Лосев Владимир. Звездный разведчик

   — И вы хотите, чтобы я, зная об этом, туда вошел?!
   «Тебе придется, другого выбора нет. Мы уже говорили с тобой об этом — первая инициация подтачивает тебя изнутри. Вторая инициация может все исправить».
   — А если я сойду с ума после второй инициации?
   «Шанс на благоприятный исход есть, но небольшой, — терпеливо стал объяснять старейшина. — Ты прошел первую инициацию и остался жив, затем ты прилетел сюда...»
   — Но я прилетел только для того, чтобы вернуть волчицу и ее братьев на родину, они сами просили меня об этом.
   «Причина, по которой ты оказался у храма, не важна. Главное, что ты здесь. Иди, мы будем ждать...»
   Волчица толкнула Даньку головой, на этот раз в ее толчке не было ласки, скорее нетерпение.
   — Ты тоже хочешь, чтобы я умер? — спросил Данька. — А мне казалось, что мы стали друзьями...
   «Ты не умрешь, человек. В тебе есть внутренняя сила и еще что-то, пока мне непонятное. Ничего не бойся. А я действительно твой друг, как и мои братья, и убью любого, кто захочет причинить тебе боль».
   «Иди, — вмешался в разговор Герм, он тоже толкнул мальчика головой. — Нам интересно, каким ты выйдешь».
   «Не бойся, я перегрызу тебе горло, если ты сойдешь с ума, — заявил Такс— Я тоже считаю тебя своим другом».
   — Хорошие друзья не толкают на смерть, — пробормотал мальчик. — Они как раз помогают остаться в живых.
   «Иди, человек, — фыркнул старейшина. — Я уважаю твой выбор».
   — Выбор? Разве мне кто-то давал его?!
   Данька, огорченно качая головой, подошел к стене, на ней не было никаких углублений и отверстий, только примерно на высоте его роста имелась вмятина, похожая на отпечаток чьей-то огромной ладони. На ней было всего четыре пальца, они были настолько велики, что у мальчика в этот след поместилась бы не только ладонь, но и вся рука по локоть. — А что делать дальше?
   «Вложи что-нибудь из своего тела в след, и дверь откроется. Внутри находится небольшая колонна, на ней тоже имеется след древних. После того как ты вложишь в него лапу, начнется инициация. Старики говорили, что этот храм принимает не всех, а только тех, кто готов...»
   Мальчик приложил руку к отпечатку.
   В двери что-то заскрипело, и она стала открываться. Волки испуганно подались назад. Данька заглянул внутрь, но ничего не увидел, свет из зала туда не проникал. Его словно отрезала плотная и густая мгла.
   «Удачи, человек. Я тоже, как и Мгира, считаю, что в тебе есть что-то такое, что мы не можем понять. Какой-то мощный внутренний стержень. Он делает тебя сильным...»
   «А я так не считаю...»
   «Боязнь убивает душу, а тебе скоро понадобится все твое мужество. Старики рассказывали, что здесь живут демоны, они питаются чужими страхами. Только смелость поможет выдержать испытание».
   Мальчик обреченно вздохнул и шагнул вперед. Дверь бесшумно сомкнулась за его спиной. После этого стал разгораться свет, красный и тусклый. По-прежнему ничего нельзя было разглядеть, кроме колонны высотой не больше метра, стоящей прямо перед инициируемым.
   Данька посмотрел на отпечаток, расположенный сбоку колонны, и попытался вернуться к двери, но не нашел ее.
   Перед ним была только стена, ровная и прямая. Мальчик прошел по кругу и подумал:
   «След меня не принял, выпустите меня».
   Он повторил это несколько раз, обращаясь поочередно к старейшине, Мгире, Герму и Таксу. Но ответа не последовало. Прислушавшись, Данька вдруг понял, что находится в жуткой тишине.
   Возникшее ощущение не относилось к звукам, это было нечто другое, словно вокруг не было ничего живого. От этого безмолвия хотелось кричать и биться о стены.
   — Я один здесь? — спросил неуверенно мальчик. Звуки, казалось, упали прямо у его ног. Это было совершенно невероятно, его словно окружало что-то плотное и густое, как сироп. Он закричал, но крик бился внутри него самого и никуда не уходил.
   Данька прижался к гладкой поверхности стены горячим лбом, и это привело его в чувство.
   Итак, он в ловушке, из которой можно выйти, только пройдя вторую инициацию, нравится это ему или нет. Можно умереть в этой жуткой тишине, и никто никогда не узнает, что ему довелось испытать в последние минуты жизни.
   Мальчик выругался, стены впитали и этот звук.
   Потом он вздохнул, сделал шаг вперед и вложил ладонь в след когтистой лапы...
   Казалось, ничего не изменилось, только свет стал мерцающим и пульсирующим, с каждой вспышкой становясь чуть тусклее, пока не исчез совсем.
   Данька замер, не понимая того, что происходит. К глухой тишине добавилась темнота, плотная и вязкая. Он сделал шаг назад и уперся спиной в стену.
   Послышался чуть слышный вой, мальчик вздрогнул. Так выли огненные твари в его кошмарных снах.
   В темноте появилось слабое багровое свечение. Что-то похожее на огненные шары заметалось у дальней стены. Постепенно, по мере того как светлело, Данька стал различать и детали.
   Твари не были похожи ни на одно знакомое ему существо. У них была голова с огненной гривой и огромным ртом и небольшой хвост. Тела не было совсем. Они множились. Сначала Данька насчитал их не больше десятка, но скоро их уже стало больше сотни.
   Мальчик, крадучись, двинулся вперед. В своих снах он всегда находил большую нору, в которой жил какой-то огромный и страшный зверь, там ему удавалось спрятаться от смертоносных огненных созданий.
   Помещение было круглой формы, Данька двигался вдоль стены, ощупывая ее рукой и с замиранием сердца поглядывая на огненные кометы, уже разлетающиеся по залу.
   Чем больше их становилось, тем больше света прибавлялось в помещении. Скоро Данька уже смог увидеть его полностью.
   И видение это было ужасным! Сны обманывали мальчика — в стенах не было ни единого отверстия...
   Огненные твари роились у пола, некоторые взмывали вверх к потолку, а другие летали уже рядом. Одна из них, пролетая мимо, задела его хвостом и остановилась, разглядывая мальчика красными бездонными глазами.
   «Здесь чужое существо!..»
   Данька услышал эту мысль, и сразу все вокруг взорвалось гневными мысленными криками.
   В его снах именно после этого все и начиналось. Мальчик прижался к стене, выставив перед собой руки, — это было бесполезное, чисто рефлекторное движение, он знал' об этом. То, что не имеет тела, невозможно оттолкнуть или убить. Данька обреченно вздохнул, одинокая слеза выкатилась из левого глаза. Гнетущая тишина, воцарившаяся после первого всплеска возмущения, взорвалась громкими криками, звучавшими только в его голове:
   «Убить чужого, убить чужака, убить...»
   Одна из тварей подлетела совсем близко и укусила. Впрочем, слово «укусила» не совсем правильное. Она пролетела сквозь Даньку, но боль, которую мальчик испытал, была реальной, почти такой же, как от смирительного пояса.
   Пока бедняга раздумывал над этим, еще одна пролетела сквозь него, и тело Даньки буквально взорвалось от боли. И теперь все остальные набросились на жертву. Мальчик упал на пол, он выгибался, корчился...
   В какой-то момент Данька подумал, что, если бы не те мучения, которые ему довелось испытывать раньше, когда наемник со шрамом активировал смирительный пояс, он бы уже не выдержал и умер.
   Умер? А почему бы и нет? Возможно, у него остался только этот единственный выход, он убьет себя, чтобы не испытывать эту непрекращающуюся муку...
   Мальчик задергал руками и ногами и даже несколько раз ударился головой об пол, чтобы усилить боль, и потерял сознание. Какая-то часть его вышла из плоти и поднялась в воздух в виде призрачного белого силуэта. Данька торжествующе рассмеялся.
   Но огненные твари набросились уже на его призрачный силуэт, оставив тело в покое. И это тоже было жутко, боль стала другой, какой-то внутренней, что ли...
   Мальчик рванулся к стене, надеясь проникнуть сквозь нее. Но отскочил, как мячик.
   Огненные твари при каждом нападении отрывали от его призрачного силуэта куски, и они, падая на пол, таяли и исчезали.
   Данька чувствовал, что с каждой отделившейся частью его становится меньше. И неизвестно, откуда пришло знание, что, когда твари разорвут весь его призрачный силуэт, он исчезнет, конечно, не полностью — тело останется, сможет ходить и говорить, но в этом теле не будет его — Даньки.
   И оно станет чужим и безумным.
   Теперь мальчик понял, что случилось с теми, кто приходил сюда до него. Они теряли свою сущность, самих себя, и умирали, хотя их тела продолжали жить. Это было странное открытие. До него Данька представлял себя только как единый организм с желаниями и какими-то потребностями, а теперь вдруг осознал, что главным в нем является как раз призрачный силуэт, который метался сейчас над полом.
   Эта мысль обожгла мальчика вместе с укусом огненной твари. Данька конвульсивно взмахнул рукой, точнее ее призрачным обрывком, и задел пролетающую тварь. К удивлению, от удара она со злобным шипением отлетела к стене.
   Получалось, что, находясь в теле, он не мог с ними драться на равных, а вот вне тела — вполне. Это Даньке понравилось. Что ж, он даст тварям последний бой, не зря же его этому учили. Выжить, конечно, не удастся, но зато умирать будет не так тягостно...
   Мальчик взлетел вверх, принял боевую позу и ударил ногой, или тем, что было когда-то ею, следующую тварь, пытавшуюся его схватить. Она отлетела так же, как и предыдущая, с обиженным воем.
   А дальше все стало простым и ясным. Это был тяжелый бой — твари нападали на мальчика со всех сторон, а он прижимался к стенам, чтобы хотя бы спина была защищена, и отбивался. Данька бил руками и ногами и даже головой, используя все приемы рукопашного боя, которым его обучали.
   Только твари не были схожи с людьми и животными, у них не было уязвимых мест. Он обрывал им хвосты, рассекал пасти ребром ладони, но оторванные куски снова собирались в единое целое, и тварь вновь набрасывалась на противника. Мальчик отступал все выше и выше к невидимому потолку.
   Существ было слишком много, и их число не уменьшалось. Но без тела Данька не чувствовал усталости, а его боевой дух только укреплялся с каждым ударом.
   Мальчик удивлялся самому себе, тому, что мог одновременно бить и руками, и ногами, и даже головой. Весь его призрачный силуэт наносил удары, и в какой-то момент Даньке даже показалось, что у него вырастают дополнительные конечности и он становится похожим на статую бога, которого как-то видел по телевизору.
   Только у мальчика было не только сто рук, как у статуи, но еще и сто ног. Он превратился в многорукого спрута, его силуэт изменился, неизменной осталась только голова, или то, что считалось ею.
   И тут Данька неожиданно почувствовал, что решимости в огненных тварях поубавилось, все большее число их выходило из боя, собираясь у стены, из которой они появились. Злобное шипение звучало все реже и реже, и все чаще слышался жалобный вой.
   Данька еще быстрее замахал новыми отросшими конечностями, и через какое-то время, может быть, даже через вечность — времени в этом состоянии для бойца не существовало, — твари стали отступать.
   Теперь мальчик уже не поднимался выше, а, наоборот, спускался, стараясь поймать и разорвать мечущихся, визжащих и испуганных огненных существ. А когда достиг пола, направился к ним, собираясь довести битву до конца.
   Крик огненных тварей заполнил все помещение от пола до потолка, он был почти нестерпимым, хотя ушей у Даньки не было, они принадлежали телу, лежавшему на полу и все еще дергающемуся от боли.
   Существа слились в один огромный шар. Мальчик ударил по нему всеми своими многочисленными конечностями, и он рассыпался. Твари заметались по залу и... исчезли.
   Только что их был миллион, а может и больше, и... вот уже никого. Данька остановился в нерешительности, не зная, что ему делать дальше. Его враги исчезли, воевать стало не с кем. Он постоял еще немного и решил вернуться в тело.
   Раньше его просто затягивало в плоть, но сейчас почему-то не получалось, пришлось как-то самому встраиваться. Когда мальчик сумел это сделать, то почувствовал себя так, словно надел тесный и жесткий костюм, который немилосердно жал. Но постепенно это ощущение исчезло, и Данька стал самим собой. А еще через какое-то время он даже сумел встать на слабые еще ноги и слегка пожалел о том, что он уже не тот многорукий спрут, которым только что был.
   В зале снова появился багровый тусклый свет. Данька шагнул вперед, и стена раскрылась перед ним.
   Мальчик зажмурился, настолько ярким показался ему свет в большом зале. Прошло, должно быть, минут десять, прежде чем он смог что-то разглядеть. Волки стояли вокруг, настороженно глядя на него.
   «Ты слышишь меня, человек? — спросил старейшина. — Если это так, то дай нам знак. Ничего не говори, просто махни лапой».
   Мальчик поднял почему-то очень тяжелую руку и неуверенно взмахнул ею.
   «Иди вперед...»
   Данька пошел на ватных, почти негнущихся ногах, шагал он тяжело и медленно, словно заново учился ходить. За время боя с огненными тварями мальчик отвык от тела, забыл, какое оно неуклюжее и неповоротливое. Сделав десяток шагов, он настолько устал, что уже без сил опустился на пол.
   Волчица испуганно отстранилась, когда мальчик протянул к ней руку.
   — Не бойся, — пробормотал Данька непослушными губами. — Я не сошел с ума.
   «Правда?»
   В этой мысли звучало такое неподдельное изумление, что он только горько усмехнулся и положил голову на ее теплое живое тело.
   Свет для Даньки был слишком ярок, да и все вокруг как-то странно кружилось и покачивалось.
   «Человек, неужели тебе удалось пройти вторую инициацию? — Герм склонился над ним. — Как ты смог?»
   — Отстань, а? — пробормотал Данька. — Дай немного отдохнуть. Если будешь приставать, то я тебя отброшу вон к той стене, чтобы не мешал...
   «Что ты сделаешь?»
   «Покажи что-нибудь, чтобы мы знали, что ты уже другой, — это подумал Такс. — Можешь отшвырнуть меня или Герма, если тебе так хочется, только постарайся не покалечить...»
   — Почему вы не даете мне отдохнуть? — пожаловался Данька неизвестно кому. — Я никого никуда не хочу отбрасывать...
   «Сделай это». — Старейшина лег у ног мальчика, напряженно всматриваясь в него. Глаза у Даньки были закрыты, но каким-то невероятным образом он видел все вокруг.
   — Я не хочу вас обижать...
   «Отбрось Герма к стене, — попросила уже волчица. — Мне давно хочется его побить, но он сильнее меня».
   — Герм, ты не обидишься?
   «Нет, это будет любопытно. Ты всегда казался очень слабым, человек. Не верю, что тебе удалось приобрести силу древних».
   Данька слушал себя и волков и сам не понимал, что говорит. Разве можно отбросить к стене волка, который весит едва ли не триста килограмм, да еще и не притрагиваясь к нему руками? Не притрагиваясь? Мальчик задумался.
   Он действительно собирался сделать это! Данька произвел какой-то внутренний посыл, и Герм, завизжав от неожиданности, отлетел к стене.
   Как он это сделал, мальчик не понимал, а только знал, что бросил Герма аккуратно, стараясь не причинить ему большого вреда. И даже постарался в последний момент смягчить его удар о стену.
   Герм немного полежал на полу, приходя в себя, потом, прихрамывая на левую ногу, вернулся обратно.
   «Теперь убить тебя будет непросто! — рассмеялся Такс. — А этому задире так и надо».
   «Задире? — раздраженно прорычал Герм. — Ты не человек, тебя-то я побью».
   — Успокойтесь, — пробормотал Данька. — Дайте немного поспать, иначе брошу к стене обоих.
   Герм и Такс успокоились, легли рядом, прижимаясь к нему своими телами. Это оказалось как раз то, что нужно было сейчас мальчику, он так соскучился по теплу живых существ.
   Старейшина пристроился у его ног, и теперь Даньку окружало теплое и дружественное кольцо. Он удовлетворенно улыбнулся и заснул.
   Сны мальчика были странными: он летел в космосе к какой-то планете, но без корабля и даже скафандра, а так, как был, в рваном и грязном комбинезоне. Ему не нужны были ни воздух, ни тепло, совсем ничего не было нужно. А незнакомая планета приближалась, она была огромна, и ее океаны были голубыми, чем-то похожими на океаны Земли.
   Что-то ждало его на этой планете, вероятно, еще одно испытание. Но почему-то это не пугало мальчика, и вообще ему казалось, что он никогда больше не будет испытывать страх. После того что пришлось пережить в зале второй инициации, ничего более страшного уже не существует в этой Вселенной.
   В другом пространстве — может быть, но в этом того, что может его испугать, нет...
   Данька открыл глаза, удивляясь тому, как легко перешел от сна к бодрствованию. И еще ему показалось, что, хотя он и спал, все равно видел все, что происходит вокруг.
   «Что будем делать? — спросил старейшина, когда мальчик пошевелился. — Волки собрались в лесу и ждут сигнала к атаке. Люди тоже чего-то ожидают, вероятно, нашего появления. Если откроем двери, снова испытаем боль...»
   — Да, смирительные пояса лучше снять, — согласился Данька.
   Он пошевелил пальцем правой руки, и. пояс упал с него на пол. Мальчик мог бы это сделать, не шевеля руками, но так ему показалось более привычным. Данька протянул палец и к волкам, пояса упали и с них, глухо стукнувшись о пол. Волки вскочили, недоуменно глядя на уже бесполезные людские устройства.
   — Ну вот теперь мы все без поясов, что дальше?
   «Люди должны умереть. Они наставили много странных и опасных предметов на дороге, и моим собратьям трудно к нам прорваться. Может, поможешь нам?..»
   — Что необходимо сделать? — спросил мальчик, прислушиваясь к телу. Ему хотелось пить.
   «Ты должен нам помочь. Я не знаю всех твоих новых возможностей. Мы выйдем из храма и нападем на людей, а мои собратья придут к нам из леса. Если сможешь, убери заграждения, которые расставлены на дороге...»
   — Если честно, мне даже шевелиться не хочется. Убрать загородки отсюда не могу, нужно подойти к ним ближе. Но могу их отключить, и они будут уже не так опасны. Это гораздо проще.
   «Сделай так, и волки смогут пройти».
   Данька пошевелил пальцем, при этом как-то видя все детекторы, изгородь из проволоки под током и даже боевых роботов, замерших перед ней.
   — Волки могут идти, — произнес он. — Я все обесточил, но не уверен в том, что у меня это получилось.
   «Наши собратья проверят, они уже вышли из леса и поднимаются по дороге. Ночь — время нашей охоты...»
   — Разве уже наступила ночь? — спросил мальчик и понял, что это действительно так, он неизвестно как увидел звезды, появившиеся на темном небе. Сколько же он пробыл в зале инициации — пять, шесть часов?
   И еще он видел, как Гром нервно расхаживает у ворот храма, не решаясь войти внутрь, а его телохранитель стоит рядом, держа руки на пульте активации смирительных поясов.
   Данька встал. Ему по-прежнему хотелось пить, но это могло подождать. Главное сейчас — выйти живыми из храма.
   «Кстати, ты не хочешь рассказать, что там внутри? — поинтересовалась волчица. — Нам интересно».
   — Вы же сами мне говорили, что там живут демоны. Так оно и есть, у них нет тела, а боль от их укусов сильнее, чем от смирительных поясов.
   «Не говори ничего, человек, — вмешался старейшина. — Каждый в храме встречает предназначенное только ему испытание и приобретает свои особые способности, так задумано древними...»
   — Мгира была права, когда говорила о том, что здесь находиться небезопасно. В этом зале действительно слишком много старых страхов, они влияют на нас, делая слабыми.
   «Ты хочешь напасть на людей? — Герм вскочил на ноги и встал рядом, его хромота прошла. — Без этих жутких поясов нападение вполне возможно...»
   «Сначала нападут наши собратья и посеют панику, тогда мы нападем на людей с тыла! — Волчица гневно ощерилась. — Мне давно хочется перекусить кое-кому горло».
   — Так и сделаем, — согласился мальчик. — Только не трогайте человека в черном, он силен и может вас убить. С ним смогу справиться только я...
   Данька сам не поверил, что это сказал. Еще не так давно он боялся Берга и не сомневался в том, что тот легко его убьет, а сейчас был готов с ним сразиться. Что-то действительно изменило его, когда он бился с огненными тварями.
   «Интересно, почему вторую инициацию сделали именно такой? И почему его испытание состояло в борьбе с огненными созданиями?» Мальчик задумался над этим и понял, что знает часть ответа.
   Строители храма хорошо понимали, что только тот, кто сможет покинуть свою плоть, победит демонов и приобретет новые возможности и другое понимание. И если первый храм учит слушать мысли других существ, то второй — видеть и обходиться без тела...
   Интересно, а что дает третья инициация? Старейшина сказал, что третий храм открывает мозг. И Данька уже начинал в это верить, только представить пока не мог.
   Он передернул плечами, чтобы исчезли ненужные сейчас мысли, и, подойдя к двери, вложил перстень в углубление.
   — Командуй, старейшина, это ваша охота. По твоему сигналу я открою дверь.
   «Пока рано, волки только начали подниматься по дороге. Первую цепь опасных предметов они уже прошли. Ты действительно сумел их отключить. Ждем».
   Мальчик стал глубоко дышать, насыщая кровь кислородом. Он готовился к бою. Берг был быстр, умел и силен. Кроме того, у него было оружие.
   Мальчик знал, что под комбинезоном у телохранителя закреплено множество предметов, которые тот использует в бою: пистолеты, ножи, тонкая проволока-удавка...
   «Волки прошли вторую цепь опасных предметов», — сообщил старейшина.
   Он мог бы это и не говорить. Данька сам все видел. Мальчик закрыл глаза, продолжая равномерно дышать, и переключил тело на действие. Как только откроется дверь, время для него понесется вскачь.
   Даньке надо будет пробежать двести метров по туннелю. Как только Берг увидит, что на пленниках нет поясов, он все поймет и прикажет десантникам открыть огонь.
   Мальчик уже пожалел о том, что снял пояса, их можно было просто отключить, и тогда они без помех могли бы добраться до выхода. Пока телохранитель понял бы, что его пульт не действует, они бы уже были снаружи...
   Волки из леса прошли третью линию датчиков и перепрыгнули через изгородь из колючей проволоки.
   Десантники открыли стрельбу.
   «Волки прошли третью линию опасных предметов, — торжественно провозгласил старейшина. — Приготовься, человек». Данька повернул перстень.
   Как только створки разошлись, мальчик рванулся вперед. Волки не торопились — старейшина отличался не только мудростью, но и осторожностью.
   Хотя в туннеле было темно, Берг первым заметил, что мальчик бежит без пояса, и отбросил бесполезный пульт. Он скомандовал десантникам, и в Даньку полетели пули — пока не боевые, а парализующие, но даже под них ему попадать не хотелось. Мальчик побежал зигзагом, чтобы затруднить прицеливание, делая огромные прыжки из стороны в сторону.
   Берг достал из-под одежды два пистолета и отошел назад, дожидаясь, когда Данька достигнет входа. В его оружии были разрывные пули, телохранитель собирался его убить.
   Гром по команде телохранителя не спеша направился к шлюпкам, в которых открывались оружейные люки с пушками.
   Данька выскочил из туннеля, прокатился по земле, подныривая под пули, и оказался между людьми.
   Его целью был Берг, а десантники только досадной помехой, поэтому он просто отбрасывал их в стороны.
   Телохранитель Грома открыл огонь. Каждый его выстрел был точен, мальчику только каким-то чудом удавалось не попасть под пули. Впрочем, он откуда-то знал, когда прозвучит выстрел и куда полетит смертоносный кусочек металла. Данька метался из стороны в сторону, умудряясь при этом приближаться к Бергу шаг за шагом.
   Тот медленно отходил к шлюпке, не прекращая стрельбы.
   Из-за поворота дороги выкатились бесцветной волной волки и растеклись по плато. Десантники, укрываясь за шлюпками, открыли стрельбу из автоматов. Пушки в шлюпках взревели, сея смерть, но тут же смолкли, звери пробежали открытое пространство и оказались в мертвой зоне.
   Берг вынужден был перенести огонь на волков, чтобы пробить себе дорогу к челноку.
   Такой момент упускать было нельзя. Мальчик рванулся вперед и в длинном прыжке выбил пистолет из руки телохранителя.
   — Хочешь подраться, щенок? — прорычал телохранитель. — Пистолет — это игрушка, а вот нож — настоящее оружие.
   Он взмахнул рукой, и Данька откинулся назад, пропуская над телом длинное и острое лезвие. Берг тут же в развороте ударил его ногой, в ботинке оказалось спрятано лезвие. Мальчик понял это, когда оно вспороло ему живот. Рана была небольшой, но из нее обильно хлынула кровь. Берг мгновенно перешел к атаке, удары посыпались один за другим.
   Данька получил еще несколько ран и едва сумел перехватить руку с ножом у самого своего сердца.
   Телохранитель взмахнул второй рукой, в ней появилась пилка с острыми зубцами и располосовала мышцы плеча. Тогда Данька в падении обвил шею Берга струной, которую вырвал у него из рукава, и рванулся в сторону.
   И тут же почувствовал боль от звездочки, которую бросил ему вслед телохранитель.
   Мальчик с трудом поднялся, еще не веря тому, что остался жив. Бой длился не больше двух минут, но все его тело было располосовано вдоль и поперек. Он оглянулся. Берг был мертв, струна перерезала ему шею.
   Данька, морщась от боли, побрел к шлюпке. Волчица стояла над телом Грома, гневно рыча на десантника, целящегося в нее из автомата. Из-за шлюпки выскочил Такс, убил воина и лег рядом с сестрой.
   Все было кончено. Волки начали поедать еще теплые тела, а Данька примостился на земле и, сосредоточенно дыша, стал залечивать свои раны. Он перекрывал поврежденные сосуды, останавливая кровь, снимал боль, чтобы она не мешала лечиться, и делал еще многое такое, чего никогда раньше не умел.