и думал:
"Придет час, и я сделаю самое замечательное кольцо в Нижнем Мире.
Азрарн непременно будет носить его и хвалить меня" или "Когда-нибудь я
создам магическое животное из металла, такое, что все прикусят языки от
удивления". Вайи мечтал все делать лучше всех. Он хотел прославиться и быть
единственным в своем роде. Иногда он мечтал жить во дворце Азрарна и быть
любимцем князя демонов. Но порой ему хотелось выбраться на поверхность
земли и завоевать признание при дворах знаменитых королей. Все будут
восхвалять и уважать его, днем же он будет прятаться от солнца в особый,
выложенный бархатом, гроб.
Однажды Вайи, мечтая и бормоча что-то себе под нос, бродил по берегу
озера и вдруг увидел перед собой неизвестное создание. Определенно, это был
не дрин, потому что существо было очень высоким и стройным и даже со спины
казалось невероятно красивым. Возможно, это прелестная госпожа ваздру или
эшва пришла попросить какую-нибудь изысканную драгоценность. Тогда она, без
сомнения, готова заплатить за безделушку самым приятным для дринов образом.
Тихонько Вайи засеменил следом за незнакомкой. Она же уселась на скалу, на
берегу озера, подняла вуаль, и Вайи сразу же узнал ее. Длинные желтые
волосы рассыпались по ее плечам, а ее лицо напоминало цветок. Другой такой
не было во всем Нижнем Мире, а возможно, и на земле. Это оказалась Феразин,
Рожденная в Цветке, дева, которую вырастил Азрарн, чтобы порадовать
смертного Зивеша, лежащего теперь на дне моря.
Сидя у озера, Феразин время от времени вытягивала руки к холодной
черной воде или к неизменному небу. Но вот, устав, она опустила голову и
заплакала.
Вайи очаровало это зрелище. Может быть, она оплакивала Зивеша? Или,
как и Зивеш, горевала без жестокого горячего земного солнца? И вдруг Вайи
увидел, что слезы Феразин, падая на скалу, светятся и переливаются.
"Если бы эти слезы могли стать драгоценными камнями! Пожалуй, они были
бы такими же яркими, как бриллианты, но мягче. Скорее как жемчужины, но
прозрачнее. Значит, опалы. Нет, пожалуй, бесцветные сапфиры. Но как же мне
собрать их?" - судорожно соображал Вайи.
Он порылся у себя за поясом, достал маленькую коробочку, плюнул в нее
и проделал странные магические движения. Затем он подскочил к одной из
слезинок, подцепил ее на кончик пальца и спрятал, не повредив, в волшебную
коробочку. Он нашел еще шесть слез и отправил их туда же. Внезапно Феразин
подняла голову, на мгновение перестав плакать, и увидела дрина. Она
взглянула на него только один раз, и взгляд ее был наполнен страхом и болью.
Красавица поднялась, закрывшись вуалью, и медленно пошла назад по
направлению к воротам Драхим Ванашты. Вайи не смог найти между скал больше
ни одной слезинки и поэтому торопливо зашагал за Феразин, причитая на ходу:
- Прекрасная Феразин, вернись и поплачь еще! Я подарю тебе за это и
подвески, и броши, и серьги.
Но Феразин не слышала его. Вайи ничего не оставалось, как вернуться к
озеру. Он крепко прижимал к себе драгоценную коробочку и бормотал:
- Семи вполне достаточно. Больше было бы слишком просто, неинтересно.
Семь - это необычно.
Вайи поспешил к себе в пещеру, разжег огонь и начал рыться в груде
металла, раковин и камней. Затем, подойдя к клетке, где спали три упитанные
паучихи, постучал по прутьям.
- Просыпайтесь, просыпайтесь, лентяйки! - прикрикнул дрин. -
Просыпайтесь и начинайте прясть. Я принесу вам кекс, пропитанный вином, а
князь демонов обязательно пощекочет вас своими чудесными пальцами.
- Ах ты, лгун, - проворчали паучихи, но подчинились, и вскоре
полутемная пещера украсилась ажурной паутиной.
Шли часы, а Вайи работал в своей кузнице. Пламя мерцало, освещая
пещеру, с ним перемежались и другие огни - магические. В порыве
воодушевления Вайи призвал себе в помощь все чары, которые были ему
доступны. Дрины, жившие неподалеку, время от времени подходили ко входу в
пещеру и с любопытством заглядывали внутрь. Но пещера была заполнена чадом,
к тому же они не могли разобрать ни слова из заклинаний Вайи, ведь дрины
были глуховаты из-за постоянного стука молотков. Никто не знает, сколько
времени работал Вайи со своими помощниками. Несомненно, по земному времени
прошло много лет с момента начала работы, даже для времени Нижнего Мира это
было достаточно долго.
Наконец в кузнице наступила тишина.
К пещере крадучись подошел один из дринов. Но Вайи предусмотрительно
увеличил размер одной из паучих и заткнул бедным животным вход, так что
никто не мог ни войти, ни выйти.
- Эй, там, Вайи! Покажи нам, что это ты надумал мастерить, на что
потратил столько времени? - закричал дрин.
- Убирайся прочь! Тебе не на что здесь смотреть! - огрызнулся в ответ
Вайи.
Дрины отошли к берегу озера и принялись обсуждать случившееся. Один из
дринов по имени Бакви волновался больше всех. Он, как и Вайи, тоже мечтал
заслужить особую благосклонность Азрарна. Все дрины обожали и боялись
Азрарна.
Бакви подумал: "Нужно украсть безделушку у Вайи. Я бы отдал ее моему
повелителю и стал его любимцем".
Наговорившись вдоволь, дрины, ворча и бранясь, разошлись, а Бакви
спрятался за скалой и стал ждать.
Через некоторое время Вайи отодвинул паучиху, освободил проход,
высунул свой длинный нос из пещеры и нервно огляделся. Решив, что вокруг
никого нет, Вайи вышел из убежища и, подбежав к берегу, пустился от радости
в пляс, оглашая воздух диким визгом.
Бакви тем временем подкрался боком к паучихе.
- Прекрасная госпожа, как ты выросла! - начал он. - Твоя величина
может сравниться только с твоим великолепием.
- Лестью ты ничего не добьешься, - ответила паучиха. - Отойди, или я
укушу тебя. Я очень голодная.
- Это не беда! - сказал Бакви и вытащил из кармана большой медовый
кекс. Паучиха облизнулась, а Бакви продолжал:
- Сладкая моя, умоляю, съешь этот кекс, покуда ты не потеряла сознание
от голода. Кто же упрекнет тебя в отсутствии преданности к такому хозяину,
как этот?
Мало того, что он так пренебрежительно забил тобою проход в пещеру, он
еще и не накормил тебя!
Паучиха молчала. Бакви отдал ей кекс и попытался боком протиснуться в
пещеру, но как только паучиха все съела, то снова закрыла собой вход.
- Боже мой! - воскликнул Бакви. - Я ведь только хотел взглянуть на то,
что сделал твой злой хозяин. Мы можем с тобой договориться! Похоже, я знаю,
чем могу быть тебе полезен. - При этом дрин со знанием дела усердно щекотал
паучиху, пытаясь ее возбудить. Ему это удалось, и паучиха предложила сделку.
Бакви немедленно оседлал ее и начал энергично работать. Несмотря на вздохи
и визг, ее оказалось не так легко удовлетворить. Бакви брыкался и
подскакивал, желая угодить ей, он готов был упасть в изнеможении, но ей
этого было мало. Наконец, громко зашипев, паучиха сбросила дрина со спины и
сказала, что он может войти в мастерскую Вайи.
Потирая свои ушибы и с трудом переводя дыхание, Бакви вошел в пещеру.
Внутри на рабочем столе лежало ожерелье из белого серебра, бледного,
как луна. На подвеске, сотканной из серебряных паутинок, тоньше самой
тонкой нити, словно светящиеся птицы в ловушке, мерцали семь невиданных
драгоценных камней, ярких, удивительно глубокого молочного цвета.
- Изумительно, Вайи! - воскликнул Бакви, не помня себя от восхищения.
Схватив подвеску, он спрятал ее в куртку, выбежал из пещеры и помчался
через темные холмы вдоль берега по направлению к Драхим Ванаште.
Вскоре вернулся Вайи. Паучиха выглядела несколько подозрительно,
растопырив восемь мохнатых лап и всем своим видом демонстрируя полное
счастье. Но Вайи этого не заметил. Он вбежал в пещеру и ринулся прямо к
столу. Отчаянные вопли и стоны, стук опрокинутых столов, стульев, разбитых
инструментов, скрежет зубов и звонкие удары по паукам огласили пещеру.
Потом наступила тишина. Вайи выскочил из кузницы и помчался вдоль озера,
через холмы к Драхим Ванаште, взывая о справедливости и мести. Вскоре он
добрался до дворца Азрарна, князя демонов, одного из Владык Тьмы.
Азрарн гулял в саду среди деревьев с мягкой бархатистой корой. В
отдалении княгиня ваздру играла на семиструнной арфе. Музыка лилась нежнее,
чем вечерний бриз играет в струях фонтана. Слева от него другая княгиня
ваздру пела слаще, чем соловей или жаворонок. Вокруг над хрустальными
цветами вились осы из драгоценных камней.
Мрачную гармонию нарушила эшва. Она низко поклонилась, а за ее спиной
подпрыгивал коротышка дрин.
- Итак, малыш, чего же ты хочешь? - спросил Азрарн, взглянув на Бакви
своими гипнотическими и задумчивыми глазами.
Бакви покраснел и потупил взгляд, но все же сумел собрать все свое
мужество и воскликнул:
- Величайший из Владык! Я, Бакви, ничтожнейший из твоих подданных,
принес тебе подарок. Много веков я тайно трудился, пока остальные дрины,
хвастаясь, поднимали шум вокруг своих работ. Все свое мастерство и всю свою
любовь я вложил в этот бесценный шедевр. Прошу, соблаговоли взглянуть на
него, Владыка Ночи. Он протянул Азрарну серебряное ожерелье. Обе княгини
ваздру вскрикнули и всплеснули руками. Даже осы из драгоценных камней
подлетели ближе. Эшва же закрыла глаза от восхищения. Азрарн улыбнулся, и
эта улыбка наполнила Бакви гордостью. Но ответить Бакви не успел, так как в
сад ворвался Вайи. При виде Бакви и ожерелья Вайи посинел и яростно завопил:
- Будьте прокляты все воры! Будьте прокляты все мохнатые обжоры, не
умеющие умерить свою похоть, мои восьминогие прислужницы! Будьте прокляты
все дрины, кроме меня!
Ваздру и эшвы притихли, испугавшись гнева Азрарна, уверенные, что он
испепелит дрина. Но Азрарн не шелохнулся. Спустя мгновение Вайи осознал,
где находится, и заметил высокую тень князя демонов, возвышавшуюся перед
ним. Тогда Вайи медленно поднял глаза и встретился взглядом с князем.
- Пощади, Безжалостный, - с ужасом прошептал Вайи. - Я забылся в своей
ярости. Но это отродье глухой летучей мыши и слепого филина украл мое
сокровище. Ожерелье мое, мое!
- А ты тоже собирался отдать это ожерелье мне? - спросил Азрарн
сладким, как мед, голосом.
В ответ на это Вайи ударил себя кулаком по голове и затопал ногами:
- А как же, Удивительнейший? Разве оно не прекрасно? Ему нет равных.
Кто еще может владеть им, кроме Величайшего из Владык?
- Все это хорошо, но как я узнаю, кто же из вас на самом деле
смастерил для меня этот подарок? Мне придется испытать вас обоих, - сказал
Азрарн.
Бакви и Вайи распростерлись на черной траве, моля князя демонов о
пощаде. Внезапно Вайи поднял голову:
- Есть только один способ узнать, кто прав, князь. Если он утверждает,
что сам сделал ожерелье, то спроси его, где он нашел такие редкие
светящиеся драгоценные камни.
Азрарн снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была иной. Он
задумчиво посмотрел на Бакви и сказал:
- Что ж, это вполне разумно, маленький кузнец. Эти драгоценные камни
действительно необычны. Скажи мне, где ты отыскал их?
Бакви сел, дико огляделся по сторонам и начал:
- В глубокой пещере я нашел странную расщелину...
Вайи рассмеялся. Бакви поперхнулся и попытался начать все сначала.
- Прогуливаясь у озера, я нашел ящерицу с медной кожей и, подняв ее за
хвост, вытряс ее глаза.
- Разве у нее было семь глаз? - усмехнулся Вайи.
- Да, да, так и было, - забормотал Бакви. - По два с каждой стороны от
носа, один на голове да еще один на подбородке и у...
- Ну конечно! - воскликнул Вайи возбужденно. - Ты лжешь! Я скажу тебе,
князь, откуда взялись эти семь драгоценных камней. - И, подойдя ближе, он
шепотом рассказал все Азрарну.
- Это легко проверить, - ответил Азрарн. Князь демонов взял у одной из
княгинь ваздру магическое стекло, вызвал в нем образ Феразин, Рожденной в
Цветке, и приказал ей своим низким мелодичным голосом заплакать. Никто не
смог бы ослушаться такого приказа, поэтому все, слышавшие его, заплакали, и
даже цветы пустили росу. Слезы Феразин полились ручьями, и каждая
напоминала драгоценные камни ожерелья.
- Перестань плакать, - прошептал Азрарн и затушил изображение в стекле.
Ваздру вытерли капли со своих алых щек, эшва утерла слезы, напоминавшие
опалы, но оба дрина продолжали хныкать от страха. - Теперь я знаю, что
ожерелье сделал Вайи, а Бакви украл его. Как мне наказать его?
Бакви запричитал, а Вайи громко закричал:
- Вари его в яде змеи, его любовницы, вари его десять человеческих
веков. А потом вари его в лаве еще десять веков. И после этого отдай его
мне.
- Молчи, негодяй, - приказал Азрарн, и Вайи побледнел. - Вершить суд в
Драхим Ванаште - это моя привилегия. Я вижу, что один из вас - вор, зато
другой - честолюбив, хвастлив, нетерпелив и шумлив. Это очень плохо,
малютка дрин. Бакви будет ползать на животе, как червяк, и рыхлить землю в
моем саду, пока я не забуду его, потому что воров ничего не соблазняет лишь
тогда, когда нечего воровать.
В то же мгновение Бакви сморщился, став невероятно тонким, упал и
маленьким черным червячком уполз в землю. Азрарн же продолжал:
- Что же касается тебя, Вайи, то я отказываюсь от подарка, потому что
он обесценился в споре. Несчастный маленький дрин, ты слишком гордишься
своим мастерством. Я отправлю твое ожерелье в мир людей, и там оно принесет
множество бед. Это, конечно, порадует тебя, и никто не усомнится, что
ожерелье сделано дрином, но никто никогда не узнает твоего имени, и ты не
удостоишься никакой чести за свою работу, ни один король не возьмет тебя на
службу и не прикажет сделать для тебя обитого бархатом гроба, где бы ты мог
прятаться днем.
Вайи склонил голову, поняв, что Азрарн прочитал его мысли.
- Я заслужил это наказание и такую награду, - смирился дрин. - Ты, как
всегда, справедлив. Позволь мне поцеловать траву, где стояли твои ступни, и
я тотчас же уйду.
Вайи так и сделал, а потом, лежа в своей пещере у озера, он думал об
Азрарне Прекрасном, вспоминал Бакви, который стал червяком и рыл теперь
туннели в саду, серебряное ожерелье с семью слезинками и жалел, что оно
непременно затеряется в необъятном мире людей.
Секрет ожерелья был весьма прост: как любой предмет Нижнего Мира, оно
обладало магическими свойствами и поэтому привлекало смертных, как ни одно
из земных украшений. Ценилась не столько красота изделия, сколько его
свойства. Каждый, кто его видел, жаждал заполучить его. Кроме того, это
была действительно очень тонкая работа - даже Азрарн сначала принял подарок
дрина с удовольствием. К тому же семь драгоценных камней, в прошлом
настоящие слезинки, обладали особым бледным очарованием. Ожерелье,
созданное из честолюбивых порывов и гордости, украшенное драгоценностями,
источниками которых были печаль и скорбь, могло вызывать лишь жадность,
тайное бешенство и принести в конце концов одни лишь слезы.
Ожерелье попало на землю с помощью одного из эшв. Он принял облик
стройного темноволосого юноши, который мечтательно бродил ночами, глядя на
освещенные окна домов, и призывал барсуков и пантер играть на лесных
опушках и любоваться собственными отражениями в лунных прудах. В лавандовых
сумерках перед восходом солнца эшва пересек торговую площадь большого
города и увидел там спящего у подножия фонтана нищего. Беззвучно
рассмеявшись, он надел ожерелье Вайи ему на шею. Затем, поднявшись в воздух,
как темная звезда, он умчался по направлению к центру земли.
Вскоре взошло солнце, и рынок оживился. К фонтану слетелись голуби,
подошли женщины набрать воду в кувшины и посплетничать. Нищий встал,
одернул лохмотья, потянулся, взял суму и отправился на свою дневную работу.
Но не успел он пройти нескольких шагов, как кто-то из прохожих уставился на
него. Нищий остановился. Рука, его коснулась гладкой твердой поверхности
серебра, а глаза увидели холодный блеск драгоценностей. В минуту его
окружила толпа.
- Люди добрые! - воскликнул нищий. - Не понимаю, почему вас так
заинтересовала эта дешевая безделушка. Это всего лишь талисман, который я
купил у старой колдуньи, чтобы избавиться от болезней. Но боюсь, он мне не
помогает, - добавил он, показывая несколько болячек и язв, которые заранее
нарисовал на руках и ногах. Толпа отшатнулась, и нищий, наклонившись,
выскользнул из ее тесного кольца и помчался по боковой улице. Крича, толпа
тут же ринулась за ним. Нищий вбежал в ювелирную лавку и упал в ноги
торговца.
- Караул! Помоги мне, дорогой господин, - взмолился нищий. - Спаси
меня, и я осыплю тебя всеми богатствами мира.
- Ты? - меланхолично произнес ювелир, но, заслышав гул приближающейся
толпы, посадил нищего в сундук, захлопнул над ним крышку, вышел из лавки и
встал в дверях, будто бы ожидая удобного случая для заключения сделки.
Толпа мгновенно заполнила улицу, и кто-то нетерпеливо спросил, не видел ли
торговец пробегавшего мимо нищего.
- Я? - высокомерно спросил ювелир. - Я не слежу за оборванцами!
Толпа шумно загудела, но постепенно начала расходиться. Часть людей
побежали дальше по улице, остальные повернули обратно. Улица опустела.
- Теперь исчезни, и как можно скорее, - скомандовал ювелир, открывая
настежь сундук.
- Тысяча благодарностей, - промолвил нищий. - Но перед тем, как я уйду,
посмотри на это ожерелье и скажи, сколько ты дашь мне за него.
Лицо ювелира изменилось. Глаза и рот широко раскрылись, нос судорожно
задергался. Несомненно, он больше всего на свете захотел приобрести это
ожерелье, но ему показалось невероятно глупым платить за изделие нищему.
"Такие люди не привыкли к деньгам, - подумал он. - Если я заплачу ему
столько, сколько стоит это ожерелье, он попадет в беду". Поэтому он
осторожно произнес:
- Дай сюда эту побрякушку, и я сразу же скажу тебе, сколько она стоит.
Но, как только нищий снял с себя колье и передал его торговцу, ювелир
закричал:
- Не может быть! Я слышу, что толпа возвращается. Молчи, что бы ни
случилось, и я постараюсь спасти тебя.
Нищий в страхе прыгнул обратно в сундук, ювелир захлопнул крышку и на
этот раз закрыл сундук на замок. Затем, спрятав колье под одежду, вышел на
улицу и подозвал двух носильщиков, стоявших без дела у винной лавочки.
- Я дам по золотой монете каждому, если вы заберете отсюда этот старый
ободранный сундук, - сказал ювелир. - Он уже давно загромождает мою лавку,
но никто не хочет помочь мне избавиться от него, потому что сундук слишком
тяжелый. Но вы - двое сильных парней - легко заработаете на таком деле.
Просто отнесите его вниз по улице и сбросьте с моста в реку.
Два носильщика с радостью взялись за это нехитрое дело. Несчастный
нищий молчал всю дорогу, как и предупредил его ювелир, и, конечно, о нем
больше никто никогда ничего не слышал.
Сперва ювелир собирался неплохо заработать, продав серебряное ожерелье
какому-нибудь богатому господину или госпоже, а может быть, даже самому
королю, жившему в этом городе. Но, внимательно рассмотрев колье, он
почувствовал, что не в силах расстаться с ним. Ювелир выбрал коробочку из
слоновой кости, отделанную внутри бархатом, и спрятал в нее творение дрина.
Затем, крадучись, пробрался на верхний этаж дома и положил футляр с
ожерельем в коробку из кедрового дерева. Ее он поместил в металлический
ящик, а ящик убрал в большой старый сундук, очень похожий на тот, в котором
он запер несчастного нищего. Затем торговец торопливо перетащил сундук в
маленькую каморку, где хранился старый хлам и различные хозяйственные
принадлежности. Дверь каморки запер на замок. Ключ от замка он спрятал в
дымоходе.
Так ожерелье Вайи попало к ювелиру.
Когда несчастный утирал пот с лица после всех этих треволнений,
появилась его жена.
- Почему тебе так жарко, муж мой? Знаешь, я только что видела двух
мужчин, сваливающих в воду сундук, удивительно похожий на тот, который
стоит внизу в нашей лавке. Я остановила их и спросила, что они делают. Они
рассмеялись и сказали, что какой-то старый дурак заплатил им по золотому,
чтобы они утопили сундук в реке.
- Молчи! - закричал ювелир испуганно. - И не думай вспоминать об этом,
или я выставлю тебя за дверь.
Поведение мужа сильно удивило жену ювелира, потому что до сих пор он
был очень сдержанным человеком. Она начала наблюдать за мужем.
Легко представить ее удивление, почти панику, когда ювелир, полностью
поглощенный мыслями о своем сокровище и думая, что она крепко спит, ночью
осторожно встал с постели и, крадучись, вышел. Женщина, однако, лишь
притворялась спящей. Она тихонько встала с постели и последовала за ним.
Сначала он, несчастная жертва ожерелья, вытащил ключ из печной трубы, затем
открыл им верхнюю комнату и, войдя в нее, запер дверь изнутри.
Жена ювелира, конечно, не преминула встать на колени, чтобы следить за
мужем в замочную скважину. Она увидела немного, но поняла, что ювелир
последовательно открывал несколько коробок, потом нагнулся над чем-то,
невнятно бормоча. Когда по полу пробежала мышь, он яростно зашикал на нее.
Женщина отскочила от двери и торопливо вернулась в постель. Но ювелир
не возвращался в течение трех или четырех часов.
- Чем же он занимается там наверху? - удивлялась женщина, перебирая в
памяти городские сплетни о невидимых духах и их колдовстве в обмен на
человеческую кровь и души.
То же самое повторилось в следующую ночь и через ночь. Бедная женщина
не находила себе места от волнения и любопытства.
- Ладно, ладно, - сказала она своему мужу на четвертый день. - Не
сомневайся, я как-нибудь все равно проберусь в ту комнату наверху.
- Нет! - закричал ювелир. - Я запрещаю тебе подходить к этой комнате.
Только посмей прикоснуться к двери пальцем, и я выброшу тебя на улицу.
- Пожалуйста, - невозмутимо ответила жена. Но это не отбило у нее
охоту узнать, что же такое находится в запертой комнате, из-за чего ее муж
совсем лишился разума.
Вскоре после этого разговора ювелиру понадобилось уйти из дома по
делам.
- Закрой двери и никого не впускай, пока я не вернусь, - наказал он
жене. - Только имей в виду, что ты должна оставаться внизу и заниматься
хозяйством, а не совать нос куда не надо.
- Конечно, мой дорогой, - проворковала жена ювелира.
Но, как только он ушел, женщина начала действовать по заранее
составленному плану: она достала из дымохода ключи, поднялась наверх по
лестнице к заветной комнате, затем открыла сундук и все коробки.
- Ax! - только и могла воскликнуть жена ювелира.
Все замерло у нее внутри. Вначале она вообще ни о чем не могла думать,
но потом рассудила так: "Это ожерелье подойдет и мужчине, и женщине. На мне
оно будет смотреться просто великолепно. Но если мой муж узнает, что я
видела его сокровище, то никогда не позволит мне его надеть. Он скорее
изобьет меня или сделает что-нибудь похуже".
Недолго думая, она побежала к речным причалам, где приютилась
маленькая темная лачуга, купила там одно снадобье и помчалась с ним домой.
Когда ювелир вошел в дом, его встретила улыбающаяся жена с наполненным
до краев кубком.
- Как это я тебя проглядела! - воскликнула она. - Возьми! Я
приготовила для тебя чашу пряного вина.
Ювелир выпил и тут же свалился замертво. В вине был яд, подсыпанный
его женой.
Хитрая женщина принялась причитать, а ничего не подозревающие соседи
сбежались утешить несчастную вдову! Похоронив мужа, она продала лавку и
переселилась в прекрасный дом, где завела павлинов, которые расхаживали по
лужайкам. Ее одеждой отныне стал черный бархат. Магическое ожерелье всегда
блестело на ее груди.
У местного короля было несколько жен, и одна из них являлась королевой.
Она носила расшитую изумрудами вуаль из золотых нитей и каждый день
каталась по городу в колеснице, запряженной леопардами. Ее придворные
сопровождали колесницу и выкрикивали: "Кланяйтесь первой жене короля,
королеве города". Естественно, все тут же кланялись, так как слуги хватали
самых нерасторопных и отрезали им руки или ноги. Это очень развлекало
королеву.
Однажды, когда она в очередной раз проезжала по городу, то заметила,
как что-то блеснуло на балконе одного из домов.
- Слуга, сходи туда и принеси мне то, что там блестит, - приказала она.
Посланный слуга поспешил в указанном направлении и вскоре вернулся,
ведя за собой упирающуюся испуганную женщину, вдову ювелира - с серебряным
ожерельем на шее.
- Ваше Величество, ваша милость заметила, как сверкали эти
драгоценности. Но женщина отказывается их отдать. Посмотрите, она кусалась
и царапалась, пока я пытался их снять.
- Тогда отруби ей голову, - приказала королева. - Я не потерплю измену
в городе моего мужа.
Так и случилось. Ожерелье, отмытое от крови в душистой воде - такую
воду всегда носили вслед за колесницей, потому что руки и ноги королевы
часто приходилось очищать от кровавых брызг - и вытертое шелковым
полотенцем, слуги передали своей повелительнице. У королевы загорелись
глаза. Она тут же надела ожерелье.
Вскоре зашло солнце, и королева отправилась на банкет, который каждую
ночь устраивал в своем зале король. Ожерелье вызвало всеобщее восхищение,
многие посматривали на него с завистью, забыв про яства на тарелках. Сам
король меланхолично погладил семь драгоценных камней.
- Что это за ожерелье, моя голубка? Где ты его взяла? Оно красиво
смотрится на твоей белой шее, но представь, как изумительно подойдет оно
мужчине. Ведь оно тяжеловато для твоей лебединой шейки, и поэтому ты с
"Придет час, и я сделаю самое замечательное кольцо в Нижнем Мире.
Азрарн непременно будет носить его и хвалить меня" или "Когда-нибудь я
создам магическое животное из металла, такое, что все прикусят языки от
удивления". Вайи мечтал все делать лучше всех. Он хотел прославиться и быть
единственным в своем роде. Иногда он мечтал жить во дворце Азрарна и быть
любимцем князя демонов. Но порой ему хотелось выбраться на поверхность
земли и завоевать признание при дворах знаменитых королей. Все будут
восхвалять и уважать его, днем же он будет прятаться от солнца в особый,
выложенный бархатом, гроб.
Однажды Вайи, мечтая и бормоча что-то себе под нос, бродил по берегу
озера и вдруг увидел перед собой неизвестное создание. Определенно, это был
не дрин, потому что существо было очень высоким и стройным и даже со спины
казалось невероятно красивым. Возможно, это прелестная госпожа ваздру или
эшва пришла попросить какую-нибудь изысканную драгоценность. Тогда она, без
сомнения, готова заплатить за безделушку самым приятным для дринов образом.
Тихонько Вайи засеменил следом за незнакомкой. Она же уселась на скалу, на
берегу озера, подняла вуаль, и Вайи сразу же узнал ее. Длинные желтые
волосы рассыпались по ее плечам, а ее лицо напоминало цветок. Другой такой
не было во всем Нижнем Мире, а возможно, и на земле. Это оказалась Феразин,
Рожденная в Цветке, дева, которую вырастил Азрарн, чтобы порадовать
смертного Зивеша, лежащего теперь на дне моря.
Сидя у озера, Феразин время от времени вытягивала руки к холодной
черной воде или к неизменному небу. Но вот, устав, она опустила голову и
заплакала.
Вайи очаровало это зрелище. Может быть, она оплакивала Зивеша? Или,
как и Зивеш, горевала без жестокого горячего земного солнца? И вдруг Вайи
увидел, что слезы Феразин, падая на скалу, светятся и переливаются.
"Если бы эти слезы могли стать драгоценными камнями! Пожалуй, они были
бы такими же яркими, как бриллианты, но мягче. Скорее как жемчужины, но
прозрачнее. Значит, опалы. Нет, пожалуй, бесцветные сапфиры. Но как же мне
собрать их?" - судорожно соображал Вайи.
Он порылся у себя за поясом, достал маленькую коробочку, плюнул в нее
и проделал странные магические движения. Затем он подскочил к одной из
слезинок, подцепил ее на кончик пальца и спрятал, не повредив, в волшебную
коробочку. Он нашел еще шесть слез и отправил их туда же. Внезапно Феразин
подняла голову, на мгновение перестав плакать, и увидела дрина. Она
взглянула на него только один раз, и взгляд ее был наполнен страхом и болью.
Красавица поднялась, закрывшись вуалью, и медленно пошла назад по
направлению к воротам Драхим Ванашты. Вайи не смог найти между скал больше
ни одной слезинки и поэтому торопливо зашагал за Феразин, причитая на ходу:
- Прекрасная Феразин, вернись и поплачь еще! Я подарю тебе за это и
подвески, и броши, и серьги.
Но Феразин не слышала его. Вайи ничего не оставалось, как вернуться к
озеру. Он крепко прижимал к себе драгоценную коробочку и бормотал:
- Семи вполне достаточно. Больше было бы слишком просто, неинтересно.
Семь - это необычно.
Вайи поспешил к себе в пещеру, разжег огонь и начал рыться в груде
металла, раковин и камней. Затем, подойдя к клетке, где спали три упитанные
паучихи, постучал по прутьям.
- Просыпайтесь, просыпайтесь, лентяйки! - прикрикнул дрин. -
Просыпайтесь и начинайте прясть. Я принесу вам кекс, пропитанный вином, а
князь демонов обязательно пощекочет вас своими чудесными пальцами.
- Ах ты, лгун, - проворчали паучихи, но подчинились, и вскоре
полутемная пещера украсилась ажурной паутиной.
Шли часы, а Вайи работал в своей кузнице. Пламя мерцало, освещая
пещеру, с ним перемежались и другие огни - магические. В порыве
воодушевления Вайи призвал себе в помощь все чары, которые были ему
доступны. Дрины, жившие неподалеку, время от времени подходили ко входу в
пещеру и с любопытством заглядывали внутрь. Но пещера была заполнена чадом,
к тому же они не могли разобрать ни слова из заклинаний Вайи, ведь дрины
были глуховаты из-за постоянного стука молотков. Никто не знает, сколько
времени работал Вайи со своими помощниками. Несомненно, по земному времени
прошло много лет с момента начала работы, даже для времени Нижнего Мира это
было достаточно долго.
Наконец в кузнице наступила тишина.
К пещере крадучись подошел один из дринов. Но Вайи предусмотрительно
увеличил размер одной из паучих и заткнул бедным животным вход, так что
никто не мог ни войти, ни выйти.
- Эй, там, Вайи! Покажи нам, что это ты надумал мастерить, на что
потратил столько времени? - закричал дрин.
- Убирайся прочь! Тебе не на что здесь смотреть! - огрызнулся в ответ
Вайи.
Дрины отошли к берегу озера и принялись обсуждать случившееся. Один из
дринов по имени Бакви волновался больше всех. Он, как и Вайи, тоже мечтал
заслужить особую благосклонность Азрарна. Все дрины обожали и боялись
Азрарна.
Бакви подумал: "Нужно украсть безделушку у Вайи. Я бы отдал ее моему
повелителю и стал его любимцем".
Наговорившись вдоволь, дрины, ворча и бранясь, разошлись, а Бакви
спрятался за скалой и стал ждать.
Через некоторое время Вайи отодвинул паучиху, освободил проход,
высунул свой длинный нос из пещеры и нервно огляделся. Решив, что вокруг
никого нет, Вайи вышел из убежища и, подбежав к берегу, пустился от радости
в пляс, оглашая воздух диким визгом.
Бакви тем временем подкрался боком к паучихе.
- Прекрасная госпожа, как ты выросла! - начал он. - Твоя величина
может сравниться только с твоим великолепием.
- Лестью ты ничего не добьешься, - ответила паучиха. - Отойди, или я
укушу тебя. Я очень голодная.
- Это не беда! - сказал Бакви и вытащил из кармана большой медовый
кекс. Паучиха облизнулась, а Бакви продолжал:
- Сладкая моя, умоляю, съешь этот кекс, покуда ты не потеряла сознание
от голода. Кто же упрекнет тебя в отсутствии преданности к такому хозяину,
как этот?
Мало того, что он так пренебрежительно забил тобою проход в пещеру, он
еще и не накормил тебя!
Паучиха молчала. Бакви отдал ей кекс и попытался боком протиснуться в
пещеру, но как только паучиха все съела, то снова закрыла собой вход.
- Боже мой! - воскликнул Бакви. - Я ведь только хотел взглянуть на то,
что сделал твой злой хозяин. Мы можем с тобой договориться! Похоже, я знаю,
чем могу быть тебе полезен. - При этом дрин со знанием дела усердно щекотал
паучиху, пытаясь ее возбудить. Ему это удалось, и паучиха предложила сделку.
Бакви немедленно оседлал ее и начал энергично работать. Несмотря на вздохи
и визг, ее оказалось не так легко удовлетворить. Бакви брыкался и
подскакивал, желая угодить ей, он готов был упасть в изнеможении, но ей
этого было мало. Наконец, громко зашипев, паучиха сбросила дрина со спины и
сказала, что он может войти в мастерскую Вайи.
Потирая свои ушибы и с трудом переводя дыхание, Бакви вошел в пещеру.
Внутри на рабочем столе лежало ожерелье из белого серебра, бледного,
как луна. На подвеске, сотканной из серебряных паутинок, тоньше самой
тонкой нити, словно светящиеся птицы в ловушке, мерцали семь невиданных
драгоценных камней, ярких, удивительно глубокого молочного цвета.
- Изумительно, Вайи! - воскликнул Бакви, не помня себя от восхищения.
Схватив подвеску, он спрятал ее в куртку, выбежал из пещеры и помчался
через темные холмы вдоль берега по направлению к Драхим Ванаште.
Вскоре вернулся Вайи. Паучиха выглядела несколько подозрительно,
растопырив восемь мохнатых лап и всем своим видом демонстрируя полное
счастье. Но Вайи этого не заметил. Он вбежал в пещеру и ринулся прямо к
столу. Отчаянные вопли и стоны, стук опрокинутых столов, стульев, разбитых
инструментов, скрежет зубов и звонкие удары по паукам огласили пещеру.
Потом наступила тишина. Вайи выскочил из кузницы и помчался вдоль озера,
через холмы к Драхим Ванаште, взывая о справедливости и мести. Вскоре он
добрался до дворца Азрарна, князя демонов, одного из Владык Тьмы.
Азрарн гулял в саду среди деревьев с мягкой бархатистой корой. В
отдалении княгиня ваздру играла на семиструнной арфе. Музыка лилась нежнее,
чем вечерний бриз играет в струях фонтана. Слева от него другая княгиня
ваздру пела слаще, чем соловей или жаворонок. Вокруг над хрустальными
цветами вились осы из драгоценных камней.
Мрачную гармонию нарушила эшва. Она низко поклонилась, а за ее спиной
подпрыгивал коротышка дрин.
- Итак, малыш, чего же ты хочешь? - спросил Азрарн, взглянув на Бакви
своими гипнотическими и задумчивыми глазами.
Бакви покраснел и потупил взгляд, но все же сумел собрать все свое
мужество и воскликнул:
- Величайший из Владык! Я, Бакви, ничтожнейший из твоих подданных,
принес тебе подарок. Много веков я тайно трудился, пока остальные дрины,
хвастаясь, поднимали шум вокруг своих работ. Все свое мастерство и всю свою
любовь я вложил в этот бесценный шедевр. Прошу, соблаговоли взглянуть на
него, Владыка Ночи. Он протянул Азрарну серебряное ожерелье. Обе княгини
ваздру вскрикнули и всплеснули руками. Даже осы из драгоценных камней
подлетели ближе. Эшва же закрыла глаза от восхищения. Азрарн улыбнулся, и
эта улыбка наполнила Бакви гордостью. Но ответить Бакви не успел, так как в
сад ворвался Вайи. При виде Бакви и ожерелья Вайи посинел и яростно завопил:
- Будьте прокляты все воры! Будьте прокляты все мохнатые обжоры, не
умеющие умерить свою похоть, мои восьминогие прислужницы! Будьте прокляты
все дрины, кроме меня!
Ваздру и эшвы притихли, испугавшись гнева Азрарна, уверенные, что он
испепелит дрина. Но Азрарн не шелохнулся. Спустя мгновение Вайи осознал,
где находится, и заметил высокую тень князя демонов, возвышавшуюся перед
ним. Тогда Вайи медленно поднял глаза и встретился взглядом с князем.
- Пощади, Безжалостный, - с ужасом прошептал Вайи. - Я забылся в своей
ярости. Но это отродье глухой летучей мыши и слепого филина украл мое
сокровище. Ожерелье мое, мое!
- А ты тоже собирался отдать это ожерелье мне? - спросил Азрарн
сладким, как мед, голосом.
В ответ на это Вайи ударил себя кулаком по голове и затопал ногами:
- А как же, Удивительнейший? Разве оно не прекрасно? Ему нет равных.
Кто еще может владеть им, кроме Величайшего из Владык?
- Все это хорошо, но как я узнаю, кто же из вас на самом деле
смастерил для меня этот подарок? Мне придется испытать вас обоих, - сказал
Азрарн.
Бакви и Вайи распростерлись на черной траве, моля князя демонов о
пощаде. Внезапно Вайи поднял голову:
- Есть только один способ узнать, кто прав, князь. Если он утверждает,
что сам сделал ожерелье, то спроси его, где он нашел такие редкие
светящиеся драгоценные камни.
Азрарн снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была иной. Он
задумчиво посмотрел на Бакви и сказал:
- Что ж, это вполне разумно, маленький кузнец. Эти драгоценные камни
действительно необычны. Скажи мне, где ты отыскал их?
Бакви сел, дико огляделся по сторонам и начал:
- В глубокой пещере я нашел странную расщелину...
Вайи рассмеялся. Бакви поперхнулся и попытался начать все сначала.
- Прогуливаясь у озера, я нашел ящерицу с медной кожей и, подняв ее за
хвост, вытряс ее глаза.
- Разве у нее было семь глаз? - усмехнулся Вайи.
- Да, да, так и было, - забормотал Бакви. - По два с каждой стороны от
носа, один на голове да еще один на подбородке и у...
- Ну конечно! - воскликнул Вайи возбужденно. - Ты лжешь! Я скажу тебе,
князь, откуда взялись эти семь драгоценных камней. - И, подойдя ближе, он
шепотом рассказал все Азрарну.
- Это легко проверить, - ответил Азрарн. Князь демонов взял у одной из
княгинь ваздру магическое стекло, вызвал в нем образ Феразин, Рожденной в
Цветке, и приказал ей своим низким мелодичным голосом заплакать. Никто не
смог бы ослушаться такого приказа, поэтому все, слышавшие его, заплакали, и
даже цветы пустили росу. Слезы Феразин полились ручьями, и каждая
напоминала драгоценные камни ожерелья.
- Перестань плакать, - прошептал Азрарн и затушил изображение в стекле.
Ваздру вытерли капли со своих алых щек, эшва утерла слезы, напоминавшие
опалы, но оба дрина продолжали хныкать от страха. - Теперь я знаю, что
ожерелье сделал Вайи, а Бакви украл его. Как мне наказать его?
Бакви запричитал, а Вайи громко закричал:
- Вари его в яде змеи, его любовницы, вари его десять человеческих
веков. А потом вари его в лаве еще десять веков. И после этого отдай его
мне.
- Молчи, негодяй, - приказал Азрарн, и Вайи побледнел. - Вершить суд в
Драхим Ванаште - это моя привилегия. Я вижу, что один из вас - вор, зато
другой - честолюбив, хвастлив, нетерпелив и шумлив. Это очень плохо,
малютка дрин. Бакви будет ползать на животе, как червяк, и рыхлить землю в
моем саду, пока я не забуду его, потому что воров ничего не соблазняет лишь
тогда, когда нечего воровать.
В то же мгновение Бакви сморщился, став невероятно тонким, упал и
маленьким черным червячком уполз в землю. Азрарн же продолжал:
- Что же касается тебя, Вайи, то я отказываюсь от подарка, потому что
он обесценился в споре. Несчастный маленький дрин, ты слишком гордишься
своим мастерством. Я отправлю твое ожерелье в мир людей, и там оно принесет
множество бед. Это, конечно, порадует тебя, и никто не усомнится, что
ожерелье сделано дрином, но никто никогда не узнает твоего имени, и ты не
удостоишься никакой чести за свою работу, ни один король не возьмет тебя на
службу и не прикажет сделать для тебя обитого бархатом гроба, где бы ты мог
прятаться днем.
Вайи склонил голову, поняв, что Азрарн прочитал его мысли.
- Я заслужил это наказание и такую награду, - смирился дрин. - Ты, как
всегда, справедлив. Позволь мне поцеловать траву, где стояли твои ступни, и
я тотчас же уйду.
Вайи так и сделал, а потом, лежа в своей пещере у озера, он думал об
Азрарне Прекрасном, вспоминал Бакви, который стал червяком и рыл теперь
туннели в саду, серебряное ожерелье с семью слезинками и жалел, что оно
непременно затеряется в необъятном мире людей.
Секрет ожерелья был весьма прост: как любой предмет Нижнего Мира, оно
обладало магическими свойствами и поэтому привлекало смертных, как ни одно
из земных украшений. Ценилась не столько красота изделия, сколько его
свойства. Каждый, кто его видел, жаждал заполучить его. Кроме того, это
была действительно очень тонкая работа - даже Азрарн сначала принял подарок
дрина с удовольствием. К тому же семь драгоценных камней, в прошлом
настоящие слезинки, обладали особым бледным очарованием. Ожерелье,
созданное из честолюбивых порывов и гордости, украшенное драгоценностями,
источниками которых были печаль и скорбь, могло вызывать лишь жадность,
тайное бешенство и принести в конце концов одни лишь слезы.
Ожерелье попало на землю с помощью одного из эшв. Он принял облик
стройного темноволосого юноши, который мечтательно бродил ночами, глядя на
освещенные окна домов, и призывал барсуков и пантер играть на лесных
опушках и любоваться собственными отражениями в лунных прудах. В лавандовых
сумерках перед восходом солнца эшва пересек торговую площадь большого
города и увидел там спящего у подножия фонтана нищего. Беззвучно
рассмеявшись, он надел ожерелье Вайи ему на шею. Затем, поднявшись в воздух,
как темная звезда, он умчался по направлению к центру земли.
Вскоре взошло солнце, и рынок оживился. К фонтану слетелись голуби,
подошли женщины набрать воду в кувшины и посплетничать. Нищий встал,
одернул лохмотья, потянулся, взял суму и отправился на свою дневную работу.
Но не успел он пройти нескольких шагов, как кто-то из прохожих уставился на
него. Нищий остановился. Рука, его коснулась гладкой твердой поверхности
серебра, а глаза увидели холодный блеск драгоценностей. В минуту его
окружила толпа.
- Люди добрые! - воскликнул нищий. - Не понимаю, почему вас так
заинтересовала эта дешевая безделушка. Это всего лишь талисман, который я
купил у старой колдуньи, чтобы избавиться от болезней. Но боюсь, он мне не
помогает, - добавил он, показывая несколько болячек и язв, которые заранее
нарисовал на руках и ногах. Толпа отшатнулась, и нищий, наклонившись,
выскользнул из ее тесного кольца и помчался по боковой улице. Крича, толпа
тут же ринулась за ним. Нищий вбежал в ювелирную лавку и упал в ноги
торговца.
- Караул! Помоги мне, дорогой господин, - взмолился нищий. - Спаси
меня, и я осыплю тебя всеми богатствами мира.
- Ты? - меланхолично произнес ювелир, но, заслышав гул приближающейся
толпы, посадил нищего в сундук, захлопнул над ним крышку, вышел из лавки и
встал в дверях, будто бы ожидая удобного случая для заключения сделки.
Толпа мгновенно заполнила улицу, и кто-то нетерпеливо спросил, не видел ли
торговец пробегавшего мимо нищего.
- Я? - высокомерно спросил ювелир. - Я не слежу за оборванцами!
Толпа шумно загудела, но постепенно начала расходиться. Часть людей
побежали дальше по улице, остальные повернули обратно. Улица опустела.
- Теперь исчезни, и как можно скорее, - скомандовал ювелир, открывая
настежь сундук.
- Тысяча благодарностей, - промолвил нищий. - Но перед тем, как я уйду,
посмотри на это ожерелье и скажи, сколько ты дашь мне за него.
Лицо ювелира изменилось. Глаза и рот широко раскрылись, нос судорожно
задергался. Несомненно, он больше всего на свете захотел приобрести это
ожерелье, но ему показалось невероятно глупым платить за изделие нищему.
"Такие люди не привыкли к деньгам, - подумал он. - Если я заплачу ему
столько, сколько стоит это ожерелье, он попадет в беду". Поэтому он
осторожно произнес:
- Дай сюда эту побрякушку, и я сразу же скажу тебе, сколько она стоит.
Но, как только нищий снял с себя колье и передал его торговцу, ювелир
закричал:
- Не может быть! Я слышу, что толпа возвращается. Молчи, что бы ни
случилось, и я постараюсь спасти тебя.
Нищий в страхе прыгнул обратно в сундук, ювелир захлопнул крышку и на
этот раз закрыл сундук на замок. Затем, спрятав колье под одежду, вышел на
улицу и подозвал двух носильщиков, стоявших без дела у винной лавочки.
- Я дам по золотой монете каждому, если вы заберете отсюда этот старый
ободранный сундук, - сказал ювелир. - Он уже давно загромождает мою лавку,
но никто не хочет помочь мне избавиться от него, потому что сундук слишком
тяжелый. Но вы - двое сильных парней - легко заработаете на таком деле.
Просто отнесите его вниз по улице и сбросьте с моста в реку.
Два носильщика с радостью взялись за это нехитрое дело. Несчастный
нищий молчал всю дорогу, как и предупредил его ювелир, и, конечно, о нем
больше никто никогда ничего не слышал.
Сперва ювелир собирался неплохо заработать, продав серебряное ожерелье
какому-нибудь богатому господину или госпоже, а может быть, даже самому
королю, жившему в этом городе. Но, внимательно рассмотрев колье, он
почувствовал, что не в силах расстаться с ним. Ювелир выбрал коробочку из
слоновой кости, отделанную внутри бархатом, и спрятал в нее творение дрина.
Затем, крадучись, пробрался на верхний этаж дома и положил футляр с
ожерельем в коробку из кедрового дерева. Ее он поместил в металлический
ящик, а ящик убрал в большой старый сундук, очень похожий на тот, в котором
он запер несчастного нищего. Затем торговец торопливо перетащил сундук в
маленькую каморку, где хранился старый хлам и различные хозяйственные
принадлежности. Дверь каморки запер на замок. Ключ от замка он спрятал в
дымоходе.
Так ожерелье Вайи попало к ювелиру.
Когда несчастный утирал пот с лица после всех этих треволнений,
появилась его жена.
- Почему тебе так жарко, муж мой? Знаешь, я только что видела двух
мужчин, сваливающих в воду сундук, удивительно похожий на тот, который
стоит внизу в нашей лавке. Я остановила их и спросила, что они делают. Они
рассмеялись и сказали, что какой-то старый дурак заплатил им по золотому,
чтобы они утопили сундук в реке.
- Молчи! - закричал ювелир испуганно. - И не думай вспоминать об этом,
или я выставлю тебя за дверь.
Поведение мужа сильно удивило жену ювелира, потому что до сих пор он
был очень сдержанным человеком. Она начала наблюдать за мужем.
Легко представить ее удивление, почти панику, когда ювелир, полностью
поглощенный мыслями о своем сокровище и думая, что она крепко спит, ночью
осторожно встал с постели и, крадучись, вышел. Женщина, однако, лишь
притворялась спящей. Она тихонько встала с постели и последовала за ним.
Сначала он, несчастная жертва ожерелья, вытащил ключ из печной трубы, затем
открыл им верхнюю комнату и, войдя в нее, запер дверь изнутри.
Жена ювелира, конечно, не преминула встать на колени, чтобы следить за
мужем в замочную скважину. Она увидела немного, но поняла, что ювелир
последовательно открывал несколько коробок, потом нагнулся над чем-то,
невнятно бормоча. Когда по полу пробежала мышь, он яростно зашикал на нее.
Женщина отскочила от двери и торопливо вернулась в постель. Но ювелир
не возвращался в течение трех или четырех часов.
- Чем же он занимается там наверху? - удивлялась женщина, перебирая в
памяти городские сплетни о невидимых духах и их колдовстве в обмен на
человеческую кровь и души.
То же самое повторилось в следующую ночь и через ночь. Бедная женщина
не находила себе места от волнения и любопытства.
- Ладно, ладно, - сказала она своему мужу на четвертый день. - Не
сомневайся, я как-нибудь все равно проберусь в ту комнату наверху.
- Нет! - закричал ювелир. - Я запрещаю тебе подходить к этой комнате.
Только посмей прикоснуться к двери пальцем, и я выброшу тебя на улицу.
- Пожалуйста, - невозмутимо ответила жена. Но это не отбило у нее
охоту узнать, что же такое находится в запертой комнате, из-за чего ее муж
совсем лишился разума.
Вскоре после этого разговора ювелиру понадобилось уйти из дома по
делам.
- Закрой двери и никого не впускай, пока я не вернусь, - наказал он
жене. - Только имей в виду, что ты должна оставаться внизу и заниматься
хозяйством, а не совать нос куда не надо.
- Конечно, мой дорогой, - проворковала жена ювелира.
Но, как только он ушел, женщина начала действовать по заранее
составленному плану: она достала из дымохода ключи, поднялась наверх по
лестнице к заветной комнате, затем открыла сундук и все коробки.
- Ax! - только и могла воскликнуть жена ювелира.
Все замерло у нее внутри. Вначале она вообще ни о чем не могла думать,
но потом рассудила так: "Это ожерелье подойдет и мужчине, и женщине. На мне
оно будет смотреться просто великолепно. Но если мой муж узнает, что я
видела его сокровище, то никогда не позволит мне его надеть. Он скорее
изобьет меня или сделает что-нибудь похуже".
Недолго думая, она побежала к речным причалам, где приютилась
маленькая темная лачуга, купила там одно снадобье и помчалась с ним домой.
Когда ювелир вошел в дом, его встретила улыбающаяся жена с наполненным
до краев кубком.
- Как это я тебя проглядела! - воскликнула она. - Возьми! Я
приготовила для тебя чашу пряного вина.
Ювелир выпил и тут же свалился замертво. В вине был яд, подсыпанный
его женой.
Хитрая женщина принялась причитать, а ничего не подозревающие соседи
сбежались утешить несчастную вдову! Похоронив мужа, она продала лавку и
переселилась в прекрасный дом, где завела павлинов, которые расхаживали по
лужайкам. Ее одеждой отныне стал черный бархат. Магическое ожерелье всегда
блестело на ее груди.
У местного короля было несколько жен, и одна из них являлась королевой.
Она носила расшитую изумрудами вуаль из золотых нитей и каждый день
каталась по городу в колеснице, запряженной леопардами. Ее придворные
сопровождали колесницу и выкрикивали: "Кланяйтесь первой жене короля,
королеве города". Естественно, все тут же кланялись, так как слуги хватали
самых нерасторопных и отрезали им руки или ноги. Это очень развлекало
королеву.
Однажды, когда она в очередной раз проезжала по городу, то заметила,
как что-то блеснуло на балконе одного из домов.
- Слуга, сходи туда и принеси мне то, что там блестит, - приказала она.
Посланный слуга поспешил в указанном направлении и вскоре вернулся,
ведя за собой упирающуюся испуганную женщину, вдову ювелира - с серебряным
ожерельем на шее.
- Ваше Величество, ваша милость заметила, как сверкали эти
драгоценности. Но женщина отказывается их отдать. Посмотрите, она кусалась
и царапалась, пока я пытался их снять.
- Тогда отруби ей голову, - приказала королева. - Я не потерплю измену
в городе моего мужа.
Так и случилось. Ожерелье, отмытое от крови в душистой воде - такую
воду всегда носили вслед за колесницей, потому что руки и ноги королевы
часто приходилось очищать от кровавых брызг - и вытертое шелковым
полотенцем, слуги передали своей повелительнице. У королевы загорелись
глаза. Она тут же надела ожерелье.
Вскоре зашло солнце, и королева отправилась на банкет, который каждую
ночь устраивал в своем зале король. Ожерелье вызвало всеобщее восхищение,
многие посматривали на него с завистью, забыв про яства на тарелках. Сам
король меланхолично погладил семь драгоценных камней.
- Что это за ожерелье, моя голубка? Где ты его взяла? Оно красиво
смотрится на твоей белой шее, но представь, как изумительно подойдет оно
мужчине. Ведь оно тяжеловато для твоей лебединой шейки, и поэтому ты с