Страница:
Кэролайн с негодованием посмотрела на него, но благоразумие подсказало ей, что следует воздержаться от спора.
— Не было.
— У такой привлекательной молодой девушки, как вы, должен был быть хотя бы один ухажер. Вы не могли выйти замуж?
— Не хотела.
— Вместо этого вы предпочли покинуть дом и родину и пуститься в полное опасностей путешествие в дикие, необжитые места, чтобы поселиться вместе с незнакомыми вам людьми? — Его брови скептически поползли вверх.
— Элизабет мне единственный… была единственным родным человеком. Я хотела ее видеть, хотела быть вместе с ней. Поэтому и приехала. Если бы я знала о ее смерти, то поступила бы иначе.
— Понятно. Итак, мы подошли к самому главному. Решив отправиться сюда, вы заплатили за свой проезд ничего не стоящей безделушкой. Я хотел бы знать, было ли вам известно, что камни фальшивые.
Ресницы Кэролайн дрогнули.
Нет.
— Учтите, мне нужна правда. Я терпеть не могу лжецов.
— Я не лгу!
Мэт задумчиво посмотрел на нее.
— Тобиас показал мне эту вещицу. Она действительно очень красива и весьма неординарна. Настолько, что мне на память пришел очень давний разговор с Элизабет. Она рассказала мне о красивой броши, выполненной, как и ваша, в форме фазана. Ваш отец, говорила она, ставил ее на кон, когда во время игры у него кончались деньги. Хорошо, что в подобных случаях он всегда выигрывал, смеялась Элизабет, поскольку камни на броши были фальшивые и его бы повесили, выплыви обман наружу. Такое сходство той броши и вашей — довольно странное совпадение, не правда ли?
Казалось, его глаза вот-вот прожгут в ней дыру. Кэролайн пришлось сделать над собой усилие и не закрыть веки, чтобы спастись от изучающего взгляда. Вместо этого, скрипнув зубами, она высоко подняла голову.
— Ну что ж, ладно. Я знала, — коротко сказала девушка.
А-а.
— И что это означает? — В ее вопросе слышалась плохо сдерживаемая ярость.
— Это означает, что вам лучше рассказать мне все до конца, пока еще есть возможность. Я все больше склоняюсь к мысли, что следует умыть руки и сложить с себя всякую ответственность за вас. Я уже говорил вам, что терпеть не могу лжецов, но еще меньше мне нравятся воры.
— Вы хотите все узнать до конца? — Губы Кэролайн скривились в горькой усмешке. — Хорошо, я вам расскажу. Последние два года своей жизни мой отец был тяжело болен и не мог нас кормить. Я немного зарабатывала шитьем, но этих денег едва хватало на то, чтобы заплатить за крышу над головой, и уж, конечно, на еду ничего не оставалось. Нам пришлось продать все ценное, и все равно этого было мало. Домовладелец заглядывался на меня, говорил, что я ему нравлюсь. В последние несколько месяцев он не брал с нас платы за квартиру. А когда отец умер, потребовал, чтобы я с ним расплатилась. Сами понимаете, каким образом. — Кэролайн замолчала, ужасные воспоминания захлестнули ее. Руки Саймона Денкера шарят по ее телу, слюнявый вонючий рот жадно целует губы… Сжав кулаки, девушка с трудом подавила рыдания: слезы уже легли ей глаза.
Но нет, хватит унижаться, она не станет плакать в присутствии Мэтисона.
Мэт задумчиво всматривался в ее лицо, его губы были плотно сжаты.
— Не надо на меня так смотреть! — выпалила Кэролайн. — Интересно, чтобы вы сделали на моем месте? Если бы вам ничего другого не оставалось, кроме как воспользоваться папиной счастливой брошкой, вы, вероятно, не считали бы этот поступок столь постыдным.
Казалось, Мэт взвешивает ее слова. Затем он кивнул головой.
— Из двух зол вы выбрали меньшее. Хотя было бы лучше, если бы сразу сказали правду, когда вас об этом спросили.
Кэролайн глубоко втянула в себя воздух. От волнения ее немного трясло. Когда воспоминания о том злосчастном дне накатывались на нее, она почему-то всегда испытывала какую-то странную тошноту и слабость. Вот и сейчас девушка покачнулась, затем резко выпрямилась, опершись рукой о стену сарая. В ее глазах, обращенных на зятя, читалось негодование. Ему легко стоять здесь перед ней и осуждать, легко говорить о высоких моральных принципах, не зная, что такое крайняя нужда и безысходность!
— Мистер Мэтисон, вы ханжа и лицемер от природы или очень стараетесь таким стать?
— Я бы на вашем месте попридержал свой острый язычок. — Выражение его лица неожиданно смягчилось. Мэта явно что-то забавляло. — И не утруждайте себя обмороком, если планируете сейчас именно этот трюк, чтобы завоевать мое расположение. Я уже принял решение возместить Тобиасу стоимость вашего проезда.
— Как мило с вашей стороны. — Сарказм придал ее вежливости ледяной оттенок. Кэролайн держалась очень прямо. Теперь она ни за что не потеряет сознание, даже если умрет, то стоя. — Но думаю, в этом нет необходимости. Полагаю, я смогу обойтись без вашей помощи. — Ее холодное высокомерие словно бальзамом лилось на израненную унижением душу. Должно быть, гордость и темперамент объединились в ней против здравого смысла, но в этот момент Кэролайн верила в то, что говорила.
— Если я не возмещу Тобиасу стоимость вашего проезда, он потребует, чтобы вы предстали перед мировым судьей и были проданы в услужение на то время, которое потребуется, чтобы окупить расходы.
Кэролайн была гордой, но не глупой, поэтому слова Мэта, сказанные спокойным тоном, потрясли ее.
— Неужели подобные вещи разрешены законом?
— Уверяю вас, да.
— Конечно, в этой варварской стране все может быть. Интересно, какими еще гнусностями, кроме обращения людей в рабство, занимаетесь вы, пуритане? — Горечь придала ее голосу резкость.
— Один добрый совет, милая. — Его глаза сузились. — Не очень-то бравируйте своими дурацкими роялистскими убеждениями по эту сторону океана. За такого рода болтовню у нас сурово наказывают.
— А так я должна все время жить в страхе, дрожать перед вашим пастором с кислым лицом и ему подобными?
— Довольно! Я больше не потерплю дерзостей, предупреждаю вас. Если вам суждено стать членом моей семьи, потрудитесь вести себя надлежащим образом. Что означает, по меньшей мере, следующее: не воровать, не лгать, не богохульствовать и не пускаться в роялистские разглагольствования.
Если бы Кэролайн хоть в малейшей степени была в состоянии что-либо замечать, она бы уловила мелькавшие в его глазах искорки смеха. К сожалению, девушка ничего не увидела.
— Возможно, вас это удивит, но у меня больше нет ни малейшего желания стать членом вашей семьи. — Кэролайн проговорила это сквозь зубы. Она послала здравый смысл ко всем чертям и сама удивилась, как легко после этого себя почувствовала.
— Вы предпочитаете быть проданной в услужение? — Эфраим удивленно поднял брови.
— Предпочитаю найти себе работу, поскольку не понаслышке знаю, что такое тяжелый труд. Я умею готовить, вести дом и шить. Если вы заплатите капитану Раузу его деньги, я отдам вам этот долг из своих заработков так скоро, как только смогу. Вы всего лишь дадите мне взаймы.
Мэт фыркнул.
— Вы полагаете, кто-нибудь из здешних хозяев возьмет на работу дерзкую, одетую в заморское платье роялистку? Да вы умрете с голоду, не успев заработать и на корку хлеба.
Поняв, что проиграла в споре, Кэролайн со злостью посмотрела на него.
— Вам удивительно недостает учтивости, сэр!
— В таком случае не премину заметить, что мы стоим друг друга. Поскольку вы приходитесь сестрой моей покойной жене и теткой моим сыновьям, я согласен предоставить вам кров. Вы будете работать, чтобы оплатить свое содержание, а также ту сумму, которую я отдам Тобиасу за ваш проезд. Нам самим нужна кухарка, она же экономка, и это как раз та должность, которую вы будете занимать. Прошу об одном: постарайтесь не доставлять нам слишком много неприятностей. Мне бы не хотелось ежедневно переживать идиотские выходки, подобные сегодняшней.
— Идиотские выходки?
Прежде чем Кэролайн смогла еще что-либо добавить, со стороны двора раздался громкий шум. Девушка напряглась, но не смогла сделать какое-либо движение — Миллисент пулей вылетела из-за угла сарая, преследуемая бешено лаявшим псом. Завидев хозяйку, кошка понеслась прямо на нее и, раздирая когтями платье, взобралась на плечо. Ее шерсть стояла дыбом, а сама она яростно шипела на гнавшегося за ней зверя.
— Пошел прочь! Кыш! — кричала Кэролайн, одной рукой придерживая кошку, а другой отчаянно пытаясь отразить нападение пса.
— Нельзя, Рейли! Фу! — гаркнул Мэт, но было уже поздно.
Рейли бросился вперед, вытянув перед собой лапы. Он обрушился на Кэролайн со скоростью потерявшего управление фургона, так что она рухнула плашмя. Кэролайн закричала. Миллисент шлепнулась на землю и с громким шипением нанесла собаке удар лапой с острыми как бритва когтями. Рейли взвыл от боли. Мэт продолжал выкрикивать какие-то команды. В нескольких метрах по направлению к ним с топотом неслись остальные представители семейства Мэтисонов.
В то время как Кэролайн, сбитая с ног, снова без сил лежала в грязи, кошка легко вскарабкалась по стене на островерхую крышу сарая и сидела там вне досягаемости для Рейли, не прекращавшего заливаться истеричным лаем. Зрители кричали и хохотали, пытаясь унять подпрыгивающую собаку.
Второй раз за этот день началось всеобщее столпотворение.
5
6
— Не было.
— У такой привлекательной молодой девушки, как вы, должен был быть хотя бы один ухажер. Вы не могли выйти замуж?
— Не хотела.
— Вместо этого вы предпочли покинуть дом и родину и пуститься в полное опасностей путешествие в дикие, необжитые места, чтобы поселиться вместе с незнакомыми вам людьми? — Его брови скептически поползли вверх.
— Элизабет мне единственный… была единственным родным человеком. Я хотела ее видеть, хотела быть вместе с ней. Поэтому и приехала. Если бы я знала о ее смерти, то поступила бы иначе.
— Понятно. Итак, мы подошли к самому главному. Решив отправиться сюда, вы заплатили за свой проезд ничего не стоящей безделушкой. Я хотел бы знать, было ли вам известно, что камни фальшивые.
Ресницы Кэролайн дрогнули.
Нет.
— Учтите, мне нужна правда. Я терпеть не могу лжецов.
— Я не лгу!
Мэт задумчиво посмотрел на нее.
— Тобиас показал мне эту вещицу. Она действительно очень красива и весьма неординарна. Настолько, что мне на память пришел очень давний разговор с Элизабет. Она рассказала мне о красивой броши, выполненной, как и ваша, в форме фазана. Ваш отец, говорила она, ставил ее на кон, когда во время игры у него кончались деньги. Хорошо, что в подобных случаях он всегда выигрывал, смеялась Элизабет, поскольку камни на броши были фальшивые и его бы повесили, выплыви обман наружу. Такое сходство той броши и вашей — довольно странное совпадение, не правда ли?
Казалось, его глаза вот-вот прожгут в ней дыру. Кэролайн пришлось сделать над собой усилие и не закрыть веки, чтобы спастись от изучающего взгляда. Вместо этого, скрипнув зубами, она высоко подняла голову.
— Ну что ж, ладно. Я знала, — коротко сказала девушка.
А-а.
— И что это означает? — В ее вопросе слышалась плохо сдерживаемая ярость.
— Это означает, что вам лучше рассказать мне все до конца, пока еще есть возможность. Я все больше склоняюсь к мысли, что следует умыть руки и сложить с себя всякую ответственность за вас. Я уже говорил вам, что терпеть не могу лжецов, но еще меньше мне нравятся воры.
— Вы хотите все узнать до конца? — Губы Кэролайн скривились в горькой усмешке. — Хорошо, я вам расскажу. Последние два года своей жизни мой отец был тяжело болен и не мог нас кормить. Я немного зарабатывала шитьем, но этих денег едва хватало на то, чтобы заплатить за крышу над головой, и уж, конечно, на еду ничего не оставалось. Нам пришлось продать все ценное, и все равно этого было мало. Домовладелец заглядывался на меня, говорил, что я ему нравлюсь. В последние несколько месяцев он не брал с нас платы за квартиру. А когда отец умер, потребовал, чтобы я с ним расплатилась. Сами понимаете, каким образом. — Кэролайн замолчала, ужасные воспоминания захлестнули ее. Руки Саймона Денкера шарят по ее телу, слюнявый вонючий рот жадно целует губы… Сжав кулаки, девушка с трудом подавила рыдания: слезы уже легли ей глаза.
Но нет, хватит унижаться, она не станет плакать в присутствии Мэтисона.
Мэт задумчиво всматривался в ее лицо, его губы были плотно сжаты.
— Не надо на меня так смотреть! — выпалила Кэролайн. — Интересно, чтобы вы сделали на моем месте? Если бы вам ничего другого не оставалось, кроме как воспользоваться папиной счастливой брошкой, вы, вероятно, не считали бы этот поступок столь постыдным.
Казалось, Мэт взвешивает ее слова. Затем он кивнул головой.
— Из двух зол вы выбрали меньшее. Хотя было бы лучше, если бы сразу сказали правду, когда вас об этом спросили.
Кэролайн глубоко втянула в себя воздух. От волнения ее немного трясло. Когда воспоминания о том злосчастном дне накатывались на нее, она почему-то всегда испытывала какую-то странную тошноту и слабость. Вот и сейчас девушка покачнулась, затем резко выпрямилась, опершись рукой о стену сарая. В ее глазах, обращенных на зятя, читалось негодование. Ему легко стоять здесь перед ней и осуждать, легко говорить о высоких моральных принципах, не зная, что такое крайняя нужда и безысходность!
— Мистер Мэтисон, вы ханжа и лицемер от природы или очень стараетесь таким стать?
— Я бы на вашем месте попридержал свой острый язычок. — Выражение его лица неожиданно смягчилось. Мэта явно что-то забавляло. — И не утруждайте себя обмороком, если планируете сейчас именно этот трюк, чтобы завоевать мое расположение. Я уже принял решение возместить Тобиасу стоимость вашего проезда.
— Как мило с вашей стороны. — Сарказм придал ее вежливости ледяной оттенок. Кэролайн держалась очень прямо. Теперь она ни за что не потеряет сознание, даже если умрет, то стоя. — Но думаю, в этом нет необходимости. Полагаю, я смогу обойтись без вашей помощи. — Ее холодное высокомерие словно бальзамом лилось на израненную унижением душу. Должно быть, гордость и темперамент объединились в ней против здравого смысла, но в этот момент Кэролайн верила в то, что говорила.
— Если я не возмещу Тобиасу стоимость вашего проезда, он потребует, чтобы вы предстали перед мировым судьей и были проданы в услужение на то время, которое потребуется, чтобы окупить расходы.
Кэролайн была гордой, но не глупой, поэтому слова Мэта, сказанные спокойным тоном, потрясли ее.
— Неужели подобные вещи разрешены законом?
— Уверяю вас, да.
— Конечно, в этой варварской стране все может быть. Интересно, какими еще гнусностями, кроме обращения людей в рабство, занимаетесь вы, пуритане? — Горечь придала ее голосу резкость.
— Один добрый совет, милая. — Его глаза сузились. — Не очень-то бравируйте своими дурацкими роялистскими убеждениями по эту сторону океана. За такого рода болтовню у нас сурово наказывают.
— А так я должна все время жить в страхе, дрожать перед вашим пастором с кислым лицом и ему подобными?
— Довольно! Я больше не потерплю дерзостей, предупреждаю вас. Если вам суждено стать членом моей семьи, потрудитесь вести себя надлежащим образом. Что означает, по меньшей мере, следующее: не воровать, не лгать, не богохульствовать и не пускаться в роялистские разглагольствования.
Если бы Кэролайн хоть в малейшей степени была в состоянии что-либо замечать, она бы уловила мелькавшие в его глазах искорки смеха. К сожалению, девушка ничего не увидела.
— Возможно, вас это удивит, но у меня больше нет ни малейшего желания стать членом вашей семьи. — Кэролайн проговорила это сквозь зубы. Она послала здравый смысл ко всем чертям и сама удивилась, как легко после этого себя почувствовала.
— Вы предпочитаете быть проданной в услужение? — Эфраим удивленно поднял брови.
— Предпочитаю найти себе работу, поскольку не понаслышке знаю, что такое тяжелый труд. Я умею готовить, вести дом и шить. Если вы заплатите капитану Раузу его деньги, я отдам вам этот долг из своих заработков так скоро, как только смогу. Вы всего лишь дадите мне взаймы.
Мэт фыркнул.
— Вы полагаете, кто-нибудь из здешних хозяев возьмет на работу дерзкую, одетую в заморское платье роялистку? Да вы умрете с голоду, не успев заработать и на корку хлеба.
Поняв, что проиграла в споре, Кэролайн со злостью посмотрела на него.
— Вам удивительно недостает учтивости, сэр!
— В таком случае не премину заметить, что мы стоим друг друга. Поскольку вы приходитесь сестрой моей покойной жене и теткой моим сыновьям, я согласен предоставить вам кров. Вы будете работать, чтобы оплатить свое содержание, а также ту сумму, которую я отдам Тобиасу за ваш проезд. Нам самим нужна кухарка, она же экономка, и это как раз та должность, которую вы будете занимать. Прошу об одном: постарайтесь не доставлять нам слишком много неприятностей. Мне бы не хотелось ежедневно переживать идиотские выходки, подобные сегодняшней.
— Идиотские выходки?
Прежде чем Кэролайн смогла еще что-либо добавить, со стороны двора раздался громкий шум. Девушка напряглась, но не смогла сделать какое-либо движение — Миллисент пулей вылетела из-за угла сарая, преследуемая бешено лаявшим псом. Завидев хозяйку, кошка понеслась прямо на нее и, раздирая когтями платье, взобралась на плечо. Ее шерсть стояла дыбом, а сама она яростно шипела на гнавшегося за ней зверя.
— Пошел прочь! Кыш! — кричала Кэролайн, одной рукой придерживая кошку, а другой отчаянно пытаясь отразить нападение пса.
— Нельзя, Рейли! Фу! — гаркнул Мэт, но было уже поздно.
Рейли бросился вперед, вытянув перед собой лапы. Он обрушился на Кэролайн со скоростью потерявшего управление фургона, так что она рухнула плашмя. Кэролайн закричала. Миллисент шлепнулась на землю и с громким шипением нанесла собаке удар лапой с острыми как бритва когтями. Рейли взвыл от боли. Мэт продолжал выкрикивать какие-то команды. В нескольких метрах по направлению к ним с топотом неслись остальные представители семейства Мэтисонов.
В то время как Кэролайн, сбитая с ног, снова без сил лежала в грязи, кошка легко вскарабкалась по стене на островерхую крышу сарая и сидела там вне досягаемости для Рейли, не прекращавшего заливаться истеричным лаем. Зрители кричали и хохотали, пытаясь унять подпрыгивающую собаку.
Второй раз за этот день началось всеобщее столпотворение.
5
— Лежать, Рейли! Я больше не намерен терпеть твои глупости, сэр! — ревел вконец выведенный из себя Мэт, держа беснующегося пса за шиворот.
Услышав властный голос хозяина, тот мгновенно прекратил свои душераздирающие завывания и принялся униженно лизать Мэту ноги. С крыши сарая Миллисент злорадно наблюдала за тем, как бранили ее мучителя. Затем, убедившись, что он достаточно усмирен, она, как ни в чем не бывало, начала умываться. Кэролайн с огромным трудом села и стала тайком потирать ушибленные ягодицы. Внезапно до нее дошло, что окружающие получают от этого зрелища несказанное удовольствие, и она, мгновенно смутившись, прервала свое занятие.
— Проклятая кошка! Надо было мне приказать кому-нибудь из матросов выбросить ее за борт. С самого отплытия одни только неприятности!
Говоря это, капитан Рауз, если не считать Мэта, он был единственным из собравшихся, кто не задыхался от еле сдерживаемого смеха, подошел к Кэролайн и протянул ей руку, чтобы помочь встать. Бросив хмурый взгляд на капитана, девушка холодно отклонила этот жест помощи и самостоятельно поднялась на ноги.
— Из-за Миллисент на борту не было никаких неприятностей, — горячо возразила она.
— Неужели? Разве неправда, что в море четыре дня был полный штиль и пришлось идти на веслах? А мука не покрылась плесенью, и ее не пришлось выкинуть? Может, у специально заказанного Гуди Шумейкером стула не треснула пополам спинка, когда на него сверху свалилась бочка? Или мой рулевой не порезал себе ногу до самой кости? А ведь он всего-то и делал, что зачищал канат! А? Что скажете, барышня?
— Во всем этом нет никакой вины Миллисент!
— Кошка на корабле — к несчастью, это всякий знает. А черная кошка тем более. Еще ни разу такая уйма неприятностей не обрушивалась за рейс ни на одно мое судно. Это все кошка, больше некому.
— Совершеннейшая чушь! — презрительно воскликнула Кэролайн.
— Скорее, виновата ее хозяйка, — тихо возразил капитану Мэт. Кэролайн не была уверена, что кто-то, кроме нее, расслышал его слова. — Она и здесь кое-что успела натворить.
Он уже завязал веревку на шее Рейли. В тот момент, когда Кэролайн, кипя от бешенства, вскинула на него глаза, Мэт подзывал к себе старшего из двух мальчиков. Как и у брата, у него были такие же непричесанные, прямые, как палки, черные волосы и голубые глаза. Он был намного выше братишки и очень худой. Насколько Кэролайн могла судить, на вид ему было лет десять.
— Возьми-ка привяжи его на заднем дворе. — Мэт отдал сыну веревку.
— Но, папа!
— Ненадолго, пока все не уляжется. С ним ничего не случится. Ну же, делай, как тебе говорят.
— Да, сэр.
Мальчик был угрюмым, но послушным. Рейли, всячески выражавшего своей протест, частично уговорами, а частично силой выдворили прочь. Когда пес исчез из виду, Кэролайн вздохнула с нескрываемым облегчением.
— Нельзя сваливать вину за все происшедшее сегодня утром на меня! — с негодованием обратилась она к Мэту. — Это все из-за вашего чудовища, не умеющего себя прилично вести, и вы это прекрасно знаете!
— Вам, право, надо постараться преодолеть свой страх и перестать бояться собак, — заметил Даниэль, усмехаясь прежде, чем Мэт мог что-либо ответить.
— Только дурак не будет испытывать страх перед таким огромным и свирепым зверем! — огрызнулась Кэролайн, мгновенно переключив на него внимание.
Даниэль стоял в окружении брата и рыжеволосого мужчины. У всех троих на лицах были одинаково широкие идиотские улыбки. Кэролайн бросала на них острые, полные гнева взгляды.
— Свирепым?! Рейли вовсе не такой! Ты просто трусиха, вот и все! — маленький мальчик хмуро уставился на Кэролайн.
Ей пришлось подавить в себе желание ответить ему в том же духе. Ребенку вряд ли исполнилось больше пяти лет, и обижаться на едва выросшего из коротких штанишек малыша было бы, безусловно, ниже ее достоинства. Вместе с тем девушка была уже по горло сыта всеми этими самонадеянными мужчинами вместе взятыми и каждым в отдельности.
— Попридержи язык, Дэвид Мэтисон. — Суровым взглядом Мэт заставил сына замолчать. — Впредь будь повежливее со своей теткой, иначе я отшлепаю тебя.
— Но она ведь не моя тетка, правда? — Ребенок был явно заворожен столь невероятной новостью, хотя в его голосе слышалось смятение.
— Именно так оно и есть. Это твоя тетя Кэролайн, и она, судя по всему, будет жить теперь вместе с нами.
Мэт посмотрел на Кэролайн. Она была обескуражена этим родством не меньше мальчика, не спускавшего с нее широко раскрытых глаз. Но, конечно, все так и есть. Если это дети Элизабет, тогда она приходится им теткой. Или, вернее, наполовину теткой, поскольку у Кэролайн и ее сестры были разные матери.
— Здравствуй, Дэвид, — сказала Кэролайн мальчику, и ее голос, как ни странно, прозвучал довольно приветливо. Учитывая все обстоятельства, это само по себе было немалым достижением, с чем она от души себя поздравила.
— Не хочу никакой тетки! — выпалил Дэвид, сверкая на Кэролайн глазами. — Нам и так хорошо, как мы живем, только одни мужчины!
— Замолчи!
Крик Мэта, подчинивший Рейли, подействовал и на Дэвида. Мальчик в замешательстве замолчал, но продолжал сердито смотреть на Кэролайн, и выражение лица у него было довольно агрессивным.
— Она говорит, что умеет готовить, убираться и шить, а это как раз то, что нам здесь очень пригодится. Кроме того, она нам родня. И остается, вот и все, что я намерен сказать по этому поводу. — Мэт окинул взглядом трех мужчин и мальчика, как будто ожидал от них возражений.
На лицах взрослых отражались нерешительность и сомнения, ребенок был настроен явно бунтарски. Кэролайн хмуро разглядывала всю компанию. Немного в стороне от них капитан Рауз издал звук, будто чем-то поперхнулся, и тут же притворно закашлялся, хотя никто даже не посмотрел в его сторону.
— Даниэля вы уже знаете, слева от него наш брат Томас, справа — Роберт. — Мэт показал рукой на рыжеволосого. — Они живут здесь и работают на ферме вместе со мной и моими мальчиками. Джон — мой старший сын. А это Дэвид. — Затем Мэт перевел взгляд на капитана Рауза. — Тобиас, пройдем со мной в дом. Там мы уладим наше дело, а заодно и что-нибудь выпьем.
— Что ж, звучит очень даже неплохо.
Пользуясь тем, что Мэт повернулся к нему спиной, капитан Рауз широко ухмыльнулся Даниэлю и остальным.
— Кэролайн, вы можете тоже пройти с нами. Я покажу вам, где хранится еда и как мы привыкли вести хозяйство. Остальные — за работу. И ты тоже, Дэви. Возьми еще зерна и докорми кур. — Его тон заметно смягчился, когда он обратился к сыну.
— А как быть с ее чемоданами?
— Чемоданами? — Мэт удивленно поднял брови и посмотрел на Кэролайн.
— Их целых три, — ответил за нее Даниэль. — И притом тяжелые. И еще корзина.
— Принесите их. — Мэт насупился и покачал головой. — Три чемодана!
Он направился в сторону дома, скрывшись вместе с капитаном Раузом за углом сарая; остальные разбрелись по рабочим местам. Кэролайн, вместо того чтобы следовать за Мэтом, повернулась к кошке, удобно устроившейся на островерхой крыше высоко над ее головой.
— Пошли, Миллисент, — попросила девушка. Миллисент в ответ уставилась на Кэролайн немигающим взором золотистых глаз.
— Миллисент, слезай сейчас же!
Миллисент моргнула, затем, явно никуда не торопясь, встала и сладко потянулась. По ее гладкому черному тельцу будто прокатилась волна, а хвост поднялся трубой.
— Ну куда пропала эта женщина? Эй, вы идете?
Донесшийся откуда-то раздраженный крик Мэта заставил Кэролайн подпрыгнуть от неожиданности.
— Сейчас, минуточку, уже иду! — И, обращаясь к кошке, ленивой походкой прогуливавшейся по крыше, как будто у нее в жизни не было никаких забот, Кэролайн добавила уже другим, требовательным тоном: — Миллисент, ко мне!
— Да оставьте вы кошку в покое. Эта тварь спустится вниз, когда сочтет нужным, не раньше и не позже. — Мэт подошел к девушке, схватил ее за руку и потащил за собой. — Я уже и так потерял сегодня достаточно много времени. И не собираюсь терять еще больше из-за капризов проклятущей кошки.
Кэролайн высвободила руку.
— Но ведь на нее может напасть собака.
Мэт остановился, уперся руками в бедра и сердито посмотрел на нее.
— Рейли привязан, и в любом случае он не сделает ей ничего плохого. У нас полно кошек в амбаре, и все они прекрасно научились с ним ладить. Он просто обожает гоняться за кем-нибудь и преследует все, что имеет ноги.
Мужчина снова попытался взять ее за руку, но Кэролайн поспешно отступила назад.
— Она может заблудиться! Я принесла ее домой маленьким котенком, и… — сама о том не подозревая, девушка говорила почти умоляющим тоном.
Губы Мэта сжались. Он поколебался немного с самым недовольным видом. Затем тяжело вздохнул.
— Если я влезу наверх и спущу вам это дьявольское кошачье отродье, могу после этого рассчитывать, что вы пойдете в дом и постараетесь сделать так, чтобы хотя бы до конца дня здесь воцарились мир и покой?
Его предложение, как бы невежливо и нелюбезно оно ни звучало, удивило ее. От благодарности Кэролайн чуть не улыбнулась ему, но вовремя сдержалась.
Обещаю.
— Очень хорошо. — Мужчина обернулся и крикнул через плечо: — Одну минуту, Тобиас. — Затем вошел в сарай. Через несколько минут он появился оттуда с деревянной лестницей, приставил ее к стене и довольно неуклюжими движениями — мешала неподвижная нога — стал карабкаться вверх.
Миллисент с настороженным вниманием наблюдала за тем, как он ступил на крышу и осторожно двинулся к ней. В тот самый момент, когда Мэт наклонился, чтобы схватить ее, кошка зашипела, фыркнула и кинулась прочь, затем молниеносно спустилась с наклонной крыши и ловко спрыгнула на землю.
— Миллисент!
Животное опрометью бросилось к Кэролайн, та наклонилась и сгребла свою любимицу в охапку. Подошедший капитан Рауз содрогался от беззвучного хохота. Его плечи неудержимо тряслись, но Кэролайн не обращала на него никакого внимания. Когда Мэтисон повернулся, прежде чем спускаться вниз, не только в лице, но, казалось, во всей его худощавой фигуре сквозили раздражение, досада и гнев. Некоторое время он молча обозревал с крыши всех троих: мужчину, женщину и кошку. Затем, спустившись и поставив лестницу обратно в сарай, подошел к ним и окинул Кэролайн и Миллисент желчным взором.
— Разве я был не прав насчет этого проклятого зверька? — резко спросил Мэт.
Не дожидаясь ее ответа, он прошел мимо в направлении к дому. Капитан Рауз, который при появлении Мэта сразу же пришел в чувство, проследовал за ним.
Кэролайн покорно двинулась следом. Хотя на деле все вышло иначе, у Мэта были добрые намерения. Ее настроение чуть-чуть улучшилось. Может быть, есть хотя бы крошечный шанс, что жизнь с Мэтисонами, в конце концов, окажется не такой страшной.
Услышав властный голос хозяина, тот мгновенно прекратил свои душераздирающие завывания и принялся униженно лизать Мэту ноги. С крыши сарая Миллисент злорадно наблюдала за тем, как бранили ее мучителя. Затем, убедившись, что он достаточно усмирен, она, как ни в чем не бывало, начала умываться. Кэролайн с огромным трудом села и стала тайком потирать ушибленные ягодицы. Внезапно до нее дошло, что окружающие получают от этого зрелища несказанное удовольствие, и она, мгновенно смутившись, прервала свое занятие.
— Проклятая кошка! Надо было мне приказать кому-нибудь из матросов выбросить ее за борт. С самого отплытия одни только неприятности!
Говоря это, капитан Рауз, если не считать Мэта, он был единственным из собравшихся, кто не задыхался от еле сдерживаемого смеха, подошел к Кэролайн и протянул ей руку, чтобы помочь встать. Бросив хмурый взгляд на капитана, девушка холодно отклонила этот жест помощи и самостоятельно поднялась на ноги.
— Из-за Миллисент на борту не было никаких неприятностей, — горячо возразила она.
— Неужели? Разве неправда, что в море четыре дня был полный штиль и пришлось идти на веслах? А мука не покрылась плесенью, и ее не пришлось выкинуть? Может, у специально заказанного Гуди Шумейкером стула не треснула пополам спинка, когда на него сверху свалилась бочка? Или мой рулевой не порезал себе ногу до самой кости? А ведь он всего-то и делал, что зачищал канат! А? Что скажете, барышня?
— Во всем этом нет никакой вины Миллисент!
— Кошка на корабле — к несчастью, это всякий знает. А черная кошка тем более. Еще ни разу такая уйма неприятностей не обрушивалась за рейс ни на одно мое судно. Это все кошка, больше некому.
— Совершеннейшая чушь! — презрительно воскликнула Кэролайн.
— Скорее, виновата ее хозяйка, — тихо возразил капитану Мэт. Кэролайн не была уверена, что кто-то, кроме нее, расслышал его слова. — Она и здесь кое-что успела натворить.
Он уже завязал веревку на шее Рейли. В тот момент, когда Кэролайн, кипя от бешенства, вскинула на него глаза, Мэт подзывал к себе старшего из двух мальчиков. Как и у брата, у него были такие же непричесанные, прямые, как палки, черные волосы и голубые глаза. Он был намного выше братишки и очень худой. Насколько Кэролайн могла судить, на вид ему было лет десять.
— Возьми-ка привяжи его на заднем дворе. — Мэт отдал сыну веревку.
— Но, папа!
— Ненадолго, пока все не уляжется. С ним ничего не случится. Ну же, делай, как тебе говорят.
— Да, сэр.
Мальчик был угрюмым, но послушным. Рейли, всячески выражавшего своей протест, частично уговорами, а частично силой выдворили прочь. Когда пес исчез из виду, Кэролайн вздохнула с нескрываемым облегчением.
— Нельзя сваливать вину за все происшедшее сегодня утром на меня! — с негодованием обратилась она к Мэту. — Это все из-за вашего чудовища, не умеющего себя прилично вести, и вы это прекрасно знаете!
— Вам, право, надо постараться преодолеть свой страх и перестать бояться собак, — заметил Даниэль, усмехаясь прежде, чем Мэт мог что-либо ответить.
— Только дурак не будет испытывать страх перед таким огромным и свирепым зверем! — огрызнулась Кэролайн, мгновенно переключив на него внимание.
Даниэль стоял в окружении брата и рыжеволосого мужчины. У всех троих на лицах были одинаково широкие идиотские улыбки. Кэролайн бросала на них острые, полные гнева взгляды.
— Свирепым?! Рейли вовсе не такой! Ты просто трусиха, вот и все! — маленький мальчик хмуро уставился на Кэролайн.
Ей пришлось подавить в себе желание ответить ему в том же духе. Ребенку вряд ли исполнилось больше пяти лет, и обижаться на едва выросшего из коротких штанишек малыша было бы, безусловно, ниже ее достоинства. Вместе с тем девушка была уже по горло сыта всеми этими самонадеянными мужчинами вместе взятыми и каждым в отдельности.
— Попридержи язык, Дэвид Мэтисон. — Суровым взглядом Мэт заставил сына замолчать. — Впредь будь повежливее со своей теткой, иначе я отшлепаю тебя.
— Но она ведь не моя тетка, правда? — Ребенок был явно заворожен столь невероятной новостью, хотя в его голосе слышалось смятение.
— Именно так оно и есть. Это твоя тетя Кэролайн, и она, судя по всему, будет жить теперь вместе с нами.
Мэт посмотрел на Кэролайн. Она была обескуражена этим родством не меньше мальчика, не спускавшего с нее широко раскрытых глаз. Но, конечно, все так и есть. Если это дети Элизабет, тогда она приходится им теткой. Или, вернее, наполовину теткой, поскольку у Кэролайн и ее сестры были разные матери.
— Здравствуй, Дэвид, — сказала Кэролайн мальчику, и ее голос, как ни странно, прозвучал довольно приветливо. Учитывая все обстоятельства, это само по себе было немалым достижением, с чем она от души себя поздравила.
— Не хочу никакой тетки! — выпалил Дэвид, сверкая на Кэролайн глазами. — Нам и так хорошо, как мы живем, только одни мужчины!
— Замолчи!
Крик Мэта, подчинивший Рейли, подействовал и на Дэвида. Мальчик в замешательстве замолчал, но продолжал сердито смотреть на Кэролайн, и выражение лица у него было довольно агрессивным.
— Она говорит, что умеет готовить, убираться и шить, а это как раз то, что нам здесь очень пригодится. Кроме того, она нам родня. И остается, вот и все, что я намерен сказать по этому поводу. — Мэт окинул взглядом трех мужчин и мальчика, как будто ожидал от них возражений.
На лицах взрослых отражались нерешительность и сомнения, ребенок был настроен явно бунтарски. Кэролайн хмуро разглядывала всю компанию. Немного в стороне от них капитан Рауз издал звук, будто чем-то поперхнулся, и тут же притворно закашлялся, хотя никто даже не посмотрел в его сторону.
— Даниэля вы уже знаете, слева от него наш брат Томас, справа — Роберт. — Мэт показал рукой на рыжеволосого. — Они живут здесь и работают на ферме вместе со мной и моими мальчиками. Джон — мой старший сын. А это Дэвид. — Затем Мэт перевел взгляд на капитана Рауза. — Тобиас, пройдем со мной в дом. Там мы уладим наше дело, а заодно и что-нибудь выпьем.
— Что ж, звучит очень даже неплохо.
Пользуясь тем, что Мэт повернулся к нему спиной, капитан Рауз широко ухмыльнулся Даниэлю и остальным.
— Кэролайн, вы можете тоже пройти с нами. Я покажу вам, где хранится еда и как мы привыкли вести хозяйство. Остальные — за работу. И ты тоже, Дэви. Возьми еще зерна и докорми кур. — Его тон заметно смягчился, когда он обратился к сыну.
— А как быть с ее чемоданами?
— Чемоданами? — Мэт удивленно поднял брови и посмотрел на Кэролайн.
— Их целых три, — ответил за нее Даниэль. — И притом тяжелые. И еще корзина.
— Принесите их. — Мэт насупился и покачал головой. — Три чемодана!
Он направился в сторону дома, скрывшись вместе с капитаном Раузом за углом сарая; остальные разбрелись по рабочим местам. Кэролайн, вместо того чтобы следовать за Мэтом, повернулась к кошке, удобно устроившейся на островерхой крыше высоко над ее головой.
— Пошли, Миллисент, — попросила девушка. Миллисент в ответ уставилась на Кэролайн немигающим взором золотистых глаз.
— Миллисент, слезай сейчас же!
Миллисент моргнула, затем, явно никуда не торопясь, встала и сладко потянулась. По ее гладкому черному тельцу будто прокатилась волна, а хвост поднялся трубой.
— Ну куда пропала эта женщина? Эй, вы идете?
Донесшийся откуда-то раздраженный крик Мэта заставил Кэролайн подпрыгнуть от неожиданности.
— Сейчас, минуточку, уже иду! — И, обращаясь к кошке, ленивой походкой прогуливавшейся по крыше, как будто у нее в жизни не было никаких забот, Кэролайн добавила уже другим, требовательным тоном: — Миллисент, ко мне!
— Да оставьте вы кошку в покое. Эта тварь спустится вниз, когда сочтет нужным, не раньше и не позже. — Мэт подошел к девушке, схватил ее за руку и потащил за собой. — Я уже и так потерял сегодня достаточно много времени. И не собираюсь терять еще больше из-за капризов проклятущей кошки.
Кэролайн высвободила руку.
— Но ведь на нее может напасть собака.
Мэт остановился, уперся руками в бедра и сердито посмотрел на нее.
— Рейли привязан, и в любом случае он не сделает ей ничего плохого. У нас полно кошек в амбаре, и все они прекрасно научились с ним ладить. Он просто обожает гоняться за кем-нибудь и преследует все, что имеет ноги.
Мужчина снова попытался взять ее за руку, но Кэролайн поспешно отступила назад.
— Она может заблудиться! Я принесла ее домой маленьким котенком, и… — сама о том не подозревая, девушка говорила почти умоляющим тоном.
Губы Мэта сжались. Он поколебался немного с самым недовольным видом. Затем тяжело вздохнул.
— Если я влезу наверх и спущу вам это дьявольское кошачье отродье, могу после этого рассчитывать, что вы пойдете в дом и постараетесь сделать так, чтобы хотя бы до конца дня здесь воцарились мир и покой?
Его предложение, как бы невежливо и нелюбезно оно ни звучало, удивило ее. От благодарности Кэролайн чуть не улыбнулась ему, но вовремя сдержалась.
Обещаю.
— Очень хорошо. — Мужчина обернулся и крикнул через плечо: — Одну минуту, Тобиас. — Затем вошел в сарай. Через несколько минут он появился оттуда с деревянной лестницей, приставил ее к стене и довольно неуклюжими движениями — мешала неподвижная нога — стал карабкаться вверх.
Миллисент с настороженным вниманием наблюдала за тем, как он ступил на крышу и осторожно двинулся к ней. В тот самый момент, когда Мэт наклонился, чтобы схватить ее, кошка зашипела, фыркнула и кинулась прочь, затем молниеносно спустилась с наклонной крыши и ловко спрыгнула на землю.
— Миллисент!
Животное опрометью бросилось к Кэролайн, та наклонилась и сгребла свою любимицу в охапку. Подошедший капитан Рауз содрогался от беззвучного хохота. Его плечи неудержимо тряслись, но Кэролайн не обращала на него никакого внимания. Когда Мэтисон повернулся, прежде чем спускаться вниз, не только в лице, но, казалось, во всей его худощавой фигуре сквозили раздражение, досада и гнев. Некоторое время он молча обозревал с крыши всех троих: мужчину, женщину и кошку. Затем, спустившись и поставив лестницу обратно в сарай, подошел к ним и окинул Кэролайн и Миллисент желчным взором.
— Разве я был не прав насчет этого проклятого зверька? — резко спросил Мэт.
Не дожидаясь ее ответа, он прошел мимо в направлении к дому. Капитан Рауз, который при появлении Мэта сразу же пришел в чувство, проследовал за ним.
Кэролайн покорно двинулась следом. Хотя на деле все вышло иначе, у Мэта были добрые намерения. Ее настроение чуть-чуть улучшилось. Может быть, есть хотя бы крошечный шанс, что жизнь с Мэтисонами, в конце концов, окажется не такой страшной.
6
Хотя Мэт и проявил доброту в отношении ее кошки, однако манеры у него были не лучше, чем у Даниэля или капитана Рауза. Кэролайн убедилась в этом, когда он ввалился в дом, открыв плечом дверь и даже не взглянув в ее сторону, хотя она всего на пару шагов отстала от мужчин. Да полно, неужели она всерьез полагала, что Мэт пропустит даму вперед? Исходя из опыта общения с ним в то утро, конечно же, нет. До сих пор ни один из колонистов-пуритан, начиная от пастора с его кислым лицом и кончая самым младшим из Мэтисонов, не проявлял к ней ничего, кроме беспредельной грубости. Элементарные нормы поведения джентльменов явно не были в чести в Новом Свете.
— Входи, Тобиас, и выпей немного эля. Обещаю, от него у тебя закружится голова. Так какую сумму должна тебе эта девчонка?
— Довольно большую.
— Я так и думал. — Судя по голосу, Мэт внутренне собрался, готовясь к худшему. — Так сколько?
Цифра, которую назвал капитан Рауз, заставила Мэта застонать. Потемневшими от злости глазами, он стрельнул в сторону Кэролайн, только что переступившей порог. Затем, покачав головой, вышел в дверь, находившуюся в противоположном конце комнаты. Капитан Рауз не отставал от него ни на шаг.
Чувствуя себя немного виноватой, Кэролайн осталась на месте и, моргая после яркого солнечного света, принялась осматривать темный интерьер дома.
Несколько секунд ее глаза привыкали к полумраку. А когда она рассмотрела окружавшую ее большую прихожую, то ахнула от изумления.
Повсюду, куда хватало взора, были свалены в кучу вещи. Седла и шляпы, ботинки и сельскохозяйственные орудия, наполовину обработанный ствол дерева (из которого, очевидно, собирались вырезать табуретку) и открытый матросский сундучок с лежащими сверху постельными принадлежностями. Вся мебель была завалена одеждой — чистой или грязной. Дощатый пол украшала дорожка из слипшихся комьев грязи, шедшая почти по всему периметру комнаты. По этой дорожке сразу можно было определить наиболее частые маршруты передвижения обитателей дома. Слева от двери находилась узкая крутая лестница на второй этаж. На каждой ступеньке, ближе к стене, Кэролайн тоже обнаружила разные предметы. Везде и всюду лежал толстый слой пыли. В нос ей ударил запах плесени и затхлости, смешанный с запахом лука, видимо оставшегося от вчерашнего ужина. Сморщив нос и стараясь не вдыхать эту довольно противную смесь, Кэролайн осторожно прошла вперед. Если бы она имела такой дом, в нем бы царили чистота и порядок. Ей трудно было себе представить, каким образом даже такие явные варвары, как Мэтисоны, могли до такой степени запустить свое жилище.
Было слышно, как Мэт в соседнем помещении тихо беседует с капитаном Раузом. Кэролайн не сомневалась, что они обсуждают ее, но не собиралась позволять им делать это в свое отсутствие. Тщательно выбирая дорогу, ггобы не наткнуться на разбросанные по полу предметы, она наконец добралась до комнаты, куда направлялась. Остановившись в дверях, оглядела помещение. Это оказалась кухня, которая, как девушка и боялась, имела ужасающий вид.
До удивления крошечный огонь горел в огромном, занимавшем половину стены камине. Он был выложен из белого речного камня, но его так давно не отмывали, что до самого потолка он казался черным от сажи. Судя по едкому дыму, трубу также давно пора было чистить. Над печью, почти заваленной пеплом, висело несколько жалкого вида закопченных горшков. Запах дыма наконец перебил неотвязный луковый дух, преследовавший Кэролайн все это время. Простой дощатый стол перед камином был пуст. Грубовато сделанные деревянные тарелки — насколько она могла судить, без остатков еды — свалены в стоящее у двери ведро вместе с оловянными кружками и ложками. Их, очевидно, собирались отнести к воде и помыть, но забыли, а, может быть, занялись чем-то более достойным внимания.
Мэт стоял, обхватив руками спинку стула и наклонившись вперед, и разговаривал с капитаном Раузом. У капитана был весьма довольный вид. Когда они увидели на пороге Кэролайн, оба сразу же замолчали. Едва заметно поколебавшись, капитан Рауз отхлебнул глоток из своей кружки. Должно быть, там был необыкновенно вкусный эль, если судить по тому, как он смаковал его, причмокивая от наслаждения губами.
— Ох, и рад же я, что наше небольшое дельце удалось так славно завершить. — Капитан Рауз поставил кружку на стол и кивнул Кэролайн так приветливо, как будто они стали закадычными друзьями. — Мэт позаботился об оплате за ваш проезд, госпожа Везерби. Надеюсь, вы согласны забыть прошлые обиды?
— Разумеется, — с ощутимой прохладцей в голосе согласилась Кэролайн. Крепко сжав сидевшую у нее на груди Миллисент, девушка с трудом подавила в себе желание высказать ему в лицо все, что она думает о его обращении с ней на борту «Голубки». Капитан Рауз ни на миг не скрывал, что питает к ней, по меньшей мере, презрение. Его отношение позволяло остальным пассажирам и всем матросам считать ее изгоем и соответственно с ней обращаться. Неужели Рауз и впрямь потащил бы ее к мировому судье, чтобы продать затем в прислуги, если бы не получил причитающийся ему долг? Глядя на этого грубовато-добродушного и тучного человека, кажущегося сейчас таким добряком, Кэролайн поняла: не прими ее к себе Мэт, он так бы и сделал. Неожиданно девушка ощутила прилив благодарности к своему хмурому зятю, но мгновенно совладала с этим чувством. Подобные эмоции опасны тем, что делают человека более уязвимым, а именно этого она раз и навсегда решила всячески избегать.
— Входи, Тобиас, и выпей немного эля. Обещаю, от него у тебя закружится голова. Так какую сумму должна тебе эта девчонка?
— Довольно большую.
— Я так и думал. — Судя по голосу, Мэт внутренне собрался, готовясь к худшему. — Так сколько?
Цифра, которую назвал капитан Рауз, заставила Мэта застонать. Потемневшими от злости глазами, он стрельнул в сторону Кэролайн, только что переступившей порог. Затем, покачав головой, вышел в дверь, находившуюся в противоположном конце комнаты. Капитан Рауз не отставал от него ни на шаг.
Чувствуя себя немного виноватой, Кэролайн осталась на месте и, моргая после яркого солнечного света, принялась осматривать темный интерьер дома.
Несколько секунд ее глаза привыкали к полумраку. А когда она рассмотрела окружавшую ее большую прихожую, то ахнула от изумления.
Повсюду, куда хватало взора, были свалены в кучу вещи. Седла и шляпы, ботинки и сельскохозяйственные орудия, наполовину обработанный ствол дерева (из которого, очевидно, собирались вырезать табуретку) и открытый матросский сундучок с лежащими сверху постельными принадлежностями. Вся мебель была завалена одеждой — чистой или грязной. Дощатый пол украшала дорожка из слипшихся комьев грязи, шедшая почти по всему периметру комнаты. По этой дорожке сразу можно было определить наиболее частые маршруты передвижения обитателей дома. Слева от двери находилась узкая крутая лестница на второй этаж. На каждой ступеньке, ближе к стене, Кэролайн тоже обнаружила разные предметы. Везде и всюду лежал толстый слой пыли. В нос ей ударил запах плесени и затхлости, смешанный с запахом лука, видимо оставшегося от вчерашнего ужина. Сморщив нос и стараясь не вдыхать эту довольно противную смесь, Кэролайн осторожно прошла вперед. Если бы она имела такой дом, в нем бы царили чистота и порядок. Ей трудно было себе представить, каким образом даже такие явные варвары, как Мэтисоны, могли до такой степени запустить свое жилище.
Было слышно, как Мэт в соседнем помещении тихо беседует с капитаном Раузом. Кэролайн не сомневалась, что они обсуждают ее, но не собиралась позволять им делать это в свое отсутствие. Тщательно выбирая дорогу, ггобы не наткнуться на разбросанные по полу предметы, она наконец добралась до комнаты, куда направлялась. Остановившись в дверях, оглядела помещение. Это оказалась кухня, которая, как девушка и боялась, имела ужасающий вид.
До удивления крошечный огонь горел в огромном, занимавшем половину стены камине. Он был выложен из белого речного камня, но его так давно не отмывали, что до самого потолка он казался черным от сажи. Судя по едкому дыму, трубу также давно пора было чистить. Над печью, почти заваленной пеплом, висело несколько жалкого вида закопченных горшков. Запах дыма наконец перебил неотвязный луковый дух, преследовавший Кэролайн все это время. Простой дощатый стол перед камином был пуст. Грубовато сделанные деревянные тарелки — насколько она могла судить, без остатков еды — свалены в стоящее у двери ведро вместе с оловянными кружками и ложками. Их, очевидно, собирались отнести к воде и помыть, но забыли, а, может быть, занялись чем-то более достойным внимания.
Мэт стоял, обхватив руками спинку стула и наклонившись вперед, и разговаривал с капитаном Раузом. У капитана был весьма довольный вид. Когда они увидели на пороге Кэролайн, оба сразу же замолчали. Едва заметно поколебавшись, капитан Рауз отхлебнул глоток из своей кружки. Должно быть, там был необыкновенно вкусный эль, если судить по тому, как он смаковал его, причмокивая от наслаждения губами.
— Ох, и рад же я, что наше небольшое дельце удалось так славно завершить. — Капитан Рауз поставил кружку на стол и кивнул Кэролайн так приветливо, как будто они стали закадычными друзьями. — Мэт позаботился об оплате за ваш проезд, госпожа Везерби. Надеюсь, вы согласны забыть прошлые обиды?
— Разумеется, — с ощутимой прохладцей в голосе согласилась Кэролайн. Крепко сжав сидевшую у нее на груди Миллисент, девушка с трудом подавила в себе желание высказать ему в лицо все, что она думает о его обращении с ней на борту «Голубки». Капитан Рауз ни на миг не скрывал, что питает к ней, по меньшей мере, презрение. Его отношение позволяло остальным пассажирам и всем матросам считать ее изгоем и соответственно с ней обращаться. Неужели Рауз и впрямь потащил бы ее к мировому судье, чтобы продать затем в прислуги, если бы не получил причитающийся ему долг? Глядя на этого грубовато-добродушного и тучного человека, кажущегося сейчас таким добряком, Кэролайн поняла: не прими ее к себе Мэт, он так бы и сделал. Неожиданно девушка ощутила прилив благодарности к своему хмурому зятю, но мгновенно совладала с этим чувством. Подобные эмоции опасны тем, что делают человека более уязвимым, а именно этого она раз и навсегда решила всячески избегать.