Николс Стэн. Воины Бури

   — Мы должны поддерживать его, — сказал Элфрей.
   — Конечно. И мы будем его поддерживать, мы ведь одна дружина. Даже те, о ком ты упомянул, будут до конца стоять за Страйка. — Коилла сказала так вовсе не потому, что считала, будто он хочет услышать нечто в этом роде.
   Удовлетворенный ее словами, Элфрей одобрительно улыбнулся.
   Они ехали и ехали, погруженные в свои мысли, с тяжелой от недосыпа головой. Наконец Коилла произнесла:
   — То сражение, о котором ты упоминал, у Караскрага…
   — Да?
   — После твоих слов я подумала: как плохо мы знаем историю. Все забывается, утрачивается. Но ты видел так много… — Она вдруг осеклась, опасаясь, что Элфрей воспримет это болезненно.
   Однако, судя по выражению его лица, он ее слова как упоминание о возрасте не воспринял.
   — Да, много, — согласился он. — Я видел Марас-Дантию в лучшем состоянии. Это было, когда я только вылупился. Да и позже, когда стал молодым орком, прежние черты еще сохранялись. Конечно, земля была не такой, как во времена наших предков, но все-таки в лучшем состоянии, чем сейчас. Люди еще не захватили землю, и магия только начинала истощаться.
   — Но древние расы боролись с чужаками.
   — В конце концов пришлось бороться. Проблема в том, что величие нашей земли составляет в то же время и ее величайшую слабость. Мы слишком разнообразны. Старые подозрения и ссоры препятствовали объединению. Некоторые даже не видели, что появилась угроза, а когда увидели, было уже почти поздно. Черт, было просто поздно.
   — И с тех пор все катится по наклонной плоскости.
   — Именно поэтому так важно сохранять древние обычаи. — Элфрей приложил ладонь к сердцу. — Хотя бы здесь, если больше негде. Уважение традиций начинается с нас самих.
   — Немного старомодный взгляд.
   — Может быть… Но вспомни о товарищах, которых мы потеряли. Подумай о Слеттале, Врелбиде, Меклуне, Дариге, а теперь еще и о Кестиксе. Мы не смогли даже как следует похоронить погибших и тем самым обокрали их.
   — У нас не было возможности. Ты знаешь, во время битвы это не всегда получается.
   — В прежние времена такого не бывало. Тогда традиции уважали.
   Страстность, с которой он это произнес, поразила Коиллу.
   — Я не знала, что ты так из-за этого переживаешь.
   — Именно традиции удерживают нас вместе. Забывая о них, мы рискуем. Традиции отличают нас от других, помогают нам… оставаться самими собой. Подумай, как стали пренебрегать Квадратом. Те, кто помоложе, даже насмехаются над ним.
   — Должна признаться, я и сама иной раз сомневаюсь, что религия сослужила нам такую уж хорошую службу.
   — Не пойми меня неправильно, Коилла, но были времена, когда ни один приличный орк просто не мог сказать подобное.
   — Я почитаю богов. Но что они сделали, чтобы защитить нас от бед? А возьми Уни и их единого бога… Что он принес, кроме горя?
   — А что еще можно ожидать от ложного божества? Наши же боги, разумеется, пренебрегают нами тем больше, чем больше мы пренебрегаем ими.
   На это Коилла ответа не нашла.
   Но разговор все равно был прерван криками. Кричали и спереди, и сзади. Солдаты указывали на запад.
   Далеко, над океаном, едва вырисовывалась темная фигура. Она двигалась на север. Громоздкое тело закрывало собой угрюмое небо, гигантские зубчатые крылья хлопали. Когда существо изрыгнуло язык пламени (показавшийся на расстоянии крохотным), все сомнения рассеялись.
   — Думаешь, нас заметили? — спросил Элфрей.
   — Они далеко, и сейчас темно. Так что нас, наверное, трудно заметить. Гораздо важнее, кем они посланы — Дженнестой или Глозеллан?
   — То есть, враждебны они или нет? Думаю, мы очень скоро узнаем это.
   Они смотрели вслед дракону, пока его не поглотила даль.

9

   Блаан сидел, скрестив ноги, облизывал языком губы, а кончиком ножа чесал блестящую лысину.
   Неподалеку, у костра, Лекманн веткой помешивал содержимое почерневшего котелка. Аулэй развалился на одеяле. Положив седло под голову, он одним глазом смотрел в светлеющее на глазах небо.
   Трава все еще блестела от росы. Рядом лениво бились о берег воды залива. Было прохладно, окрестности окутывал туман. Дроганский лес был хорошо виден отсюда, однако они находились от него достаточно далеко, чтобы не опасаться, что их заметят патрули кентавров.
   — Долго мы еще будем здесь торчать? — проворчал Аулэй.
   В прохладном воздухе его дыхание вырывалось паром. Он тронул то место, где запястье сочленялось с протезом, заменяющим ему кисть. До тех пор, пока я не почувствую, что готов, — отвечал Лекманн. Мы достаточно близки к цели, но просто так ринуться в атаку глупо.
   Когда имеешь дело с орками, следует соблюдать осторожность.
   — Я знаю, Мика. Просто я хотел знать, когда мы наконец сдвинемся с места.
   — Скоро. А теперь побереги дыхание, чтобы было чем охлаждать кормежку, — он кивнул на варево над костром.
   Варево бурлило, испуская малоприятный аромат.
   — Сейчас будем есть, Мика? — вставил Блаан, поглядывая на котелок.
   — Осторожно, козел заметил капусту, — ехидно пробормотал Аулэй.
   Лекманн замечание проигнорировал.
   — Да, Джабез. Давай сюда твою миску. — Он принялся накладывать еду.
   Аулэй получил свою порцию. Поставив миску на колени, он принялся ковыряться ножом в ее содержимом.
   — Гадость, — как и всегда, сказал он. Блаан шумно выжрал свою порцию. Он ел руками, в промежутках между глотками облизывая пальцы.
   Аулэй скорчил рожу:
   — Фу!
   — Он бывает весьма полезен, — напомнил ему Лекманн.
   — Это не значит, что мне нравится смотреть, как он жрет! — Аулэй отвернулся и стал смотреть на лес.
   До Блаана наконец дошло, что говорят о нем.
   — Эй! — с полным ртом, протестующе крикнул он.
   — К нам компания! — рявкнул Гривер и отшвырнул тарелку.
   Остальные последовали его примеру. Все трое быстро вскочили на ноги, оружие наготове.
   По тропе от Дрогана двигалась группа верховых. Это были люди, и их было семеро.
   — Как по-твоему, что это за рожи?
   — Не хранители, Гривер, это ясно. Если, конечно, они не отдали в стирку свои обычные шмотки.
   Одежда ездоков не сильно отличалась от одежды самих охотников за удачей. Они были любителями кожаных бриджей, сапог и толстых шерстяных камзолов, средней лохматости. Головы защищали шлемы со свисающей металлической сеткой. Все были худые, бородатые, обветренные и хорошо вооруженные.
   — Может, грабители, — предположил Лекманн. — Хотя ни разу не слышал, что они бывают в этих местах.
   Аулэй сплюнул:
   — Только их нам и не хватало, чертовых бандитов.
   — Что будем делать? — спросил Блаан.
   — Не будем лезть на рожон, — отвечал Лекманн. — Помните, иной раз подмазать полезнее, чем перерезать глотку. Не говоря уже о том, что сила на их стороне.
   — Ты так думаешь? — Аулэй прищурился, разглядывая незнакомцев.
   — Молчи в тряпочку, Гривер, и предоставь говорить мне. Если дойдет до применения силы, следуй моим указаниям. Ясно?
   Аулэй неохотно кивнул.
   К этому времени ездоки заметили троицу и замедлили ход. Вид у них был такой, будто они соблюдают естественную в такой ситуации осторожность, однако камня за пазухой не держат.
   Когда неизвестные приблизились, Лекманн просиял и поприветствовал:
   — Приятная встреча!
   Двое или трое незнакомцев кивнули. Заговорил бородатый, с длинными космами:
   — Для нас тоже. Говорил он угрюмо.
   — Чему обязаны?
   — Ничему особенному. Просто занимаемся своим делом.
   — И что же это может быть за дело? — продолжал Лекманн. Улыбка, как фальшивые усы, плохо сидела на его лице.
   — Идем по следу ренегатов.
   — Неужели?
   Аулэй явно возбудился, но промолчал. Лицо Блаана сохраняло характерное для него глупое выражение.
   — Ага, — отвечал всадник. — А вы кто?
   — Крестьяне. Идем за Дроган покупать скотину.
   Человек смерил их взглядом. То же самое сделали и несколько его товарищей. Лекманн надеялся, что они не слишком разбираются в крестьянской жизни.
   — Вы не из этих психов, Уни или Поли? — спросил главный.
   — Нет, дружище. И те и другие — сущее бедствие. А нам нужна спокойная жизнь. В наших хижинах.
   — Хорошо. — Человек внимательно посмотрел на Блаана и Аулэя. — Твои друзья не слишком разговорчивы.
   — Куда им, они простые деревенские пареньки, — объяснил Лекманн. И, прикрыв лицо с одной стороны ладонью, так, чтобы Блаан не видел, заговорщицким шепотом добавил: большой совсем простодушен, но не обращайте на него внимания.
   — Судя по виду, он может головой вышибить дверь!
   — Нет, он безвредный. — Лекманн прокашлялся. — Значит, вы охотитесь за ренегатами? Вряд ли такие, как мы, могут вам чем-нибудь помочь.
   — Только если вы поблизости видели орков.
   Аулэй и Блаан застыли. Лекманн остался равнодушным.
   — Орков?.. Нет, не видели. Но если вы охотитесь за этими кровожадными ублюдками, то, по-нашему, правильно делаете. — Он сделал приглашающий жест в сторону костра. — Присоединяйтесь к нам. У нас есть свежая вода, да и вино найдется.
   Люди переглянулись. Главный принял решение, руководствуясь, вероятно, и тем, что приглашающих всего трое.
   — Очень дружелюбно с вашей стороны. Мы принимаем приглашение.
   Они спешились. Лекманн предложил флягу, пригласил угощаться. Воду незнакомцы приняли с готовностью, по поводу еды, однако, проявили меньший энтузиазм. Аулэй и Блаан оставались там, где были. Гости не обращали на них никакого внимания.
   — Расскажите побольше об этих орках, которых вы преследуете, — стараясь придать голосу побольше небрежности, сказал Лекманн.
   Все рассказывают, что они кровожадные, осатаневшие ублюдки, — сказал главный. Отхлебнув из фляги, он добавил: — Боевая дружина. Зовут себя Росомахами.
   Лекманн внутренне взмолился, чтобы ни один из его подельщиков не брякнул чего-нибудь. Ему повезло.
   Вы таким количеством охотитесь за боевой дружиной?
   — Нас в два раза больше. Остальные прочесывают местность вон там, — главный кивком указал в сторону залива. — Думаю, мы им более чем ровня.
   — Когда доходит до драки, орки, по слухам, хорошие бойцы.
   — Если хочешь знать мое мнение, слухи преувеличены.
   — Ну и как, заметили какие-нибудь их следы?
   — Пока нет. Хотя вчера вечером кое-что было. Но потом оказалось, что это гремлины. Скакали что было мочи, будто им задницы подожгли.
   — Вы, видимо, уверены, что орки где-нибудь поблизости.
   — Их видели, и не раз.
   — А награда за них большая?
   — Изрядная. — Человек смерил Лекманна подозрительным взглядом. — А ты почему спрашиваешь? Вы что, хотите сами попробовать?
   Лекманн изобразил беззлобную улыбку:
   — Кто, мы? По-твоему, мы похожи на тех, кто может связаться с орками?
   Главный посмотрел на охотников за удачей оценивающим взглядом.
   Ну, раз уж ты спрашиваешь, то нет, не похожи. — Тут его разобрал смех. — Не слишком-то они смахивают на наемных убийц, да, ребята?
   Его людям идея показалась настолько забавной, что все разразились дружным хохотом. Указывая пальцами на троицу, они награждали «крестьян» добродушными, хоть и не слишком хорошего тона, насмешками. Лекманн тоже засмеялся. Рассмеяться попытался даже Аулэй: растягивая губы в фальшивой улыбке, он продемонстрировал обломки гнилых зубов. Последним стал сотрясаться Блаан. Он даже прослезился.
   Когда полностью рассвело, десять человек сидели вокруг костра и хохотали друг другу в лицо.
   Потом от куртки Блаана что-то оторвалось. Предмет, подскочив несколько раз, остановился у самых ног главного из гостей. Тот, все еще хохоча, посмотрел себе под ноги.
   Темно-коричневый усохший предмет был не чем иным, как головой орка. Лицо человека вытянулось.
   Лекманн быстро обнажил меч.
   — Ты чего? — промолвил главный. Лезвие вошло в плоть между ребрами, как в масло. Человек задохнулся и закатил глаза. Потом, захлебываясь кровью, осел. Некоторые из его людей, не поняв, что происходит, все еще смеялись.
   Лекманн, не мешкая, замахнулся на следующего. Блаан врезался в группу, орудуя здоровенными кулаками направо и налево. Аулэй быстро выпустил из протеза лезвие, а другой рукой взялся за кинжал. Гости, пытаясь защититься, лихорадочно доставали оружие.
   Уложив второго, Лекманн двинулся на третьего. В этот раз ему оказали сопротивление. Противник успел извлечь меч и твердо вознамерился превратить бойню в драку. Они обменивались ударами. Несмотря на то, что гость защищался яростно, довольно быстро стало ясно, что Лекманн фехтует несравненно лучше.
   Блаан, в медвежьем объятии сломав жертве позвоночник, отшвырнул труп. Место поверженного тут же занял следующий. Ринувшись на Блаана, противник врезал ему кулаком по голове. Результат был такой же, как если бы дождевая капля упала на гранит. Нападающий, покачиваясь и дуя на пальцы, попятился. Блаан шагнул вперед. Гигантские руки ударили жертву в грудь. Затрещали кости. С искаженным от муки лицом человек упал, как марионетка, у которой перерезали нитки. Блаан принялся методично затаптывать его.
   Испуганные шумом, лошади незнакомцев сначала рыли копытами землю, а потом понесли.
   Аулэй выдернул нож из живота противника и предоставил тому возможность упасть. Место убитого занял новый противник. Злобно скалясь, он поигрывал топором. Может, это было и грозное оружие, но для схватки с Аулэем не слишком удачное. Уйдя от удара, он сделал выпад и ранил противника в руку. Заревев от боли, тот опять замахнулся. Аулэй быстро отступил и чуть не споткнулся о котелок. Котелок отлетел в сторону. Аулэй тут же ринулся в наступление, прорвал оборону противника и вонзил кинжал ему в сердце.
   Лекманн парировал последние жалкие выпады противника, который и так уже держался из последних сил. Секунду спустя охотник за удачей выхватил меч из слабеющих рук врага и перерезал тому глотку. Грабитель, обливаясь кровью, осел на колени, качнулся пару раз и рухнул лицом вниз.
   Аулэй и Лекманн холодно оценивали дело своих рук. Мертвецы лежали в гротескных позах, которые живому существу может придать только смерть. Потом оба посмотрели на Блаана. Опустившись на колени, он захватил в замок голову последнего живого врага. Один мощный рывок — и шея переломилась. Блаан поднялся и потопал к подельникам.
   Аулэй бросил на него свирепый взгляд, но ничего не сказал.
   — Ты слышал это? — злобно прошипел Лекманн. — Нет, ты слышал, что сказал этот сукин сын? — Он кивком указал на труп главаря. — Ну и наглецы, решили охотиться за Росомахами!.. Нет, друзья, это наши орки.
   Аулэй вытирал лезвие кинжала:
   — Я говорил, надо было раньше выходить.
   — Не заводи волынку, Гривер. А теперь давайте-ка разберемся с этими.
   Они принялись обыскивать трупы. Забирали деньги и оружие, а также все остальное, пригодное к употреблению. Блаан нашел в кармане одного из покойников черствую горбушку. Продолжая рыться, он затолкал хлеб в рот. Аулэй обнаружил пару сапог своего размера и к тому же в лучшем состоянии, чем его обувь. Ничтоже сумняшеся, он стянул сапоги с мертвеца.
   Лекманн сопровождал мародерство сетованиями на современную аморальность.
   — Посмотри-ка сюда, — плюясь крошками, воскликнул Блаан. Он держал в руке свернутый пергамент.
   — Что там написано? — спросил Лекманн. Потом вспомнил, что Блаан не умеет читать. — Дай сюда, — сказал он, щелкнув пальцами, и принялся читать, хмуря брови и шевеля губами. Через некоторое время он уловил суть. — Это листовка, в которой Дженнеста объявляет Росомах вне закона и предлагает за них большую награду. — Смяв пергамент в большой ком, он отшвырнул его в сторону.
   — Весть распространяется, мать твою, — проворчал Аулэй.
   — Ага… Уходим. У них есть друзья, а это значит, что у нас есть соперники. Мы не можем себе позволить долго здесь болтаться.
   Они принялись скатывать тела в реку. Вялые воды медленно уносили окутанные расплывающимися красными пятнами трупы прочь.
   Трудясь в поте лица, троица и не заметила, что за ними наблюдают. Неподвижная фигура застыла на тропе, ведущей к Дрогану. Всадник был высок и держался прямо. Шевелюра развевалась на ветру. Он был в синем плаще, а его лошадь была чисто-белой.
   Но если бы охотники за удачей глянули в ту сторону, то его бы там не оказалось.
 
   Она нашла лишь хаос.
   Впрочем, после того, как она убила сестру и тем самым вызвала полный развал в ее царстве, этого следовало ожидать. Но она позволила себе надеяться, что Росомахи все еще здесь. А сейчас стало очевидно, что она заблуждалась.
   Из своей колесницы, стоящей на краю Скаррокского болота, она наблюдала, как последние из ее разведчиков пробираются по трясине после разведывательного рейда в царство наяд. Над трясиной завис склизкий туман, воняло гниющей растительностью. Отдаленные зубчатые пики островов Маллоутор, закутанные в туман, едва виднелись.
   Дженнеста не предполагала, что этот патруль принесет известия, отличные от тех, что принес предыдущий. Им не о чем было рассказать, кроме как о стычках с остатками армии Адпар и о периодических встречах с ускользающими мерцами.
   Если в ближайшее время ей не принесут хорошие новости, она даст волю накопившемуся гневу.
   Дженнеста оглянулась назад, где расположилась основная часть ее войска. Между войском и колесницей королевы приземлился дракон. Генерал Мерсадион, верхом, беседовал с хозяйкой драконов. Наконец он закончил разговор и галопом поскакал к Дженнесте.
   По прибытии он отдал честь и доложил:
   — Похоже, есть известия о них, мэм.
   — В самом деле? — Дженнеста внимательно смотрела на генерала.
   Правую сторону его лица прикрывала повязка с круглой прорезью для глаза. Из-под краев повязки виднелось разъеденное мясо.
   — Докладывай.
   — Неподалеку от Дрогана была замечена группа всадников. Судя по описанию, это Росомахи. Они двигались вдоль берега, на юг. — Мерсадион говорил более скованно, что было понятно, но в то же время и с большей почтительностью.
   — И насколько надежна эта информация?
   — Их заметили ночью, ваше величество, так что возможность ошибки все-таки не исключена. Однако шансы на то, что это действительно они, высоки. Донесение подтверждается и другими сообщениями.
   Дженнеста бросила взгляд в сторону дракона. Тот уже раскидывал крылья, готовый опять взлететь.
   — А этой хозяйке можно доверять?
   — После моих угроз, думаю, что да. Кроме того, если бы у них были намерения восстать, то вряд ли бы они вернулись. У вас есть верные последователи, мэм.
   — Как трогательно. — В ответе королевы прозвучал неприкрытый сарказм. — Но если это действительно Росомахи, — задумалась она, то куда они направляются?
   — На юге есть несколько поселений, по большей части небольших. Самое крупное из них — Рафетвью. Все поселения, я думаю, принадлежат Поли. Так что ваше величество там встретят с распростертыми объятиями.
   — Мне плевать, с каким объятьями меня там встретят. Если захотят, они могут заключить со мной союз. Если окажется, что кто-нибудь в окрестности укрывает Росомах, все станут моими врагами. Союзы заключаются для того, чтобы в удобный момент разрывать их.
   — Но Поли есть и в наших собственных рядах, мэм, — напомнил генерал.
   В таком случае им придется нелегко. Организуйте выступление, генерал. Отправляемся в Рафетвью.
 
   На изрядном расстоянии от лагеря армии находилась небольшая рощица. Впрочем, когда-то ее удостоили гордого имени леса. Под сенью деревьев укрывалась небольшая компания. Они все время были начеку, следили, не появятся ли патрули, чья единственная задача заключалась в отлавливании дезертиров. Их было около двух дюжин. Это были орки.
   У самого старшего по званию, судя по татуировкам, капрала, имелся план.
   — Даже если придется сделать петлю, мы все равно прибудем к заливу первыми. При условии, что путешествие пройдет гладко. Потом останется лишь держаться берега, до самого Рафетвью.
   А это точно, что Росомахи там? — спросил обеспокоенный на вид рядовой.
   — По слухам, да. Пару часов назад драконий патруль доложил, что они там. Я был рядом, слышал собственными ушами.
   — Дезертирство — это серьезный шаг, — высказался еще один сомневающийся. — А уж от Дженнесты уходить совсем опасно.
   — Не опаснее, чем оставаться с ней, — отпарировал капрал.
   Послышался всеобщий шум одобрения.
   — Точно! — воскликнул кто-то. — Только посмотрите, что она сделала с генералом!
   Начали перечислять ее зверства.
   — Казни!
   — Тупые приказы и самоубийственные миссии!
   — Порки!
   — Ладно, ладно! — Капрал жестом заставил их умолкнуть. — Вопрос в том, как мы поступим? Останемся здесь и положим жизни ни за что или присоединимся к Страйку?
   — А что нам известно про этого Страйка? — прокричал первый рядовой. — Откуда мы знаем, что как командир он лучше?
   — Подумай своей головой. Оттуда, что он из наших, и оттуда, что он перед ней не лизоблюдствовал. Если не хочешь идти с нами, оставайся здесь. По-моему, наша нынешняя жизнь — для орка вовсе не жизнь. Какая разница, здесь умереть или там.
   Большинство согласно закивали.
   — Если там, то, по крайней мере, будем иметь шанс дать сдачи!
   — И Дженнесте, и людям!
   — Верно! — согласился капрал. — И мы не последние, кто придет под его знамена. Сами знаете, как много орков шепчется о том, что пора бы перейти к нему. Так или иначе, хватит говорить, пора действовать!
   — Как считаешь, правду говорят, что это боги послали его, чтобы он нас освободил? — спросил кто-то.
   Капрал окинул взглядом лица орков:
   — Насчет этого не знаю. Но думаю, как бы он к нам ни пришел, боги ему помогают. Будем сражаться с ним!
   Это стало последней каплей. Чаша весов склонилась. Решение было принято.
   — За Страйком! — крикнул капрал. И все отозвались:
   — За Страйком!

10

   Полная темнота. Нет звуков, не к чему прикоснуться, нет запахов. Полная пустота.
   Булавочная головка света. Она быстро растет. Так быстро, что казалось, он вылетает из колодца. От этого голова у него кружится.
   Это ощущение заполоняет собой все.
   Яркий блеск; нежный бриз, ласкающий кожу; запах травы после дождя; звук плещущихся о берег волн…
   Он осознал, что держит что-то в руке. Посмотрев вниз, обнаружил, что сжимает в руке посох. Еще он увидел, что стоит на прочных деревянных перекладинах. Не понимая, что происходит, он посмотрел вперед.
   Он находился на дальнем от берега краю пристани у огромного пространства светящейся воды. Солнечные лучи играли на волнистой поверхности, время от времени ярко вспыхивающей. Дальний берег озера обрамляли деревья в пышном цвету. За ними тянулись холмы мягких очертаний, еще дальше — голубоватые от дали горы с пиками в сумрачных облаках. Картину прекрасного дня завершала нежная песня птицы.
   — Вернулся, мечтатель? Он быстро оглянулся.
   Это была она. Прямая, гордая, величественная. В черном, украшенном перьями, головном уборе, со своим собственным посохом в руке. С металлической улыбкой.
   Он начал что-то говорить.
   Она мгновенно заняла боевую позу. Направив посох на него, держа импровизированное копье на уровне плеча, руки широко расставлены. Ее тело было готово, напряжено.
   Удар последовал так быстро, что он не понял, как все произошло.
   Только благодаря чистому инстинкту он успел поднять свой посох и отбить ее удар, удар колоссальной мощи.
   Он был в полном шоке.
   Она отпрыгнула и атаковала опять. Он опять блокировал выпад, чувствуя всеми мышцами его силу. Нырнув, она попыталась нанести низкий удар. Она целилась ему в талию, но он был достаточно ловок, чтобы уклониться.
   — Проснись! — крикнула она, пританцовывая вне его досягаемости. Она улыбалась, а глаза ее сияли.
   Потом до него дошло, что это была вовсе не внезапная неспровоцированная дуэль. На самом деле женщина оказывала ему честь, для орков очень высокую, вызвав его на шуточный поединок. Хотя для любой другой расы идея, что можно оказать честь, вызвав на дуэль, показалась бы дикой. Частенько такие дуэли заканчивались тем, что орки, войдя в раж, ломали друг другу кости и даже иногда убивали.
   — Хватит отбиваться! Берись за дело всерьез! — воскликнула она. — Нет ничего интересного, когда ты только парируешь!
   Только обороняясь, он рисковал обидеть ее. И тогда вошел в раж.
   Прыгнув вперед, он сделал выпад в направлении ее ног. Если бы попал, она бы неминуемо упала. Но она ловко подпрыгнула и немедленно cделала ответный выпад, и он ушел от опасности, не столько благодаря ловкости, сколько удаче.
   Они кружили друг вокруг друга, согнув колени, пригибаясь, чтобы не превращаться в откровенную мишень.
   Она атаковала, целясь ему в голову. Он отбил удар концом посоха, рискуя сломать его. Контратакующий выпад он нацелил ей в талию и вышиб бы из нее дух, не увернись она вовремя.
   Она ответила градом тяжелых ударов, отбиваясь от которых, он жонглировал посохом не хуже циркача. В момент передышки он перехватил инициативу, однако кидаться на нее было бесполезно, потому что она отбивала удары с легкостью.
   Они отскочили друг от друга и разошлись в стороны.
   Ему нравилось. От возбуждения сердце билось чаще, голова работала быстрее. Что касается женщины, то она оказалась поразительным бойцом; для таких схваток лучше и желать нельзя.