Николс Стэн. Воины Бури

   — Они намерены напасть одновременно с нескольких сторон, — сказал он офицеру.
   — У них имеются и запасные части, — указал человек.
   В дальней стороне долины, во вражеском лагере, оставались еще тысячи и тысячи воинов.
   Разумно поступают, — заметил Страйк. Он окинул цепким взглядом поле предстоящей битвы. — У нас есть поблизости цистерны с водой?
   — Не уверен.
   — Думаю, следует их сюда доставить. В таких ситуациях пожар — одна из главных опасностей.
   Офицер отправился решать эту проблему.
   Вражеская армия приближалась. Каждая колонна состояла на две трети из пехотинцев и на треть из кавалерии. Пешие диктовали скорость продвижения, поэтому она была довольно невысокой. Однако было в этом неторопливом наступлении что-то весьма и весьма угрожающее.
   Страйк прошелся по помосту, проверяя, в порядке ли его команда. Он натолкнулся на пару рядовых-Росомах, и эта встреча его порадовала. Носкаа. Финджи.
   Те ответили на приветствие.
   — Как вы думаете, сэр, что они станут делать? — спросил Финджи.
   — Если не считать вчерашнюю потасовку, которая была попросту ерундой, это будет их первое по-настоящему решительное наступление. Думаю, они не станут отступать от правил. Сильный удар по воротам и лестницы к стенам.
   — Но они же религиозные фанатики, сэр, — заметил Носкаа. — С такими никогда не знаешь, что им взбредет в голову.
   — То, что ты это понимаешь, рядовой, делает тебе честь. Всегда ожидай неожиданного. Однако при осаде выбор каждой стороны ограничен. Мы здесь, внутри; они там, снаружи. Наше дело сделать так, чтобы ситуация не изменилась.
   — Да, сэр! — в один голос ответили Росомахи.
   — Следите за башнями, — напомнил Страйк, — а также помогайте Поли везде, где только сможете. При условии, конечно, что это не будет противоречить моим приказам, — добавил он.
   Росомахи кивнули.
   Страйк продолжил инспекцию. Покончив с нею, он мог лишь, как и все остальные, дожидаться приближения атакующих.
   В течение двух последующих тягучих часов четыре колонны Уни занимали свои позиции. Теперь они смотрели на город со всех четырех сторон света. Защитники крепости и нападающие обменивались взаимными оскорблениями.
   Страйк ходил по помосту, подбадривая солдат.
   — Спокойно, ребята… стреляйте метко… не отступайте… прикрывайте друг друга…
   Потом стало очень тихо. Со стороны вражеской армии послышались пронзительные свистки.
   — Это сигнал! — рявкнул Страйк. — Приготовьтесь открыть огонь!
   Атакующие с оглушительным ревом со всех сторон ринулись на крепость. Защитники издали в ответ свой собственный воинственный клич. И осада началась.
   В первую очередь надо было помешать нападающим взобраться на стены. Этим занялись лучники Поли. На атакующую пехоту полетели сотни стрел. Внизу взметнулись щиты. Стрелы попадали в них. Однако многим лучникам удалось поразить живые цели. Солдаты падали с пронзенными глазами и глотками. Некоторых неудачников в первых рядах пронзили сразу несколько стрел. Они падали, а последующие ряды их затаптывали. Лошади валились, подминая под себя всадников.
   Вражеские лучники натянули луки и тоже выпустили стрелы. Блестящая стая устремилась поверх стен.
   — Прикрыться! — крикнул Страйк.
   Все, кто мог, укрылись. На помост обрушился дождь стрел, убивая и раня, однако большая их часть перелетела стену и попала непосредственно в город. Удар пришелся по гражданскому населению и резервистам. Мужчины, женщины и вьючные животные падали. Люди бежали, ища укрытия, некоторые кричали. Полевые медицинские команды бросились к раненым.
   Страйк слышал, как со всех сторон несется колокольный звон. Он посмотрел на ближайшую башню, однако ни один из часовых не пытался подать сигнал. Потом на башнях своих дел стало невпроворот, потому что вражеские лучники пытались сбить наблюдателей.
   В следующий момент Страйк обнаружил, что сидит на корточках рядом с молодым офицером-Поли. Вид у того был испуганный.
   — Первая осада? — спросил Страйк. Офицер, бледный как смерть, кивнул. Говорить он не мог.
   — Может, это тебе поможет: они испуганы не меньше нас, — сказал Страйк. — И помни, что от тебя зависит жизнь твоих людей.
   Юноша опять кивнул, на этот раз, как показалось капитану, уже спокойнее.
   — В ближайшие минуты не будет ничего, кроме обмена стрелами, — объяснил Страйк. — Они стараются отвлечь нас, а сами тем временем подбираются к стенам.
   Лучники Поли тоже знали это. Они высовывались, выпуская стрелы почти наугад, а потом быстро пригибались и перезаряжали свое оружие.
   — А мы не можем перебить их? — спросил офицер.
   — Нет. Это было бы возможно, только если есть бесконечный запас стрел. Но даже и будь у противника этот запас, все равно скоро их офицеры начнут подталкивать солдат к взятию стен.
   Страйк бросил взгляд вниз, внутрь города. Там вол тащил цистерну с водой. Точнее, не совсем цистерну, а гигантскую бочку на колесах, по обеим сторонам которой покачивались ряды деревянных ведер. Стрелы отскакивали от бочки, падали на землю поблизости от нее. Две стрелы попали в спину волу, и он жалобно закричал.
   Вдоль стены прошла волна оживления.
   — Они подтаскивают лестницы! — прокричал кто-то.
   Страйк посмотрел по другую сторону стены. Сотни солдат, работая попарно, бежали к городу с лестницами. У него на глазах по крайней мере трое рухнули на землю. Однако учитывая их численность, а также активную огневую поддержку, следовало предположить, что изрядное количество солдат все-таки прорвутся.
   Повернувшись к офицеру, Страйк посмотрел тому прямо в глаза.
   — Наша задача заключается в том, чтобы позволить как можно меньшему числу врагов взобраться на стену. Даже маленькая горстка может натворить много бед, если атакующие настроены достаточно решительно. — Он прислушался к крикам осаждающих. От криков в жилах стыла кровь. — А уж этим-то решимости не занимать.
   Верхушки лестниц уже маячили над зубцами стен. Лестницы покачивались — это те, кто держал их внизу, пытались прислонить лестницы к стене. Лучники, а теперь еще и копьеметатели, начали целиться в идущих на приступ. Обладатели лестниц были особенно уязвимы и падали пачками.
   Однако, как и следовало ожидать, больше половины лестниц уперлись в стену. Защитники крепости бросились их сталкивать.
   Одна из лестниц легла на стену рядом с молодым офицером и Страйком.
   — Давай-ка! — сказал орк.
   Они бросились к лестнице, ухватили ее за рукоятки. Мощным толчком отпихнули от стены. На лестнице никого не оказалось. Они смотрели, как лестница падает обратно, на вражеских солдат, а те бросаются врассыпную.
   По другим лестницам уже карабкались. Уни роились вокруг и на них, с мечами наголо и поднятыми щитами. Страйк и молодой офицер кинулись на подмогу тем, кто пытался сбросить лестницы на землю. По первой лестнице, которой они занялись, карабкались четверо врагов, и первый из них уже достиг середины. С помощью пары рядовых Страйк с офицером отпихнули лестницу от стены. С секунду она стояла, покачиваясь, вертикально, а потом рухнула вместе со своим вопящим грузом.
   Времени на передышку не было. О стену ударялись все новые и новые лестницы, и те защитники, что не метали копья и не выпускали стрелы, бросались от одной лестницы к другой. Страйк знал, что то же самое происходит по всей стене. Оставалось надеяться, что нигде в обороне не будет прорехи достаточно серьезной, чтобы позволить врагу проникнуть в крепость.
   Не успел он об этом подумать, как первый Уни добрался до вершины стены и принялся перебираться на помост. Страйк набросился на него и исполосовал ему лицо. Человек, ревя от боли, упал на своих товарищей, и дальше они уже летели вместе, до самой земли.
   Но тут появился другой Уни, потом еще, и еще, и еще… Не прошло и нескольких секунд, как пара дюжин добрались до верха, а некоторые даже перебрались на помост.
   С ними следовало разобраться. Страйк кинулся к ближайшему, перегородил дорогу и выпустил ему кишки. Человек упал вниз, под помост. Над головой Страйка просвистел меч. Быстро повернувшись, он ответным ударом уложил атаковавшего и спихнул труп с помоста.
   Молодой офицер тоже сражался, и весьма неплохо. Отшвырнув труп врага, он повернулся, чтобы схватиться со следующим.
   Успокоившийся Страйк занялся очередным своим противником.
   По всей стене разгорались схватки, и с помоста летели вниз вопящие Уни, Поли и орки.
   В одном месте в обороне образовался разрыв. О стену ударилась лестница. Защитник, совсем еще мальчик, бросился на человека, который взобрался по этой лестнице. Парнишке было не справиться с врагом. Юный офицер увидел, что происходит, и бросился на помощь. Завязавшаяся бешеная схватка показала, что ему враг тоже не по плечу. После трех-четырех выпадов с обеих сторон Уни вонзил меч офицеру в грудь. Тот упал. Враг вновь переключился на парнишку.
   Тогда на помощь бросился Страйк. Ему потребовалось не больше минуты, чтобы сразить врага и скинуть его со стены. Опустившись на колени рядом с офицером, Страйк сразу понял, что тот мертв.
   — Черт! — он скрипнул зубами. Юноша смотрел на него.
   — Исполняй свой долг! — крикнул Страйк. Юноша бросился в самую гущу очередной схватки. Один из солдат, постарше, поймал взгляд Страйка и кивнул, после чего стал прикрывать юношу.
   А Страйк опять взялся за меч и отрубил очередную голову.
   Коилла находилась на другой стороне города, среди защитников противоположной стены.
   Здесь ситуация была примерно такой же, что и у Страйка. Лестницы хлопались о бревна. Крюки с закрепленными на них веревками перелетали через стену. Человек десять Уни ворвались на помост. Защитники незамедлительно развязали с ними яростные драки.
   Коилла положила конец одной, перерубив шею врагу. Потом сразу же занялась следующим. Словно обезумев, она рубила мечом по его щиту. Схватке пришел конец, когда рядовой, находившийся за спиной у ее противника, прикончил того с тыла.
   Коилла отступила на несколько шагов назад. В этот момент через стену перелетел глиняный горшок и разбился на помосте. Масло, которое содержалось в горшке, немедленно загорелось. Пламя быстро распространилось по настилу. Еще один горшок приземлился у Коиллы за спиной. Чертовы зубы! — воскликнула она. — Воду сюда!
   Схватки кипели, несмотря на пламя. Некоторые Поли и орки пытались сбить огонь одеялами, одновременно уклоняясь от стрел. Потом прибыли пожарные, организовали цепочку. Полные ведра передавали наверх, там их опустошали и бросали вниз.
   Коилла предоставила пожарным заниматься своим делом, а сама, перепрыгивая через языки пламени, кинулась к новоприбывшим Уни. Одного она уложила сразу, еще когда он перебирался через стену. Второй успел оказаться на помосте. Он был не чета Коилле — с ее быстротой и яростью, — так что быстро получил удар в сердце. Третьего она отправила вниз, с кинжалом в груди. Завывая, он полетел на землю.
   Коилла не знала, сколько еще им удастся удерживать врага.
   У западных ворот, оказавшихся ареной вторжения накануне, Хаскер был словно в мертвой точке. По всему периметру стены кипели стычки. Звуки сражения доносились и от других ворот, однако здесь не происходило ничего. Единственным признаком враждебности был грохот. Враги колотили в ворота, которые он охранял. Но не похоже было, что они используют для этого осадную машину, — скорее, кулаки и топоры.
   Краем глаза он все время следил за сторожевыми башнями, с надеждой ожидая сигнала к действию. Но сигнала не было.
   — Только с моим везением можно было здесь застрять, Лиффин, — проворчал он.
   — Да, несправедливо, сержант, — согласился солдат.
   — Что там происходит с этими ублюдками Уни? Они что, не могут вышибить ворота? Тогда была бы хорошая драка.
   Неучтиво с их стороны, — фыркнул Лиффин.
   Высоко над стеной показался летящий объект. Они сразу поняли, что это вражеская зажигалка.
   Хаскер оживился:
   — Так-то лучше!
   Они проследили траекторию глиняной бутылки. Люди, спасаясь, бросились врассыпную. Бутылка упала ярдах в пяти от Росомах и не загорелась.
   — Проклятье! — прорычал Хаскер.
   — Может, в следующий раз нам больше повезет? — почесал в затылке Лиффин.
   Колокол на сторожевой башне зазвонил. Часовые подавали сигнал.
   — Наконец-то! вздохнул Хаскер. — Остаешься с половиной группы здесь, будешь за командира. Я нужнее в горячей точке.
   — Да, сержант, — мрачно отвечал Лиффин.
 
   Элфрей защищал другую стену. А в остальном у него все было, как у Страйка с Коиллой. Враги взбирались на стену, а защитники делали, что могли, чтобы убить как можно большее их число.
   Объектом внимания Элфрея стал усатый здоровяк, настойчиво пытающийся отделить капралу голову от плеч. Чтобы осуществить свое намерение, он использовал обоюдоострый топор. Однако у орка имелись свои планы на этот счет. Да и оружие у него было получше. Его меч дважды прорвал оборону противника. Уни закачался и упал. Один из рядовых подхватил его топор и использовал, чтобы уложить очередного врага.
   У Элфрея уже ныли суставы. Он чувствовал себя изнуренным. Однако отодвинул мысли об этом подальше и ринулся на хранителей. Действуя в компании с парой рядовых, он удалил непрошеных гостей со сцены. Сначала орки потеснили Уни к самой стене. Потом один человек полетел через стену, а трупы двух других отправили под помост.
   Элфрей повернулся и стер пот со лба. И тут он увидел столб черного дыма над той стеной, где сражалась Коилла.
   Джапа позвали гасить пожар на стене, обращенной к морю.
   Там были небольшие ворота, которые должен был защищать Кренад, однако дела тут шли из рук вон плохо. Уни врезались в ворота пылающей повозкой. Ворота частично открылись, частично горели, и враги протискивались через щели.
   К счастью, протискиваться им приходилось с трудом — слишком узким оказался проход. Это означало, что нападающие не могли организовать широкую колонну, а попадали в город по одному и становились легкой мишенью для защитников. У ворот валялись горы мертвых, главным образом Уни. Однако напор был настолько силен, что убить всех не представлялось возможным.
   Прибытие Джапа и его команды повысило шансы на ликвидацию прорыва. Джап приступил к делу, направив клин из тридцати солдат со щитами к воротам с целью остановить просачивающихся. Еще тридцати было приказано столкнуть повозку и закрыть ворота. Остальная часть отрядов Джапа и Кренада занималась тушением огня и преследованием Уни, которые уже проникли внутрь.
   Некоторое время равновесие колебалось, но в конце концов поток удалось остановить.
   Джап был бы не прочь передохнуть. Однако не удалось.
   Зазвонил колокол на ближайшей башне. Часовые начали бешено жестикулировать, показывая, где требуется помощь.
 
   Страйк тоже откликнулся на зов о помощи.
   В данном случае пришлось разбираться с ситуацией у южной стены. Впрочем, это оказалось не слишком сложно. Только слегка противно: он не любил добивать улепетывающего со всех ног противника. С другой стороны, он был доволен, что не понадобилось брать с собой много солдат, обошлось всего десятью. Больше бы он все равно не решился взять, это бы слишком ослабило оборону его участка стены.
   Покончив с делом, он возвращался назад. Рядом бежал Талаг, прочие солдаты следовали по пятам. Повернув за угол и выбежав на улицу, ведущую к их посту, они увидели впереди толпу.
   По улице скакал Уни. За ним гнались разгневанные Поли. Противник, должно быть, проник через частично разрушенные ворота, и каким-то образом ему удалось уйти от «гостеприимных» хозяев. Он скакал что было сил, хлеща лошадь по бокам.
   На полпути между несущимся всадником и группой Страйка кто-то попытался перебежать улицу. Это был ребенок.
   Страйк узнал его. Аидан Галби.
   Орки кричали мальчишке, то же делала и толпа. Всадник же скакал во весь опор и даже не попытался изменить курс.
   Он врезался в мальчика и отшвырнул его, словно тряпичную куклу. Аидан отлетел к зданию и упал лицом вниз.
   От удара Уни несколько замедлил ход, однако не остановился. Когда он опять начал пришпоривать коня, половина группы Страйка бросилась ему наперерез. Первым до человека добежал Талаг. Он и еще двое других схватили поводья. Однако отведать ярости Уни довелось Талагу. Человек бешено размахнулся мечом и отрубил орку голову.
   Страйк ринулся вперед и, ухватившись за плащ всадника, стянул того с лошади. Потом мечом пронзил ему сердце. Предоставил телу возможность упасть и обернулся к Талагу.
   Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять все.
   Страйк подбежал к мальчику. Не было никаких сомнений, что ребенок серьезно ранен. Он был без сознания и дышал едва заметно. Страйк знал, что раненого трогать не стоит, однако детеныша следовало доставить к хорошему целителю. Он осторожно поднял слабое тельце.
   На стене показался Носкаа.
   — Командуй, пока я не вернусь! — крикнул ему Страйк.
   И побежал.

16

   Держа на руках раненого ребенка, Страйк бежал сквозь хаос. Со всех сторон несся грохот осады. Со стен летели тела. Небо почернело от дыма. Повернув прочь от внешнего периметра, он направился в центр города, виляя по узким улочкам, обходя или отпихивая суетящихся людей.
   Наконец он добрался до дома Кристы. Дом использовали в качестве импровизированного полевого госпиталя. Люди с носилками заносили раненых, ходячие раненые перегораживали вход. Но увидев, кого несет орк, они тут же отступили в сторону, освобождая ему дорогу.
   Вломившись внутрь, он увидел, что и там не протолкнуться. Десятки импровизированных постелей заполняли комнаты и коридоры. Легко раненые сидели, им перевязывали раны. Обязанности сестер милосердия выполняли женщины из ордена Поли.
   — Верховная жрица! — произнес он. — Где она?
   Шокированные девушки указали на комнату, битком набитую занятыми кроватями. Страйк бросился туда.
   Криста стояла у противоположной стены и обрабатывала рану солдату. Оторвавшись от своего дела, она увидела капитана орков. Ее лицо исказилось от ужаса, глаза расширились.
   — Что случилось? — воскликнула она, бросаясь к нему, чтобы забрать ребенка.
   Страйк торопливо объяснил. Она осторожно положила сына на свободный соломенный матрац и воскликнула:
   — Аидан. Аидан!
   Она повернулась к Страйку. Ее лицо стало белым, как мел.
   — Он ведь должен был находиться здесь. Я не понимаю. Он…
   — Думаю, он заблудился в общем хаосе и искал дорогу домой, когда это произошло. Как он?
   — Я недостаточно хороший врач, чтобы определить. Но выглядит он плохо.
   Появились врачи. Это были целители Поли, с кадилами и ароматическими травами. Сгрудившись вокруг пациента, они принялись щупать его и обмениваться замечаниями. Все это не слишком впечатляло. На взгляд Страйка, они были некомпетентны. Однако он не стал высказывать свое мнение.
   Он бросил взгляд на Кристу. Та на глазах погружалась в бездну безмолвного отчаяния.
   Никем не замеченный, Страйк выскользнул из здания. Оказавшись на улице и прорвавшись сквозь толпу раненых, он бросился бежать.
   Наконец он добрался до стены, которую оборонял Элфрей. Отдельные участки стены дымились от недавних пожаров, и в целом сохранялась довольно напряженная обстановка. Однако число атакующих сократилось.
   Страйк подумал, что атака, похоже, захлебнулась. Пробиваясь сквозь толпу защитников, он в конце концов нашел капрала. Тот вытирал кровь с меча. Одежда у него тоже была забрызгана кровью. Так же, впрочем, как и у Страйка, а он только сейчас это заметил.
   — Страйк? — произнес Элфрей. — Что произошло?
   — Беда с сыном Кристы Галби, Аиданом. Он ранен.
   — Как это случилось?
   — Его зашибла лошадь. Уни проник в город, скакал по улице, спасаясь от толпы. Мне кажется, мальчик в плохом состоянии.
   — Какие у него раны?
   — Когда я видел его в последний раз, он был без сознания. Мне кажется, главный удар пришелся по груди и боку.
   — Есть кровотечения? Раны? Нарушения целостности кожи?
   — Пожалуй, нет. Во всяком случае, крови не видно. Он с трудом дышал.
   — Хм-м… Какое лечение он получает?
   — Не знаю. Когда я уходил, вокруг него суетились целители Поли. Сам знаешь, что это за типы. Читают молитвы и размахивают кадилом.
   — Им следовало бы делать не только это.
   — Делают они или нет, их вид все равно не внушает уверенности, — признался Страйк. — Тебе ведь приходилось лечить такие травмы?
   — Много раз. Травмы от падений во время битвы случаются часто. Примерно половина раненых выживают. Само собой, не видя ребенка, я не могу оценить его состояние.
   — По-моему, им там нужен хороший полевой врач.
   — Он ведь сын верховной жрицы. Так что лечение должен получать самое лучшее.
   — Может, и получит. Но в этом хаосе?.. Сомневаюсь. Может, ты взглянешь на него?
   — А как люди отнесутся к тому, что в их дела сует нос посторонний, да еще и орк?
   — Криста будет рада любой помощи. Я уверен, что у тебя больше опыта в лечении ран, чем у всех, кто там собрался. Многие раненые получают лишь самую примитивную помощь. Да ты, наверное, и сам заметил.
   Элфрей с минуту раздумывал.
   — Это ведь никак не связано со звездой?
   — Ты о чем?
   — Нет ли у тебя, часом, таких мыслей, что если мы поможем сыну верховной жрицы, то она в порыве благодарности… Вижу, вижу, ничего такого ты не думал. Прости!.. Это было нехорошо с моей стороны.
   — Дело действительно совсем не в этом. Он — всего лишь детеныш. Эту войну не он затевал. Так же как не детеныши орков и не безвинные малыши других рас, которые страдают от конфликтов.
   — Многие из конфликтов — дело рук людей, — цинично отвечал Элфрей.
   — Не этих людей… Так ты пойдешь?
   — Да. — Элфрей окинул взглядом стену. — Похоже, наступает передышка. Думаю, тут обойдутся без меня.
   Он поручил командование опытному солдату-орку, а Страйк привел пару коней.
   В доме Кристы по-прежнему было не протолкнуться. Раненые прибывали и прибывали. Орки локтями прошибали себе дорогу, игнорируя протесты, которых Страйк не слышал, когда принес сюда ребенка. Перешагивая через раненых, отступая в сторону, когда выносили завернутые в простыни тела, они добрались до дальней комнаты.
   Собрание целителей Поли и святых людей вокруг Аидана выросло до четырех человек. Они бормотали заклинания и жгли благовония. Сама Криста опустилась на колени рядом с мальчиком. Обхватив ладонями голову, она в отчаянии покачивалась. Когда появились Росомахи, все обернулись и посмотрели на них. Критические взгляды ощупали забрызганную кровью одежду и посеревшие от пыли лица орков.
   Страйк и Элфрей подошли к кровати.
   — Как он? — спросил Страйк.
   — Без перемен, — отвечала Криста.
   — Вы знакомы с моим капралом, Элфреем. У него большой опыт лечения таких травм в полевых условиях. Вы не возражаете, если он задаст пару вопросов?
   Ее глаза блестели от слез.
   — Нет. Конечно, не возражаю.
   Целители выглядели не слишком довольными таким поворотом событий, однако не стали противоречить верховной жрице.
   — Каково ваше мнение? — осведомился Элфрей.
   Целители многозначительно переглянулись. Несколько секунд казалось, что отвечать никто не будет. Потом один, самый старший и самый усатый, высказался от имени всех.
   — У мальчика внутреннее повреждение. У него раздавлены внутренности. — Эти слова прозвучали так, будто он разговаривал с безмозглым младенцем.
   — И какое лечение вы назначили? Престарелого целителя вопрос словно бы возмутил.
   — Компрессы, возжигание определенных трав, чтобы он вдыхал их благость, — с некоторым негодованием в голосе отвечал тот. — И, само собой, обращения к богам.
   — Травы и молитвы? Это, конечно, неплохо. Однако тут не помешало бы что-нибудь более практическое.
   — Вы — целитель? Вы изучали искусство врачевания?
   — Изучал. На поле боя. Если вы о том, читал ли я книги и слушал ли, разинув рот, какого-нибудь престарелого, то нет.
   Старик надулся:
   — С возрастом приходит мудрость.
   — При всем моем уважении, — отвечал Эл-фрей, хотя Страйку было ясно, что уважение это небольшое, — с ним также приходит узколобие и отсутствие гибкости. Я знаю, о чем говорю. Для орка я тоже не совсем желторотый юнец. Вроде вас.
   У целителя сделался окончательно обиженный вид. Коллеги разделяли его чувства. Старший решил обратиться в более высокую инстанцию.
   — Мэм, это и в самом деле чересчур, мэм. Неужели мы должны…
   — Позвольте Элфрею осмотреть мальчика, верховная жрица, — прервал его Страйк. — Что вы теряете?
   Старый целитель долбил свое:
   — Но, мэм… Жрица решила иначе.
   — Речь идет о моем сыне. Если мнение капрала Элфрея может помочь, я готова его выслушать. Если не поможет, вы продолжите свое лечение. Пожалуйста, отойдите.
   Бросая негодующие взгляды на орков и бормоча себе под нос, четверо целителей расступились. Отойдя в дальний конец комнаты, они завели негромкий разговор.
   — Сначала я должен его осмотреть, — сказал Элфрей.
   Криста кивнула.
   Склонившись над мальчиком, капрал откинул одеяло. Мальчик по-прежнему был в рубашке. Элфрей вынул нож.