительно посмотрела на него и принялась вылавливать куски мяса, мучных клецек и овощей. Она делала это очень медленно, долго жуя и с наслаждением смакуя каждую порцию. Она специально тянула время, дразня Мино, но он с каменным спокойствием выдержал до конца, после чего подвинул миску к себе и сам начал есть. Не торопясь, медленно… Если бы, однако, ведьма перестала на него таращиться, то он наверняка бы повыбивал себе зубы ложкой или попросту подавился. Голодный зверь в его разуме перестал свирепствовать лишь тогда, когда миска опустела наполовину, по усталому телу разлилось приятное тепло. Когда он закончил, старуха убрала со стола а присела на корточки в противоположном конце хижины, убавившись куда-то вдаль.
   Тишина и покой. Мино начало клонить в сон. Это было настолько естественно, что он не смог заставить себя хранить бдительность. Опершись о стену, расслабившись, он все глубже погружался в бездну непередаваемого блаженства. Действительность размывалась, исчезала. Продолжая упорно твердить самому себе, что не следует забывать об опасности, он сам не заметил, как заснул…
 
   – Мино Дерго, проснись!
   Он вскочил, чуть не опрокинув стол. Рука метнулась к оружию. На месте! Он облегченно вздохнул.
   Мелькавшие перед глазами темные и светлые пятна сложились в единую картину. Была уже ночь. Хижину освещал блеск пламени, пробивавшегося через отверстия в печной топке, У стены сидел мужчина в женской одежде.
   – Не бойся, тебе ничто не угрожает.
   – Ты, Тагеро?! Что за шутки? – Мино стоял напрягшись, готовый драться.
   – Успокойся, если бы тебе суждено было погибнуть, твой труп давно бы уже окоченел… – Тагеро встал и не спеша сбросил платье. Под ним была мужская одежда.
   – Я хочу с тобой поговорить, а поскольку тебя не удалось убедить оставить оружие в лесу, пришлось прибегнуть к этой уловке… – Хозяин иронически усмехнулся. – Человек, когда он устал и голоден, обычно бывает зол и с ним невозможно разумно разговаривать. Хорошо заточенное железо под рукой еще больше осложняет беседу. Теперь все иначе, не правда ли? – Чародей, в лице которого было что-то кошачье, снял с одной из полок кувшин и две кружки.
   – Я не стану с тобой пить, тварь! – прошипел Мино.
   – Отчего же? – искренне удивился Тагеро. – Не любишь меня?
   – Ты, падаль! Еще спрашиваешь?! – Парень схватился за меч.
   – Да, спрашиваю, – спокойно ответил маг. – А что я тебе такого сделал?
   – Рида!
   – Не я ее обвинил, не я вынес приговор, не я его исполнил. Я дал тебе и ей шанс победить смерть…
   – Превращение? – Мино вздрогнул.
   – Именно! – кивнул Тагеро. – И при этом я рисковал. Ведь я не мог заранее предвидеть, что она сделает, когда станет висельницей. Если бы она тебя действительно любила, твой план бы удался. Но, увы, невеста благородного Мино Дерго была обычной горожанкой, которой подвернулся удачный случай изменить свое общественное положение. Она хотела выйти за тебя замуж чисто по расчету, без единой капли чувств, эх ты, бедный ослепший дурачок! – с сожалением проговорил он, – И потому после смерти в ней осталась лишь ненависть. Любви же не было никогда! Она выбрала месть, сделала свое дело, а заодно и меня избавила от хлопот.
   – А ты многое знаешь. – Мино тяжело упал на лавку.
   – Я о многом догадываюсь, хотя, должен признаться, не всегда вовремя, – ответил Тагеро. – Имеешь еще что-нибудь против меня?
   – Подосланные вампиры, твари с кладбища…
   – Успокойся! – Чародей, пользовавшийся телом Ксина, лишь махнул рукой. – Раз ты жив, то и говорить не о чем. Не к чему рассуждать, что было бы, если бы…
   – Есть другие, которых ты убил!
   – А тебе до них какое дело? – поморщился маг. – Я никогда не строил из себя святого. Я о тебе спрашиваю!
   – Ты планировал заговор против короля, – продолжал Мино, не обращая внимания на последнюю реплику Тагеро.
   – Итак, мы дошли до сути дела! – обрадовался маг.
   – То есть?
   – Ормеда уже нет в живых. Пора и Редрену отправиться следом за ним.
   – Чего ты, собственно, хочешь? – В голосе Мино зазвучал ужас.
   – Сначала – власти над Каром и Суминором. Потом можно будет подумать о Роне…
   – Ты с ума сошел!!!
   – Вовсе нет! Получив власть над этим телом, я обрел и соответствующие возможности, – спокойно ответил Тагеро. – Ты сам мог в этом убедиться. Черная магия и знания котолака дали мне власть над демонами. Сейчас я хочу, чтобы ты убил Редрена.
   – Что-о-о?!!
   Под крышей внезапно послышался шум. Вихрь пыли ворвался в хижину через одно из дымовых отверстий, после чего исчез в трубе. Запищали летучие мыши. Из печи донесся тихий свист. Чародей улыбнулся.
   – Ты убьешь Редрена, – повторил он. – Для этого я тебя сюда и позвал.
   – Издеваешься или совсем разум потерял?!
   – Ни то ни другое. – Тагеро посмотрел на Мино, словно снисходительный учитель на непослушного ученика. – Ты просто сделаешь это! – заявил он. – Живой или мертвый… Можешь выбирать.
   – Почему я? – вырвалось у Мино.
   – Умный вопрос. Я вижу, ты начинаешь думать, – похвалил его маг. – Ты единственный человек, который может беспрепятственно приблизиться к Редрену. Красноглазая ведь не станет подозревать своего любовника, не так ли?
   Мино стиснул зубы.
   – Я не стал бы тебя утруждать, – продолжал Тагеро, – если бы мог сделать это иначе. Я уже пробовал, но не получилось… Эта твоя упыриха и Каад слишком хорошо его охраняют… – Неожиданно он посинел и изменился в лице. Он поднес руки к вискам, видно было, что он ведет напряженную внутреннюю борьбу. – Эта бестия хочет вырваться… – прохрипел он. – Не выйдет! Это мое тело… – Он снова более осмысленно посмотрел на Мино. – Поэтому я даю тебе шанс, – сказал он, тяжело дыша. – Стань рядом со мной – и будешь жить. Может быть, даже станешь моим наместником в Суминоре…