Страница:
Охранники без стука открыли двери.
Магнат увидел лорда и леди Блейн и почувствовал облегчение. Это– невозможная задача, но если бы здесь не присутствовала леди Блейн, трудности удвоились бы. Что бы там ни было, теперь я могу заявить ему, что именно она наложила вето. Лишь один Аллах способен убедить того, кто не слушает, а Он не станет этого делать.
Леди Блейн разливала кофе. При виде Бери и Реннера она не проронила ни слова и не пожала им руки.
Чета Блейнов была одета в нечто, напоминающее кимоно, что весьма контрастировало со строгими мундирами Бери и Реннера. Бери уже видел похожие кимоно на улицах Спарты и даже в ресторанах. Подобное одеяние было вполне приемлемо для приема гостей, но они отнюдь не выглядели дружественно или официально. Вполне нейтральная одежда…
Бери еще ни разу не видел Родерика Блейна в одежде с короткими рукавами. Ровный, напрочь лишенный растительности шрам на его левой руке начинался от суставов пальцев и прятался в рукаве. Когда Бери осознал, зачем Блейн выставил этот шрам наружу, он понял, что проиграл.
Он попробовал кофе, оказавшийся восхитительным. «Голубая Гора Ямайки». Бери держал чашечку напротив лица, стараясь сосредоточиться.
– Очень вкусный кофе. Наверное, «Суматра», смешанный с местным черным? – поинтересовался он.
На Спарте урожаи кофе «Голубая Гора» специально собирали для Дворца и знати уже полтысячи лет. Бери слышал об этом, но никак не мог предположить, что так и есть в действительности.
– Кевин, я так понимаю, что вы вместе с ним, – проговорил граф.
Реннер кивнул.
– Да, капитан. Я пришел с ним. И мне хочется увидеть Блокадный Флот в действии. Я желаю знать, готовы ли они к чему-нибудь тотальному, если вдруг стена обрушится. Капитан, мы кое-что обсуждали прошлым вечером, и кое-что выплыло. Вы беседовали с Джекобом Бекманом, астрофизиком?
– Нет, конечно нет. А это следовало сделать?
– Я считаю, что следовало, – тихо произнес Бери.
– Прошу прощения, ваше превосходительство.
Реннер рассмеялся.
– Две зеленых обезьяны. Вы словно все еще находитесь на действующем боевом корабле.
Бери побагровел. Реннер продолжал:
– Никто из нас не знал, что понадобилось Бери на борту. Полагаю, это было известно Джону Каргиллу, но он сообщил нам только то, что его превосходительство – гость, и ему нельзя покидать корабль. Я никогда точно не знал, что…
– Хорошо, – произнес Блейн. – Бекман рассказывал еще что-нибудь, заслуживающее внимания?
– Мы думаем – да, – ответил Реннер. – На «Ленине» всплыли довольно необычные данные, касающиеся Протозвезды Бекмана. Помните о сгущении в Угольном Мешке, на расстоянии двадцати одного светового года и в один световой год в поперечнике?
Салли Блейн выглядела озадаченной. Лорд Блейн без энтузиазма кивнул.
Давай ближе к делу,захотелось закричать Бери, но он сидел с крепко сжатыми губами. Он был рад, что разрешил начать беседу именно Реннеру.
– Это протозвезда, неродившаяся звезда, – продолжал Реннер. – Мошкит Бекмана сказал, что она возгорится примерно через тысячу лет. Бекман подтвердил это. А теперь появился один молодой парень, считающий, что способен доказать, что это произойдет намного быстрее. Он сделал этот вывод, пользуясь наблюдениями с «Макартура».
– И что? Она так и останется Протозвездой Бекмана.
– Это будет звезда, подобная Тау Кита, капитан. Очень яркая звезда. Другой вопрос – когда это случится. Бесспорно, хватательная рука существует, а готов ли Блокадный Флот иметь дело с несколькими новыми прыжковыми точками?
Блейн проговорил, еле шевеля губами:
– Новые прыжковые точки…О, зубы Господа! Чашечка с кофе зазвенела о блюдце в дрожащих руках Салли Блейн.
– Кевин Христиан…
– Да, – промолвил Блейн. – Хорошо, мне придется принести извинения Сциллеру. Однако, насколько все это веско?
Тут в беседу вступил Бери:
– Милорд, это было поздней ночью. Я подвел итог работе Арноффа и проверил ее еще раз, уже вместе с Джекобом. Он указал на ее сходства с его работой и сравнил оба труда. Я ничего не понял, но знаю, в чем разница. Они пользовались одними и теми же данными наблюдения, но Джекоб использовал дополнительные данные, более старые, которые он взял у астрофизиков-мошкитов.
– Так все это может оказаться липой, – сказал Блейн, усаживаясь за письменный стол. – Что может означать, что они готовились к нашему прибытию с первых секунд, как только нас заметили. Они поняли, как можно воспользоваться протозвездой. И поняли это до нас.
– Они знали о Движителе Олдерсона, – проговорил Реннер. – Они назвали его Движителем Безумного Эдди. Он и заставлял исчезать корабли. И им уже известно, как его создать, и они не забудут это.
– Циклы, – сказала Салли Блейн. – Они вертятся в них. Не способны от них избавиться. Мы можем спросить Джока…
– Мы и спросим, – сказал Блейн. – Но мы знаем, каков будет ответ. Бекману предоставили фальсифицированные данные.
Бери пожал плечами.
– Мошкиты лгут своим финч'клик'ам. Кому же это лучше знать, как не нам?
Салли с хмурым видом кивнула.
– Им это не нравится… – проговорила она и заметила на губах Бери легкую усмешку.
Род Блейн покончил с кофе, затем вновь заговорил:
– Хорошо, Кевин. Вы предоставили свое доказательство. И очень веское. Правительству придется что-то с этим делать. Я позвоню во Дворец прямо при вас. Однако все это по-прежнему не доказывает мне, почему должны лететь именно вы. Почему должен лететь Бери? И почему «Синдбад»?
– Дайте нам совсем немного времени, лады? – попросил Реннер. – Во-первых, вам придется послать Бекмана. Нам нужны новые наблюдения и человек, который смог бы их истолковать.
Он подумал, что сейчас его прервут, но этого не последовало. И Реннер продолжал:
– Во-вторых, система Каледа должна быть готова. Готова к тому, что мошкиты, несмотря ни на что, вырвались… а это уже включает в себя все, что они могут попытаться сделать, капитан, и это не зависит от того, будет ли протозвезда или нет, – им придется прорываться через Новую Каледонию. То есть, там, куда ведут ключевые прыжковые точки. Оттуда, насколько я могу судить, идет первый кратчайший путь.
Мы встречались с Мерсером, новым генерал-губернатором. Он прибыл на борт «Синдбада» прошлым вечером. Он типичный политикан, капитан. Умный, но все же политикан. Он не принадлежит к людям из ИВКФ. Очень внимательный слушатель, но приходится все-таки говорить медленно и часто повторяться, при этом используя самые доходчивые слова. Ему надо разъяснять каждую Деталь.
– И что же?
– У нас будет время поработать над ним, если он отправится с нами в Новую Каледонию. Как только мы окажемся там, то встретимся с очень говорливой журналисткой, некоей Мей-Линг Трухильо, которая из кожи вон лезет, чтобы урезать субсидии, предназначенные для Флота Безумного Эдди. Она повсюду сует свой нос, и Каннингэм уже готов отправить ее на Флот. Она обладает крупным влиянием и деньгами, и, если захочет, то способна раскопать, все, что угодно. По крайней мере, посещение Флота может на некоторое время закрыть ей рот. Это, так сказать, в-третьих.
И в-четвертых. Перед вами – Бери. Если вы еще не ознакомились с отчетом, я могу вам все рассказать. Гораций – один из самых чертовски эффективных агентов во всей Империи. Он даже лучше меня. А именно этот один из ваших лучших агентов видит угрозу Империи и хочет провести расследование. Кстати, я – тоже.
– Понятно, – сказал Блейн, посмотрев на Бери. Его лицо не выражало ничего, однако в голосе чувствовалось расположение. – Похоже, мы вынесли правильное решение касательно вас. Которого придерживались все время.
– И какое же, позвольте спросить?
– Япо-прежнему не доверяю вам.
– Вы и мне не доверяете, капитан? – удивленно воскликнул Реннер.
– Э-э…
– Поскольку мы перешли к этой теме, скажите на милость, кому же вам еще доверять?
– Разумеется, вам я доверяю, – сказал Блейн. – Но вы ведь считаете, что на вас работает все титулованное дворянство Спарты. Пусть так, я не возражаю насчет наблюдения. Возможно, это сильнее укрепит Империю. Однако… Ваше превосходительство, я не уверен, что вы хотите еще большего укрепления Империи.
Бери медленно проговорил в ответ:
– Если двадцать восемь лет службы… – и он замолчал. Если двадцать восемь лет постоянно держаться в тени – этого для них недостаточно, в таком случае… ему было нечего сказать.
– Видите? – быстро спросил Блейн, стараясь выглядеть в глазах собеседников как можно более разумным. – Нельзя посылать Бекмана, Кевин. Я сейчас объясню. Это делается на тот случай, если вы устроили все так, что он отправится только вместе с Бери.
– Нет, капитан, если что-то предпринимать, то только так. Он…
– Мы можем послать Арноффа. Или уйму других людей. Кевин, у меня есть очень веская причина не доверять Бери и чертовски мало оснований для того, чтобы ему доверять!
Реннер повысил голос:
– Капитан, за двадцать восемь тех проклятых лет, которые мы прослужили на благо Империи…
– Кевин, в любом случае, вам не удастся убедить меня, что вам это очень нравилось, – заметила Салли.
– Что ж, прекрасно, тогда мне придется убеждать вас, – промолвил Реннер, отпивая глоток кофе. – Капитан, давайте-ка минуточку потолкуем о вашей руке.
Блейн выразительно посмотрел на всех троих. Потом сказал:
– Какого черта вам вдруг захотелось разговаривать о моей руке?
– Ну… сейчас вот вы носите короткие рукава. А я припоминаю, что когда вы возвращались в Нью-Чикаго на борту «Макартура», то были одеты в просторную подбитую войлоком длинную куртку. Как вы заработали эти шрамы? Неужели это имеет какое-то отношение к мятежу?
– А почему бы вам не воздержаться совать свой длинный нос в эти дела, Реннер? – процедил сквозь зубы Блейн.
Мысленно Бери хотелось спросить то же самое. Но Реннер уже задал вопрос, поэтому вмешаться – было совершенно безнадежным делом. К тому же, уже очень давно Бери не старался заткнуть Кевину глотку.
– Никто не надевает одежду с короткими рукавами на встречу с теми, кого недолюбливает, – проговорил Рен. – По-моему, ваши шрамы имеют какое-то отношение к вашей позиции по данному вопросу. Это последствия не могли получить ни в каком другом месте.
– Да. Это произошло в Нью-Чикаго. В Поле Лэнгстона попала торпеда, она прожгла дыру и прошла прямо через корпус корабля. Пламя охватило мою руку, не защищенную скафандром до рукава.
– А теперь на все космические корабли устанавливают сверхпроводники мошкитов.
– Д-да. Видите ли, это вовсе не означает, что нас больше нельзя убить. Нас нельзя повредить.Поле Лэнгстона подверглось перегреву, и весь корпус начал разогреваться. До тех пор, пока там не стало слишком жарко. Это лишь теперь мы оборудываем корабли мошкитскими сверхпроводниками…
– А рукава?
Граф потер переносицу. Это немного скрыло его выражение лица.
– Я… тогда я был настроен очень воинственно. Я не собирался напоминать этим о себе, но, будь я проклят, если позволил бы его превосходительству забыть об этом. Согласен, это довольно мелочно с моей стороны. Кевин, я не позволю старым обидам помешать целям Империи. Полагаю, вы поняли. На «Макартуре» Бери был арестантом. Он подозревался в подстрекательстве к мятежу на Нью-Чикаго.
– А вы находились в одном из тюремных лагерей, – сказал Реннер Салли Блейн.
– Там со мной находилась одна из моих подруг, которая так и не вернулась домой, – проговорила Салли, прищурившись от гнева. – И виноват в этом он, черт подери! Он подтолкнул целую планету к мятежу, только для того, чтобы заколотить побольше денег. Которых у него и без того было немерянно!
– О нет, – возразил Реннер.
– У нас есть доказательства, – произнес граф. – Мы предъявляли их ему. Мы воспользовались этим, чтобы заставить его на нас работать… Ну как?
Леди Блейн положила руку на изуродованное шрамами запястье мужа и сказала:
– Кевин, вы хотите сказать, что это не так?
– Я знаю его больше двадцати пяти лет. Бери нарушал законы, чтобы заработать побольше денег, но ведь денег всегда недостаточно.Такого просто не может быть. Нью-Чикаго не отличается богатством. И никогда не отличался, разве не так?
– Что ж, одного раза достаточно… прийти к мысли об этом…
– Капитан, мы останавливалимятежи. Вам известно, что их вызывает"? Бери это известно. Когда нет урожая! Существует древняя традиция: когда нет урожая, народ свергает короля. Поверьте мне, уж если Нью-Чикаго был готов к мятежу, то для него не требовалось участия никаких финансовых махинаторов типа Горация Бери.
– Хорошо, Бери, – сказал Блейн. – Тогда почему он там находился? Зачем? Мы еще ни разу не задавали этого вопроса.
– Я не обязан отвечать. И с какой стати я буду свидетельствовать против себя же?
Блейн пожал плечами.
– Вы будете слушать? – требовательно спросил магнат. Блейн быстро посмотрел на него.
– Да, ваше превосходительство.
Бери бросил взгляд на свои диагностические приборы. Он установил их на полную активность; сейчас ему не хотелось выглядеть спокойным. Но приборы пока никак не реагировали на его состояние. Отлично…
– Прошло тридцать пять лет, милорд. Вам, наверное, было этак годков двенадцать, когда я занялся политикой в Нью-Чикаго. Разумеется, я действовал не от своего имени.
– А от чьего же тогда? – вызывающим тоном осведомилась Салли.
– От имени Леванта, миледи. И от имени всех арабов, которых тогда представлял Левант.
– Так вы состояли в ООА? – спросил Блейн.
– Милорд, я был Заместителем Председателя Организации Освобождения Арабов.
– Понятно, – осторожно произнес Блейн.
– Так или иначе, моя жизнь мне не принадлежала, – продолжал Бери. – Если вы этого не знаете. – Он пожал плечами. – Членство в ООА уже само по себе подразумевает амнистию. Это я говорю на тот случай, если вы удивлены.
– Безусловно! – сказал Блейн. – Но какого дьявола ООА делала в Нью-Чикаго? Это же не арабская планета.
– Именно так, – согласился Бери. – Но некогда она была источником кораблей. Я немного ознакомлю вас с историей Нью-Чикаго.
– Только совсем немного, – вмешался Блейн. – На этой планете я только сражался, а у леди Блейн с ней связаны самые болезненные воспоминания.
Бери кивнул в знак согласия.
– Итак, позвольте мне рассказать вам одну историю, милорд. Нью-Чикаго была основана поздно, намного позднее основания Первой Империи. Она находилась очень далеко за пределами Угольного Мешка и считалась незначительной планетой, заселенной североамериканскими каторжниками, а ее административная часть находилась в сфере влияния русских. Это важно, поскольку русским оказывалось предпочтение в планировании экономики, что заключалось в том, что они намеревались сделать Нью-Чикаго источником кораблей для будущего территориального захвата Империи.
– Да, это играет важнейшую роль, – сказал Реннер. – Как-никак, самый край Границы.
– Какова же была ваша роль во всем этом? – осведомилась Салли Блейн.
– В источнике кораблей, – осторожно продолжал Бери. – Во времена Первой Империи планету буквально заполонили каторжники. А неопытные космонавты. Технологии изготовления скафандров и жилья приходили туда отнюдь не со скоростью космических кораблей, использующих Движитель Олдерсона и Поле Лэнгстона. Металлы на Нью-Чикаго добывались без особого труда. Можно было построить литейные цеха. Поселенцы неплохо переносили гравитацию и имели весьма недурные условия, почти что как на Земле. Имелись целые районы обнаженных руд, на востоке – великолепные фермерские угодья, а крепкий восточный ветер уносил прочь промышленный смрад. Милорд, никтобольше меня не знает о Нью-Чикаго.
– Локальные пояса астероидов.
– Совершенно верно. Скафандры и жилища усовершенствовались. Сыновья каторжников стали обучаться на космонавтов. Конечно,следующее поколение стало разрабатывать шахты на своих местных поясах астероидов. На Нью-Чикаго построили литейные цеха и верфи. Люди стали учиться и набираться опыта, а тем временем уже прочно обосновавшиеся солнечные системы строили на астероидах свои космические корабли. Нью-Чикаго готовился к небывалому промышленному росту, чего так и не произошло. А потом Первая Империя разделилась. Нью-Чикаго находился в стороне от Сепаратистских Войн.
– О! – воскликнул лорд Блейн.
– Вам понятно, о чем я? Период промышленного бума Нью-Чикаго проходил во время первого кризиса. Тогда мой дед впервые связался с этим местом. Он был одним из основателей ООА.
– Я все еще не понимаю, в чем дело, – проговорила леди Блейн. – Что понадобилось ООА от Нью-Чикаго?
– Корабли.
– Зачем?
– Всем нужны корабли. И Левант вместе с остальными арабскими странами – не исключение. Потом, позднее, когда была провозглашена Вторая Империя, появилась еще одна причина. Дело в том, что Нью-Чикаго для Империи считалась новой планетой. И там производились корабли, которых не было в Имперском списке.
Лорд Блейн выглядел озадаченно.
– То есть, их происхождение нельзя было проследить? – спросила Салли.
Бери кивнул.
– Планеты внешних имели желание получать корабли, не будучи стесняемы таможенными ограничениями.
Салли посмотрела в потолок.
– Финч'клик'?
– Готов.
– К какому классу Империя причисляет Левант?
– К первому. Полное самоуправление, возможность межзвездных передвижений.
– На кораблях из Нью-Чикаго? – поинтересовался Блейн.
Бери пожал плечами.
– Как любая планета, где нет полноценно поддерживающей самой себя биосферы.
– Но ведь это происходило задолго до мятежа, – за метил Блейн.
– Конечно, милорд. Это происходило во времена моего отца. С тех пор пролетело тридцать пять лет. Это сегодня вы наблюдаете за процветанием Империи. Но попробуйте посмотреть на то, как мы жили тогда.
– То есть как это? – спросил Род Блейн. Он заметил, как Салли кивнула сама себе.
Леди Салли изучала антропологию. Может ли это оказаться полезным?
– Милорд. Ваша Вторая Империя только начинается. Ее провозгласил сам Христиан, и если вы не помните историю Крестовых походов, то мы, арабы, ее превосходно помним, уверяю вас! Вы уже присоединили к Империи Дайян и выдвигаете на высокие военные и гражданские посты евреев. Так почему же именем Аллаха Милосердного кто-то из нас должен вам доверять?
– Успокойтесь, – проговорил Реннер.
Бери поглядел на светящиеся столбцы показателей.
– Ячувствую себя превосходно.Итак, милорд, наконец-то вы знаете. Да, я принимал участие в подготовке мятежа в Нью-Чикаго, и вы наверняка считаете, что я делал это из самых черных побуждений. Ведь такое должно было бы случиться на планете внешних с экономикой, основанной на строительстве космических кораблей и алчности клиентов. Незарегистрированные корабли, на случай, если они потребуются Леванту. На случай неудачных переговоров с Империей или если Империя развалится под весом своего безудержного честолюбия. Вот уж действительно Империя Человека! Мы способны были бы объявить джихад даже не имея ни армии, ни флота, короче, ничего, кроме храбрости наших молодых людей.
– А сейчас? – спросил Блейн. Бери снова пожал плечами.
– Империя процветает. Вы нас не любите. В социальном отношении мы представляем второй класс людей, хотя у нас есть те законные права, которые вы нам обещали. Наши планеты – самоуправляемые, ибо правительство на них – наш народ и наша религия. Сейчас угроза исходит от Мошки, а не от Спарты. Поэтому в Организации Освобождения Арабов больше нет нужды, и прошло уже немало лет с тех пор, как я проконтролировал ее ликвидацию.
– Выходит, вы были ее Председателем, Гораций? – удивленно спросил Реннер.
– И не только номинально.
– Конечно. Вы же являетесь неформальным президентов Имперской Торговой Ассоциации. Святая полосатая зубатка, – с улыбкой прибавил он.
– Кевин, мызанимались ликвидацией фракции Нассари. А он не мог оставить своих амбиций. Я стал причиной…
– А не могли вы дать намна него побольше информации, выдать его Имперской полиции? Всего лишь. Вам даже не пришлось бы объясняться перед ними: «Нассари больше не выполняет моих приказов». Что теперь скажете?
– Я делал то, что должен был делать, Кевин, – промолвил магнат и обратился к Блейну: – Понимаете? У нас есть способ раздобыть неопознанный космический корабль. Впрочем, Нью-Чикаго больше не считается местом для подобных махинаций, но, вполне вероятно, что найдется другая планета, или пояс астероидов, или облако Оорта близ какой-нибудь старой сверхновой. Если какому-то человеку понадобится корабль, или если мошкитызахотят иметь судно, изготовленное человеком, то… тогда обращайтесь к Горацию Бери, специалисту по шпионажу.
В кабинете повисло неловкое молчание, затем его нарушил граф Блейн:
– Ваше превосходительство, а какие у вас планы, конкретно?
– Планы или амбиции? – решил уточнить Бери.
– То есть?
– Я еще не разузнал достаточно, чтобы иметь какие-либо конкретные планы. Однако могу вас заверить, что я знаю об угрозе со стороны мошкитов больше, чем Мерсер, или вы, милорд. У меня есть определенный опыт и деньги и помимо Аллаха, моих докторов и этого кресла, у меня есть энергия. И я предполагаю употребить все это на службу Империи.
В кабинете снова воцарилось молчание. Магнат с безмятежным выражением лица ждал.
– Я снимаю свои возражения, – произнес Блейн, не обращая внимание на еле слышный возглас протеста со стороны жены. – Это все, что я могу сделать, и я это делаю, и надеюсь, что это поможет вам добраться до Блокадного Флота. Бог знает, какую задачу вам придется выполнять там. И не тратьте времени понапрасну.
– Благодарю вас, милорд, – произнес Бери.
Салли подождала, когда дверь за посетителями закрылась. Затем яростно вопросила:
– Но почему?
– Ты все слышала.
– Но Род, что это изменило? Мятеж на Нью-Чикаго, кровавая баня, концлагеря, – ведь все это из-за него! Он изнасиловал планету и убил Дороти!
– Возможно, язанимался тем же самым на службе Империи. Ямог находится среди команды «Ленина», когда Кутузов сперва стерилизовал, а потом выжег до основания планету Иштван. Бери не просто бандит-авантюрист и оппортунист. Он защищал свое отечество.
– Левант.
– Ммм? Что ж… Но это же егопланета. А ключ ко всему – лояльность. Не отрицаю, он был врагом, теперь же он – союзник. Он защищает Империю, чтобы защитить Левант. А враг моего врага – мой друг. Он рассматривает Империю как друзей и как единственную надежду против мошкитов.
– Он может снова переметнуться во вражеский стан.
– Ха! Да, разумеется. Но мы поставили Реннера наблюдать за ним, и Реннер занимается этим уже четверть века. Возможно, и возникнет нечто, что могло бы изменить лояльность Бери. Но только не на Блокаде. Он ничего не совершит там, занимаясь вселяющими в людей боевой дух беседами и кое-какими разговорами о политике, но он и не нанесет никакого вреда. Блокада – стоит между Левантом и мошкитами.
– Если Бери сумел бы понять мошкитов, как это сделали мы… Род? Как ты понимаешь мошкитов?
Лорд Блейн промолчал.
– Они уничтожили твой корабль, и ты никогда не забудешь это. Мне кажется, что ты любил «Макартур» намного сильнее, чем даже меня. Но мы же отыскали разрешение этой проблемы!
– Неужели? Это срабатывает на Посредниках. Мы не знаем Мастеров. И мы ничего не узнаем, если Мастера примут наши условия – и даже если это сработает. Они просто назовут это ответом Безумного Эдди.
– Да, так и должно быть.
– Салли, мы зависим от этой Блокады. Еще несколько лет назад она лично нам вовсе не требовалась… или сто лет назад, или всего один год.Тебе известно, как долго на Спарте принимаются решения, если надо что-то предпринять.А Реннер и Бери…
– Действуют, а не попусту мелят языком, – проговорила она, опустив голову. Затем резко вскинула ее.
– Финч'клик'?
– Готов.
– Основные инструкции, списки всех глав отделов. Также список необходимого снаряжения и персонала для доставки его в Институт на Новой Каледонии.
– Принято.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КРЕПОСТНОЙ РОВ ВОКРУГ ГЛАЗА МУРЧИСОНА
ГЛАВА 1. НОВАЯ ИРЛАНДИЯ
Гиперпространство связано только особыми точками. Время, требуемое для того, чтобы добраться из одной прыжковой точки Олдерсона до другой, неизмеримо коротко, но как только прыжок совершен, кораблю приходится идти через обычное пространство до следующей точки. Это может занять от недели до месяца и зависит от расположения точек Олдерсона, скорости корабля и его материально-технического обеспечения.
«Синдбад» был быстрее многих пассажирских лайнеров, и Бери условился о встрече с остальными кораблями своего флота с провиантом и горючим так, чтобы «Синдбаду» удалось подойти к ним по возможности – самым коротким маршрутом: двигаясь по прямой; но даже и в этом случае путешествие продлилось достаточно долго, чтобы довести всех до нервного состояния. Все вели себя вежливо и корректно, однако радовались, что размеры «Синдбада» позволяли каждому оставаться наедине с самим собой, чтобы не выказывать другим своего раздражения.
Магнат увидел лорда и леди Блейн и почувствовал облегчение. Это– невозможная задача, но если бы здесь не присутствовала леди Блейн, трудности удвоились бы. Что бы там ни было, теперь я могу заявить ему, что именно она наложила вето. Лишь один Аллах способен убедить того, кто не слушает, а Он не станет этого делать.
Леди Блейн разливала кофе. При виде Бери и Реннера она не проронила ни слова и не пожала им руки.
Чета Блейнов была одета в нечто, напоминающее кимоно, что весьма контрастировало со строгими мундирами Бери и Реннера. Бери уже видел похожие кимоно на улицах Спарты и даже в ресторанах. Подобное одеяние было вполне приемлемо для приема гостей, но они отнюдь не выглядели дружественно или официально. Вполне нейтральная одежда…
Бери еще ни разу не видел Родерика Блейна в одежде с короткими рукавами. Ровный, напрочь лишенный растительности шрам на его левой руке начинался от суставов пальцев и прятался в рукаве. Когда Бери осознал, зачем Блейн выставил этот шрам наружу, он понял, что проиграл.
Он попробовал кофе, оказавшийся восхитительным. «Голубая Гора Ямайки». Бери держал чашечку напротив лица, стараясь сосредоточиться.
– Очень вкусный кофе. Наверное, «Суматра», смешанный с местным черным? – поинтересовался он.
На Спарте урожаи кофе «Голубая Гора» специально собирали для Дворца и знати уже полтысячи лет. Бери слышал об этом, но никак не мог предположить, что так и есть в действительности.
– Кевин, я так понимаю, что вы вместе с ним, – проговорил граф.
Реннер кивнул.
– Да, капитан. Я пришел с ним. И мне хочется увидеть Блокадный Флот в действии. Я желаю знать, готовы ли они к чему-нибудь тотальному, если вдруг стена обрушится. Капитан, мы кое-что обсуждали прошлым вечером, и кое-что выплыло. Вы беседовали с Джекобом Бекманом, астрофизиком?
– Нет, конечно нет. А это следовало сделать?
– Я считаю, что следовало, – тихо произнес Бери.
– Прошу прощения, ваше превосходительство.
Реннер рассмеялся.
– Две зеленых обезьяны. Вы словно все еще находитесь на действующем боевом корабле.
Бери побагровел. Реннер продолжал:
– Никто из нас не знал, что понадобилось Бери на борту. Полагаю, это было известно Джону Каргиллу, но он сообщил нам только то, что его превосходительство – гость, и ему нельзя покидать корабль. Я никогда точно не знал, что…
– Хорошо, – произнес Блейн. – Бекман рассказывал еще что-нибудь, заслуживающее внимания?
– Мы думаем – да, – ответил Реннер. – На «Ленине» всплыли довольно необычные данные, касающиеся Протозвезды Бекмана. Помните о сгущении в Угольном Мешке, на расстоянии двадцати одного светового года и в один световой год в поперечнике?
Салли Блейн выглядела озадаченной. Лорд Блейн без энтузиазма кивнул.
Давай ближе к делу,захотелось закричать Бери, но он сидел с крепко сжатыми губами. Он был рад, что разрешил начать беседу именно Реннеру.
– Это протозвезда, неродившаяся звезда, – продолжал Реннер. – Мошкит Бекмана сказал, что она возгорится примерно через тысячу лет. Бекман подтвердил это. А теперь появился один молодой парень, считающий, что способен доказать, что это произойдет намного быстрее. Он сделал этот вывод, пользуясь наблюдениями с «Макартура».
– И что? Она так и останется Протозвездой Бекмана.
– Это будет звезда, подобная Тау Кита, капитан. Очень яркая звезда. Другой вопрос – когда это случится. Бесспорно, хватательная рука существует, а готов ли Блокадный Флот иметь дело с несколькими новыми прыжковыми точками?
Блейн проговорил, еле шевеля губами:
– Новые прыжковые точки…О, зубы Господа! Чашечка с кофе зазвенела о блюдце в дрожащих руках Салли Блейн.
– Кевин Христиан…
– Да, – промолвил Блейн. – Хорошо, мне придется принести извинения Сциллеру. Однако, насколько все это веско?
Тут в беседу вступил Бери:
– Милорд, это было поздней ночью. Я подвел итог работе Арноффа и проверил ее еще раз, уже вместе с Джекобом. Он указал на ее сходства с его работой и сравнил оба труда. Я ничего не понял, но знаю, в чем разница. Они пользовались одними и теми же данными наблюдения, но Джекоб использовал дополнительные данные, более старые, которые он взял у астрофизиков-мошкитов.
– Так все это может оказаться липой, – сказал Блейн, усаживаясь за письменный стол. – Что может означать, что они готовились к нашему прибытию с первых секунд, как только нас заметили. Они поняли, как можно воспользоваться протозвездой. И поняли это до нас.
– Они знали о Движителе Олдерсона, – проговорил Реннер. – Они назвали его Движителем Безумного Эдди. Он и заставлял исчезать корабли. И им уже известно, как его создать, и они не забудут это.
– Циклы, – сказала Салли Блейн. – Они вертятся в них. Не способны от них избавиться. Мы можем спросить Джока…
– Мы и спросим, – сказал Блейн. – Но мы знаем, каков будет ответ. Бекману предоставили фальсифицированные данные.
Бери пожал плечами.
– Мошкиты лгут своим финч'клик'ам. Кому же это лучше знать, как не нам?
Салли с хмурым видом кивнула.
– Им это не нравится… – проговорила она и заметила на губах Бери легкую усмешку.
Род Блейн покончил с кофе, затем вновь заговорил:
– Хорошо, Кевин. Вы предоставили свое доказательство. И очень веское. Правительству придется что-то с этим делать. Я позвоню во Дворец прямо при вас. Однако все это по-прежнему не доказывает мне, почему должны лететь именно вы. Почему должен лететь Бери? И почему «Синдбад»?
– Дайте нам совсем немного времени, лады? – попросил Реннер. – Во-первых, вам придется послать Бекмана. Нам нужны новые наблюдения и человек, который смог бы их истолковать.
Он подумал, что сейчас его прервут, но этого не последовало. И Реннер продолжал:
– Во-вторых, система Каледа должна быть готова. Готова к тому, что мошкиты, несмотря ни на что, вырвались… а это уже включает в себя все, что они могут попытаться сделать, капитан, и это не зависит от того, будет ли протозвезда или нет, – им придется прорываться через Новую Каледонию. То есть, там, куда ведут ключевые прыжковые точки. Оттуда, насколько я могу судить, идет первый кратчайший путь.
Мы встречались с Мерсером, новым генерал-губернатором. Он прибыл на борт «Синдбада» прошлым вечером. Он типичный политикан, капитан. Умный, но все же политикан. Он не принадлежит к людям из ИВКФ. Очень внимательный слушатель, но приходится все-таки говорить медленно и часто повторяться, при этом используя самые доходчивые слова. Ему надо разъяснять каждую Деталь.
– И что же?
– У нас будет время поработать над ним, если он отправится с нами в Новую Каледонию. Как только мы окажемся там, то встретимся с очень говорливой журналисткой, некоей Мей-Линг Трухильо, которая из кожи вон лезет, чтобы урезать субсидии, предназначенные для Флота Безумного Эдди. Она повсюду сует свой нос, и Каннингэм уже готов отправить ее на Флот. Она обладает крупным влиянием и деньгами, и, если захочет, то способна раскопать, все, что угодно. По крайней мере, посещение Флота может на некоторое время закрыть ей рот. Это, так сказать, в-третьих.
И в-четвертых. Перед вами – Бери. Если вы еще не ознакомились с отчетом, я могу вам все рассказать. Гораций – один из самых чертовски эффективных агентов во всей Империи. Он даже лучше меня. А именно этот один из ваших лучших агентов видит угрозу Империи и хочет провести расследование. Кстати, я – тоже.
– Понятно, – сказал Блейн, посмотрев на Бери. Его лицо не выражало ничего, однако в голосе чувствовалось расположение. – Похоже, мы вынесли правильное решение касательно вас. Которого придерживались все время.
– И какое же, позвольте спросить?
– Япо-прежнему не доверяю вам.
– Вы и мне не доверяете, капитан? – удивленно воскликнул Реннер.
– Э-э…
– Поскольку мы перешли к этой теме, скажите на милость, кому же вам еще доверять?
– Разумеется, вам я доверяю, – сказал Блейн. – Но вы ведь считаете, что на вас работает все титулованное дворянство Спарты. Пусть так, я не возражаю насчет наблюдения. Возможно, это сильнее укрепит Империю. Однако… Ваше превосходительство, я не уверен, что вы хотите еще большего укрепления Империи.
Бери медленно проговорил в ответ:
– Если двадцать восемь лет службы… – и он замолчал. Если двадцать восемь лет постоянно держаться в тени – этого для них недостаточно, в таком случае… ему было нечего сказать.
– Видите? – быстро спросил Блейн, стараясь выглядеть в глазах собеседников как можно более разумным. – Нельзя посылать Бекмана, Кевин. Я сейчас объясню. Это делается на тот случай, если вы устроили все так, что он отправится только вместе с Бери.
– Нет, капитан, если что-то предпринимать, то только так. Он…
– Мы можем послать Арноффа. Или уйму других людей. Кевин, у меня есть очень веская причина не доверять Бери и чертовски мало оснований для того, чтобы ему доверять!
Реннер повысил голос:
– Капитан, за двадцать восемь тех проклятых лет, которые мы прослужили на благо Империи…
– Кевин, в любом случае, вам не удастся убедить меня, что вам это очень нравилось, – заметила Салли.
– Что ж, прекрасно, тогда мне придется убеждать вас, – промолвил Реннер, отпивая глоток кофе. – Капитан, давайте-ка минуточку потолкуем о вашей руке.
Блейн выразительно посмотрел на всех троих. Потом сказал:
– Какого черта вам вдруг захотелось разговаривать о моей руке?
– Ну… сейчас вот вы носите короткие рукава. А я припоминаю, что когда вы возвращались в Нью-Чикаго на борту «Макартура», то были одеты в просторную подбитую войлоком длинную куртку. Как вы заработали эти шрамы? Неужели это имеет какое-то отношение к мятежу?
– А почему бы вам не воздержаться совать свой длинный нос в эти дела, Реннер? – процедил сквозь зубы Блейн.
Мысленно Бери хотелось спросить то же самое. Но Реннер уже задал вопрос, поэтому вмешаться – было совершенно безнадежным делом. К тому же, уже очень давно Бери не старался заткнуть Кевину глотку.
– Никто не надевает одежду с короткими рукавами на встречу с теми, кого недолюбливает, – проговорил Рен. – По-моему, ваши шрамы имеют какое-то отношение к вашей позиции по данному вопросу. Это последствия не могли получить ни в каком другом месте.
– Да. Это произошло в Нью-Чикаго. В Поле Лэнгстона попала торпеда, она прожгла дыру и прошла прямо через корпус корабля. Пламя охватило мою руку, не защищенную скафандром до рукава.
– А теперь на все космические корабли устанавливают сверхпроводники мошкитов.
– Д-да. Видите ли, это вовсе не означает, что нас больше нельзя убить. Нас нельзя повредить.Поле Лэнгстона подверглось перегреву, и весь корпус начал разогреваться. До тех пор, пока там не стало слишком жарко. Это лишь теперь мы оборудываем корабли мошкитскими сверхпроводниками…
– А рукава?
Граф потер переносицу. Это немного скрыло его выражение лица.
– Я… тогда я был настроен очень воинственно. Я не собирался напоминать этим о себе, но, будь я проклят, если позволил бы его превосходительству забыть об этом. Согласен, это довольно мелочно с моей стороны. Кевин, я не позволю старым обидам помешать целям Империи. Полагаю, вы поняли. На «Макартуре» Бери был арестантом. Он подозревался в подстрекательстве к мятежу на Нью-Чикаго.
– А вы находились в одном из тюремных лагерей, – сказал Реннер Салли Блейн.
– Там со мной находилась одна из моих подруг, которая так и не вернулась домой, – проговорила Салли, прищурившись от гнева. – И виноват в этом он, черт подери! Он подтолкнул целую планету к мятежу, только для того, чтобы заколотить побольше денег. Которых у него и без того было немерянно!
– О нет, – возразил Реннер.
– У нас есть доказательства, – произнес граф. – Мы предъявляли их ему. Мы воспользовались этим, чтобы заставить его на нас работать… Ну как?
Леди Блейн положила руку на изуродованное шрамами запястье мужа и сказала:
– Кевин, вы хотите сказать, что это не так?
– Я знаю его больше двадцати пяти лет. Бери нарушал законы, чтобы заработать побольше денег, но ведь денег всегда недостаточно.Такого просто не может быть. Нью-Чикаго не отличается богатством. И никогда не отличался, разве не так?
– Что ж, одного раза достаточно… прийти к мысли об этом…
– Капитан, мы останавливалимятежи. Вам известно, что их вызывает"? Бери это известно. Когда нет урожая! Существует древняя традиция: когда нет урожая, народ свергает короля. Поверьте мне, уж если Нью-Чикаго был готов к мятежу, то для него не требовалось участия никаких финансовых махинаторов типа Горация Бери.
– Хорошо, Бери, – сказал Блейн. – Тогда почему он там находился? Зачем? Мы еще ни разу не задавали этого вопроса.
– Я не обязан отвечать. И с какой стати я буду свидетельствовать против себя же?
Блейн пожал плечами.
– Вы будете слушать? – требовательно спросил магнат. Блейн быстро посмотрел на него.
– Да, ваше превосходительство.
Бери бросил взгляд на свои диагностические приборы. Он установил их на полную активность; сейчас ему не хотелось выглядеть спокойным. Но приборы пока никак не реагировали на его состояние. Отлично…
– Прошло тридцать пять лет, милорд. Вам, наверное, было этак годков двенадцать, когда я занялся политикой в Нью-Чикаго. Разумеется, я действовал не от своего имени.
– А от чьего же тогда? – вызывающим тоном осведомилась Салли.
– От имени Леванта, миледи. И от имени всех арабов, которых тогда представлял Левант.
– Так вы состояли в ООА? – спросил Блейн.
– Милорд, я был Заместителем Председателя Организации Освобождения Арабов.
– Понятно, – осторожно произнес Блейн.
– Так или иначе, моя жизнь мне не принадлежала, – продолжал Бери. – Если вы этого не знаете. – Он пожал плечами. – Членство в ООА уже само по себе подразумевает амнистию. Это я говорю на тот случай, если вы удивлены.
– Безусловно! – сказал Блейн. – Но какого дьявола ООА делала в Нью-Чикаго? Это же не арабская планета.
– Именно так, – согласился Бери. – Но некогда она была источником кораблей. Я немного ознакомлю вас с историей Нью-Чикаго.
– Только совсем немного, – вмешался Блейн. – На этой планете я только сражался, а у леди Блейн с ней связаны самые болезненные воспоминания.
Бери кивнул в знак согласия.
– Итак, позвольте мне рассказать вам одну историю, милорд. Нью-Чикаго была основана поздно, намного позднее основания Первой Империи. Она находилась очень далеко за пределами Угольного Мешка и считалась незначительной планетой, заселенной североамериканскими каторжниками, а ее административная часть находилась в сфере влияния русских. Это важно, поскольку русским оказывалось предпочтение в планировании экономики, что заключалось в том, что они намеревались сделать Нью-Чикаго источником кораблей для будущего территориального захвата Империи.
– Да, это играет важнейшую роль, – сказал Реннер. – Как-никак, самый край Границы.
– Какова же была ваша роль во всем этом? – осведомилась Салли Блейн.
– В источнике кораблей, – осторожно продолжал Бери. – Во времена Первой Империи планету буквально заполонили каторжники. А неопытные космонавты. Технологии изготовления скафандров и жилья приходили туда отнюдь не со скоростью космических кораблей, использующих Движитель Олдерсона и Поле Лэнгстона. Металлы на Нью-Чикаго добывались без особого труда. Можно было построить литейные цеха. Поселенцы неплохо переносили гравитацию и имели весьма недурные условия, почти что как на Земле. Имелись целые районы обнаженных руд, на востоке – великолепные фермерские угодья, а крепкий восточный ветер уносил прочь промышленный смрад. Милорд, никтобольше меня не знает о Нью-Чикаго.
– Локальные пояса астероидов.
– Совершенно верно. Скафандры и жилища усовершенствовались. Сыновья каторжников стали обучаться на космонавтов. Конечно,следующее поколение стало разрабатывать шахты на своих местных поясах астероидов. На Нью-Чикаго построили литейные цеха и верфи. Люди стали учиться и набираться опыта, а тем временем уже прочно обосновавшиеся солнечные системы строили на астероидах свои космические корабли. Нью-Чикаго готовился к небывалому промышленному росту, чего так и не произошло. А потом Первая Империя разделилась. Нью-Чикаго находился в стороне от Сепаратистских Войн.
– О! – воскликнул лорд Блейн.
– Вам понятно, о чем я? Период промышленного бума Нью-Чикаго проходил во время первого кризиса. Тогда мой дед впервые связался с этим местом. Он был одним из основателей ООА.
– Я все еще не понимаю, в чем дело, – проговорила леди Блейн. – Что понадобилось ООА от Нью-Чикаго?
– Корабли.
– Зачем?
– Всем нужны корабли. И Левант вместе с остальными арабскими странами – не исключение. Потом, позднее, когда была провозглашена Вторая Империя, появилась еще одна причина. Дело в том, что Нью-Чикаго для Империи считалась новой планетой. И там производились корабли, которых не было в Имперском списке.
Лорд Блейн выглядел озадаченно.
– То есть, их происхождение нельзя было проследить? – спросила Салли.
Бери кивнул.
– Планеты внешних имели желание получать корабли, не будучи стесняемы таможенными ограничениями.
Салли посмотрела в потолок.
– Финч'клик'?
– Готов.
– К какому классу Империя причисляет Левант?
– К первому. Полное самоуправление, возможность межзвездных передвижений.
– На кораблях из Нью-Чикаго? – поинтересовался Блейн.
Бери пожал плечами.
– Как любая планета, где нет полноценно поддерживающей самой себя биосферы.
– Но ведь это происходило задолго до мятежа, – за метил Блейн.
– Конечно, милорд. Это происходило во времена моего отца. С тех пор пролетело тридцать пять лет. Это сегодня вы наблюдаете за процветанием Империи. Но попробуйте посмотреть на то, как мы жили тогда.
– То есть как это? – спросил Род Блейн. Он заметил, как Салли кивнула сама себе.
Леди Салли изучала антропологию. Может ли это оказаться полезным?
– Милорд. Ваша Вторая Империя только начинается. Ее провозгласил сам Христиан, и если вы не помните историю Крестовых походов, то мы, арабы, ее превосходно помним, уверяю вас! Вы уже присоединили к Империи Дайян и выдвигаете на высокие военные и гражданские посты евреев. Так почему же именем Аллаха Милосердного кто-то из нас должен вам доверять?
– Успокойтесь, – проговорил Реннер.
Бери поглядел на светящиеся столбцы показателей.
– Ячувствую себя превосходно.Итак, милорд, наконец-то вы знаете. Да, я принимал участие в подготовке мятежа в Нью-Чикаго, и вы наверняка считаете, что я делал это из самых черных побуждений. Ведь такое должно было бы случиться на планете внешних с экономикой, основанной на строительстве космических кораблей и алчности клиентов. Незарегистрированные корабли, на случай, если они потребуются Леванту. На случай неудачных переговоров с Империей или если Империя развалится под весом своего безудержного честолюбия. Вот уж действительно Империя Человека! Мы способны были бы объявить джихад даже не имея ни армии, ни флота, короче, ничего, кроме храбрости наших молодых людей.
– А сейчас? – спросил Блейн. Бери снова пожал плечами.
– Империя процветает. Вы нас не любите. В социальном отношении мы представляем второй класс людей, хотя у нас есть те законные права, которые вы нам обещали. Наши планеты – самоуправляемые, ибо правительство на них – наш народ и наша религия. Сейчас угроза исходит от Мошки, а не от Спарты. Поэтому в Организации Освобождения Арабов больше нет нужды, и прошло уже немало лет с тех пор, как я проконтролировал ее ликвидацию.
– Выходит, вы были ее Председателем, Гораций? – удивленно спросил Реннер.
– И не только номинально.
– Конечно. Вы же являетесь неформальным президентов Имперской Торговой Ассоциации. Святая полосатая зубатка, – с улыбкой прибавил он.
– Кевин, мызанимались ликвидацией фракции Нассари. А он не мог оставить своих амбиций. Я стал причиной…
– А не могли вы дать намна него побольше информации, выдать его Имперской полиции? Всего лишь. Вам даже не пришлось бы объясняться перед ними: «Нассари больше не выполняет моих приказов». Что теперь скажете?
– Я делал то, что должен был делать, Кевин, – промолвил магнат и обратился к Блейну: – Понимаете? У нас есть способ раздобыть неопознанный космический корабль. Впрочем, Нью-Чикаго больше не считается местом для подобных махинаций, но, вполне вероятно, что найдется другая планета, или пояс астероидов, или облако Оорта близ какой-нибудь старой сверхновой. Если какому-то человеку понадобится корабль, или если мошкитызахотят иметь судно, изготовленное человеком, то… тогда обращайтесь к Горацию Бери, специалисту по шпионажу.
В кабинете повисло неловкое молчание, затем его нарушил граф Блейн:
– Ваше превосходительство, а какие у вас планы, конкретно?
– Планы или амбиции? – решил уточнить Бери.
– То есть?
– Я еще не разузнал достаточно, чтобы иметь какие-либо конкретные планы. Однако могу вас заверить, что я знаю об угрозе со стороны мошкитов больше, чем Мерсер, или вы, милорд. У меня есть определенный опыт и деньги и помимо Аллаха, моих докторов и этого кресла, у меня есть энергия. И я предполагаю употребить все это на службу Империи.
В кабинете снова воцарилось молчание. Магнат с безмятежным выражением лица ждал.
– Я снимаю свои возражения, – произнес Блейн, не обращая внимание на еле слышный возглас протеста со стороны жены. – Это все, что я могу сделать, и я это делаю, и надеюсь, что это поможет вам добраться до Блокадного Флота. Бог знает, какую задачу вам придется выполнять там. И не тратьте времени понапрасну.
– Благодарю вас, милорд, – произнес Бери.
Салли подождала, когда дверь за посетителями закрылась. Затем яростно вопросила:
– Но почему?
– Ты все слышала.
– Но Род, что это изменило? Мятеж на Нью-Чикаго, кровавая баня, концлагеря, – ведь все это из-за него! Он изнасиловал планету и убил Дороти!
– Возможно, язанимался тем же самым на службе Империи. Ямог находится среди команды «Ленина», когда Кутузов сперва стерилизовал, а потом выжег до основания планету Иштван. Бери не просто бандит-авантюрист и оппортунист. Он защищал свое отечество.
– Левант.
– Ммм? Что ж… Но это же егопланета. А ключ ко всему – лояльность. Не отрицаю, он был врагом, теперь же он – союзник. Он защищает Империю, чтобы защитить Левант. А враг моего врага – мой друг. Он рассматривает Империю как друзей и как единственную надежду против мошкитов.
– Он может снова переметнуться во вражеский стан.
– Ха! Да, разумеется. Но мы поставили Реннера наблюдать за ним, и Реннер занимается этим уже четверть века. Возможно, и возникнет нечто, что могло бы изменить лояльность Бери. Но только не на Блокаде. Он ничего не совершит там, занимаясь вселяющими в людей боевой дух беседами и кое-какими разговорами о политике, но он и не нанесет никакого вреда. Блокада – стоит между Левантом и мошкитами.
– Если Бери сумел бы понять мошкитов, как это сделали мы… Род? Как ты понимаешь мошкитов?
Лорд Блейн промолчал.
– Они уничтожили твой корабль, и ты никогда не забудешь это. Мне кажется, что ты любил «Макартур» намного сильнее, чем даже меня. Но мы же отыскали разрешение этой проблемы!
– Неужели? Это срабатывает на Посредниках. Мы не знаем Мастеров. И мы ничего не узнаем, если Мастера примут наши условия – и даже если это сработает. Они просто назовут это ответом Безумного Эдди.
– Да, так и должно быть.
– Салли, мы зависим от этой Блокады. Еще несколько лет назад она лично нам вовсе не требовалась… или сто лет назад, или всего один год.Тебе известно, как долго на Спарте принимаются решения, если надо что-то предпринять.А Реннер и Бери…
– Действуют, а не попусту мелят языком, – проговорила она, опустив голову. Затем резко вскинула ее.
– Финч'клик'?
– Готов.
– Основные инструкции, списки всех глав отделов. Также список необходимого снаряжения и персонала для доставки его в Институт на Новой Каледонии.
– Принято.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КРЕПОСТНОЙ РОВ ВОКРУГ ГЛАЗА МУРЧИСОНА
На вопрос, что нам сделать, чтобы спастись в этом мире? – нет иного ответа, кроме следующего: «Взгляни на свой крепостной ров».
Джордж Севил, маркиз Галифакский
ГЛАВА 1. НОВАЯ ИРЛАНДИЯ
И скажут неразумные среди людей: «Что отвратило их от Кыблы, Которой были они верны поначалу?» Скажи: «Во власти Господа Восток и Запад, И Он ведет по праведной стезе Того, кого сочтет Себе угодным».
Коран. Корова, 136
Гиперпространство связано только особыми точками. Время, требуемое для того, чтобы добраться из одной прыжковой точки Олдерсона до другой, неизмеримо коротко, но как только прыжок совершен, кораблю приходится идти через обычное пространство до следующей точки. Это может занять от недели до месяца и зависит от расположения точек Олдерсона, скорости корабля и его материально-технического обеспечения.
«Синдбад» был быстрее многих пассажирских лайнеров, и Бери условился о встрече с остальными кораблями своего флота с провиантом и горючим так, чтобы «Синдбаду» удалось подойти к ним по возможности – самым коротким маршрутом: двигаясь по прямой; но даже и в этом случае путешествие продлилось достаточно долго, чтобы довести всех до нервного состояния. Все вели себя вежливо и корректно, однако радовались, что размеры «Синдбада» позволяли каждому оставаться наедине с самим собой, чтобы не выказывать другим своего раздражения.