Маккаммон Роберт. На пути к югу

   - Мистер Мортр, сэр? С вами все в порядке? В конторе, где флаг конфедератов был прибит гвоздями прямо к стене, рядом с промасленным портретом Роберта Ли, Флинт с ходу обрушился на платный телефон.
   - Эй, эй, поосторожней там! - предупредил его управляющий в синих джинсах, футболке с короткими рукавами и конфедератке. - Это имущество мотеля!
   Флинт сунул четвертак в щель автомата и набрал домашний номер Смотса. После четвертого звонка тот ответил:
   - Да?
   - Я никуда не поеду с этим мешком дерьма! - выплюнул в трубку Флинт. - Это путь прямехонько в ад, а я туда пока не собираюсь!
   - Ха! - только и произнес Смотс.
   - Это что, розыгрыш?
   - Не нервничай. Флинт. Ты съел что-то не то?
   - Сам знаешь, что я съел, черт побери! Этот Эйсли! Чтоб ему провалиться, он думает, что он Элвис! Я профессионал! Я не пойду на дело с каким-то психом! Ему место в сумасшедшем доме!
   - Эйсли так же нормален, как я или ты. Он просто, как многие, имитирует Элвиса. - Смотс издал смешок, который так взбесил Флинта, что тот едва не сорвал аппарат со стены. - А здорово похож на него, верно?
   - Да, похож на большой мешок дерьма!
   - Эй-эй! - в голосе Смотса появился холодок. - Он всего лишь поклонник Элвиса, - Не могу поверить, что ты мог хотя бы подумать о том, чтобы его нанять! Он же зеленый, как трава! Разве он не сказал тебе, что прошел курс детектива по почте?
   - Угу. А ты, когда я тебя нанимал, вообще никаких курсов не проходил. И, как я припоминаю, ты был тогда и сам зеленым, как свежий газончик. Билли закатил мне истерику, когда я велел ему взять тебя с собой в первый раз.
   - Может быть, но я не был таким полным идиотом!
   - Флинт, - сказал Смотс. - Мне нравится его внешность. Поэтому я хочу дать ему шанс.
   - Так кто сумасшедший - ты или я?
   - Я нанимаю людей, которые, на мой взгляд, способны выполнять мои поручения. И я нанял тебя, потому что убедился, что ты можешь выследить дичь и от тебя ничто не ускользнет. Я верил, что человек с тремя руками должен быть жестким и изворотливым. Я не ошибся, разве не так? Точно так же я верю в Эйсли. Если человек поступает, говорит и выглядит как Элвис Пресли, это значит, что он сознательно выбрал не менее трудную дорогу, чем у тебя. К тому же, тебе никто не давал права в одиночку судить его и решать, на что он способен, а на что - нет. Понял?
   - Я не могу рядом с ним находиться! Меня от него тошнит, и я не в состоянии думать!
   - Ну и что? То же самое говорил о тебе Билли, как я припоминаю. А теперь кончай жаловаться, бери Эйсли и отправляйся в путь. Позвони мне, когда будешь в Александрии.
   Флинт открыл было рот для очередного протеста, но понял, что будет говорить в пустоту, потому что Смотс уже положил трубку.
   - Дерьмо! - Флинт с грохотом швырнул трубку на рычаг.
   - Следи за своим языком! - заметил управляющий. - У нас приличное заведение!
   Флинт бросил на него взгляд, который мог бы свалить стены Форт-Самтера, и управляющий счел за лучшее сразу заткнуться.
   У номера 23 Флинту снова пришлось дожидаться, пока Эйсли откроет замок и снимет цепочку. Жара давила ему на плечи, словно тяжелая мантия, в душе зрела злоба. Флинт думал, что понимал все неудобства беременности - только с той разницей, что он носил этого необычного ребенка каждый день в течение тридцати трех лет своей жизни. Едва он вошел, Мамми опять принялась лаять, только теперь держалась подальше, опасаясь другого пинка.
   - Все в порядке, мистер Морто? - спросил Эйсли, и очаровательное простодушие его элвисоподобного голоса оказалось той спичкой, которая подожгла внутри Флинта бочонок с порохом.
   Он обеими руками схватил Эйсли за воротник и с силой вдавил его тушу в стену, на которой висел плакат с Элвисом.
   - Ой, - выдохнул Пелвис, изображая испуганную улыбку Элвиса. - Немного больно.
   - Ты мне не нравишься, - ледяным тоном процедил Флинт. - Ты мне не нравишься. Не нравятся твои волосы, твоя одежда, твои деревенские манеры и твоя отвратительная собака. - Он услышал глухое рычанье и почувствовал, как Мамми вцепилась ему в штанину, но в эту минуту весь гнев Флинта был обращен на Эйсли. - У меня еще никто не вызывал такой ненависти, как ты. И Клинт также считает тебя куском дерьма! - Он выпустил воротник Пелвиса и распахнул пиджак. - Клинт! Покажись! - Рука его брата выскользнула наружу, подобно тонкой белой змее. Пальцы быстро отыскали лицо Пелвиса и начали его ощупывать. Пелвис сдавленно пискнул. - Знаешь, что ты для меня? - спросил Флинт. - Дерьмо. И если ты попадешься мне под ноги, я тебя раздавлю. Уловил?
   - Боже, Боже, Боже. - Пелвис ошеломленно уставился на руку Клинта.
   - У тебя есть автомобиль?
   - Сэр?
   - Автомобиль! Есть он у тебя?
   - Да, сэр. Я хочу сказать, что был. Старая Присцилла взбрыкнула, когда я возвращался от мистера Смотса.
   Пришлось отбуксировать ее в магазин. - Глаза Эйсли неотрывно следовали за движущимися пальцами Клинта. - Это... Это волшебный фокус или что-то.., еще?
   Флинт надеялся, что если уж ему придется взять этого дурака с собой, то, по крайней мере, тот будет ехать в своей собственной машине. И вдруг, без всякого предупреждения, Эйсли сделал нечто немыслимое.
   - Мистер Морто, - сказал он, - это самый лучший фокус, какой мне доводилось видеть! - Он взял руку Клинта в свою и.., пожал ее. - Привет, компаньон!
   Сказать, что Флинт был ошеломлен, значит ничего не сказать. Ни один из всех, кого он встречал, не отважился хотя бы коснуться Клинта. Ощущение рукопожатия отдалось в позвоночнике Флинта, как прикосновение зубьев пилы.
   - Клянусь, ты мог бы выступать на телевидении с таким фокусом! - Эйсли продолжал трясти руку Клинта, не замечая опасности, которая ему угрожала.
   Флинт, задыхаясь и ловя воздух ртом, попятился назад. Рука Клинта выскользнула из руки Эйсли и продолжала болтаться вверх и вниз; маленькая ладошка все еще была сложена пригоршней.
   - Ты.., ты... - Слова не могли передать негодование Флинта. Мамми, увидев этот новый поворот событий, выпустила брючину Флинта и ретировалась на кровать. - Ты... Ты лучше не трогай меня! - просипел Флинт. - Даже не вздумай дотронуться до меня еще раз! - Эйсли по-прежнему улыбался. Этот человек, решил Флинт, способен любого свести с ума. - Давай, собирайся, - прерывающимся голосом проговорил он. - Мы уезжаем через пять минут. А эта собачонка останется здесь.
   - О... Мистер Морто... Сэр... - Впервые на лице Эйсли отразилось искреннее беспокойство. - Мамми и я - мы везде путешествуем вместе.
   - Но только не в моей машине. - Флинт затолкал род рубашку руку брата, но Клинт выставил ее вновь, будто хотел продолжить рукопожатие. - Я не повезу эту проклятую тварь в своей машине!
   - Ну, тогда я вообще не смогу поехать. - Пелвис уселся на кровать, всем своим видом выражая раздражение, а Мамми тут же прыгнула ему на колени и принялась лизать его в двойной подбородок. - Я никуда не поеду без Мамми.
   - Прекрасно, замечательно! Договорились! Я уезжаю! Флинт был уже около двери, когда Пелвис спросил его с подкупающей невинностью:
   - Вы хотите, чтобы я позвонил мистеру Смотсу и сказал ему, что из нашего мероприятия ничего не вышло?
   Флинт остановился и на несколько мгновений зажмурился. Ярость вновь вырвалась оттуда, где она постоянно жила и гноилась, и ударила в него, словно черный кулак, прямо в лицо.
   - Конечно, я позвоню,. - сказал Пелвис. - Незачем заставлять вас тратить еще четверть доллара.
   "Бросить бы эту тупую деревенщину прямо сейчас, - подумал Флинт. - А заодно послать к черту и Смотса. Ни он, ни его грязная работа мне не нужны. Мне вообще не нужен никто".
   Но ярость начала отступать, как прилив в дельте реки, обнажая исковерканный, изрезанный берег правды: он не мог позволить себе вновь очутиться в канаве, а без Смотса что ему оставалось делать?
   Флинт повернулся к Пелвису. Мамми сидела у толстяка на коленях и осторожно следила за Флинтом.
   - Да ты знаешь, в чем заключается эта работа? - спросил Флинт. - Хотя бы чуть-чуть представляешь?
   - Вы имеете в виду охотников за наградой? Да, сэр. Это как в телевизионных передачах, где...
   - Чушь! - заорал Флинт, и Мамми негромко тявкнула. - Это тебе не телевизор. Это очень грязное и опасное дело, и ты остаешься совершенно один, и тебе неоткуда ждать помощи, если дела пойдут неважно. Ты не можешь попросить ее у полицейских, потому что для них ты просто отребье. Ты должен пробраться.., или проползти.., сквозь такие свинюшники, которых ты даже представить себе не можешь. Тебе придется часами просиживать в автомобиле и ждать. Придется добиваться информации от подонков, которые готовы перерезать тебе глотку просто ради того, чтобы увидеть, как льется кровь.
   - О, я могу за себя постоять, - заявил Пелвис. - Правда, пока у меня нет пистолета, но я знаю, как им пользоваться. Это была четвертая глава в "Руководстве".
   - Четвертая глава в "Руководстве"! - Голос Флинта был полон сарказма. Угу. В нашем деле носить пистолет означает либо схлопотать пулю, либо оказаться за решеткой. Ты можешь использовать его только для самозащиты и то при наличии свидетелей, иначе отправишься в тюрьму. И позволь мне заметить, что там ты уподобишься бифштексу, брошенному в собачий вольер.
   - Вы хотите сказать, что если кто-то от вас сбежал, вам нельзя в него выстрелить?
   - Верно. Если ты выстрелил кому-то в спину и попал, то будешь болтаться в петле. Так что ты должен пользоваться мозгами и быть хорошим игроком в покер.
   - Сэр?
   - Ты должен уметь подтасовать карты, чтобы выиграть, - пояснил Флинт. - У меня есть свои трюки. На близком расстоянии я пользуюсь газом типа мейса. Знаешь, что это такое?
   - Да, сэр. Это состав, который разъедает кожу.
   - Тот, который использую я, ослепляет человека на тридцать секунд. За это время ты должен успеть надеть на него наручники.
   - Тогда я справлюсь! - махнул рукой Пелвис. - Мистер Смотс сказал, что вы хороший учитель.
   Флинт зажмурился, пережидая очередную волну ярости.
   - Эйсли, - сказал он, - ты знаешь, что такое ростовщик?
   - Да, сэр. Знаю.
   - Смотс - ростовщик. У него пять или шесть контор в Луизиане и Арканзасе, и работа, которую, по его расчетам, на девяносто процентов сделаешь ты, тоже принесет ему немалый куш. А это не очень-то приятная работа, предупреждаю тебя, потому что тебе придется вытравить из сердца жалость к неудачникам и отбирать у них деньги либо угрозами, либо насилием, если до этого дойдет дело. Охота за наградой - всего лишь одно из побочных занятий. Ты можешь сколотить немного денег, если награда достаточно велика, но все-таки это не игра. Всякий раз, отправляясь за чьей-то шкурой, ты рискуешь и собственной. В меня стреляли, пытались пырнуть ножом, били полицейскими дубинками. Как-то на меня натравили добермана, а однажды попытались отрубить голову самурайским мечом. В этом деле, Эйсли, у тебя не будет второй попытки. И неважно, сколько детективных курсов ты окончил заочно; если ты недостаточно хладнокровен, то не переживешь и первой охоты. - Флинт всматривался в глаза своего собеседника, пытаясь понять, дошла ли по назначению его проповедь, но увидел в них только безмолвное восхищение. - Ты знаешь хоть что-нибудь о том, кого нас послали ловить?
   - Нет, сэр.
   - Его имя Ламберт. Он ветеран Вьетнама. Сегодня днем он застрелил человека в банке. Вероятно, он полусумасшедший и вооружен до зубов. Я не хотел бы встретиться с ним, если бы эта встреча не сулила мне больших денег. А на твоем месте я немедленно позвонил бы Смотсу и сказал бы, что хорошенько обдумал все и решил отказаться.
   Пелвис кивнул. По блеску в его глазах Флинт мог бы сказать, что в его мозгу вспыхнула искра разума - словно стрела молнии на темном небе.
   - Так что ты теперь намерен делать?
   - Я только что понял, - сказал Пелвис. - Значит, не было никакого фокуса? И у вас действительно три руки, верно?
   Лучше бы, тебя придушить, - подумал Флинт.
   - Да, - сказал он вслух.
   - Никогда раньше такого не видел! Клянусь, я подумал, что это фокус, но когда разглядел, убедился, что она настоящая! А что говорит по этому поводу ваша жена?
   - Никогда не был женат.. - Почему я говорю ему все это? Флинт сам себе удивлялся. - Послушай меня, Эйсли. Тебе ведь не хочется идти вместе со мной на это дело. Поверь мне, тебе не хочется.
   - Нет, сэр, я хочу, - твердо ответил Пелвис. - Я хочу научиться всему, чему только смогу. Мистер Смотс сказал, что вы самый лучший наемный охотник из всех, и я должен слушаться вас, как самого Господа Бога. Если вы прикажете подпрыгнуть, я спрошу лишь, насколько высоко. И не беспокойтесь насчет Мамми, она не доставит вам неприятностей. Когда она хочет выйти по нужде, то начинает выть. - Он покачал головой, преисполненный благоговейного страха. - Три руки! Я сам видел. Разве мы оба не видели этого, Мамми?
   Флинт сделал долгий вздох и столь же долгий выдох. Время шло.
   - Поднимайся, - сказал он и добавил еще пару крепких слов, которые редко употреблял. - Возьми вещей с расчетом на две ночи.
   - Да, сэр, да, сэр! - Пелвис спрыгнул с кровати и начал заталкивать одежду в коричневый чемодан, облепленный ярлыками Грейсленда, Мемфиса и Лас-Вегаса. Мамми, почувствовав возбуждение хозяина, забегала кругами по комнате. Флинт только сейчас обратил внимание, что Пелвис носит синие замшевые туфли со сбитыми каблуками.
   - Надеюсь, я с этим справлюсь, - прошептал Флинт. - Но я, должно быть, свихнулся.
   - Не беспокойтесь, я сделаю все, что вы скажете, - пообещал Эйсли. Нижнее белье, носки и яркие рубашки полетели в чемодан. - Я буду таким тихим, что вы почти не заметите, что я рядом!
   - Хочется верить.
   - Любое ваше слово будет для меня приказом. Гм... Не возражаете, если я возьму немного продуктов? Я всегда испытываю голод, когда путешествую.
   - Давай, только быстрее.
   Пелвис набил еще одну сумку глазированными пончиками, крекерами и собачьим сухим печеньем. Он широко улыбнулся, а его идол со стены насмехался над Флинтом.
   - Мы готовы!
   - Одно очень важное правило. - Флинт подошел почти вплотную к Пелвису и уставился ему прямо в лицо. - Ты не должен дотрагиваться до меня. Понял? И если меня тронет эта собака, я выброшу ее прямо в окно. Расслышал?
   - Да, сэр вполне отчетливо. От Пелвиса пахло простоквашей, и Флинт вздрогнул от отвращения. Он повернулся, затолкал руку Клинта под рубашку и на цыпочках вышел из омерзительной комнаты. Пелвис поволок к двери чемодан и сумку с продуктами, а Мамми, виляя обрубком хвоста, потрусила следом.
   Глава 7
   БОЛЬШАЯ СТАРАЯ ЖАБА
   Дэн опустил монету в щель телефона-автомата рядом с заправочной станцией на шоссе 28. До города оставалось меньше семи миль. Было двадцать минут двенадцатого, и сама заправка уже закрылась. Он нажал кнопку "О" и сказал оператору, что его зовут Дэниэл Льюис и он хочет позвонить Сьюзан Ламберт, Джексон-авеню 1219 в Александрии.
   Пока его соединяли, он весь извелся. Боль пульсировала в голове; Дэн провел языком по губам - ощущение было такое, что он провел по ним наждачной бумагой. Один гудок. Два. Три. Четыре.
   Их нет дома, - подумал он. - Они скрылись, потому что Сьюзан знала, что я захочу увидеть...
   Пять звонков. Шесть.
   - Алло? - Ее голос - натянутый, как колючая проволока.
   - Вызов для Сьюзан Ламберт от Дэниэла Льюиса, - сообщил оператор. - Вы принимаете расходы на свой счет? Молчание.
   - Мэм? - поторапливал оператор. Молчание затягивалось. Дэн слышал, как гулко бьется его сердце. Затем:
   - Да, я оплачу.
   - Спасибо, - сказал Дэн, когда оператор повесил трубку.
   - Здесь полиция. Они ждут, что ты появишься.
   - Я так и думал. Телефон прослушивается?
   - Сейчас, скорее всего, нет. Они спросили меня, можешь ли ты позвонить, и я сказала что нет, ведь мы не общались многие годы. Это были именно годы, ты ведь понимаешь.
   - Понимаю. - Дэн помолчал, прислушиваясь к щелчкам на линии, но не услышал ничего подозрительного, и решил, что полиция не ведет запись телефонных разговоров. - Как Чед?
   - Ну как, ты думаешь, может он себя чувствовать, когда его отец убил человека?
   - Я не знаю, что тебе наговорили и кто, но не хотелось бы тебе выслушать объяснения и с моей стороны? - Она вновь замолчала. Была у Сьюзан эта ужасная привычка надолго замолкать. Хорошо, хоть не бросила трубку. - Банк уволил мистера Джарета, управляющего по кредитам, - начал Дэн, так и не дождавшись ее ответа. - На его должность назначили нового человека, и он собрался изъять за неуплату мой "шевроле". Он наговорил мне много обидных слов, Сьюзан. Я понимаю, что это меня не извиняет, но...
   - Насчет этого ты прав, - вставила она.
   - Я всего лишь на минуту потерял самообладание. Я начал крушить его кабинет. Все, о чем я мог думать в тот момент, так это о том, что без машины я окажусь на краю пропасти. Вошел охранник и направил на меня пистолет. Я его обезоружил, и тут неожиданно оказалось, что у Бленчерда тоже был пистолет, в столе, и он тоже собирался в меня выстрелить. Клянусь, я не хотел его убивать. Все произошло, словно крушение поезда. Неважно, что говорят по радио и по телеку, я шел в банк вовсе не для того, чтобы кого-то убить. Ты веришь мне?
   Ответа не было.
   - У каждого из нас свои неприятности, - сказал Дэн. У него заболели костяшки пальцев - так сильно он сжимал трубку. - Я понимаю... Ты опасаешься меня, и я не могу упрекать тебя в этом. Я должен был бы давным-давно обратиться за помощью, но тоже боялся. Не знаю, что со мной, порой мне кажется, что я теряю рассудок. Мне приходилось много работать. Может быть, ты мне сейчас не веришь, но я никогда тебя не обманывал, ведь так?
   - Нет, - ответила она. - Ты никогда меня не обманывал.
   - Я не обманываю тебя и сейчас. Когда я увидел в руках Бленчерда пистолет, у меня не было времени на раздумья. Либо он, либо я, вот какая была ситуация. А потом я убежал, потому что знал, что убил его. Клянусь Богом, вот как все это случилось.
   - О, Господи, - произнесла Сьюзан страдальческим голосом. - Где ты?
   Дэн ждал, что она задаст этот вопрос. Мог ли он верить ее словам, что телефон не прослушивается? Может, она уже дала км какой-то знак, чтобы включить запись? Ведь они с ней давно уже не были мужем и женой, а в их общем прошлом были одни неприятности - так как же полиции не предположить, что она сообщит им о звонке?
   - Ты скажешь полиции? - спросил он.
   - Они сказали, что если ты объявишься, я должна дать им знать.
   - И что же ты?
   - Они предупредили, что ты вооружен и очень опасен. Они сказали, что, скорее всего, ты лишился рассудка и, вероятно, будешь требовать от меня денег.
   - Полная чепуха! У меня нет оружия, и я звоню тебе не из-за денег.
   - Тогда почему же ты звонишь мне, Дэн?
   - Я... Я хочу увидеть Чеда.
   - Нет, - тут же сказала она. - Это абсолютно исключено.
   - Я понимаю, Сьюзан, что тебе давно нет до меня дела. И я тебя не осуждаю. Но пожалуйста, поверь мне. Я никому не желаю зла. Я не опасен. Я просто совершил ошибку. Черт возьми, я совершил массу ошибок.
   - Но ты можешь исправить одну - вот эту, - сказала она. - Ты можешь сдаться и ссылаться в суде на самозащиту.
   - Но кто, черт возьми, будет слушать меня! Охранник скажет, что я принес пистолет под одеждой. И банк будет стоять за него горой, потому что никто не поверит, будто старый больной ветеран смог отобрать пистолет у...
   - Больной? Что значит - больной? Дэн не хотел, чтобы она об этом знала, потому что не терпел жалости.
   - У меня лейкемия, - сказал он. - Думаю, что от оранжа. Врачи говорят, что я протяну от силы года два. Самое большее - три.
   Сьюзан молчала; он слышал только ее дыхание.
   - Если полиция меня схватит, я сдохну в тюрьме, - продолжал Дэн. - А я не могу провести два последних года своей жизни за решеткой. Просто не могу.
   - Ты.., ты чертов дурак! - неожиданно взорвалась Сьюзан. - Боже мой! Почему же ты мне не сказал?
   - Это тебя не касалось.
   - Я могла бы дать тебе немного денег! Мы могли бы вместе что-то придумать, раз ты оказался в беде! Зачем же ты продолжал посылать каждый месяц деньги для Чеда?
   - Потому что он мой сын. Потому что я должен тебе. Потому что я должен ему.
   - И ты никогда не просил помощи! Все держал в себе! Почему, ради Бога, ты не мог... - голос ее сорвался, и Дэн был удивлен такой реакцией, - ..хоть немного смириться и позвонить мне?
   - Я и звоню, сейчас, - сказал Дэн. - Или уже слишком поздно?
   Сьюзан молчала. Дэн ждал. И только услышав всхлипы, понял, что она плачет.
   - Я позову Чеда, - сказала она.
   - Но... Прошу тебя, - сказал Дэн быстро, пока она не отошла от телефона. Не мог бы я повидаться с ним? Хотя бы пять минут? Пока я не позвонил, мне казалось, что я буду рад только услышать его голос, но мне нужно увидеть Чеда, Сьюзан. Разве это совсем невозможно?
   - Да. Полицейские предупредили, что будут всю ночь следить за домом.
   - Они прямо напротив? Может, я проскользну с заднего входа?
   - Я не знаю, где они, и не знаю, сколько их. Все, что у меня есть, - это телефонный номер, который они мне оставили. Я думаю, это мобильный телефон, и они сидят в машине где-нибудь на нашей улице.
   - Дело в том, - сказал Дэн, - что я хочу увидеть вас обоих. А потом я уеду. Может быть, мне "удастся выбраться из страны.., если повезет.
   - Твоя фотография была во всех новостях. Сколько, по-твоему, пройдет времени, прежде чем кто-нибудь тебя узнает? И тогда тебя либо схватят, либо просто пристрелят. Ты разве не знаешь о награде?
   - И какова же награда?
   - Президент банка обещал за твою голову пятнадцать тысяч долларов.
   Дэн не смог удержаться от смеха.
   - Черт возьми, я просил всего лишь о недельной отсрочке платежа. А теперь они готовы истратить на меня пятнадцать тысяч? Ничего удивительного, что экономика так хромает.
   - Тебе смешно? - выпалила Сьюзан. - В этом нет ничего смешного! Твой сын навсегда запомнит, что его отец был убийцей! Ты и это считаешь забавным?
   - Нет, не считаю. Именно поэтому я и хочу его увидеть. Хочу объяснить ему кое-что. Я хочу взглянуть ему в лицо и хочу, чтобы он посмотрел в мое.
   - Это невозможно - если только ты не сдашься сам.
   - Послушай... Может быть, все же есть способ, - сказал Дэн; плечо его упиралось в кирпичную стену. - Я имею в виду, что если бы ты согласилась... Все зависит от тебя.
   Несколько мгновений Сьюзан молчала.
   - Ты не хочешь меня дослушать? - наконец сказал Дэн.
   - Я не могу ничего обещать.
   - Ты только выслушай. Когда я повешу трубку, набери тот самый номер и скажи им про мой звонок.
   - Что?
   - Скажи им, что они были правы. Скажи, что у меня два или три пистолета, и, судя по разговору, я и вправду свихнулся. Скажи, что ты боишься оставаться в доме и хочешь переночевать в мотеле.
   - Это не сработает. Они сразу поймут, что я вру.
   - Почему? Ведь они не следят за тобой, они следят только за домом. Им сказали, что я вооружен до зубов и что я сумасшедший - они будут рады, что ты уедешь. Может, они вообще захотят очистить целый квартал.
   - Они поедут за мной, Дэн. Нет, из этого ничего не выйдет.
   - Зачем им следить за мотелем? Они сторожат дом. Они могут послать человека, чтобы тот проводил тебя до мотеля и убедился, что ты устроилась, но вряд ли он задержится там надолго. Главное - чтобы они поверили, будто я перепугал тебя до смерти.
   - В этом есть доля правды, - сказала она.
   - Но ты уже не так боишься меня, а?
   - Нет, уже не так.
   - Все, что я прошу, это пять минут, - сказал Дэн. - Потом я исчезну.
   Сьюзан замолчала, и Дэн понял, что сделал все, что было в его силах. Наконец, она тяжело вздохнула.
   - Но мне нужно время, чтобы уложить чемодан. Ты хочешь, чтобы я тебе позвонила, когда мы будем готовы?
   - Нет, я не могу оставаться там, откуда я звоню, а в моей комнате нет телефона. Можем где-нибудь встретиться?
   - Хорошо. Как насчет парка Бэзил? Около амфитеатра?
   Парк Бэзил был в трех милях от ее дома.
   - Подойдет. Когда?
   - Приблизительно через час. Но послушай, если со мной будет полицейский, или мне не разрешат взять мою машину, я туда не поеду. Они могут установить за мной слежку и не предупреждая меня. Ты согласен на такой риск?
   - Да.
   - Хорошо. Я, видно, сошла с ума, если иду на это, ну да ладно. Я постараюсь все сделать, но если меня там не будет...
   - Я буду ждать столько, сколько смогу, - сказал Дэн. - Спасибо тебе, Сьюзан. Ты, наверное, даже не представляешь, как много эхо для меня значит.
   - Я постараюсь, - повторила она и положила трубку. Дэн тоже повесил трубку на рычаг. На душе у него стало легче. Они со Сьюзан несколько раз ходили на концерт в парк Бэзил, и он знал, где находится амфитеатр. Дэн засек время, вернулся к машине и выехал на шоссе. Он думал о пятнадцати тысячах долларов. Большие деньги. Они хотят поймать его как можно быстрее, это ясно. По дороге к мотелю ему пришло в голову, что Сьюзан может выдать его. Или полиция прослушивала ее телефон и теперь будет поджидать его в парке. Но не было никакого способа узнать это заранее. Их расставание со Сьюзан было тяжелым, но в их жизни бывали и светлые дни, разве нет? Дэн помнил о них и был уверен, что помнит и Сьюзан. Он был отцом Чеда, и это была та ниточка между ним и женой, которая никогда не могла порваться. Он должен рискнуть. Но если все-таки она его выдаст... Ну что ж, ведь он сам сжег мосты, когда решился на этот шаг.
   Дэн проехал мимо дома Де Кейна к своему коттеджу и не зная, что шум мотора разбудил Ханну.
   Вернее, она даже не была уверена, что именно ее разбудило. Хармон храпел на другой кровати, широко открыв рот. Ханна выскользнула из-под влажной простыни и поправила сетку на рыжих кудряшках. Ей снился кошмар: ужасная жаба, вся в бородавках и с тощими человеческими ногами. Почти неодетая, Ханна прошлепала на кухню, открыла холодильник и приложила к лицу кубик льда. На кухне все пропахло лягушачьими внутренностями, а в морозильнике лежало несколько дюжин лягушачьих лапок, завернутых в бумагу. Ханна открыла пачку ванильного мороженого, которое тоже лежало в морозильнике, и, прихватив с собой ложку, отправилась в переднюю, чтобы полакомиться мороженым, пока ее вновь не сморит сон. Она включила радио, настроенное на местную музыкальную станцию. Гарт Брукс пел о девчонках из Техаса. Ханна подошла к окну и откинула занавеску.