Орлов Антон. Незийский калейдоскоп

   Трое охотников, и четвертый — объект охоты. Киборгов среди них нет, скорость и пластика не та, но похоже, что все участники этого действа наглотались боевых стимуляторов. Тот, кого преследовали, заметно прихрамывал, при этом его движения были более быстрыми и резкими, чем у остальных — вероятно, принял максимальную дозу.
   — Тина, кто это? — спросила Ли. Она была в майке и трусиках, вьющиеся рыжие волосы растрепались, в кулаке зажат передатчик. — Бандиты?
   — Не знаю.
   — Может, он им деньги должен? — предположила Лейла.
   Ее полные груди с заостренными темно-розовыми сосками неровно вздымались и опускались: Лейла была напугана больше, чем Ли, но если голос и выражение лица она приучилась контролировать, то прерывистое дыхание выдавало страх. Из кармана шорт торчала рукоятка лазерного пистолета (еще одно нарушение незийских законов, вкупе с ее хакерской трудовой деятельностью).
   Обе девушки не выглядели внезапно разбуженными. Сидели они и разговаривали до рассвета либо же одними разговорами дело не ограничилось, — об этом Тина спрашивать не собиралась, и вообще ее куда больше интересовало то, что творилось снаружи.
   — Или хакера ловят, — сказала она вслух, в тон Лейле. — Он сбросил в Сеть объявление, вот за ним теперь и гоняются.
   Жилистый темноволосый мужчина — предполагаемый должник, или хакер, или кем он там был на самом деле — сумел подстрелить одного из охотников и попытался скрыться в зарослях, другой преследователь отрезал ему путь к отступлению. Затрещал кустарник.
   — Кусты ломают! — в голосе Лейлы звучало мрачноватое удовлетворение испорченного подростка, но внезапно ее настроение изменилось: — Эти кретины все розочки потопчут, а они мне так нравятся…
   — Давайте полицию вызовем? — предложила Ли. — Только ты, Лейла, спрячь подальше свой пистолет, у тебя же нет разрешения на оружие.
   — Лучше я выйду к ним и разберусь, — остановила ее Тина. — Ломать кусты у меня под окнами, особенно когда я не выспалась — это уже наглость. Киборг я или нет, черт побери?
   Теплый, туманный, пахнущий розами воздух, россыпь черных лепестков на дорожках, примятая влажная трава, хруст ветвей слева от коттеджа. После недолгого сканирования Тина пережгла всю электронику, принадлежавшую участником разборки, а потом встала на спинку полукруглой мраморной скамьи — так, чтобы быть на виду, и крикнула:
   — Эй, здесь перестрелки запрещены!
   Она рассчитывала, что обезоруженные нарушители спокойствия поспешат отсюда убраться, а те вместо этого бросились к ней. Обескураженная таким эффектом Тина спрыгнула на дорожку. Что они собираются делать — драться с киборгом? Впрочем, могли ведь и не понять, кто она такая.
   Первым добежал до Тины тот, кто был дичью. Его худое смуглое лицо лоснилось от пота, на белках запавших глаз с пульсирующими зрачками проступила сеточка капилляров. Какую же дозу он принял? Не маленькую, и все равно недостаточную для того, чтобы избавиться от хромоты. Видимо, нога серьезно повреждена.
   От Тины его отделяло несколько шагов, когда нога подломилась. Он упал на колени и прохрипел:
   — Я сдаюсь!
   — Кому сдаетесь?
   — Вам.
   — А оно мне надо?
   — Помогите, за мной гонятся люди из «Конторы Игрек»!
   Это меняло дело, сразу и в корне. Когда из кустов выскочили преследователи, Тина шагнула им навстречу и спросила:
   — Парни, вы правда из «Конторы Игрек»?
   — Она знает! — бросил первый напарнику.
   Второй выхватил из рукава молекулярный нож с тонким, как лист бумаги, длинным лезвием.
   — Получайте тогда! — Тина отклонилась и выбила нож. Хрустнула сломанная кость. — Это за Стива! — она ударила агента коленом в пах. — А это за вечеринку у Тлемлелха! — она прервала его конвульсии, проломив кулаком висок. — А это за генератор антиматерии в Пьялашарте! — она сгребла первого, вставшего в боевую стойку, за куртку на груди и треснула затылком о мраморную спинку скамьи. — Вы сами хотя бы соображали, что делаете, или просто выполняли приказы?
   Никто ей не ответил, Тина разговаривала с двумя трупами. Ее ярость угасла так же внезапно, как вспыхнула. Она швырнула агента на гравий рядом с забрызганной мозгами и кровью скамейкой и повернулась к объекту охоты. Тот напряженно следил за ее движениями.
   — Госпожа Хэдис, я сдался, — напомнил он, встретив ее взгляд. — Вам заложник не нужен?
   — Даром не надо.
   Ее знакомство с Лиргисо началось с того, что они с Тлемлелхом — тогда еще не известным на всю Галактику элитарным художником, а утратившим свой статус Живущим-в-Прохладе, обреченным на ритуальное самоубийство — взяли Лиргисо в заложники. Знала бы Тина, чем эта авантюра закончится… В общем, она давно уже зареклась связываться с заложниками.
   — Госпожа Хэдис, мне деваться некуда. Посмотрите на это.
   Ее собеседник завернул до колена штанину, и Тина увидела прозрачный медицинский сапог, а внутри… Это нельзя было назвать человеческой ногой. Это могло бы стать ногой, если довести процесс регенерации до конца, но прерывать упомянутый процесс на середине категорически противопоказано.
   — Да вам сейчас надо лежать в «коконе»! — вырвалось у Тины. — С регенерационным аппаратом, а не бегать…
   — Я же сказал, мне деваться некуда. Я не знал, что вы здесь. Они меня со всех сторон обложили, а я оторвался от них и прилетел сюда, чтобы перед смертью посмотреть на нее, какая она теперь стала… Я не думал, что меня так скоро выследят. Я бы ее не выдал, у меня в щеке, под слизистой, зашита капсула с ядом. Пожалуйста, позовите ее.
   — Кого — ее?
   — Лейлу.
   — Вы знаете Лейлу?
   — Я и вас тоже знаю, хотя вы меня вряд ли вспомните, — его узкие потрескавшиеся губы дернулись в подобии улыбки. — Я был пилотом той яхты, на которой вы с моим боссом летали на Савайбу. Госпожа Хэдис, я должен умереть или кому-то сдаться. Как я слышал, с вами можно иметь дело.
   — Почему бы вам не сдаться властям Неза или Космополу? — Тина скрестила на груди руки.
   — Я сдаюсь вам. Госпожа Хэдис… — он замолчал, глядя мимо нее.
   Тина повернулась: на крыльце стояли Лейла и Ли.
   — Лейла, черненькая в шортах — это ты? — неуверенно спросил пилот Лиргисо.
   — Хинар! — девушка подбежала и присела около него. — Я тебя в этом гриме не узнала. Ой, что это?.. Что у тебя с ногой?
   — Клисс отрезал мне ногу, когда мы его ловили. Я лежал в клинике, а потом босс передал, чтобы я уходил, потому что боевики из «Конторы Игрек» накрыли его убежище и забрали Клисса. Про тебя Клисс не знает.
   — А эти?.. — Лейла покосилась на трупы.
   — Оттуда, из «Конторы».
   — По-моему, у тебя передозировка. Тебе надо принять компенсаторы с витаминами и отдохнуть, — девушка умоляюще взглянула на Тину поверх головы Хинара.
   — Сможете с моей помощью дойти до дома? — спросила Тина.
   Никогда бы не подумала, что ей придется защищать и опекать приспешников Лиргисо… Хинара устроили на диванчике в холле, после чего Тина связалась со Стивом; тот сказал, что телепортируется в коттедж минут через двадцать.
   — Тина… — позвала Лейла, отступая в коридор.
   Тина следом за ней вышла из холла.
   — Пожалуйста, не сдавайте Хинара Космополу, — прошептала девушка. — Он всегда так заботился обо мне…
   — Бегом собирай вещи, — вздохнула Тина. — Нам тут оставаться нельзя. И еще… Извини, ночью я не хотела тебя обидеть. Я действительно сильно не выспалась.
   Стив появился раньше, чем обещал, и попытался вернуть к жизни агентов, но не преуспел. Тот, которого ранил Хинар, умер не сразу, и все-таки Стив немного опоздал.
   — Кроткая и плодородная Тина Хэдис… — пробормотал Стив, осмотрев два других трупа. — Хоть бы одного оставила, они же, наверное, много знали!
   — Не рассчитала, — с досадой признала Тина.
   Стив телепортировал трупы агентов к точке-выходу Фласса (тот охотно пожирал любую органику), потом стер утренние записи в системе видеонаблюдения коттеджа и вместе с Тиной, Лейлой, Хинаром и Ли телепортировался в Хенуду. Ли он после этого доставил домой к Ольге и вернулся оттуда с Полем и Ивеной.
   — Что будем делать? — спросила Тина. — Теперь мы точно знаем, что Лиргисо выжил после дуэли и скоро объявится. По одиночке больше не гуляем, держимся вместе.
   — У нас его люди, — Поль сидел на подоконнике, спиной к свету, его затененное лицо было бледным и сумрачным. — Если что, будем его шантажировать. Я помню о том, что Лейла не заложница, но Лиргисо-то об этом не знает. Вопрос, насколько они ему нужны…
   — Трудно сказать, — Тина ответила не сразу. — Пилот из Лиргисо так себе, поэтому Хинар ему, безусловно, нужен. И к Лейле он по-своему привязан, иначе не попросил бы меня помочь ей. Но он законченный эгоцентрик, и при всем своем прагматизме постоянно находится во власти прихотей, часто довольно диких. Не всегда можно предвидеть, как он поступит.
   Закончив совещаться, они прошли в комнату с плотно закрытыми стальными жалюзи на окнах и огороженным волнистыми решетками незийским камином. Хинар и Лейла при их появлении прервали негромкий разговор.
   Лейла надела Тинин мохнатый джемпер, но осталась в шортах, ее голые незагорелые ноги покрылись пупырышками — скорее от волнения, чем от холода, в доме было тепло. Тина опять отметила, что самообладание у нее вовсе не такое железное, как она пытается изобразить. Хинар успел снять грим: хрящеватый нос, гладко зачесанные тускло-желтые волосы, лимонно-желтая кожа — внешность типичного шиайтианина.
   — Хинар, вы сейчас получите медицинскую помощь, а потом вам придется ответить на наши вопросы, — предупредила Тина. — Вопросов у нас много.
   — У меня гипноблок, такой же, как был у Лейлы. Допрос меня убьет.
   — Ты кое-чего не учитываешь, — возразил Стив. — Мы избавим тебя от гипноблока — так же, как Лейлу.

Глава 13

   Саймон уже знал о том, что Маршал киборг (то-то у него глаза такие яркие, как два светящихся белесых экранчика), и что все остальные в «Конторе Игрек» относятся к нему с благоговейным трепетом. Какие про него ходили байки! Рассказывали, будто в молодости он в одиночку расправился с целой бандой экстрасенсок-террористок (так называемое «Дело гелионских ведьм»), а когда его бросили умирать на Норне, в мире, который и словами-то человеческими не опишешь, он сумел оттуда выбраться, а когда в «Конторе» назревал раскол, он вывел тайных врагов организации на чистую воду… Саймон было решил, что Маршал здесь царь и бог, и никто ему не указ, но вдруг выяснилось, что все не так просто.
   Однажды утром в космопорте, где стоял «Гиппогриф» (якобы торговый корабль с Рубикона, а на самом деле — флагман «Подразделения Игрек»), села «Мерилана», якобы частная яхта, и на «Гиппогриф» нагрянула инспекция.
   — Теперь ты, Саймон, узнаешь, что почем! — пообещала Римма Кирч. — Прилетел Четвертый Отдел, они всех возьмут в оборот. И тебя тоже.
   — А что будет? — у Саймона заныло в животе от ее злорадно-многозначительного тона.
   — Будешь квартальный отчет писать. Как мы все.
   Саймон молчал, соображая, как реагировать: вдруг это очередной тупой розыгрыш, обязательный для «салаги»?
   — Маршал сегодня с утра ругается! — добавила Кирч с той особой доверительно-восхищенной интонацией, с какой она всегда говорила о Маршале.
   Инспектора из Четвертого Отдела не были похожи на полевых агентов «Подразделения Игрек». Двое мужчин и женщина, неулыбчивые, суховато-официальные, окутанные флером той не от мира сего усталости, которая свойственна людям, сверх меры загруженным Очень Важной Работой.
   Они с первого же дня затеяли на «Гиппогрифе» инвентаризацию, а также раздали всем бланки отчета, которые надлежало заполнить от руки. Саймон пребывал в замешательстве: он много чего умел, но отчетов ни разу в жизни не писал, в «Перископе» обходилось без этого.
   Когда он попытался проконсультироваться у Риммы, та буркнула, что сначала надо внимательно читать название каждой графы, а потом писать что-нибудь в тему. Она сидела, скрестив ноги, на полу посреди каюты, покрасневшая, словно от натуги, взъерошенная, сердитая, в мятом комбинезоне, и мучилась над очередной страницей своего отчета. При этом она еще и сопела, совсем как толстая древесная мышь из мультиков про Умазайку. Ее сопение раздражало Саймона и мешало сосредоточиться, но идти в кают-компанию не хотелось: вдруг опять получится не так.
   Перед тем, как войти в кают-компанию «Гиппогрифа», полагалось громко потопать перед дверью, потом спросить: «Эй, есть тут кто живой?», и лишь после этого заходить. Неформальный ритуал, в Уставе не прописанный, однако всеми свято соблюдаемый, его даже Маршал каждый раз выполнял. А Саймон решил, что это не обязательно, и на днях завернул туда без топанья и риторических вопросов. Как же на него накинулись… И Римма потом целый вечер ворчала: мол, он ее опозорил. В «Перископе» тоже были свои ритуалы и суеверия, но не до такой же степени!
   Отчет он кое-как состряпал, сдал инспекторам, и те через час вызвали его для разноса.
   — Клисс, вы что себе позволяете? Что за опус вы нам принесли? По-вашему, это квартальный отчет?! Например, что вы там понаписали в графе «Мои дополнительные действия на пользу организации» насчет каких-то съеденных ушей? Кого здесь интересует ваша диета и какую пользу от этого получило «Подразделение Игрек»? А в графе «Мои предложения по улучшению работы организации» вы предлагаете, цитирую, «истребить всех находящихся на Незе особей вида “мурун тихаррианский”, поскольку они похожи на пауков, портят мебель и вполне могут обладать латентными экстрасенсорными способностями». Как это понимать? Вы, что ли, биолог?
   — Нет. Но я видел близко тихаррианского муруна…
   Саймон рассчитывал натравить «Контору Игрек» на Топаза, и очевидный неуспех первого шага заставил его слегка занервничать.
   — Видел, и что дальше? — женщина-инспектор рассматривала его брезгливо и холодно. — Вы могли бы написать, что считаете целесообразным провести экспертизу, но вы не специалист, чтобы давать оценки!
   — Знаете, какая это гадость? Вы сами когда-нибудь их видели? Этот гад вот такую ямину в кушетке выкопал, а когда я на него сел, так меня укусил, что вся нога мигом распухла. Тихаррианские муруны опасны для человека, и держать их в домашних условиях нельзя!
   — Клисс, наша организация такими проблемами не занимается. Для этого есть другие организации. Заберите это, — она подтолкнула к нему стопку листков, — и перепишите, только без балагана. Кстати, вы же у нас новый сотрудник, анкеты вы заполняли?
   — Нет…
   — Тогда заодно и анкеты заполните. Узнаю Маршала! — с сарказмом бросила женщина, полуобернувшись к своему коллеге за соседнем столом. — Взяли в штат нового человека, и хоть бы кто-нибудь потрудился документы на него по всем правилам оформить! Сначала Маршал спускает нам директивы, а потом сам же их нарушает….
   — Так я здесь недавно! — осенило Саймона. — Если квартала еще не прошло, как я могу написать квартальный отчет?
   — Отразите в отчете ту свою деятельность за минувший квартал, которая отвечает задачам нашей организации, — посоветовал мужчина-инспектор. — И отнеситесь к этому серьезно. Клисс, как вы думаете, чем «Подразделение Игрек» отличается от террористических организаций?
   При ответе на такой вопрос стоило проявить осторожность.
   — Целями, идеологией, дисциплиной, товарищеской атмосферой в коллективе… — начал перечислять Саймон.
   — Нет, Клисс, все это и у террористов тоже встречается, — инспектор сделал паузу. — Мы отличаемся от них тем, что у нас все задокументировно! Четвертый Отдел — это сердце «Подразделения Игрек», потому что, пока у нас есть регулярная отчетность, мы остаемся государственной организацией, а не каким-нибудь там бандформированием. Идите.
   — Не приняли, — пожаловался Саймон, вернувшись в каюту.
   — А ты думал, сразу примут? — Римму его фиаско обрадовало. — Ой-ой-ой, какой ты скорый!
   — С первого раза ни у кого не принимают, — процедил Энзо, рослый угрюмый здоровяк, сидевший на ее койке. Саймон его сторонился, так как Энзо был из тех, кто никак не хотел простить ему расстрелянных «цербером» десантников. — Они там, в Четвертом Отделе, кровь стаканами пьют.
   — Правда, что ли? — охнул Саймон.
   Он понимал, что Энзо гонит, но «салаге» полагалось верить в любую чушь, изреченную старшими товарищами. Что ж, зато он при таком тренинге быстро восстановил свои старые эксцессерские навыки.
   — Правда, — совершенно серьезно подтвердила Римма.
   «Дурачье, вот вы кто. Живое сырье. Я всегда смеялся последним, об этом вы еще не знаете».
   Саймон присел на краешек своей койки. Поскольку Римму назначили его наставницей, его подселили к ней в каюту, невзирая на возражения обеих сторон. Раздвижные пластиковые перегородки позволяли разделить каюту на два изолированных помещеньица, однако новичку уединяться по собственной инициативе не полагалось.
   Он просмотрел пачку анкет. Биографические данные; какие планеты посещали, когда и с какими целями; какими языками владеете; есть ли у вас судимости, по каким статьям; имеете ли опубликованные научные труды? Сильные стороны вашего характера? Слабые стороны вашего характера? Чем вас привлекает членство в организации: а) возможность сделать карьеру; б) служение людям; в) высокая зарплата; г) интересная работа; д) что-то другое. Есть ли среди ваших родственников экстрасенсы? Есть ли у вас вредные привычки?
   Всего анкет было пять. Саймон с тоской перебирал их, не зная, с которой начать. А потом еще и отчет переписывать… Господи, куда же его опять занесло?!
   — Послушайте, — повернулся он к Римме и Энзо, — если мы только тем и отличаемся от обыкновенных террористов, что регулярно пишем отчеты, почему бы не сделать эту процедуру удобной, чтобы человек не мучился?
   Нехорошо сказал, неловко — это он понял, когда Энзо вскочил с койки и рявкнул:
   — Мы, по-твоему, от террористов ничем не отличаемся? Да я бы знал, какой ты засранец, я бы тебя там бросил! Ты хоть понимай, …, откуда тебя вытащили!
   — Значит, ты мучиться не хочешь, тебе надо, чтоб тебе сделали удобно? — ехидно подхватила Римма. — Нет уж, удобно тебе здесь не будет, и не надейся!
   Клисс попытался объяснить, что у него ум за разум зашел из-за отчета, вот и сказанул невпопад, но его еще долго ругали и стыдили.
   Не вовремя принесло Четвертый Отдел, атмосфера на «Гиппогрифе» и без того была нервозная. Гибель оперативников в Синсаодге и при штурме убежища Лиргисо, казнь Гулера, исчезновение агентов, которые разыскивали Хинара (те избегали выходить в эфир, чтобы не дать наводку Космополу, и след их терялся в Айкеаше, мегаполисе на западном побережье материка Мунон) — цена заплачена, а цель не достигнута.
   Да еще дилетанты из Космопола мешают работать. Да еще безмозглые курортники, которые умеют только банки с пивом и сандой открывать, устроили демонстрацию перед зданием Космопола в Кеодосе: бесноватая толпа поклонников Вероники Ло требовала расправы над «бандитами», покусившимися на их обожаемого кумира. Сама пострадавшая топ-модель подогревала страсти — тоже клеймила «бандитов» и призывала Космопол с ними разобраться, и заодно намекала на свою помолвку с Полем Лагаймом: после того, как он заслонил ее от кислотного заряда, она просто не может не выйти за него замуж.
   — Видно, что за этой пропагандистской акцией стоит целая свора продажных яйцеголовых идеологов, — с горечью констатировал Маршал во время очередной сходки в кают-компании. — Мы сбросили в Сеть свой меморандум, но его оставили без внимания, и теперь каждый норовит плюнуть в нашу сторону. И это — человечество, которому мы служим! Тьфу, уроды… — он взял свою кружку с пивом, залпом выпил, а после шепотом добавил: — И операцию провалили, пользы — ноль.
   Кое-кто опустил глаза — видимо, участники той операции.
   — А зачем наши напали на Веронику Ло? — тихонько спросил Саймон у Риммы. — Она разве тоже экстрасенс?
   Он все-таки пришел в кают-компанию, перед этим потопав перед дверью и справившись, есть ли кто живой, как тут заведено. Вокруг было слишком много тайн и умалчиваний, и Клисс, как истинный эксцессер, начал ощущать нарастающий информационный голод. Вот только вопрос он задал не вовремя, Маршал услышал — слух у киборгов, как у кошек.
   Пронзительные белесые глаза впились в Саймона, потом шеф «Конторы» вздохнул:
   — Салага, он и есть салага… Кирч, почему разъяснительную работу не проводишь? Объясняю для тех… гм, вот-вот, для тех самых, — в помещении раздались смешки, и Маршал усмехнулся, довольный тем, что разрядил обстановку, а Саймон с раздражением подумал, что можно бы делать это и не за его счет. — Никто не нападал на эту дуреху, она случайно там оказалась. У ребят было задание захватить Лагайма, а если дело сорвется — подпортить ему физиономию кислотным зарядом. Он не заслонял Веронику Ло, он в момент выстрела в двадцати метрах от нее находился. А теперь все телеканалы взахлеб орут, что мы враги топ-моделей, и уважаемая публика, у которой мозги заплыли протухшим жиром, требует, чтобы нас притянули к ответу!
   — А зачем было стрелять в Лагайма кислотой? — Саймон испугался, что Маршал усомнится в его лояльности, и поспешно заверил: — Нет, я ничего, так ему и надо, подлец он рыжий, но зачем?
   Маршал отвернулся, нацедил себе в кружку еще пива и лишь потом обронил в сторону:
   — Ребята, Клисс задает многовато вопросов для салаги… Клисс, ты когда-нибудь слышал слово такое — субординация? А?.. Слышал или нет?!
   — Слышал, — промямлил Саймон. — Я постараюсь исправиться.
   Он понял, что опять попал впросак, но в «Перископе» все было иначе. Взаимоотношения в «Конторе Игрек», при всем своем внешнем демократизме, оказались не в пример более многоступенчатыми и запутанными.
 
   — Все равно я на ней не женюсь.
   Поль прислонился к стене. Его лицо успело покрыться легким загаром, но сейчас он был бледен, как покойник. Он плохо переносил принуждение.
   Вероника Ло наконец-то призналась, почему во всех интервью она выдавала заведомо ложную версию происшествия в высотке на проспекте Шал-Салтуф: чтобы женить на себе Поля. Она давно решила, что выйдет за него замуж, приглянулся он ей.
   — У меня в родне все женщины хваткие, уж если которая положила глаз на парня, тот не отвертится! — в тоне Вероники сквозила сдержанная гордость за родню. — Уж как мой батюшка от матушки бегал, чуть с пиратами в дальний космос не удрал, а все одно пришлось идти под венец. Поль, мы с тобой повенчаемся, как принято на Кутакане, ладно? Иначе я буду вроде как нечестная девушка. А если ты не женишься, тебя гомиком ославят, и тогда все будут к тебе приставать.
   — Вероника, зачем топ-модели выходить замуж? — попыталась утихомирить ее Ольга. — Это помешает твоей карьере. Заводи романы со знаменитостями, сколько хочешь, но тебе не стоит связывать себя официальным браком, твои фанаты будут разочарованы.
   — А мне плевать! Я не собираюсь из-за них в вечных девках оставаться, чтоб перед родней было стыдно. Нет, у меня все будет, как у людей, хоть я и топ-модель. Я ж не за кого попало замуж пойду! Поль сейчас герой, сначала он Ивену спас, потом меня, он тоже популярный. А то зачем я все это для журналистов насочиняла?
   Ольга обещала, что попытается еще с ней поговорить, но ее влияние на Веронику было уже не то, что год назад. Когда вернулись из Кеодоса в Хенуду, Поль с полчаса молчал, как будто находился в шоке, а потом сказал, что лучше застрелится, чем женится на Веронике.
   — Никто тебя не заставляет, — отозвалась Тина. — Мало ли, что она вбила себе в голову?
   — Я люблю Ивену. Пусть Вероника будет счастлива, но подальше от меня. Кстати, в этот раз я сдержался и не нахамил ей, ты заметила?
   Тина кивнула.
   — Эти сплетни про меня, о которых она говорила… У нее есть то, что называют практической сметкой, и она рассчитала, что я сам себя загоню в угол, если откажусь от брака с ней.
   — Тогда можешь на мне жениться. Фиктивный брак, потом разведемся.
   — А как же ваши отношения со Стивом? — еще секунду назад казалось, что Поль не в том состоянии, чтобы чему-то удивляться. — Тогда про вас начнут ходить всякие сплетни…
   — А оно для нас имеет значение? Наши со Стивом отношения в стороне от всего этого, и так было с самого начала. Поль, у меня к тебе просьба. Попробуй определить, если я слетаю к синиссам, это чревато неприятностями или нет?
   Поль прикрыл глаза и некоторое время молчал, потом ответил:
   — Как будто нет… Но я могу ошибиться. Когда я сидел в кафе, мне хотелось, чтобы никто не мешал, я от всего отгородился — и пропустил опасность.
   Утром Тина получила официальное письмо из Чагеилэ, синисского поселения на Незе: ее просили посетить филиал фирмы «Со Кадо», чтобы расписаться в ведомости за двести галактических кредиток. Гонорар за извлечение из кювета забуксовавшей фуры с продукцией «Со Кадо» — инцидент имел место четырнадцать лет назад на Рубиконе, и синиссы расплатились с киборгом наличными прямо около спасенной из грязевых хлябей машины. То, что бухгалтерам «Со Кадо» именно сейчас вдруг понадобился ее автограф, заставляло подозревать ловушку, но синиссы заверили Тину, что гарантируют ей полную безопасность на территории Чагеилэ.
 
   Допрос Хинара ожиданий не оправдал, тот ничего не знал о защитных устройствах: Лиргисо даже с ближайшими помощниками был скрытен и, хотя и любил поболтать, лишнего не выбалтывал.