Лезер Стивен. Танго Один

   — Таможня? — спросил сержант, ветеран парашютно-десантных войск с пятнадцатилетним стажем.
   — Шпики, — ответил Геннон. — Специальные инструкции — не посвящать в дело таможню.
   — Они опять затеяли свои мелкие игры? — поинтересовался сержант.
   — Сила привычки, — ответил Геннон. — С тех пор как пал железный занавес, у них много дел. Хотя все равно не понимаю, почему этим должны заниматься восемь «кирпичей».
   Парашютисты-десантники и морские пехотинцы разделялись на группы из четырех человек, названные «кирпичами». В каждом «кирпиче» есть специалисты в области связи, медицины, ликвидации, обладающие другими навыками: знанием языков, снайперским искусством и подводным плаванием.
   — Мы пойдем на надувных лодках, вертушки не нужны.
   — Делимся пятьдесят на пятьдесят?
   — Думаю, да, — предположил Геннон. — Морпехи пойдут под водой на скиммерах. Нет причин ожидать сопротивления, но мы отправимся в полном снаряжении. — Майор взглянул на часы. — Полный инструктаж через восемнадцать часов.

* * *

   Донован нашел сумку Робби за кроватью. Бросил ее на пассажирское сиденье «рейнджровера» и уже собрался отъехать, когда ему в голову пришла неожиданная мысль. Он вернулся домой, взял радиочастотный детектор и провел им снаружи по низу машины, потом сел на сиденье и проверил салон.
   Вдруг какая-то машина свернула с дороги. Донован поднял глаза, насторожился, но расслабился, увидев, что это Луиза. Девушка махнула ему и вылезла из спортивной «ауди». Доновану в голову пришла забавная мысль: девушкам, работающим в стрип-клубах, нравится управлять мощными машинами.
   Он вылез из «рэйнджровера» и помахал в ответ.
   — Надеюсь, ты не вздумаешь рассердиться на меня, — вместо приветствия произнесла девушка. На ней была кожаная куртка, голубые джинсы, которые обтягивали ее словно вторая кожа, и солнцезащитные очки. — Крис сказала мне, где ты живешь.
   — Нет проблем, — успокоил ее Донован. Он взглянул на часы. — Только я как раз собирался уезжать.
   Лицо Луизы помрачнело.
   — А, ну ладно. Я просто хотела сказать тебе спасибо и предложить выпить вместе кофе.
   Она смотрела на портативный детектор, который Донован все еще держал в руках. Он бросил его в «рэйнджровер».
   — Знаешь, а что, если ты подвезешь меня в школу к моему сыну? Мне надо отдать ему форму для футбола. Потом можно будет заглянуть в кафе.
   Луиза улыбнулась. Очень милая улыбка, подумал Донован. Когда он был в ее квартире, видел только слезы и дрожащую нижнюю губу. Девушка повернулась и пошла к своему спортивному авто, а Донован не мог глаз отвести от ее попки. Теперь он понимал, почему она может позволить себе такую машину. Луиза оглянулась и заметила, что Донован смотрит на нее.
   Он быстро отвел глаза, вытащил сумку Робби и закрыл «рэйнджровер». Девушка уже запустила двигатель, когда он сел на пассажирское сиденье.
   — Отличная машина.
   — Моя игрушка, — сказала Луиза. — Хочешь сесть за руль?

* * *

   — А парню не хреново! — восхищенно заметил Шакер, фотографируя отъезжающую «ауди». — Сначала блондинка, теперь брюнетка. Обе классные. Видел фигуру?
   Дженнер опустил бинокль и записал регистрационный номер машины. Блондинка оказалась стриптизершей, и Дженнер готов был поспорить, что брюнетка занимается тем же бизнесом.
   — Имей ты его миллионы, и вокруг тебя крутились бы такие же милашки.
   — У меня и так все в порядке, — защищался Шакер.
   — Конечно. Как скажешь им, что работаешь на таможне, так сразу их глаза затуманиваются, правда?
   — Все дело в мотоцикле. Птички любят байки.
   — Нет, птички говорят, что им нравятся байки, пока не выйдут замуж. Потом они хотят, чтоб ты продал байк и купил машину.
   — Не, так не пойдет. А вот Донован, у него ведь есть стиль, правда? Как думаешь, сколько стоит его дом?
   — Два с половиной. Может, три.
   — Они не могут конфисковать его имущество?
   — Он об этом позаботился. Думаю, дом записан на имя жены. Или еще на кого-то. В любом случае к нему не подберешься. Даже если у них что-то будет против него.
   Дженнер усмехнулся. Оба работали третью смену и провели в комнате тридцать шесть часов. Они по очереди спали на односпальной кровати, и теперь наступила очередь Дженнера.
   — Что ты думаешь о его манипуляциях с машиной? — спросил Шакер, прокручивая пленку.
   — Проверял. Нет смысла это делать каждый день. Нам просто нужно подождать.
   — Он знает, что мы следим за ним. Такие, как Донован, всегда чуют слежку. А тот парень, который приходил сегодня утром? Наверное, технарь, помогает избежать прослушки.
   — Узнаем, когда проверим номер машины, но вообще-то да, выглядел как технарь. Если так, нет смысла начинять дом «жучками». По крайней мере если мы не хотим его разозлить.
   — Логично, — согласился Шакер.
   — Это не наше дело, — ответил Дженнер, — но я собираюсь предложить лазерные микрофоны. Посмотрим, смогут ли они переиграть нас. Хотя, думаю, мы зря потратим время: Донован не станет обсуждать дела по телефону или дома.

* * *

   Донован объяснил Луизе, как проехать к школе. Она вела машину уверенно и лучше, чем Крис. Девушка ехала так же быстро, но аккуратно, тогда как во время поездки с Крис у Донована сердце выскакивало из груди. С Луизой он мог по меньшей мере расслабиться.
   — Крис рассказала мне, что ты сделал. Спасибо.
   — Не за что.
   Она искоса взглянула на него, и Донован увидел свое отражение в черных стеклах очков.
   — Это было опасно, Ден. Ты рисковал.
   — Не в данном случае. Он идиот.
   — Я о другом. Он же мог дать сдачи. Но ты поехал и сделал то, что сделал. Ради меня.
   — Сдачи? Чтобы такой, как он, был способен постоять за себя? Такие типы — трусы. Поэтому они бьют женщин, и тогда сами себе кажутся сильными.
   На красный свет Луиза остановилась. Она протянула руку и включила магнитофон. «Оазис». Донован улыбнулся совпадению. Та же кассета стояла в его «рэйнджровере».
   — Я имела в виду полицию. Кто-то мог вызвать копов, но ты не побоялся. Ты просто наплевал на это.
   — Как бык, который землю роет и на себя бросает?
   Что-то завибрировало на ремне Донована. Он подумал, что это из-за езды, и сменил позу, однако вибрация не прекратилась.
   — Ты поступил обдуманно. Не сгоряча. Все просчитав.
   Донован засунул руку в карман проверить: может, это один из мобильных. Потом вспомнил о приборе Найта и напрягся.
   — Что-то не так? — спросила Луиза, поглядывая на него.
   — Судорога, — соврал Донован.
   Это был портативный радиочастотный детектор. В машине «жучки»? Он говорил о том, как избил человека, а машина, мать ее, прослушивается! Луиза подставила его. Подставила, заговорив об этом. Заставила признаться. Он стал лихорадочно вспоминать, что успел сболтнуть. И хватит ли у них доказательств?
   Закончилась песня «Оазиса». Свет сменился на зеленый, и Луиза рванула вперед, продолжая взволнованно посматривать на него.
   — Ты в порядке? Может, остановить?
   Донован помотал головой. Началась следующая песня. Внезапно его осенило. Он выключил магнитофон. Детектор перестал вибрировать.
   — Не нравится «Оазис»? А ведь они, как и ты, из Манчестера.
   — Откуда ты знаешь? — спросил Донован.
   Он не говорил Крис, откуда родом.
   — Да перестань, Ден, — рассмеялась девушка. — У тебя такой акцент...
   Донован снова запустил кассету. Магнитофон заработал, и детектор тоже. Он выключил магнитофон, и детектор отключился.
   — О чем ты думаешь? — спросила Луиза.
   Донован улыбнулся.
   — Прости, — ответил он. — Какое-то затмение.
   Они подъехали к школе, где учился Робби. Мальчик ждал у ворот, пристально глядя на дорогу. Он не заметил Донована, сидящего в «ауди».
   — Я недолго, — пообещал Ден, выпрыгивая из машины.
   Увидев отца, мальчик нахмурился.
   — Кто это? — спросил он, заглядывая в лобовое окно.
   — Друг, — ответил Донован, протягивая сумку.
   — Подруга?
   — Это друг, хотя она девушка. Возьми свои вещи, они тебе нужны или нет?
   Робби взял сумку.
   — Было бы приятно услышать от тебя «спасибо», — заметил Донован.
   — Кто она?
   — Просто друг. Понял? Я помог ей, и она приехала меня поблагодарить. Потом сказала, что подвезет меня к тебе. Ты же знаешь, я ненавижу ездить по городу.
   — Ты жуткий водитель, — пробубнил Робби.
   — Я отличный водитель, — возразил Донован.
   — Ты слишком быстро теряешь терпение. Постоянно сигналишь. И не смотришь в зеркало.
   Донован выпрямился.
   — Я вечером заберу тебя, ладно? Приеду на «рэйнджровере».
   Робби кивнул:
   — Ладно. — Он поднял сумку. — Спасибо, что привез.
   — Задай им чертей. Забей пару голов.
   — Я защитник, пап.
   — Защитники тоже могут забивать. Не давай загнать себя в ловушку. Если есть возможность забить гол, валяй, понял?
   — Это командная игра, — рассмеялся Робби и убежал.
   Донован вернулся к машине.
   — Все в порядке? — спросила Луиза.
   — Сын решил, что ты моя подружка.
   — Не подхожу по возрасту?
   — Тоскует по матери.
   — А... — проговорила Луиза, заводя мотор. — «Старбакс» тебя устроит? Там подают мой любимый кофе.
   Он молчал, глядя в окно.
   — О чем задумался? — спросила девушка, останавливаясь, чтобы пропустить пенсионерку на «тойоте».
   — Робби сказал, что я жутко вожу машину.
   — А ты сам как считаешь?
   — Нормально.
   — Если хочешь побыстрее прекратить отношения, — рассмеялась Луиза, — скажи мужчине, что он плохой водитель.
   — У тебя сейчас есть кто-нибудь? — спросил Донован.
   Как только слова слетели с губ, он тут же пожалел о них. Слишком личный вопрос.
   Луиза пожала плечами.
   — Трудно иметь постоянные отношения, занимаясь тем, чем я, — сказала девушка.
   — Зато отличный способ познакомиться, — заметил Донован.
   Луиза подняла бровь и вздохнула:
   — Верно. Но я хотела бы покончить с парнями, которые считают, что лучшее времяпровождение — засовывать девушке в стринги двадцатифунтовые банкноты.
   — Ты отдаешь предпочтение чудовищам, сидящим у телевизоров? — улыбнулся Донован.
   — Я хотела бы покончить с парнями, которые закрывают глаза на мою работу и убеждают себя в том, что я занимаюсь этим, чтобы прокормиться. Разве так думают настоящие мужчины?
   — Ты хочешь сказать, если бы кто-то на самом деле любил тебя, то не позволил бы заниматься этим?
   — Точно.
   — Может, он решит, что таким образом ты делаешь карьеру? Моя жена, которая в ближайшее время станет бывшей, не работала ни дня в своей жизни. Она перебралась из дома отца в мой дом. От одного покровителя к другому.
   — Жена, которая в ближайшее время станет бывшей? Ты собираешься разводиться?
   — Надеюсь, это не войдет в привычку, — ответил Донован. Потом покачал головой: — Шутка.
   — Звучит невесело.
   — Я все еще немного переживаю.
   — Пройдет. Вот и приехали.
   Она припарковала машину у счетчика и выпрыгнула до того, как Донован смог продолжить разговор. Включила счетчик и закрыла «ауди». Когда они вошли в кафе, Донован потянулся за бумажником, но Луиза остановила его:
   — Ни в коем случае. Я угощаю, помнишь? Капуччино подойдет?
   Донован занял место у окна, пока Луиза заказывала кофе. Она села напротив и поставила перед ним дымящуюся чашку. Они чокнулись чашками.
   — Спасибо за то, что сделал.
   — Я сделал это с удовольствием.
   Луиза отхлебнула кофе и вытерла губы салфеткой.
   — Не думай, что я жертва, Ден. Отчаявшаяся девица — может, и так, — но не жертва. Я справлюсь.
   Она сняла очки. Левый глаз все еще был опухшим, а краснота превратилась в темный синяк.
   Донован улыбнулся.
   — Видела бы ты того парня, — утешил он ее.
   — Я ударила его ногой в пах, и он скорее всего не смог бы ничего со мной сделать. Занимаясь тем, чем я, надо уметь справляться с мужчинами.
   — Уверен, что так и есть, — серьезно подтвердил Донован.
   Луиза улыбнулась и надела очки.
   — Ты знаешь, о чем я. Это вопросы психологии. Умение контролировать ситуацию.
   — И в этом я уверен.
   — Он застал меня врасплох. Думаю, такого больше не повторится. Но я на самом деле благодарна тебе, Ден. Ты не знал меня, однако помог. Будем друзьями, ладно?
   Донован с энтузиазмом кивнул, поднял свою чашку и чокнулся с девушкой.
   — Ладно, — согласился он.

* * *

   — Ты был плохим мальчиком, верно? — спросила женщина.
   Около тридцати. Рыжие волосы до плеч. Одета в черную кожаную мини-юбку, черные блестящие ботинки выше колен, с каблуками высотой в четыре дюйма. На лице — черная маска. Женщина-кошка из старого фильма про Бэтмена. Она ходила по комнате, постукивая кнутом по паласу.
   — Да, госпожа, — ответил Дэвид Хойл.
   Абсолютно голый, он был привязан за запястья и щиколотки к деревянному кресту, стоящему посреди комнаты. На голове черная маска с прорезью для глаз и молнией в области рта.
   — А что случается с плохими мальчиками? — спросила женщина, медленно проводя кнутом от его левого колена до паха.
   Член Хойла рефлекторно напрягся — частично от страха, частично из-за сексуального возбуждения. Он ощущал смесь эмоций, которые будет вспоминать всю дорогу до своей квартиры на Эрл-Корт. Страх и возбуждение, оргазм в сто раз сильнее, чем он когда-либо испытывал за двадцать лет брака.
   — Их должны наказать, — прошептал он сквозь маску.
   Женщина медленно расстегнула молнию, закрывающую ему рот.
   — Верно, — сказала она, обходя вокруг него и прикасаясь к коже кнутом. — И как тебя наказать?
   Хойл застонал. Мысли его смешались — не часто госпожа позволяла ему самому выбирать наказание, и он должен хорошенько подумать. Плетка — слишком легко. Палка — едва причинит боль. Горящая свеча — больно, но это значит лежать, а он испытывал большее наслаждение стоя. Или наклонившись. При мысли о последнем член его напрягся, и он понял, какого наказания хочет сегодня.
   Вдруг дверь в комнату с грохотом распахнулась, и эрекция Хойла умерла, едва родившись. В дверях стояло двое парней. Хмурые лица. Стрижка «ежик». Широкие плечи. Натянутые улыбки. Один из них ткнул пальцем в женщину и приказал:
   — Выйди.
   Она послушно кивнула. Повесила кнут на стену и вышла из комнаты, крутя бедрами, словно поддразнивая Хойла. Мужчины встали позади адвоката. Он попробовал обернуться, но госпожа слишком хорошо привязала его. Хойл стал задыхаться, тело покрылось испариной. Внутренности сжались, возбуждение исчезло, остался лишь страх.
   В дверном проеме появился третий мужчина, не такой большой, как первые два, хотя тоже выше шести футов. Серый длинный плащ, руки в карманах. Что-то в нем проскальзывало знакомое — у адвоката была отличная память на лица. Потом Хойла озарило: мужчина как две капли воды похож на молодого Саша Дистеля. Но когда незнакомец заговорил, у него оказался испанский акцент, а не французский.
   — Мистер Хойл, как я предполагаю.
   — Кто вы? — спросил Хойл.
   — На самом деле при данных обстоятельствах это не важно, — ответил незнакомец. — Для вас важнее знать, чего я хочу. И что сделаю с вами, если мы не договоримся.
   Мужчина вошел в комнату и закрыл дверь. Единственное освещение — дюжина свеч, отбрасывающих на стены причудливые тени. Мужчина с любопытством разглядывал комнату. Потом вытащил из кармана правую руку в кожаной перчатке и взял с полки черную трость. С улыбкой посмотрел на нее, повернулся к Хойлу и потряс тростью.
   — Она засовывала тебе это в задницу, да?
   Хойл помотал головой, желудок свело.
   — Немного великовата для тебя, верно? — спросил незнакомец. — Как думаешь? А если один из моих парней засунет это тебе куда подальше?
   Хойл замотал головой, на этот раз более выразительно.
   Мужчина улыбнулся и положил трость назад на полку. Обернулся в поисках чего-нибудь, чтобы вытереть руки.
   На батарее увидел розовое полотенце, взял его, вытер перчатки, потом бросил на кожаного гимнастического коня.
   — Она привязывала тебя к нему? — спросил незнакомец.
   Хойл кивнул.
   — Меня подобное никогда не привлекало, — заметил мужчина. — Не думаю, что я хоть на йоту такой кроткий, как ты. Мысль о том, чтобы меня ударила женщина... — Он поморщился. — Женщины могут сделать столько вещей получше. — Он улыбнулся. — Так вот, значит, каков английский темперамент.
   Незнакомец подошел к Хойлу и встал перед ним. Хойл моргнул, когда мужчина дотронулся до молнии на маске. Несколько раз застегнул и расстегнул ее, развлекаясь, потом опять застегнул.
   — У тебя есть пароль, верно? Которым ты пользуешься, если боль слишком сильная. Когда ты на самом деле хочешь остановиться, да?
   Хойл кивнул.
   — Просто, чтобы вы знали, мистер Хойл: я вам такого пароля не дам. Единственный способ остановить меня — делать то, что я скажу. Поняли?
   Хойл снова кивнул. Его член бессильно повис, по спине струился пот.
   — Хорошо поняли? — продолжил мужчина.
   Он отступил назад и показал на медный светильник со стеклянным плафоном на потолке.
   — Ты знал, что там камера? Она все записывала. Для страховки. В случае если клиент умрет, можно доказать, что все было добровольно. Я забрал все кассеты. Пока просмотрел половину. — Мужчина улыбнулся: — Ты шалунишка.
   Хойла чем-то ударили по бедру, и он вскрикнул. Глаза наполнились слезами. Один из мужчин хлестнул его тростью.
   — Если ты сделаешь, что я захочу, никто больше не увидит этих кассет. Ни твоя жена. Ни партнеры. Ни бульварные газетенки. Ни твоя мать. — Мужчина расстегнул молнию. — Скажи спасибо, Дэвид.
   — Спасибо, — выдавил Хойл.
   Мужчина кивнул и застегнул молнию.
   — Если не согласишься, мои ребята будут бить тебя до тех пор, пока ты не передумаешь. Они эксперты по части того, как причинить боль. Естественно, не такую, как твоя госпожа. Настоящую боль. Могут и покалечить.
   Еще раз просвистела трость. На сей раз удар пришелся по другому бедру. Хойл закричал.
   — Где Виктория Донован?
   Хойл замотал головой. Свист палки разрезал воздух, резкая боль пронзила живот. Он заорал. Из глаз брызнули слезы и потекли вниз по черной коже маски.
   — Где Виктория Донован? — еще раз спросил мужчина.
   — Я не могу вам сказать.
   Незнакомец нахмурился и расстегнул молнию на губах Дэвида.
   — Что ты там бубнишь?
   — Я не могу вам сказать, потому что не знаю. Он не сказал мне, где они.
   — Он?
   — Стюарт. Стюарт Шарки. Мужчина, с которым она живет.
   Трость ударила его в живот, на дюйм ниже, чем в прошлый раз. Хойл закричал, все его тело содрогнулось от боли. Госпожа знала, как пользоваться тростью, чтобы не оставлять следов. От таких ударов, как сейчас, останутся отметины на несколько недель.
   — Если думаешь, что девица вызовет полицию, то должен предупредить тебя: я заплатил ей, чтобы она не появлялась здесь неделю, — заявил незнакомец. — Я обещал ей, что мы все уберем к ее приходу. Похоже, у нас есть общие друзья. Как ты связываешься с Шарки?
   — По телефону.
   — В твоем офисе нет этого номера.
   — Стюарт приказал не записывать.
   — Номер британский?
   — Я звоню на мобильный.
   Мужчина вытащил свой телефон:
   — Тогда, Дэвид, давай позвоним.

* * *

   Раздался звонок. Стюарт Шарки посмотрел на телефон.
   — Кто это? — спросила Вики, входя на террасу с бокалом шампанского.
   Шарки выдавил улыбку. Ради Бога, он должен быть спокойным, ему нельзя психовать. Шарки взял трубку и нажал зеленую кнопку.
   — Стюарт, это я, Дэвид.
   — Да, Дэвид. — Ему показалось, что голос Хойла звучит как-то напряженно. — Какие-то проблемы?
   — Никаких проблем, — ответил Хойл. — Все идет по плану. Я подготовил бумаги. Вики должна подписать их. Для прошения об опеке.
   — Ты сам не можешь подписать их?
   Вики нахмурилась и прошептала:
   — Кто это?
   — Нет, не могу, Стюарт. Прости. Нужна личная подпись. Шарки прикрыл трубку рукой:
   — Адвокат. Он хочет, чтобы ты подписала какие-то бумаги.
   Вики заметно расслабилась, и Шарки понял: она испугалась, что звонит ее муж.
   — Стюарт? Ты меня слышишь?
   — Расслабься, Дэвид. Все в порядке. А что, если переслать по факсу? Можешь сделать?
   — Боюсь, нужен оригинал. Сумеете вы приехать в мой офис в течение нескольких дней?
   — Совершенно невозможно, — ответил Шарки. Он подмигнул Вики, и она отпила шампанского из бокала. — Тебе придется переслать документы нам.
   Последовала пауза, словно Хойл отвел трубку, чтобы прокашляться.
   — Отлично, — согласился он. — Куда?
   — У тебя есть ручка? — спросил Шарки.
   Хуан Роха спрятал телефон в карман.
   — Видишь, не так это и трудно, правда? — сказал он Хойлу.
   Тот безвольно повис на кресте. Силы оставили его, и он болтался как тряпка.
   — Пожалуйста, не убивайте меня, — всхлипнул адвокат.
   — Разве тебе не нравится умереть как Христос, на кресте? — спросил Роха.
   — Я не хочу умирать, — простонал Хойл.
   Моча брызнула на пол, и Роха сморщился от отвращения.
   — Никто не хочет умирать. Никто никогда не просил меня убить его. — Вдруг он задумался. — Вообще-то это неправда. Был один человек в Милане. После того что я с ним сделал, он действительно хотел умереть. Просил, слезно умолял. — Роха улыбнулся. — Я не хочу убивать тебя, Дэвид. На самом деле. Один из моих людей придет, чтобы дать тебе воды. — Он кивнул на мокрый палас. — Может, даже подставит ведро. Через сорок восемь часов мы отпустим тебя. Но у нас останутся кассеты, так что попридержи язык. — Роха приблизился к Хойлу, стараясь не наступить на пятно на паласе. — Скажи спасибо, Дэвид.
   — Спасибо, — слабо выдавил Хойл.
   Роха улыбнулся и медленно застегнул молнию на черной кожаной маске.

* * *

   Перед тем как ехать в школу за Робби, Донован снял портативный радиочастотный детектор. Машины тащились как черепахи. Казалось, на дорогу выползли одни мамаши, спешащие забрать из школы своих малышей.
   Донован включил магнитофон. «Оазис». Улыбнулся, вспомнив, что у Луизы стояла та же кассета. Они проболтали в «Старбаксе» почти час. Луиза оказалась умненькой девушкой и, похоже, неплохо зарабатывала. Как и Крис, она настаивала, что не спит с клиентами, но Донован не представлял, откуда тогда у нее спортивная машина. Впрочем, это не его дело. Она дала Доновану номер мобильного, когда подвезла домой, и попросила как-нибудь позвонить. Еще назвала адрес клуба, где танцует. Причем дважды.
   Когда Донован подъехал, Робби у ворот не было. Молодая мамаша с четырьмя школьницами обогнала его на «мерседесе», и «рейнджровер» оказался зажатым между двумя машинами.
   Донован барабанил по приборной панели, поджидая сына. Быть единственным родителем — не так уж и плохо, подумал он. Одна проблема — рано вставать, в остальном Робби не доставляет хлопот. Может, они и останутся в Лондоне, когда Ден вернет свои деньги, которых хватит на жизнь без нужды до конца дней.
   Когда Донован был с Вики, ему нравилось ворочать делами, частично из-за денег, но скорее потому, что это доставляло ему удовольствие. Ему нравилось обводить вокруг пальца службы, которые охотились за наркобаронами. Ничто не могло сравниться с ощущением, которое возникает после успешной сделки на несколько миллионов фунтов, когда все тебе подвластно: деньги, корабли, люди по всему миру, кажущиеся маленькими фигурками на огромной шахматной доске. Большую часть доходов ему принесли удачные наркосделки. Донован улыбнулся. Сможет ли он вернуться к этому? Или ему будет вполне достаточно поездок с Робби до школы и обратно, пока тот не получит свои права? И он проведет оставшиеся годы, делая покупки, стирая футбольную форму и помогая делать домашние задания?
   Робби выбежал из школьных ворот и помахал Доновану. Тот ответил тем же.
   — Как прошел матч? — спросил Донован, когда Робби устроился на сиденье.
   — Выиграли 3 — 1. Мой пас принес нам второй гол.
   — Молодец, — похвалил Донован. — Как насчет магазина? — спросил он, заводя двигатель и перестраиваясь в ряд.
   — Мама всегда делает... — Робби быстро поправился: — Делала покупки в течение дня. Говорила, так быстрей.
   — Да, но я не очень-то представляю, что надо делать. Думаю, тебе лучше знать. Поможешь?
   — Ладно, — согласился Робби.
   В супермаркете Доновану пришлось толкать тележку, а Робби бегал от полки к полке, выбирая кульки, бутылки, пакеты. Они набрали кучу вещей, в том числе мыло и чистящие средства, о которых Донован даже и не вспомнил бы.
   — Ты умеешь готовить спагетти? — спросил Робби.
   — Конечно, — ответил Донован. — Варишь и бросаешь на стену. Если прилипают, значит готовы.
   Робби рассмеялся и положил в тележку две пачки спагетти, несколько бутылок соуса «Болоньез», потом они вместе направились к кассе.
   — Пап, что ты собираешься делать?
   — Ты о чем? — не понял Донован.
   — О работе. Ты же не можешь сидеть целый день дома?
   — Твоей маме, кажется, это нравилось.
   Донован расплатился за продукты, и они понесли их в «рейнджровер».
   — Чем ты занимаешься, пап? Кем работаешь?
   — Ты знаешь, чем я занимаюсь. Я бизнесмен.
   — Но чем ты занимаешься на самом деле?
   Донован сел на переднее сиденье, открыл дверь для Робби. Мальчик забрался и пристегнул ремень.
   — С чего вдруг этот разговор?
   — Ни с чего. Мы просто болтали с друзьями, и все. Говорили, чем занимаются наши отцы. Я сказал, что ты вернулся, а они спросили, чем ты занимаешься. Я ответил, что ты бизнесмен, прилетел с Карибских островов. Они спросили, что ты там делал. Вот и все. Думаю, им показалось странным, что я не знаю. Как будто это секрет.