Страница:
Дудочник улыбнулся.
— Вы хорошо выглядите, — заметил он, не ответив на вопрос Эррита. — Несколько месяцев назад я видел вас в карете. Вы снова поправились. И, осмелюсь сказать, у вас совершенно здоровый вид. И хороший цвет лица.
Эррит поморщился. Следовало ли это считать комплиментом? Редрик Бобе был странной личностью. Возможно, пары от красок повлияли на его разум.
— Я здоров, — сказал Эррит. — Итак…
— Мы даже не ожидали от вас такого удивительного выздоровления, — продолжал Бобе. — Мы все усердно за вас молились, ваша милость. Наверное, Бог нас услышал.
«Бог доставил мне синий пузырек», — с горечью подумал Эррит.
С тех пор как он начал пользоваться снадобьем, он снова стал здоровым. Однако Редрику Бобсу про снадобье ничего не известно — ничего, кроме слухов, которые постоянно ходили по всей империи. Эррит пристально посмотрел на Дудочника, стараясь понять, что кроется за его непроницаемой маской. Ему не нравилось, когда ему напоминали о его болезненном пристрастии, а в особенности когда это делал простолюдин-ремесленник. К тому же присланное Бьяджио снадобье подходило к концу. Эррит знал, что скоро ему придется вести с Бьяджио переговоры, чтобы получить новую порцию. Однако это было в будущем, не сегодня. Сегодня был праздник, и Редрик Бобе пытался его испортить. Когда Эррит снова обратился к Дудочнику, его голос стал тихим и почти что угрожающим.
— Почему бы тебе не сказать нам, какой кукольный дом ты можешь сделать для Лорлы? — спросил он. — Нам хотелось бы вернуться на праздник, пока он еще не кончился.
— Я хочу большой, — заявила Лорла, выразительно расставляя руки. — Как те, что на витрине.
— Я могу сделать для тебя все, что ты пожелаешь, девочка, — сказал Редрик Бобе. — Дом любой формы и размера. Хоть с тебя ростом. Ты решила, что тебе хочется, Лорла?
— Совсем любой дом? — перепросила Лорла. Мастер кивнул:
— Точно.
— Что бы я ни попросила?
— Что бы ты ни попросила. Лорла улыбнулась.
— Тогда я знаю, что мне попросить, мастер. — Она повернулась к Эрриту и лукаво ему улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты построил для меня совсем-совсем особенный дом. Твой самый хороший дом! И я хочу, чтобы ты сделал его для нас обоих, для меня и для отца Эррита.
— Что? — изумленно воскликнул Эррит. — Лорла… Лорла смотрела на игрушечных дел мастера уже совершенно серьезно.
— Я хочу, чтобы ты построил мне игрушечный Собор Мучеников.
Эррит был поражен. Он отшатнулся к верстаку, потрясенно уставившись на Лорлу:
— Дитя, что ты говоришь? Собор? Зачем?
— Потому что это мой дом, — мягко сказала Лорла. — Мой новый дом. Единственный, который теперь у меня будет. — Протянув руку, она крепко сжала пальцы епископа. — Он будет для нас обоих, отец. И он будет нравиться всем. Как фрески Дараго! Мы даже можем держать его в большом зале, под росписью. Люди смогут смотреть на них одновременно, на две великолепные вещи.
— Но, Лорла, это же не подарок для маленькой девочки! Мне хотелось, чтобы у тебя был кукольный дом вроде тех симпатичных, с витрины. Что-нибудь розовое и милое. Что-то приносящее радость.
— Но этот дом будет приносить мне радость, отец, — заверила его Лорла. Ее улыбка была яркой, умоляющей. — Мне так этого хочется! Больше, чем обезьянку или просто какую-то игрушку. Я хочу особенный дом!
Это было просто невероятно! Она была таким необыкновенным ребенком, эта сиротка, которую привез ему Энли. В это мгновение Эррит понял, что она действительно дар Небес.
— Ну что, Редрик Бобе? — спросил он, не оборачиваясь. — Ты можешь сделать для нас такой дом?
Наступило молчание: игрушечных дел мастер обдумывал свой ответ.
— Это очень непросто, — проговорил он, поглаживая подбородок. — Собор — здание со множеством деталей. На них уйдет много времени. И труда. Когда он вам нужен?
— К Истрейе, — ответил Эррит. — Я хочу, чтобы он был выставлен на обозрение жителей Черного города одновременно с фресками Дараго.
— К Истрейе, — пробормотал мастер. — Времени мало. Меньше месяца. Мне придется много работать, чтобы успеть к сроку.
— Работай столько, сколько понадобится, — отрезал Эррит. — Хоть с рассвета да темноты, меня это не касается. Я заплачу столько, сколько нужно. Но потрудись на совесть, Редрик Бобе. Это будет совсем особый заказ, и я хочу, чтобы в нем не было изъянов.
— Я все делаю без изъянов, — обиженно ответил мастер. — Могу обещать Вашему Святейшеству: вы изумитесь тому, что я построю для этой девочки.
— Тогда и пришли мне свой счет, игрушечных дел мастер, — приказал Эррит. — Я охотно его оплачу. — Он снял Лорлу со стула, осторожно поставил на пол и повел к двери. — Всего тебе доброго, Редрик Бобе. Радуйся празднику. И помни: к Истрейе.
Мастер поклонился им вслед, но Эррит не обратил на это внимания. Снадобье и любовь Лорлы придавали ему силы, заставляли ощущать себя поистине бессмертным. Впереди был еще целый день праздника, и Эррит был намерен не тратить его зря. Сегодня он счастлив. Завтра или послезавтра ему принесут дурные вести, сообщат о смертях на Драконьем Клюве или еще в каком-то далеком уголке страны, но сегодня — великий праздник Сеским. С улыбкой на лице он вышел из чудесной игрушечной лавки обратно на шумящую праздником улицу. И с ним шла его безупречная приемная дочка.
29
— Вы хорошо выглядите, — заметил он, не ответив на вопрос Эррита. — Несколько месяцев назад я видел вас в карете. Вы снова поправились. И, осмелюсь сказать, у вас совершенно здоровый вид. И хороший цвет лица.
Эррит поморщился. Следовало ли это считать комплиментом? Редрик Бобе был странной личностью. Возможно, пары от красок повлияли на его разум.
— Я здоров, — сказал Эррит. — Итак…
— Мы даже не ожидали от вас такого удивительного выздоровления, — продолжал Бобе. — Мы все усердно за вас молились, ваша милость. Наверное, Бог нас услышал.
«Бог доставил мне синий пузырек», — с горечью подумал Эррит.
С тех пор как он начал пользоваться снадобьем, он снова стал здоровым. Однако Редрику Бобсу про снадобье ничего не известно — ничего, кроме слухов, которые постоянно ходили по всей империи. Эррит пристально посмотрел на Дудочника, стараясь понять, что кроется за его непроницаемой маской. Ему не нравилось, когда ему напоминали о его болезненном пристрастии, а в особенности когда это делал простолюдин-ремесленник. К тому же присланное Бьяджио снадобье подходило к концу. Эррит знал, что скоро ему придется вести с Бьяджио переговоры, чтобы получить новую порцию. Однако это было в будущем, не сегодня. Сегодня был праздник, и Редрик Бобе пытался его испортить. Когда Эррит снова обратился к Дудочнику, его голос стал тихим и почти что угрожающим.
— Почему бы тебе не сказать нам, какой кукольный дом ты можешь сделать для Лорлы? — спросил он. — Нам хотелось бы вернуться на праздник, пока он еще не кончился.
— Я хочу большой, — заявила Лорла, выразительно расставляя руки. — Как те, что на витрине.
— Я могу сделать для тебя все, что ты пожелаешь, девочка, — сказал Редрик Бобе. — Дом любой формы и размера. Хоть с тебя ростом. Ты решила, что тебе хочется, Лорла?
— Совсем любой дом? — перепросила Лорла. Мастер кивнул:
— Точно.
— Что бы я ни попросила?
— Что бы ты ни попросила. Лорла улыбнулась.
— Тогда я знаю, что мне попросить, мастер. — Она повернулась к Эрриту и лукаво ему улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты построил для меня совсем-совсем особенный дом. Твой самый хороший дом! И я хочу, чтобы ты сделал его для нас обоих, для меня и для отца Эррита.
— Что? — изумленно воскликнул Эррит. — Лорла… Лорла смотрела на игрушечных дел мастера уже совершенно серьезно.
— Я хочу, чтобы ты построил мне игрушечный Собор Мучеников.
Эррит был поражен. Он отшатнулся к верстаку, потрясенно уставившись на Лорлу:
— Дитя, что ты говоришь? Собор? Зачем?
— Потому что это мой дом, — мягко сказала Лорла. — Мой новый дом. Единственный, который теперь у меня будет. — Протянув руку, она крепко сжала пальцы епископа. — Он будет для нас обоих, отец. И он будет нравиться всем. Как фрески Дараго! Мы даже можем держать его в большом зале, под росписью. Люди смогут смотреть на них одновременно, на две великолепные вещи.
— Но, Лорла, это же не подарок для маленькой девочки! Мне хотелось, чтобы у тебя был кукольный дом вроде тех симпатичных, с витрины. Что-нибудь розовое и милое. Что-то приносящее радость.
— Но этот дом будет приносить мне радость, отец, — заверила его Лорла. Ее улыбка была яркой, умоляющей. — Мне так этого хочется! Больше, чем обезьянку или просто какую-то игрушку. Я хочу особенный дом!
Это было просто невероятно! Она была таким необыкновенным ребенком, эта сиротка, которую привез ему Энли. В это мгновение Эррит понял, что она действительно дар Небес.
— Ну что, Редрик Бобе? — спросил он, не оборачиваясь. — Ты можешь сделать для нас такой дом?
Наступило молчание: игрушечных дел мастер обдумывал свой ответ.
— Это очень непросто, — проговорил он, поглаживая подбородок. — Собор — здание со множеством деталей. На них уйдет много времени. И труда. Когда он вам нужен?
— К Истрейе, — ответил Эррит. — Я хочу, чтобы он был выставлен на обозрение жителей Черного города одновременно с фресками Дараго.
— К Истрейе, — пробормотал мастер. — Времени мало. Меньше месяца. Мне придется много работать, чтобы успеть к сроку.
— Работай столько, сколько понадобится, — отрезал Эррит. — Хоть с рассвета да темноты, меня это не касается. Я заплачу столько, сколько нужно. Но потрудись на совесть, Редрик Бобе. Это будет совсем особый заказ, и я хочу, чтобы в нем не было изъянов.
— Я все делаю без изъянов, — обиженно ответил мастер. — Могу обещать Вашему Святейшеству: вы изумитесь тому, что я построю для этой девочки.
— Тогда и пришли мне свой счет, игрушечных дел мастер, — приказал Эррит. — Я охотно его оплачу. — Он снял Лорлу со стула, осторожно поставил на пол и повел к двери. — Всего тебе доброго, Редрик Бобе. Радуйся празднику. И помни: к Истрейе.
Мастер поклонился им вслед, но Эррит не обратил на это внимания. Снадобье и любовь Лорлы придавали ему силы, заставляли ощущать себя поистине бессмертным. Впереди был еще целый день праздника, и Эррит был намерен не тратить его зря. Сегодня он счастлив. Завтра или послезавтра ему принесут дурные вести, сообщат о смертях на Драконьем Клюве или еще в каком-то далеком уголке страны, но сегодня — великий праздник Сеским. С улыбкой на лице он вышел из чудесной игрушечной лавки обратно на шумящую праздником улицу. И с ним шла его безупречная приемная дочка.
29
Лорд Шакал
Тяжелыми и неподвижными были лисские ночи. По острову Харан разносился шум воды и зимнего ветра да редкое хлопанье птичьих крыльев. Очень редко нарушали тишину голоса или шаги. Ночью дворец Джелены становился мрачным, как склеп. Это было пустынное, почти заброшенное здание, слишком большое для его юной обитательницы. Высокие своды и пустые коридоры замка служили постоянным напоминанием обо всем, чего лишился Лисе за годы долгой войны с Наром. Не слышно было шумных разговоров взрослых, не бегали по коридорам королевские дети. Во дворце царила холодная тишина долга, и каменнолицые стражи Джелены редко улыбались или говорили не по делу. При свете дня замок был полон чудес, но ночью, когда мир спал, тут правили тени.
Ричиус пробыл во дворце всего три дня, однако уже хорошо усвоил его правила. Жизнь на острове Джелены была так же предсказуема, как восходы и закаты. Ее стражи и слуги исполняли все ее желания. Кошачьи лодки и весельные джарлы постоянно курсировали по озеру и каналам, доставляя припасы, а огромные водяные ворота продолжали изумлять Ричиуса. Если не считать этого, жизнь в замке была адски скучна, и Ричиус мечтал поскорее отсюда вырваться.
С момента его приезда в Лисе королева Джелена обращалась с ним, как с монархом. Она предоставила ему покои неподалеку от своих собственных — парадные помещения на первом этаже дворца с видом на водяной сад и харанов. Его всегда ждали огонь в камине и еда и целый штат прислуги, готовый делать для него все необходимое. В шкафах висела чистая лисская одежда, на которую он с радостью сменил свои провонявшие морем лохмотья. В его распоряжении также было сколько угодно времени, чтобы продумать стратегию захвата Кроута. Все было великолепно организованно, идеально рассчитано на работу мысли. Если не считать одной маленькой детали.
Ричиус понятия не имел, с чего ему начать.
В течение трех дней он был изолирован на острове Харанв обществе одной только Джелены. Пракна исчез (по словамДжелены, чтобы побыть с женой), и моряки с «Принца»тоже не приходили. И армии пока не было — одно лишьобещание армии. Джелена заверила его, что завтра Пракнавернется на остров Харан и привезет с собой набранных солдат, но Ричиусу это обещание показалось пустым. Хуже того: он опасался, что так оно и есть. Несмотря на роскошнуюобстановку, ему не предоставили того, что ему было действительно необходимо. Ему нужны были карты Кроута — аих не было. Ему нужны были опытные бойцы, которые могли оценить театр военных действий, ему нужно было оружиедля солдат. Ему нужны были сроки и люди, оценки возможностей Кроута и предположения относительно его слабых мест.Надо было составить планы и разработать сценарии, схемыатак и варианты на случай провала. На карту будет поставлено абсолютно все, а Ричиус был один — генерал без армии.Ему было невероятно страшно. На этот раз его опрометчивость все-таки его погубила. Он наконец взял на себя невыполнимую задачу.
— Дьяна была права, — пробормотал он.
Ему не следовало ехать с лиссцами.
Ночь была полна печальных мыслей. Ричиус ушел из своих покоев и стоял на причале у стен замка, глядя на приходящие и уходящие лодки. В последние три дня то и дело шел снег, но эта ночь выдалась ясной и безоблачной. Ветер стих до легкого бриза, ласково перебирающего волосы Ричиуса — они сильно отросли и стали непослушными. В последнее время он перестал бриться. Но одежда на нем была свежей и чистой, и он по-прежнему надевал морскую куртку, полученную от Маруса. Ему нравилось, как она сидит на нем, как согревает тело. И ему нравилось видеть в зеркалах свое новое отражение. В этой куртке он словно уносился куда-то далеко, на какое-то неизвестное приключение, не имевшее отношения к его бурному прошлому. Ричиус прислонился к причальной тумбе, обвитой ржавой цепью, и посмотрел на небо. Звездное покрывало раскинулось до самого горизонта.
— Герой! — насмешливо проговорил он. — Нарский Шакал!
Именно так здесь его все называли. Даже Джелена. Казалось, ей нет дела до того, что это оскорбление. Просто под этим именем она его знала. Для лиссцев Нарский Шакал стал чем-то вроде святого, великим воином, который победил Черную империю и спас родину трийцев; Некоторым это казалось захватывающей повестью, самому Ричиусу — нелепой шуткой. Но легенда прилипла к нему намертво, и сколько бы он ни поправлял своих собеседников, они постоянно называли его «Шакал» или «Кэлак» и все время ждали от него великих подвигов.
— Смогу ли я? — подумал он вслух. Время от времени он по-прежнему обращался к небу, как научил его Карлаз, однако небо еще ни разу ему не ответило. — Они ждут от меня так много! А у меня нет ничего. Где моя армия?
Молчание. Небо мерцало звездами, не обращая на него внимания, и Ричиус опустил голову с ироничной улыбкой. Теперь его взгляд устремился на большое озеро, отделявшее Харан от остальных земель Лисса. На другом берегу виднелись каналы, отражающие свет звезд, и возносящиеся над каналами крутые мосты. Высокие здания поднимались к небу, а в их окнах горели свечи. На горизонте двигались силуэты: мужчины в лодках, женщины с золотистыми волосами. Они были красивым народом, эти лиссцы. И они оставались для Ричиуса загадкой. Он не понимал их, как не понимал трий-цев, несмотря на долгие годы попыток узнать их. И Джелену он тоже понять не мог.
При мысли о королеве Ричиус невольно зажмурился. Она была необычайно хороша. Как Сабрина. А ее одиночество не заметить было невозможно. Оно окружало ее темной пеленой, никогда не исчезавшей аурой. Джелена потеряла родителей и собственную личность, и ничего не осталось у нее, кроме жажды мести, — и все же она была еще ребенком. Ричиусу она казалась маленькой девочкой, заигравшейся в гардеробной матери: она наряжалась как королева и порой вела себя как королева, но из-под царственного обличья проглядывала девочка-подросток. Джелена ему нравилась. Но она, как Пракна, как все лиссцы, ждала от него невозможного. Ей нужен был герой, драконоборец из древней мифологии Нара. Стоя в одиночестве на причале, без оружия и без армии, Ричиус не был уверен в своей способности защитить самого себя, а не то что целый народ.
Как всегда, когда он оставался один, он думал о Дьяне. Сейчас поздно, наверное, она уже уложила Шани спать. Если бы он сейчас был с ней, она была бы в
его объятиях, любила его. Пракна был с женой. Марус, возможно, тоже был с женой. Какого дьявола он оказался здесь, на другой стороне земли? Но тут к нему пришел ответ, похожий на удар грома.
— Бьяджио.
Он произнес это имя так громко, что оно разнеслось по всему причалу. Два стражника, которые следовали за ним, словно тени, удивленно подняли брови на этот возглас. Ри-чиус успокаивающе помахал им рукой.
— Просто разговариваю сам с собой, — невесело пошутил он. — Сумасшедшие часто так делают.
— И нормальные люди тоже, — раздался из темноты голос.
Вздрогнув от неожиданности, Ричиус резко повернулся и увидел женственную фигуру, направлявшуюся к нему. Улыбка Джелены осветила причал. На плечах королевы была длинная накидка из белого меха, в волосы вплетена серебряная лента, ловившая звездный свет. При ее приближении он немного попятился: ее незваный приход вызвал у него раздражение.
— Джелена, что вы здесь делаете?
— Ищу вас. — Она подошла скользящей походкой и остановилась лицом к лицу с ним. — Не найдя вас в ваших покоях, я встревожилась.
— Ну а теперь вы меня нашли. Что вам надо? Джелена нахмурилась:
— Ричиус, что вас беспокоит?
— Ничего, — солгал Ричиус. — Мне просто хотелось остаться одному, вот и все. Зачем вы меня искали?
— Я просто хотела узнать, как вы, вот и все. Завтра у вас важный день. Я знаю, что вас многое тревожит. — Королева смущенно пожала плечами. — Я подумала, может быть, вам хочется поговорить.
— Не особенно, — ответил Ричиус. Он прислонился к причальной тумбе, стараясь не смотреть на Джелену. Она была так невероятно похожа на Сабрину, что порой больно было ее видеть. — Теперь вы можете возвращаться. У меня все в порядке.
Джелена снова встала перед ним, заставив смотреть на себя. — Я очень хорошо чувствую, когда человек говорит неправду. Если бы у вас все было в порядке, вы бы спали, набирались сил перед завтрашним днем. Но это не так, поэтому вы вышли на холод и смотрите. на, дуну, словно пес. — Она требовательно посмотрела на него. — Скажите мне, что не в порядке.
— Может, я лучше скажу вам, что в порядке? — огрызнулся он. — Этот список был бы намного короче!
— Хорошо. Тогда что в порядке?
— Ничего. Все не так, как должно быть, Джелена. И в первую очередь то, что я здесь. Джелена вздохнула:
— Ричиус, вы просто боитесь завтрашнего дня. Вы нервничаете. Но я могу вам обещать: все будет хорошо.
— Вы меня не слушаете, Джелена. — Ричиус схватил ее за плечи. — Я очень, очень зол. Поняли? И вы мне ничуть не помогаете. Мне надо, чтобы вы прекратили говорить, какой я великий, а начали давать мне то, что мне нужно.
Королева потрясение смотрела на него. Ее телохранители, которые до того держались в тени, выбежали на причал. Ричиус их заметил, но не отпустил ее. Он продолжал смотреть, сверкая глазами.
— Мне нужна армия, — решительно сказал он. — Мне нужны карты и люди. И они нужны мне немедленно, Джелена. Я не хочу больше ждать. Мне надо знать, во что я ввязался.
— Ричиус, — тихо проговорила Джелена, — отпустите меня.
— Вы меня слышите?
Девушка кивнула:
— Я вас слышу. И мои телохранители тоже. Если вы сейчас же меня не отпустите, они снесут вам голову. — Она попыталась улыбкой успокоить его. — Пожалуйста…
Ричиус неохотно разжал руки. Телохранители остановились. По настоянию королевы они снова ушли в темноту, так чтобы ничего не слышать. Джелена укоризненно покачала головой, с тревогой глядя на Ричиуса:
— Что с вами сегодня? Я никогда не видела вас таким, Шакал.
— Не смейте меня так называть! — взорвался Ричиус. — Мое имя — не Шакал! Меня зовут Ричиус Вэнтран. Неужели никто из вас не может вбить себе в свою тупую голову? Ри-чи-ус!
Джелена снова улыбнулась, вызвав в нем новый прилив раздражения.
— Для нас вы Шакал. И я уже говорила вам, что это не оскорбление.
— Да неужели? Ну а я это прозвище ненавижу. И если вы еще раз так меня назовете, я просто не откликнусь.
— Вам надо к этому привыкнуть, Ричиус, — сказала королева, клада руку ему на плечо. — Вы должны понимать, кто вы для нас.
Ричиус нетерпеливо закатил глаза:
— Я это уже запомнил. Я — герой!
— Да. Разве это так плохо?
— Джелена, я не могу быть вашим героем. Если вы будете упорно так меня называть, вас всех ждет разочарование. Позвольте мне заниматься тем, за чем я сюда приехал. Больше мне ничего не нужно. Пожалуйста!
— И нам тоже больше ничего не нужно, — заверила его она. — Успокойтесь. Мы верим в вас больше, чем вы сами. Мы знаем, что вы сможете победить.
— Не будьте в этом так уверены. Я даже не начал составлять план кампании. А почему? Потому что не могу! Мне нужны карты, Джелена. Мне нужно знать, что я, черт побери, делаю!
— Пожалуйста, тише, — приказала она. — Пожалуйста. И не заставляйте меня напоминать вам об этом снова.
Ричиусу хотелось кричать. Неужели на этом острове все обезумели? Его никто не слушает! Никто из власть имущих его даже не слышит. Одна Джелена. А она настолько увлечена легендой, что не желает видеть правды.
— Боже мой, Джелена, ну выслушайте же меня! — проговорил он. Он крепко зажмурился и заговорил совсем тихо, надеясь, что шепот она услышит лучше, чем крики: — Просто выслушайте, ладно? Я хочу сказать вам все как есть.
— Я слушаю, — ответила королева. Ричиус открыл глаза. Она действительно его слушала. Он взял ее за руку и потянул вниз, так что они оба уселись на причал, свесив ноги над водой. Джелена не стала протестовать против столь странной позы. По правде говоря, Ричиусу показалось, что она получает удовольствие от этой непринужденности.
— Говорите! — попросила она. — Объясните, что вас тревожит.
— Сначала мне нужно ваше обещание. Вы выслушаете все, что я скажу? Я имеют в виду — вы действительно ко мне прислушаетесь?
Королева кивнула:
— Конечно.
— Хорошо. — Ричиус вздохнул, пытаясь привести свои мысли в порядок. Их было так много — путаница идей и опасений. В конце концов он скрестил руки на груди и сказал: — Я не герой, Джелена. Я не могу управлять армией в такой роли. Вы считаете меня героем только потому, что не знаете правды, и потому, что ни Пракна, ни вообще кто-нибудь не желают слышать правды.
— И в чем же правда?
— Правда неприглядна. Правда в том, что мне просто непристойно везло. Я видел множество смертей.
— И я тоже.
Ричиус поднял палец, требуя молчания:
— Сейчас моя очередь, вы не забыли?
— Простите, — виновато пробормотала королева. Ричиус продолжил:
— Война не так великолепна, как вам представляется. Война уродлива. Я это знаю, потому что я ее прошел. И только по благоволению Небес я оказался здесь и могу с вами об этом говорить. Я недостоин был остаться в живых. Хорошие люди гибли ради того, чтобы я просто мог сейчас сидеть здесь с вами и любоваться на звезды. Я потерял множество друзей и близких. — Он поднял взгляд к небу. — Мне страшно, Джелена.
За этим признанием последовало неловкое молчание. Он посмотрел на Джелену и с изумлением обнаружил, что она усмехается.
— В чем дело? Почему вы улыбаетесь?
— И это все, что вы хотели мне сказать? Что вам страшно? Нам всем страшно, Ричиус. Каждый день я боюсь за свою жизнь и душу. И я не стала хуже к вам относиться из-за того, что вы похожи на меня. Никто не требует, чтобы вы были сверхчеловеком. Ни я, ни ваша армия.
— Армия! — презрительно фыркнул Ричиус. — Где она, эта армия?
На лице девушки сразу же отразилась обида.
— Армия существует, Ричиус. Не сомневайтесь. — Она пристально посмотрела на него и, не дождавшись ответа, ткнула ему в грудь пальцем. — Вы мне не верите?
В ответ на ее вопрос Ричиус пожал плечами.
— Мне кажется, что вы ее от меня прячете, — сказал он ей. — Мне кажется, что вы стыдитесь той разношерстной толпы, которую вам удалось собрать, и пытаетесь превратить ее во что-то пристойное, прежде чем показать мне. Вот что мне кажется. Вот чего я боюсь.
— Вы ошибаетесь, — жестко ответила она. — Вас действительно дожидается армия. Достойная армия. И завтра вы ее увидите.
— Завтра. Всегда завтра. Я здесь уже три дня, Джелена. Почему я не могу увидеть их прямо сейчас? Почему я не могу приняться за дело?
— Потому что их для вас собирают, Ричиус. Надо очень многое сделать. Завтра…
— Да-да, — резко отмахнулся от нее Ричиус.
Это оскорбление заставило Джелену вскочить на ноги.
— Вы действительно мне не верите? — вопросила она, меряя его возмущенным взглядом.
— Я уже сказал вам, во что я верю.
Королева схватила его за ворот и гневно заставила встать.
— Тогда пойдемте! — потребовала она. Отвернувшись, она стремительно зашагала прочь, повелительно махнув ему рукой, чтобы шел следом. — Идемте!
— Что такое? Куда вы идете?
— Мы идем смотреть вашу армию, Шакал. Прямо сейчас.
— Сейчас? Джелена…
— Следуйте за мной! — приказала она.
Королева щелкнула пальцами телохранителям и выкрикнула приказы, на которые прибежало еще несколько стражей замка. Ричиус поспешно догнал ее, сбитый с толку ее вспышкой. Внезапно в ней не осталось ничего детского. Тонкий налет молодости исчез, обнажив уверенного в себе правителя. Джелена потребовала лодку и людей, и срочно. Вернее, она приказала, чтобы их позвали немедленно.
— Судно? Сейчас? — ошарашенно переспросил Ричиус. — Но сейчас так поздно! Так темно.
— Вы желали увидеть свою армию? — парировала она. — Вот мы к ней и отправляемся. Раз вы не доверяете мне и не хотите ждать до утра, то мы поедем прямо сейчас.
— Я же не говорил, что я вам не верю! — попробовал объясниться Ричиус.
Однако Джелена ничего не желала слушать. С каменным лицом она наблюдала, как суетятся гвардейцы, организуя лодку для своей повелительницы. Причал мгновенно проснулся: из темноты возникли матросы с фонарями и веслами и начали перекликаться, готовясь к отплытию. Впервые за много дней у замка действительно кипела жизнь: зрелище одновременно и ободряющее и странное. Что они задумали?
Королева Джелена продолжала не замечать Ричиуса и тогда, когда ее телохранители повели их обоих к лодке, приготовленной на дальнем конце причала. Эта лодка была похожа на ту, которая привезла Ричиуса на королевский остров: великолепное одномачтовое судно с резным изображением харана на носу и начищенным до блеска бронзовым ахтер-штевнем. Парус не подняли: на скамьях расселись гребцы, приготовив длинные узкие весла. Эти удивительно хорошо обученные люди были готовы в считанные секунды после приказа королевы. К лодке уже спешил мужчина в синем королевском мундире, на ходу застегивавший куртку. Он подошел к судну одновременно с Джеленой и Ричиусом и приветствовал королеву поклоном и улыбкой, на что Джелена ответила весьма небрежно.
— Тимрин, — обратилась к нему королева, — я желаю ехать на Каралон. Немедленно.
Услышав этот приказ, моряк Тимрин побледнел. Он был настолько смугл, что почти растворялся в темноте.
— Моя королева, это опасно! Позвольте мне отвезти туда одного Шакала. Думаю, будет лучше, если вы останетесь. Бухты у Каралона… э-э… полны опасностей.
— Нарский Шакал настаивает на том, чтобы увидеть свою армию сегодня, — сказала Джелена. — Я должна его сопровождать, чтобы подтвердить свои слова. Прошу вас, без возражений, Тимрин.
— Как желаете, — неохотно проговорил моряк.
Он посторонился, давая своей повелительнице пройти на борт. Джелена не стала дожидаться, чтобы ошеломленный Ричиус помог ей взойти по сходням. Но когда она поднялась на борт и увидела, что, он за дай не последовал, она раздраженно нахмурилась.
— Вы едете или нет? — рявкнула она. Ричиус твердо уперся ногами в землю.
— Только после того, как вы скажете мне, куда мы направляемся. Что такое Каралон?
— Каралон — это место, где стоит ваша армия. И больше я ничего вам не скажу. Я могу быть такой же упрямой, как вы, Ричиус. Поднимайтесь на борт.
Не уверенный, что поступает правильно, Ричиус поднялся на борт судна. Поднявшие весла гребцы уставились на него из темноты. На носу поставили фонари, чтобы освещать путь, и зажгли их один за другим. Вскоре вся лодка засияла желтыми огнями. Тимрин — видимо, капитан судна — поднялся на борт последним. Он втянул узкие сходни, встревоженно всмотрелся в темноту, а потом встал на носу, неподалеку от королевы. Ричиус остался стоять, вопросительно глядя на Джелену. Королева на него не смотрела.
— Эта демонстрация совершенно излишня, — негромко проговорил он. — Я не говорил, что не верю вам.
— Сядьте, Ричиус. Иначе вы можете себе что-нибудь повредить.
— Джелена…
— Сидите и молчите. — Она указала на скамью рядом с собой. — Скоро вы увидите, куда мы направляемся.
И Ричиусу пришлось сесть рядом с ней на холодную жесткую скамью. Гребцы дожидались команды Тимрина. Оставшиеся на причале матросы отдали концы и оттолкнули лодку от причала. В отдалении в свете жаровен и факелов сиял замок. Ричиус внезапно пожалел о том, что был так резок с королевой. Ее дворец — единственный дом, который сейчас у него был, — казался до боли желанным. Однако судно отплывало от него все дальше, гребцы усердно налегали на весла, стремительно гоня лодку по огромному черному озеру прочь от Харана.
Вокруг сомкнулась темнота. Лучи фонарей тонули во мраке, едва освещая воду на несколько футов вперед. Слева сияли далекими огнями города и деревни Лисса, но лодка уходила от этого света в другую сторону, все глубже в темноту, в черную долину спокойной воды, расстилающуюся по другую сторону острова. Ричиус всматривался в невидимый горизонт, надеясь различить хоть какую-то сушу, но не видел ничего, кроме бесконечной воды и тумана. Чувство одиночества, с которым он так долго боролся, захлестнуло него подобно приливу.
Ричиус пробыл во дворце всего три дня, однако уже хорошо усвоил его правила. Жизнь на острове Джелены была так же предсказуема, как восходы и закаты. Ее стражи и слуги исполняли все ее желания. Кошачьи лодки и весельные джарлы постоянно курсировали по озеру и каналам, доставляя припасы, а огромные водяные ворота продолжали изумлять Ричиуса. Если не считать этого, жизнь в замке была адски скучна, и Ричиус мечтал поскорее отсюда вырваться.
С момента его приезда в Лисе королева Джелена обращалась с ним, как с монархом. Она предоставила ему покои неподалеку от своих собственных — парадные помещения на первом этаже дворца с видом на водяной сад и харанов. Его всегда ждали огонь в камине и еда и целый штат прислуги, готовый делать для него все необходимое. В шкафах висела чистая лисская одежда, на которую он с радостью сменил свои провонявшие морем лохмотья. В его распоряжении также было сколько угодно времени, чтобы продумать стратегию захвата Кроута. Все было великолепно организованно, идеально рассчитано на работу мысли. Если не считать одной маленькой детали.
Ричиус понятия не имел, с чего ему начать.
В течение трех дней он был изолирован на острове Харанв обществе одной только Джелены. Пракна исчез (по словамДжелены, чтобы побыть с женой), и моряки с «Принца»тоже не приходили. И армии пока не было — одно лишьобещание армии. Джелена заверила его, что завтра Пракнавернется на остров Харан и привезет с собой набранных солдат, но Ричиусу это обещание показалось пустым. Хуже того: он опасался, что так оно и есть. Несмотря на роскошнуюобстановку, ему не предоставили того, что ему было действительно необходимо. Ему нужны были карты Кроута — аих не было. Ему нужны были опытные бойцы, которые могли оценить театр военных действий, ему нужно было оружиедля солдат. Ему нужны были сроки и люди, оценки возможностей Кроута и предположения относительно его слабых мест.Надо было составить планы и разработать сценарии, схемыатак и варианты на случай провала. На карту будет поставлено абсолютно все, а Ричиус был один — генерал без армии.Ему было невероятно страшно. На этот раз его опрометчивость все-таки его погубила. Он наконец взял на себя невыполнимую задачу.
— Дьяна была права, — пробормотал он.
Ему не следовало ехать с лиссцами.
Ночь была полна печальных мыслей. Ричиус ушел из своих покоев и стоял на причале у стен замка, глядя на приходящие и уходящие лодки. В последние три дня то и дело шел снег, но эта ночь выдалась ясной и безоблачной. Ветер стих до легкого бриза, ласково перебирающего волосы Ричиуса — они сильно отросли и стали непослушными. В последнее время он перестал бриться. Но одежда на нем была свежей и чистой, и он по-прежнему надевал морскую куртку, полученную от Маруса. Ему нравилось, как она сидит на нем, как согревает тело. И ему нравилось видеть в зеркалах свое новое отражение. В этой куртке он словно уносился куда-то далеко, на какое-то неизвестное приключение, не имевшее отношения к его бурному прошлому. Ричиус прислонился к причальной тумбе, обвитой ржавой цепью, и посмотрел на небо. Звездное покрывало раскинулось до самого горизонта.
— Герой! — насмешливо проговорил он. — Нарский Шакал!
Именно так здесь его все называли. Даже Джелена. Казалось, ей нет дела до того, что это оскорбление. Просто под этим именем она его знала. Для лиссцев Нарский Шакал стал чем-то вроде святого, великим воином, который победил Черную империю и спас родину трийцев; Некоторым это казалось захватывающей повестью, самому Ричиусу — нелепой шуткой. Но легенда прилипла к нему намертво, и сколько бы он ни поправлял своих собеседников, они постоянно называли его «Шакал» или «Кэлак» и все время ждали от него великих подвигов.
— Смогу ли я? — подумал он вслух. Время от времени он по-прежнему обращался к небу, как научил его Карлаз, однако небо еще ни разу ему не ответило. — Они ждут от меня так много! А у меня нет ничего. Где моя армия?
Молчание. Небо мерцало звездами, не обращая на него внимания, и Ричиус опустил голову с ироничной улыбкой. Теперь его взгляд устремился на большое озеро, отделявшее Харан от остальных земель Лисса. На другом берегу виднелись каналы, отражающие свет звезд, и возносящиеся над каналами крутые мосты. Высокие здания поднимались к небу, а в их окнах горели свечи. На горизонте двигались силуэты: мужчины в лодках, женщины с золотистыми волосами. Они были красивым народом, эти лиссцы. И они оставались для Ричиуса загадкой. Он не понимал их, как не понимал трий-цев, несмотря на долгие годы попыток узнать их. И Джелену он тоже понять не мог.
При мысли о королеве Ричиус невольно зажмурился. Она была необычайно хороша. Как Сабрина. А ее одиночество не заметить было невозможно. Оно окружало ее темной пеленой, никогда не исчезавшей аурой. Джелена потеряла родителей и собственную личность, и ничего не осталось у нее, кроме жажды мести, — и все же она была еще ребенком. Ричиусу она казалась маленькой девочкой, заигравшейся в гардеробной матери: она наряжалась как королева и порой вела себя как королева, но из-под царственного обличья проглядывала девочка-подросток. Джелена ему нравилась. Но она, как Пракна, как все лиссцы, ждала от него невозможного. Ей нужен был герой, драконоборец из древней мифологии Нара. Стоя в одиночестве на причале, без оружия и без армии, Ричиус не был уверен в своей способности защитить самого себя, а не то что целый народ.
Как всегда, когда он оставался один, он думал о Дьяне. Сейчас поздно, наверное, она уже уложила Шани спать. Если бы он сейчас был с ней, она была бы в
его объятиях, любила его. Пракна был с женой. Марус, возможно, тоже был с женой. Какого дьявола он оказался здесь, на другой стороне земли? Но тут к нему пришел ответ, похожий на удар грома.
— Бьяджио.
Он произнес это имя так громко, что оно разнеслось по всему причалу. Два стражника, которые следовали за ним, словно тени, удивленно подняли брови на этот возглас. Ри-чиус успокаивающе помахал им рукой.
— Просто разговариваю сам с собой, — невесело пошутил он. — Сумасшедшие часто так делают.
— И нормальные люди тоже, — раздался из темноты голос.
Вздрогнув от неожиданности, Ричиус резко повернулся и увидел женственную фигуру, направлявшуюся к нему. Улыбка Джелены осветила причал. На плечах королевы была длинная накидка из белого меха, в волосы вплетена серебряная лента, ловившая звездный свет. При ее приближении он немного попятился: ее незваный приход вызвал у него раздражение.
— Джелена, что вы здесь делаете?
— Ищу вас. — Она подошла скользящей походкой и остановилась лицом к лицу с ним. — Не найдя вас в ваших покоях, я встревожилась.
— Ну а теперь вы меня нашли. Что вам надо? Джелена нахмурилась:
— Ричиус, что вас беспокоит?
— Ничего, — солгал Ричиус. — Мне просто хотелось остаться одному, вот и все. Зачем вы меня искали?
— Я просто хотела узнать, как вы, вот и все. Завтра у вас важный день. Я знаю, что вас многое тревожит. — Королева смущенно пожала плечами. — Я подумала, может быть, вам хочется поговорить.
— Не особенно, — ответил Ричиус. Он прислонился к причальной тумбе, стараясь не смотреть на Джелену. Она была так невероятно похожа на Сабрину, что порой больно было ее видеть. — Теперь вы можете возвращаться. У меня все в порядке.
Джелена снова встала перед ним, заставив смотреть на себя. — Я очень хорошо чувствую, когда человек говорит неправду. Если бы у вас все было в порядке, вы бы спали, набирались сил перед завтрашним днем. Но это не так, поэтому вы вышли на холод и смотрите. на, дуну, словно пес. — Она требовательно посмотрела на него. — Скажите мне, что не в порядке.
— Может, я лучше скажу вам, что в порядке? — огрызнулся он. — Этот список был бы намного короче!
— Хорошо. Тогда что в порядке?
— Ничего. Все не так, как должно быть, Джелена. И в первую очередь то, что я здесь. Джелена вздохнула:
— Ричиус, вы просто боитесь завтрашнего дня. Вы нервничаете. Но я могу вам обещать: все будет хорошо.
— Вы меня не слушаете, Джелена. — Ричиус схватил ее за плечи. — Я очень, очень зол. Поняли? И вы мне ничуть не помогаете. Мне надо, чтобы вы прекратили говорить, какой я великий, а начали давать мне то, что мне нужно.
Королева потрясение смотрела на него. Ее телохранители, которые до того держались в тени, выбежали на причал. Ричиус их заметил, но не отпустил ее. Он продолжал смотреть, сверкая глазами.
— Мне нужна армия, — решительно сказал он. — Мне нужны карты и люди. И они нужны мне немедленно, Джелена. Я не хочу больше ждать. Мне надо знать, во что я ввязался.
— Ричиус, — тихо проговорила Джелена, — отпустите меня.
— Вы меня слышите?
Девушка кивнула:
— Я вас слышу. И мои телохранители тоже. Если вы сейчас же меня не отпустите, они снесут вам голову. — Она попыталась улыбкой успокоить его. — Пожалуйста…
Ричиус неохотно разжал руки. Телохранители остановились. По настоянию королевы они снова ушли в темноту, так чтобы ничего не слышать. Джелена укоризненно покачала головой, с тревогой глядя на Ричиуса:
— Что с вами сегодня? Я никогда не видела вас таким, Шакал.
— Не смейте меня так называть! — взорвался Ричиус. — Мое имя — не Шакал! Меня зовут Ричиус Вэнтран. Неужели никто из вас не может вбить себе в свою тупую голову? Ри-чи-ус!
Джелена снова улыбнулась, вызвав в нем новый прилив раздражения.
— Для нас вы Шакал. И я уже говорила вам, что это не оскорбление.
— Да неужели? Ну а я это прозвище ненавижу. И если вы еще раз так меня назовете, я просто не откликнусь.
— Вам надо к этому привыкнуть, Ричиус, — сказала королева, клада руку ему на плечо. — Вы должны понимать, кто вы для нас.
Ричиус нетерпеливо закатил глаза:
— Я это уже запомнил. Я — герой!
— Да. Разве это так плохо?
— Джелена, я не могу быть вашим героем. Если вы будете упорно так меня называть, вас всех ждет разочарование. Позвольте мне заниматься тем, за чем я сюда приехал. Больше мне ничего не нужно. Пожалуйста!
— И нам тоже больше ничего не нужно, — заверила его она. — Успокойтесь. Мы верим в вас больше, чем вы сами. Мы знаем, что вы сможете победить.
— Не будьте в этом так уверены. Я даже не начал составлять план кампании. А почему? Потому что не могу! Мне нужны карты, Джелена. Мне нужно знать, что я, черт побери, делаю!
— Пожалуйста, тише, — приказала она. — Пожалуйста. И не заставляйте меня напоминать вам об этом снова.
Ричиусу хотелось кричать. Неужели на этом острове все обезумели? Его никто не слушает! Никто из власть имущих его даже не слышит. Одна Джелена. А она настолько увлечена легендой, что не желает видеть правды.
— Боже мой, Джелена, ну выслушайте же меня! — проговорил он. Он крепко зажмурился и заговорил совсем тихо, надеясь, что шепот она услышит лучше, чем крики: — Просто выслушайте, ладно? Я хочу сказать вам все как есть.
— Я слушаю, — ответила королева. Ричиус открыл глаза. Она действительно его слушала. Он взял ее за руку и потянул вниз, так что они оба уселись на причал, свесив ноги над водой. Джелена не стала протестовать против столь странной позы. По правде говоря, Ричиусу показалось, что она получает удовольствие от этой непринужденности.
— Говорите! — попросила она. — Объясните, что вас тревожит.
— Сначала мне нужно ваше обещание. Вы выслушаете все, что я скажу? Я имеют в виду — вы действительно ко мне прислушаетесь?
Королева кивнула:
— Конечно.
— Хорошо. — Ричиус вздохнул, пытаясь привести свои мысли в порядок. Их было так много — путаница идей и опасений. В конце концов он скрестил руки на груди и сказал: — Я не герой, Джелена. Я не могу управлять армией в такой роли. Вы считаете меня героем только потому, что не знаете правды, и потому, что ни Пракна, ни вообще кто-нибудь не желают слышать правды.
— И в чем же правда?
— Правда неприглядна. Правда в том, что мне просто непристойно везло. Я видел множество смертей.
— И я тоже.
Ричиус поднял палец, требуя молчания:
— Сейчас моя очередь, вы не забыли?
— Простите, — виновато пробормотала королева. Ричиус продолжил:
— Война не так великолепна, как вам представляется. Война уродлива. Я это знаю, потому что я ее прошел. И только по благоволению Небес я оказался здесь и могу с вами об этом говорить. Я недостоин был остаться в живых. Хорошие люди гибли ради того, чтобы я просто мог сейчас сидеть здесь с вами и любоваться на звезды. Я потерял множество друзей и близких. — Он поднял взгляд к небу. — Мне страшно, Джелена.
За этим признанием последовало неловкое молчание. Он посмотрел на Джелену и с изумлением обнаружил, что она усмехается.
— В чем дело? Почему вы улыбаетесь?
— И это все, что вы хотели мне сказать? Что вам страшно? Нам всем страшно, Ричиус. Каждый день я боюсь за свою жизнь и душу. И я не стала хуже к вам относиться из-за того, что вы похожи на меня. Никто не требует, чтобы вы были сверхчеловеком. Ни я, ни ваша армия.
— Армия! — презрительно фыркнул Ричиус. — Где она, эта армия?
На лице девушки сразу же отразилась обида.
— Армия существует, Ричиус. Не сомневайтесь. — Она пристально посмотрела на него и, не дождавшись ответа, ткнула ему в грудь пальцем. — Вы мне не верите?
В ответ на ее вопрос Ричиус пожал плечами.
— Мне кажется, что вы ее от меня прячете, — сказал он ей. — Мне кажется, что вы стыдитесь той разношерстной толпы, которую вам удалось собрать, и пытаетесь превратить ее во что-то пристойное, прежде чем показать мне. Вот что мне кажется. Вот чего я боюсь.
— Вы ошибаетесь, — жестко ответила она. — Вас действительно дожидается армия. Достойная армия. И завтра вы ее увидите.
— Завтра. Всегда завтра. Я здесь уже три дня, Джелена. Почему я не могу увидеть их прямо сейчас? Почему я не могу приняться за дело?
— Потому что их для вас собирают, Ричиус. Надо очень многое сделать. Завтра…
— Да-да, — резко отмахнулся от нее Ричиус.
Это оскорбление заставило Джелену вскочить на ноги.
— Вы действительно мне не верите? — вопросила она, меряя его возмущенным взглядом.
— Я уже сказал вам, во что я верю.
Королева схватила его за ворот и гневно заставила встать.
— Тогда пойдемте! — потребовала она. Отвернувшись, она стремительно зашагала прочь, повелительно махнув ему рукой, чтобы шел следом. — Идемте!
— Что такое? Куда вы идете?
— Мы идем смотреть вашу армию, Шакал. Прямо сейчас.
— Сейчас? Джелена…
— Следуйте за мной! — приказала она.
Королева щелкнула пальцами телохранителям и выкрикнула приказы, на которые прибежало еще несколько стражей замка. Ричиус поспешно догнал ее, сбитый с толку ее вспышкой. Внезапно в ней не осталось ничего детского. Тонкий налет молодости исчез, обнажив уверенного в себе правителя. Джелена потребовала лодку и людей, и срочно. Вернее, она приказала, чтобы их позвали немедленно.
— Судно? Сейчас? — ошарашенно переспросил Ричиус. — Но сейчас так поздно! Так темно.
— Вы желали увидеть свою армию? — парировала она. — Вот мы к ней и отправляемся. Раз вы не доверяете мне и не хотите ждать до утра, то мы поедем прямо сейчас.
— Я же не говорил, что я вам не верю! — попробовал объясниться Ричиус.
Однако Джелена ничего не желала слушать. С каменным лицом она наблюдала, как суетятся гвардейцы, организуя лодку для своей повелительницы. Причал мгновенно проснулся: из темноты возникли матросы с фонарями и веслами и начали перекликаться, готовясь к отплытию. Впервые за много дней у замка действительно кипела жизнь: зрелище одновременно и ободряющее и странное. Что они задумали?
Королева Джелена продолжала не замечать Ричиуса и тогда, когда ее телохранители повели их обоих к лодке, приготовленной на дальнем конце причала. Эта лодка была похожа на ту, которая привезла Ричиуса на королевский остров: великолепное одномачтовое судно с резным изображением харана на носу и начищенным до блеска бронзовым ахтер-штевнем. Парус не подняли: на скамьях расселись гребцы, приготовив длинные узкие весла. Эти удивительно хорошо обученные люди были готовы в считанные секунды после приказа королевы. К лодке уже спешил мужчина в синем королевском мундире, на ходу застегивавший куртку. Он подошел к судну одновременно с Джеленой и Ричиусом и приветствовал королеву поклоном и улыбкой, на что Джелена ответила весьма небрежно.
— Тимрин, — обратилась к нему королева, — я желаю ехать на Каралон. Немедленно.
Услышав этот приказ, моряк Тимрин побледнел. Он был настолько смугл, что почти растворялся в темноте.
— Моя королева, это опасно! Позвольте мне отвезти туда одного Шакала. Думаю, будет лучше, если вы останетесь. Бухты у Каралона… э-э… полны опасностей.
— Нарский Шакал настаивает на том, чтобы увидеть свою армию сегодня, — сказала Джелена. — Я должна его сопровождать, чтобы подтвердить свои слова. Прошу вас, без возражений, Тимрин.
— Как желаете, — неохотно проговорил моряк.
Он посторонился, давая своей повелительнице пройти на борт. Джелена не стала дожидаться, чтобы ошеломленный Ричиус помог ей взойти по сходням. Но когда она поднялась на борт и увидела, что, он за дай не последовал, она раздраженно нахмурилась.
— Вы едете или нет? — рявкнула она. Ричиус твердо уперся ногами в землю.
— Только после того, как вы скажете мне, куда мы направляемся. Что такое Каралон?
— Каралон — это место, где стоит ваша армия. И больше я ничего вам не скажу. Я могу быть такой же упрямой, как вы, Ричиус. Поднимайтесь на борт.
Не уверенный, что поступает правильно, Ричиус поднялся на борт судна. Поднявшие весла гребцы уставились на него из темноты. На носу поставили фонари, чтобы освещать путь, и зажгли их один за другим. Вскоре вся лодка засияла желтыми огнями. Тимрин — видимо, капитан судна — поднялся на борт последним. Он втянул узкие сходни, встревоженно всмотрелся в темноту, а потом встал на носу, неподалеку от королевы. Ричиус остался стоять, вопросительно глядя на Джелену. Королева на него не смотрела.
— Эта демонстрация совершенно излишня, — негромко проговорил он. — Я не говорил, что не верю вам.
— Сядьте, Ричиус. Иначе вы можете себе что-нибудь повредить.
— Джелена…
— Сидите и молчите. — Она указала на скамью рядом с собой. — Скоро вы увидите, куда мы направляемся.
И Ричиусу пришлось сесть рядом с ней на холодную жесткую скамью. Гребцы дожидались команды Тимрина. Оставшиеся на причале матросы отдали концы и оттолкнули лодку от причала. В отдалении в свете жаровен и факелов сиял замок. Ричиус внезапно пожалел о том, что был так резок с королевой. Ее дворец — единственный дом, который сейчас у него был, — казался до боли желанным. Однако судно отплывало от него все дальше, гребцы усердно налегали на весла, стремительно гоня лодку по огромному черному озеру прочь от Харана.
Вокруг сомкнулась темнота. Лучи фонарей тонули во мраке, едва освещая воду на несколько футов вперед. Слева сияли далекими огнями города и деревни Лисса, но лодка уходила от этого света в другую сторону, все глубже в темноту, в черную долину спокойной воды, расстилающуюся по другую сторону острова. Ричиус всматривался в невидимый горизонт, надеясь различить хоть какую-то сушу, но не видел ничего, кроме бесконечной воды и тумана. Чувство одиночества, с которым он так долго боролся, захлестнуло него подобно приливу.