Моррелл Дэвид. Черный вечер (сборник)

   Убедившись, что все, без исключения, официантки заняты делом, Ида наконец удостоила Бена взглядом.
   — Я тогда решила, что у Брайана нервный срыв. Разве он мог позволить себе земельный участок в горах? Отговаривала, как могла, убеждала... он и слушать не хотел. Представляешь, даже кафе заложил! Взял кредит и купил эту горную дыру. С тех самых пор он и начал от меня отдаляться...
   Потом не от него самого, а через третьи руки узнаю, что братец грандиозное строительство затеял: бассейн, домики, специальная яма для барбекю. Целую бригаду строителей нанял! Через год, когда все было готово, он пригласил меня в гости.
   Дача, надо отдать ему должное, получилась что надо. Я подумала: брат справился все-таки со своим горем. Устроили настоящий праздник: барбекю, фейерверк, гости. Брайан отвел меня в сторону и, показав на лес, горы, бассейн, спросил... Помню, голос у него был странный: низкий и торжественный, как в церкви. Так вот, он спросил: не чувствую ли я себя ближе к погибшим девочкам? Оглядевшись по сторонам, я честно призналась, что нет, ничего подобного не чувствую. Дача отличная, банковский кредит — всегда большой риск, но раз здесь ему хорошо и спокойно... «А бассейн?» — допытывался Брайан. Я сказала, что не понимаю, о чем речь. Девочки, конечно, любили плавать, но что с того? С тех пор мы ни разу по-настоящему не разговаривали. Брат не просто отдалился, а непробиваемую стену между нами воздвиг. И это при том, что я как проклятая вкалывала в его кафе. Вот вам и благодарность!
   Все, аудиенция кончилась. Последний вопрос, пока Ида совсем не разозлилась.
   — А ты случайно не знаешь, у кого Брайан купил землю?
   — Не знаю и не хочу знать! Слушай, Бен, мне правда некогда. Смотри, сколько посетителей!
   — Извини, Ида. Приехал выразить соболезнования, и вот что получилось!
   Новая хозяйка уже вовсю шпыняла официанток:
   — Хватит зевать! Сырные шарики на восьмой стол, быстро!
   Грейди бросился вон из кафе. Не успела дверь закрыться, как посетители разом загалдели, обсуждая услышанное.

* * *

   Передав по рации, что едет домой, Бен еще долго кружил по залитым красноватыми лучами заходящего солнца улицам. А вот и дом, небольшой, одноэтажный. Здесь он когда-то был счастлив.
   Одно время Грейди хотел его продать, однако так и не решился. Не смог он и разобрать вещи Джона и Хелен — одежду, коллекцию кружек, компьютерные игры. Наверное, хранить их в пустой комнате глупо, но как с ними расстаться? Эти вещи — единственное, что осталось от семьи.
   И все же нужно что-то делать. В доме страшный беспорядок: до уборки руки не доходят, не говоря уже о палисаднике, в котором Хелен каждую весну сажала цветы.
   Переступив порог, Грейди понял, что делать дальше. То же, что и обычно. В буфете ждет самый верный друг — початая бутылка виски. Итак, полстакана «Джонни Уокера», немного воды, лед. Готово!
   Один большой глоток, и мир кажется иным. Ладно, ладно! Предупреждали ведь в «Сострадании» — не стоит топить горе на дне стакана. И Брайан с Бетси то же самое твердили. У них самих не то что виски, даже пива не водилось, так что пьяная ссора на даче исключается.
   Бен притворялся, что прислушивается к советам друзей из «Сострадания», да только что делать ночью, когда засасывает топкое болото кошмаров? Воспоминания, вот они, здесь, алкоголь лишь притупляет боль, помогая уснуть. Перед глазами расплываются яркие цветные круги, язык становится горячим и тяжелым, и Бен включит автоответчик. Если сообщение важное, придется, сделав над собой усилие, сказать несколько членораздельных слов, чтобы никто не догадался, что творится с шефом полиции Босворта. В крайнем случае можно переадресовать вызов кому-нибудь из помощников....
   Нельзя показывать свою слабость! Что люди подумают?
   Но это потом, сейчас со стаканом «Джонни Уокера» любое море по колено. Может, еще? Больше виски, минимум воды и льда. За Брайана и Бетси! Нет, за Хелен и Джона!
   Хе-е-елен! Джо-о-о-он! По щекам покатились слезы, и через секунду Бен забился в истерике.
   Телефон! Вроде бы телефон звонил... Или показалось?
   Нет, действительно звонит.
   Автоответчик еще не включен. Может, просто не брать трубку? Оставьте меня в покое, хоть поплакать дайте!
   Хе-е-елен! Джо-о-о-он!
   А если с работы звонят? Вдруг что-то случилось?
   Вытерев слезы, Бен решился. Алкоголь еще не начал действовать, так что разговаривать он вполне может. Лучше сейчас все решить, а потом...
   — Алло?
   — Бен? Это Джефф Крейн. Прости, что беспокою, но дело важное. Я уже в участок звонил, мне сказали, ты дома.
   — Что случилось?
   — Дженнингс, Матсон, Рандалл, Ленгли, Бек — когда-нибудь слышал эти фамилии?
   — Вряд ли. Никаких ассоциаций они не вызывают.
   — Неудивительно. Они ведь не из Босворта. Живут, вернее, жили в небольших городках между Босвортом и Питтсбургом.
   — С ними что-то произошло?
   — Да, они все погибли в прошлый четверг.
   — Что?
   — Закончив на даче Ротов, мы вернулись в Питтсбург. Естественно, только о Ротах и говорили. Представляешь, как я удивился, когда один парнишка, практикант, его даже на задание не взяли, заявил, что уже слышал о Брайане и Бетси. Не далее как в прошлый четверг произошла страшная авария — десять человек погибли. Водитель полуприцепа не справился с управлением и врезался в фургон, в котором целая группа ехала отмечать День независимости. Праздновать собирались на даче, принадлежащей Брайану и Бетси Рот.
   — Все десятеро погибли? — ужаснулся Грейди.
   — Да, они встретились в условленном месте, оставили машины и пересели в фургон.
   Боже, еще одна катастрофа! Выходит, Хелен и Джон только одни из многих... Бедные мои, бедные... Хе-е-елен! Джо-о-о-он!
   — Я связался с родственниками потерпевших. Оказывается, Брайан и Бетси состояли не только в босвортском «Сострадании», но и в других подобных организациях. Помнишь фотографии в маленькой избушке, которую ты назвал колумбарием? Я еще предположил, что все те ребята мертвы?
   — Да, конечно!
   — Так вот, все погибшие в пикапе были потерявшими детей родителями. Ты не ошибся, та избушка — действительно колумбарий. Дженнингсы, Матсоны, Рандаллы, Ленгли и Беки зажигали свечи и молились на фотографии своих детей.
   — Кошмар! — прошептал Грейди.
   — Не то слово! Частный клуб, члены которого делятся своей болью. Может, Брайан просто не выдержал? Слишком много страданий, горя, отчаяния...
   — Может быть...
   — Самые старшие на фотографиях, два парня в военной форме, погибли во Вьетнаме. Вот с каких пор это тянется!
   Тянется и будет тянуться вечно.
   — По крайней мере, у нас хоть какое-то объяснение появилось. Роты готовились к праздничной вечеринке, а авария сорвала все планы и фактически добила Брайана. Ни детей, ни друзей... Зачем жить? Заручившись согласием Бетси, он застрелил ее, а потом...
   — Пустил себе пулю в лоб, — подсказал Бен.
   — Думаешь, так и было?
   — Звучит вполне разумно.
   — Понимаю, тебе непросто об этом говорить...
   — Все в порядке Джефф. Спасибо, что позвонил, мне даже легче стало, — зачастил Грейди, чувствуя, что вот-вот разрыдается.
   — Правда?
   — Конечно!
   — Если что-то еще выяснится, дам тебе знать.
   — Да, пожалуйста!
   — Бен!
   — Что?
   — Если я чем-то могу помочь... Вдруг поговорить захочешь...
   — Понял, Джефф, если что, позвоню.
   — Я серьезно.
   — Я тоже. Рад, что у меня есть друг!
   Повесив трубку, Грейди пошел на кухню. Черт, лампочка перегорела! Ничего, виски он и без света найдет.

* * *

   Проснулся Бен в четыре утра. Спать бы еще да спать, все равно на человека не похож: глаза красные, руки трясутся, голова раскалывается от тупой боли. Кое-как добравшись до ванной, Грейди проглотил сразу несколько таблеток аспирина, умылся и нерешительно посмотрел в зеркало. Боже милостивый, да он спал в форме, даже раздеться не удосужился!
   Неожиданно в памяти всплыла записка, которую Крейн достал из пластикового пакета: «Сообщите Бену Грейди. Привезите его сюда».
   Зачем? После того что рассказал вчера лейтенант, все вроде бы встало на свои места: гибель друзей добила Брайана, и он решил: им с Бетси жить больше незачем. Тогда зачем писать записку? Зачем выставлять напоказ изрешеченные пулями тела?
   Слишком много вопросов на больную голову! Ополоснув лицо холодной водой, Грейди отправился на кухню. Брр, какой яркий свет! Ничего, две таблетки «Алка-Зельцер», и сразу полегчает...
   До таблеток дело так и не дошло — глаза неожиданно зацепились за лежащую на столе почту. Накануне вечером он автоматически выгреб содержимое почтового ящика, а потом все мысли были только о виски...
   Так, каталоги в одну стопку, счета — в другую. А это что? Письмо? Интересно, от кого?
   Ошибки быть не может, на конверте его имя и адрес: «Мистеру Бенджамину Грейди, 112, Сайприсс-стрит, Босворт, Пенсильвания». Отправитель пожелал остаться неизвестным.
   Но Бен узнал почерк. Той же рукой были написаны многочисленные письма, приходившие не только после похорон Хелен и Джона, а и весь последний год. Тепло, поддержка и понимание, на которые можно всегда рассчитывать.
   Это Брайан написал! А отправил, судя по штемпелю, четыре дня назад, в прошлую пятницу.
   Дрожащей рукой Грейди разорвал конверт.
   "Дорогой Бен! Когда ты получишь это письмо, нас с Бетси уже не будет в живых. Заранее извиняюсь за боль и страдания, которые причинит тебе наш поступок. Неизвестно, что хуже: шок от страшного известия или тупая боль, которая приходит потом. Так или иначе, прости нас и постарайся понять.
   Если наши тела найдут до того, как ты получишь это письмо... Если записка выпадет из моей руки и потеряется... Если что-то пойдет не так и тебя не вызовут на нашу дачу... Бен, я хочу, чтобы ты туда поехал. Не для того, чтобы увидеть оболочки, в которых когда-то жили наши души; не для того, чтобы терзать тебя ужасным зрелищем! Просто тебе обязательно нужно увидеть это место. Оно особенное: успокаивает и лечит.
   Как именно, не скажу, попробуй понять сам. Не хочу, чтобы ты страдал, а если я все тебе объясню и ты ничего не почувствуешь, случится именно так.
   Кто знает, может, на тебя это место не подействует? Ида, например, ничего не поняла, и многие другие тоже. Ничего, зато мои погибшие вчера друзья понимали и чувствовали!
   Однако их больше нет, а одиночества мы с Бетси не вынесем. Сколько можно страдать, хватит!
   Бен, я давно за тобой наблюдаю и очень беспокоюсь. По-моему, ты постепенно спиваешься. Понимаю, тебе больно, но виски не выход, поверь!
   Эх, надо было раньше тебя сюда привезти... Думаю, ты готов... На всякий случай я приготовил записку для полиции, надеюсь, они все сделают как нужно. Сейчас поеду на почту, а на обратном пути загляну к своему адвокату.
   Хочу внести кое-какие изменения в завещание: дача достанется тебе. Надеюсь, на ней ты наконец обретешь покой и умиротворение.
   Еще раз прости за боль, которую принесет наша гибель. Поверь, так нужно, и это осознанный шаг, а не жест отчаяния.
   Я люблю тебя, Бен. Понимаю, звучит странно, и все же так оно и есть. Я люблю тебя как благородного, доброго и, увы, страдающего человека. Надеюсь, мой подарок облегчит твои страдания. Сейчас, когда ты читаешь эти строки, мне с Бетси уже не больно. И последние наши мысли и молитвы о тебе. Благослови тебя господь!
   Брайан".
   Чуть ниже — подпись Бетси.
   Слезы часто-часто закапали на лист, превращая слова Брайана в темно-синие пятна.

* * *

   В третий раз перечитав письмо, Джефф Крейн только головой покачал.
   — О боже...
   — Кстати, прости, что разбудил, — промолвил Грейди. — Если честно, я с трудом дождался рассвета. Боялся, вдруг ты на задание уедешь... Тебе ведь нужно было взглянуть на письмо, верно?
   — Слушай, прекрати оправдываться! Мы друзья, значит, можем звонить друг другу в любое время.
   Вспомнив ужасное похмелье, Грейди содрогнулся.
   — Выпей кофе, — предложил Крейн, потянувшись к кофейнику. — Сразу полегчает.
   — Спасибо. — Бен осторожно принял кружку с дымящейся жидкостью. — Что скажешь о письме?
   Лейтенант ответил не сразу.
   — Во-первых, подпись Бетси свидетельствует о ее согласии с планом Брайана. Значит, мы имеем дело не с убийством и самоубийством, а с двойным самоубийством. Просто Бетси оказалась менее решительной, чем муж, вот и все!
   Грейди апатично смотрел на старую глиняную кружку.
   — Лично мне не все ясно: зачем было писать записку и вызывать тебя на дачу? Понятно, Рот хотел, чтобы ты ее увидел. Но раз он завещал эту дачу тебе, ты бы все равно рано или поздно туда приехал. Какой смысл заставлять тебя смотреть на тела?
   — Ну, — неуверенно начал Грейди, — а если я не захотел бы владеть дачей, на которой произошло убийство? Мог бы продать ее, ни разу не увидев... Если честно, она мне ни к чему. Думаю, этого Брайан и боялся, поэтому позаботился о том, чтобы меня туда вызвали.
   — Может быть, — пожал плечами Крейн. — Рот хотел, чтобы ты увидел дачу, потому что... — лейтенант пробежал глазами по письму, отыскивая нужную строчку, — «место особенное: успокаивает и лечит». Но как именно, не говорит, разочаровать боится.
   — Все утро об этом думаю, — сдавленно произнес Бен. — Судя по всему, для Ротов и десяти погибших в катастрофе дача была своего рода убежищем от внешнего мира, частным клубом, где они могли друг друга утешать. Брайан завещал дачу мне, не раскрыв ее секретов. Наверное, он сожалел, что не приглашал меня в свою группу, или надеялся, что я сам что-то подобное организую. Кто знает? Может, он просто депрессию переживал, поэтому не вполне ясно выразился.
   — И что ты собираешься делать?
   — В смысле?
   — Как поступишь с дачей? Сам же сказал: она тебе не нужна. Продашь или сдавать будешь?
   Грейди пригубил кофе.
   — Еще не решил. Интересно, если бы он оставил мне, к примеру, часы, хранил бы я их или положил в ящик стола и тут же забыл?

* * *

   Принять решение Бену помогла Ида Рот. Случилось это двумя днями позже на кладбище.
   Как Грейди ни надеялся, его не то чтобы гроб нести, вообще на похороны не пригласили. Но он все равно пришел и, изнемогая от зноя, вспоминал, как всего год назад на этом же кладбище хоронил прах жены и сына.
   Скромная церемония закончилась, Бен уже собирался пойти к машине, когда за спиной раздался разъяренный голос.
   — Я этого так не оставлю! — заявила Ида.
   Интересно, в чем дело? Во время похорон сестра Брайана всем видом подчеркивала, что не желает его знать. А сейчас сама подошла.
   — Ублюдок!
   Кислое надменное лицо, «учительский» пучок, злой огонек в глазах — мисс Рот очень походила на голодную крысу. Грейди даже передернуло.
   — Что случилось, Ида, почему ты меня оскорбляешь? Я пришел отдать последний долг Брайану и Бетси. Зачем...
   — Хватит прикидываться!
   — О чем ты?
   — О даче, конечно! Адвокат Брайана огласил завещание. Мало того, что мой братец полжизни скорбел по погибшим дочерям, совершенно не думая о кафе, мало того, что застрелился, покрыв нашу фамилию позором... мало, все мало! Теперь я узнаю, что унаследовала заложенное кафе, а чистенькая, оплаченная до последнего цента дача досталась тебе! Понятия не имею, как ты обманул или разжалобил Брайана, однако не сомневайся — я буду судиться с тобой до конца жизни! Чертова дача с дурацким бассейном мне вовсе не нужна, но, пока я жива, тебе она не достанется! Завещание можно оспорить. Дачу продам, а уж деньгам найду достойное применение!
   Грейди чувствовал себя так, будто его в грязи вываляли. Ну и язык у этой твари! Разве он когда-нибудь пытался разжалобить Брайана?! Ложь, грязная ложь!
   — Ладно, Ида, — с трудом сдерживая гнев, начал Бен, — делай что хочешь, только сначала послушай, что я скажу. До этой самой минуты я собирался отказаться от дачи в твою пользу. Однако ты совершила непоправимую ошибку, милая. Дача моя! Я не хотел ее, а теперь хочу. Хотя бы ради того, чтобы тебя позлить!

* * *

   Грейди сорвал с забора желтую ленту с надписью «Вход воспрещен!» и открыл калитку.
   На горном плато гнетущая тишина, лишь над бетонным бортиком бассейна по-прежнему кружат мухи. Так и есть: кровавые сгустки с примесью раздробленных костей, мозга и волос мирно тухнут под солнцем. У пластиковых кресел — очерченные мелом контуры тел. Не желая поддаваться унынию, Бен решительно покачал головой.
   Отныне это его владения, он скорее умрет, чем отдаст их Иде.
   Ничего страшного: кровь можно убрать, а в бассейн залить чистую воду. Но это потом, для начала неплохо бы оглядеться. Бассейн, яма для барбекю, жилой домик, кухня и маленькая, похожая на гробницу избушка... В ней Крейн задержался дольше.
   Полумрак и тишина, абсолютная тишина. Казалось бы, от керамической плитки должно отдаваться гулкое эхо шагов. Ничего подобного: плитка, равно как и обшитые дубом стены, заглушали, вернее, даже душили все звуки. Скамья с высокой спинкой, восемь фотографий улыбающихся детей и подростков, подсвечники, звездно-полосатые флаги над каминной полкой. На дрожащих от волнения ногах Бен подошел к снимкам дочерей Брайана и Бетси.
   Такие юные, красивые, беззаботные, а пожить не успели... Пошли им, господи, вечное блаженство.
   Теперь самое больное — фотография светловолосого мальчика в очках. Должно быть, он не меньше Джона стеснялся свой близорукости! Джон, сынок...
   Разрыдаться Бену помешал плеск.
   Нужно посмотреть, что случилось, скорее!
   В прошлый раз Грейди тоже слышал плеск, но гладь бассейна была невозмутимой, так же, как и лица дежуривших возле него полицейских. Правда, и тогда Бен был готов поклясться, что ему не померещилось.
   И сейчас тоже. Однако на этот раз он не только слышал, но и видел. Парень лет восемнадцати-девятнадцати, стройный, мускулистый, в очках и темных плавках. Гребки сильные и уверенные, скорость, должно быть, приличная.
   Грейди так и застыл в изумлении. Что за черт? Звука подъезжающей машины он не слышал. Неужели мальчишка пришел сюда пешком, переоделся и так запросто нырнул в бассейн?
   Но ведь у забора полицейская машина, парень наверняка ее видел. Кстати, где его одежда? Не в плавках же он по лесу шел?!
   Пора все выяснить.
   — Эй! — заорал Бен, подбегая к бассейну. — Что ты здесь делаешь? Это частная собственность! Давай вылезай быстро!
   Не обращая на крик ни малейшего внимания, парень достиг противоположного бортика, выполнил поворот-сальто и, не снижая скорости, поплыл обратно.
   — А ну-ка отвечай! Я полицейский, это моя дача и мой бассейн! Давай вылезай, пока я не...
   Никакой реакции. Еще один поворот, и неведомый пловец несется к противоположному бортику. Гребки мощные, дыхание ровное, будто и не устал вовсе.
   — Последний раз прошу, вылезай! Даю тридцать секунд, потом вызываю ребят. Клянусь, в участке тебя заставят говорить!
   От крика сбилось дыхание, и, уже не надеясь на ответ, Бен присел в пластиковое кресло.
   Секунды медленно перерастали в минуты, время тянулось, будто густой сироп. Наконец-то парень подустал: гребки тяжелые, скорость падает. Последний круг, и, подтянувшись, он выбрался на бортик. Мускулы бугрятся, поджарая грудь вздымается. Тяжело дыша, парень двинулся в сторону Грейди.
   — Что, изволил наконец меня заметить? — соскочив с кресла, иронически поинтересовался Бен. — Наверное, длиннющее объяснение приготовил? Начинай, я весь внимание!
   Мальчишка молчал, и Грейди попытался схватить его за руку.
   Пальцы поймали пустоту; неведомый пловец прошел сквозь Бена, который не почувствовал ничего, кроме легкого дуновения прохладного ветерка.
   — Эй! — закричал Грейди.
   Парень, сделав еще несколько шагов, исчез. Долю секунды горячий влажный воздух вибрировал, а потом все успокоилось.
   Бен словно к месту прирос. Глубокий вдох, второй, третий... Убедившись, что снова может дышать, он пополз к креслу. Два маленьких шажка забрали все душевные и физические силы. Упав на сиденье, Грейди закрыл лицо руками.
   Что это было?
   Будто вспомнив что-то важное, Бен посмотрел на бетонный бортик.
   Парень что, даже следов не оставил?

* * *

   Целых полчаса Грейди не мог прийти в себя. Нет, нужно во всем разобраться.
   Мальчишка показался смутно знакомым. Где же он его видел?
   О нет, не может быть!
   И все-таки Бен решился. Поддавшись необъяснимому порыву, он зашагал в сторону похожей на колумбарий избушки.
   Полумрак, полная тишина. Не веря собственным глазам, Грейди смотрел на самый крайний справа снимок.
   Молодой человек в военной форме, по словам Крейна, погибший во Вьетнаме.
   Это он только что с бешеной скоростью наматывал круги в бассейне, прошел сквозь тело Грейди и исчез, растворившись в июльском мареве.
   ...Стоящий в буфете «Джонни Уокер», как обычно, готов прийти на помощь. Вернувшийся с дачи Бен был слишком слаб, чтобы сопротивляться соблазну. Щедрая порция виски, немного воды, лед. Грейди жадно прильнул к стакану.
   «Похоже, я схожу с ума», — подумал он, погружаясь в забытье.
   Но забыться не дал зазвонивший телефон.
   Нужно взять трубку.
   — Алло!
   — Наконец-то я тебя застала, ублюдок! — вместо приветствия проговорила Ида. — Хорошие новости: адвокат полностью со мной согласен: Брайан был явно не в себе, когда вносил изменения в завещание. Мы его аннулируем!
   — Давай не будем спорить, пусть все решит суд.
   — Шансов у тебя никаких!
   — Встретимся в суде и посмотрим!
   — Ублюдок, разжалобил Брайана своими слезливыми рассказами.
   Бен положил трубку.
   Через секунду телефон зазвонил снова.
   Вот тварь...
   — Слушай, Ида, с меня довольно! Не звони мне! Если есть что сказать, пусть со мной связывается твой адвокат!
   — Бен! — робко позвал мужской голос.
   — О, Джефф, прости, ради бога! Я думал...
   — Кажется, у тебя был тяжелый день.
   — Не то слово!
   — Звоню спросить... — Крейн замялся. — Может, тебе нужен собеседник?
   Грейди тяжело опустился на стул.
   — Спасибо за заботу, но, кажется, все в порядке. Хотя подожди, хочу кое-что спросить.
   — Что именно?
   — Помнишь, ты рассказывал мне о друзьях Ротов, которые погибли в катастрофе?
   — Да, конечно.
   — Не успел записать их фамилии. Не помнишь на память?
   — Зачем они тебе понадобились?
   — Пока не могу объяснить.
   — Ладно, подожди секунду. — В трубке послышался шелест страниц. — Дженнингс, Матсон, Рандалл, Ленгли, Бек.
   — Мне нужны их адреса и телефоны.
   Лейтенант удивился, но сообщил и их.
   — Что ты задумал, Бен?
   — Чьи сыновья погибли во Вьетнаме?
   — Ленгли и Беков. Зачем...
   — Спасибо, Джефф. Я перезвоню.
   — Бен, ты меня беспокоишь...
   Грейди повесил трубку.

* * *

   Ленгли и Беки.
   Обе семьи жили под Босвортом. С кого бы начать? Может, с Ленгли?
   Трубку никто не брал.
   Неудивительно: раз их сын погиб во Вьетнаме, то на момент гибели самим супругам было под семьдесят. Если у них есть другие дети, они наверняка уже взрослые и живут отдельно.
   Остаются Беки.
   Набрав номер, Бен услышал гудок, второй, третий... Неужели опять осечка?
   — Алло! — устало ответил мужской голос.
   — Здравствуйте, я Бенджамин Грейди, шеф полиции Босворта. Это километров пятьдесят на восток от...
   — Я знаю, где находится Босворт. Что вам угодно? Если снова хотите поговорить об аварии, то добавить мне нечего. Мы с женой как раз вещи родителей разбираем.
   — Дело не в аварии.
   — Тогда в чем же?
   — В вашем брате.
   — Боже, только не говорите, что у Боба неприятности?
   — Нет, я не о нем... Меня интересует тот, который погиб во Вьетнаме.
   — Джерри? Столько лет прошло... Что вы хотите узнать?
   — Он занимался плаваньем? Я имею в виду профессионально?
   — Помню, тренер говорил: брату прямая дорога в национальную сборную... Джерри каждый день часа по три-четыре тренировался. Только о плавании и думал...
   Бен почувствовал, как по спине бегут мурашки.
   — Как там ваша фамилия? Грейди? Говорите, вы из полиции? По-моему, вы просто нервы нам треплете!
   — Мистер Бек! То, что вы рассказали, очень поможет следствию. Спасибо большое, и извините за беспокойство.

* * *

   Заря уже занималась, но едущему по извилистой горной тропке Грейди пришлось включить фары. А вот и плато. Над бассейном клубится густой туман. На розоватых стволах сосен играют солнечные лучи, но сама дача тихо дремлет во тьме.
   Выбравшись из машины, Бен едва не налетел на забор, а потом долго не мог открыть калитку. Он настолько привык к тишине, что вздрогнул, услышав под ногами хруст гравия. От холодного тумана одежда стала влажной, на руках появилась гусиная кожа.
   «Что я здесь делаю? — недоумевал Грейди. — Безумие какое-то! Нужно скорее вернуться в город».
   Эх, фонарь не взял...
   Чем ближе бассейн, тем гуще туман. Он такой плотный, что...
   Осторожнее, нельзя давать волю воображению! Над бассейнами по утрам всегда клубится туман. Это как-то связано с разницей температур, так что ничего странного.
   Чтобы не ходить кругами, нужно найти ориентир. Только как его найдешь, если повсюду густая дымка?
   Грейди решительно шагнул вперед и больно ударил ногу, налетев на деревянный заборчик вокруг бассейна. Однако уже в следующую секунду стало не до боли. Слева, по другую сторону заборчика, мелькнула какая-то тень. Похоже на мужскую фигуру. На мгновение туман зарябил, заколыхался, потом все стихло.
   Плеск, затем мерные звуки гребков.
   Что же делать?
   Ждать, пока парень наплавается, а потом встать у него на пути?
   Вчера уже пытался.
   Остаться на месте и потребовать объяснений?