О`Бэньон Констанс. Невеста врага

   — Когда-то я видел его на пальце другой девушки. — Он отпустил ее руку. — Впрочем, неважно. Скоро вместо этого кольца я надену на ваш палец другое.
   — Я не желаю менять его ни на какое другое, — заявила она и демонстративно сплела перед собою пальцы рук.
   — Кажется, вы недооцениваете серьезности вашего положения. Моей сестре было примерно столько же лет, сколько вам, когда она выходила за одного из Макайворсов… В ночь свадьбы она умерла.
   — Вы… хотите убить меня? — ужаснулась Арриан.
   — Убить женщину? Что вы! На такое способны разве что Макайворсы. О нет, я не желаю вашей смерти. Напротив, я желаю, чтобы вы жили долго, очень долго. — Уоррик легко коснулся ее щеки и провел рукой по золотистым волосам. — Неудивительно, что Йен Макайворс влюбился в такую красавицу. Я хочу, чтобы он страдал и мучился до конца своих дней из-за того, что предмет его вожделения принадлежит мне.
   — Я никогда не буду принадлежать вам! Я люблю Йена и буду любить его всегда. Он вздохнул с видимой досадой:
   — Этот разговор становится утомительным. Не желаете выходить за меня замуж — что ж, тогда пожалуйте ко мне в спальню.
   Глаза Арриан сверкнули гневом.
   — Нет!
   Не говоря ни слова, он легко поднял ее на руки и вынес из комнаты. Арриан отчаянно боролась, но он лишь крепче прижимал ее к себе.
   — Тихо, — шепнул он. — Все равно вам со мною не сладить.
   Пока он поднимался по лестнице, она с тоской озиралась, надеясь увидеть хоть кого-нибудь.
   — Вы, кажется, намерены кричать и звать на помощь? Не утруждайте себя. Мои слуги вам не помогут.
   Арриан попыталась представить, как бы на ее месте поступила ее мама. Неожиданно она поняла, как ей себя вести.
   — Делайте что угодно, милорд. Все равно я не стану вашей женой.
   Наверху он молча повернулся и понес ее по темному коридору в противоположную от тетушкиной комнаты сторону. Вскоре он так же молча ударом ноги распахнул перед собою какую-то дверь и вошел.
   В первую же секунду Арриан поняла, что это не его спальня. Кровать под кружевным балдахином была покрыта кружевным же покрывалом. В камине горел огонь, и по всей комнате разносился аромат лимонного масла, словно в ней только что делали уборку.
   — Да, — словно отвечая на ее вопрос, сказал он. — Моя спальня по другую сторону от холла, а эта комната принадлежала моей сестре. Я распорядился приготовить ее для вас. — Он опустил Арриан на пол, но не убирал руку с ее плеча. — Ваши вещи уже перенесены в гардеробную. Если что-нибудь понадобится, кликните прислугу.
   — Мне здесь не нравится. Я хочу вернуться в комнату моей тети.
   — До тех пор, пока мы не разрешили наш с вами спор, вам придется либо оставаться в этой комнате, либо переселиться в мою. Что вы выбираете?
   С трудом высвободив руку, Арриан подошла к окну. От страха у нее шумело в ушах, но она всеми силами старалась это скрыть.
   — Вы так меня ошеломили, что я уже плохо понимаю, чего именно вы от меня хотите.
   — Все очень просто. Если вы согласитесь при свидетелях — в числе которых будет и ваша тетя — назвать меня своим супругом, то я предоставлю эту комнату в ваше полное… и единоличное распоряжение, а ваша тетя сможет отправиться в Эдинбург.
   — А если нет?
   — Я уже сказал: тогда вам придется лечь в мою постель.
   — Но ведь я не сделала вам ничего дурного! Глаза Уоррика холодно сверкнули.
   — Это мы с вами уже обсуждали. Итак, решайте, миледи. У вас есть на это ровно один час.
   — Что я должна буду сделать? Только объявить о своем согласии в присутствии свидетелей — и больше ничего?
   — Решительно ничего.
   — И тогда вы сразу же отпустите мою тетю в Эдинбург?
   — Да, миледи, я уже обещал. — Подойдя к ней вплотную, он положил руку ей на затылок и привлек к себе. — А вот что вас ожидает в противном случае. — Не успела она ответить или увернуться, как он впился губами в ее губы. У Арриан перехватило дыхание, стук сердца глухими ударами отдавался в ушах. Она пыталась вырваться, но он держал крепко, а губы его безжалостно терзали ее. Наконец он отпустил ее с той же неожиданностью, с какой только что притянул к себе.
   Из груди дрожащей Арриан готово было вырваться рыдание. Она взглянула прямо в серебристые глаза, но вместо победного блеска, какого можно было ожидать, прочла в них лишь удивление.
   — Миледи, вы восхитительны. Право, я даже сочувствую Йену Макайворсу.
   Когда Арриан, все еще дрожа, без сил опустилась на кровать, Уоррик развернулся и пошел к двери.
   — Хорошенько подумайте над всем этим. Я вернусь ровно через час.
   Дверь за ним захлопнулась.
   Нисколько не сомневаясь, что он не шутит, Арриан взглянула на каминные часы. Итак, у нее еще час времени.
   Голова разламывалась, как перед тяжелой болезнью. Подойдя к кувшину с водой, Арриан намочила чистую тряпку и приложила ее к воспаленному лбу. Сейчас ей нужны были спокойствие и ясность, иначе она пропала.
   Убедившись, что дверь не заперта, Арриан вздохнула с некоторым облегчением. Ей так хотелось рассказать обо всем тетушке и спросить совета, но леди Мэри в ее теперешнем состоянии все равно не могла бы ей ничего сказать. Значит, придется все решать самой. Здесь, в замке ее мучителя, помощи ждать было не от кого.
   Арриан подошла к камину и стала смотреть на пляшущие языки пламени. Что бы сделала на ее месте мама? Арриан знала одно: в этой, как и в любой другой игре герцогиня Равенуортская вышла бы победительницей. Но как? Как одержать верх над лордом Уорриком?
   Если пробраться в конюшню и вывести оттуда лошадь, можно попробовать добраться до ближайшей деревни, вдруг подумала она. Кто-нибудь наверняка согласится ей помочь.
   Почему-то в голову пришла любимая поговорка тетушки Мэри: коли довелось плясать с чертом, так старайся плясать под свою дудку.
   Теперь Арриан знала, как она поступит.
 
   Мактавиш хмуро глядел на Уоррика.
   — Я видел, как ты вырос и превратился в мужчину и как, пережив все тяготы, стал истинным вождем своих людей. Ты заботился о них, как о родных детях, и отдавал им свой последний кусок хлеба, чтобы они не голодали. Я видел, как ты скорбел по своей погибшей сестре, и скорбел сам вместе с тобой. До сегодняшнего дня мне ни разу еще не приходилось стыдиться за тебя. Но сегодня… Уоррик Гленкарин, ты должен отпустить этих женщин как можно скорее.
   — Я не звал их сюда, — сказал Уоррик. — Сама судьба привела их ко мне, и я намерен этим воспользоваться.
   — Уоррик, ты не сможешь силой заставить девушку выйти за тебя замуж. Это недостойно тебя!
   — Отчего же? Джейми Макайворс заставил леди Элен выйти за него.
   — Но невеста лорда Йена ни в чем не виновата. Отпусти ее, иначе ты окажешься ничем не лучше Макайворсов.
   — Если она согласится на фиктивный брак со мною, это не принесет ей никакого вреда. Мактавиш с сомнением взглянул на него.
   — И тогда ты отпустишь ее?
   — Отпущу, — немного помедлив, сказал Уор-рик. — Когда сочту нужным.
   Его старый друг разочарованно отвернулся.
   — Я не желаю в этом участвовать, Уоррик.
   — Ты забыл мою сестру?
   Из широкой груди Мактавиша вырвался тяжкий вздох.
   — Нет, сынок, не забыл.
   — Мактавиш, ты мой самый близкий друг, и я хочу, чтобы ты был свидетелем на моей свадьбе.
   — А что ты будешь делать, если она скажет «нет» ?
   — Ничего. Я ее отпущу, хотя она и считает себя моей пленницей. Даже в отместку я не смогу взять женщину против ее воли. Надеюсь, ненависть к Макайворсам не толкнет меня на такую низость.
   — Хорошо, сынок, — кивнул Мактавиш. — Я буду твоим свидетелем. Но предупреждаю тебя: готовься к жестокой схватке. Ответный удар не заставит себя ждать, и тогда моя помощь будет тебе куда нужнее, чем сейчас.
   — Я рассчитываю на тебя.
 
   Стоя у окна, Арриан следила за медленным кружением снежинок. Она не ответила на стук в дверь и не обернулась, когда в комнату вошел хозяин замка.
   Ему пришлось подойти к самому окну, взять ее за плечи и развернуть к себе. Однако по ее лицу ничего нельзя было сказать.
   — Что вы решили?
   Арриан ненавидела этого человека всей душой и, будь на то ее воля, бросилась бы на него с кулаками, однако сейчас ей надо было казаться равнодушно-спокойной. „
   — Учтите, что я люблю Йена и мое сердце никогда не будет принадлежать вам. Он рассмеялся:
   — Вы, кажется, думаете, что я посягаю на ваше сердце? Уверяю вас, что это не так.
   — Если вы хотите, чтобы я согласилась разыгрывать вместе с вами этот фарс, не смейте ко мне прикасаться.
   Уоррик убрал руки и отступил на шаг.
   — Обещаю не делать этого, миледи, если только вы сами меня не попросите… чего, впрочем, я отнюдь не исключаю.
   Она негодующе вскинула голову.
   — Никогда!
   — Но довольно об этом. Вы приняли решение? Арриан, видимо, колебалась, снова и снова взвешивая все доводы.
   — Я предоставлю вам отдельную комнату, и ключ от нее будет только у вас, — сказал Уоррик, заметив ее замешательство. — Даю слово.
   — Не уверена, что на ваше слово можно положиться.
   — Пока что мне не доводилось его нарушать. Она присела в реверансе с преувеличенной вежливостью.
   — Сила на вашей стороне, милорд.
   — Рад, что вы это понимаете.
   — Думаю, вам еще придется пожалеть о сегодняшнем дне!
   Он пронзил ее испепеляющим взглядом.
   — Ничего, миледи, как-нибудь переживу. Мне и без того о многом приходится жалеть.
   — Когда вы намерены устроить эту комедию со свадьбой?
   — Сегодня в девять. Поскольку ваша тетя больна, думаю, придется пригласить всех в ее комнату, чтобы она тоже могла засвидетельствовать наш союз. Миссис Хаддингтон поможет вам одеться, сейчас я ее пришлю.
   — Нет. Я хочу, чтобы церемония была отложена до завтра. Мне нужно время, чтобы подготовиться.
   Он немного помолчал.
   — Хорошо. Думаю, один день ничего не изменит.
   Всем своим видом показывая, что уступает ему лишь под давлением обстоятельств, Арриан тем временем уже обдумывала план побега.
   — Но запомните раз и навсегда: в душе я никогда не стану вашей женой.
   В первый раз за все время он улыбнулся, и его улыбка почему-то показалась ей веселой, а не злорадной, как можно было ожидать.
   — Да, миледи! Боюсь, что нас с вами ждет нелегкая семейная жизнь.

Глава 7

   Арриан, сидя у камина, тревожно прислушивалась. Наконец из коридора донеслись шаги лорда Уоррика. Возле ее двери он остановился, но вскоре, к ее облегчению, удалился в сторону своей комнаты.
   Часы уже пробили полночь, но Арриан не двигалась с места. Она наметила побег на час ночи, решив, что к тому времени все уже наверняка улягутся.
   Наконец она встала, облачилась в свое самое теплое шерстяное платье и ботинки для верховой езды и, прихватив перчатки и плащ с меховой оторочкой, медленно приоткрыла дверь.
   В холле было темно и тихо. Сжимая свечу, Арриан торопливо направилась в сторону тетушкиной комнаты.
   Леди Мэри беспокойно металась и стонала во сне. Когда Арриан взяла ее за руку, тетушкины веки медленно приподнялись.
   — Дитя мое, где ты была? Я так волновалась.
   Больше всего на свете Арриан хотелось броситься в тетушкины объятия и все ей рассказать. Но можно ли так тревожить больную? Нет, сейчас ей следует сообщить только самое необходимое.
   — Тетушка Мэри, я решила ехать за помощью. Нам опасно здесь оставаться.
   — Это я виновата, — простонала леди Мэри. — Не будь я такой упрямой и несговорчивой, ничего бы этого не случилось.
   — Не надо, не корите себя напрасно. Постарайтесь сберечь силы: скоро я вернусь за вами.
   Леди Мэри тревожно всматривалась в племянницу.
   — Что случилось? Неужели этот злодей осмелился поднять на тебя руку?
   — Нет… но его домогательства мне невыносимы.
   Леди Мэри зажмурилась, собираясь с силами. Когда ее глаза снова открылись, в них горели решимость и отчаяние.
   — Тебе нужно немедленно бежать отсюда. Арриан нагнулась над кроватью и прильнула щекой к тетушкиной щеке.
   — Так тяжело оставлять вас здесь!
   Леди Мэри как будто чуть-чуть успокоилась.
   — Не волнуйся — мне он ничего не сделает. Думай сейчас только о себе. Торопись!
   — Главное — незаметно добраться до конюшни.
   — Снег еще идет? Арриан метнулась к окну.
   — Нет. Небо ясное, и от луны светло как днем. — О том, что на горизонте опять темнеют облака, она решила не говорить.
   — Мне больно сознавать, что по моей вине ты оказалась пленницей. Но, — леди Мэри ободряюще улыбнулась, — ты вырвешься отсюда. Ты непременно отсюда вырвешься!
   — Лучше замерзнуть в пути, чем согласиться на постыдные условия лорда Уоррика, — тихо проговорила Арриан.
   — Да, деточка, — отозвалась леди Мэри. — Пожалуй, это будет меньшее из двух зол. — Вздрогнув, она постаралась поскорее отбросить дурные мысли. — Я уверена, что все получится, как ты хочешь: ты ведь прекрасная наездница. Когда выберешься из замка, скачи на юг. Деньги у тебя есть?
   — Да.
   — Проклятая слабость! Это из-за нее я не могу уехать вместе с тобой, — явно умаляя боль в ноге, пробормотала леди Мэри. — Поезжай в Абердин и разыщи там дом лорд-мэра. Он давний друг моего отца, он поможет тебе.
   — Это далеко отсюда?
   — Точно не знаю. Возможно, придется скакать всю ночь и еще полдня. Будешь ехать через какую-нибудь деревню — купи себе свежую лошадь. Не останавливайся, даже если совсем не останется сил… А теперь ступай.
   — Не отчаивайтесь, милая моя тетушка. Скоро я за вами вернусь.
   Леди Мэри сжала девичью руку.
   — Не надо, с лордом Уорриком я справлюсь и без тебя. Тебе же пора уходить. Если все выйдет, как ты задумала, Драммонды хватятся тебя не раньше завтрашнего утра.
   Арриан накинула теплый плащ и натянула перчатки.
   — Молитесь за меня, тетушка Мэри.
   — Непременно, дитя мое. Но умоляю тебя: не медли. К рассвету ты должна быть как можно дальше от Айронуорта.
   Арриан быстро прошла к двери и обернулась.
   — О, как это ужасно — оставлять вас в такую минуту! Мне еще никогда не было так тяжело, как сейчас.
   — Не забывай, Арриан: это я требую, чтобы ты уехала, ты же лишь выполняешь мою волю.
   Когда Арриан выскользнула за дверь, леди Мэри еще долго прислушивалась, глядя в огонь.
   — Да хранит тебя Господь, милая моя девочка…
   Стараясь держаться в тени, Арриан тихо спустилась в холл и отворила входную дверь. Петли пронзительно скрипнули, и Арриан в страхе прижалась к стене. Прошло несколько томительных секунд, но на скрип никто не выходил. Наконец она осмелилась шагнуть за порог.
   Тетушкина комната, расположенная с задней стороны дворца, выходила окнами на море, и Арриан понадобилось некоторое время, чтобы разобраться, что где. Вскоре она поняла, что должна пересечь внутренний дворик и по снежной тропинке добежать до конюшни. Не колеблясь ни минуты, она устремилась вперед и остановилась лишь перед входом, чтобы отдышаться и проверить, нет ли погони.
   К счастью, ворота конюшни оказались хорошо смазаны и отворились бесшумно. Огня внутри не было, и ей пришлось ждать, пока глаза привыкнут к темноте.
   Лунный свет из окна помог ей отыскать дорогу к лошадиным стойлам. Арриан шла, внимательно всматриваясь, и уже за второй перегородкой увидела то, что искала: перед нею стоял превосходный породистый жеребец, с виду способный выдержать самое утомительное путешествие.
   Разыскав в темноте седло, она набросила его на спину лошади. Седло было мужское, но это не имело значения. Арриан подтянула подпругу и вывела жеребца из конюшни. Ее расчеты на темноту пока не оправдывались: двор был залит лунным светом, а темные облака все так же висели над горизонтом.
   Арриан решительно поставила ногу в стремя, вскочила в седло и тронула поводья. Сначала она ехала шагом, но, как только дорога перевалила через вершину холма, всадница ударила пятками в лошадиные бока и порадовалась своему выбору: скакун рванулся вперед и побежал размашисто и легко, все дальше унося ее от зловещего замка.
   На вершине следующего холма Арриан натянула поводья и оглянулась. Картина, открывшаяся ее взору, поражала великолепием и покоем. Над просторами снежных холмов высился серый замок Айронуорт, позади его колыхались волны Северного моря, а белизна сверкающего под луной снега придавала всему пейзажу ощущение призрачности и неправдоподобия.
   На минуту Арриан овладели сомнения: что делать? Скакать ли дальше за помощью? Или, быть может, лучше вернуться к лорду Уоррику и оставаться подле больной тетушки? Но выбор ее уже совершился, пути назад не было, и она повернула лошадь на юг. Ледяной ветер обжигал ее щеки и трепал полы плаща. «Только бы не сбиться с пути, — твердила она про себя. — И только бы лорд Уоррик не выслал погоню!..»
 
   Войдя в столовую, миссис Хаддингтон водрузила на стол поднос с кушаньями и молча встала рядом.
   Уоррику достаточно было взглянуть на старую экономку, чтобы убедиться, что она не в духе.
   — Ну же, Хадди, выкладывай, что там у тебя на уме. Я же знаю, мне не удастся спокойно позавтракать, пока ты не выскажешь мне все, чем недовольна.
   — Что ж, и выскажу, коли сами спрашиваете. Так вот, милорд, эта ваша завтрашняя свадьба с англичанкой мне, ох, как не нравится! Говорю вам это без обиняков, милорд, потому что знаю вас с пеленок.
   — Ну а если я тебе открою, что эта англичанка — внучка вождя Макайворсов? Что ты на это скажешь?
   — Скажу, что тогда, милорд, вам и вовсе не след на ней жениться. Всяк знает, что у Макайворсов порченая кровь, потому что они в родстве с самим лукавым.
   Уоррик усмехнулся:
   — Кто это «всяк», Хадди?
   — Да спросите любого в нашей округе.
   — А вот Макайворсы, я слышал, думают то же самое о Драммондах.
   — Не было еще такого, чтобы Макайворс победил Драммонда в честном бою, потому что они знать не знают, что такое честь. — Миссис Хаддингтон подхватила с серебряного подноса тарелку и со стуком поставила ее перед хозяином. — Милорд, вам и так счастья Господь не послал, а коли не пошлет и хорошей жены, так я, старая, и помереть не смогу спокойно.
   Уоррик задумчиво смотрел, как она наливает ему горячий чай.
   — Сдается мне, Хадди, что это твое счастье обманчиво, как сон. Да и что вообще оно такое, счастье? Руками его не пощупаешь и глазами не разглядишь. Зато если я отниму счастье у Йена Макайворса — кто знает, может, в этом я найду свое утешение? Видишь ли, Хадди, эта англичанка как раз предназначалась ему в жены.
   — Боже правый! — Экономка побледнела. — Отпустили бы вы ее поскорее от греха подальше! Пусть себе едет своей дорогой.
   — Нет, Хадди! Я женюсь на ней. Не успела миссис Хаддингтон ответить, как в дверях возник Тэм, явно обеспокоенный.
   — Милорд, ночью кто-то пробрался в конюшню и увел Тайтуса.
   Уоррик вскочил из-за стола.
   — Что? Может, он сам вырвался?
   — Да нет, не мог же он потом сам закрыть за собой стойло.
   — Как это произошло?
   Юный конюх растерянно развел руками.
   — Не знаю, милорд. Я же сплю над самой конюшней… Был бы шум, думаю, я бы услышал.
   Уоррик поспешил во двор, Тэм едва поспевал за ним.
   — Остались какие-нибудь следы?
   — Следы если и были, милорд, так их уже занесло. Вон ведь какая метель разыгралась под утро.
   В конюшне Уоррик обнаружил, что вместе с Тайтусом пропало и его седло. Он нагнулся, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь на земле, и вскоре обнаружил в грязи свежие отпечатки чьих-то маленьких сапог.
   — Вижу, наш конокрад был либр совсем еще юнец, либо… — Прищурясь, он потрогал след пальцем. — Либо женщина!
   В следующую минуту Уоррик уже спешил домой. Взбежав вверх по лестнице, он распахнул дверь комнаты Гвендолин и увидел нетронутую постель. Почти бегом он бросился в комнату леди Мэри.
   Он постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел. Леди Мэри, судя по всему, ждала его. На ее губах играла весьма довольная усмешка.
   — Да, лорд Уоррик, моя племянница решилась бежать. Она прекрасная наездница, и вам не удастся ее догнать. Наконец-то она вырвалась из этого постыдного плена!
   — Боже правый, да вы хоть понимаете, что она натворила? Снег валит сильнее, чем в ночь, когда опрокинулась ваша карета… Она же собьется с дороги и замерзнет насмерть!
   По бледным щекам леди Мэри покатились слезы.
   — Вы не оставили ей выбора.
   — Миледи, я не сделал бы с вашей племянницей ничего дурного. Теперь же, если ее немедленно не отыскать, она погибнет!
   Леди Мэри всматривалась в его глаза, но видела в них лишь искреннюю тревогу.
   — Милорд, это ваши невозможные притязания виноваты в том, что ей пришлось спасаться бегством!
   — Да, но со мной она была бы жива, а не замерзала бы сейчас в каком-нибудь сугробе.
   Леди Мэри с мольбой протянула к нему руки:
   — Найдите ее, милорд! Я виновата в том, что она оказалась здесь, вдали от своих близких. Если она умрет у меня на руках, я этого не перенесу.
   Уоррику стало жаль несчастную женщину. Было видно, что она не находит себе места от отчаяния, потому что любит свою племянницу всей душой.
   — Я сделаю все, что смогу. Вам известно, в какую сторону она собиралась направиться, миледи? Леди Мэри колебалась не более мгновения.
   — В сторону Абердина.
   Провожая лорда Уоррика глазами, она с ужасом представила, как она сообщит Кэссиди и Рейли о смерти их любимой дочери. Увы, все ее благие намерения вот-вот могли закончиться более чем плачевно.
 
   Вой ветра казался гласом обезумевшей природы. Арриан еще пыталась бороться, но ни уговоры, ни понукания уже не могли заставить несчастное животное сдвинуться с места.
   Спрыгнув в глубокий снег, Арриан уткнулась лицом в лошадиную шею и заплакала слезами бессилия. Дороги не было, и теперь их обоих ждала неминуемая гибель.
   Она завела жеребца за обломок скалы, чтобы хоть немного защититься от ветра. Стараясь не замечать холода, пронизывающего до костей, она не переставая оглаживала и успокаивала великолепного скакуна — сообщника ее дерзкого побега.
   Начавшаяся под утро метель неистовствовала все сильнее. В сплошной снежной круговерти невозможно было определить, с какой стороны юг, указанный тетушкой Мэри как путь к спасению.
   В отчаянии Арриан прижалась к усталому животному, пытаясь одновременно согреться и согреть его своим последним теплом. Однако ноги ее уже деревенели от холода, и вскоре она опустилась прямо в сугроб.
   Сил не осталось даже для того, чтобы сетовать на судьбу. «Мама, отец, Майкл, прощайте, мы не увидимся более!..» — слабо вскрикнула она, но голос ее утонул в вое ветра. Увы, ей так и не довелось изведать счастья семейной жизни с Йеном, нарожать ему детей и состариться вместе с ним…
   Непослушными пальцами она кое-как натянула на голову капор и плотнее завернулась в плащ. Что ж, стало быть, такова ее участь — умереть на чужой недоброй земле.
   Жеребец, по-видимому, гораздо больше страдал от усталости, чем от холода. Арриан слышала от тетушки, что на севере у всех животных шерсть гуще, и поэтому они лучше переносят суровый климат.
   «Я просто устала, — равнодушно думала она. — Вот отдохну немного — и дальше в путь. Метель кончится, и тогда я наконец отыщу дорогу на Абердин…»
 
   Арриан открыла глаза и огляделась. Снег валил не переставая, и невозможно было определить, долго ли она спала. Медленно поднявшись на ноги и обнаружив, что лошадь убежала, девушка застонала и прислонилась лбом к заледеневшему обломку скалы. Надвигалась ночь, спасения не было. Ноги уже начали отниматься — она почти не чувствовала их под собой.
   С каждой минутой Арриан все яснее понимала, что замерзает. Веки ее смежились, и сон — на сей раз, очевидно, вечный сон — начал окутывать ее своей пеленой. Жизнь неумолимо ускользала от нее, но ей уже было все равно. Хотелось только поскорее погрузиться в этот сладостный покой, чтобы не чувствовать боли…
   Придерживая за поводья Уоррикову лошадь, Мактавиш издал зычный крик.
   — Э-ге-гей!..
   Голос его смешался с воем ветра.
   — Бесполезно. В такую метель нам ее не найти. Ее, поди, и в живых уже нет — разве что кто-то подобрал ее на дороге.
   Уоррик вырвал у Мактавиша поводья.
   — Нет! Я буду ее искать. Она оказалась одна в горах по моей вине, и я найду ее.
   Они продолжали медленно двигаться против ветра: впереди Уоррик и Мактавиш, за ними, чуть поодаль, Тэм. К концу дня ветер стих, и снегопад прекратился, но Уоррик уже начал осознавать тщетность дальнейших поисков. Девушка наверняка уже замерзла, да и кто бы мог выжить в одиночку в такую метель, тем более без привычки к здешнему суровому климату?
   Первым Тайтуса, с трудом ковылявшего в сторону Айронуорта, заметил Тэм. Уоррик пришпорил лошадь и вскоре поймал своего любимца за поводья. При виде плачевного состояния, в каком находился его лучший скакун, он лишь молча стиснул зубы.
   — Тэм, отведи его на конюшню, а мы с Мактавишем поедем дальше. Следы Тайтуса, если их еще не замело, выведут нас куда надо.
 
   Арриан очнулась оттого, что чьи-то руки тянули ее наверх, понуждая встать из слепяще-белой постели. Ей совсем этого не хотелось. Там, где она витала сейчас, холод уже не беспокоил ее.
   — Оставьте меня, — слабо отмахиваясь от незваного избавителя, бормотала она, но те же сильные руки уже подхватили ее и закутали в шубу. Потом ее подняли в седло — или то было лишь продолжение сна?..
   До нее доносились чьи-то приглушенные голоса, но они не занимали ее. Ей хотелось одного: спать, спать…
   — Мактавиш, поезжай в замок и сообщи леди Мэри, что ее племянница нашлась. Пока что придется отвезти ее в охотничий домик: вряд ли она в таком состоянии выдержит дорогу до Айронуорта. Передай ее тете, пусть не волнуется. Завтра, когда девице будет немного получше, я доставлю ее в замок.