Ли Венедикт. Гроза над Миром

   Ариэль Солтиг родился на Острове.
   Узкие коридоры, неудобные, чрезмерно крутые лестницы, истертые ногами многих поколений студентов, дурацкая лепнина на потолках. Архаика. Университет. По давнишней привычке Солтиг представил себе Норденк в виде архитектурного эскиза: центр нуждается в реконструкции, иначе транспортные пробки через десяток лет задушат город. Не к спеху. И не его забота. Он не может быть нянькой для всех, пусть сами шевелят своим серым веществом, что расположено в голове между ушами.
   Охрана осталась дожидаться внизу, а он поднялся на второй этаж, провожаемый кем-то из сотрудников Левкиппы. Тесная приемная, ковер глушит шаги, на нем цветные зайчики от витража в окне. На дубовой двери нет имени Магистра, лишь слова на бронзовой табличке:
   Говори, что знаешь,
   Делай, что должен,
   Пусть будет, что будет.
   Левкиппа сидела в инвалидном кресле, худая, костлявая, с ввалившимися щеками. Зябко куталась в темно-серую шаль. Немаркие цвета - смолоду ее любимые. Глубоко ее личность не прочитывалась - сложная натура, вроде миз Ждан. Ничего. Озарение, как всегда, придет само, и этот ларчик тоже откроется. А пока...
   - Благодарю, что уделили мне часть вашего драгоценного времени, госпожа Магистр.
   У нее глаза поразительного синего цвета.
   - Когда-то я любила путешествовать. Навестила бы сама,... только вас еще и в проекте не было, молодой человек. А разменявши девятый десяток, увы. Что-то ноги не ходят.
   Крутанула жилистой рукой обод колеса, разворачивая кресло.
   - Мы оба хотели этой встречи. Ждем от нее,... каждый своего. Начинайте вы.
   Солтиг вдруг заметил, что она не предложила ему сесть, и он как дурак, остался стоять перед страшной, как смерть, старухой.
   - Присядьте... - ткнула сморщенным пальцем в сторону жесткого кресла, такого же древнего, как сама Магистр, - Извините, десять лет как не выхожу из дому. Одичала. Приличия позабыла.
   Солтиг осторожно уселся. Один ноль в ее пользу. Нет: два ноль, она вынудила его начинать разговор первым, а стало быть, выступить в роли просителя.
   - Если сочтете мой вопрос неуместным или бестактным, не отвечайте. Но, если можете, осведомите меня об обстоятельствах кончины Пенелопы Картиг последовавшей 8 апреля 1359 года.
   Левкипппа прикрыла веки.
   - Мне странен ваш интерес к моей несчастной сестре.
   - Отнюдь. Волей истории, я ответственен за ход дел в Мире. На Острове тоже. Если высокопоставленная особа умирает в одночасье, при этом известны ее многолетние трения с Хозяйкой...
   - Сейчас это не имеет значения.
   - Для меня имеет. Пини Картиг порвала отношения с мужем, адмиралом Сагелем в 1337 году, ушла в отставку с поста министра социального обеспечения и переехала в Гану. Ее отношение к режиму Хозяйки ни для кого не было тайной.
   - И ни для кого с той поры бедная неразумная Пини не представляла угрозы.
   - Ой, ли? Давайте вспомним, что произошло три года спустя.
   Бал в зале Совета был в разгаре, когда объявилась нежданная гостья. Хозяйка с немногочисленной свитой возвращалась из Тира, где ее ставленница Элиза Маккиш четвертый год заправляла делами после бесследно исчезнувшего Ната Гарига.
   - Ее светлое высочество...
   Небрежный взмах руки: отставить титулы. Улыбаясь одними глазами, Хозяйка прошла по проходу, (который сами собой образовали расступающиеся перед нею гости), к Главному советнику. В дорожном костюме, невысокая, непоколебимо уверенная в себе, неотразимая.
   - Светлого пути, ваше высочество!
   - Привет, Григорий!
   Молодой глава Протектората смущенно пожал поданную руку, но Хозяйка, не ограничившись формальным приветствием, тепло его расцеловала. Статная дама в белом длинном платье, все это время неподвижно и безмолвно стояла рядом с Григорием Децимом. Хозяйка оборотилась к ней, и ее протянутая рука повисла в воздухе. Вокруг разлилось тяжкое молчание.
   Хозяйку нелегко было смутить.
   - Добрый вечер, Пини...
   Пенелопа Картиг отвернулась от владычицы Острова и неторопливо прошла к отведенному ей за пиршественным столом месту, а Хозяйка, как ни в чем не бывало, заговорила с Главным советником о каких-то пустяках. Всеобщая неловкость постепенно рассеялась. Хозяйку усадили во главе стола, и она удостоила всех и каждого лицезрения своей светлой особы, а нескольких счастливцев и краткой беседы.
   Мало кто обратил внимание на то, как она делает короткие паузы в словах, морщит лоб, словно преследуемая неотвязной мыслью. Ни разу не глянула она в сторону Пини. А Децим, улучив момент, подошел к виновнице скандала, обратился с несколькими тихими словами.
   - Желаю приятно повеселиться! - громко ответила Пини, - Пляшите. Наслаждайтесь жизнью, паразиты. Настанет день, когда с вас спросят ответа.
   Она ушла поспешно, нервно кусая губы. Больше ее не приглашали на приемы в Совете Ганы.
   - Моя сестра так и не выросла в политика, не поднявшись выше глупого эпатажа. Вы в то время, полагаю, пешком под стол ходили и рыться в нашем грязном белье начали, будучи взрослым человеком. Зачем? Что вам до преданий минувших дней?
   Солтиг выдержал паузу, полезный прием, когда собеседник начинает нервничать.
   - Недобитки из эльберо бежали в Тир. Туда же переправлены архивы тайной службы Острова. Накануне встречи с вами, я развернул мои армии на юг - проучить олухов. Хотите: Магистрат разделит скорую и печальную участь Тира? Расплющить Норденк для моей авиации - раз плюнуть. А все потому, что вы юлите и изворачиваетесь. Спрашиваю: Пенелопу Картиг убили?
   - Какое вам дело?
   На шее Солтига вздулись жилы.
   - Потому что день, о котором она говорила, настал! Я пришел и требую ответа!
   Он вскочил, грозно навис над Левкиппой, она запрокинула к нему морщинистое, пепельного цвета лицо. В синих глазах дрожало легкое удивление, на большую силу чувств Великий Магистр давно была не способна.
   - Нуте-с, нуте-с,... - поманила его пальцем, - Не бойтесь, не укушу. Хочу взглянуть на вас поближе.
   - Вот так. Великий Ар Солтиг передо мной на коленях.
   Ее шершавые ладони прошлись по его лбу, щекам.
   - Я стара и очень устала. Не осталось ни времени, ни сил. Пусть этот новый пасьянс разложит кто-то другой.
   Слабо улыбнулась.
   - И кто сказал, что на детях гениев природа отдыхает?
   - Я - не сын, а внук великого человека.
   - Вы меня не поняли. К этому человеку вы не имеете ни малейшего отношения. А на ваш настойчивый вопрос ответ один: не было злого умысла. Залечили до смерти ошибка врачей.
   - Не устраивает. Вы таитесь от меня. Когда пойму - берегитесь!
   - Ого! - странное одобрение послышалось в ее возгласе, - Хочешь большего? Идем!
   Магистр с неожиданной резвостью направила свою коляску в разверзшуюся в стене пасть лифта, Ар Солтиг поспешил за ней.
   Хрустальный зал в подземном этаже Университета. Блеск люстр, их подвески тоненько звенят, откликаясь на звук человеческого голоса. В центре на невысоком постаменте водружен, тускло блестящий металлический ящик размерами метр на метр на полтора. Ни швов на нем, ни ручек. Гладкий параллелепипед. Геометрический объект. Центр этой маленькой хрустальной вселенной.
   Левкиппа положила ладонь на верхнюю плоскость артефакта.
   - Identes Levky, - раздался бесплотный голос.
   - Руку! - скомандовала Левкиппа Солтигу и он дотронулся до вдруг ставшей шероховатой под его пальцами тускло-зеркальной поверхности.
   - Novo dzhuato, Ariel, - отрывисто произнесла Левкиппа
   - Permezes.
   - Готово, юноша. Появятся вопросы (не мелочные), заходи. Спрашивай. Забрать отсюда нельзя, привязан к координатам на местности: плюс-минус 100 метров, иначе база данных сотрется. А здесь - все. Здесь сила и бессилие Хозяйки. Ответы получаешь на тонго, так же, как задаешь вопросы. Перевод бессмыслен - в англике нет многих необходимых слов.
   - В англике... - тупо повторил Солтиг.
   - В едином и единственном языке Мира - англо-китайском. Тоже ни о чем не говорит? Это - названия наций. Всего двух из сотен, населявших Терру. А теперь, проводи меня обратно.
   Напоследок она сказала:
   - Поддержи мой Банк, а то завалится, позорище будет. Горе и слезы во множестве. Убереги. Такова твоя плата. И... посмотри на меня хорошенько. Больше ты меня никогда не увидишь.
   Поманила снова, приказывая наклониться ближе.
   - Ты ошибаешься, мальчик.
   И еле слышно прошептала ему на ухо несколько слов.
   ...Главный телохранитель следил за временем: истек час, отведенный для встречи двух лидеров. Но биобраслет Солтига, замаскированный под наручные часы, слал по-прежнему чистый радиосигнал: пульс его обладателя в норме, потоотделение незначительное. Еще пять минут... Сигнал изменился, свидетельствуя о сильнейшем волнении, охватившем вождя. Такого раньше никогда не бывало! Главный телохранитель привстал, давая знак команде "приготовиться" и сразу же "отбой".
   Ар Солтиг спускался по лестнице. Взгляд властелина Мира блуждал, шаги он делал осторожные, тщательно утверждая ноги на каждой очередной ступеньке, словно боялся упасть.
   ...копии найденного документа - обгоревшие обрывки двух страниц из стандартной 100 листовой тетради в картонном переплете. На первом прочитывается фраза: "Gana, 19.07.27, "Fulminato". Mateno. Suno taren iluminabo. La ankao feliche. - Гана, 19.07.27, "Громовержец". Утро. Солнце глядит в иллюминатор. Я беспричинно счастлива". Второй, содержит "стихотворные упражнения", стиль и тональность позволяют отнести их к закату правления Хозяйки, когда она часто находилась в глубокой депрессии. Автопортрет на другой стороне листа сделан, очевидно, также в конце жизни, по памяти. Имеются отличия от известного живописного изображения - некоторая "детскость" облика - такой она себя видела, такой представляла. Малый фрагмент датирован точно - визит эсминца "Громовержец" в Гану перед решающей попыткой захвата власти на Острове, предпринятой молодой Н.Вартан.
   Итак, это не был дневник в полном смысле слова: записи делались время от времени, "под настроение", иначе одного томика не хватило бы на все прошедшие годы.
   Я не могу точно указать время, с которого известная нам особа заменила (может быть, сначала эпизодически, потом навсегда) Хозяйку. Но (простите за неприятное напоминание) из беседы с Вашей дочерью следует, что с реальной Хозяйкой она не встречалась.
   Найденные фрагменты человеческих тел (мелкие осколки костей) идентификации не подлежат. Как невозможно и установить, был ли этот человек (люди) к моменту взрыва жив или нет.
   С искренним уважением, Вице-директор ОСС П.Ждан
   Солтиг прочел донесение Полины в самолете на пути в Майю. Всю дорогу сидел мрачнее тучи и очнулся от раздумий в момент посадки. Встряхнулся, встал, нахлобучив на голову фуражку с золотыми драконами на околыше - заняв должность Главковерха, он сам себя произвел в маршалы. Спускался по трапу, неестественно спокойный.
   La mirro ple akvo Мое отраженье на воде
   Ochen dir la: Глядит на меня:
   Cho vive, Naomy? Как поживаешь, Наоми?
   --- --
   Sonzho: la stane Vagnok Приснилось: я в Вагноке
   Tov popolamaso - В толпе народа
   Anneco vohomi... Никому не нужна...
   --- --
   Insulo se moko tero. Остров - отдельная земля.
   La - simlo uno: Так и я похожа:
   Unanta tov homi. Одиночка среди людей.
   ANNITO БЕЗЫСХОДНОСТЬ
   La vojo gesed К чему пришла я?
   Anfacilo Всё - несчастья
   E Dio tonge И Бог не отведет
   No konsilo. Ненастья.
   Eterno sufro, Безмерна мука,
   Forse nile... Тают силы...
   O Dio, vivo Не лучше, Боже,
   Anutile! Жизнь могилы!
   Tov la mentano В моей душе
   Ince pito Растет желанье:
   De voke tano Зову я смерть
   Se evito... Конец страданьям...
   РЕМИНИСЦЕНЦИЯ 1.
   - Вам бы еще отдохнуть... Прежде чем предстанете перед Хозяйкой.
   - Пошли, - прохрипела Тина.
   Молодая сиделка провела ее в странное помещение, больше похожее на лабораторию, чем на кабинет политика и правителя. Скинула халат, швырнув небрежно на спинку кресла, оставшись в черном мундире эльберо. Короткий миг недоумения и внезапно Тина узнала!
   - Вы - Нина Вандерхузе!?.. Актерка!
   Великая актриса внимательно следила за ее реакцией.
   - Про актерку забудь. Я - Хозяйка Острова.
   РЕМИНИСЦЕНЦИЯ 2.
   После укола успокоительного, Нина спит на тахте, лежа на боку. Рот ее полуоткрыт, дыхание прерывистое. Пожар в ее сознании затихает - фаза глубокого сна. Полина ждет. Краска с ее щек ушла, но Полина все не может успокоиться, костеря про себя Нину последними словами. Наконец, убеждает себя, что такого идиотизма только и ожидала от непутевой подруги. Путать жизнь и сказки видео это для Нины.
   Полина с новообретенной властью второго человека в ОСС могла вытащить Нину из любых неприятностей, но эта... Ар Солтиг всегда прикидывался человеком, ценящим юмор. На деле он обидчив и злопамятен. А пошутить над ним прилюдно... Бедная Нинка. Она тихо стонет, ей что-то снится. Полина расслабляется, закрывает глаза. И видит тот же сон. Этого места больше нет - оно сгорело в яростном пламени термита. Но Нина-Полина видит его в мельчайших деталях. Осторожно толкает тяжелую дверь, на ней надпись: Naomy Vartan-Peano se Insulo Maora. Dezhen la devo.
   "Я исполняю свой долг". Стены обиталища Хозяйки обиты тисненой кожей теплых кофейных и кремовых тонов. Широкий стол с полированной черной крышкой свободен от бумаг и ничем не напоминает рабочее место государственного деятеля. Только маленький кейс стоит на столе открытым, и внутри видно непонятное устройство с рядом цифровых кнопок. Тепло светятся розовые глазки сигнальных лампочек. Пульт управления ракетами.
   Панорамное окно на стене - фальшивое. Сложная оптическая система передает ночной звездный пейзаж сюда, в глубоко упрятанный под землю бункер - последнее прибежище ее высочества. Иногда черное небо прорезает светлый след реактивного самолета - воздушная защита Острова тает с каждым днем. Война в воздухе - козырь Солтига, численный сверхперевес его авиации решает исход противоборства.
   Полина осторожно направляет сновиденье в нужное русло. Обернуться и посмотреть на сидящую за столом - тогда мысленным взором Нины она увидит настоящую Хозяйку. Полина медленно оборачивается: большое черное кресло - пусто. Кроме Полины здесь никого нет. Она открывает глаза: Нина спит, и будет спать еще долго. В глубине ее сознания снова непроглядная тьма...
   В дверь тревожно заглядывает белобрысый юноша - ее помощник. Шепчет:
   - Миз Ждан...
   Что стряслось? Полина выходит к нему.
   - Приказ: отправить ее на Марион.
   Полина хмурится.
   - Она не выдержит... Надо ждать выздоровления.
   - Он сказал: "немедленно".
   Дорога из аэропорта. Город в образцовом порядке. Дом власти. Вышколенные чиновники. В его кабинете все по-прежнему. На полке над столом толстая пачка мелко исписанных листов - нет времени пролистать жизнеописание этого мерзавца Гарига. Добро бы писал разборчиво, а не эгвальской скорописью. На столе эскиз, набросанный в минуту расслабления - монумент Великой победы. Осталось прихлопнуть Тир и вернуть Гарига на его место в тюрьму. Да! Срочно. Бруно. Есть ли способ сбить штуковину, вертящуюся над нашими головами? Вряд ли. Перехватить управление? Его армии видны врагу, как на ладони, что осложняет операцию против Тира. Не успев усесться, включил видео.
   - Я здесь, - бодро отозвался Бруно.
   Солтиг насупился.
   - Текущую обстановку, кратко. Высказывания, настроения.
   Бруно смотрел серьезно, куда подевалась его обычная полуулыбка?
   - Разрешите доложить, что вы низложены.
   Пауза. Не повышая тона, Солтиг процедил в микрофон:
   - Говноед пухлый. Ты смещен и разжалован.
   Физиономия Бруно раздалась во весь экран.
   - Допустим. Но и вы, господин Архитектор, тоже.
   9. АДМИРАЛ
   - Мне легче спрятать тебя в деле, - сказала Полина, - Вот твой документ.
   - Похож на настоящий, - усмехнулся Андрей, - Когда мне собираться?
   - Он и есть настоящий. Ты - тоже ОСС. Не самый большой чин, но армейцы не посмеют цепляться, гарантирую. Да лежи ты!
   Голая Полина встала с дивана, на котором с Андреем они провели большую часть ночи и села к видео. Поколдовала с клавиатурой.
   - Шлендай сюда... Смотри, с кем связался.
   Андрей с кряхтеньем поднялся, в один шаг оказался рядом с Полиной.
   Л(ица) О(пасные для) Э(гваль)
   13. Вандерхузе, Нина. 26 лет. Родилась в Майе, в окраинном районе, позже снесенном во время реконструкции столицы. Родители погибли во время подавления т.н. "бунта бездомных". (Будь она шпионом - удобная легенда. Примечание директора ОСС). Первые упоминания в полицейских хрониках с 1376 г. Фантастическая карьера: мелкая воровка, брачная аферистка, всенародно известная актриса видео.
   Доверчива, весьма чувствительна к оттенкам эмоций и социальных отношений, общительна. Вместе с тем отличается высоким уровнем контроля эмоций, смелостью, решительностью, способностью долго выдерживать эмоциональные нагрузки.
   Страдает психическим заболеванием - паранойей.
   (Замечательная марионетка для политических спектаклей. Примечание директора ОСС.)
   - В этом ее вина? Что не совсем здорова? - угрюмо спросил Андрей, - Упрятали на край света.
   - Господи, да не прикидывайся ты идиотом. Я, правда, тоже идиотка.
   - О чем таинственные речи, Полюшка?
   - Она... некоторым образом, моя приятельница. В последнюю нашу встречу мы с ней пировали, пьянствовали... Такие вот развратные девки.
   Андрей поцеловал ее под ухом.
   - Меня ваши девичьи забавы не колышут, я не ревнивый.
   - Врешь. Но, дослушай. Позвонил ее продюсер, твой тоже знакомец, Ив. Нинка отгавкалась и пошла к видео, якобы послать ему письмецо в "электрическом виде".
   - И тут ты сама возревновала? - Андрей добрался до груди Полины, стал поочередно нежно ласкать языком ее соски.
   - О-ох, да отстань же... Я транзакции Нинкины хрен знает, сколько отслеживала и отыскала, наконец, это письмо. ОСС, знаешь ли, не даром хлеб ест.
   - Там оказались страшные тайны...
   - Никаких тайн. И послано не Иву, а в Дом Власти. Это был манифест Хозяйки в ответ на "наглую агрессию Эгваль".
   Андрей замер, Полина медленно подалась ему навстречу, обняла...
   - Гениальная женщина решила остаться жить после смерти. Чувствуя, что силы уходят, что не успевает завершить дело своей жизни, она нашла себе наследницу, продолжательницу "Светлого пути". Замысел почти удался, немного не хватило времени. Хочешь верь, хочешь нет, но последние дни войны именно Нина вдохновляла защитников Острова в их безнадежной борьбе. Таково положение дел: матриарх Острова мертва, а новая Хозяйка в наших руках.
   - Уяснил. Но моя-то роль в этой истории, какая?
   - Адмирал Деверо изменил Хозяйке... ее памяти и этим сильно поколебал чашу весов в нашу пользу. Сейчас он болтается с остатками флота в океане, выпрашивает свои тридцать сребреников. Ждет нашего представителя. Ты объяснишь ему, что миллиарда он не стоит. Позже я дам тебе развернутые инструкции. А дальше - сам. Я ж тебя знаю, умеешь лапшу на уши вешать.
   Больше они ни о чем не говорили. Полина медленно сползла с вертящегося стула на пол, опрокинувшись на спину... Хрипло застонала, когда Андрей вошел в нее. Некоторое время экран видео освещал две нагие фигуры серебристым светом, потом, тихо щелкнув, погас.
   "...стратегических служб и руководства вооруженных сил прекратить утратившую цели и смысл перманентную войну. Мы выступили, все как один, чтобы ликвидировать режим, к сожалению правивший нашей страной в течение многих лет!.."
   Голос Бруно гремел в выпусках последних известий, его слова, напечатанные крупным шрифтом, тиражировались несчетным числом газетных экземпляров, его физиономию херувима, узрела, наконец, Эгваль. С зубовным скрежетом слушал его Главковерх Солтиг, под ружьем у которого находились восемь миллионов солдат, но не было связи, чтобы отдать приказ. У Бруно оказалось тонкое чувство юмора Солтига доставили туда, где некогда коротал свои дни Натаниэль Гариг. В ту же камеру - другой там не было - в узилище, рассчитанном на одного человека.
   - Изоляция временная, - напутствовал его Бруно, - По правде, я оберегаю вас. Неоценимо то, что вы сделали для Эгваль, но окружение ваше выродилось в клику карьеристов и стяжателей. Когда заводы в Карноке производят для Острова детали сверхбомб - это уже ни в какие ворота не лезет... Военные магнаты разжирели на бесконечных военных заказах с обеих сторон. Остров пал, и его место как-то сам собой занимает Тир... Но мы разрываем дьявольский порочный круг! А вы... отдыхайте.
   Кормили хорошо. В камере поставили видео, работающее только на прием. Вечерний выпуск новостей начался сообщением о созыве внеочередной сессии Народного Конгресса и коротким интервью его спикера, требовавшего незамедлительного освобождения депутата Астера, по ложному обвинению находящегося в тюрьме.
   Депутат Астер в это время находился в дерьме, поспешно передвигаясь на четвереньках по канализационной трубе, на четверть заполненной вонючей жижей. Вчера его привели к начальнику лагеря для интернированных врагов Эгваль и устроили по видео краткий разговор с Бруно.
   - Мыслимые и немыслимые извинения! - начал Бруно, - Конечно, мы вас освобождаем. Но... мне нужна некая информация - не о других людях, упаси Боже, доносчиком вас не мыслю. Сделайте доброе дело...
   - Я - не альтруист, - скривился Астер.
   - Я знаю, кто вы, - ответил Бруно, - До встречи.
   Вот почему Астер воспользовался давно подготовленным путем для побега (странно, что ни одного желающего до сих пор не нашлось!) и торопливо удалялся от перспективы обещанного свидания с директором ОСС. Одежду свою, завернутую в непромокаемую пленку, он приторочил к поясу.
   Ползти нужно было двести метров с лишком, и при этом не задохнуться от ужасающих миазмов. К счастью, Айвен Астер был молод, жилист и имел здоровое сердце. Впереди временами вспыхивал мелкий кружок света. "Светлого вам пути!" вспомнилось давнее напутствие Хозяйки. Бедняга. С неизбежностью достигла она предугаданного ею же финала и не смогла ни остановиться, ни свернуть в сторону. "Как и я в этом говнопроводе". Грохочущий круг мерцающего света приближался и, наконец, Астер перевалился через нависающий над водой обрез трубы и плюхнулся в воду.
   Он нырнул поглубже и стал изо всех сил выгребать поперек течения, чтобы вынырнуть за пределами обширного маслянистого пятна, расстилавшегося здесь на поверхности Маяривы. Это у него не получилось, пришлось еще дважды поднимать голову посреди плывущих по воде отбросов. Молнии с треском вспыхивали в полночном небе, под струями ливня кипела кругом вода - славная погода! Астер был на середине реки, когда услышал моторную лодку.
   - Тебе идет военная форма, - Полина не хотелось отпускать Андрея, и она изобретала способ затянуть разговор.
   Они стояли в маленьком саду позади дома Арды, а ныне Вагнокского штаба ОСС. Над ними хмурилось ночное беззвездное небо.
   - Эльберовская сидит лучше, - отшутился Андрей.
   Крепко поцеловал Полину, задумчиво потеребил ее короткие локоны.
   - С чего ты решила, что я справлюсь?
   - Я дала тебе все необходимые для этого случая инструкции. И ты... олух, которому везет. Во всем. Не дрейфь. Вспомни, как меня очаровывал, за нос водил...
   - Хватит, Полюшка, не кисни.
   Он хотел добавить что-то еще, но сзади послышалась поступь мягких лап. Старый стикс (кисточки на его ушах совсем побелели) уставился на них, приоткрыв пасть в своеобразной усмешке. Левый клык его защищала стальная коронка - когда-то у стикса был заботливый хозяин.
   - Приблудный, - пояснила Полина. - Не обращай внимания. На Острове есть закон о защите стиксов, им отведены резервации. В Эгваль все не так. Стиксы ушли на восток, где еще находится им место и на юг, в дикие края.
   Старый стикс смотрел, как прощаются мужчина и женщина. Странные они - люди. Не понимают друг друга и самих себя. А иногда с ними происходят странные вещи, как с этими самцом и самкой. Он знал запах обоих. Баюн, а на языке людей стикса звали именно так, развеселился оттого, что никто не угадывал в Полине и Андрее его прежних знакомцев.
   Тусклым утром, через восемь часов полета (чрезвычайный и полномочный посланец ОСС все время безбожно дрых), самолет-амфибия сел на воду, и, оставляя пенный след, подрулил к одному из двух "гулящих" авианосцев Острова. С борта "Арнольда Сагеля" спустился подъемник и вознес Андрея на обширную, как городская площадь палубу. Старательно демонстрируя воинскую выправку, Андрей предстал пред мутными от многодневного пьянства очами адмирала Деверо.
   И сразу понял, что влип.
   Восьмигранная комната со стеклянными (пуленепробиваемыми!) стенами позволяла обозреть Марион. Узкий скалистый серп "лезвием" на восток, в его северной, более широкой части, там, где полагалось быть ручке, располагался штаб. Кубической формы бетонную громаду венчал упомянутый, насквозь прозрачный наблюдательный пункт. Строения военного городка тянулись вдоль "серпа" до его середины, и заканчивались зданием тюрьмы, в которой на сегодняшний день томились только двое заключенных. Точнее, один. Одна.
   - Пусть Антония будет со мной. Или отправляйте обратно! - резко ответила Нина Эбнеру Селкирку.
   Смуглолицый и статный, с белоснежной короткой бородкой, в неизменном синем берете морского десантника, но при том в гражданском костюме, командор Селкирк выглядел моложе своих шестидесяти девяти лет.
   - Вам нравится здесь? - он с улыбкой игнорировал ее возмущение.