Папсуев Роман. Правитель мертв

   Только произнеся последнюю фразу, я сообразил, что сказал это зря. Подбородок Майка дернулся, он нахмурился. Мои слова задели струнку, которую не стоило трогать.
   – Я имел дело с богатыми искателями приключений, – процедил Майк. – Должен заметить, что вы не похожи ни на одного из них.
   – Люди все разные, – пробормотал я, отходя в сторону.
   Вот так всегда. Хочешь приободрить человека, а в результате получается хрен знает что. Коля смущенно молчал, даже шоколад перестал есть, потом встал и подошел ко мне.
   – Ну что, какие новости ?
   – Никаких, – ответил я. – Пирамида Солнца и пирамида Луны отпадают. Надо искать в двух оставшихся.
   – А что конкретно ты ищешь? Может, я смогу помочь?
   Обычно, когда я работаю, мне не до словесных реверансов – могу ненароком обидеть, рявкнуть какую-нибудь грубость не подумав. Но после неудачной попытки приободрить Майка, на Ника мне кидаться не хотелось. Он ведь искренне хочет помочь…
   – Спасибо, но свою роль тебе предстоит сыграть позже, – как можно мягче ответил я. – Ключ, который мне нужен, может оказаться любым предметом – камнем, дубиной, золотым слитком… Почувствовать силу, исходящую от него, ты не в состоянии, а зря гонять тебя туда-сюда я не хочу. Иди отдохни. Сегодня ночью что-то произойдет.
   – Что именно?
   – Откуда я знаю? Но наверняка сегодня ночью Белый попытается все-таки расправиться с нами, так что – будь готов.
   – Всегда готов. – Николай пошел к алтарю.
   Я вздохнул, поглядев на мрачного Майка, и направился к пирамиде Неба.
 
   Взобравшись на вершину пирамиды, я быстро осмотрел площадку, заглянул в храм и уже собрался уходить, когда внезапно увидел то, чего не видел в храмах Луны и Солнца – барельеф, изображающий какого-то бога. Громадные когти на пальцах и оскаленная пасть указывали на то, что божок, несомненно, злобный.
   Он таращился на меня пустыми глазницами, и я, осмотрев стену, на которой находился барельеф, обнаружил, что она не монолитна – чуть заметные трещины образовывали некое подобие дверного проема. А еще я ощутил за стеной колоссальный источник энергии. Что ж, осталось только открыть дверь.
   Я попробовал применить силу – уперся в барельеф и напрягся. Ничего не вышло. Потом понажимал на различные части рельефного узора, пытаясь найти «кнопку открывания». Снова неудача.
   – Чего скалишься, поганец? – поинтересовался я у божка, который, казалось, издевательски ухмылялся мне со стены.
   Посмотрев на его пустые глазницы, я понял, что в них нужно что-то вставить. Глазницы округлые, чуть больше диаметра указательного пальца. Не долго думая, я засунул в отверстия пальцы, но ничего не добился. Видимо, нужно что-то другое. В пирамидах Солнца и Луны ничего, напоминающего округлые предметы нужного диаметра, я не видел, поэтому оставалась лишь пирамида Кукулькана. Возможно, там найдется то, что нужно.
   Я побежал вниз по ступенькам, два раза чуть не упав, и направился прямиком к пирамиде Кукулькана. Добравшись до вершины, я решил устроить перекур. Беготня по ступенькам меня утомила. Не мальчик же, носиться туда-сюда, как заведенный.
   Сев на последнюю ступеньку, я достал сигарету, закурил и залюбовался прекрасной картиной, открывшейся мне. Солнце висело прямо над головой, освещая изумрудные леса вокруг площади пирамид. Отсюда видны даже далекие горы, покрытые легкой дымкой. Красота.
   Неплохо бы после окончания всей этой эпопеи свозить Кольку в Игуасу, чтобы он посмотрел на водопады. Заодно и сам догуляю свой прерванный «отпуск». Наверное, так и сделаю. Я докурил и отбросил окурок в сторону. Времени до захода солнца оставалось мало, надо спешить.
   Стоило мне войти в храмовую надстройку пирамиды, как я сразу же понял, что именно здесь найду то, что искал. Отсюда вел ход, я его чувствовал, но только не знал, где он и куда ведет. Внимательный осмотр стен и пола ничего не дал. Я в растерянности замер посреди помещения. Ну и где же ход?
   Я поглядел на потолок. Там оказался барельеф. Довольно широкий круг, вокруг которого плясали демоны. Ага, вот и ход.
   Встав точно под круг, я вытянул руки вперед и сосредоточился. Через секунду я уже левитировал, и как только мои руки коснулись круга, мир вокруг вспыхнул, и меня поглотила холодная тьма.
   Спустя несколько секунд темнота стала рассеиваться, и сквозь нее проступили очертания какого-то строения. Больше всего оно походило на дворец.
   Так и есть – колонны из отполированного черного мрамора, изрезанные искусным орнаментом, начищенный до блеска черно-белый плиточный пол, арки, трон на ступенчатом постаменте…
   На троне восседал Король. Не мой Король. Я, в силу своих способностей, мог определить, кто является кем в Игре. Этот – точно Король и, судя по одежде, Белый. В Игре, как это ни смешно, поговорка «людей встречают по одежке» очень уместна. Человек, а точнее – существо, неподвижно сидящее на троне, закуталось в белоснежные просторные одежды, голову его скрывал капюшон.
   Я постоял, разминая руки и оглядываясь. Никого в золе, кроме нас двоих, нет. Об этом мне говорили мои глаза, все остальные семь органов чувств не возражали. Что ж, отлично.
   Король сверлил меня взглядом, я же и не собирался отвечать ему взаимностью – если посмотришь в глаза Короля, долго потом будешь приходить в себя. Короли неповоротливы, но обладают колоссальной силой, ведь, в конце концов, именно они, а не мы, Ферзи, являются посредниками Игроков.
   – Как дела? – спросил я, стараясь придать голосу звучность и легкий оттенок иронии.
   Не уверен, что мне это удалось.
   – Как сажа бела, – ответил мне голос из капюшона. Звучный и с легким оттенком иронии. Даже немного завидно. – Насколько я понимаю, ты явился за артефактами, открывающими путь к Ключу.
   – Потрясающий интеллект, – съязвил я. – Позволь и мне блеснуть моим: ты тут сидишь, чтобы помешать мне ими завладеть. Точно ?
   – А ты, как я посмотрю, невероятно наглый, Ферзь, – сказал Белый Король, хотя его голос пока не звучал угрожающе. – Забавно смотреть, как ты кривляешься.
   – А мне забавно смотреть, как какое-то пугало сидит на троне, потому что его туда усадили, и ждет меня, словно девушка жениха. Ну что ж, милая, вот он я, здесь, пришел, так сказать. Начнем любовный акт?
   Произнося этот бред, я не сводил глаз с трона. На верхушке спинки сияли два изумруда. Мысленно вставив эти изумруды в глазницы божка пирамиды Неба, я понял, что именно эти камни мне и нужны.
   Они – артефакты, открывающие путь к Ключу.
   Единственная проблема – это та, что сидела на троне и злобно сопела, слушая мои дерзкие реплики.
   Проблему следовало решить, и как можно быстрее. Я пожалел, что не взял с собой Жезл, но ничего, и сам справлюсь. Главное – действовать с умом.
   Поэтому я медленно двинулся вправо, сокращая дистанцию. План прост – подойти как можно ближе и прыгнуть. Дальше в ход пойдут зубы и когти. Однако, когда я сделал два шага, Король спокойно поднял левую руку и сказал:
   – Еще один шаг, Ферзь, и ты выйдешь из Игры.
   Я остановился. Поднятые руки Королей обычно испускают мощные потоки энергии – крайне болезненные. Иногда – летальные. Смерть не входила в мои ближайшие планы, так что я послушно замер, прикидывая расстояние. Ну что ж, попробовать можно. Я покрутил головой, разминая мышцы шеи.
   Нужно сделать все незаметно. Трансформации тела не связаны с прямым управлением энергией, так что есть хорошие шансы, что Король ничего не заметит, пока я буду изменять свое тело. Рисковать не хотелось, поэтому я начал с ног.
   Король тем временем опустил руку и усмехнулся.
   – Люблю понятливых и послушных людей. Позволь мне кое-что тебе сказать. Как ты правильно заметил, меня тут посадили, чтобы я дождался тебя. Помешать тебе завладеть артефактами – не самое главное. Основная моя задача заключается в том, чтобы сделать тебе некое предложение.
   – От которого я не смогу отказаться, верно? – с иронией закончил я его фразу, стараясь контролировать трансформацию.
   – Совершенно верно, – кивнул Король. – Мне велено передать тебе следующее: выйди из Игры, допусти Прорыв, и ты станешь правой рукой Белого Властелина, Твой талант улаживать конфликты окажется весьма кстати, так как в результате Прорыва в этом мире произойдут некоторые изменения. Массовая истерия обеспечена, а твоя харизма наверняка поможет справиться с ситуацией. У тебя уже был опыт управления толпами, не так ли?
   – Да, в общем, есть немного, – мускулы моих ног увеличивались в размерах, и я боялся, как бы они не прорвали ткань брюк раньше времени.
   – Мы об этом знаем, – самодовольно сообщил Король. – Таким образом, твоя помощь будет необходима Властелину. К сожалению, без массовых волнений перерождение мира не получится. Ты же знаешь, чего мы хотим – добиться справедливости, счастья для всех и благополучия для этой планеты. Допустив Прорыв, ты станешь Белым и с изменением своей принадлежности получишь доступ к неограниченной энергии из запасников Вселенной. То, что ты имеешь сейчас – всего лишь жалкое подобие силы. Став Белым, ты сумеешь достичь истинного могущества и, возможно, даже приобретешь статус Короля.
   Как же они любят банальности. Как будто зубрят на уроках эти штампованные слова о «всеобщем благополучии» и «могуществе». Зачем они тратят время на эти бессмысленные разговоры? Неужели действительно надеются, что «купят» меня таким дешевым способом?
   – Я весьма польщен твоими прогнозами и сделанным предложением, – сказал я, когда почувствовал, что готов. Еще немного словоблудия, и можно переходить к действиям. – Понимаешь ли, тут дело в том, что мое жалкое подобие силы неоднократно помогало мне не допускать Прорывы. И Фигуры, имеющие доступ к «неограниченным источникам энергии из запасов Вселенной», улетали с этой Доски за милую душу, получая от меня пинок на прощание. Поэтому позволь мне усомниться в том, что я стану сильнее, приняв твое предложение. Боюсь, тогда я превращусь не в Короля, сан которого ты мне пророчишь, а в Игрока. Как думаешь, Игроки порадуются появлению Третьей Силы?
   Король внимательно слушал. Он задумчиво кивнул и сказал:
   – Хм, с этой точки зрения я данный вопрос не рассматривал. Мне надо подумать.
   Он что, серьезно настроился на философский диспут?
   – Прошу прощения, – вежливо сказал я, – но мне некогда ждать, пока ты соберешься с мыслями.
   С этими словами я выгнул колени в обратную сторону и прыгнул…
 
   Да, давненько я не чувствовал себя так паршиво. Битва с Королем заняла что-то около пятнадцати минут, и я выиграл, но подонок успел улизнуть в тот самый момент, когда я уже готовился нанести решающий удар.
   Мне досталось здорово – видимо, старею, рефлексы уже не те. Надо же в середине схватки попасть под удар Силы, вырвавшейся из руки Короля! Недоумок – вот я кто, старая развалина, уже ни на что не способная. В былые времена я таких Королей одной левой раскидывал в разные стороны, а тут на тебе – чуть сам копыта не откинул.
   Благо камни теперь мои. Я устало опустился на ступеньку пирамиды. Солнце уже почти село – багровый закат окрасил все вокруг в ярко оранжевый цвет, облака приняли фантастическую форму, небо на западе стало ярко-красным, а на востоке – темно-голубым.
   Я вспомнил Египет, когда мы с Клео, обнявшись, сидели на дюне. В тот вечер Клеопатра выглядела как богиня, и небо тогда было почти таким, как сегодня. Сказочное. Одна из причин, почему мне нравятся тропики – потрясающие атмосферные явления. Такие облака, как здесь, я видел разве что в Ящике…
   Вдали, над лесом, пролетела стайка попугаев. Я машинально отметил, что ни одна птица не залетает в воздушное пространство над площадью пирамид. Видимо, чувствуют враждебность этого места.
   Захотелось курить. Никотин действовал на меня, как мощный стимулятор – организм успокаивался, мозги начинали лучше работать. Я трясущимися руками достал сигарету, сунул руку в порванный карман и обнаружил, что потерял зажигалку. Ругнувшись, я щелчком зажег сигарету и посмотрел вниз.
   Коля и Майк разожгли костер рядом с алтарем и сейчас колдовали над котелком. Надо решить, то ли идти к костру, то ли немного отдохнуть или все-таки направиться к пирамиде Неба. Я поднялся, сказав себе, что расслабляться нельзя. И тут же изменил свое решение, потому что битва с Королем сделала свое дело – истощила мой несчастный организм и на время выбила из колеи.
   Я проверил, все ли части моего тела соответствуют человеческим. Оказалось, что не все – колени по-прежнему вывернуты назад, а рядом с правой торчит третья рука. Я не спеша принял привычный облик и медленно стал спускаться с вершины пирамиды.
   Мой вид заставил Колю и Майка схватиться за оружие, но я их быстро успокоил, подсунув замечательную историю о том, как свалился с пирамиды в кусты и изорвал всю одежду. Что самое смешное – оба купились.
   С трудом двигаясь, я плюхнулся у костра, достал из рюкзака сменную одежду и быстро переоделся, тайком сунув добытые камни в карман. Рухнув на траву и пробормотав «разбудите меня через полчаса», я тут же заснул.
   Когда я открыл глаза, первым, что отметил мой мозг, стало положение созвездий на небосводе. Оно означало, что я проспал не меньше пяти часов. Меня подбросило, словно пружиной. Остатки сонливости исчезли моментально.
   Майка и Коли не видно. Темные громады пирамид затмевали небо, Млечный Путь перечеркивал небо широкой бледной полосой. Звезды казались такими близкими! Прямо – протяни руку и схватишь один из этих ярких огоньков. Но я звезд с неба не хватал, мне некогда заниматься ерундой.
   Я проспал больше пяти часов, это значит, что ничего теперь не успею. Конечно, сложно сказать, что же конкретно произойдет, но предчувствия меня терзали самые дурные. И что это за странное ощущение сверлит мозг? Какой-то странный раздражающий зуд. Интересно, куда подевались Майк с Колей? Я посмотрел на алтарь и только сейчас обратил внимание на то, что он слабо светится, и это сияние затмевает чья-то темная фигура. И это именно Фигура. Что самое удручающее – несмотря на мрак, окутывавший ее, она явно Белая. Правда, кто именно пожаловал, я пока определить не мог. Хотя Силу, исходящую от нее, я почувствовал сразу же. Это кто-то из высших. Что ж, теперь понятно, откуда этот зуд. Я проснулся в другом измерении… Проделки моего врага. Решил поговорить накануне Прорыва.
   Он стоял молча и невежливо глазел. Мы тоже не лыком шиты, в гляделки играть умеем. Я сложил руки на груди, склонил голову набок и принялся сверлить его взглядом. Так мы стояли полминуты. Наконец мне это надоело, и я спросил:
   – Ну и чего вылупился?
   – Ничего, – ответил незнакомец.
   Голос у него оказался крайне неприятным. Вроде бы говорил он нормально, скорость произношения слов тоже в порядке, но вот тембр… наверное, так звучит голос обычного человека, если его замедлить раза в три. Похоже на глубокое рычание.
   – Просто смотрю, – продолжала Фигура, – на человека, считавшегося когда-то богом. Каково это, быть богом, а, Ферзь?
   – Веселого мало, – не моргнув глазом, ответил я. – С чего вдруг такой интерес к моей персоне?
   – Потому что вскоре и меня будут считать богом. И будут молиться мне. Мне интересно, к чему готовиться. Насколько я знаю, тебе роль бога не пришлась по душе.
   Забавно. Что ж, можно и поболтать. Познакомлюсь поближе с Фигурой, которую скоро убью.
   – Скажем так – я просто устал быть богом. К тому же мое вмешательство в жизнь людей не принесло ничего, кроме боли и страданий. И для меня, и для людей.
   – Но тем не менее ты вмешался. Ты выбрал свой путь, а потом почему-то спасовал. Ведь если бы ты остался среди них, бедные майя не вымерли бы в течение полугода.
   – Каждый имеет право на ошибки, – спокойно ответил я. – Я свои совершил. Больше ошибок не будет.
   – Немного самоуверенно, тебе не кажется?
   – Кто ты такой?
   – Отложим этот вопрос, – ответил незнакомец. – Ты все узнаешь в свое время. А пока мы с тобой просто поболтаем.
   – Боюсь, мне быстро надоест болтовня.
   – Ничего. Наша болтовня тебе не надоест.
   – Немного самоуверенно, тебе не кажется?
   Незнакомец усмехнулся.
   – Как всегда, остер на язык. Итак, Ферзь, скажи мне, тебе нравится играть?
   – Обожаю. Я чрезвычайно азартен, ни одного вечера без покера, шашек или чего-нибудь в том же духе. Что за дурацкие вопросы?
   – Ты же знаешь, почему я спрашиваю. Неужели тебе никогда не хотелось выйти из Игры?
   – Хотелось. Было время. Но через кризисные периоды проходят все. И я не исключение.
   – Значит, теперь ты – оформившаяся личность, так?
   – Возможно.
   Белый некоторое время молча рассматривал меня.
   – Почему ты отверг предложение Белого Короля?
   – Мне оно показалось неубедительным и малообещающим.
   – Разве тебе не хочется, чтобы этот мир процветал? Чтобы не стало войн, убийств ? Чтобы природу не насиловали? Чтобы в этом мире не деньги решали все? Если Прорыв удастся, из мира исчезнет Зло…
   О господи, опять лозунги, опять громкие обещания и посулы. Я с раздражением ответил:
   – Не понимаю, зачем вы постоянно читаете эти душеспасительные проповеди накануне Прорывов? Неужели вы хотите выбить меня из колеи своей нелепой демагогией? Вы постоянно твердите один и тот же бред, которым может страдать лишь неисправимый романтик, надеющийся на то, что мир станет лучше в результате вмешательства извне. Это самая большая ваша ошибка. Вы, Белые, убеждены, что достаточно совершить Прорыв, принести людям свет, и они тут же разучатся убивать и выкачивать из природы все без остатка. Будь вы хоть капельку прагматичнее, до вас бы дошло, что мир – такой, какой он есть, каким его сделали люди. Не забывай, что это они здесь живут, и они созидают жизнь, а не мы. Вы, реформаторы, не видите очевидных вещей…
   Белый молчал.
   – Значит, поэтому ты стал Черным? Потому что не веришь, что этот мир можно изменить? – спросил он немного погодя.
   – Нет, я стал Черным не поэтому. Я стал Черным, потому что мне претит все реформаторское. Я консерватор по натуре. А еще мне нравится черный цвет. Он не такой маркий.
   – Ты странный, Ферзь.
   – Мне многие это говорили.
   – Неужели ты не понимаешь, что мы хотим людям добра?
   Я начал выходить из себя.
   – Добро? Зло? Да ты о чем? Я что, по-вашему, желаю людям зла? Когда люди называли меня Кетцалькоатлем, я не требовал никаких жертв! Я хотел лишь восстановить то, что было утеряно в океане, пытался создать процветающий, гармоничный мир. Но стоило мне и моему преемнику покинуть индейцев – и что? Их зверские жертвоприношения вошли в историю как самые кровавые. Кортес, увидев залитые кровью ацтеков, решил, что этих варваров необходимо уничтожить. И кто возьмется его судить? Неужели ты думаешь, все дело во мне?
   – Конечно, – уверенно и спокойно произнес мой враг. – Ты пытаешься свалить все на человеческую природу – позиция слабого, беспомощного творца, который не хочет поверить, что эту природу он создал сам! Ты боишься ответственности, и это касается всех вас, Черных. Мы, Белые, как раз более трезво смотрим на мир. Вы не хотите перемен, поскольку боитесь, что ваша власть придет в упадок. А в мире, который создадим мы, власти вообще не будет! И мы сможем – я уверен в этом, – сможем изменить людей!
   – Ваш мир без власти – утопия. Такого не было, нет и не будет никогда! Вы обычные лицемеры. И ежу понятно, что власть попросту сосредоточится в ваших руках, вы станете манипулировать людьми, прикрываясь ширмой благопристойных идей. Вы и ваше отношение к Игре мне противны. Именно поэтому я стал Черным и именно поэтому я Черным и останусь!
   Белый развел руками.
   – Ну что ж, если это твое последнее слово…
   – Нет, оно не последнее. Я еще много чего скажу, но в другой раз. – Во мне кипел гнев, но о работе я все же не забыл. – А теперь, ты меня извини, мне нужно идти, готовиться к Прорыву. Ведь вы планируете провести его завтра, не так ли?
   Белый хмыкнул, но не ответил.
   – Как я и предполагал, – улыбнулся я. – Так что, счастливо. Было приятно с тобой поболтать.
   С этими словами я пробормотал заклинание и вывел себя из того мира, где только что находился. Последнее, что осталось в моей памяти об этой встрече – Белый Ферзь на фоне черного алтаря…
   Я огляделся. Майк с Колей сидели у костра и чистили автоматы. Правильно делали, завтра будет еще тот денек. Общаться со своими спутниками мне пока не хотелось. Надо побыть одному, привести мысли в порядок и очистить их от гнили Белой демагогии.
   Энергично растерев лицо, я поднялся и отправился к алтарю. Почувствовав под ладонями гладкую прохладную поверхность, я на миг погрузился в воспоминания. Места и лица беспорядочно замелькали у меня перед глазами. Я вспомнил практически все страны, где бывал, и всех, кого знал… А бывал я везде и знал многих…
   Белый, сам того не желая, всколыхнул во мне чувство вины, которое я давно и старательно загонял на задворки своей души. Да, он отчасти прав. Я действительно нередко уходил от ответственности, особенно на заре своей жизни здесь. Земля тогда казалась мне подарком, с которым я могу играть, как захочу. Я примерял маски, не думая о последствиях, играл с чувствами людей, которых поначалу считал лишь ходячими декорациями для пьесы, где я – автор, режиссер и исполнитель главной роли.
   К моему стыду, должен признать, что долго не понимал людей, их сущность и их поведение. Лишь с течением времени во мне пробудилась любовь к человеческому роду. Я присмотрелся к людям внимательнее и понял, что часто недооценивал их силу. Иногда они совершали настолько бескорыстные и самоотверженные поступки, что у меня слезы наворачивались на глаза. Конечно, люди разные. Есть герои и праведники, есть подонки и мерзавцы. Но все они в определенный момент стали мне дороги. Тогда я поклялся, что не стану вмешиваться в ход истории, предоставив человечеству самому выбирать, каким путем идти. И я отказался от своих игрищ.
   Но приходившие ночью сны бередили душу. А тут еще и Белый Ферзь со своими обвинениями…
   Я оглянулся на своих помощников, сидевших у костра. Что с ними будет завтра? О себе я не беспокоился. Даже если я погибну, у меня есть замена. А вот что станет с этими двумя, если они завтра погибнут?
   Смерть – штука неприятная, люди ее боятся, и правильно делают. Я бы на их месте тоже боялся. Ведь если подумать, что получается? Человек рождается, живет, любит, ненавидит, строит планы на будущее, у него есть мечты, желания… А потом ему на голову самым банальным образом падает, пардон, кирпич. И он умирает.
   И что? Все? Он перестает БЫТЬ? А как же все то, чем он жил? Куда же деваются все его желания, стремления, чувства, разум? Просто уходят в небытие?.. Хотел бы я знать ответы на эти вопросы. Но мне, к сожалению, это недоступно. Я не человек. А вот эти двое – люди. И не думаю, что они родились, чтобы умереть на этой проклятой поляне.
   После смерти Черного Короля Игрок периодически присылал мне на помощь Фигуры. Как сейчас их помню: две Туры, один Слон и три Коня. Все они погибли. Так или иначе. Кто во время ликвидации Прорыва, кто – по нелепой случайности…
   После этого Игрок перестал мне присылать помощников. Его тоже можно понять… Атл – Доска важная, но Белые не так часто уделяют ей внимание. Если играющая Фигура справляется со своей работой, зачем ей лишние помощники?
   С точки зрения босса – все верно. Моего же мнения никто не спрашивал, но я проявил инициативу и стал готовить Пешек. Игрока, судя по всему, это вполне устраивало, меня, разумеется, тоже.
   Но в последнее время я стал замечать, что все больше думаю о судьбе Пешек, которые выполняют свои функции и погибают… Коля прекрасно знал, что Черная Фигура имеет все шансы погибнуть молодой. Это первое, что я ему сказал, предложив стать моим учеником. Он сделал свой выбор.
   А вот Майк… Имел ли я право распоряжаться жизнью этого человека? Вряд ли. Он не посвящен в наши дела и понятия не имеет, что над его головой нависла смертельная угроза.
   Я медленно направился к костру.
   – Майк, нужно поговорить.
   Канадец, чистящий в этот момент ствол «АК», поднял голову. Мечущееся пламя костра так исказило его лицо, что он стал похож на демона, которого я когда-то знал. Он непонимающе поднял брови и посмотрел мне прямо в глаза. Отводить взгляд я не собирался.
   – Советую тебе завтра покинуть нас, – сказал я хмуро. – С утра собери рюкзак, возьми все, что необходимо, и отправляйся назад, к лодке. Подожди нас два дня и, если мы не появимся, плыви обратно в Манаус.
   Мое заявление Майка ошарашило. Колю, похоже, тоже. Я сложил руки на груди и приготовился врать, но потом передумал и решил сказать полуправду.
   – Завтра здесь будет жарко. Мы собираемся провести эксперимент, и, боюсь, он очень опасен для Жизни. Как для нашей, так и для твоей. Ты – не ученый, поэтому я не имею права подвергать тебя опасности.
   Майк задумчиво потер подбородок и ответил:
   – Мистер Анатолий, я никоим образом не хочу вам перечить, тем более что вы меня наняли и заплатили немалые деньги. Но… Я ваш проводник, и мне не хотелось бы даже думать о том, чтобы бросить вас посреди амазонской селъвы. Здесь очень опасно и без ваших экспериментов. Поэтому я убедительно прошу вас отказаться от проведения опытов, особенно, если это действительно будет угрожать вашей жизни.
   Я невольно улыбнулся, Коля спрятал улыбку за притворным кашлем. Майк недоуменно посмотрел на нас, удивляясь, что он такого смешного сказал.
   – Послушай, – продолжал я. – Эксперимент будет проведен, хотим мы того или нет. Что же касается нашей безопасности в сельве, гарантирую, что мы останемся целыми и невредимыми. У меня есть… некоторый опыт проживания в экстремальных местах планеты. Я позабочусь и о себе, и о Николае. Главную опасность для нас будет представлять именно упомянутый мной эксперимент, но его мы должны провести во что бы то ни стало. Поэтому, очень тебя прошу, завтра с утра отправляйся к лодке и подожди нас два дня.