Мы перескочили на него. Я снял блейзер, рубашку и ботинки. Проверил, надежно ли пристегнута кобура, У Хоука она находилась под мышкой. Он снял ее, укрепил заново на голое тело и взглянул на воду.
- По крайней мере акул здесь нет, - сказал он. - Они давным-давно вымерли из-за этой грязищи.
Мы оставили одежду на траулере и опустились в холодную мерзкую воду. Загребая, мы проплыли вдоль корпуса судна к корме и стали двигаться вдоль причала, придерживаясь за грубые камни и прижимаясь к ним как можно плотнее. Придал возвышался в десяти футах над нами. Где-то наверху играло радио, и я услышал голос Вилли Нельсона. Мы плыли в настоящей помойке. Я старался не смотреть по сторонам. Не хотел даже знать, во что мы такое влипли. Вода была холодной и черной. Тут и там на камнях виднелись ракушки. Их было немного, и они, вероятно, остались здесь с незапамятных времен. Сейчас в такой воде вряд ли что-нибудь способно жить. Время от времени я поскальзывался на покрытых водорослями камнях.
Хоук очень тихо сказал:
- Может быть, это обломки кораблекрушения?
Показался еще один траулер, поменьше первого. Мы не рискнули проплыть между ними, потому что пространство было слишком узким и случайная волна могла сдвинуть корабли и смять нас в лепешку.
Добравшись до конца пирса, мы замерли. Хоук держался за моей спиной. Я потихоньку заглянул за угол. В пяти футах от меня мирно покачивалась корма моторки. Я взглянул вверх. Азиатов видно не было. Из лодки торчала лишь белая яхтсменская фуражка.
Я повернул голову и приблизил губы к уху Хоука:
- Берешь на себя капитана, а я поднимусь по лестнице.
Хоук кивнул. Над поверхностью воды виднелись только его голова, рука и часть плеча. Мы завернули за пирс. Три серо-белые чайки плавали на воде рядом с моторкой. На нас они взглянули, как мне показалось, с некоторым раздражением.
Я прижался к причалу и схватился за нижнюю ступеньку ржавой лестницы. Хоук двинулся к лодке. Проводив его взглядом, я вытащил пистолет и, держа его в правой руке, поднялся наверх.
Человек возле правого угла здания биржи увидел, как мои голова и плечи поднялись над поверхностью причала, и быстро сунул руку под рубашку.
Я выстрелил, и он, сломавшись пополам, свалился на землю. Двое других повернулись ко мне.
- Не двигаться, - сказал я, вложив в эту фразу как можно больше искренности.
Мой 357-й по короткой дуге двигался между обоими азиатами. Ближайший ко мне человек держал руку в спортивной сумке. Я внезапно почувствовал, как лестница подо мной затряслась, и вылез на пирс, держа азиатов на мушке. Человек, свалившийся на землю после моего выстрела, лежал, подтянув колени к груди. От боли он стонал. Уголком левого глаза я заметил какоето движение.
- Это я, командир, - сказал Хоук.
- Я так и подумал, - отозвался я.
Хоук подошел к человеку со спортивной сумкой. Левой рукой он взял его за волосы, правой - за кисть руки и медленно потащил ее из сумки.
Вытаскивая ее, он сказал:
- Если в ней что-нибудь окажется, ты мертвец.
Рука вынырнула пустой. Хоук пинком отправил сумку ко мне. Потом быстро обшарил человека с головы до ног, вытащил из кармана брюк большой метательный нож и отошел в сторону.
Затем повернулся ко второму, застывшему возле биржи. Указал на него.
- Ты, - сказал Хоук. - Подойди. Руки положи на затылок.
Человек взглянул на Хоука, легонько покачал головой и пожал плечами.
Тогда Хоук большим пальцем указал на нас, а затем положил руки себе на голову. Человек кивнул, сцепил пальцы на затылке и пошел к нам. Я держал его на мушке. Приблизившись к Хоуку, он ударил его каратэшным приемом с -такой быстротой, что ногу практически было невозможно заметить. Хоук отклонился назад, и удар прошел мимо. Человек приземлился и, едва коснувшись земли, выполнил еще один прием, изогнувшись, как пружина.
Хоук поймал его.
Он схватил ногу за лодыжку, а левой рукой подцепил азиата за футболку. Секунду он держал его на уровне глаз, а затем, развернувшись, швырнул в залив.
Человек со спортивной сумкой пробормотал:
- Господи Боже.
- Ага, - сказал я. - Вот именно.
Потом сунул пистолет обратно в кобуру и взялся за ручки спортивной сумки. На ней белыми буквами было написано: "Найк".
Каратист приводнился в грязной воде залива и поплыл к моторке, дрейфующей в двадцати ярдах от берега. Капитан лежал на рубке лицом вниз. Я снял кобуру и сунул ее в сумку.
- Бери этого с собой, - сказал я. - Проведи его кружным путем. Встретимся у машины.
Держа сумку, я пустился по правой стороне пирса. Внезапно из-за угла вынырнул портовый полицейский в бейсбольной кепке. За его спиной шли два рыбака.
- Офицер! - закричал я. - Скорее! Там человека застрелили!
Коп кинулся бежать: одна рука покоилась на застегнутой кобуре, во второй он держал переносную рацию. На бегу он что-то пробормотал в микрофон.
- Я видел его, - сказал я. - Он там, за углом.
- Оставайтесь здесь, - велел коп. - Я должен буду вас допросить.
Он умчался прочь. Рыбаки за ним. - Слушаюсь, сэр, - сказал я.
Перескочив через ограду и пройдя несколько десятков ярдов, я вышел на автостоянку. Люди изумленно глазели на меня: без рубашки, в сочившихся водой джинсах, я выглядел крайне колоритно. Хоук с азиатом сидели на заднем сиденье автомобиля. -Я прыгнул за руль и вывел машину с парковки. Проезжая по Северной авеню, мы увидели "скорую" с мигающими огнями, следом за которой мчались две полицейские машины.
- Жуткие вещи творятся на рыбном причале, - сказал я.
- Что там, в сумке? - спросил Хоук.
Моя рука нырнула в сумку, лежащую рядом со мной, и вынырнула с модифицированным дробовиком. Приклада у него не было, точно так же как и стволов, аккуратно отпиленных.
- Непостижимо, - вздохнул Хоук.
43
Я БОСИКОМ ВЕЛ МАШИНУ ПО СТОРРОУ-ДРАЙВ, К ШОССЕ Солджерз-Филд. Припарковался на стоянке недалеко от "Ченнел-4". Потом развернулся, положив руку на спинку сиденья, и улыбнулся азиату:
- Как тебя зовут?
- Лу, - сказал он, - Ричи Лу.
- Китаец?
-Да.
- Откуда?
- Отсюда, - сказал Ричи. - Остальные два кули из Тайваня. Были.
- Почему же. Может, они до сих пор есть.
Ричи пожал плечами и сказал:
- Одному из них вы попали в живот.
Я кивнул.
Мы посидели молча. Возле реки тренькали велосипеды. Напротив нас по аллее носились бегуны. Белый пароход двигался вверх по реке.
Я взглянул на Ричи Лу. Он слегка кивнул, словно и не переставал говорить.
- О вас мне ничего не известно, - сказал он. - Я работаю на здешнего человека, а он работает с человеком из Гонконга, и тот задолжал ему услугу. Человек из Гонконга прислал двух своих людей, с которыми я встретился. По-английски они не говорят. Мы должны были вас убить. Я, по идее, должен был привести их, показать и объяснить, что к чему, и прикрыть тылы, они срлать остальную работу.
- На кого ты работаешь? - спросил я.
Ричи Лу покачал головой:
- Это вам ничего не даст. Вам хочется узнать, кто хочет вас убить. Но цепочка чересчур сложна. Человеку, на которого я работаю, это не известно.
- Я хочу знать, кто добивается нашей смерти, - сказал я. - И хочу знать, как его найти.
- Ответ тот же, - покачал головой Ричи. - Это вам ничего не даст.
- Скажи, на кого работаешь, - предложил я. - Для почина.
Ричи покачал головой:
- Не могу. Я скажу, и мне конец. Может быть, вы меня убьете, если я этого не сделаю. Но если я все же это сделаю, моя смерть будет очень долгой.
Снова молчание. За нашими спинами монотонно гудела Солджерз-Филд-роуд. Недалеко от берега реки двое ребят играли в летающую тарелку с золотистым ретривером: собака рвалась следом за диском, и иногда ей удавалось его поймать. В воздухе.
- Вылезай, - сказал я.
Ричи Лу вылез из машины.
- Закрой дверь.
Он закрыл. Я завел мотор, развернулся и уехал.
44
Мы НАХОДИЛИСЬ В ДВУХ СМЕЖНЫХ КОМНАТАХ "ХОЛИДЭЙ инн" на Блоссом-стрит, позади "Мэсс дженерал хоспитал". Белсон сидел в кресле, положив ноги на кровать, и смотрел мультик про Попайя-морячка, когда Сьюзен впустила нас в номер. При виде двух полуголых и промокших мужчин ее брови поползли вверх.
- Вам ничего не сказали у стойки портье? - спросила она.
- Мы не стали останавливаться и прошли прямо наверх, - сказал я. Квирк сообщил нам номер комнаты.
Из соседней спальни вышла Рейчел Уоллес.
- Удалось что-нибудь узнать? - спросила она.
- Только то, что в Бостонском заливе плавать не стоит, - ответил я.
- Ловушка? - сказала Сьюзен.
-Да.
- С вами все в порядке?
-Да.
- Мы собрали .и ваши вещи тоже, - доложила Сьюзен.
- Ты предлагаешь нам переодеться?
- И принять душ, - сказала Сьюзен. - От тебя воняет, как от рыбы.
Хоук достал из спортивной сумки два пистолета и обрез. Попай наконец закинул Плуто в безвоздушное пространство, и Белсон оглянулся на нас.
- Неужели я вижу незаконно модифицированное оружие? - произнес он.
- Нет, - сказал Хоук.
- Я так и думал, что ошибся. - Белсон встал. - Ребята, вы покамест справитесь сами?
- А кто, кроме тебя и Квирка, знает о нашем местонахождении?
- Никто.
- Давай это так и оставим, - сказал я.
- А что мне доложить Айвзу?
- Что ничего не знаешь.
- Солгать? - удивился Белсон. - Представителю федерального управления?
- Да, - кивнул я.
- С удовольствием, - сказал Белсон.
- Скажи Айвзу, что я ему позвоню.
Белсон кивнул.
- Лучше вам почистить свои стволы, - сказал он. - Соленая вода не улучшит их состояния.
Он взял ладонь Сьюзен и пожал ее. Она поцеловала его в щеку. Белсон сказал:
- Мисс Уоллес.
Рейчел Уоллес откликнулась:
- Благодарю вас, сержант.
И Белсон вышел.
Мы с Хоуком приняли душ и надели чистое белье. Затем я позвонил Айвзу.
- Где вы, черт подери, находитесь? - спросил он.
- В Шангри-Ла, - сказал я. - В вашей организации у кого-то очень длинный язык.
- Это невозможно, - возмутился Айвз.
- Некие люди знали, где мы находимся, знали, что мы можем охотиться за Костиганом, знали телефонный номер убежища.
- Может быть, дева кому-то звонила, - предположил Айвз.
- Ее зовут миссис Силверман, - сказал я. - Если ты еще раз назовешь ее девой, я отправлю тебя в больницу. И если еще раз услышу в свой адрес имечко Лохинвар. Какой-то засранец в вашей поганой организации у Косигана на крючке.
- Твои угрозы меня не пугают, - сказал Айвз. - К тому же я не в состоянии вести операцию, если не знаю местонахождения своих агентов.
- Мои угрозы вполне серьезны, и тебе придется вести операцию без знания местонахождения агентов. Мы найдем Костигана и убьем его, как и договаривались. Но найдем его сами, и ты не узнаешь, где мы находимся. Потому что тебе, быть может, очень захочется поведать об этом всему миру в сводке новостей.
Я повесил трубку.
Хоук переломил оба "магнума-357" и теперь смазывал их маслом для грудных младенцев.
- Айвз явно не обрадовался тому факту, что мы ушли в подполье, сказал он.
- Думаю, ты прав, - откликнулся я.
- Он нам нужен, чтобы снять обвинения по Калифорнии, - сказал Хоук.
- Мы сделаем то, что он просит. Айвз слишком глубоко завяз, чтобы выходить из игры.
- Потому что мы можем на него настучать?
-Да.
Хоук кивнул:
- Так что теперь мы. сами по себе.
- Что само по себе лучше, - сказал я.
Рейчел Уоллес сидела на постели с открытым портфелем в ногах.
- Может быть, начнем с того, - сказала она, - что получше познакомимся с нашим подопечным?
- - А нельзя ли во время ознакомления поесть и попить? - предложил я.
- Конечно можно.
Я заказал сэндвичи и пиво в номер. Когда официант пришел, Хоук, вновь зарядив прочищенный и готовый к бою "магнум-357", встал в проеме внешней спальни. Я заплатил наличными по счету, и юноша удалился.
- Под чьим именем мы записаны? - спросил я.
- Не знаю, - сказала Сьюзен. - Фрэнк просто-напросто привел нас сюда и отпер дверь ключом, который у него уже был.
- В любом случае вскоре придется убираться отсюда.
Я зарядил второй пистолет.
- Деньги у нас остались? - спросил Хоук.
- Почти все вышли, - ответил я.
- Понадобятся, - сказал Хоук. - Самолеты, автомобили, еда, гостиницы, шампанское.
- Я знаю человека, у которого есть кое-какие деньжата. Попрошу.
- Хью Диксон, - сказал Хоук.
- Это тот, чьи жена и дочь были убиты в Лондоне? - спросила Сьюзен.
- Он сказал тогда, если мне когда-нибудь понадобится помощь, чтобы я обращался к нему. Думаю, время пришло.
- Самое время, - согласился Хоук.
45
Я СЬЕЛ ПОЛОВИНУ "КЛУБНОГО" СЭНДВИЧА. РЕЙЧЕЛ Уоллес привела свои записи в порядок и принялась говорить.
- Для начала вы должны кое-что понять, - сказалана. - Например, границы моей осведомленности. Я узнала о Джерри Костигане массу фактов, но при этом он так и остался окутанным завесой таинственности и загадочности, которую вам хотелось бы приподнять.
- Миленькая фразочка, - похвалил я.
- Не я ее придумала, и тебе это отлично известно. Почему Костиган таков, каков он есть, и каким образом его убрать, - не мое дело. Это не в моей компетенции. Может быть, в этом вам поможет Сьюзен.
Сьюзен кивнула. Она потягивала светлое пиво "Миллер". Свой сэндвич она разложила на составные части: сняла верхний кусочек хлеба и принялась один за другим поедать положенные под него составляющие. За то время, пока она ела свой "клубный", я, наверное, мог бы уплести целого бронтозавра.
- Его интересы лежат во многих областях, но самой важной сейчас является международная торговля оружием. В этой сфере он не брезгует ничем, продает оружие и снаряжение группировкам, окрашенным во все цвета политического спектра, невзирая на отношение своих партнеров к Соединенным Штатам и Соединенных Штатов к партнерам.
- Гражданин Вселенной, - восхитился я.
Хоук отпил из бутылки "Хайнекен".
- Сама беспристрастность, - сказал он.
- Более того, - продолжала Рейчел, - он поставляет не только вооружение и снаряжение, но и персонал. Готовит боевые подразделения наемников типа того, с которым вам пришлось столкнуться в Коннектикуте, снабжая их самым лучшим и самым современным оружием.
- Армия по найму? - спросил я.
- В каком-то смысле - да, - признала Рейчел, - но, вообще-то, намного интереснее. Насколько я поняла - а я всего лишь пересказываю полученную информацию и в принципе могу ошибиться в трактовке, - он использует своих солдат для подготовки, а затем подавления восстаний, создавая таким образом рынок для сбыта собственного товара.
Мы с Хоуком переглянулись.
- Элегантно, - сказал Хоук.
- Добрый старый штатовский ноу-хау, - добавил я.
- Как я уже говорила, у Костигана в этом отношении нет каких-либо политических пристрастий. Он продает оружие повстанцам, правительственным войскам, подавляющим мятежи, олигархам, коммунистам, демократам и диктаторам, борцам за свободу и их душителям. Он продает оружие обеим сторонам сразу и снабжает обе стороны своими отрядами. Оперирует через компании с различными названиями. Единственное, что, похоже, его интересует, - это рынок для своего товара.
- Сьюз, ты об этом что-нибудь знаешь? - спросил я.
- Постольку поскольку. О делах Джерри мне практически ничего не известно.
- Есть добавления?
- Пусть сначала Рейчел закончит, а там уж я вступлю. Если услышу что-нибудь ошибочное - скажу.
- Хорошо, - сказал я и взглянул на Рейчел Уоллес, которая как раз проглотила кусочек сэндвича с куриным салатом, затем налила себе в стакан светлого пива - дюйма на два - и отпила.
- В своей гонке за прибылью и властью Костиган, похоже, ничем не гнушается. Эти две цели действуют ла него, как допинг. Чем больше становится прибыль, тем могущественнее становится сам Костиган, чем более могущественным он становится, тем больше становится его прибыль. Все указывает на то, что он чрезмерно богат. И что ему нет больше нужды гнаться за деньгами или властью. Похоже, он гонится за ними потому... - она беспомощно развела руками, - потому что они существуют.
- Может быть, если постоянно не гнаться за тем или другим, можно и то и другое потерять, - сказал я.
- Может быть, - согласилась Рейчел Уоллес. Два дюйма пива исчезли. - А может, сам процесс наживы становится целью.
Она налила в свой стакан еще на дюйм пива и откусила очередной кусочек сэндвича с куриным салатом. Пока она жевала и глотала, все ждали. Сьюзен без движения сидела перед растерзанным и полусъеденным бутербродом. Она спокойно рассматривала Рейчел Уоллес, и в Сьюзен присутствовала все та же погруженность в себя, какую я заметил с самого начала, в Коннектикуте.
- В личной жизни, о которой, надо признаться, я знаю чертовски мало, он, пожалуй, доктринер. По своим убеждениям он крайний радикал, для которого абсолютная личная свобода - величайшее благо. Также он считает, что расовая теория верна.
- И он тоже, - пробормотал Хоук.
Рейчел улыбнулась:
- К тому же он антисемит. Судя по всему, он верит, что Америку захлестнула волна черномазых, евреев, иностранцев и, - тут она опять улыбнулась, - лесбиянок.
- Лесбиянки вооружаются? - спросил я.
- Как и педерасты, - сказала она, - как и феминистки, как и все остальные.
- Он, случаем, не слышал о римско-католическом заговоре? поинтересовался я.
- В общем, суть ты ухватил, - сказала Рейчел Уоллес. - У Костигана бзик: он боится, что Америку захватят американцы. В результате он не только окружен полагающейся ему по рангу охраной, но еще и держит под боком натренированную армию на случай возможного апокалипсиса.
- И где он сейчас обитает? - спросил я.
Рейчел Уоллес покачала головой и хмуро улыбнулась.
- Везде, - сказала она, - и нигде. У него повсюду укрепленные дома, убежища, замки и крепости. Я бы могла дополнить список убежищ, который сообщила тебе по телефону в Калифорнию, но я не совсем уверена, что этот список полный, и совсем не уверена, что он находится в одном из этих мест. Я не знаю, когда и куда он может направиться. Мы знаем только то, что в этой комнате его точно нет.
- Неплохо для начала, - порадовался Хоук.
- Да мы почти загнали его в угол, - сказал я.
- Может быть, правительственные чиновники смогут что-нибудь добавить к моей информации, - предположила Рейчел.
- Они не могут быть уверенными даже в том, что Костигана нет в этой комнате.
- Зато сумеют сообщить Костигану, что мы находимся именно здесь, прибавил Хоук.
Рейчел Уоллес кивнула.
- Следовательно, мы сами должны все сделать, - сказала она.
- Нравится мне это "мы", - ухмыльнулся я.
- Несколько лет назад я, кажется, дала понять, что это "мы" не шутка, - сказала она. - Сьюзен, ты можешь что-нибудь добавить?
Сьюзен глядела на свой сэндвич. Взяв дольку помидора, она аккуратно ее съела.
- Я не знаю, где его искать, - сообщила она.
Мы сидели молча. Хоук принялся за второй сэндвич. С телятиной. Я допил первую бутылку пива и открыл следующую.
- И не хочу говорить о Расселе, - произнесла Сьюзен.
- Говори о том, о чем хочешь, - сказал я. - Сейчас любая информация позволит нам продвинуться в наших поисках.
- Рассел не похож на отца, - начала Сьюзен. Она оторвала от бутерброда кусочек ветчины и съела его. - Я...
Я слегка наклонился к ней:
- Я ничего ему не сделаю.
- Обещаешь?
- Только что пообещал, - сказал я.
Сьюзен оторвалась от созерцания тарелки.
- Правильно, - сказала она, - пообещал. Прости.
И перевела взгляд на Хоука, который лежал на постели, полностью погруженный в поедание сэндвича с телятиной. Он внезапно посмотрел на Сьюзен.
- А ты серьезная дама, - сказал он.
Сьюзен промолчала.
Хоук ухмыльнулся:
- Хорошо, раз тебе этого хочется. Я тоже ничего ему не сделаю.
Сьюзен кивнула, как будто что-то решив про себя.
- Если, конечно, ты сама не передумаешь, - добавил Хоук.
46
- В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ ДЖЕРРИ КРАЙНЕ АСКЕТИЧЕН, - сказала Сьюзен. - Не выносит алкоголь, не курит. Не пьет ни кофе, ни чай. Разумеется, не употребляет наркотики. Каждое утро пробегает пять миль. Избегает есть мясо. Самоучка, причем познания вполне приличные. Очень много читает, умен, но не гибок. Предан сыну и жене. Кроме этих двух людей, его, похоже, никто не интересует.
- Как он к тебе относился? - спросил я.
- Антисемитизм у него хлещет через край. Его жутко коробило, что я жила с его сыном, хотя для Рассела, видимо, это было крайне привлекательно: запретный плод, - только он этого никогда не показывал. Со мной он всегда был вежлив, практически угодлив: если меня выбрал его сын, следовательно, мне мое еврейство прощается.
- Прав или не прав мой сын, он все-таки мой сын, - вставила Рейчел.
- Любовь к сыну у Джерри безгранична, - продолжала Сьюзен, - несмотря на то что сын иногда превращает это чувство в пытку;
- А жена? - спросил я.
Сьюзен покачала головой.
- Грэйс... - произнесла она.
- Нельзя сказать, что это ее красота вскружила ему голову, - сказал Хоук.
Сьюзен продолжала покачивать головой.
- Я знаю, что любовь - это сумма желаний. Этому учат на первом курсе психфака. Но вот какое сочетание желаний и патологий держит вместе этих двух людей?.. - Она пожала плечами. - В общем, да, он ее любит.
- А она его?
- Понятия не имею. Она в нем нуждается, манипулирует им. Любит Рассела. Я не осведомлена о внутренних течениях этой семьи. Но знаю... знаю, что в этом яблоке именно Грэйс является червячком.
Сэндвич так и остался в разложенном виде лежать на тарелке Сьюзен. Я смотрел на него.
Может быть, попробовать? Нет, он принадлежит ей. Я взглянул на бутербродный поднос: пусто.
Снова посмотрел на сэндвич Сьюзен. Черт, ведь она же не собирается его доедать. Сьюзен взяла пальчиками листик латука, оторвала от него треугольник и съела. Остаток она принялась внимательно рассматривать.
- Расскажи мне о Грэйс, - попросил я.
- В ней нет ничего особенного, - сказала Сьюзен. - К тому же она старается вести себя, как маленькая девочка, что никак не соответствует ее габаритам. Она - как там однажды выразился Джерри? - часто бывает не права, но никогда не бывает неуверенна. Властна и всего боится. Инфантильна и тиранична в одно и то же время. Слаба и глупа - чего нельзя сказать ни о муже, ни о сыне - и вертит ими обоими как вздумается.
Сьюзен опять покачала головой.
- Потрясающе, - произнесла она.
- Зачем? - послышался голос Рейчел Уоллес.
- Зачем она это делает? - переспросила Сьюзен.
- Да.
Сьюзен оторвала от латука еще один уголок и съела. Остатки бутерброда лежали в девственночистом, если не сказать смущенном, виде на ее тарелке.
- Может, хочет, чтобы о ней заботились.
- Но заботу о себе не доверяет ни мужу, ни сыну, - закончила Рейчел Уоллес.
Фраза не несла в себе вопроса. Они со Сьюзен принялись решать головоломку. Психотерапевты и люди, много и упорно посещавшие курсы, к этому очень склонны. Влезают в проблему с головой, интересуюсь ей и только ей, прорабатывают тонкости человеческого поведения. Все это очень напоминает чтение стихов. Я не знал, куда это нас заведет, но рассуждения могли оказаться полезными.
- Верно. Она напугана, и в сердцевине ее сущности лежит страх. Она не понимает жизнь, и это ее дико пугает. Ей необходимо, чтобы по жизненному пути ее вели за ручку, но она не будет доверять ведущему до тех пор, пока не сможет его полностью контролировать.
- Этого ее муж не понимает, - произнесла Рейчел Уоллес. - А сын?
- Он ее ненавидит.
- Однозначно, - сказала Рейчел Уоллес.
Сьюзен улыбнулась:
- И любит.
- Властный отец, - задумчиво проговорила Рейчел Уоллес, обольстительная и чувствительная мать...
- Обольстительная? - удивился я.
- Для Рассела, - сказала Рейчел Уоллес. - Это классический пример.
- Классический, - повторил Хоук.
- Конечно, звучит бредово, - сказала Сьюзен, - но она права.
Я потянулся за наименее дезорганизованной частью сьюзенского сэндвича. Она шлепнула меня по пальцам. Я отдернул руку.
- И какая мне польза от этих рассуждений, если моя задача пристрелить Джерри Кости - гана? - спросил я.
Сьюзен покачала головой:
- Может быть, никакой. Но вот здесь уже начинается твоя работа. Наша задача сообщить тебе все нам известное. А вам с Хоуком необходимо решить, какую пользу принесет наша информация.
- Верно, - согласился я. - А ты собираешься доедать этот сэндвич?
- Всему свое время, - сказала Сьюзен.
- Грэйс всегда с ними путешествует? - спросил Хоук.
- Нет, боится летать, - ответила Сьюзен.
Хоук приподнял брови.
Я втянул в рот нижнюю губу и слегка ее пожевал.
- Ну хорошо. Мы захватим ее одну, и что дальше?
- Если он любит ее так, как мы думаем, это заставит его сделать выбор. А мы поменяем. Ее на него.
- Когда Джерри нет, Грэйс обычно живет в Милл-Ривер? - уточнил я у Сьюзен.
-Да.
- Он знает, что мы его ищем. Об этом знал Ричи Лу, следовательно, и Костиган знает.
- Айвз знал об этом, - сказал Хоук. - Об этом знают все.
- Если он любит свою жену так, как мы предполагаем, то не оставит ее одну.
Хоук покивал.
- Очко в твою пользу, - признал он.
- Значит, он должен либо остаться с ней в Милл-Ривер, либо заставить ее поехать с ним. Не важно, боится она или нет.
Я посмотрел на Сьюзен.
- Да, - кивнула она. - Он не оставит ее. Но заставлять лететь на самолете не станет, потому что не сможет уговорить ее. Но вполне способен усадить ее в машину.
- Как-то раз мы уже забрались в эту его "Крепость", - сказал я.
- Могу поспорить, что охранная система теперь модернизирована, ввернул Хоук.
Я спросил:
- Может быть, все-таки у него есть местечко получше?
- По крайней мере акул здесь нет, - сказал он. - Они давным-давно вымерли из-за этой грязищи.
Мы оставили одежду на траулере и опустились в холодную мерзкую воду. Загребая, мы проплыли вдоль корпуса судна к корме и стали двигаться вдоль причала, придерживаясь за грубые камни и прижимаясь к ним как можно плотнее. Придал возвышался в десяти футах над нами. Где-то наверху играло радио, и я услышал голос Вилли Нельсона. Мы плыли в настоящей помойке. Я старался не смотреть по сторонам. Не хотел даже знать, во что мы такое влипли. Вода была холодной и черной. Тут и там на камнях виднелись ракушки. Их было немного, и они, вероятно, остались здесь с незапамятных времен. Сейчас в такой воде вряд ли что-нибудь способно жить. Время от времени я поскальзывался на покрытых водорослями камнях.
Хоук очень тихо сказал:
- Может быть, это обломки кораблекрушения?
Показался еще один траулер, поменьше первого. Мы не рискнули проплыть между ними, потому что пространство было слишком узким и случайная волна могла сдвинуть корабли и смять нас в лепешку.
Добравшись до конца пирса, мы замерли. Хоук держался за моей спиной. Я потихоньку заглянул за угол. В пяти футах от меня мирно покачивалась корма моторки. Я взглянул вверх. Азиатов видно не было. Из лодки торчала лишь белая яхтсменская фуражка.
Я повернул голову и приблизил губы к уху Хоука:
- Берешь на себя капитана, а я поднимусь по лестнице.
Хоук кивнул. Над поверхностью воды виднелись только его голова, рука и часть плеча. Мы завернули за пирс. Три серо-белые чайки плавали на воде рядом с моторкой. На нас они взглянули, как мне показалось, с некоторым раздражением.
Я прижался к причалу и схватился за нижнюю ступеньку ржавой лестницы. Хоук двинулся к лодке. Проводив его взглядом, я вытащил пистолет и, держа его в правой руке, поднялся наверх.
Человек возле правого угла здания биржи увидел, как мои голова и плечи поднялись над поверхностью причала, и быстро сунул руку под рубашку.
Я выстрелил, и он, сломавшись пополам, свалился на землю. Двое других повернулись ко мне.
- Не двигаться, - сказал я, вложив в эту фразу как можно больше искренности.
Мой 357-й по короткой дуге двигался между обоими азиатами. Ближайший ко мне человек держал руку в спортивной сумке. Я внезапно почувствовал, как лестница подо мной затряслась, и вылез на пирс, держа азиатов на мушке. Человек, свалившийся на землю после моего выстрела, лежал, подтянув колени к груди. От боли он стонал. Уголком левого глаза я заметил какоето движение.
- Это я, командир, - сказал Хоук.
- Я так и подумал, - отозвался я.
Хоук подошел к человеку со спортивной сумкой. Левой рукой он взял его за волосы, правой - за кисть руки и медленно потащил ее из сумки.
Вытаскивая ее, он сказал:
- Если в ней что-нибудь окажется, ты мертвец.
Рука вынырнула пустой. Хоук пинком отправил сумку ко мне. Потом быстро обшарил человека с головы до ног, вытащил из кармана брюк большой метательный нож и отошел в сторону.
Затем повернулся ко второму, застывшему возле биржи. Указал на него.
- Ты, - сказал Хоук. - Подойди. Руки положи на затылок.
Человек взглянул на Хоука, легонько покачал головой и пожал плечами.
Тогда Хоук большим пальцем указал на нас, а затем положил руки себе на голову. Человек кивнул, сцепил пальцы на затылке и пошел к нам. Я держал его на мушке. Приблизившись к Хоуку, он ударил его каратэшным приемом с -такой быстротой, что ногу практически было невозможно заметить. Хоук отклонился назад, и удар прошел мимо. Человек приземлился и, едва коснувшись земли, выполнил еще один прием, изогнувшись, как пружина.
Хоук поймал его.
Он схватил ногу за лодыжку, а левой рукой подцепил азиата за футболку. Секунду он держал его на уровне глаз, а затем, развернувшись, швырнул в залив.
Человек со спортивной сумкой пробормотал:
- Господи Боже.
- Ага, - сказал я. - Вот именно.
Потом сунул пистолет обратно в кобуру и взялся за ручки спортивной сумки. На ней белыми буквами было написано: "Найк".
Каратист приводнился в грязной воде залива и поплыл к моторке, дрейфующей в двадцати ярдах от берега. Капитан лежал на рубке лицом вниз. Я снял кобуру и сунул ее в сумку.
- Бери этого с собой, - сказал я. - Проведи его кружным путем. Встретимся у машины.
Держа сумку, я пустился по правой стороне пирса. Внезапно из-за угла вынырнул портовый полицейский в бейсбольной кепке. За его спиной шли два рыбака.
- Офицер! - закричал я. - Скорее! Там человека застрелили!
Коп кинулся бежать: одна рука покоилась на застегнутой кобуре, во второй он держал переносную рацию. На бегу он что-то пробормотал в микрофон.
- Я видел его, - сказал я. - Он там, за углом.
- Оставайтесь здесь, - велел коп. - Я должен буду вас допросить.
Он умчался прочь. Рыбаки за ним. - Слушаюсь, сэр, - сказал я.
Перескочив через ограду и пройдя несколько десятков ярдов, я вышел на автостоянку. Люди изумленно глазели на меня: без рубашки, в сочившихся водой джинсах, я выглядел крайне колоритно. Хоук с азиатом сидели на заднем сиденье автомобиля. -Я прыгнул за руль и вывел машину с парковки. Проезжая по Северной авеню, мы увидели "скорую" с мигающими огнями, следом за которой мчались две полицейские машины.
- Жуткие вещи творятся на рыбном причале, - сказал я.
- Что там, в сумке? - спросил Хоук.
Моя рука нырнула в сумку, лежащую рядом со мной, и вынырнула с модифицированным дробовиком. Приклада у него не было, точно так же как и стволов, аккуратно отпиленных.
- Непостижимо, - вздохнул Хоук.
43
Я БОСИКОМ ВЕЛ МАШИНУ ПО СТОРРОУ-ДРАЙВ, К ШОССЕ Солджерз-Филд. Припарковался на стоянке недалеко от "Ченнел-4". Потом развернулся, положив руку на спинку сиденья, и улыбнулся азиату:
- Как тебя зовут?
- Лу, - сказал он, - Ричи Лу.
- Китаец?
-Да.
- Откуда?
- Отсюда, - сказал Ричи. - Остальные два кули из Тайваня. Были.
- Почему же. Может, они до сих пор есть.
Ричи пожал плечами и сказал:
- Одному из них вы попали в живот.
Я кивнул.
Мы посидели молча. Возле реки тренькали велосипеды. Напротив нас по аллее носились бегуны. Белый пароход двигался вверх по реке.
Я взглянул на Ричи Лу. Он слегка кивнул, словно и не переставал говорить.
- О вас мне ничего не известно, - сказал он. - Я работаю на здешнего человека, а он работает с человеком из Гонконга, и тот задолжал ему услугу. Человек из Гонконга прислал двух своих людей, с которыми я встретился. По-английски они не говорят. Мы должны были вас убить. Я, по идее, должен был привести их, показать и объяснить, что к чему, и прикрыть тылы, они срлать остальную работу.
- На кого ты работаешь? - спросил я.
Ричи Лу покачал головой:
- Это вам ничего не даст. Вам хочется узнать, кто хочет вас убить. Но цепочка чересчур сложна. Человеку, на которого я работаю, это не известно.
- Я хочу знать, кто добивается нашей смерти, - сказал я. - И хочу знать, как его найти.
- Ответ тот же, - покачал головой Ричи. - Это вам ничего не даст.
- Скажи, на кого работаешь, - предложил я. - Для почина.
Ричи покачал головой:
- Не могу. Я скажу, и мне конец. Может быть, вы меня убьете, если я этого не сделаю. Но если я все же это сделаю, моя смерть будет очень долгой.
Снова молчание. За нашими спинами монотонно гудела Солджерз-Филд-роуд. Недалеко от берега реки двое ребят играли в летающую тарелку с золотистым ретривером: собака рвалась следом за диском, и иногда ей удавалось его поймать. В воздухе.
- Вылезай, - сказал я.
Ричи Лу вылез из машины.
- Закрой дверь.
Он закрыл. Я завел мотор, развернулся и уехал.
44
Мы НАХОДИЛИСЬ В ДВУХ СМЕЖНЫХ КОМНАТАХ "ХОЛИДЭЙ инн" на Блоссом-стрит, позади "Мэсс дженерал хоспитал". Белсон сидел в кресле, положив ноги на кровать, и смотрел мультик про Попайя-морячка, когда Сьюзен впустила нас в номер. При виде двух полуголых и промокших мужчин ее брови поползли вверх.
- Вам ничего не сказали у стойки портье? - спросила она.
- Мы не стали останавливаться и прошли прямо наверх, - сказал я. Квирк сообщил нам номер комнаты.
Из соседней спальни вышла Рейчел Уоллес.
- Удалось что-нибудь узнать? - спросила она.
- Только то, что в Бостонском заливе плавать не стоит, - ответил я.
- Ловушка? - сказала Сьюзен.
-Да.
- С вами все в порядке?
-Да.
- Мы собрали .и ваши вещи тоже, - доложила Сьюзен.
- Ты предлагаешь нам переодеться?
- И принять душ, - сказала Сьюзен. - От тебя воняет, как от рыбы.
Хоук достал из спортивной сумки два пистолета и обрез. Попай наконец закинул Плуто в безвоздушное пространство, и Белсон оглянулся на нас.
- Неужели я вижу незаконно модифицированное оружие? - произнес он.
- Нет, - сказал Хоук.
- Я так и думал, что ошибся. - Белсон встал. - Ребята, вы покамест справитесь сами?
- А кто, кроме тебя и Квирка, знает о нашем местонахождении?
- Никто.
- Давай это так и оставим, - сказал я.
- А что мне доложить Айвзу?
- Что ничего не знаешь.
- Солгать? - удивился Белсон. - Представителю федерального управления?
- Да, - кивнул я.
- С удовольствием, - сказал Белсон.
- Скажи Айвзу, что я ему позвоню.
Белсон кивнул.
- Лучше вам почистить свои стволы, - сказал он. - Соленая вода не улучшит их состояния.
Он взял ладонь Сьюзен и пожал ее. Она поцеловала его в щеку. Белсон сказал:
- Мисс Уоллес.
Рейчел Уоллес откликнулась:
- Благодарю вас, сержант.
И Белсон вышел.
Мы с Хоуком приняли душ и надели чистое белье. Затем я позвонил Айвзу.
- Где вы, черт подери, находитесь? - спросил он.
- В Шангри-Ла, - сказал я. - В вашей организации у кого-то очень длинный язык.
- Это невозможно, - возмутился Айвз.
- Некие люди знали, где мы находимся, знали, что мы можем охотиться за Костиганом, знали телефонный номер убежища.
- Может быть, дева кому-то звонила, - предположил Айвз.
- Ее зовут миссис Силверман, - сказал я. - Если ты еще раз назовешь ее девой, я отправлю тебя в больницу. И если еще раз услышу в свой адрес имечко Лохинвар. Какой-то засранец в вашей поганой организации у Косигана на крючке.
- Твои угрозы меня не пугают, - сказал Айвз. - К тому же я не в состоянии вести операцию, если не знаю местонахождения своих агентов.
- Мои угрозы вполне серьезны, и тебе придется вести операцию без знания местонахождения агентов. Мы найдем Костигана и убьем его, как и договаривались. Но найдем его сами, и ты не узнаешь, где мы находимся. Потому что тебе, быть может, очень захочется поведать об этом всему миру в сводке новостей.
Я повесил трубку.
Хоук переломил оба "магнума-357" и теперь смазывал их маслом для грудных младенцев.
- Айвз явно не обрадовался тому факту, что мы ушли в подполье, сказал он.
- Думаю, ты прав, - откликнулся я.
- Он нам нужен, чтобы снять обвинения по Калифорнии, - сказал Хоук.
- Мы сделаем то, что он просит. Айвз слишком глубоко завяз, чтобы выходить из игры.
- Потому что мы можем на него настучать?
-Да.
Хоук кивнул:
- Так что теперь мы. сами по себе.
- Что само по себе лучше, - сказал я.
Рейчел Уоллес сидела на постели с открытым портфелем в ногах.
- Может быть, начнем с того, - сказала она, - что получше познакомимся с нашим подопечным?
- - А нельзя ли во время ознакомления поесть и попить? - предложил я.
- Конечно можно.
Я заказал сэндвичи и пиво в номер. Когда официант пришел, Хоук, вновь зарядив прочищенный и готовый к бою "магнум-357", встал в проеме внешней спальни. Я заплатил наличными по счету, и юноша удалился.
- Под чьим именем мы записаны? - спросил я.
- Не знаю, - сказала Сьюзен. - Фрэнк просто-напросто привел нас сюда и отпер дверь ключом, который у него уже был.
- В любом случае вскоре придется убираться отсюда.
Я зарядил второй пистолет.
- Деньги у нас остались? - спросил Хоук.
- Почти все вышли, - ответил я.
- Понадобятся, - сказал Хоук. - Самолеты, автомобили, еда, гостиницы, шампанское.
- Я знаю человека, у которого есть кое-какие деньжата. Попрошу.
- Хью Диксон, - сказал Хоук.
- Это тот, чьи жена и дочь были убиты в Лондоне? - спросила Сьюзен.
- Он сказал тогда, если мне когда-нибудь понадобится помощь, чтобы я обращался к нему. Думаю, время пришло.
- Самое время, - согласился Хоук.
45
Я СЬЕЛ ПОЛОВИНУ "КЛУБНОГО" СЭНДВИЧА. РЕЙЧЕЛ Уоллес привела свои записи в порядок и принялась говорить.
- Для начала вы должны кое-что понять, - сказалана. - Например, границы моей осведомленности. Я узнала о Джерри Костигане массу фактов, но при этом он так и остался окутанным завесой таинственности и загадочности, которую вам хотелось бы приподнять.
- Миленькая фразочка, - похвалил я.
- Не я ее придумала, и тебе это отлично известно. Почему Костиган таков, каков он есть, и каким образом его убрать, - не мое дело. Это не в моей компетенции. Может быть, в этом вам поможет Сьюзен.
Сьюзен кивнула. Она потягивала светлое пиво "Миллер". Свой сэндвич она разложила на составные части: сняла верхний кусочек хлеба и принялась один за другим поедать положенные под него составляющие. За то время, пока она ела свой "клубный", я, наверное, мог бы уплести целого бронтозавра.
- Его интересы лежат во многих областях, но самой важной сейчас является международная торговля оружием. В этой сфере он не брезгует ничем, продает оружие и снаряжение группировкам, окрашенным во все цвета политического спектра, невзирая на отношение своих партнеров к Соединенным Штатам и Соединенных Штатов к партнерам.
- Гражданин Вселенной, - восхитился я.
Хоук отпил из бутылки "Хайнекен".
- Сама беспристрастность, - сказал он.
- Более того, - продолжала Рейчел, - он поставляет не только вооружение и снаряжение, но и персонал. Готовит боевые подразделения наемников типа того, с которым вам пришлось столкнуться в Коннектикуте, снабжая их самым лучшим и самым современным оружием.
- Армия по найму? - спросил я.
- В каком-то смысле - да, - признала Рейчел, - но, вообще-то, намного интереснее. Насколько я поняла - а я всего лишь пересказываю полученную информацию и в принципе могу ошибиться в трактовке, - он использует своих солдат для подготовки, а затем подавления восстаний, создавая таким образом рынок для сбыта собственного товара.
Мы с Хоуком переглянулись.
- Элегантно, - сказал Хоук.
- Добрый старый штатовский ноу-хау, - добавил я.
- Как я уже говорила, у Костигана в этом отношении нет каких-либо политических пристрастий. Он продает оружие повстанцам, правительственным войскам, подавляющим мятежи, олигархам, коммунистам, демократам и диктаторам, борцам за свободу и их душителям. Он продает оружие обеим сторонам сразу и снабжает обе стороны своими отрядами. Оперирует через компании с различными названиями. Единственное, что, похоже, его интересует, - это рынок для своего товара.
- Сьюз, ты об этом что-нибудь знаешь? - спросил я.
- Постольку поскольку. О делах Джерри мне практически ничего не известно.
- Есть добавления?
- Пусть сначала Рейчел закончит, а там уж я вступлю. Если услышу что-нибудь ошибочное - скажу.
- Хорошо, - сказал я и взглянул на Рейчел Уоллес, которая как раз проглотила кусочек сэндвича с куриным салатом, затем налила себе в стакан светлого пива - дюйма на два - и отпила.
- В своей гонке за прибылью и властью Костиган, похоже, ничем не гнушается. Эти две цели действуют ла него, как допинг. Чем больше становится прибыль, тем могущественнее становится сам Костиган, чем более могущественным он становится, тем больше становится его прибыль. Все указывает на то, что он чрезмерно богат. И что ему нет больше нужды гнаться за деньгами или властью. Похоже, он гонится за ними потому... - она беспомощно развела руками, - потому что они существуют.
- Может быть, если постоянно не гнаться за тем или другим, можно и то и другое потерять, - сказал я.
- Может быть, - согласилась Рейчел Уоллес. Два дюйма пива исчезли. - А может, сам процесс наживы становится целью.
Она налила в свой стакан еще на дюйм пива и откусила очередной кусочек сэндвича с куриным салатом. Пока она жевала и глотала, все ждали. Сьюзен без движения сидела перед растерзанным и полусъеденным бутербродом. Она спокойно рассматривала Рейчел Уоллес, и в Сьюзен присутствовала все та же погруженность в себя, какую я заметил с самого начала, в Коннектикуте.
- В личной жизни, о которой, надо признаться, я знаю чертовски мало, он, пожалуй, доктринер. По своим убеждениям он крайний радикал, для которого абсолютная личная свобода - величайшее благо. Также он считает, что расовая теория верна.
- И он тоже, - пробормотал Хоук.
Рейчел улыбнулась:
- К тому же он антисемит. Судя по всему, он верит, что Америку захлестнула волна черномазых, евреев, иностранцев и, - тут она опять улыбнулась, - лесбиянок.
- Лесбиянки вооружаются? - спросил я.
- Как и педерасты, - сказала она, - как и феминистки, как и все остальные.
- Он, случаем, не слышал о римско-католическом заговоре? поинтересовался я.
- В общем, суть ты ухватил, - сказала Рейчел Уоллес. - У Костигана бзик: он боится, что Америку захватят американцы. В результате он не только окружен полагающейся ему по рангу охраной, но еще и держит под боком натренированную армию на случай возможного апокалипсиса.
- И где он сейчас обитает? - спросил я.
Рейчел Уоллес покачала головой и хмуро улыбнулась.
- Везде, - сказала она, - и нигде. У него повсюду укрепленные дома, убежища, замки и крепости. Я бы могла дополнить список убежищ, который сообщила тебе по телефону в Калифорнию, но я не совсем уверена, что этот список полный, и совсем не уверена, что он находится в одном из этих мест. Я не знаю, когда и куда он может направиться. Мы знаем только то, что в этой комнате его точно нет.
- Неплохо для начала, - порадовался Хоук.
- Да мы почти загнали его в угол, - сказал я.
- Может быть, правительственные чиновники смогут что-нибудь добавить к моей информации, - предположила Рейчел.
- Они не могут быть уверенными даже в том, что Костигана нет в этой комнате.
- Зато сумеют сообщить Костигану, что мы находимся именно здесь, прибавил Хоук.
Рейчел Уоллес кивнула.
- Следовательно, мы сами должны все сделать, - сказала она.
- Нравится мне это "мы", - ухмыльнулся я.
- Несколько лет назад я, кажется, дала понять, что это "мы" не шутка, - сказала она. - Сьюзен, ты можешь что-нибудь добавить?
Сьюзен глядела на свой сэндвич. Взяв дольку помидора, она аккуратно ее съела.
- Я не знаю, где его искать, - сообщила она.
Мы сидели молча. Хоук принялся за второй сэндвич. С телятиной. Я допил первую бутылку пива и открыл следующую.
- И не хочу говорить о Расселе, - произнесла Сьюзен.
- Говори о том, о чем хочешь, - сказал я. - Сейчас любая информация позволит нам продвинуться в наших поисках.
- Рассел не похож на отца, - начала Сьюзен. Она оторвала от бутерброда кусочек ветчины и съела его. - Я...
Я слегка наклонился к ней:
- Я ничего ему не сделаю.
- Обещаешь?
- Только что пообещал, - сказал я.
Сьюзен оторвалась от созерцания тарелки.
- Правильно, - сказала она, - пообещал. Прости.
И перевела взгляд на Хоука, который лежал на постели, полностью погруженный в поедание сэндвича с телятиной. Он внезапно посмотрел на Сьюзен.
- А ты серьезная дама, - сказал он.
Сьюзен промолчала.
Хоук ухмыльнулся:
- Хорошо, раз тебе этого хочется. Я тоже ничего ему не сделаю.
Сьюзен кивнула, как будто что-то решив про себя.
- Если, конечно, ты сама не передумаешь, - добавил Хоук.
46
- В ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ ДЖЕРРИ КРАЙНЕ АСКЕТИЧЕН, - сказала Сьюзен. - Не выносит алкоголь, не курит. Не пьет ни кофе, ни чай. Разумеется, не употребляет наркотики. Каждое утро пробегает пять миль. Избегает есть мясо. Самоучка, причем познания вполне приличные. Очень много читает, умен, но не гибок. Предан сыну и жене. Кроме этих двух людей, его, похоже, никто не интересует.
- Как он к тебе относился? - спросил я.
- Антисемитизм у него хлещет через край. Его жутко коробило, что я жила с его сыном, хотя для Рассела, видимо, это было крайне привлекательно: запретный плод, - только он этого никогда не показывал. Со мной он всегда был вежлив, практически угодлив: если меня выбрал его сын, следовательно, мне мое еврейство прощается.
- Прав или не прав мой сын, он все-таки мой сын, - вставила Рейчел.
- Любовь к сыну у Джерри безгранична, - продолжала Сьюзен, - несмотря на то что сын иногда превращает это чувство в пытку;
- А жена? - спросил я.
Сьюзен покачала головой.
- Грэйс... - произнесла она.
- Нельзя сказать, что это ее красота вскружила ему голову, - сказал Хоук.
Сьюзен продолжала покачивать головой.
- Я знаю, что любовь - это сумма желаний. Этому учат на первом курсе психфака. Но вот какое сочетание желаний и патологий держит вместе этих двух людей?.. - Она пожала плечами. - В общем, да, он ее любит.
- А она его?
- Понятия не имею. Она в нем нуждается, манипулирует им. Любит Рассела. Я не осведомлена о внутренних течениях этой семьи. Но знаю... знаю, что в этом яблоке именно Грэйс является червячком.
Сэндвич так и остался в разложенном виде лежать на тарелке Сьюзен. Я смотрел на него.
Может быть, попробовать? Нет, он принадлежит ей. Я взглянул на бутербродный поднос: пусто.
Снова посмотрел на сэндвич Сьюзен. Черт, ведь она же не собирается его доедать. Сьюзен взяла пальчиками листик латука, оторвала от него треугольник и съела. Остаток она принялась внимательно рассматривать.
- Расскажи мне о Грэйс, - попросил я.
- В ней нет ничего особенного, - сказала Сьюзен. - К тому же она старается вести себя, как маленькая девочка, что никак не соответствует ее габаритам. Она - как там однажды выразился Джерри? - часто бывает не права, но никогда не бывает неуверенна. Властна и всего боится. Инфантильна и тиранична в одно и то же время. Слаба и глупа - чего нельзя сказать ни о муже, ни о сыне - и вертит ими обоими как вздумается.
Сьюзен опять покачала головой.
- Потрясающе, - произнесла она.
- Зачем? - послышался голос Рейчел Уоллес.
- Зачем она это делает? - переспросила Сьюзен.
- Да.
Сьюзен оторвала от латука еще один уголок и съела. Остатки бутерброда лежали в девственночистом, если не сказать смущенном, виде на ее тарелке.
- Может, хочет, чтобы о ней заботились.
- Но заботу о себе не доверяет ни мужу, ни сыну, - закончила Рейчел Уоллес.
Фраза не несла в себе вопроса. Они со Сьюзен принялись решать головоломку. Психотерапевты и люди, много и упорно посещавшие курсы, к этому очень склонны. Влезают в проблему с головой, интересуюсь ей и только ей, прорабатывают тонкости человеческого поведения. Все это очень напоминает чтение стихов. Я не знал, куда это нас заведет, но рассуждения могли оказаться полезными.
- Верно. Она напугана, и в сердцевине ее сущности лежит страх. Она не понимает жизнь, и это ее дико пугает. Ей необходимо, чтобы по жизненному пути ее вели за ручку, но она не будет доверять ведущему до тех пор, пока не сможет его полностью контролировать.
- Этого ее муж не понимает, - произнесла Рейчел Уоллес. - А сын?
- Он ее ненавидит.
- Однозначно, - сказала Рейчел Уоллес.
Сьюзен улыбнулась:
- И любит.
- Властный отец, - задумчиво проговорила Рейчел Уоллес, обольстительная и чувствительная мать...
- Обольстительная? - удивился я.
- Для Рассела, - сказала Рейчел Уоллес. - Это классический пример.
- Классический, - повторил Хоук.
- Конечно, звучит бредово, - сказала Сьюзен, - но она права.
Я потянулся за наименее дезорганизованной частью сьюзенского сэндвича. Она шлепнула меня по пальцам. Я отдернул руку.
- И какая мне польза от этих рассуждений, если моя задача пристрелить Джерри Кости - гана? - спросил я.
Сьюзен покачала головой:
- Может быть, никакой. Но вот здесь уже начинается твоя работа. Наша задача сообщить тебе все нам известное. А вам с Хоуком необходимо решить, какую пользу принесет наша информация.
- Верно, - согласился я. - А ты собираешься доедать этот сэндвич?
- Всему свое время, - сказала Сьюзен.
- Грэйс всегда с ними путешествует? - спросил Хоук.
- Нет, боится летать, - ответила Сьюзен.
Хоук приподнял брови.
Я втянул в рот нижнюю губу и слегка ее пожевал.
- Ну хорошо. Мы захватим ее одну, и что дальше?
- Если он любит ее так, как мы думаем, это заставит его сделать выбор. А мы поменяем. Ее на него.
- Когда Джерри нет, Грэйс обычно живет в Милл-Ривер? - уточнил я у Сьюзен.
-Да.
- Он знает, что мы его ищем. Об этом знал Ричи Лу, следовательно, и Костиган знает.
- Айвз знал об этом, - сказал Хоук. - Об этом знают все.
- Если он любит свою жену так, как мы предполагаем, то не оставит ее одну.
Хоук покивал.
- Очко в твою пользу, - признал он.
- Значит, он должен либо остаться с ней в Милл-Ривер, либо заставить ее поехать с ним. Не важно, боится она или нет.
Я посмотрел на Сьюзен.
- Да, - кивнула она. - Он не оставит ее. Но заставлять лететь на самолете не станет, потому что не сможет уговорить ее. Но вполне способен усадить ее в машину.
- Как-то раз мы уже забрались в эту его "Крепость", - сказал я.
- Могу поспорить, что охранная система теперь модернизирована, ввернул Хоук.
Я спросил:
- Может быть, все-таки у него есть местечко получше?