Орлов Антон. Незийский калейдоскоп

   Хинар был потомственным кедисэйтху — то есть, принадлежал к касте воинов-вассалов, младшей шиайтианской аристократии; пусть он вырос на Ниаре, а не на Шиайте, пусть у него было ниарское гражданство, он дал Лиргисо клятву верности и считал себя его вассалом.
   Около семи лет назад Хинара уволили из армии за эксперименты с наркотиками: он пытался найти комбинацию препаратов, способную вызывать ощущения, близкие к тем, какие испытываешь в гиперпространстве. По его словам, этим увлекались многие из военных пилотов-гиперпространственников: маневры с погружениями проводятся не чаще, чем раз в полгода, а если ты хоть однажды побывал в этой бездне, от ее зова уже не избавишься.
   Попадались на этом не все, но Хинар попался. После трибунала и двух месяцев тюрьмы он пробавлялся случайными заработками и жил в постоянной тоске: космопилотом его никуда не брали, средств на покупку собственной яхты у него не было. Лиргисо (в ту пору — ниарского бизнесмена Криса Мерлея) он встретил в одном из ночных баров Хризополиса, и после затянувшегося разговора о гиперпространстве Хинару была предложена работа по специальности, при условии, что он принесет своему нанимателю клятву вассала, как принято у кедисэйтху. Раздумывал Хинар недолго. Когда его господина разоблачили, он снова оказался на улице, но спустя полтора месяца Лиргисо, превратившийся в Эммануила Медо, разыскал его, и все пошло по-старому.
   Незийскую авантюру босса Хинар не одобрял: привлечение Саймона Клисса он считал опасной ошибкой (интуиция у него работала неплохо, как и у всех навигаторов-гиперпространственников), вдобавок ему не нравилась идея взять в заложники ребенка. Но Лиргисо заверил своих помощников, что Ивена в любом случае не пострадает, и Клисса он «держит под контролем». Осторожные попытки Хинара переубедить хозяина успеха не возымели, а спорить с господином вассалу не полагается.
   После несчастья с Лейлой Лиргисо был в бешенстве и пообещал, что Клисс будет жестоко наказан, пусть он только сначала выполнит свою задачу. Под нермалом Хинар не мог не сознаться, что инцидент с поджогом виллы вызвал у него злорадное чувство: уж теперь-то до босса дойдет, что не зря его отговаривали!
   Хинар не знал, где скрывается Лиргисо. Тот вышел на связь и велел Хинару немедленно уходить из клиники, а в крайнем случае воспользоваться зашитой в щеке капсулой с ядом, потому что до Клисса добрались агенты «Конторы». Телепортироваться и забрать своего вассала Лиргисо не мог, сослался на какой-то «флассов приступ», но Хинар на полчаса опередил группу захвата. Ниарские военные пилоты проходят такую же подготовку, как десантники, это его и спасло.
   Еще раньше Лиргисо сообщил ему, что Лейлу теперь зовут Фелита Нирок, и что он намерен обратиться за помощью к Тине Хэдис. Хинар узнал через Сеть координаты Фелиты Нирок и отправился в «Тихие Кущи». Без регенерационного аппарата в тканях его не до конца сформированной ноги начались некротические процессы, но о том, чтобы обратиться к врачу, не могло быть и речи; он только на стимуляторах и держался. Он хотел увидеть Лейлу и умереть, но встреча с Тиной все изменила: он получил отсрочку.
   Мир Хинара зиял пустотами и провалами, там было немного такого, что действительно имело значение. Гиперпространство. Лейла (он любил ее отчаянно и нежно, даже то, что сама она по уши влюблена в Лиргисо, ничего не меняло). Кодекс чести кедисэйтху. Что же касается законов, морали, представлений о добре и зле — не сказать, чтобы Хинар все это сознательно отвергал, ибо нельзя отвергать несуществующее. Что-то вроде интеллектуального дальтонизма, и нет смысла говорить ему о разнице между «красным» и «зеленым»: для него это всего лишь слова.
   Лейла просила не отдавать его властям. Сам Хинар ни о чем не просил, но и неприязни ни у кого не вызывал, даже у Поля. Тина подумала, что наилучшим выходом будет, если он в один прекрасный день просто сбежит от них, но податься ему было некуда, на свободе его поджидала «Контора Игрек», он это понимал и не помышлял о побеге.
 
   Чагеилэ с воздуха не был похож на город: скопление причудливых неправильных сфероидов, скорее напоминающих сброшенные панцири моллюсков, чем архитектурные сооружения. Множество фонтанов, каналов, бассейнов — вода здесь была повсюду, как деревья и газоны в человеческом городе. По розовым дорожкам темными кляксами двигались пешеходы.
   Тина оставила аэрокар на парковочной площадке около здания-панциря «Со Кадо», лилово-бежевого с просветами, за которыми виднелись офисы и неудобные для людей извилистые конструкции, заменяющие синиссам лестницы. Просветы ничуть не походили на окна и располагались вразброс, словно кто-то местами соскоблил с этой округлой громады верхний слой краски, чтобы посмотреть, что там внутри. Розовое покрытие тротуара слегка пружинило: переплетение массы тонких затвердевших стебельков, продукт биоинженерии.
   Мимо Тины, по окрашенной в более темный цвет проезжей части, промчался здешний велосипед: пара колес, на соединяющей их оси повис свернувшийся в комок велосипедист. На углу два кораллоподобных существа, агатово-черное и муарово-серое, угощались подтаявшим мороженым из мисочек в виде ракушек. Синиссы очень любят подтаявшее мороженое.
   В фойе Тину встретил двухметровый синисс, с макушки до кончиков щупалец покрытый снежинками. Те выглядели как настоящие, словно только что опустились на его глянцевую иссиня-черную кожу. После подъема в лифте Тина и ее провожатый долго петляли по коридорам и наконец пришли в кабинет, где Тина расписалась в трех ведомостях за свой гонорар, честно заработанный на рубиконском бездорожье. Потом опять началось блуждание по коридорам, но вместо фойе, где был выход на улицу, Тина и осыпанный снежинками синисс очутились в небольшом холле с выпуклой прозрачной стеной, тонированной, синеватой, отчего заливающий холл солнечный свет тоже приобретал синеватый оттенок. Тут стояли столики, возле ниши доставки сверкал позолотой робот-официант. За дальним столиком вполоборота к Тине сидел человек.
   — Госпожа Хэдис, это кафе для людей, — сообщил синисс. — Не желаете выпить чашку кофе?
   Вначале ни о каком кофе речи не было… Но разбить стенку и спрыгнуть на пружинящий тротуар с высоты третьего этажа — это для киборга не проблема.
   — Тина, умоляю тебя, давай поговорим! — повернулся к ней единственный посетитель кафе. — Если хочешь, я пристегну себя наручниками к подлокотнику кресла, в качестве наглядной гарантии твоей безопасности.
   — Пристегнешь, а толку-то? — Тина пожала плечами. — Ты ведь еще не разучился бесконтактно открывать замки?
   — Тина, предлагаю перемирие. Мы теперь в одной лодке, и вместе утонем, если не договоримся, — он отбросил с лица длинные светлые волосы и подкупающе улыбнулся. — Умоляю, выслушай меня!
   Он сейчас не был похож ни на Криса Мерлея, ни на классического красавца Эммануила Медо, и все-таки Тина узнала бы его сразу, даже если бы встретила в толпе: тонкие черты его треугольного лица копировали черты Лиргисо-энбоно. Разумеется, с поправкой на человеческие особенности, и все же сходство было поразительным. Желтые глаза довершали впечатление. В том, что Лиргисо из шатена превратился в платинового блондина, таился скрытый вызов: когда-то у него был навязчивый страх обрасти «белой шерстью» — до такой степени, что именно эта угроза и заставила его с риском для жизни отправиться в бункер Сефаргла, чтобы предотвратить запланированные свихнувшимся патроном взрывы.
   — Ты сменил тело или сделал пластическую операцию?
   — И то, и другое. Я давно мечтал о таком лице, а поскольку облик донора не удовлетворял меня… — он усмехнулся. — Я тебе нравлюсь?
   — Зачем тогда понадобилось менять тело? Ограничился бы операцией.
   Тина не могла раскусить его: заговаривает он ей зубы перед нападением или подстроил эту встречу ради удовольствия поболтать? От Живущего-в-Прохладе можно было ждать и того, и другого.
   — Я получил на дуэли черепно-мозговую травму, — лицо Лиргисо омрачилось. — Слишком серьезную, чтобы оставаться дальше в теле Медо. Ты же понимаешь, постоянный риск инсульта… Смена тела со всеми сопутствующими прелестями — не самая приятная процедура, ты ведь знаешь.
   «Ага, боец ты сейчас никудышный, и будешь таким на протяжении ближайших двух-трех месяцев, пока не привьешь этому телу все те навыки и рефлексы, которые усвоил когда-то на Лярне. Поль, к примеру, сейчас без труда тебя отлупит».
   — Тина, каких мучений я натерпелся, пока регенерировал после дуэли! Как это было больно… Я несколько раз терял сознание, но довел дело до конца.
   — Дуэль есть дуэль. Зато проиграл ты с честью, и все знают, что ты телепортировался уже после того, как твоя машина упала.
   Ему приятно было это услышать, губы тронула легкая улыбка. Главное, чтобы он не настроился против Тлемлелха и не решил отомстить. Тина добавила:
   — Кстати, с Топазом все в порядке. Тлемлелх устроил для него вольеру у себя в парке, даже выписал с Тихаррои еще трех его сородичей. Если хочешь забрать Топаза, я поговорю с ним.
   — Я уже его видел. Сегодня утром я нанес несравненному Тлемлелху визит, как же он испугался… — Лиргисо блаженно зажмурился, улыбку сменила довольная ухмылка. — Поболтали… Топаза я не стал забирать, пусть живет у Тлемлелха. Все равно он не признает меня в этом теле.
   «Ты мог бы его заново приручить, но ты охладел к нему, поскольку из-за тебя он чуть не погиб».
   — О чем болтали?
   — Обо всем. Беседа двух Живущих-в-Прохладе прихотлива и неповторима, как те ледяные узоры на окнах, которые я впервые увидел на Ниаре. Тлемлелх, например, спрашивал, не я ли убил минувшей ночью его мага-телохранителя Коргисме вместе со всей семьей, включая малолетних внуков… Но это сделал не я.
   — Что?.. — Тина напряглась. Она еще не слышала об этом убийстве. — И с чего ты взял, что я тебе поверю?
   — Коргисме не мешал мне и не оскорблял меня, зачем же я буду его убивать? Кроме того, у меня алиби. Минувшей ночью я находился в объятиях того, кто привел тебя сюда. (Тина оглянулась, но синисс уже успел исчезнуть). Я не имею отношения к этой драме, но я знаю, кто за этим стоит. Нас с тобой они тоже хотят убить. Присядь, наконец, прошу тебя.
   Одно из кресел возле столика Лиргисо слегка развернулось, словно приглашая. Тина подошла и села. Она готова была в любую секунду переключиться в ускоренный режим, физические возможности у Лиргисо не те, чтобы соревноваться с киборгом.
   — Вот так лучше. Тина, мы должны заключить союз против общего врага. Я приглашаю вас на переговоры — тебя, Стива и Поля, всех троих. У меня есть, что предложить вам. Я полагаю, мьярлы вам все еще нужны?
   — Вот интересный вопрос, нужны ли мне мьярлы… А не соизволишь объяснить, что это такое?
   — Так называются на одном из древних языков Лярна те устройства, которые защищают от опасного для магов излучения, — терпеливый вздох, словно Лиргисо пришлось растолковывать ей прописную истину. — Если договоримся, вы получите от меня и схему, и образцы.
   — Даже так? Вообще-то, у нас тоже есть, что предложить тебе взамен. Ты, наверное, хочешь получить назад своего пилота?
   — Значит, Хинар у вас? — он откинулся на спинку кресла. — Чрезвычайно приятная новость! Я думал, что он погиб. Разумеется, я хочу его получить, это будет один из пунктов нашего соглашения.
   — Почему не спросишь про Лейлу?
   — Я уже знаю, что вам удалось оживить ее. Пока я приходил в себя после перемещения, информацию из внешнего мира я получал, в промежутках между приступами, — он сделал паузу и потом спросил с неподражаемым выражением горечи, достоинства и покорности судьбе: — Мою картину вы, конечно же, уничтожили?
   — Какую картину? Если ты имеешь в виду ту гадость, которая была нарисована на зеркале в твоем месеодгийском коттедже — да, уничтожили. Что еще было с ней делать?
   — Вот так и гибнет высокое искусство… — меланхолично вздохнул Лиргисо. — Вы даже не понимаете, что уничтожили, даже не оценили ее, как художественное произведение! Поль ее видел?
   — Я помню о том, что энбоно — раса художников, и что-то нарисовать для вас так же просто, как для человека — написать текст от руки. Твои порнографические упражнения не имеют ничего общего с искусством, это заурядное хулиганство.
   — Тина, иногда твои высказывания меня ужасают! А как же неповторимый стиль, самовыражение, та магическая энергия, которая превращает произведение искусства в ловушку для зрителя? Ты не можешь отрицать, что у меня все это есть, и Тлемлелху до меня далеко. Итак, Поль ее видел, иначе ты бы сказала: «к счастью, нет». Но давай вернемся к делу. Я знаю, что такое «Контора Игрек» — это мощная организация с разветвленной агентурной сетью на множестве планет, и мы должны объединиться, чтобы противостоять ей. Иначе вас рано или поздно убьют, поскольку мьярлов у вас нет, а меня загонят в глубокое подполье, и все мои надежды на светскую жизнь пойдут прахом, — он состроил пародийно-несчастную гримасу. — Подумай, ты находишься в худшем положении, чем я. Ты ведь так и не научилась телепортироваться? Это может Стив. Это могу я. Поль, если его уж очень сильно напугать, телепортируется на какую-нибудь помойку… И все. Вы с Ивеной в случае внезапной атаки будете беззащитны, а я предлагаю спасение.
   Тина молчала в раздумье. Таким покладистым, готовым считаться с чужими интересами Лиргисо становится, если его очень сильно прижмут… Видно, «Контора Игрек» сумела ему насолить.
   К столику подъехал золоченый робот-официант.
   — Хочешь что-нибудь выпить? — спросил Лиргисо. — Шампанское, апельсиновый сок, кофе, капуччино и классический черный — все, что ты любишь.
   — Кофе, — Тина взяла с подноса чашку. — Если не секрет, что тебе сделала «Контора»?
   — Они нашли мое укрытие, где я лежал в «коконе» после смены тела. Хорошо еще, что они вломились туда не во время приступа! Я телепортировался прямо из «кокона», в чем был… А не было на мне вообще ничего. Внезапное отсоединение от сервисных систем «кокона» — для организма это шок, и в течение нескольких часов я чувствовал себя отвратительно.
   — Я слышала, что это чревато сильным поносом.
   — Могла бы сделать вид, что не знаешь об этом. Подробности не всегда интересны. Я решил, что уничтожу «Контору Игрек», а если я решил кого-то уничтожить, я это сделаю.
   — Но зачем тебе союз с нами? О своем альтруизме кому-нибудь другому рассказывай. Неужели у нас есть что-то такое, без чего ты никак не обойдешься?
   — Есть. Поль.
   — Ага, конечно… Поля тебе никто не отдаст, даже в обмен на схему мьярла.
   — Тина, я не в том смысле. В Поле я заинтересован, как в союзнике. Для того чтобы добраться до «Конторы», нужны его уникальные способности. Таких, как он, в «Конторе» называют «сканерами». «Контора» за ними постоянно охотится, их похищают, чтобы использовать в качестве живых инструментов. Помнишь перестрелку во время визита Эланы Ришсем на Землю? Агенты «Конторы» пытались захватить Поля, а я этому воспрепятствовал. Со «сканерами» там обращаются, как с рабами, как с подопытными животными, и при этом весьма эффективно их эксплуатируют.
   — У тебя ведь были аналогичные планы? — Тина смотрела в непроницаемые золотисто-желтые глаза Лиргисо, но не видела там ничего, кроме пары своих отражений в его зрачках. — Ты собирался сломать и подавить Поля, а если получится, то еще и привязать к себе за счет секса, как ты привык это делать, и после использовать его способности в своих интересах. Я-то думала, что это просто блажь Живущего-в-Прохладе, а тебе, значит, позарез нужен живой «сканер»…
   — Тина, мотивы Живущих-в-Прохладе неоднозначны и многообразны, людям этого не понять. Поль меня интересует и как «сканер», если пользоваться пошлым жаргоном «Конторы», и как завораживающе привлекательное существо. Я не стал бы разрушать его индивидуальность, а это, если хочешь знать, первое, что с ним сделают в «Конторе». Сейчас они затаились, но они не прекратят попыток захватить его. Варварское нападение на Поля в кафе подтверждает мою правоту. По-своему умно, однако Стива они недооценили… и меня, впрочем, тоже.
   — Ты понял логику этого нападения?
   — Понял. А ты не поняла, не так ли? И это лишний довод в пользу нашего союза, поскольку я скорее, чем вы, смогу объяснить и предугадать их действия. Не забывай о том, что на Лярне я много лет руководил подпольной организацией, имевшей некоторое сходство с «Конторой».
   — Тогда объясни, зачем в него стреляли кислотой?
   — Его хотели изуродовать, чтобы я потерял к нему интерес. Человек, получивший кислотный ожог, нуждается в долгом лечении, в нескольких восстановительных операциях, на все вместе уходит около года. Фласс, до чего примитивно они мыслят… Они приняли меры, чтобы я не опередил их, но меня бы это не остановило. Сейчас они выжидают, когда страсти улягутся, а потом сделают следующий шаг, и я могу спрогнозировать, каким он будет. Учитывая печально известную склонность Поля к самопожертвованию, они возьмут в заложники его родителей, или Ольгу, или ее дочь — и Поль снова согласится на обмен.
   — Так… И у тебя, наверное, схожие намерения?
   — Ни в коем случае! — он скорчил шокированно-возмущенную гримасу, потом рассмеялся. — Иначе про меня начнут говорить, что я не способен придумать ничего оригинального. О, я не стал бы повторяться, для меня это отработанный вариант. Если я завтра встречу на улице маленькую Ивену, я с ней любезно поздороваюсь и пройду мимо… но я надеюсь, что Ивена не гуляет по улицам, а находится в безопасном месте, — он вновь стал серьезным. — «Контора Игрек», в отличие от меня, будет с тупым упорством использовать проверенные приемы. Кого-нибудь из близких Поля возьмут в заложники, и Поль сломается. Тина, у меня есть план, как этого избежать. Когда мы объединимся, мы его реализуем, но стоит поторопиться, чтобы нас не опередили.
   Родители Поля и Ольги жили в Дагену, небольшом городке в Северном Муноне, Тина их немного знала: пожилая пара, привыкшая к спокойной размеренной жизни, без неожиданностей. Можно принять меры, чтобы обеспечить их безопасность, но играть в прятки с агентами и постоянно ожидать нападения — для них это будет тяжело. Да и не обязательно, чтобы в заложники взяли кого-то из родственников Поля… Агентам «Конторы» достаточно захватить на улице первого попавшегося ребенка, и Поль у них в руках.
   — Я поговорю со Стивом и Полем, — Тина поставила чашку на белый столик, покрытый сеткой синеватых прожилок — проекция узора, проступающего в толще пронизанной солнцем прозрачной стены. — Что у тебя за план?
   — План безотказный, гарантия сто процентов, но все подробности — на официальных двусторонних переговорах. Кстати, к нашему спору о Поле… Как показали события в Синсаодге и на проспекте Шал-Салтуф, когда надо, этот недоучившийся киллер убивает вполне профессионально, и сие подтверждает мою правоту. Если бы он действовал таким же образом, когда находился у меня в гостях, я бы не сидел вместе с тобой в этом прелестном кафе.
   — Просто других он умеет защищать лучше, чем себя. Но тебе этого не понять.
   Лиргисо ответил ей скептической усмешкой и взял с подноса у робота бокал вина. Взгляд Тины задержался на украшении из серебристого металла на его правой руке: кольца с печатками в виде цветочных бутонов, соединенные переплетающимися цепочками с ажурным браслетом на запястье. Красиво и практично, особенно сейчас, пока он не восстановил после смены тела свое боевое мастерство: под видом замысловатого украшения Лиргисо носит кастет.
   — Встречу можно устроить здесь, на территории Чагеилэ. Здесь нам никто не помешает. Синиссам нет дела до внутренних конфликтов гуманоидов, это очень замкнутая раса.
   — А как же ты?
   — Я им полезен. Кроме того, кое-какие нетрадиционные личные контакты… Но, великолепная Тина, до чего я был шокирован, когда узнал, какими способами ты зарабатывала на жизнь четырнадцать лет назад! Фласс, с помощью грубой силы вытащить из грязной канавы застрявшую машину, за двести кредиток… Могу представить себе картинку! — Лиргисо зажмурился. — Наверное, на тебе были какие-нибудь кошмарные ботинки на толстенной рубчатой подошве, в твоем излюбленном стиле, и один из твоих оскорбительно невзрачных комбинезонов. И ты, наверное, вся перемазалась в грязи, пока выручала машину, и перед тем, как взять кредитки, вытерла руки о штаны. Ужас!
   — Именно так все и было, — хладнокровно подтвердила Тина. — А теперь скажи, насколько достоверна твоя информация о «Конторе Игрек»?
   — Достоверней не бывает. Мой покойный патрон в течение нескольких сотен лет спонсировал «Подразделение Игрек». Я даже подозреваю, что в свое время он приложил руку к созданию этой организации. Бедный патрон всей душой сочувствовал их целям… Он переводил на их счета крупные суммы, а взамен получал информационные бюллетени, «Контора» регулярно рассылает такие своим почетным спонсорам. С собой не захватил, но на переговорах покажу.
   — Понятно. И ты пять лет назад принял у него эстафету?
   Лиргисо развел руками с таким видом, словно сознавался в пустяковом розыгрыше.
   — Тина, я ведь в то время не знал, что когда-нибудь стану тем, чем являюсь сейчас! За четыре года мне удалось собрать кое-какие дополнительные сведения о «Конторе» — я не меркантилен, но не люблю выбрасывать деньги на ветер. Разумеется, когда я обрел магическое могущество, я перестал ее финансировать, однако до этого она успела получить от меня недурную материальную помощь. Теперь меня будут убивать за мои же деньги, как тебе это нравится? — он печально улыбнулся.
   — Очень нравится, — его обезоруживающая, почти беззащитная улыбка (надо же так мастерски владеть своей мимикой!) ничуть Тину не тронула. — Это называется, не рой другому яму.
   — Не сердись, я искупил свою вину, — Лиргисо примирительно погладил ее пальцы. — За минувший год я обрезал им несколько финансовых артерий, поскольку располагал информацией и о других спонсорах. Ты слышала о банкротстве ниарской компании «Техноэлита»? Это я. Гибель герцога Перкасоломи из системы Гелиона — тоже я. Но у «Конторы» есть и другие источники доходов, помимо пожертвований доброхотов.
   — Как с тобой можно будет связаться сегодня вечером?
   — Свяжись с «Со Кадо» и скажи, что тебя заинтересовали их аккумуляторы. Возьмите с собой на переговоры Ивену и Лейлу, их все это тоже касается. Я готов извиниться перед Ивеной за причиненное беспокойство.
   — Тебе сейчас только нимба и крылышек не хватает. Перед Полем тоже будешь извиняться?
   — Ну уж нет, — Лиргисо покачал головой с усмешкой человека, знающего о жизни нечто, скрытое от непосвященных. — Я подозреваю, что Поль в действительности получил от этого приключения не меньше удовольствия, чем я. Еще извиняться перед ним…
   — Ладно, — Тина встала. — Вечером я справлюсь насчет синисских аккумуляторов, и тогда получишь ответ.
 
   Римма Кирч исчезла почти на сутки, и пока ее не было, Саймон предавался ностальгическим чувствам: без соседки маленькая, по-спартански обставленная каюта напоминала камеру в ниарской тюрьме, где до него никто не мог добраться.
   Он то возился с отчетом (инспекция забраковала уже третий вариант, и Клисса предупредили, что, ежели он в положенный срок не справится с задачей, у него вычтут баллы, а для чего эти баллы нужны, никто объяснить не мог), то от нечего делать листал книжки из библиотечки Хельги Раговски, которая делила с Риммой каюту до него.
   Хельгу зарезали серые нелюди с Лярна, поскольку у нее был излучатель, и она вместе со своим напарником должна была ликвидировать Стива Баталова, однако главным виновником ее смерти был Поль Лагайм, указавший на нее охранникам-лярнийцам. Когда Саймон слышал, как ребята из «Конторы» матерят «этого ублюдка-сканера», в душе у него словно что-то оттаивало. Какие-то крохи справедливости на свете все же остались, и на том спасибо! А в библиотечке ничего интересного не нашлось: сплошь эзотерическая литература, Хельга Раговски увлекалась мистикой.
   С задания Римма вернулась угрюмая и раздражительная, и сразу засела за отчет. Сопела она при этом громче обычного, а на Саймона так шикнула, когда он уронил авторучку, что он счел за благо превратиться в тень. Потом Римму куда-то позвали. Разложенные веером листки с ее писаниной остались лежать на полу; Клисс снова уронил авторучку (если что, он объяснит, что всего лишь хотел подобрать откатившийся предмет) и подкрался к Римминым бумагам. Он не хотел терять таинственные баллы, и раз его никто не научил, как писать отчеты, он сам подсмотрит.
   Чутко прислушиваясь к звукам в коридоре, он скользил глазами по строчкам, спотыкался на ухабах корявого почерка Риммы Кирч и испытывал нарастающий эксцессерский зуд. Вот это материал! Да ведь если такой материал отснять, ему цены не будет… Ехидная и неопрятная Кирч, больше похожая на мультяшную мышь, чем на девушку, оказалась профессиональной убийцей. На последних страницах отчета она рассказывала, сухо и обстоятельно, о своем участии в операции по уничтожению незийского семейства Коргисме. Все эти Коргисме были экстрасенсами, проявившимися либо латентными; ни «бойцов», ни «сканеров» среди них не было, но наличие экстрасенсорных способностей у членов одной семьи — нехорошая тенденция, чреватая появлением на свет по-настоящему опасных мутантов.