Льюис Сьюзен. Классная штучка

   Вздрагивая от каждого его слова как от пощечины, Дженнин не выдержала и разрыдалась.
   — Мерзавец! — закричала она. — Мерзкий и гнусный подонок! Убирайся с глаз моих долой! Это ты настоящий урод! Никчемный пьяница и неудачник! И навсегда им останешься.
   — Как забавно выслушивать подобные речи от нимфоманки, — язвительно хмыкнул Мэттью. — Да к тому же еще и лесбиянки. В отличие от тебя я хоть в постели нормальный.
   — Это ты-то нормальный? — презрительно фыркнула Дженнин. — Да ты в постели — настоящее бревно!
   — Что ж, в сравнении с теми, к кому ты привыкла, возможно. Хотя что-то я вчера ночью не слышал, чтобы ты жаловалась. А ведь ради тебя, Дженнин, я на все готов.
   Конечно, у меня нет столь любимых тобой штучек: мягких грудей, нежной, пушистой…
   — Господи, до чего же ты омерзителен! Убирайся отсюда! Чтоб духу твоего здесь не было!
   — Не волнуйся, я уйду. Но предупреждаю тебя, Дженнин, никого другого ты не найдешь. Я ведь люблю тебя, стерва ты этакая, хотя и знаю все про тебя. Понимаешь?
   Знаю, но люблю до опупения! И ты меня хочешь, потому что прекрасно понимаешь — другого такого дурака тебе не найти. Ни к кому другому я так не прикипал душой, как к тебе, Дженнин Грей, а теперь ты опять меня выставляешь.
   Ничего, ты за это поплатишься, уж поверь мне. Ты дорого заплатишь за мои унижения…
   — Вот уж нет! — запальчиво выкрикнула Дженнин.
   На это можешь не рассчитывать. Ты от меня ни пенса больше не получишь. И не надейся, что сможешь и дальше меня шантажировать, я со своим прошлым покончила. И у тебя не хватит смелости…
   — А вот как раз это мы проверим, Дженнин, — вкрадчиво прервал ее Мэттью. — И посмотрим, что выйдет. Я никому не позволю над собой измываться, и уж тем более такой шлюхе, как ты! А собрано у меня на тебя так много, что до конца своих дней не расплатишься. И еще заруби себе на носу — если ты не достанешься мне, то никто другой тебя тоже не получит. Поняла?
   Вдруг, не помня себя, Дженнин схватила стоящую на столе чашку и изо всей силы запустила в Мэттью. Тот легко увернулся, и чашка с громким звоном разбилась о стену.
   — Пошел вон! — завизжала Дженнин и уже потянулась было за другой чашкой, но Мэттью перехватил ее руку и крепко стиснул.
   — Чтоб этого больше не было! — угрожающе потребовал он, брызгая ей в лицо слюной.
   — Отпусти меня! — крикнула Дженнин. — Немедленно отпусти!
   — Да ты только погляди на себя! — презрительно прошипел Мэттью. — Смотреть противно! Жалко и противно! — Сдавив ее запястья в левой руке, он размахнулся правой и наотмашь ударил ее по щеке. — Вот тебе, стерва, получай. Это тебе от меня урок. И думать не смей, что тебе удастся вышвырнуть меня на улицу. Поняла? Я вернусь, — зловещим голосом пообещал он и, выпустив ее, быстрыми шагами устремился к двери.
   Выйдя в прихожую, он едва не перелетел через спину Мэгги, которая, сгорая от любопытства, откровенно подслушивала за дверью. Сперва он ожег ее свирепым взглядом, но затем расхохотался. По лицу Мэгги было ясно, что она слышала все до последнего слова.
   — Куда вы идете? — пролепетала она.
   Мэттью неопределенно пожал плечами.
   — И ее с собой забери! — пронзительно завопила Дженнин. Из рассеченной губы стекала тоненькая струйка крови. — Здесь ей делать нечего!
   Еще раз посмотрев на перепуганную мордашку Мэгги, Мэттью понял: ему и правда придется взять девушку с собой. Она знала тайну Дженнин.
   — Ну и чего ты ждешь? — выкрикнула Дженнин. — Убирайся отсюда! Оба — выметайтесь вон!
   Мэгги подняла на него насмерть перепуганные глаза.
   — Пойдем, малышка, — сказал Мэттью, ласково обнимая дрожащую девицу за плечи. — Собирай вещи. С ней я тебя не оставлю, это небезопасно.
   Мэгги перевела взгляд на Дженнин.
   — Посмотрим, что будет, когда я дома про вас расскажу, миссис Грин! — с недоброй усмешкой процедила она. — Как вы после этого станете всем пыль в глаза пускать?
   Закрыв глаза, Дженнин упала на колени. Когда смысл слов Мэгги проник в самые отдаленные уголки се мозга, ее горло стиснули липкие пальцы страха. Она знала, всегда знала, что в конце концов миссис Грин одержит верх. Да, для миссис Грин победа была уже близка. А вот для Дженнин Грей это станет началом конца.

Глава 15

   Наливая кофе в кофейник, Кейт напевала себе под нос.
   Она не подозревала, что ее глаза сияют, однако ничуть не удивилась бы, узнав об этом. Впервые за долгое время она чувствовала себя счастливой.
   Кейт только что вернулась после совершенно замечательного вечера, уже третьего за последние две недели, который провела с Николасом Гоу, и даже вспомнить не могла, когда так наслаждалась в последний раз. После театра они поужинали вместе с Элламарией и Бобом, которые, сославшись надела, ушли довольно быстро. Ник и Кейт посмеялись над неуклюжей отговоркой, однако минуту спустя, когда Ник повернулся к ней и как бы невзначай осведомился, не пора ли им тоже домой, Кейт заметила, что его глаза светятся жадным огнем.
   Вернувшись в гостиную с подносом в руках, Кейт увидела, что Ник стоит возле ее стола, разглядывая, что там лежит, и порадовалась, что в пишущей машинке ничего нет. Останься там листочек из какой-нибудь статьи, она бы не возражала, но Кейт не хотелось, чтобы кто-нибудь, даже Ник, видел ее книгу, точнее, то немногое, что она успела насочинять. Тем более что Николае Гоу был актером шекспировского театра.
   — Вот и кофе, — провозгласила она, ставя поднос на стол. — Боюсь только, что сливок нет. Миссис Адаме, моя соседка, утащила последние.
   Ник с улыбкой следил, как она разливает кофе по чашкам.
   — Забавно, — сказал он, усаживаясь на диван и вытягивая ноги во всю внушительную длину. — Мы говорили о чем угодно, но вы и словом не обмолвились о своей книге.
   Щеки Кейт слегка порозовели.
   — Собственно говоря, пока и рассказывать-то еще не о чем.
   — Понимаю, — кивнул Николае. — Вы у нас известная скромница.
   — Нет, правда, — сказала она. — Я еще почти ничего не написала. Кажется, я замахнулась на нечто такое, что мне не по зубам.
   — Что-то не верится, — задумчиво промолвил Николае. — А давно вы пишете?
   — Целую вечность! Месяца четыре, а то и больше.
   Он расхохотался:
   — Да. И верно — вечность.
   Кейт улыбнулась, на ее щеках заиграл румянец.
   — Просто поначалу мне казалось, что это совсем не сложно, тем более что я журналистка и неплохо владею пером. Однако оказалось, что все куда сложнее.
   — Но вы все-таки продолжаете? Или совсем руки опустились?
   — Нет, я пытаюсь. В противном случае мой отец страшно огорчится. Он просто бредит моей книгой. Ни о чем другом и разговаривать не желает.
   — Но вы рассказали ему о своих затруднениях?
   — Нет, что вы! Как и остальные, он свято верит, что у меня все идет как по маслу. Вот мне и приходится мучиться, чтобы не разочаровать его.
   — А что говорит Джоэль? Он ведь ваш агент, кажется?
   Кейт помотала головой:
   — Нет, Джоэль весьма недвусмысленно дал мне понять, что и слушать ни о чем не станет, пока я не покажу ему уже законченную рукопись. К тому же после той памятной вечеринки у Дженнин, о которой я вам рассказывала, я его даже не видела. Но ничего. — Она натянуто улыбнулась и продолжила с наигранной беззаботностью:
   — Как-нибудь справлюсь.
   Николае мгновенно заметил, что Кейт расстроилась.
   — Извините, — сказал он. — Больше не буду совать нос куда не надо.
   Вместо ответа Кейт протянула руку и взяла чашку. Николае Гоу смотрел на нее с такой нежностью, какой она никогда не замечала у Джоэля.
   — Ничего, — сказала Кейт, чуть помолчав. — Возможно, это и к лучшему. Может, теперь мне станет легче.
   — Так вы только поэтому мне позвонили? Потому что расстались с Джоэлем?
   — Не стану врать, да. — Кейт потупилась. — И… я очень рада, что это произошло.
   — Я тоже.
   Она улыбнулась.
   — В воскресенье у меня весь день свободен, — сказал, Ник. — Может, сходим куда-нибудь? Или, скажем, за город прошвырнемся? — Видя ее нерешительность, он добавил:
   — Нельзя же всю жизнь его ждать, Кейт!
   — Да, я сама понимаю. — Она отвернулась, смущенная тем, что актер видит ее насквозь.
   — Ладно, — произнес Ник. — Мне уже пора. — Он поднялся и поставил опустевшую чашку на поднос. — Если передумаете насчет воскресенья, то мое предложение остается в силе.
   Проводив Ника, Кейт еще долго корила себя за то, что не приняла его приглашения. А что ей оставалось делать?
   Она не могла себя ничем связывать — вдруг Джоэль позвонит?
   Пройдя в спальню, она задернула шторы и лишь затем включила свет. Это уже стало у Кейт привычкой: во-первых, чтобы легче было разглядеть, не подъехал ли к дому Джоэль, а во-вторых, чтобы никто не подсматривал за ней.
   Загадочные телефонные звонки в последнее время участились, и пару раз Кейт показалось даже, что она узнала голос, однако точно вспомнить, кому он принадлежит, она так и не сумела. Нет, таинственный звонивший вовсе не угрожал ей, скорее даже наоборот. Но он всегда торопился и, чтобы исказить голос, зажимал чем-то микрофон трубки. Одно время Кейт даже подозревала, что это штучки Джоэля, но затем сообразила, что подобные выходки не в его стиле.
   Сидя перед трюмо, она счищала с лица макияж. Всякий раз, когда к дому подъезжал автомобиль, она внутренне напрягалась, ожидая, что в дверь позвонят, но звонок молчал.
   Ничего, рано или поздно он непременно объявится, в этом Кейт была уверена. Погладив живот, она улыбнулась своему отражению в зеркале. Со временем Джоэль привыкнет к мысли, что станет отцом.
 
   Утром, проснувшись, Эшли с изумлением увидела, что за ночь выпал мокрый снег. Это весной-то. Однако никто не огорчился. Эшли обожала гулять по заснеженному лесу; ей казалось, что она ходит прямо по рождественской открытке.
   Они долго играли в снежки. Потом, возбужденные и мокрые, Кит и Эшли присели на лавочку на берегу замерзшего ручья. Цезарь и Алекс носились наперегонки по свежему льду. Пес то и дело поскальзывался и падал, не понимая, что за чертовщина с ним творится.
   Тем временем вновь повалил снег, и все вокруг быстро стало белым-бело. Идиллическая картина снова напомнила Эшли рождественские открытки, которыми она любовалась еще в детстве.
   Кит гладил ее по руке, и Эшли прильнула к нему. Его близость была ей приятна.
   — О чем думаешь? — поинтересовался Кит.
   — Да так, ни о чем.
   — Может быть, о нем? — спросил Кит, кивая на Алекса.
   Эшли приподняла голову; глаза Кита были печальны.
   — Нет, — быстро ответила она. — Не о нем.
   — Как у тебя вообще дела?
   — Имеешь в виду, на работе? Все нормально.
   — Часто его видишь?
   — Не чаще обычного, — сказала она. И тут же добавила:
   — На работе, конечно.
   — Но ты по-прежнему о нем думаешь?
   — Да нет, — солгала Эшли. — Какой в этом смысл?
   — А ты его еще любишь?
   Эшли затаила дыхание. Она с дрожью ждала, когда Кит задаст этот вопрос. Врать она не хотела. Правда же заключалась в том, что последние два месяца были для нее настоящим адом. Стоило ей только увидеть Джулиана в коридоре или в офисе, как внутри у псе словно что-то обрывалось, и Эшли понимала: любовь к нему не только не угасла, но и готова в любое мгновение вспыхнуть с новой силой. Господи, и почему настоящая жизнь никогда не складывается так, как в любовных романах?
   — Алекс, ну-ка прекрати! — крикнул Кит. Приподняв голову, Эшли увидела, что Алекс держит Цезаря за передние лапы и танцует с ним на льду.
   — Но ему нравится, — возразил мальчик.
   — Ничего подобного. Ему больно. Отпусти его.
   Но Алекс пропустил требование отца мимо ушей, продолжая играть со щенком.
   Кит встал.
   — Алекс! — Его голос зазвенел. — Ты что, не слышал?
   Мальчик неохотно разжал ручонки, и Цезарь, определенно довольный, что вновь обрел долгожданную свободу, радостно стрельнул в кусты.
   — Подойди сюда, — сказал Кит.
   Алекс не шелохнулся. Эшли с колотящимся сердцем наблюдала за этой сценой. Мальчик смотрел на отца расширенными, полными слез глазенками.
   — Ну же, — нетерпеливо позвал Кит. — Я жду.
   Протянув руки, он помог Алексу вскарабкаться на берег.
   — Пойми, малыш, — заговорил он, — Цезарь еще совсем маленький. К тому же он не может тебе признаться, что ему больно или неприятно. Он слишком тебя любит, чтобы укусить как следует, поэтому позволяет измываться над собой. Но ведь ты не хочешь его мучить, верно?
   Алекс помотал головой. По раскрасневшейся щеке скатилась слезинка.
   — Тогда позови его и извинись перед ним.
   Алекс поспешно повернулся и окликнул Цезаря. Щенок тут же примчался, сжимая в неокрепших зубах длинную хворостину. Выхватив ее из его пасти, Алекс устремился к кустам, а Цезарь помчался за ним, заливисто лая.
   Кит снова сел на лавку и обнял Эшли за плечи. Его лицо оставалось таким суровым, что Эшли не выдержала и рассмеялась.
   — Меня ты тоже отчитаешь? — спросила она.
   — Нет, — сказал он. — Хотя и стоило бы. Тебе порой не хватает с ним строгости.
   — Ну это ты зря, — возразила Эшли. — Просто ты меня опередил, вот и все.
   — Надеюсь, ты не станешь отрицать, что ему не хватает отцовского воспитания?
   — Но у него есть отец, — пожала плечами Эшли.
   — Ты понимаешь, о чем я говорю.
   Воцарилось молчание. Оно уже грозило затянуться, когда Кит взял ее за подбородок и повернул к себе.
   — Так что ты мне скажешь, Эш?
   — О чем?
   — О том, чтобы у нас была нормальная семья…
   Понурив голову, Эшли посмотрела на свои перчатки.
   Она прекрасно понимала, что в глубине души хочет того же. Но Кита она не любила, по крайней мере любила не так, как Джулиана. Однако в следующую минуту она вспомнила о бесконечных ночах, о том, как ворочалась, мучаясь от одиночества, мечтая ощутить ласковое прикосновение и услышать слова любви, хотела быть нужной и любимой.
   Да, всего этого ей остро недоставало, и поэтому жизнь казалась если не пустой, то неполноценной.
   — Ну?
   Эшли посмотрела на небо и вздохнула.
   — Ведь я прав, Эшли, и мы оба это знаем. Нам хорошо вместе, и ты сама видишь, как я тебя люблю. Давай попробуем. Ну что тебе стоит?
   — О, Кит, если бы ты знал, как все непросто!
   — Но ведь так не может продолжаться вечно. Мы только зря теряем время.
   — Я знаю, — сказала она. — Но сейчас я должна сама в себе разобраться. Я не хочу тебя терять, и это правда. Но и бросаться очертя голову в омут тоже не могу.
   — Но ты хотя бы попытайся. — Он заглянул ей в глаза. Я люблю тебя, Эш. Если бы ты только знала, как я тебя люблю!
   Наклонившись к ней, он осторожно поцеловал ее в губы. Эшли зажмурилась, пытаясь сдержать слезы. Господи, чего бы только она не отдала, чтобы выбросить из головы мысли о Джулиане.
   — Скажи, ну хоть какая-то надежда у меня есть? прошептал Кит, когда она уткнулась лицом в его плечо. Пожалуйста, не лишай меня надежды.
   Эшли не ответила, и Кит чуть отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза. Эшли встретила его взгляд, ненавидя себя за желание видеть на его месте другого мужчину.
   — Ну, скажи.
   Эшли измученно улыбнулась, и в ее глазах появилось обреченное выражение.
   — Дай мне еще немного времени, Кит, — попросила она. — Пожалуйста. Совсем немного.
   И, встав со скамейки, направилась в рощицу, где бегали Алекс с Цезарем.
   Кит проводил ее задумчивым взглядом. Еще немного, и он вновь обретет любимого сынишку.

Глава 16

   Поговорив с Вайолет, Линда положила трубку. Она выглянула из окна — снаружи уже темнело. Сегодня пятница, так что Боб должен вот-вот вернуться домой. Сердце ее заколотилось. После звонка Морин Вудли прошло уже несколько недель, но всякий раз с тех пор, встречая мужа, она нервничала. Поначалу она радовалась, что все идет как всегда, однако перед каждым следующим уик-эндом ее охватывал страх: а вдруг Боб объявит ей, что уходит к этой женщине?
   В первые дни ее обуревало страстное желание выяснить, кто она, эта таинственная разлучница. Но природные осторожность и благоразумие — а может, трусость? — одержали верх. Ведь в глубине души Линда боялась, боялась того, что узнает. Возможно, сражаться с неизвестностью было не слишком разумно, но Линда рассуждала, что знай она другую женщину, то могла и уступить ей пальму первенства. В самом деле, окажись вдруг разлучница красива, умна, да вдобавок еще и аристократична, Линда не выдержала бы соперничества.
   Уложенный чемодан стоял возле кровати, а пальто лежало поверх него. Линда взяла пальто и надела. Нет, она не убегала из дома, так по крайней мере она себе говорила, но и встречаться с Бобом в этот уик-энд была не в состоянии. Линда просто решила навестить Вайолет. Та слегла с гриппом, и Линда решила воспользоваться этим предлогом, чтобы улизнуть из дома до приезда Боба.
   Она взяла с подоконника их свадебную фотографию.
   Да, тогда они были молоды, влюблены и строили самые радужные планы на жизнь. Этот роскошный дом с конюшней Боб купил ей в качестве свадебного подарка. В те дни ей приходилось едва ли не силой усаживать его в воскресенье вечером на лондонский поезд. И уж она совсем не удивлялась, когда время от времени он приезжал домой не в пятницу, а в четверг. Иногда приглашал гостей. Писателей, режиссеров, актеров, постановщиков, да и просто друзей. Теперь же он предпочитал вершить все дела в Лондоне, и гости приезжали к ним крайне редко. Чья тут вина: его или ее? Вдруг Линда расплакалась: у них с мужем всегда было много общего, а теперь эта неведомая женщина собиралась их разлучить. Причем навсегда.
   Линда прикоснулась к лицу Боба на фотографии, и на ее ладонь скатилась горячая слезинка.
   — Пожалуйста, не уходи, — прошептала она. — Не оставляй меня.
 
   Вечеринки у Роберта Блэкуэлла славились своей неуемной, порой даже разнузданной экстравагантностью, необычным стилем и всякими диковинными сюрпризами. Гости всегда получали удовольствие, а сам Роберт Блэкуэлл делал все от него зависящее, чтобы никто не скучал. Он не скупился ни на какие расходы, предвосхищая любые желания своих друзей.
   Элламария вырулила на извилистую подъездную аллею, которая вела к возвышающемуся в отдалении особняку.
   Аллея хорошо освещалась высокими фонарями, а в самом ее конце, сбоку от дома, виднелась просторная стоянка.
   Выехав на ровное место, откуда открывался вид на огромный дом, Элламария и три ее спутницы невольно ахнули.
   — Господи, да вы только посмотрите на это чудо! — восторженно воскликнула Элламария.
   — Боже, какая прелесть! — восхитилась Кейт, хлопая в ладоши.
   Эшли, сидя на заднем сиденье с Дженнин, которая почти всю дорогу молчала, заботливо потрепала подругу по руке и спросила:
   — Джен, ты не заболела?
   Та помотала головой, но Эшли услышала, как она сдавленно сглотнула.
   Дворецкий в безукоризненном черном сюртуке и галстуке встретил их у входа, а в холле поджидала целая армия ливрейных слуг, которые приняли у подруг одежду и дорожные сумки, проводили в гостиную и подали шампанское.
   — Привет, девочки! — радостно встретил их выскочивший из толпы гостей Джоэль. — Вы выглядите прямо как куколки.
   Обняв Кейт, он пылко ее расцеловал. Кейт просияла.
   — Как дела, малышка?
   — Прекрасно. Но я очень соскучилась.
   — Я тоже. Но ничего, мы ведь наверстаем упущенное, верно?
   Кейт улыбнулась и кивнула. От одного лишь вида Джоэля у нее задрожали коленки, а любые мысли о Николасе Гоу и о том, что она может его предать, тут же вылетели из головы.
   Накануне вечером Джоэль позвонил ей и пригласил в гости, причем настоял на том, чтобы она привезла с собой всех подруг. Это был их первый телефонный разговор после памятной вечеринки у Дженнин.
   — Извини, что сам не смог тебя привезти, — сказал он. — Я тут едва ли не с утра торчу. Дел было по горло. А где Боб? — спросил он, заметив, что Элламария одна.
   — У него слишком много работы, — быстро ответила Элламария. Не говорить же о том, как она поцапалась с Бобом, когда тот отказался с ней ехать. Но она не знала, да и Боб не стал ей говорить о причине его отказа: он уже был приглашен на эту вечеринку вместе с Линдой. Узнав, что Элламария дала свое согласие, он был несказанно рад, что Линда отказалась от приглашения.
   Кого только не было среди гостей: аристократы, звезды эстрады, актеры, бизнесмены — самые сливки общества. Шампанское лилось рекой, в зале царил интимный полумрак, а из танцевального салона доносилась нежная музыка.
   Эшли очень быстро оказалась в центре внимания. Сам хозяин, Роберт Блэкуэлл, начисто позабыв о собственной подружке, не отходил от нес ни на шаг и даже не пытался скрывать своих чувств. Шампанское быстро ударило Эшли в голову; она смутно сознавала, что уже не владеет собой и ее уже зашатавшаяся крепость вот-вот рухнет под могучим натиском Блэкуэлла.
   Тем временем Элламарию увлек танцевать мужчина, сложенный, как настоящий греческий бог. Уже в дверях Элламария обернулась, и подруги разглядели в ее глазах нескрываемое желание.
   Дженнин стояла в сторонке, почти не двигаясь. Ее взгляд скользил по лицам, роскошным нарядам и украшениям. В зале стоял такой шум, что она едва различала отдельные голоса. Заметив рядом внушительную штору, она с трудом подавила желание проскользнуть за нее и просидеть там до самого окончания вечеринки. Она не хотела приезжать сюда, а теперь, оказавшись среди шумного веселья, отчаянно сожалела, что поддалась на уговоры подруг. Она боялась, что может не совладать с собой, что в любую минуту миссис Грин вырвется на свободу и окончательно обесчестит ее. Оглянувшись по сторонам, она почему-то была почти уверена, что увидит среди гостей Мэттью.
   После их страшной ссоры она ни разу не видела и не слышала его, и это молчание страшило се куда больше, чем его угрозы.
   Взрыв смеха, прогремевший в дальнем конце зала, заставил ее встрепенуться и поднять голову. В углу ожил фонтан, и в воздухе забила струя. Струя шампанского! Дженнин перевела взгляд на свой опустевший бокал. А почему бы и нет? Не стоять же ей тут и в самом деле всю ночь в одиночестве.
   Приблизившись к фонтану, она оглянулась в замешательстве, не зная, что делать. Затем, почувствовав на своей спине чей-то взгляд, оглянулась. Приятные голубые глаза разглядывали се с безмятежным любопытством. Обладателя голубых глаз Дженнин узнала почти сразу. Пол Дин!
   Знакомством с ним похвастаться она, конечно, не могла, но знала, что он выступает за сборную Англии по крикету.
   Она улыбнулась.
   — Вот это другое дело, — улыбнулся он в ответ. — Позвольте-ка за вами поухаживать.
   С этими словами он взял у нее бокал и подставил под струю шампанского. Затем сказал:
   — Позвольте представиться.
   — Я вас знаю, — призналась Дженнин. — Хотя, к сожалению, не видела вашей игры.
   — Ничего страшного, — улыбнулся Дин. — Но мне кажется, я вас тоже где-то видел. Ваше лицо мне знакомо.
   Такое возможно?
   — Меня зовут Дженнин Грей, — представилась она, протягивая руку.
   Дин хлопнул себя по лбу.
   — Ну конечно же! Моя жена каждую неделю смотрит вас по телевизору.
   Дженнин приподняла бровь и оглянулась по сторонам.
   — Ее здесь нет, — усмехнулся Дин. — Пока, во всяком случае. — Он наполнил шампанским собственный бокал и чокнулся с ней. — Ваше здоровье!
   — Благодарю вас. — В глазах Дженнин заплясали чертики. — А я хочу выпить за вас.
   Вблизи Дин оказался даже красивее, чем на экране или на фотографиях. Длинные светлые волосы ниспадали на воротник, на загорелом лице играла полунасмешливая улыбка.
   — Чем вы опечалены? — спросил он, уводя Дженнин от фонтана.
   Дженнин посмотрела на него с удивлением.
   — Вы выглядели такой грустной и одинокой, — сказал он, — что сразу всколыхнули во мне естественное рыцарское чувство — желание вступиться за вас. Вы напомнили мне хрупкий цветочек, который так легко затоптать в толпе. Вы, случайно, не подснежник, Дженнин?
   Вы здесь одна? — спросил он, легонько проводя рукой по ее волосам.
   — Не совсем.
   — Вот как? Означает ли это, что вы поссорились со своим спутником? Или он отошел на минутку?
   — Это означает, что я пришла сюда со своими подругами, которые сейчас танцуют.
   — Пол! Лапочка моя!
   Обернувшись, Дженнин увидела прелестную белокурую девушку с сияющими темными глазами. Девушка, приветливо улыбаясь, приблизилась к ним. По всему чувствовалось, как она рада встрече.
   — Вики! — Лицо Пола сияло.
   — А я и не подозревала, что ты здесь. Почему ты мне ничего не сказал?
   — Потому что я тебе не обо всем докладываю.
   Покосившись на Дженнин, он увидел, что та разглядывает их с нескрываемым любопытством.
   — Дженнин, позвольте представить вам мою кузину Викторию Дин. Вики, познакомься с Дженнин Грей.
   — Здравствуйте, — улыбнулась Вики. — Я очень рада.
   — Я тоже, — кивнула Дженнин.
   — В первую минуту я вас не узнала, — сказала Вики. — На экране вы выглядите не такой миниатюрной… — Она поперхнулась и поспешно зажала рот ладошкой. Потом виновато добавила:
   — Ой, извините. Я вас не обидела?
   — Нет, что вы, — засмеялась Дженнин.
   Сама не зная почему, она с первого взгляда почувствовала к Вики расположение.
   Девушка взяла Пола под руку.
   — Он, наверное, пытался вскружить вам голову, да? — простодушно спросила она.