Страница:
именно теперьмошкиты готовы. Разумеется, пределы погрешности могут по-прежнему оказаться большими, – сейчас Блейн обращался непосредственно к Трухильо, – но в такой маниакальной спешке нам удастся
что-нибудьуладить.
Все, что угодно!В конце концов мы уберем несколько кораблей из эскадры Безумного Эдди, так что им не придется просиживать там задницы еще двадцать лет. Или сорок, пятьдесят…
– Или двадцать дней, – тихо проговорил Бери.
– А почему бы за этим нельзя наблюдать прессе? – упрямо спросила Мей-Линг. – Здесь ничего не говорилось о том, что можно присоединить к Империи мошкитов. Вы только скрываете все, что знаете, от общественности!
– А можно присоединить и внешних, – скептически заметил Макдональд. – И изменников, которые с удовольствием смотрели на вред, причиненный Империи в то время, пока почти все наши силы будут брошены против мошкитов. Немного прошло времени с тех пор, когда новоирландцы бросили бомбу в генерал-губернатора. Мадам, я не сомневаюсь в вашей лояльности, но, по-моему, вам доводится выслушивать более чем секретную информацию. Меня не будет сильно волновать, если я увижу что-либо из этого по тривизийному телевидению. Однако мне придется…
– Член Комиссии Макдональд прав, – сказал Мерсер. – Мисс Трухильо, убедительно прошу вас относиться ко всему услышанному здесь, как к строго конфиденциальной информации.
– Утаить такую прекрасную историю? – на ее губах появилась тонкая улыбка. – Интересно, сможете ли вы заставить меня это сделать?
Снова заговорил член Комиссии Макдональд:
– Ваше высочество, закон очень ясно истолковывает все, касающееся угрозе Империи. Разве сейчас как раз не чрезвычайные обстоятельства? По-моему, дело обстоит именно так, просто вы не объявили об этом.
– Даже чрезвычайные обстоятельства не помешают мне написать о коррупции и уклонении совета от разрешения этой проблемы, – сказала Трухильо. Она замолчала, чтобы дать присутствующим переварить сказанное. – Однако я охотно пойду на сотрудничество. Разумеется, с некоторым условием.
– Какое ваше условие? – осведомился Мерсер.
– Разрешите мне раскопать все остальное, касающееся этой истории.
– Что? – раздраженно воскликнул Макдональд.
– Позвольте мне закончить, – сказала Трухильо. – Я поклянусь любой клятвой, какую вы от меня потребуете… клятвой Тайного Совета, ведь такая существует, не так ли?, и обещаю не публиковать ничего, включая то, что все только что услышали, до тех пор, пока вы не посчитаете, что это не представляет никакого секрета. Но я хочу знать. Яхочу быть в курсе всех дел, мошкитов, коррупции на космофлоте, короче говоря – всего.
– Гммм. – Мерсер осмотрел залу, затем осторожно опустил взгляд на экран, встроенный в стол напротив его места. – Похоже, что вы единственный человек, мисс Трухильо, с которым у нас возникли проблемы. Остальные уже давным-давно приняли на себя обязательства не разглашать секретов Империи.
– А он? – Трухильо указала на Горация Бери.
– Его превосходительство и вся его команда приняла условия Тайного Совета, поскольку я сопровождал его в путешествии на эту систему, – ответил Мерсер. – Без этого полет проходил бы весьма неудобно.
– Понятно. Хорошо. И все же, я готова дать вам клятву.
– Коммандер Коэн? – обратился к Руфь Мерсер. – Я не сомневаюсь, что ИВКФ уже провели тщательное расследование касательно личности мисс Трухильо. У вашей службы нет каких-либо возражений?
– У нас-то нет. Однако… Джойс, вы хоть понимаете, на что идете? Вы добровольно подпадаете под все ограничения и запреты, установленные Актом о Государственных Секретах. Нарушение карается очень суровым наказанием, включающим пожизненную высылку на другую планету по выбору Его Величества.
– Да, мне известно об этом, – решительно ответила Трухильо. – Спасибо за предупреждение. Но ведь это – единственный способ все разузнать, не так ли? И если мошкиты действительно ушли от нас, это будет самый эксклюзивный материал за все время моей работы в журналистике!
– Если мошкиты действительно ушли от нас, это будет означать войну, – проговорил Макдональд. – А вам, мисс Трухильо, придется забыть об эксклюзиве, поскольку вы подпадете под ограничения и запреты военного времени.
– Значит, вы возражаете насчет того, чтобы включить мисс Трухильо в нашу официальную группу советников? – спросил Мерсер.
– Нет, милорд. Вовсе нет.
– Прекрасно, – сказал Мерсер. – Итак, с этим вопросом все улажено. Мистер Армстронг, раз уж вам выпала такая честь…
Секретарь Комиссии пробежался пальцами по клавишам своего компьютера. Затем произнес:
– Мисс Трухильо, сейчас вы находитесь перед его величеством. Поднимите правую руку и прочтите вслух то, что написано на мониторе прямо перед вами.
– Итак, в первую очередь – самое важное, – проговорил Мерсер. – Адмирал Каргилл, полагаю, вы уже послали сигнал готовности на каждый корабль, находящийся в системе?.. Благодарю вас. Теперь… Какие у нас корабли?
– Очень скверный выбор времени, – посетовал Каргилл и продолжал: – Мы располагаем тремя фрегатами, которые находятся на пути эскадры Безумного Эдди к Новой Каледонии…
– Бог – велик, – пробормотал Бери. Остальные трое повернулись к нему и увидели на его лице ухмылку, напоминающую улыбающийся череп. – Значит, они прошли. Тогда прыжковая точка не сдвинулась… две недели назад.
– Да, но сами корабли нуждаются в ремонте. Их практически нельзя использовать. Так, что у нас еще? Линейный корабль королевского класса и три линейных крейсера обычного класса, а также корабли сопровождения, относящиеся к классу легких, которые вылетали к Глазу триста лет назад. Их нельзя призвать, не выслав за ними курьерского судна. Больше ничего, расположенного близко к эскадре Безумного Эдди, у нас нет. Доктор, у вас нет никаких соображений, куда нам послать второй космофлот?
– Только напрямик, и самым кратчайшим путем, – ответил Бекман.
– Дайте-ка нам координаты, – спустя несколько секунд произнес Каргилл.
Джекоб Бекман постучал по клавишам. На всех мониторах появились цепочки цифр.
– Туда, а может быть, – туда.
– Ох! – вздохнул Реннер, глядя на экран. – Неплохо. Как видите, нам уже доступна прыжковая точка в MGC-R-31, по «Главному каталогу Мурчисона». Это несомненно. Малюсенькая звезда в одиннадцати световых годах от края фигуры Человека в капюшоне. Одиннадцать световых лет от Мошки, – пояснил он. – Потом мы можем достичь точки MGC-R-60. Это самая яркая звезда, расположенная чуть поближе к Мошке, но она привела бы в Глаз Мурчисона. А за его пределами… Джекоб? У нас есть что-нибудь в самом Угольном Мешке?
– По-видимому, нет, но даже если бы и было, Глаз Мурчисона все равно доминирует.
– Так это же просто… красный карлик, – вмешался Мерсер. – Что ж, выходит мы можем туда что-топоместить, и я предпочел бы, чтобы это было сделано сейчас. Итак, что у нас есть?
– «Агамемнон» Баласингхэма, – ответил Каргилл. – Крейсер класса «Менелай». Отличный корабль. Полагаю, вы готовы, Баласингхэм?
– Адмирал, мы можем вылететь, как только я ступлю на борт, – ответил коммандер Баласингхэм. – Япослал приказ собраться всей команде и дозаправиться. И как можно скорее, насколько я понял из слов доктора Бекмана.
– Есть еще фрегат «Антропос», – сказал Каргилл.
– Сэр, я позволил себе приказать капитану «Антропоса» привести этот корабль в полную боевую готовность, – сказал Баласингхэм.
– Отлично, – произнес Каргилл. – К несчастью, ваше высочество, у нас больше ничего нет, если не считать нескольких курьерских и торговых судов. Линейный крейсер «Мальборо» находится на верфи, и если за месяц удастся привести его в порядок, то это можно будет расценить, как небольшое чудо.
– А быстрее нельзя?
– Нет, только за месяц, – ответил Каргилл. – Мы пошлем курьеров, чтобы они порыскали вокруг. Вдруг найдется еще что-нибудь, но…
– Итак, можно подвести итоги, – проговорил Мерсер. – Мы располагаем очень небольшими средствами для наблюдения за новой прыжковой точкой Олдерсона. Иными словами, двумя кораблями.
– Тремя, ваше высочество, – произнес Бери. Мерсер быстро посмотрел на магната.
– Гораций, с вами все в порядке?
Бери еле сдержал смех. Затем произнес, скорее мрачным, нежели веселым голосом:
– А почему вы не берете меня в расчет? Ваше высочество, худшего уже не случится. Мошкиты вырвались на свободу.
– Мы этого не знаем, – произнес кто-то.
– Не знаете?– сурово спросил Бери. – Конечно, мы не знаем.Однако легче всего рассуждать именно так. Ваше высочество, давайте не будем попусту тратить время. Разрешите нам отправиться куда бы то ни было, чтобы разузнать о новой прыжковой точке Олдерсона. Кевин, полагаю, вам с Джекобом известно, где она появится?
– Достаточно близко, чтобы этим занялось правительство. И это не точка, а арка, расположенная в четырех световых минутах отсюда, – ответил Реннер.
– В таком случае мы летим. «Агамемнон», «Антропос» и «Синдбад», – сказал Бери.
– Почему «Синдбад»? – раздраженно спросил коммандер Баласингхэм. – Он даже невооружен!
– Возможно, вас это удивляет, – заметил Мерсер. – Джекоб, вы отправляетесь с ними?
Бекман кивнул.
– Надеюсь, что да. И я бы скорее предпочел работать на «Синдбаде», чем на корабле ИВКФ. Я прекрасно помню, как пытался работать на борту «Макартура». Каждый считал, что имеет право мешать мне в работе, блокировать мои визирования, копаться в моем оборудовании, переносить его с места на место… Да что там говорить!
– Реннер, вы не имеете права отделяться от нас, – сурово заметил Баласингхэм.
Реннер пожал плечами.
– А мы не собираемся заходить слишком далеко. К тому же, мы – пассажиры гражданского корабля. В худшем случае, мы будем лишь свидетелями, и всегда можем по слать вам рапорт. А вот ваш провал будет широко обсуждаться в вечерних новостях.
Бери нахмурился.
– Полагаю, что эта женщина… Трухильо… да, конечно, Трухильо. Так о чем я? А! В конце концов, она отправится с нами к Глазу. С этой минуты мы действуем по нашему усмотрению. Вот так. Аллах милосерден. Мы можем оказаться там еще до мошкитов. Мы должныоказаться там прежде мошкитов!
ГЛАВА 3. КОММУНИКАЦИИ
В последнюю ночь, которую они проводили вместе, Кевин сказал Руфь:
– Я возьму тебя с собой, если мне удастся найти какой-нибудь предлог. Хороший или плохой.
– Правда?
– Да. Ты же знаешь, мы и без того чертовски стеснены. Мы уже расстались с частью кухни, мы везем с собой сбрасываемый бак… – Она не купилась на это, и он продолжал: – Любовь моя, когда мы вернемся в Империю, об этом растрезвонят все средства массовой информации. Ты свяжешься со мной потом? У тебя ведь есть мой рабочий номер.
– Я дала тебе свой, – проговорила она, рассматривая его рукава. Только что к ним пришили три кольца капитана 1-го ранга. – Правда, мы будем находиться в разных звездных системах.
Все это действительно выглядело, как прощание.
Чтобы добраться от Новой Шотландии до прыжковой точки, понадобится около двух недель. «Агамемнон» и «Антропос» вылетали позднее, но их двигатели работали с двойным ускорением тяги; поэтому они достигнут прыжковой точки немногим раньше «Синдбада». «Синдбад» мог бы обогнать их, имея сбрасываемые баки с дополнительным горючим, но Кевин отказался от этой затеи, не желая подвергать Бери ускорению более одного g .Поэтому он предпочел меньшее ускорение.
Полет отличался от путешествия со Спарты «Синдбад» «чувствовал» себя совершенно другим кораблем. Все его установки были изменены.
Поскольку теперь на корабле не было Мерсера, в кухонном отсеке мог перевозиться груз, более подходящий для их миссии. Но это почти что ничего не меняло. Кухня «Синдбада» была разработана для того, чтобы кормить Горация Бери: чтобы в ней можно было готовить небольшие питательные и обильно приправленные специями блюда для человека, чьи вкусовые ощущения почти сошли на нет из-за его более чем почтенного возраста. Теперь Реннеру приходилось заниматься и меню. Сам Кевин мог между звезд поддерживать строгий пост, когда свежей пищи не было и в помине. Блейн, хоть и сын лорда, все-таки служил в ИВКФ, так что тоже был не слишком притязателен к еде. Бекман никогда не обращал внимания на то, что ел, а что касалось Джойс Мей-Линг Трухильо…
– Мисс Трухильо, у вас достаточно крепкий желудок?
– Меня об этом уже спрашивал лейтенант Блейн. Яела все, что придется и где придется, мистер Реннер. – Она улыбнулась и продолжала: – Разумеется, я не откажусь от великолепного стола, однако… кстати, вам когда-нибудь приходилось есть полосатую крысу? Между прочим, зовите меня Джойс, тем более, что в конце концов вы все равно будете меня называть именно так. Договорились?
Вероятно, Бери получал некоторое удовлетворение от того, что Джойс не знала, что теряет. Ему не составляло больших усилий избегать ее; ведь он практически не передвигался. В ее присутствии магнат вел себя подчеркнуто вежливо, однако называл ее Трухильо.
Когда на корабле все обрело равновесие, Кевин Реннер стал наслаждаться свободой.
Свобода. Смешно! Он был окружен людьми, стенами, обязанностями… и ко всему прочему облечен определенной властью. Корабль принадлежал Бери; зато Реннер был старшим офицером Бери на службе в военной разведке. «Синдбад» летел туда, куда он захочет… и если учесть, что ставкой в этой своеобразной игре была Империя Человека, он сделает все, что от него зависит, чтобы провести «Синдбад» прямо к точке MGC-R-31.
Более четверти века Кевин Реннер и Гораций Хусейн Бери занимались рутиной и ритуалами. Один из них – кофе после обеда.
– А она довольно привлекательна, – заметил Бери. Он медленно попивал сладкий горячий напиток. – Мне известны планеты, на которых ее можно было бы продать за очень хорошие деньги. – Он тихо захихикал. – Мда-а, не так уж много осталось таких мест, благодаря нашим усилиям. Возможно, мы могли бы использовать ее в качестве приманки…
– Она только обрадуется этому. Чтобы слепить эксклюзивный репортаж, она добровольно пойдет на что угодно, – сказал Реннер.
Бери подергал себя за бороду и молча чего-то ожидал.
– Это всего лишь предположение, – проговорил Реннер. – На самом деле, я почти не уделяю ей времени.
– Я это уже заметил.
– Да. Что ж, отложим это до того, как начнутся сложности. Если они начнутся. Все время мы находились на планете, но теперь все может измениться. Или нет. Не знаю. Вполне вероятно, что нам придется провести утомительные полгода в совершенно пустой звездной системе, пока туда не войдет Имперский космофлот и прогонит нас оттуда.
– Если это случится, то мисс Трухильо будет крайне удручена. Полное отсутствие развлечений… – сказал Бери. – Я-то рассчитывал, что кто-то охотно предоставит их.
– Гм. По правде говоря, Гораций, очень приятно чувствовать себя… свободным.
– Я чувствую снаружи дыхание дьявола, ибо его сердце свободно от забот.
– Что-то вроде этого, – усмехнулся Реннер. А вдруг ей хочется чего-нибудь, что я не смогу предоставить?
– Не могу сказать, что Аллах немилосерден к нам. Однако не стоит слишком полагаться на его милость, – произнес Бери.
– Да, это верно, довольно скоро мы будем в точке I. Что там случится, я не знаю, но это вполне может сорвать нам всем досуг к чертям собачьим! – произнес Реннер.
* * *
– Я по-прежнему не понимаю, – произнес достопочтенный Фредерик Таунсенд. – И не думаю, что когда-нибудь пойму.
– Сожалею, – сказала Гленда Руфь. Она осмотрела салон корабля. Я считала, что знаю здесь каждую заклепку и каждый шов.«Геката» была немногим крупнее курьерского судна. Она была быстрой, но не очень удобной. Фредди Таунсенд приобрел ее для гонок, а не для длительных путешествий. Впоследствии к кораблю добавили отсек для провизии и помещение для единственного слуги, но все равно на корабле было тесновато. – Мне бы следовало отправиться с Кевином…
– Не надо начинать все снова, – сказал Фредди. – Я думал, что ты могла бы полететь с ними, а почему бы и нет? И я очень рад оказать тебе любезность. Мне вообще нравится делать что-то для тебя. И ты должна это знать Но… – В салон неожиданно вошла Дженнифер Банда, кФредди раздраженно поднял глаза к потолку. – Обед через полчаса, – сказал он. – Пойду-ка, приму душ.
Фредерик Таунсенд настоял на том, чтобы все переодевались к ужину. Поначалу это могло показаться нелепым, но по крайней мере парадные костюмы и вечерние платья нарушали монотонность. Корабль был в основном автоматизированным, и на нем присутствовал только один член команды: бортинженер Терри Какуми. Джордж – единственный слуга, старшина в отставке, выступал в роли кока, официанта, слуги, а иногда управлял кораблем. Ежедневно все собирались на почти официальный ужин. Поэтому в это время каждый был хоть чем-то занят.
Дженнифер дождалась ухода Фредди и спросила:
– Я сделала что-то не так? Гленда Руфь пожала плечами.
– Да нет, почему? Все нормально. Рада вашему приходу.
– Вы сведете этого парня с ума, – проговорила Дженнифер. – Вы уверены, что хотите этого?
– Нет, не уверена.
– Хотите поговорить со мной об этом?
– Вообще-то – нет. Да.Я хочу вам сказать, что Фредди оказался достаточно учтив, чтобы сказать: «Ты спала со мной во время путешествия после окончания колледжа, так почему бы тебе не лечь со мной и теперь?»
– О, я не знала! Я хотела сказать, что решила, что это случилось после того, как мы покинули Спарту. Или что этого вообще не случалось. Гленда Руфь, теперь не удивительно, что он чуть не лопается от злости! Я хотела сказать… – Дженнифер запнулась.
– Я понимаю,что он имеет полное право надеяться на это.
– Хорошо, но почему? Плохо получилось в первый раз?
– Нет, – ответила Гленда Руфь. Голос у нее был низкий и очень тихий. – Все прошло нормально. – Она помолчала немного, затем прибавила: – Блейны изучали мошкитов.
Дженнифер улыбнулась.
– А меня воспитывала целая куча людей.
– Это хорошо. От мошкитов я нахваталась всевозможных установок. Представьте, что я могу отказатьсяот приятеля. От двенадцати до семнадцати лет я откровенно наслаждалась этим. А теперь представьте, что я могу отказатьсязабеременеть.
– От Фредди?
– Да. Разумеется.Я знаю его с пеленок. И мы целый месяц… занимались только этим, чтобы получше узнать наши тела. Это совсем не похоже на то, чему я научилась от мошкитов. Дженнифер, мне чертовски хочется рассказать емуобо всем этом.
Дженнифер сложилась в плетеном кресле словно кукла-марионетка.
– Руфь, пока я не понимаю, в чем проблема.
– Иногда это происходит очень недолго, перед тем, как я ощущаю странную вибрацию. Какие-то смутные и неясные установки. Понимаете? – Гленда Руфь отвернулась, всматриваясь в бесконечную вселенную, расстилающуюся перед нею через венецианское окно дисплея. – Мои родители не считают правильным, чтобы у меня был сексуальный партнер до замужества или по крайней мере до обручения, но они не уверены, что я могу сдержаться. А родители Фредди уверены,однако я все равно могу сдержаться.
Гленда Руфь повернулась к собеседнице.
– Но, возможно, Фредди наполовину уверен в правоте своих родителей, а я осознала это спустя два месяца после нашего путешествия, когда танцевалас ним. Тогда я окончательно поняла, что ЭТО – то же самое. Понимаете, о чем я? Во всяком случае, я действительно благодарна вам за то, что вы меня слушаете.
– Все нормально.
– И понимаете, верно? А ведь только специалист по мошкитам смог бы выслушать такое и не попытаться послать меня к исповеднику. Ладно. Если я и сплю с Фредди, то потому, что мы собираемся пожениться, или потому что я – шлюха. Я не уверена, что хочу выйти за него замуж, и не уверена, что – не хочу. В любом случае все было бы хорошо, но я зациклилась… запуталась… так что…
– Ни один мужчина не поймет подобных аргументов, советник, – немного шутливо, чтобы разрядить тягостную обстановку, промолвила Дженнифер.
– Фредди отнюдь не дурак. Он бы меня понял, если бы я смогла рассказатьему об этом, причем рассказать правильно. Вот я все время и думаю. Черт!
– Он женится на вас… Гленда Руфь усмехнулась.
– И незамедлительно. Но… послушайте, вся моя жизнь…
– Все восемнадцать лет, вы хотите сказать.
– Что ж, это же и есть вся моя жизнь. – «Бедняга Чарли прожил немногим больше», подумала Гленда Руфь. – Все свою жизнь у меня был кто-то, кто мог бы мне посоветовать, что делать. То есть – имел правомне советовать. Теперь у меня нет такого человека. Теперь у меня есть собственные деньги, и по закону я – взрослая. Свобода! Это восхитительно! И самое последнее в чем я нуждаюсь – это муж.
– Может быть, это и к лучшему. Вы уверены, что достопочтенный Фредди будет и по-прежнему внимателен и заботлив к вам!
– О, черт, неужели это так заметно, а? Онне замечает этого, но…
– Все будет хорошо. Последняя прыжковая точка – сегодня ночью. Через три недели мы будем в Новой Шотландии. Фредди сможет найти другую девушку, – усмехнулась Дженнифер. – Не нравится! Милая, вы находитесь в невыгодной позиции, как это называется в ИВКФ.
Ее каюта была маленькой, как и все каюты на «Гекате». Единственную просторную каюту занимал Фредди. Разумеется, он надеялся, что она разделит ее с ним.
«Почему же я этого не делаю?– размышляла она. – А лежу без сна и думаю об этом. Плохо, что я не приняла свои пилюли, или Фредди чем-нибудь не заболел. Плохо, что я ничего не предпринимаю… ведь все, что от меня требуется, это постучать в его дверь.
Может быть, я потеряю его. Разве его нельзя заменить? Я способна подцепить любого незнакомца из толпы и разобраться, насколько он здоровый, надежный, умный, сексапильный, понятливый. Когда я слышу, как женщины говорят, что они не понимают мужчин, мне хочется хохотать…»
Внезапно она почувствовала резкий рывок, и тотчас же почувствовала головокружение и замешательство. Где-то в закоулках ее мозга она понимала, что корабль проскочил прыжковую точку Олдерсона, а она оказалась на грани дезориентации, что всегда следовало за этим событием. Отец приводил ей примерно дюжину объяснений прыжкового шока, и все объяснения противоречили друг другу, несмотря на то, что ни одно из них нельзя было опровергнуть.
Постепенно она вновь обрела над собой контроль. Она подвигала пальцами, затем руками и ногами, и делала так до тех пор, пока не устала. Фредди всегда приходил в себя после Прыжка быстрее нее. Ей это было обидно. Так нечестно.
И вот они очутились в системе Новой Каледонии. Возможно, Фредди высадит ее здесь, а сам отправится в Новую Ирландию… Она решила больше не думать об этом и устроилась поудобнее, чтобы попытаться уснуть, но тут зачирикал ее интерком.
– Гленда Руфь, – услышала девушка.
Конечно же, это Фредди. Какого черта ему нужно? Ага! А почему бы и нет? Ведь он оставил ее одну в таком состоянии! Что ж, чтобы все уладить, не понадобится много времени. И она нажала кнопку интеркома.
– Привет, – услышала она. – Слушай, мне очень не хотелось беспокоить тебя, но мы получили для тебя сообщение.
– Какое?
– Понимаешь, тут неподалеку торговый корабль «Новый Багдадский Лев».
– Ну и что?
– Он ожидает прыжковой точки. В общем, они передали, что у них на борту послание для достопочтенной Гленды Руфь Фаулер Блейн. Они запрашивают твой идентификационный код.
– Ах, это! Хорошо, я сейчас подойду. Ты на капитанском мостике?
– Ага.
– Оставайся там. И… спасибо, Фредди.
– Нет проблем. Не забудь захватить свой компьютер. Судя по тону, Фредди поторапливал ее, но Гленда Руфь довольно долго задержалась у себя, чтобы переодеться в мешковатые брюки, сужающиеся на лодыжках, которые были обычной одеждой при низкой гравитации. Она потратила некоторое время, чтобы натянуть на себя ангорский свитер, привести в порядок волосы и легонько провести помадой по губам. Корабль шел при очень низком ускорении, вполне достаточном, чтобы удержать ее комнатные туфельки на ковре. Она отправилась в носовую часть. Фредди оказался на мостике один.
Он указал ей на кресло второго пилота.
– Они уже готовы принять от тебя код.
Она подключила свой компьютера к корабельной системе, и проговорила:
– Клементина.
На экране тотчас же появились слова: «ДА, ДОРОГАЯ».
– Мы хотим сами провести идентификацию, – проговорила Гленда Руфь. – Это я. Теперь передай это им.
«ПАРОЛЬ».
«Черт, ты же знаешь, что это я! Все в порядке», – написала она на экране светящимся карандашом. Получилось коряво; не слова, а какая-то мультяшка.
«ПРАВИЛЬНО, ЭТО ТЫ».
Она знала, что компьютер беззвучно пересылал зашифрованное послание, которое могло быть расшифровано при помощи открытого ключа ее шифровального кода. Открытая система шифрования/кодирования предназначалась как для просто идентификации, так и для целей военной разведки.
– Или двадцать дней, – тихо проговорил Бери.
– А почему бы за этим нельзя наблюдать прессе? – упрямо спросила Мей-Линг. – Здесь ничего не говорилось о том, что можно присоединить к Империи мошкитов. Вы только скрываете все, что знаете, от общественности!
– А можно присоединить и внешних, – скептически заметил Макдональд. – И изменников, которые с удовольствием смотрели на вред, причиненный Империи в то время, пока почти все наши силы будут брошены против мошкитов. Немного прошло времени с тех пор, когда новоирландцы бросили бомбу в генерал-губернатора. Мадам, я не сомневаюсь в вашей лояльности, но, по-моему, вам доводится выслушивать более чем секретную информацию. Меня не будет сильно волновать, если я увижу что-либо из этого по тривизийному телевидению. Однако мне придется…
– Член Комиссии Макдональд прав, – сказал Мерсер. – Мисс Трухильо, убедительно прошу вас относиться ко всему услышанному здесь, как к строго конфиденциальной информации.
– Утаить такую прекрасную историю? – на ее губах появилась тонкая улыбка. – Интересно, сможете ли вы заставить меня это сделать?
Снова заговорил член Комиссии Макдональд:
– Ваше высочество, закон очень ясно истолковывает все, касающееся угрозе Империи. Разве сейчас как раз не чрезвычайные обстоятельства? По-моему, дело обстоит именно так, просто вы не объявили об этом.
– Даже чрезвычайные обстоятельства не помешают мне написать о коррупции и уклонении совета от разрешения этой проблемы, – сказала Трухильо. Она замолчала, чтобы дать присутствующим переварить сказанное. – Однако я охотно пойду на сотрудничество. Разумеется, с некоторым условием.
– Какое ваше условие? – осведомился Мерсер.
– Разрешите мне раскопать все остальное, касающееся этой истории.
– Что? – раздраженно воскликнул Макдональд.
– Позвольте мне закончить, – сказала Трухильо. – Я поклянусь любой клятвой, какую вы от меня потребуете… клятвой Тайного Совета, ведь такая существует, не так ли?, и обещаю не публиковать ничего, включая то, что все только что услышали, до тех пор, пока вы не посчитаете, что это не представляет никакого секрета. Но я хочу знать. Яхочу быть в курсе всех дел, мошкитов, коррупции на космофлоте, короче говоря – всего.
– Гммм. – Мерсер осмотрел залу, затем осторожно опустил взгляд на экран, встроенный в стол напротив его места. – Похоже, что вы единственный человек, мисс Трухильо, с которым у нас возникли проблемы. Остальные уже давным-давно приняли на себя обязательства не разглашать секретов Империи.
– А он? – Трухильо указала на Горация Бери.
– Его превосходительство и вся его команда приняла условия Тайного Совета, поскольку я сопровождал его в путешествии на эту систему, – ответил Мерсер. – Без этого полет проходил бы весьма неудобно.
– Понятно. Хорошо. И все же, я готова дать вам клятву.
– Коммандер Коэн? – обратился к Руфь Мерсер. – Я не сомневаюсь, что ИВКФ уже провели тщательное расследование касательно личности мисс Трухильо. У вашей службы нет каких-либо возражений?
– У нас-то нет. Однако… Джойс, вы хоть понимаете, на что идете? Вы добровольно подпадаете под все ограничения и запреты, установленные Актом о Государственных Секретах. Нарушение карается очень суровым наказанием, включающим пожизненную высылку на другую планету по выбору Его Величества.
– Да, мне известно об этом, – решительно ответила Трухильо. – Спасибо за предупреждение. Но ведь это – единственный способ все разузнать, не так ли? И если мошкиты действительно ушли от нас, это будет самый эксклюзивный материал за все время моей работы в журналистике!
– Если мошкиты действительно ушли от нас, это будет означать войну, – проговорил Макдональд. – А вам, мисс Трухильо, придется забыть об эксклюзиве, поскольку вы подпадете под ограничения и запреты военного времени.
– Значит, вы возражаете насчет того, чтобы включить мисс Трухильо в нашу официальную группу советников? – спросил Мерсер.
– Нет, милорд. Вовсе нет.
– Прекрасно, – сказал Мерсер. – Итак, с этим вопросом все улажено. Мистер Армстронг, раз уж вам выпала такая честь…
Секретарь Комиссии пробежался пальцами по клавишам своего компьютера. Затем произнес:
– Мисс Трухильо, сейчас вы находитесь перед его величеством. Поднимите правую руку и прочтите вслух то, что написано на мониторе прямо перед вами.
– Итак, в первую очередь – самое важное, – проговорил Мерсер. – Адмирал Каргилл, полагаю, вы уже послали сигнал готовности на каждый корабль, находящийся в системе?.. Благодарю вас. Теперь… Какие у нас корабли?
– Очень скверный выбор времени, – посетовал Каргилл и продолжал: – Мы располагаем тремя фрегатами, которые находятся на пути эскадры Безумного Эдди к Новой Каледонии…
– Бог – велик, – пробормотал Бери. Остальные трое повернулись к нему и увидели на его лице ухмылку, напоминающую улыбающийся череп. – Значит, они прошли. Тогда прыжковая точка не сдвинулась… две недели назад.
– Да, но сами корабли нуждаются в ремонте. Их практически нельзя использовать. Так, что у нас еще? Линейный корабль королевского класса и три линейных крейсера обычного класса, а также корабли сопровождения, относящиеся к классу легких, которые вылетали к Глазу триста лет назад. Их нельзя призвать, не выслав за ними курьерского судна. Больше ничего, расположенного близко к эскадре Безумного Эдди, у нас нет. Доктор, у вас нет никаких соображений, куда нам послать второй космофлот?
– Только напрямик, и самым кратчайшим путем, – ответил Бекман.
– Дайте-ка нам координаты, – спустя несколько секунд произнес Каргилл.
Джекоб Бекман постучал по клавишам. На всех мониторах появились цепочки цифр.
– Туда, а может быть, – туда.
– Ох! – вздохнул Реннер, глядя на экран. – Неплохо. Как видите, нам уже доступна прыжковая точка в MGC-R-31, по «Главному каталогу Мурчисона». Это несомненно. Малюсенькая звезда в одиннадцати световых годах от края фигуры Человека в капюшоне. Одиннадцать световых лет от Мошки, – пояснил он. – Потом мы можем достичь точки MGC-R-60. Это самая яркая звезда, расположенная чуть поближе к Мошке, но она привела бы в Глаз Мурчисона. А за его пределами… Джекоб? У нас есть что-нибудь в самом Угольном Мешке?
– По-видимому, нет, но даже если бы и было, Глаз Мурчисона все равно доминирует.
– Так это же просто… красный карлик, – вмешался Мерсер. – Что ж, выходит мы можем туда что-топоместить, и я предпочел бы, чтобы это было сделано сейчас. Итак, что у нас есть?
– «Агамемнон» Баласингхэма, – ответил Каргилл. – Крейсер класса «Менелай». Отличный корабль. Полагаю, вы готовы, Баласингхэм?
– Адмирал, мы можем вылететь, как только я ступлю на борт, – ответил коммандер Баласингхэм. – Япослал приказ собраться всей команде и дозаправиться. И как можно скорее, насколько я понял из слов доктора Бекмана.
– Есть еще фрегат «Антропос», – сказал Каргилл.
– Сэр, я позволил себе приказать капитану «Антропоса» привести этот корабль в полную боевую готовность, – сказал Баласингхэм.
– Отлично, – произнес Каргилл. – К несчастью, ваше высочество, у нас больше ничего нет, если не считать нескольких курьерских и торговых судов. Линейный крейсер «Мальборо» находится на верфи, и если за месяц удастся привести его в порядок, то это можно будет расценить, как небольшое чудо.
– А быстрее нельзя?
– Нет, только за месяц, – ответил Каргилл. – Мы пошлем курьеров, чтобы они порыскали вокруг. Вдруг найдется еще что-нибудь, но…
– Итак, можно подвести итоги, – проговорил Мерсер. – Мы располагаем очень небольшими средствами для наблюдения за новой прыжковой точкой Олдерсона. Иными словами, двумя кораблями.
– Тремя, ваше высочество, – произнес Бери. Мерсер быстро посмотрел на магната.
– Гораций, с вами все в порядке?
Бери еле сдержал смех. Затем произнес, скорее мрачным, нежели веселым голосом:
– А почему вы не берете меня в расчет? Ваше высочество, худшего уже не случится. Мошкиты вырвались на свободу.
– Мы этого не знаем, – произнес кто-то.
– Не знаете?– сурово спросил Бери. – Конечно, мы не знаем.Однако легче всего рассуждать именно так. Ваше высочество, давайте не будем попусту тратить время. Разрешите нам отправиться куда бы то ни было, чтобы разузнать о новой прыжковой точке Олдерсона. Кевин, полагаю, вам с Джекобом известно, где она появится?
– Достаточно близко, чтобы этим занялось правительство. И это не точка, а арка, расположенная в четырех световых минутах отсюда, – ответил Реннер.
– В таком случае мы летим. «Агамемнон», «Антропос» и «Синдбад», – сказал Бери.
– Почему «Синдбад»? – раздраженно спросил коммандер Баласингхэм. – Он даже невооружен!
– Возможно, вас это удивляет, – заметил Мерсер. – Джекоб, вы отправляетесь с ними?
Бекман кивнул.
– Надеюсь, что да. И я бы скорее предпочел работать на «Синдбаде», чем на корабле ИВКФ. Я прекрасно помню, как пытался работать на борту «Макартура». Каждый считал, что имеет право мешать мне в работе, блокировать мои визирования, копаться в моем оборудовании, переносить его с места на место… Да что там говорить!
– Реннер, вы не имеете права отделяться от нас, – сурово заметил Баласингхэм.
Реннер пожал плечами.
– А мы не собираемся заходить слишком далеко. К тому же, мы – пассажиры гражданского корабля. В худшем случае, мы будем лишь свидетелями, и всегда можем по слать вам рапорт. А вот ваш провал будет широко обсуждаться в вечерних новостях.
Бери нахмурился.
– Полагаю, что эта женщина… Трухильо… да, конечно, Трухильо. Так о чем я? А! В конце концов, она отправится с нами к Глазу. С этой минуты мы действуем по нашему усмотрению. Вот так. Аллах милосерден. Мы можем оказаться там еще до мошкитов. Мы должныоказаться там прежде мошкитов!
ГЛАВА 3. КОММУНИКАЦИИ
Во имя Аллаха, Всемилостивого, Милосердного!
Скажи: «Ищу спасенья я у Господа людей,
Властителя людей,
У Бога человеческого рода —
От зла недоброго смутьяна,
Что, наущая, исчезает,
Кто смуту вносит
В сердце человека —
И обитает среди джиннов и людей».
Коран. Люди 2-6
В последнюю ночь, которую они проводили вместе, Кевин сказал Руфь:
– Я возьму тебя с собой, если мне удастся найти какой-нибудь предлог. Хороший или плохой.
– Правда?
– Да. Ты же знаешь, мы и без того чертовски стеснены. Мы уже расстались с частью кухни, мы везем с собой сбрасываемый бак… – Она не купилась на это, и он продолжал: – Любовь моя, когда мы вернемся в Империю, об этом растрезвонят все средства массовой информации. Ты свяжешься со мной потом? У тебя ведь есть мой рабочий номер.
– Я дала тебе свой, – проговорила она, рассматривая его рукава. Только что к ним пришили три кольца капитана 1-го ранга. – Правда, мы будем находиться в разных звездных системах.
Все это действительно выглядело, как прощание.
Чтобы добраться от Новой Шотландии до прыжковой точки, понадобится около двух недель. «Агамемнон» и «Антропос» вылетали позднее, но их двигатели работали с двойным ускорением тяги; поэтому они достигнут прыжковой точки немногим раньше «Синдбада». «Синдбад» мог бы обогнать их, имея сбрасываемые баки с дополнительным горючим, но Кевин отказался от этой затеи, не желая подвергать Бери ускорению более одного g .Поэтому он предпочел меньшее ускорение.
Полет отличался от путешествия со Спарты «Синдбад» «чувствовал» себя совершенно другим кораблем. Все его установки были изменены.
Поскольку теперь на корабле не было Мерсера, в кухонном отсеке мог перевозиться груз, более подходящий для их миссии. Но это почти что ничего не меняло. Кухня «Синдбада» была разработана для того, чтобы кормить Горация Бери: чтобы в ней можно было готовить небольшие питательные и обильно приправленные специями блюда для человека, чьи вкусовые ощущения почти сошли на нет из-за его более чем почтенного возраста. Теперь Реннеру приходилось заниматься и меню. Сам Кевин мог между звезд поддерживать строгий пост, когда свежей пищи не было и в помине. Блейн, хоть и сын лорда, все-таки служил в ИВКФ, так что тоже был не слишком притязателен к еде. Бекман никогда не обращал внимания на то, что ел, а что касалось Джойс Мей-Линг Трухильо…
– Мисс Трухильо, у вас достаточно крепкий желудок?
– Меня об этом уже спрашивал лейтенант Блейн. Яела все, что придется и где придется, мистер Реннер. – Она улыбнулась и продолжала: – Разумеется, я не откажусь от великолепного стола, однако… кстати, вам когда-нибудь приходилось есть полосатую крысу? Между прочим, зовите меня Джойс, тем более, что в конце концов вы все равно будете меня называть именно так. Договорились?
Вероятно, Бери получал некоторое удовлетворение от того, что Джойс не знала, что теряет. Ему не составляло больших усилий избегать ее; ведь он практически не передвигался. В ее присутствии магнат вел себя подчеркнуто вежливо, однако называл ее Трухильо.
Когда на корабле все обрело равновесие, Кевин Реннер стал наслаждаться свободой.
Свобода. Смешно! Он был окружен людьми, стенами, обязанностями… и ко всему прочему облечен определенной властью. Корабль принадлежал Бери; зато Реннер был старшим офицером Бери на службе в военной разведке. «Синдбад» летел туда, куда он захочет… и если учесть, что ставкой в этой своеобразной игре была Империя Человека, он сделает все, что от него зависит, чтобы провести «Синдбад» прямо к точке MGC-R-31.
Более четверти века Кевин Реннер и Гораций Хусейн Бери занимались рутиной и ритуалами. Один из них – кофе после обеда.
– А она довольно привлекательна, – заметил Бери. Он медленно попивал сладкий горячий напиток. – Мне известны планеты, на которых ее можно было бы продать за очень хорошие деньги. – Он тихо захихикал. – Мда-а, не так уж много осталось таких мест, благодаря нашим усилиям. Возможно, мы могли бы использовать ее в качестве приманки…
– Она только обрадуется этому. Чтобы слепить эксклюзивный репортаж, она добровольно пойдет на что угодно, – сказал Реннер.
Бери подергал себя за бороду и молча чего-то ожидал.
– Это всего лишь предположение, – проговорил Реннер. – На самом деле, я почти не уделяю ей времени.
– Я это уже заметил.
– Да. Что ж, отложим это до того, как начнутся сложности. Если они начнутся. Все время мы находились на планете, но теперь все может измениться. Или нет. Не знаю. Вполне вероятно, что нам придется провести утомительные полгода в совершенно пустой звездной системе, пока туда не войдет Имперский космофлот и прогонит нас оттуда.
– Если это случится, то мисс Трухильо будет крайне удручена. Полное отсутствие развлечений… – сказал Бери. – Я-то рассчитывал, что кто-то охотно предоставит их.
– Гм. По правде говоря, Гораций, очень приятно чувствовать себя… свободным.
– Я чувствую снаружи дыхание дьявола, ибо его сердце свободно от забот.
– Что-то вроде этого, – усмехнулся Реннер. А вдруг ей хочется чего-нибудь, что я не смогу предоставить?
– Не могу сказать, что Аллах немилосерден к нам. Однако не стоит слишком полагаться на его милость, – произнес Бери.
– Да, это верно, довольно скоро мы будем в точке I. Что там случится, я не знаю, но это вполне может сорвать нам всем досуг к чертям собачьим! – произнес Реннер.
* * *
– Я по-прежнему не понимаю, – произнес достопочтенный Фредерик Таунсенд. – И не думаю, что когда-нибудь пойму.
– Сожалею, – сказала Гленда Руфь. Она осмотрела салон корабля. Я считала, что знаю здесь каждую заклепку и каждый шов.«Геката» была немногим крупнее курьерского судна. Она была быстрой, но не очень удобной. Фредди Таунсенд приобрел ее для гонок, а не для длительных путешествий. Впоследствии к кораблю добавили отсек для провизии и помещение для единственного слуги, но все равно на корабле было тесновато. – Мне бы следовало отправиться с Кевином…
– Не надо начинать все снова, – сказал Фредди. – Я думал, что ты могла бы полететь с ними, а почему бы и нет? И я очень рад оказать тебе любезность. Мне вообще нравится делать что-то для тебя. И ты должна это знать Но… – В салон неожиданно вошла Дженнифер Банда, кФредди раздраженно поднял глаза к потолку. – Обед через полчаса, – сказал он. – Пойду-ка, приму душ.
Фредерик Таунсенд настоял на том, чтобы все переодевались к ужину. Поначалу это могло показаться нелепым, но по крайней мере парадные костюмы и вечерние платья нарушали монотонность. Корабль был в основном автоматизированным, и на нем присутствовал только один член команды: бортинженер Терри Какуми. Джордж – единственный слуга, старшина в отставке, выступал в роли кока, официанта, слуги, а иногда управлял кораблем. Ежедневно все собирались на почти официальный ужин. Поэтому в это время каждый был хоть чем-то занят.
Дженнифер дождалась ухода Фредди и спросила:
– Я сделала что-то не так? Гленда Руфь пожала плечами.
– Да нет, почему? Все нормально. Рада вашему приходу.
– Вы сведете этого парня с ума, – проговорила Дженнифер. – Вы уверены, что хотите этого?
– Нет, не уверена.
– Хотите поговорить со мной об этом?
– Вообще-то – нет. Да.Я хочу вам сказать, что Фредди оказался достаточно учтив, чтобы сказать: «Ты спала со мной во время путешествия после окончания колледжа, так почему бы тебе не лечь со мной и теперь?»
– О, я не знала! Я хотела сказать, что решила, что это случилось после того, как мы покинули Спарту. Или что этого вообще не случалось. Гленда Руфь, теперь не удивительно, что он чуть не лопается от злости! Я хотела сказать… – Дженнифер запнулась.
– Я понимаю,что он имеет полное право надеяться на это.
– Хорошо, но почему? Плохо получилось в первый раз?
– Нет, – ответила Гленда Руфь. Голос у нее был низкий и очень тихий. – Все прошло нормально. – Она помолчала немного, затем прибавила: – Блейны изучали мошкитов.
Дженнифер улыбнулась.
– А меня воспитывала целая куча людей.
– Это хорошо. От мошкитов я нахваталась всевозможных установок. Представьте, что я могу отказатьсяот приятеля. От двенадцати до семнадцати лет я откровенно наслаждалась этим. А теперь представьте, что я могу отказатьсязабеременеть.
– От Фредди?
– Да. Разумеется.Я знаю его с пеленок. И мы целый месяц… занимались только этим, чтобы получше узнать наши тела. Это совсем не похоже на то, чему я научилась от мошкитов. Дженнифер, мне чертовски хочется рассказать емуобо всем этом.
Дженнифер сложилась в плетеном кресле словно кукла-марионетка.
– Руфь, пока я не понимаю, в чем проблема.
– Иногда это происходит очень недолго, перед тем, как я ощущаю странную вибрацию. Какие-то смутные и неясные установки. Понимаете? – Гленда Руфь отвернулась, всматриваясь в бесконечную вселенную, расстилающуюся перед нею через венецианское окно дисплея. – Мои родители не считают правильным, чтобы у меня был сексуальный партнер до замужества или по крайней мере до обручения, но они не уверены, что я могу сдержаться. А родители Фредди уверены,однако я все равно могу сдержаться.
Гленда Руфь повернулась к собеседнице.
– Но, возможно, Фредди наполовину уверен в правоте своих родителей, а я осознала это спустя два месяца после нашего путешествия, когда танцевалас ним. Тогда я окончательно поняла, что ЭТО – то же самое. Понимаете, о чем я? Во всяком случае, я действительно благодарна вам за то, что вы меня слушаете.
– Все нормально.
– И понимаете, верно? А ведь только специалист по мошкитам смог бы выслушать такое и не попытаться послать меня к исповеднику. Ладно. Если я и сплю с Фредди, то потому, что мы собираемся пожениться, или потому что я – шлюха. Я не уверена, что хочу выйти за него замуж, и не уверена, что – не хочу. В любом случае все было бы хорошо, но я зациклилась… запуталась… так что…
– Ни один мужчина не поймет подобных аргументов, советник, – немного шутливо, чтобы разрядить тягостную обстановку, промолвила Дженнифер.
– Фредди отнюдь не дурак. Он бы меня понял, если бы я смогла рассказатьему об этом, причем рассказать правильно. Вот я все время и думаю. Черт!
– Он женится на вас… Гленда Руфь усмехнулась.
– И незамедлительно. Но… послушайте, вся моя жизнь…
– Все восемнадцать лет, вы хотите сказать.
– Что ж, это же и есть вся моя жизнь. – «Бедняга Чарли прожил немногим больше», подумала Гленда Руфь. – Все свою жизнь у меня был кто-то, кто мог бы мне посоветовать, что делать. То есть – имел правомне советовать. Теперь у меня нет такого человека. Теперь у меня есть собственные деньги, и по закону я – взрослая. Свобода! Это восхитительно! И самое последнее в чем я нуждаюсь – это муж.
– Может быть, это и к лучшему. Вы уверены, что достопочтенный Фредди будет и по-прежнему внимателен и заботлив к вам!
– О, черт, неужели это так заметно, а? Онне замечает этого, но…
– Все будет хорошо. Последняя прыжковая точка – сегодня ночью. Через три недели мы будем в Новой Шотландии. Фредди сможет найти другую девушку, – усмехнулась Дженнифер. – Не нравится! Милая, вы находитесь в невыгодной позиции, как это называется в ИВКФ.
Ее каюта была маленькой, как и все каюты на «Гекате». Единственную просторную каюту занимал Фредди. Разумеется, он надеялся, что она разделит ее с ним.
«Почему же я этого не делаю?– размышляла она. – А лежу без сна и думаю об этом. Плохо, что я не приняла свои пилюли, или Фредди чем-нибудь не заболел. Плохо, что я ничего не предпринимаю… ведь все, что от меня требуется, это постучать в его дверь.
Может быть, я потеряю его. Разве его нельзя заменить? Я способна подцепить любого незнакомца из толпы и разобраться, насколько он здоровый, надежный, умный, сексапильный, понятливый. Когда я слышу, как женщины говорят, что они не понимают мужчин, мне хочется хохотать…»
Внезапно она почувствовала резкий рывок, и тотчас же почувствовала головокружение и замешательство. Где-то в закоулках ее мозга она понимала, что корабль проскочил прыжковую точку Олдерсона, а она оказалась на грани дезориентации, что всегда следовало за этим событием. Отец приводил ей примерно дюжину объяснений прыжкового шока, и все объяснения противоречили друг другу, несмотря на то, что ни одно из них нельзя было опровергнуть.
Постепенно она вновь обрела над собой контроль. Она подвигала пальцами, затем руками и ногами, и делала так до тех пор, пока не устала. Фредди всегда приходил в себя после Прыжка быстрее нее. Ей это было обидно. Так нечестно.
И вот они очутились в системе Новой Каледонии. Возможно, Фредди высадит ее здесь, а сам отправится в Новую Ирландию… Она решила больше не думать об этом и устроилась поудобнее, чтобы попытаться уснуть, но тут зачирикал ее интерком.
– Гленда Руфь, – услышала девушка.
Конечно же, это Фредди. Какого черта ему нужно? Ага! А почему бы и нет? Ведь он оставил ее одну в таком состоянии! Что ж, чтобы все уладить, не понадобится много времени. И она нажала кнопку интеркома.
– Привет, – услышала она. – Слушай, мне очень не хотелось беспокоить тебя, но мы получили для тебя сообщение.
– Какое?
– Понимаешь, тут неподалеку торговый корабль «Новый Багдадский Лев».
– Ну и что?
– Он ожидает прыжковой точки. В общем, они передали, что у них на борту послание для достопочтенной Гленды Руфь Фаулер Блейн. Они запрашивают твой идентификационный код.
– Ах, это! Хорошо, я сейчас подойду. Ты на капитанском мостике?
– Ага.
– Оставайся там. И… спасибо, Фредди.
– Нет проблем. Не забудь захватить свой компьютер. Судя по тону, Фредди поторапливал ее, но Гленда Руфь довольно долго задержалась у себя, чтобы переодеться в мешковатые брюки, сужающиеся на лодыжках, которые были обычной одеждой при низкой гравитации. Она потратила некоторое время, чтобы натянуть на себя ангорский свитер, привести в порядок волосы и легонько провести помадой по губам. Корабль шел при очень низком ускорении, вполне достаточном, чтобы удержать ее комнатные туфельки на ковре. Она отправилась в носовую часть. Фредди оказался на мостике один.
Он указал ей на кресло второго пилота.
– Они уже готовы принять от тебя код.
Она подключила свой компьютера к корабельной системе, и проговорила:
– Клементина.
На экране тотчас же появились слова: «ДА, ДОРОГАЯ».
– Мы хотим сами провести идентификацию, – проговорила Гленда Руфь. – Это я. Теперь передай это им.
«ПАРОЛЬ».
«Черт, ты же знаешь, что это я! Все в порядке», – написала она на экране светящимся карандашом. Получилось коряво; не слова, а какая-то мультяшка.
«ПРАВИЛЬНО, ЭТО ТЫ».
Она знала, что компьютер беззвучно пересылал зашифрованное послание, которое могло быть расшифровано при помощи открытого ключа ее шифровального кода. Открытая система шифрования/кодирования предназначалась как для просто идентификации, так и для целей военной разведки.