Поттер Патриция. Непокорный

   Прежде чем взошло солнце, Уэйд оделся, оседлал своего серого и уехал в предрассветный холод. Пора было вновь встретиться с прошлым.

Глава 22

   Клейтон Келли покинул свой лагерь, правда, оставил там дружка, которого звали Джонни Кей.
   «Значит, Келли не доверяет мне, — размышлял Уэйд, — но готов пожертвовать Джонни». Если Уэйд переговорил с представителями закона, то заберут Кея, а не Келли. Сам Кей, как видно, не подозревал, что оставлен здесь как подсадная утка. Он лениво растянулся на траве, на том месте, где был в прошлый раз, но Уэйд не дал себя обмануть. Руки Джонни лежали на винтовке, палец находился в полудюйме от курка.
   — Клей сказал, что ты вернешься.
   — Он проницательный человек.
   — С тобой еще кто-нибудь?
   — А ты разве видишь кого? — досадливо поморщился Уэйд.
   — Это ничего не значит. За теми холмами тебя может поджидать отряд.
   — Может, но не поджидает. Ведь мне бы тогда тоже не снести головы.
   — Совсем не обязательно, если Клей погибнет, — сказал Джонни Кей.
   — Это он так говорит?
   — Да. Мне кажется, он тебе не доверяет.
   — Это наши с ним дела.
   — Ну как знаешь.
   — Ты отведешь меня к нему, или мне уйти?
   — И куда же ты направишься? Снова к той вдовушке?
   Язвительный тон Кея возмутил Уэйда, но ему удалось скрыть гнев. Он так и знал, что Келли сразу обнаружит, где он живет. Всему городу было известно, что у вдовы Вильямс появился управляющий.
   — Не так уж много здесь парней с переломанными граблями, — продолжал Кей, — Келли не очень-то обрадовался, что ты наврал ему.
   Уэйд беспечно пожал плечами.
   — Его совершенно не касается, где я остановился.
   — Он так не считает.
   — Ты всегда за него говоришь? Если так, то он изменился.
   Кей тут же заткнулся, и Уэйд понял, что попал прямо в точку. Все же ему не понравилось, что Келли узнал о Мэри Джо. У него сразу неприятно заныло внутри.
   Наконец Кей поднялся и неторопливо подошел к лошади, которая паслась неподалеку.
   — У него есть к тебе предложение.
   — А Шепард так и не появился?
   — Отчего же, появился. Безмозглый осел. Сразу пошел в город выпить, ввязался в драку и кого-то пришил. Теперь снова торчит в тюряге.
   Уэйд не подал вида, что доволен. Троим банк не взять. Какого черта он понадобился Келли? Ведь как от стрелка, от него толку никакого.
   — Поехали, — сказал Джонни Кей.
   Уэйд пожал плечами. Раз уж он добрался сюда, можно заодно разузнать, что у Келли на уме. Зная Клейтона, он понимал, что ему не миновать его лап, но не хотел, чтобы тот появился на ранчо «Круг Д».
   — Келли велел завязать тебе глаза.
   — Доверие — великая вещь.
   Кей уставился на него:
   — А ты, видать, говорун.
   Уэйд зловеще улыбнулся. В последнее время у него это хорошо получалось. Кей завелся:
   — Не знаю, зачем ты понадобился Клею, сдурел он что ли?
   Не знаешь, потому что ты тупой, хотелось сказать Уэйду, но вместо этого он произнес:
   — С завязанными глазами я никуда не поеду. Джонни Кей прищурился, и Уэйд понял, что он пытается решить, как поступить дальше, хотя Келли наверняка отдал распоряжения и на этот случай. Уж в чем, а в сообразительности Клею Келли отказать нельзя.
   — Тогда нам придется навестить ту дамочку, — сказал Кей. — Слышал, у нее есть щенок.
   Уэйд почувствовал, как в нем вскипает старая ярость, именно та, что предшествовала убийствам. Но сейчас он находился в невыгодном положении. Ему совсем необязательно было удостоверяться в быстроте реакции Джонни Кея. Келли не держал при себе неповоротливых увальней.
   Уэйд выругался про себя. У него не было ни малейшего шанса выхватить винтовку или шестизарядный револьвер, который он пристегнул сегодня утром, — левой рукой этого не сделать. Он ничем не выдал своих мыслей. Просто пожал плечами.
   — Если Клей так сильно хочет меня видеть…
   — Он говорит, на то есть причина, — сказал Кей, слегка расслабившись.
   — Всегда рад помочь другу.
   — Да, помочь ему ты действительно можешь.
   Уэйд старался сохранить на лице невозмутимость, а Кей тем временем сел верхом на лошадь и подъехал к Уэйду, который так и не спешился. Наклонившись, он завязал глаза Уэйду платком. Скорее даже не платком, а вонючим грязным куском ткани, так что Уэйд чуть не задохнулся. Но он был на пути к своей цели: узнать, что замышляет Клейтон. Правда, Уэйда злило, что он вынужден играть по правилам Келли.
   Уэйд передал поводья Джонни Кею и расслабился в седле, стараясь угадать, в каком направлении его везут. Вскоре он отказался от этой идеи, поняв, что потерял ориентацию. Кей, вероятно, вез его кругами, исполняя приказ Келли. Сам Кей до этого не додумался бы.
   Они ехали около двух часов, прежде чем сделали остановку. Только тогда Уэйд снял повязку с глаз и огляделся. Ему понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к утреннему солнцу, пробивавшемуся сквозь сосны.
   В нескольких шагах от него стоял Келли.
   — Спускайся, друг, — сказал он.
   Уэйд спешился, и Келли подошел ближе.
   — Рад снова тебя видеть, Аллен. Нет, кажется, теперь Смит? Постараюсь запомнить. — Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. — Я предчувствовал, что ты, возможно, захочешь вернуться. Сам не знаю почему.
   Глаза его внезапно вспыхнули подозрением.
   — Я хотел удостовериться, что ты убрался отсюда, — сказал Уэйд, понимая, что ложь не пойдет ему на пользу, как и вся правда. — Мне не нужно, чтобы здесь кто-нибудь прознал о…
   — Кровавом Билли, — закончил за него Келли. — Ты, значит, ни в чем не признался красотке, о которой я слышал? — Он укоризненно прищелкнул языком. — Так почему же ты не рассказал мне о ней?
   — Ты же тоже не хочешь, чтобы я знал, где твоя нора, — ответил Уэйд. — Мы не доверяем друг другу. Келли рассмеялся:
   — Ты прав насчет этого. Меня всегда занимала мысль, что же случилось с тобой после Сентралии.
   — Я уже говорил тебе. Заработал пулю и решил уйти в тень, — ответил Уэйд.
   — Но это не все, — сказал Келли, поглядывая на перевязь, которую Уэйд до сих пор не снял.
   — Давай прекратим эти игры. Твой посыльный сказал, что я тебе зачем-то понадобился.
   — Да. Я хочу, чтобы ты помог мне вызволить Шепарда из тюрьмы.
   — Ты, наверное, свихнулся.
   — Нет. Он мне нужен для одного дельца, а на тебя с такой рукой рассчитывать не приходится. Но зато ты поможешь нам кое в чем другом. Ты сможешь легко пройти в контору шерифа, будучи — как там его? — братом бедняги покойника, который приходился твоей дамочке женихом.
   К горлу Уэйда подступила желчь. Келли действительно все про него разнюхал. Наверное, подослал в город одного из своих подлипал. А что это за дельце? Наверняка речь идет о банке.
   — Проклятый шериф невзлюбил меня, — сказал Уэйд. — Он ухаживал за миссис Вильямс.
   — А, прелестная вдовушка. Что ж, ты ему еще меньше понравишься, если он узнает, кто ты на самом деле. Быть может, он даже будет мне благодарен.
   — Он повесит нас с тобой на одной рее.
   — Возможно. Если поймает меня. После того, как к его двери подкинут камешек с запиской. А что твоя дамочка? Она знает, что ты был в отраде Билла Андерсона, и за твою голову, как и за мою, назначена цена?
   — Когда узнает, меня уже здесь не будет, мой друг, — сухо сказал Узка. — Для этого я и покинул сегодня ранчо. Кто-то должен уехать — либо ты, либо я.
   Келли улыбнулся:
   — Уедешь и оставишь красотку мне?
   Уэйд не ответил, попридержав свой норов, хотя внутри у него все клокотало. Несмотря на рану, ему хотелось накинуться на Келли и свернуть ему шею. Но любое проявление гнева только доказало бы Келли, что он легко уязвим. Уэйду ничего не оставалось, как пожать плечами.
   — Давай действуй. Лично я не собираюсь рисковать собственной шкурой ни ради тебя, ни ради Шепарда.
   Впервые в глазах Келли появилась неуверенность. Такие доводы он мог понять. Сам Келли никогда не рисковал своей жизнью ради кого-то, даже ради Билла Андерсона, которого считал своим другом и героем.
   — Единственное, что тебе придется сделать, — это передать ему револьвер, — попытался уговорить Уэйда Келли. — Листовки с твоей физиономией давно устарели, тебя никто не заподозрит. — Он помолчал. — Сделай это ради нашей старой дружбы.
   — А если шериф начнет копаться в моем прошлом?
   — Шерифу осталось жить недолго, — сказал Келли. — Уверен, Шепард позаботится о нем. — Он запнулся, испытывая сомнение, но потом медленно продолжил: — В банке теперь полно наличности. Почти все владельцы отложили денежки, вырученные на ярмарке за продажу скота. Поговаривают, там около двадцати тысяч. Твоя доля даст тебе возможность далеко уехать, что будет не лишним теперь, когда ты однорукий. Но мне нужен Шепард. Он умеет обращаться со взрывчаткой.
   Раз угрозы не помогли, Келли попробовал сыграть на жадности, уверенный, что большинство людей такие же продажные, как он сам. Уэйд подумал, что ему и не приходилось рассчитывать на другое. Во время войны он был не многим лучше остальных. Они занимались грабежом, а на вырученные деньги покупали виски и женщин. Конфедерации перепадали крохи.
   Келли не шутил, когда говорил, что все равно сделает это, даже без его помощи. Глаза Клейтона горели решимостью.
   — Сколько? — спросил Уэйд.
   — Пять тысяч, если вызволишь Шепарда. Ничего другого тебе делать не придется. Просто отдашь ему оружие. Остальное он сделает сам. Никому об этом знать не обязательно, даже твоей хорошенькой вдовушке.
   — А Шепард согласится на дележ?
   — Черт возьми, конечно. На этот раз он чуть не угодил на виселицу.
   — А как я получу деньги?
   — Мы встретим тебя после дела.
   — Когда за вами будет гнаться отряд? — с сомнением поинтересовался Уэйд, стараясь придать голосу подозрительность. Любой здравомыслящий человек спросил бы то же самое, имея дело с Клейтоном.
   Келли теперь поглядывал на него с меньшим подозрением. Ему было понятно такое недоверие. Уэйд с усмешкой подумал, что выбрал правильную тактику. Ему нужно заставить Келли поверить, что он на его стороне и нуждается в деньгах не меньше, чем бандиты.
   — Ты можешь поехать на дело с нами, — предложил Келли. — Будешь держать лошадей. Ты всегда умел с ними обращаться.
   А Келли, как оказалось, почти ничего не забыл, подумал Уэйд, впрочем, он всегда считал, что смекалки Клейтону не занимать. Правда, совести у него совсем не было.
   — Нет, — сказал Уэйд. — Вы все время скрываетесь. В лицо вас никто не знает, кроме меня. А я здесь слишком хорошо известен. Мне не нужна новая листовка.
   — А как же Шепард?
   — Постараюсь найти способ, как передать ему револьвер, не возбуждая подозрения, но я хочу быть абсолютно уверен, что получу свою долю. — Он помедлил. — Вы поедете из города на юг? По направлению к горам Сан-Хуан? Колли кивнул.
   — Когда вы собираетесь напасть на банк? Келли вновь насторожился, что-то заподозрив.
   — В ближайшие дни, если Шепард выберется на волю. Уэйд на секунду задумался:
   — Я буду ждать каждый вечер на повороте к горам. Там растет большой тополь. Бросите мою долю за дерево. Я буду неподалеку.
   Келли не спешил с ответом. Уэйд смотрел на него не мигая.
   — Не вздумай попытаться провести меня. Я знаю, кто ты. Я знаю твоих друзей. Мне известно, как вы действуете. А кроме того я подружился с ютами в том районе, который вы будете проезжать. Если они упустят вас, то я не упущу. Однажды разыщу всех и заставлю пожалеть, что вы родились на свет. — В его голосе звучала неподдельная угроза.
   Келли пожал плечами.
   — Деньги будут на месте. Как я узнаю, что дело с Шепардом выгорело?
   Уэйд хмыкнул.
   — Узнаешь, когда он появится. Надеюсь, он знает, куда идти?
   — Мы заранее договорились о встрече, — неожиданно ухмыльнулся Келли. — Я так и думал, что ты согласишься. Уверен, что не хочешь присоединиться к нам? Нам бы не помешал еще один парень, умеющий думать.
   Уэйд посмотрел ему прямо в глаза:
   — Ты прав насчет моей руки. Можно считать, что ее нет. Попробую купить в Мексике небольшой бар.
   Уэйд повернулся, чтобы уйти.
   — Аллеи!
   Ему понадобилась секунда, чтобы вспомнить свое настоящее имя. Он остановился и обернулся к Келли.
   — Что?
   — Ты тоже не думай о том, чтобы провести меня, иначе Тебе не поздоровится.
   Уэйд ответил на его взгляд.
   — Мы оба хотим одного и того же: денег, чтобы убраться подальше отсюда. И как я могу обмануть тебя? Стрелок из меня никакой. К законникам я тоже не могу обратиться.
   — Это точно, — сказал Келли. — Слышал, поговаривают, будто в этих местах несколько недель тому назад нашли труп мужчины. Примерно тогда же, когда тебя подстрелили.
   — Правильно, — невозмутимо подтвердил Уэйд.
   — Не забывай об этом, — сказал Келли.
   — Я никогда ни о чем не забываю.
   В глазах Келли снова на миг появилась неуверенность, но потом он улыбнулся.
   — Мы друг друга поняли.
   — Мы всегда понимали друг друга, — произнес Уэйд таким бесстрастным голосом, что Келли мог предполагать все, что угодно.
 
   Дорога домой была долгой. Домой. Странно, что эта мысль так естественно пришла ему в голову. Он никогда не считал хижину, в которой жил с Чивитой, домом. Укрытие. Место доя сна. Но никогда не думал о ней, как о доме.
   Ему вновь завязали глаза, но теперь примерно на час, как показалось Уэйду. Доверие было весьма зыбким. Уэйд не протестовал. Во-первых, это не принесло бы никакой пользы. Во-вторых, вызвало бы подозрение. Поэтому он позволил вновь завязать себе глаза, правда, настоял, чтобы на этот раз воспользовались его собственным платком. Примерно через час они остановились у реки Симаррон.
   — Думаю, отсюда ты найдешь дорогу, — сказал Кей. Уэйд лишь кивнул в ответ, желая поскорее уехать.
   Он пришпорил коня, прежде чем Джонни успел что-то добавить.
   Подъезжая к ранчо, он перешел на шаг, отметив, что вокруг на холмах теперь пасется скот, что появились новые ограждения, построенные двумя работниками. Из трубы клубился дымок. Мэри Джо стряпала. Уэйд почувствовал, как заурчало от голода в животе, и галопом подъехал к сараю.
   Джейк запоздало тявкнул, продемонстрировав свою полную несостоятельность в роли охранника, дверь дома тут же распахнулась, и на пороге появился сияющий Джефф. Он помчался во все лопатки к спешивавшемуся Уэйду.
   — Мы надеялись, что ты вернешься к обеду. Ма готовит жареного цыпленка.
   Уэйд видел, что ему рады. Он не хотел испытывать удовольствия, но не смог ничего с собой поделать. Вытянув руку, он взъерошил волосы Джеффа.
   — Как дела, парнишка?
   — Я ходил с Такером. Он учил меня кидать лассо, но у меня плохо получалось.
   — Тут нужна практика.
   — Такер то же самое сказал.
   — Что ж, он прав. Думаю, он часто бывает прав.
   Ему хотелось положить руку на плечо Джеффа, но он не имел на это права. Через неделю Джефф и Мэри Джо узнают всю правду о человеке, которого приютили у себя. Уэйд даже закрыл глаза от этой мысли. Ему хотелось бы иметь другой выход, но его не было. Он не мог в одиночку сражаться с Кеем, Келли и тем, кого звали Джоунс. Он едва стрелял из пистолета, не говоря уже о винтовке.
   — Куда ты ездил? — спросил Джефф, которого распирали вопросы.
   — Просто проверял скот.
   — Можно мне поехать с тобой в следующий раз?
   — Думаю, тебе лучше поберечься еще несколько дней. Ты же не хочешь, чтобы у тебя опять открылась рана?
   — Это пустяки, — отмахнулся мальчик.
   Уэйд уселся на забор, примостившись на верхней планке.
   — Иди сюда, — велел он Джеффу. Тот послушался, не сводя с него глаз.
   Сердце Уэйда перевернулось, когда он увидел, что мальчик копирует его, что в его глазах не затухает восхищение.
   — Пора тебе начать думать, — сказал Уэйд.
   Джефф вопросительно посмотрел на него, улыбка на его губах померкла.
   — Больше никаких рыбалок, — продолжил Уэйд, — Никаких побегов. Ты нужен матери, Джефф. Ты показал, что можешь выполнять мужскую работу, но тебе придется начать думать по-мужски. Взять на себя ответственность мужчины.
   Джефф прикусил губу, и Уэйд вспомнил, что так делала Мэри Джо, когда была не уверена или обижена. Все же ему нужно было подготовить Джеффа. Он должен был удостовериться, что мальчик сумеет стать опорой Мэри Джо, точно так, как она была его опорой, по крайней мере, сейчас.
   — Ты что, уезжаешь? — спросил Джефф. — Да.
   — Завтра? — догадался мальчик.
   — Да, — коротко бросил Уэйд, стараясь не выдать сердечную боль.
   — Но почему? Мне казалось, ты пробудешь с нами подольше.
   — Теперь с тобой и твоей мамой все будет в порядке. Такер и Эд отличные ребята. Послушай меня, учись у них. Они чертовски много знают.
   — Никто не может быть таким, как… ты, — выпалил Джефф. На его глаза навернулись слезы. Уэйд почувствовал себя последним негодяем: все-таки он допустил это, позволил Джеффу и Мэри Джо привязаться к себе — человеку, которого нет.
   — Надеюсь, ты ошибаешься, — тихо ответил Уэйд. — скоро ты кое-что обо мне услышишь, Джефф, и почти все это будет правдой.
   Джефф смотрел ему прямо в глаза.
   — Мне все равно, что о тебе скажут другие.
   По лицу Джеффа было видно, что он говорит серьезно, и любовь, сквозившая в его взгляде, доказывала почти полное поражение Уэйда. Ему бы следовало добавить кое-что еще, но он не смог. Слова застряли у него в горле.
   Тут появилась Мэри Джо. Она вымыла голову, и ее темно-каштановые волосы с золотистой рыжиной блестели на солнце. На ней было зеленое платье, и глаза ее вспыхнули, когда она увидела обоих — Уэйда и Джеффа.
   — Кто хочет обедать?
   Джефф взглянул на Уэйда, и тот, выдавив улыбку, сказал:
   — Поговорим утром.
   — А ты не уедешь до тех пор?
   — Нет.
   Джефф посмотрел на мать, потом на него, и Уэйд заметил, что к мальчику вернулась надежда. Он пожалел, что не вел себя решительнее. Нужно было сказать Джеффу всю правду, велеть ему оставить все мечты и надежды. Те, что касаются его, Уэйда Фостера.
   Джефф доверчиво кивнул, потом соскочил с забора и помчался к дому, видимо, удовлетворившись таким ответом. Мэри Джо робко улыбнулась:
   — Вы говорили о чем-то серьезном?
   — Мужской разговор, — ответил Уэйд.
   Она улыбнулась, и он понял, что ему долго, очень долго не забыть эту прелестную улыбку, как и зеленое платье, от которого ее глаза становились цвета изумруда.
   — Джефф сказал, ты поджарила цыпленка, — произнес Уэйд, стараясь сохранить беспечный тон.
   — А еще приготовила соус, печенье, зеленые бобы и яблочный пирог.
   Она знала, что он любит. Да что там любит — для него это просто райское наслаждение. Боль внутри усилилась. Даже не боль, а нечто большее. В него запустила свои когти пустота. Правда, пустота должна быть безболезненной, а эта почему-то причиняла боль. Проклятье, ну сколько еще может болеть? Уэйд посмотрел на Мэри Джо, и все вокруг изменилось, окрасилось удивительными красками. Но потом Уэйд вспомнил Келли, стоящего под деревом, услышал его угрозы в адрес Мэри Джо и понял, что совсем недавно предал их. Если он не появится, Келли выместит злобу на Мэри Джо. Он знал это.
   — Пойду умоюсь, — сказал он.
   Ее глаза пытливо вглядывались в него — видимо, Мэри Джо терзалась вопросом, где он пропадал целый день, но она ничего не спросила, и он, как всегда, удивился. Знал, разумеется, что удивляться не стоит, но ее понимание и отсутствие любопытства все еще поражали его.
   — Позови Такера и Эда. Они оба в сарае.
   Уэйд кивнул и повернулся, чтобы уйти. По крайней мере, обед пройдет легче, если за столом будут еще двое мужчин. Но после… после ему придется сказать Мэри Джо… что? Если не всю, то хотя бы часть правды — на тот случай, если его постигнет неудача.
   Обед дал ему возможность привести свои мысли и чувства в порядок. Такер и Эд рассказывали, чем занимались, пока хозяйка и ее сын отсутствовали. Эд выследил зверя, задравшего теленка, и убил его. А в остальном все было в порядке. Они починили ограждение, сделали в сарае новые стойла. Оба работника, как видно, умели трудиться самостоятельно.
   Мэри Джо не лишится необходимой помощи, когда он уйдет. Уэйд теперь в этом не сомневался, и у него немного отлегло от сердца. Он не оставит ее одну, без защиты. Но придется шепнуть Такеру пару слов, предупредить его насчет незнакомцев. Ни Эд, ни Такер не были хорошими стрелками и носили при себе ружья главным образом для того, чтобы обороняться от хищников и змей. Им не справиться с Келли и его хищниками в человечьем обличье. А это значит, что он во что бы то ни стало должен осуществить свой план, каким бы скороспелым тот ни был.
   После ужина Такер и Эд ушли к себе. Джефф, не сводивший за столом глаз с Уэйда, занялся посудой. Мэри Джо поднялась и стала помогать сыну. В ее взгляде сквозила неуверенность, словно она ожидала какой-то неприятности.
   — Выйдем со мной, — сказал ей Уэйд.
   Она уставилась на него — ее поразило и насторожило неожиданное предложение.
   — Пожалуйста, — произнес он то слово, к которому редко прибегал.
   Она отставила стопку тарелок, подошла к двери, сама открыла ее и вышла на крыльцо. Бросила взгляд в сторону гор, где они провели несколько дней, и Уэйд увидел, как она прикусила губу. Ему никогда не забыть эту привычку, которую она передала сыну. Он подавил вздох. Стоило ему увидеть, как она прикусывает губу, и он тут же испытывал желание обнять ее, прижать к себе, избавить от волнений и дурных предчувствий, которые она пыталась скрыть. Уэйд закрыл за собой дверь, подошел к ней и коснулся левой рукой ее щеки, проведя пальцем по губе, которую она прикусила. Почувствовал, что губа чуть припухла. Он с трудом сглотнул. Ему хотелось ощутить под рукой все ее тело, а не только щеку. Но он не посмел.
   Спустившись по ступенькам, он подождал, пока она не оказалась рядом, и отошел от дома. Ему не хотелось, чтобы Джефф услышал хотя бы часть их разговора. Они отошли к дальней стороне загона, где он, с трудом подбирая слова, несколько минут наблюдал за лошадьми.
   Облокотившись на верхнюю перекладину, он вновь ощутил запах роз, который всегда исходил от Мэри Джо.
   — Ты можешь положиться на Эда и Такера, — осторожно начал он. — А теперь тебе хватит лошадей и для новых работников.
   Мэри Джо не сказала ни слова, просто ждала. Он повернулся и посмотрел на нее. Ее лицо в лунном свете казалось бледным, глаза расширились, губы слегка дрожали. Она выглядела невыносимо красивой и ранимой… а еще — желанной. Хотя теперь он уже знал, что она обладает силой.
   Но сознание ее силы ничуть ему не помогло. Хотя должно было бы. Уэйд хотел быть рядом с ней, пусть даже толку от него теперь никакого. Он окинул взглядом ранчо, которое за короткий срок стало для него домом, крыльцо, где он сидел и разговаривал с ней. Сарай, где он впервые занимался с ней любовью.
   Уэйд отвернулся.
   — Завтра я еду в город, — отрывисто произнес он, не глядя на нее. — Если не вернусь до следующего утра, поезжай в город и забери деньги из банка.
   Наступила недоуменная тишина.
   Он ждал вопросов. Знал, что на этот раз они последуют. Так оно и вышло.
   — Почему?
   — Потому что банк могут ограбить.
   Теперь пауза была дольше. Он посмотрел ей в лицо и увидел, что ее мучают ужасные подозрения.
   — Не ты? — Нет.
   У нее немного отлегло от сердца, хотя было ясно, что он имел в виду, когда велел забрать деньги. Наконец она задала вопрос, которого он ждал, хотя и не мог ответить на него полностью.
   — Откуда ты знаешь?
   Он крепко сжал перекладину забора, едва ощущая занозу, глубоко вонзившуюся ему в ладонь.
   — Я случайно встретил… людей, которых когда-то знал. Они хотели, чтобы я присоединился к ним.
   Снова наступила тишина. Гнетущая тишина. Она боялась задавать вопросы не меньше, чем он — отвечать на них.
   — Друзья?
   — Нет.
   — Тогда почему…
   — Им кое-что обо мне известно. Снова тишина. Тяжелая, мертвая, холодная тишина.
   Потом новый вопрос.
   — Что ты убил тех людей? — прозвучало почти с надеждой.
   Уэйд почувствовал, как в душе его что-то умерло. В который раз.
   — Нет, другое.
   На этот раз молчание продлилось еще дольше. Он услышал, как она с трудом перевела дыхание.
   — Тогда ты не можешь пойти к Мэтту, — произнесла Мэри Джо.
   Это было утверждение, а не вопрос. Он промолчал. Заржал конь и принялся нервно бить копытом, нервничая на новом месте. Уэйд обрадовался, что можно отвлечься.
   — А если мне пойти к Мэтту или рассказать кому-нибудь, то Мэтт заинтересуется, откуда я знаю… — Ее речь оборвалась.
   — Если ты этого не сделаешь, то будешь разорена и твои соседи тоже, — договорил он тихим бесстрастным голосом.
   — Ты что-то затеваешь, — едва слышно произнесла она. Внезапно Мэри Джо прильнула к нему всем телом, и он обнял ее, почувствовав, как она дрожит. Ее голова опустилась к нему на грудь, и рубашка в том месте стала влажной. Ему хотелось сказать ей, что все уладится, но он понимал, что так не получится. После событий, которые должны произойти завтра, у него будет три выхода: пуля, петля или тюрьма. Он предпочитал первое. Тогда, возможно, Мэри Джо и Джефф никогда не узнают о том, что он скрывал многие годы. Его молчание ответило за него.
   — Я люблю тебя, Уэйд, и мне все равно, что случилось в прошлом.
   Это была мольба, простая и ясная, пронзившая его насквозь. Он знал, она способна смириться с тем, что он расправился с людьми, убившими ребенка. Но что будет, если она узнает, как много лет назад он молча стоял в стороне, когда совершались набеги на фермы, где расстреливали всех мужчин. И взрослых, и совсем еще юных, многие из которых, вероятно, еще не начали бриться. Тогда она перестанет его любить. Она начнет презирать его так же сильно, как он презирал себя все эти годы. Следует все ей рассказать. Он расскажет ей, и тогда она его отпустит.