Страница:
Похоже, это удивило и огорчило только меня. Команда и чужие матросы восприняли это спокойно, даже рассмеялись. Кто-то бросился к борту, чтобы получше рассмотреть, как тонут те, кто командовал ими долгие годы. Добрых прощальных слов они не говорили, кричали что-то обидное.
Я налил себе еще вина и подошел к корме, чтобы тоже посмотреть: капитан и помощник барахтались метрах в двадцати от корабля и что-то кричали друг другу.
После того как их тяжелая одежда и сапоги намокли, сначала один, а потом и другой исчезли в зеленой воде, мерцающей яркими блестками на солнце.
– Тебе помочь или ты сам? – Ко мне подошел один из пиратов. – Не можешь решиться?
Я задумался над ответом и вдруг понял, что сейчас и на самом деле он меня столкнет в море. Ножи были со мной, а саблю он держал как палку, я вполне мог его убить, а потом еще двоих или троих. Только непонятно, что делать дальше? Убежать – не убежишь, а со всеми чужими матросами мне не справиться, их слишком много. Прыгать в воду самому или немного подождать?
После недолгого раздумья решил не торопиться, и последующие события показали, что это было правильное решение.
– Отойдите от него! – послышался громкий командный голос с легкой хрипотцой, которая возникает от крика в штормовую погоду, когда требуется переорать грохот волны и вой ветра. – Немедленно, если хотите жить!
Я оглянулся и увидел идущих по палубе двух незнакомых мне людей: один – тот самый маг, что пригрозил сжечь наш корабль, а другой – капитан или его помощник.
– Так он же пассажир, а мы их топим…
– Его охраняет магия, – негромко произнес маг. – Дотронься до него и сразу умрешь. Хочешь проверить?
– Да не нужен он мне! – Пират отшатнулся от меня так, что сам едва не упал за борт. – Просто хотел помочь, вижу, не решается.
– Его нельзя трогать! – Маг подошел ко мне и взглянул в упор. – На нем проклятие.
У меня сразу зачесалось то место, где недавно находился шрам, одновременно заскреб кожу на груди оберег, но и без их напоминания я сразу почувствовал, что от этого человека исходит настоящая опасность, да такая, какой еще никогда не подвергался в своей жизни.
– Кто ты, человек?
– Обычный путешественник. – Я смотрел, как капитан чужого корабля пинками разгоняет как своих, так и чужих матросов, загоняя их в трюмы, и они вытаскивали оттуда солонину, сухари, вино и питьевую воду. Внутри у меня притаился страх, готовый в любой момент вырваться наружу, и я никак не мог с ним справиться. Ощущение от этого человека было таким же, как от ядовитой змеи, – так и ждешь нападения. – К этому кораблю не имею никакого отношения, просто пассажир.
Чародей легко мог прихлопнуть меня как надоедливое насекомое и тут же забыть об этом – настолько он был явно равнодушен к чужой смерти. Это не укладывалось в мое восприятие жизни – нельзя убивать людей, не давая им хотя бы слабого шанса выжить.
– Обычный путешественник, говоришь? – Маг смотрел прямо на меня, и я невольно поймал его взгляд, но лучше бы этого не делал. Глаза у него оказались черные, пустые – меня понесло куда-то в их глубину, и я не мог ничего с этим поделать. – Почему-то я тебе не верю – может, из-за оберега на твоей груди или проклятия над головой?
У меня появилось ощущение, что жизнь закончилась. То есть я еще жил, мог говорить, что-то делать, но был уже мертв. Очнулся я оттого, что меня несильно ударили по щеке холодной влажной рукой. Открыв глаза, я увидел одного из матросов, кажется, как раз того, что обыскивал мою каюту в поисках золота.
– Проснись, пассажир!
Я недоуменно посмотрел по сторонам и увидел, что лежу на палубе, она была пуста, надо мной стоит этот моряк, но и тот сразу же направился к веревочной лестнице, чтобы подняться на борт чужого корабля.
В моей голове понемногу прояснилось, и тогда я понял, что происходит нечто страшное.
– Эй! – крикнул я. – Ты куда?
– Мы уходим, – ответил матрос, ловко перебирая руками и ногами, сверху с борта пиратского корабля на него и на меня смотрели другие моряки, на их лицах сияли улыбки. – А ты остаешься на пустом судне.
– Но что будет со мной?
– Мы не можем тебя убить. – На этот раз мне ответил чародей. – На тебе магическая защита, а если ее пробить, то сработает посмертное проклятие. Оставайся на горящем судне.
– Вы собираетесь поджечь шхуну? – Я все еще не понимал, что происходит, и тупо переводил взгляд с одного матроса на другого. – Зачем? Это хорошее судно.
– Оно нам не нужно, – ответил маг, – и уже горит.
– Но вы не можете так со мной поступить!..
Карабкающегося матроса подхватили товарищи и сразу начали поднимать паруса. Прошло несколько не очень долгих мгновений, и величественный парусник ушел вдаль.
Временами у меня мутнело перед глазами. Не знаю, что сделал со мной маг, ощущение было таким, что он вытащил все мои мысли, прочитал и засунул обратно, но при этом забыл сделать что-то, и это заставило меня потерять чувство реальности и времени. Так бы, наверно, я и валялся в прострации, если бы не оберег, который довольно болезненно корябал мне кожу. Похоже, что вращалось не только маленькое кольцо, но и все остальные. Это и принудило меня очнуться.
Я встал на нетвердые ноги и огляделся: пустая палуба, волна метровой высоты за бортом, свернутые паруса и темный дымок, поднимающийся из трюма. Что это значит? Соображалось не очень хорошо, приходилось заставлять себя, хотелось одного – лечь и заснуть. Я вытащил из-под рубашки оберег с вращающимися кольцами и сжал его в ладони. Зачем так сделал, не знаю, но это мне помогло собраться, понемногу туман из моего сознания улетучилась.
Итак, корабль тонет…
Прежде всего нужно найти свои вещи. Я тут же спустился в трюм, в глубине его полыхало яростное пламя, которое уже ничем не унять. Свой мешок и оружие я не нашел, наверно, кто-то решил, что утопленнику оно ни к чему. Тогда сунулся в угол, кашляя и плача от едкого дыма, – хорошо хоть золото оказалось на месте.
Выскочил обратно, чтобы вдохнуть немного воздуха и прокашляться. Быстро размотал канат, пояс с золотом надел на себя и тут же понял абсурдность своего поступка. Плавать я умел, и довольно неплохо, все детство провел на дождевых прудах, но с золотом нырять глупо, оно утопит меня раньше, чем сделаю пару гребков, оно же хуже камня на шее. Значит, нужно за что-то зацепиться.
Я посмотрел на корму, где стояла небольшая шлюпка, посмотрел просто так, понимая, что одному ее не спустить на воду, и горько усмехнулся: дно оказалось прорублено в нескольких местах.
Что еще? Дым стал гуще и тяжелее, времени у меня оставалось все меньше. Я запнулся о канат, и сразу появился план. Тут же бросился вниз, вытащил на палубу один за другим четыре бочонка, они были хорошо проконопачены, днища забиты и промазаны смолой – такие хорошо будут держаться на воде. Возможно, я и ошибался, да только времени не было искать что-то другое. Подкатил к корме и сбросил за борт.
Солнце блеснуло в мелкой волне. Мир казался тихим, добрым, приятным. Зеленое море, белые барашки облаков на горизонте, ветер теплый… В такую погоду смерть кажется чем-то нереальным, далеким и невозможным.
Я какое-то время стоял, любуясь морем, пока едкий дым не ударил мне в нос.
Бочки погрузились наполовину, но остались на плаву. Шхуну нес ветер, хотя на ней и не было парусов. Еще немного, и я потеряю последний шанс на спасение. Я выругался, вспомнив мага, который что-то во мне изменил, схватил канат и прыгнул в воду.
Когда доплыл до бочек – а это оказалось нелегко: одежда намокла, в сапоги набралась вода, да и золото тянуло вниз, – начал привязывать их друг к другу. Занятие это оказалось непростым, бочки все норовили вырваться и уплыть.
Я не знаю, сколько времени провозился с этим, должно быть, очень долго, потому что когда наконец-то залез на бочки, то шхуны уже не было видно – то ли она затонула, то ли ее утащило ветром.
На меня навалилась усталость, я вытянул ноги и закрыл глаза, обмотав кусок каната вокруг пояса. Я провалился в тяжелый сон, который скоро наполнился ветром, холодом и дождем.
Когда открыл глаза, моросил мелкий дождь, закрывший плотной пеленой все вокруг, словно тяжелым занавесом. Волны толкали бочки, и они бились друг о друга. Несмотря на то что я старался вязать канат крепко, все равно даже при средней волне бочки разбросает в разные стороны, и я утону.
В общем, жить мне оставалось совсем немного. В голову лез один и тот же вопрос: а стоит ли бороться, трепыхаться, если конец все равно неизбежен? Однако надежда еще оставалась, хотя и была настолько мизерной, что о ней не стоило думать.
Мне захотелось есть. Я пошарил по карманам, вытащил размокший сухарь и, закрыв глаза, попытался его съесть. Потом мучительно захотелось пить. Во фляжке еще оставалось разбавленное вино. Я сделал пару глотков – жажды это не утолило, только чуть приглушило ее…
Время тянулось долго и уныло.
Я умирал и знал об этом, но когда все происходит не сразу, а бесконечно долго, то к этому привыкаешь. Однажды, придя в себя и увидев все тот же серый моросящий сумрак, я решил, что уже умер и нахожусь в нижнем мире.
Но, очнувшись в очередной раз, я вдруг понял, что что-то изменилось вокруг: вроде все то же самое – дождь и волны, а все равно что-то не так.
Мое неуклюжее сооружение понемногу погружалось, теряя плавучесть! Наверное, бочки были плохо проконопачены, и в них просачивалась вода.
Вроде ничего не изменилось, и в то же время что-то чувствовалось чужое, враждебное, где-то совсем рядом. Я вяло пошевелился, с трудом переходя от смерти к бодрствованию, и попытался понять, что же меня разбудило. И тут услышал чьи-то голоса, вдалеке, едва слышные.
Я хотел что-то прокричать в ответ, но из моего горла вырывалось только хриплое шипение. Холодная вода сделала свое дело – я простыл, у меня начался жар, отсюда вялость и нежелание шевелиться.
Голоса приближались. Я подумал, что рядом проплывает какой-то корабль и скоро должен пройти мимо. Не думаю, что меня кто-то заметит с палубы: слишком низко сидит мой плот в воде, да и серо все, ничего не видно, мелкий дождь почище любого тумана…
Плевать. Умирать лучше. Спокойнее. Зачем куда-то снова бежать, идти, к чему-то стремиться, если в конце пути начнется новый путь, который будет таким же гадким? Насколько легче вот так медленно погружаться в бред, ощущая вялость пылающего тела и его слабость.
Голоса приближались. Я сделал попытку что-то выкрикнуть, но с губ слетел вялый шепот, а я при этом так устал, что тут же впал в беспамятство.
В следующий раз очнулся от боли – мой оберег с силой царапал мне грудь, предупреждая о присутствии сильной магии, но боль шла не от оберега, а оттого, что в мою грудь словно вонзали раскаленный клинок, и он прорезал меня, дымясь и шипя. Рядом были люди, я это точно чувствовал. Да и находился я не на своем плоту, а на чем-то более приспособленном к плаванию, скорее всего в лодке. И еще слышались тихие голоса и чье-то дыхание.
Открывать глаза было трудно, веки налились такой тяжестью, что поднять их мог только настоящий силач, а я к таковым никогда не был. Мое достоинство было только в несокрушимом духе, но сейчас он у меня отсутствовал, поскольку я уже смирился со смертью. Но кто-то не давал мне умереть, мучил меня снова и снова, вонзая в тело горячий клинок, и при этом наслаждался моей болью.
Я открыл глаза и тут же зажмурился – свет не был ярким, так, едва теплился, но мне, привыкшему к серому дождю, он показался таким ярким! Лишь после того, как слезы обильно исторглись из моих глаз и смягчили боль, я прозрел.
Горел масляный фонарь, привязанный к мачте с серым, надутым пузырем парусом. Надо мной склонялось чье-то бледное лицо, а на груди этого человека болтался камень, именно от него и исходил яркий свет – он раздражал. И не только меня. Оберег тоже крутился как бешеный.
– Очнулся? – Голос был мне знаком, встречались мы недавно… Он принадлежал… Нет, не помню. – Скоро ты снова будешь здоров.
«Здоров? Передо мной лекарь или колдун?»
Маг с пиратского корабля!.. Я вспомнил этот голос.
– Где я?
– Все там же, в море. Только теперь в нашей шлюпке.
– Как вы меня нашли? Ох! – От камня мага сорвался лучик света и снова вонзился в мою грудь. До чего же больно! Меня словно прожигают насквозь раскаленным металлом. Что он делает со мной? – Зачем?
Последнее слово я простонал.
– Найти тебя было просто. – Маг был сосредоточен и деловит, слова его срывались с губ и падали на меня желтыми яркими листочками. – Это не самая трудная задача для настоящего чародея. А вот зачем? Этот вопрос требует объяснения.
– Объясняй, – потребовал я, неожиданно чувствуя, как вялость и слабость понемногу уходят. – Я уже умирал, и мне было хорошо…
– Да, ты действительно умирал, и, если бы мы не успели тебя поднять, могло произойти много неприятных событий, в том числе и наша гибель. Так что мы спасали не только тебя, но в первую очередь самих себя…
– Почему?
– Потерпи немного, сейчас будет особенно больно, но я должен очистить твои легкие, в них скопилось слишком много слизи, которая не дает тебе дышать.
Снова боль, на этот раз долгая, нескончаемая, в какой-то момент я даже исчез из этого мира и отправился бродить в серых облаках, с недоумением глядя на свое изможденное тело, лежащее в небольшой шлюпке посреди моря. Кроме меня на этом суденышке было еще четверо – капитан пиратского корабля, я его сразу узнал, и, должно быть, два его помощника, если судить по их одежде, более богатой, чем у обычных матросов.
А потом я вернулся обратно. Боль стала отступать, а еще через какое-то время я даже смог повернуть голову и осмотреться.
Так оно и было – маг, капитан и два его помощника…
Один из помощников подал мне флягу с вином, я выпил несколько глотков, и меня стошнило – хорошо, что лежал у борта, и желчь выплеснулась в море. После этого выпил еще и почувствовал себя гораздо лучше.
– Почему вы оказались в открытом море в этой небольшой шлюпке и где ваш корабль?
– Мы здесь благодаря тебе, – зло и раздраженно ответил капитан. – Надо же было вашей дырявой посудине оказаться на моем пути. Если бы на ней имелся хотя бы какой-то ценный груз, то это как-то оправдало бы мои мучения, но ничего достойного не нашлось. Почему же именно за этот налет пришлось ответить перед морским богом?
– Я не понимаю, о чем говорит капитан, – непонятно зачем пожаловался я магу. – В чем он меня винит?
– Его корабль загорелся, а потом затонул, и даже я ничего не смог сделать, – ответил маг, неопределенно пожав плечами. – Такова оказалась расплата за то, что мы бросили тебя на горящем судне.
– Но я-то чем виноват?
– Ты здесь ни при чем, мы сами виноваты. – Чародей вздохнул и направил свой взор куда-то вдаль, затем велел одному из помощников переложить руль вправо; похоже, он как-то чуял землю. – Нам следовало тебя взять с собой. Я чувствовал это, но не сумел настоять.
– Почему?
– Потому что ты несешь на себе проклятие…
– И оно сгубило мой корабль, – вздохнул капитан. – Следовало послушать мага, но с подобным я столкнулся впервые.
– Не понимаю, – снова прошептал я. – Я вас не проклинал, не умею, нет во мне ни малейшей искры дара…
– Ты здесь ни при чем, – согласился со мной чародей. – Я о таком только читал в старинных книгах. Там написано: кто выполняет волю богов, имеет божественную защиту, а тот, кто посмеет на него напасть, немедленно познает на себе силу владык этого мира.
– Так что случилось?
– Я же говорил тебе, корабль поджег один из ваших матросов, – грустно усмехнулся маг. – Матрос умер, только, к сожалению, в тот момент, когда держал в руках светильник. Он был один в трюме, судорога сковала его тело и бросила на бочки с маслом, а горящий светильник разбился. Одна из бочек от удара дала течь – боги изобретательны в своем мщении, – масло пролилось и загорелось. Не прошло и трех ударов сердца, огонь разгорелся так, что его стало невозможно потушить. Вот и все…
– Но вы же спаслись, – пробормотал я. – А где ваши матросы?
– Нам разрешили спастись, – вздохнул чародей. – Все погибло, и корабль, и богатая добыча, которую мы собирали несколько месяцев, грабя чужие корабли.
– Вот теперь понятно. – Я жестом попросил еще вина у помощника. – Только непонятно, зачем вы меня искали? Я был близок к смерти, очень близок, даже слышал ее зловонное дыхание и запах тления от ее одежды.
– Ответ прост: наше спасение в тебе.
– Не понимаю…
– Дело в проклятии, которое ты несешь на себе. Мы обрекли тебя на смерть, тем самым обрекли на гибель себя. Спасем тебя – изменится и наша судьба. Мой камень рассказал, что ты жив, а значит, проклятие можно остановить. Мы нашли тебя, теперь доставим на сушу и тогда сможем вернуться домой…
– Понятно, – проговорил я, хотя ничего не понял, но продолжать разговор не было сил – меня все еще мутило и очень хотелось есть. – У вас есть еда?
– Держи. – Один из помощников капитана протянул мне сухарь. – Больше ничего не успели взять, едва отплыли, как корабль охватило пламя. Моряки так и посыпались в море, да только в такие минуты каждый сам за себя. Места в шлюпке только для шестерых, пришлось сесть на весла. Они еще долго выкрикивали нам вслед проклятия, пока не утонули.
– Держи вправо, – приказал маг. – Чувствую, берег близко.
Капитан осторожно двинулся вперед, а потом выкрикнул:
– Есть, вижу, еще немного вправо.
Маг и второй помощник тоже отправились на нос, а я как сидел, так и остался на месте, грызя сухарь. Не мог оторваться, есть очень хотелось, а вкус у этого куска высохшего и предварительно просоленного куска хлеба оказался божественным.
Да и слабость не прошла до конца, хотя чувствовал я себя несомненно лучше, у меня даже голос стал прорезаться.
Скоро под днищем шлюпки заскрипела галька.
– Вылезай, – скомандовал мне капитан. – И быстрее, пока я тебя не убил!
– А вам разве самим не нужна земля? Вы что, собираетесь и дальше болтаться в море?
– Нам нужно держаться как можно дальше от тебя, – ответил маг. – Хватит тех несчастий, что уже получили. Мы тебя спасли только для того, чтобы исправить свою ошибку. Надеюсь, тебя убьет кто-нибудь, и пусть проклятие отстанет от нас и падет на его голову…
Как только я перелез через борт и встал на берег, капитан ловко запрыгнул на лодку, и погорельцы были таковы. Через пару минут легкий скрип весел растаял в шелесте волн.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я еще раз ощупал себя. Вроде весь здесь, все части на месте – живой, и ничего со мной не случилось. А не так давно болтался в море на тонущих бочках и ждал смерти.
Нет, рассказать – никто не поверит, такого не бывает…
Самое время поверить в чудо, да только кто-то внутри говорит мне, что, если ты спасся от одной смерти, значит, рядом бродит другая – более мучительная.
Я пошел по пляжу, спотыкаясь в темноте о камни, но скоро уперся в скалу. Ночью на нее не подняться, придется ждать, когда рассветет. Нашел большой, обкатанный водой валун и сел на него, блаженно вытянув усталые ноги.
Чуть слышно звякнуло золото на поясе, словно говорило, что еще ничего не потеряно – раз есть деньги, то можно двигаться дальше к неясной и туманной цели, которую мне навязали.
Интересно, я еще в своем королевстве или уже пересек границу? Оказывается, многое в этой жизни неважно. Главное, что ты живой, а все остальное только прилагается – еда, вода, люди, деревья, море, дождь, холод… весь мир. Нет тебя, и все исчезнет, может, не до конца, но точно станет другим, потому что только ты наполняешь все вокруг своей жизнью и глупостью. Этот мир любит неудачников и помогает им, спасает от их же глупости – наверно потому, что без них все становится слишком правильным, а значит, скучным.
Вот такие мысли непрошено лезли мне в голову. Никогда раньше о подобном не задумывался, да и не надо было. А тут всего-то прошла пара недель, но испытал уже столько, что один рассказ займет несколько часов, но почему-то не хочется никому ничего рассказывать. Не желаю переживать это заново – мне страшно. Очень…
Я вздохнул и лег. Понемногу согрелся и успокоился. Меня поволокло куда-то в темную ночь, в вой усиливающегося ветра и шелест волн, превращающийся в рокот. Потом мне в лицо брызнуло водой. Это было красиво – темная ночь, а из нее вырываются сверкающие фонтаны… Я так и не понял, в какой момент вдруг осознал, что это не сон. Нет, определенно пиратский маг что-то повредил в моей голове. Влага на лице была соленой на вкус – это явно не дождь. Тогда что? Слезы?..
Я открыл глаза и вдруг понял – у моих ног плещется море. За время моего короткого забытья оно пришло к скалам. Не знаю, в чем дело – то ли настало время прилива, то ли сильный ветер пригнал сюда воду.
Как только я понял, что случилось, сразу встал и попытался выйти на сушу, но… уперся в скалу. Мне снова стало страшно. Радость спасенного мгновенно улетучилась, я понял – не хочу умирать!.. И побежал.
Сразу вспомнилось, как бежали с Молотом во тьме лабиринта под храмом и как потом смывали кровь с разбитых рук и лиц. Все повторилось, правда, вокруг не было каменных стен, зато были валуны под ногами.
А еще… Я с разгона несколько раз влетал в волну и падал. Одежда, которая уже почти высохла на мне, снова пропиталась морской водой. От ужаса я не понимал, что делаю… Периодически разум мой словно просыпался, тогда я подбегал к скале и пытался на нее вскарабкаться. Падал, обдирая руки и лицо, и снова мчался во тьму, что-то хрипло кричал от возбуждения и страха.
Не помню, как мне удалось зацепиться – ноги и руки нашли опору, – и я полез вверх, каждое мгновение ожидая, что свалюсь в подступающую воду. Но мне везло, я поднимался и не падал. Что-то проснулось во мне, что-то звериное подсказывало, куда ставить ноги и куда протягивать руки, я делал это бессознательно. Никогда до этого не лазил по скалам в темноте и надеюсь, что больше не буду. Меня гнал вверх страх, и я лез, пока не оказался на каком-то уступе, не больше двух метров в ширину и полуметра в глубину, дальше мне подняться не удалось.
Пробовал не раз, но только падал, едва не срываясь вниз. Разбитые пальцы болели, по щекам текли слезы и кровь. Стоять я не мог – кружилась голова. Пробовал сидеть, но было неудобно и страшно. Казалось, гора раскачивается подо мной, собираясь сбросить вниз, а там плескалось море, полностью захватив пляж.
В конце концов я лег, скрючившись невероятным образом и вцепившись руками в торчащие неровности камня. Я ни о чем не думал, просто лежал и скулил, как скулят иногда собаки, этим звуком выдавливая из себя страх и боль. Понемногу дыхание успокоилось, боль унялась, страх ушел, и я слушал, как в темноте ворочается море, огромное, жуткое, готовое поглотить любого, кто осмелится бросить ему вызов. Я ждал, когда море поднимется и заберет меня. Конечно, оно не желало отпускать свою добычу. Кому суждено утонуть, того не повесят, иначе зачем воде гоняться за мной?
Я еще что-то бормотал, пока не впал в забытье. Куда-то исчез, не могу сказать, что заснул, – нет, это не так. Просто лежал, вслушивался в шорох поднимающихся ко мне волн, пялился глазами в темноту, иногда терялся, исчезая в этом холодном, наполненном ветром мраке, и тогда начиналось нечто странное.
Я видел какой-то призрачный свет. Он был холодным, синим и сверкающим, так иногда выглядят звезды в осеннюю прозрачную ночь. Он звал меня.
Мне было страшно, поэтому я не шел на зов, хотя не раз пожалел об этом. Разве не там меня ждало избавление от всего неприятного? Возможно, стоило спросить об этом жрецов, они общаются с богами и смогут сказать, что мне привиделось между сном и явью. Свет звал и тускнел, исчезая в просыпающемся утре.
Казалось, прошла вечность, прежде чем наступило утро. Тогда стало ясно видно, как подо мной колыхалось свинцово-серое море, всего в метре от уступа, на котором я лежал. Вокруг высились голые серые скалы, на которые вряд ли можно было взобраться.
Много вокруг было серого, мир словно перекрасился. Именно тогда, корчась от холода и страха на маленьком уступе, где едва помещался, я понял, насколько велик серый цвет, ибо он может все на свете сделать унылым и пасмурным.
Ветер с рассветом стал утихать, волны перестали вздыматься так высоко, как раньше. Прошло еще какое-то время, и море стало отступать. Гибель моя откладывалась еще на один день. Куда я от него денусь? Кому суждено утонуть – тот захлебнется в луже.
Никогда еще не радовался я так солнцу. Оно сама жизнь – нет его, и смерть начинает бродить в тусклом мраке. Я согрелся, прошло не больше получаса, как от моей одежды пошел едва видный парок, а холод из груди стал уходить и вместе с ним безнадежность и тоска. Когда мои руки окончательно согрелись, а пальцы начали сгибаться, я решил спуститься вниз.
Правда, сначала осмотрел себя и не поверил собственным глазам – на мне не было ни одной царапины, только запекшаяся кровь на руках и лице, но она легко оттерлась, а под ней оказалась здоровая кожа, словно и не было этого сумасшедшего бега в темноте с падениями и болью. От ночного кошмара осталась только грязь и запекшаяся кровь на одежде.
Я недоуменно пожал плечами, но потом решил, что доброе чудо – награда за ужасную ночь, а может, действие лечебной магии пиратского чародея, и стал спускаться.
Я налил себе еще вина и подошел к корме, чтобы тоже посмотреть: капитан и помощник барахтались метрах в двадцати от корабля и что-то кричали друг другу.
После того как их тяжелая одежда и сапоги намокли, сначала один, а потом и другой исчезли в зеленой воде, мерцающей яркими блестками на солнце.
– Тебе помочь или ты сам? – Ко мне подошел один из пиратов. – Не можешь решиться?
Я задумался над ответом и вдруг понял, что сейчас и на самом деле он меня столкнет в море. Ножи были со мной, а саблю он держал как палку, я вполне мог его убить, а потом еще двоих или троих. Только непонятно, что делать дальше? Убежать – не убежишь, а со всеми чужими матросами мне не справиться, их слишком много. Прыгать в воду самому или немного подождать?
После недолгого раздумья решил не торопиться, и последующие события показали, что это было правильное решение.
– Отойдите от него! – послышался громкий командный голос с легкой хрипотцой, которая возникает от крика в штормовую погоду, когда требуется переорать грохот волны и вой ветра. – Немедленно, если хотите жить!
Я оглянулся и увидел идущих по палубе двух незнакомых мне людей: один – тот самый маг, что пригрозил сжечь наш корабль, а другой – капитан или его помощник.
– Так он же пассажир, а мы их топим…
– Его охраняет магия, – негромко произнес маг. – Дотронься до него и сразу умрешь. Хочешь проверить?
– Да не нужен он мне! – Пират отшатнулся от меня так, что сам едва не упал за борт. – Просто хотел помочь, вижу, не решается.
– Его нельзя трогать! – Маг подошел ко мне и взглянул в упор. – На нем проклятие.
У меня сразу зачесалось то место, где недавно находился шрам, одновременно заскреб кожу на груди оберег, но и без их напоминания я сразу почувствовал, что от этого человека исходит настоящая опасность, да такая, какой еще никогда не подвергался в своей жизни.
– Кто ты, человек?
– Обычный путешественник. – Я смотрел, как капитан чужого корабля пинками разгоняет как своих, так и чужих матросов, загоняя их в трюмы, и они вытаскивали оттуда солонину, сухари, вино и питьевую воду. Внутри у меня притаился страх, готовый в любой момент вырваться наружу, и я никак не мог с ним справиться. Ощущение от этого человека было таким же, как от ядовитой змеи, – так и ждешь нападения. – К этому кораблю не имею никакого отношения, просто пассажир.
Чародей легко мог прихлопнуть меня как надоедливое насекомое и тут же забыть об этом – настолько он был явно равнодушен к чужой смерти. Это не укладывалось в мое восприятие жизни – нельзя убивать людей, не давая им хотя бы слабого шанса выжить.
– Обычный путешественник, говоришь? – Маг смотрел прямо на меня, и я невольно поймал его взгляд, но лучше бы этого не делал. Глаза у него оказались черные, пустые – меня понесло куда-то в их глубину, и я не мог ничего с этим поделать. – Почему-то я тебе не верю – может, из-за оберега на твоей груди или проклятия над головой?
У меня появилось ощущение, что жизнь закончилась. То есть я еще жил, мог говорить, что-то делать, но был уже мертв. Очнулся я оттого, что меня несильно ударили по щеке холодной влажной рукой. Открыв глаза, я увидел одного из матросов, кажется, как раз того, что обыскивал мою каюту в поисках золота.
– Проснись, пассажир!
Я недоуменно посмотрел по сторонам и увидел, что лежу на палубе, она была пуста, надо мной стоит этот моряк, но и тот сразу же направился к веревочной лестнице, чтобы подняться на борт чужого корабля.
В моей голове понемногу прояснилось, и тогда я понял, что происходит нечто страшное.
– Эй! – крикнул я. – Ты куда?
– Мы уходим, – ответил матрос, ловко перебирая руками и ногами, сверху с борта пиратского корабля на него и на меня смотрели другие моряки, на их лицах сияли улыбки. – А ты остаешься на пустом судне.
– Но что будет со мной?
– Мы не можем тебя убить. – На этот раз мне ответил чародей. – На тебе магическая защита, а если ее пробить, то сработает посмертное проклятие. Оставайся на горящем судне.
– Вы собираетесь поджечь шхуну? – Я все еще не понимал, что происходит, и тупо переводил взгляд с одного матроса на другого. – Зачем? Это хорошее судно.
– Оно нам не нужно, – ответил маг, – и уже горит.
– Но вы не можете так со мной поступить!..
Карабкающегося матроса подхватили товарищи и сразу начали поднимать паруса. Прошло несколько не очень долгих мгновений, и величественный парусник ушел вдаль.
Временами у меня мутнело перед глазами. Не знаю, что сделал со мной маг, ощущение было таким, что он вытащил все мои мысли, прочитал и засунул обратно, но при этом забыл сделать что-то, и это заставило меня потерять чувство реальности и времени. Так бы, наверно, я и валялся в прострации, если бы не оберег, который довольно болезненно корябал мне кожу. Похоже, что вращалось не только маленькое кольцо, но и все остальные. Это и принудило меня очнуться.
Я встал на нетвердые ноги и огляделся: пустая палуба, волна метровой высоты за бортом, свернутые паруса и темный дымок, поднимающийся из трюма. Что это значит? Соображалось не очень хорошо, приходилось заставлять себя, хотелось одного – лечь и заснуть. Я вытащил из-под рубашки оберег с вращающимися кольцами и сжал его в ладони. Зачем так сделал, не знаю, но это мне помогло собраться, понемногу туман из моего сознания улетучилась.
Итак, корабль тонет…
Прежде всего нужно найти свои вещи. Я тут же спустился в трюм, в глубине его полыхало яростное пламя, которое уже ничем не унять. Свой мешок и оружие я не нашел, наверно, кто-то решил, что утопленнику оно ни к чему. Тогда сунулся в угол, кашляя и плача от едкого дыма, – хорошо хоть золото оказалось на месте.
Выскочил обратно, чтобы вдохнуть немного воздуха и прокашляться. Быстро размотал канат, пояс с золотом надел на себя и тут же понял абсурдность своего поступка. Плавать я умел, и довольно неплохо, все детство провел на дождевых прудах, но с золотом нырять глупо, оно утопит меня раньше, чем сделаю пару гребков, оно же хуже камня на шее. Значит, нужно за что-то зацепиться.
Я посмотрел на корму, где стояла небольшая шлюпка, посмотрел просто так, понимая, что одному ее не спустить на воду, и горько усмехнулся: дно оказалось прорублено в нескольких местах.
Что еще? Дым стал гуще и тяжелее, времени у меня оставалось все меньше. Я запнулся о канат, и сразу появился план. Тут же бросился вниз, вытащил на палубу один за другим четыре бочонка, они были хорошо проконопачены, днища забиты и промазаны смолой – такие хорошо будут держаться на воде. Возможно, я и ошибался, да только времени не было искать что-то другое. Подкатил к корме и сбросил за борт.
Солнце блеснуло в мелкой волне. Мир казался тихим, добрым, приятным. Зеленое море, белые барашки облаков на горизонте, ветер теплый… В такую погоду смерть кажется чем-то нереальным, далеким и невозможным.
Я какое-то время стоял, любуясь морем, пока едкий дым не ударил мне в нос.
Бочки погрузились наполовину, но остались на плаву. Шхуну нес ветер, хотя на ней и не было парусов. Еще немного, и я потеряю последний шанс на спасение. Я выругался, вспомнив мага, который что-то во мне изменил, схватил канат и прыгнул в воду.
Когда доплыл до бочек – а это оказалось нелегко: одежда намокла, в сапоги набралась вода, да и золото тянуло вниз, – начал привязывать их друг к другу. Занятие это оказалось непростым, бочки все норовили вырваться и уплыть.
Я не знаю, сколько времени провозился с этим, должно быть, очень долго, потому что когда наконец-то залез на бочки, то шхуны уже не было видно – то ли она затонула, то ли ее утащило ветром.
На меня навалилась усталость, я вытянул ноги и закрыл глаза, обмотав кусок каната вокруг пояса. Я провалился в тяжелый сон, который скоро наполнился ветром, холодом и дождем.
Когда открыл глаза, моросил мелкий дождь, закрывший плотной пеленой все вокруг, словно тяжелым занавесом. Волны толкали бочки, и они бились друг о друга. Несмотря на то что я старался вязать канат крепко, все равно даже при средней волне бочки разбросает в разные стороны, и я утону.
В общем, жить мне оставалось совсем немного. В голову лез один и тот же вопрос: а стоит ли бороться, трепыхаться, если конец все равно неизбежен? Однако надежда еще оставалась, хотя и была настолько мизерной, что о ней не стоило думать.
Мне захотелось есть. Я пошарил по карманам, вытащил размокший сухарь и, закрыв глаза, попытался его съесть. Потом мучительно захотелось пить. Во фляжке еще оставалось разбавленное вино. Я сделал пару глотков – жажды это не утолило, только чуть приглушило ее…
Время тянулось долго и уныло.
Я умирал и знал об этом, но когда все происходит не сразу, а бесконечно долго, то к этому привыкаешь. Однажды, придя в себя и увидев все тот же серый моросящий сумрак, я решил, что уже умер и нахожусь в нижнем мире.
Но, очнувшись в очередной раз, я вдруг понял, что что-то изменилось вокруг: вроде все то же самое – дождь и волны, а все равно что-то не так.
Мое неуклюжее сооружение понемногу погружалось, теряя плавучесть! Наверное, бочки были плохо проконопачены, и в них просачивалась вода.
Вроде ничего не изменилось, и в то же время что-то чувствовалось чужое, враждебное, где-то совсем рядом. Я вяло пошевелился, с трудом переходя от смерти к бодрствованию, и попытался понять, что же меня разбудило. И тут услышал чьи-то голоса, вдалеке, едва слышные.
Я хотел что-то прокричать в ответ, но из моего горла вырывалось только хриплое шипение. Холодная вода сделала свое дело – я простыл, у меня начался жар, отсюда вялость и нежелание шевелиться.
Голоса приближались. Я подумал, что рядом проплывает какой-то корабль и скоро должен пройти мимо. Не думаю, что меня кто-то заметит с палубы: слишком низко сидит мой плот в воде, да и серо все, ничего не видно, мелкий дождь почище любого тумана…
Плевать. Умирать лучше. Спокойнее. Зачем куда-то снова бежать, идти, к чему-то стремиться, если в конце пути начнется новый путь, который будет таким же гадким? Насколько легче вот так медленно погружаться в бред, ощущая вялость пылающего тела и его слабость.
Голоса приближались. Я сделал попытку что-то выкрикнуть, но с губ слетел вялый шепот, а я при этом так устал, что тут же впал в беспамятство.
В следующий раз очнулся от боли – мой оберег с силой царапал мне грудь, предупреждая о присутствии сильной магии, но боль шла не от оберега, а оттого, что в мою грудь словно вонзали раскаленный клинок, и он прорезал меня, дымясь и шипя. Рядом были люди, я это точно чувствовал. Да и находился я не на своем плоту, а на чем-то более приспособленном к плаванию, скорее всего в лодке. И еще слышались тихие голоса и чье-то дыхание.
Открывать глаза было трудно, веки налились такой тяжестью, что поднять их мог только настоящий силач, а я к таковым никогда не был. Мое достоинство было только в несокрушимом духе, но сейчас он у меня отсутствовал, поскольку я уже смирился со смертью. Но кто-то не давал мне умереть, мучил меня снова и снова, вонзая в тело горячий клинок, и при этом наслаждался моей болью.
Я открыл глаза и тут же зажмурился – свет не был ярким, так, едва теплился, но мне, привыкшему к серому дождю, он показался таким ярким! Лишь после того, как слезы обильно исторглись из моих глаз и смягчили боль, я прозрел.
Горел масляный фонарь, привязанный к мачте с серым, надутым пузырем парусом. Надо мной склонялось чье-то бледное лицо, а на груди этого человека болтался камень, именно от него и исходил яркий свет – он раздражал. И не только меня. Оберег тоже крутился как бешеный.
– Очнулся? – Голос был мне знаком, встречались мы недавно… Он принадлежал… Нет, не помню. – Скоро ты снова будешь здоров.
«Здоров? Передо мной лекарь или колдун?»
Маг с пиратского корабля!.. Я вспомнил этот голос.
– Где я?
– Все там же, в море. Только теперь в нашей шлюпке.
– Как вы меня нашли? Ох! – От камня мага сорвался лучик света и снова вонзился в мою грудь. До чего же больно! Меня словно прожигают насквозь раскаленным металлом. Что он делает со мной? – Зачем?
Последнее слово я простонал.
– Найти тебя было просто. – Маг был сосредоточен и деловит, слова его срывались с губ и падали на меня желтыми яркими листочками. – Это не самая трудная задача для настоящего чародея. А вот зачем? Этот вопрос требует объяснения.
– Объясняй, – потребовал я, неожиданно чувствуя, как вялость и слабость понемногу уходят. – Я уже умирал, и мне было хорошо…
– Да, ты действительно умирал, и, если бы мы не успели тебя поднять, могло произойти много неприятных событий, в том числе и наша гибель. Так что мы спасали не только тебя, но в первую очередь самих себя…
– Почему?
– Потерпи немного, сейчас будет особенно больно, но я должен очистить твои легкие, в них скопилось слишком много слизи, которая не дает тебе дышать.
Снова боль, на этот раз долгая, нескончаемая, в какой-то момент я даже исчез из этого мира и отправился бродить в серых облаках, с недоумением глядя на свое изможденное тело, лежащее в небольшой шлюпке посреди моря. Кроме меня на этом суденышке было еще четверо – капитан пиратского корабля, я его сразу узнал, и, должно быть, два его помощника, если судить по их одежде, более богатой, чем у обычных матросов.
А потом я вернулся обратно. Боль стала отступать, а еще через какое-то время я даже смог повернуть голову и осмотреться.
Так оно и было – маг, капитан и два его помощника…
Один из помощников подал мне флягу с вином, я выпил несколько глотков, и меня стошнило – хорошо, что лежал у борта, и желчь выплеснулась в море. После этого выпил еще и почувствовал себя гораздо лучше.
– Почему вы оказались в открытом море в этой небольшой шлюпке и где ваш корабль?
– Мы здесь благодаря тебе, – зло и раздраженно ответил капитан. – Надо же было вашей дырявой посудине оказаться на моем пути. Если бы на ней имелся хотя бы какой-то ценный груз, то это как-то оправдало бы мои мучения, но ничего достойного не нашлось. Почему же именно за этот налет пришлось ответить перед морским богом?
– Я не понимаю, о чем говорит капитан, – непонятно зачем пожаловался я магу. – В чем он меня винит?
– Его корабль загорелся, а потом затонул, и даже я ничего не смог сделать, – ответил маг, неопределенно пожав плечами. – Такова оказалась расплата за то, что мы бросили тебя на горящем судне.
– Но я-то чем виноват?
– Ты здесь ни при чем, мы сами виноваты. – Чародей вздохнул и направил свой взор куда-то вдаль, затем велел одному из помощников переложить руль вправо; похоже, он как-то чуял землю. – Нам следовало тебя взять с собой. Я чувствовал это, но не сумел настоять.
– Почему?
– Потому что ты несешь на себе проклятие…
– И оно сгубило мой корабль, – вздохнул капитан. – Следовало послушать мага, но с подобным я столкнулся впервые.
– Не понимаю, – снова прошептал я. – Я вас не проклинал, не умею, нет во мне ни малейшей искры дара…
– Ты здесь ни при чем, – согласился со мной чародей. – Я о таком только читал в старинных книгах. Там написано: кто выполняет волю богов, имеет божественную защиту, а тот, кто посмеет на него напасть, немедленно познает на себе силу владык этого мира.
– Так что случилось?
– Я же говорил тебе, корабль поджег один из ваших матросов, – грустно усмехнулся маг. – Матрос умер, только, к сожалению, в тот момент, когда держал в руках светильник. Он был один в трюме, судорога сковала его тело и бросила на бочки с маслом, а горящий светильник разбился. Одна из бочек от удара дала течь – боги изобретательны в своем мщении, – масло пролилось и загорелось. Не прошло и трех ударов сердца, огонь разгорелся так, что его стало невозможно потушить. Вот и все…
– Но вы же спаслись, – пробормотал я. – А где ваши матросы?
– Нам разрешили спастись, – вздохнул чародей. – Все погибло, и корабль, и богатая добыча, которую мы собирали несколько месяцев, грабя чужие корабли.
– Вот теперь понятно. – Я жестом попросил еще вина у помощника. – Только непонятно, зачем вы меня искали? Я был близок к смерти, очень близок, даже слышал ее зловонное дыхание и запах тления от ее одежды.
– Ответ прост: наше спасение в тебе.
– Не понимаю…
– Дело в проклятии, которое ты несешь на себе. Мы обрекли тебя на смерть, тем самым обрекли на гибель себя. Спасем тебя – изменится и наша судьба. Мой камень рассказал, что ты жив, а значит, проклятие можно остановить. Мы нашли тебя, теперь доставим на сушу и тогда сможем вернуться домой…
– Понятно, – проговорил я, хотя ничего не понял, но продолжать разговор не было сил – меня все еще мутило и очень хотелось есть. – У вас есть еда?
– Держи. – Один из помощников капитана протянул мне сухарь. – Больше ничего не успели взять, едва отплыли, как корабль охватило пламя. Моряки так и посыпались в море, да только в такие минуты каждый сам за себя. Места в шлюпке только для шестерых, пришлось сесть на весла. Они еще долго выкрикивали нам вслед проклятия, пока не утонули.
– Держи вправо, – приказал маг. – Чувствую, берег близко.
Капитан осторожно двинулся вперед, а потом выкрикнул:
– Есть, вижу, еще немного вправо.
Маг и второй помощник тоже отправились на нос, а я как сидел, так и остался на месте, грызя сухарь. Не мог оторваться, есть очень хотелось, а вкус у этого куска высохшего и предварительно просоленного куска хлеба оказался божественным.
Да и слабость не прошла до конца, хотя чувствовал я себя несомненно лучше, у меня даже голос стал прорезаться.
Скоро под днищем шлюпки заскрипела галька.
– Вылезай, – скомандовал мне капитан. – И быстрее, пока я тебя не убил!
– А вам разве самим не нужна земля? Вы что, собираетесь и дальше болтаться в море?
– Нам нужно держаться как можно дальше от тебя, – ответил маг. – Хватит тех несчастий, что уже получили. Мы тебя спасли только для того, чтобы исправить свою ошибку. Надеюсь, тебя убьет кто-нибудь, и пусть проклятие отстанет от нас и падет на его голову…
Как только я перелез через борт и встал на берег, капитан ловко запрыгнул на лодку, и погорельцы были таковы. Через пару минут легкий скрип весел растаял в шелесте волн.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда жизнь приносит одни несчастья, пора собирать заплечный мешок, – видно, твое счастье здесь не живет.
Из книги бога-странника
Я еще раз ощупал себя. Вроде весь здесь, все части на месте – живой, и ничего со мной не случилось. А не так давно болтался в море на тонущих бочках и ждал смерти.
Нет, рассказать – никто не поверит, такого не бывает…
Самое время поверить в чудо, да только кто-то внутри говорит мне, что, если ты спасся от одной смерти, значит, рядом бродит другая – более мучительная.
Я пошел по пляжу, спотыкаясь в темноте о камни, но скоро уперся в скалу. Ночью на нее не подняться, придется ждать, когда рассветет. Нашел большой, обкатанный водой валун и сел на него, блаженно вытянув усталые ноги.
Чуть слышно звякнуло золото на поясе, словно говорило, что еще ничего не потеряно – раз есть деньги, то можно двигаться дальше к неясной и туманной цели, которую мне навязали.
Интересно, я еще в своем королевстве или уже пересек границу? Оказывается, многое в этой жизни неважно. Главное, что ты живой, а все остальное только прилагается – еда, вода, люди, деревья, море, дождь, холод… весь мир. Нет тебя, и все исчезнет, может, не до конца, но точно станет другим, потому что только ты наполняешь все вокруг своей жизнью и глупостью. Этот мир любит неудачников и помогает им, спасает от их же глупости – наверно потому, что без них все становится слишком правильным, а значит, скучным.
Вот такие мысли непрошено лезли мне в голову. Никогда раньше о подобном не задумывался, да и не надо было. А тут всего-то прошла пара недель, но испытал уже столько, что один рассказ займет несколько часов, но почему-то не хочется никому ничего рассказывать. Не желаю переживать это заново – мне страшно. Очень…
Я вздохнул и лег. Понемногу согрелся и успокоился. Меня поволокло куда-то в темную ночь, в вой усиливающегося ветра и шелест волн, превращающийся в рокот. Потом мне в лицо брызнуло водой. Это было красиво – темная ночь, а из нее вырываются сверкающие фонтаны… Я так и не понял, в какой момент вдруг осознал, что это не сон. Нет, определенно пиратский маг что-то повредил в моей голове. Влага на лице была соленой на вкус – это явно не дождь. Тогда что? Слезы?..
Я открыл глаза и вдруг понял – у моих ног плещется море. За время моего короткого забытья оно пришло к скалам. Не знаю, в чем дело – то ли настало время прилива, то ли сильный ветер пригнал сюда воду.
Как только я понял, что случилось, сразу встал и попытался выйти на сушу, но… уперся в скалу. Мне снова стало страшно. Радость спасенного мгновенно улетучилась, я понял – не хочу умирать!.. И побежал.
Сразу вспомнилось, как бежали с Молотом во тьме лабиринта под храмом и как потом смывали кровь с разбитых рук и лиц. Все повторилось, правда, вокруг не было каменных стен, зато были валуны под ногами.
А еще… Я с разгона несколько раз влетал в волну и падал. Одежда, которая уже почти высохла на мне, снова пропиталась морской водой. От ужаса я не понимал, что делаю… Периодически разум мой словно просыпался, тогда я подбегал к скале и пытался на нее вскарабкаться. Падал, обдирая руки и лицо, и снова мчался во тьму, что-то хрипло кричал от возбуждения и страха.
Не помню, как мне удалось зацепиться – ноги и руки нашли опору, – и я полез вверх, каждое мгновение ожидая, что свалюсь в подступающую воду. Но мне везло, я поднимался и не падал. Что-то проснулось во мне, что-то звериное подсказывало, куда ставить ноги и куда протягивать руки, я делал это бессознательно. Никогда до этого не лазил по скалам в темноте и надеюсь, что больше не буду. Меня гнал вверх страх, и я лез, пока не оказался на каком-то уступе, не больше двух метров в ширину и полуметра в глубину, дальше мне подняться не удалось.
Пробовал не раз, но только падал, едва не срываясь вниз. Разбитые пальцы болели, по щекам текли слезы и кровь. Стоять я не мог – кружилась голова. Пробовал сидеть, но было неудобно и страшно. Казалось, гора раскачивается подо мной, собираясь сбросить вниз, а там плескалось море, полностью захватив пляж.
В конце концов я лег, скрючившись невероятным образом и вцепившись руками в торчащие неровности камня. Я ни о чем не думал, просто лежал и скулил, как скулят иногда собаки, этим звуком выдавливая из себя страх и боль. Понемногу дыхание успокоилось, боль унялась, страх ушел, и я слушал, как в темноте ворочается море, огромное, жуткое, готовое поглотить любого, кто осмелится бросить ему вызов. Я ждал, когда море поднимется и заберет меня. Конечно, оно не желало отпускать свою добычу. Кому суждено утонуть, того не повесят, иначе зачем воде гоняться за мной?
Я еще что-то бормотал, пока не впал в забытье. Куда-то исчез, не могу сказать, что заснул, – нет, это не так. Просто лежал, вслушивался в шорох поднимающихся ко мне волн, пялился глазами в темноту, иногда терялся, исчезая в этом холодном, наполненном ветром мраке, и тогда начиналось нечто странное.
Я видел какой-то призрачный свет. Он был холодным, синим и сверкающим, так иногда выглядят звезды в осеннюю прозрачную ночь. Он звал меня.
Мне было страшно, поэтому я не шел на зов, хотя не раз пожалел об этом. Разве не там меня ждало избавление от всего неприятного? Возможно, стоило спросить об этом жрецов, они общаются с богами и смогут сказать, что мне привиделось между сном и явью. Свет звал и тускнел, исчезая в просыпающемся утре.
Казалось, прошла вечность, прежде чем наступило утро. Тогда стало ясно видно, как подо мной колыхалось свинцово-серое море, всего в метре от уступа, на котором я лежал. Вокруг высились голые серые скалы, на которые вряд ли можно было взобраться.
Много вокруг было серого, мир словно перекрасился. Именно тогда, корчась от холода и страха на маленьком уступе, где едва помещался, я понял, насколько велик серый цвет, ибо он может все на свете сделать унылым и пасмурным.
Ветер с рассветом стал утихать, волны перестали вздыматься так высоко, как раньше. Прошло еще какое-то время, и море стало отступать. Гибель моя откладывалась еще на один день. Куда я от него денусь? Кому суждено утонуть – тот захлебнется в луже.
Никогда еще не радовался я так солнцу. Оно сама жизнь – нет его, и смерть начинает бродить в тусклом мраке. Я согрелся, прошло не больше получаса, как от моей одежды пошел едва видный парок, а холод из груди стал уходить и вместе с ним безнадежность и тоска. Когда мои руки окончательно согрелись, а пальцы начали сгибаться, я решил спуститься вниз.
Правда, сначала осмотрел себя и не поверил собственным глазам – на мне не было ни одной царапины, только запекшаяся кровь на руках и лице, но она легко оттерлась, а под ней оказалась здоровая кожа, словно и не было этого сумасшедшего бега в темноте с падениями и болью. От ночного кошмара осталась только грязь и запекшаяся кровь на одежде.
Я недоуменно пожал плечами, но потом решил, что доброе чудо – награда за ужасную ночь, а может, действие лечебной магии пиратского чародея, и стал спускаться.