Моспан Татьяна. Ловушка для дураков

   - Не густо, - подытожил Петрович. - Кусок верный, но не чрезмерный. Как говорится: жить будешь, но любить не захочешь. А я тебе дело предлагаю.
   - Мне с председателем Фонда надо договариваться, - вяло протестовал Гудков, не отрывая взгляда от пачек с долларами.
   - Договорись, - бросил Петрович.
   Он не собирался долго обсуждать эту тему с бывшим сослуживцем. Школа Артема пошла ему впрок. Он теперь не бывший зэк, нищий, без положения. Он в "Белом жасмине" первое лицо, человек с деньгами и связями.
   - На таможне... - начал было Гудков, но Петрович резко прервал его.
   - А вот это, голуба, не твоя забота. Документы, которые придут в "Самшит" и в Фонд будут в полном порядке. Излишек неучтенных товаров... - начал Петрович, но тут же смолк. - Об этом пусть у тебя голова не болит.
   Он нахмурился. Не объяснять же этому идиоту, что на таможне документация будет подменена.
   - К себе на фирму оформишь моего человека, - Яковлев сказал это без тени сомнения, хотя Гудков еще не дал согласия на сотрудничество. - А с Переверзевым, председателем Фонда... - Петрович помедлил. - В общем, найди способ, сделай так, чтобы не лез, куда не надо. Иначе на кой черт ты нужен, я бы сам с ним дело имел, без посредников.
   Петрович лукавил. Сейчас Гудков, как посредник, был необходим, но не говорить же все этому слизняку?!
   Гудков, глядя на бывшего сослуживца, не узнавал его. Прежде был такой интеллигентный, тихий, голоса не повысит, а сейчас и разговаривает, и ведет себя, как хозяин положения. Гудков слышал, что он сидел за какие-то махинации. Видно там кое-чему научился - совсем другим человеком стал. А главное, и деньги у него появились, и положение. И еще смелость, чего так недостает самому Гудкову.
   - Приводи своего Переверзева ко мне в "Белый жасмин". Кухня замечательная, музыку послушаете, а при желании можно рискнуть, нервишки за рулеткой пощекотать.
   Петрович ушел, оставив на столе пачку долларов. И дело завертелось.
   ...Сейчас, сидя перед Артемом, Яковлев ничем не напоминал того снисходительного и наглого Петровича, который куражился над Гудковым. Он больше походил на исполнительного чиновника, докладывающего "по начальству". Часть его деятельности заключалась в том, что он с одобрения Артема прововачивал крупные денежные манипуляции, что приносило немалую прибыль.
   Это была та же игра, только партнеры не сидели друг перед другом. Козыри при сдаче карт получал тот, кто мог добыть нужную информацию.
   - Азартный ты, оказывается, человек, Петрович, - то ли похвалил, то ли осудил Яковлева Артем. - На грани фола играешь.
   - Да я...
   - Вижу, - остудил его Артем. - Хороший результат имеем. У тебя прирожденный талант, хватка как у прожженного дельца. Толково. Умеешь крутить деньги.
   - За что и погорел в свое время, - вздохнул Яковлев.
   - Сейчас тоже погореть можно. Сливки снять успели - и будет. Время такое, лохов шарашить. Сейчас осторожность и осмотрительность тройная нужна. Деньги крутить будем, только после проверенной информации, понял? Без моего ведома чтобы никакой инициативы. Есть данные: скоро некоторые крупные коммерческие банки посыпятся, как карточные домики. Давай глянем, что у нас где имеется.
   Юрий Петрович включил компьютер и стал считывать данные. Список был длинным.
   - Распечатку сделать?
   - Нет, я запомнил. - Артем смотрел на светящийся экран. - Ну-ка, перекинь еще раз страницы.
   Петрович послушно выполнил приказ.
   - Та-ак, - протянул Артем через некоторое время. - Вот эти счета, - он несколько раз ткнул пальцем в список, - немедленно ликвидировать. Завтра до обеда доложишь, возникнут трудности - сразу ко мне. Остальные, - он опять смотрел на светящийся экран компьютера, - могут подождать. Точной информации у меня пока нет, но будет. Все уяснил, Петрович?
   - Да, - согласно кивнул успокоенный Яковлев: вот, оказывается, чем вызван внезапный визит хозяина. - Кассир в "Самшите" вчера приступил к работе.
   - Знаю, - перебил Артем. - Не с этим я к тебе пожаловал.
   Юрий Петрович замер и втянул голову в плечи, как провинившийся школьник, за которым числился грешок.
   Следующие слова хозяина удивили его.
   - Думаю, пора тебя в политические деятели выдвигать.
   Яковлев, поперхнувшись, закашлялся.
   - Что скажешь на это, господин будущий депутат?
   - Да-а, - выдавил из себя Петрович и тут же смолк, не зная, что сказать.
   Как-то раз, давно еще, Артем заговорил с ним об этом вроде как в шутку, но Юрий Петрович никогда не думал, что тому разговору будет продолжение. Выходит, хозяин не шутил. Он никогда и ничего не делал зря.
   - Не больно ты, смотрю, обрадовался такой светлой перспективе. Люди за власть сейчас горло готовы перегрызть друг другу.
   - Куда мне с судимостью, - нашелся, наконец, Яковлев.
   - Ты, давай, не юли.
   Петрович вздохнул:
   - Да кто его знает... А с другой стороны - не боги горшки обжигают.
   - Вот именно. С твоей статьей по старому Уголовному кодексу - это как посмотреть. Невинно пострадал. Ты не в президенты баллотироваться будешь. У нас даже один губернатор с тремя судимостями есть.
   - Слышал, - вяло кивнул Петрович. - Только его опять вроде сгребли.
   - Ничего, обойдется, - уверенно сказал Артем. - Как прихватили, так и отпустят. Его народ поддерживает, а народу, значит, виднее. Да не о том речь веду. Время нынче козырное. Теперь модно ущемленных в период застоя хозяйственников, что умели дела проворачивать, возвышать. Наше прежнесоциалистическое государство кто только за восемьдесят лет не грабил. Разве что ленивый да несмышленый. А у тебя с мозгами - полный порядок. Посмотреть на некоторых нынешних недоумков, что в парламенте заседают, душат слезы. Цвет нации, ядрена мышь! Колодники, и те друг к другу лучше относятся. Нынче все перетусовалось. Иной правитель - или прикормленный, или в криминал влез по самые уши. То, что ты сидел - делу не помеха. Тюрьма и зона не самая плохая школа.
   Артем встал и размеренным шагом заходил по небольшому кабинету, как по камере.
   Юрий Петрович наблюдал за ним, словно загнанная в ловушку мышь. И молчал, только сердце заныло, предчувствуя недоброе. Он не любил заниматься тем, в чем не разбирался.
   - Не робей, - казалось, Артем читает его мысли. - Помнишь, наш первый разговор, ты тогда тоже осторожничал, боялся ко мне в команду идти, время, дескать, изменилось, ты привык в других условиях работать. Не представляю, говорил, чем можешь быть полезен. Помнишь?
   - Да.
   - Так вот, это для дураков все не то, им постоянно что-то мешает, а люди с умом себя в любой ситуации проявят. Предусмотрительные люди. Пока со мной - обижаться повода не будет. Понял, Петрович?
   Яковлев, как зачарованный, кивал головой.
   - Считаю, договорились, - подытожил Артем. - Теперь конкретно обсудим детали. Надо, не теряя времени, начинать готовиться к избирательной компании, а подготовка, как учил меня в лихие времена один очень умный человек - это, считай, половина дела сделана.
   Учил его вор в законе Болт. Жизненные правила позволили дожить ему до преклонных лет, что большая редкость при такой хлопотной и нервной профессии. Но уточнять имя своего наставника Артем не стал.
   - Для начала: все телодвижения, с какого-нибудь боку пахнущие криминалом, надо притормозить. Что с гостиницей "Разгуляй"?
   - Ремонт идет полным ходом, часть номеров на третьем этаже уже отделана, мебель, сантехника и все прочее завезено. Персонал на днях приступает к работе.
   На "Разгуляй" Артем возлагал особые надежды.
   Гостиница в центре Москвы, бывшая ведомственная развалюха, досталась ему буквально задаром. Главное - нужному человеку оказаться на нужном месте и получить необходимую информацию. "Ничейное" имущество можно заполучить за копейки по сравнению с его настоящей ценой. Ну какая разница ведомственному начальству: есть у его конторы гостиница в центре Москвы или на окраине? К тому же на окраине новая, современнная, сто лет стоять без ремонта, а в центре... Маета да боль головная. Одно название, что памятник архитектуры, а каким местом его восстанавливать?! Комиссии замучили: и шляются туда-сюда, и шляются, да еще пальчиком тычут. Все течет, все разваливается, деньги на реставрацию хоть из своего кармана доставай.
   Ведомственный начальник, недолго думая, решил вопрос молниеносно. Гостиницу в центре продать, а на полученную сумму с одобрения родного ведомства купить новое здание на окраине столицы. Всем спокойно и хорошо. А лучше всех самому начальнику, который свою собственную разбитую "девятку" поменял на иномарку, да еще с ремонтом дачи ему добрые люди, которым он уступил государственное имущество, помогли. Плохо ли? Всем сплошной профит. Никто не обойден, и государство не в обиде. Уметь надо крутиться!
   Артем собирался в гостинице "Разгуляй" открыть ночной клуб.
   Тихий переулок старой Москвы, где большинство домов заняты под административные учреждения, покой, благодать, здесь можно такой уютный уголок свить, что сам себе позавидуешь.
   Юрий Петрович умел проворачивать подобные дела: третью гостиницу, разваливающуюся по швам, приводил в порядок. Опыт хозяйственника играл здесь не последнюю роль. Он умел мгновенно находить все, что нужно. Правда, в наше время это не сложно, были бы деньги. Лишние деньги Яковлев платить не любил. Он всегда знал, где можно дешево, оптом, со скидкой приобрести то, что в других местах стоило гораздо дороже. И страшно переживал, если проморгал выгодную поставку. Он успевал все: так верный пес хозяину не служит, как он служил Артему.
   За это ему многое прощалось. Непомерный интерес к бабам, например.
   Артем знал, что Петрович частенько балуется с персоналом, нанятым для специального обслуживания гостей. Он закрывал на это глаза. Проституток, что ли, в столице мало?
   - Дела по "Разгуляю" закругляй. Все сдашь Аркадию.
   - Аркадию, швейцару? - ахнул Юрий Петрович и обиженно заморгал.
   Обустраивая гостиницу, он превзошел самого себя. Новобрачный так любовное гнездышко не вьет, как он старался. А теперь, выходит, все передай этому раскормленному самцу, от которого проку меньше, чем от козла молока.
   Артем был неумолим.
   - Ты, Петрович, человек умный и понимать все должен с полуслова. Потому и разговор этот затеваю. С настоящего момента занимаешься только легальным бизнесом. Все сомнительные операции, где мог засветиться, прекращаем. Как концы в воду спрятать - не твоя забота. Все, что может вызвать малейшие вопросы, немедленно легализовать и сделать так, чтобы комар носу не подточил. Законников, желающих посчитать чужие просчеты - до черта. Представляешь, какой вой поднимут журналисты, если будет доказано, что кандидат в депутаты Яковлев владелец шикарного борделя в центре Москвы. Да еще несколько фотографий для наглядности с пояснением, как ты любовно подбираешь интерьер для "служебных" помещений, а? Повторяю, на тебя никакого криминала быть не должно, иначе все дело провалишь. Только законный бизнес. Ты - хозяин казино "Белый жасмин", заведения порядочного, пристойного. Деньги заработал честно, крутишься, как бобик, ссуду в банке взял, все документы будут в лучшем виде, это мы подработаем. За каждую заработанную копейку отчет дать готов, если это кого-то заинтересует. Налоги платишь исправно. Словом, добропорядочный член общества.
   Артем смолк и взглянул на Яковлева. Фигура, глаза, лицо Беглова выражали непреклонную волю.
   Юрий Петрович под этим взглядом становился меньше ростом. Ослушаться хозяина нельзя. За непослушание... Он припомнил однажды услышанную фразу: "От Артема можно уйти, но ногами вперед". Сейчас Петровичу стало не по себе от этого воспоминания.
   - Ты с кем в "Разгуляе" в постели кувыркался, с Людмилой? - грубо прервал его размышления Артем.
   Яковлев вздрогнул и обреченно кивнул.
   - И с Лилей тоже, - тихо добавил он.
   - Вот как? - удивился Беглов. - Смотри, какой шустрый. - А сам подумал, что про Лилю он ничего не знал. Выходит, не все у него под контролем. Нехорошо. С ленцой работать стали.
   Он посуровел. С "Разгуляем" надо разобраться. С девками из борделя проблем не будет. В "летучий отряд" по его распоряжению набирались только иногородние красотки, которые пробивались в столицу в надежде на красивую жизнь и легкие заработки.
   - Другие девочки из гостиницы про тебя знают?
   - Нет, я только хозяйственными делами занимался, обустройством и перепланировкой. Лишний раз не светился.
   - И то дело, - одобрил Артем и ухмыльнулся: - Не скучай, девок в Москве, что грязи, а из-за пустяков хорошее дело завалить можно. Сто ...уев в одной руке не удержать.
   Петрович ничего не выражающим взглядом смотрел на хозяина.
   - Проскочишь в депутаты, мы с тобой хорошие дела закрутим. Знаешь, сколько за одно удостоверение помощника депутата платить приходится? Да и люди неверные, готовые в любой момент от всего отвертеться. К тем, кто такую ксиву имеет, ментовка соваться опасается, разве только если полный обвал, а мы с тобой люди умные и хитрые - проколов допускать не будем, - продолжал откровенничать Артем. - Слышишь, Петрович?
   Яковлев кивнул.
   - До сих пор ты имел от меня какие-нибудь неприятности и беспокойство?
   - Нет.
   - И дальше так пойдет. Мы тебя беречь будем. Давно собирался спросить: как у тебя с семьей?
   - Никак, все по-прежнему. С женой в разводе, она, как меня посадили, сразу переехала к матери. Сын Олег с ней живет.
   - Это в Кунцеве, в "дворянском гнезде"?
   - Да, - удивился Яковлев, он не помнил, чтобы когда-нибудь говорил об этом.
   - Папаша у нее, значит, руководитель высокого ранга был.
   - Да, - подтвердил Петрович. - Замминистра. Умер в восемьдесят шестом году.
   - С женой не собираешься сходиться?
   - А-а...- помедлил Юрий Петрович, - это что, необходимо?
   - Да нет, - засмеялся Артем. - Так спросил, на всякий случай. Надо знать, под каким углом избирательную компанию проводить. Значит, пострадал ты за ум и хозяйственную сметку. Жена бросила, живешь один и продолжаешь думать об экономических преобразованиях. Как из одного рубля десять получить. В годы застоя тебя не поняли и упекли в отдаленные места за творческий подход к делу, в результате которого образовалась лишняя, неучтенная продукция. Ты своей деятельностью подрывал плановое социалистическое хозяйство. Так?
   - Можно и так.
   - Видишь, прямо героя с тебя писать можно, но это мы еще продумаем, чтобы все в кассу было.
   Петрович попробовал улыбнуться, но улыбка получилась вымученная, затравленная.
   - С сыном встречаешься? - продолжал допрашивать Артем.
   - Да, - неохотно ответил Яковлев. - Оболтус он. Жена и бабка избаловали, третий раз в институте восстанавливается. Когда я оттуда вернулся, разговаривать со мной не захотел, сейчас деньги подкидываю, общаемся.
   - Ладненько, - подвел итог Беглов. - Про семью упомянем скромно. Ни в каких нехороших делах сын не замешан?
   - Он вообще ни в каких делах замешан быть не может. Тунеядец от рождения. Слова делать и работать - для него пустой звук. Отпрыск считает, что трудиться в этой жизни должны другие.
   - Хорошее воспитание.
   - А что делать? Помню, как один хороший знакомый сказал, что во всей нашей милой семейке за всех работает один человек - это я. Ни жена, ни ее мать, ни тесть меня в грош не ставили. Я после финансового института такую карьеру мог сделать... - Яковлев огорченно махнул рукой. - Из министерства из-за тестя ушел. Без его позволения шагу нельзя было ступить, совсем заучил. Должность - только через него, все через него, таким ничтожеством меня выставлял, а у самого на старости лет мозги спеклись. Кто ему задницу лижет, тот и хорош. Я удивлялся, как он с такой подготовкой в этом кресле столько лет продержался. Сидит на совещаниях, пыхтит, вид значительный. При Горбачеве его бы точно турнули со скандалом за развал работы, но он вовремя умер. Я от него, от тестюшки, в ту контору сбежал, где меня... - он замялся, бес попутал. Тестя чуть кондратий не хватил.
   - Когда тебя осудили?
   - Нет, он до этого времени не дожил. А жаль! - злорадная улыбка вспыхнула на лице Петровича. - Хотел бы я на него посмотреть. Жена и теща все мозги пропилили, что папаша - светлая ему память! - не дожил до моего позора, Бог прибрал. Такой чистоплюй был. А может, оно и к лучшему, - задумчиво сказал Яковлев. - Его смерть не на моей совести. Когда перевод из министерства оформлял, тестя коробило, что его зять в такую незначительную фирму уходит, да еще не вполне по профилю работать будет. Скандал! Ладно, черт с ними, - махнул рукой Юрий Петрович. - Мне от этой семейки одни неприятности были. И сын весь в них, такой же. Вырастили лодыря на собственную шею, теперь расхлебываются. Меня это не касается. Спит до обеда да с девками гуляет. Бывшая супружница в голос воет, да разве она с ним справится? Вспомнила, что у мальчика есть отец. Мне кажется, что койка - это единственное место, где парню приходится прилагать какие-то усилия, зло закончил Юрий Петрович.
   - Это он в тебя такой неугомонный, - захохотал Артем и тут же посерьезнел: - С семьей все ясно. Теперь следующий вопрос. Владелец казино - фигура уважаемая, но не в бедных слоях общества. Чтобы завоевать популярность, надо заниматься благотворительной деятельностью. Фондов сейчас всяких до черта понаоткрывали, сам что-нибудь придумай. Мужик ты изобретательный и деятельный. Впустую деньги кидать не надо, а так, чтобы фамилия возникла и на слуху была. Смекай, чтобы ни одной возможности не упустить. Пресса, на телевидении выступление организовать, это я помогу. Можно даже фильм о тебе небольшой сделать.
   Яковлев удивленно поднял брови.
   - Ну, ты даешь, - невольно вырвалось у него.
   - А что, гулять, так гулять. До выборов надо любым способом продержаться в памяти избирателей.
   - Насчет прессы, - заговорил Яковлев. - Есть тут одна газетенка, я редактора хорошо знаю. В "Жасмине" принимал по высшему разряду, в его бульварный листок рекламу о ресторане казино давал, да и так подкармливаю помаленьку. Он на наших девочек из варьете все глаза проглядел.
   - Вот видишь, - одобрил Артем, - только заговорил, а у тебя дельное предложение появилось. Пригласи этого фраера еще разочек, сделай хороший стол. Он как, мужик сговорчивый?
   - Примчится по первому звонку. Он, как романсы Валерии Стрелецкой услыхал, сомлел.
   При последних словах Юрия Петровича лицо Артема изменилось до неузнаваемости.
   - Стрелецкую ему придется оставить в покое, - сказал, словно выплюнул, он, и острый, как бритва, взгляд полоснул по лицу Яковлева.
   Тот, сообразив о своей ошибке, испуганно смолк.
   - И что дальше, с Валерией? - жестким голосом спросил Артем.
   - Ничего, - пожал плечами Юрий Петрович. - На кой черт он ей нужен, она таких гавриков в расчет не принимает. Журналист рассыпался в комплиментах, она поблагодарила и ушла. Лера - девушка серьезная.
   - Смотри, - куда-то в сторону равнодушно сказал Артем, - чтобы этот борзописец ближе чем на десять шагов к ней не приближался.
   - Да что ты, - Яковлев все попытался перевести в шутку, - Валерию не знаешь?! Она к себе никого близко не подпускает. Улыбается только на сцене, когда поет, а так - скала неприступная. Ее такой дешевкой не купишь. Мало ли кто на нее глаза пялит.
   - Ладно, - подобрел Артем. - Насчет фильма тоже подумаем. У меня есть хороший режиссер. Давно, правда, не виделись, но мне он не откажет. Талантливый мужик, нарисует, как надо. Подумаем, как голоса избирателей от твоего округа собрать. Здесь больше половины населения пенсионеры. Подкормим старичков. Ты давай сам действуй, мои люди помогут. Слушай, - вдруг вскинул голову Артем, - когда ты баню с сауной открывать думаешь?
   - Как и говорил, через месяц, основные работы закончены.
   - Вот что, уважаемый Юрий Петрович, у меня возникла неплохая идейка. Давай-ка перед выборами нашу замечательную баню сделаем достоянием народа.
   - Как это? - Яковлев выпучил глаза на босса. - Там такое оборудование, чайная комната - сказка, ковры сам на фабрике заказывал, чтобы в интерьер вписались, мебель роскошная, хрустали, сервизы... Он захлебнулся, не находя слов. - А в бассейне...
   - Ни хрена твоему бассейну не сделается. Ковры, сервизы, березу свою карельскую, над которой ты так трясешься, убери с глаз долой. Сделай все попроще. Но чтобы было! И чайку чтобы человек попить мог, и пивка хлебнуть. Дорогие напитки - вон, нечего людей травмировать. Плату за вход сделай пустяковую, можно и совсем бесплатно, но тогда тебя упрекнут, что ты людей подкупаешь. Надо все по-умному делать, без лишнего нажима. Калитку в заборе прорежь и отгороди баню от казино. На время, понял? Пусть народ даровой банькой побалуется.
   - А массажный кабинет оставить?
   - Конечно, только без всякого блядства. Сделай еще этот, ну, как его... - Артем пощелкал в воздухе пальцами, подбирая подходящее слово. - Женщины это очень уважают.
   - Косметический кабинет, - понял его Яковлев.
   - Вот, вот, и чтобы все на уровне, цены умеренные. Разрекламируй через своего газетчика, народ к тебе валом повалит. Нет, брат, банька - это дело. Придет время голосовать, за кого какая-нибудь старуха бюллетень опустит: за учителишку, про которого первый раз в жизни услыхала, за умника-политика из тех, которых иные граждане голыми руками придушить готовы, до того они обрыдли всем, за горлохвата, или за тебя, который, слава тебе, Господи, хоть одно дело, да сделал, дал возможность простому человеку в баньке помыться, попариться всласть. Народ - он такое ценит.
   - А ведь правда твоя, - заулыбался Петрович. - Я был на своей дачке перед повторными выборами президента...
   - Ну вот, - удивился Артем, - все жену ругаешь, а она у тебя даже дачу не отобрала.
   - Да какая там дача, дом-развалюха в деревне, от родителей остался. Моей бывшей супружнице жить в таких условиях не пристало. Так про что говорю, в этой деревне - старухи, в основном, одни проживают, - жаловались, что даже помыться негде. Деревенскую баню прикрыли, на военную базу, что километрах в трех, их не пускают, на местную фабричку - тоже, там все только для работающих, а бабульки-пенсионерки никому не нужны. Моя соседка, горластая такая старушонка, орала на весь поселок: дожила, кричит, до восьмидесяти лет, ни пенсию не платят, ни помыться негде, не пойду голосовать, на черта такая власть. Всех бабак взбаламутила. И ведь перед выборами баньку открыли. Старухи потопали в избирательный участок, говорили: власть нас уважила, и мы ее не подведем.
   - А ты говоришь, купаться... - засмеялся Артем и встал, разговор был закончен.
   - В ресторан не спустишься? Сегодня Валерия поет.
   По губам Артема пробежала едва заметная улыбка.
   - Нет, - коротко ответил он. Потом произнес негромко, вроде бы для самого себя: - Это хорошо, что за "Жасмином" никакого криминала нет.
   Юрий Петрович при этих словах застыл, как изваяние. Его будто пригвоздили к месту. На лице появились нехорошие красно-фиолетовые пятна.
   Артем, занятый своими мыслями, ничего не заметил.
   Глава 4
   Яковлев словно врос в свое кожаное кресло. Задница намертво прилипла к мягкой дорогой обивке. Он поднял голову, в глазах появилось такое затравленное выражение, что, находись рядом Артем, он бы обязательно поинтересовался, что случилось. Но Беглова в кабинете не было, и Юрий Петрович все сидел и сидел, уставясь в одну точку.
   Ох, и дурак же он, таких идиотов поискать, не найдешь. Умный мужик, хватка и смекалка в финансовых делах, как у волкодава, а где-то - дурак дураком. И все из-за баб. Когда вернулся из колонии, клялся, божился сам себе, что больше не попадется на эту удочку. На эту не попался, клюнул на другую. Сам себе капкан поставил.
   Напрасно Артем считал его мягкотелым интеллигентом. Он только внешне казался покладистым, добрым, слабохарактерным. Про таких раньше говорили: человек с врожденным чувством доброжелательности. Нет у него сейчас этого чувства, ни к кому нет. Зря Артем думает, что его всегда можно держать на коротком поводке. Юрий Петрович сам под бегловский хомут шею подставил. И не жалел. Пока Артем не заговорил о депутатстве. Эта затея могла обернуться для Яковлева ловушкой, волчьей ямой, из которой не выбраться. Весь вопрос в том, насколько он необходим сейчас хозяину.
   Артем сказал, никакого криминала за ним быть не должно.
   Яковлев судорожно вздохнул: прокололся он. Но кто же знал, что так дело повернется?
   Он ни на кого по-серьезному зла не держал. Кроме одного человека. Элка! Элка Семенова. Эта сучка, что выжала его, как лимон, и смеялась в глаза, когда он загремел по статье. Юрий Петрович твердо знал, что рассчитается с ней. Когда освободился и вел нищенский образ жизни, тоже знал - рассчитается. Как, когда, об этом не думал, но верил, что время его придет. Его зациклило на этой мысли, он боялся, что свихнется, прежде чем осуществит свое намерение. Он с трудом сдерживал себя, выжидая наиболее благоприятный момент.
   Решение пришло неожиданно, уже здесь, у Артема, когда он стал по сути дела управляющим его делами и сел на хозяйство "Жасмина".
   Руководитель охраны Дмитрий Худобин или, как он любил себя называть, начальник службы безопасности, здоровый циничный амбал, как-то, разговаривая с Яковлевым, заглянул в глаза и в лоб спросил:
   - Какие сложности, командир, скажи, поможем.
   Юрий Петрович запомнил этот разговор и, все взвесив, сам подошел к охраннику.
   Выслушав его, Митяй Худобин заржал, обнажив в плотоядной улыбке здоровые белые клыки:
   - Понял, морду не бить, увечить тоже не будем, все под контролем, не оплошаем.
   ...Четверо здоровых парней во главе с начальником охраны казино два дня караулили Элку, сидя в "вольво", припаркованной напротив ее конторы.