Литовченко Тимур. Число зверя, или Лейтенант дьявола

   - Но повторяю, ты обратилась не по адресу. Я не верю ни в Бога, ни в чёрта - ни в кого. Так что оценить по достоинству игру твоего ума мне не под силу. Извини... - и Эймер состроил виноватую мину.
   - Как это ни в кого? - Мамочка была просто поражена подобным нигилизмом. - Даже в ведьм не веришь? И в сглаз? И в чёрных кошек? И в счастливый билет? И в чих "на правду"?
   - Ни в одну примету, что поделаешь, - Эймер развёл руками, демонстрируя огромное сожаление по этому поводу. - Всё это глупости и бабушкины сказки.
   - И в судьбу? И в везе... - тут Мамочка застыла с разинутым ртом, потому что совершенно неожиданно вспомнила, как проклятое число зверя совсем недавно вторглось в её судьбу.
   - Что ты сказала? - переспросил Эймер. Если бы Мамочка не погрузилась с головой в неприятные воспоминания, она непременно обратила бы внимание на чрезвычайную бледность Мальчика и лёгкую дрожь в его голосе. - Я не понял.
   - Я спросила, веришь ли ты в судьбу и везение, - пролепетала перепуганная Мамочка, - и тут же вспомнила, как этот, из сна, подставил мне ножку. Только я ведь не знала тогда ещё... Господи, значит, он уже тогда следил за мной!
   Эймер вытянулся на стуле и непроизвольно цыкнул.
   - Ага, вижу, ты тоже вспомнил! - обрадовалась Мамочка, глядя на Эймера. Хотя Мальчик не стал ни подтверждать этого, ни опровергать, лишь молча начёсывал на глаза чёлку, зато Мамочка готова была побиться об заклад, что так оно и есть. - Правильно, дорогуша. Когда мы гуляли и зашли в гастроном, я сыграла за тебя на автомате и выиграла целую кучу денег. А выиграла-то с помощью проклятого числа зверя! Там же выпало шестьсот шестьдесят шесть по всем пяти линиям! Господи Боже, это в самом деле была куча денег, на которые мы так славно покутили. Но откуда я знала, что мне подбросил их сатана... А я-то, дура несчастная, обрадовалась, взяла их... Господи, что ж теперь будет?!
   Совершенно расстроившаяся Мамочка схватилась за голову, поэтому не заметила, что Мальчик обмяк, расслабился, возведя очи к потолку, вздохнул с громадным облегчением и несколько раз качнул головой из стороны в сторону, как китайский болванчик. Даже лицо его слегка порозовело.
   - Ну, теперь-то ты видишь! - после длительной паузы Мамочка вновь обратилась к Мальчику, надеясь, что уж теперь-то он её поймёт. - Теперь ты видишь, насколько всё это серьёзно?
   - Вижу, - отозвался Эймер, глядя ей прямо в глаза. - Я теперь всё вижу. Ты меня убедила. И я понимаю, что не зря ты ко мне обратилась. В самом деле, моё вмешательство требуется, причём незамедлительное. И мне тебя жаль. Ты не поверишь, Мамочка, насколько мне тебя жаль! И не поверишь, с какой неохотой встреваю я в твоё дело, несмотря на серьёзность ситуации.
   Мамочка совершенно не уловила двусмысленности последней тирады Эймера, лишь подумала: "Мальчик мой, добрая душа! Он ввязывается в немилое ему занятие только из хорошего ко мне отношения, только потому, что я оказалась в беде". А вслух жалобно спросила:
   - Эймер, ты меня не бросишь?
   - Тебя?! Что ты! - Мальчик ласково посмотрел на неё, но тут же вскочил и принялся ходить из угла в угол кабинета. Кажется, и у Эймера сдали нервы, он ведь ещё так молод...
   - Не бросай, ладно? - взмолилась Мамочка, опасаясь, что он сейчас же передумает. - Ты видишь, насколько всё это серьёзно...
   - Вижу! - с совершенно неожиданным бешенством крикнул Эймер, но тут же смягчился, извинился за секундную вспышку и сказал: - Нет-нет, моё слово твёрдое. Я не оставлю тебя одну ни за что, можешь не переживать. Почему ты так боишься, что я это сделаю?
   - Ну, как же... - Мамочка виновато потупилась. - Ведь я... я... запачкалась деньгами сатаны...
   Бедная Мамочка впала в совершеннейшее отчаяние.
   - О чёрт, - выругался сквозь зубы Эймер, - опять ты об этом выигрыше! Плюнь на него, забудь! Во всяком случае, оставлять тебя одну, когда ты так волнуешься, просто не по-джентельменски. Если хочешь, я стану даже приглядывать за тобой.
   - Ой, конечно! - обрадовалась Мамочка. - Я не смела просить тебя об этом, вдруг тебе неудобно, - и тут же принялась оправдываться: - Ты ведь понимаешь, что с выигрышем получилось ненарочно? Это настоящая подлость со стороны этого... который приснился. Я тогда в самом деле понятия не имела, что это за число, а иначе...
   - Ладно, ладно, оставим это, - примирительно сказал Эймер, у которого происшествие в гастрономе вызывало, по-видимому, неприятное чувство. Давай-ка лучше поговорим о твоём открытии.
   - Правильно! - встрепенулась Мамочка.
   - Я вижу, всё на самом деле слишком серьёзно, - Мальчик напустил на себя деловой вид. - Я уже сказал, что ни в какие такие штучки не верю, но-о-о... всё-таки вынужден вмешаться.
   - Эймер, голубчик... - Мамочку поразила стойкость его нигилизма.
   - Погоди, не перебивай. У меня есть один знакомый...
   Мамочка так и просияла. Вот оно! Вот кому предназначена тетрадка! А она ещё сомневалась, удастся ли разыскать заинтересованного человека! Оказывается, всё так просто, стоило ознакомить с результатами поисков Эймера - и дело сделано.
   - И если я попрошу, он непременно посмотрит. Правда, твоя работа не без недочётов, которые может заметить даже такой профан, как я... Однако я очень попрошу.
   - Какие такие недочёты? - Мамочка даже слегка обиделась на Эймера, хотя в глубине души прекрасно понимала, что по неопытности могла допустить ряд ошибок. А замечание Эймера наоборот свидетельствовало о высоком внимании, которое он проявил к её спонтанным поискам на стыке религии и истории.
   - Ты только не обижайся, - мягко сказал Мальчик, точно почувствовал разочарование Мамочки, - но ты не всегда можешь вникнуть в суть вопроса. Например, с тем же пятьсот шестидесятым годом в Византии. Как протекала пандемия Юстиниановой чумы? На какое время приходились вспышки болезни? Да и маловато одного бедствия на узловую дату, я считаю. Или вот ещё: почему из истории древних евреев ты буквально выдернула Исход из Египта? На каком основании? Раз ты взяла одно событие, следовало подробно рассмотреть и прочие. Вдруг около шестьсот шестьдесят шестого года до новой эры они также угодили в какой-нибудь плен, а потом спаслись! Надо бы с этим разобраться.
   - У меня не было времени, - попыталась оправдаться Мамочка.
   - Я понимаю, - перебил её Мальчик. - Вопрос в том, поймут ли другие. Но дело не только в этом. Подобные "белые пятна" можно было бы стерпеть. Но есть вещи и посерьёзнее. К сожалению...
   - Что такое? - Мамочка вся подобралась.
   - Ну, во-первых, ты так и не внесла ясность в вопрос о двух разных датах сотворения мира, - начал перечислять Мальчик. - Мир у тебя всё же один, а "начался" он как бы из двух точек. Извини, но ты лепишь всё в кучу. Это всё равно, что положить на сковородку две порции фарша и снять одну котлету. Явная недоработка! Во-вторых... Мамочка, милая, в истории человечества столько войн, болезней, голодных лет и прочих безобразий, что наоборот трудно найти дату, когда бы люди не страдали, а жили мирно и счастливо. Значит, надо доказать, что выбранные тобой даты самые-самые плохие. В-третьих, со спасителями у тебя негусто, - Эймер разочарованно цыкнул сквозь зубы. - Их всего пять-шесть, включая Христа, - он вновь цыкнул, - а по твоей теории их должно быть столько же, сколько "узловых" дат и стран, на которые нападает дьявол. Я уже не говорю о том, что Жанна Д'Арк отодвинута у тебя на восемьдесят лет после тысяча триста тридцать второго года. Ты разве не находишь, что это слишком большой срок? Ну и, в-четвёртых, почему в одной цепочке даты "плавают", а в других строго фиксированы?
   Мамочка окончательно упала духом. Вот сколько натяжек нашёл Мальчик, едва ознакомился с её, с позволения сказать, "исследованиями". А что скажет его знакомый-профессионал?..
   - Но это всё мелочи, - весело воскликнул Мальчик, хлопнув перчатками. Ты сделала главное: заготовку. А уж мой знакомый возьмётся за это дело серьёзно и непременно всё доработает. Ты открыла очень важную закономерность, тут и говорить нечего!
   - Думаешь?.. - Мамочка несмело поглядела на Эймера, лицо которого так и сияло вдохновением.
   - Безусловно, - Мальчик ласково улыбнулся. - Это крайне интересно даже мне, хоть я не верю ни в какие сверхъестественные штуки. Вот увидишь, вы с моим знакомым даже статью совместную напишете. Или книжку. А, Мамочка? Представляешь: книжку!
   Да, это как раз то, что нужно, подумала она. Люди прочтут книжку и узнают о нависшей опасности, о грядущем приходе зверя. А если они будут предупреждены, опасность не будет столь велика, это ясно как день!
   - Давай, - Эймер протянул руку к тетрадке и "Апокалипсису" и хотел уже взять их со стола... Однако Мамочка опередила его и успела схватить бесценные сокровища, крепко прижав их к груди.
   - Зачем это? - спросила она, задыхаясь от безотчётного страха, нахлынувшего на неё. Сердце бешено колотилось в груди, кровь прилила к лицу и вискам, от этого в ушах нарастал звенящий гул...
   - Как это зачем? - Эймера поразила столь бурная реакция на его движение. - Как зачем! Чтобы показать знакомому...
   У Мамочки отлегло от сердца, и слегка заикаясь после пережитого стресса, она тихо проговорила:
   - Ты не подумай чего, Эймер... не обижайся... Только я не могу выпустить это из рук. Боюсь. Да кроме того... вдруг человек из моего сна и на тебя набросится? Я не хочу этого.
   - Вот глупости! - фыркнул Мальчик. - Я ни во что такое не верю, ничего не боюсь. Что мне какие-то там миражи?
   - Я тоже не верила, - возразила Мамочка, - да вот пришлось. В общем, я не желаю нести ответственность ещё и за твоё здоровье... за твою жизнь, наконец! Поэтому я отправлюсь к твоему знакомому сама и покажу ему записи лично.
   - Но из этого ничего не получится, - грустно сказал Эймер. - Мой знакомый живёт в другом городе.
   Ох, как же Мамочка не додумалась, что прежде Эймер жил не здесь! Откуда у него друзья в этом городе?! Ну и недотёпа...
   - Впрочем, ладно, - сказал Эймер. - Не хочешь отдавать - не отдавай, дело твоё, тебе видней.
   - Эймер! - Мамочка чувствовала, что он обиделся.
   - Всё в порядке, - Мальчик ласково улыбнулся. - Держи тетрадку при себе, а я ему напишу... или нет! Сегодня четверг, завтра пятница, послезавтра суббота. Хочешь, послезавтра с утра отправимся к нему? Билеты я куплю, с утра в субботу поедем и часам к пяти вечера будем у него. Заночуем, в воскресенье вернёмся обратно, а в субботу вечером вы успеете обо всём поговорить. Идёт?
   - Эймер, ты просто чудо! - Мамочка едва не прослезилась от умиления. И что бы я без тебя делала?
   Мальчик скромно потупился.
   - Денег на билеты у тебя хватит? Может, одолжить тебе?
   Мамочку так и подмывало спросить, остались ли ещё деньги от выигрыша в гастрономе. Однако после исчислений иметь дело с этими деньгами, пусть даже косвенно, через Эймера, совсем не хотелось.
   - Зачем? Завтра все получают "недельные конвертики", будет за что и билеты покупать. Раз мы решили ехать в выходные, всё равно придётся ждать до субботнего утра.
   Заправский нигилист Мальчик то ли забыл об остатке выигрыша, то ли из природной деликатности не напомнил о нём Мамочке... В общем, какая разница! Хорошо, что не напомнил, и точка.
   - Да, верно, я и не сообразила, - Мамочка облегчённо вздохнула. Только послушай, Эймер, у меня к тебе ещё две просьбы...
   - Я весь внимание, - Мальчик выжидательно смотрел на неё.
   - Во-первых, я всё же женщина, и мне простительно... - Мамочка немного смутилась и заговорила тише: - Понимаешь, я боюсь. Боюсь оставаться одна, боюсь, что на меня нападут, убьют, отберут тетрадку. А ты смелый, ты не боишься. И ты почти что мужчина... В конце концов, ты же обещал не оставлять меня! И вот...
   Мамочка запнулась, не зная, как высказать то, что её волновало больше всего. Наконец решилась:
   - В общем, не пойми меня превратно, только я прошу: не оставляй меня ни на миг! Ходи за мной везде... Пожалуйста.
   - А нас правильно поймут? - усомнился Эймер.
   - Вот ещё! - фыркнула Мамочка. - Прости, но разве ты можешь причинить женщине... э-э-э... беспокойство?
   - Разумеется, нет, - пожал плечами Эймер, - но прости за грубость, случаются извращённые связи не только между двумя мужчинами или двумя женщинами, но также между женщиной и имиком...
   - Ах, Эймер, оставь! - замахала руками Мамочка. - Все наши девочки слишком хорошо знают тебя, чтобы подумать подобную гадость о таком замечательном юноше!
   - Ну-у, раз так... если ты не боишься за нашу... за свою репутацию... Тогда я даже смог бы ночевать у тебя, - несмело предложил Мальчик и поспешно добавил: - если захочешь, разумеется. Ты тоже не пойми меня превратно, но раз я взялся присмотреть за тобой...
   - Да я и мечтать о таком не смела! Спасибо тебе огромное! обрадовалась Мамочка и добавила нерешительно: - Только ни второй кровати, ни раскладушки у меня нет...
   - Ерунда, - отмахнулся Эймер. - Я ко всякому привык, могу хоть на полу спать, хоть на сдвинутых стульях, хоть в ванне, хоть на голой земле. У тебя ватное одеяло есть?
   - Конечно.
   - Вот и замечательно! Постелю в кухне, тепло будет.
   - Ещё раз огромное тебе спасибо. А во-вторых...
   - Да?
   Эта просьба казалась столь же трудновыполнимой, как и первая. Мамочка молчала, а Эймер ждал продолжения, нервно поглаживая чёлку.
   - Во-вторых, я всю дорогу думала... Пойми, я здорово издёргалась за эти дни, вся извелась, изнервничалась... И пришла к выводу, что... В общем, я не могу больше руководить отделом. А ты без меня так хорошо управился...
   Эймер выпрямился и уставился на Мамочку оловянными глазами.
   - Что ты на меня так смотришь? Да, я хочу, чтобы ты принял у меня отдел, - подтвердила Мамочка. Мальчик встал, сел, снова встал, потоптался на месте, похрустел суставами пальцев.
   - Ты понимаешь, что ты говоришь? - спросил он наконец дрожащим голосом. - Ты отдаёшь себе отчёт в своих действиях?
   - Вполне, - теперь Мамочка была совершенно спокойна и хладнокровна. Как руководитель я себя полностью исчерпала. Мне теперь ни за что не справиться...
   - Но раньше ведь справлялась! - не удержался Эймер.
   - Так то раньше. А теперь... Короче, после "Откровения" и библиотечного дня мне просто неинтересно. Оказывается, на свете есть вещи, гораздо более важные, нежели собранные вместе полтора десятка женщин с их вечными дрязгами и проблемами. И знаешь, я попробовала эти вещи и... В общем, они мне нравятся гораздо больше, чем должность руководителя конструкторского отдела.
   Эймер сплёл пальцы на затылке, покачался взад-вперёд, задумчиво помычал и спросил:
   - Что же с тобой будет дальше?
   - По большому счёту, мне надо было бы уйти из конструкторов в какой-нибудь монастырь, - Мамочка грустно усмехнулась, - но человек из сна прав, в отличие от дьявола, я не верю в Бога. На хлеб как-то надо зарабатывать, поэтому я останусь в отделе. Буду работать под твоим началом, за сложные "сборки" возьмусь. Сяду в дальней комнате на твоём месте. Если хочешь, останусь твоим официальным заместителем.
   - А ты уверена, что я справлюсь? - Мальчик пристально наблюдал за Мамочкой из-под полуприкрытых век. Очень ей не хотелось вновь касаться проблемы половой принадлежности Эймера, это был больной вопрос. Поэтому Мамочка попыталась облечь ответ в иносказательную форму:
   - Понимаешь, подобные тебе люди... - она выдержала паузу, - обладают повышенной работоспособностью. Это известно всем. Так что нечего сомневаться, справишься. А я на своём горьком опыте убедилась, что подобная работа не для женщин. Она отнимает столько сил и здоровья!..
   - А девочки? - не унимался Эймер.
   - Что девочки? Была у них Мамочка, будет теперь... Папочка.
   Сказано было по существу, хотя в ответе содержалась неприятная подоплёка: имик не может быть отцом, потому что не может иметь детей. И всё же Эймер обязан понять её! Должны же в душе обделённого природой человека копиться нерастраченные отцовские чувства. А раз так, он сможет отдавать их "детушкам" точно так же, как отдавала она.
   - В общем, раньше, можно сказать, была я, "мать-одиночка" и полтора десятка "детушек", а теперь будет полноценная семья: Папочка, Мамочка и "дети".
   Она и сама не могла решить, говорит ли всю эту ахинею серьёзно или всё же шутит.
   - Оставим в стороне прозвища и прочие глупости, - в голосе Эймера вдруг почувствовалась огромная усталость. - Подумай хорошенько, ведь у тебя наверняка одна из "десятниц" на примете. Вийда или Пиоль, или Реда. Получается, я им дорогу перебегаю.
   - У каждой "десятницы" есть комната, вот пусть и руководит каждая своей комнатой, - отрезала Мамочка. - Если я выделю одну из них, то непременно обижу двух других. А так все останутся на своих местах. Более того, от такой кадровой перестановки как бы страдаю я сама, значит, в итоге у "десятниц" не будет никаких поводов для раздражения.
   - Но разве я не слишком молод? И разве не работаю в отделе меньше всех?
   - А вот это уж моё дело, кого выдвигать, - раззадорилась Мамочка. Пока что именно я отвечаю за кадровую политику, не так ли? Кстати, на днях я говорила то же самое, только не тебе. И при чём тут возраст и опыт работы в нашем отделе, скажи на милость? Любая "десятница" замыкается в своей комнате, но ты уже успел поработать со всем отделом! Работоспособности тебе не занимать. А пока ты замещал меня эти два дня, я убедилась, насколько толково ты справляешься с любыми неожиданностями. Особенно показателен вчерашний день, когда ты сумел так быстро сдать проект. Так что соглашайся, дорогуша. Боюсь, у тебя нет иного выхода.
   Эймер облокотился о стол, приблизил лицо к её лицу и прошептал:
   - Но ты действительно хочешь этого? Сама хочешь?
   - Действительно. Сама.
   - А не пожалеешь?
   Мамочка отрицательно мотнула головой.
   - Точно?
   - Точно, Эймер, точно. Пошли к Гию Эвхирьевичу, пусть издаёт приказ с сегодняшнего дня.
   Мальчик отшатнулся.
   - Как это с сегодняшнего?! Почему с сегодняшнего?! Почему не со следующей недели?! Ты что, Мамочка!..
   - Повторяю, я уже не способна руководить отделом, не способна решать. А какой смысл оставлять тебя дежурным на сегодняшний и завтрашний дни? Так что айда в админкорпус, мы ещё успеем обернуться до "кофейника".
   Эймер походил по кабинету взад-вперёд, пробормотал едва слышно: "Значит, такова судьба..." Наконец обернулся и как бы нехотя бросил:
   - Ну, тогда пошли...
   Само собой разумеется, "Откровение" и тетрадку Мамочка спрятала в сумку и взяла с собой. Она решила вообще не расставаться с этими сокровищами.
   К счастью, Гий Эвхирьевич находился у себя, а посетителей в приёмной не было, так что ждать не пришлось. После краткого изложения сути дела (разумеется, без всякой мистики, одни кадровые аспекты!) начальник бюро с довольным видом кивнул, сказал:
   - Одобряю, одобряю. То-то смотрю, этот молодой человек так лихо сдавал вчера проект... Помните нашу встречу в конце мая, а? Говорил же вам тогда, что он замечательный работник, а вы не соглашались, раздумывали, брать или не брать, - и распорядился по селектору, чтобы секретарша готовила приказ.
   Они и впрямь успели на "кофейник". Эймер застеснялся было, но Мамочка отдала последний, по её словам, приказ: присутствовать непременно. И Мальчик мужественно остался. "Десятницы" были несколько сбиты с толку подобным новшеством, так что Пиоль даже не стала варить кофе. Мамочка обошлась четырьмя фразами:
   - Мы уже побывали у начбюро. Эймер теперь возглавляет отдел. Я его заместитель, буду сидеть в дальней комнате. Приказ готовится с сегодняшнего дня.
   Пиоль отреагировала на сообщение довольно спокойно, даже благожелательно кивнула Мальчику. Вийда пробормотала: "Шизуха нас наконец-то одолела". Реда спросила:
   - Но почему всё произошло без согласования... ну, хотя бы с нами...
   Мамочка ответила, что начальник отдела назначается, а не выбирается, что никто, ничего и ни с кем согласовывать не обязан и спросила, нет ли у "десятниц" каких-либо вопросов по существу или срочных дел. Вийда сказала, что с Мамочкой очень хотела поговорить Лонни, но теперь это уже не имеет значения. Реда сказала то же самое про Мерцу, психоаналитика средней комнаты. На том и разошлись.
   Весь день Мамочка передавала Эймеру дела, рассказывала, у кого, в какой комнате и что за проект находится в работе, какие проекты разработаны за период существования отдела, какие намечаются. Под вечер Эймер (уже как начальник отдела!) дал малярам заявку, чтобы пол в его кабинете выкрасили в нейтральный белый цвет, а на Мамочкином месте - в розовый.
   Потом они затеяли переезд, и дальняя комната торжественно приняла экс-начальницу в свои объятия. Узнав о кадровых изменениях, девочки оживились, всеобщим открытым голосованием постановили сохранить за Мамочкой её почётное прозвище-титул, Эймера переименовать из Мальчика в Папочку, завтра же выяснить мнение на сей счёт двух других комнат. Также решили устроить чествование нового начальника и его новой замши в ближайший понедельник, хотя бы и силами одной дальней комнаты.
   Эймер сдержал слово и после работы в гостиницу не пошёл, а последовал за Мамочкой. Она устроила вояж по магазинам, чтобы набить опустевший холодильник. Заодно заглянула в аптеку, как и намечала заранее. Когда выходили из неё, случилось непредвиденное и весьма неприятное происшествие. Мамочка как раз рассказывала Эймеру, в какой последовательности совершать утренний обход, что делать на "кофейниках", у кого из девочек какой характер, на кого из них можно опереться в трудную минуту, в общем - вводила в курс дела. Как вдруг к ним подскочил длинный худой мужчина с жиденькими усиками и бородкой клинышком, вроде бы прилично одетый, вырвал из рук Мамочки сумку и пустился наутёк. Мамочка даже крикнуть не успела, как Эймер побросал пакеты (дома обнаружилось, что при этом разбились почти все купленные яйца), в два счёта догнал грабителя и подставил ему ножку. Тот споткнулся, растянулся на земле, выронил украденную сумочку. Несильно размахнувшись, Эймер саданул ему ногой в живот, подобрал Мамочкину драгоценность, вернул ей и сказал:
   - Пошли отсюда побыстрее, вдруг их целая банда.
   Мамочка оглянулась на корчившегося от боли неудачливого похитителя дамских сумочек, глаза которого, казалось, о чём-то умоляли, и подумала: "Как хорошо, что Эймер охраняет меня! Иначе пропала бы и тетрадка, и старушкина книжка. Только бы я их и видела". И почему-то совсем не вспомнила о лежавшей в сумке "пятёрке" с мелочью. Пусть небольшие, но всё же деньги...
   Дома она приготовила для себя и для Эймера просто королевский ужин. Мальчик съел всё и долго нахваливал кулинарные способности Мамочки. Хотя по глазам было видно, что ужин ему не слишком понравился, тем не менее, держался Эймер образцово. И Мамочка была благодарна Мальчику, так как знала, что хозяйка из неё никудышная.
   После ужина Эймер постелил себе толстое одеяло в углу кухни на полу. Мамочка долго рассыпалась в извинениях, обещала сразу же после поездки купить Мальчику раскладушку. Однако Мальчик вновь повёл себя образцово и не выказал ни малейшего неудовольствия по поводу отсутствия должного комфорта.
   Мамочка попрощалась, пошла в комнату, постелила, легла. Тем не менее, несмотря на окрепшее чувство уверенности в счастливом исходе борьбы с сатаной, несмотря даже на то, что она успела убедиться в расторопности "охранника", Мамочка всё не могла заснуть. Смутное беспокойство не покидало её, заставляло ворочаться с боку на бок. У неё слегка покалывало правый висок. Надо было выйти на кухню и принять таблетку от головной боли, но неудобно беспокоить Мальчика...
   В конце концов, к несказанному своему удивлению, Мамочка обнаружила, что... боится самого "охранника"! Причём причина боязни самая глупая из всех, которые можно выдумать: у Мамочки возникла и быстро окрепла уверенность в том, что Эймер никакой не имик, а настоящий мужчина. Господи, что за наваждение!
   Хотя с другой стороны, как же не бояться? Всего лишь в понедельник Мальчик впервые появился в её одинокой квартирке, стал приходить ежевечерне - и вот пожалуйста, недели не прошло, как Эймер уже ночует у неё! Разве срок в четыре дня достаточен для знакомства?..
   Мамочка резко села в постели. Ф-фу-у, показалось. Никакая тень не кралась из кухни в её комнату, всё это ерунда. А запах перчаток... Аромат такой сильный, что воздух квартирки успел уже насквозь пропитаться им.
   А всё застарелые комплексы! Ещё в детстве родители вбили Мамочке в голову (ради её же блага, дабы скромность и девичью честь соблюдала), что если существо в штанах ночует с существом в юбке под одной крышей, то первое существо непременно принудит второе к началу отношений известного рода. Да ещё черноокая красавица Чикита постаралась, периодически высказывая сомнения в половом бессилии Эймера. Господи, что за бред?! Скромный, тихий мальчик...
   Ничего себе тихий! Как ловко он разделался сегодня с грабителем... Настоящий боец! А в ту ночь, когда она безобразно напилась купленного на сатанинские деньги вина, Эймер называл её "сестрой-невестой". А невеста это почти что жена...
   Кстати, если разобраться, "невеста" - это сокращение от "не-весталка". Были такие жрицы в какой-то древней стране, то ли в Греции, то ли в Риме, то ли в Египте. Жрицы эти хранили девственность. Значит, по большому счёту "невеста", "не-весталка" буквально означает "не-девственница"...
   От этих мыслей Мамочку бросило в жар. Но что поделаешь, после стольких лет унылого безбрачия она просто не могла представить себя ничьей женой. Быть женой - это значит стирать вещи мужа, убирать за ним, готовить ему еду, ходить перед ним без макияжа, демонстрируя дряблую кожу и морщины, открыть перед ним свой истинный возраст, воспитывать его детей и (о ужас, это, конечно же, самое кошмарное!) исполнять пресловутые супружеские обязанности.