Орлов Антон. Незийский калейдоскоп

   — Контеринх, ты всегда был неподражаем по части напыщенной болтовни. Если быть нудным — это стильно, то твой стиль — само совершенство. Нечего удивляться, что в озерах вокруг твоего поместья в Иойиоэ, — это название Лиргисо пропел, как энбоно, совершив насилие над человеческой гортанью, — не осталось ни одного суллама, ибо все они перемерли со скуки. Еще когда мы с тобой соперничали из-за Тлемлелха, я получал своеобразное самоубийственное наслаждение, выслушивая твои нудные тирады. Если помнишь, Тлемлелх предпочел меня, а я, твоими стараниями, познал тогда все грани и закоулки смертной скуки! А твой куцый макияж — это тоже образчик безупречного стиля? Те свободные могндоэфрийские граждане, которые накладывали тени тебе на скулы, не знают, что такое плавные переливы. Рекомендую тебе, двусмысленномудрый Контеринх, вернуть их в резервацию и заказать новых… м-м, новую наемную прислугу.
   Лицо Контеринха стало темно-зеленым от прилившей крови.
   — Зато про тебя, Лиргисо, говорят, что теперь ты сам делаешь себе макияж, без всякой прислуги! Оно и видно — вон какая чудовищная мазня! А сулламы в моих озерах в Иойиоэ не живут, потому что озера те минеральные, а то тебе это неизвестно!
   После винного душа макияж у Лиргисо потек и расплылся, а зеркал им по дороге ни одного не попалось. Он вскользь взглянул на свое отражение в стеклянной панели застывшего робота-официанта и прошептал с упреком:
   — Тина, могла бы сказать!
   Тина пожала плечами: она никогда не придавала значения таким мелочам.
   — Увы, мой макияж стал жертвой фонтана. Несравненный хозяин этого торжества, — Лиргисо отвесил иронический полупоклон в сторону Тлемлелха, — как это издавна за ним водится, не подумал о том, что станется с гостями, если антигравы, которые держат флассову винную арку, вдруг перестанут работать. Тлемлелх, мы с Тиной хотим поблагодарить тебя за очаровательный сюрприз, и я думаю, что все остальные гости, которых ты искупал, тоже к нам присоединятся!
   Слуховые отростки Тлемлелха, и без того свернутые, скрутились в тугие спирали, он еще больше побледнел. Переводчик воспроизвел обморочное звучание его голоса:
   — Тина, это правда?..
   — Террористы вывели антигравы из строя, — подтвердила Тина. — Ну, и всех там облило… Ты здесь ни при чем, не переживай.
   — Это случилось у меня на приеме, — убито возразил Тлемлелх. — Гости смертельно оскорблены… Фласс, я теперь должен покончить с собой!
   — Да никому ты этого не должен!
   — Тлемлелх, идея с фонтаном была чудо, как хороша! — ухмыльнулся Лиргисо. — И это лишний раз доказало, что твои несравненные мозги ничуть не уступают твоей несравненной заднице. И то, и другое всегда приводило меня в восторг. Если ты надумаешь покончить с собой и отдаться сладострастным демонам хаоса, Галактика потеряет нечто воистину неподражаемое. В своем роде неподражаемое, и пусть кто-нибудь с этим поспорит!
   Среди энбоно поднялся тихий ропот. Видимо, Лиргисо начал откровенно хамить на могндоэфрийский лад, и Живущих-в-Прохладе его речи шокировали.
   — Блистательный Лиргисо, ты ведешь себя неподобающе! — заговорил Леургл из Корпорации Хранителей Знания. — Ты оскорбляешь Тлемлелха и Контеринха, неужели за эти пять лет ты забыл о том, что такое учтивость?
   — А тебе-то, просвещенный Леургл, что за дело до Тлемлелха и Контеринха? Я смотрю, ты за эти пять лет тоже кое о чем позабыл… Вспомни, когда тебе оторвало руку, они оба от тебя отвернулись. Все тебя отвергли, ты даже выходить на прогулку отваживался лишь по ночам, как одинокий печальный призрак, и если во время этих прогулок тебе навстречу попадались Живущие-в-Прохладе, никто из них с тобой не здоровался — вспомни, как тебя это ранило! — Лиргисо выдержал паузу и с усмешкой добавил: — Или почти никто… Если помнишь, я с тобой здоровался.
   — Да, блистательный Лиргисо, я помню, — вздохнул ученый. — Иногда ты даже останавливался для недолгих бесед со мной, словно я не был живым призраком, а существовал так же, как все остальные энбоно…
   Он замолчал, отчужденно завернулся в шелковый фиолетовый плащ и больше не делал попыток осадить Лиргисо.
   «Ты ведь с Леурглом только играл в участие, — про себя заметила Тина. — Попирал условности, эпатировал общество своим свободомыслием… Никто не смеет, а ты посмел — вот что тебя привлекало. Ты вполне мог помочь Леурглу, поскольку еще тогда располагал медицинской аппаратурой из Галактики, и у тебя наверняка были регенерационные аппараты, — но этого ты не сделал».
   Живущие-в-Прохладе продолжали обмениваться оскорблениями, изящными, многослойными, источающими яд; их речи напоминали Тине влажные перепутанные заросли на охваченных вечной весной лярнийских болотах. Она не каждый раз понимала смысл этих метафорических конструкций, но уловила, что Лиргисо то и дело отпускает непристойности, а также намекает на факты, о каких в могндоэфрийском высшем обществе не принято говорить вслух, и его оппоненты тоже в долгу не остаются.
   Раненую руку словно ударило током. Тина вздрогнула, посмотрела на Стива:
   — Зачем? Я с таким повреждением сутки спокойно продержусь, а тебе лучше поберечь силы.
   — Я уже сделал, — он улыбнулся потрескавшимися губами и добавил, понизив голос: — Надо, чтобы ты была в порядке. Не могу добраться до его излучателя, но других здесь, вроде, не осталось… хотя я не уверен. Я теперь хуже, чем раньше, чувствую технику.
   — Это пройдет, — она придвинулась к нему ближе. — Не в первый раз. Почему ты не отвечал на вызов?
   — Передатчик накрылся.
   Тина пошевелила пальцами левой руки, выдвинула и снова втянула спрятанное в ладони лезвие. Никаких последствий травмы.
   — Лечишь ты по-прежнему хорошо. Значит, и все остальное восстановится.
   Не прерывая разговора, Лиргисо несколько раз покосился в сторону, словно что-то притягивало его взгляд, и теперь ему приходилось делить внимание между изрядно распалившимися собеседниками (у некоторых энбоно даже слуховые отростки распрямились и начали вибрировать, что свидетельствовало о сильном гневе) и новым объектом интереса.
   Тина оглянулась: так и есть, Поль. Он и в начале праздника выглядел измученным, а сейчас еще больше осунулся, под глазами залегли темные круги. Девушка с длинной косой, третья из команды Тлемлелховых экстрасенсов, что-то настойчиво ему говорила, но Поль ее не слушал. Ивена шла рядом с ним, бледная, как после затяжной болезни.
   Им бы держаться подальше от Лиргисо… Но кто знает, сколько нераскрытых агентов «Конторы Игрек», смешавшись с гостями, выжидает своего часа — и какое из двух зол хуже.
   Стив тоже оглянулся, шагнул им навстречу и взял Поля за локоть, а Ивену за руку.
   — Правильно, — шепнула Тина. — Если что, сразу уходите.
   — Ты с нами, — сказал Стив.
   — Я здесь останусь, я ведь обещала Тлемлелху. Для меня Лиргисо не опасен. Марчена, — окликнула она манокарку, — возьмите Ивену за руку и не отпускайте, понятно?
   Вряд ли Марчена Белем что-нибудь понимала в происходящем, но Тину послушалась. В случае чего они телепортируются вчетвером: даже если кто-нибудь опять включит излучатель, исчезнуть Стив успеет.
   — Некоторые сами не знают, со Светом они или с Тьмой! — многозначительно пробормотала девушка-экстрасенс. — Не определились! В сомнениях барахтаются…
   И отступила к группе гостей.
   Вообще-то, ее место сейчас — около Тлемлелха, иначе за что он ей деньги платит? Но отрабатывать свою зарплату «телохранительница-маг» явно не собиралась. Впрочем, судя по ее виду, от излучения ей досталось меньше всех, а это означает, что ее экстрасенсорные возможности близки к нулю.
   — Поль, мне грустно видеть тебя в таком состоянии, — улыбнулся Лиргисо. — Ты похож на сломанный, но все еще живой цветок, и я бы что угодно отдал за то, чтобы… Ну, сам понимаешь.
   — Я бы сказал, на что похож ты, да меня привлекут за мат в общественном месте, — процедил Поль. — И я бы что угодно отдал за то, чтобы тебя поскорей пристрелили.
   — О, да, ты верен себе! Еле держишься на ногах и все-таки расходуешь силы на ненависть. Тебе нравится быть непримиримым, а расплачиваются за это твои друзья. Стива покалечили, Ивена перенесла шок, а ведь она совсем еще ребенок, — полюбуйся, вот они, плоды твоей ненависти!
   — Лиргисо, я тебя что-то не понимаю… — начала Тина, однако Поль перебил ее:
   — Я сделал все, что мог. Тех отморозков с излучателями не я сюда пустил.
   — Ты их сюда не пускал, никто не спорит, — голос Лиргисо звучал теперь соболезнующе и вкрадчиво. — Ты всего лишь отказался от защитного устройства — такого, как у меня. Если бы не твоя хваленая непримиримость, вы были бы неуязвимы, но ты в одиночку принял решение за всех. Что ж, Стиву, Ивене и Тине есть, за что тебя поблагодарить!
   — Тина, я понятия не имею, что он несет! — Поль смотрел на нее беспомощно. — До сегодняшнего дня я вообще не знал, что есть такие устройства…
   — Ты не знал, — мягко подтвердил Лиргисо, — хотя мог бы узнать. Ты ведь не стал со мной разговаривать, когда я звонил тебе… Я собирался предложить тебе схему такого устройства в обмен на уик-энд, который ты проведешь в моем обществе, но ты даже выслушать меня не захотел.
   Поль не ответил. Тине показалось, что он вот-вот потеряет сознание. Он до предела истощен, и вряд ли голова у него сейчас ясно работает; чего доброго, он и правда жалеет о том, что не согласился приобрести схему за интересующую Лиргисо цену, и чувствует себя предателем.
   Тина не успела ничего сказать, ее опередили. Среди Живущих-в-Прохладе поднялся ропот — аллегро переливчатых музыкальных голосов — а потом автопереводчики выплеснули целую лавину негодующих восклицаний:
   — Уважаемый Поль, ему нельзя верить! Он все равно не отдал бы вам эту схему, да еще и посмеялся бы над вами! Это его обычный стиль!
   — Лиргисо, ты лжешь людям так же, как лгал энбоно! Лжешь и даже не зеленеешь, уж в этом с тобой никто не сравнится!
   — Скорее луна взойдет над Могндоэфрой, чем ты, Лиргисо, выполнишь хоть одно свое обещание!
   — Меланхоличный Эсфенаргл, безвременно ушедший во Фласс, написал целую серию эпиграмм о его вероломстве, и они до сих пор пользуются успехом! Говорят, что это Лиргисо довел Эсфенаргла до самоубийства, из мести!
   — Не только Эсфенаргла, из-за его интриг многие погибли! А как он с Тлемлелхом поступил, помните?!
   Голоса перекрыл грохот: одна из хлиоритовых колонн раскололась и осыпалась, превратившись в груду льдистых зеленоватых обломков.
   — Единственный способ утихомирить вас, — презрительно бросил в наступившей тишине Лиргисо. — Вы раскричались, как стая голодных птиц коажго над издохшим сулламом — и это Живущие-в-Прохладе! Если вы называете это элегантностью, я не сожалею о том, что перестал быть одним из вас. А что до ваших обвинений, так мы с вами играли в одни и те же игры, просто я лучший игрок, чем вы, я все время выигрывал, и вас разбирает зависть. Да, я многих скормил Флассу — и это показывает, насколько велика была моя власть над любым из вас. Если я хотел, чтобы кто-то умер, он шел на берег Фласса и умирал, подчиняясь моей воле. Хорошо, что вы об этом не забыли!
   Он обвел своих бывших соотечественников холодным гипнотическим взглядом.
   — Дешевка! — нарушил всеобщее молчание голос Поля.
   — Что ты хочешь этим сказать? — повернулся к нему Лиргисо.
   Он казался удивленным, да и Тина тоже удивилась: похоже, что Поль находится в лучшем состоянии, чем она думала.
   — То, что сказал. Довести кого-то до самоубийства — это дешевка, обыкновенный криминал, как бы элегантно это ни выглядело. Я видел материалы таких дел, все это дрянь.
   — Ты думаешь, тебя я не смог бы довести до самоубийства? — Лиргисо чуть прищурился и многозначительно приподнял бровь.
   — Наверное, смог бы, если постараешься. Но это тоже будет дешевка.
   — Поль, ты многого не понимаешь, — он опять взял покровительственный тон. — К сожалению, ты не получил подобающего воспитания. Фласс, сколько же смертельных оскорблений я тебе простил, я уже и счет потерял! Ничего, однажды ты за все расплатишься — так, как я захочу, на моих условиях… А сейчас тебе не стоит волноваться, лучше не суди о том, чего не понимаешь.
   — Лиргисо, одного из нас ты все же не смог загнать во Фласс! — напомнил Контеринх в шафрановом плаще. — Я говорю о несравненном Тлемлелхе, он ведь тебя посрамил! Когда ты толкнул его в объятия смерти, он эмигрировал в Галактику и прославил свое имя, а заодно и всю нашу расу, бесподобными картинами! Что ты на это скажешь?
   — Скажу, что несравненный Тлемлелх своим творчеством обязан мне, — Лиргисо с усмешкой взглянул на Тлемлелха. — И я жду, когда же он наконец-то догадается поблагодарить меня за это.
   — За что я должен тебя благодарить? — тихо спросил Тлемлелх. В перепалке он не участвовал, стоял молча, с плотно прижатыми слуховыми отростками. — За то, что из-за тебя я чуть не стал еще одним пленником безумия? За боль и унижения?
   — А хотя бы! Без той боли, которую я тебе причинял, не было бы твоих картин, имей же честность признать это!
   — Не говорил бы ты, Лиргисо, о честности… Они все равно были бы, и ты не имеешь к этому никакого отношения.
   Тлемлелху нелегко дался ответ: туго скрученные спирали его слуховых отростков нервно подрагивали, да и бледностью он выделялся среди других энбоно.
   — Пожалуй, ты нанес мне оскорбление… — Лиргисо ухмыльнулся. — Я вызываю тебя на дуэль, и ты потеряешь статус, если не примешь вызов. Помнишь ту нашу дуэль на берегу Фласса?
   Ну, конечно, Тлемлелх ее помнил: Лиргисо тогда жестоко избил его, и после этого Тлемлелх не смел ему перечить, несмотря на то, что был Тининым союзником, а Лиргисо — пленником.
   — Впрочем, я гуманен, что бы обо мне ни болтали, — продолжил Лиргисо после паузы, сполна насладившись его замешательством. — По правилам, выбор оружия за тобой, несравненный Тлемлелх, так что можешь выбрать что-нибудь символическое и безболезненное — например, логические парадоксы, или загадки, или даже рисование. Я в любой области превосхожу тебя, и ты должен публично это признать. Больше мне ничего не надо.
   Зелгони, напрягшийся, когда речь зашла о дуэли, испустил беззвучный вздох облегчения: у его клиента есть возможность выкрутиться.
   — Итак, твой выбор? — с насмешливой церемонностью осведомился Лиргисо.
   — Аэрокары, — ответил Тлемлелх. — Воздушный бой.
   Адвокат обреченно прикрыл глаза. Воздушные подвиги Тлемлелха, а также сопутствующие им протоколы, штрафы и прочие санкции были его постоянной головной болью. Опять то же самое, читалось на его угрюмом худом лице, как будто мне всего этого мало…
   А Тина подумала о другом: это едва ли не единственный шанс Тлемлелха победить в поединке, потому что он первоклассный пилот, а Лиргисо — посредственный.
   — Тлемлелх, что за ерунда? — теперь уже Лиргисо пребывал в замешательстве: наверняка он все просчитал, набросал в уме сценарий предстоящей дуэли — и вдруг события начали развиваться по непредусмотренному варианту. — Я вижу, слабая искра твоего интеллекта за эти пять лет совсем угасла средь хладного пепла твоих метафизических страданий. Какой еще, к Флассу, воздушный бой?! Я же не собираюсь тебя убивать! Живи, пиши свои картины, разве я против? Устроим интеллектуальный поединок — это вернет былую определенность нашим отношениям и заодно развлечет твоих гостей. А если мы будем драться всерьез, я могу по случайности убить тебя. Клянусь нашими вечерами на вилле в Рийдо, этого я не хочу, и мне будет жаль, если ты погибнешь. Пусть это не по правилам, но я разрешаю тебе изменить выбор. Итак?..
   Он скрестил на груди руки и выжидательно уставился на Тлемлелха.
   — Я уже сказал, аэрокары. Тина, ты согласишься быть моим секундантом?
   — Да, — отозвалась Тина.
   — Тина, он окончательно рехнулся! — раздосадованно прошипел, повернувшись к ней, Лиргисо. — Экстрим ему подавай! Я постараюсь сохранить ему жизнь, но гарантий дать не могу, и пусть Стив будет готов оказать ему медицинскую помощь. Поверь, я не хочу убивать этого несчастного дурака.
   — Я знаю. Ты просто хотел публично унизить его, еще раз поиздеваться над ним, однако ситуация вышла из-под контроля.
   — Мне тоже нужен секундант, — объявил Лиргисо, повысив голос. — Буду признателен, если кто-нибудь из присутствующих окажет мне такую любезность.
   Тина ожидала заминки, но второй секундант нашелся сразу. Юноша с зелеными глазами, копной черно-зеленых волос и чрезмерно резким макияжем, включающим упрощенный вариант «лярнийской полумаски».
   Лиргисо рассказывал, что на Ниаре не так давно появился клуб его поклонников, что весьма его порадовало, и он даже побывал инкогнито на их вечеринке, но остался недоволен: беспомощные попытки изобразить оргию, ничего оригинального. Возможно, зеленоглазый секундант — из той самой компании? Лиргисо отнесся к его кандидатуре благосклонно и начал отпускать остроты по поводу предстоящего «героического воздушного сражения».
   Он не сознавал, насколько опасен в воздухе его противник. Он и не мог это осознать, поскольку не сомневался в своем безусловном превосходстве над Тлемлелхом.
   Из-за силового купола ночное небо казалось не черным, а мутно-радужным, и сквозь эту пелену просвечивали двумя размытыми пятнами белая Готэ и розовая Ашеле. Внутри здания-кольца находился парк, над ним скоплениями светляков плавали мобильные фонари, отражаясь в темных зеркалах водоемов. Здешняя аппаратура позволяла окружить парк отдельным силовым барьером — в самый раз для воздушного поединка: нет риска, что дуэлянты врежутся в постройку или свалятся на головы публике, высыпавшей в лоджии и на террасы.
   Машины гостей остались на «этажерках» за пределами купола, но на крыше одного из сегментов здания была посадочная площадка, где стояли аэрокары Тлемлелха и его эскорта. Пока поднимались туда, Тина успела шепнуть Тлемлелху:
   — Когда он увидит, что проигрывает, он попытается взять под контроль твою машину. Самое простое — грохнуть электронику, но для этого нужно некоторое время. Навяжи ему такой темп боя, чтобы он не смог это сделать.
   Наверху Тлемлелх подошел к машине, которая выделялась среди других необычными формами и малахитовыми разводами в лярнийском стиле. Лиргисо, посовещавшись с Генри, своим секундантом, показал на одну из машин охраны. Ни та, ни другая не были оснащены бортовым оружием — Тина и Генри удостоверились в этом, осмотрев корпуса и пульты.
   — Странная модель, — заметил Генри по поводу машины Тлемлелха. — Неужели эта штука летает?
   — Госпожа Хэдис, уговорите Тлемлелха взять другую машину, — отозвав Тину в сторону, потребовал Зелгони, он поднялся на крышу вместе с ними. — Что угодно, только не этот летательный аппарат пещерного века!
   — Почему пещерного?
   — Эту игрушку ему сделали на заказ, он специально затребовал чертежи из Музея Авиации. Там же почти нет электроники, сплошь древняя механика, — адвокат понизил голос, словно эти подробности компрометировали его клиента. — Какие-то примитивные рычаги и рукоятки, сами поглядите!
   — Пусть будет так, как он решил.
   Незиец поджал узкие асфальтово-серые губы, как всегда, когда бывал чем-то недоволен. Он смотрел на Тину отчужденно и пристально, и Тина догадывалась, о чем он думает: по завещанию Тлемлелха, она была единственной наследницей, и если Тлемлелх погибнет — все, что у него есть, достанется ей. Вывод напрашивался сам собой, но сейчас не тот момент, чтобы объяснять адвокату, в чем заключаются преимущества архаичной машины Тлемлелха.
   Секунданты заблокировали в обоих аэрокарах антиаварийные системы безопасности (иначе дуэль технически невозможна), и после этого Лиргисо в последний раз предложил Тлемлелху передумать. Получив отрицательный ответ, он объявил во всеуслышание, что первый прольет слезу, если увидит несравненного Тлемлелха мертвым, и повернулся к своей машине.
   — Эй, можешь оставить Топаза мне, — окликнула Тина. — Я подержу его, пока будете драться.
   — Топаз полетит со мной, — не согласился Лиргисо. — Иначе он пропустит самое интересное!
   Он до сих пор не понял, в какую западню сам себя загнал. А когда поймет, будет поздно.
   Противники сели в машины, поднялись в воздух и зависли над парком.
   — Включай, — заручившись согласием Генри, кивнула Тина Стиву.
   Тот телепортировался в технический центр, и вскоре парк отрезала от здания силовая стена. Теперь машины дуэлянтов были заперты внутри гигантского цилиндра, как будто отлитого из слабо светящегося стекла.
   Стив опять появился рядом с Тиной, обнял ее за плечи. Его комбинезон все еще был сырым от крови, а ладони — холодными и шершавыми. Тина прижалась к нему, не сводя глаз с аэрокаров: Тлемлелх первый ринулся в атаку, и Лиргисо пришлось маневрировать, чтобы спастись от него.
   Наблюдая за поединком, Тина вытащила из кармана передатчик, попробовала связаться с Ольгой, Джеральдом, Ли — никто не отзывался. Передатчик не работал, она не сразу обратила внимание на погасший индикатор. Поль сказал, что все они живы и находятся на одной из противоположных террас: он чувствовал их присутствие, хотя и не мог определить, не досталось ли им от действий оперативников из «Конторы Игрек».
   — Скорее всего, агенты стреляли в гостей только в том зале, где был Лиргисо, — предположил Стив. — Они же не себя хотели скомпрометировать.
   — Хм, они еще не знают, что я сделаю завтра. Я устрою пресс-конференцию и расскажу обо всем, что видела — ни больше, ни меньше. Поль, как тебе удалось выдержать излучение?
   — Я был Томеком, на него излучение действует слабо. Томек вроде как сгорел, не знаю, смогу ли я восстановить его.
   Аэрокары за еле обозначенной, но непроницаемой стеной скользили все быстрее, как две обезумевшие рыбы в аквариуме. Они то взмывали к затянутому туманной пленкой небу, то начинали метаться вдоль силового барьера, и мобильным фонарям тоже приходилось перемещаться — как будто живые существа, привыкшие нежиться в постоянной полудреме, включились в отчаянную круговерть, чтобы не пострадать в ходе драки двух хищников. Впрочем, везло фонарям до поры, до времени: при очередном маневре машина Лиргисо врезалась в скопление сияющих шаров, и на кроны деревьев дождем посыпались осколки.
   Лиргисо проигрывал. Он получил несколько ударов, и, хотя его полуразбитый аэрокар все еще держался в воздухе, уворачиваться ему становилось все труднее, а Тлемлелх снова и снова бросал свою машину на таран. Запасной выход у Лиргисо был, ведь он в любой момент мог телепортироваться — но сбежать с дуэли, да еще в присутствии громадной толпы зрителей, среди которых есть и энбоно? Сбежать от Тлемлелха, которого он никогда не принимал всерьез? Опозориться на всю Галактику? Как истинный Живущий-в-Прохладе, Лиргисо не мог пожертвовать своим реноме, так что вряд ли он воспользуется запасным выходом.
   — Он убрал экранировку! — произнес вдруг Поль, и по его осунувшемуся лицу скользнула болезненная гримаса.
   — А Тлемлелху это нипочем, — отозвалась Тина. — Он же не видит невидимое, как ты.
   Если Лиргисо убрал экранировку — это означает, что он решил прибегнуть к грязным приемам и высвобождает силы, чтобы ментально взять под контроль бортовую электронику противника. Только там нечего брать под контроль: «летательный аппарат пещерного века» тем и хорош, что пилот управляет машиной вручную, без участия компьютера.
   Внизу темным массивом клубился парк, из-за непрерывного скольжения фонарей он казался подвижным, как поверхность лярнийского Фласса. Зрачки водоемов следили за боем, ожидая, кто первый сорвется в эту бездну, то ли мнимую, то ли настоящую.
   Лиргисо опять не успел уйти. Тлемлелх заложил вираж и обрушился на него сверху, ударив днищем своей машины по кабине его аэрокара. Этот удар стал последним. Машина Лиргисо завалилась на бок — не маневр, просто пилот потерял управление — а потом рухнула в путаницу черных ветвей, туда, где выжидающе мерцали водяные зрачки.
   — Он все еще жив, — тихо сказал Поль.
   — Ему надо оказать медицинскую помощь, — Генри взглянул на Тину, немного растерянно — видимо, он рассчитывал не на такой финал. — Это была дуэль по правилам, и вы должны поступить цивилизованно.
   — Да я бы лучше добил его, — Поль криво усмехнулся.
   — Вы не можете так сделать, это варварство, — секундант Лиргисо озирался, ища поддержки. — Он не хотел никого убивать, а его заставили драться насмерть!
   — Дуэль — это всегда варварство, — сухо заметил Зелгони, аккуратно убирая в футляр миниатюрный электронный бинокль. — А устроить дуэль на Незе — варварство вдвойне.
   — Никто его не заставлял, сам напросился, — сказала Тина. — Но я за то, чтобы спуститься туда и посмотреть, что с ним.
   — Я с вами, — потребовал Генри. — Как его секундант, я имею на это право.
   Стив пожал плечами: он ничего не имел против.
   Они телепортировались в окруженный силовым полем парк вшестером: Стив, Тина, Поль с Ивеной, Генри и адвокат. На площадку с круглым бассейном в центре, от которой лучами расходилось восемь аллей. Обыкновенный курортный парк, никаких ночных зрачков и бездонных провалов. Аэрокар Тлемлелха висел над местом падения машины противника, и тут же роились мобильные фонари, запрограммированные слетаться туда, где происходят ЧП.
   — Он только что исчез, — бросил Поль, когда они увидели машину, лежавшую среди поломанного кустарника, усыпанного белеющими в темноте стручками.