Страница:
— Когда вы прибыли сюда? Вы помните?
— Восемнадцатого, в два часа пополудни.
— Тогда, как я понимаю, вы даже не были в этом городе в тот вечер, когда был убит Антонио Карелла.
— Это верно, сэр. В это время я был где-то в штате Виргиния.
— Сколько времени идет автобус из Гринвилла, мистер Коул? — Двадцать часов.
— А когда вы сели в автобус? Я знаю, что вы говорили нам, но возможно...
— В шесть часов вечера семнадцатого июля.
— И когда вы по расписанию должны были прибыть сюда?
— В два часа после обеда восемнадцатого.
— И вы прибыли в это время.
— Да, сэр, плюс-минус несколько минут.
— Куда этот автобус вас привез?
— На центральную автостанцию.
— Вы знаете мужчину по имени Десмонд Уиттейкер?
— Да, знаю.
— Он умер, верно?
— Да.
— Вы знали его до вечера семнадцатого июля прошлого года?
— Нет, я не знал его.
— Когда вы впервые встретились с мистером Уиттейкером?
— Двадцать второго июля.
— Это значит, что вы познакомились через пять дней после убийства мистера Кареллы?
— Да, сэр.
— Где вы встретились с ним?
— В кафетерии на Стиме.
— Под Стимом вы подразумеваете Стиммлер-авеню?
— Да, сэр, Стиммлер.
— По какому случаю вы там встретились? Как это произошло?
— Мы случайно оказались за одним столом и начали беседовать. Он, так же как и я, не был местным жителем. Мы разговорились.
— Что произошло потом?
— Мы вышли поискать девушек.
Эддисон кивнул, подошел к столу, где лежали вещественные доказательства, поднял «узи», орудие убийства, и поднес его к свидетельскому стенду.
— Мистер Коул, — произнес он, — я показываю вам этот пистолет и спрашиваю вас, видели ли вы его до этого момента?
— Да, видел, — сказал Коул.
— Можете ли вы назвать мне тип и калибр этого пистолета?
— Это пистолет «узи», калибра девять миллиметров.
— Когда вы впервые увидели этот пистолет?
— Мне впервые показал его Десмонд Уиттейкер.
— Когда?
— Вечером, когда мы познакомились.
— Это когда произошло?
— Двадцать второго июля.
— Как случилось, что он показал вам его?
— Я был с девушкой, и он показал нам обоим этот пистолет.
Эддисон подошел к столу защиты, взял лист бумаги и вернулся с ним к свидетельскому стенду.
— Мистер Коул, — сказал он, — я спрашиваю у вас, видели вы этот документ раньше?
Коул взял документ и внимательно его изучил.
— Да, сэр, я видел этот документ.
— Когда вы впервые его увидели?
— Я только однажды видел этот документ.
— И когда это было?
— Двадцать второго июля.
— При каких обстоятельствах вы видели этот документ?
— Этот документ мне и девушке показал Десмонд Уиттейкер.
— Вы можете сказать, что это за документ?
— Это счет за продажу этого «узи».
— Возражение, Ваша Честь! — воскликнул Лоуэлл. — Я до этого момента ничего об этом не слышал. Мое требование об информации нарушено. Я специально запрашивал защиту, есть ли у нее какие-либо вещественные доказательства, которые она планировала...
— Ваша Честь, документ был обнаружен только вчера у отошедшего от дел владельца оружейного магазина. Я сожалею, что это является сюрпризом...
— Это сюрприз. Что верно, то верно, — мрачно заметил Лоуэлл.
— Давайте посмотрим его, — предложил Ди Паско. — Подойдите сюда оба.
Эддисон понес документ к судейскому столу и вручил его Ди Паско, который внимательно его прочитал и передал Лоуэллу.
— Ваша Честь, — сказал Лоуэлл, — я не могу поверить, что этот документ был обнаружен только вчера.
— Я готов представить свидетеля, который...
— Он всегда готов представить свидетеля. Ваша Честь, но...
— Какого свидетеля? — спросил Ди Паско.
— Частного детектива, который посетил оружейный магазин в Мемфисе и нашел эту копию...
— О, это копия, — произнес Лоуэлл, — у нас здесь даже нет оригинала.
— Оригинал остался у Уиттейкера, который купил этот пистолет.
— Как вы узнали, где находится этот магазин? — спросил Ди Паско.
— Ваша Честь, простите меня, но здесь находится копия документа, которого мы никогда не видели...
— Хорошо, по-моему, это выглядит достоверной копией, — заявил Ди Паско. — Как вы вышли на эту копию? — спросил он Эддисона, явно находясь под впечатлением происходящего.
— Уиттейкер рассказал моему клиенту, что купил этот пистолет в Мемфисе. Далее я действовал методом исключения. Именно поэтому поиски заняли так много времени.
— Хорошо, я восхищаюсь вашим упорством, но я должен сказать, что с подозрением отношусь к вещественным доказательствам, добытым в самый последний момент.
— Ваша Честь, я должен был представить этот документ раньше, поверьте мне, но поиски его были длинными и трудными.
— Просите ли вы, чтобы этот документ фигурировал в деле в качестве вещественного доказательства?
— Я прошу об этом, Ваша Честь.
— Ваша Честь, — сказал Лоуэлл, — этот документ должен был находиться в ответе на мое требование о предоставлении всей информации.
— У нас в то время не было этого документа, Ваша Честь. В то время еще только велись поиски.
— В любом случае, — возразил Лоуэлл, — отсутствие свидетельства частного детектива, а также свидетельства владельца оружейного магазина является достаточным основанием для отклонения просьбы защиты.
— Здесь мы снова пришли к той же проблеме, — заметил Ди Паско. — Я уверен, что если вы будете настаивать, то мистер Эддисон сможет вызвать обоих людей, но, честно говоря, разве вы сомневаетесь в достоверности этого документа? Разве нам действительно необходима такая дорогая задержка?
Лоуэлл посмотрел на судью.
— Мне этот документ представляется подлинным, — сказал Ди Паско. — А как на ваш взгляд?
— Он выглядит подлинным, Ваша Честь, но...
— Я готов вызвать владельца магазина и частного детектива, Ваша Честь, — заявил Эддисон. — Детектив живет в этом городе. Магазин, конечно, находится в Мемфисе, но я уверен, что мы можем быстро вызвать...
— Что вы скажете, мистер Лоуэлл?
— Я немедленно получу от детектива в нашем офисе номер телефона владельца оружейного магазина.
— Можем мы продолжить заседание, пока осуществляется проверка?
— Как угодно, Ваша Честь.
— Тогда продолжим работу, — сказал Ди Паско.
Лоуэлл подошел к своему столу, наклонился к помощнику и что-то прошептал ему. Помощник мрачно кивнул. Карелла быстро взглянул на свою мать — заметила ли она это. Она ничего не заметила. Но Анджела заметила. Их глаза встретились. У нее в глазах были вопросы, на которые у него не было ответов. Лоуэлл и его помощник сидели за столом с каменными лицами и молчали, пока Эддисон извлекал из свидетельских показаний информацию о счете на покупку пистолета «узи», законно купленного в июне прошлого года вскоре после того, как Десмонд Уиттейкер был освобожден из тюрьмы в Луизиане. Эддисон спросил, является ли этот счет тем документом, который Уиттейкер показывал ему. Затем он попросил Коула вслух прочитать номер пистолета, записанный в счете, а затем снова принес ему пистолет и попросил его вслух произнести этот номер, выбитый на пистолете. Это, казалось, создавало неопровержимое доказательство того, что пистолет, из которого был убит отец Кареллы, принадлежал Уиттейкеру, а не самому Коулу, которого в ночь убийства и близко не было около булочной. И следовательно, отца Кареллы убил Уиттейкер, которого в данный момент уже нет в живых. Человек, которого невозможно допросить. Он почувствовал, что Анджела снова смотрит на него. На этот раз он отвернулся, чтобы не встретиться с нею взглядом.
— У меня нет больше вопросов, — произнес Эддисон.
Теперь Лоуэлл подошел к свидетельскому стенду.
— Таким образом, вечером, когда произошло убийство, вы были в Виргинии, верно?
— Да, сэр.
— Вы не сохранили, случайно, автобусный билет, а?
— Нет, сэр.
— Просто выбросили его, верно?
— Да, сэр.
— Может быть, вы получили квитанцию, когда покупали билет?
— Нет, сэр, я купил его прямо на автовокзале. Никто не давал мне квитанцию.
— Сколько вы заплатили за билет?
— Сто двадцать три доллара и семьдесят пять центов.
— Вы кому-нибудь сообщали ваше имя?
— Нет, сэр, никто у меня его не спрашивал.
— На вокзале вы никого из знакомых не встретили?
— Нет, сэр.
— Может быть, в автобусе?
— Нет, сэр.
— Что вы делали в Гринвилле?
— Просто проезжал через этот город.
— Откуда и куда вы ехали?
— Я некоторое время находился во Флориде.
— Где вы проживали во Флориде?
— Я спаи на скамейке.
— Ах-ха. А в Гринвилле вы спали на пляже?
— Я был в Гринвилле проездом всего один день. Этим же вечером я уехал оттуда на автобусе.
— Есть ли в Гринвилле пляж? Вам известно что-нибудь об этом?
— Нет, я не знаю ничего о пляже.
— Можете ли вы вообще что-нибудь рассказать о Гринвилле?
— Только то, что он показался мне приятным городом.
— Могли бы вы назвать какие-либо улицы в этом городе?
— Нет, не могу.
— Названия каких-нибудь отелей?
— Нет, сэр. Я не останавливался в отеле. Я просто ходил по городу.
— Ходил по городу, ах-ха. Можете вы рассказать, где там размещается автовокзал?
— Нет, к сожалению.
— Вы просто ходили по городу и наткнулись на вокзал, верно?
— Нет, сэр. Я знал, где находится вокзал, потому что я прибыл туда автобусом из Майами.
— Я не думаю, что у вас сохранился и билет из Майами. Я прав?
— Нет, сэр, не сохранился.
— Мистер Коул, у вас есть хоть какие-нибудь доказательства того, что вы были пассажиром автобуса, шедшего из Гринвилла в тот вечер, когда был убит Антонио Карелла?
— Я уверен, что люди видели меня в этом автобусе, но я не имею о них никаких сведений.
— Вы беседовали с кем-нибудь в автобусе?
— Нет, сэр.
— Итак, у нас имеется только ваш рассказ о том, что вы находились в тот вечер в автобусе.
— Может быть, где-нибудь имеется запись о выдаче билета.
— Может быть, и имеется где-нибудь такая запись, но у вас такой записи нет, верно?
— Нет, у меня нет такой записи.
— Итак, мы не имеем никакого доказательства, что вы ехали в автобусе этим вечером, а не за сутки до этого, верно? А может быть, за двое суток? Или за неделю до этого? У нас просто имеется ваш рассказ, верно?
— Мое слою верное, — сказал Коул, и внезапно на его лице появилось очень гордое выражение.
— Вы человек слова, верно? — спросил Лоуэлл.
— Да, сэр.
— А разве это не факт, мистер Коул, что вы убили?..
— Возражение!
— Вопрос отклоняется. Но я должен на этот раз предупредить присяжных...
— Благодарю вас, Ваша Честь.
— ...что предыдущую судимость подзащитного нельзя рассматривать как склонность к совершению данного преступления. — Он повернулся к Лоуэллу и кивком разрешил ему продолжить опрос.
— Мистер Коул, — сказал Лоуэлл, — верно ли, что вы убили восьмидесятилетнего старика во время налета на бакалейный магазин в городе Пасадена, штат Калифорния, в девятнадцать...
— Мне было предъявлено обвинение в этом.
— Ну, вам не только предъявили обвинение, а вы были за это осуждены, не так ли? И приговорены. Вы отсидели свой срок?
— Да. Я отсидел срок.
— И вас отпустили на поруки в апреле прошлого года, верно?
— Да, меня отпустили.
— И вы направились на восток и юг, чтобы немного попутешествовать по Соединенным Штатам. Вы именно об этом только что говорили, так?
— Это как раз то, что я делал в Гринвилле.
— И вы закончили свое путешествие в этом городе...
— Да.
— Где вы и встретили Десмонда Уиттейкера.
— Да.
— Вы находились в районной тюрьме в Вашингтоне?
— Да.
— Так может быть, вы встретились первый раз в Вашингтоне, а не здесь, в этом городе?
— Я встретил его впервые в этом городе, в кафетерии на Стиме. Двадцать второго июля.
— Может быть, правильнее сказать, что вы встретили его за несколько недель до убийства Антонио Кареллы и что вы прибыли вместе с ним из районной тюрьмы Вашингтона?
— Я встретил его впервые в этом городе, — снова сказан Коул. — В кафетерии на Стиме. Двадцать второго июля.
— Мистер Коул, когда вас арестовали ночью первого августа прошлого года, у вас был полуавтоматический пистолет калибра девять миллиметров?
— Да, был.
— Я показываю вам этот «узи» и спрашиваю: в ночь ареста этот пистолет отобрал у вас детектив Рэнделл Уэйд?
— Да, этот.
— Тот самый пистолет. Вы уверены?
— Да, это тот самый пистолет.
— Когда этот пистолет попал к вам в руки?
— Его не было у меня в ночь...
— Я не спрашиваю вас, когда он не был у вас. Я спрашиваю вас, когда он попал к вам. Вы находитесь под присягой, и вы человек слова. Как насчет того, чтобы ответить на мой вопрос?
— Он попал ко мне в тот самый день.
— Первого августа прошлого года?
— Да.
— Вы стреляли из этого пистолета?
— Никогда.
— Когда вас арестовали той ночью, вы направили этот пистолет на детективов Уэйда и Кареллу?
— Я повернулся к ним. Я не целился в них.
— Но у вас в руке был пистолет, верно?
— Да.
— Итак, когда вы повернулись к ним, пистолет повернулся вместе с вами, верно?
— Думаю, что так.
— Вы собирались стрелять из него?
— Нет.
— У вас он был в руках просто для... хорошо, почему он оказался в вашей руке, мистер Коул?
— Для самозащиты.
— Ах! Но тогда, значит, вы собирались стрелять из него?
— В меня уже выстрелили, черт возьми!
— Пожалуйста, ответьте на вопрос. Вы собирались стрелять из этого пистолета в арестовывавших вас офицеров?
— Нет, не собирался.
— Скажите мне, мистер Коул, вы знаете, как пользоваться этим пистолетом?
— Я видел подобные пистолеты.
— Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
— Я мог себе представить, как использовать этот пистолет, если бы в этом была нужда.
— Мистер Коул, знаете ли вы или не знаете, как пользоваться этим пистолетом? Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
— Я знаю.
— Несмотря на то что никогда не стреляли из него?
— Пистолеты очень похожи друг на друга. Пистолеты разных систем похожи друг на друга.
— У меня нет больше вопросов, — произнес Лоуэлл.
Эддисон снова подошел к своему свидетелю.
— Мистер Коул, — сказал он, — у меня всего один вопрос к вам. — Он понизил голос. — Вы убили Антонио Кареллу?
— Я не убивал его.
— Благодарю вас. У меня нет больше вопросов. Защита закончила допрос своих свидетелей в этом деле, Ваша Честь.
— Мне только хочется прояснить один вопрос, Ваша Честь, — произнес Лоуэлл и снова подошел к свидетельскому стенду. — Мистер Коул, вы утверждаете, что до ночи первого августа вы никогда не держали этого пистолета в своей руке?
— Это как раз то, что я хотел сказать.
— Благодарю вас, у меня больше нет вопросов.
— Тогда все закончено, — произнес Ди Паско. — Мне бы хотелось прервать наше заседание до часу пополудни сегодняшнего дня, после чего мы выслушаем ваши заключительные доводы. Всем удобно назначенное время?
— Да, Ваша Честь.
— Да, Ваша Честь.
— Заседание суда прерывается, — объявил Ди Паско и ударил молотком по столу.
Он рассказал ей об окончании судебного процесса, когда защитник выступил со своими заключительными доводами, районный прокурор — со своими. После этого судья объяснил присяжным их задачу, объяснил им закон и возможные варианты решений, к которым они могли прийти в рассматриваемом деле. Лоуэлл затратил полтора часа на то, чтобы высказать присяжным все те аргументы, которые он приводил Карелле и его сестре в прошлую пятницу в «Золотом орле». Перед Лоуэллом выступил Эддисон. Он затратил два часа на то, чтобы доказать присяжным, каким прекрасным человеком с устойчивым характером является его подзащитный Самсон Уилбур Коул. Он говорил, что Коула вообще не было в городе в тот вечер, когда убили Кареллу, и, более того, к нему попало оружие убийства Кареллы, фигурировавшее в суде в качестве вещественного доказательства, только через две недели после убийства.
Ди Паско затем пояснил присяжным, что они должны тщательно взвесить все свидетельские показания с максимально возможным учетом надежности и искренности показаний свидетелей. Судья призвал их отбросить все симпатии и антипатии и руководствоваться только доказательствами, которые они слышали и видели. Далее он им объяснил, что если они решат, что сам Самсон Коул не нажимал на спусковой крючок в тот вечер, но фактически действовал заодно с другим участником, то он был виновным вне зависимости от того, кто стрелял в жертву, и должен быть классифицирован присяжными как виновный. Он далее напомнил, что они как присяжные приняли присягу, и поэтому просил их быть непредвзятыми и свободномыслящими при вынесении своего решения. Затем он снова предостерег их, как в самом начале судебного разбирательства, что им не следует обсуждать это дело ни с кем из посторонних, пока они не придут к единому мнению. В заключение он пожелал им успеха.
— Лоуэлл сказал, что это может длиться неделю, десять дней, — сказал Карелла, вздыхая, — но они могут всех удивить и принять решение раньше. Ему известны случаи, когда присяжные принимали решение меньше чем за час.
Тедди кивнула, следя за движением его пальцев и одновременно за артикуляцией губ.
— Он, однако, утверждал, что чем дольше жюри совещается, тем более вероятно вынесение компромиссного решения. Нет никакого твердого правила о времени на принятие решения. Они могут вернуться через десять минут и заявить, что подсудимый виновен, а могут прийти через неделю и заявить, что подсудимый невиновен. Фактически нет такого средства, чтобы ввести этот процесс в какие-то временные рамки.
— Как бы, — начала она задавать свой вопрос с помощью жестов, но он понял, какой вопрос она собиралась ему задать, и перебил ее жесты своими, одновременно произнося нужные слова.
— Он позвонит мне, когда этот процесс приблизится к концу. У лейтенанта есть машина, и он выделил мне шофера. Мы помчимся с ветерком через весь город. — Это Карелла сказал с помощью жестов.
А губами он говорил ей, что они используют при этом сирену. Она знала это слово. Она кивнула, подтверждая, что поняла его. Затем с мрачным лицом она спросила:
— Как ты думаешь, какое решение примут присяжные?
— Я не знаю, — ответил он.
Они пришли встретиться с Эммой Боулз на следующее утро.
Она как раз выходила из дома, когда туда подъехала их машина. На ней было красное трико, черные шерстяные гетры, черные кроссовки и короткая черная парка. Никакой шапки. Светлые волосы сверкали на солнце. Был один из тех холодных, ясных, солнечных дней, который делал этот город благоприятным для жизни даже в зимнее время. После вчерашнего дождя тротуары и улицы были очень чистыми. Все следы обильного снегопада исчезли. Привратник у двери дома стал знаками просить их отъехать, пока Мейер не опустил стекло и не показал ему знак городского полицейского управления. Швейцар подошел к ним и с извинениями попросил отодвинуть, если это возможно, свою машину от тента и парадной двери. Мейер вышел из машины и побежал вслед за Эммой. Карелла откатил машину от двери и побежал за ними.
Она шла очень быстро.
Она объяснила им, что ходит на аэробику три раза в неделю — по вторникам, четвергам и субботам. По остальным дням она по утрам совершает прогулки. Исключением является воскресенье, когда даже Бог отдыхает. Она говорила это с улыбкой, а затем для поддержания разговора спросила, много ли детективам приходится ходить. Карелла ответил, что много. Исключение составляют случаи, когда им поручают слежку за кем-то. Эмма сказала, что они оба должны уделять время гимнастике, ибо это высший залог здоровья. Она использовала именно это слово. Высший. Оба детектива уже сбились с дыхания, пытаясь не отстать от нее.
— Мы хотели сказать вам, — вымолвил Мейер, — что мы арестовали человека, который убил Тилли...
— Ох?
— Да. Получили от него подписанное признание. Он был привлечен к суду утром в понедельник.
— Это прекрасно, — произнесла она.
— Одновременно это снимает несколько вопросов. По меньшей мере мы теперь знаем, что ваш муж не имел никакого отношения к смерти Тилли.
— Однако настоящей причиной нашего появления здесь, — сказал Карелла, — является желание рассказать вам о прогрессе, который нами достигнут относительно этого парня Денкера.
— Денкера? — спросила она.
— Она не знает его настоящего имени, Стив, — заметил Мейер.
Она повернулась и посмотрела на Мейера, находившегося от нее слева, а затем повернулась к Карелле, не сбиваясь с шага. Ее длинные ноги легко касались тротуара.
— Это касается человека, которого нанял ваш муж, — пояснил Карелла, — так называемого частного детектива.
— Но он и есть частный детектив, — возразила она.
— Хорошо, у нас другое мнение по этому вопросу, мадам, — заметил Карелла. — Тот номер телефона в Чикаго, который он вам дал, записан за человеком по имени Эндрю Денкер. Мы думаем, что это его настоящее имя. Мы знаем, что он начал свое пребывание здесь с попытки купить пистолет. Он пытался это сделать в первую минуту своего прибытия в город...
— Да, он говорил мне, что у него есть пистолет.
— Он приобрел его уже здесь, — сказал Мейер. — Кольт сорок пятого калибра, который он купил у мелкого продавца в Даймондбеке. Парень по имени Гофредо Кабрера, который также связал его с кем-то, кто снял ему квартиру на окраине города.
— Да, он говорил мне, что живет где-то около Калмс-Пойнт-Бридж.
— 321, Южный Левистон, — произнес Мейер, кивнув, — квартира 4С.
— Итак, мы посчитали, что если бы мы попросили ордер на обыск для поиска пистолета, то нам бы отказали, — объяснил Карелла. — Незначительный повод. Мы уже получили отказ, когда просили разрешение на прослушивание телефонных разговоров. Единственное, что мы можем в данной ситуации сделать, — это не спускать с него глаз, чтобы быть уверенными в том, что он...
— Следить за ним?
— Да. Просить лейтенанта...
— Но как?
— Ну, мы получили в подкрепление несколько детективов...
— Но он уехал.
Оба сразу сбились с темпа.
Эмма продолжала бежать так, как будто это не она бросила сейчас эту бомбу. Они мчались вровень с ней по бокам, повернув головы в ее сторону.
— Возвратился в Чикаго, — пояснила она.
— Откуда вы об этом знаете? — спросил Карелла.
— Он сам сказал мне, что уезжает. Он сказал, что так как Тилли мертв, то мой муж не видит больше необходимости в его услугах.
— Когда он сказал вам это?
— Вчера после полудня.
— И вы думаете, что он уже улетел?
— Он сказал, что собирается лететь поздним вечером. Это было вчера.
— В Чикаго?
— Да. В Чикаго.
— Пожали друг другу руки, попрощались...
— Нет, никакого формального прощания не было. Просто пришел сказать, что должен уехать, что ему было очень приятно общаться со мной, что он надеется, что все будет хорошо. Но вы знаете...
Они ждали.
— Я верю вам, конечно, и не думаю, что ваша информация ошибочна. Но я думаю, что он был частным детективом и по-настоящему пытался защитить меня. Я не знаю, почему он воспользовался другим именем, если он сделал...
— Он сделал, — откликнулся эхом Карелла.
— ...но возможно, у него было для этого основание. В любом случае он уже уехал. Итак, даже если он мог представлять угрозу, в чем я сомневаюсь, то теперь ее нет.
— Если он не солгал, — заметил Карелла.
— Он сказал, каким рейсом собирается лететь? — спросил Мейер.
— Нет, — ответила Эмма, — но зачем ему надо было?..
— Чтобы снять с вас охрану, — объяснил Карелла.
— Я думаю, что вы ошибаетесь. Я думаю, что он был здесь, чтобы выполнить работу, и когда мой муж сказал ему, что в его услугах нет нужды, то работа кончилась.
Они дошли до знака «Стоп» в конце дороги. Карелла прикинул, что они пробежали по дороге по меньшей мере милю и еще около полумили было до ее дома. Этот знак определенно был ее поворотным пунктом. Как бы подчиняясь знаку, она, тяжело дыша, остановилась на одно мгновение, глубоко вдыхая свежий воздух. Наконец она подняла голову, посмотрела на них и произнесла явно в продолжение своей мысли:
— Все имеет начало, понимаете... а затем приходит конец.
— Ну, — сказал Карелла и на мгновение растерялся, не зная, что еще можно добавить. — Если вы будете нуждаться в какой-либо помощи...
— Нет, у меня все в порядке, — проговорила она. — Я буду одна в этот уик-энд, ко если действительно Тилли умер... я уверена, что больше нет никаких оснований для беспокойства.
— В случае, если вам потребуется наша помощь, — промолвил Мейер, — вы знаете, где мы находимся.
— Спасибо, — сказала она. — Я ценю это.
На ее лице появилась еле заметная, печальная улыбка.
— Восемнадцатого, в два часа пополудни.
— Тогда, как я понимаю, вы даже не были в этом городе в тот вечер, когда был убит Антонио Карелла.
— Это верно, сэр. В это время я был где-то в штате Виргиния.
— Сколько времени идет автобус из Гринвилла, мистер Коул? — Двадцать часов.
— А когда вы сели в автобус? Я знаю, что вы говорили нам, но возможно...
— В шесть часов вечера семнадцатого июля.
— И когда вы по расписанию должны были прибыть сюда?
— В два часа после обеда восемнадцатого.
— И вы прибыли в это время.
— Да, сэр, плюс-минус несколько минут.
— Куда этот автобус вас привез?
— На центральную автостанцию.
— Вы знаете мужчину по имени Десмонд Уиттейкер?
— Да, знаю.
— Он умер, верно?
— Да.
— Вы знали его до вечера семнадцатого июля прошлого года?
— Нет, я не знал его.
— Когда вы впервые встретились с мистером Уиттейкером?
— Двадцать второго июля.
— Это значит, что вы познакомились через пять дней после убийства мистера Кареллы?
— Да, сэр.
— Где вы встретились с ним?
— В кафетерии на Стиме.
— Под Стимом вы подразумеваете Стиммлер-авеню?
— Да, сэр, Стиммлер.
— По какому случаю вы там встретились? Как это произошло?
— Мы случайно оказались за одним столом и начали беседовать. Он, так же как и я, не был местным жителем. Мы разговорились.
— Что произошло потом?
— Мы вышли поискать девушек.
Эддисон кивнул, подошел к столу, где лежали вещественные доказательства, поднял «узи», орудие убийства, и поднес его к свидетельскому стенду.
— Мистер Коул, — произнес он, — я показываю вам этот пистолет и спрашиваю вас, видели ли вы его до этого момента?
— Да, видел, — сказал Коул.
— Можете ли вы назвать мне тип и калибр этого пистолета?
— Это пистолет «узи», калибра девять миллиметров.
— Когда вы впервые увидели этот пистолет?
— Мне впервые показал его Десмонд Уиттейкер.
— Когда?
— Вечером, когда мы познакомились.
— Это когда произошло?
— Двадцать второго июля.
— Как случилось, что он показал вам его?
— Я был с девушкой, и он показал нам обоим этот пистолет.
Эддисон подошел к столу защиты, взял лист бумаги и вернулся с ним к свидетельскому стенду.
— Мистер Коул, — сказал он, — я спрашиваю у вас, видели вы этот документ раньше?
Коул взял документ и внимательно его изучил.
— Да, сэр, я видел этот документ.
— Когда вы впервые его увидели?
— Я только однажды видел этот документ.
— И когда это было?
— Двадцать второго июля.
— При каких обстоятельствах вы видели этот документ?
— Этот документ мне и девушке показал Десмонд Уиттейкер.
— Вы можете сказать, что это за документ?
— Это счет за продажу этого «узи».
— Возражение, Ваша Честь! — воскликнул Лоуэлл. — Я до этого момента ничего об этом не слышал. Мое требование об информации нарушено. Я специально запрашивал защиту, есть ли у нее какие-либо вещественные доказательства, которые она планировала...
— Ваша Честь, документ был обнаружен только вчера у отошедшего от дел владельца оружейного магазина. Я сожалею, что это является сюрпризом...
— Это сюрприз. Что верно, то верно, — мрачно заметил Лоуэлл.
— Давайте посмотрим его, — предложил Ди Паско. — Подойдите сюда оба.
Эддисон понес документ к судейскому столу и вручил его Ди Паско, который внимательно его прочитал и передал Лоуэллу.
— Ваша Честь, — сказал Лоуэлл, — я не могу поверить, что этот документ был обнаружен только вчера.
— Я готов представить свидетеля, который...
— Он всегда готов представить свидетеля. Ваша Честь, но...
— Какого свидетеля? — спросил Ди Паско.
— Частного детектива, который посетил оружейный магазин в Мемфисе и нашел эту копию...
— О, это копия, — произнес Лоуэлл, — у нас здесь даже нет оригинала.
— Оригинал остался у Уиттейкера, который купил этот пистолет.
— Как вы узнали, где находится этот магазин? — спросил Ди Паско.
— Ваша Честь, простите меня, но здесь находится копия документа, которого мы никогда не видели...
— Хорошо, по-моему, это выглядит достоверной копией, — заявил Ди Паско. — Как вы вышли на эту копию? — спросил он Эддисона, явно находясь под впечатлением происходящего.
— Уиттейкер рассказал моему клиенту, что купил этот пистолет в Мемфисе. Далее я действовал методом исключения. Именно поэтому поиски заняли так много времени.
— Хорошо, я восхищаюсь вашим упорством, но я должен сказать, что с подозрением отношусь к вещественным доказательствам, добытым в самый последний момент.
— Ваша Честь, я должен был представить этот документ раньше, поверьте мне, но поиски его были длинными и трудными.
— Просите ли вы, чтобы этот документ фигурировал в деле в качестве вещественного доказательства?
— Я прошу об этом, Ваша Честь.
— Ваша Честь, — сказал Лоуэлл, — этот документ должен был находиться в ответе на мое требование о предоставлении всей информации.
— У нас в то время не было этого документа, Ваша Честь. В то время еще только велись поиски.
— В любом случае, — возразил Лоуэлл, — отсутствие свидетельства частного детектива, а также свидетельства владельца оружейного магазина является достаточным основанием для отклонения просьбы защиты.
— Здесь мы снова пришли к той же проблеме, — заметил Ди Паско. — Я уверен, что если вы будете настаивать, то мистер Эддисон сможет вызвать обоих людей, но, честно говоря, разве вы сомневаетесь в достоверности этого документа? Разве нам действительно необходима такая дорогая задержка?
Лоуэлл посмотрел на судью.
— Мне этот документ представляется подлинным, — сказал Ди Паско. — А как на ваш взгляд?
— Он выглядит подлинным, Ваша Честь, но...
— Я готов вызвать владельца магазина и частного детектива, Ваша Честь, — заявил Эддисон. — Детектив живет в этом городе. Магазин, конечно, находится в Мемфисе, но я уверен, что мы можем быстро вызвать...
— Что вы скажете, мистер Лоуэлл?
— Я немедленно получу от детектива в нашем офисе номер телефона владельца оружейного магазина.
— Можем мы продолжить заседание, пока осуществляется проверка?
— Как угодно, Ваша Честь.
— Тогда продолжим работу, — сказал Ди Паско.
Лоуэлл подошел к своему столу, наклонился к помощнику и что-то прошептал ему. Помощник мрачно кивнул. Карелла быстро взглянул на свою мать — заметила ли она это. Она ничего не заметила. Но Анджела заметила. Их глаза встретились. У нее в глазах были вопросы, на которые у него не было ответов. Лоуэлл и его помощник сидели за столом с каменными лицами и молчали, пока Эддисон извлекал из свидетельских показаний информацию о счете на покупку пистолета «узи», законно купленного в июне прошлого года вскоре после того, как Десмонд Уиттейкер был освобожден из тюрьмы в Луизиане. Эддисон спросил, является ли этот счет тем документом, который Уиттейкер показывал ему. Затем он попросил Коула вслух прочитать номер пистолета, записанный в счете, а затем снова принес ему пистолет и попросил его вслух произнести этот номер, выбитый на пистолете. Это, казалось, создавало неопровержимое доказательство того, что пистолет, из которого был убит отец Кареллы, принадлежал Уиттейкеру, а не самому Коулу, которого в ночь убийства и близко не было около булочной. И следовательно, отца Кареллы убил Уиттейкер, которого в данный момент уже нет в живых. Человек, которого невозможно допросить. Он почувствовал, что Анджела снова смотрит на него. На этот раз он отвернулся, чтобы не встретиться с нею взглядом.
— У меня нет больше вопросов, — произнес Эддисон.
Теперь Лоуэлл подошел к свидетельскому стенду.
— Таким образом, вечером, когда произошло убийство, вы были в Виргинии, верно?
— Да, сэр.
— Вы не сохранили, случайно, автобусный билет, а?
— Нет, сэр.
— Просто выбросили его, верно?
— Да, сэр.
— Может быть, вы получили квитанцию, когда покупали билет?
— Нет, сэр, я купил его прямо на автовокзале. Никто не давал мне квитанцию.
— Сколько вы заплатили за билет?
— Сто двадцать три доллара и семьдесят пять центов.
— Вы кому-нибудь сообщали ваше имя?
— Нет, сэр, никто у меня его не спрашивал.
— На вокзале вы никого из знакомых не встретили?
— Нет, сэр.
— Может быть, в автобусе?
— Нет, сэр.
— Что вы делали в Гринвилле?
— Просто проезжал через этот город.
— Откуда и куда вы ехали?
— Я некоторое время находился во Флориде.
— Где вы проживали во Флориде?
— Я спаи на скамейке.
— Ах-ха. А в Гринвилле вы спали на пляже?
— Я был в Гринвилле проездом всего один день. Этим же вечером я уехал оттуда на автобусе.
— Есть ли в Гринвилле пляж? Вам известно что-нибудь об этом?
— Нет, я не знаю ничего о пляже.
— Можете ли вы вообще что-нибудь рассказать о Гринвилле?
— Только то, что он показался мне приятным городом.
— Могли бы вы назвать какие-либо улицы в этом городе?
— Нет, не могу.
— Названия каких-нибудь отелей?
— Нет, сэр. Я не останавливался в отеле. Я просто ходил по городу.
— Ходил по городу, ах-ха. Можете вы рассказать, где там размещается автовокзал?
— Нет, к сожалению.
— Вы просто ходили по городу и наткнулись на вокзал, верно?
— Нет, сэр. Я знал, где находится вокзал, потому что я прибыл туда автобусом из Майами.
— Я не думаю, что у вас сохранился и билет из Майами. Я прав?
— Нет, сэр, не сохранился.
— Мистер Коул, у вас есть хоть какие-нибудь доказательства того, что вы были пассажиром автобуса, шедшего из Гринвилла в тот вечер, когда был убит Антонио Карелла?
— Я уверен, что люди видели меня в этом автобусе, но я не имею о них никаких сведений.
— Вы беседовали с кем-нибудь в автобусе?
— Нет, сэр.
— Итак, у нас имеется только ваш рассказ о том, что вы находились в тот вечер в автобусе.
— Может быть, где-нибудь имеется запись о выдаче билета.
— Может быть, и имеется где-нибудь такая запись, но у вас такой записи нет, верно?
— Нет, у меня нет такой записи.
— Итак, мы не имеем никакого доказательства, что вы ехали в автобусе этим вечером, а не за сутки до этого, верно? А может быть, за двое суток? Или за неделю до этого? У нас просто имеется ваш рассказ, верно?
— Мое слою верное, — сказал Коул, и внезапно на его лице появилось очень гордое выражение.
— Вы человек слова, верно? — спросил Лоуэлл.
— Да, сэр.
— А разве это не факт, мистер Коул, что вы убили?..
— Возражение!
— Вопрос отклоняется. Но я должен на этот раз предупредить присяжных...
— Благодарю вас, Ваша Честь.
— ...что предыдущую судимость подзащитного нельзя рассматривать как склонность к совершению данного преступления. — Он повернулся к Лоуэллу и кивком разрешил ему продолжить опрос.
— Мистер Коул, — сказал Лоуэлл, — верно ли, что вы убили восьмидесятилетнего старика во время налета на бакалейный магазин в городе Пасадена, штат Калифорния, в девятнадцать...
— Мне было предъявлено обвинение в этом.
— Ну, вам не только предъявили обвинение, а вы были за это осуждены, не так ли? И приговорены. Вы отсидели свой срок?
— Да. Я отсидел срок.
— И вас отпустили на поруки в апреле прошлого года, верно?
— Да, меня отпустили.
— И вы направились на восток и юг, чтобы немного попутешествовать по Соединенным Штатам. Вы именно об этом только что говорили, так?
— Это как раз то, что я делал в Гринвилле.
— И вы закончили свое путешествие в этом городе...
— Да.
— Где вы и встретили Десмонда Уиттейкера.
— Да.
— Вы находились в районной тюрьме в Вашингтоне?
— Да.
— Так может быть, вы встретились первый раз в Вашингтоне, а не здесь, в этом городе?
— Я встретил его впервые в этом городе, в кафетерии на Стиме. Двадцать второго июля.
— Может быть, правильнее сказать, что вы встретили его за несколько недель до убийства Антонио Кареллы и что вы прибыли вместе с ним из районной тюрьмы Вашингтона?
— Я встретил его впервые в этом городе, — снова сказан Коул. — В кафетерии на Стиме. Двадцать второго июля.
— Мистер Коул, когда вас арестовали ночью первого августа прошлого года, у вас был полуавтоматический пистолет калибра девять миллиметров?
— Да, был.
— Я показываю вам этот «узи» и спрашиваю: в ночь ареста этот пистолет отобрал у вас детектив Рэнделл Уэйд?
— Да, этот.
— Тот самый пистолет. Вы уверены?
— Да, это тот самый пистолет.
— Когда этот пистолет попал к вам в руки?
— Его не было у меня в ночь...
— Я не спрашиваю вас, когда он не был у вас. Я спрашиваю вас, когда он попал к вам. Вы находитесь под присягой, и вы человек слова. Как насчет того, чтобы ответить на мой вопрос?
— Он попал ко мне в тот самый день.
— Первого августа прошлого года?
— Да.
— Вы стреляли из этого пистолета?
— Никогда.
— Когда вас арестовали той ночью, вы направили этот пистолет на детективов Уэйда и Кареллу?
— Я повернулся к ним. Я не целился в них.
— Но у вас в руке был пистолет, верно?
— Да.
— Итак, когда вы повернулись к ним, пистолет повернулся вместе с вами, верно?
— Думаю, что так.
— Вы собирались стрелять из него?
— Нет.
— У вас он был в руках просто для... хорошо, почему он оказался в вашей руке, мистер Коул?
— Для самозащиты.
— Ах! Но тогда, значит, вы собирались стрелять из него?
— В меня уже выстрелили, черт возьми!
— Пожалуйста, ответьте на вопрос. Вы собирались стрелять из этого пистолета в арестовывавших вас офицеров?
— Нет, не собирался.
— Скажите мне, мистер Коул, вы знаете, как пользоваться этим пистолетом?
— Я видел подобные пистолеты.
— Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
— Я мог себе представить, как использовать этот пистолет, если бы в этом была нужда.
— Мистер Коул, знаете ли вы или не знаете, как пользоваться этим пистолетом? Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.
— Я знаю.
— Несмотря на то что никогда не стреляли из него?
— Пистолеты очень похожи друг на друга. Пистолеты разных систем похожи друг на друга.
— У меня нет больше вопросов, — произнес Лоуэлл.
Эддисон снова подошел к своему свидетелю.
— Мистер Коул, — сказал он, — у меня всего один вопрос к вам. — Он понизил голос. — Вы убили Антонио Кареллу?
— Я не убивал его.
— Благодарю вас. У меня нет больше вопросов. Защита закончила допрос своих свидетелей в этом деле, Ваша Честь.
— Мне только хочется прояснить один вопрос, Ваша Честь, — произнес Лоуэлл и снова подошел к свидетельскому стенду. — Мистер Коул, вы утверждаете, что до ночи первого августа вы никогда не держали этого пистолета в своей руке?
— Это как раз то, что я хотел сказать.
— Благодарю вас, у меня больше нет вопросов.
— Тогда все закончено, — произнес Ди Паско. — Мне бы хотелось прервать наше заседание до часу пополудни сегодняшнего дня, после чего мы выслушаем ваши заключительные доводы. Всем удобно назначенное время?
— Да, Ваша Честь.
— Да, Ваша Честь.
— Заседание суда прерывается, — объявил Ди Паско и ударил молотком по столу.
* * *
Карелла каждый вечер, когда приходил домой, рассказывал Тедди все, что произошло в суде. Сегодняшний вечер не был исключением. Языком жестов и мимики было трудно рассказать подробности судебной процедуры, но он упорно преодолевал эти трудности, добавляя к языку жестов прямую речь, а она по его губам могла дополнительно читать то, что ей трудно было понять на языке жестов.Он рассказал ей об окончании судебного процесса, когда защитник выступил со своими заключительными доводами, районный прокурор — со своими. После этого судья объяснил присяжным их задачу, объяснил им закон и возможные варианты решений, к которым они могли прийти в рассматриваемом деле. Лоуэлл затратил полтора часа на то, чтобы высказать присяжным все те аргументы, которые он приводил Карелле и его сестре в прошлую пятницу в «Золотом орле». Перед Лоуэллом выступил Эддисон. Он затратил два часа на то, чтобы доказать присяжным, каким прекрасным человеком с устойчивым характером является его подзащитный Самсон Уилбур Коул. Он говорил, что Коула вообще не было в городе в тот вечер, когда убили Кареллу, и, более того, к нему попало оружие убийства Кареллы, фигурировавшее в суде в качестве вещественного доказательства, только через две недели после убийства.
Ди Паско затем пояснил присяжным, что они должны тщательно взвесить все свидетельские показания с максимально возможным учетом надежности и искренности показаний свидетелей. Судья призвал их отбросить все симпатии и антипатии и руководствоваться только доказательствами, которые они слышали и видели. Далее он им объяснил, что если они решат, что сам Самсон Коул не нажимал на спусковой крючок в тот вечер, но фактически действовал заодно с другим участником, то он был виновным вне зависимости от того, кто стрелял в жертву, и должен быть классифицирован присяжными как виновный. Он далее напомнил, что они как присяжные приняли присягу, и поэтому просил их быть непредвзятыми и свободномыслящими при вынесении своего решения. Затем он снова предостерег их, как в самом начале судебного разбирательства, что им не следует обсуждать это дело ни с кем из посторонних, пока они не придут к единому мнению. В заключение он пожелал им успеха.
— Лоуэлл сказал, что это может длиться неделю, десять дней, — сказал Карелла, вздыхая, — но они могут всех удивить и принять решение раньше. Ему известны случаи, когда присяжные принимали решение меньше чем за час.
Тедди кивнула, следя за движением его пальцев и одновременно за артикуляцией губ.
— Он, однако, утверждал, что чем дольше жюри совещается, тем более вероятно вынесение компромиссного решения. Нет никакого твердого правила о времени на принятие решения. Они могут вернуться через десять минут и заявить, что подсудимый виновен, а могут прийти через неделю и заявить, что подсудимый невиновен. Фактически нет такого средства, чтобы ввести этот процесс в какие-то временные рамки.
— Как бы, — начала она задавать свой вопрос с помощью жестов, но он понял, какой вопрос она собиралась ему задать, и перебил ее жесты своими, одновременно произнося нужные слова.
— Он позвонит мне, когда этот процесс приблизится к концу. У лейтенанта есть машина, и он выделил мне шофера. Мы помчимся с ветерком через весь город. — Это Карелла сказал с помощью жестов.
А губами он говорил ей, что они используют при этом сирену. Она знала это слово. Она кивнула, подтверждая, что поняла его. Затем с мрачным лицом она спросила:
— Как ты думаешь, какое решение примут присяжные?
— Я не знаю, — ответил он.
Они пришли встретиться с Эммой Боулз на следующее утро.
Она как раз выходила из дома, когда туда подъехала их машина. На ней было красное трико, черные шерстяные гетры, черные кроссовки и короткая черная парка. Никакой шапки. Светлые волосы сверкали на солнце. Был один из тех холодных, ясных, солнечных дней, который делал этот город благоприятным для жизни даже в зимнее время. После вчерашнего дождя тротуары и улицы были очень чистыми. Все следы обильного снегопада исчезли. Привратник у двери дома стал знаками просить их отъехать, пока Мейер не опустил стекло и не показал ему знак городского полицейского управления. Швейцар подошел к ним и с извинениями попросил отодвинуть, если это возможно, свою машину от тента и парадной двери. Мейер вышел из машины и побежал вслед за Эммой. Карелла откатил машину от двери и побежал за ними.
Она шла очень быстро.
Она объяснила им, что ходит на аэробику три раза в неделю — по вторникам, четвергам и субботам. По остальным дням она по утрам совершает прогулки. Исключением является воскресенье, когда даже Бог отдыхает. Она говорила это с улыбкой, а затем для поддержания разговора спросила, много ли детективам приходится ходить. Карелла ответил, что много. Исключение составляют случаи, когда им поручают слежку за кем-то. Эмма сказала, что они оба должны уделять время гимнастике, ибо это высший залог здоровья. Она использовала именно это слово. Высший. Оба детектива уже сбились с дыхания, пытаясь не отстать от нее.
— Мы хотели сказать вам, — вымолвил Мейер, — что мы арестовали человека, который убил Тилли...
— Ох?
— Да. Получили от него подписанное признание. Он был привлечен к суду утром в понедельник.
— Это прекрасно, — произнесла она.
— Одновременно это снимает несколько вопросов. По меньшей мере мы теперь знаем, что ваш муж не имел никакого отношения к смерти Тилли.
— Однако настоящей причиной нашего появления здесь, — сказал Карелла, — является желание рассказать вам о прогрессе, который нами достигнут относительно этого парня Денкера.
— Денкера? — спросила она.
— Она не знает его настоящего имени, Стив, — заметил Мейер.
Она повернулась и посмотрела на Мейера, находившегося от нее слева, а затем повернулась к Карелле, не сбиваясь с шага. Ее длинные ноги легко касались тротуара.
— Это касается человека, которого нанял ваш муж, — пояснил Карелла, — так называемого частного детектива.
— Но он и есть частный детектив, — возразила она.
— Хорошо, у нас другое мнение по этому вопросу, мадам, — заметил Карелла. — Тот номер телефона в Чикаго, который он вам дал, записан за человеком по имени Эндрю Денкер. Мы думаем, что это его настоящее имя. Мы знаем, что он начал свое пребывание здесь с попытки купить пистолет. Он пытался это сделать в первую минуту своего прибытия в город...
— Да, он говорил мне, что у него есть пистолет.
— Он приобрел его уже здесь, — сказал Мейер. — Кольт сорок пятого калибра, который он купил у мелкого продавца в Даймондбеке. Парень по имени Гофредо Кабрера, который также связал его с кем-то, кто снял ему квартиру на окраине города.
— Да, он говорил мне, что живет где-то около Калмс-Пойнт-Бридж.
— 321, Южный Левистон, — произнес Мейер, кивнув, — квартира 4С.
— Итак, мы посчитали, что если бы мы попросили ордер на обыск для поиска пистолета, то нам бы отказали, — объяснил Карелла. — Незначительный повод. Мы уже получили отказ, когда просили разрешение на прослушивание телефонных разговоров. Единственное, что мы можем в данной ситуации сделать, — это не спускать с него глаз, чтобы быть уверенными в том, что он...
— Следить за ним?
— Да. Просить лейтенанта...
— Но как?
— Ну, мы получили в подкрепление несколько детективов...
— Но он уехал.
Оба сразу сбились с темпа.
Эмма продолжала бежать так, как будто это не она бросила сейчас эту бомбу. Они мчались вровень с ней по бокам, повернув головы в ее сторону.
— Возвратился в Чикаго, — пояснила она.
— Откуда вы об этом знаете? — спросил Карелла.
— Он сам сказал мне, что уезжает. Он сказал, что так как Тилли мертв, то мой муж не видит больше необходимости в его услугах.
— Когда он сказал вам это?
— Вчера после полудня.
— И вы думаете, что он уже улетел?
— Он сказал, что собирается лететь поздним вечером. Это было вчера.
— В Чикаго?
— Да. В Чикаго.
— Пожали друг другу руки, попрощались...
— Нет, никакого формального прощания не было. Просто пришел сказать, что должен уехать, что ему было очень приятно общаться со мной, что он надеется, что все будет хорошо. Но вы знаете...
Они ждали.
— Я верю вам, конечно, и не думаю, что ваша информация ошибочна. Но я думаю, что он был частным детективом и по-настоящему пытался защитить меня. Я не знаю, почему он воспользовался другим именем, если он сделал...
— Он сделал, — откликнулся эхом Карелла.
— ...но возможно, у него было для этого основание. В любом случае он уже уехал. Итак, даже если он мог представлять угрозу, в чем я сомневаюсь, то теперь ее нет.
— Если он не солгал, — заметил Карелла.
— Он сказал, каким рейсом собирается лететь? — спросил Мейер.
— Нет, — ответила Эмма, — но зачем ему надо было?..
— Чтобы снять с вас охрану, — объяснил Карелла.
— Я думаю, что вы ошибаетесь. Я думаю, что он был здесь, чтобы выполнить работу, и когда мой муж сказал ему, что в его услугах нет нужды, то работа кончилась.
Они дошли до знака «Стоп» в конце дороги. Карелла прикинул, что они пробежали по дороге по меньшей мере милю и еще около полумили было до ее дома. Этот знак определенно был ее поворотным пунктом. Как бы подчиняясь знаку, она, тяжело дыша, остановилась на одно мгновение, глубоко вдыхая свежий воздух. Наконец она подняла голову, посмотрела на них и произнесла явно в продолжение своей мысли:
— Все имеет начало, понимаете... а затем приходит конец.
— Ну, — сказал Карелла и на мгновение растерялся, не зная, что еще можно добавить. — Если вы будете нуждаться в какой-либо помощи...
— Нет, у меня все в порядке, — проговорила она. — Я буду одна в этот уик-энд, ко если действительно Тилли умер... я уверена, что больше нет никаких оснований для беспокойства.
— В случае, если вам потребуется наша помощь, — промолвил Мейер, — вы знаете, где мы находимся.
— Спасибо, — сказала она. — Я ценю это.
На ее лице появилась еле заметная, печальная улыбка.