Поттер Патриция. Непокорный

   Привязав поводья лошади к забору, он хромая направился к Джеффу. Двигался медленно, но решительно, Мэри Джо последовала за ним быстрым шагом и вскоре догнала его.
   Они подошли к Джеффу. Мальчик сидел на земле, обхватив руками худого, грязного, окровавленного пса, который держал на весу переднюю лапу, а сам вылизывал лицо Джеффа.
   Джефф взглянул на них сияя.
   — Он вернулся.
   — Да, мальчик, — сказал Фостер. — Ты был прав, что не сдался.
   — Правда, он ранен.
   — Ничего страшного, мы его подлечим.
   Мэри Джо разглядела на липе Фостера радость. Он радовался за ее сына, и ей не удалось сдержать слез.
   Она давно призналась самой себе, что ее тянет к Уэйду Фостеру. Но теперь, в эту минуту, она с горько-сладкой мукой ощутила, что теряет свое сердце. Теряет из-за того, кто, как она знала, разобьет его.

Глава 10

   Джейк был весь в порезах и кровоподтеках. Вероятно, у него сломана лапа, подумала Мэри Джо, опускаясь на землю рядом с сыном. Пес выглядел истощенным, впрочем, у него всегда был голодный вид. Шерсть на нем свалялась, дышал он с трудом, но заурчал, приветствуя хозяев, и завилял хвостом, хотя и не так энергично, как раньше.
   — Что с тобой стряслось, Джейк? — спросила Мэри Джо, полагая, что они вряд ли когда-нибудь это узнают.
   Но это уже было не так важно. Пес вернулся. Мэри Джо осмотрела лапу Джейка, прощупала ее, несмотря на протестующее подвывание.
   — Кажется, лапа сломана, — сказала она. — Не представляю, как он выбрался оттуда, где был.
   — А мы можем сделать для него такую же шину, как у мистера Фостера? — спросил Джефф.
   Мэри Джо улыбнулась, и Уэйд почувствовал, что его окутала теплота этой улыбки.
   — Конечно, можем, — сказала женщина. — Она ему не помешает, раз он вернулся к нам на трех лапах.
   Она провела рукой по густой грязной шерсти и нащупала запекшуюся рану, происхождение которой не вызвало у нее сомнения.
   — В него стреляли. — Она посмотрела на Джеффа. — Наверное потому он и не отвечал, когда ты ходил его искать. Он был без сознания.
   — Кому понадобилось стрелять в Джейка? — Джефф умоляюще взглянул на Уэйда.
   — Он немного напоминает волка, — ответил Уэйд, — И если кто-то не знал, что это хозяйская собака.
   — В округе все знают Джейка, — сказала Мэри Джо. — Он ездит с нами в город.
   — Тогда какой-нибудь бродяга, — сказал Уэйд.
   Но Мэри Джо не удовлетворил такой ответ. Почти у всех здешних владельцев ранчо были собаки. Ни один из них не стал бы стрелять в чужого пса, если только тот не напал на стадо. А Джейк был дружелюбен со всеми, почти со всеми людьми и животными. Впрочем, сейчас не столь важно, почему это произошло. Гораздо важнее позаботиться о Джейке.
   Мэри Джо посмотрела на пса, лежащего на земле. Она взяла бы его на руки, но он был слишком тяжелым, чтобы она могла донести его до дому, не причинив ему еще большей боли. Мэри Джо почесала ему за ухом. — Сможешь дойти до дому, Джейк?
   Тот махнул хвостом в знак согласия и поднялся на трех лапах. Мэри Джо посмотрела на Уэйда и заметила, что он расстроен. Она догадалась о причине: он ничем не мог помочь. Но стоило Уэйду взглянуть на Джеффа, как он перестал хмуриться.
   — Джейк все преодолеет, — сказал Фостер. — У него отважное сердце.
   Как у тебя, хотела сказать Мэри Джо, но сдержалась.
   Джефф вышагивал рядом с Джейком, положив руку на спину собаки, которая хромала на трех лапах. Глядя на них, Мэри Джо почувствовала, как у нее сдавило горло. У Джеффа до сих пор не сошли синяки после его последнего похода к реке, а Уэйд Фостер был весь в бинтах. Ее ранчо быстро превращалось в лазарет.
   Она встретилась взглядом с Уэйдом, и его рот скривился в полуусмешке, которая не выдавала никаких эмоций. Он по-прежнему оставался для нее загадкой, которую у нее не будет времени решить, напомнила себе Мэри Джо. Он пробудет здесь недолго. Помни об этом. Не забывай. И не дай забыть сыну.
   Но Джефф то и дело оглядывался на их постояльца, и глаза его сияли от восхищения. У Мэри Джо по спине пробежал холодок. Они дошли до крыльца, и Фостер замялся, словно раздумывая, следует ли ему остаться.
   Мэри Джо понимала, что раны дают о себе знать. Ее удивило, что он продержался на ногах так долго, но она не хотела, чтобы он вернулся в пустоту и одиночество своей комнатенки. Только не сейчас. Возвращение Джейка было праздником для всех.
   — Думаю, нам нужно выкупать Джейка, промыть ему рану. Наверное, нам понадобится ваша помощь, — обратилась она к Фостеру не так решительно, как намеревалась. — Он любит вас и вытерпит все спокойно, если вы посидите рядом.
   Фостер коротко кивнул, в его взгляде снова появилась настороженность. Мэри Джо даже подумала, уж не показалось ли ей, что еще несколько минут тому назад она увидела в его глазах радость.
   Уэйд сел, Джейк неловко устроился между ним и Джеффом, облизывая поврежденную лапу и тихо поскуливая. Мэри Джо пошла на кухню, накачала насосом миску воды, потом затопила плиту. Пока вода нагревалась, она подошла к двери и выглянула.
   Джефф сидел, обхватив собаку за шею и зарывшись лицом в ее шерсть. Мэри Джо покачала головой, но сделать замечание не решилась. Фостер тоже смотрел на мальчика с собакой. Он наклонил голову, и она разглядела выражение его лица. Едва заметная улыбка с налетом тоски, при виде которой у нее не в первый раз защемило сердце. Она поняла, что он тоскует по собственному сыну. Уэйд наклонился и опустил левую руку на маленькую ручку Джеффа, как бы успокаивая его, при этом он что-то говорил, но Мэри Джо не расслышала. Однако она заметила, как благодарно улыбнулся Джефф.
   Она отошла от двери и подождала, пока вода не согрелась. Нашла кусок ткани, сунула его в миску вместе с мылом и вышла на крыльцо. С улыбкой подумала, что становится опытной лекаршей.
   Она поставила миску на пол и повернулась к Джеффу.
   — Найди хорошую прочную ветку и сделай шину для Джейка.
   Мальчик кивнул и неохотно покинул крыльцо, часто оборачиваясь на Джейка, будто тот мог опять исчезнуть. Мэри Джо склонилась к собаке и принялась рассматривать пулевую рану на шее Джейка.
   — Спасибо, что остались, — сказала она Уэйду.
   Тот ничего не ответил, только погладил пса по спине, успокаивая его. Джейк подрагивал, пока Мэри Джо снова нащупывала рану, срезала шерсть вокруг нее и промывала. Она морщилась, когда пес особенно сильно дергался, но Джейк явно понимал, что она старается помочь.
   — Я бы убила того, кто это сделал, — пробормотала она себе под нос.
   — Вы не думаете, что это вышло случайно? Она покачала головой.
   — Не знаю. Как я уже сказала, люди здесь знают Джейка. И он не стал бы ни на кого нападать без причины. — Она с беспокойством взглянула на Фостера. — Это не мог быть кто-нибудь, кто охотится за вами?
   Он покачал головой.
   — Не думаю. Тот… кого они нашли, был последний из трех.
   Мэри Джо с трудом сглотнула.
   — У Джеффа было столько потерь…
   — Он сильный парнишка, — сказал Уэйд. — Он справится.
   — Его мучила вина…
   Уэйд помолчал с минуту, потом посмотрел ей в глаза.
   — Он слышал наш разговор в тот вечер накануне рыбалки и подумал, что он… не нравится мне. По-моему, именно поэтому он исчез на следующее утро. — Сказал и отвернулся.
   Мэри Джо услышала в его голосе неприкрытую боль.
   — Так вот почему он избегал вас?
   — Да. Но не только из-за этого. Еще из-за чувства вины, как вы сказали. — Он придержал Джейка, тело которого еще раз содрогнулось, когда Мэри Джо присыпала рану серой. Проклятие, он знал, каково теперь собаке. — Вина, — добавил он, — может изнутри высосать все соки.
   Он теперь разговаривал чаще и охотнее, чем в первые дни их знакомства, повествуя о чем-то спокойно и рассудительно, раскрывая что-то о себе, чтобы помочь ее сыну.
   — Я знаю, — сказала Мэри Джо, встретившись с ним взглядом. — И не хочу, чтобы вы оставались здесь из чувства вины, если сами не хотите остаться.
   — Вам кажется, что вы читаете мои мысли, мэм.
   — Нет, — сказала она. — Совсем мне так не кажется.
   — Я останусь, чтобы помочь вам набрать работников. И чувство вины туг ни при чем. Мне не двенадцать лет. Я давным-давно переборол это чувство, — грубо добавил он, словно сожалея, что вообще что-то сказал. — Просто я понимаю, что мне понадобится лошадь.
   Мэри Джо лишь кивнула и не стала напоминать, что уже предлагала ему коня. Она снова сосредоточила все свое внимание на Джейке, промывая густую шерсть остатками воды. Тут вернулся Джефф и принес маленькую, но прочную деревяшку.
   Уэйд Фостер еще немного задержался, чтобы придержать собаку, пока мать и сын накладывали на лапу шину. Когда с этим было покончено, Уэйд поднялся, придерживая сломанную руку на перевязи. С минуту он сочувственно разглядывал Джейка, потом повернулся и захромал к сараю.
   — Почему мистер Фостер уходит?
   — Думаю, он, как и Джейк, хочет отдохнуть, — мягко ответила Мэри Джо. — Ему вообще не следовало вставать с кровати.
   Но вовсе не слабость вынудила Уэйда вернуться в свое одинокое жилище в сарае. Мэри Джо знала это. Он разозлился, что приоткрыл ей свою душу.
   — А он точно обрадовался возвращению Джейка, правда ведь? — спросил Джефф, и Мэри Джо поняла по его голосу, как стосковался ее сын по общению с мужчиной.
   Сердце ее заколотилось от боли и страха за мальчика. Несколько слов, произнесенных не так давно, потрясли его до глубины души, поэтому он и совершил поступок, на который в другое время ни за что бы не решился. Так неужели она рискнула продлить общение с Уэйдом Фостером ради Джеффа? Или ради себя самой?
   Но после трех мрачных дней Мэри Джо с огромной благодарностью увидела счастливую улыбку сына.
   — Да, — согласилась Мэри Джо. — Думаю, обрадовался.
   — Он поживет у нас?
   — Не долго.
   Улыбка Джеффа стала тире.
   — Я так и знал.
   — Постарайся не слишком привязываться к нему, Джефф. Он уедет довольно скоро. Его дом в горах.
   — У нас появился новый дом, — напомнил Джефф.
   — Это совсем другое дело.
   — Почему?
   Мэри Джо покачала головой. «Зачем» и «почему» были любимыми словами Джеффа и нередко ставили ее в тупик.
   — Просто так, — ответила она. — Ну а теперь давай по кормим Джейка.
   Джефф нахмурился, а Джейк впервые принял ее сторону. Его хвост лихорадочно забарабанил по полу от слов «Джейк» и «покормим».
   Джефф неохотно поднялся на ноги, чтобы наполнить миску Джейка, и по его взгляду она поняла, что сына не удовлетворило ее высокомерное, невразумительное объяснение.
   Но Мэри Джо не могла объяснить лучше. Она не могла рассказать сыну, что его любимый Уэйд Фостер убил не дрогнув трех человек, или что его прошлое скрывает еще худшие тайны, которые, как он полагал, когда-нибудь напомнят о себе. Он не боялся судного дня. Она подозревала, он вообще почти ничего не боялся. Он просто ждал, когда настанет этот день.
   Все, кто когда-либо полагался на меня, теперь мертвы. Он произнес эти слова с огромной злостью. С полной безнадежностью. Она редко видела, чтобы эти два чувства сочетались в одном человеке, особенно с такой взрывной остротой. Еще два несовместимых качества. Только не в его случае.
   Я чертовски ловкий убийца. Один из лучших, как когда-то говорили. Она была хорошо знакома с мужчинами, которые убивали. Она знала их. Была за одним из них замужем, чуть не вышла за второго такого же. Жила среди них. Знала, что с ними делает убийство, как иссушает их души, даже когда это убийство, по их суждению, справедливо. Из того, что говорил Уэйд Фостер, из его намеков она сделала заключение, что он не считал свои отступления от закона оправданными. Это был человек, который постоянно находился в бегах и давным-давно поставил на себе крест.
   Меньше всего ей с Джеффом нужен был такой человек.
   Несколько недель. Месяц. Потом он превратится в воспоминание.
 
   Уэйд Фостер опустился на койку в сарае. Стены сомкнулись вокруг него, как в тюрьме, подумал он. Попытался пошевелить пальцами правой руки и почувствовал резкую боль оттого, что поврежденная рука пыталась подчиниться волевому приказу. Бесполезно.
   В изнеможении от усилий он прислонился к стене. Сделал вторую попытку, обрадовавшись последовавшей боли. Нужно чем-то заполнить мысли, чтобы не думать о женщине, мальчике, собаке.
   Он не мог себе позволить вновь обрести какие-то чувства.
   Не мог, но позволил. Глубина этих чувств поразила его. Он с трудом сдерживался, чтобы не дотронуться до мальчика, как бы разделяя с ним его торжество, чтобы дружелюбно не улыбнуться женщине оттого, что вернулся Джейк. Он не имел прав ни на то, ни на другое. Это была чужая семья.
   Но они все равно стояли у него перед глазами. Мэри Джо Вильямс. Такая умелая, такая… сдержанная. Не поднимала шума, что бы ни случилось. Ни когда нашла полумертвого мужчину возле своего дома, ни когда он признался в убийстве, ни когда она лгала полиции, ни когда ее сын чуть не утонул.
   Ее явно сильно задело, что она не смогла найти себе работников. Ведь она, вероятно, была в десять раз умнее и способнее тех, кто посчитал ниже своего достоинства работать на женщину. А еще она была хорошенькая. Чересчур хорошенькая, когда ее рыжеватые волосы блестели на солнце, а в зеленых глазах вспыхивали искры.
   Он не имел права так думать. Он не имел права целовать ее, вдыхать ее аромат. Пускать ее в свое сердце. Он намеревался отпугнуть ее, показать, что он бессовестный человек, не заслуживающий доверия. Но его действия обернулись против него самого. Он зажег пламя, которое теперь его же и пожирало.
   Уэйд попытался думать о Чивите, о спокойствии гор. Он полагал, что обрел в горах покой. В общем-то так и было. Сын явился для него неожиданным подарком судьбы, а тихая преданность Чивиты служила бальзамом для его ран. Ночные кошмары почти исчезли.
   Не думай о них. Не вспоминай о Дру. Но воспоминания как когти ястреба уже вцепились в него. Он опустил голову на здоровую руку и содрогнулся всем телом.
 
   Мэри Джо едва успела перебинтовать руку своего пациента, когда примчался Джефф.
   — Едет шериф.
   Мэри Джо выпрямилась.
   — Вы готовы?
   Уэйд Фостер встретился с ней взглядом. Она уже рассказала ему то, о чем сообщила шерифу. Он должен назваться Уэйдом Смитом, братом человека, завещавшего ей ранчо. Он попал в аварию на железной дороге и теперь будет здесь поправлять здоровье, помогая ей вести хозяйство на ранчо брата.
   — Вы уверены, что хотите пойти на это? Если кто-нибудь о чем-то пронюхает, у вас могут быть большие неприятности.
   — А иначе я потеряю ранчо.
   В ее голосе не было ни малейшего сомнения. Она множество раз обдумывала эту проблему и все время приходила к одному и тому же выводу.
   — Я ничего не смыслю в железных дорогах.
   Это была неправда. Он кое-что смыслил в том, как разрушать их.
   — Не думаю, что он будет вдаваться в подробности. У него нет для того причин. Шериф знает, что Тай был рейнджером, как и отец Джеффа.
   — И про вас никак нельзя подумать, что вы станете прятать убийцу?
   Он понизил голос, чтобы не услышал Джефф, который отошел к дверям сарая, чтобы наблюдать за приближением шерифа.
   — Да, — произнесла она с вызовом, понимая, что он снова пытается поддеть ее; это, видимо, доставляло ему какое-то удовольствие.
   — А как же Джефф?
   — Он все понимает.
   — Я бы тоже хотел.
   — Что именно?
   — Понять, почему вы прячете меня.
   — Я уже объясняла. Вы мне нужны.
   Он пристально вглядывался в нее, пока они не услышали чужой голос во дворе.
   Мэри Джо отступила под этим пронзительным взглядом. Она понимала, почему он все время расспрашивает ее. Он до сих пор считает, что ему нечего ей предложить. Даже то, что он спас жизнь Джеффа, не изменило его мнения. Искры, вспыхнувшие между ними, тоже не помогли.
   Тут ее размышления прервались. В дверях появился высокий худой человек со шляпой в руке. Он кивнул хозяйке, потом сразу перевел взгляд на Уэйда.
   — Я Мэтт Синклер, — представился он, — шериф этого округа. Джефф рассказал мне о вашем приезде.
   Он смерил Уэйда настороженным взглядом темных глаз. Уэйд сразу понял, что перед ним не какой-нибудь простак.
   — Уэйд Смит, — сказал он. — Брат просил меня позаботиться о миссис Вильямс, если с ним что-нибудь случится. — Он замолчал и взглянул на свою руку на перевязи. — А выходит так, что она заботится обо мне.
   Уэйд говорил спокойно, даже чуть лениво. Он не дрогнул, не потупился под пристальным взглядом шерифа, который продолжал внимательно его рассматривать.
   — Когда вы приехали?
   За Уэйда ответила Мэри Джо.
   — Несколько дней назад. Как раз вовремя, чтобы вытащить Джеффа из реки. Правда, при этом он снова повредил больную руку.
   Мэтт Синклер повернулся к ней.
   — Что произошло?
   — Джефф отправился на рыбалку, поскользнулся на берегу и свалился в реку. Если бы не мистер Смит…
   Шериф насторожился и снова посмотрел на Уэйда, вглядываясь в каждую его черту.
   Вас ищут?
   Наверное.
   Мэри Джо молила небеса, чтобы не осталось никаких листовок с изображением Уэйда, и сама себе удивлялась. Она посмотрела на сына, который уставился на нее с серьезным видом. Ей стало не по себе от мысли, что теперь они вместе запутались во лжи. Уэйд переступил с ноги на ногу, и она подумала, не выдало ли ее лицо, о чем она думает. Если даже так, то он оставался невозмутимым.
   Тут шериф перевел взгляд на Джеффа и немного смягчился.
   — Ас тобой все в порядке, Джефф?
   Мальчик кивнул.
   — Правда, Джейк пострадал. Течение унесло его вниз, а потом в него стреляли.
   Мэтт Синклер выругался, но тут же взял себя в руки и извинился.
   — Прошу прощения, миссис Вильямс, примерно в четырех милях отсюда, вниз по реке, зарезали нескольких телок. Мы нашли, что от них осталось. Я тут подумал, не связано ли это с тем мертвецом? Так-таки и не встретили никого чужого?
   Мэри Джо отрицательно покачала головой.
   — Только Уэйда, но он не чужой. А Джейк скоро поправится. Я просто не понимаю, зачем кому-то понадобилось стрелять в него.
   — Не думаю, что это сделал кто-нибудь из здешних. — Шериф снова посмотрел на Уэйда, и Мэри Джо засомневалась, умно ли поступила, что снова упомянула о нем. Но шериф просто кивнул. — Рад, что теперь есть кому защитить вас.
   — Если вы услышите, что кто-то ищет работу… — не договорила Мэри Джо.
   — То я пришлю их сюда. У мистера Смита есть опыт работы на ранчо?
   — Кое-какой, — ответил Уэйд, делая несколько шагов к Мэри Джо; та сразу заметила, что шериф слегка прищурился и мрачно скривил рот.
   Мэтт Синклер повернулся, чтобы уйти.
   — Я просто завернул к вам узнать, не могу ли я чем помочь. Вы дадите мне знать, если что?
   Вопрос был адресован Мэри Джо. Она почувствовала, что краснеет. Между этими двумя мужчинами явно возникла антипатия. Она поняла, что шериф, испытывавший к ней интерес, почувствовал соперника. Лицо Уэйда оставалось бесстрастным, замкнутым, но у нее на секунду возникло странное впечатление, как будто олень машет своими рогами, предупреждая противника. Что было, конечно, смешно. Их договор имел под собой чисто деловые отношения. Она все время повторяла себе это.
   — Да, — наконец ответила Мэри Джо. — И спасибо вам.
   — Так что не забывайте про бродяг и держите ухо востро, — предупредил он. — Не нравятся мне кое-какие дела, что творятся здесь в последнее время. — Он повернулся к Уэйду. — Я не видел вас раньше? Лицо как будто немного знакомо.
   Уэйд покачал головой.
   — Я родом с Севера. Южнее Денвера никогда не бывал. Мэтт Синклер пожал плечами.
   — Значит, ошибся — Но взгляд его задержался на лице Уэйда, словно пытался его запомнить. — Джефф, — обратился он к мальчугану, — я рад, что твой небольшой заплыв завершился благополучно.
   — Благодаря мистеру… — Джефф неожиданно запнулся.
   — Смиту, — подсказал шериф. — Запомнить довольно просто.
   — Он очень похож на своего брата, — сказала Мэри Джо. — Джефф иногда по ошибке зовет его Таем. Он не сразу привык обращаться к нему «мистер Смит».
   Шериф просто кивнул и надел шляпу, направившись к двери. Внезапно он обернулся, его глаз не было видно из-под полей, но Мэри Джо показалось, будто они буравят ее насквозь. Потом он приложил два пальца к полям шляпы, отсалютовав ей.
   — Не забудьте же, миссис Вильямс, если что случится, или заприметите какого бродягу, сразу посылайте за мной.
   Мэри Джо кивнула.
   — Благодарю вас.
   Шериф шагнул за порог, а трое оставшихся стояли и ждали, пока не услышали топот копыт. Мэри Джо перевела дыхание. У Джеффа был перепуганный вид.
   — Я чуть все не испортил…
   — Но ты же вовремя спохватился, — мягко сказал Уэйд. — У тебя все отлично получилось. А сейчас не хочешь посмотреть, как там Джейк?
   Джефф медлил, словно почувствовал какой-то подвох, взрослые явно собирались секретничать.
   — Ступай же, — поторопила его Мэри Джо.
   Они поместили пса в комнату сына и закрыли дверь, чтобы у Джейка не было поползновений ступать на больную лапу или поваляться в грязи. Сейчас пес, наверное, сходил с ума, ведь он слышал, как подъехал всадник, а поприветствовать гостя, как у него было заведено, не смог.
   — Вы не хотите, чтобы я о чем-то узнал, — упрекнул их мальчик.
   — Джефф. — В голосе Мэри Джо послышалась властность, к которой она редко прибегала, и Джефф подчинился.
   Он подошел к дверям, в последний раз оглянулся с безмолвной просьбой и исчез. Наступила минутная тишина.
   — Он хорошо к вам относится, — наконец произнес Уэйд. — Это мне он не доверяет.
   — Вы как-то сказали, что на вас могут быть листовки?
   — Не последних лет, а десятилетней и даже двенадцати летней давности.
   — Из-за чего их выпустили? Лицо Уэйда напряглось.
   — А вам не следовало задать эти вопросы раньше?
   — Я хочу знать, есть ли вероятность того, что шериф наткнется на них?
   — Есть, если кто-то сохранил у себя одну на память, но в то время я выглядел иначе.
   Он не стал вдаваться в подробности, хотя в ее вызывающем взгляде по-прежнему читался вопрос.
   — Так вы не скажете мне?
   — Нет, — тихо ответил он. — Но я уйду, если хотите.
   — Вас бы это очень устроило, не так ли? — зло спросила она.
   — Велите мне уйти, — попросил он.
   Их разделяло не больше нескольких дюймов, и от жара, вспыхнувшего между ними, мог бы сгореть сарай. Она протянула руку и дотронулась до его щеки, все еще гладкой после утреннего бритья, в котором она опять ему помогала. Мэри Джо вспомнила, какой колючей была его кожа раньше.
   Он вздрогнул от ее прикосновения, а потом обнял здоровой рукой и прижал к себе так крепко, что она услышала громкое биение его сердца.
   — Вы играете с огнем, миссис Вильямс, — прошептал он ей на ухо.
   Мэри Джо не смогла придумать никакого ответа. Она лишь ощущала пламя, охватившее их обоих.
   Он закрыл глаза, а потом, тяжело вздохнув, наклонился и коснулся ее губами. Но не с грубой злостью, как в прошлый раз, а со сладостной тоской, околдовавшей Мэри Джо. Ее губы раскрылись навстречу ему, они искали успокоения и дарили его.
   Забыв в упоении обо всем на свете, она оказалась не готовой к внезапному грубому натиску его губ. Его рука так крепко прижала ее, что она почувствовала каждый мускул его тела, и в ней вспыхнуло страстное желание, какого ей раньше не доводилось испытывать. Всепоглощающее, яростное. Не поддающееся контролю.
   Одежда не мешала ее телу делать такие движения, заигрывая с ним, от которых она сама пришла в ужас. И все равно она не могла остановиться. Ее тело манило и звало точно так же, как и его.
   Он вторгся языком в ее рот, стремясь слиться с ней. Из его горла вырвался стон, а потом он отпрянул от нее так резко, что она пошатнулась и чуть не упала.
   Но Мэри Джо тут же забыла о себе, увидев нечеловеческую боль в глазах, обычно не выражавших никаких чувств. Он отвернулся от нее, но она видела, как напряглись мышцы на его спине, слышала его затрудненное дыхание. Она не шелохнулась, просто не смогла. А ей так хотелось подойти к нему. Прикоснуться.
   Но она осталась стоять на месте. Она понимала, что это ему сейчас нужно меньше всего. Она не знала, откуда взялись эта демоны, но не сомневалась, что они сжирают его заживо, и тут она ничем не могла помочь.
   Мэри Джо подавила собственную тоску, желание, потребность успокоить его. Вместо этого она отступила. Оказавшись за дверью, она закрыла ее легким щелчком и прислонилась к стене. Сжав голову руками, она воззвала к небу, чтобы принять на себя хотя бы часть его боли.

Глава 11

   Уэйд проклял себя за то, что он такой дурак и подлец.
   Но Мэри Джо Вильямс выглядела такой хорошенькой, такой зовущей и в то же время такой решительной. Его с первой секунды привлекла сила и смелость этой женщины, не боявшейся делать то, что она считала нужным.
   Почему, ради всего святого, он не усвоил урок после первого поцелуя? Почему он не обратил внимания на этот урок, поддавшись искусительному пылу, который охватывал их, стоило им оказаться вместе?
   Ведь он ничего не мог ей предложить, кроме тьмы.
   Наверное, ему следует ей все рассказать. Это остудит немного пламя. Совсем погасит его.
   Она пока еще считает, что он убивал, мстя за свою жену и сына. Это она могла принять. Но он знал, что остальное она не примет. Ни один порядочный человек не принял бы. Уэйд ударил кулаком в стену. Но почему, черт возьми, он не держался от нее в стороне?