Нивен Ларри. Хватательная рука

   – Но ведь нет никаких доказательств, – заметил Сциллер.
   Мерсер пожал плечами.
   – Ваше превосходительство, я понимаю огромную пользу от вашей дружбы, а удобный круиз, вероятно – самое малое из всего, что я могу извлечь из нее, но что я могу поделать?
   – Давайте я все окончательно проясню, – сказал Сциллер. – Категорическое недоверие его превосходительства к… мошкитам хорошо известно всем. Моей последней должностью была работа в «БюПолДоке»… простите… в Бюро Политики и Доктрин ИВКФ… и, Бери, у вас тогда было полдюжины очень дорогих пиаровских пленок «Империал Автонетикс», при помощи которых каждого пытались убедить служить в ИВКФ.
   – Да-а, похоже, выставил я себя тогда на посмешище, – проговорил Бери.
   – Нет, едва ли, ваше превосходительство. Дело в том, что мы перестали давать вашим голофильмам самый высокий приоритет, когда в них стали упоминаться мошкиты. Кевин, я никогда не воспринимал мошкитов, как угрозу. Ваш видеорапорт убеждает в том, что они никому не перешли дорогу.
   Реннер кивнул:
   – Я изумительно провел время во время экспедиции на Мошку, и, думаю, именно это я и указал в видеорапорте. Этот рапорт был предназначен для средств массовой информации. Я не готовил его для ИВКФ. Поэтому мне и пришлось порой успокаивать Бери.
   Магнат нахмурился и сказал:
   – Даже если все и так, то на земле Максроя я был единственным человеком, который бегал вокруг и орал, что есть мочи: «Мошкиты наступают!» Я не слепой!Скажу еще по пару слов, хорошо? Мне нравятся Посредники. Особенно мой собственный финч'клик', и по-моему, это происходит от моего природного нарциссизма. Мы все чувствуем себя точно так же. И мне часто приходится напоминать себе, что каждый, кто считает, что ему нравятся мошкиты, на самом деле любит мошкитов-Посредников. Они ведь делают все то, что им говорят. Принимают же решения – Мастера, а передать их они могут только через Посредников. Ясно?
   – На эту мысль стоит обратить внимание, – заметил Сциллер. – Милорд, знаете ли вы, что детей Блейнов воспитывали мошкиты? Это вообще-то не афишируется.
   – Ага! – сказал Реннер. – И второе. Мне нравится Бери. У нас разные вкусы, но мне вправду очень нравится Гораций Бери. Неужели вы не знали об этом, Бери?
   – Ты никогда не говорил мне это, – ответил магнат с пылающими щеками.
   – Вот-вот. Но он – опасен.Можете еще раз просмотреть его фильм. Мошкиты также опасны,и теперь я не имею в виду Посредников, а говорю о дюжине-другой более специфических разновидностей, которые мыслят точно так же, как феодалы-разбойники, и строят, как высококлассные инженеры, переносят на плечах тонны грузов, занимаются фермерством, с зелеными от рождения пальцами, и сражаются… один Бог знает – как. Мы ни разу не встречались с их Воинами. Но если они так же хороши в бою, как их инженеры – в разработке различных проектов, тогда это очень и очень скверно,господа.
   – Нельзя забывать об их сексуальном цикле, – заметил Бери.
   – Да, конечно. Если они не смогут забеременеть, то умирают в кошмарных мучениях. Но ведь это уже проблема, касающаяся населения. Или как?
   Сциллер взмахнул рукой.
   – Не надо нам читать лекцию об этом.Всем это уже известно. Помимо всего прочего, нам известно, каким образом они разрешают эту проблему. Вот почему первым делом мы закупорили их. Войны, черт подери! По-моему, это… это… ужасно, думать о Посредниках, читающих лекции в Институте Блейна и воспитывающих маленьких Блейнов. Кажется, у них был и Мастер, но, как мне сказали, он очень рано умер.
   – Да, они воспитывают детишек Блейнов. Мы познакомились с младшей из Блейнов, с Глендой Руфь. Она была очень благодарна мне за подарок.
   Сциллер выглядел задумчивым.
   – Милорд, вы сказали, что понимаете преимущества дружбы с его превосходительством.
   – Ну…
   – Извините, милорд. Я и не спорю. Я тоже вижу эти преимущества. – Теперь Сциллер помрачнел. – Послушайте, я – лоялен, как и любой из присутствующих здесь, но я не слепой. Империя больше не так могущественна, как тридцать лет назад. Когда впервые открыли существование мошкитов, вице-королем территории за Угольным Мешком был Меррилл. Старик очень много лет прослужил в ИВКФ. Он собрал весь боевой флот еще до того, как на Спарте что-либо услышали об этой проблеме. Сейчас вы этого сделать не сможете, милорд.
   – Совершенно верно, адмирал, не смогу, – признал Мерсер.
   – Вы даже не сможете добраться до Спарты, чтобы быстро отреагировать на какую-либо неприятность, – продолжал Сциллер. – Похоже, мы расслабились, разжирели и стали нескоры на подъем. Милорд, если мошкиты и в самом деле опасны, а эта чертова звезда вот-вот сколлапсирует и они вырвутся на свободу, то вам понадобятся все ваши ударные силы. Блейн и Бери ни за что не будут вместе.
   – Не спорю, – кивнул Мерсер. – И не представляю, что мне делать. Не понимаю, почему граф настолько сильно отвергает Торговца Бери.
   – И я не понимаю, – произнес Сциллер. – Черт возьми, я обещал Дженнифер, что не стану встревать в это дело. Ваше превосходительство, могу я воспользоваться вашим компьютером, чтобы позвонить? В поместье Блейнов.
   – Неужели вы можете связаться с ним по телефону? – удивленно спросил Реннер.
   – Иногда. Я не злоупотребляю этой привилегией, иначе они сменили бы код моего доступа к ним. – Он повернулся к Бери. – Ваше превосходительство, по-моему для вас и Рода Блейна настало время поговорить о Нью-Чикаго.
   По спине Бери пробежал холодок, и он посмотрел, как дернулись индикаторы на его медицинских приборах.

ГЛАВА 6. СЕМЕНА ИЗМЕНЫ

   Каждый человек обязан решить для себя одного, что правильно, а что – нет, какой путь – патриотический, а какой – нет. Вы не можете уклониться от этого и остаться при этом человеком.

Марк Твен

   Помещение клуба «Дракенберг», предназначенное для неформальных встреч, было отделано панелями из орехового дерева, а также украшено непонятными для Реннера картинами: изображениями людей в необычных униформах, несущих странные предметы. В одной руке нарисованный мужчина держал огромные перчатки, в другой – маленький белый шар.
   Дворецкий подвел его к столу, за которым уже сидела Гленда Руфь Блейн. Дворецкий с низким официальным поклоном учтиво произнес:
   – Ваш гость, миледи.
   – Спасибо, Вильм, – сказала девушка. – Вильям, это крестный отец моего брата сэр Кевин Реннер.
   – Рад познакомиться с вами, сэр Кевин. Могу я прислать официанта, миледи?
   – Будьте любезны. – Гленда Руфь дождалась ухода дворецкого, затем продемонстрировала гостю ряд ослепительных зубов. – Он строит свой день, как и мы. Вильм обожает общаться с аристократией.
   Кевин Реннер сел. Он никак не мог отделаться от мысли, какая все-таки красавица эта Гленда Руфь. Причем, не красавица с обложки модного журнала или витрины магазина дамской одежды. В ней было что-то еще, какая-то неуловимая изюминка, не говоря уже об ее заразительной улыбке. Конечно, она выглядела так, как и должна выглядеть семнадцатилетняя девушка, однако Кевину она показалась чуть старше. Влияние мошкитов? Ее матери исполнилось не больше двадцати пяти, когда она побывала на Мошке. Реннер пытался вспомнить, кого ему напоминает Салли Фаулер.
   Кевин показал на полдюжины вилок, лежащих на столе перед ним.
   – Не слишком ли много для ланча? Гленда Руфь ему подмигнула и сказала:
   – Скучное место, но оно единственное, о котором я уверена, что здесь вы не сможете перехватить у меня счет.
   – Разве это так важно?
   – Может быть. – Ее улыбка медленно угасала. – Папа не желает чтобы мы принимали одолжения от Горация Бери. А мы предполагаем, что вы предъявляете ему счета за свои расходы.
   – Да, но сейчас я не на работе. Или это не так?
   – Может быть, – пожала плечами она. – Я разговаривала с адмиралом Сциллером. После того, как он позвонил папе, я ему перезвонила.
   – Да, я предполагал, что знакомы с адмиралом.
   – Совершенно верно, – хихикнув, проговорила она. – До десятилетнего возраста я звала его дядей Бруно… А вот и официант. Мне коктейль с шампанским. А вам, Кевин?
   – Слишком рано для спиртного. Пожалуй, я выпью кофе.
   – Да, сэр.
   Гленда снова усмехнулась.
   – Вам не надо казаться таким взрослым.
   – То есть? – удивился Реннер.
   – Всем прекрасно известно, сколько мне лет. В моем коктейле из шампанского нет алкоголя. Конечно, некоторые подростки просто приносят водку во фляжке и потихоньку ее посасывают.
   – И вы тоже?
   – У меня даже нетфляжки.
   – Влияние мошкитов?
   – Нет, ни один из них даже не упоминал об этом. «Гммм… Значит, она непьет. Однако…»
   – Мда, – произнес он. – Они, наверное, не видят смысла в том, чтобы выпивать. Они едят, дышатпромышленными ядами. Если ты недостаточно здоров, ты просто умираешь. Так что еще вы хотите?
   – Пожалуй, вы правы, – кивнула она.
   Кевин оглядел помещение. Типичное место, где завтракают аристократы. Дорогие женщины и очень деловые мужчины. На самом деле, он глядел, но не думал о них. Он смотрел так, чтобы все посчитали, что он разглядывает девушку, сидящую напротив, и по правде говоря, ему очень хотелось смотреть на нее, не сводя глаз. Бесспорно, она была самой привлекательной женщиной в зале. И возможно, самой дорогой, подумал Кевин, уголком глаза разглядывая ее одежду, выглядевшую довольно просто: темное шерстяное вечернее платье, плотно облегающее безупречную фигуру и ярко, но не откровенно сексуально подчеркивающее ее женственность. Юбка, несколько консервативного покроя для нынешней моды, доходила до колен, однако это еще сильнее подчеркивало красоту ее лодыжек и икр. Украшения на Гленде Руфь смотрелись весьма скромно, несмотря на сверкающие серьги с Ксанаду, стоимостью не меньше дома Реннера, оставшегося на его родной планете.
   – С Земли Макроя очень долгий путь, – заметил Реннер.
   – Или с Новой Каледонии.
   – Верно. Сколько времени вы провели там?
   – Я очень смутно помню об этом, – ответила Гленда Руфь. – Папа тогда думал только о Кевине Христиане, а я должна была воспитываться на Спарте, вместо того чтобы жить в провинции. – Она пожала плечами. – Наверное, папа оказался прав, однако… меня очень беспокоят мошкиты теперь, когда папа с мамой не состоят в Комиссии.
   – Они не состоят в Комиссии, но их влияние по-прежнему очень велико, – сказал Реннер. – Насколько мы с Бери смогли в этом убедиться.
   – Ах, да. Мне очень жаль, поверьте.
   – Пустяки. Почему вы захотели встретиться со мной? – спросил Реннер.
   – Безумный Эдди, – коротко ответила девушка.
   – Что?
   – Там, в Институте, вы сказали, что нам ничего не известно о судьбе Безумного Эдди. Считается, что он погиб?
   – Да, кажется, я говорил это.
   – Я знакома только с тремя мошкитами, – сказала она. – По-моему, мне известно о судьбе Безумного Эдди, но я еще до конца не уверена. Вы знали очень много мошкитов…
   – Недолго. И не очень хорошо.
   – Но достаточно хорошо, чтобы узнать о Безумном Эдди.
   – Честно говоря, я не совсем понимаю, о чем вы.
   – Вы понимаете, что я имела в виду, – возразила она. – Существуют дюжины историй о Безумном Эдди. Большинство из них записаны, и все эти записи у меня есть. К примеру, даже есть та история, которую рассказали вам.
   Она достала карманный компьютер и несколько секунд что-то писала в нем. На скатерти внезапно возникло изображение.
   Реннер увидел последовательные сцены прямо из записей «Макартура», доставленных на «Ленин» вместе с артефактами мошкитов. Искривленный силуэт мошкита посредника в бело-коричневой шерсти заговорил:
   – Реннер, я должен рассказать тебе о легендарном существе. Допустим, назовем его Безумный Эдди. Он – это… иногда он такой, как я, а иногда он – Коричневый идиот-ученый, тупой ремесленник. И все он делает не так ради каких-то возвышенных причин. Он продолжает это делать, и это всегда приводит к беде, а он это так и не усваивает.
   Изображение слегка дергалось. Реннер опубликовал это в своих «Летних каникулах».
   – Когда город разрастается до неимоверных размеров, то возникает опасность внезапного коллапса… когда пища и чистая вода течет в город потоком с огромной скоростью, достаточной, чтобы накормить каждый рот, и каждый должен работать, не покладая рук, чтобы таким образом сохранить это… когда все транспортные средства заняты тем, чтобы подвозить жизненно важные припасы продовольствия и товары, и ничего не остается, как срочно убирать людей из города… вот тогда и появляется Безумный Эдди, который выводит уборщиков мусора на забастовку за лучшие условия работы.
   Гленда Руфь сидела, отвернувшись.
   – Я помню все, – сказал Реннер. – Помню мое знакомство с Безумным Эдди. Когда мы понимали, чего требовать, то добивались многого. Мошкит Синклера Джок, когда понадобилась отвертка, предложил выплавить ее из не завинченных винтов. Посредник отца Харди говорил о религии, которая проповедовала воздержание от секса. Мы не знали, насколько все это было странно для мошкитов.
   – Да, но вам же известно, что мы никогда как следует не изучали их, – проговорила Гленда Руфь. – Так почему же вы говорите, что Безумный Эдди потерпел крах? Ведь мошкиты восхищаются Безумным Эдди. Джок, бесспорно, восхищен им.
   – Вы знаете больше меня. Да, по-моему, их восхищает любой сумасшедший,считающий, что все их проблемы можно разрешить. Хотя это вовсе не означает, что они надеются на объединение вселенной.
   – Нет, конечно же, нет! Но я по-прежнему восхищаюсь ими!
   – Циклы, – произнес Реннер. – Вся их история состоит из циклов. Безумный Эдди считает, что может изменить все это. Разумеется, они восхищаются им. Но при этом им известно, что он сумасшедший, и что этого не произойдет.
   – Но возможно, сейчас у нас есть решение проблемы. Паразит.
   – Да, меня это крайне заинтересовало, – сказал Реннер. Официант принес ему кофе, а Гленде Руфь – высокий стакан для шампанского с чем-то искрящимся и розовым. Дальнейший заказ Кевин делал рассеяно, ибо его мысли были далеки от пищи.
   – Вы знали двух Посредников, – проговорил он. – Конечно, Ивана вы не успели узнать.
   – Да. Он был… такой необщительный. Отчужденный. Мастера – они такие.
   – А за них разговаривают Посредники, – сказал Реннер. – Но совершенно очевидно, что на Мошке они разговаривают больше, нежели делают это с вами. Однако, кое-чего вам не следовало забывать. Вот, возьмем вашего паразита. На Мошке Джок не осмелился бы что-либо делать за спиной у Мастера.
   – Да…
   – Теперь возникает вопрос: как ваш паразит попадет на Мошку. Сомневаюсь, что ИВКФ разрешит отправиться туда какому-либо кораблю.
   – Утром я разговаривала с дядей Бруно, – сказала Гленда Руфь.
   – И что же?
   – Протозвезда. Когда она возгорится, мошкиты сбегут. Нам надо сделать что-нибудь до того, как это произойдет. Я уверена, что адмирал Сциллер сейчас беседует со всеми своими коллегами и сокурсниками.
   – Что-то скоро случится?
   – Разумеется, нет. На Спарте так не бывает. Необходимо будет все обсудить в ИВКФ, затем во Дворце, а потом зашевелятся политики.
   – К счастью, коллапс произойдет не скоро. Или Джоку что-то известно?
   Она отрицательно покачала головой.
   – Он не знал, и не узнал бы. Вот Иван мог знать вещи, о которых нам знать не следовало, но Чарли и Джок ничего такого не знали. Иван не астрофизик, и никогда им не стал бы. Хранители обычно не любопытны.
   Официант принес ленч. Гленда Руфь говорила все время, пока они ели, затем заставила говорить Реннера до тех пор, пока он не понял, что рассказал ей почти все, что когда-либо думал о Мошке.
    Она чертовски хорошо умеет слушать. Ее волнует то, что ты говоришь. Конечно, она могла бы… трудно сказать, что она предпримет, а что – нет. Возможно, ни то и ни другое.
   Она дождалась десерта и проговорила:
   – Бруно сказал, что хотел бы отправиться с вами, если сможет. На Мошку.
   – Мы не полетим на Мошку. Только в эскадру Безумного Эдди… а может, мы вообще никуда не полетим, если ваш отец приложит усилия для запрета. Вам же известно, что он препятствует этому полету. Вы можете с ним поговорить?
   – Я-то могу. Но это не поможет. Они ко мне совсем не прислушиваются. Но я постараюсь… если мне удастся добиться от папы «да», смогу ли я отправиться с вами?
   Реннеру все-таки удалось поставить чашечку на стол, не пролив ни капли кофе.
   Гленда Руфь вызывающе смотрела на мать.
   – А-атлично! Значит, вы не разрешите Кевину с Горацием Бери лететь. Прекрасно. Я не полечу с ними. Я полечу с Фредди.
   – С Фредди!
   – Конечно. У него есть корабль.
   – И кстати, очень неплохой, – проговорил Род Блейн. Салли взглядом заставила его замолчать, прежде чем он собрался продолжить разговор.
   – Вы непролетите даже до середины галактики с этим…
   – С Фредди? – тряхнула головой Гленда. – Едва ли вы можете стенать по поводу его социального положения. Его семья такая же выдающаяся и влиятельная, как наша. И почти такая же богатая. Во время весенних каникул мы с ним на неделю улетали за луну. Тогда вы не сочли это каким-либо оскорблением…
   – Не сочли… – Салли на мгновение запнулась, но снова взяла себя в руки. – Это совершенно разные вещи. Находиться на маленьком корабле несколько месяцев… это немыслимо!
   – Если тебя волнует моя репутация, мы можем взять для меня дуэнью. Или одну из моих сокурсниц по институту. Дженнифер, например. С ее матерью.
   – Это абсурд! Дженнифер не может себе этого позволить.
   – А я могу, мама. Через две недели мне исполнится восемнадцать, и у меня будут собственные деньги. Еще дядя Бен оставил мне довольно много денег, ты же знаешь.
   Род с Салли переглянулись.
   – А что по этому поводу говорит отец Фредди? – требовательным тоном спросила Салли.
   – Кстати, а вообще, ты просила об этом Фредди? – внезапно поинтересовался Род. – Я знаю, что Бери ты ни о чем не просила.
   – Она считает, что ей нет необходимости делать это, – сказала Салли.
   Гленда Руфь рассмеялась.
   – Фредди будет рад взять меня куда угодно, и ты знаешь это. А его отца совершенно не волнует, чем он занимается. Только бы он не пошел служить в ИВКФ.
   – Чего он и не сделает, – вставил Род.
   – Потому что прекрасно понимает, что ничего хорошего там его не ждет, – сказала Гленда Руфь.
   Салли покачала головой.
   – Не понимаю, что ты нашла во Фредди Таунсенде…
   – И никогда не поймете, мамочка! Он ведь не герой, как вы. Или папа. А мне он нравится. Он веселый. И Джок его любит.
   – Кстати, ты должна ему нравиться еще больше, если он охотно готов на несколько месяцев закупориться с тобой на своей яхте, – язвительно произнес Род. – Я не думаю, что ты отправишься в круиз на Святую Екатерину. Дело в том…
   – Пожалуй, не называй мне…
   – Простите, принцесса.
   – Давайте, продолжайте изгаляться, милорд, но вам придется считать меня взрослой. И очень скоро. Так что у вас есть две недели потренироваться, милорд Блейн!
   Какое-то время лорд Блейн был потрясен резкими словами дочери, но он быстро пришел в себя и произнес:
   – Гленда Руфь, мне известно, зачем Бери отправляется на Новую Каледонию. Он хочет инспектировать Блокадный Флот. Но зачем это тебе? Корабль Фредди не доберется до Блокады! Она находится внутри звезды, а когда я в последний раз видел его яхту, то не заметил на ней Поля Лэнгстона.
   – Я хочу увидеться с братом, – ответила девушка. – Л для этого мне не придется посещать Блокадный Флот. Дважды в год он приезжает в Новую Каледонию.
   – Она хочет повидаться с братом! – недовольно пробурчала Салли. – Чего тебе хочется – так это побывать на Мошке.
   – Хрису тоже, – прибавил Род. – Но ни один из вас туда не доберется.
   – Она умеет убеждать, – заметила Салли. – И Хрис такой же. А вместе они…
   – Вместе или раздельно, наши дети не будут разговаривать с представителями ИВКФ по этомуповоду! – решительно произнес Род. – Прин… Гленда Руфь, это просто глупо! Ты расстраиваешь свою мать. Ты не полетишь в Новую Каледонию.
   – Нет, полечу! Мне не хочется устраивать крупный скандал, но, в сущности, как вы сможете меня остановить? Через две недели у меня будут собственные деньги. – Она усмехнулась. – Конечно, я могла бы выйти замуж за Фредди…
   Лицо Салли сначала исказилось от ужаса, но внезапно она звонко рассмеялась.
   – Туда тебе и дорога, если тебе так хочется!
   – В любом случае, мне не придется…
   – Тебя уже приняли в Университет, – сказала Салли.
   – Да, и я полечу, но не сразу. – Гленда Руфь пожала плечами. – По окончания колледжа большинство молодежи проводят «год путешествий».Почему же и мне нельзя?
   – Ладно. Давайте побеседуем серьезно, – произнес Род. – Итак – зачем тебе это?
   – Меня беспокоят мошкиты, – ответила Гленда Руфь.
   – С какой стати тебя должны волновать мошкиты? – спросила Салли.
   – Дело в политике. Как-никак, я выросла в этом доме и видела совсем рядом очень много политиков. Когда Парламент начинает прения по поводу стоимости Блокадного Флота, может случиться все, что угодно! Все, что угодно! Им кажется, что они слишком много платят? И они не могут так просто взять, и оттянуть Флот обратно к Каледу. Вам известно, что они этого не сделают. Они… – и она заставила себя замолчать.
   – И они – что? – осведомилась Салли.
   В эти мгновения голос Гленды Руфь больше напоминал шепот:
   – Они пошлют туда Кутузова.
   Салли, сдвинув брови, посмотрела на мужа. Тот пожал плечами.
   – Адмирал давно уже вышел в отставку. Он достаточно стар. Полагаю, он примерно одного возраста с Бери. Последний раз, когда я с ним встречался на Святой Екатерине, он все еще был активным политиком, но он не прибудет сюда.
   – Он организовывал «Первенство Человечества». Род нахмурился.
   – Я не слышал, чтобы он стоял за этой фракцией. Откуда такая уверенность?
   – Об этом мне рассказал Фредди, и у меня нет оснований не верить ему. Сэр Радфорд Боулз говорил о «Первенстве Человечества» на симпозиуме в Университете Спарты. Фредди провел меня на доклад. После, за чаем, у меня была с ним дискуссия. И я очень внимательно слушала его и наблюдала за ним. Он критиковал некоторую манерность адмирала Кутузова.
   Род с улыбкой покачал головой.
   –  Яразорвал на части первое расследование о мошкитах, потому что «Лига Человечества» потребовала мою шкуру. Теперь же партия «Первенство Человечества» хочет использовать исследования Института Блейна, чтобы уничтожить мошкитов! Выходит, я так и не сумел выиграть.
   – Это не вы не сумели выиграть, – возразила Гленда Руфь. – Это значит, что проиграют мошкиты. А это уж и вовсе бессмысленно.
   – Там нет никаких мошкитов, – сказал Род.
   – Папа…
   – По-видимому, я неправильно выразился. Там очень много мошкитов. Целая планета. Большинство из них находятся на астероидных скоплениях троянской точки, на лунах-спутниках газового гиганта. Однако не существует единой цивилизации мошкитов, Гленда Руфь. Ее никогда не было и не будет. Каждый Мастер – независимый.
   – Мне это известно.
   – Порой ты меня изумляешь.
   – Папа, мне известно о мошкитах побольше вашего! Я читала всё,включая ваши отчеты по возвращению с Мошки, ия выросла с мошкитами.
   – Совершенно верно. Твои друзья и товарищи – Посредникимошкитов. Порой я задумываюсь, хорошая ли это была мысль. Твоей матери никогда это не нравилось.
   – Согласна, – сказала Салли. – Гленда Руфь, ты думаешь, что знаешь о мошкитах столько же, сколько и мы. Может быть, ты и права. Но, возможно, ты и не права. Ведь ты знакома только с тремя из них. А хорошо – только с двумя. И ты хочешь играть жизнями всей человеческой расы…
   – Ох, мама, оставьте! Как это я смогу со всем этим играть? Я даже не могу добраться до Мошки-1. Папа знает.
   – Да, это довольно сложно сделать, – кивнул Род. – Блокадный Флот не пропускает Имперских Торговцев так же, как и сдерживает мошкитов. И уж, вне всякого сомнения, тебе не удастся попасть на Мошку на яхте Фредди Таунсенда.
   – В таком случае, я могу слетать на Новую Каледонию?
   – По-моему, ты не оставила нам ни одного шанса.
   – Папа, мама, я должна попросить у вас благословения на это!
   – Зачем? – спросил Род Блейн.
   – Если вся моя затея провалится, я смогла бы прибегнуть к вашей помощи. Что-то может случиться не так. Я ведь не сумасшедшая, чтобы прежде не подумать о том, что такое может произойти.
   – Род… Род, этот корабль надежен? – спросила Салли.
   Гленда Руфь усмехнулась.
   Лимузин плавно опустился на крышу Института Блейна. Трое охранников вежливо помогли Бери с его креслом-каталкой и эскортировали к лифтам. Дежурного на месте не оказалось. Когда Бери въехал в лифт, один из охранников вытащил специальные значки и протянул их магнату и Реннеру.
    Так. Официально корректно.Бери очень хотелось, чтобы на встречу явился адмирал Сциллер, ибо тот все понимал. Бери не мог сказать уверенно – почему, но это было совершенно ясно. Лорд и леди Блейн, как и Реннер, уважали Сциллера.
   Двери лифта раскрылись. Двое охранников в униформе провели их к холлу, ведущему к офису Блейна. В коридоре Бери не заметил ни души.