Маккаммон Роберт. На пути к югу

   У Джуниора отвисла челюсть.
   - Боже, - прошептал он. - У тебя.., три...
   - Клинт. Спокойно. - Голос Флинта был резким; пистолет переместился на несколько дюймов вправо. - Брось нож, сынок. - От потрясения Джуниор был не в силах пошевелиться. - Клинт. Ниже. Ниже. Ниже. - Рука подчинилась, и теперь ствол пистолета смотрел на колено Джуниора. - Через три секунды ты превратишься в калеку, - пообещал Флинт.
   Нож звякнул о тротуар.
   Флинт нахмурился и сунул руки в карманы брюк. Третья рука продолжала держать пистолет.
   - Надеюсь, что это все, - сказал Флинт скорее себе самому. - Клинт. Кобура.
   Тонкая рука исчезла под его рубашкой. Флинт почувствовал, как пистолет скользнул в небольшую кобуру подмышкой. Потом рука изогнулась и прижалась к животу Флинта, запустив пальцы под пряжку ремня. - Хорошо, Клинт, - сказал Флинт и быстро подошел к Джуниору, который так и стоял с разинутым ртом. Флинт вынул из кармана правую руку, на которой теперь был кастет. От удара голова Джуниора дернулась. Он пошатнулся со сдавленным криком, и Флинт ударил еще раз.., изящным, почти балетным движением... Прямо в лицо Джуниора.
   Задыхаясь, тот упал на колени. Голова его болталась из стороны в сторону, по щекам текли слезы боли и ненависти.
   - Знаешь, - заметил Флинт, - то, что ты сказал насчет дерьма, очень забавно. - Он коснулся пальцев Джуниора носком своего черного ботинка. Дешевые наручные часы упали на тротуар. - Видишь ли, еще никому на свете не удалось запихнуть меня в такое дерьмо, какого я сроду не видел. Ты понял?
   Джуниор пробормотал что-то неразборчивое.
   - Мне приходилось бывать на твоем месте, - сказал Флинт. - После этого я стал подлее. Но и умнее к тому же. Всякий, кто хотел тебя убить, но так в, не убил, делает тебя умнее. Ты с этим согласен?
   Вновь раздался нечленораздельный звук.
   - Забирай свои часы, - сказал ему Флинт. - Давай, давай. Бери их.
   Очень медленно пальцы Джуниора обхватили часы.
   - А теперь, - холодная улыбка "не покидала лицо Флинта, - я помогу тебе получше усвоить урок.
   Он собрал Всю свою ярость.
   Собрать ее было нетрудно. В ней были ухмыляющиеся лица и хриплый язвительный смех. Была отвратительная ночь за игрой в блэк-джек и угрозы насчет невыплаченного долга. Там был и голос Смотса, дающего десять минут. Там была и жизнь, полная мучений и горечи, и сейчас он припомнил ее всю до минуты. Клинт почувствовал его ярость, и его рука сжалась в узловатый кулак. Флинт глубоко вздохнул, поднял ногу, шумно выдохнул и растоптал каблуком пальцы Джуниора.
   Часы хрустнули. Три пальца были раздроблены. Джуниор издал вой, который сошел на хрип, и повалился на бок, прижимая руку к груди. Кусочки стекла от часов" торчали из его ладони.
   Флинт отступил назад. По его красному от злости лицу градом катился пот. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с голосом.
   - Если хочешь, беги в полицию, - хрипло выговорил он, убирая кастет. Скажи, что тебя так отделал урод с тремя руками, и послушай, как они будут смеяться.
   Джуниор корчился от боли и, казалось, не слышал.
   - Прощай, - сказал Флинт. Он перешагнул через Джуниора, вышел из переулка и сел в автомобиль. К следующую минуту он запустил двигатель и отъехал от тротуара, направляясь к магазину "Сумеречная Зона" на Стонер-авеню.
   По дороге Флинт почувствовал слабость в желудке. Ярость прошла, и ему стало стыдно. Ломать парню пальцы было жестоко и мелко; он потерял контроль над собой и позволил самой низкой стороне своей натуры одержать верх. Флинту был необходим самоконтроль. Без него люди опускаются до уровня животных. Он вставил в магнитофон кассету с прелюдией Шопена - его самой любимой музыкой. Слушая ее, он всегда возвращался мыслями к своей мечте. В этой мечте он стоял на чудесной лужайке, покрытой изумрудной травой, и смотрел на большой белоснежный особняк с четырьмя широкими трубами и высоким окном из цветного стекла на фасаде.
   Флинт был убежден, что это и есть его дом, но только не знал, где он находится.
   - Я не животное, - сказал он вслух. Голос его все еще был хриплым. - Нет. Нет!
   Неожиданно прямо перед его лицом поднялась карликовая рука и похлопала Флинта по щеке пиковым тузом.
   - Прекрати, шельмец, - сказал Флинт и затолкал руку Клинта назад под рубашку.
   "Сумеречная Зона" располагалась между ссудной конторой дядюшки Джо и "Маленьким Сайгоном" - рестораном, доставлявшим обеды на дом. Флинт сделал круг и поставил "кадиллак" рядом с машиной Эдди Смотса, "мерседесом" последней модели. На задней двери конторы имелась надпись, указывающая, что "Сумеречная Зона" занимается поручительством под облигации южных штатов и денежными сборами. Под рубашкой Флинта опять завозился Клинт - видимо, проголодался. Поэтому, выходя из машины, Флинт прихватил с пассажирского сиденья пачку крекеров "Риц". Он позвонил, и через несколько мгновений в переговорном устройстве рядом с кнопкой звонка раздался недовольный голос Смотса:
   - Ты опоздал.
   - Я приехал быстро, как мог... Резкий сигнал, указывающий, что электронный замок открыт, прервал его объяснения. Дверь растворилась, и Флинт поспешно нырнул в царство кондиционированного воздуха. Дверь вновь закрылась за его спиной; Смотс хранил здесь множество ценностей, и к тому же он был человек осмотрительный. За дверью оказалась небольшая приемная, уставленная пластиковыми стульями; кабинет для обычных дел был закрыт уже час назад. Но Флинт знал, куда идти; это место было знакомо ему не меньше, чем рука брата. Он прошел мимо конторского стола и постучал в дверь, расположенную прямо за ним.
   - Входи! - сказал Смотс, и Флинт вошел. Эдди Смотс, как обычно, сидел в центре крысиной норы, заваленной кучами газет и папками документов. В кабинете пахло чесноком, луком и топленым жиром - неизменными ингредиентами ужина из "Маленького Сайгона", который был разложен по пластмассовым тарелкам и чашкам на столе перед Эдди. Когда Флинт вошел, Эдди как раз набивал рот, обладающий способностью растягиваться, словно резиновый, жестким цыпленком. Массивная голова Смотса была обрита наголо, подбородок украшала седая козлиная бородка, быстрые темные глазки бегали по сторонам. Его могучие руки и плечи выпирали из-под выгоревшей спортивной рубашки с короткими рукавами; живот был необъятных размеров. Двадцать лет назад Смотс был профессиональным борцом, носил маску и выступал под псевдонимом "Мистер X". Он коротко бросил: "Садись" и вновь принялся обгладывать мясо с косточек приправленного чесноком цыпленка. Флинт уселся на один из двух стульев, стоявших у стола. За спиной Смотса находилась металлическая дверь, ведущая в сам магазин, который тоже принадлежал ему. На полках, кое-как расставленных вдоль стены, громоздилось с полдюжины телевизоров, десяток видеомагнитофонов и столько же стереоусилителей. Все телевизоры были включены и настроены на разные каналы, но звук на каждом был приглушен до минимума."
   Смотс громко чавкал. Жир блестел у него на подбородке и бороде. Впрочем, Флинт давно привык к полному отсутствию хоть каких-то манер у своего работодателя. Пока Смотс наслаждался едой, он разглядывал весьма ценную коллекцию, которую сам Смотс называл "прелестями". В антикварном застекленном шкафу стояли такие предметы, как мумия кошки с двумя головами, отрубленная человеческая рука с семью пальцами, плавающая в сосуде с формалином, череп ребенка с дополнительной глазницей посередине лба, и.., самая жестокая выходка природы, как казалось Флинту... Забальзамированная обезьяна с третьей лапой, растущей из шеи. На полке над шкафом было восемь альбомов с фотографиями, которые Смотс коллекционировал со страстью, уступающей только его страсти к деньгам и к еде. Смотс был знатоком уродства. Как другие люди наслаждаются выдержанными винами, живописью или скульптурой, Смотс упивался зрелищем капризов природы. Флинт, который жил в городке Монро, - за сотню миль от Шривйорта, никогда не бывал в доме у своего хозяина, но знал от одного из своих знакомых, что у Смотса там есть подвал, набитый всевозможными проявлениями уродства, которые он пять десятилетий выискивал на карнавалах.
   Такая страсть вызывала омерзение у Флинта, который считал себя хорошо воспитанным джентльменом. Но при этом Флинт понимал, что сам может стать объектом этой омерзительной страсти и вместе с Клин-том занять свое место в коллекции Смотс - "Два в Одном". Фотоснимки Флинта, обнаженного по пояс - за них, правда, Смотс ему хорошо заплатил, - уже красовались в одном из альбомов. Впрочем, у Флинта никогда не возникало желания заглянуть в эти альбомы; за, свою жизнь он достаточно насмотрелся уродов и наяву.
   - Ты выиграл или проиграл? - спросил Смотс, не переставая жевать.
   - Выиграл.
   - Сколько?
   - Почти триста пятьдесят долларов.
   - Неплохо. Мне нравится, когда ты выигрываешь, Флинт. Если счастлив ты, счастлив и я. А ты ведь счастлив, верно?
   - Счастлив, - с подобающей серьезностью произнес Флинт.
   - Люблю, когда мои мальчики счастливы. - Смотс помолчал, отыскивая в своей тарелке, полной костей, кусок мяса. - Но не люблю, когда они опаздывают. Десять минут - это не пятнадцать. Тебе что, нужны новые часы?
   - Нет. - рука Клинта неожиданно выскользнула наружу и начала скрести подбородок Флинта. Флинт вынул из пачки крекер и сунул его в крошечные пальцы. Рука исчезла, а из-под рубашки Флинта раздался хруст.
   Смотс оттолкнул тарелку. Пальцы его блестели от жира, глаза - от нетерпения.
   - Расстегни рубашку, - приказал он. - Я хочу посмотреть, как он ест.
   Флинт ненавидел все это, но подчинился. У Смотса была куча денег, и он не терпел неповиновения от своих "мальчиков". Флинт расстегнул пуговицы, чтобы Смотс увидел тонкую белую руку, которая локтем приросла к телу Флинта как раз в области солнечного сплетения.
   - Покорми его, - сказал Смотс. Флинт взял из пачки еще один крекер. Он чувствовал, как мягкие кости его брата движутся внутри него.
   Клинт почуял еду, и его рука стала шарить в воздухе, отыскивая крекер, но Флинт направил печенье прямо к наросту размером с кулак у себя на правом боку. Нарост был таким же белым, как и рука; волос и глаз на нем не было, зато были раздувающиеся ноздри, уши, похожие на пару мелких морских ракушек, и пара маленьких губ. Как только крекер придвинулся ближе, губы раскрылись с мягким хлюпающим звуком, обнажив маленькие острые зубы и язык, который скорее мог бы принадлежать котенку. Флинт сунул в рот крекер и быстро отдернул руку: во время еды Клинт был весьма энергичен, и мог укусить.
   - Поразительно! - Смотс мечтательно улыбнулся. - Ваши нервные системы, несомненно, пересекаются - но как, хотел бы я знать?
   Флинт вновь застегнул рубашку, за исключением одной пуговицы посередине; как правило, он ее никогда не застегивал. Лицо его оставалось бесстрастным.
   - Зачем ты меня звал?
   - Взгляни-ка на это. - Смотс взял со стола пульт дистанционного управления, нажал кнопку жирным большим пальцем. Включился видеомагнитофон. Экран одного из телевизоров сначала замигал, а затем на нем появилось симпатичная темноволосая репортерша. Она говорила в микрофон, а на заднем плане виднелся полицейский автомобиль и толпу возле вращающихся дверей какого-то здания. Смотс увеличил громкость.
   - ..произошедший сегодня днем, о котором уже сообщала полиция, является действиями отчаявшегося и неуравновешенного человека, - услышал Флинт. Эймори Бленчерд, руководитель отдела кредитов Первого Коммерческого Банка, умер, когда его привезли в Госпиталь Всех Святых. Только лишь несколько минут назад Клифтон Лайлс, президент банка, сделал официальное заявление.
   Картинка сменилась. Седой мужчина с мрачным лицом и седыми волосами стоял перед фасадом здания в окружении репортеров.
   - Я заявляю, что мы не намерены терпеть подобные акты насилия, - сказал Лайлс. - Прямо сейчас я хочу объявить награду в пятнадцать тысяч долларов за поимку этого Ламберта. - Он поднял руку, предупреждая вопросы. - Нет, пока никаких комментариев. Полное заявление для прессы будет сделано позже. Я только молю Бога и надеюсь, что этот человек будет пойман раньше, чем он убьет еще кого-нибудь. Благодарю вас.
   И вновь на экране появилась женщина-комментатор.
   - Это был Клифтон Лайлс, президент Первого Коммерческого Банка. Как вы можете видеть, здесь, у меня за спиной, полиция продолжает работать...
   Смотс остановил ленту.
   - Какой-то чокнутый сукин сын вошел в банк и застрелил Бленчерда. Малый просто свихнулся, когда услышал, что его грузовик собираются реквизировать. Ты не хочешь отправиться за его шкурой?
   Флинт взял из пачки крекер и съел его сам, не обращая внимания на руку Клинта, которая жадно шарила в воздухе.
   - Я всегда готов.
   - Так я и думал. Сейчас я позвоню. - За определенную плату полиция снабжала Смотса необходимой информацией. - Нужно спешить. Честно говоря, я сомневаюсь, что у нас есть большие шансы перехватить его первыми. Сейчас начнется такая охота, что только держись. Но в ближайшее время никаких других дел нет, так что ты вполне можешь этим заняться. - Смотс взял кухонную зажигалку и прикурил от нее черную манильскую сигару. Потом откинулся на стуле и выпустил дым к потолку. - И заодно испытать в деле одного новичка.
   - Новичка? Что еще за новичок?
   - Мальчик, которого я думаю нанять. Его фамилия Эйсли. Он приходил ко мне сегодня днем. Данные неплохие, но он еще совсем зеленый. Мне хотелось бы знать, на что он способен.
   - Мы всегда работаем одни, - сказал Флинт.
   - Эйсли живет в мотеле "Старый Плантатор", недалеко от аэропорта. - Смотс выудил из кучи хлама на столе записную книжку. - Комната двадцать три.
   - Мы работаем одни, - повторил Флинт чуть более настойчиво.
   - Ха-ха. Может, и так, но я хочу, чтобы на этот раз ты взял с собой Эйсли.
   Флинт беспокойно заерзал на стуле.
   - Я не... Я никому не позволю сесть 9, мою машину.
   - Да ты что, разыгрываешь меня? - Смотс бросил на Флинта взгляд, не предвещающий ничего хорошего. - Я ее видел... Что там такого особенного?
   - Ничего, но... Меня беспокоит то, с кем я еду.
   - Ну, Эйсли по крайней мере не ниггер, если ты это имеешь в виду.
   - Нет, не это. Просто я... Мы с Клинтом... Мы привыкли работать одни.
   - Да, ты уже говорил. Но больше некому. Билли Ли в Арканзасе, Двейн все еще валяется с гриппом, а про Тайни Боя я не слышал уже недели две. Так что сейчас нам требуются свежие силы. Эйсли может оказаться вполне подходящим.
   Флинт едва не задохнулся. Он жил один... Если человека, чей брат заключен внутри его тела, можно считать одиноким... И ему нравилось жить именно так.
   Необходимость общения была для него равносильна удару об стену.
   - А что с ним не так?
   - С кем?
   - С этим Эйсли, - сказал Флинт, стараясь говорить медленно и тщательно подбирать слова. - Ведь с ним наверняка что-то не так, иначе ты никогда бы его не нанял.
   Смотс затянулся сигарой и стряхнул пепел прямо на пол.
   - Мне он понравился, - сказал он наконец. - Напомнил мне одного парня, которого я всегда считал просто зазнайкой.
   - Но ведь он же урод, верно? Ты никого не нанимаешь, кроме уродов.
   - Это не совсем так. Я нанимаю... - Смотс помолчал, обдумывая что-то. Особые таланты, - наконец произнес он. - Я нанимаю людей, которые по тем или иным причинам производят на меня впечатление. Возьми, к примеру. Билли Ли. Ему не нужно вообще говорить; все, что от него требуется - это просто стоять и демонстрировать самого себя, И работа будет выполнена. Я прав?
   Флинт промолчал. Билли Ли Клагенс был негр ростом больше шести футов, который греб неплохие деньги, выступая в шоу уродов, где проходил под именем Пучеглазый. Клагенсу, действительно, было достаточно просто стоять и пристально смотреть на человека; при этом единственное, что напоминало в нем о движении, были его глазные яблоки, которые под давлением крови медленно выдвигались из черепа. Тот, за кем Клагенс охотился, увидев такое зрелище, замирал, словно кролик перед коброй, раздувающей капюшон... И тогда Клагенс бросал ему в глаза тертый мускатный орех, надевал на него наручники, и дело в шляпе. Клагенс работал на Смотса больше десяти лет и многому научил Флинта.
   - У Эйсли тоже есть особый талант. - Смотс выдохнул дым тонкой струйкой. Он просто рожден для общения. Мне кажется, он смог бы разговорить и сфинкса. Раньше занимался шоу-бизнесом. Он умеет найти подход к людям.
   - А никто из нас не умеет, - заметил Флинт.
   - Да, только Эйсли - гениальный болтун. Вы с ним составите хорошую пару.
   - Я могу его испытать, но я не собираюсь работать с ним в паре. Ни с ним, ни с другим.
   - Хорошо, хорошо Флинт. - Смотс издевательски усмехнулся. - Ты отбиваешься от рук, приятель! Ты должен преодолеть свою замкнутость и стать немного добрее... - Под папками на столе зазвонил телефон, и Смотс схватил трубку. Фондовый магазин... У вас мало времени? Тогда выкладывайте, да побыстрее. - Он протянул Флинту блокнот и шариковую ручку. - Дэниэл Льюис Ламберт... Ветеран Вьетнама... Безработный плотник... - он выпустил дым через ноздри. - Это все дерьмо, приятель, давай что-то, что можно использовать? - Он слушал; сигара залихватски торчала у него изо рта. - Копы считают, что он сбежал из города. Вооружен и опасен. Его бывшая жена и сын живут в Александрии. Какой адрес? он повторил адрес для Флинта, который тут же его записал. - У него нет других родственников в этом штате? Наверняка эти сукины дети попробуют перехватить его в Александрии, верно? Черт возьми, они могут взять его еще до того, как мой человек доедет туда. Но все равно, дай мне номер и описание его машины; может быть, нам повезет. - Флинт все исправно записал. - А как он выглядит, этот Ламберт? - спросил Смотс, и описание внешности Дэна тоже перешло на страницу блокнота. - Что-нибудь еще? Тогда все. Да, да, ты получишь свои деньги на этой неделе. И если узнаешь, что Ламберт пойман, немедленно дай мне знать. Я буду дома. Спасибо, тебе того же. - Он положил трубку. - Копы считают, что сейчас он едет в Александрию. На всякий случай они следят за его квартирой.
   - Кажется, пустое дело его ловить. - Флинт вырвал лист из блокнота и аккуратно сложил. - Слишком много копов.
   - Но игра стоит свеч. Пятнадцать тысяч - немалая сумма. Если тебе повезет, ты схватишь его еще до того, как он доедет до Александрии.
   - Я бы с тобой согласился, если бы мне не нужно было тащить твой дополнительный груз.
   Смотс затянулся и выпустил кольцо дыма, которое медленно поднялось к потолку.
   - Флинт, - сказал он, - сколько ты со мной... Шесть лет, уже пошел седьмой? Ты один из лучших охотников, которые у меня были. Ты проворен и энергичен, ты умеешь думать на несколько ходов вперед. Но у тебя есть вот эта непонятная странность, мальчик. Ты забываешь, кто вытащил тебя из канавы и кто тебе платит.
   - Нет, не забываю, - ответил Флинт. - Ты мне этого не позволяешь.
   Смотс несколько мгновений молчал и не мигая глядел на Флинта сквозь завесу табачного дыма.
   - Ты устал от этой работы? - спросил он. - Если так, то можешь бросить ее в любой момент, как только захочешь. А потом ищи себе какое-нибудь другое занятие. Я не буду тебе препятствовать.
   У Флинта пересохло во рту. Сколько мог, он выдерживал надменный взгляд Смотса, а затем отвел глаза.
   - Ты работаешь на меня, и выполняешь мои приказы, - продолжал Смотс. - Ты делаешь то, что я говорю, и получаешь за это деньги. Ты уразумел?
   - Да, - с усилием сказал Флинт.
   - Может быть, ты сумеешь схватить Ламберта, а может, и нет. Я думаю, что у Эйсли есть кое-какие задатки, и я хочу знать, из какого теста он сделан. Единственный способ выяснить это - послать его на дело вместе с кем-нибудь из моих людей, и я решил, что этим кем-нибудь будешь ты. Так что отправляйся за ним и в путь. Нечего попусту тратить мое время и деньги.
   Флинт встал, прихватил со стола пачку крекеров и затолкал руку брата под рубашку. Наевшись, Клинт должен через несколько минут заснуть - основными его занятиями были еда и сон. Взгляд Флинта упал на чучело обезьяны с тремя лапами, и он почувствовал прилив той же ярости, которая заставила его сломать Джуниору пальцы. Только огромным усилием воли он не дал ей выплеснуться наружу сейчас.
   - Я позвоню Эйсли и предупрежу, что ты уже едешь к нему, - сказал Смотс. А ты позвони мне оттуда.
   Я не животное, - подумал Флинт, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Внутри него задвигался Клинт, и на мгновение ему показалось, что он попал в кошмарный сон.
   - То, что ты встал, не означает, что ты уже едешь, - сказал Смотс.
   Флинт молча повернулся и вышел. Когда дверь за Флинтом закрылась, Смотс издал короткий икающий смешок. Живот его заколыхался. Он раздавил сигару в тарелке с остатками цыпленка, и жир зашипел. А смех Смотса, булькая, продолжал растекаться по комнате.
   Флинт Морто отправился на встречу с Эйсли.
   Глава 5
   ПУТИ ОТСТУПЛЕНИЯ
   Три часа спустя после того как он совершил убийство, Дэн Ламберт сидел на веранде, и над его головой гудел вентилятор. Дэн допивал стакан чая из жимолости, а темнокожая женщина предлагала ему долить еще из кувшина густо-красного цвета.
   - Нет, мэм, благодарю вас, - сказал он.
   - Тогда позвольте мне вернуться на кухню. - Лавиния Гвинн поставила кувшин на плетеный столик между Дэном и мужем. - Через полчаса должны приехать Теренс и Амелия.
   - Надеюсь, вы не настаиваете на том, чтобы я остался. Ведь когда ваш муж приглашал меня, я не знал, что приезжает ваш сын.
   - О, не беспокойтесь, у нас хватит на всех. По четвергам я всегда много готовлю.
   Лавиния вышла с веранды, а Дэн поставил стакан на стол и стал слушать, как стрекочут цикады в лесу, окружающем обшитый тесом домик священника. Солнце опускалось все ниже, и тени между деревьев росли и темнели. Гвинн со стаканом в руке расположился в плетеном кресле-качалке, и на лице его было выражение умиротворенности и уверенности в завтрашнем дне.
   - У вас чудесный дом, - заметил Дэн.
   - Да, мы его очень любим. Конечно, жилье в городе - это тоже неплохо, но там жизнь идет строго по будильнику. Нам с Лавинией этого больше не нужно.
   - Раньше и у меня был дом. В Александрии. Моя бывшая жена и сын до сих пор живут там.
   - Так вот значит куда вы направляетесь? Дэн некоторое время обдумывал, что ответить. Сейчас ему казалось, что он с самого начала решил поехать туда, в дом на Джексон-авеню. Конечно, полиция, скорее всего, уже там и его поджидает. Но он должен увидеть Чеда, должен объяснить сыну, что это был только несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, и он вовсе не тот хладнокровный убийца, каким его хотят представить газеты.
   - Да, - сказал он. - Наверное, так. Для человека очень важно знать, куда он идет. Помогает ему лучше понять, где же он был.
   - Чертовски верно вы это сказали.,. - Дэн осекся. - Гм... Прошу прощения.
   - О, я не думаю, что Бог обращает внимание на случайные выражения, сорвавшиеся с языка, если вы в душе принимаете его заповеди.
   Дэн промолчал. Не убий, - подумал он про себя.
   - Расскажите мне о своем сыне, - попросил Гвинн. - Сколько ему лет?
   - Семнадцать. Его зовут Чед. Он... Он очень хороший мальчик.
   - Вы часто с ним видитесь?
   - Нет, не очень. Его мать считает, что так лучше. Гвинн глубокомысленно хмыкнул.
   - Мне представляется, мальчику нужен отец.
   - Наверное. Только я не тот отец, который нужен Чеду.
   - Как это, мистер Фэрроу?
   - Я кое-что сделал не так, - сказал Дэн, но не стал вдаваться в детали.
   Прошла минута, в течение которой запах жареного цыпленка добрался наконец и до веранды, обострив муки голода в желудке Дэна. Затем священник нарушил молчание:
   - Мистер Фэрроу, извините меня за то, что я скажу, но вы похожи на человека, попавшего в беду.
   - Да, сэр. - Дэн кивнул. - Насчет этого вы правы.
   - Вам не хотелось бы облегчить душу? Дэн вгляделся в лицо священника.
   - Хотелось бы. Мне хотелось бы рассказать вам обо всем, с чем я столкнулся во Вьетнаме и после того, как я покинул это проклятое место. Но это не может служить оправданием за мои нынешние грехи. - Он вновь отвернулся, смущенный сочувствием Гвинна.
   - Любой проступок может быть прощен.
   - Но только не мной. И не законом. - Дэн поднял холодный стакан и прижал его ко лбу. - Мне хотелось бы вернуться назад и все исправить. Мне хотелось бы проснуться и вновь увидеть зарю и получить еще один шанс. - Он убрал стакан. Но в жизни так не бывает, да ведь?
   - Нет, - сказал Гвинн. - По крайней мере, в этой жизни.
   - Я человек почти неверующий. Может быть, потому, что я видел слишком много молодых ребят, от которых остались только кровавые ошметки. Может быть, потому, что слишком часто слышал, как они призывали Бога, но их мольбы так и оставались неуслышанными. - Дэн допил остатки чая и поставил стакан на столик. - Может быть, для вас это прозвучит цинично, но для меня это просто факт.
   - Мне кажется, что легкой жизни нет ни у кого, - сказал Гвинн, и черты его омрачились. - Ни у самого богатого, ни у самого бедного. - Он медленно раскачивался на качалке, и кресло слегка поскрипывало. - Вы говорите, что нарушили закон, мистер Фэрроу?
   - Да.
   - А не могли бы вы рассказать мне, что именно вы сделали?
   Дэн набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. В лесу звенели цикады.
   - Сегодня я убил человека, - ответил он и заметил, что Гвинн перестал раскачиваться. - Управляющего в банке, в Шривпорте. Я не хотел этого делать.
   Это случилось в какие-то секунды. Это было... Как дурной сон, и я хотел вырваться из него, но не смог. Черт возьми, я ведь даже никогда не был хорошим стрелком. Одна пуля, и его не стало. Я понял это сразу же, как только увидел рану.
   - А что этот человек сделал вам?
   Дэн неожиданно осознал, что исповедуется перед незнакомцем, но искренность в голосе Гвинна придала ему смелости.