МакКенна Джульет Энн. Игра воровки (Хроники Эйнарина - 1)

   - И что мне с ним делать? Подкрасться к кому-нибудь сзади и дубасить, пока тот не сдохнет? - Айтен порылся в переметной суме и вытащил фляжку спирта. - Он такой же кривой, как задняя нога мула. А все этот мерзкий дождь. Где Шив? Он же маг воды, пусть сделает что-нибудь с этой треклятой погодой!
   Айтен протянул озябшие руки к нашему жалкому костерку. По крайней мере лук вызвал хилые язычки пламени. Оставив тормалинцев вдвоем, я пошла на поиски Шива.
   Он сидел над глубокой лужей, но, взглянув через его плечо, я увидела только сложный узор рубинового, янтарного, сапфирового и изумрудного света.
   Маг встал и потер поясницу.
   - Ты что-то хотела?
   - Айту не удается никого поймать на ужин. Он спрашивал, нельзя ли что-нибудь сделать с погодой? Ты можешь остановить дождь хоть ненадолго?
   Шив скорчил гримасу.
   - Прости, погодная магия мне не по зубам. Она требует целую связь силы и по меньшей мере четверых магов.
   Я вздохнула.
   - Жаль. А что ты делаешь?
   Он снова повернулся к луже.
   - Смотрю на искажения стихий в этих местах. Водная сила связана наилучшим образом.
   - Как это?
   Шив отвел взгляд.
   - Это сложно, ты не поймешь.
   Сощурив глаза, я посмотрела на мага. Страшная догадка вдруг привела меня в смятение.
   - Ты уверен? А это имеет какое-то отношение ко всем тем вещам, что покоробились, заржавели или сгнили за последнее время?
   - Ладно, имеет, - признался он. - Но это значит, что мы на верном пути. Иначе зачем Азазиру так стараться вывести нас из равновесия?
   - Должна сказать, ему это здорово удается, - проворчала я. - А ты хоть представляешь, сколько нам еще ехать?
   Maг вышел на берег реки и указал на холмы.
   - Видишь тот двойной скальный выступ над осыпью? Думаю, он где-то сразу за ним.
   Я посмотрела, но не столько на холм, сколько на серые грозовые тучи, кипевшие над ним. И нахмурилась, пытаясь понять, что с ними не так.
   - Шив, те тучи никуда не движутся, - медленно промолвила я. - Смотри, они просто ходят и ходят по кругу. Бред какой-то. Ветер же дует северный и не слабый - смотри, как клонятся верхушки деревьев.
   - Да?
   Его удивленный вид не обманул меня.
   - Ты же сказал, что маг не может творить погоду в одиночку!
   - Да, не может. - В голосе Шива проскользнула неуверенность, которая очень задела меня. - Ну, не должен.
   Глава 7
   Когда владение Хексена было опустошено, народный страх перед прирожденными магами особенно возрос. Хотя мы, возможно, находим вопиющими эту глупость и честолюбие магов Мерселя и Фрельта, утверждения лордов Пеорла и Алжеральского, что их фактически заколдовали, являются не чем иным, как ложью. Хуже того, Избранные Кола ухватились за это жалкое оправдание, рассчитывая открыть, что их участие было навязано заговором магов и жрецов, готовящих план захвата власти. Слухи раздули эту клевету, приведя к массовой панике среди невежественных; даже простые писцы оказались объектом для битья, и несколько школ были разграблены. Официальное жречество распущено, а библиотека Храма сожжена. Поскольку Храм Кола - один из последних оставшихся храмов, переживших хаос Темных Поколений, утрата знаний, которыми он владел, является неизмеримой. Это должно напоминать нам, что никогда нельзя недооценивать опасность ограниченных умов мирян.
   Трайдек тогда путешествовал по Каладрии в качестве домашнего учителя. Предубеждения против ученых были распространены не так широко, но невежество по-прежнему оставалось страшным бичом. Тогда считалось закономерным, что дворянин нанимает писца, вместо того чтобы самому учиться читать и писать, и многие библиотеки были оставлены гнить и истачиваться червями. Родиться магом все больше и больше означало странность, если не прямое несчастье, и многие бедняги стали жертвами своих собственных не подготовленных для действия сил. Несколько особо трагичных случаев, таких как сожжение леди Рecc и ее младенца при родах, стали широко известны в ряде искаженных версий. Герцог Триолльский фактически объявил колдовские искусства, как он их назвал, противоправными, а их использование подлежащим наказанию божьим судом, и другие лескарские дворяне последовали его примеру. Конечно, все это должно было наложить невыносимый гнет на совсем необученных, перепуганных юношей и девушек и действительно привело к неизбежным последствиям. Скоро любое природное наводнение, пожар или удар молнии стали приписываться прирожденным магам. Начинались лихорадочные поиски виновного, и, вполне естественно, находился какой-нибудь несчастный с намеком на родство с данной стихией. Если фортуна улыбалась, его просто изгоняли; если нет - что случалось все чаще и чаще - убивали.
   Трайдек собрал вокруг себя кружок выселенных прирожденных магов и пробовал обосноваться в различных местах. Молодым человеком я слышал, как в свои последние годы он взволнованно рассказывал о страхе и невежестве, с которыми столкнулась его маленькая группа. Различные маги, которым удалось воспитать и развить свой дар, пытались сопротивляться таким тенденциям в своих местностях. Оглядываясь на прошлое, мы должны признать, что такие действия, как разрушение Джерил Маркета, ослепление лорда Арбеля и особенно Парнилесское Восстание, были неблагоразумны, хотя и понятны. После этого последнего Трайдек наконец согласился совсем уехать с материка по совету Виделлы, позже Первой Госпожи Наводнений Морского Зала.
   Окарн,
   Третий Мастер Наводнений Зала Уэллери,
   "Рассказ об основании Хадрумала"
   Гидеста, 19-е постосени
   Дождь, дождь и снова дождь. Чем ближе мы подъезжали к кругу туч, тем сильнее лило. Вскоре та неподвижная гроза выглядела столь же убедительной, как соболезнования жреца.
   Я заметила, что Райшед и Айтен неуверенно переглядываются и с сомнением косятся на Шива. Мы продолжали пробиваться, именно пробиваться. Сплетение деревьев, ежевики и плюща становилось все более плотным, и нам то и дело приходилось останавливаться и с возрастающим раздражением рубить заросли, освобождая себя и животных, или отыскивать тропинку.
   Кризис наступил, когда мы остановились на ночлег и никто не смог разжечь костер. Я рылась в сумках мула, надеясь отыскать хоть что-нибудь съестное, что еще не размокло, не сгнило и не протухло. Онемевшими от холода пальцами я пыталась отрезать кусок сушеного мяса, да нож соскользнул, наградив меня мучительной царапиной поперек костяшек. Я уже собиралась залиться злыми слезами, но тут поняла, что Райшед и Айтен вот-вот подерутся, и взяла себя в руки.
   - Эй, дай я попробую! Ты все делаешь не так.
   - Милости прошу. Этот кремень совершенно бесполезен.
   - Ты не держал трут под рубашкой, как я велел?
   - А что толку? Она такая же мокрая, как и весь я.
   - Что ж ты не завернул его в промасленную тряпку?
   - А почему все я? Лучше бы сам сделал что-то полезное, а критиковать может любой дурак!
   - А кто всю прошлую ночь спал с этой дрянью в штанах? Он был сухой, когда я дал его тебе!
   Пора вмешаться, решила я.
   - Шив, ты не поможешь нам разжечь костер?
   - Прости?
   - Костер, Шив, нам нужно съесть и выпить что-то теплое.
   - Ты уверена?
   Эти слова высекли искру не хуже огнива. Райшед прямо-таки вспыхнул.
   - Разумеется, она уверена. Мы все насквозь промокли и закоченели - по крайней мере мы трое. Для нормальных людей дождь не то что вода для гусиной задницы, если ты еще не заметил.
   Я опять встряла, пока дело не кончилось мордобоем.
   - Просто разожги костер, Шив, пожалуйста.
   Маг подошел к наполовину сложенному костру, тоже мокрому хоть выжми, и, закусив губу, простер над ним руки. Наступила долгая, холодная, напряженная тишина.
   - Кажется, тут имеется проблема. - Он посмотрел на нас несчастным взглядом.
   - То есть? - зловеще спросил Райшед.
   - Это стихии. Кажется, огонь в этой области почти полностью заперт.
   - Почти - это насколько?
   Хорошо, что не мне отвечать Райшеду, мысленно порадовалась я.
   Вновь повисло молчание.
   - Достаточно, чтобы не дать никому разжечь костер - магическим или иным способом.
   Я думала, тормалинцы взорвутся от ярости, но этого не случилось.
   - Так что будем делать? - Райшед со злостью пнул жалкую кучку хвороста и трута, разбросав их по всей поросшей кустарничком яме, которая выглядела поляной в этих дебрях.
   Айтен сунул руку под нос Шиву. Она была совершенно белая и сморщенная, как мокрая тряпка.
   - Погляди на мои пальцы! Видишь? Я будто три дня мок в ванне. Я так замерз, что больше уже не дрожу. Если ты ничего не сделаешь, к утру мы все сляжем от холода, если, конечно, не умрем во сне. Я жил в этих горах, Шив, я видел, как это бывает.
   - Может, лучше повернуть обратно?
   По взглядам тормалинцев я поняла - они думают о том же, только не хотели первыми это предлагать.
   - Нет, пойдем дальше. - Мольба в голосе Шива удивила меня. - Мы не можем сдаться.
   Райшед обуздал свою злость, но лицо его оставалось мрачным.
   - Ну?
   Резкий вопрос Айтена повис в воздухе. Все молчали, боясь взглянуть друг другу в глаза.
   - Я не могу разжечь костер, но способен обсушить вас и попытаться не подпускать дождь, - предложил Шив.
   Айтен, яростно дергающий шнурки на сапогах, поднял голову.
   - Раш, что скажешь?
   Райшед вздохнул.
   - Нужно как-то выдержать эту ночь. Все равно уже слишком поздно поворачивать в долину.
   Теперь, когда решение было принято, все действовали быстро. Пока Райшед и Айтен сооружали навес из самого большого куска промасленной шкуры, я вытащила из постельных свертков одеяла, какие посуше. Сбросив намокшие плащи и туники, мы сели в кружок, колено к колену, дабы делиться друг с другом своим теплом. Сидеть было неудобно, но мы набросили на плечи одеяла таким образом, чтобы их края свисали, и туго их натянули.
   - Теперь сидите спокойно и не мешайте.
   Шив собрал в ладони слабые усики голубого света и закрыл глаза. Даже я видела, что магия здесь перекошена: обычно при заклинании воздуха его магический свет был прозрачно-лазурным, а теперь он выглядел тусклым, похожим на бирюзу, которую так высоко ценят алдабрешцы.
   Я не собиралась мешать, но вскоре поняла, почему маг предостерег нас, когда мерцающие нити силы начали обвиваться вокруг нашей группы. Вода выгонялась из одежды и волос и поднималась струйками пара; они ужасно щекотали. Я зажмурилась, но от этого стало еще хуже, и я снова открыла глаза. Впечатление было такое, будто на мне кишмя кишат блохи или вши; судя по отвращению, застывшему на лице Райшеда, он чувствовал то же самое.
   Я уже подумала, лучше оставаться мокрой, но вдруг поняла, что снова чувствую пальцы на ногах. А когда они зачесались и начали гореть, мне пришлось убеждать себя, что это хорошо. Айтен зашаркал ногами, шепотом выругался, но под суровым взглядом Шива затих. Я закусила губу и сосредоточилась на витках пара, уплывающих в густые сумерки. Если бы мимо нас пробегал зверь, он мог бы принять нас за компостную кучу.
   Первый из двух лунных серпиков уже заскользил над верхушками деревьев, когда Шив тяжело вздохнул и сбросил чары.
   - Теперь должно быть лучше.
   Я едва видела его в темноте, но уловила в его в голосе неуверенность.
   Я пощупала рубашку; она была жесткая под моими шершавыми руками, но вполне сухая, и кончики пальцев раз гладились.
   - Спасибо, Шив. - Айтен порылся в сумке. - Кто-нибудь хочет тассина?
   Если мне нужно возбуждение, я обычно прибегаю к спирту, но тут я решила - пора брать то, что дают.
   - Я попробую, спасибо.
   Айтен нашел в темноте мою ладонь и вложил в нее круглый орешек.
   - Разгрызи его, а мякоть сунь за щеку, - посоветовал он.
   - Можно мне? - Шив зажег шарик магического света и протянул руку. - Я не знал, что ты жеватель.
   - Как правило, я не жую. - Айтен помолчал, раскалывая зубами прочную скорлупу. - Ношу с собой немного на крайний случай, думаю, это как раз он и есть. Раш, хочешь?
   Райшед вздохнул, и в призрачном голубом свете я увидела, как напряглось его лицо.
   - Думаю, не помешает. У тебя их много?
   - Хватит, чтобы мягко вернуть тебя вниз. - Айтен с сочувственным видом передал два темных орешка.
   - Раньше я был жевателем, - объяснил Райшед, щелкая их с привычной легкостью. - Мне потребовалось почти два сезона, чтобы избавиться от этой привычки.
   Я была поражена.
   - Да это настоящий подвиг!
   Райшед скорчил гримасу.
   - Не хотел бы его повторять.
   Мы сидели и жевали, как кучка молочных коров, и вскоре я почувствовала, как тепло расходится от челюстей к желудку и ногам. Угрюмая злость бессчетных дней, проведенных в холоде и сырости, растворилась в мелкую досаду, и я начала понимать, почему люди жуют эту дрянь. К моему удивлению, мне захотелось есть, и я пошарила вокруг своих ног, ища припасенное мясо.
   - Когда вернемся к цивилизации, куплю себе самый большой кусок говядины, какой только будет в лавке, поджарю его с луком и маслом и слопаю с целым караваем хлеба, - с чувством пробормотала я.
   - Молчи, - простонал Райшед.
   Мы съели по кусочку мяса со странным привкусом тассина, и настроение заметно улучшилось. Мы знали, что оно искусственное, но через какое-то время нам уже действительно стало все равно.
   - Ну, и какова самая плохая еда в вашей жизни? Не считая этой, конечно, - ухмыльнулся Айтен. От орехов его зубы потемнели, а дыхание стало горьким.
   Сильно преувеличивая, Шив рассказал о студенческой еде в Хадрумале; по крайней мере я надеюсь, что он преувеличивал. Если нет, то Планир получит мой отчет в письменном виде; вы не заманите меня туда, где кто-то нашел мышь в своем тушеном мясе.
   От гибельной еды мы перешли к гибельным поступкам, и Айтен насмешил нас до колик своими рассказами о жизни лескарского наемника. Лично мне больше всего понравилась история о сержанте, который как-то ночью привел свой отряд в засаду. "Живее, парни!" - крикнул он, чтобы заставить людей идти. Ответом был топот бегущих ног и подпрыгивающий фонарь знаменосца, уносящийся от него на предельной скорости! Еще одна глупая смерть.
   Райшед, в свою очередь, поведал о том, как трудно убедить стражников-рекрутов использовать щит, не причиняя больше вреда себе, чем врагу, а я ухитрилась довести всех троих до бешенства, предложив им угадать единственную самую надежную защиту от незваных гостей, что мне когда-либо приходилось встречать. Если вам интересно, то это не собаки, не замки и не стражники. Это те проклятые колокольчики на витках проволоки, что вешаются в дверях и окнах. Я выиграла кучу выпивки, пока они угадывали.
   Рассвет наступил как-то внезапно, и мы разорвали наш круг. Разминая затекшие ноги, пошли собираться в дорогу, готовясь к следующему этапу этого кошмарного путешествия. Шив сделал все что мог с нашей одеждой и сапогами, но какая это мука - влезать в сырые холодные туники и плащи. Стоит ли говорить, что дождь по-прежнему лил как из ведра и я никогда еще не видела, чтобы у животного был такой сердитый и укоризненный вид, как у нашего мула.
   Еще один день рубки, и скольжений, и проклятий на пути сквозь чащу привел нас к гребню, и когда мы забрались на вершину, нашим взорам предстал совершенно иной вид. Внизу лежала долина, заполненная озером, но если большинство озер питаются одним или двумя потоками, то сюда устремлялись сотни. Возможно, мое наблюдение покажется диким, но эти ручьи не просто следовали природе, сбегая с горы, они целились в данное озеро. Бьюсь об заклад, если б мы поискали, то нашли бы другие ручьи, текущие вверх, чтобы попасть сюда. Вода лилась по крутым склонам долины; не многие растения могли укорениться здесь, и казалось, что трава и почва тоже скоро проиграют битву. Озеро было мутное, темно-зеленое, и густой туман кружил над его поверхностью.
   - Это оно? - спросил Айтен.
   Шив слегка кивнул, сосредоточенно рассматривая озеро и склоны. Я проследила за его взглядом, но ничего не увидела. Странное беспокойство охватило меня. В чем дело? Источник всегда был для меня счастливой руной; что он пытается сказать мне? Через несколько мгновений я поняла.
   - Вы что-нибудь слышите? У меня что-то с ушами или здесь и правда нет никаких птиц?
   Все прислушались, но единственными звуками были журчание потоков и глухое бормотание в дальнем конце озера.
   - Сюда.
   Шив отправился на шум, и мы осторожно пробирались вслед за ним по грязному берегу. У меня стало покалывать в затылке - верный признак, что за нами кто-то наблюдает.
   Рыжий фыркнул и пугливо шарахнулся - озеро плеснуло у его ног. Я обругала его и еле уговорила снова двигаться. У меня было по горло работы, так как я еще вела мула; вредное создание решило слушаться только меня. Мне льстило такое доверие, но тем не менее это было уже чересчур. Кое-как я заставила его перейти на угрюмую рысь, а остальные тем временем уехали далеко вперед. Усики тумана стлались по земле между ними и мной, и я внезапно содрогнулась.
   - Подождите.
   Я ударила каблуками Рыжего, и он скакнул вперед, но туман густел прямо на глазах. За какие-то мгновения Шив и другие стали неясными фигурами, когда холодная и влажная белизна обвилась вокруг нас.
   - Подождите меня! - завопила я; неподвижный воздух заглушил мой голос как подушка.
   Я посмотрела вниз, где должна быть кромка воды, но копыта Рыжего уже потерялись в поднимающемся тумане. Мерин остановился и захрапел, навострив уши, затем прижал их к голове. Я посмотрела на мула; теперь я могла видеть только его голову, но он тоже прижал свои большие мохнатые уши и вращал глазами, обнажая белки, - что-то испугало его.
   Я выпрямилась, заставила себя дышать спокойно и напрягла слух, силясь понять, на что реагируют животные. Жуткий шепот несся со стороны озера, однако не удавалось ничего разобрать. Я задрожала на холодном ветру и сильней ударила Рыжего в бока, но он не двигался.
   Сзади вдруг что-то затрещало. Испуганный мул прыгнул вперед, наткнувшись на мерина. Рыжий дернул головой и щелкнул на него зубами. Мул огрызнулся, Рыжий встал на дыбы, и я, не удержавшись, шлепнулась в грязь.
   - Да стой же ты!
   Я беспомощно пыталась ухватить волочащиеся сзади поводья, но проклятое создание исчезло в тумане, который стал теперь густым как паршивое молоко. Кое-как поднявшись, я пугливо огляделась. Хорошо хоть, у меня остался мул. Если тут рыщет кто-то голодный, пусть сожрет его первым. Но какие звери тут могут быть? Волки? Что-то похуже?
   - Пошли.
   Прижимаясь к лохматому плечу, я взяла мула под уздцы и сделала несколько опасливых шажков. Вокруг ног плеснула вода, и я выругалась. Попятившись, пошла в другую сторону, но через несколько шагов снова зашлепала по воде.
   Когда я поворачивала мула кругом, в тумане что-то мелькнуло - темная, неясная фигура, похожая на человека.
   - Шив? Райшед? Это ты?
   Я медленно двинулась туда, но вокруг был только туман. Сзади на камнях раздался скрежет, и я быстро повернулась, прижимаясь спиной к успокаивающе теплому боку мула. Что-то хлопнуло меня по плечу. Я закричала, но, когда оглянулась, там никого не было.
   Все страхи, что хранятся под замками памяти, застучали в двери моего ума. Детский страх перед темным домом, ужас, который гонит тебя до самой постели и безопасности одеял, паника при мысли, что потеряешь родителей на оживленной улице. За ними выползли взрослые страхи, присовокупляя свою тяжесть. Я снова ощутила шок того неотвратимого изнасилования, хныкающую тошноту перед поркой за кражу, перепуг и растерянность, когда потеряла Сорграда во время релшазского бунта. Я задрожала. От теснящихся страхов думать и даже идти становилось все труднее и труднее. Мул тоже дрожал, потел, словно чуя хищников, мотал головой, когда тени мелькали вокруг нас в тумане и зловещий шепот несся со всех сторон. Я услышала голос бабушки, презирающей мою лесную кровь, щелканье плети, сумасшедший смех насильника. Дрогнув под этим натиском, я опустилась на колени, но по-прежнему цеплялась за поводья мула словно утопающий.
   Не знаю, как долго я сидела, парализованная безымянным страхом в тумане. Наконец слабый голос рассудка начал прорезаться сквозь вопиющие ужасы в моей голове. Когда кошмар стал слишком велик, чтобы выносить его с закрытыми глазами, я заметила некоторую перемену в тумане с одной стороны. Там, где раньше он был весь белый, неподвижный, как саван бедняка, теперь появился слабый цвет. Едва заметная голубизна светилась в тяжелом, сыром воздухе.
   Я поднялась и заставила свои дрожащие ноги идти к свету, таща за собой упиравшегося мула. На ходу я немного пришла в себя и ускорила шаг. Не могу описать свое облегчение при виде Шива, возникшего в мерцающей сфере прозрачного воздуха. Границы его заклинания расширялись, и когда яркий голубой свет пронесся через меня, я почувствовала, что все страхи смыло; это было почти физическое освобождение.
   - Что происходит? - Я поспешила к магу, оглядываясь вокруг, все еще скованная.
   Он покачал головой и сосредоточился на заклинании. Свет изменился. Подняв голову, я увидела, что туман над нами тает. Вскоре показался берег озера и ближайшие склоны долины. Я глубоко вдыхала чистый воздух, пока дрожь не унялась.
   - Азазир! - Рев мага страшно испугал мула, но я сумела его удержать. Твои заклятия - мощная защита против неискушенного. Я уважаю твое мастерство, но давай прекратим это испытание! У нас к тебе срочное дело! Мы бы не стали тебе докучать, но это вопрос жизни и смерти!
   Раздался грохот, подобный грому на равнинах, и в тот же миг туман исчез. Небесная голубизна и ослепительное солнце ударили по глазам. Сквозь выступившие слезы я увидела долину, залитую ясным светом прозрачного осеннего дня. Но все кончилось так быстро, что я почти усомнилась в собственных ощущениях: тучи вернулись, и снова хлынул дождь.
   - Шив!
   Айтен и Райшед бежали к нам сквозь завесу ливня, скользя в предательской грязи. Они тоже потеряли лошадей, и оба выглядели бледными и напряженными. Плащ Айтена был измаран рвотой. Я даже думать не хотела, что могло его так напугать. Лицо Райшеда выглядело застывшим, обнаженный меч казался тускло-серым, как тучи над нами.
   - То были чары.
   Шив протянул руки, и мы встали в круг. Тяжело дыша, мы взялись за руки и черпали друг у друга силу, чтобы убрать отголоски страха из наших умов и душ.
   Райшед нарушил тишину.
   - Что теперь, Шив?
   - Идем дальше, - не допускающим возражений тоном ответил маг и зашагал к озеру.
   Держась поближе к мулу, мы пошли за Шивом, без раздумий вытаскивая мечи.
   Бормотание стремительных вод стало громче, и теперь, когда туман рассеялся, мы увидели водопад, низвергавшийся по утесу. Облако мельчайших брызг плыло над водами словно пар, а озеро пенилось под натиском водопада.
   - Гляньте-ка туда. - Айтен указал на подножие утеса. То, что я приняла за груду камней, оказалось какой-то постройкой; когда мы подошли ближе, обнаружились грубые окна и потемневшая деревянная дверь. Это определенно было чье-то жилище.
   - Пошли.
   Райшед обогнал мага, и Айтен припустил за ним.
   - Осторожней, нам следует быть терпеливыми, - крикнул им вслед Шив.
   Ответа Айтена я не уловила, но это было что-то вроде "Иди ты со своим терпением". Во всяком случае, он быстро подошел к двери и энергично пнул ее. Но вместо желанного грохота послышался отсырелый скрип. Вдобавок пришлось вытаскивать ногу из гниющих бревен, что еще больше подпортило впечатление.
   Шив буркнул нечто нелестное и поспешил за ними. Я не торопилась. Сначала привязала мула и лишь тогда вошла, когда стало ясно, что никакой спятивший чародей не собирается превратить их всех в лягушек. Внутри я сторожко огляделась. Это и в самом деле был чей-то дом, только давным-давно заброшенный. Грубую деревянную мебель пожирала плесень, обивка со стульев давно исчезла в мышиных гнездах, лишь кое-где еще висели изжеванные лохмотья. Райшед и Айтен открывали буфеты и сундук, но не нашли ничего, кроме каких-то остатков, размокших в мерзкую кашу. По стенам текла вода, пахло сыростью и болезнью.
   - Если это его дом, то твой старик давно помер, - сказала я наконец. Дарни говорил, он мог оставить после себя сторожевые заклятия. Может, это все, что мы нашли?
   Стоя посреди зловонной лачуги, Шив медленно повернулся кругом.
   - Нет, та магия - живая, значит, Азазир тоже жив. Здесь должен быть какой-то след.
   - Тут что-то есть.
   Райшед осматривал дальнюю стену, и когда он обвел рукой контур, мы увидели дверь, вырезанную в скале.
   - Дай-ка взглянуть.
   Мои спутники столпились возле двери, а я пошла к очагу. Он был сделан прямо в стене с решеткой для жарки и плитами с обеих сторон. Им давно не пользовались, сажу почти полностью смыло. Я заглянула в дымоход. Света не видно - значит, перекрыт где-то выше, возможно, гнездом, свитым еще до того, как птицы покинули этот неестественный край. Интересно, насколько маги изобретательнее нас, простых смертных, когда бывает нужно спрятать ценности?
   - Есть!
   Оглянувшись, я увидела, как Шив освещает каменную дверь янтарным светом. Дверь распахнулась, и они втроем заглянули в открывшуюся черноту.
   - Пошли.
   Маг вызвал шар магического света, и они осторожно вошли в пещеру.
   Я засунула руку в дымоход и пошарила там заржавленным железным крюком для чайника и копчения. Не обнаружив ничего необычного, я закатала рукава и осмотрела решетку. В задней стенке очага я ощутила другой сорт камня, глаже на ощупь, чем грубо высеченная скала. Я нажала на него со всех сторон, и, надо же, он повернулся, хоть и туго, на центральном штыре. За ним было углубление; чтобы туда дотянуться, пришлось прижаться лицом к грязным прутьям. Пальцы отдернулись от чего-то холодного и склизкого, но я решительно приструнила свое воображение и вытащила промокший сверток.