О`Бэньон Констанс. Невеста врага

   — Тебе бы только меня высмеивать, — ворчливо заметил Рейли.
   Майкл, всегда смотревший на свою красавицу мать с неизменной гордостью, улыбнулся.
   — Я бы, кстати, напомнил, что скоро ему придется выяснять отношения с шотландцами и что не стоит, пожалуй, разбрасываться на два фронта.
   Рейли, которого рассмешила острота сына, с трудом сохранил серьезную мину.
   — Ты ошибаешься, Майкл. У меня нет ни малейшего желания выяснять отношения с Джиллом Макайворсом.
   — У тебя, может, и нет, — заметила Кэссиди. — Но не забывай, что сам он, мягко говоря, недолюбливает Англию и англичан.
   — Не беспокойся, я помню. Но я не позволю ему из-за этого испортить свадьбу моей дочери.
   — Ничего, прежде чем мы доберемся до Шотландии, тетя Мэри наверняка успеет подготовить почву для твоего появления. Все-таки она умеет управляться с дедушкой лучше всех.
   — Как мне не хотелось отпускать с нею Арриан! Ей-богу, Кэссиди, эта твоя тетка всегда была упряма, но, когда капитан Норрис сообщил мне, что она вместе с Арриан сошла на берег и поехала в почтовой карете, у меня просто не было слов! Это переходит все границы здравого смысла.
   — Ты же знаешь, что она не выносит качки. После шторма она наотрез отказалась продолжать плавание.
   — Тогда зачем было рваться в Шотландию вперед нас? Объясни мне, Кэссиди! Я, конечно, люблю и уважаю нашу дорогую леди Мэри, но, по-моему, она начинает впадать в детство.
   — Я согласна, Рейли, что это было неблагоразумно, но ведь она хотела сделать как лучше. При всей ее нелюбви к морю она решилась плыть на «Соловье» — и все ради того, чтобы убедить дедушку принять тебя.
   — Никто, даже ваш почтенный дедушка, не помешает мне явиться на свадьбу к собственной дочери. А если ему это не по нраву — что ж, тем лучше. Тогда свадьба состоится в Англии.
   — Ты говорил об этом с Арриан?
   — Да, говорил.
   — И что она ответила?
   В прищуренных глазах Рейли мелькнуло довольное выражение.
   — Наша дочь не выйдет замуж в Шотландии, если меня не будет на свадьбе.
   — Все это хорошо, — сказала Кэссиди, — но ты не знаешь моего дедушку.
   — А зачем мне его знать? Если на то пошло, можешь вообще нас не знакомить.
   — Я уговаривала Арриан сыграть свадьбу в Равенуорте, но она не согласилась. Ей непременно надо, чтобы церемония состоялась в Шотландии. — Догадываясь, что следующие ее слова Рейли не понравятся, она умоляюще сжала его руку. — Знаешь, Рейли, по-моему, я должна сначала одна поехать вслед за Арриан и тетей Мэри. Если я присоединюсь к ним, то втроем мы как-нибудь уговорим дедушку тебя принять. Я уверена, что мне он не откажет.
   — Нет, — нахмурился Рейли, крепче сжимая ее руку. — Нам с тобой лучше вместе вернуться в Англию и потом вместе приехать на свадьбу.
   — Неужели ты не понимаешь? Ведь для Арриан это так много значит!.. А я, мне кажется, сумею переубедить дедушку.
   — Кэссиди, я не хочу, чтобы ты ехала в Шотландию без меня, а мне, как ты знаешь, нужно сначала побывать в Англии.
   — Вот и поезжай. А как только закончишь в Лондоне свои дела, вы вместе с Майклом приедете ко мне. — Кэссиди взяла Рейли под руку и склонила голову к нему на плечо. — Рейли, ну, пожалуйста!
   По тому, какими любящими глазами Рейли взглянул на Кэссиди, Майкл догадался, что и на этот раз все получится по-маминому.
   — В Кале, Аткинс, — высунувшись из окошка, крикнул Рейли. — На стоянку «Соловья».
   Кэссиди так легко добилась своего, что Майкл не смог удержаться от улыбки. Но карета уже катила вперед, и вскоре юный виконт потерял интерес к своим родителям. На миг его внимание привлекла спешащая по улице хорошенькая девушка, потом девушка вошла в магазин, и мысли Майкла снова обратились к семье. За считанные дни он успел соскучиться по сестре и догадывался, что после ее свадьбы им всем будет очень ее недоставать. Кэссиди была сердцем их семьи, Арриан — душой. Как-то они заживут без нее?
   Рейли уже поднялся на борт «Соловья», чтобы проводить Кэссиди, однако его еще мучили сомнения.
   — Я все же думаю, что тебе надо дождаться меня и ехать в Шотландию со мною вместе.
   — Нет, Рейли, я нужна там сейчас. Не забудь, что двадцать третьего у тебя выступление в парламенте. Значит, тебе нужно отплыть в Англию не позднее понедельника.
   — Знаю, знаю. Кэссиди улыбнулась ему:
   — Скоро увидимся, милый. Придется немного поскучать друг без друга.
   — Не хочется тебя отпускать.
   — Я знаю, но с тобой останется наш сын, он не даст тебе грустить.
   Рейли крепко прижал ее к груди.
   — Береги себя.
   Налетел холодный, пронизывающий ветер, и Кэссиди нахмурилась. Любой шотландец — ибо шотландцы удивительно суеверны по своей природе — счел бы порыв ледяного ветра в такую минуту дурным предзнаменованием. Оглянувшись на сына, она поняла, что Майклу тоже не по себе. И все-таки одно она знала наверное: она не успокоится, пока вновь не увидит Арриан, поэтому не стоило, пожалуй, говорить мужу о своих дурных предчувствиях.
   — До свидания, милый, — шепнула она, прижимаясь щекой к его щеке. — Я не смогу спать спокойно, пока мы с тобою снова не будем вместе.
   — Я тоже, — отвечал он, борясь с искушением схватить ее в охапку и утащить с «Соловья». Майкл обнял ее и улыбнулся:
   — В следующий раз мы увидимся уже в Шотландии.
   Когда муж с сыном сошли по трапу на берег, палуба как будто сильнее закачалась под ногами Кэссиди. Не успев расстаться, она уже начала по ним скучать. Но сейчас она была нужнее своей дочери. Она это чувствовала.
 
   Прошло уже несколько часов с того момента, когда Арриан выскочила из кабинета лорда Уоррика, но страх все не отпускал ее. Сидя перед тлеющим камином, она ежеминутно прислушивалась и вздрагивала от каждого шороха. Скорее бы тетушка проснулась и сказала ей, что делать!
   В дверь негромко постучали. Арриан проворно вскочила на ноги и на цыпочках подошла поближе.
   — Кто там? — припадая ухом к двери, спросила она.
   — Это я, Барра. Хочу взглянуть на вашу тетю.
   Арриан с облегчением выдохнула. Отодвигая в сторону тяжелое кресло, она чувствовала себя несколько глуповато. Барра вежливо кивнула ей.
   — Лорд Уоррик просил вас зайти к нему, как сможете. Он ждет вас в кабинете.
   У Арриан по спине пробежали мурашки.
   — Нет! Я к нему не пойду.
   Такой ответ поверг Барру в явное недоумение. Опустив глаза, она молча прошла к постели леди Мэри и начала осматривать ее больную ногу, после чего озабоченно обернулась к Арриан.
   — Боюсь, что дело плохо. Ее нужно как можно скорее показать опытному доктору, а я тут мало чем могу помочь.
   — Доктор Эдмондсон сказал то же самое. Вот только дорога… Скажите, можно ли уже ехать?
   — Еще нет. — Барра направилась к двери. — Так что передать его милости? — остановившись у порога, неуверенно спросила она.
   — Скажите… что я не хочу оставлять тетю. Барра кивнула:
   — Куда вам подавать кушать? Сюда же, в комнату?
   — Да, пожалуйста, — сказала Арриан. — Хотелось бы, чтобы сюда же перенесли и мою кровать.
   Говоря по правде, она просто боялась оставаться одна.
   — Хорошо, миледи.
   — Как вы думаете, доктор Эдмондсон сегодня заедет?
   — Вряд ли, миледи. Дорогу совсем замело. Еще что-нибудь нужно?
   — Нет, спасибо. Единственное… хотелось бы, чтобы, кроме вас и доктора, нас с тетушкой никто больше не беспокоил.
   Барра кивнула:
   — Хорошо, я предупрежу об этом всех и заодно распоряжусь, чтобы к вечеру ваша кровать стояла тут.
   После ухода Барры Арриан подошла к окну и отдернула тяжелую штору. Снег валил так густо, что за ним не видно было земли. Итак, они с тетей оказались пленницами в холодной снежной клетке, и нужно было найти способ выбраться отсюда, чтобы попасть в Эдинбург.
   Она вывела имя Йена на морозном стекле. О чем он думает сейчас? Наверняка тревожится о ней. Возможно, он уже снарядил людей на поиски.
   Сзади послышался слабый стон, и Арриан метнулась к тетушкиной кровати. Леди Мэри уже не спала. Увидев Арриан, она судорожно вцепилась в ее руку.
   — Знаешь, куда мы попали? — Она тревожно вглядывалась в лицо девушки.
   — Да. Я уже беседовала с лордом Уорриком.
   Арриан лихорадочно соображала, что сказать и стоит ли расстраивать больную, однако она явно недооценила тетушкину проницательность, потому что леди Мэри тут же заговорила сама:
   — Он не выпустит нас отсюда?
   — Боюсь, что так.
   — Ас ногой у меня плохо?
   — Да… Но не волнуйтесь, милая тетушка, я скоро придумаю, как нам отсюда выбраться.
   — Я надеюсь, что он не посмеет поднять на нас руку… в прямом смысле. Но не забывай, Арриан: этот человек — наш заклятый враг. Держись от него подальше.
   — Я его боюсь, тетушка.
   — И правильно делаешь. А знала бы ты с мое о Шотландии и о здешних усобицах, ты бы еще лучше поняла, в какую беду мы с тобой угодили.
   — За что лорд Уоррик так ненавидит Макайворсов?
   — Тому есть много причин. Думаю, он не выпустит нас, пока не добьется от моего отца того, что ему нужно… Я должна с ним поговорить.
   Арриан положила руку на тетушкин лоб: он был горячий.
   — Даже не думайте! Сейчас вам нужно отбросить все беспокойства и отдыхать.
   Леди Мэри закрыла глаза и глубоко вздохнула.
   — Ты права, Арриан, вряд ли от меня будет сейчас какой-то толк. — Ее тяжелеющие веки приподнялись еще на миг. — Оставайся в моей комнате… и держись подальше от этого человека.
   — Не волнуйтесь обо мне, милая тетушка. Со мною все будет хорошо.
   Леди Мэри наконец погрузилась в тяжелый и беспокойный сон.
   Арриан же провела эту ночь без сна, на узкой кровати, установленной возле тетушкиной постели. И хотя она опять забаррикадировала дверь дубовым креслом, каждый шорох заставлял ее поднимать голову и прислушиваться.
   В слабом утреннем свете начали уже проступать дальние углы комнаты, а она все так же лежала с открытыми глазами.
   Уоррик спешился и передал поводья мальчику-конюху.
   — Похоже, снег никогда не кончится, милорд.
   — Да, Тэм. Оботри-ка Тайтуса хорошенько и задай ему побольше овса. Да смотри, чтобы в конюшне всю ночь было тепло, не то поморозишь мне всех лошадей.
   — А как же овцы, милорд? Так и остались на выгоне?
   — Да, боюсь, что молодняк мы сегодня потеряем, но что поделаешь. Все равно в такую метель нам их не отыскать.
   Уоррик размашисто зашагал в сторону замка. Узнав, что его гостья не желает с ним говорить, он в первую минуту разозлился, но верховая прогулка по заснеженным холмам вскоре привела его в равновесие. Теперь он знал, как поступит с правнучкой Джилла Макайворса, и намерен был переговорить с нею об этом немедленно.
 
   Где-то пробило четыре, и одновременно с боем часов в дверь постучали. Арриан медленно подошла к двери и приоткрыла ее. На сей раз за дверью стояла не Барра, как обычно, а сама миссис Хаддингтон.
   — Милорд просил передать, чтобы вы спустились к нему.
   — Я уже объяснила вашей дочери, что не желаю с ним говорить.
   Старая экономка покачала головой:
   — Не перечили бы вы ему, миледи. Толку от этого не будет, все равно он добьется своего. Спускайтесь-ка лучше со мною прямо сейчас.
   — Послушайте… вы не знаете, чего он от меня хочет?
   — Он со мною не откровенничает, миледи.
   Арриан обернулась: леди Мэри все еще спала. Итак, ей предстоит решать все самой и самой встречаться с этим человеком. В конце концов, не может же она вечно сидеть и дрожать загнанной зверушкой в этой комнате. Но она пойдет к нему, когда почувствует, что готова к разговору, а не когда он прикажет.
   — Передайте его милости, что сию минуту я не расположена его видеть, — сказала она.
   — Легко сказать — «передайте»!.. — Миссис Хаддингтон опять сокрушенно покачала головой и удалилась, затворив за собою дверь.
   Арриан торопливо пригладила волосы, перевязала их зеленой, под цвет ее бархатного платья, лентой и, глубоко вздохнув, вышла из комнаты. Прежде чем спуститься в полутемный холл, она еще немного постояла в раздумье перед лестницей.
   Наконец она решительно приблизилась к двери кабинета и хотела уже постучать, когда дверь сама собою распахнулась и прямо перед Арриан возникла высокая фигура хозяина.
   — Мне передали, что вы не откликнулись на мое приглашение, и я уже собрался идти к вам.
   Вскинув голову, Арриан строго взглянула на него снизу вверх.
   — Вы намерены беседовать со мною прямо на пороге или все же позволите мне зайти?
   Он поклонился и жестом пригласил ее пройти к камину.
   — Прошу вас, миледи. Я подумал, что вам, возможно, интересно будет узнать, как я намерен поступить с вами и с вашей тетей.
   Арриан протянула руки к огню, отчего на сердце у нее ничуть не потеплело, и с деланным равнодушием пожала плечами.
   — Моя тетя нуждается в помощи эдинбургских врачей, поэтому как только позволит погода, мы покинем ваш кров и таким образом избавим вас от множества неудобств.
   Он кривовато улыбнулся:
   — Это не совсем то, чего бы мне хотелось, миледи… Может, вы присядете, чтобы и я мог сесть?
   — Благодарю вас. Я предпочитаю стоять.
   — Что ж, тогда и мне придется стоять. Возможно, вы удивитесь, но мы тут у себя в горах тоже кое-что слышали о хороших манерах.
   Они опустились в кресла, и Арриан испытала немалое облегчение оттого, что внушительная фигура лорда Уоррика перестала нависать над нею.
   — Миссис Хаддингтон приготовила нам чай с чудесными пшеничными лепешками. Не желаете? — предложил он.
   Арриан мельком взглянула на стол. На белоснежной скатерти поблескивал серебряный чайный сервиз.
   — Благодарю вас. Я не ем лепешек.
   — О, разумеется, — кивнул он. — Уверен, что моя кухня, так же как и мой замок, производит на вас самое удручающее впечатление. Еще бы, ведь вы дочь могущественного герцога Равенуортского! — В его устах титул ее отца прозвучал не очень-то лестно.
   Арриан ничего не ответила.
   — Что же вы молчите?
   — Решаю, говорить ли с вами напрямик, как всегда учил меня отец, или постараться сгладить острые углы, как советует мама. Скажу вам так. Я не вижу нужды извиняться за то, кто я такая и кто мои родители.
   Его губы опять скривились в улыбке.
   — Сказано истинно по-английски. Пожалуйста, не утруждайте себя выбором между рекомендациями ваших достойных родителей. Я бывал в великолепном замке вашего прадедушки, и остается только гадать, в каких хоромах проживает досточтимый герцог Равенуортский.
   — Вы не поняли меня, милорд. Меня с детства учили не судить о человеке по тому, чья кровь течет в его жилах, или по тому, сколько добра он скопил за свою жизнь. Поэтому я ценю в людях достоинство, честь и правдивость. И если у вас, милорд, недостает какого-либо из этих качеств, то вы вряд ли заслужите мое уважение. Если же вы милостиво позволите нам с тетей уехать, то обещаю, что до конца дней я буду вспоминать о вас с благодарностью.
   Внимательно всматриваясь в лицо гостьи, Уоррик пытался понять, искренне ли она говорит. Вряд ли, в конце концов решил он. Ведь в ней течет подлая кровь Макайворсов.
   Заметив в глазах хозяина жесткий серебристый блеск, Арриан поняла, что мольбы не тронут его сердца.
   — Не будем играть в прятки, милорд. — Она многозначительно взглянула на истертый ковер. — Я вижу, что вы ограничены в средствах. Если вы поможете мне перевезти мою тетю в Эдинбург, мой отец щедро отблагодарит вас за это.
   Лицо его оставалось совершенно непроницаемым.
   — Мне не нужны деньги вашего отца, миледи. Что же касается вашего отбытия в Эдинбург, то боюсь, что из этого ничего не выйдет.
   От гнева глаза ее широко распахнулись.
   — Неужели вы способны отказать леди Мэри в лечении, которое ей так необходимо?
   — Боже упаси. Никто не собирается отказывать несчастной женщине в лечении.
   — Но вы только что сказали, что не позволите нам ехать в Эдинбург?..
   — Не совсем так. — Взгляд его сделался еще холоднее. — Речь шла только о вас, миледи.
   — Вы безжалостный человек! Взгляд Уоррика скользнул по кольцу с рубином, красовавшемуся некогда на пальце его сестры.
   — Я рад, что вы это понимаете.
   — За что вы так жестоки к нам? Ведь ни я, ни моя тетя не сделали вам ничего дурного! Он прищурился:
   — Вы правы, миледи. Лично против вас — так же как и против вашей тети — я ничего не имею. Но, увы — вы невольно оказались пешкой в некой затянувшейся игре… Теперь игра подходит к концу.
   Сердце Арриан сжалось от страха, и она уже пожалела, что согласилась на эту встречу.
   — Что вам от меня нужно?
   — Это очень просто. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
   Она уставилась на него как на умалишенного, потом попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.
   — Вижу, мое предложение для вас несколько неожиданно. — В глазах его пряталась усмешка. — А теперь поставьте себя на мое место, миледи. Только вчера я увидал вас впервые в жизни, а сегодня уже не желаю себе иной супруги, кроме вас.
   — Какая низость! Вы же знаете, что я помолвлена!.. Да и не будь я невестой другого, за вас я не вышла бы ни за что на свете!
   — Право, миледи, я несказанно огорчен. Арриан гордо выпрямилась, подчеркивая всем своим видом, что не боится его.
   — Я желаю только одного, сэр, — как можно скорее избавиться от вашего общества.
   — Не исключено, что вам это никогда не удастся.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Мне повторить?
   — Но ведь мы с вами едва знакомы… Мы даже не нравимся друг другу!
   Он усмехнулся:
   — Ах, миледи, разве все это имеет значение?

Глава 6

   — Никогда! Вы не можете заставить меня стать вашей женой.
   Он продолжал смотреть на нее с тем же холодным спокойствием.
   — Нет?
   — Я не сошла с ума, чтобы соглашаться на такое.
   — Нет?
   Его уверенность пугала ее даже больше его слов. Это походило на дурной сон. Быть может, нужно просто взять себя в руки и проснуться? Но увы, то был не сон: ее кошмар происходил наяву.
   Арриан заставила себя взглянуть ему в лицо.
   — Милорд, это просто смешно. Не знаю, зачем вам понадобилась я, но вы мне решительно не нужны. Он налил чашку чаю и протянул ей.
   — Может, все-таки угоститесь, миледи? Она покачала головой.
   — Нет, благодарю вас. — Она сложила руки на коленях, надеясь, что дрожь в пальцах будет от этого не так заметна. — Я полагаю, нам не о чем больше говорить.
   Взгляд его сделался жестким.
   — Нам есть, о чем говорить. Мы должны сегодня же решить этот вопрос.
   Налив себе вина из хрустального графина, он отпил глоток и принялся неторопливо перекатывать ножку бокала между ладонями. Арриан, как завороженная, смотрела на его руки.
   — Взгляните правде в глаза, миледи, и взвесьте хорошенько мои слова. Как вы понимаете, убежать отсюда вы не сможете. Вызволять же вас некому, поскольку никто, кроме моих слуг, не знает, что вы здесь.
   Она упрямо покачала головой:
   — Я не желаю вас больше слушать!
   — Вы думаете только о себе. А как же ваша тетя? Поверьте, ваше замужество принесет ей немалую пользу.
   — Вы что, шантажируете меня?
   — Никоим образом. Я просто пытаюсь с вами договориться. — От страха, застывшего в ее глазах, ему самому чуть не делалось дурно: жестокость по отношению к женщине была противна его натуре. Но кровавый отсвет ее рубина вновь напомнил ему о Гвендолин, и от этого сердце его словно покрылось ледяной коркой.
   — Я понимаю так, миледи: я уступаю в чем-то вам, а вы в ответ уступаете мне.
   Взгляд Уоррика, прикованный к огромному рубину, беспокоил ее все больше, и она то и дело поправляла обручальное кольцо у себя на пальце.
   — Я не собираюсь вам ни в чем уступать, милорд.
   — Как только вы примете мое предложение, я позволю вашей тете отправиться в Эдинбург.
   — Не понимаю, для чего вам это нужно.
   — Считайте, что в вас я нашел супругу, о коей мечтал много лет, и что отныне я не могу без вас жить.
   Уоррик прекрасно понимал, что сидящая сейчас перед ним девушка так же молода и напугана, как его сестра в день свадьбы с Гавином Макайворсом. Его сестре уготована была страшная смерть в ненавистном окружении… Видно, сама судьба послала ему сегодня эту девушку, чтобы он мог с ее помощью нанести удар своему врагу.
   — Вы не заставите меня принять ваше предложение, — сказала она.
   Он так долго перекатывал в ладонях хрустальный бокал, молча разглядывая бегущие во все стороны блики, что Арриан готова была закричать. Наконец он поднял глаза.
   — Страдать ли вам или спокойно принять свою участь — дело ваше. Вы все равно будете моей, со свадьбой или без. Выбирайте, что вам больше нравится.
   — Неужели вы посмеете? Вы…
   — Посмею. Решайтесь скорее, миледи, да я позову свидетелей — они выслушают наши с вами супружеские клятвы.
   Медленно поднявшись со своего места, она поняла, что при всем желании не сможет сейчас от него убежать: ноги совсем не держали ее.
   — Вы дурной человек, милорд… Но в глубине вашей души наверняка есть крупица порядочности. Вы не станете поступать так со мною. Мой отец убьет вас.
   — Очень возможно — потом. Но это не помешает мне сегодня осуществить задуманное.
   Она тряхнула головой, не постигая смысла происходящего.
   — Да нет, вы просто пугаете меня. Ведь не можете же вы в такую погоду привезти сюда священника. Да и подготовка бумаг требует времени…
   — Мы в Шотландии, а не в Англии, миледи. По здешним законам нам нужно лишь назвать себя при свидетелях мужем и женой, и наш с вами брак будет таким же законным, как если бы сам епископ венчал нас в Вестминстерской церкви.
   Арриан показалось, будто капкан захлопывается над нею, но гордость все еще не позволяла ей признать свое поражение.
   — Я никогда не назову себя вашей женой!
   — Как вам угодно. Но я бы на вашем месте взвесил хорошенько все «за» и «против».
   Поставив бокал на стол, Уоррик встал и протянул ей руку. Арриан отпрянула и отрицательно замотала головой.
   — Ну, же, миледи! Вот увидите, из меня получится превосходный супруг. Она убрала руку за спину.
   — Нет.
   — Или соглашайтесь стать моей женой, или сейчас же идемте со мною в мою спальню.
   Арриан презрительно тряхнула златовласой головой.
   — Несчастье стать вашей женой страшит меня сильнее вашей спальни, милорд.
   Схватив ее за запястье, Уоррик властно притянул ее к себе, так что она почувствовала его дыхание на своем лице. По глазам, лишенным жалости и сострадания, она поняла, что ее слова не тронули его.
   — На свете есть куда худшие несчастья, чем стать моею женой, миледи.
   Нахлынувший страх заставил Арриан забыть свое самолюбие, и она взмолилась:
   — Заклинаю вас, милорд, не делайте этого!
   — Вы же хотите, чтобы ваша тетя получила надлежащее лечение? Доктор Эдмондсон, конечно, прекрасный человек, но его знания и возможности, мягко говоря, ограничены.
   — А если я соглашусь… вы обещаете отпустить мою тетю в Эдинбург?
   — Обещаю. — Жесткий взгляд серебристых глаз, казалось, пронизывал его насквозь. — Итак, ваш ответ?
   Она сделала попытку вырваться, но он держал крепко.
   — Мой ответ — нет! Тетя не позволит мне согласиться на такую сделку.
   — Миледи, если я возьму вас силой, то вскоре об этом узнают ваши родные, и начнется война — вы подумали об этом? И тогда любой из них может погибнуть — ваш дед, или жених, или даже отец.
   Глаза Арриан наполнились жгучими слезами. Он нашел ее самое уязвимое место — любовь к родным.
   — Но ведь вы этого не допустите… да? Вы позволите мне уехать раньше, чем она начнется?
   — Единственное, что я могу сказать наверное, — это что не я буду ее зачинщиком. Но уж если Макайворсы явятся за вами — а я нисколько не сомневаюсь, что они это сделают, — я вынужден буду защищать свой замок.
   У нее началась нервическая дрожь.
   — Но почему, почему вы это делаете? Почему заставляете меня страдать и переживать за моих ближних?
   — Возможно, потому, что у меня с ними старые счеты.
   — Если у вас с Макайворсами какие-то неурядицы, мой отец поможет вам их уладить. Король Уильям его друг и прислушивается к его словам.
   — Неурядицы, миледи? — Он усмехнулся. — Вероятно, в лондонских гостиных принято обозначать этим словом кровопролитие и предательство?
   — Уверяю вас, король Уильям выслушает моего отца.
   — Я не верю в справедливость вашего короля. Последний раз, когда мы сошлись с Макайворсами, на поле брани полегло немало людей с обеих сторон. Король Уильям прислал к нам войска, чтобы наказать участников сражения. Знаете, что тогда сделали мы все — и Драммонды, и Макайворсы? Мы поклялись англичанам, что люди пали во время обычного дружеского турнира. Да, ваш король внушает нам мало уважения, и в этом мы с Макайворсами вполне едины.
   — Но мой отец…
   Он наконец отпустил ее запястье.
   — Достаточно, миледи. Я задал вам всего только один вопрос, и время, и терпение мои уже иссякают.
   — Неужто у вас совсем нет сердца?
   — Раньше было, да с тех пор уже много воды утекло. — В углах его рта неожиданно обозначились горестные складки. — Может, как раз вы и поможете мне обрести его вновь. — Он поднял глаза, и от этого взгляда мурашки пробежали у нее по спине.
   — Я ни минуты больше не желаю оставаться под вашим кровом. Извольте распорядиться, чтобы для нас с тетей заложили карету, и мы сейчас же уедем отсюда.
   Когда Уоррик шагнул к ней, она отстранилась, но все же не решилась отнять у него свою руку.
   Подняв руку с кольцом ближе к канделябру, он смотрел, как отблески пламени вспыхивают на гранях знакомого рубина.