Вася уехал, а Артур сидел несколько минут, переваривая полученную информацию. Вася был не тем человеком, который бы приехал шутить с ним. Да и испуг Васи был очень натуральным. Артур невольно вздрогнул от омерзения. Самым отвратительным было для него то, что он был с Мэри и, когда-то, пусть не осознавая, что делает, был с её матерью.
Артур потянулся к телефону и набрал номер. Сью ответила почти сразу. Голос у неё был спокойный и даже веселый.
– Арчи? – обрадовалась она.
– Да, крошка. Ты собираешься сегодня играть со мной в теннис?
– Конечно.
– Выслушай меня внимательно и сделай всё так, как я тебе скажу.
– Хорошо, слушаю. А что случилось?
– Ты сможешь сегодня и завтра переночевать у меня?
– Смогу. А что, ты решил меня осчастливить?
– Не валяй дурака. Не до шуток. Мы, крошка, в дерьме по самые уши. Значит так, я сейчас попрошу Виталика приехать и забрать тебя. Возьми что-нибудь из вещей, если нужно, и зубную щетку.
– Артур, что так серьезно?
– Не то слово, крошка. Собирайся. По крайней мере, со мной ты будешь в относительной безопасности.
– Это твой вчерашний друг? – у Сью упал голос.
– Мой друг, как ты изволила выразиться, пока в состоянии нас защитить. Он меня и предупредил. Ладно, потом поговорим. Собирайся. И никому, кроме Виталика дверь не открывай. Особенно Мэри.
Артур пошел к Виталику и попросил его съездить за Сью. Виталик, взглянув на нахмуренные брови Артура, не стал задавать лишних вопросов. После того, как он уехал, Артур заглянул в бухгалтерию и попросил:
– Анжела, убери, пожалуйста, чашки из моего кабинета.
Анжела зашла в его кабинет. Он прикрыл дверь и, в упор, глядя на неё, холодно сказал:
– Анжела, что сегодня произошло?
– Вам уже доложили? – она смутилась.
– Называй это, как хочешь. Я не собираюсь терпеть больше подобные выходки. Подумай над своим поведением и над тем, как мы дальше будем работать вместе.
– Хорошо, – она опустила глаза. – Но что же мне делать, если вы мне нравитесь?
– Анжела, ты пойми, что я не для тебя, – он поморщился.
– Вы себе женщин как собак, с родословной ищете?
– Какая чушь! Просто я не для тебя. Давай будем взрослыми людьми и будем смотреть на вещи серьезно. Ты хорошо меня поняла?
– Да, – она опустила голову.
– Я надеюсь на твоё благоразумие. Можешь идти.
Анжела ушла. Артур сел в своё кресло и некоторое время сидел, склонив голову на руки. Покой не мог длиться вечно…
Глава 41
Время тянулось бесконечно долго. Артур встал и начал расхаживать по кабинету, то и дело посматривая на часы, стоящие на столе. Маятник замысловатой формы, поблескивая серебром, невозмутимо качался из стороны в сторону. В конце концов, это занятие его утомило. Он начал напоминать себе зверя в яме. Артур сел и закурил, стараясь не смотреть на часы.
* * *
Тогда он тоже чувствовал себя, как зверь в яме. Только яма эта была больничной палатой в институте травматологии, а вместо цепи были костыли. Ему сделали уже пять операций. Да, теперь он не был настолько неподвижен, как в самом начале. Когда его через четыре месяца выписали из госпиталя домой, то он и сесть без посторонней помощи не мог. Вернее, это только называлось «сесть». Теперь он мог почти что «стоять». Это было, как тогда «сидеть». Почти что «стоять» без костылей не получалось. С ужасом Артур представлял себе, что так и останется на всю жизнь. Его убеждали, что нужно радоваться этому, могло бы быть и хуже. Поначалу, когда начал так «стоять», он радовался. Радости хватило ненадолго. Хотелось снова нормально двигаться. Двигаться, как раньше. Он согласен был ещё на пять операций, на десять, на двадцать, только бы это получилось.
Соседа по палате выписали, и Артур остался один. Если с вечера он читал, то к середине ночи уже и читать не хотелось, и сон не шел. Мысли были самые, что ни на есть, скверные. Он проковылял на лестничную площадку покурить. Дверь на площадку находилась совсем рядом с его палатой. В дальнем конце пустого коридора санитарка возилась с тряпкой. Артур вышел на площадку и только, здесь сообразил, что обычно ходил курить с соседом по палате или на площадке бывал кто-нибудь. В зажигалке вечером закончился газ, и нужно было прикуривать от спички. Держась за костыли, прикурить от спички было невозможно. Ему стало обидно чуть не до слез. Мысли стали ещё отвратительнее.
На площадку вышла дежурная медсестра – Лиля. Это была девушка примерно его лет или чуть-чуть моложе. Она была остроносая, рыжая, лицо было всё в веснушках. Совсем дурнушкой назвать её не поворачивался язык, но и сказать ей комплимент относительно её внешности никто бы не решился. Да и внимания на неё никто не обращал. Лиля тихо, как мышка, приходила в палату, делала своё дело и уходила. Как с другими молодыми медсёстрами в разговоры с ней никто не пускался, не шутил. Могли только сдержанно поблагодарить. Сегодня вечером у Лили, когда она приходила делать уколы, были красные глаза. И вот сейчас, явно не ожидая увидеть кого-то на площадке, она на ходу вытирала слезы. Увидев Артура, она смешалась.
– Почему не спишь? – спросила она, чтобы что-то спросить.
– Покурить вышел, – мрачно ответил Артур.
– Долго не стой, здесь сквозняк, – Лиля уже хотела уйти.
– Лиля, чиркни спичкой, а то мне как-то неудобно, – попросил он, отводя глаза.
– Да, конечно, – Лиля заботливо чиркнула спичкой и подождала, пока он закурил. – Ты не против будешь, если я тоже закурю?
– Кури, – Артур удивленно посмотрел на неё. – А почему ты спрашиваешь?
– Знаешь, как к курящим женщинам большинство относится?
– Я не считаю, что курить это столь уж большой грех. Ты – не малолетка, и это твои проблемы.
– Почему-то все думают, что если ты куришь, то легкодоступна и, вообще, готова на любые услуги.
– И кто это так думает?
– Сегодня соседка увидела, что я курю. За мной в доме слава не очень хорошая, а тут новый повод языки почесать появился. Выходила на работу, так пальцами в меня тыкать начали.
– Ты из-за этого плачешь?
Лиля кивнула. Артур внимательно посмотрел на неё. Не похожа она была на девицу, готовую на любые услуги.
– Ты хоть знаешь, как эти услуги оказывать? – спросил он, пытаясь улыбнуться.
– Какие «эти»? – не поняла Лиля.
– На которые готовы легкодоступные девицы?
– Кажется, я ничего плохого тебе не сделала, чтобы задавать подобные вопросы! – она покраснела до корней волос.
– Просто я хотел поинтересоваться, может быть, я ничего в жизни не понимаю, если решил, что это совсем не так? Понимаешь ли, я ведь не всегда был на костылях, и кое-что успел увидеть. Так вот, можешь передать своим соседкам или кто там ещё также думает, что часто и густо, те, кто готов на любые услуги, стараются казаться очень добропорядочными во всех отношениях. В том числе, не курят.
– Твоя девушка, наверное, не курит, – Лиля тяжело вздохнула.
– Ты права, когда мы были вместе, она не курила. Но, скорее, не потому, что боялась молвы. Просто ей не нравилось. Других она никогда за это не осуждала.
– Она бросила тебя из-за того, что с тобой случилось?
– Нет. Просто у нас не сложилось. А потом со мной несчастный случай произошел, – Артур опустил глаза. – Совпадение.
– Артур, хватит здесь стоять. Всё-таки здесь довольно сильный сквозняк и тебе ещё простудиться не хватало.
– У тебя много работы? – спросил Артур, когда они заходили.
– Нет. Тебя что-то беспокоит?
– Если свободна, заходи – поговорим. Я сегодня один в палате. Мешать некому.
– И ты тоже! – Лиля снова вспыхнула.
– Ничего ты, девочка, не поняла, – Артур грустно улыбнулся. – Я просто тебя поговорить приглашал, если есть настроение. Ну да ладно, на нет и суда нет.
Он вернулся в палату, подошел к окну и стоял, глядя на огни ночных фонарей, редкие машины и ещё более редких прохожих. Ветки на деревьях только начинали одеваться в первую зелень, и ничего не мешало увидеть улицу.
Сзади скрипнула дверь, и он услышал легкие шаги. Шаги остановились у него за спиной. Артур медленно повернулся. Это пришла Лиля. В темноте почти не видно было её лица.
– Извини, я была не права, – тихо сказала она.
– За что извиняться? – удивился Артур.
– Ты ещё не передумал пригласить меня?
– Нет. Садись.
Тогда они проговорили почти до утра. Артур сначала сидел, а потом лежал на своей кровати. Лиля сидела напротив.
Её следующего дежурства Артур ждал с нетерпением. Так как у Артура появился новый сосед по палате, они просидели почти всю ночь в сестринской. На их счастье медсестра никому не нужна была всю ночь. Когда Лиля работала днем, они могли переброситься только несколькими шутками и, ставшими понятными только им двоим, короткими фразами. Глядя на Лилю, Артур думал, почему природа оказалась к ней так несправедлива, наделив её такой невзрачной внешностью. Лиля была далеко не глупой, веселой и мягкой. Неожиданно он понял, что привязался к ней и внешность его уже совершенно не интересует. Он даже начал находить какой-то шарм в её веснушках.
В ту ночь они снова сидели в сестринской на диване. Сегодня Лиля снова была грустной. Артур понял, что снова её кто-то обидел. Некоторое время он старался отвлечь её забавными историями, но ничего не получалось.
– Что с тобой сегодня? – наконец, спросил он. – Снова соседки допекают?
– Не знаю, стоит ли рассказывать… Хотя, ты, кажется, меня понимаешь. Был у меня парень. Мы живём в одном доме. Я с ним встречалась полгода до того, как его в армию забрали. Я, вообще, никогда ни с кем не встречалась, а тут… Я даже не смотрела на него. У него такие девчонки были, – она горько вздохнула. – Когда он пригласил меня в кино, я своим ушам не поверила…
Так Артур узнал причину Лилиных бед. Когда она говорила о том, как приятель рассказывал всем, не упуская даже мелких интимных подробностей, о близости с ней, то заплакала. Некоторое время он сидел и молчал. Лиля повернулась к нему спиной и вытирала время от времени слезы.
Артур обнял её сзади за плечи, повернул к себе лицом и посмотрел в её полные слез глаза. Нет, не была она такой, как о ней говорили. Перед ним сидела испуганная, обиженная девчонка, не знавшая как выйти из создавшегося положения. Если бы в тот момент у него была возможность защитить Лилю от всех бед… Возможность была только попробовать как-то утешить.
– Перестань, не стоит он того, чтобы ты плакала, – Артур начал вытирать ей слезы, как маленькой.
– Кому я теперь нужна? – в её словах было столько горечи.
– Мне. Мне так хорошо с тобой. Я понимаю, что ты проводишь со мной время из-за того, что тебе меня жаль, но всё же…
– Тебя скоро выпишут.
– Мы сможем увидеться. Найдешь же ты хоть полчаса для приятеля по сигарете?
– Что твоя мама подумает?
– Моя мама не подумает ничего. А мои соседи находятся достаточно далеко от твоих. И потом, рано или поздно, меня положат на очередную операцию. Тогда мы снова будем с тобой почти каждый день.
– Почему ты решил, что мне жаль тебя? – Лиля внимательно посмотрела на него.
– Лилечка, кому я такой нужен? Разве что матери, – Артур старался говорить, как можно спокойнее, но голос дрогнул.
– Ты не подумай, я не набиваюсь… – она смутилась.
– Если я когда-нибудь буду ходить, мы будем вместе, – говоря это, он не кривил душой.
– Тогда ты на меня и не посмотришь, – у неё задрожали губы.
– Только бы ты на меня смотреть не перестала.
Артур привлек Лилю к себе. Она прижалась щекой к его щеке. От этого прикосновения его будто горячей волной накрыло. Несколько минут Артур ещё пытался с собой бороться, но это было безрезультатно. Он отыскал губами её губы. Лиля попробовала отстраниться и зашептала:
– Не надо, прошу тебя…
– Разве тебе плохо? – сердце рвалось из груди. Снова, как когда-то давно, не хватало воздуха.
– Вдруг кто-нибудь войдет?
– Закрой дверь.
Лиля встала, закрыла дверь и вернулась к Артуру. Несколько минут они сидели молча. Артур повернулся, снова обнял и привлёк к себе Лилю. Чтобы она не отвернулась, он положил ей руку на затылок. Она закрыла глаза и больше не пыталась уйти от его губ. Целовались они долго. О том, что будет дальше, Артур не хотел думать. Эти поцелуи были для него за последние два года верхом наслаждения. Не то, что бы он не хотел большего. Он не мог позволить себе большего. Тем более позволить себе это большее с Лилей. Он боялся поранить её хрупкую душу, боялся оскорбить её хотя бы намеком. Сдерживать себя было всё труднее и труднее, а оторваться от её губ вообще было невозможно. Стараясь удержать нервную дрожь, Артур расстегнул несколько пуговиц на Лилином халате и коснулся пальцами её груди. У неё была кожа, как самый нежный шелк.
Его желание передалось и ей. Лиля задышала чаще. Теперь она тоже отвечала на его поцелуи. Артуру казалось, что ещё несколько таких минут, и он сойдет с ума. Лиля сняла с него футболку, и он почувствовал её теплое дыхание на своей груди. Потом она прижалась к его плечу и начала целовать его.
– Лилечка, давай остановимся, – взмолился он.
– Что-то не так? – Лиля всё ещё прижималась щекой к его плечу.
– Всё так… Мне хорошо, очень хорошо… но… – Артур закусил губу. – Я не привык, когда я…
– Я попробую сама, – она поняла, о чем он хочет и не может сказать.
– Не надо… – взмолился Артур.
– Не бойся, у нас всё будет хорошо, – Лиля провела пальцами по его губам.
– Тогда хотя бы свет выключи.
Лиля выключила настольную лампу. Теперь почти ничего не было видно в падавшем с улицы слабом свете фонаря. Артур готов был умереть от стыда. Её губы касались его лица, руки ласкали его тело. Он зажмурился и боялся лишний раз вздохнуть. Он чувствовал, что Лиля тоже боится. Она начала очень медленно опускаться на него. Умения, которое приписывал её бывший дружок и соседская молва, ей явно не хватало. Артур понял, что ей больно. Он открыл глаза. На её щеке блеснула слеза, она старалась перебороть себя, но ей это удавалось с трудом. От жалости к ней у Артура даже сердце заныло. Он осторожно приподнял Лилю и тихо сказал:
– Не торопись и расслабься…
– У меня не поучается, – её голос дрожал.
– Давай я помогу тебе. Я не хочу делать тебе больно.
Артур склони её к себе и коснулся губами её груди. Она трепетала в его руках, как пойманная птичка. Через несколько минут он почувствовал, что Лиля готова. Теперь опускаясь на него, она не чувствовала такой боли, а потом боль покинула её совсем. Артур подарил ей первое в её жизни ощущение обладания мужским телом. Уже падая в бездну наслаждения вместе с ней, Артур прошептал:
– Я тебя люблю…
– И я тебя люблю, – прижимаясь к его груди, прошептала она.
Потом, когда Лиля снова включила свет, Артур сидел и боялся взглянуть ей в глаза. Он держал её за руку, поглаживал тонкую кисть.
– Артур… – у неё дрогнул голос. – Только ты не рассказывай никому… Я понимаю, что просто тебе было…
– Глупая девчонка! – он порывисто обнял её и прижал к себе. – Ты понимаешь, что говоришь? Неужели ты думаешь, что я могу так поступить? Мне было так хорошо с тобой!
– Ты просто хочешь меня убедить в этом.
– Сейчас я хочу снова начать ходить и никогда не расставаться с тобой.
– Когда ты начнешь снова ходить, ты даже не оглянешься в мою сторону, – повторила она.
– Когда я начну ходить, мы поженимся. Просто сейчас я понимаю, что не смогу стать для тебя обузой.
– Я согласна остаться с тобой и с таким.
– Это тебе сейчас так кажется, – в его голосе появилась тоска. – Пройдет год, два, дети появятся. Какая с меня помощь? Какой из меня мужик в доме? Если только ты согласна подождать меня… Я, правда, не знаю, сколько придется ждать, но сейчас я верю в то, что я пойду.
– Я тоже верю, что ты пойдешь. Я подожду.
Вскоре Артура выписали домой. Несколько дней он терпеливо ждал, когда Лиля даст о себе знать. Телефон упрямо молчал. Артур позвонил ей сам. Дома её не оказалось – она ушла на дежурство. Тогда Артур позвонил ей на работу около десяти вечера. Обычно, к этому времени дежурная медсестра становилась немного свободней. Лилю позвали к телефону.
– Привет, – Артур старался говорить как можно беззаботнее.
– Привет, – голос Лили прозвучал несколько растеряно.
– Ты куда пропала? Обещала, что позвонишь, когда будешь свободна. Что, совсем завалили тебя делами?
– Я думала, что ты сказал это просто так, – честно призналась она.
– Ты хочешь сказать, что всё, что у нас было, тоже «просто так»? – Артуру стало нехорошо.
– Для меня – нет.
– Тогда давай считать, что ты была просто очень занята.
– Давай, – Лиля обрадовалась. – Считай, что я уже освободилась.
– Тогда приходи завтра в гости.
– Когда?
– Днем. Часика в четыре. Не поздно ещё?
– Нет. Адрес я помню, – она слегка смешалась. – Ты один дома будешь?
– Вообще-то нет. Ты хочешь, чтобы я был один?
– Ну, как тебе сказать… Если меня не сочтут навязчивой…
– Тебе будут только рады.
– Тогда жди меня около четырех. Сейчас извини, я должна бежать. Ты забыл, что сегодня операционный день был и у меня действительно дел полно. Пока.
– Пока. Целоваться будем завтра.
Артур устроился на диване в гостиной. Мать смотрела телевизор и вязала. В её пальцах быстро мелькали спицы. Не поворачиваясь, она спросила:
– Кому ты звонил, если не секрет?
– Не секрет. Ты завтра выходная?
– Да. А что?
– Гостей принимаем?
– Каких гостей? – мать улыбнулась и, оторвавшись от своего занятия, посмотрела на Артура.
– Ну, не совсем гостей. Скорее, гостью, – неожиданно Артур смутился.
– Даже так? – мать улыбнулась. – Конечно, принимаем! Сто лет гостей у нас не было. Кекс печем?
– Святое дело.
– Если не секрет, кто к нам пожалует?
– Лилю помнишь? Рыженькая такая.
– Конечно, помню. Девочка чудесно в вену попадает. И вообще, она просто душечка.
– Откуда ты знаешь? – Артур удивленно посмотрел на мать.
– Артур, я, порой, мужчинам удивляюсь. Ну, допустим, как она попадает в вену, это исключительно профессиональный взгляд на вещи. Я видела, как она колола тебя после операции. Это когда ты ещё после наркоза сонно-пьяный был. Я о другом. Я и отцу всегда об этом говорила. Мне непонятно, почему вы, все мужчины, падки на внешность? Она такая приятная, вежливая и воспитанная девочка, что я на неё налюбоваться не могла.
– Ма, если я начну ходить нормально, я на ней женюсь.
– Это уже серьёзно, – мать перестала улыбаться. – И она согласна ждать?
– Пока да. Она согласна выйти за меня замуж, даже за такого. Она действительно душечка. Ты не подумай, я не за девчонками соскучился.
– У вас что-то было?
– Какая разница, было или нет? Даже, если бы и не было. Будь бы я сейчас в порядке, я бы и дня ждать не стал. Не могу я ещё и для неё стать таким же наказанием, как для тебя, – Артур тяжело вздохнул и взял сигарету.
– Артур, ты никогда не был для меня наказанием или обузой, – с укором сказала мать. – Каждый день повторять тебе это по семь раз я не намерена. Если ты и не здоров, это ещё ничего не значит.
– Хорошо, больше не буду.
– Лучше скажи, в котором часу она придет?
– Около четырех.
– Тогда я пеку кекс, накрываю вам стол для чая, сижу с вами полчаса и исчезаю к Анне Петровне.
– Всё так, только к Анне Петровне не исчезаешь. Посиди с нами.
– Хорошо, – мать улыбнулась и взялась за спицы. – Кажется, это всё действительно очень серьезно.
Прошло полтора месяца. Теперь он виделся с Лилей часто. Она приходила, как только появлялось время. Если мать была дома, они втроем сидели и мило болтали. Если матери дома не было, то всё заканчивалось попаданием в постель. Там всё было бы чудесно, но Артур привык немного к другим отношениям. Раньше, до травмы, ведущей стороной всегда был он. Теперь роли поменялись. Ему оставалось мечтать только о том, что рано или поздно он снова будет в полном порядке и тогда сможет отдать Лиле намного больше, чем теперь. Пока это были только мечты. Он вообще мечтал сделать Лилю самой счастливой женщиной на свете. Пока он мог только, сидя сзади, после того, как всё было кончено, обнять её за хрупкие нежные плечи и курить с ней одну сигарету на двоих, целуя её затылок, пока она делала свою затяжку. Лиле это всегда очень нравилось.
Иногда они вместе шли гулять. Недалеко от дома Артура был уютный сквер. Они удобно устраивались на скамейке и строили планы на будущее. Вернувшись с одной из таких прогулок, они застали дома мать чем-то не то расстроенную, не то озабоченную.
– Ма, случилось что-то? – спросил Артур.
– У нас гости, – сдержанно ответила мать.
– Гости? – Артур удивился.
– Да. Лилина мама.
Лиля побледнела. У Артура в душу закрались нехорошие подозрения. Все вместе они прошли в комнату. Здесь сидела женщина примерно возраста его матери, может, немного старше. В отличие от Лили, она была довольно привлекательной. Она холодно посмотрела на Артура и на дочь.
– Мама? – Лиля виновато посмотрела на мать. – Я же просила тебя…
– Если не хватает у тебя смелости объяснить молодому человеку, что к чему, то это сделаю я, – совершенно спокойно ответила она.
– Может нам стоит хотя бы представиться? – поинтересовался Артур.
– Можем и представиться. Меня зовут Лина Андреевна. Что вас зовут Артуром, я уже знаю.
– Вы не возражаете, если я сяду? – спросил Артур.
– Конечно, вам же тяжело стоять, – она странно и неприятно улыбнулась.
– Мама, зачем ты пришла? – Лиля села рядом с Артуром.
– Лиля, я попрошу тебя помолчать. С Ниной Сергеевной я договориться так и не смогла. Она мне всё твердит, что сын взрослый и сам в состоянии решить, что делать дальше. Я хочу попросить вас, Артур, оставить мою дочь в покое. Вы – взрослый человек, надеюсь неглупый и не настолько эгоистичный, чтобы понять, что ваше поведение по отношению к моей дочери, просто непорядочно.
– В чем именно? – Артур нахмурился.
– Всё-таки вы не понимаете, – она снова неприятно улыбнулась. – Что ж, придется вам объяснить. Может быть, это прозвучит не совсем корректно, но вы инвалид. Скорей всего, ним и останетесь. Я понимаю, что вам тоже нужна женщина, так как вы ещё молодой мужчина. Хотя, когда Лиля сказала, какая у вас была травма, я не могла подумать, что у вас сохранятся какие-то функции. Вы воспользовались тем, что у моей дочери уже был молодой человек. Внешность у Лили более чем заурядная, а, если назвать вещи своими именами, она просто очень некрасивая. Вы же, наоборот, со своими внешними данными, и вот пока сидите, очень привлекательны. Голову вы вскружили Лиле без особых проблем и поняли, что ответственности большой вы нести не будете. Я хочу сказать, что это просто непорядочно так использовать девушку.
– А почему вы решили, что я использую Лилю? – Артур прищурился.
– А как ещё это назвать?
– Вы не допускаете, что у меня и Лили могут быть какие-то чувства?
– Какие чувства? Вы что, издеваетесь? Вы у неё с языка не сходите! Она говорит только о вас! Вы вскружили ей голову, а теперь толкуете о чувствах? Да вы сам себе верите?
– Не просто верю. А ещё я верю в то, что буду нормально ходить.
– Да вы оптимист! – она сухо рассмеялась.
– Мама! – Лиля покраснела.
– Лиля, я пока не с тобой разговариваю. В таком случае, я не думаю, что тогда моя дочь вам будет так же нужна, как и теперь и вы будете питать к ней те же чувства.
– Напрасно вы так думаете.
– Посмотрим. Ещё Лиля сказала, что даже если вы останетесь калекой…
– Мама! – Лиля чуть не плакала.
– Лиля, помолчи! Я называю вещи своими именами. Так вот, если вы останетесь калекой, то она всё равно выйдет за вас замуж. Как вы себе это представляете? Да, на сегодняшний день вы и ваша мама ещё не бедствуете за счет средств, оставленных вашим покойным отцом. Мы уже успели поговорить с вашей матерью. Неплохо, что у вас есть машина. Но ведь пользуется машиной ваша мама, а деньги когда-то кончаться. Что тогда?
– В этом году я должен поступить в военно-механический институт, притом сразу на второй курс.
– Хорошо, допустим, вы поступите, будете учиться. Где вы потом сможете работать? Кто вас возьмет на работу? Пойдут дети. Какой из вас отец?
– Мама, прекрати! – у Лили задрожали губы.
– В любом случае, я надеюсь на ваше благоразумие. Как педагог, я вижу, что вы человек здравомыслящий, хотя и не лишены фантазий. Может быть, это обусловлено вашим теперешним состоянием. Сейчас я прощаюсь с вами. Надеюсь, что дальнейшего продолжения ваша связь с моей дочерью иметь не будет, – она поднялась и пошла к двери.
Мать ушла сначала на кухню, а через несколько минут, сославшись на дела, ушла к соседке. Артур и Лиля молчали. Молчание висело очень долго. Оно стало вязким и ощутимым, как клей. Артур закурил и исподлобья посмотрел на Лилю, стоящую у окна.
– Будем прощаться? – глухо спросил он.
– Почему? – у Лили снова задрожали губы.
– Я же не знал, что твоя мама настолько против. Ты никогда не говорила.
– Тебе нужна мама или я?
– Ты, – он тяжело вздохнул. – Но твоя мама права.
– Артур, неужели, если ты пойдешь, ты бросишь меня, и сейчас я тебе нужна только… – она не договорила, заплакала и отвернулась.
– Перестань, – Артур поднялся, насколько мог быстро, и подошел к Лиле. Он даже обнять не мог её, потому что нужно было держаться за костыли. – Ты же знаешь, что я очень тебя люблю.
– Тогда в чем она права? – Лиля повернулась к нему.
– Во всем остальном. Какой из меня муж? – с горечью сказал Артур.
– Мне виднее. Если ты меня сейчас прогонишь, я не переживу этого.
– Лилечка, я бы никогда не гнал тебя…
– Вот и не гони, – она прижалась к его груди. – Я уже сама взрослый человек и могу решить, с кем мне остаться.
– Ты будешь жалеть.
– Никогда. Я тоже очень люблю тебя.