Страница:
Написал Александру Исаевичу Феликс Кузнецов:
"Дорогой Александр Исаевич!
С болью прочитал Ваше письмо и стенограмму... Чувствую свою вину перед Вами, - не написал Вам прошлый раз, когда получил Ваше письмо. Мысль изреченная есть ложь, - трудно сказать вслух, на бумаге, то, что думается и чувствуется. Поэтому ограничусь одной благодарностью за Ваше мужество.
Ваш Феликс Кузнецов"1.
Писатель А. А. Абрамов прислал Александру Исаевичу копию того письма, которое он направил в секретариат СП: "Я имел возможность ознакомиться с письмом Солженицына от 16.04.68. То, что происходит сейчас с его произведениями, постыдно. Секретариат обязан обеспечить Солженицыну нормальный контакт с читателями (печатание, выступление). Если секретариат не может или не хочет сделать этого, он должен заявить это публично.
С уважением..."2
1 Кузнецов Ф., 20.04.68.
2 Абрамов А. А., 03.05.68.
Куда оживленней будет реакция на статью в "Литературной газете", которая выйдет 26 июня! Но чуточку повременим. Скажем еще об одном "событии", которое произошло незадолго до того, но не в мировом и даже не во всесоюзном масштабе, а лишь в нашем узком мирке...
Всего однажды, навестив Л. А. Самутина в Ленинграде, Александр Исаевич, столь чуждый всякой роскоши, всяких излишеств, тем не менее был покорен у него двумя вещами: огромным письменным столом, подобного которому он никогда не видывал, и двухэтажным столиком-каталкой. Сам Самутин не находил огромному столу места в новой своей квартире и, увидя, что он приглянулся Александру Исаевичу, тут же предложил ему подарить.
Первоначально мой муж предназначал стол для Рязани, куда Самутин его и выслал, запакован-ным по частям. Пока стол путешествовал, Александр Исаевич передумал. Маме было послано письмо с инструкцией: переадресовать прибывший стол на станцию Нара - с тем, чтобы водрузить его в Борзовке.
20 июня стол прибыл на место. Александр Исаевич возился с ним буквально весь день, разбивая одну за другой клетки, в которых скрывались его мощные части. Так же одну за другой эти части мы с ним вдвоем подняли на второй этаж, непонятно как протащив их по нашей узенькой лестнице. Это оказалось нелегким делом. Хорошо, что незадолго до этого я научилась и стала делать мужу каждый день уколы от радикулита ("Не буду ж я ездить для этого в Нару?" - заявил он мне) Не смогли мы поднять лишь столешницу, которая осталась ночевать снаружи. Через день нам помогли поднять ее прямо через окно. И грандиозный стол-алтарь, занявший почти всю комнату, был полностью собран. Да, пожалуй, что ни в каком музее такого стола не отыщешь! В его огромные тумбы можно было забираться и спереди, и с боков, где были особые отделения. А если сесть за него, то перед тобой оказывалось целое сооружение из полочек, шкафчиков, арок и колонн. При плохой погоде муж будет теперь писать за этим столом, да и материалы на нем очень удобно по вечерам раскладывать! Под стать такому внушительному столу - и тема. Он переделывает "сталинские" главы в "Круге". Попробовал было сразу их печатать, но понял, что надо переписывать.
"Литературную газету" от 26 июня со статьей "Идейная борьба. Ответственность писателя", занявшей почти всю 5-ю страницу, с коротким "запретительным" письмом Александра Исаевича от 21.04.68 нам привезли вечером 25 июня. В "Теленке" Солженицын так вспоминает свою реакцию на эту статью: "Почти как юмор, летним пухлым, но не грозным облаком прошла большая против меня статья "Литературки". Я быстро проглядывал ее, ища чувствительных ударов - и не находил ни одного!
...Даже рассердиться на эту статью - не хватает температуры"1.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 240.
И еще Александр Исаевич очень рад, что авторы статьи прошли мимо самого уязвимого места его тут же приводимого письма в "Литературку". Он не возражая против печатания своего романа "В круге первом", только против "Ракового корпуса", только издания "Ракового корпуса" объявлял незаконными! И ведь авторы статьи упомянули о том, что на Западе выходит также и "Круг первый", но почему-то как бы и не удивились этому. И, любуясь тем, как ему ловко удалось провести своих "врагов", Солженицын в "Теленке" восклицает: "Не тот борец, кто поборол, а тот, кто вывернулся"1.
Хорошо Александру Исаевичу радоваться! А каково мне? Ведь я днями еду в Рязань, в свой институт. Как должно смотреть на меня начальство? А тут еще 26 июня статью прочли по всесоюз-ному радио! (А в Рязани газету будут продавать еще по второму разу, 9 июля. Когда киоскершу спросят: "Это новая газета?" - она ответит: "Нет. На нее был большой спрос. Получили дополнительно со склада").
В своем беззаботном настроении муж пишет письмо моей маме, которое я везу с собой: "Дорогая Мария Константиновна! Надеюсь, что Вы по-прежнему здоровы, добры и жизнерадостны! Думаю, что и Наташку найдете такою же. Ей очень полезен здешний образ жизни: много движения, физического труда, солнца, воздуха, воды. А с какой охотой и каким умением она хозяйничает! кормит добротно, с большим вкусом и эрудицией. Уже запечь телятину в жаровне для нее не составляет труда. Недавно перестирала гору белья, разогревая речную воду на летней печке (фото все это запечатлело). Надо постараться добыть ей еще 2 месяца отпуска. Жалею, что Вы не можете с нами здесь отдохнуть. Обнимаю, целую! Саня. Самые добрые пожелания тетям!"2.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 241.
2 Солженицын А. - Решетовской М. К., 26.06.68.
До отъезда в Рязань я еще успела вместе с мужем прослушать отклики западного радио на статью в "Литературке". Кратко о статье радио Би-би-си уже сказало в 14.00 26 июня - в тот день, когда эта статья была напечатана; повторяло в каждой последующей передаче, а в 20 часов дало еще и большой комментарий.
"...В глазах сталинистов Солженицын ненавистен, так как он раскрыл глаза на действия культа... Никто не узнает, сколько невинных погибло в Сибири и на Крайнем Севере. Солженицын сам остался чудом жив, но получил рак... Его стараются заставить замолчать. В статье "Литературной газеты дается критика не писателя, а человека; цель - убить личность... Солженицын - большой талант, большой писатель, что отмечают многие западные критики... ССП мог бы избежать такого положения, разрешив печатание его произведений... Кампания против Солженицына говорит об общем росте сталинцев".
А радиостанцию "Немецкая волна" я уже слушала одна, в Рязани: "Нападки "Литературной газеты" на Солженицына вызвали озабоченность на Западе. Вероятно, это только начало давления на него... Неудобный автор "Ивана Денисовича".
Поскольку "Литгазета" ссылается на письмо Солженицына съезду писателей, при этом его не печатая, "Немецкая волна" решила восполнить этот пробел и прочла письмо. Опять - в переводе с французского, с теми же ошибками, что и год назад: "Олень и северная хижина" вместо "Олень и шалашовка" и проч.
Живя некоторое время в Рязани, я первая читаю приходящие туда письма от друзей, от читателей и почитателей своего мужа, вызванные "Литературкой".
Пишет Жорес Медведев 27.06.68:
"Дорогой Александр Исаевич!
...Рассматриваю статью как моральное поражение тех, кто ее писал и публиковал. (Александр Исаевич позже эту фразу подчеркнул коричневым карандашом, в знак одобрения. - Н. Р.). В статье отчетливо проступает бессильная злоба. Особенно гнусно выглядит использование "Пира победите-лей" после всего того, что говорилось Вами по этому поводу на секретариате и в "Письме съезду писателей". Отчетливо видно, что эта украденная из личного архива пьеса долгое время использова-лась для обычного шантажа, а когда шантаж не дал результатов, шантажисты реализуют угрозу. Но это лишь разоблачает их, как шантажистов. А накручивание на одно дело Аллилуевой, Тарсиса и других выглядит не менее подлым приемом. В общем считаю, что если ССП при подобной ситуации не остается ничего, кроме демагогии, лжи и злобных инсинуаций, то это лишь доказывает слабость их позиции, неспособность к серьезной полемике. В общем ясно, что книги Ваши будут жить и жить, а статьи вроде этой уже очень скоро будут вспоминаться лишь с чувством стыда и позора".
А кто же все-таки писал эту анонимную статью? Авторами называли Озерова и Рюрикова. Да Озеров, собственно, себя фактически выдал! В статье была такая фраза: "Сославшись на "нехватку времени", Солженицын отказался ознакомиться с высказываниями антисоветской зарубежной печати, воздающей хвалу его письму". Прочесть эти "высказывания антисоветской зарубежной печати" в конце заседания секретариата СП 22 сентября 67-го года предложил Солженицыну не кто иной, как Озеров!
Пишет Л. Городин, г. Свердловск, 28.06.68: "...я думаю, что, если редакция газеты была сильно бы озабочена тем, как лучше возбудить сочувствие, уважение к Вам - писателю, человеку и гражданину, она не могла бы успешнее этого добиться, чем поместив эту статью. (Эта фраза заслужила у Александра Исаевича коричневого карандаша. - Н. Р.)
И в этом смысле мы, читатели, должны только благодарить редакцию. Нам рассказали о притеснениях, которые чинят одному из лучших советских писателей - украшению нашей литературы, нам рассказали о его мужестве в борьбе за достоинство честного писателя...
Я верю, что Ваши произведения будут у нас напечатаны, что мы получим возможность читать их".
Пишет, обращаясь к моей маме, Л. А. Самутин 29.06.68:
"Милая Мария Константиновна! Пишу в дороге. Просто хочу сказать Вам несколько слов.
В эти дни все истинные друзья Вашего дома - а их много-много - с Вами и с Вашими детьми.
Бог хранил дом Ваш и всех его обитателей. Сохранит и впредь".
Пишет Македонов 09.07.68:
"Уважаемый Александр Исаевич!
Статья в "Литгазете" является типичным продуктом коллективного творчества Хабалыгина, Кнорозова и Русановой-младшей...1 Но, насколько могу судить, статья никого не обманула. Здесь распространился слух, что Вас собираются исключить из ССП силами рязанской организации. Так ли это? Хотя мне думается, что Хабалыгины не решатся на это в данной ситуации, но все же их способность делать глупости - даже с точки зрения собственных позиций настолько велика, что гарантий нет. Для меня в Вашем творчестве важна в особенности тема - "чем люди живы". И та сила, с которой Вы реальные силы добра видите и выражаете. В каждом произведении Вы, оставаясь собою, пишете по-иному. В "Раковом корпусе" есть и особая широта философской, гражданской, психологической проблематики, втиснутой в очень малое пространство повествова-ния, но все же несколько менее плотно, чем в Ваших рассказах, - и эта меньшая плотность, с моей точки зрения, не только результат меньшей завершенности, но и нового достижения, еще более свободной, непринужденной манеры, менее напряженного дыхания. Если стиль Ваших рассказов - это стиль того, что астрономы называют "белыми карликами", то стиль "Ракового корпуса" - это стиль обыкновенного солнца и солнечной системы. А стиль "Круга" - это уже целой спиральной галактики или метагалактики, но, впрочем, также очень сжатой, уплотненной".
Спасибо "Литгазете"! Ее статье Александр Исаевич обязан тем, что получил столь тонкий разбор своего творчества от столь достойного критика! Некоторых читателей после статьи в "Литгазете" тянет приехать к Солженицыну в Рязань.
"Было время (в июне-августе), очень хотелось к Вам приехать и пожать руку, поддержать (после этой хамской статьи в Л. Г.) ...Вам, наверное, здорово достается? Но вы не сдавайтесь, крепитесь!.. Работайте, пишите!
Пусть даже сейчас ничего не будет напечатано - напечатают позже: прочтут наши дети, внуки"2.
1 Персонажи из произведений Солженицына "Для пользы дела" и "Раковый корпус".
2 Бирючков С. Н., 31.11.68, Москва.
А кое-кто решил помогать Солженицыну материально: ведь не печатают, чем жить?..
Однажды (было это 6 ноября), когда нас с мужем не было дома, к нам зашла Саранцева из Пензы, с которой, как уже ранее выяснилось, Александр Исаевич вместе учился в МИФЛИ. В конверте, который она оставила, кроме письма, оказались 20 рублей. Конечно, мы тут же их ей отослали. Скоро пришел ответ: "Ваше письмо и деньги я получила. Очень сожалею, что доставила Вам столько ненужных хлопот... Рада тому, что Вы не испытываете особых материальных затруднений... Быть писателем и не иметь возможность печатать свои произведения - разве это не горечь?"1.
1 Саранцева. Пенза, 13.11.68.
Это был пока что второй такой случай. То же самое проделал еще один корреспондент из Грозного, передав как-то летом с оказией письмо (02.07.68). В конверте также оказались деньги, даже не от него одного. В письме он объяснял, почему не обратился к услугам почты:
"Дорогой Александр Исаевич!
Я еще успел получить Вашу апрельскую за прошлый год открытку, где Вы писали о препонах для "Ракового корпуса"; мой ответ, посланный вскоре после 16 мая, получен уже не Вами. (Вызывали? - Н. Р.). Как видно, придется оставить нормальный путь общения до той поры, во имя которой Вы навлекли на себя все громы Олимпа.
...Гражданская смелость и писательская самоотверженность - явления редкостные и бесценные.
Давно не знаю ничего о Вас и очень тревожусь...
Как Вам понравились "Две зимы и три лета" Ф. Абрамова? Что ни говорите, чувствуется Ваша школа и то направление, которое дали Вы новой литературе... Счастья Вам и здоровья".
Получив назад деньги, корреспондент ответил: "Простите за бестактность, сделанную не без моего попустительства. Напрасно беспокоились, можно было и после, при случае. Рад весточке..."
Найдутся и такие, которые в чем-то будут винить самого Александра Исаевича:
"Глубокоуважаемый писатель Александр Исаевич, здравствуйте!
Обидно было читать такую статью о писателе, которого уважаешь и ценишь.
Жаль, что отсутствие взаимопонимания приводит к таким последствиям. Я убеждена и в том, что такая статья и Вам здоровья не прибавит. А она явилась следствием каких-то ошибок, допущенных Вами. (Александр Исаевич провел в этом месте письма на полях волнистую линию - знак сомнения! несогласия! - Н. Р.)
После того что Вам пришлось пережить, увидеть, узнать - весь этот приобретенный драматический опыт в дальнейшем в Вашей жизни должен был стать Вашей линией обороны. Вы должны быть мудрым, неуязвимым...
Мне как врачу хотелось бы прочитать "Раковый корпус", но, раз Вы не пошли на компромисс, мы лишились возможности его прочитать"1.
Вот так выверт! Готово оправдание всем тем, кто идет на компромиссы!
Александр Исаевич ответил автору письма. Однако копии, к сожалению, не сохранилось или ее не было.
Основная масса писем с реакцией на статью в "Литературке" шла, разумеется, в редакцию "Литгазеты", часто прямо ее главному редактору А. Чаковскому. Одни присылали Александру Исаевичу копия своих писем, другие нет. Чтобы получить представление о том, сколько писем было получено "Литературой газетой" в связи со статьей "Идейная борьба. Ответственность писателя", обращу внимание не небольшую заметку, помещенную в этой газете 25 декабря 68-го года, то есть ровно через полгода после выхода статьи. Заметка эта называлась "100 строк о 1000 писем". Вот ее содержание: "В 1968 году редакция "Литгазеты" получила в два с лишним раза больше читательских писем, чем в 1966 году, последнем году "старой" четырехполосной газеты (51 тысяча против 22,5 тысячи). Кто и о чем пишет в газету? Мы взяли тысячу писем, полученных в последние дни года. (Заметим в последние дни года! - Н. Р.).
Наибольшее внимание привлекли статьи "Идейная борьба. Ответственность писателя", "Наши принципы незыблемы" Чингиза Айтматова, "Всякий сумеет?" Л. Озерова, выступления за чистоту русского языка и ряд других".
Значит, в последние дни 68-го года, то есть через 6 месяцев после выхода статьи, о ней еще продолжали писать! И о ней - более всего!
Сколько же этих писем было напечатано "Литературной газетой"? Да ни одного! Вот так: ни одного! Этот факт сам по себе необычайно знаменателен. "Литгазета" продемонстрировала тем самым свою беспомощность, свое полное банкротство! А напечатай она хоть малую часть полученных ею писем по поводу статьи "Идейная борьба. Ответственность писателя" - от статьи ничего бы не осталось! Остались бы рожки да ножки!
Опустим тот накал, с которым написано было большинство писем, то глубокое возмущение, которое звучало порой уже в заголовках ("Черная подоплека "Идейной борьбы"2, "В защиту справедливости"3). Перейдем только к аргументам, которые были приведены в письмах читателей, направленных в "Литературную газету".
1 Некрасова А. Н., 06.09.68, Москва.
2 Попов Б. Владимирская область.
3 Российский Иван, 14.01.69, Курск.
В статье "Идейная борьба. Ответственность писателя" читатели-оппоненты отчетливо выделили несколько аспектов:
1. Солженицын и общественная жизнь Союза писателей.
2. Солженицын - автор "Пира победителей", "Круга", "Ракового корпуса".
3. Как Запад использует литературные произведения Солженицына.
Пункт 1.
Б. Попов: "Почему Вы не пустили А. Солженицына на IV съезд писателей, а сейчас обвиняете его в том, что он-де не принимает участие в общественной жизни союза?
Почему Вы не сделали достоянием общественности его письмо съезду, а сами, выдергивая задним числом отдельные фразы, занимаетесь инсинуацией и клеветой?
Вы боитесь правды, боитесь честных условий борьбы. Так не думайте же, что мы поверим Вам..."
Л. Крысин: "...практика рассылки А. Солженицыным писем и заявлений по разным адресам вызывает у авторов статьи суровое осуждение: он-де нарушает "общепринятые нормы поведения" (?). И это говорится в ситуации, когда писателю не дают ни малейшей возможности высказаться публично!"1.
Пункт 2.
А. Васильев: "Л. Г. высказывает гипотезу, что могли бы найтись люди (нехорошие, мягко выражаясь, люди), которые, злоупотребив доверием хозяина архива, вопреки его воле способствовали бы опубликованию "Пира победителей" за границей. "Бы" и "бы", но фактически сегодня "Пиром победителей" козыряет только "Литературная газета" и именно она.
Нет абсолютно никаких оснований сомневаться в искренности отречения писателя Солженицына от "Пира победителей". Во всяком случае, изложение содержания архивной записи "Пира победителей" вопреки категорическому запрету А. И. Солженицына заслуживает решительного осуждения"2.
1 Крысин Л. Г., 29.06.68 (письмо в "Литгазету").
2 Васильев А., 28.06.68 (письмо в "Литгазету"), Обнинск.
В. Турчин: "Что касается пьесы "Пир победителей", то я не вижу большой разницы в том, изъяты ли архивные материалы из квартиры писателя ("Литгазета разъясняла, что в квартире Солженицына обыска не было. - Н. Р.) или из квартиры его знакомого, у которого по каким-то соображениям решил их хранить... До тех пор, пока писатель не публикует своего произведения или не распространяет его каким-либо другим способом, оно остается его личным архивным докумен-том, у вас же нет никаких фактов, что Солженицын распространял пьесу "Пир победителей"... Если бы не вмешательство государственных органов, то никто и не знал бы об этой пьесе. Так что, если он и "утратил контроль" над ней... то отнюдь не по своей вине"1.
А. Абрамов: "В письме IV съезду писателей Солженицын сообщил об изъятии его архива (и в частности пьесы "Пир победителей"), связывая это с последующим закрытым изданием материалов архива; он протестовал против такого незаконного издания и просил у руководства СП защиты. Важность возникшего вопроса очевидна; его необходимо обсудить, коль скоро в статье зашел разговор об этом месте письма Солженицына. Вместо этого газета пересказывает своими словами содержание пьесы "Пир победителей", которую автор не собирался ни публиковать, ни распространять (кстати, откуда редакция получила текст пьесы?)... Любопытно, что, изложив содержание "Пира победителей"... газета не сочла нужным рассказать о содержании "Ракового корпуса" и "В круге первом" - произведений, которые Солженицын считает достойными опубликования"2.
В. Турчин: "Вы называете "Раковый корпус" идейно незрелым произведением, а "В круге первом" - злостной клеветой на наш общественный строй. Я читал и то и другое и нахожу оба произведения правдивыми и глубокими, составляющими большой вклад в русскую литературу, как и те рассказы Солженицына, которые были опубликованы в нашей печати... Конечно, вы можете не соглашаться с его видением и пониманием правды... И если бы вы напечатали статью с анализом этих двух произведений Солженицына, содержащим сколь угодно резкую критику (именно критику произведений, а не ругательства в адрес автора), то никто не мог бы предъявить вам никаких претензий"3.
А. Васильев: "Судьба "Ракового корпуса" на Родине. Создается впечатление, что газету (газету писателей!) этот вопрос занимает в последнюю очередь"4.
1 Турчин В. Ф., 28.06.68 (письмо А. Чаковскому).
2 Абрамов А. Москва, 08.07.68 (письмо в "Литгазету").
3 Турчин В. Ф., 28.06.68 (письмо А. Чаковскому).
4 Васильев А., 28.06.68 (письмо в "Литгазету").
Л. Крысин: "Как видно из статьи, "Литгазета" пытается всю ответственность за публикацию глав "Ракового корпуса" за рубежом переложить на автора. И это при том, что А. И. Солженицын, как сообщают сами же авторы статьи (к сожалению, анонимной), не раз обращался в ССП и за границу с протестом против публикации его произведения...
Непонятно, на каком основании тревога А. И: Солженицына "относителъно предстоящей публикации "Ракового корпуса" в реакционнейших издательствах Запада" названа деланной, а его предупреждение Союзу писателей, препятствующему опубликованию этой повести у нас и тем самым способствующему ее появлению за границей, квалифицировано как лицемерное поведение?"1
В.Турчин: "...скажите, пожалуйста, что вызывает вашу злобу? В чем не прав Солженицын? Его заявление написано ясно, четко и достойно. Оно преследует цель пресечь использование его произведений в целях, враждебных по отношению к его Родине и к нему самому. Вам следовало бы напечатать это заявление тогда, когда вы его получили, то есть два месяца назад. Почему вы не сделали этого?
Я вижу только одно объяснение: заявление Солженицына, напечатанное само по себе, было бы встречено нашей общественностью с сочувствием, всем было бы ясно, что ответственность за то, что "Раковый корпус" издается впервые не на Родине автора, а за границей... лежит не на авторе, а на тех, кто препятствовал публикации повести. Вас это не устраивает, и вы решаетесь опубликовать заявление Солженицына, лишь потратив дел месяца на сочинение оскорбительной статьи, ставящей целью опорочить Солженицына путем ругани и фальсификации... Вы не можете простить Солженицыну его независимость и чувство собственного достоинства. Это-то и вызывает вашу злобу"2.
Пункт 3.
А. Абрамов: "Одно место в статье привлекает особое внимание:
...само имя Солженицына, все вообще его литературные работы и письмо IV съезду писателей используются в идеологической борьбе против Советского Союза..." Может быть, "Литературная газета" считает, что, например, "Один день Ивана Денисовича" содержит злостную клевету на наш общественный строй?"3.
А. Васильев: "...все вообще его литературные работы... западной пропагандой используются..."
Коротко и неясно. Как ВСЕ работы используются? Кем? "Буржуями"? В литературных работах Солженицына - великая любовь к "работягам", к простым людям... Никаких антисоциалистических тенденций в творчестве Солженицына нет...
Может быть, негативно рассматривается сам факт широкого издания Солженицына за границей? Но дело здесь прежде всего в масштабах, таланта.
Шолохова же широко издавали и дали (за "Тихий Дон") заслуженную Нобелевскую премию"4.
1 Крысий Л. Г., 29.06.68 (письмо в "Литгазету").
2 Турчин В., 28.06.68.
3 Абрамов А, 8.07.68.
4 Васильев А, 28.06.68.
Л. Крысин: "Совершенно загадочен и даже зловещ последний абзац той части статьи, которая посвящена А. И. Солженицыну: "Писатель А. Солженицын мог бы свои литературные способности целиком отдать Родине, а не злопыхателям. Мог бы, но не пожелал. Такова горькая истина. Захочет ли А. Солженицын найти выход из этого тупика, зависит прежде всего от него самого".
Нет, истина, к счастью, состоит как раз в том, что А. Солженицын отдавал и отдает свой талант Родине - и только ей, ибо нет в современной России писателя, который бы с такой потрясающей силой и художественной убедительностью говорил народу правду, как бы горька она ни была, который бы с таким гражданским мужеством и непоколебимой последовательностью отстаивал принципы социалистической законности и гуманизма.
Очень жаль, что ССП и "Литгазета" не захотели помочь А. Солженицыну в опубликовании его произведений в наших, советских изданиях, что они "остались глухи" (используя выражение авторов цитированной здесь статьи) к просьбам Солженицына защищать его права как члена ССП. Очень жаль, что "Литгазета" сочла возможным напечатать столь тенденциозную, необъективную статью о советском писателе Александре Солженицыне"1.
Обратилась в "Литгазету" с письмом-протестом и Л. К. Чуковская:
"С юности, раньше чем другие, - писала она, - он насквозь видел Сталина. Позднее, будучи писателем, он начал разоблачать сталинизм, и не только в дневниках и письмах. В этом причина его преследований в прошлом и его трагического состояния сегодня".
Доктор физико-математических наук В. Турчин в своем письме не прошел мимо выражения: Солженицын "отбывал наказание". Усмотрен в этом отнюдь не случайность, он писал А. Чаковскому, как это следовало понимать: "Просто так Хозяин не сажал!.. Конечно, потом времена изменились, пришлось реабилитировать... Но все равно, антисоветчик, он и есть антисоветчик..." Именно с намерением получить такой подтекст вы и формулировали эти фразы. Они относятся, по существу, ко всем невинно осужденным людям. Вам мало перенесенных ими нравственных и физических мучений, вы продолжаете их травлю, начатую в сталинское время, делая это исподтишка, через подтекст. В этих фразах вы не на стороне невинно осужденных, а на стороне сталинских доносчиков и палачей"2.
"Дорогой Александр Исаевич!
С болью прочитал Ваше письмо и стенограмму... Чувствую свою вину перед Вами, - не написал Вам прошлый раз, когда получил Ваше письмо. Мысль изреченная есть ложь, - трудно сказать вслух, на бумаге, то, что думается и чувствуется. Поэтому ограничусь одной благодарностью за Ваше мужество.
Ваш Феликс Кузнецов"1.
Писатель А. А. Абрамов прислал Александру Исаевичу копию того письма, которое он направил в секретариат СП: "Я имел возможность ознакомиться с письмом Солженицына от 16.04.68. То, что происходит сейчас с его произведениями, постыдно. Секретариат обязан обеспечить Солженицыну нормальный контакт с читателями (печатание, выступление). Если секретариат не может или не хочет сделать этого, он должен заявить это публично.
С уважением..."2
1 Кузнецов Ф., 20.04.68.
2 Абрамов А. А., 03.05.68.
Куда оживленней будет реакция на статью в "Литературной газете", которая выйдет 26 июня! Но чуточку повременим. Скажем еще об одном "событии", которое произошло незадолго до того, но не в мировом и даже не во всесоюзном масштабе, а лишь в нашем узком мирке...
Всего однажды, навестив Л. А. Самутина в Ленинграде, Александр Исаевич, столь чуждый всякой роскоши, всяких излишеств, тем не менее был покорен у него двумя вещами: огромным письменным столом, подобного которому он никогда не видывал, и двухэтажным столиком-каталкой. Сам Самутин не находил огромному столу места в новой своей квартире и, увидя, что он приглянулся Александру Исаевичу, тут же предложил ему подарить.
Первоначально мой муж предназначал стол для Рязани, куда Самутин его и выслал, запакован-ным по частям. Пока стол путешествовал, Александр Исаевич передумал. Маме было послано письмо с инструкцией: переадресовать прибывший стол на станцию Нара - с тем, чтобы водрузить его в Борзовке.
20 июня стол прибыл на место. Александр Исаевич возился с ним буквально весь день, разбивая одну за другой клетки, в которых скрывались его мощные части. Так же одну за другой эти части мы с ним вдвоем подняли на второй этаж, непонятно как протащив их по нашей узенькой лестнице. Это оказалось нелегким делом. Хорошо, что незадолго до этого я научилась и стала делать мужу каждый день уколы от радикулита ("Не буду ж я ездить для этого в Нару?" - заявил он мне) Не смогли мы поднять лишь столешницу, которая осталась ночевать снаружи. Через день нам помогли поднять ее прямо через окно. И грандиозный стол-алтарь, занявший почти всю комнату, был полностью собран. Да, пожалуй, что ни в каком музее такого стола не отыщешь! В его огромные тумбы можно было забираться и спереди, и с боков, где были особые отделения. А если сесть за него, то перед тобой оказывалось целое сооружение из полочек, шкафчиков, арок и колонн. При плохой погоде муж будет теперь писать за этим столом, да и материалы на нем очень удобно по вечерам раскладывать! Под стать такому внушительному столу - и тема. Он переделывает "сталинские" главы в "Круге". Попробовал было сразу их печатать, но понял, что надо переписывать.
"Литературную газету" от 26 июня со статьей "Идейная борьба. Ответственность писателя", занявшей почти всю 5-ю страницу, с коротким "запретительным" письмом Александра Исаевича от 21.04.68 нам привезли вечером 25 июня. В "Теленке" Солженицын так вспоминает свою реакцию на эту статью: "Почти как юмор, летним пухлым, но не грозным облаком прошла большая против меня статья "Литературки". Я быстро проглядывал ее, ища чувствительных ударов - и не находил ни одного!
...Даже рассердиться на эту статью - не хватает температуры"1.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 240.
И еще Александр Исаевич очень рад, что авторы статьи прошли мимо самого уязвимого места его тут же приводимого письма в "Литературку". Он не возражая против печатания своего романа "В круге первом", только против "Ракового корпуса", только издания "Ракового корпуса" объявлял незаконными! И ведь авторы статьи упомянули о том, что на Западе выходит также и "Круг первый", но почему-то как бы и не удивились этому. И, любуясь тем, как ему ловко удалось провести своих "врагов", Солженицын в "Теленке" восклицает: "Не тот борец, кто поборол, а тот, кто вывернулся"1.
Хорошо Александру Исаевичу радоваться! А каково мне? Ведь я днями еду в Рязань, в свой институт. Как должно смотреть на меня начальство? А тут еще 26 июня статью прочли по всесоюз-ному радио! (А в Рязани газету будут продавать еще по второму разу, 9 июля. Когда киоскершу спросят: "Это новая газета?" - она ответит: "Нет. На нее был большой спрос. Получили дополнительно со склада").
В своем беззаботном настроении муж пишет письмо моей маме, которое я везу с собой: "Дорогая Мария Константиновна! Надеюсь, что Вы по-прежнему здоровы, добры и жизнерадостны! Думаю, что и Наташку найдете такою же. Ей очень полезен здешний образ жизни: много движения, физического труда, солнца, воздуха, воды. А с какой охотой и каким умением она хозяйничает! кормит добротно, с большим вкусом и эрудицией. Уже запечь телятину в жаровне для нее не составляет труда. Недавно перестирала гору белья, разогревая речную воду на летней печке (фото все это запечатлело). Надо постараться добыть ей еще 2 месяца отпуска. Жалею, что Вы не можете с нами здесь отдохнуть. Обнимаю, целую! Саня. Самые добрые пожелания тетям!"2.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 241.
2 Солженицын А. - Решетовской М. К., 26.06.68.
До отъезда в Рязань я еще успела вместе с мужем прослушать отклики западного радио на статью в "Литературке". Кратко о статье радио Би-би-си уже сказало в 14.00 26 июня - в тот день, когда эта статья была напечатана; повторяло в каждой последующей передаче, а в 20 часов дало еще и большой комментарий.
"...В глазах сталинистов Солженицын ненавистен, так как он раскрыл глаза на действия культа... Никто не узнает, сколько невинных погибло в Сибири и на Крайнем Севере. Солженицын сам остался чудом жив, но получил рак... Его стараются заставить замолчать. В статье "Литературной газеты дается критика не писателя, а человека; цель - убить личность... Солженицын - большой талант, большой писатель, что отмечают многие западные критики... ССП мог бы избежать такого положения, разрешив печатание его произведений... Кампания против Солженицына говорит об общем росте сталинцев".
А радиостанцию "Немецкая волна" я уже слушала одна, в Рязани: "Нападки "Литературной газеты" на Солженицына вызвали озабоченность на Западе. Вероятно, это только начало давления на него... Неудобный автор "Ивана Денисовича".
Поскольку "Литгазета" ссылается на письмо Солженицына съезду писателей, при этом его не печатая, "Немецкая волна" решила восполнить этот пробел и прочла письмо. Опять - в переводе с французского, с теми же ошибками, что и год назад: "Олень и северная хижина" вместо "Олень и шалашовка" и проч.
Живя некоторое время в Рязани, я первая читаю приходящие туда письма от друзей, от читателей и почитателей своего мужа, вызванные "Литературкой".
Пишет Жорес Медведев 27.06.68:
"Дорогой Александр Исаевич!
...Рассматриваю статью как моральное поражение тех, кто ее писал и публиковал. (Александр Исаевич позже эту фразу подчеркнул коричневым карандашом, в знак одобрения. - Н. Р.). В статье отчетливо проступает бессильная злоба. Особенно гнусно выглядит использование "Пира победите-лей" после всего того, что говорилось Вами по этому поводу на секретариате и в "Письме съезду писателей". Отчетливо видно, что эта украденная из личного архива пьеса долгое время использова-лась для обычного шантажа, а когда шантаж не дал результатов, шантажисты реализуют угрозу. Но это лишь разоблачает их, как шантажистов. А накручивание на одно дело Аллилуевой, Тарсиса и других выглядит не менее подлым приемом. В общем считаю, что если ССП при подобной ситуации не остается ничего, кроме демагогии, лжи и злобных инсинуаций, то это лишь доказывает слабость их позиции, неспособность к серьезной полемике. В общем ясно, что книги Ваши будут жить и жить, а статьи вроде этой уже очень скоро будут вспоминаться лишь с чувством стыда и позора".
А кто же все-таки писал эту анонимную статью? Авторами называли Озерова и Рюрикова. Да Озеров, собственно, себя фактически выдал! В статье была такая фраза: "Сославшись на "нехватку времени", Солженицын отказался ознакомиться с высказываниями антисоветской зарубежной печати, воздающей хвалу его письму". Прочесть эти "высказывания антисоветской зарубежной печати" в конце заседания секретариата СП 22 сентября 67-го года предложил Солженицыну не кто иной, как Озеров!
Пишет Л. Городин, г. Свердловск, 28.06.68: "...я думаю, что, если редакция газеты была сильно бы озабочена тем, как лучше возбудить сочувствие, уважение к Вам - писателю, человеку и гражданину, она не могла бы успешнее этого добиться, чем поместив эту статью. (Эта фраза заслужила у Александра Исаевича коричневого карандаша. - Н. Р.)
И в этом смысле мы, читатели, должны только благодарить редакцию. Нам рассказали о притеснениях, которые чинят одному из лучших советских писателей - украшению нашей литературы, нам рассказали о его мужестве в борьбе за достоинство честного писателя...
Я верю, что Ваши произведения будут у нас напечатаны, что мы получим возможность читать их".
Пишет, обращаясь к моей маме, Л. А. Самутин 29.06.68:
"Милая Мария Константиновна! Пишу в дороге. Просто хочу сказать Вам несколько слов.
В эти дни все истинные друзья Вашего дома - а их много-много - с Вами и с Вашими детьми.
Бог хранил дом Ваш и всех его обитателей. Сохранит и впредь".
Пишет Македонов 09.07.68:
"Уважаемый Александр Исаевич!
Статья в "Литгазете" является типичным продуктом коллективного творчества Хабалыгина, Кнорозова и Русановой-младшей...1 Но, насколько могу судить, статья никого не обманула. Здесь распространился слух, что Вас собираются исключить из ССП силами рязанской организации. Так ли это? Хотя мне думается, что Хабалыгины не решатся на это в данной ситуации, но все же их способность делать глупости - даже с точки зрения собственных позиций настолько велика, что гарантий нет. Для меня в Вашем творчестве важна в особенности тема - "чем люди живы". И та сила, с которой Вы реальные силы добра видите и выражаете. В каждом произведении Вы, оставаясь собою, пишете по-иному. В "Раковом корпусе" есть и особая широта философской, гражданской, психологической проблематики, втиснутой в очень малое пространство повествова-ния, но все же несколько менее плотно, чем в Ваших рассказах, - и эта меньшая плотность, с моей точки зрения, не только результат меньшей завершенности, но и нового достижения, еще более свободной, непринужденной манеры, менее напряженного дыхания. Если стиль Ваших рассказов - это стиль того, что астрономы называют "белыми карликами", то стиль "Ракового корпуса" - это стиль обыкновенного солнца и солнечной системы. А стиль "Круга" - это уже целой спиральной галактики или метагалактики, но, впрочем, также очень сжатой, уплотненной".
Спасибо "Литгазете"! Ее статье Александр Исаевич обязан тем, что получил столь тонкий разбор своего творчества от столь достойного критика! Некоторых читателей после статьи в "Литгазете" тянет приехать к Солженицыну в Рязань.
"Было время (в июне-августе), очень хотелось к Вам приехать и пожать руку, поддержать (после этой хамской статьи в Л. Г.) ...Вам, наверное, здорово достается? Но вы не сдавайтесь, крепитесь!.. Работайте, пишите!
Пусть даже сейчас ничего не будет напечатано - напечатают позже: прочтут наши дети, внуки"2.
1 Персонажи из произведений Солженицына "Для пользы дела" и "Раковый корпус".
2 Бирючков С. Н., 31.11.68, Москва.
А кое-кто решил помогать Солженицыну материально: ведь не печатают, чем жить?..
Однажды (было это 6 ноября), когда нас с мужем не было дома, к нам зашла Саранцева из Пензы, с которой, как уже ранее выяснилось, Александр Исаевич вместе учился в МИФЛИ. В конверте, который она оставила, кроме письма, оказались 20 рублей. Конечно, мы тут же их ей отослали. Скоро пришел ответ: "Ваше письмо и деньги я получила. Очень сожалею, что доставила Вам столько ненужных хлопот... Рада тому, что Вы не испытываете особых материальных затруднений... Быть писателем и не иметь возможность печатать свои произведения - разве это не горечь?"1.
1 Саранцева. Пенза, 13.11.68.
Это был пока что второй такой случай. То же самое проделал еще один корреспондент из Грозного, передав как-то летом с оказией письмо (02.07.68). В конверте также оказались деньги, даже не от него одного. В письме он объяснял, почему не обратился к услугам почты:
"Дорогой Александр Исаевич!
Я еще успел получить Вашу апрельскую за прошлый год открытку, где Вы писали о препонах для "Ракового корпуса"; мой ответ, посланный вскоре после 16 мая, получен уже не Вами. (Вызывали? - Н. Р.). Как видно, придется оставить нормальный путь общения до той поры, во имя которой Вы навлекли на себя все громы Олимпа.
...Гражданская смелость и писательская самоотверженность - явления редкостные и бесценные.
Давно не знаю ничего о Вас и очень тревожусь...
Как Вам понравились "Две зимы и три лета" Ф. Абрамова? Что ни говорите, чувствуется Ваша школа и то направление, которое дали Вы новой литературе... Счастья Вам и здоровья".
Получив назад деньги, корреспондент ответил: "Простите за бестактность, сделанную не без моего попустительства. Напрасно беспокоились, можно было и после, при случае. Рад весточке..."
Найдутся и такие, которые в чем-то будут винить самого Александра Исаевича:
"Глубокоуважаемый писатель Александр Исаевич, здравствуйте!
Обидно было читать такую статью о писателе, которого уважаешь и ценишь.
Жаль, что отсутствие взаимопонимания приводит к таким последствиям. Я убеждена и в том, что такая статья и Вам здоровья не прибавит. А она явилась следствием каких-то ошибок, допущенных Вами. (Александр Исаевич провел в этом месте письма на полях волнистую линию - знак сомнения! несогласия! - Н. Р.)
После того что Вам пришлось пережить, увидеть, узнать - весь этот приобретенный драматический опыт в дальнейшем в Вашей жизни должен был стать Вашей линией обороны. Вы должны быть мудрым, неуязвимым...
Мне как врачу хотелось бы прочитать "Раковый корпус", но, раз Вы не пошли на компромисс, мы лишились возможности его прочитать"1.
Вот так выверт! Готово оправдание всем тем, кто идет на компромиссы!
Александр Исаевич ответил автору письма. Однако копии, к сожалению, не сохранилось или ее не было.
Основная масса писем с реакцией на статью в "Литературке" шла, разумеется, в редакцию "Литгазеты", часто прямо ее главному редактору А. Чаковскому. Одни присылали Александру Исаевичу копия своих писем, другие нет. Чтобы получить представление о том, сколько писем было получено "Литературой газетой" в связи со статьей "Идейная борьба. Ответственность писателя", обращу внимание не небольшую заметку, помещенную в этой газете 25 декабря 68-го года, то есть ровно через полгода после выхода статьи. Заметка эта называлась "100 строк о 1000 писем". Вот ее содержание: "В 1968 году редакция "Литгазеты" получила в два с лишним раза больше читательских писем, чем в 1966 году, последнем году "старой" четырехполосной газеты (51 тысяча против 22,5 тысячи). Кто и о чем пишет в газету? Мы взяли тысячу писем, полученных в последние дни года. (Заметим в последние дни года! - Н. Р.).
Наибольшее внимание привлекли статьи "Идейная борьба. Ответственность писателя", "Наши принципы незыблемы" Чингиза Айтматова, "Всякий сумеет?" Л. Озерова, выступления за чистоту русского языка и ряд других".
Значит, в последние дни 68-го года, то есть через 6 месяцев после выхода статьи, о ней еще продолжали писать! И о ней - более всего!
Сколько же этих писем было напечатано "Литературной газетой"? Да ни одного! Вот так: ни одного! Этот факт сам по себе необычайно знаменателен. "Литгазета" продемонстрировала тем самым свою беспомощность, свое полное банкротство! А напечатай она хоть малую часть полученных ею писем по поводу статьи "Идейная борьба. Ответственность писателя" - от статьи ничего бы не осталось! Остались бы рожки да ножки!
Опустим тот накал, с которым написано было большинство писем, то глубокое возмущение, которое звучало порой уже в заголовках ("Черная подоплека "Идейной борьбы"2, "В защиту справедливости"3). Перейдем только к аргументам, которые были приведены в письмах читателей, направленных в "Литературную газету".
1 Некрасова А. Н., 06.09.68, Москва.
2 Попов Б. Владимирская область.
3 Российский Иван, 14.01.69, Курск.
В статье "Идейная борьба. Ответственность писателя" читатели-оппоненты отчетливо выделили несколько аспектов:
1. Солженицын и общественная жизнь Союза писателей.
2. Солженицын - автор "Пира победителей", "Круга", "Ракового корпуса".
3. Как Запад использует литературные произведения Солженицына.
Пункт 1.
Б. Попов: "Почему Вы не пустили А. Солженицына на IV съезд писателей, а сейчас обвиняете его в том, что он-де не принимает участие в общественной жизни союза?
Почему Вы не сделали достоянием общественности его письмо съезду, а сами, выдергивая задним числом отдельные фразы, занимаетесь инсинуацией и клеветой?
Вы боитесь правды, боитесь честных условий борьбы. Так не думайте же, что мы поверим Вам..."
Л. Крысин: "...практика рассылки А. Солженицыным писем и заявлений по разным адресам вызывает у авторов статьи суровое осуждение: он-де нарушает "общепринятые нормы поведения" (?). И это говорится в ситуации, когда писателю не дают ни малейшей возможности высказаться публично!"1.
Пункт 2.
А. Васильев: "Л. Г. высказывает гипотезу, что могли бы найтись люди (нехорошие, мягко выражаясь, люди), которые, злоупотребив доверием хозяина архива, вопреки его воле способствовали бы опубликованию "Пира победителей" за границей. "Бы" и "бы", но фактически сегодня "Пиром победителей" козыряет только "Литературная газета" и именно она.
Нет абсолютно никаких оснований сомневаться в искренности отречения писателя Солженицына от "Пира победителей". Во всяком случае, изложение содержания архивной записи "Пира победителей" вопреки категорическому запрету А. И. Солженицына заслуживает решительного осуждения"2.
1 Крысин Л. Г., 29.06.68 (письмо в "Литгазету").
2 Васильев А., 28.06.68 (письмо в "Литгазету"), Обнинск.
В. Турчин: "Что касается пьесы "Пир победителей", то я не вижу большой разницы в том, изъяты ли архивные материалы из квартиры писателя ("Литгазета разъясняла, что в квартире Солженицына обыска не было. - Н. Р.) или из квартиры его знакомого, у которого по каким-то соображениям решил их хранить... До тех пор, пока писатель не публикует своего произведения или не распространяет его каким-либо другим способом, оно остается его личным архивным докумен-том, у вас же нет никаких фактов, что Солженицын распространял пьесу "Пир победителей"... Если бы не вмешательство государственных органов, то никто и не знал бы об этой пьесе. Так что, если он и "утратил контроль" над ней... то отнюдь не по своей вине"1.
А. Абрамов: "В письме IV съезду писателей Солженицын сообщил об изъятии его архива (и в частности пьесы "Пир победителей"), связывая это с последующим закрытым изданием материалов архива; он протестовал против такого незаконного издания и просил у руководства СП защиты. Важность возникшего вопроса очевидна; его необходимо обсудить, коль скоро в статье зашел разговор об этом месте письма Солженицына. Вместо этого газета пересказывает своими словами содержание пьесы "Пир победителей", которую автор не собирался ни публиковать, ни распространять (кстати, откуда редакция получила текст пьесы?)... Любопытно, что, изложив содержание "Пира победителей"... газета не сочла нужным рассказать о содержании "Ракового корпуса" и "В круге первом" - произведений, которые Солженицын считает достойными опубликования"2.
В. Турчин: "Вы называете "Раковый корпус" идейно незрелым произведением, а "В круге первом" - злостной клеветой на наш общественный строй. Я читал и то и другое и нахожу оба произведения правдивыми и глубокими, составляющими большой вклад в русскую литературу, как и те рассказы Солженицына, которые были опубликованы в нашей печати... Конечно, вы можете не соглашаться с его видением и пониманием правды... И если бы вы напечатали статью с анализом этих двух произведений Солженицына, содержащим сколь угодно резкую критику (именно критику произведений, а не ругательства в адрес автора), то никто не мог бы предъявить вам никаких претензий"3.
А. Васильев: "Судьба "Ракового корпуса" на Родине. Создается впечатление, что газету (газету писателей!) этот вопрос занимает в последнюю очередь"4.
1 Турчин В. Ф., 28.06.68 (письмо А. Чаковскому).
2 Абрамов А. Москва, 08.07.68 (письмо в "Литгазету").
3 Турчин В. Ф., 28.06.68 (письмо А. Чаковскому).
4 Васильев А., 28.06.68 (письмо в "Литгазету").
Л. Крысин: "Как видно из статьи, "Литгазета" пытается всю ответственность за публикацию глав "Ракового корпуса" за рубежом переложить на автора. И это при том, что А. И. Солженицын, как сообщают сами же авторы статьи (к сожалению, анонимной), не раз обращался в ССП и за границу с протестом против публикации его произведения...
Непонятно, на каком основании тревога А. И: Солженицына "относителъно предстоящей публикации "Ракового корпуса" в реакционнейших издательствах Запада" названа деланной, а его предупреждение Союзу писателей, препятствующему опубликованию этой повести у нас и тем самым способствующему ее появлению за границей, квалифицировано как лицемерное поведение?"1
В.Турчин: "...скажите, пожалуйста, что вызывает вашу злобу? В чем не прав Солженицын? Его заявление написано ясно, четко и достойно. Оно преследует цель пресечь использование его произведений в целях, враждебных по отношению к его Родине и к нему самому. Вам следовало бы напечатать это заявление тогда, когда вы его получили, то есть два месяца назад. Почему вы не сделали этого?
Я вижу только одно объяснение: заявление Солженицына, напечатанное само по себе, было бы встречено нашей общественностью с сочувствием, всем было бы ясно, что ответственность за то, что "Раковый корпус" издается впервые не на Родине автора, а за границей... лежит не на авторе, а на тех, кто препятствовал публикации повести. Вас это не устраивает, и вы решаетесь опубликовать заявление Солженицына, лишь потратив дел месяца на сочинение оскорбительной статьи, ставящей целью опорочить Солженицына путем ругани и фальсификации... Вы не можете простить Солженицыну его независимость и чувство собственного достоинства. Это-то и вызывает вашу злобу"2.
Пункт 3.
А. Абрамов: "Одно место в статье привлекает особое внимание:
...само имя Солженицына, все вообще его литературные работы и письмо IV съезду писателей используются в идеологической борьбе против Советского Союза..." Может быть, "Литературная газета" считает, что, например, "Один день Ивана Денисовича" содержит злостную клевету на наш общественный строй?"3.
А. Васильев: "...все вообще его литературные работы... западной пропагандой используются..."
Коротко и неясно. Как ВСЕ работы используются? Кем? "Буржуями"? В литературных работах Солженицына - великая любовь к "работягам", к простым людям... Никаких антисоциалистических тенденций в творчестве Солженицына нет...
Может быть, негативно рассматривается сам факт широкого издания Солженицына за границей? Но дело здесь прежде всего в масштабах, таланта.
Шолохова же широко издавали и дали (за "Тихий Дон") заслуженную Нобелевскую премию"4.
1 Крысий Л. Г., 29.06.68 (письмо в "Литгазету").
2 Турчин В., 28.06.68.
3 Абрамов А, 8.07.68.
4 Васильев А, 28.06.68.
Л. Крысин: "Совершенно загадочен и даже зловещ последний абзац той части статьи, которая посвящена А. И. Солженицыну: "Писатель А. Солженицын мог бы свои литературные способности целиком отдать Родине, а не злопыхателям. Мог бы, но не пожелал. Такова горькая истина. Захочет ли А. Солженицын найти выход из этого тупика, зависит прежде всего от него самого".
Нет, истина, к счастью, состоит как раз в том, что А. Солженицын отдавал и отдает свой талант Родине - и только ей, ибо нет в современной России писателя, который бы с такой потрясающей силой и художественной убедительностью говорил народу правду, как бы горька она ни была, который бы с таким гражданским мужеством и непоколебимой последовательностью отстаивал принципы социалистической законности и гуманизма.
Очень жаль, что ССП и "Литгазета" не захотели помочь А. Солженицыну в опубликовании его произведений в наших, советских изданиях, что они "остались глухи" (используя выражение авторов цитированной здесь статьи) к просьбам Солженицына защищать его права как члена ССП. Очень жаль, что "Литгазета" сочла возможным напечатать столь тенденциозную, необъективную статью о советском писателе Александре Солженицыне"1.
Обратилась в "Литгазету" с письмом-протестом и Л. К. Чуковская:
"С юности, раньше чем другие, - писала она, - он насквозь видел Сталина. Позднее, будучи писателем, он начал разоблачать сталинизм, и не только в дневниках и письмах. В этом причина его преследований в прошлом и его трагического состояния сегодня".
Доктор физико-математических наук В. Турчин в своем письме не прошел мимо выражения: Солженицын "отбывал наказание". Усмотрен в этом отнюдь не случайность, он писал А. Чаковскому, как это следовало понимать: "Просто так Хозяин не сажал!.. Конечно, потом времена изменились, пришлось реабилитировать... Но все равно, антисоветчик, он и есть антисоветчик..." Именно с намерением получить такой подтекст вы и формулировали эти фразы. Они относятся, по существу, ко всем невинно осужденным людям. Вам мало перенесенных ими нравственных и физических мучений, вы продолжаете их травлю, начатую в сталинское время, делая это исподтишка, через подтекст. В этих фразах вы не на стороне невинно осужденных, а на стороне сталинских доносчиков и палачей"2.