Возможно, какой-нибудь ещё выход и существовал, только юноша не мог найти его на голодный желудок. На улице тем временем стемнело. Пора было поужинать и ложиться спать.
   Новичок отправился на кухню. Произведя ревизию холодильника, приготовил весьма недурной ужин, съел его, вымыл посуду и немного успокоившись, обследовал квартиру более тщательно. Не то чтобы он собирался здесь жить (ясное дело, этому вскоре помешает новый труп). Просто надо было как-то убить вечер.
   В результате обследования он обнаружил любопытную фотографию, на которой хозяин квартиры был изображён вместе с Арамисом, и каждый держал в руках по огромной рыбине. Новичок открыл шкафчик, на полке которого стояла фотография, и нашёл в нём полдюжины различных удочек, подсаку, два спиннинга, а также кучу блёсен, коробочек с крючками, несколько мотков капроновой и стальной лёски и другую рыбацкую снасть. В следующем шкафу обнаружились ружьё, дробовик, топорик, вскрытая коробка с патронами, коробка с картонными гильзами, мешочки с дробью и капсюлями, показывавшие, что кроме рыбной, ловли Анчихрист увлекался охотой. В платяном шкафу имелась соответствующая обоим видам отдыха одежда.
   Между прочим, наличие на своём месте ружья давало слабую надежду на чудо. Кажется, проще простого было вернуться после работы домой и немедленно застрелиться. Раз Анчихрист не сделал этого, может быть, он ещё жив. А вдруг удастся его уговорить не делать глупостей!..
   Ободрённый этой мыслью, новичок перешёл к книжному шкафу. Книг было немного. Взяв наугад самую толстую из них, со стёршимся названием, от букв которого на синей обложке осталось лишь несколько золотистых точек, он открыл её наугад и прочёл:
   "27 Но чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадётся, возьми; и, открыв у ней рот, найдёшь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя."
   Узнав из примечания, что статир - это монета в четыре драхмы (правда, неясно было, много это или мало), новичок понял: в руках у него сборник старинных сказок и невероятных историй, которые рыбаки рассказывают друг дружке, что вполне соответствовало вкусам Анчихриста. Прочитав проставленное в колонтитуле имя, новичок представил автора данной сказки, некоего Матфея, огромным бородатым дядькой, который широко разводит руки и хвастается всем и каждому: "Вчера я поймал эвоттакенного сомищу с эвоттакенными усищами!"
   Юноша засмеялся, улёгся на софу, с наслаждением вытянул ноги и открыл другую историю, рассказанную на этот раз каким-то Лукой:
   "5 Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали; но по слову Твоему закину сеть.
   6 Сделавши это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась.
   7 И дали знак товарищам, находившимся в другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так-что они начинали тонуть.
   8 Увидев это, Симон Пётр припал к коленам Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный.
   9 Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных;
   10 Также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков."
   Это было уже менее понятно. Во-первых, куда смотрел рыбнадзор и экологи, почему никто не сграбастал весёлую компанию браконьеров, ночь напролёт запросто орудовавших сетями на двух лодках?! Это было возможно лишь в том случае, если история слишком стара и относится к тому времени, когда никакого рыбнадзора не существовало и в помине.
   Во-вторых, что значит "ловить человеков"? Это что, идти работать пляжным спасателем? Однако в таком случае история просто не может быть старой! Значит, это попросту досужие выдумки.
   И отчего вдруг рыбаку переквалифицироваться в спасатели?..
   Не зная, как разрешить явные противоречия, новичок заглянул в самый конец книги и только принялся читать рассказ рыболова со стажем Иоанна о неудачно начавшемся промысле Симона Петра, Фомы Близнеца, Нафанаила из Каны Галилейской, сыновей Зеведеевых и ещё двух каких-то учеников (видимо, браконьерство было поставлено на широкую ногу, раз у наставника Иисуса были ученики, решил новичок), когда заметил короткое слово на полях:
   "Бред"
   Он хмыкнул, в полной мере соглашаясь с данным выводом захлопнул книгу, как вдруг подскочил, рванул её к себе так, что она сама раскрылась на нужной странице, и уставился на "Бред", не веря собственным глазам.
   Однако зрительная память новичка никогда не подводила. Ошибки быть не могло: слово было выведено тем же чётким красивым почерком профессиональной чертёжницы, что и "Гайка стальная необыкновенная". Анчихристова записка с адресом была нацарапана совсем другим почерком, корявым, да ещё с сильным наклоном вправо.
   В самом деле, для чего Анчихристу вырабатывать чертёжный почерк? Мужчины работали на шоу-кульманах с гигантскими жидкокристаллическими экранами, надписи набирали на клавиатуре. А вот женщины и имики чертили на ручных, дабы не расходовать лишнюю электроэнергию и не усугублять и без того плохую экологическую обстановку на планете. Поэтому почерк у женщин-чертёжниц всегда лучше, чем у мужчин-конструкторов.
   Итак, эта книга не принадлежала Анчихристу.
   Это Данина книга!
   Новичок внимательно перелистал страницу за страницей и обнаружил множество подчёркиваний, зачёркиваний, обведенных слов, а также замечаний на полях: "Бред", "Дрянь", "Здесь", "Ага, признался!", "Вот!", "Да ну?!" выполненных исключительно рукой деталировщицы.
   Помчался на кухню, заметался по квартире и убедился, что не только розовой - даже белой дорожки не было ни в одном месте! Анчихрист не сделал их, потому что не считал нужным пускать женщин даже на порог своей одинокой квартиры. Он был убеждённым холостяком, и Даня сюда не входила.
   Следовательно, он ходил к Дане!
   А с какой стати ему не быть там сейчас... Вот почему эта сука так просила не играть с Анчихристом, вот почему не отворила дверь!..
   Взбешённый новичок запустил проклятой книгой в стену, повалился на софу и добрых двадцать минут молотил кулаками ни в чём не повинную подушку. Потом встал, пошатываясь побрёл на кухню, разыскав в пенале початую бутылку тёплой водки, единым духом осушил её, даже не подумав предварительно охладить, потушил свет и не раздеваясь рухнул на софу.
   Спал однако плохо. Ночью его дважды тошнило, потому что водку он совершенно не закусил. Кроме того, юноша часто просыпался и подолгу лежал с открытыми глазами. Но даже когда удавалось заснуть, виделась ему всяческая дрянь.
   То снилось, что он наблюдает за любовными играми Дани и Анчихриста. Но вот приходит Арамис, почему-то одетый в мундир полицейского и арестовывает его, потому что новичок ни с того ни с сего оказывается женщиной, незаконно ступившей на голубую мужскую территорию Анчихристовой квартиры. И вот юноша в тюрьме. А затем его казнят, бросая в пасть чудовищу, имеющему бесстрастную внешность Брахмапутры, но исполненному внутри разъедающих всё и вся паров влажного хлора и отвратительных нечистот...
   То виделся искушающий, жаждущий любовных битв монстр, сплошь состоящий из сросшихся воедино тысяч грудей, ручек, ножек, пухленьких попок и миленьких женских "норок", укрытый к тому же тысячью ртов в самых неожиданных местах. Все эти соблазнительные части были конечно же взяты от Дани, размножены и соединены каким-то загадочным способом, все они были умащены благовониями, разрисованы извивающимися стрелками и манили, манили к себе. А он в ужасе бежал, потому что не был в состоянии совершить титанический подвиг, совокупившись с таким количеством органов, пусть даже самых соблазнительных и желанных. Но монстр настигал его и тысячью нежных Даниных голосков, сливавшихся в лавиноподобный рёв, грозился раздавить, разорвать и поглотить истерзанные останки, если он не подчинится...
   То казалось, что мстя за свою смерть, Анчихрист ловит его сетью, связанного швыряет к ногам Дани. Девушка протыкает его вертелом как цыплёнка, целиком жарит на медленном огне и с наслаждением съедает прежде всего ту часть, которая отличает мужчину от женщины. Юноша с ужасом и отвращением видит, как жемчужные зубки впиваются в его "достоинство", как с губок деталировщицы стекает перламутрово-белый сок... Но тут случается невероятное: из-за съеденного органа Даня оказывается беременной! Она должна вот-вот родить и умоляет его немедленно выдать деньги по страховке, потому что она ведь сохранила девственность, в чём просит убедиться немедленно, так как новичок не изжарен вовсе и не съеден, а жив-здоров и является к тому же главным акушером страховой компании. Однако пока он с замиранием сердца приближается к застрахованному "сокровищу", у Дани отходят воды, она начинает тужиться, кричать и умолять о помощи, а дитя всё не может появиться на свет, и меж прелестных ножек деталировщицы то покажется кудрявая головка, то уйдёт обратно в её тело. Тогда он смело хватает щипцы и пытается не дать головке скрыться, но действуя чересчур усердно, отрывает её. Тогда головка ребёнка вдруг почему-то оказывается головой Анчихриста с горящими глазищами и длинными-предлинными клыками. А Даня садится, заливисто хохочет, берёт оторванную голову прямо за кровоточащий обрубок шеи и подаёт ему со словами: "Сей есть сын твой возлюбленный! Прими его, яди его, пей его во веки веков..."
   Надо ли поэтому описывать состояние новичка на следующее утро! И надо ли говорить, что придя на работу, он прежде всего взял у Тольтоля чистый лист бумаги и написал заявление об увольнении по собственному желанию (к счастью, уволиться было легко и просто, так как новичок поступал на работу без всяких рекомендательных анкет). Далее достал из нижнего ящика стола кульки и сложил в них чай, кофе, сахар, кипятильник, чашку и прочие столь необходимые для нормальной работы принадлежности, что указывало на окончательно окрепшую решимость безотлагательно исчезнуть отсюда.
   - Уходишь, - с потаённой грустью сказала наблюдательная Даня, сразу же бросившая очередную выкройку, едва новичок зазвенел банками и чашкой. - И даже одиннадцатичасового чая не дождёшься?
   - Дождёшься тут... на свою голову... - зло сказал он.
   - Цыганок...
   Но юноша не счёл нужным объясняться далее с деталировщицей. Нет, определённо права Баба Ню: Даня просто распоследняя шлюха, вот она кто! Прочь, прочь от неё, прочь отсюда...
   Однако уйти немедленно новичку не удалось. Прежде всего, в комнату ввалились здоровенные, под стать отсутствовавшему до сих пор Анчихристу грузчики, которые унесли электронный шоу-кульман Арамиса, заменив его обыкновенным ручным. (Кстати, Арамис сегодня то ли вновь опаздывал, то ли вообще решил не приходить на работу.) После них пожаловали маляры, которые перекрасили первую голубую дорожку в зелёную. Похоже, Арамис сегодня в самом деле не появится, в противном случае Россинант вряд ли прислал бы маляров! Что же с ним случилось?
   Затем, дабы развеять тягостное впечатление от внезапно объявленной "чёрной" субботы, Рододонт Селевкидович пожелал выдать недельную зарплату с самого утра, а не вечером. О двойной победе новичка он, разумеется, знал, поэтому кроме тощего "законного" конвертика протянул ему также деньги Арамиса и Анчихриста. Новичок вернул первый чужой конверт со словами: "Я простил ему долг", - а вот второй взял. В дороге лишние деньги не помешают, мало ли что произойдёт! Хотел тут же отдать начальнику заявление, но обнаружил, что позабыл его на столе. Пришлось возвращаться.
   Дверь в комнату была распахнута. Очнувшийся наконец йог, которого вчера вечером убрали в самый дальний угол двора, чтоб не мозолил проходившим глаза обращённым к небу и утыканным кнопками задом, пытался протащить в комнату доску от кульмана. Новичок помог ему, и когда доска была привинчена на место, Брахмапутра решительно потребовал объяснить отсутствие в комнате двух сотрудников и изменения на рабочем месте Арамиса. Пришлось рассказывать йогу всё, что произошло за время его пребывания в самадхи. Брахмапутра слушал внимательно, не пропуская ни слова, потом медленно подошёл к забытой всеми игровой таблице, сдвинул указатель на последнюю графу, задумчиво протянул:
   - А ведь предупреждал я Арамиса, чтобы он не связывался с тобой. Кто же теперь играть у нас будет?
   Но вслед за этим вернулся к своему кульману, распечатал совершенно новую упаковку кнопок, рассыпал их по доске и объявил, что всё случившееся чрезвычайно впечатляет, поэтому ему необходимо немедленно помедитировать, чтобы привести в равновесие свою Кундалини-Шакти, которая разбушевалась в Муладхарачакре. Далее воссел на кульмане в тронной позе, проделал восемь сеансов полного йоговского дыхания и срочно погрузился в неглубокую нирвану.
   Новичок пожал плечами, взял со стола заявление, повесил на плечо сумку и ни с кем не попрощавшись, направился к двери. Но уйти вновь не удалось, потому что на выходе из шкафного лабиринта юноша ткнулся носом в широченную грудь Анчихриста. Сумка слетела с плеч, и он услышал звук бьющейся чашки. "На счастье", - пронеслось в голове, и он немного приободрился.
   - А, Цыган, чертяка! Здорово, чёрт тебя дери! - гаркнул пришедший, совершенно по-свойски обнимая новичка за плечи. Тут же силач поволок слабо упирающегося юношу назад в комнату, не слушая никаких возражений и выкрикивая слова так, что барабанные перепонки едва не лопались: - Как тебе моя халупа чёртова понравилась, а? Хорошо спалось? То-то же! Учись жить, пока меня черти не забрали, что, впрочем, уже не за горами... Вздор, вздор, Цыган, не мели чертовщины! А я прямо от Арамиса, ночевал у него, чёрта облезлого. Ночью у него горячка нервная случилась, чтоб её чёрт побрал, так его трясло... Сдал мужика в больницу... Мужика, всем ясно?! Мужика - какой он, к чёрту, имик?! К чёртовой матери всё это!!! Ему чертовски плохо, дьявол, не знаю, на кой чёрт так переживать. Правда, и поступил ты с ним чертовски хреново... Да пошёл ты к чёрту, Цыган, я знаю, что делаю!
   Анчихрист походил на гигантский смерч, опьянённый причиняемым им разрушением и буйствующий от этого с ещё большею силою: сдвигал попадавшиеся на пути кульманы, опрокинул стул, пинком выдворил со своего места новичка и продолжал выкрикивать крайне возбуждённо:
   - Что, получил мои денежки? На здоровье, чёрт побери! Мне они уже к чёртовой матери не нужны. Я вот мчался, спешил, как чуял, что чёрт тебя дёрнет уходить...
   - Анчихрист, - новичок предпринял робкую попытку унять этот ураган, но не обращая на него ни малейшего внимания, силач продолжал орать:
   - Да не удирай ты, чертяка! Живи себе, чёрта тебе в задницу, живи в моей квартирке и радуйся! Я до сих пор только из-за Арамиса чёрту душу не отдал. Больно плохо ему, чертяке, вчера было, пришлось присмотреть. А так что? А так я прямо сейчас готов хоть к чёрту на рога! Проиграл - плати, всё нормально, и к чертям собачьим всякое дерьмо! Я тебе не Арамис чёртов, я вилять не буду...
   - Анчихрист, - уже настойчивее сказал новичок и шагнул к нему, но был остановлен воплем:
   - Куда?! Назад!!!
   Затем силач уже гораздо спокойнее сказал:
   - Ты погоди, я сейчас... Сейчас! А то скажешь после, что вот этот Анчихрист, этот чёртов хрен начхал на меня и растёр. Мол, я рисковал, а он меня надул. Чёрта с два! Не собираюсь я прятаться, ходить в должниках и вообще обманывать тебя, чёрт меня побери со всеми моими потрохами! Ты мне лучше скажи...
   Гигант высунулся из-за шоу-кульмана, за которым подозрительно долго возился, словно привязывал что-то, и уставившись на новичка, зашептал:
   - Скажи, как ты это делаешь? Чёрта мне в ребро, я думал, думал, а ни черта не придумывается.
   - Я и сам не знаю, - грустно сказал новичок.
   - Врёшь, чертяка, знаешь! - чувствовалось, что Анчихрист не верит юноше. - И меня, и Арамиса ты побил к чертям собачьим трижды тремя "шестёрками". Врёшь! Это не случайность!
   - Но я в самом деле не знаю, - честно сознался новичок, которого недоверие очень обидело. - И ведь на третий раз не я бросал кости и не я сдавал карты, а всё равно выиграл. И теми же "шестёрками".
   - Твоя правда, - нехотя согласился Анчихрист и вновь исчез за шоу-кульманом.
   - Слышь, ты... брось всё это, - как можно мягче попросил новичок. Оставь. Ты мне нравишься. Я прощаю тебе все три долга. Живи себе. Живи в своей квартире. И денег твоих мне не надо, мне и своих хватит, только сегодняшний конверт отдай на дорогу - и я исчезну отсюда раз и навсегда. А не хочешь - и сегодняшний конверт забирай... Вот, держи, - юноша полез за пазуху, чтобы вернуть деньги владельцу.
   - Что-о-о?!
   Анчихрист выскочил на белую полосу и спросил недоверчиво:
   - А что потребуешь взамен?
   - Да ничего я не требую!!! - вскипел новичок. - Ничего мне не надо! Ни-че-го, понял? Арамис просто достал меня, он сам виноват. Но ты-то другой! Другой ты, Анчихрист. Совершенно другой...
   Силач повесил голову и тихо проговорил:
   - Значит, пожалел меня... Так-так. Или страшно стало, когда понял, какую чертовщину заварил?
   И вдруг встрепенулся, брызгая слюной и сверкая глазами, заорал:
   - А чёрта лысого не желаешь?! Я заставил тебя играть! Я назначал ставки! Я продулся к чертям свинячьим! И чтоб ты после этого остался в накладе?!
   Новичок попытался возразить, что нет, не в накладе вовсе, даже наоборот... Однако не слушая его, Анчихрист бросился за кульман с криком:
   - Так смотри, чертяка жалобный, как это делается!!!
   - Держите его, - протелепатировал из нирваны Брахмапутра, но Анчихрист с криком: "Р-р-раз!!!" - уже вскочил на стол.
   - Да держите же! Срочно выхожу из нирваны, - телепатировал йог, когда с криком: "Дв-в-ва-а!!!" - гигант вышиб ногой оконную раму. Новичок с Тольтолем одновременно бросились к Анчихристу, однако тот, задорно гаркнув: "Тр-ри, чёрт меня побери!!!" - выпрыгнул в окно.
   - Не успели? - уже вслух спросил Брахмапутра, медленно меняя позу.
   Радиатор парового отопления почему-то дёрнулся, посыпалась штукатурка. Новичок вышел на белую дорожку и обессиленно привалился к кульману бабы Ню.
   - Вот, молодой человек, я-то думала, вы приличный, - в голосе старухи слышалась горечь разочарования. - А вы совсем как Арамис, как эта шлюха. Все вы одним миром мазаны, особенно она. Я всё видела! Вот.
   - Да что вы там видели, можете наконец сказать? - без особого энтузиазма спросил новичок.
   - Всё! - Баба Ню выплыла в проход. - Я подглядывала за ними. Он пришёл к ней за кульман, снял с неё платье. Она осталась в одной рубашке. Тогда он положил ей руки сюда и сюда...
   Баба Ню взяла себя за грудь и за живот.
   - А она тогда размахнулась и сделала ему вот так, - старуха несильно хлопнула себя по щеке и заключила: - А он пожал плечами и ушёл. Вот. Я всё видела. Приличная девушка так с мужчиной не поступает, она должна отдаться ему...
   Несмотря на трагичность положения, никто из слушателей не смог сдержать смех. Новичок хотел посмотреть, как реагирует на рассказ Бабы Ню деталировщица, однако Даня куда-то исчезла. И юноше стало очень стыдно при воспоминании о том, что он нафантазировал вчера вечером про неё и Анчихриста. Да и сегодня был хорош... Впрочем, это уже не имеет значения. Надо побыстрее сматываться.
   - Может, он и не убился вовсе, - сказал наконец Тольтоль, имея в виду выбросившегося в окно гиганта. - Ноги сломал, и всё.
   - Вряд ли, - возразил Брахмапутра и показал всем не слишком толстую проволоку из нержавеющей стали, которую вытягивал из окна, пока Баба Ню разглагольствовала. Новичок понял, где видел такую: это была рыболовная "сталька" высшего качества, очень упругая и особо прочная. На неё можно ловить даже океанских рыбин. Анчихрист ночевал у Арамиса, а Арамис ведь тоже рыбак, "сталька" имелась и у него дома...
   Юноша почувствовал, что его лоб покрывается испариной.
   - Вот то, чего ты добивался, - мрачно сказала Даня, выходя из лабиринта шкафов. В руках у неё был поднос, на котором вместо еды покоилась голова Анчихриста с ещё не погасшими глазами, приоткрытым ртом и вымазанным кровью подбородком. Кровь продолжала медленно сочиться из обрубка шеи на блестящую коричневую поверхность подноса. "Почти как во сне", - подумал новичок. Между тем и Брахмапутра вытянул наконец всю "стальку" и продемонстрировал её окровавленный конец, свёрнутый петлёй. Здесь к проволоке прилипли едва заметные волоски.
   - Это он намотал на шею, а начало привязал "двойным рыбацким" узлом к радиатору, - пояснил йог. - Когда падал, где-то на уровне второго этажа лёска натянулась и перерезала ему шею, как нож масло.
   - Получай свой главный выигрыш, - сказала Даня, опустила поднос с головой к ногам новичка и едва сдерживая рыдания, удалилась на своё место. Резко взвыла сирена: Анчихрист всё же успел наладить вчера сигнализацию.
   - Молодой человек, как вас... забыл! - Рододонт Селевкидович появился в проходе и остановился там, щёлкая пальцами и безуспешно пытаясь припомнить имя или хотя бы прозвище новичка. А тот обогнул страшный поднос, подхватил с пола сумку, неловко сунул начальнику в руки заявление и громко попрощавшись, вышел из комнаты.
   О том, что он не поел перед дорогой, новичок вспомнил лишь ближе к вечеру, когда вышел наконец на городскую окраину. Рядом как раз растворила двери убогая забегаловка, сквозь запылённое оконце которой была видна задремавшая за прилавком продавщица.
   "Нет, не буду заходить", - мужественно решил новичок. Никто не должен знать, какой дорогой он уходит из города. Поскорей бы добраться до соседнего местечка или хотя бы до какой-нибудь деревеньки! Там можно и поесть, и выспаться. А потом сесть на автобус и уехать туда, где уже можно пересесть на поезд, не опасаясь, что твоё имя станут искать в списках пассажиров...
   Поэтому новичок подкрепился горстью сахара из банки, пожевал щепотку сухой заварки, выплюнул жвачку. Порылся в сумке, обнаружил там чёрствую корку хлеба, завалявшуюся неизвестно с каких времён, а также четвертушку недоеденного бутерброда, который Даня сделала ему позавчера утром, съел и это. С сожалением выбросив в кусты черепки чашки, которая разбилась явно не к счастью, хлебнул воды из придорожной колонки, подставив под слив сложенную "ковшиком" ладонь, и продолжал идти, пока не стемнело окончательно.
   Спал на обочине просёлочной дороги на куче прошлогодних прелых листьев, хвои и сухих веток, подложив под голову сумку. Ничего, ему не привыкать, случались варианты ночлега и похуже. А сейчас от прелых листьев шло лёгкое тепло, хвоя приятно пахла. Правда, под утро он здорово озяб из-за тумана.
   Встал с рассветом, прислушиваясь к неуверенному щебетанию одиноких пичужек, доел сахар из банки. Пошёл дальше, протирая заспанные глаза, отряхиваясь и зябко поёживаясь: выпавшая роса успела насквозь пропитать одежду.
   Впереди поперёк дороги лениво ползли клубы тумана. Должно быть, где-то поблизости находилось озеро, с которого едва ощутимый ветерок и нагнал туман. Озеро - это хорошо: если вода в нём чистая, может, она пригодна для питья. Надо будет наполнить водой банку из-под сахара, а то неизвестно, когда попадётся колонка. Правда, пить из лесных водоёмов иногда опасно экология и всё такое прочее.
   Ерунда, здоровье у него отменное, а что до экологии...
   Но что это?! Чья серая фигура смутно проглядывает сквозь молочную пелену тумана?
   - Цыган. Эй, Цыган! Кочевник...
   Он остановился, потом медленно попятился. Ветер усилился и переменил направление. Теперь он дул из-за спины юноши, унося прочь рваные клочья тумана.
   - Ты выбрал неверное направление. Там дальше тупик.
   Дорога очистилась, и новичок увидел того, кого уж никак видеть не ожидал...
   Часть 2. Большая начальница
   мелкого масштаба
   У неё всё своё
   - и бельё, и жильё...
   ............................................................
   У неё,
   у неё на окошке - герань,
   У неё,
   у неё - занавески в разводах...
   (В.Высоцкий,
   "Несостоявшийся роман")
   Его нам ставили в пример,
   Он был как юный пионер:
   всегда готов...
   (В.Высоцкий,
   "Случай на шахте")
   День пятый
   Мамочкины заботы
   Перед ежедневным утренним обходом Мамочка накладывала макияж с особой тщательностью.
   Делала она это отнюдь не из стремления держать себя в надлежащей форме любыми средствами, чтобы понравиться мужчинам при случае... то есть в конкретном случае конкретному мужчине, случайно заглянувшему в их чисто женский коллектив. Она уже не надеялась удачно выйти замуж. Где они, мужики эти! Давно все повывелись, в имиков переродились. А которые и уцелели, как, например...
   Впрочем, почему Мамочка предпочитала не думать о представителях сильного пола как о мужчинах - это отдельная история, не лишённая грусти.
   Более того, она не рассчитывала использовать подрихтованную косметикой постепенно увядающую красоту (или то, что от неё осталось) как средство влияния на начальство, если вдруг приключится неожиданная проверка. Никаких проверок Мамочка не боялась, потому что работала вместе со своими девочками дружно, слаженно... да и действительно работала, не то, что некоторые! Мамочкин отдел ставили в пример на любом совещании, восхищаясь тем, что полтора десятка женщин ухитряются проектировать вручную то, с чем не справляются другие на самых современных жидкокристаллических шоу-кульманах за втрое большее время.
   И если Мамочка до сих пор не пробилась в руководство проектно-конструкторского бюро, то лишь исключительно потому, что была награждена природой-матушкой мягкими вьющимися волосами, которые периодически перекрашивала из пепельно-русых в тёмно-каштановый тон, приятным высоким голосом и округлыми женскими формами, которые теперь уже несколько расплылись и потеряли былую упругость, хотя...