Мартынович Евгений. Спираль времени

было знания. Но Геза считал иначе, и передал своему брату все знания,
которыми обладал сам.
Может быть, потому и не боялся Рени пришельцев?
Слух о них быстро распространился по всей стране. Страх и
любопытство овладели всеми. Уже на следующий день после их появления
дом верховного жреца стал местом паломничества высших сановников
страны. С самого утра начали прибывать богато украшенные носилки,
несомые рослыми рабами. Каждый старался найти благовидный предлог для
визита; подражая жрецам, знать считала ниже своего достоинства
обыкновенное любопытство.
Даже Роз и Бора, гордые и надменные властители страны, не
выдержали и один за другим прибыли к Дену. Не придумывая подобно своим
подданным никаких предлогов, они прямо потребовали показать им
пришельцев.
Бора явился с дочерью. Именно тогда Геза впервые увидел ту,
которая потом заняла все его мысли. Лапа была очень красива и
держалась еще более гордо и надменно, чем ее отец. Гезу поразило, что
молодая девушка отнеслась к необычайным существам, которых увидела
первый раз в жизни, с полнейшим равнодушием. Небрежно скользнув
взглядом по пришельцам, Лана отвернулась от них и притворно зевнула.
Сам Бора был сильно удивлен и, пожалуй, даже испуган. Он ни слова не
сказал пришельцам и, пробыв в доме не более десяти минут, поспешил
удалиться.
Зато Роз пробыл долго. Он сидел, внимательно рассматривая
пришельцев, молчал и все больше и больше хмурился. Ден сказал гостям,
кого они видят перед собой. Но на пришельцев это сообщение не
произвело никакого видимого впечатления. Розу это не понравилось. Он
резко поднялся и вышел из комнаты, пригласив Дена следовать за собой.
Они долго беседовали наедине. Как узнал потом Геза, Роз настаивал
на немедленной казни пришельцев, - он считал их опасными для
спокойствия страны. Дену с трудом удалось убедить его подождать и
выяснить, кто такие пришельцы, откуда они явились и каковы их
намерения. В конце концов Роз согласился. Тогда Ден попросил оградить
пришельцев от людского любопытства. Эта просьба отвечала намерениям
самого Роза, и он отдал приказ, чтобы никто не смел подходить к дому
верховного жреца под страхом смерти.
- Они знают то, чего не знаем мы, - объяснил Ден брату. - От них
мы получим новые знания. Вот почему я убедил Роза пощадить их жизнь.
- Ты думаешь, их можно казнить? - спросил Геза, все еще
считавший, что пришельцы если и не духи зла, то все-таки какие-то
духи, а потому бессмертны.
- Не знаю, - ответил Ден, и тень тревоги прошла по его лицу. - Но
если бы попытка лишить их жизни не удалась, это было бы в тысячу раз
хуже.
В тот день Геза не понял, что хотел сказать Ден этой загадочной
фразой.
Пришельцы действительно обладали знаниями. Удивительными и
таинственными знаниями. В этом пришлось наглядно убедиться, и очень
скоро.
По их указаниям рабы изготовили деревянный каркас семигранной
комнаты и установили его на крыше, проделав в ней люк. Все семь стен и
потолок имели большие отверстия, квадратные на стенах и семигранное на
потолке. Потом был сделан низкий стол, но в форме пятигранника.
Затем рабов удалили.
То, что произошло после ухода рабов, Ден и Геза запомнили на всю
жизнь.
Пришельцы внесли в эту необычную комнату (которую даже трудно
было назвать комнатой), со всех сторон открытую ветрам, свой черный
шар. Один из них достал узкую ленту, сделанную из незнакомого светлого
металла, и тщательно отмерил расстояние от поверхности стола до
какой-то известной только ему точки в воздухе. А потом... они
положили, именно положили, в эту точку черный шар и... выпустили его
из рук.
Ден и Геза не верили своим глазам. Шар не падал!
Им стоило большого труда, огромного усилия воли заставить себя
остаться на месте.
Один из пришельцев посмотрел на их побледневшие от страха лица и
улыбнулся.
- Вы удивлены? - сказал он. - Но это не... - опять слово словно
провалилось в сознании. - Просто неизвестное вам явление. Придет
время, и вы, я имею в виду людей, поймете, как это происходит.
Они ничего не могли ответить от волнения.
Пришельцы отошли от стола на несколько шагов. Шар висел
неподвижно. И вдруг... он вспыхнул ярким белым светом.
Пламя факелов и светилен тускнеет при свете солнца. Сейчас был
день. Но шар освещал стол и шесть человек, стоявших возле, столь
сильно, что ясно были видны тени.
Потом свет начал меркнуть. Он слабел все больше, превратился в
узкий луч, который из белого стал зеленым, и неожиданно завертелся над
поверхностью стола, освещая ее концентрическими кругами.
Это было уже слишком. Вряд ли нашелся бы хоть один человек на
Земле, который смог бы выдержать подобное испытание. И оба брата не
выдержали. Они кинулись к люку, спасая свой разум, забыв о гордости и
достоинстве жрецов.
Оказавшись внизу, в комнате Дена, они молча посмотрели друг на
друга и... рассмеялись.
Это было то, что много веков спустя люди назвали словом
"истерика".
Они успокоились не скоро. Первым заговорил Геза.
- Что это? - сказал он. - Что это было? Ден, ударь меня! Я должен
убедиться, что не сплю.
Ден долго молчал.
- Это знание! - сказал он наконец. - Это мудрость! Никому,
слышишь, Геза, никому ни слова! Тайны этих людей должны принадлежать
нам, нашей касте.
- Людей?! Ты считаешь, что они люди?
- Конечно, люди. Не такие, как мы, но люди.
Так родилась фраза, которую Ден потом повторял бессчетное
количество раз.

Дена сильно беспокоило, как отнеслись пришельцы к их явному
бегству. Не будут ли голубые смеяться над ними? Он знал, что если
заметит с их стороны насмешку, то сам без колебаний пошлет пришельцев
на казнь, чем бы ни кончилась такая попытка.
Но пришельцы и не думали смеяться.
Ден и Геза встретились с ними за дневной трапезой. Пришельцы
питались обычной пищей, но отказывались есть мясо. Ден приказал
готовить для них растительные блюда.
А после трапезы один из пришельцев (остальные, видимо намеренно,
удалились в приготовленную для них комнату в доме) долго говорил с
Деном и Гезой.
Очень осторожно, явно опасаясь задеть гордость хозяев, пришелец
повторил то, что сказал наверху, когда черный шар повис в воздухе. Он
просил верховного жреца убедить людей в том, что пришельцев не надо
бояться, что они никогда не причинят и не могут причинить никому
никакого зла. Даже наоборот, они могут научить людей этой страны
многому. Например, лечить болезни, с которыми врачи не умеют бороться
(Ден и Геза поняли это слово, как "жрецы", потому что в это время не
было никаких врачей, а их роль исполнялась жрецами, что, конечно,
способствовало усилению могущества касты). Он сказал, что пришельцы
недолго пробудут здесь, что "появляться" в этой эпохе они не
собирались, но ошиблись во времени. ("Что он говорит?" - подумал Геза.
"Похоже на бред", - подумал Ден.) А раз так случилось, им необходимо
пробыть здесь некоторое время, прежде чем отправиться дальше.
- Куда? - спросил Ден.
- К другим людям, - последовал ответ. - К тем, кто сможет оказать
нам помощь. Мы нуждаемся в помощи, чтобы отправиться дальше по нашему
пути.
- В другую страну?
- Нет, к другим людям.
- Какая помощь вам нужна?
- Я не могу ответить на этот вопрос. Мне придется употребить
незнакомые вам слова. Вы их не услышите.
Ден кивнул головой, хотя весь разговор был для него сплошным
туманом.
Пришелец снова заговорил просто и понятно:
- Мы покажем вам много интересного, покажем то, чего вы никогда
не видели. Наш приход даст толчок вашим знаниям, усилит вашу власть
над природой.
- Да, мы хотим видеть, - твердо ответил Ден.
- Вы увидите. Это в наших интересах.
Они увидели в тот же вечер.
Когда по приглашению пришельцев Ден и Геза снова поднялись
наверх, они заметили поразительную перемену в семигранной комнате.
Шар висел по-прежнему в воздухе, на том же месте. Он был белым, а
не черным и ярко освещал все. Но стол изменил свой вид. Он не был
теперь довольно грубо отделанной деревянной вещью. Поверхность его
стала гладкой и блестящей, как поверхность воды, и в ней отражался
шар. Как и любой водоем, он казался теперь бездонно глубоким. На краю
появились два маленьких выступа, сделанные как будто из кости. Двойная
рама стала явно другой, и никто не смог бы догадаться, из чего она
сделана. Это было уже не дерево.
Но самое удивительное произошло с отверстиями в стенах и потолке.
Ден и Геза, как только вошли, сразу заметили, что довольно сильный
ветер не проникал сюда. А вместе с тем отверстия по-прежнему казались
пустыми. Они подошли к ближайшей стене и, протянув руку, дотронулись
до чего-то упругого, как ткань, сильно натянутая. Это что-то было
совершенно прозрачно и невидимо.
Они снова сильно испугались, но сумели скрыть свой страх от
пришельцев.
Темнело, и свет шара становился все ярче.
Потом Ден и Геза узнали, что в этот вечер весь город вышел на
улицы. Люди смотрели на необъяснимое сияние над домом верховного
жреца, и страх ширился и разливался, как наводнение. Двое умерли в ту
ночь от ужаса, четверо потеряли рассудок, и их на следующий день
бросили в священный огонь.
Роз и Бора, окруженные советниками и слугами, поднялись на крышу
своего дворца и несколько часов простояли там, испуганные не меньше
своих подданных.
А Ден и Геза видели такое, что можно было только удивляться, как
они сами не сошли с ума.
Пришельцы попросили их приблизиться к преобразившемуся столу.
Свет шара снова померк, превратился в узкий луч, сосредоточившийся в
центре стола. И из этого центра, словно растекаясь по всей
поверхности, возникали одна за другой картины...
На Земле были художники. Они высекали на стенах или рисовали
углем изображения людей и животных. Были мастера, создававшие из камня
и дерева подобия людей. Эти картины и статуи держались долго, но
всегда оставались такими, какими были созданы. Они не менялись и,
конечно, были неподвижны.
А здесь, под поверхностью стола, как бы в его "глубине",
появлялись движущиеся картины! Их никто не рисовал, они появлялись
сами, неокрашенные, все в одном черно-белом тоне, и производили
впечатление действительности. И это было самое страшное, как все, что
непонятно уму.
Точно откуда-то сбоку и немного сверху виднелись дома, люди,
природа. Странные дома, странная природа! Люди походили на пришельцев,
но природа была ни на что не похожа.
Все двигалось. Люди шли, растения шевелились. Между домами, по
улицам, совсем не похожим на улицы городов страны Моора, быстро, очень
быстро проезжали какие-то повозки. Но в них не были впряжены животные
или рабы. Повозки двигались как бы сами по себе. В них сидели люди. А
часть повозок, совсем иной формы, летела по воздуху, и в них также
сидели люди, похожие на пришельцев. Но одежды на этих людях были не
только голубыми.
- Вы видите нашу родину, - сказал пришелец.
Где, в какой части света могла находиться столь странная и
необычайная страна? Никто никогда не слыхал о существовании такой
страны на Земле.
- Где ваша родина? - спросил Ден.
- Она очень далеко. И мы не можем на нее вернуться. Нам нужна
помощь людей.
- Вы говорили недавно, что не можете сказать, какая вам нужна
помощь. Теперь вы сказали. Мы дадим вам корабль, на котором вы сможете
доплыть на самый край света.
- Корабль нам не поможет. До нашей родины не доплывешь по воде.
- Где бы она ни находилась, до нее можно добраться.
- Да, можно, но не с той... какая есть у вас. (Опять провал,
опять должно было прозвучать незнакомое им слово.)
Ден замолчал. И он и Геза не спускали глаз с поверхности стола. А
под ней одна картина сменяла другую. Проходили, как в больном сне,
причудливые виды удивительной родины пришельцев. Города сменялись
отдельными зданиями, полями, по которым двигались невероятные, ни на
что не похожие сооружения, садами - может быть, это были леса, - с
неведомыми растениями.
Всюду виднелись люди, которые что-то делали, но что именно -
трудно было понять. И всегда, везде неизменно находились летающие
повозки. Они опускались на землю, из них выходили люди. Другие влезали
в эти повозки, и те поднимались в воздух и летели, как птицы.
Холодный пот выступил на лбу обоих жрецов. Они чувствовали - еще
немного, и они убегут отсюда, как убежали днем.
Но "живые" картины внезапно прекратились. На их месте появились,
как письмена, длинные строчки непонятных знаков. Пришельцы наклонились
вперед, всматриваясь в эти знаки, а может быть, и читая их, если это
были и в самом деле письмена неизвестного народа.
- Они еще ничего не знают, - сказал один на пришельцев.
Фраза явно адресовалась не жрецам, но они услышали ее. А раньше,
когда пришельцы говорили друг с другом, они не слышали ничего. Было ли
это признаком волнения или рассеянности пришельцев?
- И мы бессильны им сообщить, - раздался голос другого пришельца.
Больше ни Ден, ни Геза не слышали ничего.
Пришельцы отвернулись от стола; они продолжали свой немой
разговор, видимо потеряв к столу всякий интерес.
Письмена исчезли. Шар снова вспыхнул белым светом.
Один из пришельцев повернулся к Дену.
- Простите нас, - сказал он, - но сегодня мы вам ничего больше не
покажем. Мы очень опечалены, получив с родины неприятные вести.
- Эти картины... - сказал Ден. - Вы хотите сказать, что они
пришли сюда с вашей родины?
- Да, они оттуда. Там такой же шар, как и здесь, но более сильный
(здесь снова ничего не прозвучало, но Ден и Геза поняли пропущенное
слово, как "сильный"). Они связаны между собой, но наш может только
принимать, ничего не может передать. В этом наша беда.
- Чем они связаны? - Ден посмотрел на шар, который висел ни к
чему не прикрепленный, и пожал плечами.
- Я не могу этого объяснить, - сказал пришелец.
Им показалось, что прикрытые веками, удлиненные глаза пришельца
смотрели на них с печалью и затаенной болью. Но, может быть, им только
показалось?..

ПРИШЕЛЬЦЫ

Лучше всего Геза запомнил именно первые дни пребывания пришельцев
в их доме. Последующие сливались в его памяти, и он не смог бы
сказать, когда произошло то или иное событие.
Почти каждый день в чем-нибудь, в большом или малом, проявлялось
непонятное людям Земли могущество голубых гостей.
"Силу дает им знание!" - говорил Ден.
Три случая запомнились Гезв особенно рельефно. В них сказалось не
только знание, но и характер пришельцев.
Как-то один из многочисленных рабов, уже пожилой, почти старый
человек, работая в саду, упал с лестницы и сломал ногу. Ден видел это
в окно.
В таких случаях с рабами не церемонились. Если человек был уже
неполноценен, его приканчивали. Молодых и сильных лечили, но при
переломах это занимало много времени и следы оставались на всю жизнь.
Ден приказал убить старика.
Два раба подошли к несчастному, чтобы выполнить приказ господина.
Геза стоял рядом. Убеждения, привитые ему с детства, не позволяли
вмешиваться, но он жалел раба и думал, что, будь он сам на месте Дена,
старик остался бы жив.
Острый нож уже готов был опуститься и пронзить горло жертвы. Но
вдруг, Геза хорошо это видел, рука молодого раба судорожно отдернулась
назад, и нож выпал. Точно кто-то невидимый схватил разящую руку.
Геза увидел одного из пришельцев, быстро, почти бегом,
подходившего к ним.
Не обращая внимания на Гезу и рабов, пришелец опустился на колени
возле пострадавшего.
Гезу охватил гнев. Кто бы ни были эти пришельцы, каким бы
могуществом ни обладали, они не имели права вмешиваться во внутренние
дела дома. Прикончить раба велел Ден, верховный жрец, третье лицо в
стране.
Он хотел сказать об этом пришельцу, но не успел.
- Убивать человека за то, что он сломал ногу, это слишком
жестоко, - сказал пришелец. - Разреши мне вылечить его. Если он будет
здоров, не нужно будет и убивать его.
- Здоров он не будет, - ответил Геза. - Но дело не в этом. Ден
велел убить его, и это должно быть сделано, здоров он или нет. Прошу
тебя, не мешай и удались.
Пришелец встал. Он пристально, не мигая, смотрел на Гезу и,
казалось, колебался. Но, видимо, он понял, что действительно не имеет
права нарушать законы чужой страны. Бросив взгляд на обреченного
человека, взгляд, полный печали, пришелец повернулся, чтобы уйти.
- Подожди!
Это сказал Ден, незаметно подошедший к месту действия.
Пришелец остановился. Геза видел, что все существо этого
странного человека наполнило чувство надежды, так красноречивы были
его поза и выражение глаз.
- Ты ошибся, - холодно сказал Ден, - назвав его человеком. Он не
человек, а раб.
- Раб тоже человек, - ответил пришелец, - он не животное.
- Он моя собственность. И я могу убить его, когда захочу этого.
Ты сказал, что можешь его вылечить. Разрешаю тебе эту попытку, лечи
его!
Геза понял, что Дену интересно увидеть, как будет действовать
пришелец. Но он хорошо знал, что осужденный раб все равно умрет. Не в
характере Дена было отменять раз отданное распоряжение.
Но оказалось, что пришелец догадался об этом.
- Ты обещаешь, если он будет совсем здоров, пощадить его? -
спросил он.
Ден гневно сдвинул брови.
- Это мое дело, - резко ответил он.
- Пока ты не дашь слова, я не буду его лечить. Это бесполезно,
если он все равно умрет.
Любопытство оказалось сильнее, и Ден уступил.
- Хорошо, - сказал он, - обещаю, что, если он будет совсем
здоров, я отменю свой приказ.
- Достаточно! - сказал пришелец.
И, опустившись снова на колени, он положил руку на лоб раба,
который за время этого разговора несколько раз переходил от жизни к
смерти и снова к жизни.
Ден, Геза и два молодых раба, оставшиеся здесь, так как не
получили приказа удалиться, видели, как пострадавший тотчас же закрыл
глаза, словно заснул.
- Теперь он не почувствует боли, - сказал пришелец. - Этот сон
очень крепок.
Ден усмехнулся. Никто никогда не заботился о том, что чувствует
раб.
Пришелец действовал быстро и четко. Его движения были уверенны,
казались привычными, будто он только и занимался тем, что лечил
сломанные ноги.
Перелом был глубоким. Кость прорвала кожу и торчала из раны.
И вот на глазах Дена, Гезы и двух рабов произошло невероятное.
Несколько ловких движений белых рук - и сломанная кость встала на
свое место. Кровь, обильно текшая из раны, перестала течь. Пришелец
положил обе руки на место перелома и пробыл в этом положении несколько
минут. Глаза его были закрыты, между ними, на высоком лбу, прорезалась
глубокая складка. Его поза выражала огромное напряжение.
Потом он снял руки. Раны не было! На ее месте виднелся только
едва заметный розовый шрам. Пришелец снова положил руку на лоб раба.
Старик тотчас же открыл глаза.
- Встань и иди! - сказал пришелец.
И раб встал и пошел, твердо ступая на только что сломанную ногу.
Он ушел, даже не спросив разрешения Дена.
- Я выполнил свое обещание, - сказал пришелец.
Он дышал тяжело, как от сильного утомления.
- Я выполню свое, - ответил Ден. - Но вы должны научить меня это
делать.
- Будет трудно, - сказал пришелец. - Ваш мозг не приучен. Но мы
попробуем.
Геза узнал впоследствии от самого Дена, что проба состоялась, но
не привела ни к чему. Дан не смог услышать объяснения пришельцев...
Второй случай произошел вскоре после первого.
Пришельцы приняли приглашение Дена присутствовать при большой
церемонии в храме. Они пришли рано, когда еще не было народа, и попали
как раз к тому моменту, когда в священный огонь должны были бросить
человека, потерявшего рассудок.
Младшие жрецы уже взяли эту женщину, которая бессмысленно
смеялась, и подносили ее к глубокой нише, где горел священный огонь,
когда четверо пришельцев вошли в храм.
Как и всегда, они сразу поняли все, что происходит. И уже
невозможно было сомневаться в том, что именно по их мысленному приказу
жрецы неожиданно выпустили женщину в двух шагах от ниши.
И снова один из пришельцев обратился к Дену с просьбой разрешить
ему вылечить безумную.
Ден охотно согласился. У него не было никаких причин желать
смерти горожанки, которая не была рабыней. Если ее вылечат и она
станет нормальной, тем лучше.
Женщина перестала смеяться, когда пришелец положид руки на ее
голову. Она смотрела в глаза, которые видела впервые в жизни, не
выказывая ни удивления, ни страха. Так продолжалось очень долго. Но
когда пришелец снял руки с ее головы, женщина снова рассмеялась.
Ден ждал. Замерев от страха, возле него стояли несколько жрецов
храма.
Пришелец низко опустил голову, в его позе было отчаяние. Ден
понял, что лечение не удалось, и обрадовался. Что бы он ни говорил
людям, но полной уверенности, что пришельцы не боги, у него самого не
было. Теперь можно было быть уверенным. Боги должны быть всесильны, -
иначе они не боги. Пришельцы не смогла вылечить безумную, - значит,
они не всесильны.
- Ее нельзя вылечить? - спросил он.
- К сожалению, нельзя. Но пощади ее! Не подвергай такой
мучительной смерти!
- Ее казню не я, - ответил Ден, - а закон. Смерть в священном
огне не казнь, а благодеяние. Так умирают служители божества, если
хотят умереть раньше времени.
Он подал знак младшим жрецам.
Но женщина вдруг упала. Ден наклонился к ней и увидел, что она
мертва. Он невольно посмотрел на пришельца. Тот спокойно ответил:
- Ее убил я. Смерть в огне мучительна. Я не хочу, чтобы она
умерла в муках.
В распоряжении Дена были считанные секунды. Он знал, что фразу
пришельца слышал не он один. Ее слышали все, кто был сейчас в храме.
Это было открытое возмущение против законов страны, против воли
жрецов. Он, Ден, должен был тут же послать к палачу того, кто сказал
эти слова. Не сделать этого - значит лишиться сана верховного жреца.
Но Ден знал, что ни за что не скажет слов, которых от него ждали,
не прикажет схватить пришельца. Послать на казнь это таинственное
существо было слишком рискованно. Ден не был уверен в результате
такого решительного опыта.
Он продолжал стоять в той же позе, наклонившись над трупом
женщины, напряженно ища выхода.
И выход нашелся. Ден выпрямился.
- Если бы ты действительно сделал это, - холодно оказал он,
обращаясь к пришельцу, - то умер бы сам. Но, к счастью, ты ошибся. Она
не умерла, а потеряла сознание. В этом виновата твоя неудачная попытка
вылечить ее. Твои слова преступны, но ты чужеземец и не знаешь наших
законов. Я прощаю тебя. Бросьте ее в огонь! - приказал он.
Труп женщины исчез в пылающей нише.
- Они догадливы, - сказал Ден, рассказывая брату вечером того же
дня об этом случае. - Он не повторил своих слов. Он понял. Но женщина
действительно была мертва.
- Как же он убил ее? - спросил Геза.
- Не знаю. Не могу понять. Они умеют убивать не прикасаясь, без
оружия.
- Но если они захотят, то могут уничтожить всех.
- Они этого никогда не сделают, - уверенно ответил Ден...
Третий случай особенно запомнился Гезе.
Ужас перед непонятной силой пришельцев увеличивался с каждым
днем. Люди боялись приближаться к дому Дена. Не надо было и приказа
Роза. Страх пересиливал самое горячее любопытство. Когда пришельцы
появлялись на улицах, прохожие прятались куда попало. Редко случалось
пришельцам говорить с людьми, к чему они очевидно стремились. Все
избегали их, кроме Дена и Гезы. А если кто-нибудь не успевал
спрятаться и пришелец заговаривал с ним, человек стоял ни жив, ни
мертв и почти не мог отвечать.
Рабы в доме Дена испытывали еще больший ужас. Они вынуждены были
находиться возле пришельцев и никуда не могли убежать от них. Они чаще
всех сталкивались с таинственной силой, чаще всех видели проявления
этой силы.
Если Ден, самый образованный человек своего времени, понимал, что
все тайны пришельцев объясняются большим знанием, то рабы, сплошь
неграмотные, не могли понять этого. Один Рени вступал в разговор с
пришельцами, когда был уверен, что его не увидит Ден.
И вот один из рабов не выдержал. Его разум помутился от
постоянного страха, в котором он жил. Раб бросился на пришельца и
ударил его палицей.
Геза видел это с порога двери. Из рабов при этой сцене
присутствовал один только Рени.
Удар, нанесенный с большой силой, обрушился на голову пришельца.
Геза невольно закрыл глаза, уверенный, что увидит труп с
разможженным черепом.
Но когда он осмелился посмотреть, то увидел совсем другое.
Пришелец не только остался жив, но казалось, и не получил никакого
удара. Он стоял возле раба, ударившего его, и, судя по всему, что-то
говорил ему. Палица валялась на земле.
Геза вышел в сад. Совершено преступление, сделана попытка убить
гостя. Только жесточайшее наказание могло, по понятию Гезы, оправдать
хозяев дома.
Пришелец встретил его улыбкой.
- Как хорошо, что этот негодяй промахнулся, - сказал Геза. - Но
он будет жестоко наказан.
- Он не промахнулся, - услышал Геза неожиданный ответ. - Он
ударил меня с большой силой. Видишь, оружие выпало из его руки, но...
но я прошу тебя считать, что удара не было.
- Невозможно! - ответил Геза. - Если бы я исполнил твою просьбу,
это имело бы плохие последствия. Такой поступок не может остаться
безнаказанным.
- Я понимаю тебя, - сказал пришелец. - Но этото никто не видел,
кроме тебя и твоего названого брата, который будет молчать. Никто не
узнает.
- Он знает. - Геза указал на раба, неподвижно стоявшего на том же
месте. - Он расскажет другим.
- Он ничего не расскажет. И не расскажет потому, что не помнит.
- Он слышал наш разговор.
- Он его не слышал. А теперь перестанем говорить об этом. Теперь