удовольствием передашь его мне...
- Ничего подобного, - ответила королева.
- Но ты дашь мне его поносить? - настаивал король. - Дай мне его
поносить, а я одолжу тебе взамен кусок бирюзы больший, чем моя ладонь.
- Чепуха, я видела кусок бирюзы, о котором ты говоришь, он не больше
твоего пальца, - возмутилась королева.
- Ну ладно, тогда я подарю тебе пять сапфиров. А хочешь шкатулку из
ценных пород дерева, наполненную жемчугом. Все эти жемчужины добыты в
разных морях.
- Нет, мне вполне достаточно того, что у меня есть, - ответила она.
Короля передернуло от этих слов. Он рассердился, но не показал виду.
Когда праздник закончился, он тайком пробрался к небольшому холму,
расположенному во дворцовом саду. При свете звезд он повернулся
последовательно на восток, север, юг, запад и произнес заклинание, которое
узнал в детстве от одного мага. Сначала ничего не произошло, но потом
тишину разорвал звук, похожий на шум зимнего ветра в небесах. Верхушки
деревьев закрыли луну, и широкая тень упала на землю. Король дрожал от
страха, но не двигался. Рядом с ним на траву опустилась страшная черная
птица размером с трех орлов. У нее был хищный искривленный клюв, длинные,
как бронзовые крюки, когти и красные яркие, словно огонь, глаза.
- Говори, только быстрее. С помощью своего нехитрого колдовства ты
оторвал меня от пира, который сейчас в самом разгаре высоко в горах, -
проговорила ужасная птица.
Король еще больше задрожал, но пролепетал:
- У моей жены, королевы, есть ожерелье, которое она не хочет отдавать
мне. А ведь я - ее муж и поэтому имею право на это украшение. Схвати мою
непокорную жену и подними ее высоко в небо, заставь отдать ожерелье и
принеси его мне.
- А что сделать с женщиной? - спросила птица.
- Меня это не волнует. Мне все равно, что ты сделаешь с ней. Я получу
это ожерелье, и меня никто ни в чем не сможет обвинить.
- Ты вызвал меня с помощью колдовства, и я должна тебе повиноваться.
Эта птица не принадлежала к роду демонов. Она была земным чудовищем,
одним из немногих, сохранившихся с древнейших времен. Над ней были не
властны ни законы земли, ни демоны Нижнего Мира. Она являлась осколком
хаоса, принявшим облик птицы, и скиталась повсюду, обиженная и злобная,
появляясь там, куда ее позовут люди, если осмелятся; но чаще всего она
навещала тех, кто ее не любил и избегал.
Птица раскрыла огромные крылья, напоминавшие громадные веера пальмовых
листьев, и взлетела к шафранному окну комнаты, где перед зеркалом сидела
королева, поглаживая ожерелье.
- Возлюбленная, - мягко позвала птица, - вторая луна ночи, выйди и
покажи свою красоту теням.
Удивившись странному голосу, королева надменно подошла к окну. Птица
тут же схватила ее своими ужасными когтями и с пронзительным криком унесла
в ночное небо.
Чудовище взмыло высоко в небо. Они летели рядом с звездами, и птица
крыльями касалась их серебряных лучей. Земля, распростершаяся внизу,
напоминала туманную карту, там и здесь мелькали огни городов, а по ее краю
расползались фиолетовые моря.
Королева завыла от ужаса.
- Отдай мне свое ожерелье, и я отпущу тебя! - крикнула ей птица.
Королева рванула купленное ценой крови ожерелье, и птица поймала его в
клюв. Верная своим словам, она действительно отпустила королеву. Одни
говорят, что несчастная разбилась, другие утверждают, что волшебники
Нижнего Мира пожалели ее и превратили в маленького злобного сокола, который
с тех пор носится в небе, пронзительно крича.
Большая птица, довольная, что освободилась от тяжелой ноши, играла с
ожерельем, держа его в клюве.
Она и не подумала отдавать его королю, решив оставить это украшение
себе. Но когда птица устремилась домой, к своим скалам, над горами
разыгралась гроза, сотрясая небеса раскатами грома. Одна из молний задела
чудище, правда, легонько, но этого было достаточно, чтобы птица вскрикнула
и выронила ожерелье Вайи. Птица парила кругами над скалами, разыскивая
драгоценность, но ничего не нашла и в ярости полетела на запад вслед
удаляющейся грозе.
Ожерелье упало вниз, сверкая, как метеор. Покрытые туманом холмы, уже
слегка озаренные солнцем, омывала река, лес застыл, словно ощетинившийся
зеленый зверь. В лесу пряталась долина, окруженная высокими скалистыми
башнями и покрытая ковром из цветов. Здесь неподалеку от узкого водопада
среди деревьев стоял маленький белый храм.
Пока ожерелье падало, семь драгоценных камней звенели, будто
колокольчики. Ветви деревьев подхватили его, не дав упасть на землю.
Неизвестно, какому богу здесь поклонялись. Три жрицы служили в храме,
периодически зажигая огонь в алтаре. Кроме них, в святилище никого не было,
не считая одной маленькой змейки, которая, говорят, служила жрицам оракулом.
В праздники в храм приходили люди из долины и с окружающих холмов. Тогда
жрицы брали змейку и помещали ее в мраморный поднос с песком. Змейка была
всеобщей любимицей, и за ней всегда заботливо ухаживали. Ей задавали
вопросы о будущем урожае, рождениях, смертях и судьбах. Извиваясь, она
оставляла следы на песке, которые трактовали как предсказание, как
полученный от бога ответ. Жрицы также собирали яд змейки и использовали его
для приготовления фимиама. Они делали это очень осторожно, потому что
змейка была ядовитой, хотя еще ни разу никого не ужалила. Змейка очень
любила своих хозяек. А они, в свою очередь, кормили ее медовыми пряниками и
сливками.
Каждое утро одна из трех жриц приходила с кувшином к узкому водопаду.
В этот день сюда пришла самая молодая жрица. Все птицы долины пели, а
вместе с ними пела и сама жрица. Приблизившись к воде, она заметила, как
что-то сверкает в рощице.
- Должно быть, звезда упала ночью с неба, - решила жрица. Но когда она
подошла ближе, то поняла, что ошиблась. Женщина всплеснула руками и
выронила кувшин. Ее глаза ярко загорелись. Больше всего на свете ей
захотелось схватить ожерелье и надеть его, чтобы увидеть блеск этих
драгоценных камней у себя на груди. Но она не могла дотянуться до ветки, за
которую зацепилось ожерелье. Так она и стояла, пока к ней не подошла вторая
жрица, разыскивавшая ее.
- Сестра, на что ты смотришь?
- Ни на что. Здесь нет ничего, - поспешно воскликнула младшая. Но
вторая жрица уже успела посмотреть наверх. - Оно мое! - закричала младшая. -
Я нашла его первой. Оно не достанется тебе.
- Почему же? Я старше тебя, а значит, получу его именно я, -
отозвалась вторая жрица. Она подняла с земли кувшин и с такой силой ударила
им младшую, что та упала замертво.
Старшая жрица, услышав шум, прибежала к роще.
- Сейчас появится старшая, - пробормотала вторая жрица. Она снова
схватила кувшин и спряталась за дерево. Вскоре старшую жрицу постигла та же
участь, что и младшую. Затем, не взглянув на следы преступления,
оставленные вокруг на траве и цветах, вторая жрица села под деревом, не
сводя глаз с ожерелья, висевшего у нее над головой.
- Ничего, я что-нибудь придумаю и вскоре доберусь до тебя. А пока я
буду любоваться тобой, - прошептала она.
Солнце уже поднялось высоко над лесом, а жрица все сидела под деревом.
Скалистые пики окрасились золотом, затем темно-красным. День клонился к
закату. Вскоре краски дня поблекли, в долину опустились зеленые сумерки. А
жрица все сидела под деревом, не замечая ничего, кроме ожерелья,
застрявшего среди веток.
В это время из храма, извиваясь, приползла змейка, забытая, голодная и
явно рассерженная, потому что никто в этот день не приласкал и не накормил
ее. Увидев в роще одну из своих хозяек, змейка радостно кинулась к ней и
обвилась вокруг ее лодыжки. Но жрица не обратила на нее никакого внимания.
Змейка посмотрела наверх и увидела то, что висело на дереве.
В сознании змейки будто бы вспыхнула искра. Так уж было сделано
ожерелье Вайи, что все земные существа, будь то люди или животные, жаждали
заполучить его. Словно из смертельной раны, капля за каплей вытекла вся
змеиная доброта. "Мое", - подумала змейка, как, впрочем, думали и все, кто
видел ожерелье, и впилась в пятку своей хозяйки ядовитыми зубами Так и
получилось, что тело второй жрицы оказалось рядом с бездыханными трупами ее
прежних подруг.
На какое-то мгновение змея почувствовала невыносимое одиночество, но
на смену ему пришло ощущение нарастающего гнева и силы. Ее захватила
бурлящая гордость. Змея вытянулась, обвила ствол дерева и стала расти. Она
раздувалась от ненависти и высокомерия, распухала и удлинялась. Девять раз
ее тело обернулось вокруг ствола, и теперь ее сплющенная хищная голова
покоилась на ветке, где висело ожерелье.
Наступила ночь и весь мир погрузился в тьму. Потемнела и змея, приняв
злой цвет. Ее глаза превратились в серебряные щелочки - настолько долго и
пристально она вглядывалась в семь ярких драгоценных камней.
Прошли годы. Крыша храма провалилась, колонны рассыпались. Храм
превратился в руины. Водопад высох от самого истока, цветы завяли, леса
погибли. Только высокое дерево с ожерельем на ветвях продолжало жить и
расти, хотя, как и змея, оно потемнело и стало уродливым. Змея по-прежнему
была жива. Пока ее наполняли злость и завистливая гордость, она не могла
умереть. Змея никогда не спала, обвившись вокруг дерева, и когда
приближались люди с факелами, песнями или с обнаженными ножами, она
плевалась ядом, полным ненависти и уничтожавшим все вокруг. Трава высохла,
вместо цветов земля теперь была усеяна костями.
Долина опустела, люди теперь обходили ее стороной. Все дальше
распространялась легенда о сокровище на дереве и о ревностно охраняющей его
змее. И вот пришло время героев.
Одни приводили сюда целые армии, другие появлялись в одиночку.
Приезжали витязи на лошадях и в доспехах, защищенные магическими
заклинаниями, с мечами из голубого металла. Были и такие, кто приходил
пешком, полагаясь на свою природную хитрость и отважное сердце. Все они
погибли. Их кости ложились рядом с другими на высохшую траву, а их имена
упоминались лишь в легендах, а то и вовсе забывались. Прошло пять или
десять столетий. И герои перестали здесь появляться.
Наступило время забвения.
Черное тело змеи распласталось вокруг дерева, из ее рта капал
смертоносный яд. Она думала: "Сокровище мое, и только мое. Никому оно не
достанется".
Но ее терзала боль, глубоко угнездившаяся в змеиной душе. Она не знала
причины этой боли и продолжала лежать на дереве, глядя широко раскрытыми
глазами сквозь века. Иногда сухой ветер шевелил траву, и она стремительно
разбрызгивала яд вокруг себя, думая, что снова появились герои. Но со
временем она утомилась и все больше спокойно лежала, опершись плоской
головой на ветку. Она ослепла, но по-прежнему думала: "Мое, только мое.
Никто не отнимет у меня моего сокровища".
К тому времени она уже забыла, что же являлось ее сокровищем.
И вот однажды, когда небо над бесплодной долиной было чистым, словно
купол из сапфирного стекла, змея расслышала невдалеке, в портике
разрушенного храма, шаги человека. Она подняла голову, и ее взгляд
прояснился. Змея смогла различить тень - теперь она видела только тени -
тень, напоминавшую человека. Змея зашипела.
Тень замерла, но не от страха, человек как будто прислушивался.
Змея обучилась человеческому языку столетия назад - ненависть и
зависть должны найти какое-то выражение. Лишь те создания, которые никогда
не испытывали подобных чувств, не нуждаются в речи. Поэтому змея заговорила:
- Подойди ближе, человек, рожденный женщиной, чтобы я, змея этой
долины, смогла убить тебя.
Но вместо того, чтобы убежать или приблизиться - как обычно поступали
глупые искатели приключений, - человек сея на обломок одной из колонн храма.
- Почему ты хочешь убить меня? - спросил человек. Его голос звучал
странно и необычно для этой долины, он не был ни наглым, ни кричащим, ни
просящим, ни умоляющим, как голоса героев, ни грубым, как порывы ветра, ни
монотонным, как шум дождя. Он был приятным и музыкальным.
Змея старалась не вслушиваться в этот голос, потому что он, казалось,
причинял ее душе нестерпимую боль.
- Я убиваю всех проходящих здесь, потому что все они приходят, чтобы
украсть мое сокровище, - ответила змея.
- Что же это за сокровище?
- Взгляни вверх на ветку дерева - и увидишь его, - сказала змея.
В ответ человек тихо засмеялся, и смех его пролился в душу змеи, как
вода на иссушенную землю.
- Увы, я не могу увидеть твое сокровище, потому что я слеп.
Эти слова пронзили змею, словно мечом. То, что человек с таким голосом
оказался слепым, поразило ее. Но ведь и она стала почти слепой.
- Ты родился без глаз? - удивленно спросила она.
- Нет, у меня есть глаза, хотя они ничего не видят. Я родился в тех
краях, где у людей есть один старинный обычай.
- Расскажи мне, - прошелестела змея, потому что в первый раз за долгие
годы она испытала жалость и слова незнакомца заинтересовали ее.
- Там, где я родился, люди очень боялись богов, которым поклонялись, -
начал незнакомец. - Люди верили, что если рождается ребенок необычайной
красоты, то разгневанные боги обязательно уничтожат его. Поэтому каждый
ребенок, будь то мальчик или девочка, осматривается на третий день после
рождения жрецами. Если кого-нибудь признавали неугодным богам, его
заставляли смотреть на белое горячее пламя до тех пор, пока он не ослепнет.
Считается, что таким образом они отвращают зависть богов. Поэтому на моей
родине все красивые люди слепы.
- Значит, ты красивый? - поинтересовалась змея.
- Говорят, что красивый, - ответил незнакомец, но в его тоне не было
ни обиды, ни печали.
- Подойди поближе, - прошептала змея. - Дай мне посмотреть на тебя,
потому что я тоже почти ослепла, глядя на серебряный огонь моей
драгоценности. Я не причиню тебе зла, не бойся меня. Тебе уже достаточно
досталось.
Незнакомец поднялся.
- Бедная змея, - вздохнул он. Человек бесстрашно, чуть склонившись,
двинулся в сторону дерева, ощупывая дорогу руками и длинным посохом. Дойдя
до дерева, он потянулся вверх, но не к серебряному ожерелью, а к змее, и
стал гладить ее спину. Змея опустила голову и долго глядела на него.
Незнакомец оказался молодым человеком, действительно очень красивым и
добрым. У него были светлые, как ячмень под белым солнцем, волосы. Его
ясные зеленые, словно нефрит, глаза ничем не выдавали его слепоту. Тело его
было стройным и сильным.
Почувствовав нестерпимую усталость, змея положила голову ему на плечо.
- Расскажи мне о тех, кто ослепил тебя, назови свое имя и имена твоих
недругов, чтобы я знала, кому желать зла, чтобы отомстить за тебя.
Но незнакомец лишь погладил змею по голове и сказал:
- Меня зовут Казир, а что касается недругов, то я уже отомщен. Жрецы
отняли мое зрение, зато у меня сильно развиты другие органы чувств. Когда я
притрагиваюсь к какому-нибудь предмету, я узнаю о нем все. Проходя по этой
долине, я узнал ее историю лишь от прикосновения длинной травы к моему
запястью или по теплому камню, поднятому с тропинки. И, прикоснувшись к
тебе, я понял твою печаль гораздо лучше, чем если бы я увидел тебя и
испугался.
- Значит, ты понимаешь меня, - вздохнула змея, дотянувшись головой до
его шеи. - Когда-то я была счастливой и невинной. Я любила, и меня любили.
Я так долго томилась здесь, ни на что уже не надеясь. Даруй мне покой,
слепой Казир, дай мне отдохнуть.
Молодой человек запел для змеи тихую песню. В ней говорилось о
кораблях из туч и о сонной стране, где покой и тишина царят над землей,
заглушая печаль мира. Слушая ее, змея заснула сладким сном впервые за
многие столетия, и во сне ее зависть и ярость умерли, а вместе с ними
умерла и она.
Казир почувствовал, что жизнь покинула змею. Больше он ничем не мог
помочь ей, он лишь поцеловал ее холодную голову и отвернулся. Внезапно
ветка зацепилась за него, и раздался звон колокольчиков. Казир протянул
руку и нащупал ожерелье Вайи.
"Эта вещь проклята, ее сделали демоны. Она причинила большое зло и
сделает еще больше, если я не спрячу ее в землю", - подумал Казир. Затем он
ощупал ожерелье и прикоснулся к семи магическим камням.
Все, лишь завидев ожерелье, страстно желали его заполучить. Но Казир
видел все иначе - лишь кончиками пальцев и благодаря своим необыкновенным
способностям. На мгновение он затаил дыхание и все понял:
"Семь слез упали на землю от отчаяния, семь слез обронила женщина,
рожденная цветком".
В эту секунду он узнал все - не только кровавую историю ожерелья, но и
то, что произошло до этого. Он узнал, как в своей кузнице стучал молоточком
дрин, как Бакви стал червяком в саду Азрарна. А главное, он узнал историю
Феразин, Рожденной в Цветке, оплакивавшей на берегу озера в Нижнем Мире
Зивеша и яркое солнце.
Казир долго бродил по земле. Слепой бард с изумительным голосом без
устали искал путь в Нижний Мир, искал дорогу к Феразин.
Он шел, словно зачарованный, но не жадность вела его, а сострадание и
любовь.
Никто не мог поведать ему того, что нужно для осуществления его мечты.
Имя Азрарна лишь мельком, изредка касалось его слуха, о владыке Нижнего
Мира предпочитали вслух не говорить. Кроме того, у Азрарна было очень много
имен: Владыка Тьмы, Владыка Ночи, Причиняющий Боль, Прекрасный,
Неназываемый. Вход в его королевство находился в сердце горы в центре земли,
но никто не мог подсказать Казиру, где это место, ведь оно не было
обозначено ни на одной карте. Никто не осмелился бы пойти проводить слепца
туда, где жерла вулканов извергали пламя, а небо заволакивал огненно-
красный туман.
Казир не отчаивался, но на сердце у него было тяжело. Себе на хлеб он
зарабатывал пением. Порой его песни вылечивали больных и успокаивали
безумных, поскольку имели магическую силу. Несмотря на слепоту барда, почти
в каждом доме ему с удовольствием предоставляли приют, и многие женщины,
видевшие его, не задумываясь согласились бы провести с ним всю свою жизнь.
Но Казир проходил мимо них, как проходят времена года, и продолжал
искать дорогу к Феразин.
В подоле его рубашки было зашито ожерелье. Когда Казир оставался один,
он дотрагивался до него, прикасаясь поочередно к семи камням, и тогда в его
сознании возникал образ Феразин. Даже своим внутренним зрением он не мог
видеть ее, потому что слишком рано ослеп, чтобы иметь какое-нибудь
представление о цвете и образах. Он узнавал ее подобно тому, как люди
узнают розу по ее аромату в темном саду или находят фонтан, ощущая
прохладную воду руками.
Однажды в сумерках, забравшись на высокое плоскогорье, Казир обнаружил
ветхий каменный дом. Там жила старушка, когда-то промышлявшая колдовством.
Теперь она забросила свои книги, но запах колдовства все еще витал в этом
месте.
Казир постучал в дверь. Хозяйка вышла. На пальце у нее было надето
магическое кольцо: когда рядом с ней стоял злой человек, кольцо начинало
нагреваться, когда приближался добрый - камень на кольце зеленел. Теперь
камень светился, словно изумруд, поэтому старушка пригласила Казира войти.
Она поняла, что ее красивый гость слеп. Колдунья поставила перед ним пищу и
сказала:
- Тебя зовут Казир, ты - тот самый глупец, который ищет дорогу в
Нижний Мир. Я слышала, что ты убил ужасную змею в заброшенной долине и
забрал легендарное сокровище.
- Послушай, женщина, змея умерла от старости и горя, - сказал Казир. -
Сокровище замарано людской кровью и ничего не стоит. Я взял с собой лишь
слезы несчастной девы, плачущей в Нижнем Мире по свету и любви.
- Это дева, вышедшая из цветка? Возможно, я смогу подсказать тебе путь
к ней. Хватит ли у тебя храбрости, чтобы пойти по нему, слепой Казир?
Хватит ли у тебя смелости, чтобы, ничего не видя, отправиться на поиски,
рискуя жизнью?
- Только скажи мне, и я пойду. Не будет мне покоя, пока я не спасу
подземную красавицу, - отозвался Казир.
- Это будет стоить тебе семь песен, - сказала колдунья. - По песне за
каждую из слезинок Феразин.
- Я с радостью заплачу тебе, - ответил Казир.
Казир пел, а колдунья слушала. Мелодии лечили ее суставы, расправили
мышцы ее рук... К ней вернулась молодость, словно птица, влетевшая в окно.
Но настало время, и старуха начала свой рассказ:
- В Нижнем Мире у границы королевства Азрарна течет река с тяжелыми,
как металл, водами. По ее берегам растет белый лен. Это Сонная Река, вдоль
нее иногда бродят души дремлющих людей. Князья-демоны охотятся на них с
помощью гончих. Если ты отважишься отправиться туда, то я могу приготовить
тебе питье, которое быстро перенесет тебя в пропасть сна и омоет твою душу
на тех берегах. Там тебя повсюду будут поджидать ловушки, но если тебе
удастся избежать опасностей и охотничьих собак ваздру; удастся пересечь
равнины, ты доберешься до города демонов и сможешь встретиться с Азрарном.
Тогда и спроси у него о своей деве из цветка. Если Азрарн согласится
исполнить твое желание - а такое может случиться, потому что никому не дано
предугадать его настроение в тот миг, - тогда он сам отошлет тебя и твою
возлюбленную обратно, в мир людей. Но он может оказаться не в духе,
охваченный яростью, и тогда ты пропал. Одним лишь богам известно, на какие
мучения и страдания он тебя обречет.
Казир нашел руку колдуньи и, крепко пожав ее, сказал:
- Ребенок может бояться родиться, а мать - рожать, но никому не дано
право выбирать, когда придет его черед. И у меня тоже нет выбора. Это мой
единственный путь. Поэтому приготовь свой напиток, добрая волшебница, и
разреши мне уйти этим путем сегодня ночью.
Казир прошел через порог сна так же, как все его проходят, совсем не
заметив этого, и проснулся на берегу великой реки.
Иногда во сне слепые видят, если им удалось кое-что повидать в жизни
до того, как ослепнуть. Да и кто будет сомневаться в том, что души остаются
зрячими, после того как навсегда покидают свои тела. Но тело Казира не
умерло. И его лишили зрения раньше, чем он успел повидать мир. Поэтому его
душа, оказавшись на холодном мрачном берегу, была так же слепа, как и на
земле.
Казир стоял на берегу Сонной Реки, где рос белый лен, чувствовал
ледяной запах воды, слышал плеск ее металлического течения, а вдаль от него
расстилались черные земли, на которых росли черные деревья, украшенные
позолоченной проволокой. Казир знал о них, хотя и ничего не видел.
И вот слепец встал на колени и положил руку на прибрежную гальку.
- Куда мне идти, чтобы попасть в город демонов? - спросил Казир. И тут
же почувствовал, что камешек немного потеплел с одной стороны. Поднявшись,
сновидец пошел в направлении, указанном галькой, удаляясь от реки и время
от времени ощупывая перед собой дорогу посохом.
Долго шел Казир. Иногда он прикасался к металлической коре на деревьях
и узнавал благодаря ей, в каком направлении надо идти и сколько еще
осталось до города. Он не слышал ничего, кроме шелеста ветра Нижнего Мира.
Но внезапно слепой почувствовал рядом с собой клубящийся столб дыма, и чей-
то голос прошептал:
- Смертный, ты слишком далеко зашел в своем сне. Я Забвение, слуга Сна.
Не меня ли ты ищешь? Разреши мне обнять тебя и выпить память из кубка
твоего разума. А когда ты проснешься и люди спросят твое имя, ты не сможешь
его вспомнить. Подумай, что я предлагаю тебе взамен: ни преступления,
совершенные тобой, ни стыд, испытанный прежде, не затуманят твое сознание,
оно станет чистым, как воздух земли. Освободись от своей прежней жизни,
словно от старой одежды.
Но в прошлом Казира не было ни преступлений, ни постыдных поступков,
которые стоило бы забыть.
- Нет, я в тебе не нуждаюсь, - ответил Казир. - Я ищу князя Азрарна.
- Тогда иди. Если тебе суждено принадлежать ему, я не буду тебя дольше
задерживать, - отозвался дымный столб.
Казир пошел дальше, но по дороге ему встретился еще один мираж. Он
заговорил мягче и убедительнее, чем прежний:
- Смертный, ты зашел дальше, чем тебе полагается. Меня зовут Фантазия,
дитя Сна. Не меня ли ты ищешь? Позволь мне обвить тебя и наполнить твое
сознание видениями красавиц и дворцов. Попроси никогда тебя не будить, и
тогда ты сможешь вечно танцевать на моих балах. Подумай, какое блаженство я
предлагаю, новый мир, который гораздо лучше того, к которому ты привык.
Но Казир и сам не был чужд фантазии, поскольку плел из нее свои песни.
- Нет, ты не нужна мне, - сказал он. - Я и так знаю тебя очень хорошо.
Я ищу князя Азрарна.
- Тогда ступай, - отозвалась Фантазия. - Если тебе суждено
принадлежать ему, ты не можешь быть моим.
И вот Казир вышел на дорогу. Она была выложена мрамором и огорожена
стройными колоннами. Прикоснувшись к ним, Казир понял, что она ведет к
воротам Драхим Ванашты, города демонов.
Не успел Казир пройти и нескольких шагов по мраморной дороге, как
услышал за собой страшный звук, похожий на лай волков, только еще более
жуткий. Он понял, что охотничьи собаки ваздру почуяли его запах.
Но Казир не побежал и не бросился на поиски укрытия. Он остановился и
обернулся назад. Юноша слышал рычание и лай, топот волшебных лошадей и звон
бубенчиков на их сбруях, различал крики ваздру. Тогда Казир, повысив голос,
начал петь. Душа Казира пела его красивым человеческим голосом. Неизвестно,
о чем пел слепой, но охотничьи собаки остановились и улеглись на дороге,
- Ничего подобного, - ответила королева.
- Но ты дашь мне его поносить? - настаивал король. - Дай мне его
поносить, а я одолжу тебе взамен кусок бирюзы больший, чем моя ладонь.
- Чепуха, я видела кусок бирюзы, о котором ты говоришь, он не больше
твоего пальца, - возмутилась королева.
- Ну ладно, тогда я подарю тебе пять сапфиров. А хочешь шкатулку из
ценных пород дерева, наполненную жемчугом. Все эти жемчужины добыты в
разных морях.
- Нет, мне вполне достаточно того, что у меня есть, - ответила она.
Короля передернуло от этих слов. Он рассердился, но не показал виду.
Когда праздник закончился, он тайком пробрался к небольшому холму,
расположенному во дворцовом саду. При свете звезд он повернулся
последовательно на восток, север, юг, запад и произнес заклинание, которое
узнал в детстве от одного мага. Сначала ничего не произошло, но потом
тишину разорвал звук, похожий на шум зимнего ветра в небесах. Верхушки
деревьев закрыли луну, и широкая тень упала на землю. Король дрожал от
страха, но не двигался. Рядом с ним на траву опустилась страшная черная
птица размером с трех орлов. У нее был хищный искривленный клюв, длинные,
как бронзовые крюки, когти и красные яркие, словно огонь, глаза.
- Говори, только быстрее. С помощью своего нехитрого колдовства ты
оторвал меня от пира, который сейчас в самом разгаре высоко в горах, -
проговорила ужасная птица.
Король еще больше задрожал, но пролепетал:
- У моей жены, королевы, есть ожерелье, которое она не хочет отдавать
мне. А ведь я - ее муж и поэтому имею право на это украшение. Схвати мою
непокорную жену и подними ее высоко в небо, заставь отдать ожерелье и
принеси его мне.
- А что сделать с женщиной? - спросила птица.
- Меня это не волнует. Мне все равно, что ты сделаешь с ней. Я получу
это ожерелье, и меня никто ни в чем не сможет обвинить.
- Ты вызвал меня с помощью колдовства, и я должна тебе повиноваться.
Эта птица не принадлежала к роду демонов. Она была земным чудовищем,
одним из немногих, сохранившихся с древнейших времен. Над ней были не
властны ни законы земли, ни демоны Нижнего Мира. Она являлась осколком
хаоса, принявшим облик птицы, и скиталась повсюду, обиженная и злобная,
появляясь там, куда ее позовут люди, если осмелятся; но чаще всего она
навещала тех, кто ее не любил и избегал.
Птица раскрыла огромные крылья, напоминавшие громадные веера пальмовых
листьев, и взлетела к шафранному окну комнаты, где перед зеркалом сидела
королева, поглаживая ожерелье.
- Возлюбленная, - мягко позвала птица, - вторая луна ночи, выйди и
покажи свою красоту теням.
Удивившись странному голосу, королева надменно подошла к окну. Птица
тут же схватила ее своими ужасными когтями и с пронзительным криком унесла
в ночное небо.
Чудовище взмыло высоко в небо. Они летели рядом с звездами, и птица
крыльями касалась их серебряных лучей. Земля, распростершаяся внизу,
напоминала туманную карту, там и здесь мелькали огни городов, а по ее краю
расползались фиолетовые моря.
Королева завыла от ужаса.
- Отдай мне свое ожерелье, и я отпущу тебя! - крикнула ей птица.
Королева рванула купленное ценой крови ожерелье, и птица поймала его в
клюв. Верная своим словам, она действительно отпустила королеву. Одни
говорят, что несчастная разбилась, другие утверждают, что волшебники
Нижнего Мира пожалели ее и превратили в маленького злобного сокола, который
с тех пор носится в небе, пронзительно крича.
Большая птица, довольная, что освободилась от тяжелой ноши, играла с
ожерельем, держа его в клюве.
Она и не подумала отдавать его королю, решив оставить это украшение
себе. Но когда птица устремилась домой, к своим скалам, над горами
разыгралась гроза, сотрясая небеса раскатами грома. Одна из молний задела
чудище, правда, легонько, но этого было достаточно, чтобы птица вскрикнула
и выронила ожерелье Вайи. Птица парила кругами над скалами, разыскивая
драгоценность, но ничего не нашла и в ярости полетела на запад вслед
удаляющейся грозе.
Ожерелье упало вниз, сверкая, как метеор. Покрытые туманом холмы, уже
слегка озаренные солнцем, омывала река, лес застыл, словно ощетинившийся
зеленый зверь. В лесу пряталась долина, окруженная высокими скалистыми
башнями и покрытая ковром из цветов. Здесь неподалеку от узкого водопада
среди деревьев стоял маленький белый храм.
Пока ожерелье падало, семь драгоценных камней звенели, будто
колокольчики. Ветви деревьев подхватили его, не дав упасть на землю.
Неизвестно, какому богу здесь поклонялись. Три жрицы служили в храме,
периодически зажигая огонь в алтаре. Кроме них, в святилище никого не было,
не считая одной маленькой змейки, которая, говорят, служила жрицам оракулом.
В праздники в храм приходили люди из долины и с окружающих холмов. Тогда
жрицы брали змейку и помещали ее в мраморный поднос с песком. Змейка была
всеобщей любимицей, и за ней всегда заботливо ухаживали. Ей задавали
вопросы о будущем урожае, рождениях, смертях и судьбах. Извиваясь, она
оставляла следы на песке, которые трактовали как предсказание, как
полученный от бога ответ. Жрицы также собирали яд змейки и использовали его
для приготовления фимиама. Они делали это очень осторожно, потому что
змейка была ядовитой, хотя еще ни разу никого не ужалила. Змейка очень
любила своих хозяек. А они, в свою очередь, кормили ее медовыми пряниками и
сливками.
Каждое утро одна из трех жриц приходила с кувшином к узкому водопаду.
В этот день сюда пришла самая молодая жрица. Все птицы долины пели, а
вместе с ними пела и сама жрица. Приблизившись к воде, она заметила, как
что-то сверкает в рощице.
- Должно быть, звезда упала ночью с неба, - решила жрица. Но когда она
подошла ближе, то поняла, что ошиблась. Женщина всплеснула руками и
выронила кувшин. Ее глаза ярко загорелись. Больше всего на свете ей
захотелось схватить ожерелье и надеть его, чтобы увидеть блеск этих
драгоценных камней у себя на груди. Но она не могла дотянуться до ветки, за
которую зацепилось ожерелье. Так она и стояла, пока к ней не подошла вторая
жрица, разыскивавшая ее.
- Сестра, на что ты смотришь?
- Ни на что. Здесь нет ничего, - поспешно воскликнула младшая. Но
вторая жрица уже успела посмотреть наверх. - Оно мое! - закричала младшая. -
Я нашла его первой. Оно не достанется тебе.
- Почему же? Я старше тебя, а значит, получу его именно я, -
отозвалась вторая жрица. Она подняла с земли кувшин и с такой силой ударила
им младшую, что та упала замертво.
Старшая жрица, услышав шум, прибежала к роще.
- Сейчас появится старшая, - пробормотала вторая жрица. Она снова
схватила кувшин и спряталась за дерево. Вскоре старшую жрицу постигла та же
участь, что и младшую. Затем, не взглянув на следы преступления,
оставленные вокруг на траве и цветах, вторая жрица села под деревом, не
сводя глаз с ожерелья, висевшего у нее над головой.
- Ничего, я что-нибудь придумаю и вскоре доберусь до тебя. А пока я
буду любоваться тобой, - прошептала она.
Солнце уже поднялось высоко над лесом, а жрица все сидела под деревом.
Скалистые пики окрасились золотом, затем темно-красным. День клонился к
закату. Вскоре краски дня поблекли, в долину опустились зеленые сумерки. А
жрица все сидела под деревом, не замечая ничего, кроме ожерелья,
застрявшего среди веток.
В это время из храма, извиваясь, приползла змейка, забытая, голодная и
явно рассерженная, потому что никто в этот день не приласкал и не накормил
ее. Увидев в роще одну из своих хозяек, змейка радостно кинулась к ней и
обвилась вокруг ее лодыжки. Но жрица не обратила на нее никакого внимания.
Змейка посмотрела наверх и увидела то, что висело на дереве.
В сознании змейки будто бы вспыхнула искра. Так уж было сделано
ожерелье Вайи, что все земные существа, будь то люди или животные, жаждали
заполучить его. Словно из смертельной раны, капля за каплей вытекла вся
змеиная доброта. "Мое", - подумала змейка, как, впрочем, думали и все, кто
видел ожерелье, и впилась в пятку своей хозяйки ядовитыми зубами Так и
получилось, что тело второй жрицы оказалось рядом с бездыханными трупами ее
прежних подруг.
На какое-то мгновение змея почувствовала невыносимое одиночество, но
на смену ему пришло ощущение нарастающего гнева и силы. Ее захватила
бурлящая гордость. Змея вытянулась, обвила ствол дерева и стала расти. Она
раздувалась от ненависти и высокомерия, распухала и удлинялась. Девять раз
ее тело обернулось вокруг ствола, и теперь ее сплющенная хищная голова
покоилась на ветке, где висело ожерелье.
Наступила ночь и весь мир погрузился в тьму. Потемнела и змея, приняв
злой цвет. Ее глаза превратились в серебряные щелочки - настолько долго и
пристально она вглядывалась в семь ярких драгоценных камней.
Прошли годы. Крыша храма провалилась, колонны рассыпались. Храм
превратился в руины. Водопад высох от самого истока, цветы завяли, леса
погибли. Только высокое дерево с ожерельем на ветвях продолжало жить и
расти, хотя, как и змея, оно потемнело и стало уродливым. Змея по-прежнему
была жива. Пока ее наполняли злость и завистливая гордость, она не могла
умереть. Змея никогда не спала, обвившись вокруг дерева, и когда
приближались люди с факелами, песнями или с обнаженными ножами, она
плевалась ядом, полным ненависти и уничтожавшим все вокруг. Трава высохла,
вместо цветов земля теперь была усеяна костями.
Долина опустела, люди теперь обходили ее стороной. Все дальше
распространялась легенда о сокровище на дереве и о ревностно охраняющей его
змее. И вот пришло время героев.
Одни приводили сюда целые армии, другие появлялись в одиночку.
Приезжали витязи на лошадях и в доспехах, защищенные магическими
заклинаниями, с мечами из голубого металла. Были и такие, кто приходил
пешком, полагаясь на свою природную хитрость и отважное сердце. Все они
погибли. Их кости ложились рядом с другими на высохшую траву, а их имена
упоминались лишь в легендах, а то и вовсе забывались. Прошло пять или
десять столетий. И герои перестали здесь появляться.
Наступило время забвения.
Черное тело змеи распласталось вокруг дерева, из ее рта капал
смертоносный яд. Она думала: "Сокровище мое, и только мое. Никому оно не
достанется".
Но ее терзала боль, глубоко угнездившаяся в змеиной душе. Она не знала
причины этой боли и продолжала лежать на дереве, глядя широко раскрытыми
глазами сквозь века. Иногда сухой ветер шевелил траву, и она стремительно
разбрызгивала яд вокруг себя, думая, что снова появились герои. Но со
временем она утомилась и все больше спокойно лежала, опершись плоской
головой на ветку. Она ослепла, но по-прежнему думала: "Мое, только мое.
Никто не отнимет у меня моего сокровища".
К тому времени она уже забыла, что же являлось ее сокровищем.
И вот однажды, когда небо над бесплодной долиной было чистым, словно
купол из сапфирного стекла, змея расслышала невдалеке, в портике
разрушенного храма, шаги человека. Она подняла голову, и ее взгляд
прояснился. Змея смогла различить тень - теперь она видела только тени -
тень, напоминавшую человека. Змея зашипела.
Тень замерла, но не от страха, человек как будто прислушивался.
Змея обучилась человеческому языку столетия назад - ненависть и
зависть должны найти какое-то выражение. Лишь те создания, которые никогда
не испытывали подобных чувств, не нуждаются в речи. Поэтому змея заговорила:
- Подойди ближе, человек, рожденный женщиной, чтобы я, змея этой
долины, смогла убить тебя.
Но вместо того, чтобы убежать или приблизиться - как обычно поступали
глупые искатели приключений, - человек сея на обломок одной из колонн храма.
- Почему ты хочешь убить меня? - спросил человек. Его голос звучал
странно и необычно для этой долины, он не был ни наглым, ни кричащим, ни
просящим, ни умоляющим, как голоса героев, ни грубым, как порывы ветра, ни
монотонным, как шум дождя. Он был приятным и музыкальным.
Змея старалась не вслушиваться в этот голос, потому что он, казалось,
причинял ее душе нестерпимую боль.
- Я убиваю всех проходящих здесь, потому что все они приходят, чтобы
украсть мое сокровище, - ответила змея.
- Что же это за сокровище?
- Взгляни вверх на ветку дерева - и увидишь его, - сказала змея.
В ответ человек тихо засмеялся, и смех его пролился в душу змеи, как
вода на иссушенную землю.
- Увы, я не могу увидеть твое сокровище, потому что я слеп.
Эти слова пронзили змею, словно мечом. То, что человек с таким голосом
оказался слепым, поразило ее. Но ведь и она стала почти слепой.
- Ты родился без глаз? - удивленно спросила она.
- Нет, у меня есть глаза, хотя они ничего не видят. Я родился в тех
краях, где у людей есть один старинный обычай.
- Расскажи мне, - прошелестела змея, потому что в первый раз за долгие
годы она испытала жалость и слова незнакомца заинтересовали ее.
- Там, где я родился, люди очень боялись богов, которым поклонялись, -
начал незнакомец. - Люди верили, что если рождается ребенок необычайной
красоты, то разгневанные боги обязательно уничтожат его. Поэтому каждый
ребенок, будь то мальчик или девочка, осматривается на третий день после
рождения жрецами. Если кого-нибудь признавали неугодным богам, его
заставляли смотреть на белое горячее пламя до тех пор, пока он не ослепнет.
Считается, что таким образом они отвращают зависть богов. Поэтому на моей
родине все красивые люди слепы.
- Значит, ты красивый? - поинтересовалась змея.
- Говорят, что красивый, - ответил незнакомец, но в его тоне не было
ни обиды, ни печали.
- Подойди поближе, - прошептала змея. - Дай мне посмотреть на тебя,
потому что я тоже почти ослепла, глядя на серебряный огонь моей
драгоценности. Я не причиню тебе зла, не бойся меня. Тебе уже достаточно
досталось.
Незнакомец поднялся.
- Бедная змея, - вздохнул он. Человек бесстрашно, чуть склонившись,
двинулся в сторону дерева, ощупывая дорогу руками и длинным посохом. Дойдя
до дерева, он потянулся вверх, но не к серебряному ожерелью, а к змее, и
стал гладить ее спину. Змея опустила голову и долго глядела на него.
Незнакомец оказался молодым человеком, действительно очень красивым и
добрым. У него были светлые, как ячмень под белым солнцем, волосы. Его
ясные зеленые, словно нефрит, глаза ничем не выдавали его слепоту. Тело его
было стройным и сильным.
Почувствовав нестерпимую усталость, змея положила голову ему на плечо.
- Расскажи мне о тех, кто ослепил тебя, назови свое имя и имена твоих
недругов, чтобы я знала, кому желать зла, чтобы отомстить за тебя.
Но незнакомец лишь погладил змею по голове и сказал:
- Меня зовут Казир, а что касается недругов, то я уже отомщен. Жрецы
отняли мое зрение, зато у меня сильно развиты другие органы чувств. Когда я
притрагиваюсь к какому-нибудь предмету, я узнаю о нем все. Проходя по этой
долине, я узнал ее историю лишь от прикосновения длинной травы к моему
запястью или по теплому камню, поднятому с тропинки. И, прикоснувшись к
тебе, я понял твою печаль гораздо лучше, чем если бы я увидел тебя и
испугался.
- Значит, ты понимаешь меня, - вздохнула змея, дотянувшись головой до
его шеи. - Когда-то я была счастливой и невинной. Я любила, и меня любили.
Я так долго томилась здесь, ни на что уже не надеясь. Даруй мне покой,
слепой Казир, дай мне отдохнуть.
Молодой человек запел для змеи тихую песню. В ней говорилось о
кораблях из туч и о сонной стране, где покой и тишина царят над землей,
заглушая печаль мира. Слушая ее, змея заснула сладким сном впервые за
многие столетия, и во сне ее зависть и ярость умерли, а вместе с ними
умерла и она.
Казир почувствовал, что жизнь покинула змею. Больше он ничем не мог
помочь ей, он лишь поцеловал ее холодную голову и отвернулся. Внезапно
ветка зацепилась за него, и раздался звон колокольчиков. Казир протянул
руку и нащупал ожерелье Вайи.
"Эта вещь проклята, ее сделали демоны. Она причинила большое зло и
сделает еще больше, если я не спрячу ее в землю", - подумал Казир. Затем он
ощупал ожерелье и прикоснулся к семи магическим камням.
Все, лишь завидев ожерелье, страстно желали его заполучить. Но Казир
видел все иначе - лишь кончиками пальцев и благодаря своим необыкновенным
способностям. На мгновение он затаил дыхание и все понял:
"Семь слез упали на землю от отчаяния, семь слез обронила женщина,
рожденная цветком".
В эту секунду он узнал все - не только кровавую историю ожерелья, но и
то, что произошло до этого. Он узнал, как в своей кузнице стучал молоточком
дрин, как Бакви стал червяком в саду Азрарна. А главное, он узнал историю
Феразин, Рожденной в Цветке, оплакивавшей на берегу озера в Нижнем Мире
Зивеша и яркое солнце.
Казир долго бродил по земле. Слепой бард с изумительным голосом без
устали искал путь в Нижний Мир, искал дорогу к Феразин.
Он шел, словно зачарованный, но не жадность вела его, а сострадание и
любовь.
Никто не мог поведать ему того, что нужно для осуществления его мечты.
Имя Азрарна лишь мельком, изредка касалось его слуха, о владыке Нижнего
Мира предпочитали вслух не говорить. Кроме того, у Азрарна было очень много
имен: Владыка Тьмы, Владыка Ночи, Причиняющий Боль, Прекрасный,
Неназываемый. Вход в его королевство находился в сердце горы в центре земли,
но никто не мог подсказать Казиру, где это место, ведь оно не было
обозначено ни на одной карте. Никто не осмелился бы пойти проводить слепца
туда, где жерла вулканов извергали пламя, а небо заволакивал огненно-
красный туман.
Казир не отчаивался, но на сердце у него было тяжело. Себе на хлеб он
зарабатывал пением. Порой его песни вылечивали больных и успокаивали
безумных, поскольку имели магическую силу. Несмотря на слепоту барда, почти
в каждом доме ему с удовольствием предоставляли приют, и многие женщины,
видевшие его, не задумываясь согласились бы провести с ним всю свою жизнь.
Но Казир проходил мимо них, как проходят времена года, и продолжал
искать дорогу к Феразин.
В подоле его рубашки было зашито ожерелье. Когда Казир оставался один,
он дотрагивался до него, прикасаясь поочередно к семи камням, и тогда в его
сознании возникал образ Феразин. Даже своим внутренним зрением он не мог
видеть ее, потому что слишком рано ослеп, чтобы иметь какое-нибудь
представление о цвете и образах. Он узнавал ее подобно тому, как люди
узнают розу по ее аромату в темном саду или находят фонтан, ощущая
прохладную воду руками.
Однажды в сумерках, забравшись на высокое плоскогорье, Казир обнаружил
ветхий каменный дом. Там жила старушка, когда-то промышлявшая колдовством.
Теперь она забросила свои книги, но запах колдовства все еще витал в этом
месте.
Казир постучал в дверь. Хозяйка вышла. На пальце у нее было надето
магическое кольцо: когда рядом с ней стоял злой человек, кольцо начинало
нагреваться, когда приближался добрый - камень на кольце зеленел. Теперь
камень светился, словно изумруд, поэтому старушка пригласила Казира войти.
Она поняла, что ее красивый гость слеп. Колдунья поставила перед ним пищу и
сказала:
- Тебя зовут Казир, ты - тот самый глупец, который ищет дорогу в
Нижний Мир. Я слышала, что ты убил ужасную змею в заброшенной долине и
забрал легендарное сокровище.
- Послушай, женщина, змея умерла от старости и горя, - сказал Казир. -
Сокровище замарано людской кровью и ничего не стоит. Я взял с собой лишь
слезы несчастной девы, плачущей в Нижнем Мире по свету и любви.
- Это дева, вышедшая из цветка? Возможно, я смогу подсказать тебе путь
к ней. Хватит ли у тебя храбрости, чтобы пойти по нему, слепой Казир?
Хватит ли у тебя смелости, чтобы, ничего не видя, отправиться на поиски,
рискуя жизнью?
- Только скажи мне, и я пойду. Не будет мне покоя, пока я не спасу
подземную красавицу, - отозвался Казир.
- Это будет стоить тебе семь песен, - сказала колдунья. - По песне за
каждую из слезинок Феразин.
- Я с радостью заплачу тебе, - ответил Казир.
Казир пел, а колдунья слушала. Мелодии лечили ее суставы, расправили
мышцы ее рук... К ней вернулась молодость, словно птица, влетевшая в окно.
Но настало время, и старуха начала свой рассказ:
- В Нижнем Мире у границы королевства Азрарна течет река с тяжелыми,
как металл, водами. По ее берегам растет белый лен. Это Сонная Река, вдоль
нее иногда бродят души дремлющих людей. Князья-демоны охотятся на них с
помощью гончих. Если ты отважишься отправиться туда, то я могу приготовить
тебе питье, которое быстро перенесет тебя в пропасть сна и омоет твою душу
на тех берегах. Там тебя повсюду будут поджидать ловушки, но если тебе
удастся избежать опасностей и охотничьих собак ваздру; удастся пересечь
равнины, ты доберешься до города демонов и сможешь встретиться с Азрарном.
Тогда и спроси у него о своей деве из цветка. Если Азрарн согласится
исполнить твое желание - а такое может случиться, потому что никому не дано
предугадать его настроение в тот миг, - тогда он сам отошлет тебя и твою
возлюбленную обратно, в мир людей. Но он может оказаться не в духе,
охваченный яростью, и тогда ты пропал. Одним лишь богам известно, на какие
мучения и страдания он тебя обречет.
Казир нашел руку колдуньи и, крепко пожав ее, сказал:
- Ребенок может бояться родиться, а мать - рожать, но никому не дано
право выбирать, когда придет его черед. И у меня тоже нет выбора. Это мой
единственный путь. Поэтому приготовь свой напиток, добрая волшебница, и
разреши мне уйти этим путем сегодня ночью.
Казир прошел через порог сна так же, как все его проходят, совсем не
заметив этого, и проснулся на берегу великой реки.
Иногда во сне слепые видят, если им удалось кое-что повидать в жизни
до того, как ослепнуть. Да и кто будет сомневаться в том, что души остаются
зрячими, после того как навсегда покидают свои тела. Но тело Казира не
умерло. И его лишили зрения раньше, чем он успел повидать мир. Поэтому его
душа, оказавшись на холодном мрачном берегу, была так же слепа, как и на
земле.
Казир стоял на берегу Сонной Реки, где рос белый лен, чувствовал
ледяной запах воды, слышал плеск ее металлического течения, а вдаль от него
расстилались черные земли, на которых росли черные деревья, украшенные
позолоченной проволокой. Казир знал о них, хотя и ничего не видел.
И вот слепец встал на колени и положил руку на прибрежную гальку.
- Куда мне идти, чтобы попасть в город демонов? - спросил Казир. И тут
же почувствовал, что камешек немного потеплел с одной стороны. Поднявшись,
сновидец пошел в направлении, указанном галькой, удаляясь от реки и время
от времени ощупывая перед собой дорогу посохом.
Долго шел Казир. Иногда он прикасался к металлической коре на деревьях
и узнавал благодаря ей, в каком направлении надо идти и сколько еще
осталось до города. Он не слышал ничего, кроме шелеста ветра Нижнего Мира.
Но внезапно слепой почувствовал рядом с собой клубящийся столб дыма, и чей-
то голос прошептал:
- Смертный, ты слишком далеко зашел в своем сне. Я Забвение, слуга Сна.
Не меня ли ты ищешь? Разреши мне обнять тебя и выпить память из кубка
твоего разума. А когда ты проснешься и люди спросят твое имя, ты не сможешь
его вспомнить. Подумай, что я предлагаю тебе взамен: ни преступления,
совершенные тобой, ни стыд, испытанный прежде, не затуманят твое сознание,
оно станет чистым, как воздух земли. Освободись от своей прежней жизни,
словно от старой одежды.
Но в прошлом Казира не было ни преступлений, ни постыдных поступков,
которые стоило бы забыть.
- Нет, я в тебе не нуждаюсь, - ответил Казир. - Я ищу князя Азрарна.
- Тогда иди. Если тебе суждено принадлежать ему, я не буду тебя дольше
задерживать, - отозвался дымный столб.
Казир пошел дальше, но по дороге ему встретился еще один мираж. Он
заговорил мягче и убедительнее, чем прежний:
- Смертный, ты зашел дальше, чем тебе полагается. Меня зовут Фантазия,
дитя Сна. Не меня ли ты ищешь? Позволь мне обвить тебя и наполнить твое
сознание видениями красавиц и дворцов. Попроси никогда тебя не будить, и
тогда ты сможешь вечно танцевать на моих балах. Подумай, какое блаженство я
предлагаю, новый мир, который гораздо лучше того, к которому ты привык.
Но Казир и сам не был чужд фантазии, поскольку плел из нее свои песни.
- Нет, ты не нужна мне, - сказал он. - Я и так знаю тебя очень хорошо.
Я ищу князя Азрарна.
- Тогда ступай, - отозвалась Фантазия. - Если тебе суждено
принадлежать ему, ты не можешь быть моим.
И вот Казир вышел на дорогу. Она была выложена мрамором и огорожена
стройными колоннами. Прикоснувшись к ним, Казир понял, что она ведет к
воротам Драхим Ванашты, города демонов.
Не успел Казир пройти и нескольких шагов по мраморной дороге, как
услышал за собой страшный звук, похожий на лай волков, только еще более
жуткий. Он понял, что охотничьи собаки ваздру почуяли его запах.
Но Казир не побежал и не бросился на поиски укрытия. Он остановился и
обернулся назад. Юноша слышал рычание и лай, топот волшебных лошадей и звон
бубенчиков на их сбруях, различал крики ваздру. Тогда Казир, повысив голос,
начал петь. Душа Казира пела его красивым человеческим голосом. Неизвестно,
о чем пел слепой, но охотничьи собаки остановились и улеглись на дороге,