О`Бэньон Констанс. Невеста врага

   — Вы сами создаете себе страдания, Уоррик, и никто, кроме вас, не сможет вас от них избавить. Он с силой прижал ее к себе.
   — Нет, я заставлю вас позабыть Йена Макайворса!
   Губы его хищно впились в ее рот, и она почувствовала тяжелый дух бренди. Это был поцелуй насилия, а не любви, и Арриан отчаянно пыталась высвободиться, но он только крепче обхватывал ее голову руками…
   Он так резко ее отпустил, что от неожиданности она не удержалась на ногах и упала на стоявший сзади стул.
   — Простите. — Уоррик тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. — Я не хотел вам больше навязываться.
   — Простить? Я уже многое вам прощала, но того, что вы сказали мне сегодня, я не забуду никогда. У вас нет сердца, Уоррик, и лучше бы мы с вами вовсе не встречались!
   С этими словами она бросилась в свою комнату и захлопнула за собою дверь. Сама того не желая, она все еще ждала, не послышатся ли сзади шаги Уоррика, но в гостиной было тихо.
   Она решительно подошла к дорожному сундуку, откинула крышку и начала рыться в своих вещах. Наконец она отыскала свою голубую амазонку для торжественных выездов и, не зажигая света, начала одеваться. Она чувствовала себя скорее сердитой, чем оскорбленной, и ей нужно было поскорее что-нибудь сделать, чтобы привести в порядок расстроенные чувства.
   Во дворе замка ей никто не встретился, зато на конюшне она нашла Тэма, который ссыпал в мешки овес для лошадей.
   При виде жены хозяина, входящей в конюшню в столь неурочное время, Тэм остолбенел.
   — Вы чего-нибудь хотите, миледи? — наконец выдавил из себя он.
   — Да, Тэм. Оседлай мне лошадь. Я хочу прокатиться верхом.
   То, что она собиралась на прогулку посреди ночи, притом в полном одиночестве, показалось Тэму довольно странным, однако его дело было подчиняться, а не спрашивать, и он проворно выполнил поручение.
   — По-моему, вот-вот пойдет дождь, — заметил он, видимо, надеясь ее остановить, но Арриан лишь улыбнулась.
   Тэм молча помог ей забраться в седло и смотрел вслед, пока искры, высекаемые подковами о камни, не погасли в ночи.
   Уоррик видел из окна, как Арриан стремительно вышла во двор, но не двинулся с места. Лишь когда она верхом на лошади выехала из конюшни, он, чертыхнувшись сквозь зубы, бросился вниз.
   — Тэм, седлай Тайтуса, да поживее, — рявкнул он, подбегая к конюшне.
   Сразу же за воротами Арриан пустила лошадь галопом. Ей было все равно, куда ехать в этой беззвездной и безлунной ночи. Она двигалась сквозь непроглядную тьму, и сердце ее разрывалось, казалось, на тысячи кусочков. Ни одно слово, сказанное Уор-риком сегодня, не желало улетучиваться из ее памяти. Как она могла совершить такую глупость и вернуться в Айронуорт? Ведь отец предупреждал ее, она же настояла на своем…
   Решив, что у моря будет слишком холодно, она повернула лошадь в сторону холмов.
   Она уже пересекла ручей и выехала на крутой каменистый склон, когда неожиданный порыв ветра швырнул ей в лицо первые капли дождя. Она не остановилась, а когда за ее спиной послышался стук копыт, еще решительнее сжала поводья, ни секунды не сомневаясь, что это Уоррик. Разгоряченная лошадь легко вынесла ее на середину холма. Желание уйти от погони было так велико, что она не заметила нависшего над дорогой выступа. Уоррик предостерегающе крикнул, но было уже поздно.
   Когда прямо перед ней замаячило что-то темное, Арриан натянула поводья. Лошадь стала как вкопанная, но сама всадница вылетела из седла и, сильно ударившись о скалу, упала в грязь.
   В первую секунду она попыталась подняться, но, вскрикнув от боли, снова осела на землю.
   — Глупышка! — Подоспевший Уоррик уже ощупывал ее, проверяя, нет ли переломов. — Так ведь можно совсем убиться!
   — Мне все равно, — морщась, простонала она, и в этот момент ее тело пронзила новая боль. — Но мой ребенок! — Дыхание Арриан сделалось вдруг прерывистым. — Он может погибнуть!
   — О боже! — в ужасе воскликнул Уоррик и, подхватив ее на руки, попытался укрыть от дождя. — Что я наделал!
   Пока он нес Арриан на руках и взбирался в седло, крепко прижимая ее к себе, по ее лицу текли слезы вперемешку с дождевыми каплями.
   Хлестнув Тайтуса, Уоррик поскакал в сторону замка.
   — Лошадь… — с трудом вымолвила Арриан между схватками боли.
   — Тэм приведет ее. Где болит? — Он склонился к ней, крепче обхватывая ее руками.
   — Живот, — простонала она и закусила губу, чтобы не кричать. — Сейчас мне нужна Элизабет… Она знает, что надо делать. Скорее, умоляю!
   Уоррик мчался как безумный. Спешившись у самого крыльца, он, с Арриан на руках, взбежал вверх по лестнице. Он ненавидел себя за боль, которую ей приходилось терпеть по его вине: ведь это из-за него она бросилась из дому в глухую беззвездную ночь… Следующая схватка заставила Арриан сжаться в комок.
   Едва Уоррик уложил ее на кровать, как у него за спиной возникла взволнованная Элизабет.
   — Что вы сделали с миледи? — резко спросила она, уже расстегивая мокрую амазонку.
   Уоррик всматривался в побледневшее лицо Арриан.
   — У нее будет выкидыш?
   — Не знаю. Ступайте, я позабочусь о ней. Потом расскажете, что случилось.
   Уоррик вышел из комнаты, чтобы провести остатки ночи под дверью. «Это Господь покарал его за содеянное, — думал он, — и если Арриан умрет, виноват в этом будет он и никто другой». Схватив со стола бутылку бренди, он швырнул ее в камин, и осколки посыпались сквозь чугунную решетку. Никогда еще он не страдал так и не чувствовал себя при этом таким беспомощным.
   Прошел час, другой. В гостиной слышалось лишь тиканье часов да стоны Арриан из соседней комнаты.
   Когда Элизабет вышла через боковую дверь, Уоррик сидел у окна, уставясь в сереющее предрассветное небо. Он обернулся, и служанка сочувственно покачала головой.
   — Ребенок… Его уже нет?
   — Да, его нет больше, милорд, — сказала Элизабет и добавила, разглядывая его покрасневшие глаза и щетину на подбородке: — Мне очень жаль.
   — Арриан тоже умрет?
   — Господь с вами, милорд! Что вы такое говорите? — Элизабет подошла к столу и налила ему чашку горячего кофе, который только что принесла экономка. — Вот, выпейте это.
   Он послушно поднес чашку к губам.
   — Это я виноват… Я виноват в смерти ребенка. Она упала с лошади, спасаясь от меня.
   — Миледи так и сказала, что вы будете винить во всем себя. Она велела вам передать, что вы тут ни при чем, милорд.
   Он уронил голову на руки.
   — И она еще, после случившегося, думает о моих чувствах?
   — Она всегда была такая, милорд. Ей-богу, не знаю, как вы до сих пор этого не заметили.
   — Она не просила меня к ней зайти?
   — Нет. У нее сейчас лорд Майкл, пускай побудут вдвоем. Может, он ее немного успокоит.
   Кивнув, Уоррик ненадолго ушел в свою комнату, но вскоре снова вышел оттуда и, взяв Тайтуса, поскакал в сторону холмов.
   В следующие два дня он не возвращался в Айронуорт. Один, вдали от утешителей, он оплакивал погибшего ребенка, которого лишился по своей вине.
 
   Сидя возле сестры, Майкл вытирал катившиеся по ее щекам слезы.
   — Не плачь, — тихонько говорил он. — У тебя родятся другие дети.
   Арриан перекатилась на постели ближе к окну. Ласковый солнечный свет лился в комнату, но в душе Арриан было холодно и пусто.
   — Я не хочу других детей. Мне нужен был этот ребенок.
   Майкл ничего не ответил, только крепче сжал ее руку.
   Лишь через три дня Уоррик постучался в дверь Арриан, но Элизабет печально сообщила ему, что миледи не хочет его видеть.
   Каждый день он подходил к ее двери, и каждый день служанка передавала ему один и тот же ответ.
   Через неделю он перестал стучать в дверь.
   Наконец Арриан поправилась настолько, что могла уже самостоятельно двигаться. Сидя в кресле, Майкл задумчиво наблюдал, как она ходит от кресла к окну и обратно.
   — Вижу, тебя гложет какая-то мысль. Верный признак, что ты уже выздоровела.
   — Да, я давно хотела тебе кое-что сказать, но все не решалась.
   — Хочешь вернуться в Равенуорт?
   — Да, как только смогу выдержать поездку. Майкл дотянулся до руки сестры и заглянул ей в глаза.
   — Ты уверена? Ведь если все получится, как ты хочешь, ты, возможно, никогда больше не увидишь Уоррика. Сможешь ли ты с этим жить?
   — Я хочу уехать отсюда навсегда и забыть обо всем. — В глазах Арриан сверкнули слезы. — Майкл, пожалуйста, увези меня домой!
   — Хорошо. Если ты и впрямь этого хочешь, я все сделаю. Но, прошу тебя, подумай еще, пока есть время, чтобы потом не пожалеть.
   — Спасибо, что ты понимаешь меня и не задаешь лишних вопросов.
   — Когда тебе плохо, Арриан, плохо и всем тем, кто тебя любит. Но все же скажу тебе вот что: мне очень нравится Уоррик. Я даже не думал, что мужчина может так страдать, потеряв еще не родившегося ребенка. Может, не стоит держать на него зла?
   — Я не держу на него зла, — отвечала Арриан, набрасывая на плечи кашемировую шаль. — Просто не знаю, о чем с ним говорить. И потом, у него, кажется, уже есть утешительница: Луиза Робертсон бывает здесь чуть не каждый день.
   — Думаю, чем меньше о ней говорить, тем лучше, — философски заметил Майкл.

Глава 30

   Майкл и Арриан сидели в библиотеке у раскрытой книги в тканом узорном переплете.
   — Видишь, Майкл, здесь рисунки Айронуорта, сделанные, видимо, кем-то из членов семьи. — Арриан отыскала выведенное женским почерком имя. — «Леди Брендолин Гленкарин, 1566». Тут сказано, что именно она принесла Драммондам титул Гленкаринов. Если бы я взялась за переустройство Айронуорта, я бы все делала по ее рисункам, Майкл. Посмотри, как подробно описаны цвета и обстановка каждой комнаты.
   — Так покажи эту книгу Уоррику и предложи так и сделать.
   — Не хочу.
   В библиотеку вошла миссис Хаддингтон с подносом и начала расставлять на столике чай и сладости.
   — Взгляните, миссис Хаддингтон, — сказала Арриан, поворачивая книгу так, чтобы экономке было видно. — Здесь старые рисунки Айронуорта.
   Миссис Хаддингтон лишь скользнула взглядом по странице и обратилась к Майклу:
   — Вам налить бренди, милорд?
   — Нет, я буду пить чай вместе с сестрой. Надеюсь, Хадди, — Майкл назвал старую экономку так же, как ее называл Уоррик, — у вас найдется для меня малиновое пирожное, а?
   — Найдется, милорд, найдется и малиновое, и лимонное. — Хадди, польщенная дружеским обращением, расплылась в улыбке, а Арриан подумала, что против обаяния Майкла никто не устоит.
   — М-мм, Хадди, вы меня балуете, — пробормотал Майкл, надкусывая пирожное. — Вот чего мне будет недоставать, когда я уеду из Шотландии.
   Последние слова напомнили Арриан о том, что, как ни страшил ее разговор с Уорриком, все же следовало сообщить ему о скором отъезде.
   — Скажите, миссис Хаддингтон, дома ли сейчас его милость? — Задавая экономке вопрос о своем муже, она испытывала известную неловкость, но, с другой стороны, весь Айронуорт наверняка и так знал, что после той страшной ночи она с Уорриком ни разу не виделась.
   — Верно, сидит у себя в кабинете вместе с Луизой Робертсон. Она тут уже во всем доме расхозяйничалась.
   Захлопнув книгу, Арриан встала.
   — Я скоро вернусь, Майкл. Пойду, поговорю с Уорриком.
   Проводив ее взглядом, старая экономка сокрушенно поцокала языком.
   — Просто сердце разрывается смотреть на них обоих!
   Майкл кивнул, но не произнес ни слова. Он мог сколько угодно балагурить со слугами, однако никогда не позволил бы себе обсуждать в их присутствии личные дела своих родных.
   Арриан негромко постучала в дверь и, услышав из кабинета голос Уоррика, вошла. Представившаяся ее взору картина заставила ее замереть на пороге: Уоррик и Луиза Робертсон сидели за обильным ужином, расставленным на маленьком столике. Арриан, которая никак не ожидала застать Уоррика за интимным ужином с дамой, в первую минуту не могла вымолвить ни слова.
   — Арриан, — поднимаясь на ноги, заговорил Уоррик. — Какой приятный сюрприз!
   Арриан перевела взгляд на Луизу Робертсон. Та сидела за столом, одетая, как на бал, в ярко-зеленом платье с глубоким вырезом, и с распущенными волосами — что, как не преминула отметить про себя Арриан, давно уже было ей не по возрасту.
   — Прошу прощения, Уоррик, — вымолвила наконец Арриан. — Я вижу, что вы заняты. Что ж, я зайду в другой раз.
   Уоррик с непроницаемым лицом подошел к ней.
   — Нам с Луизой нужно было обсудить план второго этажа, и мы решили, что будет приятнее и проще сделать это за ужином.
   — Вы не обязаны передо мною отчитываться, Уоррик. Пожалуйста, продолжайте свое обсуждение.
   Она повернулась уходить, но Уоррик удержал ее за руку.
   — Луиза, мы ведь уже закончили все дела, не так ли?
   — Да, конечно, Уоррик. Думаю, на сегодня достаточно, все остальные вопросы можно решить и завтра. — По дороге к двери она с улыбкой остановилась возле Арриан. — Надеюсь, вам понравятся перемены в вашей спальне. Поверьте, я обставлю ее, как для себя. — Тайный смысл фразы не ускользнул от Арриан, хотя Уоррик, по-видимому, вовсе не уловил намека.
   Пронаблюдав, с какой неприязнью Арриан проводила глазами Луизу Робертсон, Уоррик заметил:
   — Не нужно думать о ней плохо, Арриан. Пока вы были больны, она все время заботливо справлялась о вашем здоровье и работала с утра до вечера, чтобы избавить вас от лишних забот.
   Арриан пыталась погасить в себе внезапную вспышку ревности. Неужели Уоррик в простоте душевной не видит, как Луиза Робертсон виснет на нем? Или, напротив, видит и это ему нравится? Не требовалось особой проницательности, чтобы заметить, как эта Луиза Робертсон все больше и больше входит в роль хозяйки дома.
   — Вы, вероятно, ужинаете так каждый вечер? — презирая себя за прорывающиеся нотки недовольства, спросила она.
   — Нет, Арриан, сегодня я впервые ужинал вдвоем с Луизой. Я вернулся домой поздно — вы, как мне доложили, уже отужинали. Луиза еще работала в гостиной, и поскольку она…
   — Ах, пожалуйста, избавьте меня от объяснений. Мне неинтересно знать, чем вы занимаетесь с этой женщиной. Ради бога, ужинайте с кем хотите и делайте все, что вам угодно.
   — Арриан, я понимаю, как это выглядит со стороны, но вы ошибаетесь. Я с утра ничего не ел, а Луиза попросила меня просмотреть составленный ею план изменений на втором этаже, вот я и решил, что быстрее будет совместить оба дела сразу.
   Пожав плечами, Арриан отошла к столу и принялась вертеть в руке серебряную ложечку для десерта.
   — Уоррик, я пришла, потому что нам с вами пора поговорить.
   Кивнув, он подвел ее к креслу и усадил.
   — Как вы себя чувствуете?
   — Я вполне здорова.
   — Арриан, в ту злосчастную ночь…
   — Я не хочу о ней вспоминать. Пусть весь этот кошмар поскорее останется в прошлом.
   Опустившись в соседнее кресло, он некоторое время молча смотрел на нее.
   — Я хотел задать вам один вопрос, но до сих пор не решался. Разумеется, вы можете на него не отвечать. Скажите, кто у нас был — сын или дочь?
   — Об этом еще рано было судить. Плечи Уоррика опустились.
   — С того момента, как мы встретились, я вел себя подло по отношению к вам, и эта ночь не была исключением.
   — В том, что произошло, нет вашей вины.
   — Вы очень добры ко мне.
   — Надеюсь, что и вы отплатите мне добром, Уоррик: я ведь пришла к вам, чтобы кое о чем попросить… Позвольте мне уехать. То есть я не прошу вас о разрешении, я уеду в любом случае, но хотелось бы уехать спокойно, без каких бы то ни было осложнений.
   Уоррик, откинувшись на спинку кресла, глядел в потолок.
   — Я уже начал удивляться, что вы так долго медлили с решением.
   — Просто откладывала его до того времени, когда смогу выдержать длительную поездку.
   — По всей вероятности, никакие мои уговоры не заставят вас передумать?
   — Нет, Уоррик.
   — И все-таки — в душе вы всегда будете винить меня в том, что наш ребенок так и не родился. Она встала и подошла к окну.
   — Причина моего отъезда — не гибель ребенка, Уоррик, а те чувства, которые вы, как выяснилось, питали к нему и ко мне. Для вас важно только то, кто мои предки, а не кто я сама.
   — Я знаю, что наговорил вам много жестокостей в ту ночь, хотя помню далеко не все.
   — Теперь это уже неважно.
   Уоррик подошел к Арриан и развернул ее к себе лицом.
   — Для меня важно.
   Но Арриан отступила на шаг.
   — Думаю, мы с Майклом уедем в следующий понедельник.
   Серебристые глаза Уоррика погасли.
   — Может быть, останетесь? Она обернулась.
   — Всякий истинный джентльмен предложил бы на вашем месте то же самое. Но ведь мы оба знаем, что наша с вами свадьба была ошибкой из-за которой уже пострадали ни в чем не повинные люди.
   — Арриан, поверьте, я совсем не хотел ваших страданий.
   Она направилась к двери.
   — Постараюсь уехать до того, как вы начнете работы на втором этаже. Пусть Луиза Робертсон обставляет спальню на свой вкус. Поверьте, она подходит вам гораздо больше меня: ведь среди ее родни нет ни англичан, ни Макайворсов.
   Прежде чем Уоррик успел что-то ответить, она выскользнула за дверь и направилась наверх, к себе в спальню.
   Войдя, она с изумлением увидела Луизу Робертсон, которая рылась в ее шкатулке с драгоценностями. Более того, на пальце Луизы блеснуло обручальное кольцо Драммондов! Арриан вдруг захлестнул гнев.
   — Снимите сейчас же! — сверкнув глазами, воскликнула она.
   Луиза нехотя стянула с пальца кольцо и положила его на туалетный столик.
   — Не беда. Когда-нибудь оно все равно будет моим. — Луиза обошла вокруг Арриан, оглядывая ее с головы до ног. — Я появилась здесь гораздо раньше вас, миледи, и намерена остаться надолго и после вашего отъезда. Говорят, его милость спит один? Когда он будет моим, ему уже не придется проводить ночи в одиночестве.
   Схватив со столика кольцо, Арриан сжала его так сильно, что бриллиант больно врезался ей в ладонь.
   — Вон из моей комнаты! Луиза расхохоталась:
   — Хорошо, я уйду. Но эта комната еще будет моей. Арриан указала рукою на дверь.
   — Извольте удалиться из моей спальни, пока она еще не ваша! — произнесла она со всем высокомерием, на какое только была способна. — Что будет после моего отъезда, меня не занимает.
   Луиза взяла со столика веер, который Рейли как-то привез дочери с Востока, но Арриан вырвала отцовский подарок у нее из рук и снова указала на дверь.
   — Я сказала — вон!
   Ядовито расхохотавшись, Луиза наконец вышла из комнаты. Пылающий взгляд Арриан упал на обручальное кольцо. О нет, эта бесстыдница никогда его не получит: Арриан заберет его с собой!
   Ночью Арриан долго не могла уснуть: ей мерещился Уоррик в объятиях Луизы Робертсон, и она злилась на себя за то, что не может избавиться от навязчивого образа.
   Среди ночи она вдруг проснулась от ощущения, что в комнате кто-то есть. Даже не открывая глаз, она почувствовала на себе взгляд Уоррика. Он постоял возле ее кровати несколько минут и тихо ушел.
   Майкл отыскал хозяина в кабинете: Уоррик молча стоял перед окном и глядел на Арриан, которая в этот момент спускалась к песчаной кромке.
   — Скажите, неужели вы так и позволите ей уйти из вашей жизни?
   — Я не имею права требовать, чтобы она осталась.
   — Вы ее муж — я полагаю, это дает вам какие-то права.
   — Я женился на ней с помощью обмана.
   — Но вы вместе зачали ребенка.
   — Ребенка больше нет, и не нужно о нем говорить.
   — Уоррик, какого черта вы притащили сюда эту Луизу Робертсон?
   — Теперь я и сам вижу, что это была глупость. Она вдова моего покойного друга, и у нее сейчас плохо с деньгами. Я думал ей помочь, когда предлагал эту работу в Айронуорте… Но у Луизы с Арриан оказалось слишком мало общего.
   — Напротив, по-моему, у них много общего.
   — Хадди мне рассказала, до какой наглости дошла Луиза. И в этом тоже виноват я. — Уоррик сумрачно глядел перед собой. — Все, что я ни сделаю, только заставляет вашу сестру страдать и я не знаю, чем теперь я мог бы ей угодить.
   — Угодить Арриан не так трудно, как вам кажется. Думаю, ей нравится то же, что и другим молодым дамам — чтобы за нею ухаживали, говорили ей комплименты, признавались в любви. Вы ведь любите ее?
   Уоррик задумчиво взглянул на юношу, который внушал ему все большее уважение, и вместо ответа спросил:
   — Когда вы уезжаете? — Последнее слово, видимо, далось ему с трудом, но он должен был знать.
   — Завтра рано утром.
   — Мне хотелось бы до отъезда поговорить с Арриан.
   Майкл покачал головой:
   — Как только речь заходит о моей сестре, я перестаю вас понимать. Объясните мне, почему нельзя поговорить с нею прямо сейчас?
   Уоррик быстрыми шагами приближался к берегу моря. Завтра, уже завтра жизнь его снова станет пустой и бессмысленной, как до Арриан.
   Она сидела, обхватив колени, на вершине повисшей над морем скалы и не заметила его приближения.
   Волны шумели, и Уоррику пришлось кричать, чтобы она его услышала.
   — Мне подняться наверх или вы спуститесь вниз?
   — Я спущусь, — отвечала она, пытаясь угадать, искал ли он ее или оказался здесь случайно. Он подал ей руку и помог спуститься.
   — Арриан, вы любите море?
   — Море вечно и неизменно, его преображает только шторм. Но когда шторм проходит, оно опять делается спокойным, как прежде. Здесь, в Айронуорте, море прекрасно.
   Ветерок играл золотистой прядью у ее щеки, и он с трудом удержался, чтобы ее не погладить.
   — Вы похожи на спокойное море, Арриан. Я не, встречал женщин, подобных вам, и не знаю, как с вами обращаться.
   — А вы похожи на шторм, Уоррик. Вы промчались сквозь мою жизнь, оставляя за собою только разрушения.
   Он вздрогнул как от удара.
   — Вы, верно, рады, что скоро от нас избавитесь?
   — Мне нравится Айронуорт, Уоррик, и мне будет недоставать Хадди, Мактавиша, Барры… Я привязалась к ним, и они как будто тоже относятся ко мне неплохо.
   — Многие из тех, кто остается здесь, будут скучать по вас, — глухо произнес он.
   — Во всяком случае, не Луиза Робертсон. Под ее взглядом он невольно опустил глаза.
   — Мне незачем было приглашать ее в Айронуорт, теперь я это понял. Возможно, вам приятно будет узнать, что она уехала и больше не вернется.
   Арриан пожала плечами:
   — Меня это уже не касается. Он схватил ее за плечи.
   — Черт побери, Арриан, она же ничего для меня не значила! Я вообще не думал о ней как о женщине.
   Их взгляды встретились, и голубизна ее глаз обдала Уоррика холодом.
   — Я не хочу о ней говорить.
   — Хорошо, не будем. Я просто сказал, чтобы вы знали. — Он посмотрел на склон соседнего холма. — Не хотите перед отъездом взглянуть на водопад? — спросил он, желая продлить последние совместные минуты.
   — Хочу.
   Уоррик взял ее за руку и повел по тропинке между замшелыми скалами наверх. С вершины холма они спустились к шумному потоку, низвергающемуся на дно долины. Запрокинув голову, Арриан смотрела на тысячеструйный водопад.
   — Исток этой реки находится высоко в горах, Арриан. Даже в самое засушливое лето она остается полноводной, потому что там, в горах, идут дожди.
   Она закрыла глаза, наслаждаясь свежестью мельчайших брызг на своем лице.
   — Чем-то похоже на море.
   — Рассказывают, что один из моих предков во время битвы с предателями, которые хотели низвергнуть королеву Марию, был ранен в голову и ослеп. Была зима, метель, он заблудился в горах и, случайно выйдя на эту реку, двинулся вниз по течению. Здесь, около водопада, на него наткнулись Драммонды, и благодаря этому он был спасен.
   — Несчастная королева, преданная собственным народом!
   Уоррик смотрел на крошечные капельки воды на ее щеке.
   — Да, преданная своим народом и казненная вашей королевой.
   — Я слышала, Макайворсы тоже тогда поддерживали королеву Марию? Уоррик нахмурился:
   — Никак нельзя хотя бы сегодня обойтись без разговора о ваших родичах?
   — Вероятно, можно.
   Над головой у Арриан вспыхнула радуга. Взгляд Уоррика упал на ее губы, влажные от водяной пыли. Сам того не замечая, он склонился к ней и очнулся, только когда его губы коснулись ее губ.
   Арриан блаженно потянулась к нему, руки ее легли на его плечи, рот раскрылся навстречу поцелую… Она уже растворялась в нем… Если бы…
   В эту секунду он вдруг оторвался от ее губ и шагнул назад.
   — Пойдемте, — беря ее за руку, сказал он. — Уже поздно. Нам пора уходить.
   — Уоррик, вы будете иногда думать обо мне? Или забудете тотчас, как только я уеду, словно меня не было вовсе?
   — Можно поклоняться солнцу, не обладая им и не прикасаясь к нему. К вам мне удалось прикоснуться лишь на миг, но я с самого начала знал, что вы не моя… Забыть же вас? Нет, жизнь слишком коротка, чтобы я успел вас забыть.
   Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до него, но он вдруг словно удалился от нее куда-то бесконечно далеко, как бывало уже не раз.
   Когда он пошел по тропинке впереди нее, Арриан овладело неудержимое желание окликнуть его и попросить обнять ее еще раз.
   — Уоррик! Он остановился.
   — Да?
   — Я… желаю вам всего хорошего. Я буду часто представлять, как вы стоите здесь и волосы ваши развеваются на ветру. — Горло ее вдруг сжалось, и она договорила с трудом: — Или как вы скачете верхом на Тайтусе по холмам.
   — Ну а мне, вероятно, следует представлять вас на королевском приеме, в окружении восхищенных поклонников?
   — Нет. Я возвращаюсь в Равенуорт и намерена оставаться там, пока не окрепну духом, как прежде.
   Он взял ее руку и прижал к своей груди.