Страница:
Обри приняла руку и последовала за ним. Шлейф из атласа цвета слоновой кости и кружев змеился по покрытому коврами холлу, когда они прошли к часовне. Мысль о том, что Остин позвал сюда ее друзей и привез любимых животных, поддерживала ее. Человек, который с таким пониманием предупреждает ее сокровенные желания, не мог делать того, что приписывали ему слухи. Она не представляла, как сможет его за все это отблагодарить, но хорошо знала, что ей делать сейчас. Ее лицо осветилось мягкой улыбкой, когда они вошли в освещенную свечами часовню.
Тихий вздох благоговения прошелестел под сводами часовни, когда гости повернулись, вытягивая шеи, чтобы лучше разглядеть невесту. В смешанном свете мерцающих свечей и зарева заката, проникающего сквозь витражи, переливающееся платье Обри казалось сотканным из эфира. Лучистые зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, сияли с удивительной силой, когда она, не мигая, сосредоточила свой взгляд на фигуре мужчины в конце прохода. Пряди золотых волос вокруг ее лица колыхались от сквозняка из приоткрытой двери. Румянец на ее золотистой коже ярко вспыхнул, когда ее взгляд, наконец, коснулся того, кого она искала. Никто из присутствующих не усомнился бы в том, что невеста идет к алтарю, по меньшей мере, с охотой.
Фигура Остина в темно-синем фраке и брюках того же цвета, темная синева глаз, копна темных кудрей, достигающих бровей, придавали графу суровый вид. Однако улыбка, которая медленно проявлялась на губах, пока он наблюдал за величавым приближением невесты, наверняка повергла бы в обморок любую женщину в этой комнате.
Сердце Обри учащенно забилось, когда она подошла ближе к Остину, но сегодня ничто не могло ее напугать. Она слышала слова отца, передававшего ее в руки жениху, и без колебаний / взялась за крепкие пальцы Хитмонта, которые плотно сомкнулись вокруг ее руки и не расслабились, когда голос пастора забубнил торжественные фразы церемонии.
Шепот позади них не нарушил сосредоточенности, с которой они произносили слова клятвы. Когда пришло время обменяться кольцами, Обри затаила дыхание, не будучи уверенной, что кто-то об этом позаботился. Но Алван позади Хитмонта достал маленькую коробочку и, как положено, подал ее пастору. Обри издала легкий вздох облегчения.
Поморщившись при вздохе своей невесты, Остин осторожно надел на ее палец два кольца: одно – фамильное, тонкой филиграни с изумрудом и бриллиантами, и другое – простую полоску витого золота, обрамляющего одинокий бриллиант. Обри смотрела на него с благоговейным страхом, пока голос священника не подсказал ей повторить обещание любви. При этих словах, сошедших с ее губ, она посмотрела вверх, и когда се глаза встретились с глазами. Остина, все вокруг исчезло.
Шепот и шум позади них становились все громче, но и жених, и невеста не слышали ничего и не видели никого, кроме друг друга. Священник бормотал слова, соединявшие их навеки, пока смерть не разлучит их, но пока Алван не подтолкнул Остина локтем, вряд ли он слышал последние инструкции.
Наклонившись, чтобы поцеловать невесту, Остин услышал кошачье урчание только тогда, когда маленькое животное вцепилось в его лодыжку. У Обри перехватило дыхание, когда второй клубок шерсти начал карабкаться вверх по фате с губительными для нее последствиями. Раскаты смеха за ее спиной эхом разнеслись по часовне.
Все еще потрясенная клятвами, которые она только что принесла, Обри не придумала ничего лучшего, как схватить котенка, запутавшегося в кружевах ее фаты. Алекс обеими руками пыталась освободить перепугавшегося котенка, но заработала несколько глубоких царапин. Остин схватил котенка за лапу, прежде чем он успел присоединиться к своему предприимчивому собрату, и передал Алвану, недоверчиво уставившемуся на него. Затем, вынув заколки, удерживающие фату, Остин открыл ее золотые волосы, позволив ярдам кружев и напуганному представителю семейства кошачьих мягко соскользнуть на пол. Чтобы получить благодарность за эту процедуру, он наклонился для поцелуя, и она ответила ему у всех на глазах. Она задрожала в его объятиях, и он успокаивающе сжал ее, отгоняя, прочь страхи. Однако прежде чем отпустить ее приветствовать гостей, он крепче сжал ее руку и посмотрел с насмешливым блеском в глазах.
– Я взял вас, дорогая, в горе и радости, бедности и богатстве, но не помните ли вы, где в этом списке упоминается животное царство?
Обри ответила сияющей улыбкой и забрала котенка из рук Алвана.
– Куда пойду я…
– …Они последуют за вами, – насмешливо простонал Остин и под звуки старинного марша повел свою новую графиню с котом на руках вдоль прохода.
Глава девятая
Глава десятая
Тихий вздох благоговения прошелестел под сводами часовни, когда гости повернулись, вытягивая шеи, чтобы лучше разглядеть невесту. В смешанном свете мерцающих свечей и зарева заката, проникающего сквозь витражи, переливающееся платье Обри казалось сотканным из эфира. Лучистые зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, сияли с удивительной силой, когда она, не мигая, сосредоточила свой взгляд на фигуре мужчины в конце прохода. Пряди золотых волос вокруг ее лица колыхались от сквозняка из приоткрытой двери. Румянец на ее золотистой коже ярко вспыхнул, когда ее взгляд, наконец, коснулся того, кого она искала. Никто из присутствующих не усомнился бы в том, что невеста идет к алтарю, по меньшей мере, с охотой.
Фигура Остина в темно-синем фраке и брюках того же цвета, темная синева глаз, копна темных кудрей, достигающих бровей, придавали графу суровый вид. Однако улыбка, которая медленно проявлялась на губах, пока он наблюдал за величавым приближением невесты, наверняка повергла бы в обморок любую женщину в этой комнате.
Сердце Обри учащенно забилось, когда она подошла ближе к Остину, но сегодня ничто не могло ее напугать. Она слышала слова отца, передававшего ее в руки жениху, и без колебаний / взялась за крепкие пальцы Хитмонта, которые плотно сомкнулись вокруг ее руки и не расслабились, когда голос пастора забубнил торжественные фразы церемонии.
Шепот позади них не нарушил сосредоточенности, с которой они произносили слова клятвы. Когда пришло время обменяться кольцами, Обри затаила дыхание, не будучи уверенной, что кто-то об этом позаботился. Но Алван позади Хитмонта достал маленькую коробочку и, как положено, подал ее пастору. Обри издала легкий вздох облегчения.
Поморщившись при вздохе своей невесты, Остин осторожно надел на ее палец два кольца: одно – фамильное, тонкой филиграни с изумрудом и бриллиантами, и другое – простую полоску витого золота, обрамляющего одинокий бриллиант. Обри смотрела на него с благоговейным страхом, пока голос священника не подсказал ей повторить обещание любви. При этих словах, сошедших с ее губ, она посмотрела вверх, и когда се глаза встретились с глазами. Остина, все вокруг исчезло.
Шепот и шум позади них становились все громче, но и жених, и невеста не слышали ничего и не видели никого, кроме друг друга. Священник бормотал слова, соединявшие их навеки, пока смерть не разлучит их, но пока Алван не подтолкнул Остина локтем, вряд ли он слышал последние инструкции.
Наклонившись, чтобы поцеловать невесту, Остин услышал кошачье урчание только тогда, когда маленькое животное вцепилось в его лодыжку. У Обри перехватило дыхание, когда второй клубок шерсти начал карабкаться вверх по фате с губительными для нее последствиями. Раскаты смеха за ее спиной эхом разнеслись по часовне.
Все еще потрясенная клятвами, которые она только что принесла, Обри не придумала ничего лучшего, как схватить котенка, запутавшегося в кружевах ее фаты. Алекс обеими руками пыталась освободить перепугавшегося котенка, но заработала несколько глубоких царапин. Остин схватил котенка за лапу, прежде чем он успел присоединиться к своему предприимчивому собрату, и передал Алвану, недоверчиво уставившемуся на него. Затем, вынув заколки, удерживающие фату, Остин открыл ее золотые волосы, позволив ярдам кружев и напуганному представителю семейства кошачьих мягко соскользнуть на пол. Чтобы получить благодарность за эту процедуру, он наклонился для поцелуя, и она ответила ему у всех на глазах. Она задрожала в его объятиях, и он успокаивающе сжал ее, отгоняя, прочь страхи. Однако прежде чем отпустить ее приветствовать гостей, он крепче сжал ее руку и посмотрел с насмешливым блеском в глазах.
– Я взял вас, дорогая, в горе и радости, бедности и богатстве, но не помните ли вы, где в этом списке упоминается животное царство?
Обри ответила сияющей улыбкой и забрала котенка из рук Алвана.
– Куда пойду я…
– …Они последуют за вами, – насмешливо простонал Остин и под звуки старинного марша повел свою новую графиню с котом на руках вдоль прохода.
Глава девятая
Обычная жизнерадостная улыбка Обри превратилась в ироническую насмешку над собой, когда она отклонила очередное не слишком тонкое предложение поддержки и защиты на сей раз от лорда, достаточно пожилого, чтобы быть более разумным. Военный проигнорировал графа, стоявшего рядом с ней, и проследовал далее, бормоча проклятия в адрес дяди Джона и посылая неопределенные жесты Авериллу и Пегги.
Она уже решила, что ад будет представлять собой бесконечную вереницу надменных коринфян, предлагающих ей свою заботу или свою защиту и бросающих на стоящего рядом с ней мужчину взгляды, побуждающие вызвать их па дуэль. Она не решалась посмотреть в глаза Хитмонту. Она знала, что он разъярен, но пи малейшего признака недовольства не читалось в том безмятежном внешнем величии, с которым он стоял рядом с ней.
Ирония этих якобы галантных предложений не задевала Обри, хотя она была не совсем уверена, что Остин хорошо это понимал. Всех этих юных холостяков она уже встречала в Лондоне за время своего лихорадочного дебюта, но тогда пи один из них не проявлял ни малейшего интереса к зеленой семнадцатилетней леди, пока она была свободна. Они делали визиты, приглашали на танцы и шли своей дорогой, волочились, играли и пили. Сейчас же они двигались галантной толпой, чтобы заверить се в своей неувядающей преданности на случай, если ей понадобится помощь. Припомнив разговор с отцом о репутации Остина, она почувствовала во рту кислый привкус и скривилась.
– Леди Обри… – Самодовольный молодой джентльмен поклонился. Она узнала в нем одного из друзей Джеффри, хотя они не были представлены. Она подала руку почти с испугом, но следующие слова не таили угрозы. – Не могли бы вы позднее уделить мне минуту? – спросил он тихо, чтобы слышала только Обри.
Наверняка он должен был передать ей сообщение от Джеффри, но она уже не была уверена, что захочет его слушать. Дважды он отступался от нее, повинуясь требованиям ее отца. Было слишком поздно для новой попытки.
Она приветливо улыбнулась и просто ответила: – Рада была видеть вас, – прежде чем обернуться к следующему гостю.
Остин заметил обмен репликами и насторожился. Обри не умела скрывать свои чувства, и он увидел, как она вздрогнула, услышав слова, которые пробормотал мужчина. Он хорошенько запомнил его лицо и снова обратил внимание на фарс возвращения в общество.
Если герцог надеялся заставить общество принять своего зятя, как грезила его дочь, то он явно переоценил свои силы. Все эти люди прибыли сюда либо потому, что не решились отказаться, либо ради забавы, но они не собирались принимать в свою среду человека, который погубил свою первую жену и похитил вторую. А граф не собирался использовать подвернувшуюся возможность, чтобы оправдаться. Он сожалел, что Обри придется пройти через это мучение, но оно могло вынудить герцога быть поуступчивее, когда придет время им расстаться. Как, почти наверняка, и произойдет, судя по этому приему.
Алекс и Эверетт были последними в череде гостей и чувствовали себя неловко. Герцог быстро пожал им руки и ушел, и только счастливая Обри скрасила их смущение.
– Обри, почему ты нам ничего не сказала? – горячо зашептала Алекс, бросая взволнованный взгляд на грозного графа, который в этот момент был поглощен беседой с пожилой леди, терпеливо снося ее болтовню.
– Мне хотелось, чтобы вы узнали его не из сплетен. – Обри схватила Эверетта за руку и привлекла к беседе. – Я действительно хочу, чтобы вам понравился Остин, и чтобы вы не отказали мне, когда я приглашу вас навестить нас. Пообещайте, что приедете, – требовательно добавила она.
Остин выпрямился и обратил внимание на жену как раз во время, чтобы услышать эту часть разговора. Он почувствовал мгновенную неловкость за наивное приглашение Обри, но не подал вида, когда тепло приветствовал эту пару.
– Я скажу, что было крайне непорядочно не сказать нам, кто вы, – негодовал Эверетт, хватая Остина за руку и пожимая ее. – Я решил, что вы секретарь герцога или его счетовод. Обри всегда находила плохую компанию.
– Эверетт… – прошипела Алекс, прерывая двусмысленный монолог. Затем, присев в реверансе под внимательным взглядом графа, объявила: – Обри моя лучшая подруга, но порой она бывает излишне импульсивна. Надеюсь, вы простите нас за то, что мы не сразу вас узнали.
Редкая улыбка искреннего облегчения озарила бронзовое лицо Хитмонта, когда он благородно склонился над изящной рукой молодой девушки.
– Мисс Карлайл, я благодарен моей жене за то, что она смогла найти таких друзей, как вы. Буду рад, если вы станете навещать нас.
– О, приезжайте поскорее, это нас очень обрадует, – объявила Обри, покраснев от столь грациозного завершения маленькой затеи и от обращения к ней, как к «жене». – Нельзя ли найти немного пунша? Чувствую, что умру от жажды, если мне придется еще минуту здесь выстоять.
Предложение было принято всеми без раздумий и, весело болтая, компания направилась в поисках отдохновения от мучительных обязанностей.
Гости, перешедшие в главный зал, разбились на кучки и группы. Хорошо осведомленные леди, как юные, так пожилые, поспешили засыпать Обри и леди Клару вопросами.
Не в силах самостоятельно с учтивостью избавиться от допроса, Обри с отчаянием посмотрела на Хитмонта. С улыбкой на лице он кивнул в сторону столика с прохладительными напитками, давая понять, что сейчас вернется. В самом деле, он почувствовал облегчение, оставив ее под такой защитой.
Чаша с пуншем явно стала местом сбора одиноких джентльменов, и их настроение не было радушным.
Алван шел рядом с Остином, совершенно не подозревая о возможности возникновения проблем в этом раю. Он размышлял о том, как бы вложить свой доход в дурацкие приспособления, наподобие корабля Фултона, оснащенные паровыми двигателями и колесами, способными грести по воде. В любое другое время Остин живо заинтересовался бы этим, но сейчас не мог загадывать на будущее дальше нескольких часов.
Большинство юных дамских угодников, как заметил граф, наливая себе пунш, были моложе него. Одного или двух он даже узнал, но они вызывающе повернулись к нему спиной, словно его здесь не было.
– Ты не должен вызывать на дуэль этого хама, – яростно протестовал один. – Просто прогони его плетью по улице. После того, что он сделал со своей первой женой, ни одна порядочная женщина не посмотрела бы на него. Единственным путем для него было скомпрометировать ее. Как жаль, что ее брата нет в живых, чтобы наказать хама.
Даже Алван, витавший в облаках, понял значение последнего замечания и нервно посмотрел на напрягшееся лицо Хита. Граф продолжал наполнять пуншем вторую чашу.
– Я слышал, она поступила не лучшим образом, бросив себя к ногам развратника, – надменно произнес другой голос – А он, после того, как испортил ее, потребовал выкуп за венчание.
Последние слова заставили Остина медленно поставить обе чащи с пуншем обратно на стол. Потемневшие глаза вспыхнули недобрым светом, и он взял говорящего за плечо. Алван попытался вмешаться, но опоздал. Когда молодой хлыщ повернулся, кулак Хита врезался в его челюсть, и юнец рухнул на пол.
Толпа юных джентльменов пришла в движение, они отталкивали друг друга, чтобы первыми встретить разъяренный взгляд графа. Обе стороны напрочь пренебрегали раздававшимися вокруг ахами, вздохами. Из группы коринфян раздалось сердитое бормотание, но все ждали, когда поверженный поднимется.
Золотоволосый великан встал, потирая челюсть, его стальной взгляд сосредоточился на хмуром графе.
– Можете считать, – сказал ему Остин, – что удовлетворили меня, но вам еще предстоит извиниться перед моей женой.
При этом заявлении раздался ропот изумления и одобрения, но шорох юбок и аромат сирени предупредили Остина о нежеланном вмешательстве. Не сводя взгляда с противника, он попросил Алвана:
– Уведите ее отсюда.
– Зачем? Чтобы она не знала, какой вы трусливый бандит? – процедил гигант сквозь разбитые губы. – Выйдем отсюда, и ей больше никогда не придется о тебе беспокоиться.
Обри увернулась от рук Аверилла и встала между двумя мужчинами, уперши руки в бока и глядя на друга Джеффри.
– Убирайтесь и занимайтесь своими детскими играми где-нибудь подальше. Если вас прислал Джеффри, передайте ему, что он, как всегда, опоздал, и очень опоздал. Это моя свадьба, и я не позволю помешать ей.
– Обри! – только и сказал Алван, выталкивая ее из толпы мужчин. – Это тебя не касается. Хит разберется сам. – Он оттащил ее к взволнованным женщинам, сгрудившимся неподалеку.
Не обращая внимания на предостережение, Обри вывернулась и бросилась обратно к группе враждующих, когда второй мужчина бросал свой вызов. Его примеру последовали третий и четвертый, и Остин холодно подтвердил свое согласие драться с каждым.
– Очень хорошо, джентльмены. Раз на то пошло, считаю, что каждый джентльмен имеет право выбора оружия. Я буду, счастлив, встретиться с вами на ваших условиях.
Когда Обри снова встала между ними, он нахмурился и мрачно посмотрел в извиняющиеся глаза Алвана.
– Остин, не надо этого делать!
– Мадам, – холодно прервал Хит, – если до сих пор никто не научил вас, как себя вести, этим придется заняться мне.
От вида мрачной ярости в глазах, которые всегда смотрели на нее так ласково, у Обри по спине побежали мурашки, но она не привыкла отступать. Только шепот Алвана заставил ее изменить тактику.
– Обри, Хит не может отказаться драться и после этого продолжать считать себя джентльменом. Ты ничего не сможешь сделать.
Зеленые глаза Обри яростно загорелись, и она перевела взгляд с охваченного злобой Остина на дерзких юнцов за его спиной.
– Хорошо. Если уж это вопрос чести, почему бы вам сразу не наброситься на него всем скопом? Лорд Хитмонт опытный фехтовальщик, герой Ла-Коруньи, наверняка справится с вами всеми одновременно. Намного подлее смотреть, как он будет побеждать вас одного за другим, пока последний не прикончит его, когда граф устанет.
Суровая улыбка Хитмонта не отразила удовлетворения, с которым он рассматривал маленькую взъерошенную фурию, появившуюся среди них.
– Джентльмены, вы позволите, чтобы вас оскорбляла женщина, или предпочтете выйти наружу?
Он смотрел на них вызывающе.
– Пистолеты и двадцать шагов, – тут же торжественно заявил золотоволосый великан.
Разъяренная Обри оглядела остальных, ожидая, кто заговорит следующим.
Первый из вызвавшихся шагнул вперед. Выбившаяся прядь волос упала на его бровь, когда он учтиво поклонился Обри с участием в глазах.
– Это для вашего же блага, миледи. Вам лучше пройти с вашим кузеном.
Обри скользнула взглядом по его великолепно повязанному галстуку, начищенным башмакам и посмотрела ему в глаза. Не отрывая взгляда, она специально наступила ему на ногу. Когда же он не шелохнулся, она с силой пнула его по голени, а затем сладко улыбнулась, видя боль на его лице, сделала реверанс и ответила:
– Когда придете за благодарностью, я прицелюсь повыше.
Она повернулась и ушла.
Обри не замечала обращенных на нее сочувственных взглядов. Подобрав юбки, она отчаянно устремилась к лестнице. Никто не посмел встать у нее на пути, когда она взлетела вверх. Добравшись до своих покоев, она застала Матильду за раскладыванием нарядов из прозрачного газа на кровати, с которой были убраны покрывала. Пренебрегая значением этой сцены, она повернулась спиной к служанке.
– Расшнуруй меня быстрее, Мэгги, – потребовала она. Служанка поспешила исполнить приказание, добросовестно смущаясь этой команды. Был ли жених так нетерпелив, что невеста боялась повредить платью? Или невеста так спешит, потому что хочет отправить служанку до того, как придет жених?
Не осмеливаясь задавать вопросы, служанка помогала Обри в борьбе со складками плотного атласа, но изумленно отступила, услышав последующие распоряжение.
– Панталоны в нижнем ящике, Мэгги. Достань их, пока я сниму нижние юбки, – приказала Обри, нервно дергая непослушные завязки.
– Миледи, я не сетую на то, что вы храните памятку о вашем брате, но негоже доставать ее в брачную ночь.
Обри нетерпеливо бросилась к ящикам и сама вытащила Дневную пару лосин. Ей хотелось иметь что-то на память о Генри, но были и другие причины хранить эти вещи здесь. Она достала их и торопливо захлопотала над пуговицами под изумленным взглядом служанки.
После лосин настала очередь блузки от верхового костюма. До сих пор никто еще не постучал в дверь, но она не собиралась медлить. Никакой кучке мужланов с горячими головами не удастся омрачить принадлежащий ей день кровопролитием. Если бы она хотела их защиты, то попросила бы о ней. Они затевали грязную игру, на которую она не собиралась смотреть сквозь пальцы.
Застегнув блузку, она подбежала к окну и, вызвав у служанки крик ужаса, спрыгнула с подоконника.
Он отыскал Алвана среди мужчин на краю лужайки. Никто не счел нужным удаляться далеко от замка для краткого поединка. Чтобы предотвратить любое нежелательное вмешательство, была выставлена стража, но Алвана пропустили. Он уловил взгляд Хита и вышел вперед.
– Герцог дал мне обещание, и я хотел бы, чтобы оно было исполнено. Копия соглашения уже у моего поверенного. Если что-то случится, проследи, чтобы все было исполнено в точности.
Тонкое лицо Алвана искривилось, когда он согласно кивнул в ответ на это требование.
– Как бы мне хотелось, чтобы я никогда не представлял тебя Обри. Я же предупреждал тебя.
Хитмонт отвел взгляд, проверяя прицел пистолета на дальнем дереве.
– Я отвечаю за свои собственные поступки, Алван. Обри здесь ни при чем.
Один из мужчин постарше вышел на середину площадки, чтобы выступить судьей, и Хитмонт с белокурым гигантом присоединились к нему. Когда они получили последние инструкции, тонкая фигурка выскользнула из слухового окна на верху замка и побежала, вдоль зубчатой крыши. Эта старейшая часть замка выдавалась в сторону газона, делая основание стены идеальным местом для уединенных рандеву. Державшаяся в тени фигура остановилась на ближайшей к вооруженному поединку площадке и вытянула тонкую руку между растрескавшихся камней зубчатой стены. В лунном свете тускло засеребрился ствол дробовика.
– Господа!
Юный голос резко прозвенел в прохладе ночного воздуха, эхом отражаясь от древних каменных стен.
Поглощенные своей смертельной забавой, противники не услышали этого" крика, но некоторые из зрителей начали озираться, выискивая источник загадочных звуков.
– У меня хороший прицел, но я убедительно попросила бы вас, джентльмены, отойти подальше, чтобы исключить неприятную случайность, – насмешливо зазвенел тот же голос.
Это предупреждение заставило Остина вскинуть голову, а круг наблюдателей неохотно переместился к кустарнику, подальше от стены. Глаза Остина быстро обнаружили блестящий ствол и ее обладательницу, державшуюся в тени, и он выругался. Повернувшись к противнику, он крикнул:
– Лучшее, что мы можем сделать, это поторопиться, а не то она отправит нас обоих в преисподнюю.
Белокурый великан нервно посмотрел вверх, а затем кивнул судье, подтверждая свою готовность. Начался отсчет шагов.
– Я превосходный стрелок, джентльмены, но не могу ручаться, что разобью только ваши пистолеты. Если вам дороги ваши пальцы, лучше бросьте оружие.
Холодный и уверенный голос Обри четко раздавался в ночной тишине.
Судья нервно прекратил счет и перевел взгляд с Остина на сорванца на крыше.
– Это не по правилам. Она сможет выстрелить только раз, но это дает лорду Хитмонту преимущество.
Остин мрачно взглянул на военного.
– Вы плохо знаете мою жену, генерал.
Он встал лицом к тонкой фигуре на зубчатой стене. Золотые волосы блестели в лунном свете, и ему очень хотелось узнать, что за одежду она надела, чтобы с такой легкостью взобраться на крышу.
– Обри, положи ружье, или я заберусь к тебе наверх.
– Сделайте это, милорд, а я прострелю этому идиоту руку, как собирались сделать вы. Если вы пошлете наверх кого-то другого, опасности подвергнется уже ваша рука. Если вы, джентльмены, так решительно взялись испортить мою брачную ночь, может быть, вы сможете представить, что произойдет, когда мой отец обнаружит, что я сбежала. У него будет широкий выбор, чтобы найти жертву.
Торжествующая нотка прозвучала в ее голосе, когда она разглядела замешательство в толпе, окружавшей дуэлянтов.
– Георг, если она не разнесет нас на куски, это наверняка сделает герцог, – зашептал один молодой джентльмен другому. – Хорошо, что его здесь нет, чтобы записать наши имена.
Совершенно взбешенный ее неповиновением и вмешательством, Остин не обращал внимания на поднявшийся вокруг ропот, продолжая смотреть вверх на свою дерзкую молодую жену.
– Обри, возвращайся в свою комнату, или ты будешь жалеть об этой ночи до конца своих дней, клянусь тебе.
– Я уже сожалею о ней, милорд, – дразнила его она, – но пожалуйте сюда, наверх.
– Я бы принял такой вызов, – заявил один умник, с восхищением рассматривая точеную фигурку Обри.
– Кажется, она жаждет отправиться с вами в постель, – глумился великан, внимательно изучая реакцию графа. – Не будем заставлять леди ждать.
Остин обратил мрачный взгляд на противника.
– Если вам дорога ваша жизнь – это ваше дело. Давайте продолжим.
Обри вскрикнула, когда они разгадали ее блеф и вновь начали отсчитывать шаги. Она упражнялась в стрельбе по неподвижным мишеням, но никогда не целилась в живую цель. Все напрасно. Через мгновение один человек будет мертв, а другой будет вынужден бежать, спасаясь от виселицы. Какая глупость!
Мужчины сбросили сюртуки, и их белые рубашки засияли в тени темных живых изгородей. Каштановые локоны Остина и его заметная хромота ярко контрастировали с золотистой шевелюрой и легкой походкой молодого великана. В отчаянии Обри поднесла ружье к плечу и тщательно прицелилась.
– Обри! Отнеси ружье ко мне в кабинет и отправляйся к себе. Шериф, проводите джентльменов с площадки. Всех, кроме этого.
Появившийся из дальнего угла укреплений в сопровождении группы сельских констеблей герцог указал на Остина. Под неприязненным взглядом герцога и понуждаемая констеблями толпа быстро рассеялась. С видимым отвращением Хит передал свой пистолет военному и, резко повернувшись на каблуках, приблизился к тестю.
Герцог невозмутимо взирал на угрюмого Остина.
– Граф, я извиняюсь за вмешательство, но не хочу, чтобы моя дочь оказалась в Тауэре из-за убийства. Она не так хорошо целится, как утверждала.
Остин быстро взглянул на зубчатые стены, но тонкая фигурка уже растворилась в темноте. Она выиграла эту битву, когда он еще не приступал к борьбе.
– Сэр, с вашего разрешения…
Герцог мельком взглянул на Хитмонта и затряс головой.
– Ни в коем случае. Только пальцем троньте ее, и я вас повешу. Тонкие губы Остина скривились в улыбке.
– Она заслужила трости, но я не имел в виду порку. Вы ведь упомянули в своем завещании внуков?
Герцог подозрительно посмотрел на зятя, но тот не смутился. Происходившее вышло из-под его контроля. Он выбрал этого человека потому, что он имел характер и решительность, которой не было ни у кого из молодых. Если он ошибся в выборе…
Он кивнул, и Хитмонт быстро зашагал к замку.
Она уже решила, что ад будет представлять собой бесконечную вереницу надменных коринфян, предлагающих ей свою заботу или свою защиту и бросающих на стоящего рядом с ней мужчину взгляды, побуждающие вызвать их па дуэль. Она не решалась посмотреть в глаза Хитмонту. Она знала, что он разъярен, но пи малейшего признака недовольства не читалось в том безмятежном внешнем величии, с которым он стоял рядом с ней.
Ирония этих якобы галантных предложений не задевала Обри, хотя она была не совсем уверена, что Остин хорошо это понимал. Всех этих юных холостяков она уже встречала в Лондоне за время своего лихорадочного дебюта, но тогда пи один из них не проявлял ни малейшего интереса к зеленой семнадцатилетней леди, пока она была свободна. Они делали визиты, приглашали на танцы и шли своей дорогой, волочились, играли и пили. Сейчас же они двигались галантной толпой, чтобы заверить се в своей неувядающей преданности на случай, если ей понадобится помощь. Припомнив разговор с отцом о репутации Остина, она почувствовала во рту кислый привкус и скривилась.
– Леди Обри… – Самодовольный молодой джентльмен поклонился. Она узнала в нем одного из друзей Джеффри, хотя они не были представлены. Она подала руку почти с испугом, но следующие слова не таили угрозы. – Не могли бы вы позднее уделить мне минуту? – спросил он тихо, чтобы слышала только Обри.
Наверняка он должен был передать ей сообщение от Джеффри, но она уже не была уверена, что захочет его слушать. Дважды он отступался от нее, повинуясь требованиям ее отца. Было слишком поздно для новой попытки.
Она приветливо улыбнулась и просто ответила: – Рада была видеть вас, – прежде чем обернуться к следующему гостю.
Остин заметил обмен репликами и насторожился. Обри не умела скрывать свои чувства, и он увидел, как она вздрогнула, услышав слова, которые пробормотал мужчина. Он хорошенько запомнил его лицо и снова обратил внимание на фарс возвращения в общество.
Если герцог надеялся заставить общество принять своего зятя, как грезила его дочь, то он явно переоценил свои силы. Все эти люди прибыли сюда либо потому, что не решились отказаться, либо ради забавы, но они не собирались принимать в свою среду человека, который погубил свою первую жену и похитил вторую. А граф не собирался использовать подвернувшуюся возможность, чтобы оправдаться. Он сожалел, что Обри придется пройти через это мучение, но оно могло вынудить герцога быть поуступчивее, когда придет время им расстаться. Как, почти наверняка, и произойдет, судя по этому приему.
Алекс и Эверетт были последними в череде гостей и чувствовали себя неловко. Герцог быстро пожал им руки и ушел, и только счастливая Обри скрасила их смущение.
– Обри, почему ты нам ничего не сказала? – горячо зашептала Алекс, бросая взволнованный взгляд на грозного графа, который в этот момент был поглощен беседой с пожилой леди, терпеливо снося ее болтовню.
– Мне хотелось, чтобы вы узнали его не из сплетен. – Обри схватила Эверетта за руку и привлекла к беседе. – Я действительно хочу, чтобы вам понравился Остин, и чтобы вы не отказали мне, когда я приглашу вас навестить нас. Пообещайте, что приедете, – требовательно добавила она.
Остин выпрямился и обратил внимание на жену как раз во время, чтобы услышать эту часть разговора. Он почувствовал мгновенную неловкость за наивное приглашение Обри, но не подал вида, когда тепло приветствовал эту пару.
– Я скажу, что было крайне непорядочно не сказать нам, кто вы, – негодовал Эверетт, хватая Остина за руку и пожимая ее. – Я решил, что вы секретарь герцога или его счетовод. Обри всегда находила плохую компанию.
– Эверетт… – прошипела Алекс, прерывая двусмысленный монолог. Затем, присев в реверансе под внимательным взглядом графа, объявила: – Обри моя лучшая подруга, но порой она бывает излишне импульсивна. Надеюсь, вы простите нас за то, что мы не сразу вас узнали.
Редкая улыбка искреннего облегчения озарила бронзовое лицо Хитмонта, когда он благородно склонился над изящной рукой молодой девушки.
– Мисс Карлайл, я благодарен моей жене за то, что она смогла найти таких друзей, как вы. Буду рад, если вы станете навещать нас.
– О, приезжайте поскорее, это нас очень обрадует, – объявила Обри, покраснев от столь грациозного завершения маленькой затеи и от обращения к ней, как к «жене». – Нельзя ли найти немного пунша? Чувствую, что умру от жажды, если мне придется еще минуту здесь выстоять.
Предложение было принято всеми без раздумий и, весело болтая, компания направилась в поисках отдохновения от мучительных обязанностей.
Гости, перешедшие в главный зал, разбились на кучки и группы. Хорошо осведомленные леди, как юные, так пожилые, поспешили засыпать Обри и леди Клару вопросами.
Не в силах самостоятельно с учтивостью избавиться от допроса, Обри с отчаянием посмотрела на Хитмонта. С улыбкой на лице он кивнул в сторону столика с прохладительными напитками, давая понять, что сейчас вернется. В самом деле, он почувствовал облегчение, оставив ее под такой защитой.
Чаша с пуншем явно стала местом сбора одиноких джентльменов, и их настроение не было радушным.
Алван шел рядом с Остином, совершенно не подозревая о возможности возникновения проблем в этом раю. Он размышлял о том, как бы вложить свой доход в дурацкие приспособления, наподобие корабля Фултона, оснащенные паровыми двигателями и колесами, способными грести по воде. В любое другое время Остин живо заинтересовался бы этим, но сейчас не мог загадывать на будущее дальше нескольких часов.
Большинство юных дамских угодников, как заметил граф, наливая себе пунш, были моложе него. Одного или двух он даже узнал, но они вызывающе повернулись к нему спиной, словно его здесь не было.
– Ты не должен вызывать на дуэль этого хама, – яростно протестовал один. – Просто прогони его плетью по улице. После того, что он сделал со своей первой женой, ни одна порядочная женщина не посмотрела бы на него. Единственным путем для него было скомпрометировать ее. Как жаль, что ее брата нет в живых, чтобы наказать хама.
Даже Алван, витавший в облаках, понял значение последнего замечания и нервно посмотрел на напрягшееся лицо Хита. Граф продолжал наполнять пуншем вторую чашу.
– Я слышал, она поступила не лучшим образом, бросив себя к ногам развратника, – надменно произнес другой голос – А он, после того, как испортил ее, потребовал выкуп за венчание.
Последние слова заставили Остина медленно поставить обе чащи с пуншем обратно на стол. Потемневшие глаза вспыхнули недобрым светом, и он взял говорящего за плечо. Алван попытался вмешаться, но опоздал. Когда молодой хлыщ повернулся, кулак Хита врезался в его челюсть, и юнец рухнул на пол.
Толпа юных джентльменов пришла в движение, они отталкивали друг друга, чтобы первыми встретить разъяренный взгляд графа. Обе стороны напрочь пренебрегали раздававшимися вокруг ахами, вздохами. Из группы коринфян раздалось сердитое бормотание, но все ждали, когда поверженный поднимется.
Золотоволосый великан встал, потирая челюсть, его стальной взгляд сосредоточился на хмуром графе.
– Можете считать, – сказал ему Остин, – что удовлетворили меня, но вам еще предстоит извиниться перед моей женой.
При этом заявлении раздался ропот изумления и одобрения, но шорох юбок и аромат сирени предупредили Остина о нежеланном вмешательстве. Не сводя взгляда с противника, он попросил Алвана:
– Уведите ее отсюда.
– Зачем? Чтобы она не знала, какой вы трусливый бандит? – процедил гигант сквозь разбитые губы. – Выйдем отсюда, и ей больше никогда не придется о тебе беспокоиться.
Обри увернулась от рук Аверилла и встала между двумя мужчинами, уперши руки в бока и глядя на друга Джеффри.
– Убирайтесь и занимайтесь своими детскими играми где-нибудь подальше. Если вас прислал Джеффри, передайте ему, что он, как всегда, опоздал, и очень опоздал. Это моя свадьба, и я не позволю помешать ей.
– Обри! – только и сказал Алван, выталкивая ее из толпы мужчин. – Это тебя не касается. Хит разберется сам. – Он оттащил ее к взволнованным женщинам, сгрудившимся неподалеку.
Не обращая внимания на предостережение, Обри вывернулась и бросилась обратно к группе враждующих, когда второй мужчина бросал свой вызов. Его примеру последовали третий и четвертый, и Остин холодно подтвердил свое согласие драться с каждым.
– Очень хорошо, джентльмены. Раз на то пошло, считаю, что каждый джентльмен имеет право выбора оружия. Я буду, счастлив, встретиться с вами на ваших условиях.
Когда Обри снова встала между ними, он нахмурился и мрачно посмотрел в извиняющиеся глаза Алвана.
– Остин, не надо этого делать!
– Мадам, – холодно прервал Хит, – если до сих пор никто не научил вас, как себя вести, этим придется заняться мне.
От вида мрачной ярости в глазах, которые всегда смотрели на нее так ласково, у Обри по спине побежали мурашки, но она не привыкла отступать. Только шепот Алвана заставил ее изменить тактику.
– Обри, Хит не может отказаться драться и после этого продолжать считать себя джентльменом. Ты ничего не сможешь сделать.
Зеленые глаза Обри яростно загорелись, и она перевела взгляд с охваченного злобой Остина на дерзких юнцов за его спиной.
– Хорошо. Если уж это вопрос чести, почему бы вам сразу не наброситься на него всем скопом? Лорд Хитмонт опытный фехтовальщик, герой Ла-Коруньи, наверняка справится с вами всеми одновременно. Намного подлее смотреть, как он будет побеждать вас одного за другим, пока последний не прикончит его, когда граф устанет.
Суровая улыбка Хитмонта не отразила удовлетворения, с которым он рассматривал маленькую взъерошенную фурию, появившуюся среди них.
– Джентльмены, вы позволите, чтобы вас оскорбляла женщина, или предпочтете выйти наружу?
Он смотрел на них вызывающе.
– Пистолеты и двадцать шагов, – тут же торжественно заявил золотоволосый великан.
Разъяренная Обри оглядела остальных, ожидая, кто заговорит следующим.
Первый из вызвавшихся шагнул вперед. Выбившаяся прядь волос упала на его бровь, когда он учтиво поклонился Обри с участием в глазах.
– Это для вашего же блага, миледи. Вам лучше пройти с вашим кузеном.
Обри скользнула взглядом по его великолепно повязанному галстуку, начищенным башмакам и посмотрела ему в глаза. Не отрывая взгляда, она специально наступила ему на ногу. Когда же он не шелохнулся, она с силой пнула его по голени, а затем сладко улыбнулась, видя боль на его лице, сделала реверанс и ответила:
– Когда придете за благодарностью, я прицелюсь повыше.
Она повернулась и ушла.
Обри не замечала обращенных на нее сочувственных взглядов. Подобрав юбки, она отчаянно устремилась к лестнице. Никто не посмел встать у нее на пути, когда она взлетела вверх. Добравшись до своих покоев, она застала Матильду за раскладыванием нарядов из прозрачного газа на кровати, с которой были убраны покрывала. Пренебрегая значением этой сцены, она повернулась спиной к служанке.
– Расшнуруй меня быстрее, Мэгги, – потребовала она. Служанка поспешила исполнить приказание, добросовестно смущаясь этой команды. Был ли жених так нетерпелив, что невеста боялась повредить платью? Или невеста так спешит, потому что хочет отправить служанку до того, как придет жених?
Не осмеливаясь задавать вопросы, служанка помогала Обри в борьбе со складками плотного атласа, но изумленно отступила, услышав последующие распоряжение.
– Панталоны в нижнем ящике, Мэгги. Достань их, пока я сниму нижние юбки, – приказала Обри, нервно дергая непослушные завязки.
– Миледи, я не сетую на то, что вы храните памятку о вашем брате, но негоже доставать ее в брачную ночь.
Обри нетерпеливо бросилась к ящикам и сама вытащила Дневную пару лосин. Ей хотелось иметь что-то на память о Генри, но были и другие причины хранить эти вещи здесь. Она достала их и торопливо захлопотала над пуговицами под изумленным взглядом служанки.
После лосин настала очередь блузки от верхового костюма. До сих пор никто еще не постучал в дверь, но она не собиралась медлить. Никакой кучке мужланов с горячими головами не удастся омрачить принадлежащий ей день кровопролитием. Если бы она хотела их защиты, то попросила бы о ней. Они затевали грязную игру, на которую она не собиралась смотреть сквозь пальцы.
Застегнув блузку, она подбежала к окну и, вызвав у служанки крик ужаса, спрыгнула с подоконника.
* * *
Хитмонт хмуро выбрал пистолет из пары предложенных, отступил на шаг, напрягая мышцы, привыкшие к весу длинноствольного ружья. Он предполагал такой результат своей попытки вернуться в общество и говорил об этом герцогу, но тот уклонился от разговора на эту тему. За себя он не боялся, но ставкой была жизнь других людей.Он отыскал Алвана среди мужчин на краю лужайки. Никто не счел нужным удаляться далеко от замка для краткого поединка. Чтобы предотвратить любое нежелательное вмешательство, была выставлена стража, но Алвана пропустили. Он уловил взгляд Хита и вышел вперед.
– Герцог дал мне обещание, и я хотел бы, чтобы оно было исполнено. Копия соглашения уже у моего поверенного. Если что-то случится, проследи, чтобы все было исполнено в точности.
Тонкое лицо Алвана искривилось, когда он согласно кивнул в ответ на это требование.
– Как бы мне хотелось, чтобы я никогда не представлял тебя Обри. Я же предупреждал тебя.
Хитмонт отвел взгляд, проверяя прицел пистолета на дальнем дереве.
– Я отвечаю за свои собственные поступки, Алван. Обри здесь ни при чем.
Один из мужчин постарше вышел на середину площадки, чтобы выступить судьей, и Хитмонт с белокурым гигантом присоединились к нему. Когда они получили последние инструкции, тонкая фигурка выскользнула из слухового окна на верху замка и побежала, вдоль зубчатой крыши. Эта старейшая часть замка выдавалась в сторону газона, делая основание стены идеальным местом для уединенных рандеву. Державшаяся в тени фигура остановилась на ближайшей к вооруженному поединку площадке и вытянула тонкую руку между растрескавшихся камней зубчатой стены. В лунном свете тускло засеребрился ствол дробовика.
– Господа!
Юный голос резко прозвенел в прохладе ночного воздуха, эхом отражаясь от древних каменных стен.
Поглощенные своей смертельной забавой, противники не услышали этого" крика, но некоторые из зрителей начали озираться, выискивая источник загадочных звуков.
– У меня хороший прицел, но я убедительно попросила бы вас, джентльмены, отойти подальше, чтобы исключить неприятную случайность, – насмешливо зазвенел тот же голос.
Это предупреждение заставило Остина вскинуть голову, а круг наблюдателей неохотно переместился к кустарнику, подальше от стены. Глаза Остина быстро обнаружили блестящий ствол и ее обладательницу, державшуюся в тени, и он выругался. Повернувшись к противнику, он крикнул:
– Лучшее, что мы можем сделать, это поторопиться, а не то она отправит нас обоих в преисподнюю.
Белокурый великан нервно посмотрел вверх, а затем кивнул судье, подтверждая свою готовность. Начался отсчет шагов.
– Я превосходный стрелок, джентльмены, но не могу ручаться, что разобью только ваши пистолеты. Если вам дороги ваши пальцы, лучше бросьте оружие.
Холодный и уверенный голос Обри четко раздавался в ночной тишине.
Судья нервно прекратил счет и перевел взгляд с Остина на сорванца на крыше.
– Это не по правилам. Она сможет выстрелить только раз, но это дает лорду Хитмонту преимущество.
Остин мрачно взглянул на военного.
– Вы плохо знаете мою жену, генерал.
Он встал лицом к тонкой фигуре на зубчатой стене. Золотые волосы блестели в лунном свете, и ему очень хотелось узнать, что за одежду она надела, чтобы с такой легкостью взобраться на крышу.
– Обри, положи ружье, или я заберусь к тебе наверх.
– Сделайте это, милорд, а я прострелю этому идиоту руку, как собирались сделать вы. Если вы пошлете наверх кого-то другого, опасности подвергнется уже ваша рука. Если вы, джентльмены, так решительно взялись испортить мою брачную ночь, может быть, вы сможете представить, что произойдет, когда мой отец обнаружит, что я сбежала. У него будет широкий выбор, чтобы найти жертву.
Торжествующая нотка прозвучала в ее голосе, когда она разглядела замешательство в толпе, окружавшей дуэлянтов.
– Георг, если она не разнесет нас на куски, это наверняка сделает герцог, – зашептал один молодой джентльмен другому. – Хорошо, что его здесь нет, чтобы записать наши имена.
Совершенно взбешенный ее неповиновением и вмешательством, Остин не обращал внимания на поднявшийся вокруг ропот, продолжая смотреть вверх на свою дерзкую молодую жену.
– Обри, возвращайся в свою комнату, или ты будешь жалеть об этой ночи до конца своих дней, клянусь тебе.
– Я уже сожалею о ней, милорд, – дразнила его она, – но пожалуйте сюда, наверх.
– Я бы принял такой вызов, – заявил один умник, с восхищением рассматривая точеную фигурку Обри.
– Кажется, она жаждет отправиться с вами в постель, – глумился великан, внимательно изучая реакцию графа. – Не будем заставлять леди ждать.
Остин обратил мрачный взгляд на противника.
– Если вам дорога ваша жизнь – это ваше дело. Давайте продолжим.
Обри вскрикнула, когда они разгадали ее блеф и вновь начали отсчитывать шаги. Она упражнялась в стрельбе по неподвижным мишеням, но никогда не целилась в живую цель. Все напрасно. Через мгновение один человек будет мертв, а другой будет вынужден бежать, спасаясь от виселицы. Какая глупость!
Мужчины сбросили сюртуки, и их белые рубашки засияли в тени темных живых изгородей. Каштановые локоны Остина и его заметная хромота ярко контрастировали с золотистой шевелюрой и легкой походкой молодого великана. В отчаянии Обри поднесла ружье к плечу и тщательно прицелилась.
– Обри! Отнеси ружье ко мне в кабинет и отправляйся к себе. Шериф, проводите джентльменов с площадки. Всех, кроме этого.
Появившийся из дальнего угла укреплений в сопровождении группы сельских констеблей герцог указал на Остина. Под неприязненным взглядом герцога и понуждаемая констеблями толпа быстро рассеялась. С видимым отвращением Хит передал свой пистолет военному и, резко повернувшись на каблуках, приблизился к тестю.
Герцог невозмутимо взирал на угрюмого Остина.
– Граф, я извиняюсь за вмешательство, но не хочу, чтобы моя дочь оказалась в Тауэре из-за убийства. Она не так хорошо целится, как утверждала.
Остин быстро взглянул на зубчатые стены, но тонкая фигурка уже растворилась в темноте. Она выиграла эту битву, когда он еще не приступал к борьбе.
– Сэр, с вашего разрешения…
Герцог мельком взглянул на Хитмонта и затряс головой.
– Ни в коем случае. Только пальцем троньте ее, и я вас повешу. Тонкие губы Остина скривились в улыбке.
– Она заслужила трости, но я не имел в виду порку. Вы ведь упомянули в своем завещании внуков?
Герцог подозрительно посмотрел на зятя, но тот не смутился. Происходившее вышло из-под его контроля. Он выбрал этого человека потому, что он имел характер и решительность, которой не было ни у кого из молодых. Если он ошибся в выборе…
Он кивнул, и Хитмонт быстро зашагал к замку.
Глава десятая
Обри забралась в комнату через окно и наткнулась на испуганный взгляд тети Клары.
– Обри! Боже, дитя мое, что ты делаешь? – вскрикнула она, уставившись на призрак в мужских панталонах, которые еще час назад были девственно белыми.
– Мой отец разогнал болванов. Никогда не думала, что проживу такой день…
Обри встряхнула золотистыми локонами, освобождаясь от едва сдерживающих их заколок.
– Ты только посмотри на себя, – в шоке сказала Клара и, повернувшись к не менее испуганной служанке, приказала: – Наполни ванну, немедленно.
Матильда поспешно отправилась выполнять приказ, оставив Обри в одиночестве сражаться с непослушными локонами и перепуганной тетей.
– Обри, чем ты занималась? Ты выглядишь как трубочист! И где лорд Хитмонт? Намечалась свадебная вечеринка, а жених и невеста убежали поиграть в прятки! В жизни своей такого не видела. И где ты нашла эти вещи?
– Обри! Боже, дитя мое, что ты делаешь? – вскрикнула она, уставившись на призрак в мужских панталонах, которые еще час назад были девственно белыми.
– Мой отец разогнал болванов. Никогда не думала, что проживу такой день…
Обри встряхнула золотистыми локонами, освобождаясь от едва сдерживающих их заколок.
– Ты только посмотри на себя, – в шоке сказала Клара и, повернувшись к не менее испуганной служанке, приказала: – Наполни ванну, немедленно.
Матильда поспешно отправилась выполнять приказ, оставив Обри в одиночестве сражаться с непослушными локонами и перепуганной тетей.
– Обри, чем ты занималась? Ты выглядишь как трубочист! И где лорд Хитмонт? Намечалась свадебная вечеринка, а жених и невеста убежали поиграть в прятки! В жизни своей такого не видела. И где ты нашла эти вещи?