Пезешк-зод Ирадж. Дядюшка Наполеон

   Опираясь на трость и уставившись в одну точку, инспектор сказал:
   – Осмелюсь доложить, что… Лучше сразу же начать розыск. Ханум, прошу вас, проводите меня на место преступления.
   – Пожалуйста, пожалуйста, вот сюда.
   Но отец не собирался так просто отпускать сыщика:
   – Если вы мне позволите, инспектор, я хотел бы разъяснить вам некоторые обстоятельства…
   Теймур-хан сухо прервал: его:
   – Осмелюсь доложить, что… Никаких разъяснений мне не надо!.. Если понадобится, я расспрошу вас позже, – и следом за Азиз ос-Салтане двинулся к дому дядюшки.
   Я и Гамар пошли за ними. Будь что будет, решил я, но надо узнать все до конца, даже если это и вызовет недовольство дядюшки. А кроме того, я надеялся, что хоть мельком снова увижу Лейли.
   Маш-Касем осторожно приоткрыл входную дверь. Азиз ос-Салтане оттолкнула его:
   – Пошел вон! Это господин сыщик из уголовной полиции!
   Не оказав ни малейшего сопротивления, Маш-Касем отступил в сторону. В те времена люди, не только подобные Маш-Касему, но и занимавшие куда более высокое положение, были очень почтительны с полицией. Инспектор Теймур-хан, Азиз ос-Салтане, а за ними Гамар и я вошли в дом дядюшки. Дядюшка, видно, поджидал прихода сыщика, потому что вырядился в военный мундир и «наполеоновские» трикотажные рейтузы, а поверх всего этого накинул на плечи абу. Рядом с ним был и Шамсали-мирза. Я понял, что, узнав о возможном визите инспектора, дядюшка, чтобы не остаться в одиночестве, немедленно призвал к себе Шамсали-мирзу, который, как известно, некогда служил в Хамадане следователем, а теперь вот уж сколько времени ожидал нового назначения. Едва сыщик вошел, дядюшка представил ему Шамсали-мирзу, назвав его «следователем из Хамадана». Теймур-хан поздоровался, но особого уважения не проявил. Увидев меня, дядюшка указал пальцем на дверь:
   – А вы вон отсюда!
   Но не успел я сделать и шагу, как сыщик запротестовал:
   – Нет, нет… пусть останется! – И немедленно приступил к следствию: – Осмелюсь доложить… Скажите, в какой комнате убитый провел последнюю ночь в своей жизни?
   Дядюшка и Шамсали-мирза хором изумились:
   – Убитый?! Дустали-хан?!
   Сыщик тоном человека, поймавшего вора за руку, завопил:
   – А откуда вы знаете, что, сказав «убитый», я имел в виду Дустали-хана?.. Ну ладно. – И стремительно повернувшись к Азиз ос-Салтане, попросил: – Покажите мне комнату убитого.
   Дядюшка попытался возразить:
   – Но, инспектор…
   Сыщик оборвал его:
   – Молчать!.. Вмешиваться в расследование запрещается!
   Азиз ос-Салтане со скорбной миной ответила:
   – Да откуда ж мне знать, господин инспектор?! Если б я, несчастная, знала, куда моего мужа ночевать отправили, небось и не горевала бы сейчас… Может, Маш-Касем… Сыщик резко перебил ее:
   – Кто тут Маш-Касем?
   Маш-Касем смиренно опустил голову:
   – Э-э, зачем мне врать?! До могилы-то… Я и есть Маш-Касем. Рад буду услужить.
   Теймур-хан смерил его подозрительным взглядом:
   – Осмелюсь доложить… Кто тебе сказал, что ты врешь?! Может, и на самом деле соврать собрался?.. Отвечай! Отвечай!.. Говори! Не молчи! Может, тебя подучили, чтоб ты врал? А ну отвечай! Быстро, немедленно, срочно!
   – Да, ей – богу, зачем мне врать?! Вы у меня еще ничего и не спросили.
   – Тогда зачем врать?
   – А зачем мне врать?! До могилы-то… ать, ать… Всего четыре пальца!.. Почему ж это я соврал?
   – Я не спрашиваю, почему ты соврал, а спрашиваю, почему сказал «зачем врать»?
   Азиз ос-Салтане вмешалась:
   – Извините, господин инспектор… У него привычка такая. Что его ни спроси, он всегда в ответ говорит: «Зачем мне врать?!»
   – Ладно. Итак, Маш-Касем, где провел последнюю ночь убитый?
   – Зачем мне врать?! Убитый в ту ночь в этой самой комнате…
   Сыщик поверх пенсне уставился в глаза Маш-Касему:
   – Так, значит, ты признаешь, что он убит… что произошло убийство?..
   Дядюшка Наполеон сердито крикнул:
   – Не ловите моего слугу на слове!
   – А вы… молчать! Этот господин сейчас не ваш слуга, а свидетель.
   – Но вы же беднягу…
   – Молчать!.. Маш-Касем, проводи меня в комнату убитого!
   Маш-Касем обалдело поглядел на дядюшку и направился к одной из дальних комнат. За ним двинулись Азиз ос-Салтане, дядюшка и насупленный Шамсали-мирза. Замыкали шествие мы с Гамар.
   Войдя в комнату, инспектор Теймур-хан воздел руки кверху, призывая всех замереть на месте и молчать.
   – Осмелюсь доложить… Сейчас посмотрим! Где постель убитого?
   Маш-Касем ответил:
   – Зачем мне врать?! Я утром, как увидел, что господина Дустали-хана здесь нет, так постель и собрал.
   Сыщик минуту помолчал. Потом неожиданно схватил Маш-Касема двумя пальцами за подбородок и закричал:
   – Кто тебе приказал убрать постель убитого, а? А? Кто? Кто? Отвечай! Быстро!
   Совершенно растерявшись, Маш-Касем пробормотал:
   – Ей – богу, зачем врать?! До моги…
   – Опять врать? Кто тебе приказал врать? А? Отвечай! Быстро, немедленно, срочно, точно!
   Шамсали-мирза возмущенно воскликнул:
   – Господин инспектор! Этот метод допроса несколько необычен! Вы хотите, сбивая людей с толка, заставить их говорить то, что вам нужно.
   – Осмелюсь доложить, что… Прошу не вмешиваться! Завтра можете навести справки об инспекторе Теймур-хане! Нет на свете такого убийцы, который устоял бы под натиском моей всемирно известной системы мгновенного ошарашивания!.. Господин Маш-Касем, вы не ответили на вопрос! Кто приказал тебе убрать постель убитого?!
   – Да зачем же мне врать?! До могилы-то… По утрам мы с матушкой Билкис все постели убираем. Вчера, стало быть, и постель господина Дустали-хана убрали,
   – Постель убитого?
   – Я и говорю…
   – Так, так… Осмелюсь доложить, что… Ты уже второй раз признал, что убитый, о котором я говорю, и есть тот самый Дустали-хан. Осмелюсь доложить… Это уже шаг вперед, серьезный шаг вперед: факт убийства установлен, но убийца…
   Дядюшка запротестовал:
   – Инспектор, это же вздор!..
   – Осмелюсь доложить, что… Молчать! Маш-Касем, ты заявил, что по утрам убираешь в доме постели. Кто приказал тебе это делать? Твой хозяин? Его жена? Этот господин? Или этот? Кто? Молчать! Можешь не отвечать! Кто последним видел убитого? Ты, Маш-Касем?.. Отвечай! Быстро! Быстро! Ты видел Дустали-хана перед тем, как его убили? Можешь не отвечать!.. Осмелюсь доложить… А почему вообще Дустали-хан здесь ночевал? У него что, своего дома, своей семьи, не было?
   – Да я… зачем мне врать…
   Дядюшка Наполеон поспешно вмешался в разговор:
   – Дустали-хан вчера здесь допоздна…
   – А вы… молчать! Маш-Касем, отвечай на мой вопрос!
   Маш-Касем оказался в опасном тупике.
   – Что вы спросили?
   – Я спрашиваю, почему убитый, вместо того чтобы вернуться к себе домой, остался ночевать здесь? Отвечай! Быстро, немедленно, срочно!
   – Зачем же врать?! Здесь вчера все были. И господин Асадолла-мирза, и…
   – Кто такой Асадолла-мирза? Отвечай! Быстро!
   – Он родственник нашего аги…
   – К убитому он также имел отношение?
   – Да, с убитым они тоже в родстве…
   Дядюшка Наполеон заскрежетал зубами:
   – Какой еще, к черту, убитый?! Болван безмозглый! Понимаешь хоть, что говоришь?!
   Маш-Касем в отчаянии сказал:
   – Ей – богу, ага, не виноватый я. Это меня господин сыщик с толку сбивает. Я хотел сказать, что господин Асадолла-мирза…
   Инспектор, пристально глядевший в глаза Маш-Касему, оборвал его:
   – А ну-ка расскажи мне про этого Асадолла-мирзу!
   –. Да господин сыщик, тут никакой вины Асадолла-мирзы нету!..
   – Осмелюсь доложить, что… Когда происходит убийство, я подозреваю всех!.. Убийцей может оказаться любой – вы… он… он… этот мальчик… даже ты сам! Может, ты и убил Дустали-хана?! Да, это ты! Ты!.. Сознавайся!.. Даю слово, что приговор тебе будет смягчен… Ну!.. Быстро, быстро! А?..
   Оторопев, но в то же время и обозлившись, Маш-Касем закричал:
   – Это я-то убийца?! Господи помилуй! Почему ж это другие ни при чем, а я убийца?
   Теймур-хан вплотную приблизил свою огромную физиономию к лицу Маш-Касема:
   – Вот как! Другие?.. Кто же эти другие? А ну говори! Говори!
   – Да господин хороший, зачем мне врать?! До могилы-то… Я… то есть я… Да я просто так, сдуру сказал! Вы спрашивали меня про господина Асадолла-мирзу, как же потом вдруг получилось, что…
   Сыщик снова перебил его:
   – Да, да. Что он за человек, этот Асадолла-мирза?
   Шамсали-мирза, от гнева потерявший дар речи, с трудом прохрипел.
   – Да будет вам известно, что Асадолла-мирза брат вашего покорного слуги!
   – Осмелюсь доложить… Так он ваш брат?! А разве ваш брат не может быть убийцей?.. Разве этот ваш Асадолла-мирза не мог убить Дустали-хана?! И вообще, с какой стати вы вмешиваетесь в расследование? А? Отвечайте! Быстро! Быстро!
   Казалось, еще немного и Шамсали-мирзу хватит удар. Он уже открыл рот, чтобы что-то ответить, как вдруг со двора раздался громкий голос Асадолла-мирзы:
   – Моменто, моменто! Что за шум? Никак, опять зашел разговор об уважаемом фрагменте Дустали?
   Мы дружным хором охнули:
   – Асадолла-мирза!
   Инспектор вздрогнул, но тут же застыл, как изваяние. Подняв руку, он призвал всех к тишине, а затем вполголоса пробормотал:
   – Прекрасно! Прекрасно! Значит, появился и Асадолла-мирза. Убийцу всегда тянет на место преступления! Всем молчать! Тишина! Дышать запрещается!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Поскольку из дома теперь не доносилось ни звука, Асадолла-мирза в сомнении постоял на пороге, потом крикнул:
   – Эй! Есть тут кто-нибудь?.. Мой брат Шамсали-мирза здесь?
   Инспектор Теймур-хан, по-прежнему жестом приказывая нам молчать, медленно подошел к двери и громко сказал:
   –. Да, он здесь… Все здесь. Прошу вас, ага!
   Дядюшка Наполеон успел сообщить о визите сыщика всем ближайшим родственникам, кроме Асадолла-мирзы, который в это время был на службе. И князь до сих пор пребывал в неведении, что в дело вмешалась полиция. Увидев перед собой незнакомое лицо, Асадолла-мирза поправил галстук – бабочку и спросил:
   – Моменто, вы что, новый слуга аги? – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Бедняга Маш-Касем! Неужто и его принесли в жертву уважаемому фрагменту Дустали?!
   Сыщик от негодования стиснул зубы, однако невозмутимо сказал:
   – Прошу вас, входите. Сюда, пожалуйста…
   Асадолла-мирза, слегка удивившись, вошел в дом.
   – А – а! Приветствую! Никак, у нас снова семейный совет?.. Так почему же вы все стоите? Пошли, сядем в зале… – и, повернувшись к сыщику, распорядился: – А ты сбегай, скажи, чтобы приготовили чай!
   Шамсали-мирза сдавленным голосом сказал:
   – Этот господин не слуга. Это инспектор Теймур-хан из уголовной полиции!
   Асадолла-мирза, уже направившийся в залу, остановился:
   – Простите великодушно, инспектор! Вы, наверно, пришли в связи с исчезновением Дустали? А что, Азиз-ханум, Дустали так и не объявился? Куда же подевался этот бедолага?
   Азиз ос-Салтане не успела ничего ему ответить, как Теймур-хан уже ринулся в наступление:
   – Да, да. В этом-то и вопрос: куда же он подевался? Вы, уважаемый, случаем не знаете? Где бы он мог быть?
   – Моменто, моменто… Как раз сейчас я вспомнил… Как же, как же, я кое – что знаю!
   Сыщик придвинул свою страшную рожу к Асадолла-мирзе и заорал:
   – Быстро, быстро, немедленно, срочно говорите, где? Где?
   Дядюшка Наполеон и Шамсали-мирза старались тайком от сыщика дать Асадолла-мирзе знак, чтобы он молчал, но тот уже почувствовал себя в родной стихии. С таинственным видом он спросил:
   – А что, могут и награду дать?
   – Возможно, возможно. Говорите же! Быстро, немедленно, срочно!
   – Если вы действительно даете слово, что за розыск Дустали-хана я получу награду, могу вам сообщить, что он совсем рядом от вас – И с этими словами Асадолла-мирза начал рыться в карманах. – Странно! Куда же я его положил?.. Моменто, моменто… Мне казалось, я клал его в этот карман… Нет? Тогда, наверное, в боковом…
   От злости лицо сыщика приобрело цвет спелого помидора. Он прошипел сквозь зубы:
   – Невероятно..: Невероятно! Убийство… сокрытие трупа… Оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей… препятствия, намеренно чинимые в ходе расследования… Вместо этой бабочки мы очень скоро увидим на шее уважаемого господина веревку висельника!
   Асадолла-мирза оторопело уставился на необозримую физиономию инспектора. А в это время дядюшка Наполеон и Шамсали-мирза из-за спины сыщика энергично подавали князю какие-то знаки: они то делали вид, что правой рукой отрезают кисть левой, то махали обеими руками у себя перед ртом – мол, не говори! Даже я мгновенно догадался, что они упрашивают Асадолла-мирзу не заикаться о покушении Азиз ос-Салтане и вообще молчать о семейных скандалах. Но тот, не обращая внимания на их отчаянную жестикуляцию, продолжал изумленно разглядывать рожу сыщика. Инспектор, решив, что его угроза произвела впечатление, продолжал свой натиск:
   – Не мешкая сознайтесь – это в ваших же интересах!.. Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно, точно! Как все это случилось? Немедленно отвечайте!
   – Моменто, моменто! Вот уж действительно моменто! В чем я должен сознаться? Что я такого сделал, чтобы в чем-то сознаваться? Спросите лучше его жену, ведь это она отрезать собралась!
   Теймур-хан резко вздрогнул, взметнул руки кверху и закричал:
   – Что? Как?.. Отрезать?.. Кто резал?.. Что резали?.. Что его жена собиралась отрезать? Ханум, это вы резали?.. Что вы хотели отрезать?.. Быстро, немедленно, срочно! Отвечайте!
   В подавленном молчании мы переглядывались между собой. И тут придурковатая Гамар, разглядывая принесенную с собой куклу, с идиотским хихиканьем заявила:
   – Бутончик папы Дустали!
   Сыщик подскочил к Гамар, схватил ее. за подбородок и начал трясти.
   – Говори! Быстро, немедленно, срочно! Отвечай!
   Шамсали-мирза вмешался:
   – Инспектор, учтите, эта девушка слабоумная…
   Вопль Азиз ос-Салтане заглушил его слова:
   – Сам ты слабоумный! Брат у тебя слабоумный! Отец твой слабоумный!.. Попробуйте-ка выдать девочку замуж, когда про нее такое говорят!!!
   Но сыщик, не обращая внимания на шум, по-прежнему держал Гамар за подбородок и кричал:
   – Отвечай!.. Какой еще бутончик? Где он?.. Кто сорвал бутончик? Быстро, немедленно, срочно! Если сразу ответишь, тебе смягчат наказа…
   Не договорив, он истошно заорал, потому что Гамар изо всей силы, укусила его за палец и не отпускала. Когда наконец ее заставили разжать зубы, из пальца инспектора ручьем хлынула кровь. Азиз ос-Салтане схватилась за голову:
   – Ох, господи! Да лучше б я умерла!
   – Собаки! Убийцы! Людоеды!.. Быстро, немедленно, срочно! Принесите бинт или платок! Йод несите! Быстро, немедленно, срочно!.. Заговор!.. Намеренно чинимые препятствия в ходе расследования!.. Нанесение телесных повреждений должностному лицу при исполнении служебных обязанностей!.. Три года исправительных работ!..
   Когда в сумятице общего переполоха, беготни и усиленных извинений инспектору наконец перевязали палец, вновь наступило относительное затишье. Все молча смотрели на сыщика, размашисто шагавшего по комнате. Наконец он открыл рот и в крайнем возмущении забормотал:
   – Соучастие в убийстве… сокрытие трупа… оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей… нанесение телесных повреждений представителю закона… Ваша дочь тоже будет в скором времени болтаться на виселице. С этой минуты вы находитесь под арестом по обвинению в соучастии в убийстве. Но пока что снова займемся основным преступником… – И инспектор неожиданно установился прямо перед Асадолла-мирзой. – Осмелюсь доложить… Вы, кажется, изволили сказать, что… Кто резал? Что отрезали? В котором часу резали?
   Дядюшка Наполеон рискнул вмешаться:
   – Господин инспектор… Если вы разрешите, детям лучше выйти… Я говорю об этом мальчике.
   И дядюшка показал на меня пальцем.
   Сыщик оборвал его:
   – Это почему же он должен уйти? Какой он вам ребенок? Да он ростом выше меня! Почему ему лучше уйти? А? Ну? Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно!.. Может быть, его присутствие вам мешает? А?.. Ну?.. Отвечайте! Быстро!.. Впрочем, можете не отвечать… Если в доме есть и другие дети, путь тоже идут сюда. Устами младенцев всегда глаголет истина! У вас в доме есть еще дети? А? Быстро, немедленно, срочно отвечайте!
   У дядюшки Наполеона внутри все кипело, но он старался сохранять хладнокровие. Пожав плечами, он ответил:
   – Нет, инспектор. Других детей здесь нет.
   Я, не подумав, выпалил:
   – Как это нет? А Лейли?
   Сыщик подскочил ко мне:
   – Где она?.. Кто такая Лейли? Где Лейли? Отвечай! Быстро, немедленно, срочно!
   Я растерянно ответил:
   – Лейли – это дочка дядюшки, – и тотчас покосился на дядюшку. Глаза его метали молнии, и меня охватил ужас. Ведь дядюшка пытался избавиться от вражеского лазутчика, а получилось еще хуже.
   Сыщик повелительно приказал:
   – Позовите Лейли!
   – Это нарушение всех моральных и юридических норм! Чтобы десятилетнюю девочку…
   Не соображая, что говорю, и не сознавая, насколько глубже станет пропасть между мной и дядюшкой, я думал лишь о том, что, может быть, сейчас увижу Лейли, и крикнул:
   – Лейли уже четырнадцать!
   На этот раз я не осмелился покоситься на дядюшку и лишь услышал его голос:
   – Мальчишка говорит чепуху, инспектор! Моей дочери всего двенадцать – тринадцать лет, и я не позволю…
   Сыщик прервал его:
   – Убийство… сокрытие трупа… оскорбление должностного лица при исполнении служебных обязанностей… намеренно чинимые препятствия в ходе расследования… нанесение телесных повреждений представителю власти… Ваше положение, ага, также не вызывает у меня оптимистических прогнозов!
   Переменившись в лице, дядюшка крикнул:
   – Лейли! Лейли! Иди сюда!
   Вошла Лейли, и, словно солнышко, выглянувшее в пасмурный осенний день, ее появление согрело мне душу. Казалось, со времени нашей последней встречи прошла целая жизнь. Ее огромные черные глаза поймали мой зовущий взгляд. Но не успел я насладиться радостью встречи, как крик инспектора Теймур-хана вывел меня из счастливого забытья:
   – Господин Асадолла-мирза, вы рано радуетесь! Я не забыл о своем вопросе. Кто что резал?
   – Моменто, господин поручик! Я не заведую учетом частей тела господина Дустали-хана. Почему вы спрашиваете меня? Спросите его жену!
   – А я вот хочу спросить именно вас! Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно, точно!
   Вероятно, во время сумятицы, вызванной попыткой Гамар откусить палец сыщику, дядюшка и Шамсали все-таки успели предупредить Асадолла-мирзу, чтобы он молчал о покушении Азиз ос-Салтане. Князь хладнокровно ответил:
   – Я, ей – богу, ничего толком не знаю.
   – Поразительно! Не знаете!.. Вы знали, что не знаете, когда сказали, что знаете, или не знали, что знаете? А? Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно! Итак, вы ничего не знаете!.. Убийство, сокрытие трупа, оскорбление должностного лица при…
   – … исполнении служебных обязанностей, – продолжил за него Асадолла-мирза, – препятствия, намеренно чинимые в ходе расследования…
   Сыщик угрожающим тоном перебил его:
   – Глумление и издевательство над должностным лицом при исполнении служебных обязанностей…
   – Моменто, моменто! Вы рано заводите на меня дело. Если желаете знать правду…
   – В чем же правда? А? Ну? Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно!
   – Да, да. Быстро, немедленно, срочно! А правда в том, что, поскольку в свое время Дустали-хану не сделали обрезания, его супруга решила исправить это упущение.
   – Поразительно! Поразительно! А сколько же лет было покойному Дустали-хану?
   – Покойному было около…
   – Стоп! Так вы признаете, что Дустали-хана нет в живых? Вот у нас есть и еще одно признание!.. Говорите же! Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно! Сколько ему было лет?
   – Моменто, инспектор! Я ему метрику не выписывал! По виду ему было все шестьдесят!
   Азиз ос-Салтане взорвалась:
   – Самому тебе шестьдесят! Ни стыда, ни совести! Господин инспектор, бедняжке Дустали только-только пятьдесят исполнилось!
   Не слушая Азиз ос-Салтане, сыщик продолжал допрашивать Асадолла-мирзу:
   – Итак, вы говорили… Быстро, немедленно, срочно отвечайте! Значит, к господину Дустали-хану привели цирюльника… А как звали цирюльника?
   –. Цирюльника звали… Азиз ос-Салтане!
   Азиз ос-Салтане открыла было рот, чтобы завопить, но сыщик остановил ее:
   – А вы… молчать! Как, говорите, звали этого цирюльника? Быстро, немедленно, срочно, точно! Нет, вы не отвечайте! Ну-ка вы, господин Маш-Касем! А ну говори! Быстро, немедленно, срочно! – Где сейчас находится цирюльник Азиз ос-Салтане?
   – Зачем же врать?! До могилы-то… Азиз ос-Салтане вот эта самая ханум и есть, которая сейчас здесь находится.
   – Ах – ха! Поразительно!.. Дело принимает интересантный оборот!
   – Он, конечно, хотел сказать – интересный, – объяснил присутствующим Асадолла-мирза.
   – Вы… молчать! Меня поправлять не требуется. Я, между прочим, еще и русский и стамбульский – турецкий как свои пять пальцев знаю! – И он снова склонился над сидящим на стуле Асадолла-мирзой. – Так, значит, по-вашему, ханум собственноручно… Молчать! Вы что, издеваетесь надо мной?.. Делать обрезание мужчине, которому не то пятьдесят, не то шестьдесят? И чтобы я поверил, что его жена взяла бритву и…
   Тут вмешался Маш-Касем:
   – Господин сыщик, она вовсе не бритвой, она…
   – Молчать!.. Не бритвой? А чем же? Отвечай! Быстро, немедленно, срочно!
   – А чего ж мне врать?! До могилы-то… Кухонным ножом… Знаете, каким хозяйки мясо режут…
   С язвительной усмешкой инспектор Теймур-хан заметил:
   – Становится еще интересантнее. Значит, решили сделать обрезание человеку, которому давно за пятьдесят, и обрезание ему делала собственная жена, причем кухонным ножом…
   Асадолла-мирза решил вступить в разговор:
   – Видите ли, Дустали-хан и его супруга – очень экономная пара. Чтобы не тратиться на цирюльника, ханум Азиз ос-Салтане решила обойтись собственными силами… Да и, кроме того, у Азиз-ханум в этой области уже имеется опыт. Своему покойному первому, мужу она тоже сама обрезание сделала. И надо вам сказать, прекрасно его обработала. Я однажды в бане…
   Азиз ос-Салтане с такой отчаянной решимостью бросилась на Асадолла-мирзу, что, если бы не помешал инспектор, бедный князь не собрал бы костей. Сыщик закричал:
   – К порядку! Ханум… на место! Быстро, немедленно, срочно! – И, повернувшись к Асадолла-мирзе, потребовал: – Продолжайте, продолжайте. Все это крайне интересантно!
   Асадолла-мирза поерзал на стуле, огляделся по сторонам, ища кого-нибудь, кто пришел бы к нему на выручку, но дядюшка и Шамсали-мирза, хоть их и трясло от досады и тревоги, опустили глаза. Князь был вынужден продолжать:
   – Но я должен сообщить, что ханум не удалось завершить эту операцию, поскольку пациент сбежал до того, как она успела срезать его бутончик…
   Теймур-хан, описывавший круги по комнате, внезапно, словно учитель, который решил застать врасплох нерадивого ученика, занятого посторонним делом, резко остановился перед Маш-Касемом и закричал:
   – Теперь ты говори! Почему он сбежал?.. Почему сбежал покойный Дустали-хан? Быстро, немедленно, срочно! Молчать!
   – А чего мне врать?! До моги…
   – Молчать!.. Говори! Быстро! Почему он сбежал?
   Вместо Маш-Касема ответил Асадолла-мирза:
   – Моменто, моменто! А вы, если какая-нибудь женщина вроде этой захотела срезать ваш бутончик кухонным ножом, разве не сбежали бы?
   Инспектор обернулся к Асадолла-мирзе и метнул в него испепеляющий взгляд:
   – Кто вам дал слово?.. Впрочем, ладно, говорите… посмотрим. Раз уж у вас имеются столь обширные сведения по этому вопросу, скажите, пожалуйста, почему это вдруг ханум Азиз ос-Салтане решила сделать покойному Дустали-хану обрезание в таком почтенном возрасте?
   – Ну, это уж вам лучше спросить у ханум…
   – Молчать! Я сам знаю, что мне у нее спрашивать!.. Вопрос задан вам! Почему она решила это сделать? Отвечайте! Быстро, немедленно, срочно, точно!
   – Тут я могу только предполагать… Вероятно, это было необходимо, чтобы устранить некоторые неудобства во время путешествий в Сан-Франциско.
   Сыщик, стоявший посреди комнаты, стремительно подскочил к Асадолла-мирзе и воскликнул:
   – Так, так!.. Значит, разгадка тайны – в Сан-Франциско?! Вот оно что!.. Сан… Фрациско! Быстро отвечайте! Что произошло в Сан-Франциско? Быстро, немедленно, срочно!
   Дядюшка Наполеон, готовый лопнуть от негодования, вскочил на ноги и закричал:
   – Хватит!.. Инспектор, разрешите детям уйти!.. Это уже переходит все границы! Я не могу разрешить, чтобы в присутствии детей…
   – Молчать! Молчать! – И, прищурив глаза, Теймур-хан впился взглядом в дымчатые очки дядюшки, а затем, чеканя каждое слово, добавил: – Сейчас, когда благодаря моей научной системе мгновенного ошарашивания удалось напасть на важный след, вы поднимаете шум?! Кстати, откуда вообще известно, что вы сами не являетесь соучастником преступления?!.
   Шамсали-мирза взял дядюшку за локоть:
   – Не связывайтесь, ага… Пусть вся эта комедия кончится, а уж тогда мы разберемся…
   Сыщик, снова приближавшийся к Асадолла-мирзе, резко остановился и, не оборачиваясь, в который уже раз напомнил присутствующим о страшной ситуации, в которую они попали: