Мазова Наталия. Исповедь травы

   - Я готова, - выбегаю я из дверей. Он с гитарой уже ждет меня на улице, а Китт и Асса глядят на Него во все глаза, как на национального героя. - Между прочим, нам, как и Лоти, придется бегом бежать, если мы хотим успеть на Лестницу к шести.
   Его глаза странно вспыхивают.
   - Не придется. Я вспомнил короткую дорогу.
   Я иронически хмыкаю - еще бы, при моей-то охоте к перемене мест я в окрестностях уже все ходы и выходы знаю, - но все же позволяю Ему увлечь меня все в тот же бурьян у колодца.
   Внезапно Он резко останавливается, замирает без движения секунд на пять, а потом, прежде чем я успеваю что-либо понять, вскидывает голову и выговаривает звонко и счастливо:
   - Вижу Цель!!!
   Рывок за руку, шаг - и вот мы уже стоим на верхней площадке Лестницы в Небеса, а там, внизу, на ступенях, толпится народ, из вечера в вечер ждущий нас здесь. И по-моему, наше появление ниоткуда даже не удивило никого - лишь громче стали восхищенные, приветственные крики...
   А в следующий миг они смолкли внезапно и зловеще - и из толпы выступила уже знакомая мне фигура смуглого юноши с волосами как вороново крыло... Да в том-то и дело, что не выступила - с ужасом, с холодком в спине я понимаю, что он, как и мы, шагнул сюда ОТТУДА.
   - Стоять! - резкий жест повелительно вскинутой руки. Поворачиваюсь к Гитранну и вижу, как сразу стало белым Его лицо и сжались в тонкую линию губы.
   - Это засада! Беги, Лигнор! - неожиданно выкрикивает один из первого ряда стоящих на ступенях - как же я не заметила сразу, что на них всех такие же алые камзолы, как у Лоти!
   Краем глаза я уже вижу темные фигуры, приближающиеся из-за кустов... Лорд Райни с абсолютно спокойным лицом делает шаг нам навстречу.
   - Ну вот и довелось нам свидеться, Владычица Эленд и Владыка Луг, - произносит он с откровенной издевкой.
   - Колдовство, астрал, ментал - да в гробу я их видал! быстро начинаю я припоминать охранительную считалочку, которой выучила меня Пэгги. - Раз со мной мой верный лазер, никому меня не сглазить... - руку с занесенным коротким мечом - рукоятью вниз - я замечаю слишком поздно. Словно в подтверждение моих слов, боль взрывается у меня в голове, и последнее, что прорывается ко мне из гаснущего мира - отчаянный крик Гитранна:
   - А Даль'и хэйо! ...Нет!!!
   * * *
   ...и снова - мраморный зал. По черным полированным стенам, как по обнаженной стали, скользят блики света, которые разбрасывает сверху большой зеркальный шар. Полумрак, то и дело разрываемый мягко падающими ниоткуда лучами света - голубого, нежно-зеленого, желтого... И музыка удивительно чарующая, медленная, какого-то запредельного серебристого оттенка, она волнует меня необыкновенно, роняет в душу смутную печаль о чем-то нестерпимо, до боли, красивом и несбыточном.
   Я узнала это место - я опять ТАМ. Но на этот раз все так завораживает, так напоминает балы в Башне Теней, что я совсем не боюсь. Оказывается, это может быть даже прекрасно - этот танец, такой плавный и изысканный, что уже не обращаешь внимания даже на маски, которыми, как всегда, скрыты лица танцующих. Но у меня нет пары - никто не приглашает меня, и я одна стою у стены черного мрамора, подставив лицо зеленому лучу. Чего я жду? Или... кого?
   На секунду музыка смолкает, а потом где-то в вышине над моей головой зарождается серебряный зов трубы, как предвестие, как никогда не слышанная мной свадебная песнь журавлей... Белое сияние озаряет балкон, точнее, галерею над залом, и в нем предстает кто-то, подобный Флетчеру, каким он явился мне в том давнем сне, но я тут же понимаю, что это не он, что это не может быть он... Черный сверкающий наряд, а сверху - белый полупрозрачный плащ, окутывающий высокую стройную фигуру сияющим туманом. И ореол светлых волос, словно нимб вокруг прекрасного лица Нездешнего, похожего на серебряную маску работы древнего безумного художника. Снова голос трубы - и он протягивает руки навстречу белому лучу в приветственном жесте властителя...
   И тогда рождается мелодия, тревожная и манящая, еще более магическая, чем даже предыдущая, и под ее звуки он спускается по лестнице в зал, уверенно проходит сквозь толпу танцующих, которые почтительно расступаются перед ним... и останавливается прямо передо мной.
   Он смотрит на меня, а я на него. Конечно, его лицо, как и у всех присутствующих, покрыто гримом - бледная серебристая кожа, косые скулы, как два лезвия, до неузнаваемости измененный разрез глаз под косо вскинутыми бровями. А сами глаза - бледнозеленые, как нефрит, и вполне человеческие...
   "Позвольте пригласить вас на танец," - негромко звучит его голос, и он опускается передо мною на одно колено.
   Разве хоть кто-то сумел бы воспротивиться этому приглашению? Такая честь... Он смотрит выжидающе, улыбка, подобная блику на черных мраморных стенах, скользит по его лицу, обнажая острые зубы. Как во сне, я подаю ему руку. Только один танец, всего один танец с ним, под эту музыку - и можно умереть...
   Я чувствую на своем плече тепло его руки, затянутой в серебристую перчатку, его дыхание смешивается с моим, и тонкие бледные губы так пугающе близко...
   "Кто ты?" - произношу я, не отрывая взгляда от нефритовых глаз.
   "Ты знаешь это лучше меня," - слышу я в ответ. "Иные зовут меня Звездным лордом, другие - Серебряным Лисом, есть и такие, кто именует меня королем темных эльфов. Ты можешь звать меня как угодно - ты, которая всю жизнь мечтала об этом танце, и вот я исполнил эту мечту."
   Зал полон, но это не имеет никакого значения. Мы вдвоем он и я в объятиях прекрасной колдовской музыки.
   "По вкусу ли тебе МОЙ бал?"
   "Зачем спрашивать, Звездный? Ты лучший партнер в танце, какого только можно представить себе."
   "Рад слышать это. После того, как ты столько лет искала меня в других, было бы огромным несчастьем не угодить тебе."
   Искала... Да, он прав, мой сладостный ночной кошмар. Теперь я ясно вижу, что между ним и Флетчером нет ничего общего - и в то же время что-то в нем неуловимо напоминает и Флетчера, и Ауре, первого из тех, кого я любила, и, естественно, Лугхада, и даже Хозяина...
   Снова улыбка-блик. Не сказала бы, что его лицо совершенно бесстрастно, но все же эта спокойная серебряная маска скрывает так много... Странная жутковатая магия.
   "Эленд..."
   "Что?"
   "Просто - Эленд. Видишь, мне вполне под силу произнести твое имя, Дочь Огня. Мне многое под силу. Например, сделать так, чтобы этот танец для тебя никогда не кончался."
   Я молчу. Какие бы чары ни плел он вокруг себя, я полностью покорна им. Камни в его ожерелье сверкают, как его глаза.
   "Я ведь знаю тебя лучше, чем ты сама - все твои тайные желания, мимолетные мечты на грани яви и сна, то, в чем ты даже себе боишься признаться. Я готов выполнять их все, только люби меня. Тебя уже и так тянет ко мне со страшной силой."
   Голова его склоняется мне на плечо, и в ухо мое течет едва уловимый шепот:
   "Клянусь, если ты станешь моей, тебе больше не придется жалеть о том, что безумец с огненными волосами мог быть лишь твоим братом. И не придется ощущать себя любовницей владыки, которую он никогда не сделает владычицей. Они называют тебя Королевой - я дам тебе королевство, и для этого тебе надо всего лишь ответить мне "да". Покорись, уступи не мне, но своему желанию!"
   Его глаза не то умоляют, не то околдовывают. Я не могу оторваться от них, от едва уловимой игры теней на точеном лице. Я молчу, но он угадывает мои мысли по тому, как трепещу я под его рукой.
   "За что мне такая честь, Звездный?" - еле слышно выговариваю я. "Я - это всего лишь я. Я не так уж красива, и по натуре совсем не королева, а бродячая..."
   "Как знакомо!" - перебивает он с выражением, которое на другом лице я назвала бы ласковым. "Этот твой вечный страх потерять себя, изменившись, дурные манеры, выставляемые напоказ, всегда растрепанные волосы... Эта оболочка совсем не соответствует тому, что ты есть на самом деле - та, что повелевает Огнем, самой прекрасной, жестокой и неуправляемой стихией. Не бойся себя!"
   Его голос снова снижается до вкрадчивого шепота.
   "Неужели ты не устала мучиться от вечного своего несоответствия тому запредельному, что открывается твоим глазам в тех, кого ты любишь? Ты, которая способна обжигать при одном лишь взгляде на тебя? Я люблю тебя, и я покажу тебе, какой ты выглядишь в глазах того, кому не безразлична."
   На массивной четырехугольной колонне неожиданно появляется большое зеркало, и он подводит меня к нему. То, что предстает мне в его ночных глубинах, описанию просто не поддается... Темно-зеленое, почти черное платье, очень низко вырезанное раньше я никогда не надевала такого, - с двойной юбкой из полупрозрачной вуали и изрезанного зубцами шелка. Пояс, ожерелье, браслеты - все из тяжелого темного золота; темно-рыжие, как у Лугхада, волосы уложены в сложную прическу и увенчаны золотым обручем с рубинами и изумрудами - почти тем самым, королевским, лишь без сапфира во лбу... Только сейчас осознала, что уже давно ощущаю на себе тяжесть всего этого золота - да, с того момента, как Звездный простер руки с балкона и наши взгляды встретились.
   "Нравится?" - спрашивает он из-за плеча. Я киваю.
   "Будь со мной, и тебе больше никогда не придется думать о нарядах и драгоценных побрякушках - все это будет появляться у тебя по мановению руки. Я знаю, как ты завидуешь тем, кто с легкостью меняет одежду и обличье, двигаясь по Сутям - ты будешь уметь это не хуже их. Смотри!"
   В руке его откуда-то появляется черный веер, он закрывает им мое лицо на несколько секунд, и когда убирает - королева осени, смотрящая из зеркала, окончательно перестает быть мной. Теперь на ее лице почти такая же маска, как и у него, тени у глаз положены острыми углами к вискам, губы отливают бледным золотом...
   "Зачем ты это сделал?"
   "Хочу, чтобы ты была похожа на меня," - лунный луч усмешки танцует на тонких губах.
   Я уже смотрю не на себя, а на его отражение в зеркале. Его наряд тоже успел перемениться - теперь на нем белая рубашка с кружевными манжетами, черные перчатки, у пояса появился клинок с горным хрусталем в навершии... Он склоняется ко мне, длинные светлые волосы касаются моего лица:
   "Такая ты еще желаннее для меня."
   Я чувствую прохладу его серебряных губ на своем лице и не смею противиться, не хочу и не могу - а музыка вокруг нас все обволакивает чарами неземного экстаза...
   Он победил. Не мог не победить. Он слишком хорошо меня знает, этот странный маг, именующий себя королем темных эльфов. И торжественно - снова все расступаются перед ним - он ведет меня через весь зал туда, где под аркой, залитой все тем же звездно-серебряным светом, стоит высокое кресло, нет, целый трон, убранный черной парчой. Он один, и Звездный усаживает на него меня, сам же устраивается у моих ног, на ступеньках, прижимаясь головой к моим коленям.
   "Эленд Звездное Пламя... Тебе нравится, как это звучит?"
   "Значит, ты всегда будешь со мной?"
   "Пока не иссякнет вечность, моя бесценная королева. Ты покорилась мне - и вот я подобно рабу сижу у твоих ног. Ты ведь и об этом всегда мечтала - повелевать, подчинившись..."
   "И от тебя я наконец-то смогу родить сына..."
   Тонкий рот презрительно и красиво ломается.
   "Зачем тебе сын, моя бесценная, если я подарю тебе вечность? Подумай только, целых девять месяцев твоя талия уже не будет самой тонкой во всем мироздании! А как же ты будешь танцевать, ведь ты жить не можешь без танца? И потом еще черт знает сколько лет надо будет это растить, учить и вытирать ему нос, прежде чем не стыдно будет сказать - это мое! Да и как еще оно отплатит тебе за все заботы - не возжелает ли уничтожить тебя, чтобы получить все, чем ты владеешь..."
   Он говорит, он все так же красив, но словно какая-то шелуха сползает с моего сознания. Где я, что со мной? Ох, мало драла тебя Лайгалдэ, еще надо - опять купилась на стандартный набор красивостей! Звездное Пламя, да это же...
   Серебряные губы тянутся к моей руке, застывшей на подлокотнике. Я резко выдергиваю руку и, в последний раз заглянув в бледно-зеленые глаза (а интересно, каков он без маски?), отчетливо произношу:
   - Vade retro, satanas!
   "Я ПРЕД ВАМИ, А ВЫ ПРЕДО МНОЙ..."
   ...- За что ж ты так Аренза-то?
   Голова гудит, как после хорошей попойки, перед глазами все плывет. С трудом вспоминаю сцену на Лестнице в Небеса - и тут же в голове проясняется, а сердце сжимается в крохотный комочек и падает куда-то вниз. Так иногда бывает после пробуждения, когда в разгорающееся сознание возвращается память о вчерашних неприятностях. Однако, боюсь, назвать сложившуюся ситуацию неприятностью будет по меньшей мере некорректно... То, что случилось, имеет масштабы, близкие к вселенским.
   Боль постепенно уходит из тела и сосредотачивается в одной точке на темени, в том месте, по которому меня осчастливили рукоятью короткого меча.
   - Совершенно ведь безобидное создание! Красив, как бог, к тому же втрескался в тебя по уши, чего с ним уже лет семьсот как не случалось. Он к тебе всей душой, а ты, добрая девочка, сразу - "изыди!"
   Звучный, хорошо поставленный женский голос проворачивается в моем сознании дополнительной болью. Тело как не мое, рук вообще не чувствую. Приходится прилагать огромные усилия, чтоб хотя бы сфокусировать зрение на черном пятне передо мной.
   - Ты бы еще перекрестилась! Ему ведь тоже больно - не дух, поди, бесплотный, теперь неделю в себя приходить будет...
   С ...надцатой попытки все же удается навести глаза на резкость. Женщина, стоящая напротив меня, несомненно хороша собой, но почти во всем является полной моей противоположностью - яркая, с выразительными формами, хотя и очень стройная, и какая-то вся... словно напоказ. Карие глаза слегка навыкате, но это ничуть ее не портит. Черные шелковистые волосы могучим водопадом стекают на спину и плечи, укрывая хозяйку до пояса, как мантилья. Если все срезанное с моей головы за двадцать три года собрать, и то, пожалуй, столько не будет. По влажным ярко-алым (никакой краски!) губам то и дело пробегает острый язычок. Тело обтянуто чем-то вроде змеиной шкурки, собранной из крупных чешуек, горящих яркой желтой медью - сразу в памяти всплыла кровля Башни Теней. Поверх наброшено некое бесформенное одеяние из прозрачной черной ткани, слегка приглушающей медный блеск. Опять же не могу не признать, что наряд ее очень красив - предложите мне такое, надену с удовольствием.
   - Ну дай хоть посмотреть на тебя вблизи, - С этими словами женщина подходит ко мне вплотную. - Да, бедный Джейд хорошо мне отомстил. Абсолютно ничего общего со мной.
   - Ты тоже находишь это... Райнэя? - выговариваю я, с трудом ворочая языком. Последствия удара по темени все еще дают себя знать.
   - Ты можешь называть меня просто Ольдой. Для разнообразия, - издевательски усмехается она.
   - Нет, не могу, - огрызаюсь я. - Ольды, Хозяйки Башни Теней, уже не существует. Ты - Райнэя, и берегись, чтобы я не назвала еще одного имени...
   Кое-как поворачиваю голову, осматриваюсь. Понятно теперь, почему не чувствую рук - я привязана спиной к колонне из темнокоричневого камня, похожего на шоколад, а руки заведены назад вокруг колонны и вставлены в какие-то гнезда - пытаюсь пошевелить пальцами и натыкаюсь на камень, руки никак не могут встретиться... От черноволосой красавицы не ускользает это мое движение.
   - Маленькая предосторожность, знаешь ли... Зная твою склонность то и дело зажигать огонь в ладонях, я решила таким способом предотвратить возможные эксцессы. Меры противопожарной безопасности превыше всего, не так ли?
   Она бесцеремонно оттягивает на груди мое платье и вдруг отдергивает руку, словно обжегшись. Правильно, не суй лапы, куда не следует - Мастерский Символ, серебряное ожерелье с поющими подвесками, все еще на моей шее, никто не посмел его снять. Запомним, кстати, что она уже не может восстать даже в лунной плоти и принуждена обходиться темной... Меня настолько порадовало это наблюдение, что я не делаю ни малейшей попытки как-то пресечь ее наглость.
   - Худющая, в чем душа только держится, - вздыхает она с притворным участием. - На подвальных грибах ведь тела не нагуляешь. Ох, и что только в тебе мужики находят, никак не пойму! Муйунн вон с ума сошел - тысячу рун за ночь предлагал, будто есть за что...
   - Ты, конечно, в курсе всех этих гадостей, - я стараюсь отвечать спокойно, старая привычка давить страх дерзостью выручает даже сейчас. - Значит, должна знать и адрес, по которому я послала лорда Муйунна вместе с его рунами.
   - Ну да, ты же у нас шлюха бескорыстная, тебе любовники не деньгами, а крутостью своей платят. Подавай тебе одних магов да заклинателей...
   - Напрасно пытаешься вывести меня из себя, - отвечаю я еще спокойнее. - Во всяком случае, от своих любовников я набрала достаточно крутости, чтобы более-менее представлять себе твою тактику. Так что не трать время на хлестание себя хвостом по бокам - несерьезно это.
   - Вот ты как заговорила... Стукнуть бы тебя по белу личику за такие слова, да не хочется морального превосходства над собой давать. Обойдемся без игры в жертву и палача.
   На это я молчу, собираясь с мыслями...
   Вот он, классический эпизод, без которого не обходится ни один роман о борьбе добра со злом - связанный герой перед главным злодеем. Так сказать, финальная битва, в которой герой побеждает исключительно по закону жанра, хотя реально-то его шансы близки к нулю. Вот и мой час пришел - лицом к лицу, а я даже не инициирована до сих пор... И сразу куда-то исчез страх, как и не было его, и вместе с ним исчезло волнение. Рано или поздно это случается с каждым членом Братства. Ну, провал. Ну, убьют. Даже больно не будет - я сумею отключить боль. И нет смысла задавать себе вопрос: почему, почему так рано? Да и она сама это понимает - не может не понимать. Эх, знать бы только, что с Гитранном - умерла бы в сознании, что не зря потрудилась, хоть что-то успела в этой жизни, вырвав Его из-под дьявольской власти Черной Луны!
   За себя-то мне бояться нечего... Но разве сейчас моя жизнь принадлежит мне одной? Если сейчас меня не станет, погибнет не просто девушка по имени Элендис - погибнут двадцать четыре года усилий Братства. И одним богам известно, на сколько ступеней назад отбросит Стоящих на Грани Тьмы потеря дееспособной Леди Огня...
   Интересно, а ЭТО она тоже понимает? Насколько вообще она в курсе информагических раскладов структуры Братства?
   Зал, где находимся мы с Райнээй, похож на окаменевший лес: колонны как стволы и решетчатое переплетение балок, словно разбросанные ветви. Потолок над ними уходит ввысь почти на еще одну высоту колонн, темно-серый, как вечернее небо в грозе, недоступный для прикосновения золотого огня светильников. Правда, в одном месте откуда-то падает голубоватый луч дневного света - наверное, оконце на крышу... Однако долго же я провалялась без сознания, если на дворе уже ясный день!
   А вокруг нас - золотой, тягучий, плотный свет. Медь, бронза, черный атлас, рыжеватые ковры с мраморным узором. Прямо-таки царство подгорное, место тяжелых стихий - огонь и камень. Место для нас - для нее и для меня. И ведь тоже красиво, сумрачной такой красотой, зловещей - но красиво.
   Все правильно. Ад и сковородки - продукт мифологии, проекция ужаса перед затемнением души, не умеющей более принять в себя Радость. А здесь мир людей, обычный физплан. В конце концов, если бы Тень всегда была уродлива, ей было бы крайне сложно привлекать на свою сторону новые души...
   - Что же ты молчишь, солнце мое? - Райнэя опускается в кресло напротив меня. - Боишься?
   - Да нет, кажется, даже не боюсь. Леди Залов Ночи делов-то куча. Верховный Экзорцист пострашнее тебя был.
   - Ах, Эренгар! - и этот вздох у нее тоже какой-то наигранный. Сразу приходит на ум главная сволочь Альбина из незабвенного сериала "Любовь, и только любовь". - Что за мужчина - не чета этой размазне Джейднору! Между прочим, он сейчас великий воитель в одном из миров Мидгарда - в восьмом, кажется... Воплощенный ужас - противники под его взглядом не смеют подняться с колен. Всю жизнь бы при себе держала - но увы, в одном мире нам власти не поделить, а Кармэль мой, и только мой. И все, что в нем, мое - что и тебе советую запомнить, девочка! Тоже мне - Джейда ей мало показалось, самого Лугхада захотела! - она изящно откидывается на спинку кресла, высокомерно задрав подбородок: - Знаешь, что я тебе скажу как баба бабе - брось ты его, все равно толку чуть, что в постели, что за ее пределами. Аренз тебе даст все, что ни пожелаешь. Он, конечно, в обиде на твое "изыди", но уверяю тебя - ненадолго. А уж если он чего возжелал, так просто не отступится, годами преследовать тебя будет. Ему же к тебе все тропинки ведомы...
   - Мне ничего не нужно от твоего Аренза или как там зовут этого проходимца, - твердо отвечаю я. - У меня и так есть все, что мне надо - все Сути, по которым я прошла и пройду. В том числе и Кармэль, то есть Каэр Мэйл. Он мой, а не твой, Райнэя вернее, наш с Гитранном. Ты слышала, как не кто-нибудь - один из твоей личной гвардии крикнул: "Беги, Лигнор"?
   Райнэя забрасывает ногу на ногу и деланно усмехается:
   - Маленькая, глупенькая девочка. Тебе слишком много дано от природы, и ты играешь с этим, как с игрушками. Я понимаю, как приятно, придя куда-нибудь под видом местной жительницы, принять эльфийский облик или просто зажечь огонь прикосновением - и все тут же падают на колени и называют тебя владычицей и Королевой. Ни к чему не обязывает, а сколько удовольствия! Сразу чувствуешь себя всемогущей, не правда ли? Особенно, вижу, тебе нравится разнимать враждующие армии одним эффектным жестом. Да, оно способствует повышению самооценки - ах, какая я добрая и справедливая, сколько зла мне удалось предотвратить! А на самом деле тебе плевать на это добро и зло, ты же даже не знаешь, что это такое, ты это все из самолюбования делаешь да еще из детской страсти к подвигам и приключениям.
   Как ни мерзко это признавать, но в чем-то она, безусловно, права. Любого из нас греет сознание собственной крутизны...
   - Видно, мало играла в детстве, что никак не можешь остановиться...
   Я без страха смотрю ей в глаза.
   - По крайней мере, я знаю, что когда льется кровь, горят дома и молодые умирают раньше стариков - это зло. Я ненавижу войну, Райнэя, ибо видела ее вблизи. Когда я в семнадцать лет оказалась в Мире Великой Реки - это была совсем не игра. Я перевязывала такие раны, на которые даже взглянуть не могла от ужаса; я отпевала своих друзей и избавляла от мучений тех, для кого на этом кругу оставалась только боль. И я делаю все, что зависит от меня, чтобы очистить от этого мироздание.
   - А возьмем твою Тихую Пристань, - ее голос сделался вкрадчивым. - Сколько лет не было войны в твоем родном Ругиланде? Восемьдесят? И вы додумались до вашего Закона о рождаемости, без которого слишком быстро размножились бы как кролики. Не ты ли чуть было не пала его жертвой? Или ты уже и слово-то такое забыла - "стерилизация"? А если бы у Ругиланда был внешний враг, любая женщина имела бы право на рождение рождение солдата! И подобные тебе не становились бы изгоями в собственных семьях, а потом - шлюхами...
   И снова в ее словах есть доля правды... Но я призываю на помощь слова из Заповедания: ложь придумана Тенью, однако никто не станет пить сок волчьей ягоды. Если же уронить каплю его в воду, вода не перестанет быть водой, но выпивший ее отравится. Ложь страшна не сама по себе, а тем, что отравляет соприкасающуюся с ней правду - потому-то ни одно учение не может состоять целиком из лжи... Надо только уметь отделить ее от правды, искать слабое место в рассуждении, либо слушаться не разума, но сердца своего...
   Господи всеблагой, спаси меня от козней дьявольских, не дай мне усомниться ни в силе своей, ни в правде!
   - Тень способна запятнать все, - говорю я тихо и упрямо. Даже такое благо, как восемьдесят лет без войны. Уж передо мной-то не имеет смысла лицемерить...
   Но Райнэя словно не слышит этих слов, продолжая гнуть свое:
   - Что тебе надо от жизни? Красивые платья и побрякушки, мужиков тоже красивых и чтоб молились на тебя. Всякие новые места и приключения - правильно, я тоже не сторонница однообразия. Ах да, совсем забыла - песни и танцы, без них для тебя жизни нет. Ну и конечно, возможность вершить судьбы мира по своему вкусу, ты же у нас Королева! Так вот, последний раз говорю: Аренз с готовностью бросит все это тебе под ноги. Я тоже умею быть милостивой. Как ни хочется мне лично скрутить тебя в бараний рог, но старому приятелю даже я отказать не в силах. Я отдам тебя ему. Ты будешь владычицей в Замке-без-Лица, а это очень немало! Вся твоя жизнь станет бесконечным праздником, одной огромной восхитительной игрой. Ты абсолютно даром получишь то, о чем и мечтать не смеешь, и в придачу его самого. Не прячь глаза, я знаю, что он в твоем вкусе! Так займись всем этим и больше не привлекай к себе моего внимания. Тебе это будет несложно, ведь сфера влияния Аренза почти не пересекается с моей...
   Я даю ей выговориться до конца. Все-таки наивно с ее стороны - неужели она считает, что сможет убедить или запугать меня после того, как я сумела отказаться от ЭТОГО во плоти... отвергла этот бледно-зеленый взгляд и ласку этих рук...
   - Не мерь всех своей меркой, Райнэя, - говорю я после того, как она умолкла. - Рискуешь крупно просчитаться. Слава Андсире (при звуках этого имени ее так и передернуло!), я никогда не свихнусь на идее абсолютной власти. Ты называешь меня девочкой, ты говоришь, что я играю Сутями, как ребенок - и тут ты в чем-то права. Наверное, я никогда не повзрослею до такой степени, чтобы перестать радоваться тому, что Радости достойно: лесу и полю, городам и дорогам, книгам и Словам, музыке и танцу, друзьям и любовникам... - я перечисляю, а передо мной, как наяву, встают мерцающие огнями ночные проспекты Авиллона, залитый дождем осенний лес, дорога в горах, где травы выше моего роста, полумрак и чуткая молитвенная тишина Храма в Заветном, деревенская ярмарка в Эсхаре, трехкилометровый красавец мост через Великую Реку... и лица, лица, лица... Пэгги, Орсалл, Ауре, Флетчер, мадам Гру, Хозяин, Нелли, Россиньоль, братья Лормэ, Кангрань Хеведи, Линхи, Ливарк, Лоти... Я касаюсь их своей мыслью, и словно теплый луч поддержки тянется ко мне от каждого.