Райс Патриция. Вулкан любви

   – Не возражаю, если ты сядешь мне на колени, – пробормотал он, откидываясь на спинку кресла.
   Саманта тотчас отшатнулась. Слоан, не открывая глаз, почувствовал ее недоверчивый взгляд в ответ на его предложение. Девушка правильно поняла причину: его половой бугор, видимо, ощутимо выпятился. Как же несправедлива природа к мужчинам – почему их желания столь очевидны? Слоан и не надеялся, что она обрадуется.
   – Я бы не возражала, но надо ж голову иметь на плечах: вряд ли тебе сейчас полезно излишнее напряжение!
   Она совсем отстранилась, и он тяжело вздохнул.
   – Так ты будешь мыться?
   – А ты не будешь подглядывать?
   – Ты же не садишься ко мне на колени, что мне остается? Я и так очень страдаю.
   Саманта хихикнула. Она действительно хихикнула! Как будто смех весьма уместен в ответ на те десять казней египетских, которым он тут подвергался. Нет, судьба, конечно же, к нему несправедлива, но сейчас он готов был все простить. Саманта только что застрелила человека, чтобы спасти ему жизнь, а он на несколько мгновений заставил ее отвлечься. По крайней мере хотелось бы в это верить.
   Слоан не открывал глаза, пока она плескалась в ванне. Несмотря на то что вода уже порядком остыла, чтобы еще источать аромат лаванды, ему казалось, что он весь пропах ею. Саманта порой бывала и взбешенной цыганкой, и гадким пострелом, но она всегда замечательно пахла. Он заерзал в кресле, вспомнив ее запах в тот миг, когда он держал ее в руках. Надо быть настоящей колдуньей, чтобы охмурить его так, как не смогла никакая другая за последние десять лет! С того момента, как эта рыжая озорница вошла в его жизнь, ему уже больше никого не хотелось. Нет, не озорница – юная женщина. Темпераментная, прелестная юная женщина!
   Стук в дверь заставил Саманту взвизгнуть и опять завернуться в полотно. Слоан нахмурился, открыл глаза, чтобы убедиться, что она пристойно выглядит, затем рыкнул на того, кто стоял за дверью.
   Приняв его рык за разрешение войти, в комнату шагнул Джо. Он скользнул взглядом по боссу, который все еще сидел в кресле с повязкой на голове, затем искоса посмотрел на женщину, завернувшуюся в полотно. Коротко ей кивнув, он заговорил:
   – Я опросил ребят. Никто из них не знает убитого. Хенк вроде бы встречал его где-то у Арипозы, когда они были внизу. Я пошлю кого-нибудь разузнать побольше.
   Джо как-то неуверенно переминался с ноги на ногу, поглядывая на Саманту и не решаясь сообщить все до конца.
   Слоан поспешил ему на помощь:
   – Выкладывай. Саманта вправе все знать, Я бы уже бродил по райским кущам, если бы не она.
   Джо кивнул, взглянул на Саманту, снял шляпу и стал вертеть ее в руках.
   – Один из тех, что спускался с Рэмси, доложил, что там в отеле останавливался какой-то странный парень с Востока. Он расспрашивал о тебе и о поселке и не скрывал, что готов заплатить.
   Слоану меньше всего хотелось бы слышать такое. «С Востока»… Ту жизнь он закончил десять лет назад. Никто не знал его местонахождения и кем он был на самом деле – ведь даже имя у него теперь другое.
   Правда, в последнее время он что-то расслабился и даже навестил Мэттью. Идиот! Настоящий идиот! Толботт снова закрыл глаза и кивнул.
   – Пошли вниз Брэдшоу. Если младший брат Хока еще там, пусть тоже порыщет вокруг. Вероятно, какой-то кретин просто решил, что у меня здесь самая богатая золотая жила в мире! Надо бы положить этому конец.
   После того как Джо ушел, Слоан внезапно почувствовал запах лаванды – Саманта села на подлокотник. Прохладной рукой она потрогала его лоб.
   – Так ты не только ртуть здесь добываешь?
   Он не ожидал подобной атаки, но, в конце концов, Саманта всегда была неожиданна. Он поморщился.
   – Рудники принадлежат не только мне. И каждый владелец получает свою долю прибыли. Мы просто решили, что, работая вместе, меньше рискуем.
   – Тогда почему при деньгах только ты? В округе больше никто не похож на богача.
   Слоан расслабился и положил ноги на стол.
   – Потому что я владею землей. Все считали, что здесь ничего нет. Этот край был обречен, я все скупил по дешевке. Мне нужна была только гора, не золото. Здесь есть лес, ртуть, другие руды, которые принесут доход, если организовать какой-нибудь транспорт. Все – в частной собственности. Мне понравилось, я готов был ждать, пока пойдут прибыли. И тут какой-то идиот нашел золотой самородок, и все полетело бы к чертовой матери, если бы я не взял дело в свои руки. И мне, и Брэдшоу, да и другим тоже надоела и эта вонь, и эта преступность, и каторжный труд ценой в несколько долларов за все то золото, что извлекалось из окрестных холмов. И мы решили сохранить все в тайне. А сейчас ведем тщательную разработку жилы. Никаких заявлений, никакого воровства, никаких изнурительных рабочих смен. Каждый получает за выработку. Большинство тут же все пропивает, мне же интереснее инвестировать свою долю.
   Ему нравилось, как она гладила его лоб: боль стихала. Он уже почти засыпал.
   – Таким образом, если тебя убьют, доля прибыли твоих людей станет больше?
   Как же он устал думать об этом!
   – Тогда им придется вести собственную бухгалтерию, самостоятельно заниматься продажами, определиться с новым хозяином поселка и принимать ответственные решения. Сомневаюсь, что кто-нибудь из них готов взвалить эту ношу на свои плечи.
   – Все это теории, – вполголоса произнесла она. – Ты не засыпаешь случайно? Голос у тебя какой-то сонный.
   – Сотрясение мозга я бы чувствовал. Мне просто лень вылезать из этого кресла.
   «И мне слишком нравится твой запах и прикосновения руки, чтобы переходить куда бы то ни было, кроме твоей постели», – подумал он, но ничего не сказал.
   – Здесь же неудобно. Положи руку мне на плечо, я помогу тебе перебраться в постель.
   Он давным-давно и сам бы выстрелил в себя, если бы знал, что это кратчайший путь к ее постели. Скорее притворяясь, чем ощущая слабость на самом деле, Слоан оперся на ее плечо и кое-как поднялся. Но оказалось, он здорово ослаб: у него даже голова закружилась – видимо, он все-таки потерял много крови.
   И все же Толботт точно определил, когда она откинула покрывала и помогла ему лечь в постель. Быстрые, умелые маленькие руки расстегнули его рубашку. Интересно, что будет дальше? Если пару минут назад жара у него не было, то теперь он запылал, и эта идиотская рана тут явно ни при чем.
   Она стянула с него сапоги и поставила их у кровати. Затем в нерешительности помедлила. Слоан не осмелился открыть глаза, а замер в ожидании. Расстегнет брюки? Вряд ли, у нее не было возможности научиться вести себя столь свободно. Она, конечно, могла быть и бесстыдницей, но сейчас не тот случай.
   С сожалением вздохнув, Слоан накрыл ее руку ладонью.
   – Ляг рядом. Я наверняка еще полсуток буду храпеть. Но ты не бойся.
   Толботт не настаивал, а она не возражала. Прикрутив фитиль лампы, Саманта забралась к нему под одеяло. То, как уютно она примостилась через несколько секунд, свидетельствовало о том, что он ей нужен сейчас не меньше, чем она ему.
   Повернувшись на бок, Слоан притянул ее к себе. Не надо было даже снимать с нее ее покров, достаточно того, что он чувствовал ее всю – с головы до пят. Пока.
   Утром он еще насладится всеми прелестями этой пленительной женщины, которую хотел сделать своей до конца.

Глава 34

   – Саманта, Саманта, открой! У меня руки заняты. Тетя Элис просила меня тебе кое-что занести.
   Саманта спросонья приоткрыла один глаз. По полу косой полоской тянулся луч света. Узнав голос Джека, она попыталась спустить ноги с постели и только тут поняла, что попала в западню. Откинув одеяло, она опустила глаза и увидела на талии мужские руки. Это тепло Слоана согревало ей спину.
   Теперь она проснулась окончательно. Сорочка соскользнула с нее ночью. Что, черт побери, заставило ее уснуть в одной сорочке? Она с ужасом увидела, как зашевелилась в поисках тепла огромная рука Слоана, а потом скользнула почти до самой ее груди. Лежать неподвижно было бессмысленно – пора выбираться отсюда.
   Когда Саманта попыталась освободиться, его объятие стало только крепче. Он же не спал, этот мерзавец! Она посмотрела через плечо. Глаза его были закрыты, но он улыбался. Девушка ткнула его локтем.
   – Дай мне встать, Толботт! Джек пришел.
   – Отправь его обратно.
   Он притянул «жену» к себе, плотно прижав ее ягодицы к своим чреслам. Сэм тихонько выругалась. Может, она и недостаточно искушенная в сексе, но Слоана Толботта знала вполне, чтобы понять, что это за твердая штука у него спереди. Если через минуту она не выскользнет из постели, то еще через одну окажется под ним.
   – Отпусти, Слоан, или я закричу, – она попробовала вывернуться.
   – Все вокруг только посмеются. Или ты думаешь, что мне хватило прошлой ночи? – Ладони мужчины скользнули вверх и обхватили ее грудь.
   Он не удерживал ее, и она легко могла вырваться и встать. Но Слоан так упоительно ласкал ее сосок, что Саманта засомневалась: а так ли ей этого хочется? Она таяла от одних его прикосновений, ее охватило безрассудное желание развести ноги и позволить ему произвести маленький взрыв в своем теле.
   При этой мысли она пулей вылетела из постели. Сейчас самый неудачный период для занятий любовью. Достаточно и того, что приходилось вести эту дурацкую игру в брак. И потом – зачем связывать себя его детьми?
   Слоан застонал и перевернулся на живот. Чертовски хорошо, что она оставила его в брюках прошлым вечером, решила Саманта. Натянув сорочку, она открыла Джеку дверь.
   Он с любопытством посмотрел на кузину, затем на голую спину мужчины в ее постели и наконец поставил поднос на квадратный дубовый стол в углу комнаты.
   – Тетя Элис сказала, что сегодня вы можете не спешить к завтраку. Я вам его принес.
   Он опять посмотрел на Слоана и спросил громким шепотом:
   – Что, кто-то и вправду пытался выстрелить ему в сердце?
   – Надо быть дураком, чтобы пытаться выстрелить ему в сердце, – сухо произнесла Саманта. – Слабое место у него совсем не там, они промахнулись на целую милю.
   Услышав, как Слоан хмыкнул, Саманта решила, что в нее вот-вот полетят перья из подушки. Она заслонила поднос от возможного обстрела и кивнула на дверь.
   – Поблагодари маму и передай ей, что у нас все в порядке. Мы скоро будем.
   Джек нехотя вышел, еще раз украдкой бросив взгляд на широкие плечи мужчины. Повязка на голове Слоана ничуть не прояснила фразы Саманты, но девицы вообще были созданиями странноватыми. И он закрыл за собой дверь.
   Слоан тотчас простонал:
   – Напомни мне отправить его на рудники и забыть там, пока ему не стукнет тридцать.
   – Представляю, что тогда кое-кому придется с тобой сделать… – Саманта подала ему чашку кофе. – Как твоя голова? Может, примешь еще порошки?
   Он осторожно перевернулся, стараясь не отрывать головы от подушки. Саманта сочувственно поморщилась и постаралась отвести взгляд, заметив, что его брюки расстегнуты. О, этот дразнящий завиток волос под пупком!
   – Тебе неудобно пить лежа. Дай-ка я помогу тебе сесть!
   В то же мгновение она поняла, что совершила ошибку. В его глазах мелькнул озорной огонек. Опережая события, она предупредила:
   – Кофе очень горячий, можно и обвариться. Слоан нахмурился и сел.
   – И зачем я связался с фурией, у которой слишком много мозгов, когда кругом дюжины дур так и норовят прыгнуть в мою постель?!
   – Тебе просто нравится соперничать со мной. – Она аккуратно поставила чашку на край умывальника и отстранилась. Пора одеваться и заниматься делами.
   – Если это именно то, что я хочу, мне удалось бы просверлить дыру до самого Китая, – проворчал он, потягивая горячий кофе и наблюдая, как она роется в своих вещах. – Можешь заказать себе полный гардероб, если хочешь. Раз уж я втянул тебя во все это, то мне же и расплачиваться.
   Саманта дернула плечом и вытащила свою старую рабочую рубаху и джинсы.
   – Я сама рано или поздно заработаю себе на тряпки, это меня не беспокоит. – Она быстро оглянулась через плечо. – И вовсе не постелью. – Девушка собрала одежду и направилась в соседнюю комнату. – Я заказала кое-какой мануфактуры, чтобы сшить себе брюки. Готовые мне не подходят.
   – Саманта, – позвал ее Слоан. Она остановилась у дверей, вопросительно глядя на него. Слоан коснулся рукой повязки на голове. Вид у него был немного смущенный. – Спасибо за вчерашний вечер. Я думал, мне конец. – Выражение лица у нее не изменилось, и он тихо спросил: – Тебе ведь никогда прежде не приходилось убивать человека?
   Саманта поежилась.
   – Раз я ношу оружие, мне надо быть готовой к тому, чтобы его использовать. Я поняла это в тот самый момент, когда взяла винтовку, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишени.
   – Это совсем не то, что сбить мишень или завалить оленя. – Слоан закрыл глаза, как если бы ослабел от боли. Когда он снова открыл их, взгляд его стал холодным и отчужденным. – Я знаю, поверь. Я не стою твоих подвигов. В следующий раз пусть меня пристрелят.
   Саманта вмиг оцепенела. Небритое лицо, пропитанная кровью повязка и нечесаные кудри придавали ему вид разбойника с большой дороги. Судя по тому, что она знала, он был кем-то иным. Вряд ли разбойники обладают таким же умом, и кроме того, Слоан Толботт, по ее мнению, страдал каким-то комплексом вины.
   – Бывает, я готова застрелить и Джека, но не позволю этого сделать никому другому. – Саманта повернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Пусть он поразмышляет над ее загадочной душой. Ей сейчас не до того.

* * *

   В последующие дни, пока его люди в долине собирали сведения относительно последнего покушения, Слоан отсиживался в отеле. Саманту немного смущало, когда порой, хозяйничая на кухне, она поднимала глаза и внезапно натыкалась на его задумчивый взгляд.
   Она знала, чего он ждет, но не собиралась откликаться на его безмолвный призыв. Он обманул, использовал ее, заставил уйти из дома. Как бы трепетно она ни реагировала на его приближение, нельзя позволить Слоану Толботту унизить себя.
   – Если ты ищешь себе занятие, можешь доделать то, что не доделал Джо. – Саманта кивнула на стену, наполовину окрашенную в желтый цвет.
   Поскольку Джо ушел в долину, охраняли отель другие. Ни один из них не был расположен делать что-то еще.
   – В поселке достаточно бездельников, ты можешь нанять для этой работы любого, – заметил Слоан, осматривая стену.
   – Они не слушают распоряжений и готовы класть плитку, прежде чем будут закончены стены. Лучше я все сделаю сама, но как надо. – Она сидела на полу посреди выложенного плиткой участка и смотрела, как он проверял ее цветочные горшки с рассадой. Сестры ушли помогать матери готовить ленч. Хорошо бы сейчас быть вместе с ними!
   – Ты все утро варила суп. Он готов? – Слоан кивнул на кастрюлю, кипящую на плите. Жар в кухне стоял такой, что казалось, здесь царит настоящая весна.
   – Готов, конечно. Посуда в шкафу. Наливай и ешь. Слоан даже причмокнул от удовольствия, когда она вернулась к своим делам.
   – Не могу вспомнить, когда женщины отрывались от дел, чтобы произвести на меня впечатление, – заметил он, доставая из шкафа тарелку и ложку.
   – Что ж, где-то, возможно, и существуют женщины, которым отчаянно требуется внимание замкнутого и грубого негодяя, но я не из их числа.
   Поскольку стола здесь не было, Слоан с тарелкой в руках сел прямо на свежевыложенную плитку, скрестил ноги и стал неотрывно смотреть, как она выкладывает узор.
   – Я ничуть не грубее вас, Саманта Нили, и мы оба знаем, что за этим стоит. Инстинкт продолжения рода естествен, а душить его – неестественно.
   – Дерьмо, – коротко отозвалась она.
   – Ты не сможешь спокойно заниматься своим делом, прежде чем не удовлетворишь этот инстинкт, – бесстрастно произнес он, поглощая суп.
   – Ты из тех, у кого при виде бабы штаны на месте не держатся, – отрезала она. – Вспомни-ка: до тебя у меня было все в порядке.
   Саманта добилась своего. Он поморщился, но тут в окно донесся голос Джо, и взять реванш не удалось.
   Саманта налила еще тарелку супа, положила ложку и подала вошедшему Джо. Слоан отреагировал свирепым взглядом, но она сделала вид, что не заметила. Девушка рассчитывала услышать от разбойника новости, а он будет словоохотливее при таком уважительном к нему отношении.
   Джо прислонился к подоконнику и, зачерпнув полную ложку супа, тоже проигнорировал суровый взгляд хозяина. Признав поражение, Слоан еще раз наполнил свою тарелку и сел, как прежде.
   – Сообщишь мне все, когда будешь готов, – сказал он сухо. – Лучше поздно, чем никогда.
   Джо выразительно посмотрел на Саманту, которая, невинно примостившись в дальнем углу, тоже хлебала суп. Слоан поморщился:
   – Она будет без конца приставать ко мне, если ты не выложишь все при ней. Не добавляй мне трудностей!
   Саманта никогда ни к кому не приставала, и он, паршивец, хорошо это знал. Она многозначительно сверкнула глазами, но Толботт остался глух к подобным знакам внимания. Ладно, хочется во всем обвинять ее – черт с ним! Она тоже не из слабых. И до тех пор, пока ей придется изображать его жену, она вправе знать, кто пытался убить его и почему.
   Джо разжевал и проглотил мясо.
   – Парень с востока исчез, как только узнал, что ты остался в живых. Что-то быстро распространяются отсюда слухи последнее время.
   «Муж» и «жена» нетерпеливо смотрели на Джо, ожидая продолжения. Он отпил немного бульона прямо из тарелки.
   – Хороший суп, миссис Толботт. Похоже, здесь можно поесть по-настоящему.
   – Еще тарелочку? – спросила она и тотчас добавила: – Но если ты не прекратишь свою игру, я вылью супчик тебе на голову.
   Саманта услышала короткий смешок Слоана, но не удостоила его и взглядом. Пусть считает ее неженственной и жесткой, она и сама это знала. Ей не довелось увидеть, как Джо хватается за свои пистолеты, зато на пьяного и беспомощного насмотрелась. Она его не боялась.
   Джо взглянул на нее в упор, стараясь придать своему облику должную свирепость, но где ему до Слоана! Она пожала плечами, и он продолжил рассказ:
   – Тот несчастный ублюдок, который стрелял в тебя, погряз в долгах, играя в рулетку в Арипозе. У меня нет доказательств, но два арипозца клялись, что парень с востока предлагал и им помочь выпутаться из долгов, если они в конце концов прикончат тебя. Думаю, этот принял-таки его предложение.
   Воцарилась тишина. Не надо было долго думать, чтобы сообразить, что и другие попытки осуществлялись таким же образом. Первую, наверное, предпринял сам заказчик, остальные довершались наемниками. Саманта повернулась к Слоану – посмотреть, как он воспринял известие.
   Он доел суп и поставил тарелку на пол рядом.
   – Ты нашел младшего брата Хока? Джо кивнул:
   – Он сейчас «ведет» того, с востока.
   – Тебе известно имя?
   – Кларк. Он назвал себя Кларком. Это о чем-нибудь тебе говорит?
   Слоан пожал плечами:
   – Сомневаюсь, что это настоящее имя. Какой он из себя?
   – Стройный. Примерно шести футов росту. Шатен. Носит костюмы. Нравится женщинам.
   Лицо Слоана окаменело.
   – Андерсон! О Господи!
   Не произнеся больше ни слова, он встал и вышел. Саманта с Джо остались. Девушка первой прервала молчание:
   – Кто это – Андерсон? Джо пожал плечами:
   – Гадом буду, если знаю.
   Саманта посмотрела в окно: среди сухих виноградных плетей весело щебетал воробей.
   – Полагаю, кому-то из нас придется разузнать, – беззаботно сказала она.
   – Не так-то просто его напоить, – заметил Джо чуть ли не загробным голосом, – а я не знаю другого способа заставить мужчину разговориться, если он не хочет.
   Зато Саманта знала. Джо, конечно, тоже знал, но он был слишком щепетилен, чтобы намекнуть. Женщина могла разговорить мужчину. Саманта не знала только, насколько она женщина: опыта еще маловато.
   А мог бы и быть, мрачно подумала Саманта. Она любила этого проклятого человека.

Глава 35

   Слоан закинул ноги на подлокотник софы, а руки подложил под голову, которая покоилась на противоположном подлокотнике. Чертова софа была слишком короткой! Может, лучше было бы оставаться в лагере при руднике? Впрочем, отнюдь не размеры софы заставляли его думать об этом.
   Он посмотрел на дверь спальни, за ней суетилась Саманта. Толботт слышал, как она ходила, носила ведра с горячей водой, открывала и закрывала сундук. Он вошел в тот момент, когда девушка примеряла сшитые ею джинсы. Не такие грубые, как покупные, они сидели как влитые на ее тонкой талии и округлой попке, подчеркивая красоту и длину великолепных ног. Она заставит мужчин задыхаться и ползать перед ней на коленях, стоит ей только выйти в них из дома. Но Саманта запустила в него щеткой для волос, едва Слоан заикнулся об этом.
   Он, возможно, не сумел надлежащим образом выразить свой протест: у него на этот раз просто не хватило чувства юмора. Толботт вздохнул и вытянул затекшие ноги. Он явно обидел ее, в то время как она, возможно, сама того не осознавая, сделала все, чтобы произвести на него впечатление. Он прекрасно понимал, почему она с такой щегольской гордостью демонстрировала ему свою хорошенькую попку. Саманта просто была слишком искренней.
   Еще пару дней назад Слоан принял бы ее вызов и полжизни бы отдал, чтобы Саманта попыталась соблазнить его. Он бы отдал и больше, лишь бы оказаться сейчас в ее постели. Но в любом случае Толботт не смог бы жениться на ней, пока вокруг рыщет этот Андерсон. Опасно было также играть роль женатого на Саманте: девушка уже показала, что не намерена играть никаких ролей.
   Для ее же блага следовало вывезти Саманту отсюда. Если там, внизу, и в самом деле ошивался Андерсон, Слоан сколько угодно мог гадать, что ему надо или как он его нашел, но держать Сэм здесь, пока он не выяснит этого, было опасно. Андерсон знал все. И, вполне возможно, мог бы даже заставить Нили уехать, просто рассказав ей то, что знал. Но если по какой-то дикой причине Андерсон решил отомстить Слоану, он бы не задумываясь распространил свою месть и на Саманту.
   Значит, надо рассказать Саманте правду, хотя он бы предпочел, чтобы кто-нибудь нашел наконец ее пресловутую долину и Сэм занялась бы там своим любимым сельским хозяйством. Тогда у него, вероятно, появился бы шанс в будущем уговорить ее разделить с ним постель. Но стоило выложить все начистоту – и никаких шансов уже не останется.
   Слоан еще мог бы оттянуть неизбежное, если бы в этот момент к нему не вошла Саманта. На ней была ночная сорочка из тонкой полупрозрачной материи – не стоило ничего выдумывать, чтобы немедленно возбудить его. Это был, вероятно, просто хорошего качества тонкий батист – у Саманты не было ничего из французских вещей, какие носила Мелинда, – но свет лампы за ее спиной позволял Слоану видеть ее всю сквозь прозрачную ткань.
   «У нее такие длинные ноги!..» – теряя контроль над собой, подумал он, глядя на тени под сорочкой. Линия длинных и узких бедер лишь подчеркивала пластику тонкого стана Саманты. Не надо было даже поднимать глаза, чтобы понять, что он в опасности.
   – Нам надо поговорить, – сказала она бесстрастно, рассеяв последние иллюзии насчет намерения его соблазнить.
   – Беседа – последнее, что приходит на ум, когда ты так одета. – Слоан, казалось, сам удивился, что ему удалось произнести это так спокойно, в то время как в горле все пересохло от желания, а кровь неслась по жилам, как весенние потоки с гор.
   – Я пыталась таким способом обратить на себя внимание. – В ее голосе прозвучал сдержанный юмор. Она подтащила кресло поближе к Слоану и села.
   Ее грудь оказалась на уровне его глаз. Мужчина с интересом принялся изучать то, что теперь оказалось в поле его зрения. К сожалению, только одна ленточка ее сорочки была развязана, так что он видел лишь кусочек обнаженного тела. Не слишком удачный ракурс, решил он. Она, возможно, и не осознавала, что натянувшаяся материя подчеркивала каждый изгиб ее тела. Невинная синяя ленточка под грудями еще сильнее подчеркивала их округлость. Он мог бы поклясться, что видел темные холмики сосков сквозь тонкую ткань.
   – Ты вполне обратила на себя внимание. Я только не уверен, что смогу воспринять хоть одно твое слово. У тебя и панталончиков нет под сорочкой?
   Она поджала под себя ноги, вероятно, чтобы скрыть смущение. В результате он жадным взглядом принялся за поиски того места, где они сходились. Слоан напряженно думал, как заставить ее перебраться на софу и уложить поверх себя, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от болезненного ощущения в паху.
   – Самое неудачное время месяца, – произнесла она натянуто, – так что выкинь это из головы. Давай-ка лучше займемся этим Кларком, или Андерсоном, или кто он там еще.
   Она указывала ему выход. Слоан закрыл глаза и попробовал собраться с мыслями. Вся история была похоронена десять лет назад, и копаться в ней вновь у него не было никакого желания. Зато было яростное желание зарыться в Саманту, погрузиться в ее невинность, насладиться ее нежностью, посмеяться ее шуткам. Он не хотел давать ей последний повод отвязаться от него.
   – Пойдем сначала в постель, а о нем поговорим после. Я сумею защитить тебя, если в этом дело.
   Произнеся эти слова, Слоан осмелился взглянуть на нее в упор. Откровенное желание в ее глазах сразило бы его наповал, если бы он уже не лежал. Своим видом она насквозь пробивала стену, которую он возводил вокруг себя все эти годы, так что от самой возможности взять реванш захватывало дух. Она хотела его. Несмотря на обиды и боль, которые он ей причинил, всю его мрачность, грубость и рыкание – она по-прежнему хотела его! Она была столь же безумна, как и он.