Страница:
– Я буду отомщен, – прошипел Грендель.
Из его правого плеча хлестала кровь, смешиваясь с болотной жижей.
– О, я буду ждать этой мести. У меня еще есть время на подвиги. Тебе же суждено умереть, мое славное чудовище.
Грендель вновь зашипел.
– За что ты сражаешься, Медведь? – спросил он. – За этого немощного короля Хродгара? За его данов? Что он обещал тебе? Злата?
– Нет, – ответил Он. – Злата мне не нужно. Что мне нужно – так это слава в веках. Ты один из последних, Грендель. И время тебе покинуть Землю. Люди должны стать хозяевами этой Доски.
Грендель облизнул чешуйчатые губы.
– Зачем? – спросил он. – Нам же так хорошо здесь! Зачем ты изгоняешь нас?
– Я уже ответил на твой вопрос. – Он отбросил лапу чудовища в сторону. – Ваше время закончилось. Ты должен умереть. Как и твоя хозяйка. Иди, сообщи ей о моих словах. Я дам вам время уйти с миром. Распространите мое слово среди последних оставшихся. Пусть знают, что охота началась. У вас есть выбор – умереть или вернуться на свои Доски.
– А ты, значит, остаешься, – язвительно произнес Грендель, и голос его дрожал.
– Я остаюсь, потому что играю. Вы же никогда в Игре не участвовали. Вам лишь разрешили побыть здесь. Теперь ваше время истекло.
– Кто это определяет?
– Я. – Он начал меняться.
Грендель понял, что окончательно разозлил его, и поднял оставшуюся лапу в успокаивающем жесте.
– Хорошо, Беовульф, хорошо. Я передам твое слово. Но думаю, что тебе еще долго придется отлавливать нас на Земле. Ты же знаешь, как нам тут хорошо.
– Знаю, – прорычал Он. – Именно поэтому изгоняю вас.
Грендель застонал и, развернувшись, побрел по болоту во мрак. Луна освещала его согбенную спину, единственную бессильно повисшую руку…
А Он стоял и еще долго смотрел вслед уходящему чудовищу, не понимая, почему они не хотят покидать этот жестокий и несправедливый мир, который люди называют Землей…
Я проснулся оттого, что меня кто-то толкнул под локоть, Дженни сказала:
– Самолет идет на посадку, мы почти прилетели.
Я энергично растер лицо, прогоняя остатки сна, привел «спинку кресла в вертикальное положение» и пристегнулся.
Дженни посмотрела на Олега, который сидел без наушников, и я отметил, что лицо у него довольно напряженное. Судя по всему, пока я спал, они разговаривали. Интересно, о чем?
Внизу уже показалась Прага – огромное скопище домов, рассеченное дорогами. Где-то там, внизу, Белый Ферзь. Черт возьми, может, я его отсюда увижу? Я хмыкнул.
Стюардессы шли по рядам, проверяя, все ли пристегнулись…
Через двадцать минут мы уже стояли в зале прилета пражского аэропорта, Получив багаж, мы тут же отправились на выход. Такси желтыми рядами выстроились вдоль тротуара, ожидая клиентов, и мы сели в первое попавшееся. Я сказал водителю, чтобы он ехал на улицу Панска, дом 12, в отель «Палас». Причем сделал я это на чистом чешском, несказанно удивив и водителя, и Олега.
– Пан – чех? – поинтересовался водитель.
– Нет, пан – не чех, – ответил я. – Давай будем поменьше разговаривать.
Водитель пожал плечами и, быстро стартовав, помчал нас в Город ста башен. Я спиной чувствовал буравящий взгляд Олега, явно недолюбливавшего меня.
Дженни сидела рядом с ним, я не мог видеть ее лица, но зато уловил ее послание.
«Не надо выпендриваться, дорогой, Олег еще не знает, кто мы такие, не нужно давать ему пищу для размышлений». – «Чихать я хотел на Олега, – злобно „ответил“ я. – У нас нет времени. Пока я на русском объяснял бы водителю, что мне нужно, Белый успел бы завоевать Землю». Дженни хмыкнула, и Олег спросил:
– Чего ты смеешься?
– Так, – Дженни замялась. – Вспомнила анекдот.
– Какой?
– Э-э-э… Ну… Встречаются два соседа, один у другого спрашивает: «Знаешь, какое чучело у себя на огороде Васька поставил?» «Нет, – отвечает сосед. – Какое?» – «О, такое страшное, такое страшное, что птицы вернули весь урожай за прошлый год».
Олег прыснул. Ловко вывернулась, молодец.
– Вы русские? – спросил водитель. В его голосе чувствовалась неприязнь.
– Частично, – ответил я. – Не надо, приятель, не относись к нам так. Мы сочувствуем чехам – не мы вводили сюда танки.
Водитель молча посмотрел на меня, потом отвернулся и сосредоточился на дороге, Я вздохнул и посмотрел в окно…
Даже в плохую погоду Прага потрясает своей красотой. Старинные дома, фасады стиля модерн с лепниной, средневековые башни, набережная Влтавы, Вацлавская площадь. Город-сказка, город, который всегда радовал меня своим горделивым, средневековым спокойствием. Он красив в любое время года и величав во все времена, со дня своего основания.
Мы доехали до отеля за тридцать минут, Я расплатился с водителем чешскими кронами, которые незаметно создал по пути, Водитель, несмотря на то, что получил солидные чаевые, даже не помог нам вытащить сумки из багажника, тронул козырек своей кепки и, сев в машину, умчался прочь.
Я вздохнул, Стоит быть представителем одного народа, чтобы другой народ тебя не любил? Лучше не принадлежать ни к одной нации, как, например, в моем случае, Я мог назваться кем угодно, а в свое время мог менять внешность так, что и азиаты, и негры, и индейцы принимали меня за своего. Теперь на это способна Дженни, я же, получив статус Короля, просто остался космополитом. Печально, но что тут поделаешь, у Королей есть свои преимущества.
Я взял сумку и пошел ко входу в гостиницу. Дженни с Олегом последовали за мной…
– Ты можешь мне объяснить, что мы тут делаем? – услышал я голос Олега.
Я умывался в ванной, отчетливо слыша голоса за полуоткрытой дверью.
– Мы ищем одного человека, – ответил Олегу спокойный голос Дженни,
– Это настолько важно, что мы за пару часов снялись с места и улетели в Прагу?
– Да.
– Я ничего не понимаю. Что это за Толя?
– Неважно, Олег. Это мой старый друг.
– Насколько старый?
Пауза.
– Очень старый.
Тишина, только звук льющейся воды.
– Он твой любовник?
Я тихонько хмыкнул. Олег мне начинал нравиться.
– Нет, Олег, и, пожалуйста, не задавай глупых вопросов.
– Это не глупые вопросы, Женя. Что происходит? Я чувствую, что ты втягиваешь меня в какую-то авантюру.
– Я не втягиваю тебя туда, куда ты не захочешь втянуться.
– Да? Ты даже не спросила, хочу ли я лететь с вами.
– А ты не хотел?
Пауза.
– Ты прекрасно знаешь, что, если ты попросишь, я пойду за тобой хоть на край земли.
Тишина. Мне надоело подслушивать эту мелодраматическую сцену, я выключил воду, взял полотенце и вышел из ванной. Дженни и Олег стояли возле кровати, на которую мы побросали сумки. Олег посмотрел на меня с вызовом, Дженни отвернулась.
Вытирая руки, я молча оглядел их, потом сказал:
– Если ты хочешь, чтобы он был полезен, скажи ему обо всем сейчас.
Дженни сверкнула на меня глазами.
– Что скажи? – непонимающе спросил Олег, взглянув на Дженни.
Она же смотрела на меня.
– Он еще не готов, – наконец сказала она.
– Не готов? К чему? – вновь спросил Олег.
– Прекрати молоть чепуху, – спокойно заявил я. – Ты прекрасно знаешь, что он готов. Выкладывай ему все, как ты хотела.
– Да что происходит, черт возьми! – воскликнул Олег. – Объясните, что происходит!
Дженни потупилась. Я видел, как ей трудно. Раскрыть парню глаза на мир – это непросто. Надо ей помочь.
– Присядь, Олег, – спокойно сказал я.
– Зачем? – заупрямился он.
– Делай, что тебе говорят, – резко проговорил я, и он сел на край кровати.
Бросив полотенце на спинку стула, я сел в кресло и попросил Дженни выйти.
– Думаю, у меня лучше получится, – объяснил я.
Дженни спорить не стала. Когда дверь за ней закрылась, я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Задавай вопросы, – сказал я Олегу. – Уверен, что у тебя их тысяча.
Олег тоже сложил руки на груди, пристально глядя мне в глаза. На его широкоскулом лице заходили желваки.
– Кто ты такой? – спросил он.
– Вопрос номер один, – констатировал я, – Ответ – я Король.
– Какой еще король? – удивленно спросил он.
– Фигура. В шахматы играешь?
– Ну.
– Так вот. Я – Черный Король. Оба слова титула – с большой буквы.
Олег нахмурился.
– Это все, что ты хотел мне сказать? – мрачно спросил он.
– Это ответ на вопрос, который ты мне задал, – уточнил я. – Ты не удовлетворен ответом?
– Конечно, нет. То, что ты сказал, не имеет смысла.
– Напротив. Смысл именно в том, что я сказал.
– Играешь словами?
– Нет, говорю правду.
Мы помолчали.
– Хочешь развернутый ответ? – спросил я наконец.
Олег пожал плечами. Он хотел развернутый ответ.
– Хорошо, давай я объясню тебе все более понятным языком.
Я сделал паузу, глядя в глаза Олегу. Он ждал.
– Я бог. – Шоковая терапия, как всегда. – Точнее – полубог. Я видел этот мир с начала времен, с появления здесь человека, видел расцвет и падение древних цивилизаций, иные я создавал сам, Я знаю все языки этого мира, включая и забытые. Я бессмертен в человеческом понимании, я черный маг, обладающий определенными силами, прямо скажем – немалыми, я – вечный страж, существо, охраняющее этот мир от Белых. Время от времени они пытаются захватить мир, который мы называем Доской Атл, а вы зовете Землей. Одно время нас было много, потом я остался один, один играющий на этой Доске Ферзь… Потом я погиб, и мое место заняла Дженни. Совсем недавно я вернулся, но уже Королем…
Олег молчал, его глаза широко открыты, в них застыло изумление. Я замолчал, предоставляя ему возможность переварить услышанное.
– Так… – сказал, запинаясь, он. – Выходит, ты не человек?
– Почему же? Я человек, большую часть жизни я был человеком, а теперь я более человек, чем когда-либо, потому что потерял способность к трансформации. Скажем так. В основе своей я существо другого порядка, но, по сути, все же человек.
– Я не верю тебе, – вдруг сказал Олег. – Все это звучит как бред сумасшедшего. Зачем вы дурачите меня?
– Мы тебя не дурачим, – спокойно сказал я и прямо на его глазах создал сигарету.
Олег уставился на мои пальцы, в которых я держал «Мальборо», видимо, пытаясь рассмотреть устройство, с помощью которого я показал такой фокус. Я же в это время невозмутимо поднял руку и из кончика моего указательного пальца вырвался яркий огонек. Совершенно ненужное действие, но весьма эффектное. Я прикурил и, выпустив клуб дыма, посмотрел на вытянувшееся лицо Олега. Мне внезапно стало его жалко. Так же выглядел Коля, когда я сказал ему, кто я такой.
– Это… Это что, фокус какой-то? – спросил Олег.
– Нет, Олег, это не фокус. Если ты мне не веришь, могу поднять тебя к потолку и немного там повертеть. Это намного проще, чем создать сигарету, поверь. Хочешь?
– Нет. – Олег по-прежнему пребывал в шоке. Вновь повисла неловкая пауза.
– Мне надо покурить, – внезапно сказал Олег, шаря по карманам.
Я создал еще одну сигарету и кинул ему. Он поймал ее, с недоверием повертел в руках, потом достал зажигалку и прикурил.
– Это «Мальборо», – сказал он, затянувшись.
– Практически не отличается от настоящего, правда? – спросил я, самодовольно улыбаясь. – Когда я был Ферзем, у меня такое не получалось.
Олег снова затянулся, я обратил внимание, что руки у него дрожат. Сквозь клубы дыма он глянул на меня и спросил:
– Зачем я вам нужен?
– Не знаю, – честно ответил я. – Дженни считает, что ты можешь пригодиться. Она думает, что в тебе скрыт источник Силы – энергии, которая могла бы помочь тебе стать Фигурой.
– Это… правда?
Я поджал губы.
– Ну, в общем, да. Просто этот источник в тебе спит, и разбудить его мы можем, только если ты этого захочешь.
Олег задумался,
– А эта… энергия… Если я ее разбужу, что изменится?
– Все. – Я выпустил дым и посмотрел ему прямо в глаза. – Изменится все.
– Но… Что я смогу делать?
Я нагнулся вперед, сверля его взглядом.
– Олег, пойми одну простую вещь. Хоть мы и играем, это не игра. Если ты будешь относиться к Игре, как к игре, ты очень скоро умрешь. Ты понимаешь меня?
– Нет, – ответил он.
– Ладно, поймешь потом. – Я вновь откинулся. – Просто запомни, что я тебе сказал. Что касается твоего вопроса… Ты будешь обладать определенными силами, которые поставят тебя чуть выше в иерархии человечества: ты получишь умение создавать вещи, ты усвоишь основы простейшей магии, ты сможешь видеть то, что не видят другие, чувствовать то, что другие не чувствуют. Короче говоря, ты станешь магом. Черным магом.
– Таким, как ты?
Я прищурился. У этого парня чересчур большие амбиции. Это плохо.
– Нет, до меня тебе не дорасти. Прости, но чтобы обладать такими силами, тебе нужно было родиться не здесь и не человеком.
Олег потер лоб. Внезапно он вспомнил.
– А Женя? Она…
– Она Ферзь, – сказал я. Потом добавил – Моя Королева.
Он дернулся, словно его ударили.
– Так она… Она тоже не человек?
– Да. Она не человек, – подтвердил я, в душе ощущая себя садистом.
Олег встал и прошелся по комнате.
– Подумать только, – пробормотал он.
И тут я решил его припугнуть. Я понимал, что, узнай об этом Дженни, она бы меня убила, но рискнуть стоило.
– Олег, ты должен забыть о ней. Она существо высшего порядка, у вас с ней все равно ничего не получится. Если я разбужу в тебе источник Силы, ты будешь нашим помощником, будешь помогать нам в магических делах, но… ты должен забыть о своих чувствах. Став нашим помощником, ты должен думать только об Игре. Ты понимаешь?
Конечно, это низко и подло, но чувства к Дженни заставили меня наступить на горло собственным принципам. В любви и на войне все средства хороши, Я искренне сомневался, что Олег клюнет на мои нравоучения, а тем более – что мгновенно забудет о Дженни, Более того, он мог пойти к ней и выдать меня с головой, рассказав об этом разговоре.
Олег не ответил, меряя шагами комнату, Он, казалось, не слушал меня, поэтому я немного успокоился, потушил окурок в фирменной пепельнице на тумбочке и вновь сложил руки на груди.
– Повторяю, – сказал я спокойно. – Мы можем разбудить в тебе Силу, только если ты этого захочешь. Если ты предпочтешь жить, как жил, не забивая голову играми и прочей метафизикой, – ради бога. Мы просто оставим тебя в покое.
Олег остановился и посмотрел мне в глаза.
– Шахматы? – спросил он, – Почему шахматы?
Я пожал плечами.
– Честно говоря, это не шахматы… Шахматы – всего лишь игра, которую я в свое время придумал. То, во что мы играем, намного сложнее шахмат, поскольку Фигуры автономны.
– Ты придумал шахматы? – удивленно спросил он.
– Да.
Окурок обжег Олегу пальцы, он потушил его и снова сел на кровать, обхватив голову руками.
– Кого вы тут ищете? – спросил он.
– Белого Ферзя, – ответил я. – Во время последнего Прорыва мы упустили его.
– Прорыв? Это что такое?
– Это Партия, которая начинается задолго до самого Прорыва. Белые концентрируют силы для захвата этой Доски, мы обнаруживаем всплеск Силы, определяем место Прорыва, потом отправляемся туда и гасим его. Это часть Игры. Мы защищаемся, они нападают. Белые начинают и проигрывают – вот моя философия.
Я улыбнулся. Олег потер подбородок.
– А этот… Белый Ферзь… Что он может сделать?
– Он может изменить все. Всю жизнь на Земле, – ответил я. – Он может принести на Землю новый порядок, который в результате станет концом этой Доски.
– Какой порядок?
– Это долго объяснять, – сказал я. – Белые – сторонники порядка, статики, регресса. Это все, что тебе надо знать.
– А вы – сторонники чего?
– Хаоса и развития, – мне начинал надоедать этот разговор.
– То есть войн, катастроф, эпидемий и других напастей, валящихся на человечество? – В его взгляде вспыхнул гнев.
Ого. Агрессия?
– Ты примитивно мыслишь, – сказал я. – Не мы заставляем человечество воевать, не мы насылаем эпидемии, не мы контролируем природу. Человечество – само себе хозяин, оно вольно поступать так, как ему заблагорассудится. Мы лишь следим за тем, чтобы хаос, в котором оно живет, оставался хаосом. Иначе наступил бы регресс. Деградация. Ты понимаешь меня? Полная статика. Если Белые захватят эту Доску, это и произойдет. Они будут контролировать вас, они запретят войны, они запретят загрязнение окружающей среды, они запретят все, что противно их морали и является источниками хаоса.
– Так что же в этом плохого? – недоуменно спросил Олег.
Я потер лоб.
– Ты не понимаешь. Они запретят все это. Не вы решите, что все, хватит воевать, хватит губить природу, хватит классовой несправедливости. Понимаешь теперь? Можешь называть нас силами зла (как тебе угодно), но мы – за свободу выбора, мы хотим, чтобы, развиваясь, человечество самостоятельно дошло до всего. Не пользуясь чужими подсказками. Хаос всегда был, есть и будет источником развития, вся история этого мира – подтверждение моих слов. Мы лишь пассивные наблюдатели. Прошли те времена, когда я, например, мог активно участвовать в историческом процессе, теперь прогресс достиг той точки, когда в дела человечества вмешиваться нецелесообразно.
Олег, кажется, понял. Наконец-то! Силы в нем, может, и много, но ума поменьше, чем у Коли – тот схватывал все на лету, Олегу же приходится все раскладывать по полочкам. Может, когда мы разбудим в нем Силу, он изменится? Поумнеет?
Сейчас он сидел, медленно качая головой.
– А если я откажусь? – спросил он. Я пожал плечами.
– Мы отпустим тебя на все четыре стороны.
– Но если я начну рассказывать о том, что ты мне только что сказал?
– Не начнешь, – спокойно сказал я. – Есть такой трюк, называется «стирание краткосрочной памяти». Я этот трюк люблю.
– Угрожаешь? – насупившись, спросил он.
– Еще нет, – усмехнулся я. – Еще есть трюк, который называется «убийство, выглядящее, как несчастный случай», Этот трюк я не люблю, но могу исполнить.
Олег молча смотрел на меня.
– Вот это – угроза, – пояснил я.
Он усмехнулся.
– Спасибо за объяснение. Мы снова замолчали.
– Так вы, значит, силы Зла… – медленно проговорил он. – Кому вы служите? Дьяволу?
Я вздохнул. Да, все очень запущено. Мне не хотелось касаться устройства мира и теологических вопросов, но, судя по всему, придется.
– Олег, я прекрасно понимаю, что долгие годы тебе в голову вдалбливали созданные человеком понятия, которые нисколько не отражают истинного положения вещей. Силы Зла, Силы Добра… – я покачал головой. – Вечные вопросы, на которые у человечества нет ответов, и которые оно само придумало, чтобы несколько облегчить себе жизнь. Зло? Можешь называть нас так. Добро? Можешь так называть Белых. А можешь и наоборот… Все равно. Для нас, Фигур, нет ни добра, ни зла. Есть только Черные и Белые, Две равнозначные играющие стороны. Есть концепция бытия, созданная Белыми, и есть наша концепция, наши принципы, которых мы придерживаемся, играя на этой Доске или на любой другой.
Олег, сложив руки на груди, молча слушал, нахмурившись и нервно постукивая пальцем по своему плечу.
– То есть ты хочешь сказать, что нет ни добра, ни зла? Но ведь, например, убийство – это определенно зло?
– Неужели? – Я холодно посмотрел ему в глаза. – Представь себе ситуацию. В двадцатых годах этого века какой-нибудь безумец убил бы человека, которого мир запомнил как Адольфа Гитлера. Как ты назвал бы это? Злом? Или спасением миллионов людей?
Олег покачал головой.
– Ты берешь нереальные ситуации. Никому не дано знать, кем бы мог стать убитый человек…
– Хорошо, – перебил я его. – Представь себе более реальную ситуацию. Есть человек, чей-то сын, чей-то брат, чей-то друг. Человек. Он – насильник, убивший пятьдесят детей. Его приговаривают к смертной казни. Ты – за или против?
– Конечно – за, – сверкнул глазами Олег.
– Почему? Ведь это убийство.
– Не-е-ет. Это правосудие! – В глазах Олега я прочел торжество человека, который нашел слова, кажущиеся ему абсолютной истиной.
Я усмехнулся.
– Ты можешь выбрать любое слово, но суть от этого не изменится. Это насильственное лишение человеческого существа жизни. Самое четкое определение для данного явления – убийство. Надеюсь, с этим ты спорить не станешь?
Олег опустил глаза.
– Существует масса нюансов, о которых мы могли бы с тобой проговорить до ночи. Я понимаю, что это тяжело, но ты должен абстрагироваться от того, что знал раньше. Мой тебе совет – не забивай себе голову вопросами морали, философии, теологии и прочей метафизики – они слишком сложны и мешают работе… Простота восприятия – это тоже дар.
Олег молча сидел, по-прежнему глядя в пол.
– Ну, так что? – спросил я наконец. – Ты согласен или нет?
Олег удивленно посмотрел на меня и сказал:
– А тебе не кажется, что мне нужно дать время подумать? Решение-то непростое, оно может изменить всю мою жизнь.
– Это правда, – кивнул я и поднялся, – Так что пойди погуляй, посмотри Прагу, подумай, а мы с Дженни займемся делами.
Олег рассеянно кивнул и взял куртку. Я вышел вместе с ним, закрыл номер, и мы спустились в холл, Проводив его до выхода, я развернулся и отправился к бару, где и нашел Дженни.
– Ну, как все прошло? – спросила Дженни, когда мы поднялись в номер и я запер дверь.
Я пожал плечами.
– Истерики не было, признаков приближающегося сумасшествия я тоже не заметил. Он воспринял все, что я говорил, как информацию, Что, безусловно, хорошо.
– Он согласился на Пробуждение? – В ее голосе я почувствовал напряжение.
– Пока нет, сказал, что ему нужно время подумать.
– Где он сейчас?
– Гуляет, думает… Не знаю, – Я уселся в кресло и закинул ногу на ногу.
– Что ты ему сказал?
– Практически все. Некоторые моменты я упустил, но это и несущественно. Я обрисовал ему ситуацию в целом, не вдаваясь в метафизические подробности. Пришлось ему все долго объяснять, он не очень умен.
Дженни поморщилась.
– Мог бы обойтись без последнего замечания.
Я кивнул.
– Мог бы. Но не стал. Вообще-то мы потеряли массу времени. Надо срочно проводить определяющий Сеанс и выяснить не приблизительное, а точное место расположения Белого.
Дженни уселась на кровать, туда, где несколько минут назад сидел Олег.
– Точное месторасположение? Каким образом? Ты знаешь процедуру?
– Ну, в общих чертах. Практики не было семь тысяч лет.
– Хорошо, давай.
Прошло два часа. Я потратил немало энергии, немного устал, но результат все же получил. Белый Ферзь здесь, в городе, его сигнал четкий и не расплывающийся. Настолько четкий, что даже подозрительно. Неужели он снял блокировку? Неужели хочет, чтобы мы его нашли? Ему что, жить надоело?
В любом случае понятно, что вскоре предстоит схватка. Мне удалось засечь конкретное место его нахождения: сейчас он сшивался где-то в районе Пражского Града.
Мы стали собираться. Я наколдовал оружие – два пистолета «Glock», шесть обойм, бронежилет, аналогов которому этот мир не знал (для Олега), потом обулся, надел плащ и посмотрел на Дженни. Она тоже выбрала длинный плащ, полы которого успешно скрыли ножны с Экскалибуром. От пистолетов она отказалась, сказав, что скорее они понадобятся нам с Олегом. Я пожал плечами, и мы вышли из номера…
Оставалось только найти друга моей подруги. Друг моей подруги. Я хмыкнул. Забавное словосочетание.
Друга искать не пришлось – он стоял недалеко от гостиницы, на углу улицы Панска и На Прикопе, прислонившись к столбу, и меланхолично смотрел на проходящих мимо людей. Я его понимал – нелегко, когда тебе говорят, что объективная реальность не совсем такая, как тебя всю жизнь учили. Мы подошли к нему, я хлопнул его по плечу, отчего Олег дернулся, будто я ударил его током.
– Пойдем, дружище, – бодро сказал я. – Есть работенка.
– Послушай… – начал он. – Я тут подумал…
– Не сейчас, Олег, – сказал я. – Обсудим твои мысли позже.
Олег пожал плечами и вздохнул. Мы пошли к Староместской площади, лавируя между потоками туристов и горожан. В это время, когда осень в самом разгаре и Прага преображается, туристов много, очень много, целые толпы ходят по улицам города, от достопримечательности к достопримечательности, фотографируя и снимая на камеру памятники культуры.
Мы шли к Пражскому Граду мрачные, не зная, что нас ждет впереди. Я нес сумку, в которой лежали пистолет и бронежилет, выискивая укромное место, где я мог бы экипировать Олега. Дойдя до Староместской площади, я тут же повел его в магазин «Кристалекс» и попросил продавца указать нам, где находится туалет. Дженни осталась снаружи, разглядывая Тынский Храм, памятник Яну Гусу, у которого толпились студенты и туристы, и астрономические часы на Староместской ратуше.
Зайдя в чистенький туалет, я проверил, все ли кабинки пусты, потом расстегнул сумку и молча сунул Олегу пистолет и три обоймы. Он непонимающе посмотрел на «Glock» и спросил:
– Зачем это?
Я поднял на него глаза.
– Пользоваться умеешь?
– Умею.
– Хорошо. Это для твоей безопасности. Бери и не задавай вопросов.
Я достал бронежилет и протянул ему.
– Снимай куртку и надень это.
Олег молча повиновался и, вновь надев куртку, застегнул «молнию» до шеи.
– Прекрасно, – сказал я. – Теперь мы готовы.
Я кинул пустую сумку в мусорное ведро и направился к выходу. Олег молча следовал за мной. Выглядел он немного нервозно, но не докучал мне расспросами и вообще – держался молодцом. Даже не ныл…
Из его правого плеча хлестала кровь, смешиваясь с болотной жижей.
– О, я буду ждать этой мести. У меня еще есть время на подвиги. Тебе же суждено умереть, мое славное чудовище.
Грендель вновь зашипел.
– За что ты сражаешься, Медведь? – спросил он. – За этого немощного короля Хродгара? За его данов? Что он обещал тебе? Злата?
– Нет, – ответил Он. – Злата мне не нужно. Что мне нужно – так это слава в веках. Ты один из последних, Грендель. И время тебе покинуть Землю. Люди должны стать хозяевами этой Доски.
Грендель облизнул чешуйчатые губы.
– Зачем? – спросил он. – Нам же так хорошо здесь! Зачем ты изгоняешь нас?
– Я уже ответил на твой вопрос. – Он отбросил лапу чудовища в сторону. – Ваше время закончилось. Ты должен умереть. Как и твоя хозяйка. Иди, сообщи ей о моих словах. Я дам вам время уйти с миром. Распространите мое слово среди последних оставшихся. Пусть знают, что охота началась. У вас есть выбор – умереть или вернуться на свои Доски.
– А ты, значит, остаешься, – язвительно произнес Грендель, и голос его дрожал.
– Я остаюсь, потому что играю. Вы же никогда в Игре не участвовали. Вам лишь разрешили побыть здесь. Теперь ваше время истекло.
– Кто это определяет?
– Я. – Он начал меняться.
Грендель понял, что окончательно разозлил его, и поднял оставшуюся лапу в успокаивающем жесте.
– Хорошо, Беовульф, хорошо. Я передам твое слово. Но думаю, что тебе еще долго придется отлавливать нас на Земле. Ты же знаешь, как нам тут хорошо.
– Знаю, – прорычал Он. – Именно поэтому изгоняю вас.
Грендель застонал и, развернувшись, побрел по болоту во мрак. Луна освещала его согбенную спину, единственную бессильно повисшую руку…
А Он стоял и еще долго смотрел вслед уходящему чудовищу, не понимая, почему они не хотят покидать этот жестокий и несправедливый мир, который люди называют Землей…
Я проснулся оттого, что меня кто-то толкнул под локоть, Дженни сказала:
– Самолет идет на посадку, мы почти прилетели.
Я энергично растер лицо, прогоняя остатки сна, привел «спинку кресла в вертикальное положение» и пристегнулся.
Дженни посмотрела на Олега, который сидел без наушников, и я отметил, что лицо у него довольно напряженное. Судя по всему, пока я спал, они разговаривали. Интересно, о чем?
Внизу уже показалась Прага – огромное скопище домов, рассеченное дорогами. Где-то там, внизу, Белый Ферзь. Черт возьми, может, я его отсюда увижу? Я хмыкнул.
Стюардессы шли по рядам, проверяя, все ли пристегнулись…
Через двадцать минут мы уже стояли в зале прилета пражского аэропорта, Получив багаж, мы тут же отправились на выход. Такси желтыми рядами выстроились вдоль тротуара, ожидая клиентов, и мы сели в первое попавшееся. Я сказал водителю, чтобы он ехал на улицу Панска, дом 12, в отель «Палас». Причем сделал я это на чистом чешском, несказанно удивив и водителя, и Олега.
– Пан – чех? – поинтересовался водитель.
– Нет, пан – не чех, – ответил я. – Давай будем поменьше разговаривать.
Водитель пожал плечами и, быстро стартовав, помчал нас в Город ста башен. Я спиной чувствовал буравящий взгляд Олега, явно недолюбливавшего меня.
Дженни сидела рядом с ним, я не мог видеть ее лица, но зато уловил ее послание.
«Не надо выпендриваться, дорогой, Олег еще не знает, кто мы такие, не нужно давать ему пищу для размышлений». – «Чихать я хотел на Олега, – злобно „ответил“ я. – У нас нет времени. Пока я на русском объяснял бы водителю, что мне нужно, Белый успел бы завоевать Землю». Дженни хмыкнула, и Олег спросил:
– Чего ты смеешься?
– Так, – Дженни замялась. – Вспомнила анекдот.
– Какой?
– Э-э-э… Ну… Встречаются два соседа, один у другого спрашивает: «Знаешь, какое чучело у себя на огороде Васька поставил?» «Нет, – отвечает сосед. – Какое?» – «О, такое страшное, такое страшное, что птицы вернули весь урожай за прошлый год».
Олег прыснул. Ловко вывернулась, молодец.
– Вы русские? – спросил водитель. В его голосе чувствовалась неприязнь.
– Частично, – ответил я. – Не надо, приятель, не относись к нам так. Мы сочувствуем чехам – не мы вводили сюда танки.
Водитель молча посмотрел на меня, потом отвернулся и сосредоточился на дороге, Я вздохнул и посмотрел в окно…
Даже в плохую погоду Прага потрясает своей красотой. Старинные дома, фасады стиля модерн с лепниной, средневековые башни, набережная Влтавы, Вацлавская площадь. Город-сказка, город, который всегда радовал меня своим горделивым, средневековым спокойствием. Он красив в любое время года и величав во все времена, со дня своего основания.
Мы доехали до отеля за тридцать минут, Я расплатился с водителем чешскими кронами, которые незаметно создал по пути, Водитель, несмотря на то, что получил солидные чаевые, даже не помог нам вытащить сумки из багажника, тронул козырек своей кепки и, сев в машину, умчался прочь.
Я вздохнул, Стоит быть представителем одного народа, чтобы другой народ тебя не любил? Лучше не принадлежать ни к одной нации, как, например, в моем случае, Я мог назваться кем угодно, а в свое время мог менять внешность так, что и азиаты, и негры, и индейцы принимали меня за своего. Теперь на это способна Дженни, я же, получив статус Короля, просто остался космополитом. Печально, но что тут поделаешь, у Королей есть свои преимущества.
Я взял сумку и пошел ко входу в гостиницу. Дженни с Олегом последовали за мной…
– Ты можешь мне объяснить, что мы тут делаем? – услышал я голос Олега.
Я умывался в ванной, отчетливо слыша голоса за полуоткрытой дверью.
– Мы ищем одного человека, – ответил Олегу спокойный голос Дженни,
– Это настолько важно, что мы за пару часов снялись с места и улетели в Прагу?
– Да.
– Я ничего не понимаю. Что это за Толя?
– Неважно, Олег. Это мой старый друг.
– Насколько старый?
Пауза.
– Очень старый.
Тишина, только звук льющейся воды.
– Он твой любовник?
Я тихонько хмыкнул. Олег мне начинал нравиться.
– Нет, Олег, и, пожалуйста, не задавай глупых вопросов.
– Это не глупые вопросы, Женя. Что происходит? Я чувствую, что ты втягиваешь меня в какую-то авантюру.
– Я не втягиваю тебя туда, куда ты не захочешь втянуться.
– Да? Ты даже не спросила, хочу ли я лететь с вами.
– А ты не хотел?
Пауза.
– Ты прекрасно знаешь, что, если ты попросишь, я пойду за тобой хоть на край земли.
Тишина. Мне надоело подслушивать эту мелодраматическую сцену, я выключил воду, взял полотенце и вышел из ванной. Дженни и Олег стояли возле кровати, на которую мы побросали сумки. Олег посмотрел на меня с вызовом, Дженни отвернулась.
Вытирая руки, я молча оглядел их, потом сказал:
– Если ты хочешь, чтобы он был полезен, скажи ему обо всем сейчас.
Дженни сверкнула на меня глазами.
– Что скажи? – непонимающе спросил Олег, взглянув на Дженни.
Она же смотрела на меня.
– Он еще не готов, – наконец сказала она.
– Не готов? К чему? – вновь спросил Олег.
– Прекрати молоть чепуху, – спокойно заявил я. – Ты прекрасно знаешь, что он готов. Выкладывай ему все, как ты хотела.
– Да что происходит, черт возьми! – воскликнул Олег. – Объясните, что происходит!
Дженни потупилась. Я видел, как ей трудно. Раскрыть парню глаза на мир – это непросто. Надо ей помочь.
– Присядь, Олег, – спокойно сказал я.
– Зачем? – заупрямился он.
– Делай, что тебе говорят, – резко проговорил я, и он сел на край кровати.
Бросив полотенце на спинку стула, я сел в кресло и попросил Дженни выйти.
– Думаю, у меня лучше получится, – объяснил я.
Дженни спорить не стала. Когда дверь за ней закрылась, я откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Задавай вопросы, – сказал я Олегу. – Уверен, что у тебя их тысяча.
Олег тоже сложил руки на груди, пристально глядя мне в глаза. На его широкоскулом лице заходили желваки.
– Кто ты такой? – спросил он.
– Вопрос номер один, – констатировал я, – Ответ – я Король.
– Какой еще король? – удивленно спросил он.
– Фигура. В шахматы играешь?
– Ну.
– Так вот. Я – Черный Король. Оба слова титула – с большой буквы.
Олег нахмурился.
– Это все, что ты хотел мне сказать? – мрачно спросил он.
– Это ответ на вопрос, который ты мне задал, – уточнил я. – Ты не удовлетворен ответом?
– Конечно, нет. То, что ты сказал, не имеет смысла.
– Напротив. Смысл именно в том, что я сказал.
– Играешь словами?
– Нет, говорю правду.
Мы помолчали.
– Хочешь развернутый ответ? – спросил я наконец.
Олег пожал плечами. Он хотел развернутый ответ.
– Хорошо, давай я объясню тебе все более понятным языком.
Я сделал паузу, глядя в глаза Олегу. Он ждал.
– Я бог. – Шоковая терапия, как всегда. – Точнее – полубог. Я видел этот мир с начала времен, с появления здесь человека, видел расцвет и падение древних цивилизаций, иные я создавал сам, Я знаю все языки этого мира, включая и забытые. Я бессмертен в человеческом понимании, я черный маг, обладающий определенными силами, прямо скажем – немалыми, я – вечный страж, существо, охраняющее этот мир от Белых. Время от времени они пытаются захватить мир, который мы называем Доской Атл, а вы зовете Землей. Одно время нас было много, потом я остался один, один играющий на этой Доске Ферзь… Потом я погиб, и мое место заняла Дженни. Совсем недавно я вернулся, но уже Королем…
Олег молчал, его глаза широко открыты, в них застыло изумление. Я замолчал, предоставляя ему возможность переварить услышанное.
– Так… – сказал, запинаясь, он. – Выходит, ты не человек?
– Почему же? Я человек, большую часть жизни я был человеком, а теперь я более человек, чем когда-либо, потому что потерял способность к трансформации. Скажем так. В основе своей я существо другого порядка, но, по сути, все же человек.
– Я не верю тебе, – вдруг сказал Олег. – Все это звучит как бред сумасшедшего. Зачем вы дурачите меня?
– Мы тебя не дурачим, – спокойно сказал я и прямо на его глазах создал сигарету.
Олег уставился на мои пальцы, в которых я держал «Мальборо», видимо, пытаясь рассмотреть устройство, с помощью которого я показал такой фокус. Я же в это время невозмутимо поднял руку и из кончика моего указательного пальца вырвался яркий огонек. Совершенно ненужное действие, но весьма эффектное. Я прикурил и, выпустив клуб дыма, посмотрел на вытянувшееся лицо Олега. Мне внезапно стало его жалко. Так же выглядел Коля, когда я сказал ему, кто я такой.
– Это… Это что, фокус какой-то? – спросил Олег.
– Нет, Олег, это не фокус. Если ты мне не веришь, могу поднять тебя к потолку и немного там повертеть. Это намного проще, чем создать сигарету, поверь. Хочешь?
– Нет. – Олег по-прежнему пребывал в шоке. Вновь повисла неловкая пауза.
– Мне надо покурить, – внезапно сказал Олег, шаря по карманам.
Я создал еще одну сигарету и кинул ему. Он поймал ее, с недоверием повертел в руках, потом достал зажигалку и прикурил.
– Это «Мальборо», – сказал он, затянувшись.
– Практически не отличается от настоящего, правда? – спросил я, самодовольно улыбаясь. – Когда я был Ферзем, у меня такое не получалось.
Олег снова затянулся, я обратил внимание, что руки у него дрожат. Сквозь клубы дыма он глянул на меня и спросил:
– Зачем я вам нужен?
– Не знаю, – честно ответил я. – Дженни считает, что ты можешь пригодиться. Она думает, что в тебе скрыт источник Силы – энергии, которая могла бы помочь тебе стать Фигурой.
– Это… правда?
Я поджал губы.
– Ну, в общем, да. Просто этот источник в тебе спит, и разбудить его мы можем, только если ты этого захочешь.
Олег задумался,
– А эта… энергия… Если я ее разбужу, что изменится?
– Все. – Я выпустил дым и посмотрел ему прямо в глаза. – Изменится все.
– Но… Что я смогу делать?
Я нагнулся вперед, сверля его взглядом.
– Олег, пойми одну простую вещь. Хоть мы и играем, это не игра. Если ты будешь относиться к Игре, как к игре, ты очень скоро умрешь. Ты понимаешь меня?
– Нет, – ответил он.
– Ладно, поймешь потом. – Я вновь откинулся. – Просто запомни, что я тебе сказал. Что касается твоего вопроса… Ты будешь обладать определенными силами, которые поставят тебя чуть выше в иерархии человечества: ты получишь умение создавать вещи, ты усвоишь основы простейшей магии, ты сможешь видеть то, что не видят другие, чувствовать то, что другие не чувствуют. Короче говоря, ты станешь магом. Черным магом.
– Таким, как ты?
Я прищурился. У этого парня чересчур большие амбиции. Это плохо.
– Нет, до меня тебе не дорасти. Прости, но чтобы обладать такими силами, тебе нужно было родиться не здесь и не человеком.
Олег потер лоб. Внезапно он вспомнил.
– А Женя? Она…
– Она Ферзь, – сказал я. Потом добавил – Моя Королева.
Он дернулся, словно его ударили.
– Так она… Она тоже не человек?
– Да. Она не человек, – подтвердил я, в душе ощущая себя садистом.
Олег встал и прошелся по комнате.
– Подумать только, – пробормотал он.
И тут я решил его припугнуть. Я понимал, что, узнай об этом Дженни, она бы меня убила, но рискнуть стоило.
– Олег, ты должен забыть о ней. Она существо высшего порядка, у вас с ней все равно ничего не получится. Если я разбужу в тебе источник Силы, ты будешь нашим помощником, будешь помогать нам в магических делах, но… ты должен забыть о своих чувствах. Став нашим помощником, ты должен думать только об Игре. Ты понимаешь?
Конечно, это низко и подло, но чувства к Дженни заставили меня наступить на горло собственным принципам. В любви и на войне все средства хороши, Я искренне сомневался, что Олег клюнет на мои нравоучения, а тем более – что мгновенно забудет о Дженни, Более того, он мог пойти к ней и выдать меня с головой, рассказав об этом разговоре.
Олег не ответил, меряя шагами комнату, Он, казалось, не слушал меня, поэтому я немного успокоился, потушил окурок в фирменной пепельнице на тумбочке и вновь сложил руки на груди.
– Повторяю, – сказал я спокойно. – Мы можем разбудить в тебе Силу, только если ты этого захочешь. Если ты предпочтешь жить, как жил, не забивая голову играми и прочей метафизикой, – ради бога. Мы просто оставим тебя в покое.
Олег остановился и посмотрел мне в глаза.
– Шахматы? – спросил он, – Почему шахматы?
Я пожал плечами.
– Честно говоря, это не шахматы… Шахматы – всего лишь игра, которую я в свое время придумал. То, во что мы играем, намного сложнее шахмат, поскольку Фигуры автономны.
– Ты придумал шахматы? – удивленно спросил он.
– Да.
Окурок обжег Олегу пальцы, он потушил его и снова сел на кровать, обхватив голову руками.
– Кого вы тут ищете? – спросил он.
– Белого Ферзя, – ответил я. – Во время последнего Прорыва мы упустили его.
– Прорыв? Это что такое?
– Это Партия, которая начинается задолго до самого Прорыва. Белые концентрируют силы для захвата этой Доски, мы обнаруживаем всплеск Силы, определяем место Прорыва, потом отправляемся туда и гасим его. Это часть Игры. Мы защищаемся, они нападают. Белые начинают и проигрывают – вот моя философия.
Я улыбнулся. Олег потер подбородок.
– А этот… Белый Ферзь… Что он может сделать?
– Он может изменить все. Всю жизнь на Земле, – ответил я. – Он может принести на Землю новый порядок, который в результате станет концом этой Доски.
– Какой порядок?
– Это долго объяснять, – сказал я. – Белые – сторонники порядка, статики, регресса. Это все, что тебе надо знать.
– А вы – сторонники чего?
– Хаоса и развития, – мне начинал надоедать этот разговор.
– То есть войн, катастроф, эпидемий и других напастей, валящихся на человечество? – В его взгляде вспыхнул гнев.
Ого. Агрессия?
– Ты примитивно мыслишь, – сказал я. – Не мы заставляем человечество воевать, не мы насылаем эпидемии, не мы контролируем природу. Человечество – само себе хозяин, оно вольно поступать так, как ему заблагорассудится. Мы лишь следим за тем, чтобы хаос, в котором оно живет, оставался хаосом. Иначе наступил бы регресс. Деградация. Ты понимаешь меня? Полная статика. Если Белые захватят эту Доску, это и произойдет. Они будут контролировать вас, они запретят войны, они запретят загрязнение окружающей среды, они запретят все, что противно их морали и является источниками хаоса.
– Так что же в этом плохого? – недоуменно спросил Олег.
Я потер лоб.
– Ты не понимаешь. Они запретят все это. Не вы решите, что все, хватит воевать, хватит губить природу, хватит классовой несправедливости. Понимаешь теперь? Можешь называть нас силами зла (как тебе угодно), но мы – за свободу выбора, мы хотим, чтобы, развиваясь, человечество самостоятельно дошло до всего. Не пользуясь чужими подсказками. Хаос всегда был, есть и будет источником развития, вся история этого мира – подтверждение моих слов. Мы лишь пассивные наблюдатели. Прошли те времена, когда я, например, мог активно участвовать в историческом процессе, теперь прогресс достиг той точки, когда в дела человечества вмешиваться нецелесообразно.
Олег, кажется, понял. Наконец-то! Силы в нем, может, и много, но ума поменьше, чем у Коли – тот схватывал все на лету, Олегу же приходится все раскладывать по полочкам. Может, когда мы разбудим в нем Силу, он изменится? Поумнеет?
Сейчас он сидел, медленно качая головой.
– А если я откажусь? – спросил он. Я пожал плечами.
– Мы отпустим тебя на все четыре стороны.
– Но если я начну рассказывать о том, что ты мне только что сказал?
– Не начнешь, – спокойно сказал я. – Есть такой трюк, называется «стирание краткосрочной памяти». Я этот трюк люблю.
– Угрожаешь? – насупившись, спросил он.
– Еще нет, – усмехнулся я. – Еще есть трюк, который называется «убийство, выглядящее, как несчастный случай», Этот трюк я не люблю, но могу исполнить.
Олег молча смотрел на меня.
– Вот это – угроза, – пояснил я.
Он усмехнулся.
– Спасибо за объяснение. Мы снова замолчали.
– Так вы, значит, силы Зла… – медленно проговорил он. – Кому вы служите? Дьяволу?
Я вздохнул. Да, все очень запущено. Мне не хотелось касаться устройства мира и теологических вопросов, но, судя по всему, придется.
– Олег, я прекрасно понимаю, что долгие годы тебе в голову вдалбливали созданные человеком понятия, которые нисколько не отражают истинного положения вещей. Силы Зла, Силы Добра… – я покачал головой. – Вечные вопросы, на которые у человечества нет ответов, и которые оно само придумало, чтобы несколько облегчить себе жизнь. Зло? Можешь называть нас так. Добро? Можешь так называть Белых. А можешь и наоборот… Все равно. Для нас, Фигур, нет ни добра, ни зла. Есть только Черные и Белые, Две равнозначные играющие стороны. Есть концепция бытия, созданная Белыми, и есть наша концепция, наши принципы, которых мы придерживаемся, играя на этой Доске или на любой другой.
Олег, сложив руки на груди, молча слушал, нахмурившись и нервно постукивая пальцем по своему плечу.
– То есть ты хочешь сказать, что нет ни добра, ни зла? Но ведь, например, убийство – это определенно зло?
– Неужели? – Я холодно посмотрел ему в глаза. – Представь себе ситуацию. В двадцатых годах этого века какой-нибудь безумец убил бы человека, которого мир запомнил как Адольфа Гитлера. Как ты назвал бы это? Злом? Или спасением миллионов людей?
Олег покачал головой.
– Ты берешь нереальные ситуации. Никому не дано знать, кем бы мог стать убитый человек…
– Хорошо, – перебил я его. – Представь себе более реальную ситуацию. Есть человек, чей-то сын, чей-то брат, чей-то друг. Человек. Он – насильник, убивший пятьдесят детей. Его приговаривают к смертной казни. Ты – за или против?
– Конечно – за, – сверкнул глазами Олег.
– Почему? Ведь это убийство.
– Не-е-ет. Это правосудие! – В глазах Олега я прочел торжество человека, который нашел слова, кажущиеся ему абсолютной истиной.
Я усмехнулся.
– Ты можешь выбрать любое слово, но суть от этого не изменится. Это насильственное лишение человеческого существа жизни. Самое четкое определение для данного явления – убийство. Надеюсь, с этим ты спорить не станешь?
Олег опустил глаза.
– Существует масса нюансов, о которых мы могли бы с тобой проговорить до ночи. Я понимаю, что это тяжело, но ты должен абстрагироваться от того, что знал раньше. Мой тебе совет – не забивай себе голову вопросами морали, философии, теологии и прочей метафизики – они слишком сложны и мешают работе… Простота восприятия – это тоже дар.
Олег молча сидел, по-прежнему глядя в пол.
– Ну, так что? – спросил я наконец. – Ты согласен или нет?
Олег удивленно посмотрел на меня и сказал:
– А тебе не кажется, что мне нужно дать время подумать? Решение-то непростое, оно может изменить всю мою жизнь.
– Это правда, – кивнул я и поднялся, – Так что пойди погуляй, посмотри Прагу, подумай, а мы с Дженни займемся делами.
Олег рассеянно кивнул и взял куртку. Я вышел вместе с ним, закрыл номер, и мы спустились в холл, Проводив его до выхода, я развернулся и отправился к бару, где и нашел Дженни.
– Ну, как все прошло? – спросила Дженни, когда мы поднялись в номер и я запер дверь.
Я пожал плечами.
– Истерики не было, признаков приближающегося сумасшествия я тоже не заметил. Он воспринял все, что я говорил, как информацию, Что, безусловно, хорошо.
– Он согласился на Пробуждение? – В ее голосе я почувствовал напряжение.
– Пока нет, сказал, что ему нужно время подумать.
– Где он сейчас?
– Гуляет, думает… Не знаю, – Я уселся в кресло и закинул ногу на ногу.
– Что ты ему сказал?
– Практически все. Некоторые моменты я упустил, но это и несущественно. Я обрисовал ему ситуацию в целом, не вдаваясь в метафизические подробности. Пришлось ему все долго объяснять, он не очень умен.
Дженни поморщилась.
– Мог бы обойтись без последнего замечания.
Я кивнул.
– Мог бы. Но не стал. Вообще-то мы потеряли массу времени. Надо срочно проводить определяющий Сеанс и выяснить не приблизительное, а точное место расположения Белого.
Дженни уселась на кровать, туда, где несколько минут назад сидел Олег.
– Точное месторасположение? Каким образом? Ты знаешь процедуру?
– Ну, в общих чертах. Практики не было семь тысяч лет.
– Хорошо, давай.
Прошло два часа. Я потратил немало энергии, немного устал, но результат все же получил. Белый Ферзь здесь, в городе, его сигнал четкий и не расплывающийся. Настолько четкий, что даже подозрительно. Неужели он снял блокировку? Неужели хочет, чтобы мы его нашли? Ему что, жить надоело?
В любом случае понятно, что вскоре предстоит схватка. Мне удалось засечь конкретное место его нахождения: сейчас он сшивался где-то в районе Пражского Града.
Мы стали собираться. Я наколдовал оружие – два пистолета «Glock», шесть обойм, бронежилет, аналогов которому этот мир не знал (для Олега), потом обулся, надел плащ и посмотрел на Дженни. Она тоже выбрала длинный плащ, полы которого успешно скрыли ножны с Экскалибуром. От пистолетов она отказалась, сказав, что скорее они понадобятся нам с Олегом. Я пожал плечами, и мы вышли из номера…
Оставалось только найти друга моей подруги. Друг моей подруги. Я хмыкнул. Забавное словосочетание.
Друга искать не пришлось – он стоял недалеко от гостиницы, на углу улицы Панска и На Прикопе, прислонившись к столбу, и меланхолично смотрел на проходящих мимо людей. Я его понимал – нелегко, когда тебе говорят, что объективная реальность не совсем такая, как тебя всю жизнь учили. Мы подошли к нему, я хлопнул его по плечу, отчего Олег дернулся, будто я ударил его током.
– Пойдем, дружище, – бодро сказал я. – Есть работенка.
– Послушай… – начал он. – Я тут подумал…
– Не сейчас, Олег, – сказал я. – Обсудим твои мысли позже.
Олег пожал плечами и вздохнул. Мы пошли к Староместской площади, лавируя между потоками туристов и горожан. В это время, когда осень в самом разгаре и Прага преображается, туристов много, очень много, целые толпы ходят по улицам города, от достопримечательности к достопримечательности, фотографируя и снимая на камеру памятники культуры.
Мы шли к Пражскому Граду мрачные, не зная, что нас ждет впереди. Я нес сумку, в которой лежали пистолет и бронежилет, выискивая укромное место, где я мог бы экипировать Олега. Дойдя до Староместской площади, я тут же повел его в магазин «Кристалекс» и попросил продавца указать нам, где находится туалет. Дженни осталась снаружи, разглядывая Тынский Храм, памятник Яну Гусу, у которого толпились студенты и туристы, и астрономические часы на Староместской ратуше.
Зайдя в чистенький туалет, я проверил, все ли кабинки пусты, потом расстегнул сумку и молча сунул Олегу пистолет и три обоймы. Он непонимающе посмотрел на «Glock» и спросил:
– Зачем это?
Я поднял на него глаза.
– Пользоваться умеешь?
– Умею.
– Хорошо. Это для твоей безопасности. Бери и не задавай вопросов.
Я достал бронежилет и протянул ему.
– Снимай куртку и надень это.
Олег молча повиновался и, вновь надев куртку, застегнул «молнию» до шеи.
– Прекрасно, – сказал я. – Теперь мы готовы.
Я кинул пустую сумку в мусорное ведро и направился к выходу. Олег молча следовал за мной. Выглядел он немного нервозно, но не докучал мне расспросами и вообще – держался молодцом. Даже не ныл…