Пратчетт Терри. Бум!

   Тихий голос замер.
   Нобби нервно кашлянул.
   - Ну что ж, еще раз спасибо – сказал Ваймс.
   "Боже ты мой, да бедный ублюдок и правда с катушек съехал. А у меня опять ничего нет – подумал он – Я могу пердъявить Пылкому обвинение в подделке доказатльств. Я не могу привлечь Кирпича в свидетели, потому что это послужит подтверждением их версии, что в шахте был тролль. Все что у меня есть – это молодой Мудрошлемер, который явно непригоден для дачи показаний".
   Он повернулся к Скромникссону и пожал плечами.
   - Думаю, нашему другу лучше остаться здесь на ночь, для его же пользы. Ему просто некуда больше идти. Сделанное им заявление, разумеется, подпадает под…
   Теперь уже его голос стих на полуслове. Он повернулся на стуле и уставился на несчастного Мудрошлемера.
   - Какую картину?
   - Картину битвы в долине Кум, кисти Методии Плута – ответил гном, не поднимая взгляда. – Она очень большая. Они украли ее из музея.
   - Что? – вскричал Фред Колон, который в это время мирно готовил чай в углу комнаты – Так это были они?
   - Что? Ты знаешь об этом, Фред? – требовательно спросил Ваймс.
   - Мы… да, мистер Ваймс, мы подали рапорт…
   - Долина Кум, долина Кум, долина Кум! – проревел Ваймс и так хлопнул ладонью по столу, что стоявшие на нем свечи подскочили – Рапорт? Какая, к черту, польза от рапорта? Разве у меня сейчас есть время читать рапорты? Почему никто не сказал мне об этом…
   Одна свеча скатилась на пол и погасла. Ваймс попытался поймать другую на краю стола, но она проскользнула у него между пальцев и упала на пол фитилем вниз.
   Тьма обрушилась на них, как топор.
   Мудрошлемер застонал. Это был идущий от сердца, раздирающий душу стон, больше похожий на предсмертный хрип.
   - Нобби! – заорал Ваймс – сейчас же зажги, мать ее, спичку! Это, мать его, приказ!
   В темноте раздалось отчаянное карябанье, и вот, наконец, спичечная головка вспыхнула, как сверхновая звезда.
   - Так, тащи ее сюда, парень! – прокричал Ваймс – Быстро зажги свечи!
   Мудрошлемер продолжал смотреть на стол, по которому раздосадованный хлопок Ваймса разбросал фигурки гномов и троллей.
   Пока разгорались свечи, Ваймс бросил взгляд на игровую доску. Если вы от природы наблюдательны, то вы могли бы сказать, что упавшие гномы и тролли сформировали неровный круг вокруг центрального камня, а несколько других гномов откатились в сторону и улеглись в линию. Глядя сверху, вы могли бы сказать, что получился круглый глаз. С хвостом.
   Мудрошлемер тихо вздохнул и боком соскользнул на пол. Ваймс вскочил на ноги, чтобы помочь ему, но неожиданно вспомнил о политике. Он заставил себя шагнуть в сторону, подняв руки.
   - Мистер Скромникссон – сказал он – я не могу прикоснуться к нему. Пожалуйста?
   Грэг кивнул и опустился на колени рядом с гномом.
   - Пульса нет, сердце не бьется – объявил он через несколько секунд – мне жаль, коммандер.
   - Ну что ж, похоже на то, что я теперь в ваших руках – сказал Ваймс.
   - Разумеется. В руках гнома. – сказал грэг, поднимаясь на ноги – Коммандер Ваймс, я, если будет нужно, поклянусь, что пока я был здесь, с Мудрошлемером обращались со всей необходимой заботой и вежливостью. Возможно даже с большей вежливостью, чем гномы имели право ожидать от вас. Его смерть не ваша вина. Тьма Призывающая призвала его. Гномы поймут.
   - Ну, а я не понимаю! Почему она убила его? Что сделал несчастный ублюдок?
   - Думаю, можно сказать, что это страх перед Тьмой Призывающей убил его. – сказал грэг – Он оставил шахтера в ловушке, слышал его крики, и ничего не сделал, чтобы помочь. Для всех гномов это ужасное преступление.
   - Такое же ужасное, как уничтожение слова? – кисло спросил Ваймс. Он был потрясен даже сильнее, чем был готов себе признаться.
   - Кто-то пожалуй скажет, что гораздо хуже. Собственная вина и страх убили Мудрошлемера. У него в голове была его собственная Тьма Призывающая. – сказал Скромникссон – В некотором роде, она у всех у нас есть. Или нечто похожее.
   - Знаете, ваша религия здорово сбивает людей с толку – сказал Ваймс.
   - Не так сильно, как они сами сбивают друг друга с ног. – ответил Скромникссон, невозмутимо складывая руки мертвого гнома на его груди – И это не религия, коммандер. Так написал Мир и Законы, а потом Он оставил нас. Он не требует, чтобы мы думали о Нем. Он требует, чтобы мы просто думали.
   Он поднялся на ноги.
   - Я должен объяснить ситуацию моим товарищам, коммандер. Между прочим, я прошу вас взять меня с собой в долину Кум.
   - Я разве говорил, что отправляюсь в долину Кум? – удивился Ваймс.
   - Ну хорошо – спокойно сказал грэг – скажем тогда так: если вы вдруг ощутите себя в настроении прогуляться в долину Кум, возьмете ли вы меня с собой? Я знаю это место, знаю историю, я даже знаю немало о гномьих рунах, особенно о главных рунах Тьмы. Я могу оказаться полезным.
   - Вы требуете все это просто за то, что расскажете правду о том, что здесь произошло? – резко спросил Ваймс.
   - По сути, нет. Дж'дс хасфэк 'дс'. Предлагаю сделку без топора в руках. Я расскажу правду в любом случае, что бы вы ни решили – ответил Скромникссон – Более того, если вы не желаете ехать в долину Кум, коммандер, то я не буду на вас давить. Я просто поделился с вами своими праздными мыслями.
 
   Оторваться. Ну и что в этом хорошего?
   Это не удовольствие, радость, развлечение или веселье. Это слово для какого-то мелкого, пустого, жестокого, порочного ублюдка, для кого-то со смехотворными дрожащими усиками на голове, одетого в майку с надписью "Я Этого Хочу!", для того, кто имеет тенденцию, проснувшись, обнаруживать себя мордой в канаве.
   Ангва умудрилась где-то раздобыть ярко-пурпурную накидку с перьями. Это была не ее накидка. Вообще ничья. Просто она оказалась у нее на плечах. Ее уродливо-фальшивый вид привел Ангву в еще более мрачное натроение. У нее в голове ворочалась какая-то мысль, еще более раздражающая от того, что никак не удавалось понять, о чем же она. Насколько она помнила, все закончилось в "Гробу". Это был бар для умертвий, хотя в нем терпимо относились к каждому, кто был недостаточно нормален.
   К Смуууглянке там совершенно точно отнеслись вполне терпимо. Она просто не поняла, что это за кабак. Вот почему мужчины с ней не разговаривали. "Проблема в том – подумала Ангва – что Нобби на самом деле не так уж и плох". В сущности.
   Насколько она знала, он всегда был верен мисс Плоскодонке, или, иначе говоря, когда его лупили рыбой или швыряли в него моллюсками, он даже и не думал о других девушках. У него и правда была романтическая душа, заключенная в тело, назывемое Нобби Ноббс.
   Салли проводила Смуууглянку в женскую комнату, что привело в шок всех, кто никогда не видел подобного зрелища раньше. Ангва уставилась на меню коктейлей, накарябанное на доске над баром кривым почерком Игоря ^[144].
   Он сделал все что мог, чтобы соотвествовать духу времени, или, точнее говоря, сделал бы, если бы точно знал значение слов, но полностью упустил из виду современные тонкости коктейльного дела, поэтому список напитков включал в себя:
   ВАШИ ЗУПЫ ВЫБИТЫ ОГРОМНЫМ ВОНЮЧИМ КУЛАКОМ
   ГАЛАВА ПРИБИТА К ДВЕРИ
   БОЛЬШОЙ КУСОК ЖЕЛЕЗА ЗАБИТ ВАМ В УШИ
   ШУРУП В ШЕЕ
 
   На самом деле "Шуруп в Шее" был не так уж и плох, Ангве пришлось это признать.
   - 'Звини меня – сказала Живичк, качаясь на барном табурете – но это все из-за Смуууглянки? Я видела, как ты и Салли кивали друг другу.
   - Это? О, это синдром неудачника… - Ангва вспомнила с кем говорит, и добавила – Э…гномы этим не болеют. Это означает, что иногда женщина настолько красива, что ни один мужчина, у которого остались хоть какие-то мозги, даже и не смеет пригласить ее на свидание, понимаешь? Поскольку очевидно же, что она слишком хороша для такого как он. Понимаешь?
   - Кажется, да.
   - Ну, это Смуууглянка. Ну вот, а у Нобби мозгов вообще не осталось. Он так привык, что женщины отвечают "нет" на его предложения, что его это не беспокоит. Вот он и пригласил ее, потому что подумал: "почему бы и нет?" А она уже решила, что это с ней что-то не так, раз не приглашает никто, поэтому сразу и с благодарностью согласилась.
   - Но он ей нравится.
   - Знаю. Это-то и удиивтельно.
   - У гномов все гораздо проще.
   - Я так и думала.
   - Зато не так весело – удрученно сказал Живчик.
   Смуууглянка вернулась. Ангва заказала три "Шурупа в Шее", пока Живчик с надеждой посасывала свой "Кричащий Оргазм" ^[145]
   И вот тогда Ангва, при помощи Салли, объяснила Смуууглянке про "синдром неудачника".
   На это потребовалось некоторое время. Пришлось постоянно сокращать фразы, чтобы они уместились в доступном объеме мозга Смуууглянки. Ангву поддерживала мысль, что девушка не может быть абсолютно тупа. В конце крнцов, она же в стрип-клубе работала, разве нет?
   - Я имею в виду, ведь мужчины же деньги платят, чтобы увидеть тебя на сцене, так? – спросила она.
   - Это потому что я танцую хорошо – пояснила Смуууглянка – когда мне было десять, я получила приз "Танцовщица года" в школе балета и чечетки мисс Извращенс ^[146].
   - Чечетка? – сказала Салли, улыбаясь – Эй, а почему ты не танцуешь чечетку в клубе?
   Ангва постаралась выкинуть из головы картинку со Смуууглянкой, исполняющей чечетку. Клуб тогда спалили бы до основания.
   - Э, давай попробую иначе объяснить – сказала она – Я тебе это скажу как деву… женщина…
   Смуууглянка слушала очень внимательно, и то, как она выглядела, даже будучи озадаченной, было просто нечестно по отношению к остальным представительницам ее пола. Ангва закончила объяснять и с надеждой уставилась в ангельское личико.
   - Итак, ты говоришь, что ходить на свидания с Нобби, это все равно, что придти в шикарный ресторан и заказать корочку хлеба?
   - Именно! – воскликнула Ангва – ты поняла!
   - Но я и в самом деле никогда не встречалась с мужчинами – сказала Смуууглянка – бабушка не велела мне вести себя, как шлюшка.
   - Поэтому ты даже не пыталась попробовать… - начала Ангва, но Салли прервала ее.
   - Иногда просто необходимо немного пошляться – заявила она – Ты что, даже и в бар никогда не ходила, выпить с мужиком каким-нибудь?
   - Нет.
   - Понятно – сказала Салли. Она осушила свой стакан. – Не нравится мне этот "Шуруп в Шее". Давайте пойдем еще куда-нибудь, и – она помедлила – откроем свой разум для разных вож… вожможностей.
 
   Сибил в Псевдополис Ярде – это было странно. Здание когда-то принадлежало семейству Рамкиных, до того, как она подарила его Страже. Она бывала тут девчонкой.
   Когда-то оно было ее домом.
   Смутное понимание этого факта проникло даже в побитые временем и покрытые пятнами души стражников. Вовсе не знаменитые хорошими манерами мужчины вдруг начали вытирать ноги, прежде чем войти, и с уважением снимать шлемы при ее появлении.
   Они даже говорить стали по-другому, гораздо медленнее, чем обычно, потому что предварительно тщательно сканировали предложения на предмет удаления из них лишних слов. Некоторые даже нашли метлу и убрали гразь, по крайней мере, передвинули ее с видного места в темный уголок.
   Наверху, в кабинете, где прежде харнилась наличность, Сэм-младший мирно спал в своей временной кроватке. Однажды, надеялся Ваймс, я расскажу ему, как в одну особую ночь его сон охраняли четыре стражника-тролля. Они были в увольнении, но самии вызвались встать на страже и просто мечтали, чтобы гномы попытались выкинуть какой-нибудь трюк. Сэм надеялся, что мальчишка будет впечатлен: максимум, на что могли рассчитывать другие дети – это ангелы-хранители.
   Ваймс расположил свой штаб в столовой, потому что там был достаточно большой стол. Он развернул на нем карту города. Все оставшееся место было занято страницами из Кодекса долины Кум.
   Это была не игра, это была головоломка. Типа такой, какую собирают из кусочков. И он полагал, что теперь сможет собрать ее, потому что понял, где находятся углы.
   - Улица Денежной Ловушки, Льютичная улица, Плачьдетка, Сплетничный двор, Нервяк, Холоднокожная лестница ^[147]- перечислял он – туннели повсюду! Им повезло, что они нашли куб после третьей или четвертой попытки. У Плута, должно быть, были квартиры по всему городу. Включая Знахарскую улицу!
   - Но поучему? – спросил сэр Рейнольд Сшит – Зоучем рыть тоуннели поувсюду?
   - Скажи ему, Моркоу – велел Ваймс, проводя линию на карте.
   Моркоу прочистил горло.
   - Потому что они гномы, а кроме того – глубинники. – пояснил он – Им даже в голову не пришло, что можно не копать. Тем более, что в большинстве случаев требовалось просто расчищать старые подземные комнаты. Для гномов это как прогулка. А еще они проложили рельсы, поэтому могли делать отвалы, где захотят.
   - Да, но коунечно… - начал сэр Рейнольд.
   - Они хотели услышать штуку, болтавшую на дне старого колодца – прервал его склонившийся над картой Ваймс – Какие шансы, что этот колодец все еще виден с поверхности? Да и трудно сказать, как повели бы себя люди, если бы толпа гномов вдруг принялась копать шурфы у них в саду.
   - Но проуцесс шел медленно, коунечно?
   - Ну, да, сэр. Зато он шел в темноте, под их контролем, и в тайне – сказал Моркоу – Они могли направляться, куда захотят. Могли делать зигзаги, если были неуверены в точном направлении, могли спокойно слушать слуховыми трубками, могли не общаться слюдьми и не видеть солнечного света. Темнота, контроль, секретность.
   - Глубинники в трех словах – заметил Ваймс.
   - Поутрясающе! – сказал сэр Рейнольд – И оуни проникли в поугреба моего музея?
   - Это к тебе вопрос, Фред – сказал Ваймс, рисуя еще одну линию на карте.
   - Э, верно – подтвердил Фред Колон – Э…Нобби и я обнаружили это пару часов назад – сказал он, думая про себя, что будет мудро не добавлять: "после того как мистер Ваймс наорал на нас, выспросил все обстоятельства дела и отправил нас назад в музей с точными указаниями, где и что искать".
   Вместо этого он добавил:
   - Это было очень ловко проделано, сэр. Штукатурка на месте дыры даже выглядела такойже пыльной, как и в прочих местах. Вы, наверное, сказали себе: "ахха!", сэр?
   - Кто, я? – спросил пораженный сэр Рейнольд – оубычно, я гоуворю: "оу, боже!"
   - Я думал, вы сказли себе: "ахха, как же они умудрились заделать дыру после того как вынесли полотно?", сэр, и мы подозреваем…
   - Ну, я поудозреваю, что оудин гном оустался музее чтоубы скрыть следы, заулег на дно, как вы, стражники, гоуворите, и вышел наружу утром – сказал сэр Рейнольд – Народ поустоянно хоудит туда-сюда. Мы-то искали оугромную картину, а не гнома.
   - Дасэр. Один гном остался музее, чтобы скрыть следы, залег на дно, а потом вышел наружу утром. Народ постоянно ходит туда-сюда. Вы искали огромную картину, а не гнома. – сказал Фред Колон.
   Он был очень горд, что сам придумал эту теорию, а поэтому решил произнести ее вслух во что бы то ни стало.
   Ваймс постучал по карте.
   - А вот здесь, сэр Рейнольд, тролль по имени Кирпич провалился сквозь пол в их туннель. – сказал он – Он сказал нам, что видел в шахте нечто очень похожее на полотно Плута.
   - Ноу вы, увы, не оубнаружили его там – посетовал сэр Рейнольд.
   - Мне жаль, сэр. Оно уже, вероятно, далеко от нашего города.
   - Но поучему? – вскричал куратор – Оуни моугли бы изучать его прямо в музее! Мы оучень интерактивны сейчас!
   - Интерактивны? – удивился Ваймс – Это еще что такое?
   - Ну, люди моугут смоутреть на картины, скоулько захоутят – пояснил сэ Рейнольд. Он был обеспокоен. Задавать такие вопросы было не принято.
   - А что делают картины?
   - Э…висят там, коммандер – ответил сэр Рейнольд – коунечно же.
   - То-есть вы имеете в виду, что люди могут придти посмотреть на картины, а картины, со своей стороны, подвергаются обозрению?
   - Чтоу-то вроуде этого, да – сказал куратор. Он подумал секунду, и решив что этого объяснения недостаточно добавил – но динаумически.
   - Вы имеете в виду, что картины движут людьми, сэр? – спросил Моркоу.
   - Да! – с огромным облегчением воскликнул сэр Рейнольд – Тоунко поудмечено! Так все и проуисходит. Плут был выставлен на всеоубщее оубозрение мноуго лет. У нас даже стремянка была, для тех, кто захоучет разглядеть гоуры поулучше. Поутому что иногда прихоудили люди с навязчивыми идеями, что оудин из соулдат указывает на трудноразличимую пещеру в горах или чтоу-нибудь еще в этоум роде. Честноу гоуворя, я думаю, что если бы там был секрет, его давноу бы нашли. Красть картину небыло смысла!
   - Ну отчего же, а вдруг кто-то нашел секрет и не хотел, чтобы его нашли другие? – предположил Ваймс.
   - Это моугло быть проусто соувпадение, коммандер? В поуследнее время ведь ничего не менялось. Мистер Плут не соуизволил оубъявиться и нарисовать еще одну гору! И, хоутя мне и неприятно об этом гоуворить, проусто уничтожить картину было бы доустаточно для соухранения секрета.
   Ваймс прошелся вокруг стола. "Все кусочки – подумал он – у меня уже есть все кусочки головоломки".
   Начнем, пожалуй, с этой легенды о гноме, который объявился через несколько недель после битвы, был еле жив и что-то бормотал о "сокровище".
   "Ну что ж, сокровищем вполне мог быть этот говорящий куб", - подумал Ваймс. Гном выжил в битве, спрятался где-то, и у него была эта штука, вот что важно. Ему нужно было доставить ее в безопасное место… Нет, возможно ему было нужно, чтобы люди услышали, о чем она говорит. И конечно он не мог взять куб с собой, потому что вокруг все еще бродили тролли, готовые вначале шарахнуть дубиной, а потом уже задавать вопросы. Ему была нужна охрана. Он уговорил пойти с ним несколько человек, но по пути назад умер.
   Отмотаем вперед на две тысячи лет. Мог куб просуществовать столько времени? Хей, да эти кубы в раскаленной лаве запросто плавают, и ничего им не делается!
   Итак, куб остался на месте. Тут появился Методия Плут в поисках красивого вида или еще чего и – вуаля! Ну, придется принять за истину, что так оно и было, потому что Плут нашел куб и заставил его говорить, никто не знает, как. А вот заставить куб замолчать он не смог. Плут швырнул его в колодец. Гномы нашли его. Они послушали говорящую коробку, и ее слова им очень не понравились. Не понравились так сильно, что Бедролом приказал убить четверых шахтеров только за то, что они слышали эти слова. Так, но причем здесь картина? Она показывает, о чем говорит куб? Или где он находится? Но если он уже у тебя в руках – то зачем картина-то нужна?
   В конце концов, откуда известно, что там записан голос Кровавого Топора? Это может быть чей угодно голос. Ну и зачем верить тогда этим словам?
   Тут Ваймс услышал, о чем сэр Рейнольд беседует с Моркоу…
   "…гоуворил уже вашему сержанту Колону, картина была нарисоувана в тоучке, распоуложенной за несколько миль от того места, где бушевала битва. Соувершенно не та часть доулины Кум! Это пожалуй единственное, в чем соугласны друг с другом воевавшие стороны!"
   - Так почему же он начал рисовать именно там? – спросил Ваймс, уставившись на стол с таким выражением, как будто рассчитывал извлечь ключ к разгадке простым усилием воли.
   - Ктоу знает? Этоу же все долина Кум. Ее плоущадь около двухсот пятидсяти квадратных миль. Я думаю, он проусто выбрал место, с которогго открывался наиболее впечатляющий вид.
   - Ребята, по чашке чаю хотите? – спросила возникшая в дверях леди Сибил. – Я тут какой-то бездельницей себя почувствовала, вот и заварила чайничек. А тебе, Сэм, надо бы прилечь.
   Ваймс запаниковал – представитель властей при исполнении служебных обязанностей неожиданно оказался как будто в домашней обстановке.
   - Ох, леди Сибил, оуни забрали Плута! – посетовал сэр Рейнольд – Я знаю, что оун принадлежал вашей семье!
   - Мой дедушка всегда считал, что эта картина доставляет массу неудобств. – сказала леди Сибил – Он частенько разрешал мне развернуть ее на полу в бальном зале. А я давала имена всем гномам. Мы с ним выискивали секрет, потому что он сказал: в долине Кум есть сокровище, и картина указывает, где оно спрятано. Разумеется, никакого секрета мы не нашли, но, по крайней мере, мне было чем заняться в дождливые дни.
   - О, нельзя сказать, что это было такое уж великоуе произведение искусства. – заметил сэр Рейнольд – И художник был соувершенно безумным, коунечно. Оуднако эта картина как-то разгоуваривала с людьми.
   - Я был бы не против, если бы она рассказала хоть что-нибудь мне – проворчал Ваймс – Дорогая, тебе нет необходимости делать для всех чай, правда. Один из стражников…
   - Ерунда! Мы должны быть гостеприимными – возразила Сибил.
   - Коунечно, кое-кто пытался сделать копии. – сказал куратор, принимая чашку с чаем – Оу, боже, они были ужасны. Картину восемнадцать метров длиной и три метра высотой практически невоузможно скоупировать ауккуратно…
   - Только если разложить ее на полу бальной залы и пригласить человека, который сделает для тебя пантограф – заметила Сибил, разливая чай. – Этот чайник – просто позор, Сэм. Гораздо хуже того, который я уже отчистила. Неужели никто никогда не мыл его?
   Она взглянула на их лица.
   - Я что-то не так сказала?
   - Вы сделали коупию Плута? – спросил сэр Рейнольд.
   - Конечно. Скопировала всю картину, в масштабе один к пяти. – безмятежно ответила Сибил – Мне тогда было четырнадцать. Я готовила доклад в школе. Мы изучали историю гномов, видите ли, и поскольку у нас была эта картина, было бы просто глупо упустить такой шанс. Вы знаете, что такое пантограф? Очень простой способ делать увеличенные или уменьшенные копии разных кратинок, основной принцип действия объясняется геометрией, а состоит он из нескольких деревянных рычагов и острого карандаша. Я сделала пять частей размером по три квадратных метра, а потом соединила их в круг, чтобы представить именно так, как хотел того бедный мистер Плут, хотя и в масштабе один к пяти. Получила отличные оценки от мисс Порочность ^[148]. Она была нашим учителем математики, ну знаете, такая - носила волосы собранными в пучок и втыкала в него пару компасов и линейку? Она еще постоянно повторяла, что девушка, которая знает, как использовать угольник и транспортир, далеко пойдет в жизни.
   - Как жаль, что у вас боульше нет этой коупии! – воскликнул сэр Рейнольд.
   - Почему вы так решили, сэр Рейнольд? – удивилась Сибил – Я уверена, что она где-то здесь валяется. Некоторое время она висела у меня в комнате. Дайте подумать… Взяли мы ее с собой когда переехали? Я уверена… - ее взгляд засиял.
   - А, да! Ты когда-нибудь был на чердаке этого здания, Сэм?
   - Нет! – коротко ответил Ваймс.
   - Значит, сейчас самое время посетить его.
 
   - Никогда раньше не отправлялась в Загул-С-Подружками – сказала Живчик, когда они нетвердой походкой брели по ночному городу. – А вот это последнее, оно всегда так бывает?
   - Что последнее? – спросила Салли.
   - Ну, когда кабак спалили?
   - Нет, не всегда – пояснила Ангва.
   - Никогда раньше не видела, чтобы мужчины дрались из-за женщины – продолжила Живчик.
   - О, это что-то! Правда? – сказала Салли.
   Они проводили Смуууглянку до ее дома. Она была в весьма задумчивом расположении духа.
   - А ведь она всего-то и сделала, что улыбнулась мужчине. – сказала Живчик.
   - Да – подтвердила Ангва.
   Она постралась сосредоточиться на ходьбе.
   - Не повезет же Нобби, если она воспримет всерьез все, что мы ей наговорили – сказала Живчик.
   "О боже, спаси меня от болтливых пиявиц, халявиц… о, пьяниц!" – подумала Ангва.
   Вслух она сказала:
   - Да, но как насчет мисс Плоскодонки? Она же многие годы швырялась в Нобби весьма дорогостоящей рыбой.
   - Мы должны решительно встать на сторону некрасивых женщин! – громко провозгласила Салли – Ботинки, мужчины, гробы – никогда не бери первое, что увидишь.
   - Кстати, о ботинках – оживилась Живчик – Давайте про обувь поговорим. Как насчет новых медных босоножек от Яна Камнемолота ^[149]?
   - Э… мы не ходим к металлургам за новой обувью, дорогая – сказала Салли – Ох… мне дурно…
   - Это тебе по заслугам, за то, что пьешь… вино – злобно сказала Ангва.
   - О, ха-ха – ответила вампирша откуда-то из темноты – я отлично слышала эту саркастическую паузу пред "вином", вот уж спасибо! ^[150]Вот чего мне не надо было пить, так это липких коктейлей с названиями, придуманными людьми у которых меньше чувства юмора чем … ух… извините…. О, неееет…
   - Ты как там? - спросила Живчик.
   - Я только что выблевала маленький смешной бумажный зонтик…
   - О, боже…
   - И бенгальский огонь. - Это вы, сержант Ангва? – спросил голос из сумрака. Загорелся маленький фонарь и осветил лицо приближающегося констебля Посети ^[151]. Когда он подошел ближе, она разглядела толстую пачку брошюр у него под мышкой.
   - Привет, Тазик – сказала она – что случилось?
   - …похоже на лимонную шкурку - раздался из темноты мрачный голос.
   - Мистер Ваймс отправил меня обыскивать беззаконные кабаки и всякие грешные местечки в поисках вас – сказал Посети.
   - И брошюрки твои тоже отправил? – саркастически заметила Ангва – кстати, слова "ничего личного" запросто можно было бы добавить к твоей пламенной речи.
   - Ну, раз уж я все равно отправился в поход по храмам Зла, сержант, я решил, что можно заодно и святые дела во имя Ома совершить – сказал Посети, чье неутомимое евангелическое рвение неизменно побеждало любые неблагоприятные обстоятельства