Страница:
— Верно, — кивнул Рафик, — но вначале он эту шкуру спас, разоружив бомбу, которую приготовил для меня Тафа. Можешь что угодно говорить о Десе Смирнове, но он не трус.
— Возможно. — Гилл фыркнул. — Зато он идиот. Не припомнишь, кто вообще пропустил Тафу с его бомбой в охраняемую зону? Нет, спасибо. Таких шутников, как Смирнов с Минкусом, нам не надобно. Они не то что пару пальцев оттяпают — эти руку до плеча оторвут!
— Я всего лишь ничтожный старик, — прошептал Дельзаки Ли, — но я годами вел дела на Кездете, и мои пальцы до сих пор на месте, хотя, увы, и не действуют. Но кездетский космофлот создавался для мелкого каперства и запугивания слабых соседей, Гилл, а не для защиты от захватчиков. Отправить Стражей на Рушиму — значит подписать им смертный приговор.
— Ну, — хором откликнулись Пал и Джудит, мгновенно просветлев, — если так…
— Кроме того, — добавил Ли, — кездетцы не славятся альтруизмом. Они едва ли оставят свою систему беззащитной ради того, чтобы прикрыть сельхозмирок федерации Шенджеми.
— Рафик, шенджеми еще не ответили на твой пакет?
Рафик покосился на портативный коммуникатор, на экране которого должны были отображаться все письма, идущие из Федерации — или с Рушимы.
— В некотором роде ответили.
Объемистый пакет от правительства Федерации расшифровывался на ходу. Рафик жадно ловил бегущие по экрану слова.
— Во-первых, они требуют подтверждения, что так называемая «атака» на Рушиму — это не розыгрыш, и требуют объяснить, каким образом наше письмо связано с недавно полученным сообщением с Рушимы о том, что планета атакована космическими пиратами.
— Кхлеви? Уже? — Джудит побледнела.
— Не думаю, — утешил ее Рафик. — Рушимцы считают, что на них напала группа негодяев, назвавшаяся Странниками… Где же я слышал это слово? А, верно — дядя Хафиз упоминал о них в свое время. Когда-то они называли себя Свободным Народом Эсперанцы. КОП вышвырнул их с только что заселенной планеты, чтобы заняться там горными разработками, но поселенцы отказались принять в обмен другой мир — заявили, что их обманули, и потребовали восстановить экологию Эсперанцы и вернуть им. Свою орбитальную станцию они переоборудовали в огромный корабль, и уже Бог знает сколько лет мотаются по вселенной, организуя протесты и подрабатывая чем придется на кусок хлеба. — Он нахмурился. — Но эти ребята всегда были очень честны… до омерзения честны, я бы сказал. Не могу представить, чтобы они обратились к пиратству, даже под угрозой гибели. Должно быть, кто-то действует под их именем.
— Кроме того, — добавил Гилл, — Рушима — не лучшая мишень для пиратов. Что можно взять с сельхозколонии? Контейнер зерна? Груз перебродившего силоса?
— Возвращаясь к федерации Шенджеми, — продолжил Рафик, — правительство направило на Рушиму пакет, требуя подтверждения, но пока не получили ответа. А в третьих, ОВ Рушимы — отдача вложений, — перевел он для линьяри, — слишком низкая, чтобы оправдать полномасштабную оборону планеты. Они обсуждают возможность направить небольшой флот, чтобы эвакуировать поселенцев, если наши «истерические» сообщения получат какое-либо подтверждение. — Он пожал плечами, и коснулся дисплея, останавливая неторопливый полет алых звездочек, обозначавших гипотетические корабли Шенджеми. — Будем надеяться, что они не затянут с решением. Сколько у нас времени?
«Кхари?»
«Я считаю, считаю!»
«Один-два энье-ганьи», объявил Таринье.
Кхари со вздохом закатила глаза.
«Не хочется признавать, Нева, но мальчишка, наверное, прав. Я просто пыталась уточнить результат».
«Мальчишка? Ну, мне это нравится! Ты старше меня всего на один помет!»
«Дети, не вздорьте! Я собственных мыслей не слышу!»
— Если кхлеви засекут Рушиму и решат захватить ее, — посовещавшись минуту с Гиллом и Джудит, сказала Нева, — то они начнут действовать через… по-моему, от восьси до… — Она с минуту считала что-то на пальцах, бормоча: — Хорошо бы кто-ньибудь добавьил к ЛАНЬЕ арифметьический анальизатор, не могу считать в десятирьйичной системье. — Потом еще что-то добавила про себя на лодном языке, и подняла голову. — Да. Осталось от два-десять до шесть-десять ваших дней.
— От двадцати до шестидесяти? — с надеждой переспросил Гилл. — Или от двенадцати до шестнадцати?
Числительные ЛАНЬЕ помогал усваивать, в отличие от системы счисления.
— От двьенадсати до шестнадсатьи, — твердо отозвалась Нева.
Горняк присвистнул.
— Немного же форы вы себе дали.
— Гилл, не дури, — перебила его Джудит. — Они рисковали жизнью, чтобы вырваться с нархи-Вилиньяра. И ты еще будешь их укорять, что они добрались до нас незадолго до вторжения кхлеви?
— Было бы куда хуже, — заметил Пал, — если бы они явились после начала вторжения.
— Тогда будем надеяться, что федерация Шенджеми бросит тянуть свою коллективную резину, — ответил Гилл. — А мы покуда вытащим Акорну оттуда. Рафик — какие новости с Рушимы? Пора бы им уже ответить на наш пакет.
Рафик покачал головой.
— Сигнал не проходит.
— ЧТО?!! — Гилл опять вскочил с кресла. — Что ты опять напутал?
— Охолони, — твердо заявил Рафик. К его большом сожалению, волшебное слово действовало только в устах невозмутимой Джудит. — Слушай, Гилл — с Рушимой вообще нет связи! Шенджеми тоже не получили ответа. «Акадецки» тоже не принимает и не передает.
— Если эти кхлеви уже добрались туда…
— Ннье-возмьёжно, — проговорил Таринье почти невнятно, но с большой убежденностью.
— Скорее солнечные бури, — напомнил Рафик. — Взбаламученная ионосфера может нарушить спутниковую связь на несколько часов, а то и дней.
Джудит коснулась пальчиком настольного терминала Дельзаки Ли, пробормотала пару слов, потом постучала по экрану снова.
— Маловероятно. В «Галактопедии» сказано, что Рушима славится ровным, умеренным климатом. Шторма и ионосферные бури крайне редки.
— В любом случае, — добавил Ли, — мы не можем позволить себе ждать несколько дней, или хотя бы часов. Кто-то должен предупредить Рушиму, и вернуть Акорну с Калумом. А мы здесь будем отправлять пакет снова и снова, строить планы обороны, и убеждать Федерацию эвакуировать Рушиму.
— А что случится, если кхлеви обойдут планету стороной? — поинтересовался Рафик.
— Ближе к центру сектора они найдут себе добычу побогаче, — мрачно предсказал Гилл. — На свой вкус… Нева, чего они хотят, эти кхлеви?
Посланница покачала головой.
— Вы слышали о судьбе наших послов. Мы так и не вступили с ними в контакт. Чего бы они ни добивались, мы не нужны им. Я зною только, что они творят. Они разрушают.
— Они заселяют захваченные планеты? Ищут жизненное пространство?
Нева обдумала вопрос.
— Они… Да, они поселились на Вилиньяре. Но наши разведчики доносят, что мы не узнали бы родной планеты. Эти твари… они… — Она задохнулась, не находя в скудном словаре всеобщего подходящих слов, чтобы описать запустение, но глаза Дельзаки Ли расширились, когда разум его затопили образы опустошения, переполнявшие мысли всех четверых линьяри.
— Горы и долины сровнены, — прохрипел он, напрягая голос, пытаясь донести увиденное до своих товарищей. — Сады выкорчеваны, и снесены города. Все живое на планете уничтожено, вплоть до мошкары в воздухе и бактерий в почве. Реки запружены, став гнилыми болотами, где тысячами плодятся личинки кхлеви. Суша превращена в бескрайнюю степь, над которой парят взрослые кхлеви. И курганами громоздятся кости линьяри.
— То же монголы собирались когда-то сделать с Западной Европой, — проговорил Рафик. — Это было в… — Он прервался, гоняя по бечевке шарики янтарных четок, заткнутых за пояс, — в тринадцатом веке по старому счету. В летописях того времени говорится, что они наступали, будто саранча, поглощая и разрушая все на своем пути, нанося удар за ударом так быстро, что бронированные рыцари той эпохи не успевали собраться для отражения атаки. Неприступные городские стены рушились перед ними, целые страны были опустошены, Монголы хвастались, что весь мир превратят в великую степь, по которой смогут мчаться, куда захотят. К счастью, —добавил он, — это случилось прежде, чем наша раса познакомилась с космическими перелетами, так что им не приходило в голову подвергнуть разорению и другие миры.
Нева задохнулась от такого откровения.
«Ты слышала? В их собственной истории встречалось подобное варварство!»
«Не ошиблись ли мы, предложив им союз? Возможно, эти создания все же скорей кхлеви, чем линьяри».
«А у нас был выбор?»
«Мне кажется, опасности нет. У этих существ тоже нет выбора. Как могут они заключить союз с кхлеви, когда те уничтожают любого, кто попытается вступить в контакт с ними? Они помогут нам отвратить вторжение кхлеви, хотя бы ради того, чтобы их планеты не постигла судьба нашего Дома».
Гилл решил, что линьяри просто нечего сказать.
— Очень интересно, Рафик, — заметил он, — но монголы потерпели поражение. Я видел Землю — это не безликая степь, и в Европе остались города и памятники, что древней названной тобой эпохи. Так что остановило захватчиков?
Пал и Джудит с надеждой обернулись к Рафику, но тот слегка помотал головой.
— Умер их вожак, — объяснил он, — и монголы посчитали, что важнее вернуться домой, чтобы избрать нового, чем продолжать захватнический поход. Они решили, что завоевать Европу можно будет и в следующий раз… Да так никогда и не вернулись.
— О-о, — разочарованно протянул Гилл. — Да, на это рассчитывать, пожалуй, не стоит… Придется тебе придумать какую-нибудь хитрость, Рафик.
— Мне?
— Вы с мистером Ли здесь самые умные, — вкрадчиво заметил Гилл. — А я всего лишь простой рубильщик лунного реголита, намозоливший ладони отбойным молотком…. Так что вы двое тут решайте, как избавить человечество от этой стаи космической саранчи, а я тем временем смотаюсь на Рушиму и верну домой нашу Акорну. Мистер Ли, какой самый быстрый корабль на Маганосе?
— Погоди минутку! — возмутился Рафик. — Почему это ты полетишь за Акорной? Извини, но меня это дело тоже касается!
— И меня, — добавил Пал.
— Без меня никуда не полетите, — заявила Джудит.
— Вам двоим нельзя, — запротестовал Гилл. — Мистер Ли без вас не обойдется. А Рафик пусть остается и думает!
— Думать я могу на борту звездолета ничуть не хуже, чем на базе, — возразил Рафик. — И вообще, у меня хитрости не хватит, чтобы решить эту задачку. Нам нужен кто-то, способный убедить все крупные межсистемные федерации направить крупные суммы денег и большую часть своих сил обороны на защиту от инопланетной угрозы, о которой они прежде никогда не слыхивали, причем всю информацию о ней мы получили со слов маленькой группы других пришельцев!
Он примолк, сам ошарашенный масштабом проблемы.
— Кто нам на самом деле нужен, — выдавил он наконец, — так это дядя Хафиз. — Он раздраженно постучал кулаком по раскрытой ладони. — А тот забился под Щит, где с ним невозможно связаться… как и со всей Лябу…
«“Забился под Щит”? Кхари, мне это не нравится. Ты не думаешь, что первая встреченная нами планета…»
«О нет!»
«О, да».
— Где она, — спросила Нева вслух, — эта Лябу?
— На картах вы ее не найдете, — ответил Рафик. — Мой дядя, как и все, кто выбрал эту планету своей штаб-квартирой, предпочитает одиночество. А я принадлежу теперь Дому Харакамянов, и жизньями своих нерожденных еще сыновей поклялся не выдавать местонахождения Лябу.
Нева кивнула.
— Нничего нне говорьите, — согласилась она, — но мнье нне запресьчено сказать, что преждье, чем мы явильись к вам на Маганьос… Маганос, — поправилась она, — мы вступильи в контакт с обитательями другой планеты на окраинах областьи вашего рассельения — первой, нами встреченной. Поскольку тогда мы еще не могльи запрограммировать ЛАНЬЕ на изучение вашего языка, то попытались объясниться по видеосвязьи. Мы показали жительям планьеты передачи с пыточных корабльей кхлеви, дабы те осознали опасность. В ответ мы получили короткую передачу с поверхности планьеты. Там был безрогий… человьек… смуглый, как ты, Рафик. Он показал нам снимки Акорны и рисунок ее спасательной капсулы — так мы и узнали о ее существовании. Но прежде, чем мы успели расспросить этого человека подробнее, всю планету окутал непроницаемый щит, и всякая связь с поверхностью прервалась. Единственный след оставался у нас — последняя передача с планеты, неразборчивая, за исключением одного слова «Акорна». Сообщение это предназначалось кораблю, спешно двинувшемуся в этом направлении. В надежде, что хозяин корабля выведет нас к Акорне, мы добрались за ним до Маганоса.
Она изящно склонила рог в сторону Рафика.
«Кхари, покажи на их карте, где располагалась та, первая планета».
Лазерной указкой навигатор обвела звезду довольно далеко от Маганоса, в стороне от более населенных частей сектора.
— Я весьма опасаюсь, — закончила Нева, — что это по нашей вине твой… родич твоей матери скрылся под Щитом.
Рафик уставился на карту, поджав губы.
— Не нарушая своей клятвы Дому Харакамянов, — проговорил он, — могу только заметить, что вы, скорей всего, правы. И знаете что, — добавил он с надеждой, — возможно, нам сейчас нужней не мозги дяди Хафиза, а его Щит. Если бы такое устройство можно было установить на каждой обитаемой планете, начиная с тех, что лежат на пути флота вторжения кхлеви…
— Но тайна Щита, — напомнил Пал, — в данный момент заключена под Щитом, вместе с неимоверным хитроумием твоего дяди. Так что, быть может, первейшая наша задача — найти способ взломать Щит. Хафиз ведь не мог тебе не проговориться, как эта штука работает?
— Ни словом, — признался Рафик. — По-моему, он и сам не очень это понимает. Наш семейный талант лежит в области экономики, а не точных наук. Но инженеров мы всегда нанимаем самолучших.
— Тогда инженер, который спроектировал и установил Щит… — начал было Пал.
— Мартин Дехони, — перебил его Рафик.
Все примолкли.
— М-да, — выдавил, наконец, Гилл, — он был лучшим из лучших, не поспоришь!
Кроме того, инженер был мертв; проект лунной базы Маганос стал последним творением Мартина Дехони.
— Провола Куэро работала вместе с Дехони — заметила Джудит. — Возможно, она что-нибудь придумает. Знаете что, вы вдвоем обсудите это дело с мистером Ли, покуда мы…
— О нет! — вмешался Рафик. — Я тоже лечу!
— И мы, — добавила Нева. — Акорна — чадо моей сестры; ее безопасность на моей совести. Кроме того, наш корабль быстрей любого, что могла создать ваша раса.
Рафик сверкнул белозубой улыбкой из-под черных усиков.
— Это мы еще посмотрим!
— Что же касается планетарной обороны, — заметил Дельзаки Ли, — капиталы Дома Ли отличаются прекрасной ликвидностью. Это и к Дому Харакамянов относится. Почему бы не нанять войска Килумбембезской империи?
Гилл присвистнул сквозь зубы.
— Красных Браслетов? Если кто и сможет остановить кхлеви, так это они.
По слухам, в рядах Красных Браслетов начинала свою службу телохранительница Дельзаки Ли, а Гиллу не доводилось встречать бойца опасней или суровей, чем Надари Кандо.
— Кстати, — Похоже, Рафику пришла в голову та же мысль, — а правда, что Надари…
— Она предпочитает не обсуждать свое прошлое.
— О… Ну ладно… Но Дельзаки, это обойдется нам в целое состояние.
— На двоих Дом Харакамянов и Дом Ли располагают двумя состояниями, — резонно возразил Ли. — Кроме того, килумбембезские наемники принимают и комиссионные. Доля от стоимости захваченных инопланетных кораблей и технологий чужой расы может оказаться могучим искушением.
— И, — протянул Гилл, — сейчас они, верно, застоялись. Империя Килумбемба не расширялась уже несколько лет. Содержать Красные Браслеты — дорого, позволять им терять форму — опасно, а расторгать контракт с ними империя не решается, опасаясь, что взбунтуется какое-нибудь из последних, э, «приобретений». Может сработать. Рафик — вы с Дельзаки тут лучше всего торгуетесь; прежде чем мы куда-нибудь отправимся, попробуйте уговорить килумбембезцев сдать нам напрокат большую часть своего наемного космофлота.
— И поручиться за оплату, вероятно, капиталами дяди Хафиза, — обреченно вздохнул Рафик. — Не то, чтобы я пожалел денег, — торопливо объяснил он, — но дядя Хафиз меня удавит, когда выберется, наконец, из-под своего Щита.
— Чтобы спасти Акорну, — напомнил Гилл, — старик не пожалеет кредитов.
— Нет. Но на что поспорим, что он бы нашел способ расплатиться чужими деньгами? — Рафик с ухмылкой пристроился за пультом приемника. — После этих переговоров мне лучше слинять на Рушиму… и, подозреваю, не возвращаться! Не хватало еще, чтобы Юката Батсу повесил мои уши на пояс для трофеев!
— Тшш, — пророкотал Гилл, тщетно пытаясь перейти на шепот, — по-моему, нашим гостям не стоит этого слышать.
Бывший горняк рассудил, что неразумно будет рассказывать линьяри о главном конкуренте Хафиза Харакамяна на планете Лябу, и его неприятной привычке оставлять себе что-нибудь на память о поверженных врагах… включая уши, например, Тафы, сына Хафиза. Правду сказать, Хафиз больше возмущался не тем, что его тогдашнего наследника изувечили, сколько тем, что Тафа по глупости позволил себя схватить, но Гиллу почему-то казалось, что линьяри не привыкли смотреть на подобные вещи спокойно. «Они еще не уверены до конца, что мы достаточно цивилизованны, чтобы вести с нами дела», мелькнуло у него в голове. «Возможно, и переговоры с килумбембезскими наемниками при них вести не стоит». Так что он вызвался устроить четверым посланцам экскурсию по базе на то время, пока Рафик и Дельзаки Ли торгуются, под предлогом, что щекотливые переговоры требуют полной секретности.
— Это если вы уверены, что никто не заметит вашей… э… экстраординарной внешности?
В чем сейчас руководство базы нуждалось меньше всего, так это в том эффекте, который оказало бы на их подопечных появление четырех ложных «Акорн».
— По пути сюда мы не привлекли никакого внимания, — заметила Мелиренья. — Не должно быть никаких сложностей, если Таринье снова не выйдет из себя.
— Только держите подальше от меня этих проклятых детей! — взмолился вычислитель.
Поскольку база Маганос и создавалась в первую очередь как центр по обучению и профориентации освобожденных с Кездета детей-крепостных, исполнить это пожелание оказалось нелегко, но с помощью Джудит Гилл сумел занять линьяри на некоторое время в свободных от детворы секторах базы. Собственно говоря, Провола Куэро могла бы до бесконечности читать гостям лекции об инженерных особенностях проекта жилых отсеков, шахт и мастерских базы; но явно бесконечный поток перемежаемых пояснениями набросков утолил даже жажду знаний линьяри, и Гилл не придумал ничего лучше, как отвести посланцев обратно в кабинет Дельзаки Ли — те к этому времени так вымотались, что с трудом поддерживали свои гипнотические щиты.
По всем признакам переговоры, к радости Гилла, прошли успешно: Дельзаки Ли дремал в антигравитационном кресле, а Рафик валялся на софе, в подушках, с довольной гримасой на тонком смуглом лице и с бокалом чего-то, без сомнения запрещенного Первым Пророком, в руке.
— Готово? — осторожно поинтересовался Гилл.
— Все на мази. — Рафик отпил глоток янтарной жидкости из бокала. — Вот он, — Наследник финансовой империи мотнул головой в сторону спящего Ли, — гений. По-моему, он даже дядю Хафиза мог бы научить паре-другой грязных трюков, — с неожиданным благородством признал он. — Поверишь ли — он уболтал килумбембезцев списать половину себестоимости экспедиции, потому что, видите ли, к их собственному благу занять наемников тренировкой в боевых условиях, чем позволять тем болтаться без дела и грабить прохожих? Хотя, — добавил он задумчиво, — сами они этого еще не поняли. Послушать старика, так выходит, что мы еще сэкономили Килумбембе кучу денег тем, что согласились покрыть половину поденной оплаты наемников на время экспедиции. С нашей точки зрения это означает, что половину платят килумбембезцы… а семьдесят процентов остатка берет на себя Дом Ли. Мне пришлось от имени дяди Хафиза пустить на это дело всего лишь годовой доход пары планетных систем — возможно, дядюшка даже оставит меня в живых, когда узнает — но я не собираюсь это проверять. Вообще-то со стороны Дельзаки это было очень щедро.
Ресницы старика дрогнули. Гилл заподозрил, что их благодетель на самом деле вовсе не спит, и немедленно усомнился, что предложение Ли было на самом деле щедрым. Теперь старик получал нечто вроде контрольного пакета в грядущей экспедиции, и если он верно оценил грядущие прибыли от использования технологий кхлеви, львиная доля этих прибылей пойдет не Дому Харакамянов, а Дому Ли. Эта мысль прибавила горняку оптимизма. Линьяри были настолько убеждены, что никто не в силах противостоять нападению кхлеви, что их пессимизм становился заразителен. Но Дельзаки Ли был чертовски умным безрогим, и если он уже пытался наложить лапу на барыши грядущей победы, то явно считал войну все равно, что выигранной.
— Одна только проблема, — пожаловался Рафик, — мне пришлось дать взятку лично адмиралу Иквасквану.
— Адмиралу? — резко переспросил Гилл.
На его памяти печально известного главаря Красных Браслетов называли как угодно, но только не столь лестными словами.
Рафик вяло помавал рукой.
— Ну, это же не официальная цепь командования. Если человек хочет называться адмиралом, или бригадиром, или хоть верховным понтификом — пусть его. Беда в том, что он хотел войти в долю с Благоуханным Откровением.
— Ты продал Иквасквану лучшую скаковую лошадь своего дяди?!
— Только часть лошади. И ради доброго же дела! Думаешь, дядя обидится?
— Я думаю, — признался Гилл, — что тебе лучше уматывать на Рушиму, и не возвращаться, как ты и собирался. Чего ты только налакался, если мог вообразить, что Хафиз будет рад и счастлив разделить свое сокровище с этим… этим… — Не то, чтобы у бывшего горняка не хватило слов, но в присутствии Джудит он никак не мог употребить те, что считал наиболее подходящими, и ограничился слабым: — С Икваскваном, — когда ноздрей его коснулся, отвлекая, знакомый, отдающий дымом аромат. Гилл принюхался… и узнал его. — Ты наливаешься моим лучшим виски!!!
— Я это заслужил. Покуда ты изображал из себя экскурсовода, я втирал очки и заливал мозги самому Иквасквану и половине килумбембезского кабинета министров, — отозвался Рафик, не делая даже попытки шарахнуться от судорожно сжимающихся и разжимающихся дланей горняка. — Джудит, остуди своего муженька, пока он не повредил мои драгоценные голосовые связки! И кстати — мы получили пакетное сообщение с «Акадецки».
— Что? — Гилл уронил руки. — О. Ну ладно. Я тебя не убью. Пока ты мне не расскажешь, что там говорилось.
Рафик ухмыльнулся, глядя на друга снизу вверх.
— Это не самая лучшая мотивация.
— Ну ладно. Я тебя не убью. В этот раз!
— Вообще-то мы ничего не поняли, — сознался Рафик. — В письме говорилось примерно: «Предыдущее сообщение считать недействительным, все в порядке, задержались на Рушиме, чтобы отдохнуть и заправиться». Сомневаюсь, что Калум с Акорной вдвоем одолели весь космофлот кхлеви; скорей всего, они обвели вокруг пальца тех космических пиратов, на которых Рушима жаловалась федеральным властям Шенджеми. Это вполне под силу нашей парочке, — добавил он горделиво и уверенно.
— Ты ей приказал уносить ноги?
— Не смог. «Акадецки» не отвечает; наверное, наши на поверхности Рушимы, а с планетой нет связи. Подозреваю, что пираты вывели из строя их спутниковую сеть. Я отправил им объемистый пакет — рассказал Акорне, что прилетели ее родичи, и предупредил, что мы через пять дней будем у них. Если кто-нибудь появится на борту, то получит сообщение сразу же.
— Ты не упомянул о кхлеви?
— Знаешь, такие новости не стоит оставлять на бортовом компьютере брошенного судна на случай, что кто-нибудь их все же просмотрит, — мягко намекнул Рафик. — Что, если об этом узнают рушимцы? Паника, бунт — а ведь Акорна где-то на планете, и мы даже не знаем, где. Лучше подождать, пока мы не выйдем на прямую связь с Рушимой.
Гиллу пришлось с неохотой признать, что в рассуждениях Рафика есть разумное зерно. Но Акорна находилась на Рушиме, не ведая, что на нее надвигается смертельная угроза — и оттого бывший горняк еще отчаяннее мечтал сорваться с места и лететь к ней. Но приходилось ждать, покуда смогут отправиться в путь килумбембезцы. Часы тянулись, точно резина.
Глава 10
— Возможно. — Гилл фыркнул. — Зато он идиот. Не припомнишь, кто вообще пропустил Тафу с его бомбой в охраняемую зону? Нет, спасибо. Таких шутников, как Смирнов с Минкусом, нам не надобно. Они не то что пару пальцев оттяпают — эти руку до плеча оторвут!
— Я всего лишь ничтожный старик, — прошептал Дельзаки Ли, — но я годами вел дела на Кездете, и мои пальцы до сих пор на месте, хотя, увы, и не действуют. Но кездетский космофлот создавался для мелкого каперства и запугивания слабых соседей, Гилл, а не для защиты от захватчиков. Отправить Стражей на Рушиму — значит подписать им смертный приговор.
— Ну, — хором откликнулись Пал и Джудит, мгновенно просветлев, — если так…
— Кроме того, — добавил Ли, — кездетцы не славятся альтруизмом. Они едва ли оставят свою систему беззащитной ради того, чтобы прикрыть сельхозмирок федерации Шенджеми.
— Рафик, шенджеми еще не ответили на твой пакет?
Рафик покосился на портативный коммуникатор, на экране которого должны были отображаться все письма, идущие из Федерации — или с Рушимы.
— В некотором роде ответили.
Объемистый пакет от правительства Федерации расшифровывался на ходу. Рафик жадно ловил бегущие по экрану слова.
— Во-первых, они требуют подтверждения, что так называемая «атака» на Рушиму — это не розыгрыш, и требуют объяснить, каким образом наше письмо связано с недавно полученным сообщением с Рушимы о том, что планета атакована космическими пиратами.
— Кхлеви? Уже? — Джудит побледнела.
— Не думаю, — утешил ее Рафик. — Рушимцы считают, что на них напала группа негодяев, назвавшаяся Странниками… Где же я слышал это слово? А, верно — дядя Хафиз упоминал о них в свое время. Когда-то они называли себя Свободным Народом Эсперанцы. КОП вышвырнул их с только что заселенной планеты, чтобы заняться там горными разработками, но поселенцы отказались принять в обмен другой мир — заявили, что их обманули, и потребовали восстановить экологию Эсперанцы и вернуть им. Свою орбитальную станцию они переоборудовали в огромный корабль, и уже Бог знает сколько лет мотаются по вселенной, организуя протесты и подрабатывая чем придется на кусок хлеба. — Он нахмурился. — Но эти ребята всегда были очень честны… до омерзения честны, я бы сказал. Не могу представить, чтобы они обратились к пиратству, даже под угрозой гибели. Должно быть, кто-то действует под их именем.
— Кроме того, — добавил Гилл, — Рушима — не лучшая мишень для пиратов. Что можно взять с сельхозколонии? Контейнер зерна? Груз перебродившего силоса?
— Возвращаясь к федерации Шенджеми, — продолжил Рафик, — правительство направило на Рушиму пакет, требуя подтверждения, но пока не получили ответа. А в третьих, ОВ Рушимы — отдача вложений, — перевел он для линьяри, — слишком низкая, чтобы оправдать полномасштабную оборону планеты. Они обсуждают возможность направить небольшой флот, чтобы эвакуировать поселенцев, если наши «истерические» сообщения получат какое-либо подтверждение. — Он пожал плечами, и коснулся дисплея, останавливая неторопливый полет алых звездочек, обозначавших гипотетические корабли Шенджеми. — Будем надеяться, что они не затянут с решением. Сколько у нас времени?
«Кхари?»
«Я считаю, считаю!»
«Один-два энье-ганьи», объявил Таринье.
Кхари со вздохом закатила глаза.
«Не хочется признавать, Нева, но мальчишка, наверное, прав. Я просто пыталась уточнить результат».
«Мальчишка? Ну, мне это нравится! Ты старше меня всего на один помет!»
«Дети, не вздорьте! Я собственных мыслей не слышу!»
— Если кхлеви засекут Рушиму и решат захватить ее, — посовещавшись минуту с Гиллом и Джудит, сказала Нева, — то они начнут действовать через… по-моему, от восьси до… — Она с минуту считала что-то на пальцах, бормоча: — Хорошо бы кто-ньибудь добавьил к ЛАНЬЕ арифметьический анальизатор, не могу считать в десятирьйичной системье. — Потом еще что-то добавила про себя на лодном языке, и подняла голову. — Да. Осталось от два-десять до шесть-десять ваших дней.
— От двадцати до шестидесяти? — с надеждой переспросил Гилл. — Или от двенадцати до шестнадцати?
Числительные ЛАНЬЕ помогал усваивать, в отличие от системы счисления.
— От двьенадсати до шестнадсатьи, — твердо отозвалась Нева.
Горняк присвистнул.
— Немного же форы вы себе дали.
— Гилл, не дури, — перебила его Джудит. — Они рисковали жизнью, чтобы вырваться с нархи-Вилиньяра. И ты еще будешь их укорять, что они добрались до нас незадолго до вторжения кхлеви?
— Было бы куда хуже, — заметил Пал, — если бы они явились после начала вторжения.
— Тогда будем надеяться, что федерация Шенджеми бросит тянуть свою коллективную резину, — ответил Гилл. — А мы покуда вытащим Акорну оттуда. Рафик — какие новости с Рушимы? Пора бы им уже ответить на наш пакет.
Рафик покачал головой.
— Сигнал не проходит.
— ЧТО?!! — Гилл опять вскочил с кресла. — Что ты опять напутал?
— Охолони, — твердо заявил Рафик. К его большом сожалению, волшебное слово действовало только в устах невозмутимой Джудит. — Слушай, Гилл — с Рушимой вообще нет связи! Шенджеми тоже не получили ответа. «Акадецки» тоже не принимает и не передает.
— Если эти кхлеви уже добрались туда…
— Ннье-возмьёжно, — проговорил Таринье почти невнятно, но с большой убежденностью.
— Скорее солнечные бури, — напомнил Рафик. — Взбаламученная ионосфера может нарушить спутниковую связь на несколько часов, а то и дней.
Джудит коснулась пальчиком настольного терминала Дельзаки Ли, пробормотала пару слов, потом постучала по экрану снова.
— Маловероятно. В «Галактопедии» сказано, что Рушима славится ровным, умеренным климатом. Шторма и ионосферные бури крайне редки.
— В любом случае, — добавил Ли, — мы не можем позволить себе ждать несколько дней, или хотя бы часов. Кто-то должен предупредить Рушиму, и вернуть Акорну с Калумом. А мы здесь будем отправлять пакет снова и снова, строить планы обороны, и убеждать Федерацию эвакуировать Рушиму.
— А что случится, если кхлеви обойдут планету стороной? — поинтересовался Рафик.
— Ближе к центру сектора они найдут себе добычу побогаче, — мрачно предсказал Гилл. — На свой вкус… Нева, чего они хотят, эти кхлеви?
Посланница покачала головой.
— Вы слышали о судьбе наших послов. Мы так и не вступили с ними в контакт. Чего бы они ни добивались, мы не нужны им. Я зною только, что они творят. Они разрушают.
— Они заселяют захваченные планеты? Ищут жизненное пространство?
Нева обдумала вопрос.
— Они… Да, они поселились на Вилиньяре. Но наши разведчики доносят, что мы не узнали бы родной планеты. Эти твари… они… — Она задохнулась, не находя в скудном словаре всеобщего подходящих слов, чтобы описать запустение, но глаза Дельзаки Ли расширились, когда разум его затопили образы опустошения, переполнявшие мысли всех четверых линьяри.
— Горы и долины сровнены, — прохрипел он, напрягая голос, пытаясь донести увиденное до своих товарищей. — Сады выкорчеваны, и снесены города. Все живое на планете уничтожено, вплоть до мошкары в воздухе и бактерий в почве. Реки запружены, став гнилыми болотами, где тысячами плодятся личинки кхлеви. Суша превращена в бескрайнюю степь, над которой парят взрослые кхлеви. И курганами громоздятся кости линьяри.
— То же монголы собирались когда-то сделать с Западной Европой, — проговорил Рафик. — Это было в… — Он прервался, гоняя по бечевке шарики янтарных четок, заткнутых за пояс, — в тринадцатом веке по старому счету. В летописях того времени говорится, что они наступали, будто саранча, поглощая и разрушая все на своем пути, нанося удар за ударом так быстро, что бронированные рыцари той эпохи не успевали собраться для отражения атаки. Неприступные городские стены рушились перед ними, целые страны были опустошены, Монголы хвастались, что весь мир превратят в великую степь, по которой смогут мчаться, куда захотят. К счастью, —добавил он, — это случилось прежде, чем наша раса познакомилась с космическими перелетами, так что им не приходило в голову подвергнуть разорению и другие миры.
Нева задохнулась от такого откровения.
«Ты слышала? В их собственной истории встречалось подобное варварство!»
«Не ошиблись ли мы, предложив им союз? Возможно, эти создания все же скорей кхлеви, чем линьяри».
«А у нас был выбор?»
«Мне кажется, опасности нет. У этих существ тоже нет выбора. Как могут они заключить союз с кхлеви, когда те уничтожают любого, кто попытается вступить в контакт с ними? Они помогут нам отвратить вторжение кхлеви, хотя бы ради того, чтобы их планеты не постигла судьба нашего Дома».
Гилл решил, что линьяри просто нечего сказать.
— Очень интересно, Рафик, — заметил он, — но монголы потерпели поражение. Я видел Землю — это не безликая степь, и в Европе остались города и памятники, что древней названной тобой эпохи. Так что остановило захватчиков?
Пал и Джудит с надеждой обернулись к Рафику, но тот слегка помотал головой.
— Умер их вожак, — объяснил он, — и монголы посчитали, что важнее вернуться домой, чтобы избрать нового, чем продолжать захватнический поход. Они решили, что завоевать Европу можно будет и в следующий раз… Да так никогда и не вернулись.
— О-о, — разочарованно протянул Гилл. — Да, на это рассчитывать, пожалуй, не стоит… Придется тебе придумать какую-нибудь хитрость, Рафик.
— Мне?
— Вы с мистером Ли здесь самые умные, — вкрадчиво заметил Гилл. — А я всего лишь простой рубильщик лунного реголита, намозоливший ладони отбойным молотком…. Так что вы двое тут решайте, как избавить человечество от этой стаи космической саранчи, а я тем временем смотаюсь на Рушиму и верну домой нашу Акорну. Мистер Ли, какой самый быстрый корабль на Маганосе?
— Погоди минутку! — возмутился Рафик. — Почему это ты полетишь за Акорной? Извини, но меня это дело тоже касается!
— И меня, — добавил Пал.
— Без меня никуда не полетите, — заявила Джудит.
— Вам двоим нельзя, — запротестовал Гилл. — Мистер Ли без вас не обойдется. А Рафик пусть остается и думает!
— Думать я могу на борту звездолета ничуть не хуже, чем на базе, — возразил Рафик. — И вообще, у меня хитрости не хватит, чтобы решить эту задачку. Нам нужен кто-то, способный убедить все крупные межсистемные федерации направить крупные суммы денег и большую часть своих сил обороны на защиту от инопланетной угрозы, о которой они прежде никогда не слыхивали, причем всю информацию о ней мы получили со слов маленькой группы других пришельцев!
Он примолк, сам ошарашенный масштабом проблемы.
— Кто нам на самом деле нужен, — выдавил он наконец, — так это дядя Хафиз. — Он раздраженно постучал кулаком по раскрытой ладони. — А тот забился под Щит, где с ним невозможно связаться… как и со всей Лябу…
«“Забился под Щит”? Кхари, мне это не нравится. Ты не думаешь, что первая встреченная нами планета…»
«О нет!»
«О, да».
— Где она, — спросила Нева вслух, — эта Лябу?
— На картах вы ее не найдете, — ответил Рафик. — Мой дядя, как и все, кто выбрал эту планету своей штаб-квартирой, предпочитает одиночество. А я принадлежу теперь Дому Харакамянов, и жизньями своих нерожденных еще сыновей поклялся не выдавать местонахождения Лябу.
Нева кивнула.
— Нничего нне говорьите, — согласилась она, — но мнье нне запресьчено сказать, что преждье, чем мы явильись к вам на Маганьос… Маганос, — поправилась она, — мы вступильи в контакт с обитательями другой планеты на окраинах областьи вашего рассельения — первой, нами встреченной. Поскольку тогда мы еще не могльи запрограммировать ЛАНЬЕ на изучение вашего языка, то попытались объясниться по видеосвязьи. Мы показали жительям планьеты передачи с пыточных корабльей кхлеви, дабы те осознали опасность. В ответ мы получили короткую передачу с поверхности планьеты. Там был безрогий… человьек… смуглый, как ты, Рафик. Он показал нам снимки Акорны и рисунок ее спасательной капсулы — так мы и узнали о ее существовании. Но прежде, чем мы успели расспросить этого человека подробнее, всю планету окутал непроницаемый щит, и всякая связь с поверхностью прервалась. Единственный след оставался у нас — последняя передача с планеты, неразборчивая, за исключением одного слова «Акорна». Сообщение это предназначалось кораблю, спешно двинувшемуся в этом направлении. В надежде, что хозяин корабля выведет нас к Акорне, мы добрались за ним до Маганоса.
Она изящно склонила рог в сторону Рафика.
«Кхари, покажи на их карте, где располагалась та, первая планета».
Лазерной указкой навигатор обвела звезду довольно далеко от Маганоса, в стороне от более населенных частей сектора.
— Я весьма опасаюсь, — закончила Нева, — что это по нашей вине твой… родич твоей матери скрылся под Щитом.
Рафик уставился на карту, поджав губы.
— Не нарушая своей клятвы Дому Харакамянов, — проговорил он, — могу только заметить, что вы, скорей всего, правы. И знаете что, — добавил он с надеждой, — возможно, нам сейчас нужней не мозги дяди Хафиза, а его Щит. Если бы такое устройство можно было установить на каждой обитаемой планете, начиная с тех, что лежат на пути флота вторжения кхлеви…
— Но тайна Щита, — напомнил Пал, — в данный момент заключена под Щитом, вместе с неимоверным хитроумием твоего дяди. Так что, быть может, первейшая наша задача — найти способ взломать Щит. Хафиз ведь не мог тебе не проговориться, как эта штука работает?
— Ни словом, — признался Рафик. — По-моему, он и сам не очень это понимает. Наш семейный талант лежит в области экономики, а не точных наук. Но инженеров мы всегда нанимаем самолучших.
— Тогда инженер, который спроектировал и установил Щит… — начал было Пал.
— Мартин Дехони, — перебил его Рафик.
Все примолкли.
— М-да, — выдавил, наконец, Гилл, — он был лучшим из лучших, не поспоришь!
Кроме того, инженер был мертв; проект лунной базы Маганос стал последним творением Мартина Дехони.
— Провола Куэро работала вместе с Дехони — заметила Джудит. — Возможно, она что-нибудь придумает. Знаете что, вы вдвоем обсудите это дело с мистером Ли, покуда мы…
— О нет! — вмешался Рафик. — Я тоже лечу!
— И мы, — добавила Нева. — Акорна — чадо моей сестры; ее безопасность на моей совести. Кроме того, наш корабль быстрей любого, что могла создать ваша раса.
Рафик сверкнул белозубой улыбкой из-под черных усиков.
— Это мы еще посмотрим!
— Что же касается планетарной обороны, — заметил Дельзаки Ли, — капиталы Дома Ли отличаются прекрасной ликвидностью. Это и к Дому Харакамянов относится. Почему бы не нанять войска Килумбембезской империи?
Гилл присвистнул сквозь зубы.
— Красных Браслетов? Если кто и сможет остановить кхлеви, так это они.
По слухам, в рядах Красных Браслетов начинала свою службу телохранительница Дельзаки Ли, а Гиллу не доводилось встречать бойца опасней или суровей, чем Надари Кандо.
— Кстати, — Похоже, Рафику пришла в голову та же мысль, — а правда, что Надари…
— Она предпочитает не обсуждать свое прошлое.
— О… Ну ладно… Но Дельзаки, это обойдется нам в целое состояние.
— На двоих Дом Харакамянов и Дом Ли располагают двумя состояниями, — резонно возразил Ли. — Кроме того, килумбембезские наемники принимают и комиссионные. Доля от стоимости захваченных инопланетных кораблей и технологий чужой расы может оказаться могучим искушением.
— И, — протянул Гилл, — сейчас они, верно, застоялись. Империя Килумбемба не расширялась уже несколько лет. Содержать Красные Браслеты — дорого, позволять им терять форму — опасно, а расторгать контракт с ними империя не решается, опасаясь, что взбунтуется какое-нибудь из последних, э, «приобретений». Может сработать. Рафик — вы с Дельзаки тут лучше всего торгуетесь; прежде чем мы куда-нибудь отправимся, попробуйте уговорить килумбембезцев сдать нам напрокат большую часть своего наемного космофлота.
— И поручиться за оплату, вероятно, капиталами дяди Хафиза, — обреченно вздохнул Рафик. — Не то, чтобы я пожалел денег, — торопливо объяснил он, — но дядя Хафиз меня удавит, когда выберется, наконец, из-под своего Щита.
— Чтобы спасти Акорну, — напомнил Гилл, — старик не пожалеет кредитов.
— Нет. Но на что поспорим, что он бы нашел способ расплатиться чужими деньгами? — Рафик с ухмылкой пристроился за пультом приемника. — После этих переговоров мне лучше слинять на Рушиму… и, подозреваю, не возвращаться! Не хватало еще, чтобы Юката Батсу повесил мои уши на пояс для трофеев!
— Тшш, — пророкотал Гилл, тщетно пытаясь перейти на шепот, — по-моему, нашим гостям не стоит этого слышать.
Бывший горняк рассудил, что неразумно будет рассказывать линьяри о главном конкуренте Хафиза Харакамяна на планете Лябу, и его неприятной привычке оставлять себе что-нибудь на память о поверженных врагах… включая уши, например, Тафы, сына Хафиза. Правду сказать, Хафиз больше возмущался не тем, что его тогдашнего наследника изувечили, сколько тем, что Тафа по глупости позволил себя схватить, но Гиллу почему-то казалось, что линьяри не привыкли смотреть на подобные вещи спокойно. «Они еще не уверены до конца, что мы достаточно цивилизованны, чтобы вести с нами дела», мелькнуло у него в голове. «Возможно, и переговоры с килумбембезскими наемниками при них вести не стоит». Так что он вызвался устроить четверым посланцам экскурсию по базе на то время, пока Рафик и Дельзаки Ли торгуются, под предлогом, что щекотливые переговоры требуют полной секретности.
— Это если вы уверены, что никто не заметит вашей… э… экстраординарной внешности?
В чем сейчас руководство базы нуждалось меньше всего, так это в том эффекте, который оказало бы на их подопечных появление четырех ложных «Акорн».
— По пути сюда мы не привлекли никакого внимания, — заметила Мелиренья. — Не должно быть никаких сложностей, если Таринье снова не выйдет из себя.
— Только держите подальше от меня этих проклятых детей! — взмолился вычислитель.
Поскольку база Маганос и создавалась в первую очередь как центр по обучению и профориентации освобожденных с Кездета детей-крепостных, исполнить это пожелание оказалось нелегко, но с помощью Джудит Гилл сумел занять линьяри на некоторое время в свободных от детворы секторах базы. Собственно говоря, Провола Куэро могла бы до бесконечности читать гостям лекции об инженерных особенностях проекта жилых отсеков, шахт и мастерских базы; но явно бесконечный поток перемежаемых пояснениями набросков утолил даже жажду знаний линьяри, и Гилл не придумал ничего лучше, как отвести посланцев обратно в кабинет Дельзаки Ли — те к этому времени так вымотались, что с трудом поддерживали свои гипнотические щиты.
По всем признакам переговоры, к радости Гилла, прошли успешно: Дельзаки Ли дремал в антигравитационном кресле, а Рафик валялся на софе, в подушках, с довольной гримасой на тонком смуглом лице и с бокалом чего-то, без сомнения запрещенного Первым Пророком, в руке.
— Готово? — осторожно поинтересовался Гилл.
— Все на мази. — Рафик отпил глоток янтарной жидкости из бокала. — Вот он, — Наследник финансовой империи мотнул головой в сторону спящего Ли, — гений. По-моему, он даже дядю Хафиза мог бы научить паре-другой грязных трюков, — с неожиданным благородством признал он. — Поверишь ли — он уболтал килумбембезцев списать половину себестоимости экспедиции, потому что, видите ли, к их собственному благу занять наемников тренировкой в боевых условиях, чем позволять тем болтаться без дела и грабить прохожих? Хотя, — добавил он задумчиво, — сами они этого еще не поняли. Послушать старика, так выходит, что мы еще сэкономили Килумбембе кучу денег тем, что согласились покрыть половину поденной оплаты наемников на время экспедиции. С нашей точки зрения это означает, что половину платят килумбембезцы… а семьдесят процентов остатка берет на себя Дом Ли. Мне пришлось от имени дяди Хафиза пустить на это дело всего лишь годовой доход пары планетных систем — возможно, дядюшка даже оставит меня в живых, когда узнает — но я не собираюсь это проверять. Вообще-то со стороны Дельзаки это было очень щедро.
Ресницы старика дрогнули. Гилл заподозрил, что их благодетель на самом деле вовсе не спит, и немедленно усомнился, что предложение Ли было на самом деле щедрым. Теперь старик получал нечто вроде контрольного пакета в грядущей экспедиции, и если он верно оценил грядущие прибыли от использования технологий кхлеви, львиная доля этих прибылей пойдет не Дому Харакамянов, а Дому Ли. Эта мысль прибавила горняку оптимизма. Линьяри были настолько убеждены, что никто не в силах противостоять нападению кхлеви, что их пессимизм становился заразителен. Но Дельзаки Ли был чертовски умным безрогим, и если он уже пытался наложить лапу на барыши грядущей победы, то явно считал войну все равно, что выигранной.
— Одна только проблема, — пожаловался Рафик, — мне пришлось дать взятку лично адмиралу Иквасквану.
— Адмиралу? — резко переспросил Гилл.
На его памяти печально известного главаря Красных Браслетов называли как угодно, но только не столь лестными словами.
Рафик вяло помавал рукой.
— Ну, это же не официальная цепь командования. Если человек хочет называться адмиралом, или бригадиром, или хоть верховным понтификом — пусть его. Беда в том, что он хотел войти в долю с Благоуханным Откровением.
— Ты продал Иквасквану лучшую скаковую лошадь своего дяди?!
— Только часть лошади. И ради доброго же дела! Думаешь, дядя обидится?
— Я думаю, — признался Гилл, — что тебе лучше уматывать на Рушиму, и не возвращаться, как ты и собирался. Чего ты только налакался, если мог вообразить, что Хафиз будет рад и счастлив разделить свое сокровище с этим… этим… — Не то, чтобы у бывшего горняка не хватило слов, но в присутствии Джудит он никак не мог употребить те, что считал наиболее подходящими, и ограничился слабым: — С Икваскваном, — когда ноздрей его коснулся, отвлекая, знакомый, отдающий дымом аромат. Гилл принюхался… и узнал его. — Ты наливаешься моим лучшим виски!!!
— Я это заслужил. Покуда ты изображал из себя экскурсовода, я втирал очки и заливал мозги самому Иквасквану и половине килумбембезского кабинета министров, — отозвался Рафик, не делая даже попытки шарахнуться от судорожно сжимающихся и разжимающихся дланей горняка. — Джудит, остуди своего муженька, пока он не повредил мои драгоценные голосовые связки! И кстати — мы получили пакетное сообщение с «Акадецки».
— Что? — Гилл уронил руки. — О. Ну ладно. Я тебя не убью. Пока ты мне не расскажешь, что там говорилось.
Рафик ухмыльнулся, глядя на друга снизу вверх.
— Это не самая лучшая мотивация.
— Ну ладно. Я тебя не убью. В этот раз!
— Вообще-то мы ничего не поняли, — сознался Рафик. — В письме говорилось примерно: «Предыдущее сообщение считать недействительным, все в порядке, задержались на Рушиме, чтобы отдохнуть и заправиться». Сомневаюсь, что Калум с Акорной вдвоем одолели весь космофлот кхлеви; скорей всего, они обвели вокруг пальца тех космических пиратов, на которых Рушима жаловалась федеральным властям Шенджеми. Это вполне под силу нашей парочке, — добавил он горделиво и уверенно.
— Ты ей приказал уносить ноги?
— Не смог. «Акадецки» не отвечает; наверное, наши на поверхности Рушимы, а с планетой нет связи. Подозреваю, что пираты вывели из строя их спутниковую сеть. Я отправил им объемистый пакет — рассказал Акорне, что прилетели ее родичи, и предупредил, что мы через пять дней будем у них. Если кто-нибудь появится на борту, то получит сообщение сразу же.
— Ты не упомянул о кхлеви?
— Знаешь, такие новости не стоит оставлять на бортовом компьютере брошенного судна на случай, что кто-нибудь их все же просмотрит, — мягко намекнул Рафик. — Что, если об этом узнают рушимцы? Паника, бунт — а ведь Акорна где-то на планете, и мы даже не знаем, где. Лучше подождать, пока мы не выйдем на прямую связь с Рушимой.
Гиллу пришлось с неохотой признать, что в рассуждениях Рафика есть разумное зерно. Но Акорна находилась на Рушиме, не ведая, что на нее надвигается смертельная угроза — и оттого бывший горняк еще отчаяннее мечтал сорваться с места и лететь к ней. Но приходилось ждать, покуда смогут отправиться в путь килумбембезцы. Часы тянулись, точно резина.
Глава 10
«Прибежище», 334.05.18 по единому федеративному календарю
— И что нам теперь делать? — поинтересовался Калум. — Ждать, покуда пыль осядет, и мы сможем спокойно отбыть?
— Думаю, лучше будет увериться, что новые командиры корабля знают, что это улетаем мы, а не кто-то из их бежавших противников, — поддержала Акорна. — Пойду, проверю, что у нас с гидропоникой.
Калум покосился ей вслед, надеясь, что в кюветах найдется достаточно свежей поросли, чтобы девушка смогла насытиться — и что его подопечная сменит свои лохмотья на что-нибудь, более подходящее настоящей Акорне.
— Кто-нибудь еще хочет перекусить по ходу разговора? — Он глянул на доктора Хоа. Хань-киянец полулежал в кресле, не шевелясь, но лицо его слегка порозовело, а глаза смотрели ясно. — Сможете в себя что-нибудь впихнуть?
— И что нам теперь делать? — поинтересовался Калум. — Ждать, покуда пыль осядет, и мы сможем спокойно отбыть?
— Думаю, лучше будет увериться, что новые командиры корабля знают, что это улетаем мы, а не кто-то из их бежавших противников, — поддержала Акорна. — Пойду, проверю, что у нас с гидропоникой.
Калум покосился ей вслед, надеясь, что в кюветах найдется достаточно свежей поросли, чтобы девушка смогла насытиться — и что его подопечная сменит свои лохмотья на что-нибудь, более подходящее настоящей Акорне.
— Кто-нибудь еще хочет перекусить по ходу разговора? — Он глянул на доктора Хоа. Хань-киянец полулежал в кресле, не шевелясь, но лицо его слегка порозовело, а глаза смотрели ясно. — Сможете в себя что-нибудь впихнуть?