Николс Стэн. Магия цвета крови

   — И ты абсолютно прав. Давай его сюда. Может, это что-то срочное.
   — И, по-видимому, носящее исключительно личный характер. Наверное, тебе лучше прочитать письмо у себя в кабинете и даже за запертой дверью — так, на всякий случай.
   — Да, хорошая идея.
   — Вот, сунь в карман; не нужно, чтобы кому-то стало известно о нем. А теперь поспеши. Я извинюсь за тебя.
   У подножия лестницы они расстались.
   Девлор вернулся к Лаффону. По дороге он пригласил нескольких человек присоединиться к ним, потом еще одного-двух. Очень быстро молодой Басторран собрал вокруг себя большую группу людей, развлекая их анекдотами и рассказами о славных подвигах кланов.
   Двумя этажами выше его дядя запер изнутри дверь своего кабинета и уселся за письменный стол. Достав конверт из кармана, он заметил в нем что-то странное. Восковой оттиск имелся, но совсем простой, без признаков какого-либо рисунка. Это была не имперская печать — вопреки тому, что сказал Девлор. В недоумении Айвэк взял нож для разрезания бумаги и вскрыл конверт. Внутри лежал лист пергамента. Верховный вождь развернул его и обнаружил, что лист пуст.
   Играть с ним в глупые игры? Шутка совсем не в духе его племянника. Скорее всего, какая-то ошибка, возможно, Девлор просто дал ему не тот конверт. Но зачем у него вообще оказался конверт, все содержимое которого состояло из совершенно чистого листа? Это было выше понимания Айвэка. Не оставалось ничего другого, кроме как спуститься в зал и разобраться со всем этим.
   Поднимаясь из кресла, он услышал слабый шум за спиной, начал поворачиваться…
   … и почти сумел сделать это.
   Внизу Девлор как раз заканчивал увлекательный рассказ об одной кампании паладинов, предпринятой столетие назад, когда у его плеча возник Микин и вежливо откашлялся.
   — Да?
   — Уже почти полночь, мой господин.
   — Приближается время провозглашать тост в честь нашего гостя. Это должен сделать дядя… — Молодой человек оглянулся. — Где он?
   — Боюсь, мне это неизвестно, мой господин.
   — Ах да, вспомнил. Он сказал, что пойдет к себе в кабинет. Какая-то бумажная работа или неотложное дело. Так увлекся, что позабыл о своих гостях… Типично для дяди.
   — Хотите, чтобы я сходил за ним, мой господин?
   — Нет, я сам поднимусь. Продолжайте развлекаться, — добавил он, обращаясь к гостям. — Наполните кубки, а я буквально через минуту приведу его.
   Девлор с беспечным видом зашагал к лестнице, обмениваясь улыбками со всеми, мимо кого проходил.
   Добравшись до первой площадки, где, как он знал, его уже никто не видит, он понесся вверх, перескакивая через две ступени. Оказавшись у двери кабинета, постучал и позвал дядю по имени — чтобы удостовериться, что мелд сделала свое дело. Ответа не последовало, генерал достал запасной ключ и вошел в кабинет.
   Да, Корденза весьма преуспела. Дядя лежал, навалившись грудью на письменный стол. В спине зияло множество ран, повсюду кровь. Он, без сомнения, был мертв. Девлор подошел к столу, взял конверт, чистый лист пергамента — и то и другое забрызганное кровью — и сунул себе в карман.
   Мебель была перевернута, и повсюду валялись обломки безделушек. Мелд, как он ее и инструктировал, постаралась создать впечатление, будто здесь происходила отчаянная схватка. Девлор подошел к нише и увидел, что дверь за занавеской сломана. Внизу на лестнице лежало тело охранника. Пока все шло как задумано.
   Теперь настало время его “выхода”, и времени терять не следовало. Он достал из ножен церемониальный нож, который за день до этого наточил до бритвенной остроты, и, собравшись с духом, нанес себе удар по наружной стороне левого бедра, прорезав ткань и кожу. Потекла кровь. Девлор взял нож в другую руку и проделал то же самое с левым предплечьем. Судорожно вдохнул воздух, поднял нож и разрезал щеку. Не настолько глубоко, чтобы остался шрам, но достаточно, чтобы обильно хлынула кровь. Он испытал чувство гордости оттого, что, делая все это, не издал ни звука.
   Быстро оглянувшись, чтобы напоследок удостовериться в успешности плана, Девлор выбежал из кабинета.
   — Убийство! — закричал он, оказавшись на лестничной площадке. — Помогите! Убийство! Вызовите стражу!
   Прошло несколько мгновений, и внизу послышался топот множества ног.
   Он прислонился к дверному косяку: в бессильно опущенной руке — нож, из ран — в том числе, и на лице — текла кровь.
   Появился Микин, вслед за ним Лаффон, а потом кое-кто из гостей и паладины, все с оружием наготове.
   — Мой господин! — воскликнул его помощник. — Что случилось?
   — Убийство, — прохрипел тот и позволил ножу выскользнуть из пальцев. — Вон там. Убийство.
   Лаффон в сопровождении трех паладинов ворвался в кабинет.
   Микин остался с хозяином.
   — Вы ранены, мой господин. Позвольте, я посмотрю.
   — Не думаю… что это… слишком серьезно. Вам лучше сесть. — Микин подвел Девлора к стоящему у стены лестничной площадки креслу с высокой спинкой. Вернулся Лаффон.
   — Что произошло?
   — Когда я поднялся сюда, дверь оказалась заперта. Я постучал… ответа не было. По счастью, у меня есть ключ. Я нашел дядю Айвэка…
   — Не волнуйтесь так, мой господин, — сказал Микин.
   — Но… Нужно схватить его.
   — Кого? — спросил Лаффон. Девлор видел склонившиеся над собой встревоженные, побледневшие лица.
   — Мы сражались… По-моему, он меня пару раз ранил. Но я ведь не ожидал ничего… такого. Нужно догнать его.
   — Я только что послал троих в погоню. Внизу у задней двери лежит еще один убитый.
   — Охранник… бедняга…
   — Но кто это был, Басторран? Кто это сделал?
   — Кэлдасон. Преступник Рит Кэлдасон.
   — Он сделал это?
   — Да, и почти разделался со мной тоже…
   — Не думаю, что раны серьезны, — заметил Микин. — Крови много, но, слава богам, порезы не слишком глубоки.
   — Со мной все будет в порядке… Просто… шок.
   — Он был один? — уточнил комиссар.
   — Насколько я могу судить… да. — Дыхание Басторрана выровнялось.
   — Странно это — что кто-то додумался проникнуть сюда таким образом. Твой дядя вполне мог успеть поднять тревогу или, по крайней мере, принять бой.
   — Возможно, Кэлдасон был не один. Но я видел только его.
   — Ну, это уже чертовская наглость!
   — Эти люди такие и есть, комиссар. Наглые. Отчаянные. И они прикончили моего дядю, ублюдки.
   — Если это произошло только что, вряд ли они успели далеко уйти. Мы можем еще схватить их.
   — Знаете, что за этим кроется, Лаффон? Руканис. Месть за проклятого предателя.
   — Похоже на то, учитывая выбор момента. — Комиссар пристально смотрел на него. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
   — Да, да, конечно. Мне приходилось бывать в переделках и похуже. — Дев лор заметно успокоился. — А что, если это часть большого мятежа? Первый удар, за которым последуют и другие?
   — Полагаю, нельзя сбрасывать со счетов и такую возможность. Теперь ты верховный вождь кланов, Басторран. Что ты намерен предпринять? Нанести им безжалостный удар. Заставить их заплатить за это. Вы поддержите меня?
   Лаффон бросил взгляд в сторону распахнутой двери кабинета.
   — Да.
   Где-то снаружи колокол пробил полночь.

23

   НА РАССВЕТЕ следующего дня к укромной бухте на юго-восточном побережье Беальфы съехались несколько крытых повозок. Поездка была сопряжена с риском по двум причинам: из-за характера груза, который они везли, и потому, что пришлось нарушить комендантский час, чтобы прибыть на место так рано. Однако все было продумано до мелочей, да и удача им сопутствовала, так что никаких инцидентов не произошло.
   Те, кто планировал работу Сопротивления, годами разрабатывали схемы доставки на остров со всех уголков Беальфы тысяч людей и самого разнообразного груза. Поэтому устроить так, чтобы шесть повозок почти одновременно прибыли в одно и то же место морского побережья, было детской игрой. В результате отставание по времени между ними составило не больше четверти часа.
   Корабль стоял на якоре неподалеку от берега. Море было неспокойно, и судно слегка покачивалось на пенистых волнах. В сером небе собирались грозовые облака, и трава, окаймляющая песчаное побережье, гнулась под порывами ветра.
   Кэлдасон, Серра и Куч вылезли из разных повозок. Вместе с ними приехали около шестидесяти отобранных квалочианцем крепких бойцов Сопротивления. Их встречали капитан и члены экипажа, прибывшие в большой шлюпке.
   Последняя повозка доставила Дислейрио и его спутников; едва она поравнялась с остальными, как полог приподнялся и взглядам собравшихся предстал взволнованный Куинн.
   — Слышали новости?
   — Какие новости? — спросила Серра.
   — Мы всю ночь ехали без остановок, — пояснил Кэлдасон.
   — Ну а мы останавливались, — сообщил Дислейрио. — На полпути чуть не потеряли колесо, рядом с какой-то деревушкой. Даже ее жители уже знали о том, что произошло.
   — Знали о чем? — снова обратилась к нему Ардакрис.
   — Айвэк Басторран мертв.
   — Боги!
   — Да, и это еще не все. Он был убит в собственном доме в Валдарре. Там как раз проходила какая-то вечеринка, можете себе представить?
   — Это имеет какое-то отношение к Сопротивлению? — спросил Куч.
   — Они говорят, что да. На самом деле… Рит, представляешь, паладины утверждают, что это сделал ты.
   — Я?
   — Племянник старика, Девлор, не только клянется, что это твоих рук дело. Он также заявил, что был ранен во время поединка с тобой.
   — Это какое-то безумие. Как все произошло? По слухам, этой ночью одинокий убийца прикончил охранника, взломал две запертые двери и таким образом добрался до Айвэка. Потом он — или, по их словам, ты — нанес ему множество ударов в спину.
   — Нож в спину — не твой стиль, Рит, — заметила Серра.
   — Нет. Если бы я сделал это, то глядя ему в лицо.
   — Но, может, это все-таки был кто-то из Сопротивления? — спросил Куч. — И, может, его ошибочно приняли за Рита?
   — К нам это не имеет никакого отношения, — непреклонно заявил Дислейрио. — Иначе мы бы знали.
   — И вряд ли Девлор Басторран спутал кого-либо со мной, — заметил квалочианец. — Учитывая нашу последнюю встречу.
   — Кто бы это ни был, ему повезло, я бы сказала, — решила Серра. — Что, если это и впрямь твоя вина, Рит? Признайся, ты ведь сделал бы это, будь у тебя возможность? Хотя не в спину, точно змея.
   — Важно другое, — прервал их Дислейрио, — какой отклик это вызовет. Верховный вождь паладинов убит, и обвиняют человека, известного своей ненавистью к ним. Они связывают твое имя с Сопротивлением, Рит, и это дает им то самое оправдание, которое требовалось, чтобы усилить гонения на нас. Не слишком удачно, учитывая, что нам предстоит.
   — Тухлое дело! Все в Сопротивлении понимают, что убийство такого рода достигнет лишь одной цели: сделает нашу жизнь еще труднее. Если задаться вопросом, кому это убийство больше всего выгодно, имеет смысл попристальнее приглядеться к семье убитого. — Кэлдасон покачал головой.
   — Дерьмо, так и есть! — Серра присвистнула. — Это Девлор.
   — Он наиболее вероятный подозреваемый.
   — Ну да. Однако я имею в виду вот что: теперь он у них начальник, и это самое настоящее дерьмо. Еще и Лаффон тут болтается…
   — Да, ситуация становится трудной.
   — Говорила же я, что тебе лучше на время убраться отсюда, Рит.
   — В данный момент мы ничего со всем этим поделать не можем, — заявил Дислейрио. — Поэтому давайте сосредоточимся на своей непосредственной задаче, не возражаете? Хотелось бы знать, что это взбрело в голову Дарроку?
   — Почему он плывет с вами, Рит? Мне казалось, он будет добираться до острова самостоятельно.
   — Карр говорит, в последнюю минуту он передумал. Видимо, не в силах расстаться со своим золотом.
   — Кстати, о золоте, — вмешался в разговор капитан. — Пора заняться погрузкой. Хотелось бы поймать утренний отлив.
   Дислейрио кивнул.
   — Как ты предполагаешь это сделать, капитан?
   — Пусть повозки поставят как можно ближе к берегу, а ваши люди по цепочке передают золото в шлюпку. Мой экипаж готов принять и сложить его, а чтобы дело шло быстрее, я пришлю еще лодки.
   — Прекрасно, — кивнул Рит. — Тогда за дело.
   На доставку ящиков с золотом на корабль ушел примерно час. И почти сразу же, как отплыла последняя шлюпка, расставленные Кэлдасоном дозорные просигналили, что подъезжает кто-то еще. Вскоре появились два экипажа.
   — Похоже, Рит, пассажир в конце концов прибыл, — заметила Серра.
   — Как раз когда вся трудная работа закончена. Умеет рассчитывать время.
   Из экипажей вылезли те же самые люди, что сопровождали Даррока на встречу в Валдарре: четверо телохранителей, среди них одна женщина; все в кожаной одежде и увешанные оружием. Возглавлял небольшой отряд, паря на своем диске, Захадиан Даррок.
   — Доброе утро, — поздоровался он.
   Ты, однако, не торопишься, — заметил Кэлдасон. — Еще чуть-чуть, и здесь уже никого не было бы.
   — Уверен, вы бы так не сделали.
   — В самом деле? Слышал когда-нибудь выражение: “время и отлив человека не ждут”? Это справедливо, Даррок, даже применительно к тебе.
   — Так или иначе, мы уже здесь. Где золото?
   — Последнюю партию только что переправили на борт.
   Даррок бросил взгляд на корабль и заметил с ноткой неодобрения в голосе:
   — Не слишком большое судно.
   — Мой бриг быстроходный, — обиделся капитан. — Экипаж хорошо вооружен, но скорость — наше лучшее оружие. Может, на борту будет немного тесновато, зато плавание продлится недолго.
   — Тебе известно, что в этих водах разбойничают пираты?
   — Очень хорошо известно, господин Даррок. Мы не раз имели с ними стычки. Именно по этой причине патриций Карр выбрал меня для этого плавания. Здешние пираты охотятся на большие суда, рассчитывая превзойти их в скорости. По-моему, лучший способ защиты — это не позволять им приближаться к себе.
   Даррок выглядел удовлетворенным.
   — Склоняю голову перед твоим богатым опытом, капитан.
   Тот перевел взгляд на водную гладь.
   — Шлюпки вот-вот вернутся. Готовьтесь к посадке.
   Все занялись своим снаряжением.
   — Ну, вот и все, Рит… — Ко всеобщему удивлению, Серра обняла его и поцеловала в щеку. — Будь осторожен.
   — Непременно, — негромко ответил он. — Можешь сделать мне одолжение? Присмотри за Кучем.
   — Не беспокойся. Я постараюсь, чтобы с ним все было в порядке.
   Женщина разомкнула руки, и они обменялись взглядом, чуть более долгим, чем того требовала просто дружба. Затем Серра направилась к другим членам отряда, чтобы пожелать им удачи.
   Кэлдасон крепко, по-мужски пожал Кучу руку. Этот “взрослый” жест заметно взволновал молодого ученика чародея.
   — Веди себя как следует, Куч. Слушайся Серру. И забудь про свои проклятые наглазники.
   Паренек улыбнулся.
   — Ладно. Возвращайся поскорее, ладно?
   — Ты даже заметить не успеешь, что меня не было.
   С Дислейрио Кэлдасон попрощался коротко, по-деловому.
   — Шлюпки прибыли, — окликнул их капитан.
   Потребовался еще почти час, чтобы переправить на корабль остававшихся на берегу людей и их снаряжение.
   — Оказывается, ты не шутил, когда говорил, что на борту будет тесновато, — пожаловался капитану Даррок, увидев, как забито судно.
   — Тебе я предоставлю свою каюту. Охранники могут втиснуться туда вместе с тобой или разместиться вместе с остальными в трюме. Мои моряки точно в таких же условиях. — Капитан посмотрел на Кэлдасона. — Если хочешь, постараюсь выделить и тебе каюту.
   — Не беспокойся. Мне нравится спать на палубе.
   — Правда?
   — Если есть возможность, я отдаю предпочтение свежему воздуху.
   — В таком случае будем надеяться, что погода не ухудшится.
   — Если это произойдет, я спущусь в трюм.
   — Ну, тогда устраивайся. Советую немного поспать. Ты выглядишь так, словно это тебе не помешает. Да и у моих людей под ногами болтаться не будешь. На корме тебе будет удобнее всего. Я пришлю с кем-нибудь одеяло.
   — Неплохая идея, — заметил Даррок. — Увидимся позже.
   Спустя десять минут корабль пришел в движение.
   Кэлдасон нашел себе местечко в углу палубы. Особой усталости он не чувствовал. Его одолевали мысли об убийстве Айвэка Басторрана и предстоящем походе. Тем не менее мягкое покачивание судна вскоре убаюкало его, и он смежил веки.
 
   Это было совсем не похоже на то, что он видел и ощущал прежде.
   Пейзаж — неприветливый, суровый — был ему незнаком. Тягостное впечатление усиливалось из-за толстого слоя снега. Тут и там из бесконечной белизны торчали серые низкорослые кусты, поодаль громоздились скалы, покрытые бледным лишайником. На фоне синевато-серого неба выделялись несколько похожих на скелеты, полумертвых деревьев. Порывы резкого ветра порождали небольшие снежные вихри.
   Стоял убийственный холод. Он знал это, хотя на самом деле ничего не чувствовал, — так повару нет нужды прикасаться к котлу, чтобы знать, что вода в нем обжигающе горяча.
   Постепенно глаза привыкли к полумраку, и вдалеке он увидел город, окутанный искрящейся дымкой.
   И спустя мгновение он уже двигался в том направлении. Не по своей воле — с огромной скоростью его буквально тащило, земля внизу уносилась прочь: сосны и скалы, замерзшие реки, засыпанное снегом озеро и парализованный морозом водопад.
   Кэлдасон полетел еще быстрее и вскоре оказался над обширной равниной, примыкавшей к городу, где встала лагерем огромная армия. Бесконечные ряды палаток, словно рубины сверкали мириады лагерных костров.
   Потом он полетел прямо к укрепленным стенам города и, накренившись на бок — так, что выворачивало все внутренности, — пронесся над ними, и вот уже под ним лоскутное одеяло строений и улиц. И люди, люди, тысячи людей.
   Улицы были ярко освещены, контрастируя с мраком, царившим за городскими стенами. Спустившись пониже, он мог разглядеть, чем занимаются жители города. Они маршировали, собирались группами, давали клятвы и самоубийственные обеты, старались защитить стены, укрепляли ворота, раздавали оружие, прятали в подвалах детей, точили мечи и кинжалы, укладывали в колчаны стрелы, проверяли прочность луков, кипятили в чанах масло.
   Словно перышко, он планировал вниз, а затем опустился на землю. Невидимый — никто даже не подозревал о его присутствии — он ходил среди людей, пытаясь почувствовать их настроение. Патриотизм, надежда, отчаяние… и отчетливый привкус страха.
   Внезапно все замерло, и от еле различимого грохота задрожала земля. За первой последовала вторая, более сильная вибрация. Мужчины поднимали суровые взгляды к небу; матери крепче прижимали к себе детей. Еще одно сотрясение, снова более мощное. Здания вздрагивали, повсюду горшки и плошки падали и разбивались, разноцветные стекла в окнах храмов пошли трещинами.
   Послышались крики, плач, мольбы. Люди бежали. Кони ржали и били копытами. Повозки переворачивались, и груз вываливался на мостовую.
   Потом, один за другим, а иногда и целыми группами, начали гаснуть огни.
   Все объяла тьма, полное отсутствие света — словно натянули плотное покрывало. Из-за стен города послышались победоносные крики тысяч, тысяч глоток.
   Он беспомощно падал сквозь бесконечную бархатную тьму. Это продолжалось секунду или, может быть, вечность.
   Внезапно ощущения вернулись. Он находился на вершине плоского, покрытого снегом холма перед большой походной палаткой.
   У входа в нее стоял мужчина. Ничем не примечательный — средний рост, обычная одежда. И лицо — из числа тех, которое, раз увидев, тут же забываешь.
   Тем не менее он обладал не поддающимися определению качествами, делающими его необыкновенным.
   Они взглянули в глаза друг другу. И мир остановился.
 
   Кэлдасон сел, хватая ртом воздух.
   Он лежал на палубе покачивавшегося на волнах корабля. И насквозь промок — не только от морских брызг, но и от моросящего дождя. Тело ломило, на губах чувствовался вкус соли.
   Он откинул голову назад, подставив лицо мягким прикосновениям капель.
 
   Военный вождь внезапно очнулся от беспокойного сна.
   — Прошу прощения, господин, — произнес кто-то, — но с вами все в порядке?
   Зиррейс сел. Простыня сбилась, шкура, которой он был укрыт, сползла на пол.
   — Кто здесь? — еле слышно пробормотал он. Светильник горел, заливая палатку мягким оранжевым мерцанием. Сефор, самый молодой из адъютантов Зиррейса, задул свечу.
   — Это я, господин. Простите, если разбудил вас, но вы кричали.
   — Кричал?
   — Да, и не раз.
   Зиррейс помассировал переносицу кончиками указательного и большого пальцев.
   — Ничего не помню. Что я говорил?
   — Я ни слова не разобрал. — Сефор налил в чашку воды. — Или, может, хотите вина?
   — Нет, спасибо. Вода — то, что надо. — Зиррейс взял чашку и залпом осушил ее. — Сколько сейчас времени?
   — До рассвета еще пара часов. — Сефор внимательно вглядывался в лицо вождя. — С вами действительно все в порядке, господин?
   — Мне приснился сон. Не такой, какие были прежде.
   — Сон? Это не похоже на вас, господин.
   — Даже я могу увидеть сны, от которых приходишь в волнение, Сефор. Как и всякий другой человек.
   — В смысле, обычно вам не снятся огорчительные сны. Они, напротив… бодрящие. И потом вы воплощаете их в жизнь. Если я понятно объясняю.
   Зиррейс улыбнулся молодому человеку.
   — Ты очень хорошо выразил свою мысль. Но ты прав: обычно сны не заставляют тебя вскакивать. Извини, Сефор.
   — Не стоит, господин. Я для того здесь и нахожусь.
   Военный вождь вздрогнул.
   — Прохладно.
   — Я разожгу жаровню.
   — А тебе снятся сны, Сефор? Глупый вопрос. Конечно снятся. В смысле, снятся тебе такие сны, которые производят сильное впечатление, сохраняющееся и после пробуждения?
   — Ну да, иногда. Но они скорее похожи на кошмары. А у вас бывают кошмары, господин?
   — Хороший вопрос. — Зиррейс задумался. — В каком-то смысле сны — это просто бессмысленные драмы, разыгрывающиеся в нашем сознании, когда во сне оно освобождается от оков. А некоторые считают, что сны посылают нам боги. Как предзнаменование грядущего.
   — А вы как считаете, господин?
   — Я считаю, что может быть и другое объяснение.
   — Не понимаю, господин.
   — Не уверен, что и сам понимаю, Сефор. Однако сегодняшний сон оставил у меня вполне определенное и очень сильное ощущение.
   — Господин?
   — Я должен кого-то найти. Если он существует.

24

   — КУЧ! Куч! Проснись!
   — Уф-ф-ф… М-м-м?
   Серра снова затрясла его.
   — Давай же! Просыпайся.
   Юноша открыл глаза. Даже в полутьме было видно, что на его лице застыло выражение ужаса.
   — Ты кричал, — сказала она. Он сел, потом придвинулся к Серре, словно испуганный ребенок, и крепко обнял ее. Женщина чувствовала, как дрожат его плечи.
   — Ну-ну, все в порядке, — успокаивающе сказала она. — Я здесь. Все хорошо.
   — Ох, Серра…
   — Что это было? Кошмар?
   — Это… Это было… — Голос Куча дрогнул, словно он вот-вот расплачется.
   — Дыши. Давай, вдохни несколько раз поглубже. — Она нежно погладила парнишку по волосам. — Теперь все хорошо.
   — Это был не кошмар.
   — Еще одно из тех видений? Которые и Рит видит тоже? — Куч кивнул. — Ну, сейчас все уже прошло. Ты в безопасности.
   — Правда?
   — Да.
   Он выглядел как человек, совершенно сбитый с толку. Глаза увлажнились.
   — Прости, Серра. — Он сглотнул ком в горле. — Ты, наверно, думаешь, что я ужасный дурак.
   — Не глупи. Конечно, я так не думаю. Давай зажжем свет, а? — Женщина наклонилась и постучала пальцами по магическому шарику рядом с постелью; он начал испускать мягкое мерцание. — Так лучше?
   Куч снова кивнул; чувствовалось, что он начинает приходить в себя.
   — Вот. — Она протянула ему кружку с водой. — Хочешь поговорить об этом?
   — Это трудно объяснить. — Он сделал глоток. — И совсем не похоже на все прежние видения.
   — В чем разница?
   — Прежде всего, раньше это всегда происходило не во сне. Видения возникали, когда я бодрствовал. Когда учился быть искателем. Но отличие не только в этом.
   — Расскажи.
   — Я видел совсем другое место, как и прежде. Только не то другое место. Там был снег и шла война или что-то в этом роде. И там был человек… или, может, два человека… и… Все так запутано, Серра.
   — Успокойся.
   — Это выглядело как бы по правде… как бы такое место и в самом деле где-то существует. А в других случаях это было вообще ни на что не похожее место. Такое… пугающее.
   — Может, это просто сон. Обычный ночной кошмар. Как думаешь, такое возможно?
   — Нет. Слишком реально. Сны не такие. И это место вызывало то же самое чувство, что и то, прежнее. — Куч покачал головой. — Не могу объяснить.
   — Ну и не пытайся. По крайней мере, сейчас.
   — У меня уже какое-то время не было этих видений, и я подумал…
   — Что?
   — Я подумал — вот Рит уехал…
   — … И их не будет?
   — Звучит глупо, правда? Из-за того, что мы с ним видели одно и то же, я считал, что каким-то образом он к этому причастен. — Юноша криво улыбнулся. — В смысле, это нечто вроде заразы, понимаешь?
   — Не глупее любого другого объяснения, которое может прийти в голову. Рит тоже не знает, каково их происхождение, а ведь его видения мучают уже много лет.
   — Не хочу, чтобы они снова вернулись, Серра. Я боюсь их.