Страница:
Презрительная усмешка помимо воли сползла с моего лица. Вот так новость. Что на такое ответить? Нет, наверное, лучше промолчать. Но если он говорит правду…
– О да, Вы, Черные Фигуры, думаете, вам говорят правду о положении вещей. Вы, слепые фанатики, считаете, будто вы честны и неподкупны, Вы называете нас наивными, однако серьезно заблуждаетесь. Пожалуй, во Вселенной не найдется кого-то наивнее вас. Ты, Король, очень многого не знаешь…
– Я знаю лишь то, что мне положено знать, – огрызнулся я. – Можешь сколько угодно давить на тщеславие и мое скудоумие, но, как я уже говорил, мне все равно, что ты там бормочешь. Я – Черный, и горжусь этим. Я верен своему Игроку, это все, что имеет значение. Да, сейчас ты сильнее. Да, я стою на коленях, Но за нашу встречу тебе придется заплатить. Я не сомневаюсь, что Черный Игрок так просто этого не оставит.
Белый Игрок шевелил щупальцами и молчал. Потом в моей голове снова появились слова:
– Ты смел, Король. Более того, ты безрассудно смел. Ты – опасный противник. Тебя нужно уничтожить.
– Давай, – пожал я плечами. – По крайней мере, я умру с гордо поднятой головой и мыслью о том, что даже Белый Игрок признал мою силу.
Белый зашипел снова, на этот раз сильнее, словно клубок раздраженных гадюк. Я мысленно попрощался с миром и приготовился к небытию, Интересно, что же это все-таки такое?
Справа реальность поплыла. Я краем глаза заметил разверзшуюся пустоту и увидел, как Белый сворачивает все свои щупальца и когти, проваливается внутрь самого себя и превращается в шар огненно-белого света. Через мгновение справа я увидел точно такой же шар, только черный.
Черный и белый шары висели друг перед другом, и я вдруг понял, что они разговаривают. Они говорили на языке столь древнем, что даже звук его я не мог разобрать.
Подоспела помощь, можно расслабиться. За мной пришел Черный Игрок, собственной персоной. Невиданная честь. Я-то думал, что разбираться они станут только после моей безвременной кончины…
Шары висели друг против друга довольно долго, я даже заскучал. Тело мое по-прежнему мне не повиновалось, я мог двигать только головой, поэтому принялся разглядывать пустоту, окружающую зал. Микрочастицы застыли, образуя своего рода переливы. Это, конечно, красиво, но в то же время – ужасно. Неужели к этому и стремятся Белые? Неужели их прельщает ЭТО – белое, безмолвное, безжизненное, статичное пространство вечного порядка? Нет, я не понимал Белых и, наверное, никогда не пойму.
Внезапно я почувствовал, что снова могу владеть своим телом. Я поднял руку и потер вспотевший лоб. Шары разошлись, и я услышал голос своего Игрока:
– Следуй за мной.
Я поднялся с пола и пошел за черным светом, на прощание помахав рукой белому шару. Через мгновение мы с Черным Игроком переместились в другое место и в другую реальность.
– Я не понимаю, – сказал я Игроку, когда он принял человеческую форму. – Разве Белый имеет право просто взять и снять играющую Фигуру с Доски? И где Дженни, интересно?
– На какой вопрос ты хочешь, чтобы я ответил? – хмуро спросил Игрок.
– На второй, – выпалил я.
Губы Игрока тронула слабая, печальная улыбка.
– Дженни на Земле. Белый выхватил и ее тоже, но я уже отправил ее обратно на Доску,
– А я?
– С тобой мне надо поговорить.
Игрок сложил руки на груди.
– Поскольку ты явно испытываешь недостаток информации, я постараюсь удовлетворить твое любопытство. Ты прав, Белый Игрок не имел права вытаскивать тебя и Дженни с Доски. Тем более когда на Доске оставалась его действующая Фигура, Поэтому я похитил ее, чтобы обменять на вас двоих.
Я усмехнулся.
– Как ты уже, наверное, догадался, мы с Игроком договорились. Он возвращает вас, я возвращаю на Доску его Фигуру, и Партия продолжается. Он не стал бы рисковать тем козырем, что у него имелся, поэтому я не сомневался в успехе переговоров. В успехе… Должен заметить, я несколько разочарован.
Я опустил голову, готовясь к выговору, Понятно, о чем сейчас пойдет речь, понятно, что я оплошал, поэтому лучше не оправдываться.
– Признаться, я ожидал от тебя большего. Вы упустили Белую Фигуру, Прорыв завершился победой Белых… С другой стороны, ты наверняка не мог предположить, что они задумали и как собираются проводить Прорыв. В этот раз они проявили чертовскую изобретательность, Надеюсь, ты извлек урок – никогда нельзя недооценивать своего противника/
Игрок посмотрел на меня, и я кожей почувствовал жар его взгляда. Некоторое время я сомневался, стоит ли задавать вопрос, но затем все-таки решился:
– Он говорил правду о том, что есть Белые Доски?
Игрок поджал губы.
– Это несущественно, – холодно ответил он.
– Значит, правда, – нахмурился я.
– Мне нет нужды оправдываться перед тобой, Король, – пробурчал Игрок, проводя большим и указательным пальцами по бородке. – Мне казалось, что мои Фигуры достаточно дисциплинированны, чтобы не докучать мне вопросами об игровой ситуации. Дело Фигур – исполнять мою волю. Надеюсь, ты не забыл об этом?
Я промолчал и отвернулся, избегая смотреть ему в глаза. Некоторое время Игрок молчал, затем внезапно усмехнулся.
– Знаешь, почему Белый Игрок вытянул вас с Доски? Он хотел получше узнать своего врага, посмотреть, насколько человеческая природа изменила твое мировосприятие. Ты слишком долго был прикован к человеческому телу, слишком долго жил среди людей, ты и в самом деле сейчас скорее человек, нежели Фигура. Твое бунтарство делает тебе честь, но, если откровенно, мне оно не на руку. Во-первых, Белый теперь знает, что ты дерзок, умен и принципиален, что твою волю не сломить. А, во-вторых, ты озаботился стратегическими вопросами, которые тебя не касаются.
– Мне просто нужно знать правду, – буркнул я.
– Ты играешь только на Земле, Король, – напомнил Игрок. – Тебя должно волновать то, что происходит на ней. В качестве информации я все-таки тебе отвечу. Да, Белый выигрывал несколько партий. Да, я не афишировал свои поражения, Да, я не хотел, чтобы лично ты знал о Белых Досках, поскольку ты наверняка выпросил бы у меня статус Ферзя, отправился бы на Прорыв, непременно погиб и не принес бы никакой пользы моим позициям в Игре…
Что ж, не ожидал такой откровенности. Честно говоря, Игрок действительно не должен мне ничего объяснять, на то он и Игрок. Ведь я всего лишь послушная Фигура, созданная им для своих целей, оружие в его арсенале. Оружие не задает вопросов руке, которая им управляет. Предельно четкая позиция, которая меня вполне устраивает.
Ведь, если разобраться, какое мне дело до правды? Да, громкие и пафосные слова о желании знать истину звучат красиво. Но вот сказал мне Игрок о том, что Белые выигрывали – что, полегчало? Наоборот. Я уже жалел о том, что стал приставать к боссу с расспросами. Иногда действительно лучше не знать того, что не положено. Лишних и ненужных мыслей не возникает.
– Рад, что ты наконец-то это понял, – сказал Игрок, улыбнувшись.
Мысли читает. Все время забываю об этом.
– А теперь давай побеседуем о более насущных делах. – Игрок положил мне на плечо тяжелую руку. – К счастью, Партия еще не закончена. У вас есть шанс… Сделаем так. Я возвращаю тебя обратно на Доску, ты находишь Дженни и, не теряя ни минуты, вы начинаете поиски Белой Фигуры…
Он поморщился.
– Будь предельно осторожен. Я бы тебе помог, но Правила это запрещают. Как ты знаешь, Фигуры на Доске обладают полной автономностью и независимостью. Поэтому никакой информации по Партии я тебе предоставить не могу. Но обрати внимание на мои слова и на то, что я говорю! Я сокращу твои поиски Дженни и выставлю тебя недалеко от того места, где она сейчас находится.
– Спасибо, – уныло проронил я.
Игрок снял руку с моего плеча и небрежно поинтересовался:
– Как тебе твой новый статус ?
Я поднял голову.
– Спасибо, мне он по душе. На самом деле даже лучше, чем думал. Новые силы я освоил довольно быстро, поэтому сейчас чувствую себя превосходно…
Увидев, как за спиной Игрока появляется черная дыра, я запнулся. Из другого измерения в зал шагнул высокий человек, закутанный в плащ. Рассмотреть его толком я не успел, потому что Игрок быстро сказал:
– Я рад. Отправляйся.
Я стоял у дороги и курил. Золотая осень в самом разгаре: пестрые краски радуют глаз, ветер шелестит опавшими листьями, и солнце приветливо играет лучами, которые, пробиваясь сквозь редеющую листву деревьев, падают на землю яркими пятнами. Погода не дождливая, грязи нет, есть только сказочная красота подмосковного леса.
Я смотрел на двухэтажный особняк через дорогу. Невзрачный кирпичный домик, не слишком большой, но и не слишком маленький, абсолютно неприметный, стоящий в стороне от больших дорог, километрах в тридцати от ближайшего населенного пункта. Идеальное место. Именно поэтому я его в свое время и выбрал.
Единственное, чего я не понимал, – почему Дженни предпочла Россию? И почему именно Подмосковье? Логичнее устроить временное пристанище где-нибудь в глуши сибирских лесов, чтобы вокруг – ни единой живой души на многие километры. Тем более что таких временных укрытий у меня множество. Я докурил сигарету до фильтра, щелчком отбросил окурок в сторону и, сунув руки в карманы плаща, направился к дому.
Открыв абсолютно бесшумную калитку, я прошел по дорожке, выложенной булыжниками, к крыльцу дома, поднялся по лестнице и остановился возле большой дубовой двери с золоченой ручкой, над которой красовался мой знак и вензеля «АК». Я вздохнул и два раза громко постучал в дверь. Ждать пришлось около минуты. Потом я услышал шаги, звук отпираемого замка, и дверь распахнулась.
На меня с удивлением уставились темные, карие глаза. Передо мной, сунув руки в карманы джинсов, стоял и внимательно мерил меня взглядом молодой человек лет тридцати. Мы стояли так с полминуты, достаточно, чтобы обозначить неловкость ситуации. Потом я сказал:
– Здравствуйте, а можно позвать Дженни?
Молодой человек удивленно поднял густые брови, потом нахмурился.
– Вы имеете в виду Женю?
Я пожал плечами и улыбнулся.
– Я имею в виду красивую черноволосую девушку с зелеными глазами.
Он не ответил на улыбку.
– А кто вы, собственно говоря, такой?
– Олег, это ко мне, – донесся сверху знакомый голос.
Я, продолжая улыбаться, шагнул вперед. Олег неохотно уступил мне дорогу, по-прежнему буравя меня взглядом. А я, не обращая больше внимания на молодого человека, снял плащ, повесил его на вешалку, стоявшую в маленьком холле, и отправился наверх по деревянной лестнице. Вскоре я оказался в огромной комнате, занимавшей весь второй этаж.
Здесь по-прежнему уютно и тихо, Стены из красного дерева, темно-бежевые шторы, красный персидский ковер на полу, стеллажи из мореного дерева, заставленные раритетными изданиями. Да, здесь мало что изменилось. Исключение – моя Королева, нынешняя хозяйка этого дома. Дженни встала с плетеного кресла возле камина и улыбнулась.
О боги, я уже почти забыл, как же она красива! Особенно когда вся в черном. Эти изумрудные глаза, в которых я тонул, эти полные губы, раздвинувшиеся в улыбке, обнажая ровные ряды белоснежных зубов, эти иссиня-черные волосы, волнами ниспадающие на ее точеные плечи… Когда смотришь на такую красоту, невольно думаешь, что недостоин ее лицезреть.
Я неуверенно подошел к ней, она обняла меня и поцеловала. Меня, как всегда, поглотило чувство невесомости, я растворялся в этом божественном чувстве, сходил с ума от счастья, от неземного чувства блаженства/
И в тот момент, когда я забыл обо всем на свете, даже о том, зачем вообще сюда пришел, сзади раздалось тихое покашливание. Дженни отпрянула, я, нахмурившись, обернулся.
Это был Олег, он стоял у лестницы и с кривой усмешкой смотрел на нас. Глаза его не улыбались. Я вдруг почувствовал острую антипатию к этому человеку.
– Не помешал? – спросил он язвительным тоном, чем лишь усилил мою антипатию,
– Помешал, – резко ответил я, но Дженни мягко взяла меня за руку, заставив замолчать.
– Олег, – сказала она, – оставь нас, пожалуйста, на несколько минут. Нам с… Анатолием нужно поговорить.
Олег одарил меня убийственным взглядом, кивнул и спустился по лестнице вниз. Я вздохнул и потянулся обратно к Дженни, но она отстранилась и указала на кресла, Нахмурившись, я сел и закинул ногу на ногу.
– Кто он такой?
Дженни откинула прядь со лба и улыбнулась.
– Мой помощник,
– Любовник?
Дженни вздохнула.
– Толя, ты невыносим. Нет, он не мой любовник… Хотя периодически со мной заигрывает/
Я кивнул.
– Охотно верю. С девушкой такой красоты сложно не заигрывать. Так, значит, он твой помощник… Ты ему открылась?
– Нет. – Она взяла с журнального столика бокал с красным вином и отпила. – Пока рано, Его нужно подготовить. Я не собираюсь повторять твою ошибку с Николаем, поэтому не затягивая выложу все как есть/
Я пожал плечами.
– Это, скорее всего, приведет его к сумасшествию или явному неверию.
– Не думаю. Ты разве не обратил внимания на то, какая в нем Сила?
– Нет, – быстро ответил я, хотя с неудовольствием должен был признать, что прекрасно почувствовал дремлющий в этом парне источник энергии.
Дженни улыбнулась.
– Ладно, оставим это,
Она поднялась, взяла с каминной полки газету и указала мне на колонку международных событий.
– Почитай-ка, – предложила она хмуро.
Я стал читать, Заметка оказалась про нас с Дженни. Точнее, про наш рейс из Хониары.
«Самолет авиакомпании „Соломон Эйрлайнз“ исчез с экранов радаров в это воскресенье, Как заявляют местные власти, связь с ним оборвалась через час после взлета из аэропорта города Хониары острова Гуадалканал. По официальным данным, на борту находилось двести пятьдесят пассажиров, большинство из которых были туристами из Японии, и девять членов экипажа, Спасатели заняты поисками самолета в районе, где он последний раз выходил на связь с аэропортом Брисбона, Поиски осложнены тяжелыми метеорологическими условиями в предполагаемом месте авиакатастрофы. По неофициальным данным, причиной аварии самолета мог стать ураган, внезапно возникший у северо-западных берегов Австралии и погасший в течение трех часов – метеорологи до сих пор не могут объяснить данный феномен».
Я отложил газету и задумчиво потер подбородок,
– Как это похоже на Белых, – наконец сказал я. – Просто взять и уничтожить самолет с огромным количеством людей на борту только для того, чтобы достать нас.
– Ты бы сделал иначе? – ледяным тоном спросила Дженни.
Я задумался. Ее тон совершенно оправдан. В конец концов, кого я пытаюсь обмануть? Для достижения цели все средства хороши… Да, душа у меня не лежала к подобной политике, но сам в экстренной ситуации поступил бы так же. Но мое решение обусловила бы именно ситуация, а не простое желание растоптать жизни мешающих мне людей,
– Сдаюсь, – я поднял руки. – Да, я бы, наверное, поступил так же, но только в случае крайней необходимости. В данном случае этой необходимости не наблюдалось. Белый Игрок мог подождать, пока мы останемся вдвоем… Как сейчас, например. – Я плотоядно улыбнулся.
– И не думай даже. – Дженни вновь отпила из бокала, – Ты видел Белого Игрока?
– Да. – Я протянул руку.
Дженни взяла со столика второй бокал, налила в него вина и подала мне.
– Что он сказал? – спросила она.
– Ничего особенного, Сказал, что давно хотел со мной познакомиться. Восхищался мною, словно я – произведение искусства, потом решил меня убить, и тут, как нельзя кстати, появился наш Игрок.
Я отпил вина. Вино французское, хорошей выдержки, слегка щиплет язык, и у него очень приятный аромат. Хороший выбор. Бутылка из моего подвала. Я посмотрел на Дженни и спросил:
– А что происходило с тобой?
– Я Белого Игрока видела всего лишь мгновение. Только пришла в себя, как он появился и зашвырнул меня сюда. Честно говоря, я бы сама выбрала это место, Раз ты взял себе сейчас русское имя, я надеялась, что ты сюда рано или поздно наведаешься.
– Долго ты тут?
– Пару дней.
– А как же?..
– С Олегом я познакомилась давно, задолго до последнего Прорыва, – перебила меня Дженни, откидывая непослушную прядь со лба, – Он приехал вчера, когда я с ним связалась.
– Зачем?
– Нам, возможно, понадобится его помощь.
Я вновь отпил вина.
– Не думаю, – сказал я хмурясь. – Мы и вдвоем прекрасно справимся.
Дженни улыбнулась.
– Ты пыталась найти Белого Ферзя?
– А как же? Конечно.
– И?
– Источник Силы сейчас в Европе, в Чехии.
– Где именно?
– В Праге.
– Когда мы вылетаем?
– Хоть сейчас.
– Экскалибур?
– Он со мной. Видимо, Белый не посмел лишить меня такого мощного артефакта.
– Еще бы он посмел! – фыркнул я.
Дженни допила вино и поставила бокал на столик.
– Итак, что мы будем делать?
Я затянулся, рассматривая напольный глобус, с которого на меня глазела разноцветная Европа.
– Вылетаем в Прагу. Сегодня. Надо собрать вещи и ехать в Шереметьево.
– Билеты?
– Не проблема. Сделаем.
– Олег?
Я помолчал.
– Ладно, бери его с собой. Надеюсь, он не будет мешать.
Дженни вновь улыбнулась и склонила голову.
– Да ты никак ревнуешь?
Я удивленно посмотрел на нее, стараясь разыграть изумление как можно достовернее.
– Дорогая, за всю историю моего пребывания на Земле я пару раз ревновал, но это было очень давно. У меня философское отношение к женщинам в целом и к ревности в частности. Женщины – существа загадочные, ревновать их бесполезно. Согласна?
Дженни засмеялась.
– Да, возможно, ты прав.
Я поднялся, допил вино и кинул окурок в пылающий камин.
– Давай собираться.
Нет, все-таки гормоны – это зло. Мне не хотелось признаваться даже самому себе, что сейчас я испытываю ревность, то самое чувство, которое не испытывал очень давно…
Джип прыгал по кочкам, качался из стороны в сторону, двигатель ревел, когда колеса попадали в ямы, Мы тряслись и тоже раскачивались на сиденьях, словно ваньки-встаньки. Разговаривать в таких условиях абсолютно невозможно.
Олег напряженно смотрел на дорогу и усердно крутил руль, уводя машину от больших ям, я сидел рядом, стараясь не обращать внимания на резкие подпрыгивания машины, смотрел в окно и любовался лесом.
Впереди показалась асфальтированная дорога, и Олег с облегчением вздохнул. Джип подпрыгнул в последний раз и вылетел на дорогу, резко повернув вправо,
– Олег, осторожнее, – сказала Дженни. – Ты нас всех угробишь.
– У нас вылет через два часа. А до Шереметьева 120 километров, – хмуро ответил Олег, давя на педаль газа,
Джип рванул вперед, резко набирая скорость. Я тайком создал сигарету, сделав вид, что вытащил ее из кармана и специально, чтобы не вызывать подозрений, прикурил от прикуривателя.
Итак, сейчас, пока мы мчимся к аэропорту, самое время проанализировать ситуацию. Если верить Дженни, Белый Ферзь здесь, он в Европе, в Праге, куда мы сейчас и направляемся. Что бы я сделал на его месте?.. Сложный вопрос. Я никогда не участвовал в Прорывах в качестве нападающего, но наиболее логичным было бы найти какое-нибудь укромное место и потихоньку плести интриги, окружая себя армией приспешников. Так, по крайней мере, поступил Сет в свое время.
Тогда почему Европа? Там укромного места днем с огнем не сыщешь. Зачем он отправился в Прагу? Непонятно. Может, Ферзь захотел изучить земную жизнь? Да нет, глупо. Он прекрасно знает, что мы сидим на хвосте, так что, праздно шатаясь по разным странам, он рискует головой. Никогда не поверю, что Белые высадили сюда идиота. Скорее всего он просто перемещается к определенной цели и выбрал Прагу в качестве перевалочного пункта на пути в какое-то место, о котором мы пока не знаем. Если так, то он вскоре покинет Чехию и отправится куда-нибудь еще. Куда? Да бог его знает. Я затянулся, уставившись на мелькающие в окне деревья.
«Дженни, сигнал, который ты засекла, устойчивый?» – «протелепатил» я своей Королеве.
«Да, – получил я ответ. – По крайней мере, в тот момент, когда я проводила определяющий сеанс. Тем не менее мне показалось, что он пытается заблокироваться».
Конечно, пытается. Я потер подбородок. Когда мы прилетим в Прагу, нужно сразу же провести еще один определяющий сеанс. Если нам повезет, Ферзь окажется в городе, и тогда мы сможем его обнаружить. Черт побери, как все сложно! Я не сомневался, что у нас возникнут проблемы. Если верить последним словам Сета, наш противник обладает какими-то сверхсилами, которые он обрел за время всех проведенных им Прорывов. А если вспомнить признания Черного Игрока, то, вполне возможно, Сет не врал, и у Ферзя действительно имеется опыт удачного Прорыва.
Меня утешало то, что даже если он когда-то и добивался успеха, то здесь, на Атле, все может сложиться иначе. Будем надеяться, что знания Белого Ферзя об укреплении позиций на определенной Доске чисто теоретические, не проверенные практикой. В конце концов, Землю-то Белые не захватывали.
Хотя, с другой стороны, у них имеется опыт Прорыва, совершенного Сетом. Тогда мы оказались на грани проигрыша… как и сейчас. Нет, мы не имеем права упустить Белого Ферзя.
Я опустил стекло, выбросил бычок и сложил руки на груди. Погоня начинается. Он добыча, мы охотники. Надеюсь, что дело обстоит именно так, а не наоборот.
Мельком взглянув на Олега, я задумался. С этим человеком тоже не все ясно. В частности, непонятно, что их связывает с Дженни. Если они просто знакомые или друзья, это одно, но я-то прекрасно знал, что обычной дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Либо с одной, либо с другой стороны наверняка имеется иной интерес. И если кто-то говорит мне о своей дружбе с лицом противоположного пола, я советую дать «другу» повод, намекнуть на более тесные отношения. Пусть посмотрит, что произойдет. Я искренне надеялся, что в этой паре определенные чувства испытывает все-таки Олег, а не Дженни.
Олег смотрел только на дорогу, держа руль одной рукой. Источник Силы в нем действительно есть. Спящий, но я чувствовал, что он довольно силен. Намного мощнее, чем был в Коле. Я отвернулся, вздохнув.
Пулей пролетев по Ленинградскому шоссе, мы подъехали к Шереметьеву-2 за сорок минут до вылета. Бросив машину прямо у входа, мы вытащили все вещи и быстро направились в аэропорт.
– Стойте здесь, – сказал я Олегу и Дженни и побежал к огромному табло в зале вылета.
Рейс «Чешских авиалиний»… Ага, вот он. Посадка в правом крыле, регистрация заканчивается. Я вернулся к Дженни и хмурому Олегу и, схватив свою сумку, направился к правому крылу. Они молча шли за мной. Я услышал, как Олег за моей спиной поинтересовался:
– А билеты-то у нас есть?
Своевременное замечание, Так, паспорта нужны только мне и Дженни, у Олега есть свой. Я сконцентрировался. Вскоре в моей руке лежали три авиабилета «ЧСА» и два загранпаспорта. Один билет и паспорт я сунул в карман плаща, остальные документы отдал спутникам. Олег недоверчиво осмотрел полетные купоны и озадаченно хмыкнул, Наверняка гадает, откуда я их взял.
Таможню мы миновали быстро. Правда, мне пришлось временно усыпить бдительность таможенников, когда Дженни поставила свою сумку на эскалатор – на экране телевизора отчетливо высвечивался Экскалибур, а мне не хотелось отвечать на лишние вопросы типа «А зачем вы везете с собой меч?».
На регистрации нам выдали посадочные купоны, и вскоре мы подошли к паспортному контролю на границе. Симпатичная пограничница долго рассматривала мой паспорт, периодически поднимая голову, чтобы сверить мою физиономию с фотографией. Потом поставила штампы и, не глядя на меня, протянула посадочный купон и паспорт, скучающим взором вглядываясь в экран своего компьютера. Я подождал Дженни и Олега, затем мы быстро нашли пятые ворота, где проходила посадка…
Через полчаса мы уже оказались в воздухе, я сидел у иллюминатора, глядя на оранжевые пятна леса внизу. С земли лес выглядит намного привлекательнее, чем с высоты. Самолет полупустой, Дженни сидела рядом со мной, Олег устроился в соседнем ряду. Он нацепил наушники и сейчас откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и слушая музыку.
Я посмотрел на Дженни. Она не выглядела утомленной, рассматривала журнал и что-то мурлыкала себе под нос. Я вновь посмотрел в иллюминатор. Лететь нам около трех часов. За это время надо продумать тактику и стратегию поведения. Весь процесс создания плана занял не так уж много времени: я решил, что первым делом мы остановимся в гостинице, затем как можно тише проводим определяющий сеанс, затем едем к месту обитания Белого и тоже как можно тише его убираем.
Замечательный план! Я сам собой гордился. Вся проблема заключалось в том, что я в него не верил. Поэтому я не стал ничего говорить Дженни (не хотел хвастаться своей «гениальностью»), откинул спинку кресла и закрыл глаза. Надо поспать…
Грендель, шипя, отполз в сторону, его пасть, слюнявая и зловонная, открывалась и закрывалась, красные глаза буравили Его взглядом. А Он стоял над Гренделем, тяжело дыша, и пот с кровью струились по Его лицу. Кровь была не Его, а Гренделя. Чудовище взирало на Него с невыразимой ненавистью.
– Ты умрешь, Медведь, – сказал Грендель квакающим глубоким голосом, в котором слышалась непоколебимая уверенность.
– Возможно, – ответил Он. – Но не здесь и не сейчас. Видишь, – Он показал Гренделю его же оторванную когтистую лапу; – тебе осталось жить еще несколько часов.
– О да, Вы, Черные Фигуры, думаете, вам говорят правду о положении вещей. Вы, слепые фанатики, считаете, будто вы честны и неподкупны, Вы называете нас наивными, однако серьезно заблуждаетесь. Пожалуй, во Вселенной не найдется кого-то наивнее вас. Ты, Король, очень многого не знаешь…
– Я знаю лишь то, что мне положено знать, – огрызнулся я. – Можешь сколько угодно давить на тщеславие и мое скудоумие, но, как я уже говорил, мне все равно, что ты там бормочешь. Я – Черный, и горжусь этим. Я верен своему Игроку, это все, что имеет значение. Да, сейчас ты сильнее. Да, я стою на коленях, Но за нашу встречу тебе придется заплатить. Я не сомневаюсь, что Черный Игрок так просто этого не оставит.
Белый Игрок шевелил щупальцами и молчал. Потом в моей голове снова появились слова:
– Ты смел, Король. Более того, ты безрассудно смел. Ты – опасный противник. Тебя нужно уничтожить.
– Давай, – пожал я плечами. – По крайней мере, я умру с гордо поднятой головой и мыслью о том, что даже Белый Игрок признал мою силу.
Белый зашипел снова, на этот раз сильнее, словно клубок раздраженных гадюк. Я мысленно попрощался с миром и приготовился к небытию, Интересно, что же это все-таки такое?
Справа реальность поплыла. Я краем глаза заметил разверзшуюся пустоту и увидел, как Белый сворачивает все свои щупальца и когти, проваливается внутрь самого себя и превращается в шар огненно-белого света. Через мгновение справа я увидел точно такой же шар, только черный.
Черный и белый шары висели друг перед другом, и я вдруг понял, что они разговаривают. Они говорили на языке столь древнем, что даже звук его я не мог разобрать.
Подоспела помощь, можно расслабиться. За мной пришел Черный Игрок, собственной персоной. Невиданная честь. Я-то думал, что разбираться они станут только после моей безвременной кончины…
Шары висели друг против друга довольно долго, я даже заскучал. Тело мое по-прежнему мне не повиновалось, я мог двигать только головой, поэтому принялся разглядывать пустоту, окружающую зал. Микрочастицы застыли, образуя своего рода переливы. Это, конечно, красиво, но в то же время – ужасно. Неужели к этому и стремятся Белые? Неужели их прельщает ЭТО – белое, безмолвное, безжизненное, статичное пространство вечного порядка? Нет, я не понимал Белых и, наверное, никогда не пойму.
Внезапно я почувствовал, что снова могу владеть своим телом. Я поднял руку и потер вспотевший лоб. Шары разошлись, и я услышал голос своего Игрока:
– Следуй за мной.
Я поднялся с пола и пошел за черным светом, на прощание помахав рукой белому шару. Через мгновение мы с Черным Игроком переместились в другое место и в другую реальность.
– Я не понимаю, – сказал я Игроку, когда он принял человеческую форму. – Разве Белый имеет право просто взять и снять играющую Фигуру с Доски? И где Дженни, интересно?
– На какой вопрос ты хочешь, чтобы я ответил? – хмуро спросил Игрок.
– На второй, – выпалил я.
Губы Игрока тронула слабая, печальная улыбка.
– Дженни на Земле. Белый выхватил и ее тоже, но я уже отправил ее обратно на Доску,
– А я?
– С тобой мне надо поговорить.
Игрок сложил руки на груди.
– Поскольку ты явно испытываешь недостаток информации, я постараюсь удовлетворить твое любопытство. Ты прав, Белый Игрок не имел права вытаскивать тебя и Дженни с Доски. Тем более когда на Доске оставалась его действующая Фигура, Поэтому я похитил ее, чтобы обменять на вас двоих.
Я усмехнулся.
– Как ты уже, наверное, догадался, мы с Игроком договорились. Он возвращает вас, я возвращаю на Доску его Фигуру, и Партия продолжается. Он не стал бы рисковать тем козырем, что у него имелся, поэтому я не сомневался в успехе переговоров. В успехе… Должен заметить, я несколько разочарован.
Я опустил голову, готовясь к выговору, Понятно, о чем сейчас пойдет речь, понятно, что я оплошал, поэтому лучше не оправдываться.
– Признаться, я ожидал от тебя большего. Вы упустили Белую Фигуру, Прорыв завершился победой Белых… С другой стороны, ты наверняка не мог предположить, что они задумали и как собираются проводить Прорыв. В этот раз они проявили чертовскую изобретательность, Надеюсь, ты извлек урок – никогда нельзя недооценивать своего противника/
Игрок посмотрел на меня, и я кожей почувствовал жар его взгляда. Некоторое время я сомневался, стоит ли задавать вопрос, но затем все-таки решился:
– Он говорил правду о том, что есть Белые Доски?
Игрок поджал губы.
– Это несущественно, – холодно ответил он.
– Значит, правда, – нахмурился я.
– Мне нет нужды оправдываться перед тобой, Король, – пробурчал Игрок, проводя большим и указательным пальцами по бородке. – Мне казалось, что мои Фигуры достаточно дисциплинированны, чтобы не докучать мне вопросами об игровой ситуации. Дело Фигур – исполнять мою волю. Надеюсь, ты не забыл об этом?
Я промолчал и отвернулся, избегая смотреть ему в глаза. Некоторое время Игрок молчал, затем внезапно усмехнулся.
– Знаешь, почему Белый Игрок вытянул вас с Доски? Он хотел получше узнать своего врага, посмотреть, насколько человеческая природа изменила твое мировосприятие. Ты слишком долго был прикован к человеческому телу, слишком долго жил среди людей, ты и в самом деле сейчас скорее человек, нежели Фигура. Твое бунтарство делает тебе честь, но, если откровенно, мне оно не на руку. Во-первых, Белый теперь знает, что ты дерзок, умен и принципиален, что твою волю не сломить. А, во-вторых, ты озаботился стратегическими вопросами, которые тебя не касаются.
– Мне просто нужно знать правду, – буркнул я.
– Ты играешь только на Земле, Король, – напомнил Игрок. – Тебя должно волновать то, что происходит на ней. В качестве информации я все-таки тебе отвечу. Да, Белый выигрывал несколько партий. Да, я не афишировал свои поражения, Да, я не хотел, чтобы лично ты знал о Белых Досках, поскольку ты наверняка выпросил бы у меня статус Ферзя, отправился бы на Прорыв, непременно погиб и не принес бы никакой пользы моим позициям в Игре…
Что ж, не ожидал такой откровенности. Честно говоря, Игрок действительно не должен мне ничего объяснять, на то он и Игрок. Ведь я всего лишь послушная Фигура, созданная им для своих целей, оружие в его арсенале. Оружие не задает вопросов руке, которая им управляет. Предельно четкая позиция, которая меня вполне устраивает.
Ведь, если разобраться, какое мне дело до правды? Да, громкие и пафосные слова о желании знать истину звучат красиво. Но вот сказал мне Игрок о том, что Белые выигрывали – что, полегчало? Наоборот. Я уже жалел о том, что стал приставать к боссу с расспросами. Иногда действительно лучше не знать того, что не положено. Лишних и ненужных мыслей не возникает.
– Рад, что ты наконец-то это понял, – сказал Игрок, улыбнувшись.
Мысли читает. Все время забываю об этом.
– А теперь давай побеседуем о более насущных делах. – Игрок положил мне на плечо тяжелую руку. – К счастью, Партия еще не закончена. У вас есть шанс… Сделаем так. Я возвращаю тебя обратно на Доску, ты находишь Дженни и, не теряя ни минуты, вы начинаете поиски Белой Фигуры…
Он поморщился.
– Будь предельно осторожен. Я бы тебе помог, но Правила это запрещают. Как ты знаешь, Фигуры на Доске обладают полной автономностью и независимостью. Поэтому никакой информации по Партии я тебе предоставить не могу. Но обрати внимание на мои слова и на то, что я говорю! Я сокращу твои поиски Дженни и выставлю тебя недалеко от того места, где она сейчас находится.
– Спасибо, – уныло проронил я.
Игрок снял руку с моего плеча и небрежно поинтересовался:
– Как тебе твой новый статус ?
Я поднял голову.
– Спасибо, мне он по душе. На самом деле даже лучше, чем думал. Новые силы я освоил довольно быстро, поэтому сейчас чувствую себя превосходно…
Увидев, как за спиной Игрока появляется черная дыра, я запнулся. Из другого измерения в зал шагнул высокий человек, закутанный в плащ. Рассмотреть его толком я не успел, потому что Игрок быстро сказал:
– Я рад. Отправляйся.
Я стоял у дороги и курил. Золотая осень в самом разгаре: пестрые краски радуют глаз, ветер шелестит опавшими листьями, и солнце приветливо играет лучами, которые, пробиваясь сквозь редеющую листву деревьев, падают на землю яркими пятнами. Погода не дождливая, грязи нет, есть только сказочная красота подмосковного леса.
Я смотрел на двухэтажный особняк через дорогу. Невзрачный кирпичный домик, не слишком большой, но и не слишком маленький, абсолютно неприметный, стоящий в стороне от больших дорог, километрах в тридцати от ближайшего населенного пункта. Идеальное место. Именно поэтому я его в свое время и выбрал.
Единственное, чего я не понимал, – почему Дженни предпочла Россию? И почему именно Подмосковье? Логичнее устроить временное пристанище где-нибудь в глуши сибирских лесов, чтобы вокруг – ни единой живой души на многие километры. Тем более что таких временных укрытий у меня множество. Я докурил сигарету до фильтра, щелчком отбросил окурок в сторону и, сунув руки в карманы плаща, направился к дому.
Открыв абсолютно бесшумную калитку, я прошел по дорожке, выложенной булыжниками, к крыльцу дома, поднялся по лестнице и остановился возле большой дубовой двери с золоченой ручкой, над которой красовался мой знак и вензеля «АК». Я вздохнул и два раза громко постучал в дверь. Ждать пришлось около минуты. Потом я услышал шаги, звук отпираемого замка, и дверь распахнулась.
На меня с удивлением уставились темные, карие глаза. Передо мной, сунув руки в карманы джинсов, стоял и внимательно мерил меня взглядом молодой человек лет тридцати. Мы стояли так с полминуты, достаточно, чтобы обозначить неловкость ситуации. Потом я сказал:
– Здравствуйте, а можно позвать Дженни?
Молодой человек удивленно поднял густые брови, потом нахмурился.
– Вы имеете в виду Женю?
Я пожал плечами и улыбнулся.
– Я имею в виду красивую черноволосую девушку с зелеными глазами.
Он не ответил на улыбку.
– А кто вы, собственно говоря, такой?
– Олег, это ко мне, – донесся сверху знакомый голос.
Я, продолжая улыбаться, шагнул вперед. Олег неохотно уступил мне дорогу, по-прежнему буравя меня взглядом. А я, не обращая больше внимания на молодого человека, снял плащ, повесил его на вешалку, стоявшую в маленьком холле, и отправился наверх по деревянной лестнице. Вскоре я оказался в огромной комнате, занимавшей весь второй этаж.
Здесь по-прежнему уютно и тихо, Стены из красного дерева, темно-бежевые шторы, красный персидский ковер на полу, стеллажи из мореного дерева, заставленные раритетными изданиями. Да, здесь мало что изменилось. Исключение – моя Королева, нынешняя хозяйка этого дома. Дженни встала с плетеного кресла возле камина и улыбнулась.
О боги, я уже почти забыл, как же она красива! Особенно когда вся в черном. Эти изумрудные глаза, в которых я тонул, эти полные губы, раздвинувшиеся в улыбке, обнажая ровные ряды белоснежных зубов, эти иссиня-черные волосы, волнами ниспадающие на ее точеные плечи… Когда смотришь на такую красоту, невольно думаешь, что недостоин ее лицезреть.
Я неуверенно подошел к ней, она обняла меня и поцеловала. Меня, как всегда, поглотило чувство невесомости, я растворялся в этом божественном чувстве, сходил с ума от счастья, от неземного чувства блаженства/
И в тот момент, когда я забыл обо всем на свете, даже о том, зачем вообще сюда пришел, сзади раздалось тихое покашливание. Дженни отпрянула, я, нахмурившись, обернулся.
Это был Олег, он стоял у лестницы и с кривой усмешкой смотрел на нас. Глаза его не улыбались. Я вдруг почувствовал острую антипатию к этому человеку.
– Не помешал? – спросил он язвительным тоном, чем лишь усилил мою антипатию,
– Помешал, – резко ответил я, но Дженни мягко взяла меня за руку, заставив замолчать.
– Олег, – сказала она, – оставь нас, пожалуйста, на несколько минут. Нам с… Анатолием нужно поговорить.
Олег одарил меня убийственным взглядом, кивнул и спустился по лестнице вниз. Я вздохнул и потянулся обратно к Дженни, но она отстранилась и указала на кресла, Нахмурившись, я сел и закинул ногу на ногу.
– Кто он такой?
Дженни откинула прядь со лба и улыбнулась.
– Мой помощник,
– Любовник?
Дженни вздохнула.
– Толя, ты невыносим. Нет, он не мой любовник… Хотя периодически со мной заигрывает/
Я кивнул.
– Охотно верю. С девушкой такой красоты сложно не заигрывать. Так, значит, он твой помощник… Ты ему открылась?
– Нет. – Она взяла с журнального столика бокал с красным вином и отпила. – Пока рано, Его нужно подготовить. Я не собираюсь повторять твою ошибку с Николаем, поэтому не затягивая выложу все как есть/
Я пожал плечами.
– Это, скорее всего, приведет его к сумасшествию или явному неверию.
– Не думаю. Ты разве не обратил внимания на то, какая в нем Сила?
– Нет, – быстро ответил я, хотя с неудовольствием должен был признать, что прекрасно почувствовал дремлющий в этом парне источник энергии.
Дженни улыбнулась.
– Ладно, оставим это,
Она поднялась, взяла с каминной полки газету и указала мне на колонку международных событий.
– Почитай-ка, – предложила она хмуро.
Я стал читать, Заметка оказалась про нас с Дженни. Точнее, про наш рейс из Хониары.
«Самолет авиакомпании „Соломон Эйрлайнз“ исчез с экранов радаров в это воскресенье, Как заявляют местные власти, связь с ним оборвалась через час после взлета из аэропорта города Хониары острова Гуадалканал. По официальным данным, на борту находилось двести пятьдесят пассажиров, большинство из которых были туристами из Японии, и девять членов экипажа, Спасатели заняты поисками самолета в районе, где он последний раз выходил на связь с аэропортом Брисбона, Поиски осложнены тяжелыми метеорологическими условиями в предполагаемом месте авиакатастрофы. По неофициальным данным, причиной аварии самолета мог стать ураган, внезапно возникший у северо-западных берегов Австралии и погасший в течение трех часов – метеорологи до сих пор не могут объяснить данный феномен».
Я отложил газету и задумчиво потер подбородок,
– Как это похоже на Белых, – наконец сказал я. – Просто взять и уничтожить самолет с огромным количеством людей на борту только для того, чтобы достать нас.
– Ты бы сделал иначе? – ледяным тоном спросила Дженни.
Я задумался. Ее тон совершенно оправдан. В конец концов, кого я пытаюсь обмануть? Для достижения цели все средства хороши… Да, душа у меня не лежала к подобной политике, но сам в экстренной ситуации поступил бы так же. Но мое решение обусловила бы именно ситуация, а не простое желание растоптать жизни мешающих мне людей,
– Сдаюсь, – я поднял руки. – Да, я бы, наверное, поступил так же, но только в случае крайней необходимости. В данном случае этой необходимости не наблюдалось. Белый Игрок мог подождать, пока мы останемся вдвоем… Как сейчас, например. – Я плотоядно улыбнулся.
– И не думай даже. – Дженни вновь отпила из бокала, – Ты видел Белого Игрока?
– Да. – Я протянул руку.
Дженни взяла со столика второй бокал, налила в него вина и подала мне.
– Что он сказал? – спросила она.
– Ничего особенного, Сказал, что давно хотел со мной познакомиться. Восхищался мною, словно я – произведение искусства, потом решил меня убить, и тут, как нельзя кстати, появился наш Игрок.
Я отпил вина. Вино французское, хорошей выдержки, слегка щиплет язык, и у него очень приятный аромат. Хороший выбор. Бутылка из моего подвала. Я посмотрел на Дженни и спросил:
– А что происходило с тобой?
– Я Белого Игрока видела всего лишь мгновение. Только пришла в себя, как он появился и зашвырнул меня сюда. Честно говоря, я бы сама выбрала это место, Раз ты взял себе сейчас русское имя, я надеялась, что ты сюда рано или поздно наведаешься.
– Долго ты тут?
– Пару дней.
– А как же?..
– С Олегом я познакомилась давно, задолго до последнего Прорыва, – перебила меня Дженни, откидывая непослушную прядь со лба, – Он приехал вчера, когда я с ним связалась.
– Зачем?
– Нам, возможно, понадобится его помощь.
Я вновь отпил вина.
– Не думаю, – сказал я хмурясь. – Мы и вдвоем прекрасно справимся.
Дженни улыбнулась.
– Ты пыталась найти Белого Ферзя?
– А как же? Конечно.
– И?
– Источник Силы сейчас в Европе, в Чехии.
– Где именно?
– В Праге.
– Когда мы вылетаем?
– Хоть сейчас.
– Экскалибур?
– Он со мной. Видимо, Белый не посмел лишить меня такого мощного артефакта.
– Еще бы он посмел! – фыркнул я.
Дженни допила вино и поставила бокал на столик.
– Итак, что мы будем делать?
Я затянулся, рассматривая напольный глобус, с которого на меня глазела разноцветная Европа.
– Вылетаем в Прагу. Сегодня. Надо собрать вещи и ехать в Шереметьево.
– Билеты?
– Не проблема. Сделаем.
– Олег?
Я помолчал.
– Ладно, бери его с собой. Надеюсь, он не будет мешать.
Дженни вновь улыбнулась и склонила голову.
– Да ты никак ревнуешь?
Я удивленно посмотрел на нее, стараясь разыграть изумление как можно достовернее.
– Дорогая, за всю историю моего пребывания на Земле я пару раз ревновал, но это было очень давно. У меня философское отношение к женщинам в целом и к ревности в частности. Женщины – существа загадочные, ревновать их бесполезно. Согласна?
Дженни засмеялась.
– Да, возможно, ты прав.
Я поднялся, допил вино и кинул окурок в пылающий камин.
– Давай собираться.
Нет, все-таки гормоны – это зло. Мне не хотелось признаваться даже самому себе, что сейчас я испытываю ревность, то самое чувство, которое не испытывал очень давно…
Джип прыгал по кочкам, качался из стороны в сторону, двигатель ревел, когда колеса попадали в ямы, Мы тряслись и тоже раскачивались на сиденьях, словно ваньки-встаньки. Разговаривать в таких условиях абсолютно невозможно.
Олег напряженно смотрел на дорогу и усердно крутил руль, уводя машину от больших ям, я сидел рядом, стараясь не обращать внимания на резкие подпрыгивания машины, смотрел в окно и любовался лесом.
Впереди показалась асфальтированная дорога, и Олег с облегчением вздохнул. Джип подпрыгнул в последний раз и вылетел на дорогу, резко повернув вправо,
– Олег, осторожнее, – сказала Дженни. – Ты нас всех угробишь.
– У нас вылет через два часа. А до Шереметьева 120 километров, – хмуро ответил Олег, давя на педаль газа,
Джип рванул вперед, резко набирая скорость. Я тайком создал сигарету, сделав вид, что вытащил ее из кармана и специально, чтобы не вызывать подозрений, прикурил от прикуривателя.
Итак, сейчас, пока мы мчимся к аэропорту, самое время проанализировать ситуацию. Если верить Дженни, Белый Ферзь здесь, он в Европе, в Праге, куда мы сейчас и направляемся. Что бы я сделал на его месте?.. Сложный вопрос. Я никогда не участвовал в Прорывах в качестве нападающего, но наиболее логичным было бы найти какое-нибудь укромное место и потихоньку плести интриги, окружая себя армией приспешников. Так, по крайней мере, поступил Сет в свое время.
Тогда почему Европа? Там укромного места днем с огнем не сыщешь. Зачем он отправился в Прагу? Непонятно. Может, Ферзь захотел изучить земную жизнь? Да нет, глупо. Он прекрасно знает, что мы сидим на хвосте, так что, праздно шатаясь по разным странам, он рискует головой. Никогда не поверю, что Белые высадили сюда идиота. Скорее всего он просто перемещается к определенной цели и выбрал Прагу в качестве перевалочного пункта на пути в какое-то место, о котором мы пока не знаем. Если так, то он вскоре покинет Чехию и отправится куда-нибудь еще. Куда? Да бог его знает. Я затянулся, уставившись на мелькающие в окне деревья.
«Дженни, сигнал, который ты засекла, устойчивый?» – «протелепатил» я своей Королеве.
«Да, – получил я ответ. – По крайней мере, в тот момент, когда я проводила определяющий сеанс. Тем не менее мне показалось, что он пытается заблокироваться».
Конечно, пытается. Я потер подбородок. Когда мы прилетим в Прагу, нужно сразу же провести еще один определяющий сеанс. Если нам повезет, Ферзь окажется в городе, и тогда мы сможем его обнаружить. Черт побери, как все сложно! Я не сомневался, что у нас возникнут проблемы. Если верить последним словам Сета, наш противник обладает какими-то сверхсилами, которые он обрел за время всех проведенных им Прорывов. А если вспомнить признания Черного Игрока, то, вполне возможно, Сет не врал, и у Ферзя действительно имеется опыт удачного Прорыва.
Меня утешало то, что даже если он когда-то и добивался успеха, то здесь, на Атле, все может сложиться иначе. Будем надеяться, что знания Белого Ферзя об укреплении позиций на определенной Доске чисто теоретические, не проверенные практикой. В конце концов, Землю-то Белые не захватывали.
Хотя, с другой стороны, у них имеется опыт Прорыва, совершенного Сетом. Тогда мы оказались на грани проигрыша… как и сейчас. Нет, мы не имеем права упустить Белого Ферзя.
Я опустил стекло, выбросил бычок и сложил руки на груди. Погоня начинается. Он добыча, мы охотники. Надеюсь, что дело обстоит именно так, а не наоборот.
Мельком взглянув на Олега, я задумался. С этим человеком тоже не все ясно. В частности, непонятно, что их связывает с Дженни. Если они просто знакомые или друзья, это одно, но я-то прекрасно знал, что обычной дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Либо с одной, либо с другой стороны наверняка имеется иной интерес. И если кто-то говорит мне о своей дружбе с лицом противоположного пола, я советую дать «другу» повод, намекнуть на более тесные отношения. Пусть посмотрит, что произойдет. Я искренне надеялся, что в этой паре определенные чувства испытывает все-таки Олег, а не Дженни.
Олег смотрел только на дорогу, держа руль одной рукой. Источник Силы в нем действительно есть. Спящий, но я чувствовал, что он довольно силен. Намного мощнее, чем был в Коле. Я отвернулся, вздохнув.
Пулей пролетев по Ленинградскому шоссе, мы подъехали к Шереметьеву-2 за сорок минут до вылета. Бросив машину прямо у входа, мы вытащили все вещи и быстро направились в аэропорт.
– Стойте здесь, – сказал я Олегу и Дженни и побежал к огромному табло в зале вылета.
Рейс «Чешских авиалиний»… Ага, вот он. Посадка в правом крыле, регистрация заканчивается. Я вернулся к Дженни и хмурому Олегу и, схватив свою сумку, направился к правому крылу. Они молча шли за мной. Я услышал, как Олег за моей спиной поинтересовался:
– А билеты-то у нас есть?
Своевременное замечание, Так, паспорта нужны только мне и Дженни, у Олега есть свой. Я сконцентрировался. Вскоре в моей руке лежали три авиабилета «ЧСА» и два загранпаспорта. Один билет и паспорт я сунул в карман плаща, остальные документы отдал спутникам. Олег недоверчиво осмотрел полетные купоны и озадаченно хмыкнул, Наверняка гадает, откуда я их взял.
Таможню мы миновали быстро. Правда, мне пришлось временно усыпить бдительность таможенников, когда Дженни поставила свою сумку на эскалатор – на экране телевизора отчетливо высвечивался Экскалибур, а мне не хотелось отвечать на лишние вопросы типа «А зачем вы везете с собой меч?».
На регистрации нам выдали посадочные купоны, и вскоре мы подошли к паспортному контролю на границе. Симпатичная пограничница долго рассматривала мой паспорт, периодически поднимая голову, чтобы сверить мою физиономию с фотографией. Потом поставила штампы и, не глядя на меня, протянула посадочный купон и паспорт, скучающим взором вглядываясь в экран своего компьютера. Я подождал Дженни и Олега, затем мы быстро нашли пятые ворота, где проходила посадка…
Через полчаса мы уже оказались в воздухе, я сидел у иллюминатора, глядя на оранжевые пятна леса внизу. С земли лес выглядит намного привлекательнее, чем с высоты. Самолет полупустой, Дженни сидела рядом со мной, Олег устроился в соседнем ряду. Он нацепил наушники и сейчас откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и слушая музыку.
Я посмотрел на Дженни. Она не выглядела утомленной, рассматривала журнал и что-то мурлыкала себе под нос. Я вновь посмотрел в иллюминатор. Лететь нам около трех часов. За это время надо продумать тактику и стратегию поведения. Весь процесс создания плана занял не так уж много времени: я решил, что первым делом мы остановимся в гостинице, затем как можно тише проводим определяющий сеанс, затем едем к месту обитания Белого и тоже как можно тише его убираем.
Замечательный план! Я сам собой гордился. Вся проблема заключалось в том, что я в него не верил. Поэтому я не стал ничего говорить Дженни (не хотел хвастаться своей «гениальностью»), откинул спинку кресла и закрыл глаза. Надо поспать…
Грендель, шипя, отполз в сторону, его пасть, слюнявая и зловонная, открывалась и закрывалась, красные глаза буравили Его взглядом. А Он стоял над Гренделем, тяжело дыша, и пот с кровью струились по Его лицу. Кровь была не Его, а Гренделя. Чудовище взирало на Него с невыразимой ненавистью.
– Ты умрешь, Медведь, – сказал Грендель квакающим глубоким голосом, в котором слышалась непоколебимая уверенность.
– Возможно, – ответил Он. – Но не здесь и не сейчас. Видишь, – Он показал Гренделю его же оторванную когтистую лапу; – тебе осталось жить еще несколько часов.