Страница:
– В котором часу?- спросила она.
– В десять.
– Здесь?
– Здесь.
Оказывается, не одна она могла летать: спускаясь по лестнице, он буквально парил над ступеньками.
Он сел за руль и резко взял старт. Надпись на машине превратила «роллс» в мусорный ящик, но теперь Алену на все было наплевать. В его душе звучала музыка.
Глава 19
Глава 20
– В десять.
– Здесь?
– Здесь.
Оказывается, не одна она могла летать: спускаясь по лестнице, он буквально парил над ступеньками.
Он сел за руль и резко взял старт. Надпись на машине превратила «роллс» в мусорный ящик, но теперь Алену на все было наплевать. В его душе звучала музыка.
Глава 19
Прыгая через четыре ступеньки, Люси вбежала наверх, вставила ключ в замочную скважину и широко распахнула дверь.
– Ты дома? Прекрасно! Я так боялась не застать тебя!
Тьерри загадочно ей улыбнулась. Она лежала на кровати, закинув руки за голову, и курила.
– Собирайся! Через десять секунд уходим.
Люси бросила в большую соломенную сумку зубную щетку, яблоко, тюбик зубной пасты, купальник и рубашку.
– Такого шикарного дома ты в своей жизни еще не видела! Бассейн среди оливковых деревьев и кипарисов, комнаты со сводчатыми потолками, зал для прослушивания стереомузыки… Пошевеливайся!.. Машина ждет нас на набережной.
Неожиданно она заметила, что Тьерри как ни в чем не бывало продолжает лежать на кровати.
– Э!.. Ты слышишь меня? Поторопись! Ночь мы проведем у Мака Дермонта. Они нас ждут. Что с тобой случилось? Ты заболела?
– Я никуда не хочу ехать,- сказала Тьерри.- Завтра у меня здесь свидание.
– С кем?
Она глубоко затянулась.
– С мужчиной,- безразличным тоном ответила она.
– С каким мужчиной?
– С Аленом.
– Я его знаю?
– Нет.
Словно пытаясь проникнуть в имя, она еще раз произнесла его: «Ален».
– Ладно, Тьерри, пусть, пусть будет так… Завтра у тебя свидание с Аленом. А теперь пошли. Обо всем поговорим в машине.
– Он чудо,- не слыша ее, промурлыкала она.- Заедет за мной в десять.
– Ну и отлично! Это нам не помешает. Поужинаем и выспимся у Дермонтов, а завтра утром возвратимся. Они очень хотят познакомиться с тобой. Я же специально за тобой заехала! У них так красиво! Так красиво! Видела бы ты их коллекцию картин! Кли, Модриан, Миро, Шагал! Поехали!
Она вспрыгнула на кровать и затормошила Тьерри, но та даже не отреагировала.
– Мне не хочется, Люси. Поезжай одна.
– Ни за что! Клянусь собственной головой, завтра утром мы вернемся обратно! Поехали, Тьерри! Поехали…
Она бросилась в так называемую туалетную и побросала вещи Тьерри в свою сумку.
– Вставай! По дороге ты мне все расскажешь.
Она вытолкнула подружку на лестничную площадку, закрыла за собой дверь, но запирать на ключ не стала.
Зачем? Единственную драгоценность, которой они обладали,- молодость украсть у них никто не мог.
Первым, кого увидел Ален, подъезжая к «Мажестик», был Норберт.
– Мистер,- удрученно сказал он, открывая дверцу,- вы видели машину?..
– Что с ней?- рассеянно спросил Ален.
Подошел Серж. Посмотрев на непотребную надпись, он с чувством сказал:
– Какие сволочи! За решетку бы их!
– Пальцы им отрубить!- подхватил Норберт.
– Это случилось на Хуан-ле-Пин,- пожаловался Ален,- когда я зашел в магазин за сигаретами.
Норберт не осмелился сказать хозяину, что в качестве шофера агентство наняло его. Передавать управление клиенту считалось грубейшим нарушением. Правда, в данном случае была небольшая деталь: Ален Пайп взял машину, не спросив у него.
– Вам не следовало самому садиться за руль, мистер. Сейчас я отведу машину в гараж на ремонт.
– Все расходы я беру на себя,- сказал Ален, разрываемый между чувством вины и желанием поскорее уединиться в своем номере и предаться мечтаниям о Тьерри.
– Машина застрахована, мистер. Боюсь, после перекраски нам придется долго ждать…
– Масляная краска!- воскликнул Серж, царапнув ногтем надпись.- А вы думали, что они используют гуашь? Ну и времена!
– Что мне делать, если в агентстве не окажется машины этой модели, мистер?
– Я позвоню им,- сказал Серж, направляясь к телефону-автомату, укрепленному на стене отеля.
– Я сожалею, Норберт,- виноватым голосом сказал Ален.
– Не беспокойтесь, мистер, бывает и хуже.
Ален по-дружески похлопал Норберта по плечу и направился к лифту.
– «Почему я не попросил ее провести со мной сегодняшний вечер?»- спрашивал себя Ален.
Его глаза слипались, но он нашел в себе силы подойти к бару и налить в стакан виски. Зазвонил телефон.
– Мистер, вас беспокоит портье. Рядом со мной находится человек, который хочет поговорить с вами. Передаю ему трубку.
– Кто?- спросил Ален, впадая в полуобморочное состояние.
Но его уже не слышали, и в трубке раздался грубый, но доброжелательный голос, говоривший на скверном английском языке.
– Мистер Пайп? Я – капитан Ле Герн. Ваша яхта ждет вас.
Яхта? Какая яхта?- ничего не понимая, спросил Ален.
– «Виктория II». Вы заказали ее с 26-го числа. Сегодня 26 июля. Жду ваших распоряжений.
Оцепенев, Ален не знал, что ответить. Водоворот событий, в который он попал, прибыв в Канны, выветрил у него из головы этот момент.
– Вы слышите меня, мистер?
– Да, капитан.
– Все готово, чтобы принять вас на борт. Прислать моряков за вашими вещами? Я позволил себе заказать для вас ужин на вечер.
Ален едва не закричал «да». Выйти в море и обо всем забыть…
– Где вы стали на якорь, капитан?
– В старом порту, точно напротив зимнего казино, в начале дамбы. Я на машине. Могу вас сейчас же туда отвезти.
– Послушайте, капитан…- заколебался Ален, и его фраза повисла в воздухе. Он не мог ему объяснить, что уже несколько суток ему не удается выспаться. Но… Яхта! Яхта принадлежит ему! Он сгорал от желания увидеть ее.
– Я спускаюсь, капитан.
– Жду вас в холле.
Пошатываясь от усталости, возбужденный новостью, Ален начал одеваться.
– Здравствуйте,- сказал Баннистер.- Вы меня знаете, я друг Алена Пайпа.
Привратник недоверчиво посмотрел на него.
– Я пришел за его почтой.
– Почему вы? Разве он уехал? Меня он не предупреждал.
– Он в командировке…- закашлявшись, сказала Самуэль.- Он очень торопился и не мог предупредить вас.
– И надолго он…
– На несколько дней… Есть для него почта?
– Если вы его друг, может, заплатите за жилье…
– Он не заплатил? На самом деле?
– На самом деле. Сегодня двадцать шестое. Я ему доверяю, но порядок есть порядок. Двести восемьдесят пять долларов.
Самуэль достал из кармана чековую книжку таким жестом, словно речь шла о пяти центах.
– Немедленно оплачиваю.
После того как он втянул Алена во всю эту историю, оплатить квартиру было меньшее, что он мог для него сделать. Правда, существовала маленькая деталь: он не был уверен, что на его счете имелась необходимая сумма. Кристель тщательно следила за его прибавкой к жалованью и оставляла ему минимум на карманные расходы.
– Меньше будешь пить,- говорила она с материнской жестокостью.
Привратник внимательно наблюдал, как он подписывает чек. Когда Баннистер протянул ему чек, тот еще раз проверил вписанную сумму, затем сложил его вдвое и спрятал в бумажник.
– Есть письмо из его банка. Мне вручили его прямо в руки.
В висках у Баннистера застучала кровь. Он буквально выхватил из рук привратника конверт бежевого цвета, поспешно попрощался и выбежал из дома. Он дошел до угла, свернул налево и юркнул в первый попавшийся подъезд. Трясущимися руками он разорвал конверт. Текст состоял из двух строчек. Он прочел и, чтобы не упасть, прислонился к стене.
– Вы уже наметили маршрут?
Ле Герн не знал, что ни о каком путешествии не могло быть и речи, но Ален включился в игру.
– Еще нет. Что посоветуете?
– Можно остаться в акватории Средиземного моря. Корсика, Сардиния и Италия, Португалия, Рапалло, Сан-та-Маргарита… Или Капри, если захотите. Или остров Эльба. У вас много гостей?
Ален украдкой посмотрел на него.
– Ммм… Нет. По крайней мере в настоящий момент.
Всем своим видом капитан походил на плакатного морского волка: голубые глаза, глубокие морщины, дубленая кожа лица… Машина выехала на набережную Святого Петра.
– Откуда вы, капитан?
– Корсика. Очень долго плавал на подводной лодке.
Машина остановилась прямо у сходного мостика.
– Сегодня я хочу только посмотреть, что за птица эта яхта,- сказал Ален, избегая смотреть на судно.
Он переживал одно из тех редких мгновений, когда человек имеет возможность сопоставить мечту с реальностью. Он сделал глубокий вдох и перевел глаза на яхту: она была великолепна. Она была прекраснее его мечты.
Люди, прогуливавшиеся по набережной, с ностальгическим восхищением смотрели на яхту.
– Салон,- сказал Ле Герн, посторонившись, пропуская вперед Алена.
Стены помещения были обиты красным деревом, бар, низкие столики, телевизор и гравюры на морскую тематику…
– Столовая расположена на верхней палубе. Желаете посмотреть свою каюту?
От вида «его каюты» у него перехватило дыхание. Кровать была не менее шести квадратных метров, а роскошь обстановки поражала воображение. Здесь свободно можно было кататься на велосипеде.
– Сколько всего кают?- спросил он.
– Шесть, мистер. Две большие, остальные поменьше.
– Экипаж?
– Кроме меня и моего помощника – восемь человек и два повара.
– У яхты большая автономия?
– Можно совершить кругосветное путешествие, улыбнулся Ле Герн.- Прекрасное судно! Были бы деньги! Тогда все мечты реализуются.
– Я должен возвратиться в отель, капитан. Жду телефонного звонка. Увидимся завтра.
– Слушаюсь, мистер. Жаль все-таки терять день!
Ле Герн отвез его в «Мажестик». В необъяснимом смятении чувств Ален поднялся в свой номер. Он задернул шторы, сбросил одежду и упал на кровать. Спать… спать… Как назло, зазвонил телефон.
– Вы готовы? Уже девять. Это Сара.
– Я не могу, Сара, честное слово, не могу. Сожалею…
– И вы говорите мне такое?.. Для вас заказано место… Вы – мой сосед справа.
– Послушайте, Сара…
– Предупреждаю вас, Ален, если через десять минут вы не спуститесь в холл в смокинге, я поднимусь к вам и высажу дверь!
Она положила трубку.
Ален знал о ней не много, но достаточно, чтобы поверить ее словам. Обескураженный, потерянный, он позвонил дежурному по этажу.
– Двойную порцию кофе и покрепче, пожалуйста, – попросил он.
Затем прошел в ванную и стал под ледяные струи душа. Когда он одевался, снова зазвонил телефон.
– Мистер Пайп, вас вызывает Нью-Йорк.
Ален напрягся: Баннистер?
– Ален! Ты слышишь меня? Не клади трубку, Ален!
– Это Сэмми!
– Пошел к черту!
– Не будь дураком, Ален! Я ни черта больше не понимаю!
– А я тем более,- прокричал Ален.
– Это фантастика! Я только что был у тебя дома. Забрал почту… Ты знаешь, что я обнаружил?
– Полицейских?
– Прекрати! Письмо из банка «Бурже».
Ален съежился: попался…
– Тебе снова перевели деньги! Я становлюсь сумасшедшим! Два миллиона долларов на твой счет!
– Врешь,- прорычал Ален.- У тебя перегрелись мозги, и ты не соображаешь, что говоришь.
– Клянусь головой! Два миллиона! У меня в руках бумага.
– Выбрось ее в мусорку! С меня хватит.
– Ален, умоляю тебя…
Он бросил трубку и обхватил голову руками. Его трясло. Все рушилось, теряло смысл… Ему стало страшно. Телефон снова зазвонил. – Это Сара! Я иду за вами!
Он едва сдержался, чтобы не нагрубить ей.
– Я спускаюсь.
– Поторопитесь!
В номер вошел официант.
– Ваш кофе, мистер.
Ален выпил его одним глотком, как лекарство. Он поправил бабочку, натянул носки, и в это время снова зазвонил телефон.
– Это портье, мистер Пайп. Вас ждут внизу…
– Иду,- раздраженным голосом бросил Ален.
Продолжая находиться под впечатлением разговора с Баннистером, он налил в стакан виски и выпил до дна. Выходя, он громко хлопнул дверью. Возле лифта было многолюдно: все в праздничных одеждах. В герметичной коробке лифта нечем было дышать от аромата всевозможных дорогих духов. Холл напоминал муравейник. Он глазами поискал Сару и, не найдя ее, вышел на улицу.
Навстречу ему заспешил Серж. – Мистер Пайп, эти господа ждут вас.
Ален увидел огромный, перламутрового цвета «Мерседес-600», ощетинившийся телерадиоантеннами, три «роллса», два белых и один гранатового цвета. Четверо шоферов в униформах дружно шагали ему навстречу. Из этой компании он знал только одного, своего Норберта.
Мистер,- сказал Норберт,- здесь какое-то недоразумение. Эти господа тоже приехали за вами. Анджело Ла Стреза от мистера Прэнс-Линча, Леон Троцкий от Гольдмана, а Энрико Капилло – шофер мистера Ларсена… Ален отметил, что в каждом автомобиле дверца была предусмотрительно распахнута.
– Перекрасили?- спросил Ален, кивнув в сторону двух белых «роллсов».
– Нет, мистер. В нашем распоряжении прежний автомобиль.
– А! Вот и вы!- радостно воскликнула Сара.- А еще говорят, что опаздывают только женщины! Анджело, вперед!
С видом собственницы она повела Алена в сторону «роллса».
Маленький ресторанчик был заполнен молодежью. Тони, хозяин заведения, прикрикнул на парней, затеявших возню между столиками. Вытерев руки о фартук, он оперся кулаками о стол и сказал Гансу:
– Есть новости. «Роллс» принадлежит агентству «Карлукс». Человек, который взял его напрокат,- американец, некто Ален Пайп. Он остановился в «Мажестик».
– Ганс резко отбросил от себя стул.
– Не горячись, малыш. Никто ведь не похищал твою Тьерри. Она добровольно села в машину.
– Спасибо, Тони, спасибо!
Он выбежал из помещения и прыгнул на заднее сиденье огромного мотоцикла.
– Вперед, Эрик! Едем в Канны!
Переднее колесо мотоцикла оторвалось от земли, и он пулей понесся по шоссе. Держась за плечи друга, с заложенными от ветра и скорости ушами, Ганс переваривал великолепную мысль о самоубийстве. Проведя два бесполезных часа на лестнице в ожидании Тьерри, он решил действовать. Тони знал в округе всех и вся. До того как открыть свой ресторан, он два года работал в полиции, и многие его связи сохранились. Ганс сообщил ему номер «роллса», и трех телефонных звонков Тони хватило, чтобы выяснить, кому он принадлежал.
– Быстрее, Эрик!
Мотоцикл выехал на улицу Антиб, дважды свернул налево и вырвался на Круазетт.
– Остановись здесь,- попросил Ганс,- я сейчас вернусь.
Он уверенно пересек «плац почестей», глядя с презрением на всех этих старых бонз – для перешагнувших тридцатилетний рубеж жизнь была закончена, так считал он .Почему королевские автомобили типа «феррари» принадлежат тем, кто не может их водить? Он бесцеремонно шел сквозь толпу смокингов и вечерних платьев. Забегавшийся обслуживающий персонал не обращал на него никакого внимания.
– Где я могу видеть Алена Пайпа?
– Он только что уехал на концерт, мистер.
– Один?
– С женщиной.
– Концерт в «Палм-Бич»?
– Да, мистер.
Служащий в голубой униформе, отвечая на вопросы Ганса, даже не взглянул на него. Он отвечал десяти человекам одновременно и, возможно, даже на десяти языках. Обезумев от ревности, Ганс выбежал из отеля. Женщиной могла быть только Тьерри. То, в чем ему было отказано, получит другой, потому что у него «роллс».
– Куда сейчас?- спросил Эрик.
– Возвращаемся назад.
– А твоя милка? Ты нашел ее?- не мог успокоиться Эрик.
– Какой-то подонок потащил ее на сраный концерт…
– Поехали за ребятами. Мы тоже будем на празднике.
– Где?
– В «Палм-Бич».
– Ты дома? Прекрасно! Я так боялась не застать тебя!
Тьерри загадочно ей улыбнулась. Она лежала на кровати, закинув руки за голову, и курила.
– Собирайся! Через десять секунд уходим.
Люси бросила в большую соломенную сумку зубную щетку, яблоко, тюбик зубной пасты, купальник и рубашку.
– Такого шикарного дома ты в своей жизни еще не видела! Бассейн среди оливковых деревьев и кипарисов, комнаты со сводчатыми потолками, зал для прослушивания стереомузыки… Пошевеливайся!.. Машина ждет нас на набережной.
Неожиданно она заметила, что Тьерри как ни в чем не бывало продолжает лежать на кровати.
– Э!.. Ты слышишь меня? Поторопись! Ночь мы проведем у Мака Дермонта. Они нас ждут. Что с тобой случилось? Ты заболела?
– Я никуда не хочу ехать,- сказала Тьерри.- Завтра у меня здесь свидание.
– С кем?
Она глубоко затянулась.
– С мужчиной,- безразличным тоном ответила она.
– С каким мужчиной?
– С Аленом.
– Я его знаю?
– Нет.
Словно пытаясь проникнуть в имя, она еще раз произнесла его: «Ален».
– Ладно, Тьерри, пусть, пусть будет так… Завтра у тебя свидание с Аленом. А теперь пошли. Обо всем поговорим в машине.
– Он чудо,- не слыша ее, промурлыкала она.- Заедет за мной в десять.
– Ну и отлично! Это нам не помешает. Поужинаем и выспимся у Дермонтов, а завтра утром возвратимся. Они очень хотят познакомиться с тобой. Я же специально за тобой заехала! У них так красиво! Так красиво! Видела бы ты их коллекцию картин! Кли, Модриан, Миро, Шагал! Поехали!
Она вспрыгнула на кровать и затормошила Тьерри, но та даже не отреагировала.
– Мне не хочется, Люси. Поезжай одна.
– Ни за что! Клянусь собственной головой, завтра утром мы вернемся обратно! Поехали, Тьерри! Поехали…
Она бросилась в так называемую туалетную и побросала вещи Тьерри в свою сумку.
– Вставай! По дороге ты мне все расскажешь.
Она вытолкнула подружку на лестничную площадку, закрыла за собой дверь, но запирать на ключ не стала.
Зачем? Единственную драгоценность, которой они обладали,- молодость украсть у них никто не мог.
***
Первым, кого увидел Ален, подъезжая к «Мажестик», был Норберт.
– Мистер,- удрученно сказал он, открывая дверцу,- вы видели машину?..
– Что с ней?- рассеянно спросил Ален.
Подошел Серж. Посмотрев на непотребную надпись, он с чувством сказал:
– Какие сволочи! За решетку бы их!
– Пальцы им отрубить!- подхватил Норберт.
– Это случилось на Хуан-ле-Пин,- пожаловался Ален,- когда я зашел в магазин за сигаретами.
Норберт не осмелился сказать хозяину, что в качестве шофера агентство наняло его. Передавать управление клиенту считалось грубейшим нарушением. Правда, в данном случае была небольшая деталь: Ален Пайп взял машину, не спросив у него.
– Вам не следовало самому садиться за руль, мистер. Сейчас я отведу машину в гараж на ремонт.
– Все расходы я беру на себя,- сказал Ален, разрываемый между чувством вины и желанием поскорее уединиться в своем номере и предаться мечтаниям о Тьерри.
– Машина застрахована, мистер. Боюсь, после перекраски нам придется долго ждать…
– Масляная краска!- воскликнул Серж, царапнув ногтем надпись.- А вы думали, что они используют гуашь? Ну и времена!
– Что мне делать, если в агентстве не окажется машины этой модели, мистер?
– Я позвоню им,- сказал Серж, направляясь к телефону-автомату, укрепленному на стене отеля.
– Я сожалею, Норберт,- виноватым голосом сказал Ален.
– Не беспокойтесь, мистер, бывает и хуже.
Ален по-дружески похлопал Норберта по плечу и направился к лифту.
– «Почему я не попросил ее провести со мной сегодняшний вечер?»- спрашивал себя Ален.
Его глаза слипались, но он нашел в себе силы подойти к бару и налить в стакан виски. Зазвонил телефон.
– Мистер, вас беспокоит портье. Рядом со мной находится человек, который хочет поговорить с вами. Передаю ему трубку.
– Кто?- спросил Ален, впадая в полуобморочное состояние.
Но его уже не слышали, и в трубке раздался грубый, но доброжелательный голос, говоривший на скверном английском языке.
– Мистер Пайп? Я – капитан Ле Герн. Ваша яхта ждет вас.
Яхта? Какая яхта?- ничего не понимая, спросил Ален.
– «Виктория II». Вы заказали ее с 26-го числа. Сегодня 26 июля. Жду ваших распоряжений.
Оцепенев, Ален не знал, что ответить. Водоворот событий, в который он попал, прибыв в Канны, выветрил у него из головы этот момент.
– Вы слышите меня, мистер?
– Да, капитан.
– Все готово, чтобы принять вас на борт. Прислать моряков за вашими вещами? Я позволил себе заказать для вас ужин на вечер.
Ален едва не закричал «да». Выйти в море и обо всем забыть…
– Где вы стали на якорь, капитан?
– В старом порту, точно напротив зимнего казино, в начале дамбы. Я на машине. Могу вас сейчас же туда отвезти.
– Послушайте, капитан…- заколебался Ален, и его фраза повисла в воздухе. Он не мог ему объяснить, что уже несколько суток ему не удается выспаться. Но… Яхта! Яхта принадлежит ему! Он сгорал от желания увидеть ее.
– Я спускаюсь, капитан.
– Жду вас в холле.
Пошатываясь от усталости, возбужденный новостью, Ален начал одеваться.
***
– Здравствуйте,- сказал Баннистер.- Вы меня знаете, я друг Алена Пайпа.
Привратник недоверчиво посмотрел на него.
– Я пришел за его почтой.
– Почему вы? Разве он уехал? Меня он не предупреждал.
– Он в командировке…- закашлявшись, сказала Самуэль.- Он очень торопился и не мог предупредить вас.
– И надолго он…
– На несколько дней… Есть для него почта?
– Если вы его друг, может, заплатите за жилье…
– Он не заплатил? На самом деле?
– На самом деле. Сегодня двадцать шестое. Я ему доверяю, но порядок есть порядок. Двести восемьдесят пять долларов.
Самуэль достал из кармана чековую книжку таким жестом, словно речь шла о пяти центах.
– Немедленно оплачиваю.
После того как он втянул Алена во всю эту историю, оплатить квартиру было меньшее, что он мог для него сделать. Правда, существовала маленькая деталь: он не был уверен, что на его счете имелась необходимая сумма. Кристель тщательно следила за его прибавкой к жалованью и оставляла ему минимум на карманные расходы.
– Меньше будешь пить,- говорила она с материнской жестокостью.
Привратник внимательно наблюдал, как он подписывает чек. Когда Баннистер протянул ему чек, тот еще раз проверил вписанную сумму, затем сложил его вдвое и спрятал в бумажник.
– Есть письмо из его банка. Мне вручили его прямо в руки.
В висках у Баннистера застучала кровь. Он буквально выхватил из рук привратника конверт бежевого цвета, поспешно попрощался и выбежал из дома. Он дошел до угла, свернул налево и юркнул в первый попавшийся подъезд. Трясущимися руками он разорвал конверт. Текст состоял из двух строчек. Он прочел и, чтобы не упасть, прислонился к стене.
***
– Вы уже наметили маршрут?
Ле Герн не знал, что ни о каком путешествии не могло быть и речи, но Ален включился в игру.
– Еще нет. Что посоветуете?
– Можно остаться в акватории Средиземного моря. Корсика, Сардиния и Италия, Португалия, Рапалло, Сан-та-Маргарита… Или Капри, если захотите. Или остров Эльба. У вас много гостей?
Ален украдкой посмотрел на него.
– Ммм… Нет. По крайней мере в настоящий момент.
Всем своим видом капитан походил на плакатного морского волка: голубые глаза, глубокие морщины, дубленая кожа лица… Машина выехала на набережную Святого Петра.
– Откуда вы, капитан?
– Корсика. Очень долго плавал на подводной лодке.
Машина остановилась прямо у сходного мостика.
– Сегодня я хочу только посмотреть, что за птица эта яхта,- сказал Ален, избегая смотреть на судно.
Он переживал одно из тех редких мгновений, когда человек имеет возможность сопоставить мечту с реальностью. Он сделал глубокий вдох и перевел глаза на яхту: она была великолепна. Она была прекраснее его мечты.
Люди, прогуливавшиеся по набережной, с ностальгическим восхищением смотрели на яхту.
– Салон,- сказал Ле Герн, посторонившись, пропуская вперед Алена.
Стены помещения были обиты красным деревом, бар, низкие столики, телевизор и гравюры на морскую тематику…
– Столовая расположена на верхней палубе. Желаете посмотреть свою каюту?
От вида «его каюты» у него перехватило дыхание. Кровать была не менее шести квадратных метров, а роскошь обстановки поражала воображение. Здесь свободно можно было кататься на велосипеде.
– Сколько всего кают?- спросил он.
– Шесть, мистер. Две большие, остальные поменьше.
– Экипаж?
– Кроме меня и моего помощника – восемь человек и два повара.
– У яхты большая автономия?
– Можно совершить кругосветное путешествие, улыбнулся Ле Герн.- Прекрасное судно! Были бы деньги! Тогда все мечты реализуются.
– Я должен возвратиться в отель, капитан. Жду телефонного звонка. Увидимся завтра.
– Слушаюсь, мистер. Жаль все-таки терять день!
Ле Герн отвез его в «Мажестик». В необъяснимом смятении чувств Ален поднялся в свой номер. Он задернул шторы, сбросил одежду и упал на кровать. Спать… спать… Как назло, зазвонил телефон.
– Вы готовы? Уже девять. Это Сара.
– Я не могу, Сара, честное слово, не могу. Сожалею…
– И вы говорите мне такое?.. Для вас заказано место… Вы – мой сосед справа.
– Послушайте, Сара…
– Предупреждаю вас, Ален, если через десять минут вы не спуститесь в холл в смокинге, я поднимусь к вам и высажу дверь!
Она положила трубку.
Ален знал о ней не много, но достаточно, чтобы поверить ее словам. Обескураженный, потерянный, он позвонил дежурному по этажу.
– Двойную порцию кофе и покрепче, пожалуйста, – попросил он.
Затем прошел в ванную и стал под ледяные струи душа. Когда он одевался, снова зазвонил телефон.
– Мистер Пайп, вас вызывает Нью-Йорк.
Ален напрягся: Баннистер?
– Ален! Ты слышишь меня? Не клади трубку, Ален!
– Это Сэмми!
– Пошел к черту!
– Не будь дураком, Ален! Я ни черта больше не понимаю!
– А я тем более,- прокричал Ален.
– Это фантастика! Я только что был у тебя дома. Забрал почту… Ты знаешь, что я обнаружил?
– Полицейских?
– Прекрати! Письмо из банка «Бурже».
Ален съежился: попался…
– Тебе снова перевели деньги! Я становлюсь сумасшедшим! Два миллиона долларов на твой счет!
– Врешь,- прорычал Ален.- У тебя перегрелись мозги, и ты не соображаешь, что говоришь.
– Клянусь головой! Два миллиона! У меня в руках бумага.
– Выбрось ее в мусорку! С меня хватит.
– Ален, умоляю тебя…
Он бросил трубку и обхватил голову руками. Его трясло. Все рушилось, теряло смысл… Ему стало страшно. Телефон снова зазвонил. – Это Сара! Я иду за вами!
Он едва сдержался, чтобы не нагрубить ей.
– Я спускаюсь.
– Поторопитесь!
В номер вошел официант.
– Ваш кофе, мистер.
Ален выпил его одним глотком, как лекарство. Он поправил бабочку, натянул носки, и в это время снова зазвонил телефон.
– Это портье, мистер Пайп. Вас ждут внизу…
– Иду,- раздраженным голосом бросил Ален.
Продолжая находиться под впечатлением разговора с Баннистером, он налил в стакан виски и выпил до дна. Выходя, он громко хлопнул дверью. Возле лифта было многолюдно: все в праздничных одеждах. В герметичной коробке лифта нечем было дышать от аромата всевозможных дорогих духов. Холл напоминал муравейник. Он глазами поискал Сару и, не найдя ее, вышел на улицу.
Навстречу ему заспешил Серж. – Мистер Пайп, эти господа ждут вас.
Ален увидел огромный, перламутрового цвета «Мерседес-600», ощетинившийся телерадиоантеннами, три «роллса», два белых и один гранатового цвета. Четверо шоферов в униформах дружно шагали ему навстречу. Из этой компании он знал только одного, своего Норберта.
Мистер,- сказал Норберт,- здесь какое-то недоразумение. Эти господа тоже приехали за вами. Анджело Ла Стреза от мистера Прэнс-Линча, Леон Троцкий от Гольдмана, а Энрико Капилло – шофер мистера Ларсена… Ален отметил, что в каждом автомобиле дверца была предусмотрительно распахнута.
– Перекрасили?- спросил Ален, кивнув в сторону двух белых «роллсов».
– Нет, мистер. В нашем распоряжении прежний автомобиль.
– А! Вот и вы!- радостно воскликнула Сара.- А еще говорят, что опаздывают только женщины! Анджело, вперед!
С видом собственницы она повела Алена в сторону «роллса».
***
Маленький ресторанчик был заполнен молодежью. Тони, хозяин заведения, прикрикнул на парней, затеявших возню между столиками. Вытерев руки о фартук, он оперся кулаками о стол и сказал Гансу:
– Есть новости. «Роллс» принадлежит агентству «Карлукс». Человек, который взял его напрокат,- американец, некто Ален Пайп. Он остановился в «Мажестик».
– Ганс резко отбросил от себя стул.
– Не горячись, малыш. Никто ведь не похищал твою Тьерри. Она добровольно села в машину.
– Спасибо, Тони, спасибо!
Он выбежал из помещения и прыгнул на заднее сиденье огромного мотоцикла.
– Вперед, Эрик! Едем в Канны!
Переднее колесо мотоцикла оторвалось от земли, и он пулей понесся по шоссе. Держась за плечи друга, с заложенными от ветра и скорости ушами, Ганс переваривал великолепную мысль о самоубийстве. Проведя два бесполезных часа на лестнице в ожидании Тьерри, он решил действовать. Тони знал в округе всех и вся. До того как открыть свой ресторан, он два года работал в полиции, и многие его связи сохранились. Ганс сообщил ему номер «роллса», и трех телефонных звонков Тони хватило, чтобы выяснить, кому он принадлежал.
– Быстрее, Эрик!
Мотоцикл выехал на улицу Антиб, дважды свернул налево и вырвался на Круазетт.
– Остановись здесь,- попросил Ганс,- я сейчас вернусь.
Он уверенно пересек «плац почестей», глядя с презрением на всех этих старых бонз – для перешагнувших тридцатилетний рубеж жизнь была закончена, так считал он .Почему королевские автомобили типа «феррари» принадлежат тем, кто не может их водить? Он бесцеремонно шел сквозь толпу смокингов и вечерних платьев. Забегавшийся обслуживающий персонал не обращал на него никакого внимания.
– Где я могу видеть Алена Пайпа?
– Он только что уехал на концерт, мистер.
– Один?
– С женщиной.
– Концерт в «Палм-Бич»?
– Да, мистер.
Служащий в голубой униформе, отвечая на вопросы Ганса, даже не взглянул на него. Он отвечал десяти человекам одновременно и, возможно, даже на десяти языках. Обезумев от ревности, Ганс выбежал из отеля. Женщиной могла быть только Тьерри. То, в чем ему было отказано, получит другой, потому что у него «роллс».
– Куда сейчас?- спросил Эрик.
– Возвращаемся назад.
– А твоя милка? Ты нашел ее?- не мог успокоиться Эрик.
– Какой-то подонок потащил ее на сраный концерт…
– Поехали за ребятами. Мы тоже будем на празднике.
– Где?
– В «Палм-Бич».
Глава 20
Сара крепко держала Алена под руку. Непрерывно сверкали фотовспышки, лакеи, обливаясь потом, не успевали отгонять машины прибывающих гостей. Несмотря на присутствие службы безопасности, десятки зевак сумели проникнуть через металлическое заграждение, установленное в виде коридора. Оно должно было обеспечить беспрепятственный проход приглашенным на террасу. Волосы Сары украшала сногсшибательная диадема, которую она, улыбаясь, придерживала рукой.
Навстречу Саре устремился Поль, директор ресторана.
– Мадемуазель, позвольте проводить вас за столик…
Он пошел впереди них по аллее, и сотни пар глаз с жадным любопытством принялись разглядывать молодую пару. Сара, наследница семьи Бурже, рассматривалась как самая завидная партия на планете: кто ее сопровождает?
– Вам нравится мое платье?- спросила она, делая вид, что не замечает неприкрытый интерес присутствующих, вызванный их появлением.
Держа Алена под руку, она шла уверенным шагом, содрогаясь от удовольствия от того, что она увидела, и от того, что ее видят; приветствуя на ходу знакомых и дозируя улыбку согласно значимости человека, которому она была адресована. Ален чувствовал себя пуделем, которого тащили на поводке.
– Ален, вам нравится здесь или нет?
Не зная, что ответить, Ален хотел улыбнуться, но, кроме гримасы, ничего изобразить не смог.
– Всегда в последний момент,- по-отечески пожурил ее Цезарь ди Согно.
Он встал, обнял Сару и, наклонясь, чтобы поцеловать ей руку, добавил:
– Вы оба – просто кинозвезды!
К своему большому ужасу, Ален должен был обойти всех сидящих за столом, чтобы представиться. Когда Арнольд Хакетт горячо пожимал ему руку, он приложил чудовищное усилие, чтобы не сорваться с места и не сбежать. Но Цезарь крепко держал его, положив свою ладонь ему на плечо.
– Полагаю, что вы всех знаете… Граф и графиня де Саран, миссис Хакетт… Гамильтон Прэнс-Линч и миссис «урожденная Бурже»,- добавил он сквозь зубы.- Онор Ларсен и, конечно, Бетти Гроун… Юлия и Луи Гольдманы… Пожалуй, все. Я никого не забыл? Тогда садитесь, представление должно вот-вот начаться.
С влажными от многочисленных рукопожатий руками, Ален сел на предназначенный ему стул. Слева от него сидела Сара, справа – графиня де Саран. Пока официанты наполняли бокалы вином, а разговоры приобретали все больше камерный характер, он исподтишка наблюдал за ней, пораженный загадочной, неземной красотой женщины, о которой он бесчисленное количество раз читал в журналах. Своей известностью она была обязана титулу графини и исключительной элегантности, попадая ежегодно в десятку наиболее роскошно одевающихся женщин в мире.
Она почувствовала его взгляд и, подарив ему загадочную улыбку, прошептала:
– Вашу одежду я сдала в чистку. Завтра утром ее принесут вам в номер.
Лицо Алена мгновенно залила краска: он не допускал и мысли, что это изысканное воздушное существо и та, покрытая синяками незнакомка, которая сегодня утром как безумная набросилась на него в кабинке и которую он облил маслом и собственной спермой,- одно и то же лицо. Машинально он бросил взгляд на графа, и их глаза встретились. Ален тут же отвел глаза и наткнулся на взгляд Гамильтона Прэнс-Линча, который смотрел на него с располагающей доброжелательностью.
Подали икру.
– После того что произошло в Иране, остается только удивляться, как они там выкручиваются, чтобы иметь ее!- громко заметил Арнольд Хакетт.- Современные люди – безумцы!- добавил он, накладывая двухсантиметровый слой икры на тоненький ломтик поджаренного хлеба. – Устраивают революции, бунтуют, отлынивают от работы! Рабочие хотят стать руководителями, бедные – богатыми! Черт знает что творится…
Вставной челюстью он откусил добрую половину бутерброда.
– В кинематографе та же проблема,- поддержал его Гольдман.- Статист, после первого участия в съемках, претендует на звание кинозвезды, а распоследний оператор мнит себя Орсоном Уэллсом!
Хакетт ткнул пальцем в сторону Алена.
– Так как вы еще молоды, мистер, я хочу кое-что сказать вам. Знаете, как я поддерживаю у служащих уважение к своей фирме? Каждый год в период отпусков я провожу сокращение штатов! Надрыв души! Увольняю несколько человек, а остальные начинают шевелиться еще активнее.
– Он не настолько злой, насколько глупый,- шепнула Сара Алену, который от слов Хакетта превратился в статую.
– Когда мне было двадцать лет,- разошелся Хакетт,- за место под солнцем приходилось жестоко драться.
– Арнольд, вам и сегодня и всегда будет двадцать лет,- встрял Цезарь и поднял свой бокал.- Предлагаю выпить за тех, кто не стареет душой!
– Как долго вы пробудете здесь?- наигранно безразличным тоном спросила Мэнди де Саран.
– Думаю, несколько дней,- ответил Ален.
– Вы должны обязательно посетить нашу яхту.
– Ален, потанцуем?
Сара уже вышла из-за стола и пронзительным взглядом смотрела на него. Ален встал, отодвинул стул и шагнул к Саре. Она взяла его под руку и повела к танцевальной площадке.
– Посмотрите мне в глаза. Я вам только что задала вопрос, и вы мне не ответили. Я не люблю, когда мои вопросы остаются без ответа. Какого цвета у меня платье? Хитрец! Вы только сейчас посмотрели… Оно вам нравится? Или вы принадлежите к типу мужчин, которым безразлично, во что одета женщина, если она уже находится в их объятиях?
Она еще теснее прижалась к нему, и ее щека коснулась его лица.
– А вы знаете,- шепнула она,- вы очень соблазнительны. Графиня не сводит с вас глаз. Мне кажется, что она так же легко снимает свои трусики, как и очки. Кстати, очки она не носит… Несчастный Хюберт…
Кончиками ногтей Сара начала тихонечко царапать его затылок.
– Вы были женаты?
– Да,- ответил Ален.
– Долго?
– Достаточно, чтобы больше не хотеть этого.
Заметив, что он смотрит куда-то в сторону поверх ее плеча, она обернулась и была удивлена, встретившись взглядом с Бетти Гроун.
– Она вам нравится?
– Кто?
– Та, которая смотрит на вас. Она танцует с Ларсеном. Бетти Гроун.
– Я не смотрю на нее.
– Обманщик! У нее прекрасные глаза и… все остальное. Говорят, что она уже четверть века занимается проституцией. Вы любите проституток? Завтра мы обедаем на островах, не опаздывайте!
– Завтра я занят.
Она уютно устроила свою головку у него на груди.
– Я обожаю вас!- сказала она, не обращая внимания на его слова.- Вы ведете себя как молоденькая девушка, которая боится, что ее изнасилуют. Вас насиловали, Ален?
– Да.
Она еще сильнее прижалась к нему.
– Меня это не удивляет. Что вы ощущаете, когда такое количество женщин желает вас?
Неожиданно появилась группа танцующих цыган и скрипачей. Они рассыпались по всей террасе, и танцевавшая публика, позвякивая драгоценностями, направилась к своим столикам.
– Я бы потанцевала,- ни к кому не обращаясь, сказала графиня.
Сара по-хозяйски положила свою ладонь на руку Алена.
– Он мне уже пообещал,- с ядовитой усмешкой на губах сказала она.
– Сара, голубушка, осчастливьте меня!
– Но мои лангусты, Арнольд?
– Приоритет тому, у кого двадцатилетнее сердце.
Она с большой неохотой поднялась со стула, строго посмотрела на Алена и пошла танцевать с Арнольдом Хакеттом. Ален еще раз поймал на себе взгляд Гамильтона. Чувствуя себя не в своей тарелке, он отвел глаза и встретился глазами с Бетти, которые откровенно приглашали его…
– Как вам вечер, мистер Пайп?
Рядом с ним, на место Сары, сел Ларсен.
– Чем конкретно вы занимаетесь, мистер Пайп? Ален сделал неопределенный жест рукой. И, чтобы выиграть время, пригубил бокал с шампанским.
– Вы когда-нибудь сидели в тюрьме?
Ален поперхнулся и чуть не выплюнул остатки вина. Ларсен похлопал его по спине… – Никогда,- прохрипел он.
– Вы знаете, кто я?- вкрадчиво спросил Ларсен.- основной держатель акций авиастроительного комплекса Скандинавии. Мне хотелось бы создать частное предприятие вместе с вами. Это возможно? Где и когда? Время не терпит.
– Онор, или вы уступите мне мой стул, или я сажусь вам на колени.
Ларсен поспешно встал и, наклонившись к Алену, прошептал ему на ухо: – Встретимся сегодня после концерта.
– О чем вы здесь щебетали?- спросила Сара.- Он консультируется с вами относительно цен, запрашиваемых Бетти? Эта старая сова Хакетт превратил мои ноги в мармелад.
– Сара!
– Нет, спасибо…- сухо ответила она Цезарю ди Согно и жадно набросилась на остывшие лангусты.
– Несъедобно…- капризным голосом сказала она, отодвигая тарелку в сторону.- В каком бы месте вы ни появлялись, вы становитесь центром внимания. Как вам это удается?
Ален открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент к ним подошел Хюберт де Саран и галантно поцеловал руку Саре.
– Обожаю медленные танцы. Не откажите.
Они пошли танцевать.
– Я хочу танцевать,- повторила графиня.
Ален встал и повел ее на середину террасы. Она была почти одного с ним роста, но так легко передвигалась, что он едва ощущал ее в своих руках.
– Вам понравилось?
– Что именно?
– Сегодняшнее утро?
Она плотно прижалась к нему.
– Ваш муж смотрит на нас.
– Я ему все рассказываю. После танца я пойду в туалетные комнаты. Жду вас там.
Ему показалось, что он ослышался. На ее губах была высокомерная и безразличная улыбка. Отсутствующий вид, с которым она танцевала, никак не соответствовал энергичным движением низа ее живота, которым она терлась о мужские достоинства Алена.
– Я жду вас,- с отрешенным и холодным выражением лица повторила она. Они вместе дошли до стола, и она, взяв свою сумочку, расшитую золотыми нитками, ни на кого не глядя, направилась к выходу. Гамильтон Прэнс-Линч тут же воспользовался освободившимся местом графини и сел рядом с Аленом.
– Мне нужно с вами поговорить, мистер Пайп.
Навстречу Саре устремился Поль, директор ресторана.
– Мадемуазель, позвольте проводить вас за столик…
Он пошел впереди них по аллее, и сотни пар глаз с жадным любопытством принялись разглядывать молодую пару. Сара, наследница семьи Бурже, рассматривалась как самая завидная партия на планете: кто ее сопровождает?
– Вам нравится мое платье?- спросила она, делая вид, что не замечает неприкрытый интерес присутствующих, вызванный их появлением.
Держа Алена под руку, она шла уверенным шагом, содрогаясь от удовольствия от того, что она увидела, и от того, что ее видят; приветствуя на ходу знакомых и дозируя улыбку согласно значимости человека, которому она была адресована. Ален чувствовал себя пуделем, которого тащили на поводке.
– Ален, вам нравится здесь или нет?
Не зная, что ответить, Ален хотел улыбнуться, но, кроме гримасы, ничего изобразить не смог.
– Всегда в последний момент,- по-отечески пожурил ее Цезарь ди Согно.
Он встал, обнял Сару и, наклонясь, чтобы поцеловать ей руку, добавил:
– Вы оба – просто кинозвезды!
К своему большому ужасу, Ален должен был обойти всех сидящих за столом, чтобы представиться. Когда Арнольд Хакетт горячо пожимал ему руку, он приложил чудовищное усилие, чтобы не сорваться с места и не сбежать. Но Цезарь крепко держал его, положив свою ладонь ему на плечо.
– Полагаю, что вы всех знаете… Граф и графиня де Саран, миссис Хакетт… Гамильтон Прэнс-Линч и миссис «урожденная Бурже»,- добавил он сквозь зубы.- Онор Ларсен и, конечно, Бетти Гроун… Юлия и Луи Гольдманы… Пожалуй, все. Я никого не забыл? Тогда садитесь, представление должно вот-вот начаться.
С влажными от многочисленных рукопожатий руками, Ален сел на предназначенный ему стул. Слева от него сидела Сара, справа – графиня де Саран. Пока официанты наполняли бокалы вином, а разговоры приобретали все больше камерный характер, он исподтишка наблюдал за ней, пораженный загадочной, неземной красотой женщины, о которой он бесчисленное количество раз читал в журналах. Своей известностью она была обязана титулу графини и исключительной элегантности, попадая ежегодно в десятку наиболее роскошно одевающихся женщин в мире.
Она почувствовала его взгляд и, подарив ему загадочную улыбку, прошептала:
– Вашу одежду я сдала в чистку. Завтра утром ее принесут вам в номер.
Лицо Алена мгновенно залила краска: он не допускал и мысли, что это изысканное воздушное существо и та, покрытая синяками незнакомка, которая сегодня утром как безумная набросилась на него в кабинке и которую он облил маслом и собственной спермой,- одно и то же лицо. Машинально он бросил взгляд на графа, и их глаза встретились. Ален тут же отвел глаза и наткнулся на взгляд Гамильтона Прэнс-Линча, который смотрел на него с располагающей доброжелательностью.
Подали икру.
– После того что произошло в Иране, остается только удивляться, как они там выкручиваются, чтобы иметь ее!- громко заметил Арнольд Хакетт.- Современные люди – безумцы!- добавил он, накладывая двухсантиметровый слой икры на тоненький ломтик поджаренного хлеба. – Устраивают революции, бунтуют, отлынивают от работы! Рабочие хотят стать руководителями, бедные – богатыми! Черт знает что творится…
Вставной челюстью он откусил добрую половину бутерброда.
– В кинематографе та же проблема,- поддержал его Гольдман.- Статист, после первого участия в съемках, претендует на звание кинозвезды, а распоследний оператор мнит себя Орсоном Уэллсом!
Хакетт ткнул пальцем в сторону Алена.
– Так как вы еще молоды, мистер, я хочу кое-что сказать вам. Знаете, как я поддерживаю у служащих уважение к своей фирме? Каждый год в период отпусков я провожу сокращение штатов! Надрыв души! Увольняю несколько человек, а остальные начинают шевелиться еще активнее.
– Он не настолько злой, насколько глупый,- шепнула Сара Алену, который от слов Хакетта превратился в статую.
– Когда мне было двадцать лет,- разошелся Хакетт,- за место под солнцем приходилось жестоко драться.
– Арнольд, вам и сегодня и всегда будет двадцать лет,- встрял Цезарь и поднял свой бокал.- Предлагаю выпить за тех, кто не стареет душой!
– Как долго вы пробудете здесь?- наигранно безразличным тоном спросила Мэнди де Саран.
– Думаю, несколько дней,- ответил Ален.
– Вы должны обязательно посетить нашу яхту.
– Ален, потанцуем?
Сара уже вышла из-за стола и пронзительным взглядом смотрела на него. Ален встал, отодвинул стул и шагнул к Саре. Она взяла его под руку и повела к танцевальной площадке.
– Посмотрите мне в глаза. Я вам только что задала вопрос, и вы мне не ответили. Я не люблю, когда мои вопросы остаются без ответа. Какого цвета у меня платье? Хитрец! Вы только сейчас посмотрели… Оно вам нравится? Или вы принадлежите к типу мужчин, которым безразлично, во что одета женщина, если она уже находится в их объятиях?
Она еще теснее прижалась к нему, и ее щека коснулась его лица.
– А вы знаете,- шепнула она,- вы очень соблазнительны. Графиня не сводит с вас глаз. Мне кажется, что она так же легко снимает свои трусики, как и очки. Кстати, очки она не носит… Несчастный Хюберт…
Кончиками ногтей Сара начала тихонечко царапать его затылок.
– Вы были женаты?
– Да,- ответил Ален.
– Долго?
– Достаточно, чтобы больше не хотеть этого.
Заметив, что он смотрит куда-то в сторону поверх ее плеча, она обернулась и была удивлена, встретившись взглядом с Бетти Гроун.
– Она вам нравится?
– Кто?
– Та, которая смотрит на вас. Она танцует с Ларсеном. Бетти Гроун.
– Я не смотрю на нее.
– Обманщик! У нее прекрасные глаза и… все остальное. Говорят, что она уже четверть века занимается проституцией. Вы любите проституток? Завтра мы обедаем на островах, не опаздывайте!
– Завтра я занят.
Она уютно устроила свою головку у него на груди.
– Я обожаю вас!- сказала она, не обращая внимания на его слова.- Вы ведете себя как молоденькая девушка, которая боится, что ее изнасилуют. Вас насиловали, Ален?
– Да.
Она еще сильнее прижалась к нему.
– Меня это не удивляет. Что вы ощущаете, когда такое количество женщин желает вас?
Неожиданно появилась группа танцующих цыган и скрипачей. Они рассыпались по всей террасе, и танцевавшая публика, позвякивая драгоценностями, направилась к своим столикам.
– Я бы потанцевала,- ни к кому не обращаясь, сказала графиня.
Сара по-хозяйски положила свою ладонь на руку Алена.
– Он мне уже пообещал,- с ядовитой усмешкой на губах сказала она.
– Сара, голубушка, осчастливьте меня!
– Но мои лангусты, Арнольд?
– Приоритет тому, у кого двадцатилетнее сердце.
Она с большой неохотой поднялась со стула, строго посмотрела на Алена и пошла танцевать с Арнольдом Хакеттом. Ален еще раз поймал на себе взгляд Гамильтона. Чувствуя себя не в своей тарелке, он отвел глаза и встретился глазами с Бетти, которые откровенно приглашали его…
– Как вам вечер, мистер Пайп?
Рядом с ним, на место Сары, сел Ларсен.
– Чем конкретно вы занимаетесь, мистер Пайп? Ален сделал неопределенный жест рукой. И, чтобы выиграть время, пригубил бокал с шампанским.
– Вы когда-нибудь сидели в тюрьме?
Ален поперхнулся и чуть не выплюнул остатки вина. Ларсен похлопал его по спине… – Никогда,- прохрипел он.
– Вы знаете, кто я?- вкрадчиво спросил Ларсен.- основной держатель акций авиастроительного комплекса Скандинавии. Мне хотелось бы создать частное предприятие вместе с вами. Это возможно? Где и когда? Время не терпит.
– Онор, или вы уступите мне мой стул, или я сажусь вам на колени.
Ларсен поспешно встал и, наклонившись к Алену, прошептал ему на ухо: – Встретимся сегодня после концерта.
– О чем вы здесь щебетали?- спросила Сара.- Он консультируется с вами относительно цен, запрашиваемых Бетти? Эта старая сова Хакетт превратил мои ноги в мармелад.
– Сара!
– Нет, спасибо…- сухо ответила она Цезарю ди Согно и жадно набросилась на остывшие лангусты.
– Несъедобно…- капризным голосом сказала она, отодвигая тарелку в сторону.- В каком бы месте вы ни появлялись, вы становитесь центром внимания. Как вам это удается?
Ален открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент к ним подошел Хюберт де Саран и галантно поцеловал руку Саре.
– Обожаю медленные танцы. Не откажите.
Они пошли танцевать.
– Я хочу танцевать,- повторила графиня.
Ален встал и повел ее на середину террасы. Она была почти одного с ним роста, но так легко передвигалась, что он едва ощущал ее в своих руках.
– Вам понравилось?
– Что именно?
– Сегодняшнее утро?
Она плотно прижалась к нему.
– Ваш муж смотрит на нас.
– Я ему все рассказываю. После танца я пойду в туалетные комнаты. Жду вас там.
Ему показалось, что он ослышался. На ее губах была высокомерная и безразличная улыбка. Отсутствующий вид, с которым она танцевала, никак не соответствовал энергичным движением низа ее живота, которым она терлась о мужские достоинства Алена.
– Я жду вас,- с отрешенным и холодным выражением лица повторила она. Они вместе дошли до стола, и она, взяв свою сумочку, расшитую золотыми нитками, ни на кого не глядя, направилась к выходу. Гамильтон Прэнс-Линч тут же воспользовался освободившимся местом графини и сел рядом с Аленом.
– Мне нужно с вами поговорить, мистер Пайп.