- Куда можно доехать на машине, - закончил Хоук.
- Сужаем круг поисков до Западного побережья, - предложил я.
- Примерно, - согласился Хоук.
Помидор полностью исчез с сэндвича Сьюзен. Она теперь пощипывала последний кусочек бекона.
- Допустим, так: день езды со скоростью пятьдесят пять миль в час.
- Продолжительность дня?
- Предположим, часов двенадцать, - сказал я. - Шестьсот миль. Очерти вокруг Милл-Ривер окружность радиусом в шестьсот миль, что получится?
- Три тысячи шестьсот квадратных миль, - выдал Хоук.
- Если обыскивать квадратную милю в день и при этом Костиганы никуда не передвинутся, в течение каких-то десяти лет мы их изловим.
Хоук восхищенно взглянул на меня.
- Бог ты мой, - произнес он с безупречным английским акцентом, Холмс, это невероятно.
- Элементарно, Ватсон, - снисходительно кивнул я.
- Следовательно, наши знания о Грэйс тоже никуда не привели, - сказала Рейчел Уоллес.
- Почему же? - утешил ее я.
- До этого, - сказал Хоук, - мы считали что придется обыскивать целых три миллиона квадратных миль.
47
ЗА ОСТАВШУЮСЯ ЧАСТЬ дня мы НИСКОЛЕЧКО НЕ СУЗИЛИ круг поисков. Когда в шесть вечера мы решили прекратить споры, то поняли, что с обеда ни на йоту не приблизились к разгадке. Правда, назревал ужин. Не бывает совсем непроглядной тьмы.
- Мне нужно выпить, - сказала Рейчел Уоллес, - порций эдак двенадцать.
- Я пойду, куплю бутылку, - предложил Хоук. - Ноги разомну.
- А почему не заказать, чтобы принесли? - спросила Рейчел. - Вас могут заметить.
Хоук посмотрел на нее так, словно она только что заявила, будто земля плоская.
- И прийти следом сюда, - закончила Рейчел.
Хоук посмотрел на нее так, словно она только что свалилась с края земли.
- Скотч? - спросил он.
- И содовую, и лед, и стаканы, - отозвался я.
- Это добро пришлет гостиница, - заявил Хоук. - Я не занимаюсь такими пустяками.
Он потихоньку отворил дверь и вышел.
- В чем дело? - спросила Рейчел.
- Просто ему захотелось, - сказал я.
- Если мы все начнем поступать как захочется, это черт знает к чему приведет, он ведь нарушает... Это ребячество.
- Знаю, - кивнул я. - Почему бы тебе не позвонить и не заказать все остальное к скотчу?
Рейчел Уоллес взглянула на Сьюзен.
- Они друг друга понимают, - сказала Сьюз. - И не позволяют никому лезть в свои дела. Как ты и говорила - чистое ребячество.
Рейчел Уоллес покачала головой и потянулась к телефонной трубке.
- Нужно поговорить, - повернулась ко мне Сьюзен.
Я указал на соседнюю комнату. Потом обратился к Рейчел Уоллес:
- Когда придет обслуга, дай мне знать, прежде чем откроешь. И не вставай перед дверью, когда постучат.
Она улыбнулась и кивнула. Сьюзен прошла в соседнюю комнату. Я отправился следом и прикрыл дверь. Она села на кровать. Я рядом.
- Мне необходимо переговорить с Расселом, - сказала она.
Я кивнул.
- Я совершенно четко знаю, чего хочу. Я не хочу снова быть с ним. Но не могу прервать наши с ним отношения так, как это получилось. Я уехала, оставив его на обочине.
Я опять кивнул:
- Ты выяснила, хочешь ли быть со мной?
- Я знаю, что не хочу быть без тебя, - сказала она.
- Знаешь номер, по которому ему звонить?
-Да.
- Почему бы не позвонить отсюда? - предложил я.
Она ответила:
- Но по номеру Мартин Квирк сможет установить местонахождение телефона.
Я согласился.
- Я не могу, - сказала она.
- Знаю. Потому и не прошу.
- Отца с ним может и не быть, - промолвила Сьюзен.
- Может, - признал я.
- Даже если бы он был с ним, я не могу...
- Да, - сказал я, - не можешь. Не можешь использовать свои личные сведения о Расселе для убийства его отца. Даже несмотря на то, что Расселу это может понравиться.
- Ты понимаешь?
-Да.
- О Джерри и Грэйс я все могу рассказать.
О них и всем таком прочем. Но не могу назвать тебе номер телефона, который он дал, доверяя мне.
Я промолчал.
- Понимаешь разницу?
- Да, - сказал я.
Она взяла мою правую руку в свои пальцы, склонилась и поцеловала меня в губы. Легко-легко.
В дверь постучала Рейчел.
- Пришла гостиничная обслуга, - сообщила она.
Я высвободил руку из ладоней Сьюзен и потрепал ее по щеке. Затем вышел в другую комнату, вытащил пистолет, встал в дверях ванной так, чтобы оружия не было видно, и сказал:
- Открой.
Когда официант ушел, на столе остались стаканы, содовая и большая ваза миндаля.
- А лед дальше по коридору,- сказала Рейчел.
Я глазел на миндаль.
- Когда Хоук вернется, я схожу за льдом.
Рейчел улыбнулась.
- Я помню твои вкусы, поэтому заказала миндаль, - сказала она.
- Если бы ты не была извращенной, - хмыкнул я, - я бы на тебе женился.
Послышался стук в дверь, и голос Хоука произнес:
- Гонец прибыл.
Я отпер дверь, и вошел Хоук с двумя бутылками "Гленнфидиха" и бутылкой шампанского "Домэн Шандо Бланш де Нуар".
- Встряхнемся, - сказал он.
Я взглянул на шампанское:
- Наше?
- Французский рецепт, калифорнийский виноград, - сказал Хоук. - Самое лучшее.
Я сходил за льдом. А когда вернулся, увидел, как Рейчел Уоллес толкует с Хоуком:
- И он знал, что ты стоишь возле двери один. Откуда он мог знать, что никто не вынуждает тебя постучать под дулом пистолета?
Хоук мрачно взглянул на меня.
- Если я правильно понял вопрос, - сказал я, - то могу сам ответить: Хоук попросту не стал бы этого делать.
- Даже под страхом смерти он бы не предал тебя?
- Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас смог бы высказать это так элегантно... Так вот - нет, не предал бы.
- И ты об этом знаешь?
-Да,
- Но откуда такая уверенность?
- Оттуда, - сказал Хоук. - Он точно знает, что не предал бы.
Рейчел Уоллес отмахнулась в нетерпении:
- Именно это я и стараюсь понять. Откуда ты можешь знать, что он не предаст? Откуда тебе знать, что он знает, что не предаст? Вы подобные вопросы хоть когда-нибудь обсуждали?
- Такие вещи не обсуждают, - сказал я.
- Прекрати вставать в хэмингуэевскую позу, я умоляю.
Я ухмыльнулся:
- Нет, не обсуждали.
- Но, черт побери, почему?
- Такие вещи не обсуждают, - повторил мой ответ Хоук.
- Черт, - только и сказала Рейчел и принялась класть лед в стаканы.
Сьюзен открыла дверь в спальню.
- Нужно поговорить, - позвала она.
Я зашел и прикрыл за собой дверь. Телефон валялся на постели, трубка была снята с рычага.
- Он хочет пообщаться с тобой, - сказала Сьюзен.
Лицо ее было бледным и осунувшимся.
Я взял трубку.
-Да?
- Со Сьюзен, - услышал я голос Рассела, - похоже, я проиграл, а ты можешь выиграть. Пусть, все будет так, как она хочет. Я желаю ей только хорошего.
Голос Костигана был хриплым, но твердым.
Я представлял себе примерно, что он должен чувствовать. Я молчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели.
- Мы с тобой, конечно, не друзья, - продолжал он, - но между нами существует определенная связь. Мы знаем такие вещи, о которых большинство просто не догадывается.
Я сказал:
- Н-да?
- Ты хочешь убить моего старика, - сказал Рассел.
- Н-да.
- А он - тебя.
-Да.
- Он в Буасе, - сказал Рассел. - Со своей старушкой. Они там с того самого времени, как ты вломился в "Крепость".
- В Буасе? В Айдахо? - спросил я.
- Ага. Там есть древний серебряный рудник, который он восстановил.
- Восстановил?
- Да, превратил в настоящую цитадель. Если возьмешь его там, значит, ты самый крутой человек, когда-либо живший на свете.
- Он знает, о чем ты мне сейчас говоришь? - спросил я.
- Нет.
- А ты тоже там? - поинтересовался я.
- Буду.
- Увидимся в Буасе, - сказал я.
Он повесил трубку. Несколько секунд я слушал гудки. Затем тоже положил трубку на место. Сьюзен сидела на кровати, спиной прислонившись к подушке, а ноги подтянув к груди. Разглядывала коленки. Правой рукой я принялся массировать ей шею.
- Все очень плохо, - сказала она.
Я ничего не ответил. Левой рукой она потянулась за спину, взяла мои пальцы и приложила к щеке.
- Я с тобой, детка, - успокоил я.
Она кивнула и прижалась к моей руке изо всех сил.
48
КОГДА я ПРИШЕЛ к хью ДИКСОНУ, ДВЕРЬ МНЕ ОТКРЫЛ какой-то азиат. Он без всяких колебаний произнес:
- Пожалуйста, мистер Спенсер, - и я вошел в баронское фойе.
Здесь ничего не изменилось со времени моего последнего визита. Полированный каменный пол, по центру - огромный рояль. Я видел не так много фойе, в которых мог бы запросто разместиться рояль. Например, "Трамп Тауэр"... и все.
- Я сообщу мистеру Диксону о вашем приходе, - сказал азиат так, словно мои посещения этого дома были регулярными. А ведь в последний раз я был здесь в семьдесят шестом.
- Благодарю.
Он отсутствовал секунд девяносто, затем снова объявился и сказал:
- Сюда, пожалуйста.
На сей раз меня провели не на террасу, как раньше, а в рабочий кабинет, или в библиотеку, или в офис - в общем, не знаю, как это называют люди с.диксоновскими доходами. Книжные шкафы, обитая кожей мебель, восточные ковры, огромный резной стол красного дерева, на котором стояли телефон и банковская лампа под зеленым абажуром. За столом в инвалидном кресле сидел сам Диксон.
- Приятно снова с вами увидеться, - сказал он, когда я вошел.
Азиат бесшумно удалился.
- Сэр, мне нужна помощь.
Диксон кивком головы указал мне на одно из обитых кожей кресел:
- Присаживайтесь.
- Боюсь, могу в нем заблудиться, - сказал я. - Мне случалось жить в домах поменьше этого кресла.
- Как угодно, - кивнул он. - Что нужно?
Выглядел Диксон получше, чем восемь лет назад. Лицо поспокойнее, в глазах поменьше ярости, побольше жизни. Но массивный торс все так же громоздился над креслом-каталкой - грозно, неколебимо. Взрыв в Лондоне отнял у него семью и ноги.
- Деньги, - сказал я. - Много.
Диксон кивнул. Волосы здорово поседели со времени нашего последнего рандеву.
- Запросто, - промолвил он. - Этого добра у меня больше, чем нужно.
- Лучше будет вам не знать, на какие нужды они пойдут, - отозвался я.
- Меня это не касается, - заметил Диксон. - Когда не о чем больше заботиться, заботишься о себе - или по крайней мере пытаешься. Тебя начинают волновать другие проблемы. Данное когда-то слово, например.
- Да, сэр, - согласился я.
- Я когда-то сказал, что, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вы ее получите. Вы и тот негр.
- Да, сэр, это было в Монреале.
- Негр все еще жив? - спросил он.
- Да, сэр, он тоже замешан. Деньги требуются нам обоим.
- Сколько?
- Десять тысяч долларов.
Диксон спросил:
- Выпьете?
Вошел азиат. Он вытащил из шкафчика поднос и поставил на стол перед Диксоном. На подносе высился графин из резного стекла и два стакана под бренди.
- Разумеется, - сказал я.
Азиат налил два стакана бренди и подал один мне, второй Диксону, а графин поставил на поднос.
- Лин, - сказал Диксон. - Мне нужно десять тысяч долларов в... - он взглянул на меня: - мелких купюрах?
- Десятками, двадцатками и сотнями, - уточнил я.
Диксон кивнул Лину:
- Можешь идти.
Лин вышел. Мы с Диксоном выпили бренди.
- Я не смогу вернуть их вам, сэр, - произнес я.
- У вас может и не быть такой возможности, - сказал Диксон. - Я не жду от вас возврата этих денег.
Мы выпили еще.
- Как ваши дела, сэр? - спросил я.
- Получше, - сказал он. - Время лечит. И, - он сделал еще глоток бренди и почти что улыбнулся, - я снова женат.
- Мои поздравления, - сказал я. - Приятно это слышать.
- Жизнь идет своим чередом. А как у вас?
- Довольно сложно в последнее время, но... - Я пожал плечами. Сложность должна вот-вот упроститься. Я,-по крайней мере, на это надеюсь.
Диксон поднял графин и махнул им в мою сторону. Я подошел к столу, и он подлил мне бренди. Затем налил и себе, закрыл графин пробкой.
Мы выпили.
- Вероятно, я не увижу вас до тех пор, пока вам снова не понадобятся десять тысяч долларов, - сказал Диксон по-прежнему с полуулыбкой.
- Вполне возможно, сэр, - сказал я. - Я не очень общителен.
Диксон сказал:
- Человек с подобным количеством денег привыкает к тому, что люди поддерживают с ним отношения только на тот случай, если им вдруг понадобятся десять тысяч. Поэтому приятно видеть человека, который не лицемерит.
- Верю вам на слово, сэр.
- Так все говорят. Но вы, похоже, и в самом деле верите. Надеюсь, вы не каждому верите на слово.
- Нет, сэр, не каждому. И не каждой. Только тем, кому можно верить.
- Как же вы различаете, кому можно верить, а кому нельзя? - спросил Диксон.
Я постучал пальцем по лбу:
- С помощью могучего интеллекта.
- Или удачи, - предположил Диксон.
- Она не мешает, - сказал я.
Солнце заглянуло в комнату справа. Оно садилось, и в том месте, где лучи падали на край ковра, краски его переливались. Мы беззвучно потягивали бренди. В доме было тихо. Он был настолько огромен, что казался бы тихим даже тогда, когда кому-нибудь в голову пришла бы мысль построить в соседнем крыле атомную подводную лодку.
Вернулся Лин. В его руках был пакет величиной с картонку из-под обуви, завернутый в коричневую бумагу и аккуратно перевязанный бечевкой. Он отдал мне его и вышел.
- У меня, - сказал Диксон, - кроме денег в мелких купюрах, есть еще и иные ресурсы.
Из ящика стола он вытащил небольшую карточку. На ней стоял только телефонный номер, и больше ничего. Диксон протянул ее мне, я взял и положил в карман рубашки.
- Благодарю, - сказал я и выпил оставшееся бренди.
Диксон произнес:
- Удачи.
Я еще раз поблагодарил вышел.
49
ШАХТА НАХОДИЛАСЬ К СЕВЕРУ ОТ БУАСЕ по Пятьдесят пятому шоссе, если ехать к Плейсервиллю. Мы припарковали взятую напрокат машину на пустынной обочине дороги и посмотрели в долину, раскинувшуюся у наших ног.
- По карте это здесь, - сказал Хоук.
Он держал топографическую карту США со скрупулезными инструкциями, выписанными округлым и аккуратным почерком Рейчел Уоллес. Долина простиралась на север и на юг, а дорога извивалась по гребню восточного склона. По дну долины текла речушка, а бегущая по ее западному берегу узкая тропа, загибаясь, исчезала в роще сосен, скрывающих северную половину дола.
- Там, - уточнил Хоук. - За рощей.
Он сидел рядом со мной. Сьюзен - на заднем сиденье в огромных солнцезащитных очках с бледно-лиловой оправой. Я тронул автомобиль и проехал по гребню. Наконец долина завернула на восток вместе с дорогой, и мы смогли заглянуть за деревья.
Я остановил машину, и мы обозрели вход в рудник, находящийся примерно в полумиле под нами. Квадратный и темный,-даже с такого расстояния он выглядел заново обшитым деревом и аккуратно подчищенным. Справа находилась площадка для вертолетов, а слева - широченная автостоянка. В ста ярдах от нас, ближе .ко входу, протянулась высокая сетчатая ограда, украшенная сторожкой. На асфальте перед воротами были сделаны бетонные бугры, расположенные в некоем подобии лабиринта, - так, чтобы машина могла проехать, но только очень медленно. Вокруг входа в рудник вся поверхность холма была освобождена от растительности. Обнаженная порода вздымалась примерно на тысячу футов и была затянута металлической проволочной паутиной - меры против эрозии. Рядом со сторожкой находился огромный щит, но мы были слишком далеко и не могли прочитать, что именно на нем написано.
- Бьюсь об заклад, что не "Добро пожаловать", - сказал я.
- Может быть, "Заходите, гостями будете"? - предположил Хоук.
Мы посидели, вглядываясь во вход в рудник.
- Можно спуститься по скале, - выдал идею я.
- Можно, если наверху нет охраны, - ото звался Хоук.
- Можно и с охраной, если ее убрать, - сказал я.
- Но убрать ее так, чтобы не всполошились те, кто дежурят внизу, продолжил мою мысль Хоук.
- А можно приземлиться на вертолетной площадке, прямо у шахты, сказал я.
- Если найдем пилота, готового пожертвовать своей головой.
- Обычно пилот жертвует рукой и ногой, не больше. Но, даже сев на площадку, мы окажемся всего лишь за оградой.
- Есть ли хотя бы один шанс из миллиона, - спросил я, - что Рассела обнаружат на склоне холма с перебитыми лодыжками?
Сьюзен болезненно улыбнулась и покачала головой.
- Я не хочу шутить по этому поводу, - сказала она. - Хотя я понимаю, что ты просто стараешься разрядить атмосферу.
- Хорошо, - кивнул я. - Просто ты говоришь, что в случае, если меня, или Джерри, или нас обоих убьют, - все равно выигрывает Рассел.
День начал клониться к закату. В Буасе наступила осень. На самом деле она наступила во всем полушарии, но заметил я ее лишь в Буасе.
Солнечный свет красил алым верхние этажи городских приземистых зданий, а сами улицы находились в тени. Движения на дорогах вообще не наблюдалось. У меня появилось ощущение, что в Буасе его практически никогда нет.
- Похоже, впервые моя жизнь зависит от того, прав был Фрейд или не прав.
- А еще Софокл, - добавила Сьюзен.
- И он тоже.
50
- Если люди в ШАХТЕ зависят от НАРУЖНЫХ исто-нимзв электроэнергии и воды, мы могли бы отрезать их от жизненных благ и таким образом выманить наружу, - сказал Хоук.
Мы yжинали в столовой "Айданы".
- Если сможем обнаружить, каким образом это сделать, - заметил я. - Но когда они появятся, вокруг Костигана будет столько охраны, что это не даст нам никакого преимущества.
- К тому же они будут знать, что мы пришли, - сказал Хоук.
Сьюзен потихоньку поедала лосося под сладким миндалем. Хоук заказал "Сокол Блоссер Пино Нуар", я отпил глоточек и одобрительно кивнул головой.
- Орегон, - сказал Хоук. - Лучшее "Пино Нуар" делают в Орегоне.
- Кто бы мог подумать! - удивился я.
И налил немного вина в бокал Сьюзен. Она улыбнулась мне.
- Вот еще что, - сказала она. - Ведь официально Костиганы не совершают ничего противозаконного. Они всегда могут - и наверняка так и поступят вызвать полицию. Вы снова попадете в беду, и тогда уже вам вряд ли кто-нибудь поможет.
- Разумно также предположить, что Кости - ган, где бы ни находился, всегда может нажать на некоторые рычаги силовых структур, - сказал я.
- Ладно, - бросил Хоук. - Следовательно, мы не станем выкуривать его из норы. Значит, нужно войти внутрь.
- По крайней мере, он не ожидает, что мы на это решимся, - отметил я.
- Черт, - сказал Хоук, - я сам этого не ожидаю.
- Прорваться мы не сможем.
- Верно, - согласился Хоук. - Даже Восемьдесят вторая десантная не сможет туда прорваться.
- Остается хитрость, - сказал я. - Мы должны придумать, как проникнуть внутрь.
- Можно нарваться, - глубокомысленно заметил Хоук.
- А пока, - сказал я, - лучшее средство - побродить вокруг и как следует обдумать то, что мы увидим.
Сьюзен оторвалась от лосося.
- Такова ваша основная стратегия? - спросила она. - Шнырять вокруг и наблюдать за тем, что делается?
- Правильно, так каждый может, - сказал я. - Ho4iaine отличие в том, что, когда начинаем шнырять мы, нас очень тяжело напугать и отвадить.
Ее рука легко коснулась моей.
- Ты неисправим, - сказала она.
Мы съели какой-то десерт, выпили какой-то кофе, затем какой-то грушевой водки, а после ужина мы со Сьюзен прошлись по центру Буасе. На Мэйн-стрит мы остановились у витрины книжного магазина и заглянули за стекло.
Через дорогу магазинчик с одеждой в стиле вестерн выставил напоказ коллекцию ковбойских высоких сапог, широкополых шляп и широких полотняных штанов. Ресторанчик возле самой гостиницы предлагал бифштексы, яичницу и свежие булочки. Рядом находился ломбард, где в заклад люди оставляли охотничьи ножи и дробовики. Все это было закрыто, и над маленьким городом, казалось, сомкнулось мрачное, залитое звездным светом пространство, распространившееся по темному безразличному небу.
- На Бостон совсем непохоже, - сказала Сьюзен.
- Да, - отозвался я.
- Я раньше никогда не бывала на Западе, - сообщила она. - А ты?
- В каком-то смысле бывал. Я здесь родился.
- В Буасе?
- Нет, в соседнем штате. В местечке Лереми, штат Вайоминг.
- Не знала, - сказала Сьюзен.
- Когда я был совсем ребенком, отец, с двумя моими дядьями и мной, переехал на восток.
- Твоя мать умерла, когда ты был еще совсем маленьким? - спросила Сьюзен.
- Нет, - сказал я. - Она умерла... На самом деле она умерла, когда я еще не родился.
В свете уличного фонаря Сьюзен внимательно разглядывала меня. Подняв брови.
- Произошел несчастный случай, - пояснил я, - на девятом месяце беременности. Умерла она в операционной, и врач сделал ей кесарево сечение.
- То есть, в каком-то смысле, у тебя никогда не было матери, - сказала Сьюзен. - Рожден после ее смерти.
- Н-да. Не женщиной.
- А что за несчастный случай? - спросила Сьюзен.
- Не знаю. Отец об этом никогда не рассказывал. Ни он, ни мои дядья.
- Насколько мне помнится, они не были братьями твоего отца, да?
- Да, - сказал я. - Братья матери .-Отец так с матерью и познакомился. Они втроем держали столярную мастерскую.
- И твой отец больше не женился?
- Нет. Он вырастил меня вместе с дядьями.
- Он сейчас жив?
- Нет.
- А дядья?
- Нет.
- Ты о них никогда не рассказывал.
- Меня интересует только то, что произойдет в будущем, - сказал я.
- То, что произойдет в будущем, тесно связано с тем, что случилось в прошлом, - покачала головой Сьюзен.
- Может быть. Только то, что произошло в прошлом, лежит вне сферы моего влияния.
- Но ты можешь изменить то, что сотворило с тобой прошлое, - сказала Сьюзен.
- Да, - кивнул я. - Думаю, это возможно.
Мы снова вошли в гостиницу. Я придержал дверь и пропустил Сьюзен. Мы отправились к номеру.
Хоук без рубашки лежал на кровати, почитывая местную газетенку. Когда мы вошли, он положил ее на грудь и улыбнулся.
- Ура-ура, - сказал он. - Позвонил Рассел и сказал, что протащит тебя в шахту.
51
- Он ОЧЕНЬ СЛОЖНАЯ НАТУРА,-- СКАЗАЛА СЬЮЗЕН.- И делает это, видимо, потому, что считает, что так хочется мне. Или думает, что я буду благодарна ему и вернусь. Или по известным ему одному причинам.
- Хочет, чтобы меня убили, - сказал я.
- Или отца. Или вас обоих.
- Или хочет убить меня собственными руками, - добавил я.
Сьюзен опустила глаза:
- Может быть... нет. Этого я себе представить не могу. Он опасен. Жесток. Хотя со мной никогда... И все же... он этого не сделает. Нет.
- Поглядим, - сказал я.
Сьюзен обвила меня руками и положила голову на грудь.
- Пора, - сказал я.
Она кивнула, не поднимая головы. А затем отступила.
Хоук протянул мне "триста пятьдесят седьмой" в наплечной кобуре и помог облачиться в сбрую.
Я приподнял правую штанину, и Хоук примотал изолентой к ноге охотничий нож. Я опустил штанину обратно. На моих ногах были серые "найковские" кроссовки, и я надел черную футболку.
Мягкую серо-черную штормовку я натянул поверх футболки и кобуры. Правительственную битку положил в правый карман джинсов. На куртке спереди был карман на молнии, в который я сунул пригоршню патронов. Я встал, сделал три шага по направлению к окну. Патроны зазвенели, как мелочь. Я покачал головой.
- Нет, - одновременно сказали мы с Хоуком.
Я вытащил патроны, и Хоук, пройдя в ванную, возвратился с пластырем. Я приподнял куртку и футболку, и Хоук прилепил дюжину патронов 357-го калибра мне на живот. Я оставил футболку навыпуск, чтобы доставать было легче, Снова прошелся по номеру. Тихо.
- В порядке, - сказал я. - Увидимся здесь, только позже.
- Мне бы не хотелось оставлять тебя одного, - произнесла Сьюзен.
- Мне тоже. Но таковы его условия.
Сьюзен кивнула. Я взглянул на Хоука.
- Если придется убить его, - сказал Хоук, - убей. Не позволяй себе умереть только потому, что ты ей что-то там обещал.
Я кивнул.
- Ведь она не хочет, чтобы ты погиб, - сказал Хоук.
Я хмыкнул.
- Не хочешь? - спросил Хоук у Сьюзен.
Она покачала головой.
- Нет, - сказала она. - Господи, нет, я... нет.
Нет. Забудь об обещаниях. Делай все, лишь бы ты вернулся. - Она сидела на кровати, растирая виски руками. - Я хочу, чтобы ты вернулся.
Я глубоко вздохнул. Положил ладони ей на щеки, поднял ее лицо вверх и нежно поцеловал в губы. Она прижала мои ладони своими и продлила поцелуй. Затем мы оторвались друг от друга, я выпрямился и отошел. Ее взгляд скользнул за мной, но слова так и не прозвучали. Я взглянул на Хоука. Он кивнул - коротко. Я открыл дверь и вышел.
Рассел Костиган подобрал меня в свой "дженсен-хили" с опущенным верхом. На нем были надеты серебристая гоночная куртка и перчатки из стальной кожи, открытые с тыльных сторон ладоней. Еще - солнцезащитные очки "Порш".
Гриву разметало ветром, и я заметил, что он лысеет. Это мне понравилось.
- Волнуешься? - спросил он.
Я ничего не сказал.
- Недоумеваешь, зачем я это делаю?
- Нет.
Он ухмыльнулся. Волчья ухмылка, как у оскалившего зубы опасного хищника.
- Так я тебе и поверил, - сказал он.
Мы ехали из Буасе на север, но по другой дороге. Для опущенного верха в это время года было холодновато: ветер хлестал нещадно. Я смотрел на Костигана, чувствуя, как напрягаются по всей спине и в плечах мускулы. Ведя машину, Костиган мельком посматривал на меня. На меня, затем быстро на дорогу, затем снова на меня. Потом он медленно качнул головой.
- Угу, - сказал Рассел, - понимаю. Очень хорошо понимаю это чувство. Ты хочешь меня убить. Но не можешь. Ненавидишь до кончиков ногтей, но здесь замешана эта связь. Да? Эта особая связь.
Я беззвучно кивнул.
Рассел вел машину, положа одну руку на руль, а локоть второй - на дверцу. Но расслабленной позы не получилось. Он был весь составлен из острых углов и натянутых струн.
- Сужаем круг поисков до Западного побережья, - предложил я.
- Примерно, - согласился Хоук.
Помидор полностью исчез с сэндвича Сьюзен. Она теперь пощипывала последний кусочек бекона.
- Допустим, так: день езды со скоростью пятьдесят пять миль в час.
- Продолжительность дня?
- Предположим, часов двенадцать, - сказал я. - Шестьсот миль. Очерти вокруг Милл-Ривер окружность радиусом в шестьсот миль, что получится?
- Три тысячи шестьсот квадратных миль, - выдал Хоук.
- Если обыскивать квадратную милю в день и при этом Костиганы никуда не передвинутся, в течение каких-то десяти лет мы их изловим.
Хоук восхищенно взглянул на меня.
- Бог ты мой, - произнес он с безупречным английским акцентом, Холмс, это невероятно.
- Элементарно, Ватсон, - снисходительно кивнул я.
- Следовательно, наши знания о Грэйс тоже никуда не привели, - сказала Рейчел Уоллес.
- Почему же? - утешил ее я.
- До этого, - сказал Хоук, - мы считали что придется обыскивать целых три миллиона квадратных миль.
47
ЗА ОСТАВШУЮСЯ ЧАСТЬ дня мы НИСКОЛЕЧКО НЕ СУЗИЛИ круг поисков. Когда в шесть вечера мы решили прекратить споры, то поняли, что с обеда ни на йоту не приблизились к разгадке. Правда, назревал ужин. Не бывает совсем непроглядной тьмы.
- Мне нужно выпить, - сказала Рейчел Уоллес, - порций эдак двенадцать.
- Я пойду, куплю бутылку, - предложил Хоук. - Ноги разомну.
- А почему не заказать, чтобы принесли? - спросила Рейчел. - Вас могут заметить.
Хоук посмотрел на нее так, словно она только что заявила, будто земля плоская.
- И прийти следом сюда, - закончила Рейчел.
Хоук посмотрел на нее так, словно она только что свалилась с края земли.
- Скотч? - спросил он.
- И содовую, и лед, и стаканы, - отозвался я.
- Это добро пришлет гостиница, - заявил Хоук. - Я не занимаюсь такими пустяками.
Он потихоньку отворил дверь и вышел.
- В чем дело? - спросила Рейчел.
- Просто ему захотелось, - сказал я.
- Если мы все начнем поступать как захочется, это черт знает к чему приведет, он ведь нарушает... Это ребячество.
- Знаю, - кивнул я. - Почему бы тебе не позвонить и не заказать все остальное к скотчу?
Рейчел Уоллес взглянула на Сьюзен.
- Они друг друга понимают, - сказала Сьюз. - И не позволяют никому лезть в свои дела. Как ты и говорила - чистое ребячество.
Рейчел Уоллес покачала головой и потянулась к телефонной трубке.
- Нужно поговорить, - повернулась ко мне Сьюзен.
Я указал на соседнюю комнату. Потом обратился к Рейчел Уоллес:
- Когда придет обслуга, дай мне знать, прежде чем откроешь. И не вставай перед дверью, когда постучат.
Она улыбнулась и кивнула. Сьюзен прошла в соседнюю комнату. Я отправился следом и прикрыл дверь. Она села на кровать. Я рядом.
- Мне необходимо переговорить с Расселом, - сказала она.
Я кивнул.
- Я совершенно четко знаю, чего хочу. Я не хочу снова быть с ним. Но не могу прервать наши с ним отношения так, как это получилось. Я уехала, оставив его на обочине.
Я опять кивнул:
- Ты выяснила, хочешь ли быть со мной?
- Я знаю, что не хочу быть без тебя, - сказала она.
- Знаешь номер, по которому ему звонить?
-Да.
- Почему бы не позвонить отсюда? - предложил я.
Она ответила:
- Но по номеру Мартин Квирк сможет установить местонахождение телефона.
Я согласился.
- Я не могу, - сказала она.
- Знаю. Потому и не прошу.
- Отца с ним может и не быть, - промолвила Сьюзен.
- Может, - признал я.
- Даже если бы он был с ним, я не могу...
- Да, - сказал я, - не можешь. Не можешь использовать свои личные сведения о Расселе для убийства его отца. Даже несмотря на то, что Расселу это может понравиться.
- Ты понимаешь?
-Да.
- О Джерри и Грэйс я все могу рассказать.
О них и всем таком прочем. Но не могу назвать тебе номер телефона, который он дал, доверяя мне.
Я промолчал.
- Понимаешь разницу?
- Да, - сказал я.
Она взяла мою правую руку в свои пальцы, склонилась и поцеловала меня в губы. Легко-легко.
В дверь постучала Рейчел.
- Пришла гостиничная обслуга, - сообщила она.
Я высвободил руку из ладоней Сьюзен и потрепал ее по щеке. Затем вышел в другую комнату, вытащил пистолет, встал в дверях ванной так, чтобы оружия не было видно, и сказал:
- Открой.
Когда официант ушел, на столе остались стаканы, содовая и большая ваза миндаля.
- А лед дальше по коридору,- сказала Рейчел.
Я глазел на миндаль.
- Когда Хоук вернется, я схожу за льдом.
Рейчел улыбнулась.
- Я помню твои вкусы, поэтому заказала миндаль, - сказала она.
- Если бы ты не была извращенной, - хмыкнул я, - я бы на тебе женился.
Послышался стук в дверь, и голос Хоука произнес:
- Гонец прибыл.
Я отпер дверь, и вошел Хоук с двумя бутылками "Гленнфидиха" и бутылкой шампанского "Домэн Шандо Бланш де Нуар".
- Встряхнемся, - сказал он.
Я взглянул на шампанское:
- Наше?
- Французский рецепт, калифорнийский виноград, - сказал Хоук. - Самое лучшее.
Я сходил за льдом. А когда вернулся, увидел, как Рейчел Уоллес толкует с Хоуком:
- И он знал, что ты стоишь возле двери один. Откуда он мог знать, что никто не вынуждает тебя постучать под дулом пистолета?
Хоук мрачно взглянул на меня.
- Если я правильно понял вопрос, - сказал я, - то могу сам ответить: Хоук попросту не стал бы этого делать.
- Даже под страхом смерти он бы не предал тебя?
- Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас смог бы высказать это так элегантно... Так вот - нет, не предал бы.
- И ты об этом знаешь?
-Да,
- Но откуда такая уверенность?
- Оттуда, - сказал Хоук. - Он точно знает, что не предал бы.
Рейчел Уоллес отмахнулась в нетерпении:
- Именно это я и стараюсь понять. Откуда ты можешь знать, что он не предаст? Откуда тебе знать, что он знает, что не предаст? Вы подобные вопросы хоть когда-нибудь обсуждали?
- Такие вещи не обсуждают, - сказал я.
- Прекрати вставать в хэмингуэевскую позу, я умоляю.
Я ухмыльнулся:
- Нет, не обсуждали.
- Но, черт побери, почему?
- Такие вещи не обсуждают, - повторил мой ответ Хоук.
- Черт, - только и сказала Рейчел и принялась класть лед в стаканы.
Сьюзен открыла дверь в спальню.
- Нужно поговорить, - позвала она.
Я зашел и прикрыл за собой дверь. Телефон валялся на постели, трубка была снята с рычага.
- Он хочет пообщаться с тобой, - сказала Сьюзен.
Лицо ее было бледным и осунувшимся.
Я взял трубку.
-Да?
- Со Сьюзен, - услышал я голос Рассела, - похоже, я проиграл, а ты можешь выиграть. Пусть, все будет так, как она хочет. Я желаю ей только хорошего.
Голос Костигана был хриплым, но твердым.
Я представлял себе примерно, что он должен чувствовать. Я молчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели.
- Мы с тобой, конечно, не друзья, - продолжал он, - но между нами существует определенная связь. Мы знаем такие вещи, о которых большинство просто не догадывается.
Я сказал:
- Н-да?
- Ты хочешь убить моего старика, - сказал Рассел.
- Н-да.
- А он - тебя.
-Да.
- Он в Буасе, - сказал Рассел. - Со своей старушкой. Они там с того самого времени, как ты вломился в "Крепость".
- В Буасе? В Айдахо? - спросил я.
- Ага. Там есть древний серебряный рудник, который он восстановил.
- Восстановил?
- Да, превратил в настоящую цитадель. Если возьмешь его там, значит, ты самый крутой человек, когда-либо живший на свете.
- Он знает, о чем ты мне сейчас говоришь? - спросил я.
- Нет.
- А ты тоже там? - поинтересовался я.
- Буду.
- Увидимся в Буасе, - сказал я.
Он повесил трубку. Несколько секунд я слушал гудки. Затем тоже положил трубку на место. Сьюзен сидела на кровати, спиной прислонившись к подушке, а ноги подтянув к груди. Разглядывала коленки. Правой рукой я принялся массировать ей шею.
- Все очень плохо, - сказала она.
Я ничего не ответил. Левой рукой она потянулась за спину, взяла мои пальцы и приложила к щеке.
- Я с тобой, детка, - успокоил я.
Она кивнула и прижалась к моей руке изо всех сил.
48
КОГДА я ПРИШЕЛ к хью ДИКСОНУ, ДВЕРЬ МНЕ ОТКРЫЛ какой-то азиат. Он без всяких колебаний произнес:
- Пожалуйста, мистер Спенсер, - и я вошел в баронское фойе.
Здесь ничего не изменилось со времени моего последнего визита. Полированный каменный пол, по центру - огромный рояль. Я видел не так много фойе, в которых мог бы запросто разместиться рояль. Например, "Трамп Тауэр"... и все.
- Я сообщу мистеру Диксону о вашем приходе, - сказал азиат так, словно мои посещения этого дома были регулярными. А ведь в последний раз я был здесь в семьдесят шестом.
- Благодарю.
Он отсутствовал секунд девяносто, затем снова объявился и сказал:
- Сюда, пожалуйста.
На сей раз меня провели не на террасу, как раньше, а в рабочий кабинет, или в библиотеку, или в офис - в общем, не знаю, как это называют люди с.диксоновскими доходами. Книжные шкафы, обитая кожей мебель, восточные ковры, огромный резной стол красного дерева, на котором стояли телефон и банковская лампа под зеленым абажуром. За столом в инвалидном кресле сидел сам Диксон.
- Приятно снова с вами увидеться, - сказал он, когда я вошел.
Азиат бесшумно удалился.
- Сэр, мне нужна помощь.
Диксон кивком головы указал мне на одно из обитых кожей кресел:
- Присаживайтесь.
- Боюсь, могу в нем заблудиться, - сказал я. - Мне случалось жить в домах поменьше этого кресла.
- Как угодно, - кивнул он. - Что нужно?
Выглядел Диксон получше, чем восемь лет назад. Лицо поспокойнее, в глазах поменьше ярости, побольше жизни. Но массивный торс все так же громоздился над креслом-каталкой - грозно, неколебимо. Взрыв в Лондоне отнял у него семью и ноги.
- Деньги, - сказал я. - Много.
Диксон кивнул. Волосы здорово поседели со времени нашего последнего рандеву.
- Запросто, - промолвил он. - Этого добра у меня больше, чем нужно.
- Лучше будет вам не знать, на какие нужды они пойдут, - отозвался я.
- Меня это не касается, - заметил Диксон. - Когда не о чем больше заботиться, заботишься о себе - или по крайней мере пытаешься. Тебя начинают волновать другие проблемы. Данное когда-то слово, например.
- Да, сэр, - согласился я.
- Я когда-то сказал, что, если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, вы ее получите. Вы и тот негр.
- Да, сэр, это было в Монреале.
- Негр все еще жив? - спросил он.
- Да, сэр, он тоже замешан. Деньги требуются нам обоим.
- Сколько?
- Десять тысяч долларов.
Диксон спросил:
- Выпьете?
Вошел азиат. Он вытащил из шкафчика поднос и поставил на стол перед Диксоном. На подносе высился графин из резного стекла и два стакана под бренди.
- Разумеется, - сказал я.
Азиат налил два стакана бренди и подал один мне, второй Диксону, а графин поставил на поднос.
- Лин, - сказал Диксон. - Мне нужно десять тысяч долларов в... - он взглянул на меня: - мелких купюрах?
- Десятками, двадцатками и сотнями, - уточнил я.
Диксон кивнул Лину:
- Можешь идти.
Лин вышел. Мы с Диксоном выпили бренди.
- Я не смогу вернуть их вам, сэр, - произнес я.
- У вас может и не быть такой возможности, - сказал Диксон. - Я не жду от вас возврата этих денег.
Мы выпили еще.
- Как ваши дела, сэр? - спросил я.
- Получше, - сказал он. - Время лечит. И, - он сделал еще глоток бренди и почти что улыбнулся, - я снова женат.
- Мои поздравления, - сказал я. - Приятно это слышать.
- Жизнь идет своим чередом. А как у вас?
- Довольно сложно в последнее время, но... - Я пожал плечами. Сложность должна вот-вот упроститься. Я,-по крайней мере, на это надеюсь.
Диксон поднял графин и махнул им в мою сторону. Я подошел к столу, и он подлил мне бренди. Затем налил и себе, закрыл графин пробкой.
Мы выпили.
- Вероятно, я не увижу вас до тех пор, пока вам снова не понадобятся десять тысяч долларов, - сказал Диксон по-прежнему с полуулыбкой.
- Вполне возможно, сэр, - сказал я. - Я не очень общителен.
Диксон сказал:
- Человек с подобным количеством денег привыкает к тому, что люди поддерживают с ним отношения только на тот случай, если им вдруг понадобятся десять тысяч. Поэтому приятно видеть человека, который не лицемерит.
- Верю вам на слово, сэр.
- Так все говорят. Но вы, похоже, и в самом деле верите. Надеюсь, вы не каждому верите на слово.
- Нет, сэр, не каждому. И не каждой. Только тем, кому можно верить.
- Как же вы различаете, кому можно верить, а кому нельзя? - спросил Диксон.
Я постучал пальцем по лбу:
- С помощью могучего интеллекта.
- Или удачи, - предположил Диксон.
- Она не мешает, - сказал я.
Солнце заглянуло в комнату справа. Оно садилось, и в том месте, где лучи падали на край ковра, краски его переливались. Мы беззвучно потягивали бренди. В доме было тихо. Он был настолько огромен, что казался бы тихим даже тогда, когда кому-нибудь в голову пришла бы мысль построить в соседнем крыле атомную подводную лодку.
Вернулся Лин. В его руках был пакет величиной с картонку из-под обуви, завернутый в коричневую бумагу и аккуратно перевязанный бечевкой. Он отдал мне его и вышел.
- У меня, - сказал Диксон, - кроме денег в мелких купюрах, есть еще и иные ресурсы.
Из ящика стола он вытащил небольшую карточку. На ней стоял только телефонный номер, и больше ничего. Диксон протянул ее мне, я взял и положил в карман рубашки.
- Благодарю, - сказал я и выпил оставшееся бренди.
Диксон произнес:
- Удачи.
Я еще раз поблагодарил вышел.
49
ШАХТА НАХОДИЛАСЬ К СЕВЕРУ ОТ БУАСЕ по Пятьдесят пятому шоссе, если ехать к Плейсервиллю. Мы припарковали взятую напрокат машину на пустынной обочине дороги и посмотрели в долину, раскинувшуюся у наших ног.
- По карте это здесь, - сказал Хоук.
Он держал топографическую карту США со скрупулезными инструкциями, выписанными округлым и аккуратным почерком Рейчел Уоллес. Долина простиралась на север и на юг, а дорога извивалась по гребню восточного склона. По дну долины текла речушка, а бегущая по ее западному берегу узкая тропа, загибаясь, исчезала в роще сосен, скрывающих северную половину дола.
- Там, - уточнил Хоук. - За рощей.
Он сидел рядом со мной. Сьюзен - на заднем сиденье в огромных солнцезащитных очках с бледно-лиловой оправой. Я тронул автомобиль и проехал по гребню. Наконец долина завернула на восток вместе с дорогой, и мы смогли заглянуть за деревья.
Я остановил машину, и мы обозрели вход в рудник, находящийся примерно в полумиле под нами. Квадратный и темный,-даже с такого расстояния он выглядел заново обшитым деревом и аккуратно подчищенным. Справа находилась площадка для вертолетов, а слева - широченная автостоянка. В ста ярдах от нас, ближе .ко входу, протянулась высокая сетчатая ограда, украшенная сторожкой. На асфальте перед воротами были сделаны бетонные бугры, расположенные в некоем подобии лабиринта, - так, чтобы машина могла проехать, но только очень медленно. Вокруг входа в рудник вся поверхность холма была освобождена от растительности. Обнаженная порода вздымалась примерно на тысячу футов и была затянута металлической проволочной паутиной - меры против эрозии. Рядом со сторожкой находился огромный щит, но мы были слишком далеко и не могли прочитать, что именно на нем написано.
- Бьюсь об заклад, что не "Добро пожаловать", - сказал я.
- Может быть, "Заходите, гостями будете"? - предположил Хоук.
Мы посидели, вглядываясь во вход в рудник.
- Можно спуститься по скале, - выдал идею я.
- Можно, если наверху нет охраны, - ото звался Хоук.
- Можно и с охраной, если ее убрать, - сказал я.
- Но убрать ее так, чтобы не всполошились те, кто дежурят внизу, продолжил мою мысль Хоук.
- А можно приземлиться на вертолетной площадке, прямо у шахты, сказал я.
- Если найдем пилота, готового пожертвовать своей головой.
- Обычно пилот жертвует рукой и ногой, не больше. Но, даже сев на площадку, мы окажемся всего лишь за оградой.
- Есть ли хотя бы один шанс из миллиона, - спросил я, - что Рассела обнаружат на склоне холма с перебитыми лодыжками?
Сьюзен болезненно улыбнулась и покачала головой.
- Я не хочу шутить по этому поводу, - сказала она. - Хотя я понимаю, что ты просто стараешься разрядить атмосферу.
- Хорошо, - кивнул я. - Просто ты говоришь, что в случае, если меня, или Джерри, или нас обоих убьют, - все равно выигрывает Рассел.
День начал клониться к закату. В Буасе наступила осень. На самом деле она наступила во всем полушарии, но заметил я ее лишь в Буасе.
Солнечный свет красил алым верхние этажи городских приземистых зданий, а сами улицы находились в тени. Движения на дорогах вообще не наблюдалось. У меня появилось ощущение, что в Буасе его практически никогда нет.
- Похоже, впервые моя жизнь зависит от того, прав был Фрейд или не прав.
- А еще Софокл, - добавила Сьюзен.
- И он тоже.
50
- Если люди в ШАХТЕ зависят от НАРУЖНЫХ исто-нимзв электроэнергии и воды, мы могли бы отрезать их от жизненных благ и таким образом выманить наружу, - сказал Хоук.
Мы yжинали в столовой "Айданы".
- Если сможем обнаружить, каким образом это сделать, - заметил я. - Но когда они появятся, вокруг Костигана будет столько охраны, что это не даст нам никакого преимущества.
- К тому же они будут знать, что мы пришли, - сказал Хоук.
Сьюзен потихоньку поедала лосося под сладким миндалем. Хоук заказал "Сокол Блоссер Пино Нуар", я отпил глоточек и одобрительно кивнул головой.
- Орегон, - сказал Хоук. - Лучшее "Пино Нуар" делают в Орегоне.
- Кто бы мог подумать! - удивился я.
И налил немного вина в бокал Сьюзен. Она улыбнулась мне.
- Вот еще что, - сказала она. - Ведь официально Костиганы не совершают ничего противозаконного. Они всегда могут - и наверняка так и поступят вызвать полицию. Вы снова попадете в беду, и тогда уже вам вряд ли кто-нибудь поможет.
- Разумно также предположить, что Кости - ган, где бы ни находился, всегда может нажать на некоторые рычаги силовых структур, - сказал я.
- Ладно, - бросил Хоук. - Следовательно, мы не станем выкуривать его из норы. Значит, нужно войти внутрь.
- По крайней мере, он не ожидает, что мы на это решимся, - отметил я.
- Черт, - сказал Хоук, - я сам этого не ожидаю.
- Прорваться мы не сможем.
- Верно, - согласился Хоук. - Даже Восемьдесят вторая десантная не сможет туда прорваться.
- Остается хитрость, - сказал я. - Мы должны придумать, как проникнуть внутрь.
- Можно нарваться, - глубокомысленно заметил Хоук.
- А пока, - сказал я, - лучшее средство - побродить вокруг и как следует обдумать то, что мы увидим.
Сьюзен оторвалась от лосося.
- Такова ваша основная стратегия? - спросила она. - Шнырять вокруг и наблюдать за тем, что делается?
- Правильно, так каждый может, - сказал я. - Ho4iaine отличие в том, что, когда начинаем шнырять мы, нас очень тяжело напугать и отвадить.
Ее рука легко коснулась моей.
- Ты неисправим, - сказала она.
Мы съели какой-то десерт, выпили какой-то кофе, затем какой-то грушевой водки, а после ужина мы со Сьюзен прошлись по центру Буасе. На Мэйн-стрит мы остановились у витрины книжного магазина и заглянули за стекло.
Через дорогу магазинчик с одеждой в стиле вестерн выставил напоказ коллекцию ковбойских высоких сапог, широкополых шляп и широких полотняных штанов. Ресторанчик возле самой гостиницы предлагал бифштексы, яичницу и свежие булочки. Рядом находился ломбард, где в заклад люди оставляли охотничьи ножи и дробовики. Все это было закрыто, и над маленьким городом, казалось, сомкнулось мрачное, залитое звездным светом пространство, распространившееся по темному безразличному небу.
- На Бостон совсем непохоже, - сказала Сьюзен.
- Да, - отозвался я.
- Я раньше никогда не бывала на Западе, - сообщила она. - А ты?
- В каком-то смысле бывал. Я здесь родился.
- В Буасе?
- Нет, в соседнем штате. В местечке Лереми, штат Вайоминг.
- Не знала, - сказала Сьюзен.
- Когда я был совсем ребенком, отец, с двумя моими дядьями и мной, переехал на восток.
- Твоя мать умерла, когда ты был еще совсем маленьким? - спросила Сьюзен.
- Нет, - сказал я. - Она умерла... На самом деле она умерла, когда я еще не родился.
В свете уличного фонаря Сьюзен внимательно разглядывала меня. Подняв брови.
- Произошел несчастный случай, - пояснил я, - на девятом месяце беременности. Умерла она в операционной, и врач сделал ей кесарево сечение.
- То есть, в каком-то смысле, у тебя никогда не было матери, - сказала Сьюзен. - Рожден после ее смерти.
- Н-да. Не женщиной.
- А что за несчастный случай? - спросила Сьюзен.
- Не знаю. Отец об этом никогда не рассказывал. Ни он, ни мои дядья.
- Насколько мне помнится, они не были братьями твоего отца, да?
- Да, - сказал я. - Братья матери .-Отец так с матерью и познакомился. Они втроем держали столярную мастерскую.
- И твой отец больше не женился?
- Нет. Он вырастил меня вместе с дядьями.
- Он сейчас жив?
- Нет.
- А дядья?
- Нет.
- Ты о них никогда не рассказывал.
- Меня интересует только то, что произойдет в будущем, - сказал я.
- То, что произойдет в будущем, тесно связано с тем, что случилось в прошлом, - покачала головой Сьюзен.
- Может быть. Только то, что произошло в прошлом, лежит вне сферы моего влияния.
- Но ты можешь изменить то, что сотворило с тобой прошлое, - сказала Сьюзен.
- Да, - кивнул я. - Думаю, это возможно.
Мы снова вошли в гостиницу. Я придержал дверь и пропустил Сьюзен. Мы отправились к номеру.
Хоук без рубашки лежал на кровати, почитывая местную газетенку. Когда мы вошли, он положил ее на грудь и улыбнулся.
- Ура-ура, - сказал он. - Позвонил Рассел и сказал, что протащит тебя в шахту.
51
- Он ОЧЕНЬ СЛОЖНАЯ НАТУРА,-- СКАЗАЛА СЬЮЗЕН.- И делает это, видимо, потому, что считает, что так хочется мне. Или думает, что я буду благодарна ему и вернусь. Или по известным ему одному причинам.
- Хочет, чтобы меня убили, - сказал я.
- Или отца. Или вас обоих.
- Или хочет убить меня собственными руками, - добавил я.
Сьюзен опустила глаза:
- Может быть... нет. Этого я себе представить не могу. Он опасен. Жесток. Хотя со мной никогда... И все же... он этого не сделает. Нет.
- Поглядим, - сказал я.
Сьюзен обвила меня руками и положила голову на грудь.
- Пора, - сказал я.
Она кивнула, не поднимая головы. А затем отступила.
Хоук протянул мне "триста пятьдесят седьмой" в наплечной кобуре и помог облачиться в сбрую.
Я приподнял правую штанину, и Хоук примотал изолентой к ноге охотничий нож. Я опустил штанину обратно. На моих ногах были серые "найковские" кроссовки, и я надел черную футболку.
Мягкую серо-черную штормовку я натянул поверх футболки и кобуры. Правительственную битку положил в правый карман джинсов. На куртке спереди был карман на молнии, в который я сунул пригоршню патронов. Я встал, сделал три шага по направлению к окну. Патроны зазвенели, как мелочь. Я покачал головой.
- Нет, - одновременно сказали мы с Хоуком.
Я вытащил патроны, и Хоук, пройдя в ванную, возвратился с пластырем. Я приподнял куртку и футболку, и Хоук прилепил дюжину патронов 357-го калибра мне на живот. Я оставил футболку навыпуск, чтобы доставать было легче, Снова прошелся по номеру. Тихо.
- В порядке, - сказал я. - Увидимся здесь, только позже.
- Мне бы не хотелось оставлять тебя одного, - произнесла Сьюзен.
- Мне тоже. Но таковы его условия.
Сьюзен кивнула. Я взглянул на Хоука.
- Если придется убить его, - сказал Хоук, - убей. Не позволяй себе умереть только потому, что ты ей что-то там обещал.
Я кивнул.
- Ведь она не хочет, чтобы ты погиб, - сказал Хоук.
Я хмыкнул.
- Не хочешь? - спросил Хоук у Сьюзен.
Она покачала головой.
- Нет, - сказала она. - Господи, нет, я... нет.
Нет. Забудь об обещаниях. Делай все, лишь бы ты вернулся. - Она сидела на кровати, растирая виски руками. - Я хочу, чтобы ты вернулся.
Я глубоко вздохнул. Положил ладони ей на щеки, поднял ее лицо вверх и нежно поцеловал в губы. Она прижала мои ладони своими и продлила поцелуй. Затем мы оторвались друг от друга, я выпрямился и отошел. Ее взгляд скользнул за мной, но слова так и не прозвучали. Я взглянул на Хоука. Он кивнул - коротко. Я открыл дверь и вышел.
Рассел Костиган подобрал меня в свой "дженсен-хили" с опущенным верхом. На нем были надеты серебристая гоночная куртка и перчатки из стальной кожи, открытые с тыльных сторон ладоней. Еще - солнцезащитные очки "Порш".
Гриву разметало ветром, и я заметил, что он лысеет. Это мне понравилось.
- Волнуешься? - спросил он.
Я ничего не сказал.
- Недоумеваешь, зачем я это делаю?
- Нет.
Он ухмыльнулся. Волчья ухмылка, как у оскалившего зубы опасного хищника.
- Так я тебе и поверил, - сказал он.
Мы ехали из Буасе на север, но по другой дороге. Для опущенного верха в это время года было холодновато: ветер хлестал нещадно. Я смотрел на Костигана, чувствуя, как напрягаются по всей спине и в плечах мускулы. Ведя машину, Костиган мельком посматривал на меня. На меня, затем быстро на дорогу, затем снова на меня. Потом он медленно качнул головой.
- Угу, - сказал Рассел, - понимаю. Очень хорошо понимаю это чувство. Ты хочешь меня убить. Но не можешь. Ненавидишь до кончиков ногтей, но здесь замешана эта связь. Да? Эта особая связь.
Я беззвучно кивнул.
Рассел вел машину, положа одну руку на руль, а локоть второй - на дверцу. Но расслабленной позы не получилось. Он был весь составлен из острых углов и натянутых струн.