Льюис Сьюзен. Классная штучка

   Дженнин с Мэттью вышли из машины и направились к стойке компании «Алиталия» Дженнин несла бы сама его кейс, если бы Мэттью в последний миг не выхватил его у нее из рук.
   — Перестань волноваться, Джен, — в который раз повторил он ей. — Все будет хорошо. Я уже не маленький.
   — Я понимаю, — вздохнула она, беря его под руку. — Но все равно предпочла бы полететь вместе с тобой.
   — Господи, неужели ты забыла, сколько у тебя дел? Я просто ушам своим не верю. Впрочем, если уж ты так волнуешься, я могу тебе звонить каждый вечер.
   — Обещаешь?
   — Да, — улыбнулся Мэттью.
   — А к твоему возвращению я постараюсь подобрать тебе еще что-нибудь стоящее, — сказала Дженнин.
   Мэттью снова улыбнулся.
   — Дженнин, милая, — сказал он. — Успокойся, ладно?
   Я на тебя зла не держу. Кто старое помянет, тому глаз вон.
   — Боже мой, Мэттью, боюсь, что это невозможно. Я никогда себе не прощу, что… едва не убила тебя. К тому же всякий раз, стоит только вспомнить Элламарию и Боба…
   — Тес, успокойся, пожалуйста, — попросил он, обнимая ее. — Не надо об этом. Мы должны жить будущим. И Элламария хотела бы этого. Та ночь всех нас многому научила.
   Дженнин подняла на него заплаканные глаза, и Мэттью обнял ее.
   — Будь счастлива, Джен, — ласковым голосом сказал он. — Я так об этом мечтаю.
   Дженнин крепче прижалась к нему.
   — Пожалуйста, возвращайся домой целым и невредимым.
   — Непременно.
 
   А час спустя Дженнин уже размахивала руками, завидев в проходе Эшли с Конрадом. При виде подруги Эшли с радостным криком бросилась к ней навстречу.
   — Джен, о, Джен! — повторяла она, падая к ней в объятия. — Господи, до чего я рада тебя видеть! Ты такая красивая. Дай же мне на тебя полюбоваться!
   Весело смеясь и пританцовывая, Дженнин обнимала и целовала свою подругу.
   — О, Эшли, мне столько надо рассказать тебе. Приготовления идут полным ходом. Мне кажется, это будет самая пышная свадьба за всю историю.
   Конрад смотрел на них с нескрываемым любопытством.
   Эшли шагнула к Вики и обняла ее.
   — Как я рада наконец познакомиться с вами, — сказала она. — Я столько о вас слышала Тем временем Дженнин подскочила к Конраду и неожиданно для него обхватила его руками.
   — Интересно! — вскричала она. — Вы хоть понимаете, как вам повезло, что вы ее заполучили? Вы должны быть самым счастливым человеком на свете.
   — Да, и я это знаю, — улыбнулся Конрад.
   Эшли сияла:
   — О, Джен, как я по тебе соскучилась. — Вдруг лицо ее переменилось. — А где Кейт? Разве она с вами не приехала?
   — Идемте быстрее. — Вики увлекла их к выходу. — Пока какая-нибудь сволочь не эвакуировала мой автомобиль.
 
   Когда аэропорт Хитроу остался позади, а на горизонте замаячили огни Лондона, Эшли, сидевшая сзади, перегнулась вперед и положила руку на плечо Дженнин.
   — Джен, ты так и не сказала мне, где Кейт, — напомнила она.
   Эшли заметила, что Вики и Дженнин быстро переглянулись, и ей стало не по себе. Эшли машинально стиснула руку Конрада.
   — Надеюсь, ничего не случилось? — дрогнувшим голосом спросила она. — Ты написала мне, что она должна была вернуться вчера. Я думала, что она приедет меня встретить.
   Дженнин снова посмотрела на Вики, и та кивнула. Тогда Дженнин обернулась и посмотрела на Эшли; в се глазах читался испуг.
   — Ты права, Эш, Кейт и в самом деле должна была вернуться вчера. И она собиралась тебя встречать. Но… она исчезла. Никто не знает, куда она подевалась.
   Кровь отхлынула от лица Эшли.
   — Исчезла? — дрожащим голосом пролепетала она. — Что ты имеешь в виду? Разве она не вернулась домой?
   — Нет. Я проверила. Из тюрьмы она вышла вчера, но полицейскому, под надзор которого ее выпустили, она сказала, что ее заберу я, а мне — что ее отвезет полицейский.
   И вот… Она пропала.
   — А как Ник? Ты не говорила с ним? Может, она поехала к нему?
   Дженнин покачала головой:
   — С тех пор как Кейт упрятали за решетку, он не получил от нес ни весточки.
   — Но ведь не могла же она вернуться к отцу? — спросила Эшли, даже не сумев скрыть горечи в голосе.
   — Нет. Я звонила ему утром. Он ничего о ней не знает.
   — Слава Богу, — с чувством сказала Эшли. — Но куда же она могла деться? У тебя есть хоть какие-то предположения?
   — Ни малейших, — покачала головой Дженнин. — Я ее не видела. Она отказывалась от всех свиданий.
   Их глаза встретились. То, что казалось для них кошмаром, для Кейт обернулось настоящей трагедией. Если бы чертова соседка с верхнего этажа, постучавшая тогда в ее дверь, не запаниковала и не вызвала полицию или у отца Кейт хватило бы совести признаться в своих деяниях, Кейт не пришлось бы отбывать срок. Сама она, разумеется, тоже не стала говорить правду. Спасибо Нику — ему удалось заручиться поддержкой одного из лучших лондонских адвокатов. В противном случае Кейт обвинили бы в преднамеренном покушении на убийство, и сидеть ей пришлось бы куда больше. А так ее приговорили к девяти месяцам заключения, но выпустили на свободу уже через шесть. И все равно, несмотря на то что для нее сделал Ник, Кейт отказалась с ним встречаться.
   — И ты совсем ничего про нее не знаешь? — спросила Эшли.
   — Первое и последнее письмо я получила от нее на прошлой неделе. Я дам его тебе почитать, но только заранее настройся — письмо это написала не та Кейт, которую мы с тобой знали.
   — И о чем же оно?
   — О том, что она не испытывает ни малейших угрызений совести по поводу того, что едва не убила отца.
   Читая между строчками, я подумала, что она даже сожалеет, что ей этого не удалось… Впрочем, это не так важно. Главное же, она свято убеждена, что отбывает наказание за Элламарию.
   Эшли почувствовала, как пальцы Конрада стиснули ее запястье, и поняла: его слова о необходимости встретиться в Лондоне с Дженнин и Кейт и обо всем поговорить сейчас как никогда актуальны.
   Но первым делом они должны разыскать Кейт.

Глава 40

   Когда миссис Дафф подняла голову над старенькой и обшарпанной пишущей машинкой, ее забавные очки с толстыми линзами сползли на кончик носа. Глазами она проследила, как молодая женщина спускается по ступенькам и подходит к двери. Когда женщина вышла прямо под дождь на улицу, миссис Дафф не выдержала и подошла к окну.
   Правда, лицо старушки было уже не столь озабоченным, как накануне, — сегодня утром молодая гостья выглядела гораздо лучше. В походке поприбавилось прыти, на щеках играл румянец. А ведь неделю назад, когда она приехала, на ней просто лица не было. Она была такой бледной и худой, с провалившимися глазами, что миссис Дафф поначалу даже ее не узнала. Лишь чуть позже, услышав знакомую фамилию, она разыскала ее в журнале регистрации постояльцев.
   — Ну, как она сегодня?
   Отвернувшись от окна, миссис Дафф увидела мужа, который стоял в дверях маленькой гостиной, служившей одновременно и конторой.
   — Кажется, получше, — с грустной улыбкой ответила она.
   — Ты сказала ей о телефонном звонке?
   Миссис Дафф помотала головой.
   — Он очень просил ей не говорить, поэтому я и не стала.
   Мистер Дафф улыбнулся и, подойдя к столу, взял газету.
   — Похоже, Мэри, ты привязалась к этой славной девушке.
   Миссис Дафф и не собиралась возражать ему. Она даже представить не могла, что пришлось Кейт перенести за последние полгода, но изменившаяся внешность и печать страдания на лице девушки не могли не всколыхнуть сочувствия в душе старой хозяйки гостиницы.
   Тем временем мистер Дафф набил трубку душистым табаком и устроился с газетой в любимом кресле. Пока он шуршал страницами, миссис Дафф стояла над ним, время от времени посматривая на заголовки. Ее все время мучила мысль, а правильно ли она поступила, не сообщив Кейт о телефонном звонке.
   Вдруг она протянула руку, не дав мужу перевернуть очередную страницу.
   — Послушай, не это ли жена того режиссера? — спросила она, указывая на фотографию женщины с младенцем на руках.
   — Какого режиссера? — спросил мистер Дафф.
   — Ты что, забыл? Боба Мак-Элфри. Когда-то он у нас здесь останавливался. — Она наклонилась, чтобы получше рассмотреть фотографию. — Вот, значит, какая она, его жена. А я тогда думала, что он к нам с супругой приехал.
   Помнишь красотку, которая с ним была? Американку? Перевернула тут все вверх дном. Хотя, признаться, нам было даже весело.
   Мистер Дафф кашлянул.
   — Да как же ее можно забыть? Пронеслась тут как ураган. — Вдруг он задумчиво сдвинул брови. — А ведь потом она, кажется, приезжала еще раз, да?
   — Точно, — ответила миссис Дафф. — Как раз с этой милой девушкой, которая у нас сейчас остановилась.
   Мистер Дафф, попыхивая трубкой, посмотрел на свою жену.
   — То-то мне показалось, что я ее уже где-то видел. — Чуть помолчав, он добавил:
   — Значит, американка и была его любовницей. Она потом и застрелила беднягу.
   Миссис Дафф медленно закивала:
   — Да, точно. А потом и сама застрелилась. Ужасная трагедия. Говорят, она тоже была беременна. — Она вздохнула. — Хотела бы я знать, что там на самом деле у них вышло.
   Они вместе прочитали статью под фотоснимком, в которой шла речь о рождении сына Боба Мак-Элфри.
   — Значит, она решила назвать мальчика Робертом, — вздохнула миссис Дафф. — О Господи! Просто сердце кровью обливается.
   — Тут дальше сказано, — заметил ее муж, — что Линда Мак-Элфри вместе с Адрианом Коули и Николасом Гоу возобновила кампанию по сбору средств на съемки «Тристана и Изольды». Фильм будет посвящен памяти ее покойного мужа.
   Он задумчиво затянулся, но трубка потухла, и ему пришлось заново разжигать ее.
   — Как думаешь, — спросил он жену, — зачем эта малышка снова сюда приехала?
   — Не знаю, — со вздохом ответила миссис Дафф. — Но какая-то причина у нее есть.
   Больше она ничего не стала говорить, и мистер Дафф, бурча себе под нос, снова углубился в газету. Миссис Дафф нагнулась, легонько поцеловала его в затылок и отправилась наверх готовить номера для других постояльцев, приезда которых они ожидали сегодня.
 
   Дождь немного поутих, но по-прежнему было очень холодно. Кейт подняла воротник пальто, прикрыв уши, и продолжила путь.
   Вокруг не было ни души, и время от времени она останавливалась на крутой тропе, чтобы полюбоваться на стремительную горную речушку, которая рокотала далеко внизу на пути к какому-то затерянному в горах озеру. Иногда кроны деревьев сгущались, и их изломанные ветви причудливо сплетались над тропой, словно старушечьи пальцы, изувеченные подагрой; порой путь преграждали валуны, обрушившиеся на тропу с горной кручи.
   Наконец, промокшая до нитки, Кейт добралась до места, к которому так стремилась. Когда она достигла вершины горного кряжа и внизу ее взгляду открылась сказочная долина, ей захотелось плакать от восторга. Дивная, пленительная красота завораживала. Кейт подняла голову, подставив лицо дождю, и ей вдруг захотелось, чтобы он хлынул как из ведра; на миг она даже представила, что стоит под водопадом и холодный водный поток обрушивается на нее прямо из поднебесья. А где-то высоко над головой завывал ветер, продираясь в горных хребтах сквозь глубокие ущелья. В пути он так ослабевал, что, достигнув Кейт, звучал в ее ушах пьянящей музыкой.
   Вытянув перед собой руки, Кейт медленно повернулась и, запрокинув голову, залюбовалась высокими вершинами, скрытыми облаками. Изрезавшие горизонт пики, словно полуразрушенные башни волшебных замков, поражали своим величием и загадочностью. От соприкосновения с невиданной красотой и вечностью по телу Кейт поползли мурашки. Внезапный порыв ветра, казалось, пронзивший ее до глубины души, подсказал: да, наконец-то она свободна.
   Спустившись ниже по узкой извилистой тропке, по сторонам поросшей вереском, Кейт прислонилась к стволу развесистого дерева и залюбовалась первозданной красотой раскинувшейся внизу долины. Ее душа пела: Кейт казалось, что она всю жизнь ждала этой минуты и хотела теперь насладиться каждым ее мгновением.
   Прошло немало времени, прежде чем она полезла в карман и извлекла из него газетную вырезку. Вот она, Линда Мак-Элфри с младенцем на руках. Печально улыбнувшись, Кейт еще раз перечитала статью. Дойдя до упоминания о Николасе Гоу, она подняла глаза и мечтательно посмотрела на горы. Ее сердце заколотилось сильнее.
   Господи, что бы она только не дала, чтобы Ник сейчас был рядом с ней!..
   Тем временем дождь наконец прекратился. Среди серых туч то тут, то там проглядывало солнце, золотя верхушки деревьев на горных склонах.
   Поднимаясь по крутой тропинке, Кейт машинально ухватилась за протянутую сверху руку, потом подняла глаза и остолбенела: ей улыбался Ник.
   Подтянув ее за руку. Ник обнял ее и прижал к себе.
   Кейт не верила своим глазам. Долгое время ни один из них не раскрывал рта.
   Наконец Ник рассмеялся и легонько поцеловал ее в щеку. Кейт тоже залилась счастливым серебристым смехом, а по ее щекам потекли слезы.
   — Ты получил мою открытку? — спросила она.
   — Да.
   — Но откуда ты узнал, что я здесь? Я ведь никому не говорила.
   Ник смахнул с ее лба мокрую прядь.
   — Когда я узнал, что ты в Шотландии, — сказал он, — остальное было уже просто.
   Кейт отвернулась и обвела взглядом долину и окрестные горы Ник смотрел на нее влюбленными глазами.
   — Они тоже сюда приходили, — промолвила Кейт. — «Элламария с Бобом.
   Ник обнял ее за плечи.
   — Да, я знаю.
   — А я пришла, чтобы попрощаться с ними, — прошептала Кейт. — Навсегда.
   Ник улыбнулся и провел пальцами по ее щеке.
   — Пойдем домой, милая.
   Спускаясь следом за ним по горной тропе и глядя, как Ник перепрыгивает с валуна на валун, то и дело оборачиваясь, чтобы продать ей руку, Кейт невольно залюбовалась его статной фигурой.
   Внезапно ее настолько переполнила любовь к нему, что она, не выдержав, остановилась.
   — Ник!
   Ник обернулся, вопросительно изогнув брови, но, заглянув ей в глаза, мигом все понял.
   Вновь зарядил дождь, но ни один из них не шелохнулся Порыв ветра подхватил волосы Кейт и бросил их ей в лицо Не обращая внимания на ручейки воды, стекавшие по ее щекам, Кейт прошептала:
   — Я люблю тебя. Ник, дорогой. Всем сердцем люблю!
   Не отрывая от нес глаз, Ник поднялся к ней по поросшему вереском склону, обнял и поцеловал в мокрые волосы.
   — Никогда больше не уходи от меня, Кейт! — прошептал он.
   — О, Ник! — вскричала она, прижимаясь к нему всем телом.
   Зажав ее Лицо в ладонях, он принялся покрывать его частыми поцелуями, слизывая слезинки, перемешанные с каплями дождя. А затем, тесно прильнув друг к другу, они слились в отчаянном, безумном и страстном поцелуе.
   Взяв Кейт за руку. Ник молча увлек ее под сень деревьев.
   И прямо там, среди кустов вереска, на замшелых и мокрых камнях, под звуки горных ручьев, низвергавшихся с крутых склонов, он овладел ею. Никогда прежде или в последующие годы ни Кейт, ни Ник не испытывали таких бурных ощущений и еще долго потом вспоминали минуты неописуемого блаженства.
   Тем более что именно тогда, под шум дождя и ветра, была зачата их дочь.
 
   Ник остановил автомобиль перед входом в старую деревенскую гостиницу. На пороге их встречала миссис Дафф — Наконец-то! — обрадовалась она. — Я уж испереживалась, куда это, вы пропали. — Взгляну?, на Кейт, она всплеснула руками. — Он, милочка моя! Что с вами приключилось?
   Кейт недоуменно, покосилась на Ника, который расхохотался во все горло.
   — Грязь, — пояснил он. — Ты перепачкала всю мордашку.
   — Господи, что же ты мне раньше не сказал! — возмутилась Кейт, лихорадочно вытирая лицо, но добилась лишь того, что размазала грязь по щекам.
   Перехватив взгляд Ника, который с невинным видом пожал плечами, давая понять, что он тут ни при чем, миссис Дафф расцвела понимающей улыбкой. Затем, посторонившись, пропустила Кейт в гостиную. Вглядевшись в сумеречный полумрак, Кейт испустила восторженный вопль:
   — Дженнин! Что ты здесь…
   Но закончить не успела — подскочившая Дженнин с такой силой стиснула ее в объятиях, что у бедной Кейт затрещали ребра.
   Когда вошел Ник, обе подруги обливались слезами. Он, смеясь, вынул из кармана носовой платок, но затем, не зная, кого утешать в первую очередь, пожал плечами и сунул платок в карман.
   Вошла миссис Дафф с чайным подносом. Бросив сочувственный взгляд на Кейт и Дженнин, она доставила поднос на стол и вышла.
   — Пожалуй, я поднимусь и переоденусь, — сказал Ник.
   — Выпей с нами чаю, — предложила Кейт, на мгновение отрываясь от Дженнин.
   — На всех все равно не хватит, — усмехнулся он, направляясь к лестнице.
   , Кейт проводила его взглядом и охнула — по ступенькам спускалась Эшли.
 
   Потом Ник сидел на краю ванны, влажной губкой вытирая грязь с лица и тела Кейт А позже расслабленно лежал в постели, глядя, как она одевается к ужину и расчесывает волосы.
   — Опоздаешь, — сказала Кейт, перехватив в зеркале его взгляд.
   — А мне спешить некуда, — улыбнулся он. — Вам и без меня есть о чем поговорить. Тем более что, насколько мне известно, они хотят тебе кое-что показать.
   — Да? А что?
   Стук в дверь помешал Нику ей ответить.
   Эшли и Дженнин привели Кейт в небольшой бар. Кроме них, других постояльцев в деревенской гостинице не было, поэтому помешать их уединению никто не мог. Мистер Дафф подал им заказанные напитки, после чего благоразумно испарился.
   Подруги переглянулись, и Эшли кивнула. Тогда Дженнин полезла в сумочку и вынула какой-то конверт.
   — Это от Элламарии, — сказала Дженнин, вручая письмо Кейт. — Она написала его незадолго до смерти. Мне кажется, настало время и тебе его прочесть.
   Кровь отхлынула от лица Кейт; дрожащей рукой она достала из конверта сложенный вчетверо листок бумаги.
   За долгие месяцы, проведенные в тюрьме, Кейт едва ли не все время размышляла над случившимся. Дженнин угадала: она и в самом деле винила себя в смерти Элламарии Как, впрочем, и в истории со своим отцом. И вот теперь, читая строки, написанные рукой Элламарии, Кейт словно наяву слышала се голос, чувствуя, как с каждым словом в нее вливаются силы, которые она и раньше всегда черпала у своей удивительной и яркой подруги. Читая письмо, она едва ли не впервые почувствовала великую силу любви, раздиравшей Элламарию, и поняла самое главное — Элламария просила у них прощения!
   Дочитав последнюю строку, Кейт отложила письмо в сторону и подняла на подруг заплаканные глаза. Дженнин и Эшли, к своему облегчению, поняли: эти слезы вызваны настоящим горем, а не угрызениями совести.
   — Так он и вправду любил ее? — прошептала Кейт. — До последнего вздоха?
   Дженнин молча кивнула — комок в горле мешал ;ей разговаривать.
   — Видишь, Кейт, мы тут ни при чем, — промолвила Эшли, с трудом сдерживая слезы. — Спасти се никто не мог. Накладывая на себя руки, она знала, что только так воссоединится с Бобом.
   Кейт отвернулась и посмотрела в незашторенное окно.
   По небу ползли тяжелые свинцовые тучи, подгоняемые неистовыми порывами ветра. В отдалении сквозь мрачную серую дымку проглядывали горные пики; где-то среди них сегодня она и была совсем рядом с Элламарией. Дженнин и Эшли тоже посмотрели в окно.
   — И они сейчас вместе, — тихонько прошептала Кейт. — Я знаю — они вместе.
   Воцарилось долгое молчание. Поразительно, но оно красноречивее всех слов подсказало каждой из подруг: это Элламария, а вовсе не Кейт привела их всех сюда, в старинную деревенскую гостиницу.
   Дженнин взяла Кейт за руку. Та, глотая слезы, прикоснулась к руке Эшли. Улыбнувшись, она прошептала:
   — Да, порой только самая ужасная трагедия позволяет по-настоящему оценить жизнь. И понять, что главное — когда рядом с тобой самые близкие люди.