Райс Патриция. Вулкан любви

   Элис Нили тут же и появилась. Толботт осторожно мотнул головой:
   – Ну как она?
   – Спит. Это жестокий урок, мистер Толботт, хорошо, что вы появились вовремя. Все могло кончиться намного хуже. – Она судорожно вздохнула: – Спасибо вам, мистер Толботт!
   Слоан кивнул и, настороженно посмотрев на Саманту, опять заговорил с матерью.
   – Человека предупредили, что он будет повешен, если его рожу увидят здесь снова. Он тут недавно, мне почти не знаком. Вы не знаете, как ваша дочь оказалась с ним там?
   Слоан сжал руку Саманты, когда она приблизилась. Он все еще негодовал, но старался вежливо держаться с матерью. Поистине необъяснимо!
   – Она была не с ним, а с внуком Вождя Койота. Тот пришел с ней попрощаться. Боюсь, у Гарриет были какие-то романтические порывы. После того, как мистер Орел ушел, она, наверное, размечталась о чем-то на улице. Тут-то и застал ее этот человек.
   – У Вождя Койота нет внука, – отрезал Слоан. – Кто, черт возьми, этот мистер Орел?
   Элис Нили покачала головой.
   – Он появился здесь через несколько дней после вашего отъезда. Довольно приятный молодой человек. Правда, правда. Могу понять, почему Гарриет забыла об осторожности и вдохновенно учила его читать.
   Слоан потер рукой лоб, пытаясь собраться с мыслями.
   – Орел, Хок… Высокий, длинные черные волосы, темнокожий, в ухе золотое кольцо?
   Элис кивнула:
   – Вы его знаете?
   Слоан взглянул на Саманту:
   – Младший брат Хока.
   Она озадаченно наморщила лоб.
   – Ты нанял Хока, когда мы туда приехали. Зачем он прислал сюда брата?
   Слоан обратился к миссис Нили:
   – Он вас о чем-нибудь расспрашивал?
   – Теперь я и впрямь припоминаю. У него всегда готов был сорваться с языка какой-нибудь вопрос. Я тогда думала, что это просто природное любопытство – как у Саманты или Джека.
   Слоан обнял Саманту за плечи.
   – Мы наняли его для поисков вашего мужа. Хок – лучший следопыт к западу от Скалистых гор, не столько потому, что прекрасно разбирается в конских яблоках, сколько потому, что умеет задавать нужные вопросы нужным людям. Он, вероятно, послал брата уточнить здесь кое-какие детали относительно направления поисков, в случае если тропа в долину замерзла. Его зовут не Орел, и он умеет читать. Если не ошибаюсь, он окончил Гарвард.
   Губы Элис Нили тронула легкая улыбка.
   – Что ж, по всей видимости, яблоко от яблони недалеко падает. Я имею в виду Гарриет. Он действительно индеец?
   Слоан пожал плечами:
   – Это имеет какое-то значение?
   – Нет. – Она протянула руку. – Спасибо еще раз, мистер Толботт. И добро пожаловать в нашу семью.
   Он взял ее руку в свою.
   – Зовите меня Слоан, мэм. И не спешите приглашать куда бы то ни было. У Саманты может быть свое мнение на этот счет.
   Если оно у нее и было, сейчас не время и не место для выяснений. Мать с любопытством посмотрела на дочь. Саманта слишком устала, чтобы о чем-то говорить. Она осторожно высвободилась из объятий Слоана и сказала:
   – Не знаю, как вы, а я хочу спать. И решительно направилась к выходу.

Глава 32

   – Можешь ложиться в кровать. Я устроюсь на софе в соседней комнате.
   Слоан остановился за спиной Саманты, которая с интересом рассматривала его холостяцкую спальню. Кроватные стойки напоминали неошкуренные деревянные палки. Матрас, покрытый медвежьей шкурой, казался мягким и удобным.
   Саманта быстро взглянула на высокий платяной шкаф, рядом с которым почему-то стоял ее сундук, и постаралась не изучать тени, скрывающие остальную часть спальни. Она только бегло взглянула в сторону смежной комнаты, не находя в себе храбрости повернуться и посмотреть на Слоана.
   – Утром можно будет перенести сюда мою кровать, – тихо сказала она, принимая его предложение.
   – Только для замены этой. Я не хочу, чтобы поползли слухи о том, что мы спим раздельно.
   С этими словами он вышел и закрыл за собой дверь, которая на много дней и ночей разделила их еще и символически.
   Слоан полностью отдалился, как если бы Саманты не существовало вовсе. По утрам она вставала и обнаруживала, что он уже ушел – не то на рудники, не то на лесопилку, а может, работать со своими бухгалтерскими книгами, и потому не стоило ему мешать. Она не видела его целыми днями и была благодарна ему за это. Вечера, когда так или иначе следовало делать вид, что они проводят время вместе, были самой ужасной частью суток.
   Бездельничать день-деньской, пока Слоан отсутствует, было не в характере Саманты. Его холостяцкое хозяйство целиком держалось на нем одном, оставляя ее сторонним наблюдателем. Она могла купить в магазине все, что захочет, или делать заказы через Гарриет – за счет Слоана, но ей не доставляло удовольствия заниматься покупками или украшениями, то есть ничем из того, что нравилось бы любой другой женщине. Ее «муж» имел, казалось, неограниченное количество костюмов и рубашек, которые он отсылал вниз со своей горы для стирки и чистки. Ел он где попало и что попало, не гнушаясь тем, что готовили мужчины. Две комнаты наверху и кабинет внизу не требовали больших усилий для поддержания чистоты и порядка, и ничто не заставляло Саманту вести вдовий образ жизни, занимаясь непрерывной готовкой и уборкой помещений. Ее мать могла держать ресторан, но управляться с отелем лучше бы получилось у Саманты. Однако реальной возможности хозяйничать там у нее не было, и это оставляло для ее занятий не слишком большой выбор.
   Фактически она не чувствовала себя ни женой, ни вдовой, ни старой девой. Необходимость охотиться, чтобы добывать семье пропитание, отпала. И было еще довольно холодно и опасно начинать поиски долины, а с другой стороны, и слишком рано, чтобы заниматься садом. Ни лошадей, ни коров, ни другой живности Слоан не держал. При необходимости и по возможности Саманта помогала в ресторане матери или пыталась чему-то обучать Джека, но она больше не принадлежала родительскому дому – как не принадлежала и дому Слоана.
   Придя к выводу, что ей пора завести собственное хозяйство, Саманта скрепя сердце попыталась заняться огромной и пустой кухней отеля. Жена должна уметь готовить – и она умела. Значит, она вправе распоряжаться на кухне. Правда, это место скорее напоминало амбар, но по крайней мере было чем заняться.
   Обнаружив в своем распоряжении только грязный пол да старую плиту, она в отчаянии почти махнула рукой и на кухню, но вдруг нашла в заброшенной кладовой с углами, затянутыми паутиной, запасы половой плитки.
   Эта великолепная плитка из красной обожженной глины ручной работы с рисунками, изображавшими зеленые листья, желтое солнце и голубое море, восхитила Саманту, и она показала плитку Бернадетте. Глаза сестры тотчас загорелись лихорадочным блеском.
   – Сначала надо выровнять пол и раздобыть песку, чтобы аккуратно выложить плитку, – предупредила сестру Саманта, когда та принялась выкладывать на земле узор.
   – И краски! Давай выкрасим стены солнечно-желтым, а? – Бернадетта мечтательно оглядела мрачную кухню.
   Саманта посмотрела на темные балки, покрытые грязью и паутиной, и поморщилась. Трудно даже определенно сказать, что тут было потолком – бревна или грязь с паутиной.
   – Горячей воды и мыла надо раздобыть в первую очередь, – поправила она сестру.
   – Ой, ты можешь выращивать на подоконнике цветы! – воскликнула Бернадетта, подбегая к окну в стене двухфутовой толщины.
   Это была первая дельная мысль, которую она высказала за весь день. Саманта улыбнулась и отправилась за ведром и за помощью.
   Слоан вернулся, когда уже стемнело. Он застыл в дверном проеме, наблюдая открывшуюся ему картину в духе Дантова ада: грязно-черные создания скребли старые стены, передвигаясь по кучам щебня и сухой глины. Подвешенная на крюке, торчащем из балки, лампа проливала желтоватый свет на швабры, скребки и огромную ржавую плиту, уже наполовину отчищенную. Трудно было бы дать более наглядное представление о камере пыток.
   Когда его глаза привыкли к полумраку, он различил фигуры Джо и еще кого-то из своих людей, которые выравнивали грязный пол. Одно из отвратительных созданий, которые терли швабрами пол, оказалось Гарриет, которой надлежало работать в магазине. Она отказалась работать там одна, без других женщин, и поскольку все они сейчас были здесь, стало ясно, что она оставила рабочее место. И все-таки что же здесь происходило?
   Той, которую он искал, здесь, похоже, не было, но его предположение, что все это – дело рук Саманты, оказалось верным. Его терпение было вознаграждено, когда ведущая в огород дверь открылась и в проеме показалась его юная «жена». В руках она держала поднос с цветочными горшками. В джинсах и старой накидке, с перепачканным лицом, грязными коленками и дрожащими от напряжения руками, она была прекрасна. И она смеялась.
   – Я все посадила! – объявила она, конкретно ни к кому не обращаясь. – У нас есть теперь базилик и чабрец, которых хватит на весь поселок, и герань, которую можно поставить на каждое окно.
   – Надеюсь, ты посадила и мыльные деревья. Тебе потребуются тонны мыла, чтобы привести себя в божеский вид.
   Все в комнате оцепенели, когда Слоан шагнул на свет. Когда он приблизился к Саманте, собравшиеся тотчас замолчали. То, что они вели себя не совсем как новобрачные, служило, возможно, пищей для разного рода слухов, но он и не собирался под кого-либо подлаживаться. Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и поцеловал Саманту в грязную щеку, почти почувствовав вздох облегчения «почтенной публики».
   – А я-то все раздумывал, долго ли ты будешь искать себе занятие, – сказал он ей на ушко, отбирая у нее из рук тяжелый поднос с горшками.
   – Как только я найду свою долину, у меня будет очень много дел, – холодно сообщила ему «жена», – а пока надо привести в порядок печь. Сеянцам потребуется тепло.
   Он поставил поднос на холодную плиту.
   – Надо же, а мне все эти годы казалось, что печь нужна для готовки! Извини, пожалуйста, мое невежество.
   Все вокруг вновь задвигались, отряхивая одежду и отыскивая предлоги, чтобы удалиться. Слоана мало заботило, что люди думали о предстоящих здесь событиях – будет ли то гроза или, напротив, страстная супружеская постель… Это было их с Самантой личное время, и он хотел, чтобы все ушли.
   Он, конечно, не ожидал, что Саманта будет встречать его на пороге в изящном платье, которое он ей подарил, с его любимым напитком в руках и приглашать к столу с его любимыми блюдами. Вряд ли с ней вообще такое возможно. Когда-то у него была та, которая все это делала, но она оказалась лживой сукой и предательницей. Он теперь вполне удовлетворен открытым характером другой, которая встречала его в грязных джинсах и с подносом, полным цветочных горшков. Он расцвел улыбкой в ответ на ее настороженный вид.
   – Насколько я понял, ресторан сегодня вечером закрыт. Что же ты предложишь на ужин?
   Она сделала шаг назад. Слоан же шагнул вперед. Еще один шаг, и она прижалась спиной к печи. Ближе он подходить не хотел. У нее теперь каждый день было время собраться с мыслями, и они выучились общаться друг с другом, не прибегая к принуждению. Теперь, видимо, настало время взять новый курс в их отношениях. Если Саманта считала, что он забыл, какова она в постели, и не собирался ничего повторять, значит, у нее в голове вместо мозгов одна мякина.
   – Ресторан открыт. У мамы есть тушеное мясо. Мы по очереди его готовили, – и она отодвинулась, понимая, что все равно попадется в его ловушку.
   – Ты собираешься идти туда в таком виде или сначала примешь ванну?
   Глаза ее слегка расширились, но она решила не придавать значения его словам.
   – Я хотела помыться после того, как посажу эти семена. Можешь пока занять столик. Я скоро приду.
   – Этого кувшина с горячей водой, который держит Джо, не хватит, чтобы помыться. Или ты собираешься использовать плиту? – Слоан позволил ей выскользнуть и критически осмотрел железное чудовище. Старая, поржавевшая снаружи печь выглядела еще хоть куда. Он закатал рукава.
   – Мама сказала, что Джо уже почистил дымоход. Но эта печь требует очень много дров.
   Саманта как-то подозрительно прищурилась, но он не стал обращать внимания.
   – Зато можно сжечь весь мусор, оставшийся после пожара. Помоги-ка мне перетащить его сюда!
   Одного у Саманты не отнять – она всегда готова прийти на помощь. Девушка поставила поднос на подоконник и поспешила за ним в темноту.
   Они перенесли в кухню кучки щепок, головешек, поленьев, недогоревших деревяшек, стружек и мусора. Пока Слоан щепил лучину, Саманта принесла еще охапку сухих виноградных плетей, обломки садовой решетки и шпалер для растопки. Наконец огонь занялся, и она не торопясь стала подбрасывать туда дрова, а Слоан качал воду в огромный котел, который перетащил из кладовой.
   – Здесь нет занавесок. Поднимайся наверх, – сказал он как нечто само собой разумеющееся, когда вода уже нагрелась.
   – Тащить бак наверх? Он же очень тяжелый, – запротестовала она. – Мы подогрели слишком много воды. Я сейчас принесу ведро и возьму все, что нужно.
   – Лучше возьми ванну, которая висит за лестницей, и неси ее к себе наверх, а уж о воде я позабочусь.
   Слоан видел, что она колеблется: хорошо бы, конечно, принять настоящую ванну, но этот его безапелляционный тон… Он явно получал удовольствие от того, что научился читать ее мысли. Саманта Нили могла сколько угодно упираться и противиться, но в ней не было ничего притворного. Другая на ее месте использовала бы его в своих целях. Саманта не только не понимала, что владеет таким оружием, но и понимая, не знала бы, как им воспользоваться.
   Потому-то Слоан и выполнял ее желания, не дожидаясь, когда она попросит. Он уже получил ее бумаги с описанием долины и отправил людей на поиски. Как только растает снег, он обязательно возьмет ее туда, даже если окажется, что земля принадлежит ему. Все, что он хотел взамен, – это получить доступ к ее постели, но говорить об этом ему не хотелось. Она вполне способна насмеяться над ним.
   Пока все шло как надо, и он, втайне радуясь, наблюдал, как она устремилась в спальню. Толботт не слишком владел искусством обольщения, но точно знал, чего хотел, и собирался сделать все, чтобы достичь цели. Колебания Саманты не имели значения. Все считали, что они женаты, и он мог относиться к ней как к жене до тех пор, пока она соглашалась быть его женой. Какое значение имеют все эти юридические штучки, ведь они дали друг другу слово в церкви! Все, чего хотел Слоан, – это дать ей понять, что их взаимное желание было абсолютно здоровым и нормальным.
   Слоан принес наверх несколько ведер горячей воды, а Саманта так и не разделась. Ее рубаха намокла, когда она чистила ванну, и он старался не смотреть, как выделяются под влажной тканью ее твердые юные груди. Саманта явно бы насторожилась.
   – Ты можешь и не раздеваться, – бросил он девушке. – Вода остынет, если не поторопишься. Пойду-ка принесу еще.
   Когда он вернулся, рядом с ней лежали полотенца и пахнущее лавандой мыло, а грязная одежда была сложена у двери. Но она с головы до пят обернулась в какую-то материю, которая скрыла все. Слоан вылил воду в ванну и выпрямился, чтобы оценить уровень воды.
   – Сейчас схожу еще за водой и помогу тебе вымыть голову.
   – Я и сама могу ее вымыть, а воды вполне хватает, спасибо. Иди и закажи чего-нибудь. Я скоро буду. – Она повернулась к нему спиной и ждала, когда он уйдет, придерживая свой покров.
   Слоан ухмыльнулся и подошел к ней вплотную. Она не могла двинуться без того, чтобы не упасть – или в ванну, или к нему в объятия. Он схватился за обернутую вокруг нее материю и пытался вырвать ее из рук девушки.
   – Похоже, ты не понимаешь, Саманта. Я хочу вознаграждения за свои труды. Мне кажется, я был исключительно терпелив, разве нет? А теперь давай развернем тебя и погрузим в воду.
   Она задрожала, когда его рука скользнула под ткань и накрыла ее грудь. Слоан с трудом удержался от соблазна поласкать ее такой чувствительный сосок, чтобы узнать, волнует ли ее это так же, как его. Он не собирался на нее набрасываться, брать ее против ее желания.
   – Не касайся меня, Слоан! – заявила она, еще крепче кутаясь в свою материю. – Если это плата за ванну, мойся сам! Я пойду к ручью.
   – Ручей замерз. Все, что я хочу, – это помочь тебе вымыть голову. Да и видел я тебя раздетой, – отозвался он.
   Это ничуть не ободрило ее, но она позволила раздеть себя. Саманта по-прежнему прикрывала груди рукой, так что ему словно бы открылся вырез ее вечернего платья, не более. И все же это было кое-что. Он облизнул палец и провел им у нее под грудью, оставляя влажный след. Он смотрел ей в глаза и видел, как холодные и синие превращаются в теплые и серые, и чувствовал, что она воспламеняется так же, как и он.
   – Я сейчас вернусь. Забирайся в ванну, пока вода совсем не остыла. – Слоан убрал руку, так и не коснувшись ее соска. Он знал, что стоит ему дотронуться, как пути назад уже не будет. Сначала он посмотрит, как она моется.
   Чреслам Слоана стало тесно в брюках, он весьма неловко спускался по лестнице, чтобы еще раз наполнить ведра горячей водой. Хорошо бы установить в отеле насосы. Может, даже устроить здесь ванную комнату. Он тут же представил себе разгоряченную Саманту, которая, перепачкавшись в земле, входит в эту комнату из сада и с благодарностью погружается в благоухающую воду. И он, конечно же, окажется рядом, чтобы помочь ей потом выйти из ванны.
   Надо бы захватить и презервативы, потом ему явно будет не до того – в течение следующего часа он непременно овладеет женой, независимо от ее периода, а шансы вовремя выскользнуть равны нулю. Сейчас с ней он едва ли способен себя контролировать. При одной только мысли о том, что она там уже обнажена, кровь его так и забурлила. Дай Бог сдержаться, пока она в воде.
   Слоан весь ушел в себя и потому не понял, что произошло. Он, не услышав выстрела, с грохотом покатился вниз по ступенькам и не почувствовал обжигающей боли. Он только услышал полный ужаса, пронзительный крик Саманты и рухнул на пол.

Глава 33

   Выстрел мгновенно разогнал чувственное тепло, окружавшее Саманту, которая уже предвкушала, как погрузится в ароматную лавандовую воду. Еще сильнее ей хотелось вновь ощутить на себе взгляд Слоана. Выстрел, эхом раскатившийся за дверью, заставил ее забыть обо всем.
   За дверью… Слоан еще не успел спуститься по лестнице! И у него не было оружия!
   Схватив винтовку, Саманта босиком устремилась по коридору к открытой лестнице черного хода. Ей уже давно стало ясно, что это здание выстроил сумасшедший, но теперь она ощутила преимущества постройки. Девушку с трех сторон защищали стены, в то время как весь нижний этаж прекрасно простреливался. Слоана там не было.
   Человек, которого она увидела, уже прицелился, чтобы выстрелить снова – в кого или во что, ей видно не было. Без всяких раздумий она вскинула винтовку.
   Этот человек с револьвером не был Слоаном, значит, Слоан был его целью.
   Стрелявший, должно быть, услышал щелчок затвора и резко повернулся на звук. Пуля, которая предназначалась, чтобы выбить у него из рук оружие, угодила ему прямо в грудь.
   Саманта прищурилась и повернулась, почувствовав какое-то движение на заднем дворе. Она увидела бегущего Джо, который на ходу вытаскивал пистолеты, – через мгновение после того, как упал неизвестный. За Джо прибежали другие мужчины из салуна. Девушка попыталась сделать над собой усилие, чтобы спуститься вниз, понимая, что там находится нечто такое, чего ей не следовало бы видеть, и потому не могла двинуться. Она только что убила человека! Это стало ясно, судя по тому, как люди обходили лежащее на земле тело.
   Слоан!.. Слоан должен быть внизу. Она закрыла глаза и попробовала унять дрожь. Потом вцепилась в перила и заставила себя двигаться, услышав громкие распоряжения дока Рэмси. Слоану бы не понравилось, если бы его лечил док. Надо было спуститься.
   Саманта и не сознавала, как была напугана, пока не услышала яростный рык Слоана. От радости она едва не упала в обморок и потому еще крепче вцепилась в перила.
   Слоан успел подхватить ее на руки прежде, чем она потеряла равновесие. Саманта была так рада видеть его, что с благодарностью упала в его объятия, схватилась за рубашку и уткнулась ему в плечо. Но услышать собственные истерические рыдания она смогла не раньше, чем он, неловко обнимая ее, прошептал ей на ухо несколько ничего не значащих безделиц.
   Девушка терла глаза, стараясь остановить слезы, но они все текли и текли. Всхлипывания перешли в икоту; Саманта старалась сдерживаться, но пережитые только что мгновения вновь и вновь вставали у нее перед глазами, она снова старалась дотянуться до винтовки, но вместо этого лишь сильнее мяла рубашку Слоана.
   – Все в порядке, Сэм, – нежно шептал он, – все-все в порядке. Маленькая царапина и только. Ты спасла мне жизнь, милая. Не плачь.
   Его голос звучал так неуверенно и беспомощно, что она улыбнулась сквозь слезы. Маленькая царапина?
   Она дернула головой, увидев, что по лицу Слоана течет кровь, и вскрикнула в ужасе:
   – Ты ранен? Боже мой, Слоан, как же ты сумел встать?! – Она наклонилась через перила. – Джо, найди мою мать и попроси принести бинты!
   Снизу горняки в немом изумлении смотрели, как в мгновение ока Саманта из истерически всхлипывающей женщины превратилась в надежную сестру милосердия, которая, обняв Слоана за плечи, помогала ему подниматься вверх по лестнице. Один из них даже присвистнул от восхищения, когда изящная лодыжка и маленькая розовая ступня мелькнули под куском полотна, которым она обернулась. Другие же с жадным восторгом смотрели, как властная рука Слоана соскользнула с ее осиной талии к выступающим округлостям тела, прикрытым такой тонкой материей, что легко угадывалась нагота. На помощь никто не поспешил.
   – Сядь в это кресло, я промою рану, – скомандовала Саманта, когда они добрались до спальни.
   Слоан не протестовал, и она почти толкнула его в единственное в спальне кресло. Голова у него кружилась, но, похоже, не только из-за ранения. Женщина, которая отжимала смоченное в холодной воде полотенце, была ему незнакома. Одетая как Саманта, с такими же рыжими кудрями, но столько нежности в глазах Саманты он никогда не видел и никогда прежде не чувствовал, как заботливы ее руки. Она была теплее и мягче той злой на язык амазонки, на которой он был «женат». С той Самантой он был всегда настороже. С этой же просто закрыл глаза и позволил продезинфицировать рану, ни разу не застонав.
   – Думаю, теперь ты объяснишь мне, в чем дело, – негромко сказала она. Казалось, она и не заметила, что никто не помог ей с раненым. – Если уж мне суждено жить с человеком, которого каждый норовит пристрелить, естественно, хотелось бы знать, почему.
   – Может, ты скажешь мне, и мы оба будем знать? – Он устало откинулся на спинку кресла. Надо ли желать большего? Этот диалог определенно не был пикировкой с его столь восприимчивой «женой».
   – Я думаю, мама порекомендовала бы тебе не спать какое-то время после ранения в голову.
   Слоан слышал, как она двигалась по комнате, протирая домашнюю утварь, и мог бы ей ответить, что у него всего лишь сотрясение мозга, но сейчас ему явно не хватало чувства юмора обсуждать с ней проблемы диагностики и лечения.
   – Жаль, если вода в ванне пропадет зря. – Саманта разговаривала как бы сама с собой. – Она еще и остыть не успела.
   Он сидел с закрытыми глазами и не видел, что она повернулась к нему, но каким-то образом почувствовал это.
   – Ты не хочешь помыться? – спросила она, чуть запнувшись.
   Что-то всколыхнулось в душе Слоана в ответ на этот вопрос, и он перевел дыхание. Он думал, что Саманта попросит его не открывать глаза, пока она не вымоется, или попросит выйти, но уж никак не ожидал, что девушка сначала подумает о нем. Толботт открыл глаза и увидел, что она ждет с полотенцем и мылом в руках.
   Перед его мысленным взором пронеслась серия заманчивых картин. Вот она трет ему спину, в то время как он сидит в ванне голый, вот они оба сидят в воде в чем мать родила. Теперь он поднимает ее из воды и кладет на кровать. Еще минута, и он просто сгорит от желания!
   Но пульсирующая боль в голове и общая слабость делали все это в данный момент невозможным. Он вяло подумал уговорить ее сесть к нему на колени.
   – Почему бы тебе не вымыться сначала самой? – негромко отозвался Слоан. – Я закрою глаза и просто отдохну немного. Может, потом я вымоюсь сам.
   На ее лице немедленно отразилась тревога. Саманта пощупала его лоб.
   – Температуры нет. Должно быть, голову все же основательно зацепило. Почему Джо не послал за мамой? – озабоченно спросила она.
   – В деревянной коробке в соседней комнате лежат всякие порошки. Принеси коробку, я покажу, что выбрать. Смешаешь с водой, и через пару минут со мной все будет в полном порядке.
   Рано или поздно ей пришлось бы изучить его и с этой стороны, если она собиралась жить с ним дальше. Что ж, надо начать немедленно, не дожидаясь другого случая.
   Через несколько минут она вернулась с аптечкой. Слоан заставил себя не смыкать глаз, указал ей на нужный порошок, объяснил, в каких пропорциях смешать с водой. Слава Богу, вопросов она не задавала.
   – Дай-ка я помогу тебе.
   Саманта просунула руку ему под голову, и Слоан выпил микстуру. При этом все его внимание поглощала ее округлая грудь, соблазнительно маячившая рядом. На Саманте по-прежнему ничего не было, кроме большого лоскута полотна; края его призывно расходились. Да, видимо, он сильно контужен, ибо с невероятной легкостью справился с соблазном.