Марко Джон. Великий план

   — Нет, Пракна, — сказал Ричиус. Он встал и покачал головой. — Думаю, вы составили обо мне неверное представление. Я не вождь.
   — Со всем моим уважением, это вы ошибаетесь, — возразил Пракна. — Я все про вас знаю, Вэнтран. Это вы отбросили нарцев во время сражения за Дринг. Это вы возглавляли эскадрон Арамура. Вы кавалерист. И готов спорить, что хорошо владеете мечом.
   — Не слишком.
   — Достаточно хорошо, чтобы победить Блэквуда Гэйла, — парировал Пракна. — Для меня этого вполне достаточно. Я не стал бы плыть в такую даль, если бы не считал, что вы сможете нам помочь. Вы нужны Лиссу. Нам нужен человек с вашим даром стратега, с вашим опытом сражений на суше. — Выражение его лица было искренним, умоляющим. — Король Вэнтран, вы наша единственная надежда.
   Ричиус словно услышал обращенную к нему молитву и не мог остаться к ней глух. Он поставил свой стул рядом со стулом Пракны и сел, чтобы говорить с ним лицом к лицу.
   — Пракна, — мягко проговорил он, — ваше плавание было пустой тратой времени. Я думал, вы предложите мне присоединиться к вам, а не возглавить вашу армию. Несмотря на все, что вы слышали, я не полководец. Может быть, вернувшись домой, вы скажете своим людям, чтобы они перестали почитать меня словно какого-то героя. Мне помогали многие — только поэтому я смог победить нарцев. Помогали трийцы. И большинство из них при этом погибли. Вам следовало бы над этим задуматься.
   Пракна ответил ледяным тоном:
   — Я об этом думал. Не читайте мне лекций о смерти, юноша. Я уже десять лет в ней купаюсь. Но сейчас у нас появился шанс расплатиться. Разве вы этого не видите? Я знаю, что Бьяджио сделал с вашей женой. Он отдал приказ о ее казни. И вы скажете, будто не жаждете отомстить?
   — Хватит! — прошипел Ричиус, предупреждающе поднимая палец. — Вы зашли далеко — и ни шагу дальше. Моя жена вас не касается. И не лезьте мне в душу. Что я чувствую, вам никогда не понять.
   — И вы опять ошибаетесь. В войне против Нара я потерял двух сыновей. Когда началось нарское вторжение, они были еще подростками. Но как только они смогли, они убежали защищать свой дом. И теперь они оба мертвы. Хотите обменять одну жену на двух сыновей? Думаю, вы бы не проиграли.
   В голосе Пракны было столько боли, что Ричиусу трудно было это вынести.
   — Простите, — сказал он. — Я об этом не знал. Но это ничего не меняет. Пракна, я не могу вам помочь, не могу возглавить ваше вторжение. Я не знаю, как превратить рыбаков в армию.
   — Знаете, — возразил Пракна. — Вы ведь стояли во главе своих соотечественников, правильно? А что такое Арамур, как не страна фермеров и коневодов? Готов спорить, что и рыбаки там были. Мы не так уж отличаемся от ваших людей. Дайте нам помочь вам отомстить Нару. И давайте сделаем это сейчас, пока они ослаблены.
   Это предложение, бесспорно, было соблазнительным. Пракна умел убеждать. Более того: Ричиус понимал, что этот план не лишен шансов на успех. Кроут невелик и почти не защищен. И Пракна верно оценил его стратегическое значение. Обосновавшись в такой близости от материка, Лисе действительно смог бы наносить удары по Нару. Но все это было вторично. Пракна показал Ричиусу возможность гораздо более крупной награды.
   Бьяджио.
   — А почему вы решили, что Черный флот не вернется на Кроут? — спросил он. — Бьяджио не привык оставаться без защиты.
   — Во вторжении будут участвовать не все наши корабли. Мы дадим вам ровно столько, сколько нужно будет, чтобы перевезти войска, снаряжение и провиант. А остальная часть моей армады будет по-прежнему связывать флот Никабара у материка. — Командующий лисским флотом торжествующе откинулся на спинку стула. — Мы позаботимся о том, чтобы Черный флот не сдвинулся с места, можете не сомневаться.
   — Не будьте так в этом уверены. Бьяджио везде сует свой нос. Если он хотя бы заподозрит возможность вторжения, ваш план будет обречен на провал.
   Пракна отмахнулся от этого предостережения:
   — Бьяджио полностью изолирован. Я согласен, он человек хитроумный, но и мы не лишены хитроумия. Он ничего не заподозрит.
   — И что вы намерены с ним сделать, когда захватите остров?
   — Это вы будете решать, — пообещал командор. — Это будет частью нашего договора. Мне достается остров. Вам достается Бьяджио. Он — ваш. Вы можете задуть его, как свечку. И это было бы справедливо, правда?
   — Я не убийца, Пракна.
   — Чепуха, — возразил тот. — Никто из нас не лучше остальных, и вы не так уж отличаетесь от меня, Вэнтран. Пусть мы родом с разных концов света, но теперь мы оба стали одинаковыми. Жизнь сделала нас братьями. И вы это знаете, не так ли? Вижу, что знаете. У вас это на лице написано. Возможно, вы не палач, как Бьяджио, но вы можете его убить. Если бы я его вам вручил, вы перерезали бы ему горло. — Подавшись вперед, Пракна шепотом спросил: — Правда ведь?
   Ричиус встал. Он не мог или не хотел ответить — и ему самому было непонятно, не может он или не хочет.
   — Вы можете пробыть в Фалиндаре столько, сколько захотите, — сказал он Пракне. — Пусть ваши люди сойдут на берег за свежими припасами и водой. Им всем хватит здесь места.
   — Вэнтран, — предупредил его лиссец, — мне нужен ответ. — Он протянул Ричиусу руку. — Вы с нами?
   — Пракна…
   — Не заставляйте меня жалеть, что я зря сюда плыл! — взмолился Пракна. — Нам без вас не обойтись. У нас не хватает знаний!
   Ричиус вздохнул.
   — Когда вы отплываете? Тогда я дам вам ответ.
   — Я знаю: вы думаете о жене. Я тоже оставил дома жену. Ее зовут Джлари. Я очень ее люблю. Но это ничего не меняет. — Пракна по-прежнему протягивал ему руку. — Вы нужны Лиссу. Пожалуйста…
   — Мы оба глупцы, друг мой, — серьезно прошептал Ричиус.
   А потом пожал протянутую Пракной руку.
   Все было тихо. В саду похолодало, и Симон дрожал в лунном свете. В кроне дерева мигали два глаза любопытной ночной птицы. Садовые скульптуры, полусъеденные лишайником, глухо прислушивались к ночному ветру. Симон наклонил голову, осматриваясь. Он не слышал ничего, кроме собственного неровного дыхания. Наверху множеством свечей горели башни Фалиндара. Было поздно, и почти все обитатели крепости разошлись по своим комнатам. Несколько секунд назад по саду прошли два трийских охранника, вопросительно глянув на Симона. Он молча кивнул им, и этого хватило, чтобы они пошли дальше. Благодаря Вэнтрану ему здесь доверяли.
   Симон засунул руку в карман куртки и извлек оттуда кусок бумаги, аккуратно сложенный во много раз. Развернув его, он посмотрел на числа от одного до сорока, написанные его рукой. Они обозначали ход времени и были перечеркнуты почти все, кроме пяти последних. Симон поднял голову, рассматривая луну. До рассвета оставалось еще много времени, но он извлек из кармана кусок угля и перечеркнул цифру тридцать шесть. Через четыре дня к берегу приблизится «Устрашающий», который дожидается Симона. Именно такой срок остается, чтобы похитить Шани. Симон тихо чертыхнулся. Ему удивительно успешно удалось втереться Вэнтрану в доверие. В обычных обстоятельствах он гордился бы собой. Но сейчас ему было тошно и пусто на душе. Вэнтран и его жена относились к нему как к другу. Такого оборота дел он не предвидел, и от этого постыдное похищение их ребенка становилось еще более трудным. Ему нравился Ричиус. И Дьяна ему тоже нравилась. И он понимал, что потеря дочери разобьет ей сердце. Симон снова сложил свой листок и спрятал его в карман.
   «Бьяджио! — возмущенно подумал он. — Будь ты проклят за то, что заставляешь меня сделать такое!»
   Симон напоминал себе, что у него нет выбора. Никогда не было. Несмотря на доброту Вэнтранов, его решимость не поколебалась. Речь шла об Эрис. Если он не вернется с девочкой, как обещал, Эрис поплатится жизнью. Бьяджио не просто запретит им пожениться. Он ее убьет. Что еще хуже, он отдаст ее этому чудовищу, Савросу, который по ритуалу выпустит ей кишки. Таков уж Бьяджио.
   Теперь Симон ненавидел Бьяджио. Это чувство потрясало его, потому что когда-то он любил своего господина. Он был Рошанном, а это означало безусловную преданность. Однако с годами Бьяджио переменился, его развратили снадобье и мысли о бессмертной власти. Было время, когда даже Бьяджио пощадил бы ребенка, — но это время миновало. Теперь он рубил головы, не задумываясь, передавал целые семьи для экспериментов в военных лабораториях. Он стал чудовищем, как Саврос и другие его присные. И Симон оказался в капкане. Ему осталось только подчиняться.
   — Ты получишь малышку, Бьяджио, — прошептал он ветру. — И это все.
   Когда он выполнит это поручение и Эрис будет принадлежать ему, Симон увезет ее с Кроута. Они не поедут с Бьяджио в Черный город. Они оставят его и скроются — где-нибудь, где их никогда не найдет граф Кроутский. Они будут жить вместе, как нормальные люди, и Симон забудет ту кровь, которую он пролил.
   Если сможет.
   Теперь он уже не был в этом уверен. Он знал, что лицо Дьяны будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. И Ричиус тоже не будет давать ему покоя. Шакал пойдет по его следу. Он забудет свою вендетту против Бьяджио и всего себя посвятит поискам человека, похитившего его дочь. И у него ничего не получится. Как ничего не получится и у Бьяджио. Симон — Рошанн. Долгие годы научили его многим хитростям.
   — Мне очень жаль, — прошептал он печально, глядя на луну. — Но этого не миновать.
   Будь он до конца человеком, он заплакал бы, но подготовка, которую получали все Рошанны, уничтожила эту часть его души. Ком, стоявший у него в горле, был для него достаточным испытанием. Он не мог себе представить, что подумает о нем Эрис, если когда-нибудь узнает правду. Она уже знала, какого рода работу поручает ему граф, но он не сомневался, что подобного она никогда не поймет. Скорее всего малышка будет убита. Симон только надеялся, что она не окажется в руках Помрачающего Рассудок. Он прижал руку ко лбу, стараясь отогнать от себя эту картину.
   «Скорее! — мысленно кричал он. — Убивай скорее, мерзавец! Не мучай ребенка!»
   Однако в конце концов мера страданий ребенка будет зависеть только от прихотей Бьяджио. Если он будет настроен великодушно, малышка может умереть быстро. А в противном случае она будет жить еще много месяцев. Симон привалился спиной к кирпичной стене сада и медленно сполз на землю. Он сидел так очень долго и не находил в себе сил, чтобы пошевелиться.
   В дальнем конце сада по камням шаркнул сапог. Симон стремительно вышел из оцепенения и посмотрел налево. Мимо купы высоких папоротников к нему шел человек.
   — Симон?
   Это был Ричиус.
   Симон застыл неподвижно, надеясь остаться незамеченным. Однако Ричиус обогнул папоротники и увидел Симона, сидящего на земле, обнявшего руками колени. Вэнтран остановился.
   — Симон, что с тобой?
   — Ничего.
   Ричиус решился подойти еще на шаг.
   — Что ты здесь делаешь?
   — Хороший вопрос. А ты?
   — Ищу тебя. Охранники сказали мне, что ты здесь. — Ричиус огляделся в поисках чего-то интересного и, ничего не увидев, снова посмотрел на Симона. — Почему ты сидишь здесь в такой холод?
   — Мне нравится холод, — ответил Симон. — И одиночество. Ричиус отказался понимать намек.
   — Что-то случилось?
   — Нет.
   — Скажи мне.
   — Что тебе надо, Ричиус? — огрызнулся Симон. Вся его злость на Бьяджио выплеснулась наружу. — Разве ты не видишь, что я занят?
   — Я вижу, что ты погрузился в невеселые мысли, — ответил Рйчиус, — и это все. Я надеялся поговорить с тобой. Я ищу тебя уже час.
   — Ну а теперь ты меня нашел. — Симон похлопал по холодным кирпичам рядом с собой. — Садись.
   К изумлению Симона, Ричиус не стал колебаться, а сразу же уселся рядом с ним. Симон украдкой посмотрел на молодого арамурца, пытаясь понять, что с ним происходит. Ричиус внимательно разглядывал луну.
   — У тебя что-то на уме, — объявил Симон. — Выкладывай.
   — Ладно, — сказал Ричиус. — Я плыву в Лисе с Пракной.
   Симон кивнул:
   — Я так и думал. Ты уже сказал жене?
   — Сказал. Она сердится.
   — И что обещали тебе лиссцы? Возможность сражаться за Арамур? Несколько убитых нарцев?
   — О, нечто гораздо более весомое. Они обещали мне Бьяджио.
   Ошеломленный Симон какое-то время мог только молча хлопать глазами. Что Пракна задумал?
   — Бьяджио? — невольно вырвалось у него. — Каким это образом?
   — Они вторгнутся на остров Бьяджио, — объяснил Ричиус. — Пракна говорит, что они выманили Черный флот с Кроута. Оказывается, корабли Никабара стояли вокруг Кроута и защищали Бьяджио. Но бесконечные нападения лиссцев на материк наконец выманили нарские дредноуты обратно в имперские воды. Пракна планирует начать вторжение, как только подготовит армию.
   «Боже всемогущий!»
   Симон отвел взгляд, стараясь не выдать своего потрясения, но это известие его ошеломило. Вторжение на Кроут? И Бьяджио об этом не знает? Будут сотни убитых. Может, даже больше. И Эрис может погибнуть.
   — А ты ему зачем? — спросил Симон. — Чтобы помочь сражаться?
   — Вроде как. Он хочет, чтобы я возглавил его армию. И обучил ее. — Ричиус горько рассмеялся. — Он решил, что я ему нужен. Лиссцы — моряки, а не солдаты. Им нужен опытный человек, который бы их повел.
   — И они не смогли найти никого лучше тебя? — воскликнул Симон. — Ну что ж, удачи им.
   — Мне уже приходилось вести людей в бой, Симон. Думаю, что справлюсь с этой задачей. И потом… — Он потер руки. — Это мой шанс добраться до Бьяджио. Если мы возьмем его в плен, я смогу сделать с ним, что захочу. Так сказал Пракна.
   Прежняя подготовка поднялась в Симоне, словно мощная волна. Ему хотелось выхватить кинжал и вонзить его Ричиусу под ребра. Бить эту самонадеянную башку о камни, пока она не расколется. Как в старые времена. Но он остался сидеть неподвижно и не стал ничего делать, напомнив себе о своей роли и своем задании.
   — Ты — полный дурак, — проговорил Симон наконец. — Ты вступаешь на дорогу, с которой никогда не вернешься.
   — Я должен это сделать, Симон. У меня есть долг перед Арамуром и перед Сабриной. Это…
   — Прекрати себя обманывать, Ричиус. Речь идет не об Арамуре и не о твоей первой жене. Речь идет о мщении.
   — Ну и что из этого? — рявкнул Ричиус и встал. Он сверкнул на Симона глазами с высоты своего роста. — Я надеялся, что хотя бы ты меня поймешь! Ты знаешь, что такое Нар. Разве так плохо мечтать о мести? — Он ткнул большим пальцем себе в грудь. — Мне нужно отомстить, Симон. И будь все проклято, я это сделаю!
   Симон безжалостно улыбнулся.
   — Ну и прекрасно. Ты поэтому хотел меня увидеть? Чтобы рассказать мне о своем героическом обете?
   — Нет, — ответил Ричиус. — Я хочу попросить тебя об одолжении. Я хочу, чтобы ты в мое отсутствие присматривал за Дьяной и Шани. Будь Дьяне другом ради меня. Она здесь одна, особенно в отсутствие Люсилера. Но мне кажется, что ты ей симпатичен. Ты можешь ее защитить. Ты это сделаешь?
   Симон не мог даже помыслить о таком.
   — Нет, не сделаю, — решительно сказал он. — За свою жену и дочь отвечаешь ты, Ричиус. Не пытайся повесить их на меня.
   Говоря эти слова, Симон чувствовал, как к его горлу подступает тошнота. Но он уже нарушил одно слово, которое дал Ричиусу в тот день, когда увидел на лужайке Дьяну и малышку. Он поклялся не причинить им вреда, и через четыре дня это обещание будет нарушено. Он не собирается уезжать из Люсел-Лора, имея на совести еще одно клятвопреступление.
   — Симон, я прошу тебя как друга, — сказал Ричиус. — Присмотри вместо меня за ними. Недолго, пока я не вернусь.
   — А что, если ты не вернешься обратно, Ричиус? Что я тогда должен буду с ними делать?
   — Симон, в чем дело? — спросил Ричиус. Он опустился на колени на твердую землю сада. — Почему ты так на меня злишься? Мне казалось, что уж ты-то меня поймешь!
   — Ты ошибся. — — Симон отвернулся. Ему невыносимо было смотреть в открытое лицо Вэнтрана. И в то же время он сознавал, что чувство, которое он испытывает, — это не ненависть. Это был стыд. — Не перекладывай на меня свои трудности. У меня своих достаточно.
   — Ну пожалуйста! — просительно сказал Ричиус. — Я уплываю с Пракной послезавтра. Если ты к тому моменту передумаешь, скажи мне. Не заставляй меня уезжать с неспокойной душой. Без Люсилера…
   — Я сказал «нет»! Ты оглох? Я не буду о них заботиться. Я не дам тебе моего благословения и не собираюсь говорить тебе, будто все хорошо. Так что принимай свое глупое решение без меня!
   Ричиус был потрясен. Он медленно поднялся на ноги. Секунду он постоял рядом с Симоном, а потом повернулся и пошел прочь. Но прежде чем уйти, он задержался у папоротников и бросил на Симона последний взгляд.
   — Не понимаю, почему ты так разозлился, Симон, — тихо проговорил он. — Мне казалось, что мы друзья.
   Он ушел так же быстро, как появился. Темнота поглотила его. Симон опустил голову на руки и закрыл глаза.
   — Ты хочешь знать, почему я разозлился, глупец? — прошептал он. — Потому что когда ты уплывешь, а я заберу девочку, у Дьяны ничего не останется!

18
Вооруженные люди

   Герцог Энли откинулся на мягкие подушки кареты. Он был весьма доволен собой. Не прошло и трех дней с момента его приезда в столицу Нара, а армия Форто уже приступила к сборам. Вняв просьбе герцога, архиепископ Нарский, не теряя времени, стал готовиться к сражению за Драконий Клюв. В тот же вечер он вызвал к себе в собор Форто, и они втроем составили план действий. Генерал Форто громко выражал свое недовольство, но подчинился требованиям Эррита. И, несмотря на свои возражения против долгого марша, Форто начал действовать на удивление быстро. Через окно кареты Энли посмотрел на кучера, который привез ему известие от генерала. Этот щуплый слуга Форто явился в комнату Энли в соборе без предупреждения.
   — Генерал Форто желает вас видеть, — объявил он. — Без промедления.
   Было раннее утро — едва рассвело. Энли потер усталые глаза. Ему хотелось прогнать генеральского посланца, но он решил не вступать в конфликт. Форто был ключом к их плану. Энли нужно завоевать его доверие. Сидя в удобной карете, Энли пытался понять, куда его везут. Карета проехала по мосту через Киль и направлялась к Черному дворцу — пустующей резиденции властителя Нара. Энли прижался щекой к стеклу, чтобы лучше видеть. В Черном городе дворец называли «ониксовым чудом», и теперь Энли понял почему. Это здание внушало благоговейный восторг. Оно не было прекрасным, как Собор Мучеников, а холодило душу и странно потрясало. Позади него всходило солнце, окружая дворец ореолом пламени. Даже в сравнении с его собственной Красной башней строение казалось массивным, предназначенным для великанов.
   Кучер не пожелал сообщить герцогу место их назначения, так что Энли пытался угадать. Он решил, что Форто поселился во дворце.
   «Несравненное нахальство», — подумал герцог.
   Рассвет за окном кареты бросал на улицы длинные тени. Запахи грязной реки и дыма от военных лабораторий проникали в щели, обжигая Энли нос. Темно-коричневое небо освещало путь благодаря пробивающемуся сквозь густой смог солнцу. Черный город просыпался. Торговцы и разносчики уже выходили на улицы, волоча свои товары на рынок. Мимо прошел работорговец со своим караваном; компания нищих, разбуженных рассветом, расположилась на въезде в переулок. Они позавтракают крысами, а если повезет, обчистят несколько карманов — такова жизнь бедноты в столице. Но выше, в башнях и высоких зданиях, нарские аристократы просыпались в роскоши, в раздушенных постелях, и их кожа была мягка и умащена благовониями, а разум затуманен наркотиками. Утомленные ночной любовью, они подойдут к окну посмотреть на погоду и даже не вспомнят о трудягах на улице. Прищурив глаза, Энли посмотрел наверх. Бьяджио был одним из таких аристократов. И графа нисколько не волновали обездоленные и развращенные. Ему нужен был только Нар.
   Кучер свернул на широкую улицу и направил карету вверх по дворцовой дороге. К Черному дворцу вел только один путь — широкая аллея, освещенная множеством золотистых ламп и выложенная мрамором. Она вилась змеей, поднимаясь к внушительному замку. Но хотя Энли ожидал увидеть ее пустынной, он ошибся. По направлению к дворцу двигался отряд солдат, а навстречу ему спускался другой. Люди с отличительными знаками нарских легионов шли, ехали верхом и тащили вверх и вниз тюки и животных. Улицу стремительно наполняла жизнь. Энли громко постучал по стенке кареты ногой, требуя, чтобы кучер поторапливался. Однако тот продолжал медленный подъем по крутой дороге, предоставив герцогу теряться в догадках. Раздосадованный Энли прижался носом к стеклу, всматриваясь в толпы солдат. В их движении ощущалась целеустремленность, и Энли вдруг понял: это и есть армия, которую готовит для него Форто.
   У него оборвалось сердце.
   Так много солдат! Он попросил дивизию, не представляя себе, что под этим словом понимает Форто. По плану Бьяджио ему следовало постараться увести из города как можно больше солдат, и теперь успех этого замысла стал очевиден. Энли широко открыл глаза. Форто отнесся к его мольбе о помощи со всей серьезностью. Энли быстро прикинул расклад сил. Дома у него есть воздушная армия, наемники Бьяджио. Все они ждут его на Драконьем Клюве. А еще у него есть Черный флот Никабара, если адмирал уже отплыл, как это обещал Бьяджио. Но будет ли этого достаточно? Ему действительно дают дивизию, и при виде нее уверенность Энли испарилась.
   Карета пробиралась через толпы солдат и наконец остановилась на вершине холма, у края плаца перед Черным дворцом. Энли ждал в карете, пораженный раскинувшейся перед ним картиной. Сотни мужчин, облаченных в металл и толстые куртки, трудились под утренним солнцем, пакуя ранцы и подковывая лошадей, оттачивая сталь и нагружая фуры. Рогатые григены — огромные бронированные животные, которых запрягали в боевые фургоны, — трубили и фыркали, а их вожатые чистили им чешуйчатые бока и поправляли упряжь. Мимо рысили кавалеристы, рядом с которыми пехотинцы в высоких сапогах казались карликами. В центре плаца стояла группа офицеров, переговариваясь между собой и выкрикивая приказы своим подчиненным. Гологрудые рабы подставляли плечи под почти неподъемные стальные фургоны, выдвигая их на место, в то время как их собратья устанавливали огнеметы. Кислотометы стояли на деревянных станинах, пустые мехи обвисали под стволами. Рядом стояли емкости с зарядной жидкостью — едкими составами, которые разъедали человеческую плоть.
   — Слишком много, — испуганно прошептал Энли. — Их слишком много!
   Перед отъездом в Черный город в его армии было четыреста наемников плюс двести его собственных людей. Это означало, что легион будет превосходить их численностью и, конечно, огневой мощью. Если Никабар с дальнобойными орудиями «Бесстрашного» не прибудет к Драконьему Клюву, Энли потерпит сокрушительное поражение. Он тихо выругался, проклиная себя за то, что так убедительно представил свою просьбу Эрриту. Он умолял епископа, чтобы тот дал ему войска — и теперь вспомнил старинную поговорку: «Думай, о чем просишь».
   Кучер слез с козел и обошел карету, чтобы открыть Энли дверь. Вонь конского навоза ударила герцогу в нос. Он вышел из кареты, ступил на утрамбованную землю плаца — и его проглотила какофония шумов.
   — Где Форто? — спросил он у кучера.
   Слабоумный посланец ткнул пальцем в сторону офицеров, стоявших в центре круговерти. Энли прищурился, стараясь проникнуть взглядом за частокол тел, и в окружении офицеров разглядел мощного генерала. Бритая голова Форто возвышалась над группой. Он о чем-то говорил с двумя офицерами. Одного из них Энли уже видел за два дня до этого — мрачного полковника Кая. Форто указывал на плоскую платформу, — на которой команда инженеров закрепляла пусковые установки ракет. Рядом с платформой стояла дюжина металлических емкостей странной формы. По размеру они были больше зарядных баков для кислотометов. Поняв, что кучер не намерен сопровождать его дальше, Энли углубился в толчею и направился к Форто. Лысый генерал заметил его приближение, и на его лице заиграла насмешливая улыбка.
   — Герцог Энли! — закричал он, приветственно махая рукой герцогу. — Идите и посмотрите, что я для вас сделал.
   Энли не пожелал поздороваться с генералом и его подчиненными.
   — Это ваши люди? — спросил он. — Те, которых направляют на Драконий Клюв?
   — Надеюсь, вам их хватит? — осведомился Форто. — Мы всю ночь готовились к выходу. Если все пройдет удачно, завтра сможем выступить.
   — Вы собрали внушительную армию, — проговорил герцог, осматриваясь. — Сколько их?
   — Дивизия, — ответил Форто. — Столько, сколько вы просили.
   — И сколько же это конкретно?
   — Дивизия — это три отряда. Это вам что-то говорит, герцог?
   Энли вздохнул. У него не было сил вести игры.
   — Судя по виду, их достаточно. И если они так хороши, как вы утверждаете, победа должна достаться нам.
   — Победа достанется нам. И победа скорая, — предсказал Форто. — С необученным сбродом Драконьего Клюва мы справимся за один час. Смотрите… — Генерал указал на толпу. — Здесь больше людей и припасов, чем я брал в Гот. С нами боевые фургоны, кислотометы, припасы — все, что нужно. — Форто поднял руку и потрепал Энли по щеке. — Не тревожься, друг. Мы вернем тебе твою страну.
   Непочтительный жест возмутил Энли, но он сдержал гнев и сказал:
   — Это чудесно, Форто. Ты хорошо поработал. Драконий Клюв будет тебе благодарен.